ma ri na:
Ира, спасибо за продолжение)
Оля, спасибо за красоту) 
Целеустремлённость Отто граничит с безрассудностью. Но он прав, слиться сейчас это недопустимо. Как он справится, я не представляю. Как же жалко маленького Отто. Сейчас он вырос, но детские переживания, страхи и обиды, всё это наложило свой отпечаток. Рене, вот его лекарство. Вот только решится ли он его принять. 
Sandrine Lehmann:
Юля, Марина, спасибо большое вам за чтение и комментарии!
Airkiss писал(а):
Ириша, спасибо за продолжение!
Юля,
Airkiss писал(а):
Я, конечно, восхищена тем, как ведут себя и Отто и Рене! Каждым по-разному. Вот Отто - получил неслабые травмы, но категорически не хочет выбывать из борьбы, поэтому, даже в состоянии сотрясения, его мозги способны управлять его эмоциями и израненным телом! Глыба просто, а не человек! Отто, конечно, засранец, но Рене его поняла и приняла таким, так и нам, стало быть нужно и нам понять и принять его выбор и надеяться, что присутствие рядом с ним такой девушки, как Рене, сделает его лучше и мудрее.
Отто из тех, кто слабину не дает ни себе, ни другим. Вот понимает он, что Эйс снова в строю, значит, ему самому разлеживаться теперь никак нельзя. Он же понимает уже, да и другие понимают, что он теперь борется не за тридцатку, а минимум за призы, максимум за общий зачет. Поэтому ни очка, ни пяди, ни миллиметра не уступит. Чемпионский характер. И Рене в самом деле совершенно права, его надо или принять как есть, или бежать от него сломя голову, его под себя не прогнешь, остается только прогнуться под него, и это может быть не так уж плохо. Он не изменится, но лучше и мудрее, пожалуй, станет.
ma ri na писал(а):
Ира, спасибо за продолжение) Оля, спасибо за красоту) Целеустремлённость Отто граничит с безрассудностью. Но он прав, слиться сейчас это недопустимо. Как он справится, я не представляю. Как же жалко маленького Отто. Сейчас он вырос, но детские переживания, страхи и обиды, всё это наложило свой отпечаток. Рене, вот его лекарство. Вот только решится ли он его принять.
Оля, спасибо за красоту) Целеустремлённость Отто граничит с безрассудностью. Но он прав, слиться сейчас это недопустимо. Как он справится, я не представляю. Как же жалко маленького Отто. Сейчас он вырос, но детские переживания, страхи и обиды, всё это наложило свой отпечаток. Рене, вот его лекарство. Вот только решится ли он его принять. Мариша,
Чем моложе спортсмен, тем меньше скидок он делает себе на свое физическое состояние. При прочих равных молодые выскакивают на склоны быстрее возрастных, проверено. Но в этом есть свой смысл: молодой организм восстанавливается быстрее. Сейчас вся его надежда на "успею отлежаться". Успеет ли - конечно, вопрос. Для тренеров, врачей, боссов команды, всех, кроме самого Отто. Но он тоже пока не знает ничего, только спать пока в состоянии. Пусть поспит, посмотрим на него, каким проснется. Сон - лучшее лекарство.
Да, Рене нащупала интуитивно болевую точку. Молодец, девочка. Она для него и вправду лучшее лекарство.
TatyanaE:
Спасибо!
Вот это ответка так ответка прилетела Отто!
А Рене молодец, думает в правильном направлении, благодаря тому, что все-таки выудила немного информации о его семье.
Sandrine Lehmann:
TatyanaE писал(а):
Спасибо!
Танюша,
TatyanaE писал(а):
Вот это ответка так ответка прилетела Отто!
можно считать это ответкой, а можно причинно-следственной связью. Кандагар, как мы помним, не прощает...
TatyanaE писал(а):
А Рене молодец, думает в правильном направлении, благодаря тому, что все-таки выудила немного информации о его семье.
да, она не зря так старалась узнать побольше о нем. Знания - сила, особенно если имеешь дело с Отто Ромингером.
Гали:
Привет!
Огромное спасибо за продолжение. 
Глава очень трогательная. 
Отто,очередной раз,показал себя целеустремлённым,его не возможно сдвинуть с намеченной цели,даже травмированный,он планирует бороться до победы. Такая сила воли дана не каждому.Рене,как преданная подруга,несмотря на принесенные ей обиды,своей маленькой заботой,делает то,что никто и никогда не делал для Отто.Он должен это оценить и не гнать "мысленно" её от себя.Человеку трудно быть одному.Поздравляю с прошедшими праздниками.Пусть всё будет хорошо.В жизни появятся много светлых,счастливых дней. 
Sandrine Lehmann:
Гали писал(а):
Привет! Огромное спасибо за продолжение. Глава очень трогательная. Отто,очередной раз,показал себя целеустремлённым,его не возможно сдвинуть с намеченной цели,даже травмированный,он планирует бороться до победы. Такая сила воли дана не каждому.Рене,как преданная подруга,несмотря на принесенные ей обиды,своей маленькой заботой,делает то,что никто и никогда не делал для Отто.Он должен это оценить и не гнать "мысленно" её от себя.Человеку трудно быть одному.Поздравляю с прошедшими праздниками.Пусть всё будет хорошо.В жизни появятся много светлых,счастливых дней.
Огромное спасибо за продолжение. Глава очень трогательная. Отто,очередной раз,показал себя целеустремлённым,его не возможно сдвинуть с намеченной цели,даже травмированный,он планирует бороться до победы. Такая сила воли дана не каждому.Рене,как преданная подруга,несмотря на принесенные ей обиды,своей маленькой заботой,делает то,что никто и никогда не делал для Отто.Он должен это оценить и не гнать "мысленно" её от себя.Человеку трудно быть одному.Поздравляю с прошедшими праздниками.Пусть всё будет хорошо.В жизни появятся много светлых,счастливых дней. Гали,
Эта его упертость и сила имеют две стороны. Как он добивается того, что к добру для него и для его близких, также он стремится и к тому, что не так хорошо. С выбором и идентификацией у него пока есть проблемы.
Конечно, он замечает то, что делает Рене и что она ему дает, но ведь мы помним, насколько он боится близости и зависимости, и может быть, теперь он испугается еще сильнее. Рене пока сложно играть с ним в одной категории. Ему многое дано, но с него огромный и спрос, и такой же он предъявляет к тем, кто рядом, так уж получается. Это вполне обычная картина - люди окружают себя теми, кто похож на них. Будет Рене соответствовать - сможет составить ему пару. Нет - увы... Пока ей это не очень удается, но успехи она все же делает.
Deloni:
Утра!
А мне кажется, что Рене вполне удаётся создать ему пару уже сейчас, но вся проблема в том, что Отто сейчас в этом не нуждается или думает и верит, что не нуждается и как всякая сильная личность сопротивляется , если ему кажется, что на него давят. Но даже не смотря на своё собственное сопротивление, в душе он понимает как ему с ней хорошо.
Ната Р:
Всем привет!!!
До чего же мудрая Рене для своего возраста. Любая другая бы убежала от Отто обиженная и оскорблённая, а Рене еще и понимает и жалеет его. Повезло же парню, и он это поймет, значительно позже, но поймет! А сейчас бы всыпать ему хорошенько, но жаль побился сильно…
Ирочка, спасибо за замечательную главу!!!
Оленька - мастерица, слов нет, браво!!!
Sandrine Lehmann:
Всем вечера! Спасибо подтянувшимся!
Deloni писал(а):
Утра!
А мне кажется, что Рене вполне удаётся создать ему пару уже сейчас, но вся проблема в том, что Отто сейчас в этом не нуждается или думает и верит, что не нуждается и как всякая сильная личность сопротивляется , если ему кажется, что на него давят. Но даже не смотря на своё собственное сопротивление, в душе он понимает как ему с ней хорошо.
А мне кажется, что Рене вполне удаётся создать ему пару уже сейчас, но вся проблема в том, что Отто сейчас в этом не нуждается или думает и верит, что не нуждается и как всякая сильная личность сопротивляется , если ему кажется, что на него давят. Но даже не смотря на своё собственное сопротивление, в душе он понимает как ему с ней хорошо.
Мне кажется, в каком-то смысле ты права, но не во всех. Чтобы создать пару Отто, надо быть с ним более или менее на равных или хотя бы близко к тому. Пока она на таком уровне выступать не может. Пока она просто ласковая, любящая, наивная девочка, которая, может, ему нравится, но пока не снискала особого уважения и веса в его глазах. Когда это произойдет, что-то начнет меняться.
Ната Р писал(а):
Всем привет!!!
До чего же мудрая Рене для своего возраста. Любая другая бы убежала от Отто обиженная и оскорблённая, а Рене еще и понимает и жалеет его. Повезло же парню, и он это поймет, значительно позже, но поймет! А сейчас бы всыпать ему хорошенько, но жаль побился сильно…
До чего же мудрая Рене для своего возраста. Любая другая бы убежала от Отто обиженная и оскорблённая, а Рене еще и понимает и жалеет его. Повезло же парню, и он это поймет, значительно позже, но поймет! А сейчас бы всыпать ему хорошенько, но жаль побился сильно…
ну, Рене не убегает только потому, что очень сильно любит его и пока не научилась уважать и ценить себя, любимую. Да, другая убежала бы, и, может быть, убежала бы и Рене, если бы мыслила свою жизнь без него. Убежала бы - может быть, жалела бы об этом всю жизнь, так что да, в конечном итоге это оказался мудрый поступок.
Ната Р писал(а):
Ирочка, спасибо за замечательную главу!!! Оленька - мастерица, слов нет, браво!!!
Оленька - мастерица, слов нет, браво!!! Ната,
Ефросинья:
Резерв организма достаточно ограничен, но в молодости об этом не думаешь, особенно, когда "видишь цель, не видишь препятствий"
Nadin b:
Всем, привет!!!
Ира, огромное спасибо за продолжение, а Оле - за красноречивые красочные спойлеры.
Я потрясена выдержкой и настойчивостью Отто в достижении главной цели. Типичная позиция "Вижу цель, не вижу препятствий", и он полуживой ползет в отель, отвергая помощь врачей, судьи, доверяя только своим.
Помощь Рене оказалась как нельзя кстати. Она, услышав о несчастье с Отто, забыла обо всех своих обидах и бросилась ему на помощь. Только настоящая любовь способна на это.
Рене меняется, она уже достаточно хорошо изучила Отто и стала его понимать.
Sandrine Lehmann:
Привет и спасибо всем читающим и комментирующим!
Ефросинья писал(а):
Резерв организма достаточно ограничен, но в молодости об этом не думаешь, особенно, когда "видишь цель, не видишь препятствий"
да, в 21 год так и бывает. Имея великую цель (а этот нацелился на общий зачет и кубок мира) не позволяешь встать у себя на пути такому пустяку, как тяжелая травма. Ну, это Отто. Он такой...
Nadin b писал(а):
Ира, огромное спасибо за продолжение, а Оле - за красноречивые красочные спойлеры.
Надин,
Nadin b писал(а):
Я потрясена выдержкой и настойчивостью Отто в достижении главной цели. Типичная позиция "Вижу цель, не вижу препятствий", и он полуживой ползет в отель, отвергая помощь врачей, судьи, доверяя только своим.
Упертость Отто, как и многие стороны его натуры, имеет и положительный, и отрицательный "заряд", смотря к чему она приложена в данный конкретный момент. Его бы силищу да в благое русло. Впрочем, лыжная карьера вполне себе доброе дело, пусть себе, это лучше, чем вредить себе и другим.
Nadin b писал(а):
Помощь Рене оказалась как нельзя кстати. Она, услышав о несчастье с Отто, забыла обо всех своих обидах и бросилась ему на помощь. Только настоящая любовь способна на это.
Рене - она такая. Она умеет прощать и умеет любить, но может и серьезно рассердиться. Но в этой ситуации, конечно, уж не до обид, сказать "ай-яй-яй" можно и потом, сейчас главное, чтобы ему стало лучше. И она об этом позаботится.
Nadin b писал(а):
Рене меняется, она уже достаточно хорошо изучила Отто и стала его понимать.
да, понемногу процесс идет, информация, как говорил Ноэль, собирается по крупинкам - тут словечко, там сплетня, там сам что-то случайно скажет... А придет и такой день, когда Рене разберется в его семейных скелетах лучше, чем он сам.
Deloni:
» Графический спойлер к 43 главе
Всем хорошего вечера!
Есть информация, что завтра будет глава, а поэтому ловим дразнилку...
Sandrine Lehmann:
» Книга 1 Глава 43 (Новая версия)
Рене проснулась уже в темноте, ее разбудили его прикосновения. Несколько секунд она лежала не двигаясь, просто отдаваясь огню, охватывающему ее тело. Наконец, она прижалась к Отто, потянулась к его губам. Все его травмы тут же улетучились из ее головы. Как улетучивалось все, стоило им заняться любовью. Отто мягко раскрыл ее - как всегда, такая горячая, мокрая, сладкая. Он вошел в нее мощным, резким ударом, она застонала, вцепившись в его плечи, и он вскрикнул от боли в разбитом плече. Но остановиться не мог. Она горячо, тесно пульсировала, выгибала под ним спину, как кошка, сладко стонала, и он сходил с ума вместе с ней. Наслаждение нарастало, он ускорял темп, оба тяжело дышали, и наконец... взрыв, она закричала, откинув голову назад, судорожно выгнувшись, он зарычал, сжав ее в своих медвежьих объятиях, они замерли, пытаясь успокоить безумное сердцебиение, и наконец, обессиленные, упали на подушки. И очередной пакетик с презервативом остался нетронутым в его бумажнике.- Тебе, наверное, нельзя... - прошептала Рене потом, прижимаясь к нему.
- Нужно, - он все еще задыхался, мокрый и горячий.
- Ты голодный? - она нежно поцеловала его. - Хочешь, я закажу ужин в номер?
- Я хочу спать.
Но им не дали спать. Только Рене вышла из душа, в дверь постучали. Плотнее затянув пояс халата, девушка впустила в номер Регерса, который нес лыжи и рюкзак Отто, к тому же его сопровождал незнакомый мужчина, в котором Рене узнала доктора по характерному чемоданчику в руках. Тренер подтвердил ее догадку:
- Это доктор Аккерман.
- Я пыталась уговорить Отто показаться врачу, но он ни в какую не соглашался.
- Да понятно все, - отмахнулся Герхардт. – Он просто боялся, что ему не дадут допуск к гонке. Скорее всего, если бы он попал в клинику, которая обслуживает федерацию, так бы и вышло, но доктор Аккерман не имеет отношения ни к одной из федераций, он просто осмотрит твоего дружка и скажет более или менее точно, что с ним и как скоро он сможет гоняться.
На этот раз Отто не стал спорить. Он позволил обследовать свои травмы, более или менее честно ответил на вопросы доктора, наконец, тот выдал вердикт:
- Сотрясение мозга сто процентов, возможно, не в самой тяжелой форме, но точно есть. На старт выходить послезавтра нельзя. Это не только опасно для его здоровья, но и бессмысленно: результат в таком состоянии он не сможет показать.
- Если я получу допуск к старту, постараюсь добиться результата, - возразил Отто. Доктор покачал головой:
- Вряд ли. Вы не сможете на протяжении всей трассы сохранять ясность мышления и устойчивость. Я даже не столько боюсь того, что вы много проиграете, сколько повторного падения. Новая травма головы исключительно опасна в этом состоянии. Последствия могут быть любыми вплоть до инвалидности или даже летального исхода.
Рене испуганно вскрикнула:
- Отто, пожалуйста, не настаивай, пропусти эту гонку!
- Не пугайте девушку, доктор, - невозмутимо сказал Отто. – Лучше пропишите мне чего-нибудь такого, чтобы за завтра я успел прийти в норму.
- У меня нет волшебных пилюль, молодой человек, - отрезал доктор Аккерман. – Вам поможет время, покой и отсутствие повторных травм. Ничего другого еще, к сожалению, не придумали.
- Тогда завтра у меня будет и время, и покой, а послезавтра стартую, - не сдавался Отто. При ярком электрическом свете бросалась в глаза его бледность, но он не потерял ни грамма решимости и знаменитого ромингеровского упрямства.
Рене была уверена, что Регерс примет сторону ее и доктора и тоже попытается убедить Отто не рисковать зря, но тот неожиданно заметил:
- Брум взбесится, если он не выйдет на старт. Я поддерживаю герра Ромингера в его просьбе не принимать поспешных решений… - Отто ни о чем таком не просил, но никто не стал возражать. - … Если есть какие-то медикаменты, которые позволят ему выйти на старт и прилично откатать, дайте ему.
- Ему понадобится мощная блокада, чтобы не чувствовать боли.
Спортсмен и тренер не показали никаких возражений:
- Значит, давайте используем блокаду.
- Даже если он не будет ощущать боль, это не гарантирует ему ни приличных показателей, ни тем более безопасности.
- А мне не нужны ничьи гарантии, сам сделаю все, что нужно, - упрямо заявил Отто. – Если можно обезболить – отлично, все эти синяки дико болят, все остальное – фигня, справлюсь.
- Справитесь с кровоизлиянием в мозг? – скептически уронил доктор.
- Отто, не нужно рисковать, - снова взмолилась Рене, но Регерс метнул в ее сторону свирепый взгляд:
- Он не будет рисковать зря, верно, Ромингер?
- Конечно, - небрежно бросил Отто, сидящий на кровати. Он был в одних трусах, и одежда не скрывала кровоподтеков и опухолей на его плече, груди и спине. Сколько нужно ран, травм, увечий, чтобы сломить этот неукротимый дух? Взгляды Рене и Регерса скрестились. В ее глазах удивление и гнев – «ты готов поставить на карту его жизнь?!» Его взгляд не выражал ничего. Да, он готов рискнуть своим лучшим гонщиком, только бы тот не уступил лидерство в общем зачете противнику. Хуже всего, что и сам Отто готов рискнуть. Мнение Рене и самого доктора в данной ситуации не весило ни грамма. Ромингер и Регерс не остановятся ни перед чем, только бы не отдать Айсхоферу победу в гонке на Кандагаре. Неужели большой спорт – такое же большое безумие? – с бессильной яростью подумала Рене. Неужели жизнью блестящего спортсмена с огромным будущим можно так глупо рисковать ради совершенно не гарантированного результата в рядовой гонке? Но ни у кого, кроме нее, этих вопросов не возникло. И что Отто не придаст ее сомнениям никакого значения, очевидно.
- Если он сможет стартовать и дойдет до финиша, доктор, вы получите десять тысяч швейцарских франков. Разумеется, не облагаемых налогом, - тихо, но с нажимом произнес Регерс. И доктор Аккерман не стал сопротивляться:
- Идет. Рецепт я вам выпишу, вы или девушка сходите в аптеку, принимать по схеме. Утром послезавтра я приеду и сделаю обезболивающую инъекцию.
- Я сам схожу в аптеку, - торопливо вызвался Регерс, который четко понимал позицию Рене. Пусть мнение девчонки в этой компании никто и в грош не ставил, не хотелось, чтобы она начала ставить палки в колеса. – Доктор, рассчитываем на вашу помощь. Конверт получите после гонки. И, смею заверить, разговор останется сугубо между нами. Не так ли, Ромингер?
- Конечно.
Рене сжала кулаки, повернулась к Отто. Почувствовав, что она смотрит на него, тот поднял голову и встретил ее взгляд. Как всегда – ясные орехово-карие глаза с зелеными искорками, длинные ресницы, спокойствие и решимость и – в глубине, но совершенно явно – предупреждение. Он не мог бы выразиться яснее словами. «У тебя нет права голоса. Мне не нужно ничье мнение. Я решаю сам». И, видит Бог, так и получилось.
И все же, когда доктор и тренер ушли, Рене дала волю своему гневу:
- Как, черт подери, они смеют рисковать твоей жизнью? А ты что – со всем согласен? Надо быть совершенно сумасшедшим, чтобы так рисковать!
Отто – уже совершенно зеленый от усталости и боли – повалился ничком на кровать и пробормотал:
- Нормально все. Отлежусь, буду как огурчик послезавтра.
- Ты не слышал, что он сказал? Что будет, если ты снова упадешь? Ты же можешь погибнуть! Отто, я ни за что этого не допущу.
- Перестань, детка. Что ты сделаешь? Не собираюсь тебя слушать.
- Отто, не будь идиотом! Почему ради чужих интересов ты готов рисковать собой?
- Это мои интересы, а не чужие, - отрезал он, сверкнув глазами. – И только я решаю степень допустимого для меня риска. Если ты закончила выносить мне мозг, пошли спать. Если же нет… - многозначительная пауза прозвучала для Рене похоронным набатом. Она пробормотала:
- Я просто не хочу, чтобы ты навредил себе.
- Иди ко мне, - он протянул к ней руки. Как всегда… Янтарный взгляд, дерзкая улыбка, великолепное (даже все в синяках) тело, и Рене сдалась. Она не смирилась с его решением, но Отто ясно дал понять, что разговоры на эту тему бесполезны. Ну… завтра еще день до гонки, может быть, еще удастся отговорить его… Если бы только Рене не понимала, что это бесполезно…
Отто уснул, лежа на спине, раскинув по широкой кровати руки и ноги. Рене улыбнулась - ей очень нравилось смотреть на него спящего. В его лице появлялось что-то невинное, мягкое, детское, длинные темные ресницы отбрасывали стрельчатые тени на щеки. Когда он спал, его хотелось защищать, баловать, лелеять. Когда бодрствовал - хотелось падать перед ним ниц. Ее пугала сила и противоречивость чувств, которые она испытывала к этому великолепному мужчине. Она обожала его, готова была ради него на все, но при этом боялась его, потому что уже поняла, как больно он может ей сделать, если рассердится. Она знала, что не имеет над ним никакой власти, кроме сиюминутной власти желания, которое умела в нем пробуждать.
Утром он проснулся, потащил ее к себе, они занялись любовью, а потом:
- Одевайся, поедем.
- Куда?
- Давай-давай, малыш, это сюрприз.
- Но ты же собирался отлежаться!
- Уже.
Больше она ни о чем не спрашивала - моментально оделась в джинсы и в пушистый белый свитер до середины бедра, накинула сверху серебристую куртку. На макияж Отто, разумеется, не соизволил выделить ей ни секунды - «зачем тратить на это время?» Пришлось схватить косметичку в надежде, что сможет накраситься на ходу – благо, Отто отлично водит машину. Немного придя в себя после травмы, он снова искрился энергией и жизнерадостностью. Так приятно видеть его веселым после тех нескольких дней, когда он пугал ее мрачностью и дурным настроением. Казалось, к ней вернулся ее прежний славный парень Отто Ромингер, которого она так любила. А тот, мрачный и злой, которого она тоже любила, но боялась, исчез.
Они вышли из отеля к машине. Отто все еще выглядел бледным, она только сейчас заметила синяк на скуле и с сочувствием посмотрела на него - она понятия не имела, как при падении на трассе в шлеме и в очках можно заполучить такой бланш. Отто сел за руль, Рене - на пассажирское сиденье, и они поехали.
Конечно, для нее недолго оставалось тайной, куда они едут. Указатели начали попадаться, как только выехали на автобан, и Рене заулыбалась:
- Мы едем в Нойшванштайн, правда, Отто?
Он кивнул, Рене счастливо улыбнулась:
- Я там была в одиннадцать, и так с тех пор и мечтаю еще раз посмотреть. А ты там бывал?
- Нет, - он тоже улыбнулся, но извиняющейся улыбкой. - Мне же некогда вечно, малыш. Всегда приезжал сюда только кататься.
- Эх, ты.
- Да. Полезно иногда травмы ловить - можно вот так прошвырнуться и посмотреть что-нибудь.
- Тебе понравится. Мне казалось, что так должен выглядеть волшебный замок из сказки. Ты что-нибудь знаешь про Нойшванштайн?
- Ничего.
- Тогда это твой сюрприз. - Рене вздохнула, потерлась головой о его плечо.
Они доехали быстро - дорога петляла среди заросших лесом горных отрогов, туманных оврагов, маленьких городков с пряничными домиками, разрисованными библейскими сюжетами. Холодный, пасмурный и влажный день, здесь снега вообще почти нет по сравнению с Гармишем, и Рене жалела, что Отто не увидит замок впервые в солнечный день, как мираж среди заснеженных елей.
- Самое красивое - это смотреть с гор или с озера, - заметила она. - Ну а нам придется пройти вверх по дороге. Наверное, машины туда не пропускают.
Отто замер на несколько секунд, разглядывая сказочные светлые башни на фоне хмурого серого неба и темного елового леса.
Сам замок произвел на обоих огромное впечатление - они долго кружили по окрестностям, забрались на мост Мариенбрюкке, потом, держась за руки, гуляли по двору замка и открытым для посещения залам. Рене увлеченно рассказывала о баварском короле Максимилиане и его сыне Людвиге II, который построил этот замок и которому собственные архитектурные капризы в конечном итоге стоили жизни. Она не замечала, что Отто больше смотрит на нее, чем по сторонам, и больше слушает звук ее голоса, чем вникает в смысл ее слов. По студенческой привычке, сформировавшейся в те годы, когда он приходил на лекции после ночной смены в автосервисе, его сознание периодически выхватывало какие-то краеугольные камни или просто непривычные слова из ее рассказа - Тристан и Изольда, Грааль, вода в вазе Лоэнгрина, графы Шангау и Виттельсбахи, Сисси - императрица Елизавета, Вагнер... Чего только эта девчонка не знала. Потом они примкнули к группе японцев и ходили за ними, слушая гида, который рассказывал на английском. Высокий белокурый Отто резко выделялся среди низкорослых черноволосых азиатов, гид очень быстро засек его и сказал:
- Простите, у меня группа. Я не имею права допускать на экскурсию посторонних.
Отто достаточно было просто улыбнуться.
- Ромми! Я... э... да, конечно. Я очень рад.
Вместе с группой они повосхищались тронным залом и посмотрели зал певцов. Кое-что из того, что рассказал гид, Отто уже слышал раньше от Рене, и сейчас шепнул ей на ухо:
- Помнишь, мы с тобой говорили о работе? Ты говорила, что без диплома переводчик никому не нужен. Ты могла бы работать гидом.
- Я? - удивилась она.
- Ну да. А что? Ты столько всего знаешь, ты начитанная у нас, и c языками у тебя все в порядке. В Швейцарии тоже полно достопримечательностей.
- Не знаю. Как-то не думала об этом. А забавно, что он тебя узнал.
- Нет. Вот если бы японцы узнали - было бы очень забавно.
Рене засмеялась и обняла его.
Пока они не сели в машину, чтобы возвращаться в Гармиш-Партенкирхен, не говорили ни о травме, ни о соревнованиях. Но сейчас каникулы кончились, Отто гнал машину быстро, чтобы не опоздать на жеребьевку. Вторая группа уже имела право на это, в отличие от третьей, где номера давались согласно рейтингу FIS, а в скоростном спуске Отто стартовал во второй. Скоро и это изменится, подумал он. Следующие старты в супер-джи и в слаломе он пойдет, скорее всего, в первой группе - сейчас он возглавлял и общий зачет, и рейтинги текущего сезона в обеих дисциплинах. Оставался гигантский слалом, послезавтра, тоже в третьей группе по нулевому рейтингу. Тут Отто рассматривал свои шансы как весьма скромные - гигант ему удавался хуже всего.
- Боишься? - спросила Рене, когда они въезжали в долину, в которой находился Гармиш.
Отто покачал головой:
- Нет. Начну завтра.
- А я уже боюсь, - со смешком призналась она.
- Я вчера утром встретился с Эйсом, - сказал Отто. - В отеле. Что ему там понадобилось? Сказал мне, что фиг у меня опять золото будет.
- А ты?
- И я ему то же самое сказал.
- Ты и его не боишься?
- Нет. Он - великий спортсмен, Рене, это правда. Он пройдет трассу, я пройду, другие тоже - и кто-то будет быстрее всех. Может быть, это будет Эйс. Может быть, Граттон, Хайнер, Летинара - все они тоже могут. А есть еще Тайлер Фэрроу - вернулся после травмы. И он может вмешаться в расклад, хотя и пропустил два сезона.
- Но ты никого из них не боишься?
- Нет. Это не бокс и не теннис. Это личный вид спорта. На трассе я буду один, все будет зависеть от меня. Я должен бояться самого себя, что я не смогу пройти на максимуме своих сил.
Ему достался номер 18. Максимальное везение, потому что мог быть и 30, и 35 в пределах все той же второй группы. Разбитая трасса еще никому не помогала показывать хорошее время. Ноэль заполучил себе № 29 и скис - как и у Отто, скоростной спуск - его коронная дисциплина, и он спал и видел, как бы войти в десятку, а еще лучше попасть на пьедестал. Честолюбивому Пелтьеру надоело числиться третьим номером французской сборной после Граттона и Ласалля, надоело торчать во второй группе. Ноэль не просчитывал риски, часто шел за гранью фола и проигрывал. С техникой у него все в порядке, а вот со стратегией плохо. У Себастьена наоборот - железная выдержка и светлая голова, но проблемы со скольжением. Граттон в силу своего опыта, таланта и подготовки уделывал обоих.
Сам Отто точно знал, что к новому году, если только не произойдет никакого форс-мажора, он станет лидером швейцарской команды. Объективно с ним мало кто мог соперничать. Кромм старел, хотя его еще рано сбрасывать со счетов, Фишо и Эберхардт в отличной форме, но все же до Ромингера им далеко. Впрочем, форс-мажор уже произошел, вчера на тренировке. Отто понимал, что это сотрясение ему еще может спутать все карты. Сегодня он отлично себя чувствует, но что будет завтра? Выдержит ли он обычную предстартовую нервотрепку и напряжение, вынесет ли огромные нагрузки на склоне и, самое главное, сможет ли он сохранить на протяжении всей трассы способность соображать так же четко, безошибочно и молниеносно, как всегда?
В правилах FIS скоростной спуск характеризуется шестью основополагающими качествами: техникой, мужеством, скоростью, риском, силой и интеллектом (1). Все это у Ромингера имелось в избытке. Если бы не чертова травма, так не ко времени! И еще Эйс. Ас-скоростник экстра-класса и по совместительству мастер психологического давления. Но Отто знал за собой способность к супер-мобилизации в плохих условиях. Регерс - тот и вовсе считал, что, если Ромингера поставить под номером 1 на идеальную трассу при идеальной погоде и в полном отсутствии какого бы то ни было морального давления - он проиграет. Завтра условия будут довольно скверными - главным образом, из-за сотрясения и Эйса. Что еще? Журналистская истерика насчет перспектив молодого швейцарца в его коронном виде, пристальное внимание потенциальных спонсоров, огромные деньги на карте - до сих пор Отто и мечтать о таких не мог. Ну и в довершение ко всему сомнительный прогноз погоды. Сильный ветер, который поднялся сегодня к вечеру, не собирался утихать и мог завтра наделать бед и привести к объявлению соревнований по сокращенной трассе, переносу времени старта и даже к отмене соревнований вообще.
Помимо Айсхоффера у Отто Ромингера завтра будет предостаточно мощных соперников. Тот же Граттон, Хайнер, Летинара, не говоря уже о парнях чуть-чуть пониже рангом, но тоже очень талантливых, очень хорошо подготовленных и честолюбивых: Ноэль Пелтьер, Джейми Бэйтс, Дан Файхтнер, Ларс Бьорден... Любой из них мог при удачном стечении обстоятельств выскочить на пьедестал, а место не в десятке для этих ребят считалось уже проигрышем. А еще сам Тайлер Фэрроу под кличкой «Эрроу» (2) - два года назад он был основным конкурентом Эйса, Фло Хайнер тогда еще даже в основном составе своей сборной не числился, Граттон и Летинара до их уровня чуть-чуть не дотягивали. Всегда в пятерке и часто в тройке, но первые места им брать не позволяли эти двое - Эйс и Эрроу.
В начале позапрошлого сезона флаг, случайно сбитый Тайлером в Лэйк Льюиз, стал причиной падения, которое закончилось двойным переломом ноги. Он лечился полгода, потом проходил длительную реабилитацию и сейчас выбрал свой любимый Кандагар для возвращения. Ноэль вчера видел его в лоундже Меркьюра - тот в окружении журналистов потягивал милк сандей и разглагольствовал о современной постановке трасс, которая заставляет спортсменов каждый раз рисковать здоровьем и жизнью. И уж он-то знал, о чем говорит...
- Поедем ужинать? - предложил Ноэль, когда они после жеребьевки вышли на улицу. Отто и Рене переглянулись. Он спросил ее взглядом - ты не против? Она чуть улыбнулась:
- Поедем.
- Неудобно с этим Риддлем получилось, - сказал Ноэль, пока ждали такси. - Может все же к нему поехать? Ты позавчера его, прямо скажем, опустил. Как ты думаешь, если сегодня мы к нему?..
Рене думала, что Отто начнет подкалывать друга насчет тяги к халяве, но он неожиданно серьезно и твердо ответил:
- Это - решение Рене. Поедем, только если она не против.
Рене вспомнила, как он тискал ее на виду у всех, с отлично рассчитанной жестокостью, просто чтобы показать, кому она принадлежит. Представила сочувствие и ехидное любопытство во взглядах, перешептывания... Хватит с нее!
- Нет, - тихо сказала она. - Я не готова туда возвращаться. Я могу поужинать в отеле, а вы езжайте в «Драй фуксе».
- Нет, - в свою очередь ответил Отто. - Поехали в «Эль Греко» или «Фраундорфер».
Хозяин «Эль Греко» повел себя в точности как остальные хозяева ресторанов, в которые случалось заруливать молодому, но уже такому известному спортсмену. Фото хозяина рядом с Ромми («я возьму его в рамочку и повешу на видном месте!»), вино и ужин за счет заведения, умело спрятанная, но все же заметная обида Пелтьера, что на него вообще внимания не обратили. Пока Отто обсуждал с хозяином винную карту, Рене улыбнулась Ноэлю:
- Не переживай, и на твоей улице будет праздник.
- Мне пофиг, - лицемерно сказал Ноэль, повертел в руках салфетку с греческой фразой и ее переводом на немецкий. Закурил, нахмурился, посмотрел на Рене: - Ты молодец, Рене. Мне так жаль...
- О чем ты? - удивилась она.
Ноэль неловко пожал плечами:
- А ты умеешь танцевать сиртаки? Лично я - нет.
- О Господи, Отто, я так тебя люблю, - задыхаясь, прошептала Рене, прижимаясь к нему изо всех сил. Как с ней часто бывало после бурного секса с взрывным финалом, она дрожала, и Отто прижал ее к себе. Он тоже не сразу мог восстановить дыхание даже при своей спортивной подготовке - он привык выкладываться полностью. Рене со стоном уткнулась в его шею, ее рука скользила по его мокрой от пота груди. - Мой родной, мой хороший. Так люблю тебя...
Он, как обычно, молчал в ответ на ее выражения нежности, но прижал ее к себе так крепко и поцеловал так страстно и горячо, что она потеряла голову.
- Отто, я хочу родить тебе ребенка...
Как всегда, роковые слова вырвались раньше, чем она подумала, а стоит ли их произносить - и реакция не замедлила последовать. Его мускулы окаменели, через несколько секунд он медленно разжал объятия. Сказал сдержанно:
- Пора спать, малыш. Завтра надо встать пораньше.
- Прости, - Рене знала, что зря ляпнула это, и сейчас ей было некого винить в том, что в голосе Отто появились ледяные, жесткие нотки, которые, увы, так хорошо стали ей знакомы за последние несколько дней. Она отвернулась, уткнулась в подушку, изо всех сил стараясь, чтобы он не почувствовал, что ее душат слезы.
Отто услышал, но заставил себя сделать вид, что не заметил. Он долго лежал в темноте с открытыми глазами, слушая вой ветра за окном. Все, Рене. Наше время вместе истекло. Это становится слишком опасным... Прости, малыш. Все кончено.
На прикроватной тумбочке пикнули его электронные часы. Полночь - наступило двадцатое ноября. Сегодня спуск на Кандагаре. Завтра - гигантский слалом и возвращение домой. Двадцать пятого он вылетает в Калгари - Кубок мира начинает американские этапы. Лейк-Льюиз, Вэйл, Бивер-Крик. В Европу спортсмены вернутся только девятнадцатого декабря. Он уедет в Америку один и не вернется к Рене. Решение принято, оно окончательное и обжалованию не подлежит. Все кончено. Прощай, Рене. Прости, что не смог полюбить тебя...
Ветер нарастал крещендо. Рене лежала рядом, беззвучно плача в подушку. Отто молча отвернулся и велел себе спать. Завтра трудный день.
Ему никогда и ничего не давалось легко. Но он боец и он справится. И с трассой, и со снова разболевшейся головой, и с Рене и ее любовью. И с этим проклятым ветром...
(1) Реальная цитата из «Международных правил лыжных соревнований FIS»
(2) Фамилия спортсмена Farrow созвучна со словом Arrow (англ. «стрела»)