Дорога менестреля (фэнтези, любовный роман)

Ингеборг:

 » Глава 19 (часть первая)

Леди, просто не могу не поделиться.
Эту песню мне прислали по ассоциации с "Дорогой менестреля".
Еще одна история запретной любви.
Я бы очень хотела увидеть клип по этой песне.

Анарион "Охота на птиц (Помни меня)"

http://prostopleer.com/tracks/49950788bgh


Глава XIX (часть первая)


- Тэль, иди открывай, а то надоест твоему менестрелю воротный столб подменять, повернётся и уйдёт.
- Тётя, что вы такое говорите, он вовсе не мой.
- Захочешь – будет твоим. Смотри, такого парня упустишь – всю жизнь жалеть будешь.
Выйдя во двор, Тэль устало вздохнула. Может, зря она согласилась у тётки погостить?
Сестра отца была прирождённой свахой и с первого же дня принялась подыскивать племяннице хорошего жениха, но после знакомства с Карисом, сразу угомонилась. По её мнению, лучшего мужа невозможно было представить.
- Доброе утро.
- Доброе утро, Тэльвен. Готова?
- Готова, - Тэль поправила полотенце, прикрывавшее корзинку. – Ты «битву» (1) взял?
- А как же, - Карис усмехнулся, - ни за что не упущу возможность отыграться.
- Ну это мы ещё посмотрим, - словно невзначай, заметила Тэль. – Идём.
Карис поправил сумку на плече и взялся за ручку корзинки. Тэль, искоса глянув на него, уступила.
Идти предстояло почти через весь город, но оно того стоило – маленькая уютная бухточка, спрятавшаяся в самой сердцевине обрывистых береговых круч, была настоящим кладом – мягкий песок, кристально чистая вода.
Однако, Кариса и Тэль гораздо больше привлекала возможность очередного сражения. В прошлый раз Карис был разбит в пух и прах и горел желанием взять реванш.
…- А мы вот так, - Карис передвинул фигуру и, не оборачиваясь, ловко вытащил из стоящей неподалёку корзинки очередной пирожок.
- Ари, ты не лопнешь? Оставь что-нибудь Даре с Леном.
- Зачем? – хмыкнул Карис. – Пусть в следующий раз не опаздывают.
Тэль сделала ответный ход и задумалась, глядя на Кариса. Казалось бы, чего ещё надо: добрый, умный, красивый – хватай в охапку и беги в первый же храм Богини Соединяющей. Но…
- Тэль, о чём мечтаешь?
- Так, извини, - девушка перевела взгляд на доску, чуть помедлив перед очередным ходом. – Сейчас…
- Хм, - озадачился Карис, запуская пальцы в волосы.
Тэль неожиданно рассмеялась:
- Посмотри на себя, ты что с утра причесаться забыл?
- Вовсе нет, - Карис почти по-мальчишески улыбнулся, - это я так усердно думаю, что даже волосы дыбом встают.
- Иди сюда, - Тэльвен вытащила из поясного кармана гребешок, - причешу, а ты пока подумаешь.
- Погоди, - Карис похлопал по изогнутой, ставшей от солнца почти белой коряге, - здесь тебе удобнее будет, - и подал девушке руку, помогая подняться.
- А ты как же?
- Вот как, - дождавшись, когда Тэльвен устроится, Карис опустился на песок у её ног, охватив колени руками.
Тэль улыбнулась, поймав себя на мысли, что вряд ли стала бы причёсывать кого-нибудь другого, а с Карисом получилось само собой. С ним вообще легко и спокойно – как… с братом.
Девушка ошарашенно замерла – так вот какое «но» всё это время не давало ей покоя.
И что теперь делать? А, может быть, всё-таки попробовать? Стерпится – слюбится…
Тэль нахмурилась – Карис ещё ни слова не сказал, да и знакомы они всего ничего, так не рано ли решать?
Успокоившись, Тэль случайно взглянула налево и не смогла поверить своим глазам.
- Карис, они что, с ума сошли?!
На краю неприступного обрыва отчётливо вырисовывались две фигуры. Немного помедлив, мужчина начал спускаться первым. Девушка отстала на какое-то мгновение. Два светлых силуэта на фоне мрачной скалы притягивали взгляд, одновременно пугая и завораживая быстротой и грацией движений. Эллент легко спрыгнул на песок, Дара чуть оступилась – Карис побелел, как полотно. Но Лен тут же подхватил девушку, не дав упасть и, похоже, собрался поцеловать.
Карис взвился на ноги:
- Извини, я сейчас.
Тэльвен убрала гребень обратно в карман, подумав, что сейчас кому-то не поздоровится.
Карис, подойдя к сестре, попытался что-то сказать, но Дара - отстранившаяся от Эллента в последний момент - отвернулась, тряхнув чёрной гривой волос, и ускользнула за скальный выступ, видно, решив искупаться.
Лен, криво усмехнувшись, что-то негромко произнёс и, не дожидаясь ответа Кариса, устремился к корзинке.
- Здравствуй, Тэль. Карис ещё не всё съел? – обеспокоенно спросил Лен
- Здравствуй, Лен. Хотел, но я не дала.
- Спасительница! - пылко воскликнул Лен, тут же уточнив:
- Тут со сливой, а с яблоками есть?
- Угадай, - улыбнувшись, предложила Тэль.
Лен чуть повернул голову, и не задумываясь, ответил:
- Три штуки, один сверху – как раз для меня, два – на дне.
- Как это у тебя получается? – изумилась Тэль.
- Чутьё, - хмыкнул Лен, не вдаваясь в подробности.
- Угощайся, а я пойду окунусь, - поднявшись с коряги, Тэль направилась к выступу, который, словно по заказу, делил бухточку на две части.
Дара, уже успев поплавать, удобно устроилась на высоком, с плоской вершиной, валуне.
Короткая, на ладонь выше колена, нижняя рубашка ещё не успела высохнуть и облегала девушку, как вторая кожа. Аккуратно свёрнутые штаны и тонкая безрукавка притаились в одной из многочисленных выемок камня.
- Здравствуй, Дара.
- Здравствуй, Тэльвен. Кто кого разгромил на этот раз?
- Пока никто. Мы не доиграли. Вас увидели, - Тэль слегка запнулась, но продолжила. - Карис так за тебя испугался…
- Старший брат, - с непонятной горечью произнесла Дара. – Привычка у него такая – обо мне беспокоиться.
- Я его понимаю, - мягко улыбнулась Тэль. – Труднее всего отказаться от старых привычек. Когда младшие начинают проявлять самостоятельность, чувствуешь облегчение и злость одновременно.
- Почему?
- Сначала думаешь, что избавилась от множества забот и хлопот, и можешь, наконец, подумать о себе. А потом оказывается, что не беспокоиться за это «маленькое чудовище» уже не можешь. А «чудовище» теперь упрямо желает делать всё-по-своему и никого, а тебя - в первую очередь, не желает слушать.
- И сколько у тебя в семье этих «чудовищ»?
- Трое – две сестры и брат.
- Даже не знаю, - Дара улыбнулась, - восхищаться или сочувствовать. Пожалуй, Ари ещё повезло, что я – единственная. Но, с другой стороны, если у него хватило заботы и терпения на меня, то своих детей он, и вовсе, с рук спускать не будет.
Тэльвен едва заметно вздрогнула.
- Дара, к чему ты клонишь?
- Тэль, - Дара умолкла, потом, словно решившись, продолжила: - Я скажу прямо: ни об одной из своих прежних девушек Карис со мной не говорил и на совместные прогулки не приглашал.
- Конечно, - согласилась Тэль, - с сестрами редко делятся секретами.
- И если он так поступил, значит, ты для него, - Дара едва заметно отвела взгляд, - отнюдь не мимолётное приключение. Подумай об этом. Одно я тебе могу сказать совершенно точно - Карис станет замечательным отцом.
- А мужем? Извини, - Тэль покраснела. - Ты меня ошеломила. Пожалуй, я пойду поплаваю.
Набежавшая волна пощекотала ноги, маня за собой. Но, даже окунувшись в солоноватую свежесть, Тэльвен не смогла отвлечься от раздумий.
От обычного, вроде бы, разговора осталось странное ощущение неправильности: казалось, Дара не может найти нужных слов - что само по себе, удивительно для менестреля - и говорит то, что первым пришло в голову, словно желая поскорее избавиться от брата.
Почему?
Ответа на вопрос Тэль не знала, но чувствовала, что это очень важно.
Впрочем, окончательный выбор был за Карисом, а что касается ее самой...
«Кто сказал, что любовь и счастье одно и то же? - девушка печально улыбнулась. - Если один раз обожглась, не стоит ли поискать другое - уважение, понимание, заботу. Для семьи это даже важнее. Так почему бы и нет?
Решено. Я попробую».


Три недели спустя.


Ну, где он там застрял? И пусть только ещё хоть раз попробует сказать, что я долго одеваюсь.
Месяц назад я бы просто ушла, не дожидаясь Кариса, но теперь, после визита к магу и боя, мы тряслись друг над другом, как ростовщик-скупердяй – над денежным сундуком.
Правда, я над ним всё-таки чуть меньше, а вот Ари… из дома он меня выпускал только с собой, либо передав с рук на руки Лену. Через неделю такой жизни я начала ощущать себя одновременно коронной драгоценностью и узником в темнице.
Невесёлые мысли прервал шорох двери.
- Наконец-то! Что ты так долго? – взглянув на брата, я потеряла дар речи.
Лучшая рубашка, та самая, тёмно-синяя с серебряной вышивкой; накладки на поясе начищены до блеска, даже хвост схвачен серебристым шнурком.
- Что скажешь?
- Жених, да и только.
- Угадала.
- Ты о чём? – в душу словно повеяло ледяным ветром.
- Я собираюсь просить Тэль стать моей женой.
Мир раскололся на две части: всё, что было до этой минуты – стремительно исчезло; после - стало сплошной безумной болью.
Не знаю как, но я сумела улыбнуться и ответить:
- Надеюсь, она согласится.
- Я тоже надеюсь, - улыбнулся Карис.
Чуть слышно скрипнула дверь и во дворе появился Лен.
- Добрый вечер. Я не опоздал?
- Как раз вовремя. Вы с Дарой идите, а мы догоним, - Карис вышел на улицу.
- Мы? – Лен многозначительно усмехнулся. – Дара, он снова пригласил Тэль?
- Да.
- Или я чего-то не понимаю, или очень скоро ты получишь невестку.
- Это его право, - я пожала плечами.
- Но они знакомы всего месяц, - Лен улыбнулся. – Неужели ты станешь тётей?
- Ещё одно слово, - оскалилась я, - и…
– Уже молчу. Идём?
- Идём.
Никогда раньше дорога до «Приюта» не казалась мне такой длинной. Я словно раздвоилась: одна Дара – внешняя, разговаривала с Леном, пытаясь улыбаться и шутить; другая – внутренняя, беззвучно сходила с ума от отчаяния.
Да, я сама сделала всё возможное, чтобы случайное знакомство стало чем-то большим, прекрасно понимая, что Тэль даст Карису дом и детей – то, чего никогда не смогу дать я, но в последнее время мне казалось, что гораздо легче умереть, чем отдать любимого другой.
Задумавшись, я запнулась, и только когда Лен подхватил меня под локоть, сообразила, что стою на пороге таверны.
- Где витаешь? – усмехнулся Лен.
- В облаках, конечно.
- Спускайся на землю и побыстрей, а то останешься без ужина.
Чего-чего, а этого я не боялась – есть не хотелось совсем, хотя щедро накрытый стол источал умопомрачительные запахи. Я через силу проглотила пару кусочков запечённой с грибами рыбы и потянулась к бокалу, жаль, что нельзя присвоить весь кувшин.
«Дара, ты что творишь!! – возопил внутренний голос, когда я налила третий бокал. – Решила показать посетителям новый номер, под названием “Пьяный оборотень?” А кто, интересно, платить будет, если ты заведение разнесёшь? Карис?»
На этот раз мой внутренний голос дал маху: я не сомневалась, что Лен меня скрутит за минуту – всё равно, пьяную или трезвую. Может, и в самом деле, напиться?
Но, словно в ответ, открылась дверь, и на пороге появились Карис и Тэльвен.
Лань и лев – вдруг подумала я, глядя на них.
За последний месяц мы как-то незаметно превратились в завсегдатаев «Приюта», и не успела парочка дойти до стола, как на нём возник второй поднос – первый был для меня и Лена – наши вкусы хозяин уже изучил.
Но, помимо денег, мы расплачивались песнями - и посетителям приятно, и нам.
Вот и сейчас, утолив первый голод, Карис взял лютню, но я услышала совсем не то, что ожидала. Вместо баллады о любви и счастье – дорожная печаль:

1. "Битва" - аналог шахмат.

...

натаниэлла:

Натали, здравствуй!
прости, что долго не появлялась опять. Спасибо за все главы, все они написаны шикарным слогом, очень интересные. Я читала с огромным удовольствием. Но - особенно под конец - мне стало безумно жаль Дару. Эти постоянные метания, когда душа не на месте, когда сама толком не поймет, что хочет, что будет лучше... Это же ад какой-то!
я все надеялась, что для нее вырисуется четкая дорога, станет ясно, что ей делать.

Не поняла один момент. в самой последней главе 19 нет песни! стоит двоеточие - и все. Песню перенесешь во вторую часть?

Анарион послушала. Действительно, прямо по сюжету.

...

Ингеборг:

Нат, спасибо за комментарий.
Не извиняйся, пожалуйста, у меня сейчас мало кто появляется.



Теперь, когда Карис, так сказать, определился - у Дары есть всего два варианта: либо уйти, либо сказать "да" Лену.



Да.



А какой клип мог бы получиться! Если бы я умела - непременно сделала бы.

...

Аpple:

Натали, увидела продолжение!
Мне тут всех жалко, и девушку Тэльвен, ничего себе отношение к возможному супругу - брат!
И хоть сам Карис ничем свои чувства не выдает, на счет Тэль непонятно,
а вот за сестру волнуется, так вроде как брат волнуется, но это же не так, совсем не как брат.
Про Дару даже читать страшно, как же так?
Карис решил, что таким вот шагом сможет решить проблему?
В этой главе один Лен всем доволен.
Спасибо, Наташ, всё так запутывается!
Очень интересно!

...

Ингеборг:

 » Глава 19 (часть вторая)

Аpple, спасибо.



Ну, у Тэль свои заморочки.



И Карис, и Дара, сейчас поступают, как принято - ломают себя, фактически.



Еще бы - ему теперь и карты в руки.


Глава XIX (часть вторая)


- Плачь, лютня менестреля-одиночки. (1)
Ты выбрал путь, ну так иди вперед.
Покинь свой дом однажды звездной ночью,
И пусть тебя в пути звезда ведет,
Ты будешь людям петь в дороге песни,
По сто раз умирая и любя,
Но помни - никому не интересно,
Что, менестрель, на сердце у тебя.

И будет лютня плакать и смеяться,
То веселить, то сердце бередить.
Нигде тебе надолго не остаться:
Едва привыкнешь - надо уходить.
Навряд ли в жизни спутницу найдешь ты:
Кто согласится ждать всю жизнь тебя?
И будут слезы обращаться в ноты,
И струны плакать, о любви скорбя.

В балладах ты живешь другою жизнью -
Когда поешь, то счастлив ты вполне,
Но спета песня, и печали призрак
Останется с тобой наедине,
И сразу тяжела твоя свобода,
И старый дом, заброшенный, зовет,
Но - поздно. И назад уже нет хода.
Ты выбрал путь... Ну так иди вперед.

- Зачем ждать, если можно идти вместе, - разбил зачарованную тишину негромкий голос Тэль.
- Спасибо, Тэлли, - улыбнулся Карис, коснувшись её руки. – Эти слова был бы счастлив услышать любой мужчина.
Теперь я точно поняла, что Ари не ошибся с выбором, и значит, мне пора уйти.
- Дара, что-то ты притихла. Может, тоже споёшь? – вступил в разговор Лен.
- Нет, - в глубине души мне хотелось не петь, а выть.
- Тогда, потанцуем? – он сверкнул глазами.
- Что, прямо здесь?
- А почему бы и нет? Музыканты есть, а всё остальное – сейчас устроим.
- Неплохая идея, - откликнулся Карис, и не успели мы с Тэль глазом моргнуть, как центральные столы разъехались по углам, а в образовавшийcя круг уже начали выходить пары.
- Позвольте вас пригласить? – похоже, Лен решил вспомнить о том, что он не только кайе, но и сет.
Я молча протянула ему руку.
- Тэль? – спросил Ари, вставая.
- Я не могу тебе отказать, - рассмеялась она.
Лену, увы, с партнёршей не так повезло – я почти не слышала ни музыки, ни его голоса.
Ноги не оттоптала - и на том спасибо.
Я держалась на остатках сил, уйдя в холодную отстранённость – последнее, что мне осталось.
Музыка умолкла, но Лен не спешил разжать руки, дожидаясь следующего танца
Тэль, приподнявшись на цыпочки, что-то прошептала Карису. Он, чуть помедлив, ответил и Тэль, мило улыбаясь, направилась прямо к нам.
- Дара, позволишь вас разбить?
- Да, конечно, - слегка растерянно отозвалась я, и Тэль увлекла Лена в противоположную сторону, прежде чем он успел открыть рот.
Мне не оставалось ничего другого, как подойти к неслышно возникшему рядом брату. Вопрос «и кому из вас это пришло в голову?» так и остался незаданным, едва Ари привлёк меня к себе, а мягко-томительные переливы скрипки и свирели окутали зал невесомой дымкой грусти.
Слова были не нужны – мы оба понимали, что это прощание. Прощание с тем, что не могло быть, но всё-таки было. И, для меня, было – любовью. Для него – не знаю, и не хочу знать.
И ради него, я сделаю то, что должна.
- Дара, что с тобой? – всё-таки Ари слишком хорошо меня знал или чувствовал.
- Ничего, - я протянула руку, легко коснувшись седой пряди, падающей ему на левый висок. – Теперь я знаю, что такое счастье.
Я никогда не встану между вами, потому что люблю тебя. А счастье - когда счастлив тот, кого любишь. Я отпускаю тебя к ней, а себе могу пожелать… только забвения, - но вслух сказала совсем другое:
- Спасибо за танец, - и, сразу отстранившись, вернулась к столу.
Через минуту на своём обычном месте – напротив меня, спиной к стене, словно соткавшись из воздуха, появился Лен.
- И что ты собираешься делать дальше?
Я не стала притворяться, что не поняла.
- Пока не знаю.
- Карис уже выздоровел и вот-вот обзаведётся семьей. Теперь ты можешь подумать о себе, - Лен наклонился и взял мою руку в свои. – Дара, я…
- Лен, пожалуйста, не надо, - с мольбой выдохнула я. – Не сейчас.
Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга, потом, заметив возвращавшихся Ари и Тэль, Лен неторопливо выпустил мою ладонь и откинулся к стене.
Весёлая, раскрасневшаяся после эстии Тэль села рядом со мной, Карис устроился справа от неё.
- Дара, не передумала насчёт песни? – Лен искоса глянул на меня.
- Передумала, - я схватилась за лютню, пальцы упали на струны:

- Hет тепла у очага, (2)
Hе забыться, не уснуть.
Через ливни и снега
Снова будет долгим путь,
Снова душу рвет тоска,
Светят звезды, ночь длинна.
В ночь дорога далека,
Я опять уйду одна.

Я устала от дорог,
И ничем нельзя помочь.
Снова от себя бежать,
Все забыв, в глухую ночь.
Места нет давно слезам -
В этом лишь моя вина.
Молча, опустив глаза,
Я опять уйду одна.

Больно ранена душа,
Hо другого средства нет.
Только шаг через порог,
И в ночи погаснет свет.
Помнить о слезах моих
Будет полная луна.
Этот путь не для двоих,
Я опять уйду одна.

Я отложила лютню.
– Что-то здесь душно. Я ненадолго.
Следом со скамьи поднялась Тэль:
- А мне уже пора. Ари, Лен, спасибо за чудесный вечер.
- Я тебя провожу, - подхватился Карис.
Во двор мы вышли вместе, но я осталась на крыльце. Дождавшись, когда Карис и Тэль скроются за калиткой, я осторожно вытащила амулет из-под платья, и сосредоточившись, представила серебристый овал Перехода. В двух шагах впереди воздух уплотнился, пошёл рябью и, наконец, налился ровным уверенным светом. За спиной хлопнула дверь, послышался чей-то голос, но я уже была за Гранью.
Охотиться или гулять не было ни сил, ни желания, поэтому я вернулась к себе, но стало только хуже.
Время застыло, словно промёрзшее до дна в перезимник, (3) озеро. Я металась по комнате, как пойманный зверь по клетке. Самая страшная пытка – неизвестность.
Его приближение я почувствовала ещё в начале улицы, и, услышав скрип калитки – отшатнулась от окна, чтобы не заметил, что жду.
Когда в теле утихла мелкая противная дрожь, я, не спеша, открыла дверь.
- Ари, ну что?
- Тэль согласилась.
В сердце словно вонзили нож, и я уцепилась за косяк, едва устояв на ногах.
- Я очень рада за вас обоих. Когда свадьба?
- Ну, - он слегка улыбнулся, - Тэль, конечно, выбрала Ночь Урожая, а я совсем не против.
- Какие хитрые, - я усмехнулась. - Хотите обойтись без пышной свадьбы, быстренько сбегать в храм, и всё?
- Почему бы и нет? Главное, что мы этого хотим, а где и как - не так уж важно.
- Ты прав. Спокойной ночи, - я отступила назад, но замерла на пороге, услышав негромкое:
- Дара, побудь со мной, пожалуйста. Ты мне нужна.
Я отошла к столу:
- Я без света сидела, сейчас зажгу.
- Не надо, - закрыв дверь, Карис привычно прошёл к своей кровати, глухо стукнули об пол сброшенные сапоги. Я присела в изголовье, он молча опустил голову мне на колени. Руки сами собой развязали шнурок, стягивавший хвост. Ладони ласково скользили по волосам, перебирая и гладя шелковистые пряди.
Я даже не пыталась «причувствоваться» - просто знала, что именно это ему сейчас и нужно.
Осторожно, кончиками пальцев, откинув с его лба упрямую прядь, я прислушалась к ровному дыханию: наверно, Ари всё-таки заснул. Уйти в свой закуток или не стоит?
- Останься, - негромкий голос был отчётливым и ясным, без намёка на сон.
- Я думала, ты спишь.
- Не уходи, пожалуйста.
- Не уйду… - то, что не договорила, я додумала: «пока нужна тебе».
- Тогда спой.
- Что? – попроси Карис луну, я удивилась бы меньше.
- Прошу тебя.
- Когда растает последний лёд, (4)
Распустится первый лист
И ветер зимние сны унесёт
От тёмных очей земли,
Когда в небесах рассмеётся вдруг
Серебряная гроза
И криками птиц отзовётся юг -
Тогда я вернусь назад.

Вернусь дождём и талой водой,
Облаком в вышине,
Ветром вернусь и степной травой
И жёлтым песком на дне,
В лесу оленем, орлом в небесах,
Ручьём из глубин земли
Пробьюсь, чтобы губы твои ласкать
И жажду твою утолить

Я стану попутным ветром морей
И облаком в летний зной,
Ясным огнём в темноте ночей
И в чёрном лесу тропой.
Куда б тебе не пришлось идти
По длани ночей и дней
Я буду тебя охранять в пути…

Я умолкла, чувствуя, как тревожно бьётся сердце. Карис осторожно поднялся, перехватив мою руку, на мгновение прижал к щеке, потом припал губами к ладони, бережно опустил…
… и вышел, не сказав ни слова.
Я сползла вниз по спинке кровати, и уткнувшись в подушку, ещё хранившую его запах, тихо заплакала. Вот и всё. Попрощались. Навсегда.

Вернувшись к себе, Карис сел на пол прямо у порога, прислонившись затылком к двери, вспоминая...

…Пропустив Тэль вперёд, Карис закрыл калитку и бесшумно заскользил справа от девушки, уже привычно подстроившись под её шаг. Тэльвен почти всю дорогу сосредоточенно думала о чём-то своём, и только у двери дома мужчина решился нарушить молчание:
- Тэльвен, я прошу тебя оказать мне честь и стать моей женой.
Девушка взглянула на Кариса и покачала головой:
- Нет, Ари. Я не могу.
- Почему? – Карис осторожно взял её за руку. - Обещаю, ты не пожалеешь.
- Не надо, - Тэль отступила на шаг. – Не обманывай ни себя, ни меня, - она на мгновение запнулась, но закончила твёрдо. - Ты меня не любишь, а я не люблю тебя.
- Но мы можем попробовать, - возразил Карис, не выпуская руки девушки. – А любовь придёт, со временем…
- Скажи, ты сам в это веришь? – неожиданно жёстко спросила Тэльвен, пристально глядя в глаза мужчине.
- Да, - ответил Карис.
- А я – нет, - Тэль грустно усмехнулась, - я думала, что смогу забыть – с тобой – но ошиблась. И не хочу совершать ещё одну ошибку.
Карис на мгновение опустил глаза, а потом поцеловал ей руку:
- Прости. Ты права – я тоже ошибся. Спасибо за всё, и прощай.
- Береги себя, - шепнула Тэль, осенив Кариса на прощание охранительным знаком…

Но Дара не должна об этом знать. Карис прекрасно понимал, что причиняет ей боль, что честнее было бы просто собрать вещи и уехать, но не мог так поступить – слишком многое их связывало.
Единственным человеком, которому Карис мог доверить заботу о Даре, был Лен, а значит, придётся лгать дальше, пока сестра не станет сеттой ан-Вьерре.
Хорошо ещё, что до Ночи Урожая осталось недолго.

1. Тэм Гринхилл «Одинокому менестрелю».

2. Тэм Гринхилл «Я опять уйду одна».

http://prostopleer.com/tracks/4558125d2p5

3. «Перезимник» - рутенское название второго зимнего месяца.

4. Иллет «Когда растает последний лед…»

http://prostopleer.com/tracks/5143032zSwy

...

Heartless:

Натали, спасибо!!
Песни так перекликаются.
Боюсь даже допустить сомнение в том, что они будут вместе. это будет так несправедливо, если нет.
но не знаю, что может подтолкнуть друг к другу, когда они так уверенно решают..не только за себя.
что же за тайна у Тэль?)
и не сделать ли им рокировочку?)
Спасибо!!

...

Ингеборг:

Марина, спасибо за комментарий.



Никакой тайны - неудачно влюбилась.
Что же касается окончательного выбора - все решится уже в следующей главе.

...

Аpple:

Наташ! Переживательная глава!
Карис решил выдать Дару замуж и уйти?
Но все равно Дара же узнает, что его свадьбы не будет, на что он рассчитывает?

боится Дара и совсем не хочет услышать этих слов от Лена, бедняжка!
При всей моей симпатии к Лену, и ему Дары не надо, не любит она его.
ну где же тут выход?

...

Ингеборг:

Он решил, что Дара выбрала Лена, и поэтому отходит в сторону. Он собирается уйти, но только после свадьбы Дары и Лена - чтобы быть уверенным в том, что Дара в надежных руках.
А как вам песни?

...

Fleur Nocturne:

Наташечка, здравствуй.
Я не потерялась. Просто собиралась с мыслями.
Спасибо тебе огромное за прекрасное продолжение. Я впечатлена...до слёз.
Песни послушала. Они чудесны, но вызвали в моей душе щемящее чувство безнадёжности и скорой разлуки. Не скажу, что текст песен оптимистичен. Скорее наоборот. Красивая музыка, слова, берущие за живое...
Натали, не пугай. Песни меня сильно насторожили, обеспокоили.Понимаю, что нельзя воспринимать их совершенно дословно. Но их тематика находится в одном ключе...разлука и соединение в другом облике и другом мире.
Мне безумно жаль наших героев. Они безгранично и самоотверженно любят друг друга. И страдают от этого чувства. Чувства, которое в другом ракурсе могло бы дать им радость, свет и наслаждение от общения.
Самое светлое и прекрасное состояние духа человека - любовь, горит в их сердцах. Но им приходится тушить этот жгучий огонь любви. Но он не желает угасать и разгорается с новой силой. Это невероятно тяжело читать. А наши герои проживают эту ситуацию.
Соответственно, и читатель вместе с ними сопереживает, испытывает эмоциональное потрясение.
Ари хочет решить проблемы быстро, разрубив гордиев узел. Выбирает для реализации своего плана Тэль.
Тэль мне нравится. Она отличается от пустоголовых девчонок. Тэль - умна, реалистично смотрит на вещи, умеет анализировать ситуацию.
И она любит...но не Ари. Отсюда разумный отказ от замужества.
Почему - то подумала, что Лен может быть предметом её безмолвных страданий.
Натали, ты психологически тонко показала переживания Дары... ранее оптимистки.
Боюсь, что она заболеет от тоски и отчаяния.
Отсюда неприятие Лена в тот момент, когда он хотел сделать ей предложение о замужестве.
Отсюда неестественность пожеланий счастливой жизни и фальшивость в словах, восхваляющих брата. Это прекрасно почувствовала умная Тэль.
Предполагаю, что Ари обманул Дару, сообщив ей о женитьбе, а Дара, в свою очередь обманет, сообщив о замужестве с Леном.
Столько между Дарой и Ари недосказанности, но она компенсируется пониманием без слов, движениями, жестами, полными тоски, безнадежности и отчаяния.
Натали, написано очень проникновенно и эмоционально.
Ещё раз выражаю благодарность.

...

Ингеборг:

Таня, большое спасибо за такой развернутый комментарий.



Я тоже очень переживала, когда писала эту главу.



Да, они страдают, но даже в такой ситуации думают друг о друге. Дара и Карис считают, что любимому человеку будет лучше с другой/другим и жертвуют собой, потому что не смеют думать о чем-то другом.



Нет, Тэль любит совершенно другого человека.



Они уже почти на пределе, но очень скоро все решится.

...

Ингеборг:

 » Глава 20 (часть первая)

Глава XX (часть первая)


Я бросила последний взгляд в зеркало: новое серебристо-голубое платье, нитка бирюзы на шее – и невольно вспомнила праздник в деревне, после которого мы сбежали.
Знать бы, как всё обернётся, так так не то, что за Тара - за старосту, наверное, можно было б выйти.
Ничего не поделаешь, Его Магичество Эстин постарался на совесть – приступы у Кариса сошли на нет. Так что, теперь, я ему совсем не нужна.
Бежала от замужества, а оно за мной следом.
Хозяйка, как меня ни увидит, начинает разговор о пользе брака; Фелла так и норовит пристать с расспросами – похоже, хочет узнать самый надёжный способ очаровать благородного сета. Одна Айрена молчит, но так, что её молчание красноречивей любых слов - наша красавица лопается от злости. Уж она бы за такую возможность душу продала, ни минуты не сомневаясь!
Да что о них говорить, если сам хозяин как-то поинтересовался, кого вместо меня лучше к щиту поставить – Феллу или Айрену?
Одним словом, меня все дружно прочат в сетты ан-Вьерре, только что под руки к венцу не тащат.
Мать Милосердная, как же так? Почему?
В сотый раз я задавала себе этот вопрос и не могла найти ответа. Я и раньше особо не молилась, а теперь и подавно. Чудо, что нас ещё молнией не испепелило. И это – самая главная причина, чтобы сказать «да».
И, лучше уж сломать себя (что я и делала последний месяц), чем окончательно погубить Кариса.
Что ж, Тень, - я зло усмехнулась, - поздравляю с победой! Сегодня ты получишь своего Вожака.
Чуть не забыла! Оторвавшись от зеркала, я отошла к сундуку с одеждой и через пару минут держала в руках извлечённый со дна, небольшой, плотно закрытый пузырёк тёмного стекла. Настойка лютенки. (1) В памяти сразу же всплыл тот давний разговор с Веданой, случившийся через пару месяцев после нашего знакомства.

- Ведана, а зачем мне? – я недоумённо взглянула на травницу.
- Бери. Средство надёжное и очень сильное, не всем даю.
- Но… я же не замужем…
Ведана жёстко рассмеялась:
- Дитя ты наивное, ты и два месяца назад замужем не была, а если бы не Стая – ребёнка вполне могла бы носить, и ко мне бы совсем за другим зельем пришла. - Я похолодела. Да уж, как есть дура, сама до очевидного не додумалась! – Для того и даю, чтобы ты ненароком себе жизнь не сломала.
- Спасибо, - я убрала пузырёк в поясной кармашек. – Его пить нужно?
- Да. Лучше до того, как будешь с мужчиной. Три капли на полкружки воды. Но всякое случается, если забудешь – можешь выпить после, уже пять капель. И, самое главное, не налей больше, чем нужно, а то мигом с Уводящей повстречаешься.
- А может, у тебя, что-нибудь другое есть?
- Есть, - кивнула Ведана. – Да тебе только лютенка поможет.
- Почему?
- Никак забыла, кто ты есть? – Ведана усмехнулась. – Неужели думаешь, Волчица о себе ни разу не напомнит? Так что тебе остерегаться надо.

Я осторожно поставила пузырёк на стол, ещё немного помедлила, и, отсчитав три капли в кружку, залпом выпила. Только благодаря настойке, те две роковые ночи остались без последствий. Как я ни сходила с ума, но всё-таки вспомнила, что нужно делать, иначе…
Нет, всё обошлось, и на том спасибо.
Я поставила кружку и опустилась на кровать, обхватив голову руками. Давно пора забыть...
Рывком поднявшись, я подошла к окну и вцепилась в подоконник так, что побелели костяшки пальцев - другого выхода просто нет. Одно короткое слово… но почему… почему так больно? Почему так трудно смириться?
И тут в дверь постучали. Я уняла разыгравшиеся чувства и с безмятежной улыбкой открыла. На пороге стоял Лен, державший огромный букет золотистых роз.
- Дара, это тебе.
- Какая красота, спасибо, - я чуть отступила назад. - Зайди, нужно их в воду поставить.
Опустив цветы в кувшин с водой, я незаметно взглянула на Лена: он тоже принарядился – в стальном одеянии с причудливой вышивкой серебром, словно морозный узор на стекле; распущенные пепельно-русые волосы удерживает не простой шнурок, а узкий серебряный обруч.
- Дара… - в голосе Лена ощущалось беспокойство.
Я обернулась.
- Всё хорошо, идём.
Лен осторожно взял меня за руку:
- Если ты не хочешь, мы никуда не пойдём.
- Лен, ну как ты мог такое подумать? Сегодня не сидят по домам.
Выйдя во двор, я почувствовала спиной чей-то пристальный взгляд и обернулась.
Но ничего не увидела. Может быть, мне показалось?

Карис поспешно отступил вглубь комнаты. Незачем им мешать, что ж, всё так, как он и предполагал: можно спорить на что угодно, что Дара сегодня вернётся только под утро и с обручальным кольцом на пальце.
Теперь самое время решить, как жить дальше. Впрочем, зачем решать: в труппе без Дары делать нечего, да и незачем терзать душу воспоминаниями, тем более, что хозяин подумывает осесть в Вельте.
Тогда… жизнь менестреля-одиночки – вечная Дорога. Не так уж и плохо.
Но стоило лишь представить Дару в объятиях Лена, шепчущей другому те же слова, как мир вокруг мгновенно окутался серым саваном глухой, безнадёжной тоски и муки, от которых хотелось выть. Лучшим лекарством от воспоминаний во все времена служило забвение. Если не получилось с другой женщиной, значит, получится… с бутылкой.
Карис вышел из комнаты, впервые в жизни собираясь не просто напиться, но напиться мертвецки, так, чтобы утром не помнить совсем ничего.
Общая зала была почти пуста, только за одним из столов, в очередном приступе вдохновения, портил бумагу Севет. Карис прошёл к стойке, и первые же его слова просто потрясли хозяйку:
- Госпожа Марисса, тейо, (2) пожалуйста. Большую бутылку.
Женщина хотела переспросить, но, глянув на Кариса, не произнесла ни слова, а на ближайшем столе мгновенно возникли оплетённая бутыль, глиняный стаканчик и небольшой поднос с хлебом и сыром.
- Спасибо, – Карис почти рухнул на лавку и протянул руку к бутыли. Чмокнула пробка, в стаканчик тонкой струйкой полилась прозрачная жидкость. Севет вдруг отвлёкся от своих виршей, подошёл к столу и уселся напротив Кариса. – Кажется, нашего полку прибыло. Правильно, в компании веселей. Выпьешь? – зелёные глаза сверкнули тоской и болью одновременно. Севет покачал головой и неожиданно отодвинул стаканчик от Кариса. – Ты чего? - опешил менестрель.
- Карис, тебе только хуже будет, - негромко произнёс Севет. – Душу тейо не вылечишь, тебе другое нужно.
- И что? – с горькой усмешкой спросил Карис.
- Песня, - убеждённо произнёс Севет. - Ты менестрель, так пой!
Марисса, по незаметному знаку Севета, вышла из-за стойки с гостиничной лютней (каждый уважающий себя постоялый двор имел лютню, на случай, если какому-нибудь гостю вздумается проявить свой «талант»).
Карис взял инструмент, пальцы привычно пробежались по струнам, и зал заполнила печально-нежная пронзающая душу мелодия, самым причудливым образом соединившая в себе боль и любовь.
Два нечаянных слушателя затаили дыхание, ловя каждую ноту, и окончательно отрешились от окружающего мира, когда в мелодию вплёлся голос:

- …Что судьбой начертано - нам ли изменять? (3)
Исправлять, что сделано, безвозвратно поздно мне,
И печали вам моей не дано понять.
Пусть горят стихи золотым костром,
Плачь из под руки - звонким серебром.
Золотом рассвет чуть коснулся век,
Я не плачу, нет, это просто свет.

Я не помешаю вам - слишком счастье хрупкое,
Вслед за ночью снежною я уйду в рассвет.
Гриф, железом вытертый, снова ляжет в руку мне,
И печаль рассыпется пригоршней монет.
Уходить певцу - такова судьба.
Слезы по лицу - солью на губах.
Крылья на ветру - это просто плащ,
Лютня - девять струн - за меня поплачь.

Стану легким призраком, незаметным странником,
Поутру следы мои заметет метель,
Ветер, светлый рыцарь мой, боль развеет ранную
И одно оставит мне имя - менестрель.
Не спасти стихов - не унять огня,
Тем, кто был со мной - не вернуть меня.
На ветру свеча мне ладонь коптит,
Мне бы промолчать, но как вздох: «Прости...»

Едва последние слова сорвались с губ, Карис опустил лютню на лавку и вышел во двор.
Марисса смахнула ладонью нечаянную слезу, вздохнула и поднялась, собираясь вернуться за стойку.
- Он её любит… - Севет печально посмотрел в сторону входной двери.
- Кого? – Марисса осеклась, встретившись взглядом с актёром. – Да как же это…
Севет только вздохнул.

Только мы вышли за ворота, как тут же окунулись в праздничную круговерть. Ночь Урожая по всей Раттее отмечают с размахом, что уж тут говорить про юг, где это – один из, если не самый любимый, годовой праздник!
Весь город был окутан дымом костров, аппетитным запахом жарящегося на углях мяса, острых приправ и терпким ароматом молодого вина. Почти на каждой улице звучала музыка, а уж угодить в танец и вовсе было легче лёгкого – в эту ночь все свои.
Лен всё-таки опасался меня потерять: в такой сутолоке даже оборотню отыскать кого-то ох как непросто, поэтому старался быть как можно ближе и почти всё время держал за руку. Не знаю почему, но сегодня в его прикосновении мне чудилась почти хозяйская уверенность: «Моё!», - будто говорили его руки, и пожалуй, впервые, я задумалась о том, кто же ему нужен – просто Дара или кайнел? Кто я для него? Любимая или подруга Вожака, усиливающая его власть над Стаей? Впрочем, не всё ли равно? Иного пути у меня нет, и не будет.
И тут же, где-то рядом, звонкий девичий голос позвал:
- Карис, сюда!
Я мгновенно обернулась, едва не столкнувшись с коренастым темноволосым крепышом, и сердце резануло острой болью: сама того не замечая, я высматривала в пёстрой толпе его.
Прикусив губу, чтобы не разрыдаться, я выдернула ладонь из твёрдой хватки Лена и шагнула в хоровод. Три общих танца промелькнули незаметно, однако, при первых же звуках эстии, я отступила с площадки в тень раскидистого клёна.
Через пару минут рядом бесшумно возник Лен с двумя кружками:
- Будешь?
- Да, - я сделала маленький глоток, поставила кружку на стол, и, решившись, потянула Лена прочь. – Пойдём отсюда.
- Куда?
Я ответила пристальным взглядом. Он понял сразу.

В «Приюте» стоял дым коромыслом. Состоятельные семейные пары предпочитали праздновать в заведениях с хорошей кухней, так что хозяин сбивался с ног наравне с прислугой.
Впрочем, кайе он тоже без внимания не оставил: в скрытой комнате накрыли на стол чуть ли не прежде нашего появления.
Но ни Лен, ни я, есть не хотели. Разговор тоже не клеился, то и дело обрываясь на полуфразах.
Наконец, не выдержав наступившего молчания, Лен снял со стены лютню и, некоторое время перебирал струны, потом, после длинного проигрыша, решившись, негромко запел:

- Искры звезд да черный купол неба, (4)
Утихает ветер над рекой.
Засыпай, воинственная дева,
Пусть во сне придет к тебе покой.

Кони тихо бродят под луною,
До рассвета им не знать седла.
Я своим плащом тебя укрою,
Чтоб поспать спокойно ты могла.

…Пусть не даст ночь боли разгореться,
Не ищи меча, забудь про бой.
Рыцарь, что похитил твое сердце,
Никогда не сможет быть с тобой.

Неужели он знает?! – я едва не упала со скамьи. - Нет, не может быть!

Сказка пусть останется красивой,
Что в ней явь - то здесь не может быть.
Где найти тот наговор и силы,
Чтоб помочь тебе его забыть?

Пусть слова сплетаются с напевом,
Догорел последний уголек…

1. Лютенка – очень распространённое низкорослое растение с бледно-жёлтыми, собранными в кисти цветами. Почти повсеместно считается бесполезным сорняком. О том, что её настой является самым сильным противозачаточным средством, травницы, конечно же, умалчивают.
2. Тейо – аналог водки.
3. Тэм Гринхилл «Последнее посвящение».
4. Тэм Гринхилл «Колыбельная для девы-воительницы».

...

Fleur Nocturne:

Натали, спасибо за такое трогательное, наполненное переживаниями продолжение.
Прочитала, затаив дыхание.
Слёзы выступили на глазах. Что они творят с собой?
А главное, я уверена, ну выйдет Дара замуж за Лена... Нашим героям не станет от этого легче.
Их любовь мистическая, неразделимая. Они прекрасно чувствуют друг друга. Они не смогут жить в разлуке.
Их уничтожает, убивает боль близкого расставания. Осознавание, что ничего нельзя вернуть обратно, что всё кончено.
Думаю, что Ари уедет. Он так решает, сидя в таверне.
И они будут погибать от любви и тоски в одиночестве.
Наташа, я плачу.
Буду ждать с нетерпением следующую часть.

...

Ингеборг:

Таня, большое спасибо.



То, что считают нужным - полное самоотречение ради любимого человека.

...

Fleur Nocturne:

Понимаю...разумом, но вот сердцем - нет.

...