Нора Робертс "Ключ знаний"

barsa:

Тихо так: Ауууу! Люди, хде выыыыы?

И тишинааа...

...

Angelin:

AprilJuly ,GeeJay спасибо за перевод!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! Очень понравилась серия,прочла все что есть,теперь умираю от желания увидеть проду

...

AprilJuly:

 » Глава 5

Дана решила сделать из ванны событие. Теперь, будучи безработной, она могла позволить себе подобную роскошь. В конце концов, увольнение – повод для праздника ничуть не меньший, чем для слез.
Она взяла манго для создания тропической атмосферы, добавила в струю воды щедрую порцию ароматической пены для ванн, зажгла свечи, потом решила, что бутылка пива не вполне соответствует остальной обстановке.
Уже раздетая, Дана направилась в кухню и перелила пиво в стакан.
Вернувшись в ванную, она скрепила повыше волосы и – гулять, так гулять! – мазанула на лицо немного увлажняющей маски, на которую ее уговорила Зоя.
Хуже не будет.
Осознав, что пропустила важную составляющую, она снова вышла, бегло просмотрела свои CD и нашла старого Джимми Баффета(1). Время отправиться на острова, решила Дана, и вместе с Джимми, уже откусывая маленький кусочек бисквита, с протяжным вздохом погрузилась в горячую, ароматную воду.
Первые минут пять она просто наслаждалась, позволяя горячей воде, пене и безграничному блаженству делать свое дело.
Большой белый шар, так похожий на возмущенное лицо Джоан, задорно скакал вниз по длинному склону, то и дело шлепаясь о камни или поднимая фонтанчики песка. Возмущение сменилось потрясением, когда шар подкатился к самому краю высокой отвесной скалы.
Светлый пружинистый конский хвост следовал прямо за физиономией Джоан. Напряжение медленно уходило, капля за каплей.
— Пока-пока, – довольно проворковала Дана.
Потребовалось усилие воли, чтобы подняться и мягкой губкой смыть маску с лица. Еще бы не забыть после ванны нанести увлажняющий крем.
Дана нахмурилась, рассматривая свои пальцы на ногах под разными углами. Может, покрасить ногти? Да, в какой-нибудь дерзкий, раскрепощающий цвет – в самый раз для ныне безработной библиотекарши и бизнес-леди в самом скором времени.
Оказывается, чертовски удобно иметь стилиста в качестве подруги и делового партнера.
Пора переходить ко второму шагу, решила Дана и взяла книгу с края ванны. Она сделала глоток пива, перевернула страницу и погрузилась в повествование.
Тропики, романтика и интриги – то, что нужно. Дрейфуя с потоком слов, она почти видела глубокую синеву воды и сахарно-белые искры песка. Влажное тепло и легкое волнение воздуха окутывали кожу, а нос дразнили запахи моря и пьянящий, сильный аромат лилий, высаженных на широкой веранде.
Дана сошла с залитого солнцем деревянного настила на белоснежный песок. Крики чаек над головой сливались с собственным эхом и походили на песню.
Рассыпчатая зернистость песка ласкала босые ступни, прикосновения тонкого, трепещущего шелка щекотали ноги.
Дана направилась к воде, потом пошла вдоль линии прибоя, наслаждаясь уединением.
Здесь можно делать все, что пожелаешь, или вовсе ничего не делать.
Все эти годы занятости и ответственности, расписаний и обязательств остались позади.
Почему все это когда-то казалось таким важным?
Вода накатывала на берег, пенным кружевом расходилась по краям и со вздохом вальсировала назад к своему чреву. Играющие дельфины серебристыми вспышками мелькали среди волн, и далеко, бесконечно далеко тянулась тонкая линия горизонта.
Мир и благодать. И чувство совершенной свободы от сознания полной уединенности.
Дана удивлялась, почему когда-то не могла жить без работы, без волнений и забот о том, что следует и что необходимо сделать, в то время как все, что ей на самом деле нужно – остаться одной в мире, который она выберет сама.
И мир этот, поняла Дана без тени удивления, можно менять одной лишь мыслью по своей прихоти.
Здесь не будет душевной боли, пока ты этого не пожелаешь, не будет людей, пока ты их не создашь. Жизнь здесь – цвет и движение, звук и безмолвие – можно листать, как страницы бесконечной книги.
Если понадобится спутник, стоит только вообразить его. Любовник или друг.
Но на самом деле Дане не нужен был никто, кроме нее самой. Люди приносят с собой ворох трудностей и обязательств, требований и нужд – лишний, чужой груз. Жизнь так проста в одиночестве.
Дана удовлетворенно улыбнулась. Она брела вдоль серповидного изгиба пляжа в тень сочной зелени пальм и фруктовых деревьев, и единственная цепочка следов принадлежала ей.
Здесь было прохладно, потому что она сама так захотела. Мягкая нежность травы под ногами, брызги солнечного света сквозь листву над головой, и резкие, яркие вспышки птиц в богатом цветном оперении.
Дана сорвала плод с ветки – манго, конечно, – и откусила сладкий, сочный кусочек.
Фрукт вместо теплого, как можно было ожидать под этим палящим солнцем, оказался холодным, почти ледяным, именно так ей больше всего нравилось.
Она подняла руки, увидела мягкий темно-золотистый загар и усмехнулась, опустив взгляд вниз – ногти на ногах сияли насыщенным, празднично-розовым цветом.
«Все правильно, – поняла Дана. – Именно так, как я хотела».
Ее мысли рассеянно блуждали, пока она пересекала поляну, наблюдая танец золотых рыбок в чистой голубой воде небольшого пруда. Она пожелала, чтобы рыбки были красными, словно рубины, и они стали. Зелеными, как изумруды – пожалуйста.
Чудесная вспышка яркого цвета в воде рассмешила Дану, и от этого звука птицы – еще более яркие – взмыли в ослепительную синеву этого совершенного неба.
Можно остаться здесь навсегда, осознала Дана, это место изменится только, если она сама того пожелает. Здесь она никогда больше не узнает ни боли, ни нужды, ни разочарования.
Все всегда будет именно так, как она захочет, пока… пока она не захочет что-нибудь изменить.
Дана снова поднесла манго ко рту, и в голове вспышкой мелькнула мысль: «Но что я буду здесь делать, день за днем?»
Она как будто услышала голоса, еле слышный ропот, теряющийся вдали. Легкий бриз подхватил странный звук и унес прочь. Дана обернулась и посмотрела назад.
Цветы пестрели на сочной зелени лоз. Фрукты, глянцевые, как драгоценные камни, клонили к земле изящные ветви деревьев. Звук прибоя чарующим шепотом трепетал в воздухе.
Дана стояла одна, в раю, который создала сама.
— Нет.
Она произнесла это вслух, как бы проверяя.
«Это неправильно. Это не я, это не то, чего я хочу».
Плод выпал из ее пальцев и с мерзким чавканьем шлепнулся о землю у ног. Сердце неровным толчком ударило в грудь, когда за нежной мякотью открылась темная гниль.
Дана вдруг поняла, что цвета вокруг слишком резкие, а картинка окружающей действительности слишком плоская. Как декорации, тщательно построенные для бесконечного спектакля.
— Это обман. – Злые осы начали кружиться вокруг испорченного фрукта. – Это все ложь!
Как только она прокричала это, синее небо превратилось в кипящую черноту.
Она побежала, ледяной дождь жалил ей лицо, мокрый шелк облепил тело.
Дана знала, в этом диком и злом мире она больше не одна.
Она бежала, сквозь отчаянные вопли урагана, через хлестающие ветки, властными пальцами хватающие ее за руки и ноги.
Задыхаясь от ужаса, она выбежала на пляж и упала без сил. Море превратилось в ночной кошмар, стены маслянисто-черной воды вздымались и обрушивались вниз, жадно съедая все на своем пути. Пальмы трещали и падали за ее спиной, поднимая волны белого песка.
Даже в темноте, в холоде, она ощущала приближение тени. Боль вновь подбросила ее на ноги, заставила, спотыкаясь, бежать вперед. Дана чувствовала, как что-то рвется внутри нее.
Рвется из нее.
Собрав последние силы, всю свою волю, она сделала выбор и бросилась в смертоносную воду.

* * *

Она с криком вынырнула, задыхаясь и дрожа всем телом.
И обнаружила, что сидит в собственной ванне, а вокруг хлюпает холодная вода. Ее книга промокла, а свечи превратились в лужицы воска.
В панике Дана выползла из ванны и на какое-то время сжалась дрожащим комком на коврике.
Стуча зубами, она заставила себя подняться, схватила полотенце и обернула его вокруг себя. Внезапная мысль о собственной наготе еще больше испугала ее. Спотыкаясь, с колотящимся сердцем, Дана вышла из ванной и нащупала халат в шкафу.
Неужели когда-нибудь ей снова будет тепло?
Он добрался до нее. Кейн. Темный колдун, который бросил вызов королю богов и похитил души его дочерей. Наполовину смертные, они оскорбляли чувствительную натуру чистокровного бога. Да и жажда власти сыграла не последнюю роль.
Кейн сотворил Ларец Душ с тройным замком и выковал ключи, повернуть которые может лишь смертный. Такая вот злобная шуточка, размышляла она, пытаясь выровнять дыхание. Издевательская насмешка в адрес бога, который проявил столь неподобающе плохой вкус и влюбился в смертную.
Чары, что Кейн наложил за Завесой Снов, продержатся три тысячи лет. Да, силы у него предостаточно, и только что он нанес ощутимый удар, чтобы напомнить о своем присутствии. Мерзавец пробрался к ней в голову и затащил в одну из ее собственных фантазий. Как долго? Дана обхватила себя руками в тщетной попытке согреться. Как долго она лежала так, голая, беспомощная?
Уже совсем стемнело, и она включила свет, разгоняя тени и то, что может скрываться в них. Но комната была пуста. Дана была одна, совсем как в той иллюзии на пляже.
Стук в дверь чуть не заставил ее снова закричать. Она схватилась за горло, сдерживая звук, и бросилась к двери.
Кто бы там ни был, все лучше, чем быть одной.
Или она так думала до тех пор, пока не увидела Джордана.
Ох, Боже, только не он. Только не сейчас.
— Чего тебе? – бросила Дана. – Уходи. Я занята.
Джордан рукой помешал ей захлопнуть дверь.
— Я хочу поговорить с тобой о… В чем дело? – Лицо Даны было белее снега, а вгляд темных расширенных глаз – совершенно остекленевшим. – Что случилось?
— Ничего. Все в порядке. – Озноб вернулся с удвоенной силой. – Мне не нужно… о, к чертям собачьим. Ты лучше, чем ничего. – С этими словами она буквально повалилась на него. — Я так замерзла. Я так чертовски замерзла.
Он подхватил ее, ногой захлопнул дверь за своей спиной.
— Диван или кровать?
— Диван. Меня трясет. Не могу остановиться.
— Ничего, это ничего. – Джордан сел, удерживая ее как в люльке на своих коленях и одновременно пытаясь стащить покрывало со спинки дивана. – Сейчас согреешься, – утешал он. Справившись с покрывалом, он обернул его вокруг Даны. – Только держись за меня.
Он растер ее спину, руки, потом просто обнял и позволил теплу собственного тела доделать остальное.
— Почему ты мокрая?
— Я была в ванне. А потом нет. Я не знаю, как это работает. – Ее пальцы вцепились в его пиджак и судорожно сжались в отчаянной попытке хоть немного успокоиться. – Сукин сын залез в мою голову. Ты даже не замечаешь, а это уже происходит. Я не представляю, как такое можно разумно объяснить.
— Ничего. Думаю, я понимаю, что ты хочешь сказать. – Поглаживая ее по голове, Джордан наткнулся на ленту. Не задумываясь, он стянул препятствие и погрузил пальцы в ее волосы. – Это был Кейн? Он был здесь?
— Не знаю. – Обессилившая, Дана уронила голову ему на грудь. По крайней мере, ей удалось выровнять дыхание. И избавиться от ощущения, словно чья-то невидимая рука сдавливает сердце. – Как я уже сказала, я понятия не имею, как это работает. Я хотела принять ванну, расслабиться.
Чтобы немного отвлечь Дану, Джордан намеренно понюхал ее шею.
— Ты потрясающе пахнешь. Вкусно. Что это?
— Манго. Прекрати. – Но она не пыталась встать с его коленей. – Я приготовила обычную ванну с пеной. Зажгла свечи, взяла свою книгу для ванной. Там дело происходит на Карибах – в книге, поэтому манго и Баффет. Я поставила диск Джимми Баффета.
Дана говорила сбивчиво, но он позволил ей выговориться.
— Так вот, я погрузилась во все это – горячая пена, Баффет, пиво и книга. Романтический триллер, приятный быстрый темп, остроумные диалоги. Я как раз дошла до сцены, где идет описание от лица героини, в одну из ее коротких передышек. Она на террасе своей комнаты в этом тропическом отеле, на самом деле это… Не бери в голову, это не важно.
Она закрыла глаза, успокоенная равномерным движением его руки по ее волосам.
— Итак, она остановилась там и смотрела на воду. Прибой, бриз, чайки. Писатель нарисовал красивый пейзаж, я видела все, как вживую. А потом я уже не просто представляла картинку в своей голове, в словах на странице. Я даже не поняла, когда все изменилось. Я оказалась там, в образе из своей собственной головы. Это самое страшное. Ты даже не представляешь.
Дана потерла руками лицо.
— Мне нужно одеться. – Она вскочила и остановилась, потом, словно запоздало вспомнив, затянула ослабший пояс своего халата. – Я была на пляже. Не просто думала о пляже или видела перед глазами. Я была там. Я чувствовала запах воды и цветов. Лилии, там были горшки с белыми лилиями. Мне даже не показалось хоть сколько-нибудь странным, что я вот так вдруг гуляю по песку, ощущаю солнце и бриз. Босиком, ногти на ногах накрашены, кожа загорелая, и на мне такая длинная шелковая штука, типа покрывала. Я чувствовала трепет ткани у ног.
— Готов поспорить, ты выглядела сногсшибательно.
Дана взглянула на Джордана, и в первый раз с его прихода на ее щеках сверкнули ямочки.
— Ты пытаешься отвлечь меня.
— И это тоже, но я по-прежнему уверен, что ты выглядела сногсшибательно.
— Конечно. Это же была моя фантазия. Мой собственный, персональный тропический остров. Идеальная погода, синее море, белый песок и уединение. Я даже думала, когда гуляла по пляжу, какой дурой я была, что беспокоилась о какой-то ответственности. Я могла делать и иметь все, что пожелаю.
— А чего ты желала, Дана?
— В ту минуту? Просто остаться одной, наверное, не беспокоиться ни о чем. Не думать, как я расстроена тем, что злобная Джоан выжила меня с любимой работы, и как меня пугает начало Второго Акта Жизни Даны.
— Это человеческая природа. Это нормально.
— Да.
Дана оглянулась. Большой, привлекательный Джордан Хоук смотрел на нее своими глубокими синими глазами. Он понимал, что она не ищет слов утешения или сочувствия.
— Да, это нормально, – повторила она, его понимание успокаивало не хуже, чем до этого прикосновения руки. – Я дошла до рощи с пальмами и фруктовыми деревьями. Сорвала манго. Попробовала его. – Она прервалась, коснувшись пальцами своих губ. – По сути, я гуляла так и думала, боже, вот это жизнь. Но это была не жизнь, не моя жизнь. И на самом деле это не было тем, что мне нужно.
Дана вернулась на диван, опасаясь, что ноги могут подвести ее, когда она продолжит.
— Эта мысль пришла ко мне в голову – и я услышала голоса. Далекие, но знакомые. И я подумала, что это не реальность. Это обман. Вот тогда все и случилось. О, Боже. – Ее грудь вновь сдавило, и она нанажала на нее кулаком. – О, Боже.
— Тише. – Джордан обхватил ее руки своими и слегка сжал, пока она не встретилась с ним взглядом. – Не торопись.
— Начался шторм. Это слишком мягкое слово для того ада. Когда я поняла, что все это ложь, мир словно перевернулся. Ветер, дождь, тьма и холод. Господи, Джордан, было так холодно. Я побежала. Я знала, мне нужно убираться прочь, потому что я уже была не одна. Он был там, и он пришел за мной. Я выбежала на пляж, но океан будто взбесился. Стены черной воды, пятьдесят, шестьдесят футов высотой. Я чувствовала. Я ощущала его возле себя, вокруг себя. Этот холод. И боль. Жуткая, раздирающая боль.
Ее голос надломился.
— Он вырывал мою душу. Я знала, что даже смерть лучше, чем это. И я прыгнула в море.
— Иди сюда. Иди сюда, ты снова дрожишь. – Он притянул ее ближе.
— Я очнулась, или вернулась, что бы это ни было. Я была в ванне, задыхалась. Вода остыла. Я не знаю, как долго меня не было, Джордан. Я не знаю, как долго была в его власти.
— Но ты не была в его власти. Нет, – настойчиво повторил Джордан, когда она затрясла головой. Он осторожно отстранил ее, чтобы видеть лицо. – Часть тебя, и только. Он не может получить тебя всю, потому что не может увидеть. Фантазии, как ты сказала. Вот как он работает. И он не может погрузить тебя в них так глубоко, чтобы часть твоего разума не засомневалась и не стала задавать вопросы. Не узнала.
— Возможно. Но он точно знает, как достать до самых кишок. Мне никогда не было так страшно.
— А ты попробуй разозлиться, сразу почувствуешь себя лучше.
— Да, наверное, ты прав. Я хочу пить, – решила Дана и отстранилась от него.
— Хочешь воды? – Джордан понял, что она наконец приходит в себя, когда его вопрос вызвал улыбку на ее губах.
— Я хочу пива. Я так и не выпила свое пиво в ванне. – Она поднялась, но помедлила в нерешительности. – Тебе принести?
Все еще наблюдая за Даной, он положил пальцы на свое запястье, словно меряя пульс.
— Да, пожалуй.
Джордану понравилось, как она усмехнулась ему, прежде чем выйти из комнаты. Привычный, совершенно нормальный звук. Не было ничего нормального в том, как она свалилась на него.
Не приди он… но он пришел, напомнил себе Джордан. Он был здесь, Дана не была одна. И она прошла через это.
Он поднялся на ноги и впервые по-настоящему осмотрел помещение. Дана в своем репертуаре, подумал он. Насыщенные цвета, удобная мебель и книги.
Джордан прошел за ней и прислонился к стене. Еще книги, отметил он. Ну кто, кроме Даны, станет держать Ницше на кухне?
— Знаешь, а я ведь впервые у тебя в квартире.
Стоя к нему спиной, она открыла два пива.
— Ты бы и сегодня тут не оказался, не будь я выбита из колеи.
— Несмотря на такое отсутствие гостеприимства, мне тут нравится. Подходит тебе, Стретч. И потому я не думаю, что ты рассматривала вариант пожить у Флинна какое-то время. Я бы мог собрать пожитки и перебраться к Брэду, если это тебе мешает.
Она медленно обернулась.
— Ты такой уступчивый из-за моей истерики?
— Я такой уступчивый, потому что хочу, чтобы ты чувствовала себя в безопасности. Чтобы ты была в безопасности.
— Не трать силы.
— Я беспокоюсь за тебя. – Он сдвинулся, преграждая ей выход, прежде чем она успела пройти. Гнев вспышкой мелькнул на лице Джордана, но почти сразу исчез.
И где же этот гнев прятался все это время? – удивилась Дана. И как Джордан сумел вновь с ним справиться?
— Я волнуюсь, Дана. Хоть на минуту, одну чертову минуту, оставь прошлые обиды в прошлом. Когда-то мы заботились друг о друге, разве нет? Если у Флинна ты будешь чувствовать себя в большей безопасности, я уйду с твоего пути.
— И как далеко ты уйдешь? До самого Нью-Йорка?
Он сжал губы и взял одну из бутылок у нее из рук.
— Нет.
Может, несправедливо было провоцировать его именно сейчас, но какого дьявола ей думать о справедливости, когда дело касается Джордана?
— Я не буду чувствовать себя в большей безопасности у Флинна – в твоем присутствии или без оного. И не смотря на мое состояние в тот момент, когда ты постучал в мою дверь, поверь, я могу позаботиться о себе. Я всегда заботилась о себе сама. Я справлюсь без твоей помощи. И никто, ни ты, ни этот ублюдок Кейн, не заставит меня покинуть мою квартиру.
— Что ж. – Он глотнул пива. – По всей видимости, ты дошла до стадии под названием «злость» в программе сегодняшних полуночных развлечений.
— Не люблю, когда мной манипулируют. Он использовал мои собственные мысли против меня, а ты – старые чувства. Мы заботились друг о друге? – бросила Дана. – Может и так, только помни, что это прошедшее время. А если уж ты хочешь быть таким милым парнем и убраться с моего пути, так будь добр, сделай это сейчас. Тут стало чересчур тесно.
— Я должен кое-что тебе сказать, и если мне придется связать тебя, чтобы ты меня выслушала, я сделаю это. Я не знал, что ты любила меня. Я не знаю, что бы это изменило, я только знаю, что что-то точно изменило бы. Еще знаю, что не был готов к этому. Мне не хватало ни разума, ни постоянства.
— Тебе хватало и того и другого, чтобы делать то, что ты хотел.
— Вот именно. – Смотря ей в глаза, он кивнул. – Я был подавлен, нетерпелив и поглощен только собой. Какого черта ты от меня хотела?
— Ты идиот. – Ей расхотелось пить, и она отставила свое пиво. – Ты только что описал парня, в какого каждая девчонка влюбляется хоть раз в своей жизни. Добавляем толику безрассудства, пару дерзких взглядов и немного химии – и все, девочка готова. Как ты можешь писать о людях, когда ты половины из них не понимаешь?
Когда Дана попыталась оттолкнуть его, Джордан поймал ее руку. Ее ответный взгляд мог расплавить сталь.
— Я сказала, что девчонка влюбляется раз в жизни. Но девчонки вырастают в разумных и уравновешенных женщин и отбрасывают свои детские увлечения эгоистичными кретинами.
— Это хорошо. Я предпочитаю женщин. – Он поставил пиво на стол. – Я всегда предпочитал тебя.
— Ты же не думаешь, что это заявление заставит мое сердечко затрепыхаться?
— Может, и нет, Стретч. Но вот это – возможно.
Он обхватил ее лицо рукой, позволил себе извращенное удовольствие от лицезрения гневных искр в ее глазах, затем накрыл рот поцелуем.
Спасибо, Господи, подумал Джордан, что она достаточно рассердилась, чтобы он мог сделать то, чего никогда бы не сделал, будь она бледной и дрожащей.
Не было такого вкуса, по которому бы он тосковал так, как по вкусу Даны. Он никогда не понимал этого. Да никогда и не старался. Это просто было так. Она может выцарапать ему глаза за такое, но он должен был кое-что доказать. Им обоим.
Он не был нежным. Она никогда не ждала от него нежности. Он просто прижал ее спиной к стене и взял свое.
Жар затопил Дану, этот жар лишал ее сил не меньше, чем испытанный прежде холод, и почти также пугал. Не было смысла лгать самой себе, она хотела почувствовать вновь это погружение, эту отчаянную потребность.
Но лгать ему – совсем другое дело, так что Дана, сделав над собой усилие, все же оттолкнула его.
Джордан приложил руку к ее сердцу и посмотрел ей прямо в глаза.
— Да. Это сработало.
— Уясни вот что. Этого не будет. Никогда больше.
— Кто-то однажды сказал: «Все, что случилось с нами, лишь пролог»(2).
— Шекспир, ты, безграмотное ничтожество. «Буря».
— Точно. – На его лице мелькнуло веселое изумление. – Ты всегда лучше меня запоминала такие штуковины. Но, в любом случае, я изменился. Мы изменились. Мы уже не те, какими были, Дана. У нас есть шанс увидеть, каково бы нам было вместе теперь.
— Прости, мне это не интересно.
— Конечно, интересно. Ты любопытна. И заинтересована не меньше меня. Но, может, ты боишься, что мое присутствие окажется слишком серьезным испытанием для твоего самоконтроля.
— О, пожалуйста. Ты заносчивая свинья.
— Что ж, тогда, почему бы нам не проверить твой самоконтроль, не удовлетворить мое любопытство, и не сходить на свидание?
Он сумел застать ее врасплох.
— Что?
— Ну же, Дана, ты помнишь, что такое свидание. Два человека встречаются в заранее запланированном месте. – Он лениво пропустил отворот ее халата между своим большим и указательным пальцем. – О, я смотрю, ты думала, что я имею в виду прыжок прямиком в кровать, рок-н-ролл и все такое. Ладно, если ты так хочешь…
— Прекрати. – Дана была сбита с толку, однако ее раздражение разбавилось изрядной долей веселья. Она оттолкнула Джордана локтем. – Я и не думала о сексе. – Так как это была очевидная ложь, заявление прозвучало фальшиво. – Не будет никакого рок-н-ролла, как ты лаконично выразился. И мысль о свидании просто нелепа.
— Почему? Ты же выходишь поесть. А тут у тебя к тому же появится замечательная возможность отбрить меня, когда я стану к тебе приставать, и отправить домой сексуально неудовлетворенным.
— Звучит заманчиво.
— Субботний вечер. Я зайду за тобой в семь тридцать.
— Откуда ты знаешь, что у меня уже не назначено свидание на вечер субботы?
Он ухмыльнулся.
— Я спрашивал Флинна, встречаешься ли ты с кем-нибудь. Я знаю, как проводить разведку, Стретч.
— Флинн не знает всего, – возразила Дана, когда Джордан направился к выходу. – Подожди одну чертову минуту. – Она поспешила в гостиную и перехватила его у двери. – Несколько основных требований. Еда в настоящем ресторане. Не фаст фуд и не закусочная на Мэйн Стрит. И если ты говоришь, что зайдешь в семь тридцать, это не значит, что ты окажешься здесь в семь сорок пять.
— Согласен. – Он помолчал немного. – Слушай, я знаю, ты и не подумаешь попросить меня остаться, заночевать на диване. Но ты можешь позвонить Мэлори, и я бы побыл здесь, пока она не придет.
— Я в порядке.
— Как всегда, Стретч. До встречи.
Дана задумчиво заперла за Джорданом дверь, вернулась в кухню и вылила теплое пиво в раковину. Похоже, сегодня она только и делает, что зря переводит пиво.
Дана не знала, продвинули события этого вечера ее хоть сколько-нибудь ближе к ключу или нет, но кое-что новое она определенно уяснила. Кейн знал, что она ищет второй ключ, и не терял зря времени. Он хотел показать, что следит за ней.
Не значит ли это, что он беспокоится, потому что у нее есть все шансы преуспеть?
Да, пожалуй, в этом есть смысл. Мэлори один раз уже уложила его на лопатки. Так что, возможно, в этот раз он будет не столь самоуверен. И более опасен, размышляла Дана.
Еще она узнала, что Джордан по-прежнему не забыл, что такое любезность, а это всегда притягивало Дану. Она была напугана, почти больна от страха, и он дал ей именно то, в чем она нуждалась, позволил вновь обрести почву под ногами, не чувствуя себя при этом глупой или слабой.
За это следует отдать ему должное.
Более того, отметила Дана, отправляясь в ванную, чтобы убрать оставленный там беспорядок, стоит отдать Джордану должное и за то, что ему хватило честности признать свой эгоизм.
Она все еще могла ненавидеть его за это, но не могла не уважать то, что он признавал свой недостаток.
Она с трудом заставила себя переступить порог ванной. От одного вида все еще плавающей, разбухшей от воды книги в ванне Дану пробрала дрожь.
То, что на нее напали именно здесь, в самой личной из всех комнат, было даже символично, подумала Дана. Это говорило, что не существует такого места, где она бы была в полной безопасности, пока не найдется ключ или не закончится месяц.
Она вытащила пробку и стала наблюдать, как убывает вода.
— Я справлюсь, – сказала она себе. – Будет уже не так легко напугать меня в следующий раз. Я разберусь с тобой. С Джорданом. С самой собой. Потому что сегодня я поняла кое-что еще. Провались он пропадом, я все еще влюблена в это ничтожество.
Дана не стала чувствовать себя хоть сколько-нибудь лучше оттого, что произнесла это вслух, но это дало сил привести ванную в порядок. Ее квартира, ее вещи, ее жизнь, думала она по пути в спальню.
Что касается Джордана, вероятнее всего она любит не его, а воспоминание о том, каким он когда-то был. Мальчик, юноша, раненый мужчина, ее первая любовь. Наверное, каждая женщина тоскует по своей первой любви.
Дана устроилась в кровати и достала из выдвижного ящика тумбочки свою книгу на ночь. Бумажная обложка не соответствовала содержанию и служила для маскировки. В руках Дана держала «Золотой случай» Джордана Хоука.
Интересно, стал бы он насмехаться, если бы знал, что она читает его последнюю книгу? Хуже того, если бы знал, что она наслаждается каждым чертовым словом.
Может, она все еще влюблена в того мальчика, каким он когда-то был, но она лучше съест тарелку живых личинок, чем признается, что прочла каждую из его книг.
Дважды.

----------------------------------------------------
(1)Джимми Баффет (англ. Jimmy Buffett) – известный американский певец, автор песен, предприниматель и кинопродюсер.
(2)What's past is prologue – Уильям Шекспир, «Буря», акт II, сцена 1. Перевод Михаила Донского.

...

Secular B:

Это, разумеется, радует)

...

AprilJuly:

Теперь к нашей команде присоединилась Королева - Лиля. Начиная с шестой главы она займется вычиткой русского текста, так что дело пойдет быстрее

...

djulindra:

Лиля очень рада тебя видеть в этой темке

Лиля не надо сковородкой мона сначала попробовать а если не поможет тады сковородкой!

Так Юля, Женя, Лиля спасибо за проду
нам 6 главу ждать на днях да????

...

AprilJuly:

Да, остались последние штрихи.

...

Secular B:

Никому эта фраза не кажется абсурдно, избирательно противоречивой?))

Мне пока Джордан не очень нравится. Посмотрим, как он проявит себя в дальнейшем.
И я не считаю такой уж эдакой заслугой признание им своего эгоизма.

В общем, Дану ждут серьезнейшие испытания на всех фронтах, скрестим пальцы)

...

Sova:

Спасибо за новую главу!
Ха, и поиски ключа, и взаимоотношения с Джорданом все больше набирают темп. Молчел из разряда плохишей, но плохишей с чутким сердцем. Наш размерчик)))
Малюсенький тапочек

...

AprilJuly:

Да, есть такое, я тоже это заметила, когда переводила

...

Alex M:

Девочки, спасибо за главку!!!

...

Angelin:

Девочки ОГРОМНОЕ СПАСИБО ЗА ПОРДУ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

...

очаровашка:

Вот и появился колдун!
Дана молодец, быстро сообразила!!!!!!!!!

Девочки спасибо за великолепный перевод!!!!!!!!!!!!

...

AprilJuly:

Исправила "прошлое" на "прошлые обиды", так противоречия, похоже, нет

Sova, твой тапочек тоже учли

...

Жизель:

спасибо за перевод!!!

...