Самые комичные ситуации в которые когда-либо попадали герои

Разговор о "жезле" ( и "тайном советчике") между главными героями. Элоиза Джеймс "Укрощение герцога" ( серия "Четыре сестры" – 3)

"– Ты, по видимому, вовсе не желаешь, чтобы тебя в спальню провожало существо противоположного пола. Это дает тебе возможность не беспокоиться, что ты разочаруешь даму, – сказала Имоджин самым нежным голоском. – Пьяному трудно привести свой жезл в состояние готовности.
Рейф почувствовал, что язык у него во рту разбух от невысказанного гнева.
– Откуда тебе знать о таких вещах? – спросил он, склоняясь к ней так, чтобы Гризелда не могла его слышать. – Кто, черт возьми, научил тебя говорить такие вещи? Мейн?
Имоджин отпила глоточек лимонада, прежде чем озаботилась ответом. Потом она бросила на него взгляд из под густых ресниц.
– Я вдова, – сказала она.
– Значит, это твой муж научил тебя рассуждать о жезле? – спросил Рейф. – Я так не думаю. Мейтленд был мужчиной, предпочитающим копошиться в темноте под простынями, и чем меньше можно было говорить об этом, тем лучше.
По холодному взгляду Имоджин он не мог определить, насколько справедливым она сочла его замечание. Но ярость его душила. Как она посмела намекнуть, что его инструмент мог стать менее надежным, чем прежде? И виски, а также ее адское спокойствие заставили его сказать то, о чем он прежде не мог бы и помыслить:
– По моему, Мейтленд был готов размахивать своим жезлом только в экстренных случаях, когда его нанимали помочь в определенных обстоятельствах. Надеюсь, ты меня понимаешь?....
-...Одно я тебе могу твердо сказать, Рейф, поскольку ты, по видимому, весьма озабочен моими впечатлениями от брака, что его оружие, о котором идет речь, всегда было в боевой готовности.
Улыбка затеплилась в ее глазах. Но одна только мысль, что она могла вспоминать Мейтленда с удовольствием, вызывала у Рейфа чувство, которому он бы не сумел найти определения… оно просто ослепляло его.
– А теперь, – сказала она тихо, – можешь ли ты заверить меня в чем то подобном относительно себя?
– Тебе требуются мои услуги? – спросил он, стараясь, чтобы в его словах прозвучала кислая саркастическая нота.
Ее это не смутило. Она не дрогнула и встретила его взгляд бестрепетно и прямо.
– А у тебя такое впечатление?
– Кто знает? – ответил он. – Возможно, тебя утомила охота за моим братом. А Мейн, кажется, ускользнул, подался на сторону. – Он прищурился и смотрел на нее. – Не Мейн ли научил тебя разглагольствовать о жезлах, а? Он только притворялся, что не пал жертвой твоих чар, понимая, что я, как опекун, несу за тебя ответственность! – И снова он не мог бы сказать, о чем она думает. – Так это он? – спросил Рейф.
Имоджин подалась вперед:
– Мужчина, для которого его тайный советчик значит меньше, чем стакан «Тоубермэри», не может представлять интереса ни для кого.
– Его тайный…
Но она уже ушла вслед за Гризелдой, шурша платьем и не оставив ничего, кроме приводящего его в ярость дуновения своих духов. Она пахла лимоном.
Некоторое время Рейф сидел, уставившись в стол. Сердце его клокотало неистовством. Оно билось глухо и отчаянно при мысли о том, что Мейн ему лгал. Все это было ясно. Конечно, ему безразлично, если даже Имоджин переспала с половиной его светских знакомых. Как она частенько говаривала, он ведь юридически перестал быть ее опекуном, как только она вышла замуж за Мейтленда.
Его привел в чувство озабоченный голос дворецкого Бринкли, спросившего, не желает ли он портвейна. Рейф посмотрел на рубиново красную жидкость с отвращением и покачал головой.
Как Имоджин посмела намекнуть на то, что его тайный советчик не годится ни для какого предприятия?"
_________________

Такая тема хорошая! Я очень завидную тем кто такие сцены помнит я вот тоже хохочу над такими сценами но к сожалению подробности всегда забываю ! Вот хорошо помню лишь " женщина в сером костюме" когда он попросил купить свою секретаршу себе сменное белье и рубашку на встречу с компаньонами а она так разозлилась что ее используют по таким делам что купила ему панталоны и рубашку с рюшами ))))) я смеялась с его реакции хотя романчик третье сортный но сцена мне запомнилась на века!!!

+1 темка супер!!!

Наткнулась в романе Ольги Куно "Невеста по завещанию" на этот, по моему, весьма забавный эпизод.
Необходимое пояснение - чтобы вы понимали о чём идёт речь.
Дамиан - виконт, муж главной героини. У них разница в 10 лет: ей - 17, ему - 28. В его жизни был очень тяжёлый и страшный эпизод, а потому он обладает весьма своеобразным характером. Теперь относительно жены. В 13 лет, когда умерла её мать, она поступила в школу при монастыре и воспитывалась монахинями. Забрали её из школы через 4 года, и сразу выдали замуж. Дамиан, перед свадьбой, предупредил будущую жену о том, что брак будет фиктивным, что весьма обрадовало невесту. Однако для всего замка надо делать вид, что брак - настоящий. А потому он, Дамиан, каждый день будет вечером приходить в её комнату и проводить там определённое время. Дамиан принёс в комнату жены книгу и, когда приходил к ней по вечерам, проводил там по 20 минут, читая эту книгу.
Прошло 8 дней после свадьбы, и случилось вот это...


"... И вот в один прекрасный день книжная тема неожиданно получила своё продолжение. Дамиан, как и всегда, сидел в кресле, а я устроилась отдыхать, но спать пока не ложилась. Не снимая одежды, развалилась поперёк кровати, подпирая голову рукой и рассматривая очередную вышивку. Не могу сказать, чтобы так уж прямо любила вышивать (метать дротики куда увлекательнее), но в качестве успокаивающего и расслабляющего времяпрепровождения это занятие не знало себе равных.
Дамиан дочитал последнюю страницу, отложил книгу и глянул на часы. Прошло всего десять минут, слишком рано, чтобы уходить. Он поднялся с кресла и, подойдя к полкам, принялся проглядывать корешки. Я моментально забыла про вышивание и, повернувшись набок, приподнялась на локте, так, чтобы лучше его видеть.
Просмотрев названия первых нескольких книг, Дамиан нахмурился. Разобравшись с верхней полкой, скривился. Быстро проглядев следующую, негромко выругался.
- Могу порекомендовать восьмой том "Проповедей святого Иттара", - елейным голосом предложила я. - Особенно хорошо прописана романтическая линия.
Дамиан повернулся ко мне и нахмурился, пытаясь понять, издеваюсь я или говорю серьёзно. Ехидная улыбочка, игравшая сейчас на моих губах, никаких сомнений на этот счёт не оставляла. Через пару секунд в его глазах появился намёк на понимание, потом он покачал головой и принуждённо рассмеялся.
- Я что, должен ещё раз попросить прощения?
Я энергично закивала.
- А зачем было забивать мою комнату всем этим... - я хотела сказать "хламом", но в последний момент исправилась: - ...наследием теологической мысли???
- А что я должен был делать? - отозвался Дамиан, защищаясь. - Я знал, что ко мне едет пансионерка, да ещё и одна из лучших. Не любовные же романы ей ставить, да и не научные книги - чего доброго найдёт в них что-нибудь, оскорбляющее её религиозные чувства. Вот я и расстарался, велел принести сюда те книги, которые должны были прийтись тебе по вкусу. Ну, и заодно подчистил библиотеку от всякого хлама, - пробормотал он под моим пристальным взглядом.
- А что, другим способом это сделать было никак нельзя? - возмутилась я.
- А каким, например?
- Да просто взять и выбросить!
- Религиозные труды? У меня, знаешь ли, и без того репутация не ахти.
- А можно, - задумчиво проговорила я, - пожертвовать их в пользу какого-нибудь общественного учреждения. Школы или библиотеки при храме. Причём, знаешь, обставить так, что буквально от сердца отрываешь, но чего не сделаешь на благо детей, ну, или прихожан. Сразу и репутация подскочит.
Я и сама не понимала, с какой стати начала рассуждать на эту тему всерьёз. А Дамиан взглянул на меня с интересом.
- А что, удачная идея, - признал он. - Как это пришло тебе в голову?
- К нам в пансион как-то раз привёз книги один граф, - охотно ответила я. - Самолично пришёл, расхаживал такой важный, жрицы перед ним бегали и прыгали, как перед благодетелем, показывали классы и прочие комнаты. А мне сразу показалось, что он просто отделывается от всего ненужного.
- Ну, расхаживать по пансионам я, конечно, не буду, - безапеляционно заявил Дамиан, - а вот идея сбагрить таким образом всё это хозяйство весьма неплоха. Не захотят читать, так пустят на растопку. Раз уж тебе пришлось не по вкусу, - съязвил напоследок он.
- Не напоминай, - отрезала я, сама удивляясь тому, насколько свободно стала себя чувствовать в его обществе. Ну, а с другой стороны, что такого, я ведь ему жена, в конце-то концов. - Мне, между прочим, пришлось несколько недель ограничиваться вот этой вот литературой. Хочешь тоже так попробовать?
Однако брать на себя вину в полной мере Дамиан не спешил.
- Пошла бы в библиотеку и взяла там, чего душе угодно, - пожал плечами он.
- Да? А ничего, что мне было сказано в библиотеку не ходить? - снова возмутилась я.
- Никто тебе не говорил туда не ходить, - спокойно возразил Дамиан. - Тебе сказали "не беспокоить". То есть тихонько вошла в библиотеку, прошла к полкам, выбрала себе книгу и унесла в свою комнату. Или ты не можешь пойти в библиотеку без того, чтобы приняться вытанцовывать там на столах? Хотя, - он окинул меня оценивающим взглядом, - знаешь, забудь всё, что я говорил про беспокойство. Если захочешь станцевать в библиотеке на столе, можешь смело так и сделать. Пожалуй, я не прочь на это взглянуть.
Я смущённо отвернулась, бубня себе под нос, что мне неоткуда было знать, как именно в этом доме принято интерпретировать фразу "не беспокоить".
- Романтическая линия, говоришь? - Дамиан снова сосредоточился на корешках. - Ну, и хоть что-нибудь любопытное здесь есть?
- Есть, - охотно подтвердила я. - Вон та.
Дамиан нахмурился, пытаясь определить, на которую книгу я указывала.
- Пятая слева, - уточнила я.
Он извлёк книгу с полки и, присмотревшись к обложке, зачитал вслух:
- "Инструкции по применению пояса верности".
- А что? - отозвалась я, отвечая на его ошарашенный взгляд. - Во всяком случае она с картинками. Но, повторюсь, можешь взять проповеди.
- Н-да? С картинками? - задумчиво повторил Дамиан. - Ну-ка подвинься.
Он бросил книгу на кровать и сам плюхнулся на живот рядом со мной, после чего принялся листать страницы. Я устроилась так, чтобы тоже видеть листы, исписанные витиеватым почерком, а главное, изображённые на многих из них рисунки и схемы.
- Вот! Вот это - мой любимый! - заявила я, ткнув пальцем в очередное изображение. - Романтичный, даже с розочкой.
Дамиан, почти уже собравшийся было открыть следующую страницу, приостановился и принялся рассматривать картинку повнимательнее.
- Да? Хочешь, тебе такой купим? - осведомился он.
- Спасибо большое! - Я возмущённо ткнула его локтем в бок. - Как-нибудь обойдусь.
Дамиан в долгу не остался, отплатил мне тем же. Я зашипела: локоть у него был острый.
- Ты сказала, что тебе нравится! - напомнил он.
- Не настолько, чтобы самой его носить, - отрезала я. - К тому же ты всё равно обещал, что я смогу в перспективе завести любовника.
- Только с моего ведома, - уточнил Дамиан. - Вот я ему ключ и передам.
- Угу, вы его ещё под половицей оставляйте, - мрачно буркнула я. - И вообще, если ты такой щедрый, может, и для тебя такой купим?
Дамиан закашлялся.
- И как ты себе это представляешь? - осведомился он.
Я пожала плечами. По правде сказать, я себе это не представляла никак.
- Если на женщину можно, почему на мужчину нельзя? - кстати припомнился вопрос несдержанной на язык сокурсницы. - Какая разница?
- Да кое-какая разница вообще-то есть, - пробормотал Дамиан, но в подробности вдаваться не стал.
Вместо этого продолжил рассматривать модели.
- А зачем эти дырочки? - поинтересовался он вслух. - Ах, ну да... - Он смутился под моим хмурым взглядом и открыл следующую страницу. - Вот! Вот это совсем другое дело. И кожа дышит, и на железе экономия. Только что это за зубчики?
- А это, - ехидно пояснила я, - специально для особенно непонятливых мужчин, которые попытаются воспользоваться экономией железа.
Уж у меня-то было время разобраться во всех картинках. Дамиан сглотнул и даже поднёс руку к горлу.
- Сама-то откуда так хорошо разбираешься? - подозрительно осведомился он.
- А кто-то был настолько щедр, что снабдил меня на несколько недель чрезвычайно интересной литературой, - мило улыбнулась я. - Да и потом, нам, если хочешь знать, в пансионе такой показывали.
- В пансионе?!
Кажется, он был шокирован.
- А что такого? - Я решила встать на защиту собственных учителей. - Нас же там не к чему-нибудь готовили, а к счастливой супружеской жизни. Вот и показали один раз.
- Зачем?! - продолжал недоумевать Дамиан. - Какой идиот будет пользоваться такими вещами? Они небось и существуют-то только в больном воображении этих художников.
- Ага, как же! - возразила я, радуясь, что хоть что-то знаю о жизни лучше виконта. - Попробуй завести себе любовницу из квартала Дройтс. - В этом квартале жили исключительно представители ультра религиозного сектора, к каковому принадлежали также наставницы Слезы Рейи. - У них там в каждой второй семье такие штуки в ходу.
Дамиан грязно выругался сквозь зубы, второй раз за сегодня. Хватит мне уже вжимать голову в плечи, пора начинать запоминать...
- Неудивительно, что в этом квартале такая высокая женская смертность, - процедил он. - Ну, и чему ещё тебя обучили в этой твоей Слезе?
- Да мало ли, - пожала плечами я, прикидывая, рассказать ли ему про силу мысли и девственность святой Катильды. Решила, что не стоит. - Например, готовили к брачной ночи.
- Да? - Дамиан перевернулся набок и устроился, подпирая щёку рукой. - И что ж так плохо подготовили?
Я сердито сверкнула на него глазами. Можно подумать, он чем-то недоволен. Сам же предложил фиктивный брак!
- Нас не к тому готовили, - раздражённо пробурчала я.
- А к чему? - удивился он. - Ты же сказала "к брачной ночи"?
- Да, но с совсем другой точки зрения.
- А что, на это существует другая точка зрения? - заинтригованно спросил Дамиан.
- А то! - Я загадочно прицокнула языком.
- Поделись, не томи! - взмолился он. - Чувствую, что прожил жизнь, так и не узнав чего-то важного. Ну, например?
- А если я скажу, заменишь эти книги на другие?
- Считай, что уже заменил.
- Ладно. - Я возвела глаза к потолку, выискивая в своей памяти что-нибудь наиболее несуразное. Сильно напрягаться для этого не пришлось. - Например, нас предупредили не пугаться в случае, если муж надумает накрыть нам лицо влажной простынёй.
- Зачем? - растерянно спросил Дамиан.
- Потому что всё это делается для продолжения потомства, а не для удовольствия, - наставительно сообщила я. - И если уж случайно так получается, что кто-то удовольствие получает, другой во всяком случае не должен об этом узнать. Для того и простыня.
- Впечатляет, - медленно кивнул Дамиан. - Я посрамлён. Оказывается, не знаю самых простых вещей. Может быть, мне податься в пансион на обучение? Чувствую, что мог бы открыть для себя много интересного. Как думаешь, меня возьмут?
- В пансион для девушек? - хихикнула я. - Впрочем, если ты пожертвуешь им все эти книги... А что, попробуй!
- Ладно, я обдумаю, - кивнул он с ухмылкой. - Во всяком случае буду знать, что в этой жизни мне есть, к чему стремиться. - Он бросил взгляд на часы. Прошло куда больше обычных двадцати минут. Наверное, у горничных появилась новая тема для обсуждения. - Приходи завтра в библиотеку и выбери себе несколько книг. Так и быть, можешь даже на столе не танцевать. И ради богов, перестань бояться сделать по дому лишний шаг. Через пару дней весь этот хлам отсюда заберут, - он кивнул головой в сторону полок, - и тогда сюда можно будет поставить те книги, которые придутся тебе больше по вкусу. Подумай пока, что это будет. И скажи, если захочешь оставить что-нибудь из этого.
Снова кивок на религиозные тома.
- Вот эту, пожалуй, оставлю, - отозвалась я, тыкая пальцем в "Инструкцию", пока Дамиан поднимался с кровати.
- Вот эту я тебе как раз не отдам, - отрезал он, подхватывая книгу прежде, чем я сообразила, что за трофей надо бороться. - Такое чтение не для маленьких девочек.
Я обиженно засопела, глядя ему в спину. Лучше бы "Целомудрие для чайников" взял почитать! Авось что-то бы умное для себя вынес... "
_________________

"И вот пришел ты" Лиза Клейпас. Героиня Лили отправляется на поиски дочери в неблагополучный район и спасает старого медведя, купленного для тотализатора на травлю собакам. Ее муж Алекс успевает вовремя ее найти.

поделюсь.....
автор Кейси Майклз " Ожидая тебя"



тоже улыбнуло.

Укрощение невесты,Сэндс Линдси об укрощении дракона

Линда Ховард "Мистер совершенство"
Главные герои - соседи, работают в разное время дня, и, когда один спит, другой бодрствует. Это вызывает у них неприязнь и раздражение друг к другу. У героини сложилось неверное впечатление об образе жизни героя.

очень-очень рекомендую книгу Ризы Грин "9 месяцев из жизни". Она написана от первого лица, НО выбрать САМУЮ комичную ситуацию там трудно!

В "Благословении небес" Макнот была забавная сцена, когда дворецкий Элизабет потчевал чаем Яна )
_________________

Дженнифер Эшли "Поцелуй пирата"

От нее исходил приятный запах, слегка отдающий дымком, рыбой и прочими запахами Гринвича, но ее собственный запах напоминал нежный аромат розы.

Плечи Онории сияли белизной, хотя были испещрены крошечными темными родинками, как это часто бывает у брюнеток. Кристофер начал целовать их одну за другой.

Ее дыхание участилось. Он положил руки ей на живот, нежно поглаживая сквозь тонкий шелк сорочки.

– Кристофер, – прошептала она, – ты собираешься положить меня на кровать?

– Да, конечно.

– Мы не можем лечь.

В нем вспыхнуло раздражение. Он страстно желал ее. Нуждался в ней. Нет, на этот раз он не отступит. Она его жена и должна покориться.

Он распустил завязки, поддерживающие сорочку, и обхватил ее грудь.

– Можем и сделаем это.

– Ты не понимаешь.

– У тебя месячные?

– Нет.

Она бросила на него сердитый взгляд. Он сжал пальцами ее напряженный сосок.

– Говорю же тебе, мы не Можем лечь.

– А я полагаю, что можем.

– Нет, потому что…

– Меня нисколько не интересуют твои объяснения. – Кристофер решительно стянул ее сорочку до талии и обхватил ладонями ее груди. Его возбуждение достигло предела.

Онория попыталась высвободиться, но он обхватил ее еще крепче. Ее зад терся о его напряженную плоть, и она никак не могла вырваться.

– Послушай меня, несносный ты человек. Он продолжал крепко держать ее.

– Я выслушаю все, что ты хочешь сказать, когда мы окажемся в постели.

– Черт тебя побери, Кристофер Рейн.

– Пошла ты к черту, Онория Рейн. – Он обхватил ее и, потянув за собой, плюхнулся на кровать.

На мгновение он замер, ошеломленный, ощутив резкую боль в ягодицах.

Кристофер вскочил и оттолкнул Онорию.

– Что за черт?

Онория повернулась к нему лицом с широко раскрытыми глазами и поспешила натянуть сорочку.

– В этом-то все и дело, – сказала она, тяжело дыша. Кристофер посмотрел на постель, затем протянул руку и схватил матрас. Послышалось легкое потрескивание. Сквозь ткань проступали острые края.

– Это деревянные стружки и щепки, – объяснила Онория. – У них не было перьев.

Выдержка изменила Кристоферу. Его жена, к которой он стремился сквозь годы и расстояния, смотрела на него, оцепенев от ужаса. Его кровать представляла собой кучу щепок для растопки, и одна из них впилась в его зад.

Он не стал сдерживаться и возмущенно заорал:

– Какого черта моя постель оказалась полной щепок?!

– Я же сказала, что не смогла найти пухового матраса. Торговец посоветовал накрыть этот одеялами и подушками, тогда будет мягко и тепло. Собаки любят спать на таком матрасе.

Кристофер сжал кулаки.

– Черт побери, Онория, ты забыла, что я не собака! – Он схватил ее за запястья, когда она попыталась отступить назад. – Перестань валять дурака. Я знаю, чего ты добиваешься. По той же причине ты купила эту чертову статую и прочий ненужный хлам. Ты хочешь, чтобы я прогнал тебя с корабля и уплыл один. Я пересек полсвета не для того, чтобы играть с тобой в дурацкие игры. Ты принадлежишь мне, и пошли они к черту, эти проклятые щепки.

Онория, побледнев, смотрела на Него, видимо, опасаясь, что он выбросит ее за борт вслед за статуей.

Но вместо этого Кристофер открыл окно и, схватив матрас, попытался пропихнуть его наружу. Матрас застрял, и он начал колотить по нему руками, потом отошел и пнул его ногой, отчего тот вывалился наружу.
___________________________________

Полностью согласна с eiva. Вообще таких ситуаций очень много,если напряч память) Но вот из последних что читала вспомнилось именно "Супружеский долг"

Эмма дошла уже до середины комнаты, когда заметила, что муж остановился в дверях. Казалось, Эмори погрузился в глубокое раздумье, с напряженным видом что то соображая, — Милорд? — окликнула она его.
Новоиспеченный муж поднял на нее глаза, и Эмма с изумлением заметила светившуюся в них неуверенность. Тогда ее осенило: он будет впервые спать с женщиной. Понимание его проблемы наполнило ее душу сладостным теплом и сочувствием. До этого мгновения она пребывала в состоянии лихорадки, воображая, как снова вынуждена будет делить ложе с мужчиной. Хотя она и знала, чего ждать, но все равно от мысли, что придется лечь в постель с незнакомцем, ее трясло. Однако увидев, что Эмори сам испытывает смущение, она почувствовала себя гораздо лучше. В конце концов если он никогда раньше не был в постели с женщиной, то она превосходит его в опытности! А раз так, она должна взять инициативу в свои руки.
— Идите сюда, — мягко проговорила она, протягивая к нему руку. — Все будет хорошо.
Поняв, что девственница жена старается его успокоить, Эмори недоуменно покачал головой и шагнул в комнату, закрывая за собой дверь. Эмма огляделась вокруг, и взор ее упал на ширму, которую привез ей в подарок Рольф из очередного путешествия.
— Не хотите ли переодеться за ширмой? — спросила она.
— Нет, я в постели обхожусь без одежды.
— Ох! — Эмма слегка покраснела от смущения, но тут же овладела собой и направилась к ширме. — Тогда я воспользуюсь ею, а вы можете раздеться в комнате.
С этими словами она скрылась за расписным щитком, а Эмори, ошеломленно посмотрев ей вслед, стал осматривать спальню. Комната была на редкость темной и мрачной. Главным предметом обстановки была большая кровать. Эмори с радостью отметил, что она вполне соответствует даже его огромному росту. Еще он обратил внимание на то, что постель была черного цвета. Не сама деревянная кровать — она то как раз была темно вишневой, — а постельное убранство. Откинутый полог открывал взору простыни и покрывала такого же черного цвета, как свадебный наряд невесты и одежды слуг.
Эмори нахмурился. У его жены явно было какое то нездоровое пристрастие к черному. Ему надо будет подумать, как положить этому конец. «Комната станет гораздо веселее выглядеть со светлым постельным бельем», — подумал он, отстегивая меч от пояса, и продолжил осматривать комнату. Большую часть стены напротив кровати занимал камин, в котором пылали поленья. Перед ним стояло одно кресло. Надо будет приказать принести сюда еще одно. С легкой улыбкой Эмори представил себе, как приятно будет проводить долгие вечера с женой, расположившись перед жарким очагом. Взгляд его перешел на украшавшие стены тканые ковры, и все в нем опять радостно запело: «Мое… Мое… Все это мое!»
Удовлетворенно вздохнув, он посмотрел на ширму, за которой переодевалась его жена. Ширма явно была привозной. Эмори никогда не видывал ничего подобного. Красивая роспись рассказывала о дальних странах. Шуршание ткани отвлекло его от ярких рисунков. Вид платья жены, небрежно перекинутого через ширму, внезапно заставил его прочувствовать, что, пока он глазеет по сторонам, Эмма готовится к их соединению. Он живо представил себе, как стоит она за легкой преградой и постепенно снимает одежду.
Ощутив возбуждение, Эмори быстро отогнал от себя эту восхитительную картину. Не стоит так воспламеняться раньше времени. Он подозревал, что ему предстоит долгая беспокойная ночь обольщения. Он собирался облегчить своей девственной супруге предстоящее испытание, сделать его по крайней мере терпимым. Приняв это решение, Эмори стал поспешно разоблачаться, так как не был уверен, что Эмма спокойно воспримет его наготу. Пожалуй, к моменту ее появления ему лучше быть уже в постели.
Однако едва он успел стащить тунику, как Эмма вышла из за ширмы. При виде жены Эмори остолбенел, руки его замерли на поясе, глаза не могли оторваться от представшего перед ним зрелища.
Страсть Господня! Даже ее ночная рубашка была абсолютно черной! У нее что, вообще нет одежды другого цвета? С досадой и удивлением он разглядывал маленькую фигурку, полностью, от шеи до пяток, закутанную в просторный черный балахон.
Эмма сразу заметила растерянный взгляд мужа и приписала его новизне впечатлений. Заставив себя ободряюще улыбнуться, она осторожно прошествовала мимо Эмори к постели и не спеша забралась подпокрывало. Затем старательно расправила простыни, разгладила все их складочки, пока они не укрыли ее ровно, без малейшей морщинки. Закончив свои старания, она украдкой поглядела на мужа: он стоял на прежнем месте и не сводил с нее глаз. Слегка нахмурившись, Эмма хотела его окликнуть, но вдруг сообразила, что он, по видимому, пребывает в состоянии крайнего смущения.
— Обещаю, что не стану смотреть на вас, — ласково произнесла она и, чтобы он не сомневался, зажмурилась и прикрыла глаза ладонями.
Эмори очнулся и, с недоумением покачав головой, быстро освободился от штанов. Приблизившись к постели и приподняв простыню, одним движением скользнул к Эмме.
Едва почувствовав, что кровать прогнулась, Эмма отняла ладони от глаз. Повернувшись к Эмори, она одарила его ослепительной улыбкой.
— Ну вот, не так все и страшно. Не правда ли? — мягко проговорила она. — А теперь просто откиньтесь на спину.
Эмори потрясенно молчал, когда она ласково коснулась его плеч, укладывая навзничь. Он не мог понять, что она собирается делать. Неужели его непорочная жена на самом деле взяла инициативу в свои руки? Его девственница жена?!
Уложив Эмори на спину, Эмма мило улыбнулась и заботливо подоткнула вокруг него простыню, затем сама откинулась на постели, подтянула под горло покрывало и с облегчением вздохнула.
Некоторое время Эмори молча лежал рядом, потом с любопытством посмотрел на нее. Его новобрачная мирно лежала, закрыв глаза, и блаженно улыбалась.
— Леди Эмма… — неуверенно проговорил он. Она открыла глаза:
— Что?
— Что, собственно, мы делаем?
— Свершаем наш брак, — прошептала Эмма и, ободряюще улыбнувшись ему, снова закрыла глаза.
— Неужели?
Эмма нахмурилась, уловив в его голосе иронию.
— Ну разумеется. Мы делим ложе, спим вместе, возлежим в одной постели.
Эмори застонал, услышав ее вполне резонные объяснения. Его жена оказалась еще более наивной, чем он предполагал. Она всерьез считала, что они «свершают брак». Какими словами описать ей, как это происходит на самом деле? Поморщившись, он чуть не соскочил с постели, но, открыв глаза, увидел, что Эмма встревоженно склонилась над ним.
— Милорд, что с вами? Вы застонали. У вас что то болит? Я слышала, что в первый раз это бывает очень больно…
Эмори снова застонал и отвернул лицо в другую сторону. Ну как он ей объяснит?..
Громовые удары в дверь прервали его страдания. Оба одновременно сели в постели, больно стукнувшись лбами.
— Простите!.. — пробормотал Эмори. Стук не прекращался.
— Сделано дело или еще нет? — тревожно прокричали из за двери.
Узнав голос Рольфа, Эмма возвела глаза к небу. Ей богу, он заходит слишком далеко!
— Да да! — отозвалась она.
— Нет!
Эмма резко обернулась к Эмори и удивленно открыла рот. «Почему он врет?» — с досадой подумала она.
— Так делайте поскорее! — нетерпеливо воскликнул Рольф.
— Возвращайся к праздничному столу и оставь нас в покое! — ответил раздраженно Эмори и, вздохнув, повернулся к жене. — Миледи, — осторожно начал он, — боюсь, вы не совсем понимаете… — Он замолчал, насупившись. — По моему, вам неизвестно… Вы не имеете представления о том, что означает «осуществить брак», — наконец выговорил он.
— Не имею? — Эмма нерешительно прикусила губу.
— Ни малейшего, — твердо заявил Эмори. — В это понятие входит не только совместное пребывание в постели.
— Разве? — забеспокоилась она, и Эмори проклял ее умника кузена, епископа, короля, Бертрана, а больше всех ее покойного мужа за нелепую ситуацию, в которую он попал. Если бы Фальк исполнил свой супружеский долг как полагается…
Отчаянный стук в дверь возобновился. Эмори тяжело вздохнул:
— Проклятие! Неужели мужу нельзя побыть наедине с женой?!
— К замку приближается какой то отряд! — На этот раз прозвучал взволнованный голос епископа. — Мы боимся, что это Бертран с указом короля!
— Проклятие! — беспомощно выругался Эмори, понимая, что его мечты о собственном замке под угрозой.
— Так делайте же свое дело! — прокричал Рольф.
— Милорд? — Эмма тревожно вцепилась в руку Эмори. — Полагается делать что то еще?
— Да, — горестно выдохнул он.
— Тогда мы должны это сделать во что бы то ни стало! — решительно воскликнула она, и Эмори с удивлением уставился на нее.
— Должны?!
— Да, милорд. Должны. Я не могу допустить, чтобы мои люди попали в кабалу к матери лорда Бертрана! Она измучит их, заставит страдать…
— Конечно, миледи, но…
— Никаких «но», милорд. Приступайте!
Он уставился на нее в мучительной нерешительности, не в силах пошевелиться. Тогда Эмма резко откинула простыни и стала стаскивать с себя черную ночную рубашку.
— Что вы делаете?
— Я невежественна, милорд, в некоторых вопросах. Но я не дура. Вы легли в постель обнаженным, отсюда я заключаю, что для совершения брака необходимо быть обнаженными. Иначе вы не рисковали бы простудиться. — Сорочка перелетела через ее голову и упала на пол.
Эмори увидел перед собой прелестнейшую грудь, которую когда либо имел счастье лицезреть. «И все это принадлежит мне!» — с неимоверной радостью подумал он и тут же нахмурился. Все это будет принадлежать ему, если он завершит брак до того, как…
— Это Бертран! — Отчаянный рев, казалось, сотряс дубовую дверь. — Он мчится, как ветер. Делайте дело!
Чертыхнувшись себе под нос, Эмори потратил еще одно драгоценное мгновение, сверля дверь яростным взглядом, затем вновь обратился к жене.
— Миледи, как вы сами сказали, первое соитие обычно бывает очень болезненным. Но не для мужчины, а…
— Господи, милорд, не тратьте время впустую! Просто скажите, что я должна делать.
— Он у ворот! Миледи, он уже у ворот! — донеслось из за двери.
— А это кто, черт бы его побрал? — воскликнул Эмори, услышав совсем незнакомый голос.
— Сиберт, — вздохнула Эмма и, когда он удивленно поднял на нее глаза, пояснила: — Мой… наш дворецкий.
— Кто?! Неужели все обитатели замка собрались под дверью? — Ему стало нехорошо от этой мысли.
— Милорд, — нетерпеливо повторила Эмма, — что я должна делать?
— Эмори снова повернулся к жене и вздохнул:
— Вы не понимаете… Под таким давлением…
— Он уже во внутреннем дворе! — На этот раз прозвучал голос Мод.
Даже Эмори узнал хрипловатый выкрик некрасивой служанки и жалобно простонал:
— Так и есть, они все стоят под дверью!
— Делайте дело! — повелительно выкрикнул епископ.
Эмма могла представить себе, сколько было расставлено постов, чтобы сообщать стоявшим под дверью о приближении неприятеля.
— Мы оба находимся в трудном положении, милорд, — мрачно напомнила она.
— Да, но… — Он отдернул простыню и жестом показал ей на свой в данную минуту не слишком внушительный предмет мужского достоинства. Всего несколько минут назад, когда он думал о раздевающейся за ширмой жене и рисовал себе картины предстоящей ночи, эта часть его тела выглядела весьма впечатляюще. Нос каждым новым воплем из за двери она съеживалась все больше и больше, пока не стало казаться, что сейчас она станет совсем незаметной. «Все пропало!» — с тоской подумал Эмори.
Эмма заинтересованно уставилась на короткий отросток между ног ее мужа. Она никогда ранее не видела голых мужчин и не знала, что у них такое имеется. Когда Фальк раздевался, чтобы лечь с ней в постель, она была слишком смущена, чтобы его разглядывать. Теперь Эмма наклонилась поближе, стремясь рассмотреть диковинку. «Возможно, это свойственно не всем мужчинам? — подумала Эмма. — Возможно, мой муж отличается таким странным уродством».
— Милорд, не время сейчас обсуждать ваши физические… э э… особенности, — сказала она напряженным голосом. — У всех нас есть свои недостатки. Поскорее скажите мне, что я должна делать.
Взгляд ее по прежнему был устремлен на его довольно маленький отросток, который внезапно стал, расти. Слова замерли у нее на губах, и Эмма завороженно стала наблюдать за превращением. Какой интересной особенностью отличался ее муж!
— Он спешивается! — взвизгнул кто то, — кажется, это была Мэвис.
— Сделали вы дело? — прокричал Рольф. В голосе его звучала откровенная паника.
— Милорд! — Эмма с трудом перевела взгляд на лицо мужа.
— Ложитесь, — с мрачной решимостью приказал Эмори. Один лишь взгляд ее больших глаз вернул его в состояние боевой готовности.
Эмма буквально рухнула на постель, ошеломленно ахнув, когда он внезапно улегся на нее, вжимая свой увеличившийся до невероятных размеров отросток между ее бедрами.
— Это и есть совершение брака? — с тревогой осведомилась она. Под тяжестью его тела ей было трудно дышать, но никакой особой боли она не испытывала, а ведь он сказал, что обязательно…
— Еще не совсем, — угрюмо буркнул Эмори. — Раздвиньте ноги.
— Раздвинуть ноги?.. — недоуменно переспросила она.
— Он у дверей замка! — раздался из за двери полушепот полувскрик.
Внизу хлопнула дверь с такой силой, что замок, казалось, содрогнулся. Затем послышался топот ног — все бросились вниз по лестнице.
— Миледи…
— Что?
— Мне очень жаль…
— Уже все?
Эмори посмотрел сверху на ее прелестное встревоженное лицо и снова удивился, что одного ее взгляда на его поникшую плоть хватило, чтобы та гордо воспрянула. Это было неожиданно, но, кажется, спасло их обоих. «Вернее, сейчас спасет», — решительно подумал он, прислушиваясь к яростному мужскому воплю, приближавшемуся к двери спальни.
— Мне очень жаль, — повторил он, прося прощения за боль, которую собрался ей причинить, и толчком вонзился в нее.
Болезненный вскрик Эммы был оборван внезапным грохотом. Дверь спальни с треском распахнулась…

Дальше еще веселее=)


Еще Тереза Медейрос "Ваша до рассвета" сцены описания поведения героя, особенно когда ГГя в 1 раз увидела как он обедает=)
«Откуда-то из глубины расползающегося особняка эпохи Якова I, послышался громкий удар. И хотя тучный дворецкий, который проводил собеседование, вздрогнул, а домоправительница, навытяжку стоявшая около чайного столика, издала еле слышимый звук, сама Саманта даже глазом не моргнула.
Она вытащила небольшую пачку бумаг из бокового кармашка своего потертого кожаного чемоданчика, стоявшего у ее ног, и протянула их.
Прозвучал еще один удар, ближе чем первый. Казалось, что какое-то массивное животное пробирается к своему логову.
Миссис Филпот поспешно обогнула стул, ее накрахмаленные юбки зашелестели.
- Хотите еще немного чая, моя дорогая? - Она стала наливать чай из фарфорового чайника, и ее рука задрожала так сильно, что чай расплескался на блюдце чашки Саманты и ее колени.
- Спасибо, - пробормотала Саманта, незаметно смахивая капли перчаткой.
Пол у них под ногами задрожал, задрожала и миссис Филпот. Приглушенный рев, который последовал за этим, был приправлен тирадой милостиво неразборчивых ругательств. Больше невозможно было этого отрицать. Кто-то - или что-то - приближалось.
Бросая испуганный взгляд на позолоченную двустворчатую дверь, которая вела в соседнюю комнату, м-р Беквит наклонился, его лоб заблестел от пота.
- Возможно, сейчас не самое подходящее время …
Он сунул бумаги с рекомендациями в одну руку Саманты, а миссис Филпот выхватила ее чашку с блюдцем из другой и с громким звяканьем поставила их на передвижной столик для чая.
- Беквит прав, моя дорогая, вы должны простить нас. Мы, возможно, слишком поспешили… - женщина потянула Саманту за руку, заставляя встать, и повела от двери к плотно занавешенным французским окнам, что вели на террасу.
- Но там мои вещи! - запротестовала Саманта, бросая через плечо беспомощный взгляд на свой чемоданчик.
- Не волнуйся, девочка, - заверила ее миссис Филпот, выдавливая сквозь зубы доброжелательную улыбку.
- Кто-нибудь из наших лакеев принесет их к твоему экипажу.
Прозвучал еще один громкий удар и за ним проклятия, женщина вцепилась в шерстяной рукав Саманты и дернула ее, заставляя двигаться вперед. М-р Беквит промчался мимо них и распахнул одно из французских окон, затопляя мрак ярким апрельским светом. Но прежде чем миссис Филпот смогла убедить Саманту выйти через него, таинственные телодвижения прекратились.
Все трое, как один, уставились на позолоченные двери на противоположной стороне комнаты.
На мгновение наступила тишина, которую нарушило только деликатное тиканье французских позолоченных часов, висящих над камином. Потом послышался странный звук, как будто что-то возилось или царапалось около дверей. Что-то большое. И сердитое. Саманта инстинктивно сделала шаг назад; домоправительница и дворецкий обменялись испуганными взглядами.
Дверь резко распахнулась и с грохотом ударилась о противоположную стену. В проеме показался мужчина - а не животное, как можно было подумать, хотя он больше походил на мужчину, который забыл все манеры благородного общества. Его спутанные золотистые волосы были рассыпаны по плечам. Плечам, которые своей шириной занимали почти весь дверной проем. Панталоны оленьей кожи облегали его узкие бедра и обтягивали каждый изгиб мускулов его икр и бедер. Многодневная щетина покрывала его подбородок, придавая ему несколько пиратский вид. Если бы в его зубах был зажат мачете, Саманта испытала бы сильное желание убежать из этого дома от страха за свою честь.
На нем были чулки, но не было обуви. Шейный платок свободно болтался у него на шее, как будто кто-то, после нескольких неудачных попыток завязать узел, потом бросил это занятие. Его батистовая рубашка не была заправлена, и на ней недоставало половины крючков, что открывало часть его мускулистой груди, поросшей золотистыми волосками.
Стоя в тени дверного проема, он наклонил голову под странным углом, как будто прислушиваясь к чему-то. Его аристократические ноздри стали раздуваться.
Волосы на затылке Саманты встали дыбом. Она не могла избавиться от чувства, что это ее запах он хочет ощутить, что он за ней охотится. Она уже почти убедила себя, что это нелепо, когда он с грацией дикого хищника двинулся в ее сторону, направляясь прямо к ней.
Однако на его пути оказалась мягкая оттоманка. Предупреждающий крик застрял у нее в горле, когда он запнулся за оттоманку и грохнулся на пол.
Много хуже, чем само падение, было то, что он так и остался лежать, словно и не собирался подниматься. Вообще.
Саманта застыла, словно парализованная, а Беквит бросился к нему.
- Мой лорд! Мы думали, что вы спите после обеда!
- Жаль тебя разочаровывать, - граф Шеффилд растягивал слова, его голос был приглушен ковром. - Должно быть, кто-то забыл уложить меня в мою колыбель.
Схватившись за руку слуги, он тяжело поднялся на ноги, и солнечный свет, проникавший через открытую дверь, осветил его лицо.
У Саманты перехватило дыхание.»
«Желая определить местонахождение своего нового подопечного, она решила использовать один из инструментов его собственного арсенала. Подняв голову и вытянув шею, она замерла и прислушалась.
Она не услышала ни одного звука удара, ни единого вскрика, только музыкальное звяканье блюд и стеклянной посуды. Звяканье стало значительно менее музыкальным, когда раздался грохот разбившегося стакана, сопровождавшийся яростными проклятиями. Саманта вздрогнула, но торжествующая улыбка коснулась ее губ.
Подобрав юбки, она продефилировала через комнату для завтрака, где проводилось ее собеседование, и вышла в дверь на противоположной стороне, следуя за звуками. Проходя одну пустынную комнату за другой, ей бросались в глаза признаки того, что здесь проходил граф. Ее крепкие полусапожки с хрустом ступали по осколкам дерева и фарфора. Когда она осторожно остановилась перед изящным стулом эпохи Чиппендейла, ей улыбнулось разбитое фарфоровое лицо Майсенской статуэтки.
Разрушения не были удивительны, учитывая небрежную склонность Габриэля ходить по дому, не обращая внимание на отсутствие зрения.
Она прошла под изящную арку. Отсутствие окон в столовой отказывало этой комнате, похожей на пещеру, даже в намеке на дневной свет. Если бы не канделябры свечей, расставленные на обоих концах величественного стола, Саманта могла бы испугаться, что по ошибке забрела в семейный склеп.
По бокам буфета из красного дерева под внимательным оком Беквита замерла пара лакеев в синих ливреях. Ни один из них, казалось, не заметил Саманту, стоящую в дверном проеме. Они были слишком заняты пристальным вниманием к каждому движению, которое сделал их хозяин. Когда локоть графа сдвинул хрустальный бокал к краю стола, Беквит подал им знак. Один из лакеев бросился ловить закачавшийся бокал, прежде чем тот смог упасть. Пол вокруг стола был усеян черепками фарфора и хрусталя, свидетельствами более ранних падений.
Саманта изучила широкие плечи Габриэля и его мускулистые предплечья, снова поражаясь тому, каким сильным он выглядел. Вероятно, он мог бы обхватить ее тонкую шею двумя пальцами. Если бы смог найти.
При свете канделябров было видно, что его волосы сильно спутаны, словно с утра их не расчесывали ничем, кроме его нетерпеливых пальцев. На нем была все та же мятая рубашка, которая была на нем накануне, но сейчас она была еще и в пятнах жира и каплях шоколада. Он по-простецки закатал рукава до локтей, чтобы кружевные манжеты не попадали в тарелку.
Он поднес ломтик бекона ко рту, зубами оторвал кусок нежного мяса и на ощупь нашел перед собой тарелку. Саманта, нахмурившись, уставилась на стол. В поле ее зрения не было никаких столовых приборов. Чем и объяснялось то, почему Габриэль подцеплял и запихивал себе в рот яйца-пашот из фарфоровой чашки прямо голой рукой. Он покончил с яйцами и сунул в рот горячую булочку. Он облизал губы, но немного меда все равно осталось на уголке его рта.
Чувствуя себя шпионом самого низкого пошиба, Саманта все равно не могла оторвать взгляда от этой золотистой капли. Несмотря на полное отсутствие у него манер поведения за столом, было что-то очень чувственное в том, как он ел, в его неприкрытом желании утолить свой голод, обычно проклинаемом всеми. Подцепив новую отбивную, он начал срывать зубами мясо прямо с кости, и мясной сок потек у него по подбородку. Он был похож на древнего воина, только что вернувшегося со сражения с врагами и похитившего у них женщин. Саманта была почти готова услышать, как он взмахнет костью и заревет "Еще эля, девка!"
Вдруг он замер и со зверским выражением лица принюхался. Саманта принюхалась тоже, но все, что она смогла ощутить, это аппетитный аромат бекона.
Положив отбивную на тарелку, он сказал со зловещим спокойствием:
- Беквит, ради вашего блага, скажите мне, что вы просто принесли мне к чаю свежий лимон .
Глаза дворецкого расширились, когда он увидел Саманту.
- Боюсь, что не могу, мой лорд. Но если вы хотите, я немедленно схожу за ним.
Габриэль рванулся через стол, вслепую пытаясь схватить дворецкого, но Беквит уже исчез через противоположную дверь, только фалды его сюртука взметнулись за ним.
- Доброе утро, мой лорд, - мягко сказала Саманта и скользнула на стул рядом с ним, но вне его досягаемости.
- Простите м-ра Беквита. У него, очевидно, нашлись более неотложные дела.
Поставив локти на стол, он испустил громкий вздох.
- Итак, мисс Викершем, скажите, к какой из ваших обязанностей в качестве моей новой медсестры, вы хотели приступить первой? Возможно, вы хотите покормить меня с ложечки?
Глядя на то, как поблескивают белизной его зубы, отрывающие очередной кусок отбивной, Саманта сказала:
- Учитывая ваш … гм … необузданный энтузиазм в еде, я немного опасаюсь подносить пальцы к вашему рту.
На одного из лакеев внезапно напал приступ кашля, и он заработал удар локтем по ребрам от своего менее веселого брата.»
Очень понравилось как автор сгладил отчаяние героя юмористическими описаниями .
_________________

Еще один забавный отрывок "Ваша до рассвета" (ослепший обозленный герой влюбляется в героиню, которая помогает ему освоиться).

Девочки, спасибо, что напомнили. С удовольствием перечитала обе книги и посмеялась.
___________________________________

"Ты умеешь хранить секреты?" (Кинселла Софи). Вот где можно найти самые комичные ситуации. А всему виной маленькие женские тайны. Впрочем, а у кого их нет?
___________________________________