Говорят, сумасшествие – это проклятье.
А я говорю, те, кто это утверждает, – глупцы.
Живя цивилизованно, по моральным и этическим принципам, придерживаясь норм поведения и прочей чуши, мы лишь куклы, которые каждый день играют отведенную для них роль. Роль, строго предписанную окружающими. И стоит только выйти за рамки, вы тут же подвергнетесь осуждению, а то и остракизму этих окружающих.
Когда же вам ставят диагноз “белочка приехала”, вы становитесь свободными: вы говорите что хотите, называете вещи так, как вам нравится; вы смеетесь, плачете, плюёте на всех и вся. Можете позволить врезать им, если появится такое желание. На вас же смотрят с печалью и сожалением, похлопывают по плечу и громко вздыхают.
С недавнего времени я стала одной из таких. У меня оборвалась связь с реальностью, и я стала опасна для окружающих.
Пусть они так себе думают. Зато не лезут почем зря! Не приносят фотографии, не взывают к воспоминаниям, не предпринимают попыток обнять, потому что охрана заведения, в котором я поселилась, тут же предупреждает, что последствия могут быть плачевными.
Даже Кики, поначалу настроенная решительно в операции “вернем обществу полноправного члена”, столкнулась с таким сопротивлением с моей стороны, что была на грани опустить руки. Не буду утомлять вас деталями, скажу лишь, что смирительную рубашку с меня в конце концов сняли, а вот комнату с мягкими стенами и малюсеньким бронированным окошком оставили.
Им так спокойней. Хорошо. Чем легче на душе людям, тем меньше вероятность того, что им захочется покопаться в вашей душе. Да и мне это совсем ни к чему.
Вам может показаться, что я разыграла какой-то фарс. Воздействовала на людей при помощи гипноза или магии, оставаясь при этом нормальной.
Хм.
Я, повествующая об изменениях в моей жизни, – самый крошечный кусочек моего исконного Я, спрятанный глубоко-глубоко в моем подсознании, чтобы его не нашли самые придирчивые искатели, коих достаточно побывало у меня и которым пришлось уйти ни с чем. Это как запись на кассету – надеюсь, когда-нибудь я вернусь обратно и смогу спокойно прослушать её, сделать какие-то выводы. Вроде как здесь и в то же время меня как бы и нет.
Вернувшись домой, в панике я воспользовалась заклятием безумия. Я практически потеряла себя, перестала воспринимать реальность и окружающих меня людей. Правда, у заклятия была и своя положительная сторона: чтобы снова стать самой собой, в поле зрения должен был попасть объект, увидев который ты вернешься из хаоса собственного разума. Я не успела оставить мужу ключ-подсказку и соответственно свела практически к нулю его шансы вернуть меня. Не знаю, смогу ли я вымолить у него прощение за содеянное. Но видит Бог, я буду стараться изо всех сил.
Я отгородилась от всех. Приходивших навестить меня подруг я посылала куда подальше, самых настойчивых ждало крепкое пожатие, до хруста их костей или же бесплатный автограф моими зубами на их сумочке. Сеансы терапии с Кики с самого начала стали спектаклем, не приносящим в мою карточку положительных записей.
Самое трудное было, когда приходил муж или дети. Не знаю, каким образом они оказались здесь, но факт остается фактом: они приходили почти каждый день, иногда разговаривали со мной, иногда просто молча сидели рядом. И каждый раз прощаясь, Повелитель крепко прижал меня к себе. И у меня начиналась истерика. Обколотая аминазином (1) и крепко связанная дюжими санитарами, меня уносили в мою комнату. Чтобы на следующий день всё повторялось. Снова. И снова.
Однажды, перед тем как провалиться в темноту, я могла по обрывкам доносившихся в мое сознание фраз между Кики и мужем, понять, что посещение семьи неблагоприятно сказывается на моем самочувствии и пока их визиты лучше прекратить. От наступившей тишины у меня волосы на голове стали дыбом.
Частичка рвалась к Повелителю. Ей отчаянно хотелось обнять его, провести пальцами по волосам, шепнуть, что все будет хорошо…
Однако я знала, что стоит мне сделать это, и единственное место, куда моя семья сможет приходить, – моя могила. За то, что я убила Невинна, мне вынесли смертный приговор, о чем я узнала из разговора двух сущностей, когда те явились ко мне в первый день моего пребывания в больнице.
В течение последующих 48 часов приходили и другие. Одни пристально наблюдали за мной, не оставляя ни на мгновение. Другие приходили ненадолго: обнюхивали меня, трогали, иногда передвигали с места на место. Почему меня не забрали сразу, оставалось для меня загадкой. Возможно, Хозяевам не понадобилось полоумное создание, от которого мало проку.
Их никто не видел. Иногда я лишь ощущая их присутствие.
Я ненавидела их.
Я боялась их.
Страшилась того, что остаток жизни проведу запуганным существом, которое вроде слышит, воспринимает окружающую действительность и вместе с тем опасается, что её утащат туда, откуда не будет возврата, откуда никто никогда не услышит моего отчаянного крика о помощи.
Единственный, кого я не видела, это Ханиил. Он ни разу не пришел навестить меня.
Я не знала почему. Просила у него прощения. Злилась на него. Хотела, чтобы он прочел в моих глазах “прости”.
Я услышала шаги медсестры и легкое дребезжание маленького подноса. Это Хелен. Она несет небольшой шприц, внутри которого находиться реланиум (2). Моё успокоительное. Потому что идет ночь и пациентам вроде меня надо спать.
Справедливости ради стоит сказать, я давно потеряла счет времени. Равно как и понятие того, что такое время.
* * *
Я открыла глаза и уставилась в потолок.
Успокоительное закончило свое действие, а значит, меня вновь атакуют мысли. И по большей части невеселые.
Я вздохнула. Потом ещё раз.
Белые стены. Белый потолок. Белоснежное белье на кровати. Для того чтобы вы окончательно не сошли с ума, – забавные слова для умалишенной – пол покрасили коричневой краской. Наверное, чтобы когда вас будут волочить по нему в вашу комнату-камеру, не сразу бросались в глаза преследующие нас по пятам полосы крови. Нет, нас не били санитары. В подобных учреждениях, как это, с вас будут пылинки сдувать. А благодаря руководству в лице Кики, это будут делать независимо от толщины твоего кошелька. Это мы сами пытались причинить себе вред, то ли оттого, что нам надоедало такое существование, а может, таким образом мы против чего-то протестовали? Кто знает?
Поневоле я усмехнулась. Взгляд скользнул по темному окну и сместился в бок.
Интересно, каково ангелам в дурке? Они так же стараются помочь своим подопечным или же пишут отказную и улетают спасать тех, кого ещё можно спасти? Или же сидят с печалью в глазах и грустной улыбкой на лицах, как Ханиил, что прислонился спиной к стене.
Вероятно…
Ханиил!
Щелк! – сделал невидимый переключатель у меня в голове, легким движением возвращая меня из состояния овоща в режим “здравого ума и ясной памяти”.
Не раздумывая ни секунды, я подскочила с кровати и бросилась к Наставнику. Если бы не каменная кладка за его спиной, я бы наверняка опрокинула его на землю.
– Ты здесь. Ты пришел. Это ты, правда? – шептала я своеобразную мантру, стараясь убедить себя в том, что это не игра моего больного воображения. Иначе меня ждет очередная порция лекарства
– Да, это я. Осторожней – задушишь, – засмеялся архангел, обнимая меня.
– Хани. Мой Хани пришел, – не слышала я его, целуя в обе щеки.
– Раньше ты не проявляла столь пылких чувств, – попенял архангел, но не отстранился. – Выпороть тебя как следует! Кстати, твой муж полностью поддерживает это предложение. Хотя и с более изощренными вариациями.
Я спрятала лицо у него на плече и затихла.
Быть может, это наша последняя встреча. Я так давно сдерживала свои чувства к нему, что не собиралась изображать из себя холодную леди сейчас. Да, по-своему я любила Ханиила. И не только как наставника. Или друга. Конечно не так как Повелителя, но…
У каждого из нас есть то, к чему мы можем всю жизнь стремиться, зная, что цель недостижима, и в тоже время не представляя своей жизни без неё. Замкнутый круг. Меня даже мало волновало, наблюдает ли кто-то за нами. Пусть я немного побуду счастливой, а там будь что будет.
– Почему ты не приходил раньше?
Ханиил вздохнул.
– Дела. Параллельно я занимался решением твоего вопроса.
Я замерла.
– Повелитель мне очень помог. Кстати, ты нехорошо поступила с ним в последний раз. Что за глупые детские выходки? Неужели ты считаешь, что мы неспособны позаботиться о тебе?
– Прости.
– Считаешь, этого достаточно? Простите, что пошла на поводу у собственного самомнения, а потом спряталась, как нашкодивший ребенок?
– А что я должна была делать? – неровным голосом спросила я. Умом понимала, что негодование Ханиила справедливо, хоть и не слишком приятно мне.
– Довериться нам. Разбудить мужа, сказать, что уходишь или по крайней мере когда пришла.
– Мог завязаться бой и…
Ханиил резко переместил руки мне на плечи, оторвал от себя и встряхнул.
– Наверное, до этого мы, во всяком случае, я, слишком потворствовали твоему желанию быть эдакой женщиной-воином. С этого момента обещаю, что больше такой свободы ты не увидишь.
Меня взяла оторопь. Впервые я видела Ханиила таким: его глаза сверкали, от него незримо исходила сила и мощь архангела.
– В начале нашего знакомства я мечтал, что наступит момент, когда смогу увидеть тебя кроткой и хранящей молчание, но не рассчитывал, что мое желание когда-нибудь исполнится. Знаешь, мне это начинает нравиться.
Я качнула головой.
– Я виновата, очень виновата перед вами обоими. И я постараюсь лучше контролировать себя. Но сейчас меня больше волнует, что будет дальше. Насколько дорого мне, вам будет стоить моё безрассудство.
– Ладно. Если вкратце, то нам удалось достичь компромисса. С тебя снимается долг и смерть Невина тоже. К сожалению, нам не удалось доказать, что игра велась не по правилам. Хозяева выкрутились, сославшись на то, что Невин действовал по собственной инициативе, а поскольку он мертв, то и спрашивать не с кого. Жаль, что их нельзя уничтожить, не нарушив хрупкого баланса мироздания.
Но мне было на это наплевать. От охватившего меня счастья у меня запросто могло второй раз снести крышу.
– О Хани, ты чудо! Повелитель чудо! Жизнь чудесна!
От охватившего меня восторга я готова была вопить и плясать. Повинуясь безотчетному импульсу, я легко поцеловала Ханиила в губы.
Но если бы раньше Наставник отстранился, то сейчас слегка приоткрыл губы, приглашая к более глубокому вторжению.
Настала моя очередь резко отстраниться, но Ханиил продолжал крепко держать меня. Я была сбита с толку. Что происходит?
– Твои глаза задают вполне четкий вопрос, хотя уста хранят молчание. Неужели ты и вправду думала, что я не испытываю к тебе никаких чувств, кроме учительских?
Так, нужно отвлечься. Уж слишком близко оказался запретный плод.
– Ты говорил о соглашении. Что на этот раз? Мне опять предстоит что-то добыть? Или же провести какое-то время вдали от мирской суеты, совершенствуясь духовно?
Ханиил молчал.
– Ну же, я сильная, просто скажи…
– Ты родишь мне ребенка.
Если бы не препараты, которыми меня пичкали две недели, я бы заржала как лошадь. А так лишь хихикнула, потеряв мысль. Открытый рот не в счет.
Когда же смысл сказанного дополз до моего сознания, сделала шаг назад, отстраняясь от архангела.
На этот раз он не удерживал меня.
– Скорее всего, я не совсем правильно выразился. Ты родишь ребенка от меня и Повелителя.
Мои челюсти с лязгом захлопнулись. Благо язык не пострадал, потому что я тут же спросила:
– Что ты сказал?
– Твои выкрутасы пришлись не по вкусу моему руководству. – Ханиил вздохнул, бросив красноречивый взгляд наверх. – Меня вызвали на ковер и порядком прошлись по вопросу того, что ты абсолютно неконтролируема, а твои выходки могут кончиться печально. Посему было принято решение о том, чтобы на всякий случай твои способности были преданы далее по генетической линии.
– У меня уже есть дети, – глухо заметила я.
Я была в шоке. Мысли путались. Дыхание сбивалось. Сердце молотом стучало в висках.
– Правда. И хоть они твоя плоть и кровь, их место рядом с Повелителем. Они его наследники, а в дальнейшем и правопреемники.
– А я теперь разменная монета, да?! Инкубатор на ножках?! Никогда этого от тебя не ожидала! Ладно у Него на самом верху другие понятия и приоритеты, но ты! ТЫ!!! Как ты мог пойти на обсуждение этого? Ну уж нет! Вам не удастся…
– Ответь мне на два вопроса, – перебил Ханиил, скрестив руки на груди. – Не сожалела ли ты, что йогуты забрали у тебя детей, лишив права в полной мере ощутить себя матерью? Ведь ты получила их обратно уже взрослыми, обладающими собственной волей и желаниями. Не мечтала ли ты вновь завести ребенка, чтобы все же познать все радости материнства? Кто утверждал, что я не хочу ребенка от тебя? М-м-м?! Игры закончились. В твоих руках ключ к светлому будущему. Или я ошибаюсь, и все твои разговоры о предпочтении света тьме были пустым звуком? И ещё: если бы не произошедшее, а я сам пришел бы к тебе с этой просьбой, каким был бы твой ответ?
– Это нечестно, – прошептала я голосом, в котором звучали страдание и слёзы. – Ты бьёшь ниже пояса. К тому же ребенка-ангела ты заберешь с собой.
– Да. Однако у тебя останется второе дитя, плод любви между тобой и Повелителем.
– По… По… – мне никак не удавалось произнести имя мужа. На миг я даже затосковала за аминазином. Я прокашлялась. – Мой муж в курсе?
Ханиил кивнул.
Я отвернулась.
Конечно, он знает. Сейчас мне ясно показывают, что время безрассудств для меня закончилось. С одной стороны я была рада остепениться и перестать быть эдакой брутальной дамой. С другой, я не собиралась становиться изнеженной дурочкой, со счастливой улыбкой заглядывающей в рот мужчине. Да, мне придется пойти на уступки, хотя Повелитель никогда не указывал мне на моё место и не доставал нотациями. Он потакал мне. Он любил меня. И, даст Бог, любит до сих пор.
Что же касается Ханиила, то не мне осуждать его. Он, воин Света, заботился обо мне, оберегал, даже когда я его не узнавала, направлял, когда нуждалась, и не отрекся, несмотря на мой неангельский характер и эксцентричность. А то, что нам предстоит стать любовниками, что ж, не самое плохое, что могло случиться. Вспыхнувшее перед внутренним взором лицо мужа, заставило меня вздрогнуть. Что он чувствовал, давая согласие на подобное – что его жена разделит постель с другим? Да ещё и понесёт дитя, которое увидит ой как не скоро.
Я словно перешагнула некий рубеж, вновь разделивший мой мир на до и после. Одно из условий эволюции гласит, что ты либо приспосабливаешься к окружающему тебя миру или же мир избавляется от тебя. Я пока не была готова сдаться. Я не знала, с чем мне придется столкнуться, что отринуть, а что принять как должное. Лишь знала, что ничего больше не будет как прежде. И даже если я буду ошибаться, рядом со мной всегда будут двое мужчин, которые поддержат меня.
– Я понимаю, тебе трудно, – заговорил Ханиил. – Но поверь, это лучше…
– Я согласна.
– Что?
Настала очередь удивиться моему Наставнику.
Я повернулась к нему, попробовав изобразить на лице улыбку.
– Хани, быть может, мне понадобится время, чтобы обдумать случившееся и сделать выводы, но одно я твердо осознала прямо сейчас.
– И что же?
– Я рада, что у меня есть Повелитель и ты. И да, я бы хотела снова познать радость материнства, а лучших кандидатов в отцы и быть не может.
На лице Ханиила отразилось облегчение.
– Я рад, что ты приняла это.
– А разве у меня есть выбор?
– Нет.
– И когда… это произойдет? – решилась задать я животрепещущий вопрос.
– Не сейчас.
– И на том спасибо. – Я была рада, что у меня будет время свыкнуться с неизбежным.
– Сейчас мне предстоит заняться одним делом. Вернусь недели черед две. Вот тогда мы к этой теме и вернемся. – Ханиил отстранился от стены. От него исходила такая внутренняя сила, что я впервые почувствовала себя маленькой и беззащитной. – Кстати, насколько я понял, при наложении заклятья в качестве “маяка” ты выбрала меня.
– Да.
– Почему?
– Возьми я кого-то из близких, это сыграло бы на руку преследователям. Я знала, что ты будешь в курсе произошедшего, однако не будешь торопиться встретиться со мной лично, а прежде всего займешься расследованием. Следовательно, ты пришел бы ко мне, лишь когда были бы известны результаты, а не чтобы выразить сочувствие. Значит, я бы уже точно знала, что мне предстоит.
– А как насчет того, что архангелы знают всё наперед?
– Если бы это было так, то, во-первых, отпала бы сама ситуация по поводу выполнения мной каких-либо заданий, а во-вторых, если это так, что ты, Наставник, ведешь какую-то свою игру. А мне бы очень не хотелось так о тебе думать.
Ханиил покачал головой.
– И всё же не стоит недооценивать способностей архангелов.
– Обещаю.
Ханиил вплотную подошел ко мне. Мне пришлось задрать голову, чтобы смотреть ему прямо в глаза. И призвать всё мужество, чтобы остаться стоять на месте.
– Как насчет того, чтобы пожелать мне удачи?
– Пусть всё устроится наилучшим образом.
– Я больше рассчитывал на поцелуй.
Я сглотнула. Одно дело проговорить это про себя, и совсем другое дело воплотить это в жизнь.
– Я ещё не совсем готова к тому, чтобы…
– Давай я тебе помогу.
Ханиил большим и указательным пальцами взял меня за подбородок. Наши губы медленно сближались. А мы смотрели друг на друга, словно завороженные.
И лишь когда наши уста соприкоснулись, я осознала, что всё происходит на самом деле.
* * *
Я стояла перед дверью в нашу с Повелителем спальню.
Я пыталась взять себя в руки, хотя это хреново у меня получалось.
Ханиил, переместивший меня домой, позаботился и о том, чтобы предварительно я переоделась, а не предстала перед мужем в больничной пижаме и босиком. Поскольку никакого свечения от меня не исходило, значит, архангел предусмотрительно убрал побочное действие нашего орального контакта. Вроде бы от этого мне должно было полегчать, однако ничего подобного не наблюдалось.
Там, за массивными резными дверьми, меня ждал Повелитель. Я это чувствовала, как и то, что мне придется нелегко. Я опасалась, просто до жути боялась его реакции. Руки тряслись настолько, что у меня возникало сомнение, а смогу ли я открыть дверь. Колени подгибались, в горле стоял ком.
Хороша воительница, ничего не скажешь. Но одно дело клинками махать перед врагом, и совсем другое – объясняться с мужем, который – как бы помягче сказать? – в лучшем случае спустит с меня три шкуры, а в худшем – отвергнет. Если учесть то, что Повелитель не остался в стороне и в этот раз, то слабая надежда, что я ему небезразлична, оставалась.
Я шумно выдохнула. Хватит стоять в коридоре и пугать себя вариантами один хуже другого! Не боялась раньше, придется и теперь с открытым забралом встречаться с неизвестностью.
Шаг. Второй. Пальцы задержались на прохладной ручке. Назад дороги нет. Путь к отступлению отрезан и подкрепления не будет. Хани предлагал появиться перед мужем вместе со мной, но я отказалась. Этого ещё не хватало! Взрослые девочки ведут себя соответственно: одевают красивое бельё, накидывают что-то поверх и, прихватив с собой гордость, идут на эшафот. И если с первым и вторым проблем не было, то третье вело неприличный разговор с чувством вины.
Едва уловимый скрип. Легкое усилие, и дверь плавно открывается. В комнате царил полумрак. Два приглушенных светильника на прикроватных тумбочках да пламя огромного камина отбрасывали рыжевато-красные отблески на предметы интерьера. Обстановка, идеально отражающая моё внутреннее смятение и покрытую дымкой неуверенность в будущем.
Я вошла внутрь, ища взглядом Повелителя. Не сразу разглядела темную фигуру на фоне залитого светом полной луны окна. Он стоял спиной ко мне. Такой родной и в тоже время далекий. Мне хотелось стремглав бежать к нему, обхватить руками за талию, прижаться щекой к могучей спине и застыть. Но я не решалась, опасаясь того, что он может отстраниться, а я не буду знать, что делать. Я чувствовала исходящее от него недовольство и решимость.
Нет. Мне нужно взглянуть ему в глаза. В них прочитать своё помилование или приговор. Но как это сделать, если он даже не пошевелился с тех пор как я зашла? Ведь раньше мы всегда тонко чувствовали присутствие друг друга.
Не в силах более выносить эту неизвестность, я пошла к нему. Пусть лучше быстрая смерть, чем эта невыносимая пытка душевных страданий. Ожидание смерти хуже самой смерти.
Я прошла половину отделяющего нас пространства, когда Повелитель слегка повернул голову влево, словно услышал мои шаги, а затем полностью повернулся ко мне. Я жадно всматривалась в его лицо, однако оно оказалось в тени: свет луны обрамлял его мощную фигуру, маня и устрашая одновременно. Сильные руки скрещены на груди. Ноги широко расставлены.
А чего я ожидала? Что он схватит меня в охапку и мило потреплет по волосам, будто ребенка? Он Повелитель Павших Богов, а не простой смертный! И он вне себя.
На языке вертелись слова раскаяния, но вслух не было произнесено ни слова. Я, как выброшенная на берег рыба, могла лишь открывать и закрывать рот. Пальцы до того хотели прикоснуться к мужу, что мне пришлось сжимать и разжимать их в кулаки.
“Скажи ему!” – требовало сердце.
“А какие подобрать слова?” – вопрошал разум.
“Начни уже с чего-нибудь”, – бешено застучало сердце о ребра.
Облизнув пересохшие губы, я прошептала:
– Прости.
Тишина в ответ. Я судорожно вздохнула.
– Я виновата перед тобой. Очень. И я заслужила твой гнев. Я понимаю, ты сердит на меня и не без причины, но… быть может…
В камине громко треснуло полено. Никакой реакции.
– Я хотела как лучше. – Из глаз полились слёзы. – Будь у меня хотя бы догадка, что всё обернется так, я бы не ушла, не предупредив тебя. Я… прошу тебя, не молчи. Это убивает меня.
Складывалось впечатление, будто я разговариваю со статуей. Неужели поздно? Неужели всё потеряно? Я не хочу становиться Скарлетт О’Хара у разбитого семейного очага! Да, я сглупила, но должен же быть способ заслужить прощение! “А если его нет?” – вспыхнуло в моём мозгу.
Меня сотрясла мелкая дрожь. Температура в комнате стремительно падала.
– Я приму любое твоё решение. Только не мучай меня, скажи, чего ты хочешь от меня?
Мгновения показались мне вечностью.
Я не отрывала взгляда от Повелителя. В нём сосредоточился мой смысл жизни. По сути, всё моё существование.
Вот он шевельнулся. Я подобралась. Я не заметила, что затаила дыхание.
Нет, Повелитель не закричал на меня. Не отослал прочь. И не телепортировался. Он склонил голову набок и раскрыл мне объятия.
Я всхлипнула. Смотрела на него широко раскрытыми глазами и не могла поверить в его приглашение.
– Если ты немедленно не подойдёшь ко мне – пеняй на себя, – предупредил Повелитель.
Сверкая улыбкой до ушей, с глазами, полными соленой влаги, я ласточкой полетела к мужу.
– Я хочу выпороть тебя так, чтобы ты неделю опасалась даже подумать присесть. – Повелитель оторвал меня от пола и так сильно прижал к себе, что у меня затрещали кости. Но мне было всё равно – обвив руками его шею, я уткнулась носом в ее изгиб, вдыхая его аромат и чувствуя, как его дыхание шевелит мои волосы. – Я собирался приковать тебя к кровати или запереть в спальне, чтобы ты 24 часа в сутки была под присмотром. Приставить к тебе телохранителей, которые охраняли бы тебя днем и ночью, когда меня не будет рядом. Взять под контроль любое твое передвижение, малейший вздох.
Я слушала его и была почти согласна на все, лишь бы он оставался рядом. Конечно, моему терпению рано или поздно пришел бы конец, и я выкинула б очередной фортель, но не могла же я вот так сходу разочаровывать любимого мужчину! Тем более что мужчины лишь говорят о том, что хотят полностью контролировать женщину, а в действительности предпочитают флёр погони за ускользающей женщиной, нежели послушную домработницу. И хотя ускользать от преследования не совсем мой профиль, разве сейчас не время попробовать нечто новое для себя? Тем более что мужу это доставит удовольствие.
– Затем я понял, что надолго посадить тебя в клетку, хоть и золотую, не удастся. А если учесть то, что никто не знает, что творится в твоей очаровательной головке, даже ты, я решил действовать по-другому.
Продолжая держать меня одной рукой, вторую Повелитель положил мне на подбородок, заставляя посмотреть на него.
– Сочетаясь браком, мы принесли клятвы верности. Мы поклялись быть друг с другом в горе и в радости, пока смерть не разлучит нас. Я хочу, чтобы ты поклялась, что отныне и впредь ты будешь больше доверять мне, учитывать в своих планах и предприятиях, а не рубить с плеча или принимать решения, от которых зависит наша совместная жизнь. Я хочу, чтобы ты дала слово, что будешь советоваться со мной или Ханиилом, твоим Наставником и ангелом-хранителем. Мы не враги тебе и возможно сможем пролить свет на некоторые обстоятельства до того, как прольётся чья-то кровь. Я не собираюсь ваять из тебя женщину во всем покорную мужу, однако последнее время ты слишком перегнула палку, совершая поступки, за которые, я уверен, корила себя. – Из моих глаз снова потекли слезы. – Твоего слова будет достаточно. Я готов начать заново. В конце концов, у кого не бывает семейных проблем? Есть лишь одно «но»: если ты ещё раз воспользуешься заклятием безумия или решишь покончить жизнь самоубийством, я даю слово, что лично займусь твоим перевоспитанием, и способы тебе очень не понравятся.
Повелитель замолчал, ожидая моего решения.
Думаете, я испугалась? Ни капельки. Потому что между строк угроз мужа, произнесенных резким тоном, отчетливо проступала такая любовь и беспокойство за меня, что щемило сердце. Господи, я такое наделала, а он, вместо того чтобы посадить меня под замок, взывает к моему разуму и ответственности?
Никогда ранее я столь ясно не осознавала, насколько велико было моё счастье с Повелителем и как легко можно всё потерять. И впредь никогда не забуду!
Я чувствовала себя неблагодарной гадиной, заставившей его, детей, своих подруг пройти через такое. Но никогда не поздно осознать, что ты неправа, и попросить прощения. В моём случае срывающимся голосом произнести:
– Клянусь.
Кто первый устремился к другому – осталось загадкой. Мы целовались с ненасытной жадностью, будто вечность не касались друг друга. Что, в общем-то, было недалеко от истины.
Мои пальцы запутались в его волосах, пока его руки скользили по моей спине, воспламеняя места, к которым прикасались. Дыхание заканчивалось, но я и подумать не смела, чтобы оторваться от него хоть на миг. Я обвила ногами талию мужа, потираясь мокрыми трусиками о его отвердевшую и рвущуюся на волю плоть. Повелитель поддерживал меня снизу, просунув руку под ткань и поглаживая нежную кожу на ягодицах.
Всё отступило на второй план: слова, воспоминания, мысли. Наши тела говорили на понятном им языке, а души вновь жаждали единения.
Повелитель прервал поцелуй, всматриваясь в мои подёрнутые пеленой сексуального безумия глаза. Я застонала. Вначале выражая недовольство, а затем от страсти, пылавшей в его взоре.
– Сегодня тебе не удастся поспать, – пообещал муж, направляясь к кровати.
-------
(1) - Препарат группы нейролептиков, назначается при психическом или органическом заболевании, которое сопровождается двигательным возбуждением. Обладает антипсихотическим действием и способностью влиять на эмоциональную сферу человека.
(2) - Транквилизатор, в зависимости от дозы действует как снотворное. Используется при психических расстройствах, сопровождающихся повышенной возбудимостью и нервозностью.
Так когда у тебя точно?