Джанет Эдвардс "2788"

Тина, Мари, Огромное спасибо! за такой интересный рассказ о жизни Джары! Хочу от всей души поблагодарить вас, за такой замечательный проект!
Спасибо, за то что радуете нас такими интересными рассказами в ожидании второй книги!
Буду с радостью ждать рассказов о других секторах и героях первой книги!
Желаю вам Счастья, Удачи и Успехов во всем!!!

Леночка, Rinaa, Галя, спасибо за внимание к теме
Автор уже выложила вторую часть повети о Бете, но ленивый переводчик все копается в первой
Постараюсь ускориться
_________________

А вот и нет, тормоз - это я.
Тиночка, Мари, спасибо за новые приключения Джарры и Ко.
Джарра как всегда гиперактивна. Ищет приключения на одно место. Вот посмотрела она на поведение "крыс" и лишний раз уверилась в том, что они действительно "крысы". И с таким настроем она еще смогла вести себя адекватно с группой. Я ее и так уважала, но после прочтенного зауважала еще больше.
___________________________________

Полностью согласна с Лилей, а в 18 лет вообще сложно долго анализировать, услышала подтверждение еще от одной пары и укрепилась в своем мнении.

Девушки! Спасибо за новые рассказы от автора!!!

Света, переводчик внимательно следит за тем, что выкладывает автор
Просто она слишком уж разогналась))) Этот проект открывался "между делом", ведь рассказы ждать не так мучительно, как главы, связанные общим сюжетом. Потому я и не спешу, не хочется, чтоб этот перевод превратился в зависший надо мной дамоклов меч.
Сейчас я разбираюсь с другими делами, в частности готовлю материал для открытия темы второй книги серии про Джарру - обещала же в августе. Думаю, если координатор не откажет, через недельку и приступим
Рассказ про Бету тоже обещаю закончить в августе. Благо основные мои напряги почти позади.

В общем, всем спасибо за терпение, и усё будет
_________________

Тина, Marigold,Большое Спасибо за новые истории про Джарру и ее друзей!!!
Прочитала с удовольствием! Рада,что подружки так и остались потом такими же.Джарра впереди,ищушая приключения,а Иссетт всегда ее поддерживающая.История с новым жителем Земли расстроила.Девочкам она напомнила их собственную жизнь.Жаль,что такой маленький процент родителей остается вместе со своими детьми.Но они все-таки есть! Спасибо за этот рассказик!

___________________________________

Всем привет!
Спасибо за эту тему! С огромным удовольствием буду следить за выкладкой рассказов! Успеха вам, девочки, и много-много времени для реализации всех планов!
Да, "Зной" - он такой, знойный)) Слежу за той темой постоянно, читаю и наслаждаюсь))
Прочла тут, что вроде планировалась тема с переводом второй книги о Джарре - интересуюсь, это событие уже произошло, или я еще ничего не пропустила?
Тина, Мари, удачи!

Девочки, спасибо за приятные слова и поддержку
А для всех жаждущих: тему перевода второй книги серии планируем открыть уже завтра Не пропустите
_________________

ждем) и новой книги, и рассказикам тоже очень радуемся!
_________________

Ура! Прекрасная новость
_________________

Хехехе!
Засела в засаду!
___________________________________

Присоединяюсь к девочкам. Прекраснейшая новость.
_________________

 » Дельта, 2788

Перевод: Marigold
Редактирование: gloomy glory

Серия «Девушка с планеты Земля» повествует о далеком будущем, когда человечество свободно порталится между дюжиной сотен колонизированных миров, разбросанных по шести освоенным секторам Вселенной.

Сектор Дельта:
202 населенные звездные системы;
429 представителей в Парламенте Планет;
колонизирован с 2600 года;
столица – планета Исида.


Вниманию путешественников:
В секторе Дельта крайне консервативные взгляды на допустимые отношения до брака. Публичное проявление чувств, поцелуи и прогулки под руку являются нарушением этикета и могут караться в соответствии с местными законами о приличиях.





– Фиан, ты позоришь род Эклундов, – заявил отец.
Он заявляет это минимум дважды в неделю, но понятия не имею, что ему не понравилось сегодня. Ровно восемь утра – значит на завтрак я явился вовремя. Я только что вошел, поэтому никаких глупостей натворить не успел. И сказать тоже, потому что еще и слова не произнес.

Я покосился на маму, но она лишь едва заметно покачала головой, мол, тоже не понимает, в чем дело.
Благоразумно промолчав, я сел за стол. С отцом мы не виделись со вчерашнего утра. Если с тех пор он как-то пронюхал про гаммитские фильмы, или про мою подружку, или, что еще хуже, про историю...

Нет, ничего из этого и близко быть не может. Папа бы не ворчал, что я семью позорю, он бы заходился от гнева. Возможно, просто собирается прочесть очередную нотацию про внешний вид. Сам он предпочитает стричься очень коротко и мои волосы ниже плеч просто ненавидит. Из-за чего, собственно, я их и не стригу. Он принуждает меня ко многому, чего я терпеть не могу. Отращивание лохм – мой способ проявить неповиновение.

– По физике мой сын оказался вторым в школе!
Ах, вот оно что! Учитель физики послал папе оценки за экзамен. Снова! Ну ладно, мне все-таки есть что возразить. Папа, как всегда, и слушать не станет, но...
– У меня девяносто шесть баллов из ста.

– Прекрасный результат. – Мама сочувственно мне улыбнулась.
– Нет, если кто-то другой получил девяносто семь! – кипятился отец. – Ну почему ты совсем не похож на свою сестру!

Я приготовился к очередной нотации. Моей старшей сестре не было и двадцати, когда она блестяще закончила физфак университета. Год назад она уехала на работу в другой мир Дельты, исследовать многочастичные волновые расширения. Я надеялся, что после этого нас перестанут сравнивать, но капитально ошибся. Пока сестра жила дома, папа все-таки бывал ею недоволен, а теперь считал ее идеальной во всех отношениях.
– Надеюсь, тебе очень стыдно. Правнук великого Йоргена Эклунда не в состоянии решить простые школьные задачки!

Только не это! Лучше уж про сестру, чем про прадедушку. Отец почему-то считал, что стоит мне постараться, и я смогу стать вторым Йоргеном Эклундом. А я, во-первых, не смогу, а во-вторых, не желаю.
– Я считаю, что это из-за твоего идиотского увлечения историей, – не унимался отец. – Совершенно никчемный предмет! Незачем тратить время, оглядываясь на прошлое; нужно работать ради будущего.

Мне хотелось возразить, что уроки истории очень важны, чтобы человечество могло избежать повторения одних и тех же ошибок. Однако лучше придержать язык за зубами. Прошло уже больше четырех лет с тех пор, как мне предложили записаться на какой-нибудь технический факультатив, а я вместо этого взял трехмесячный курс по истории. Отец, когда узнал, рассвирепел и приказал немедленно его бросить. Я попытался настоять на своем, заявил, что терпеть не могу физику и хочу перевестись с естественнонаучного потока на гуманитарный.

Дома разразилась настоящая война. Я, конечно, проиграл. Школа не разрешала переводиться на другой поток без согласия родителей, а мама, хоть и сочувствовала мне, отца переубедить не могла. С тех пор я стараюсь не упоминать историю, но папа все еще на меня сердит, и, чуть что, валит все на мой недолгий демарш.
– Никогда не забуду, как ходил к дедушке в университетскую лабораторию еще десятилетним мальчишкой, – продолжил отец. – Меня по-настоящему вдохновило, когда я своими глазами увидел, чего он достиг. Помню, он тогда посмотрел на меня и сказал...

Семнадцать лет я слушал эту историю по крайней мере раз двадцать в год. Можете разбудить меня посреди ночи, и я выдам ее наизусть слово в слово. Я переключил внимание на лежавшие у меня в тарелке голубые ломтики местной дыни. Отличная дынька, как раз такая, как я люблю: хрустящая, с множеством крохотных кисло-сладких семечек. Многие предпочитают сорта без семян, но мне...

– Ты меня слушаешь? – недовольно спросил отец.
– Да, папа. – Я сгреб со дна последние семечки. Он только что произнес «военные», значит... – Прадедушка рассказал тебе, как военные пытались помешать его исследованиям, заключив под планетарный арест на Геркулесе, который в то время только-только осваивался. Но это его не остановило. Он основал здесь университет и продолжил работать над той же темой.

Папа покосился на меня с подозрением, но продолжил:
– Твой прадед оставил человечеству прекрасное наследие ценнейших знаний. Единственное, чего ему не удалось достичь, – это получить Нобелевскую премию, и то из-за вопиющей несправедливости. Революция в области межсекторных переходов полностью обязана его работам над межзвездными порталами и системой передачи, однако Нобелевский комитет намеренно проигнорировал его вклад.

Это правда, но лично мне кажется, что на то у Нобелевского комитета имелись веские причины. На памятнике в университете Геркулеса выгравирована хвалебная надпись с перечислением заслуг Йоргена Эклунда: его открытий и роли в превращении всего сектора Дельта в форпост науки. О менее достойных фактах биографии прадеда там нет ни слова: ни о весьма сомнительных в этическом плане методах исследований, ни о его возможной связи с событиями на Персефоне, ни о том, что он спровоцировал гражданскую войну на планете Фрейя в секторе Альфа.

Я уже раскрыл было рот напомнить об этом отцу, но увидел умоляющий взгляд мамы и предпочел глотнуть фруджита.
– Жаль, что тебе самому не довелось его застать, – сказал отец.

Я не жалел, наоборот, благодарил судьбу, что Йорген Эклунд достиг ста лет и умер задолго до моего рождения. Мне и так из-за него доставалось, страшно подумать, что было бы, будь прадед жив до сих пор. Я терпеть не мог, когда меня постоянно расспрашивали про сестру, про ее новые научные работы. Еще не хватало, чтобы у меня интересовались, не спровоцировал ли мой предок где-нибудь новую войну!

– В День Начала года тебе исполнится восемнадцать, в две тысячи семьсот восемьдесят девятом ты станешь студентом физфака в университете Геркулеса, – продолжал нотацию отец. – Всего полгода осталось, чтобы подтянуться. Тебя будут обучать мои коллеги, и такое халатное отношение недопустимо! Не забудь, к тому времени я уже получу Нобелевскую премию. Не хочу, чтобы мне было стыдно за сына.

Мама тут же ухватилась за представившуюся возможность прервать лекцию:
– Да, осталось всего несколько дней до конца подачи заявлений на премию, и никто другой в астрофизике ничего существенного не сделал, так что... Как замечательно, что ты наконец-то получишь заслуженное признание!

Отец кивнул:
– С тех самых пор, как дед говорил о ней как о единственном, чего ему не удалось достичь, я мечтал получить Нобелевскую премию. Чтобы исправить ту давнюю несправедливость. Я собираюсь в благодарственной речи посвятить свою премию памяти деда.

Я растерянно заморгал. Церемонию вручения будут проводить на Адонисе. Отец редко заботится о чужих чувствах, но должен же он понимать, что на любой планете Альфы вспоминать про Йоргена Эклунда чревато!
Отец встал, думая явно уже о премии, а не о позоре сына:
– Пойду, набросаю план речи до ухода на работу.

Он пошел в свой кабинет, а я обеспокоенно повернулся к маме:
– Нельзя, чтобы он говорил там про Йоргена Эклунда! Только не в столице Альфа-сектора! Его же помидорами закидают!
Она нахмурилась:
– Да, я знаю, что твоего прадеда выслали из Альфы не совсем без повода.

– «Не совсем без повода»? Мама, это еще мягко выражаясь! Из-за него началась война на Фрейе.
– Не война, а внутренний конфликт. Пока он не вышел за пределы планеты, конфликт войной не считается.
– Формально, может, и так, но для людей, погибших на Фрейе, это была настоящая война.
– Вероятно, ты прав, – вздохнула мама. – Будем надеяться, что уже все позабылось. Времени прошло много.

– Не так уж и много, – мрачно возразил я. – И будто мало той войны, еще и события на Персефоне. Не станешь же ты утверждать, что и про них забыли. Кажется, только про Фетиду и Гумир снято больше ужастиков. Там пострадали все, даже те, кому удалось выжить.
– Причастность Йоргена Эклунда к трагедии на Персефоне не доказана.

– Зато доказано, что он входил в группу, из-за которой все началось. Тебе нужно вразумить папу, заставить понять, что прадеда в речи упоминать нельзя.
Мама опять вздохнула:
– Я постараюсь, но ты же его знаешь. – Она проверила часы. – Почти половина девятого. Что у тебя сегодня в школе?

Моя школа работает по сложному трехнедельному расписанию, в котором даже учителя путаются. Все жалуются, а я считаю, что мне повезло. Папа и не пытался в нем разобраться, он понятия не имеет, чем мне положено заниматься в каждый конкретный день.
– Шестой день первой недели. Выходной для естественнонаучного потока.
– А, значит, ты... «отдыхаешь».
– «Отдыхаю», – кивнул я.

Я взял из шкафа пару коробок с едой и питьем и на цыпочках прокрался по коридору. Дверь отцовского кабинета была закрыта, и мне удалось выбраться, не нарвавшись на новую лекцию. Снаружи я огляделся. Никого не видать, и в саду, у местного портала для района шикарных одноэтажных домов, тоже ни души.

Подойдя к воротам, я в последний раз проверил, не материализовался ли у меня за плечом откуда-нибудь отец, набрал код школы и торопливо перешел, как только портал установился. Бетониловая площадка перед школой была пуста, народ начнет прибывать минут через пятнадцать, не раньше. Я рванул к небольшому корпусу в дальнем конце двора, торопливо набрал код замка и, оказавшись внутри, тут же захлопнул дверь.

Наконец-то я в безопасности. По межсекторным законам каждая школа обязана иметь спортивные сооружения и предоставлять ученикам возможность заниматься физкультурой. Геркулес – самая одержимая из двухсот двух одержимых наукой планет сектора Дельта, поэтому в моей школе это правило выполнялось чисто формально. Пустой купол, в котором я находился, и заросшая травой часть двора за ним считались спортзалом и спортплощадкой. Физкультура предлагалась как факультативный курс, на который никто никогда не записывался, и учителя не держали. За последние четыре года в этот корпус заходили лишь три человека: я и два моих друга.

Единственной мебелью в куполе были стол и три стула, «позаимствованные» нами в соседнем классе. Я уселся, поставил на пол коробки с обедом и вынул глядильник. Увидел, что за последнюю домашку по физике мне поставили высший балл, но примечания учителя читать не стал. Наверняка опять пишет, в чем моя сестра меня превзошла бы.

Насколько было бы легче, учи нас с сестрой физике разные люди. Или ходи она в другую школу. Или если бы у меня вообще не было сестры!
Хотя, конечно, проблема не только в ней. Все Эклунды – блестящие ученые. Сестра, отец, мама, дяди, двоюродный брат, дедушки и, конечно, знаменитый прадед – все в своем роде гении, а я – максимум сообразительный. Перестать быть позором семьи я бы смог, разве что полностью истребив свой род.

На мгновения меня опять охватило глупое и неисполнимое желание родиться в другой семье, у обычных, средних родителей, которые ничего особенного от сына не ждут. Родителей, которые были бы довольны и горды тем, что я занял второе место по школе.
Впрочем, я несправедлив к маме. Знаю, она тоже немного разочарована, куда уж без этого, но старается никогда этого не показывать и помогает мне втайне от папы.

Я вздохнул, убрал в карман свой обычный глядильник и вынул из тайника под полом другой, секретный. Простая дешевка, но с одним огромным преимуществом над навороченной моделью, подаренной мне родителями. Папа не может проконтролировать, для чего я его использовал, потому что не знает о его существовании.

Я услышал, как за спиной открылась дверь, оглянулся и увидел, что оба друга пришли вместе. Они тщательно закрыли дверь, и Маколл раскинул руки:
– Трепещите, угнетенные дельтанцы! Вам грозит тлетворное влияние гаммита!
Валин стукнул его и тут же повернулся ко мне:
– Как твое вчерашнее свидание? Тебе удалось чего-нибудь добиться от подружки?

Я вынул еще два глядильника, передал их друзьям, закрыл тайник под полом, вернул на место плиту, встал и только после этого ответил:
– Получил пощечину, был обозван сексуальным извращенцем и лишился подружки.
– Ох. – Валин плюхнулся на стул и вздохнул. – Свидание явно не удалось.

– Извращенцем? – переспросил Маколл. – Что ты с ней пытался сделать?
– Взять ее под руку, – ответил я. – Мне казалось, что ей хочется, чтобы я вел себя посмелее, но, очевидно, я ошибся.
– И все? Ты точно больше ничего не задел?

– «Ни одна уважающая себя дельтанка не станет даже за руки держаться с парнем без контракта помолвки», – передразнил я свою бывшую подружку, приводя ее отповедь слово в слово. Затем вернулся за стол, положил глядильник и сердито продолжил: – Можно подумать, я отказывался от помолвки! Отец бы, конечно, разъярился и заявил, что нельзя отвлекаться от учебы, но я бы настоял на своем. Мне просто хотелось хоть чуть-чуть уверенности.

Маколл рассмеялся:
– Чуть-чуть уверенности в том, что тебе не придется выдержать жуткие споры с отцом, и оказаться юридически связанным на месяцы, и все это ради помолвки с ледышкой?
– Ну да, – признал я. – Трудно понять, почему тебя держат на расстоянии – потому что ее сковывают дельтанские правила приличия, или потому, что ей самой ничего не хочется.

Маколл сел на последний свободный стул и меланхолично покачал головой:
– Уже пять лет, как родители притащили меня на Геркулес ради своей треклятой карьеры, а я так и не могу привыкнуть к тому, насколько консервативны здешние пуритане. Будь я по-прежнему на Асгарде, в секторе Гамма, и встречайся с тамошней девушкой...

Несколько минут мы молчали, каждый мечтал о том, как здорово было бы встречаться с девушкой в секторе Гамма. Маколл переехал в двенадцать, у него самого настоящей подружки никогда не было, но он видел, как целовался старший брат. А мы с Валином могли судить только по гаммитским фильмам. Вообще-то их не посмотришь до восемнадцати без специального разрешения родителей, но у Маколла двойное гражданство – и дельтанское, и гаммитское, – поэтому у него доступ свободный, он и нам с Валином показывал. Мне больше всего нравился сериал «Сталея из джунглей».

– Хотел бы я встречаться со Сталеей... – вслух размечтался я.
– Дикой девушкой из деревни в джунглях, в отрезанном от цивилизации мире, – засмеялся Маколл. – Да ну, дурацкий сериал, совершенно нелепый сюжет.

– Не такой он и нелепый, – не согласился Валин. – После Исхода цивилизация чуть не распалась. В начале двадцать пятого века многие миры после отказа старых межзвездных порталов действительно оказались в полной изоляции.
– Да, но джунгли? – возразил Маколл. – Военные не допустят колонизацию нового мира, если на континенте для заселения остались джунгли. Да еще такие, в которых чудища водятся.

Я прервал спор друзей:
– До нереалистичного сюжета мне дела нет, я не об этом. А о том, как Сталея перебрасывает своего друга через поляну, запрыгивает на него и зацеловывает. Если бы моя подружка, то есть бывшая подружка, хоть немного...
– Чтобы дельтанка так тебя целовала, одной помолвки мало, – хмыкнул Маколл. – Подозреваю, что и женитьбы может не хватить. А бросок через поляну плохо кончится, если приземлишься на камень.

– Друг Сталеи о камни никогда не стукается, – мечтательным голосом произнес Валин. – Она всегда бросает его на что-то мягкое, а как она целуется! Жаль, что каждый раз титры идут, как только доходит до интересного.
– Какой ужас! Примерным дельтанским юношам не пристало в семнадцать лет предаваться грешным мыслям о целующихся девушках! – Маколл покачал головой в притворном неодобрении.

– Я совсем не примерный, – парировал я. – Не веришь, спроси моего отца. Ладно, главное, что мне нравится в Сталее, – она не скрывает, чего хочет от своего парня. Если бы мне с сразу объяснили правила, может, я и не разошелся бы со своей подружкой. – Я вздохнул, помолчал, потом продолжил: – Ладно, может, и хорошо, что мы разбежались. Одному проще. Я бы не мог уйти с Геркулеса сам, только вместе с невестой, и...
– Забудь о ней! – прервал меня Маколл. – Пора браться за дело, нам задали прочесть, как фракция экспансионистов получила поддержку большинства в две тысячи триста семидесятом.

Каждый из нас включил свой тайный глядильник, и какое-то время мы в полной тишине читали материалы про победу экспансионистов, в результате которой военные продолжили открывать для заселения планеты сектора Бета. Мне казалось, что автор статьи рисует эту победу слишком радужными красками, как несомненное достижение. Поспешная, жадная колонизация чуть не привела к полному краху цивилизации, из-за нее потеряна огромная часть знаний человечества. Если бы мы подождали, пока двести миров сектора Альфа нормально разовьются, наука сегодня была бы на несколько столетий впереди.

Я, конечно, не папа, и не считаю, что наука важнее всего, но катастрофа стоила человечеству не только научных знаний, но и огромной части истории, культуры и...
Громкий звонок из-под крыши купола возвестил о начале первого урока. Мы убрали глядильники, выждали ровно пять минут и осторожно выглянули наружу. Никого не увидев, быстро добежали до соседнего купола, заскочили в открытую дверь и аккуратно прикрыли ее за собой.
– Добро пожаловать, – поприветствовал нас Ларссон, учитель истории. – Я только что объявил, что пришли первые результаты экзаменов.

В первом ряду сидели четверо ребят, посещавших историю официально – естественно, только мальчики. Школы на Геркулесе смешанные, но классы, даже самые малочисленные, всегда ведут раздельно.
Мы трое уселись. Наши парты стояли у огромного стенда, за которым мы могли укрыться, если в класс войдет кто-нибудь посторонний. Впрочем, за последние четыре года прятаться приходилось всего три раза. Историю, литературу и классы по искусству всегда ставили в расписании на выходные дни естественнонаучного потока, и в школе сейчас лишь горстка учеников и учителей.

Как только мы сели, Ларссон продолжил:
– Могу вас порадовать: у каждого из вас высший балл. Жаль, что в официальных результатах школы учитываются только четверо. Будь там все вы, наша школа в этом году по истории оказалась бы лучшей на Геркулесе. – И после паузы: – Должен сказать, что хотя я и восхищаюсь тем, как три наших «зайца» отдают истории свои выходные дни в течение последних четырех лет, очень скоро тайному придется стать явным. Сегодня в университетах открыт прием вступительных заявлений на курсы с начала две тысячи семьсот восемьдесят девятого года. В список экзаменуемых я могу вписать имена так, что никто здесь этого не заметит, но заявление в университет – совсем другое дело. – Он помрачнел. – Я с удовольствием помогу вам с подачей документов на подготовительный курс по доистории, но, раз родители не разрешили вам переводиться на исторический поток, полагаю, они будут крайне недовольны вашим выбором.

Маколл кивнул:
– У нас есть план, как с этим бороться. Вначале мы поступим так, как ожидают родители: подадим на физфак в университет Геркулеса. Заявления можно менять вплоть до дня после праздника Уоллама-Крейна, в любое время, пока идет прием. Мы изменим свои в самый последний день на...
– …подготовительный курс по доистории в университете Асгарда, сектор Гамма! – хором подхватили мы с Валином.

– Надеюсь, вы понимаете, что на самом деле будете учиться не на Асгарде, – заметил учитель. – Все подготовительные курсы по доистории проводятся на Земле. Вы будете изучать времена, когда все человечество жило на одной планете, и исследовать руины древних городов.
– Да, мы понимаем, – сказал я. – Занятия ведут преподаватели Асгарда под юрисдикцией сектора Гамма, но находиться мы будем на Земле, в родном мире человечества. Увидим своими глазами места, где процветали древние цивилизации, пройдем там, где ходили выдающиеся деятели прошлого. Как же это здорово, наконец осуществить свою мечту!

Ларссон покачал головой:
– Ладно. Мы все подготовим заранее, чтобы вы могли быстро переподать документы и заменить рекомендации учителя физики на мои, но все-таки продумайте, как будете разбираться с родителями, когда они обнаружат, что вы сделали.

– Может, они и не очень расстроятся, – оптимистично предположил Валин.
– Они не расстроятся, а придут в бешенство, – не согласился Маколл, – но какая разница? К тому времени, как все выяснится, прием документов в университеты закончится, они не смогут ничего изменить.

– В твоем случае – да, и родители Валина тоже, поскольку они всего лишь школьные учителя. Однако у Фиана ситуация другая. Его отец не просто работает в университете, он декан физического факультета! Он узнает обо всем сразу, как только закончится прием заявлений, шестнадцатого ноября в полночь по межзвездному грин-времени. Собственно зачисление на курсы реально проходит на две недели позже, первого декабря. Профессор Эклунд, вероятно, за эти две недели сумеет убедить своих коллег принять заявление задним числом.

– Мой отец наверняка в силах их убедить, его все на факультете побаиваются, но он не сможет изменить мое заявление без моего согласия. Мне просто придется стоять на своем в течение двух недель.
– Тогда желаю удачи, но тебе придется нелегко, – посочувствовал Ларссон. – После того случая с факультативом по истории я имел сомнительное удовольствие познакомиться с твоим отцом, и хорошо представляю, что тебе предстоит.

Я знал, что придется не то что нелегко, а очень трудно, но рассчитывал на одно смягчающее обстоятельство. Межсекторный Нобелевский комитет официально объявляет свое решение в октябре, а церемония награждения проводится в декабре. Куда я поступил, выяснится как раз в разгар празднования: отец уже будет знать о премии и предвкушать церемонию. Конечно, думать, что он совсем не обратит внимания, не приходится, но я надеялся, что поздравления коллег и торжества по поводу осуществления заветной мечты оставят отцу не так много времени на меня орать.

Больше мы поступление в университеты не обсуждали и занялись разбором текста, который только что прочли. Я утверждал, что победа экспансионистов привела к катастрофе, а Маколл отстаивал противоположную точку зрения. Мол, Земля все равно уже истощила себя, обустраивая колонии в секторе Альфа, и коллапс был неизбежен в любом случае.
– Да, но.... – Я запнулся, потому что получил экстренный вызов. Я проверил – это была мама. Раз она сочла нужным позвонить по секретному глядильнику, значит, что-то очень серьезное. – Прошу прощения, мне обязательно нужно ответить.

Я выскочил наружу, добежал до спортзала и уже из безопасного укрытии ответил на вызов. У мамы был виноватый вид:
– Прости, что так звоню, но мне нужно тебя предупредить... – Она осматривалась, явно пытаясь понять, где я нахожусь и нет ли кого-нибудь рядом. – Нас ведь никто не услышит?
– Нет, я тут совсем один.

Несмотря на мои слова, продолжила мама еле слышным шепотом:
– Твоему отцу только что позвонил друг из межсекторного Нобелевского комитета. Плохие новости.
– Не хочешь же ты сказать, что...

Мама кивнула:
– Два исследователя из университета Мецтли объявили о потрясающем открытии.
– Но... Их исследования не могут получить премию этого года. Пока открытие не проверено и не подтверждено независимо другими учеными, оно не рассматривается, а на номинацию осталось лишь несколько дней!
– Как выяснилось, оно уже проверено и подтверждено.
– Но как? Почему папа об этом ничего не знал?

– Это был совместный исследовательский проект университета и армии, поэтому результаты держались в секрете. Их сообщили ученым в двух других университетах с просьбой проверить, но они тоже должны были соблюдать тайну. Все остальные ничего не знали. А вчера военные официально разрешили публикацию.
– Ох. – Я помолчал. Все были уверены, что Нобелевскую премию по астрофизике в этом году получит отец, но теперь... – У папы есть хоть какой-то шанс?

Мама покачала головой:
– Объективно говоря, у него прекрасное, очень тщательно проведенное исследование, но ничего принципиально нового он не открыл. Все остальные номинанты этого года казались существенно слабее, однако теперь...

Мама не просто жена моему отцу, но и одна из его лучших и преданнейших коллег. Если уж она говорит, что работа отца неплоха, но соперники совершили настоящий прорыв, значит, мечты о Нобелевской премии растаяли как дым. Хоть мы с отцом, кажется, только и делаем, что ругаемся, мне все равно стало его жаль.

– Отец будет ужасно разочарован.
– И не только, – кивнула мама. – Все думали, что премию получит он, все надеялись, что это повысит престиж не только физфака, но и всего университета, и твой папа... – Она поколебалась и продолжила: – Он позволил себе несколько неосторожных высказываний. Найдутся те, у кого есть причины его недолюбливать, и они могут воспользоваться случаем осложнить ему жизнь.

Я застонал. Мама очень корректно выразилась. На самом деле отец постоянно критиковал других и уничижительно высказывался о чужих исследованиях. Его не то что некоторые недолюбливали, его многие по-настоящему ненавидели.
– Ты хочешь сказать, что папа успел похвастаться, что получит Нобелевку, и теперь его враги воспользуются этим?

Мама кивнула:
– Ему в ближайшие месяцы придется очень трудно. Нам нужно приготовиться к тому, что он периодически будет... несдержан. Учитывая, что ты собираешься сделать, все это, конечно, не вовремя.

У меня вырвался еще один стон. Я-то думал, мол, хорошо, что про мое заявление отец узнает между объявлением результатов и награждением, но если его заветная Нобелевка по астрофизике уйдет к другим, да еще связанным с военными, то...
– Ты уверен, что по-прежнему хочешь подавать на историю в университет Асгарда? – спросила мама.
– Не историю, мам, а доисторию, – на автомате поправил я. – На подготовительном курсе изучают доисторический период, до появления межзвездных порталов.

Мама махнула рукой, показывая, что ей все равно:
– Ладно, на доисторию. Мне казалось, что твоя подружка собиралась на физику в местный университет. Разве это ничего не меняет?
– Вообще-то, нет, – мотнул головой я. – Она меня вчера бросила.
Мама вздохнула:
– А! Значит, ты уверен?

Я кивнул. Не мог я идти изучать физику в университете Геркулеса, где надо мной постоянно будет висеть тень великого Йоргена Эклунда, а папа сможет следить за каждым моим шагом и называть позором рода. Я собирался изучать любимую доисторию в мире, где все эти события произошли. Я собирался оказаться на курсе, где никто не знает о моей прославленной семье и никому до нее нет дела, где от меня никто не ждет невозможного. Может, мне повезет и я даже встречу гаммитку, которая не бросит меня из-за того, что я попытаюсь взять ее за руку.

– Уверен.
– Вначале я думала, что твой интерес к истории перегорит, но ты столько трудился последние четыре года... – Мама помолчала. – Я верю, что ты уже вырос и способен сам решать, и имеешь полное право жить так, как сам хочешь. Я тебя поддержу, но твой папа...

Я кивнул:
– Я знаю. Папа придет в ярость. И четыре года назад было непросто, а сейчас тем более. Но я не сдамся. Тогда он мог меня заставить, но больше не выйдет. На этот раз будет по-моему!
_________________

Мари, Тиночка, спасибо за новый рассказ. Фиану не позавидуешь, но он целеустремленный и упрямый, так что добьется своего и будет изучать любимую историю (или допортальную историю).
_________________