Жизнь такая разная

На счет верующего мужа - для красного словца, а в остальном... ну ничего я не преувеличила, разве чуть добавила красок в описание. Всё так и было, и с одной женщиной!
_________________

 » Рабочий полдень

У Нюськи Калгиной украли вазу чешского стекла – красивую такую, с голубыми и красными цветами и золочеными медальонами. Ей сын из Чехословакии привёз. Уж как она эти подарком гордилась перед соседками - поставила вазу в буфет на самое видное место, и делала всё, чтобы привлечь к ней внимание. И надо же - украли!
Пришла она домой на обед (работала учётчицей в местном колхозе) - двери закрыты, и замок на месте, и засов не сломан, а вазы нет!
В июньский полдень на улицах Венска – маленького городка на юге России обычно мало народа. Жарко! Но на возмущенный крик мчащейся по улице Нюськи выбежали все, даже древние бабки выползли, шустро стуча костылями. Видано ли дело, так среди дня орать! Может, пожар?
А разъяренная Нюська несла свои восемь пудов веса прямиком к дому участкового.
Вообще-то, в Венске было два участковых, но жители признавали только одного – Илью Ивановича Лобзева, по кличке Ангол. Откуда она к нему прилипла, сказать сложно. Старожилы говаривали, что, дескать, тот, ещё будучи школьником, мечтал освободить народы Африки от рабства.
Местный «Анискин» был сравнительно молод – чуть больше сорока, и отличался уравновешенным до флегматичности характером. А вы попробуйте иметь дело с публикой, которая все свои эмоции выражает только истошным криком, да матерщиной тарабарщиной, и сами, либо такими же станете, либо в дурку попадете.
Но, так или иначе, Илья Иванович был неплохим сыскарем, и обычно все заявления и жалобы от населения рассматривал в течение одного, ну, максимум, двух дней!
Да и какие особые дела могли быть у участкового Венска? Ну, допустим, корова заблудилась, или бензин из бензобака грузовика слили, пока водитель обедал. Иногда приходилось усмирять домашних дебоширов, делать внушение тунеядцам, проводить профилактику правонарушений среди подростков, да конфисковать самогонные аппараты. А как-то местная учительница младших классов – баба вздорная и крикливая обвинила соседку в том, что та, дескать, у её козы молоко сдаивает!
«Тьфу, глупость какая!» - скажите вы, а участковый по этому делу три месяца отписывался, потому что учительница на его «бездействие» жалобу в Москву написала.
Кражи то же не были чем-то необычным в практике Ангола – обычно его земляки воровали зерно с ферм для личного скота, могли и кирпич прихватить, с какой-нибудь стройки или лист железа умыкнуть. Алкаши с огородов помидоры воровали, а иногда и курицу на закуску к самогону, из чьей-нибудь сараюшки прихватывали.
Обычно осенней порой за городом раскидывал свои шатры цыганский табор, и тогда у милиционера добавлялось работы. Цыгане крали всё подряд – и тапочки с порогов, и белье с веревок, и овощи и фрукты с базарных прилавков, но в дома никогда не залезали, и кошельки с деньгами из сумок не вылавливали, чтобы местных до озверения не доводить. Таков был приказ их барона.
И вдруг такое!
Ангол терпеливо подождал, когда проорется и протрясет тремя подбородками гражданка Калгина, а потом, налив ей стакан воды, принялся за протокол.
- Анна Егоровна, кто знал о вазе?
Нюська только глазами захлопала.
- Да все!
Участковый зашёл с другой стороны:
- Кто знал, где хранится ваза?
Ответ не отличался оригинальностью:
- Да все!
- Кто бывал у вас дома?
- Да все!
Если это и было преувеличением, то лишь самую малость. Посмотреть на знаменитую вазу подружки Калгиной приводили и родственников, и знакомых, и вообще, всех, кому не лень шататься по городу.
Ангол крепко задумался над листом бумаги, пристально изучая багровое от жары и волнения лицо потерпевшей. У Нюськи давление, скорее всего, зашкаливало!
- Сколько ваза может стоить?
- Кума видела почти такую же в Москве в ГУМе – восемьдесят рублей на ценнике стояло! А моя ещё красивее!
Это уже было серьезно. Иному человеку за восемьдесят рублей приходилось работать целый месяц. И кому же может понадобиться такая дорогая вещь? В Венске она мало кому по карману, да и тем ворованная вещь ни к чему.
Автобусы в районный центр ходили только с утра, поэтому так или иначе, но ваза ещё находилась в Венске.
А Нюська смотрела на участкового так, как будто он должен был сию секунду вытащить пропажу прямо из ящика стола.
- Она мне завтра нужна будет,- моментально подтвердила его подозрения Калгина,- свояк из Мурманска приезжает! Надо же ему показать, как меня сын любит!
Ну, конечно же, без вазы свояк в сыновнюю любовь ни за что не поверит!
Ангол позвонил в районный центр - зарегистрировал происшествие, вызвал следователя и криминалиста, а потом натянул форменный китель и потащился по июньскому зною осматриваться на месте. Можно было идти и по тропинке вдоль домов в приятной тени лип, но Нюська повела его по асфальтированной дороге. И пусть хозяйка вазы пыхтела и обливалась потом, зато она получила возможность без устали рассказывать о своём горе каждому встречному, с какой бы стороны дороги тот не шёл по своим делам. Есть такие люди – их горе как будто становится меньше по мере возрастания количества людей, узнавших о нём.
Дом Калгиных не представлял собой ничего особенного – обыкновенный пятистенок с сенями. В сенях было две двери – одна выходила на уличное крыльцо, другая на хозяйственный двор. Запоры действительно оказались на месте, но не они заинтересовали участкового, а лестница, ведущая из сеней на чердак. Он осторожно поднялся по скрипучим ступенькам наверх, и сразу же сообразил, каким образом вор очутился в доме.
Действовал этот неизвестный довольно просто – подтащил лестницу к крыше со двора, и, надавив на едва держащуюся раму чердачного окошка, скользнул в образовавшийся проём. Судя по закрытым засовам, назад он выбрался таким же путем.
Участковый удрученно вздохнул.
Вышагивая вслед за вопящей о своей беде Нюськой, он составил, казавшуюся ему наиболее реальной, версию произошедшего – вазу сперла, такая же блажная баба, как и Калгина. Двери, когда хозяева дома, всегда открыты. Вот какая-то ушлая ловкачка и подгадала момент, когда Нюська вышла во двор, стащила вазу, а теперь прячет её ото всех, в каком-нибудь сундуке, и тайком радуется на её золоченые медальоны.
Но выставленное окошко исключало подобный ход событий - трудно было представить пышнотелых подружек Калгиной, штурмующими такое узкое оконце. Да они бы застряли уже на уровне груди, не говоря уж о бедрах!
Подросток или очень щуплый паренек! Но зачем юноше, какая-то дурацкая стеклянная ваза? Ладно бы мотоцикл, пластинки, удочки или модные шмотки, наконец!
Отряхнув с форменного мундира пыль и паутину, участковый полюбовался на осиротевший буфет, а потом вышел во двор. Лестницу неизвестный вор убрал назад в заросли лопухов, где она обычно и валялась, но на земле, напротив чердачного окошка оставались её следы, вдавившиеся во влажную землю, а так же предусмотрительно затертые отпечатки обуви, похожие на небольшого размера кеды.
Ангол старательно прикрыл их куском брезента, и пошел делать подворный обход. Не может быть, чтобы никто ничего не видел – в таких местах люди только и делают, что следят друг за другом, не делая себе скидок даже на ночной сон.
Ближайшими соседями Калгиных с одной стороны была многодетная семья тракториста Шутилова, а с другой жила полу глухая старушка – бабка Фёкла.
Несмотря на глухоту, зрение бабка имела отличное и видела, как за забором кто-то поднимал лестницу, но кто именно – сказать не могла, потому что с её усадьбы чердачного окна Калгиных не видно.
- Когда это было?
- Да, аккурат часиков в двенадцать! По радио «Рабочий полдень» передавали!
Ангол удивился наглости неведомого вора – он разошелся с хозяйкой дома буквально в считанные минуты, но это, скорее всего, означало, что у него также был обеденный перерыв.
У Шутиловых же всегда было шумно – орали и носились по двору с игрушками младшие дети, и стоило больших трудов допроситься у этого вопящего воинства, где же скрывается мать семейства.
Раиса Шутилова мыла в стряпке посуду после обеда. Шутка ли – каждый день за стол в их доме садилось одиннадцать человек!
- Ничего не видела! – отрицательно качнула она головой, - я как раз на стол накрывала, и из стряпки носа не высовывала. Может, что Лизка знает? Они с Генкой огород пололи!
Близнецы Лизка и Генка были старшими детьми Шутиловых, и именно на их плечах были многие дела по хозяйству. Вот и сейчас они на лугу за огородом поили телят.
Худенькие, веснушчатые, в потрепанной и выцветшей рабочей одежде, шестнадцатилетние подростки мало отличались друг от друга, только на Лизке был материн фартук, из которого она чем-то кормила теленка.
Уже на подходе к близнецам участковый заметил, что там не всё ладно – брат с сестрой о чем-то ожесточенно спорили. У девушки, вообще, глаза были на мокром месте, и она что-то сердито, и даже истерично выговаривала брату.
- Мне всё надоело, всё! Сил нет!- донеслось до Ильи Ивановича.
Генка что-то глухо пробубнил в ответ, видимо, возражая сестре.
- Она меня так просто никогда бы не опустила! Вечно, у неё денег нет! – не унималась та,- а на самом деле, она в меня не верит! Теперь и ты туда же! Ну, иди, расскажи ей всё!
«Она», очевидно, мать!» - смекнул участковый, но яростная истерика Лизы его не удивила. Наступает такая пора в жизни юных девушек, когда им кажется, что их никто не понимает, и все им враги.
Заметив подходящего Ангола подростки затихли. А Лизка, нервно смахнув слезы, отвернулась, приводя себя в порядок. Брат, как и положено мужчине, прикрыл её собой.
- Ничего не видели! – отрицательно качнул он головой, исподлобья глянув на участкового.
- С огорода хорошо чердачное окно Калгиных просматривается!- заметил Ангол, с любопытством поглядывая на матерчатые танкетки на ногах подростков.
И с чего он решил, что вор был в кедах? Такая рифленая подошва была и у танкеток, в которых ходила практически вся молодежная половина Венска.
- А мы, Илья Иванович, больше на траву смотрели! – пояснил Генка,- чё нам было по сторонам-то головой вертеть?!
И то, правда!
- Но, может, с утра кого чужого приметили? Никто перед домом Калгиных не крутился?
- Да кто, чужой-то? На нашей улице уже целый месяц никого чужого не было, с тех пор, как водопровод ремонтировали! Только свои! – заметила Лизка из-за спины брата,- разве только фельдшерица Клавдия Михайловна на дом к Петрусенковым приходила - у их бабки давление подскочило.
Участковый вытер пот со лба. Солнце, перевалив на вторую половину дня, жарило по-зверски, и хотя он снял китель, находиться на улице было всё равно невыносимо. Но, тем не менее, он поплелся в медпункт к местной фельдшерице. Мало ли, может Клавдия Михайловна что-нибудь подозрительное приметила.
В медпункте было восхитительно прохладно и чисто, а главное - безлюдно. Фельдшерица – красивая молодая женщина на вопрос о подозрительных людях возле дома Калгиных ответила вполне предсказуемо:
- Нет…, никого посторонних там не было! Когда я заходила к Петрусенковым, Пётр Шутилов приехал на обед, и его сын Гена помогал ему что-то из трактора вытаскивать. Я смерила бабушке Пелагее давление, сделала укол, немного посидела возле больной, а когда вышла на улицу, то паренёк с отцом уже зашли во двор.
Ну что ж, отсутствие результата - тоже результат!
Участковый напялил на голову мокрую от пота фуражку и, не спеша, поплелся к выходу. Он уже вышел в коридор, когда его догнал громкий голос Клавдии Михайловны.
- Хотя…, я нечаянно ввела вас в заблуждение, Илья Иванович! Когда я уходила от Петрусенковых мне на встречу попалась сама Анна Егоровна Калгина. Но вряд ли вам это будет интересно, она ведь пострадавшая!
Ангол моментально вернулся в приемный покой.
- А во сколько это было, Клавдия Михайловна? Вы на часы, случайно, не взглянули?
Женщина озадаченно наморщила лоб, постукивая ручкой по столу, а потом облегченно улыбнулась:
- Нет, на часы я не смотрела, но когда шла к Петрусенковым, у бабушки Фёклы радио настолько громко вещало позывные «Рабочего полдня», что за несколько домов было слышно! Она глуховата, а музыку любит! Так что, думаю, был первый час дня, когда я встретила Анну Егоровну!
Ангол ещё немного постоял в прохладе медпункта, с неопределенной улыбкой глядя на фельдшерицу.
- Хорошая передача «Рабочий полдень», Клавдия Михайловна!
- Мне тоже нравится – только я редко имею возможность её слушать!
Утро следующего дня участковый встретил на местной автостанции. Он не стал маячить у касс или у стоянки автобуса, а отошел в сторонку, к чахлому скверику неподалеку. Там - в тени акаций стояла скамейка, на которой он и пристроился, наблюдая за желающими уехать из Венска.
Колхозная бухгалтерша с папками отчетов его заинтересовала мало, не привлекли внимание и трое командировочных, приезжавших проверять работу элеватора. Подошли ещё люди, но никто из них не был нужен Анголу.
Брат и сестра появились незадолго до отхода автобуса. Угрюмый и недовольный Генка тащил потрепанный старый чемодан, а хмурая Лиза несла авоську, в которой лежало что-то округлое, завернутое в газеты.
Подойдя к автостанции, подростки огляделись - его, правда, не заметили, но Лиза предусмотрительно зашла за угол здания. Было хорошо заметно, что ей очень не по себе.
Теперь участковому предстояло, быстро обогнув помещение, незаметно подобраться к девушке. Она ведь могла с перепугу и грохнуть авоську об асфальт! Калгина тогда накатает на него такую жалобу, что даже в тюрьму не примут, а то и вовсе скончается баба от разрыва сердца при виде разноцветных осколков главного сокровища в своей жизни.
Манёвр удался. Ангол подобрался к Лизке, когда её брат ушёл за билетами, и резким рывком сумел отвоевать авоську.
- Ты чё делаешь, придурок?
Испуганно подпрыгнувшая девчонка, гневно обернулась.
- А… это вы, Илья Иванович? – тут же сникла она, и слёзы вновь заструились по её лицу.
- Надо думать!- хмыкнул участковый, глядя на встревожено приближающегося к ним Генку,- и надо мне с вами побеседовать, молодежь!
Брат, сестра и участковый отошли к уже знакомой лавочке, и присели в её укромной тени.
Илья Иванович с интересом разглядывал близнецов, мало понимая, почему всегда смирные Лизка и Генка вдруг ворами сделались. Сегодня девушка была в модной коротенькой юбочке и белой футболке, и выглядела, надо сказать, неплохо, если бы не заплаканные красные глаза. Да что у неё там стряслось такое, раз ей эта никчёмная ваза понадобилась?!
- Это я украл! – вдруг выпалил Генка, - отпустите Лизу! Ей ехать надо!
Но Ангол только головой покачал.
- Нет, дружок, не ты украл, а твоя сестра! И ты был против кражи, а всё равно пошёл на поводу у сестры! Не по-мужски это, не хорошо!
- Я украл!
- Дурак ты, да и врать ещё не научился! Пока ты отвлекал отца, Лиза выдавливала раму! А раньше обеда вы залезть к Калгиным не могли, потому что ваши братья и сестры во дворе крутились – вот и пришлось ждать, когда мать всех усадит за стол. Быстро рассказывайте - зачем вам эта стеклянная крынка понадобилась? А потом будем думать, что с вами дальше делать!
Брат и сестра совсем помрачнели, глядя себе под ноги. Генкины уши от стыда приобрели бурачный оттенок, но заговорил всё-таки он.
- Лиза хочет уехать, чтобы в цирковое училище поступить! На акробатку! Вы же знаете, какая она гибкая!
Участковый согласно кивнул. Он видел выступления Лизы на школьных концертах – та, действительно, могла и колесом крутиться, и на шпагат играючи садилась.
- Допустим! А ваза-то, с какого бока к цирку пристряла? Жонглируют обычно простыми тарелками, а не хрустальными!
Брат с сестрой переглянулись, и Генка неохотно пояснил:
- Да, мать Лизу не отпускает! Мол, что это за профессия для порядочной девушки, пусть на портниху учится!
- Да уж лучше, чем воровать-то начинать!
И тут Лиза обижено взорвалась:
- Мы деньги копили-копили для поездки в Москву. Ни одного мороженого не съели, в кино не ходили – и всё равно едва на дорогу собрали! А мать нашла, и на книжку положила – сказала, что пальто мне на них справит!
- Пальто дело нужное!- тяжело вздохнув, заметил Ангол,- без него зимой даже в Москве – никак!
- А где деньги-то взять? – в отчаянии воскликнул Генка,- а там ведь, если поступит, ещё жить на что-то надо, пока стипендию платить не станут!
- И вы решили чужим добром распорядиться?
- Так тётка Нюська говорила, что она сто рублей стоит! Мы бы её в райцентре продали, а потом всё вернули – до копейки! Я через неделю на ферму работать выхожу вместо Ивана Авдеева – его в армию забирают!
Похоже, цена на вазу росла день ото дня! Да и не понимали эти наивные подростки сути привязанности Калгиной именно к этой вещи.
Но их неподдельное отчаяние тоскливо рвануло душу нашего участкового. Ах, кто же из нас в юности не мечтал кардинально изменить, казалось бы, заранее уготованную судьбу? И собраться с силами, чтобы рвануть в никуда, имея перед собой, в виде слабо мерцающего маяка всего лишь мечту, иногда ничуть не легче, чем убежать из тюрьмы.
Вот только, как бы брат и сестра такими темпами именно в местах заключения и не оказались!
Ангол посидел ещё какое-то время на скамейке с близнецами, обдумывая, что ему с ними делать.
- Так, - сказал он, поднимаясь,- вазу, как украли, так и вернёте! Поставите её в тот же буфет, но пристройте в другое место – за нижние дверцы! А как всё сделаете, приходите ко мне - поговорим!
Ближе к полудню напротив дома Нюрки Калгиной остановилась служебная милицейская машина, из которой вылезли следователь и криминалист из района, а также сама хозяйка дома и участковый.
Калгина, едва переступив порог дома, устремилась к буфету и вновь заголосила:
- Сегодня свояк из Мурманска приезжает! А подарка от сыночка нет!
Ангол скромно встал в сторонке, не вмешиваясь в работу коллег. Криминалист хлопотал возле буфета, пытаясь снять отпечатки пальцев, а следователь допрашивал хозяйку под протокол.
- Где стояла ваза?
- Да здесь же!
- Может, ещё что-нибудь пропало?
- Вроде бы всё на месте!
- Получается, что вор лез именно за вазой? Больше ничего из посуды прихватил?
Калгина встревожено протопала к буфету. Судя по испуганному лицу, бабе такая мысль ранее в голову не приходила. Бесцеремонно оттолкнув криминалиста, она быстро распахнула дверцы, и… изумленно отпрянула, наверное, в первый раз за всю жизнь, лишившись дара речи. На нижней полке во всём великолепии блестела золочеными медальонами пропавшая ваза
Ангол с весьма умеренным любопытством наблюдал за тем, что произошло дальше. Его больше интересовало, как всё сложится у Лизы Шутиловой, которая сейчас направлялась в районный центр на втором утреннем автобусе.
- На,- щедро поделился Илья Иванович с девчонкой своей тайной заначкой,- здесь пятьдесят рублей! Больше вы всё равно за эту вазу не выручили бы!
Та робко взяла пять десяток, изумленно глядя на участкового и явно не зная, что делать дальше.
- А ты,- повернул он голову к Геннадию,- вернешь мне эти деньги сразу же, как получишь первую зарплату! И если я ещё раз, не дай Бог, вас на чём-нибудь подобном поймаю…
- Нет! Честное слово, нет!
- А теперь, брысь с глаз моих!
- Да… конечно… спасибо! Большое спасибо!
Теперь вот и Нюрка радостно вцепилась в свою вазу!
Мир на земле был восстановлен, а для чего же ещё нужен участковый?
_________________

Спасибо, Стефания! Удивляюсь, как у Вас получается одинаково интересно писать истории и о наших временах. и о средневековье.
Я, когда читала об этой вазе и селянах, вспоминала "Дело было в Пенькове" и слова из песни: "От людей на деревне не спрятаться, нет секретов в деревне у нас. Hе сойтись, разойтись, не сосвататься. В стороне от придирчивых глаз." Прямо как у Вас:

Раскрыть кражу века участковому, конечно, это помогло, но и сам он проявил неплохое знание психологии односельчан и дедуктивного метода, как Анискин. Анна знала к кому обратиться. И конечно, как неравнодушный и добрый человек, Илья не смог испортить дальнейшую жизнь близнецов. Но он еще и помог Лизе, преподав ей и брату неплохой жизненый урок, может, и самый главный.
А еще мне показалось, что Нюська сама вазу кокнула, но решила зачем-то инсценировать кражу - может, неудобно перед сыном или чтобы себя не выставлять в дурном свете.
_________________

Ну, как видите - не сама!
_________________

 » Институт истории

В начале лета 2897 года на одном из космодромов Земли приземлился рейсовый космолёт с Марса, и в это же время объявили посадку на ракету, следующую на базу в созвездии Весов.
И хотя пассажиры разных рейсов встречались редко, судьбе было угодно столкнуть на выходе из терминала двух школьных друзей, не встречавшихся уже лет двадцать – только что прилетевшего Марка Осина и запутавшегося в развязках космодрома Джона Комаровского.
Они едва опознали друг друга, потому что после скоростного перелёта у Марка ещё не полностью восстановилась реакция, да и Джон был углублен в мысли о предстоящем опасном путешествии.
- Марк? Что ты делаешь на Земле? Неужели, наконец-то, собрался в отпуск? Я вчера видел твою маму, и тетя Лида мне ничего не сказала о твоем прилёте!
Марк смущенно помялся:
- Понимаешь, меня вызвали на собеседование в «Институт истории», и я не стал зря волновать маму! Да, может, я ещё и не пройду отбор!
Джон с заметным уважением посмотрел на товарища детских игр.
- Это высокая честь! И я уверен, что ты станешь студентом! А летать в космос, наверное, не менее опасно, чем изучать историю! Так и пояснишь тете Лиде! Зато поживешь на Земле, подышишь нашим - настоящим воздухом, а не сжатой смесью!
Марк едва заметно перевел дыхание.
- Да, во всём можно найти хорошую сторону! Но у меня была такая интересная работа на Марсе – меня сорвали в самый разгар экспериментов по воссозданию утраченной марсианской флоры. Мы нашли вполне сохранившиеся ДНК марсианской ели!
- Ель подождёт!- улыбнулся Джон,- и если генетики вдруг понадобились «Институту истории», то удачи тебе, комрад!
- И тебе счастливого пути!
Попрощавшись с приятелем, Марк сел в воздушное такси и устремился к «Институту истории». Задумчиво наблюдая через прозрачное днище машины на проносящиеся пейзажи, мужчина подумал, что на Земле становится всё больше и больше травы и деревьев. Человечество, как бы желая извиниться перед природой за века безжалостной эксплуатации, теперь делает всё, чтобы стать как можно незаметнее на родной планете – исчезли высотные дома и большие города, демонтированы наземные помещения промышленных предприятий, автотрассы и железнодорожные пути.
К концу третьего тысячелетия наша планета стала весьма приятным местом для жительства, прежде всего потому, что был освоен Ближний и Дальний космос, и человеческая раса, благодаря высоким достижениям науки, свободно путешествовала в межгалактическом пространстве, осваивая новые, подходящие для жизни планеты. Называли это обширное государственное образование - «Ойкумена».
Социальные катаклизмы, сотрясавшие человечество на протяжении всей истории существования остались в прошлом, и наступил долгожданный «золотой век».
Но только избранные из избранных землян знали, какие неимоверные усилия были приложены, чтобы удерживать хрупкий баланс между амбициями и страстями различных социумов планеты. И эти немногие сосредоточились в достаточно известном не только в «Ойкумене», но и за её пределами «Институте истории».
Это было единственное закрытое учебное заведение на территории Ойкумены, куда не мог прийти прослушать курс наук обыкновенный школьник. «Институт археологии», «Институт человеческой культуры и искусства», и другие подобного рода заведения - пожалуйста, сколько угодно, но только не «Институт истории»!
Нельзя сказать, что история вообще не изучалась в учебных заведениях. В учебниках для школьников были и фараоны, и короли, упоминались войны, но в основном со страниц книг смотрели всё-таки ученые, писатели, художники, поэты, а новейшая история гордилась портретами астронавтов, достигнувших новых звездных систем и открывших пригодные для колонизации планеты.
Сама система образования к концу третьего тысячелетия претерпела значительные изменения - были отменены тесты, выясняющие степень одаренности или способностей ученика, и ученые, наконец-то, пришли к выводу, что единственным критерием для получения профессии должно стать обыкновенное желание человека заниматься той или иной сферой жизнедеятельности. И пусть ему это будет даваться с большим трудом и потребует гораздо больше времени и сил, но зато человек будет счастлив, а счастливый человек всегда успешен, хотя бы в силу своего понимания успеха. И надо сказать, что этот подход к выбору профессии дал прекрасные результаты.
Все желающие выплеснуть излишки адреналина и рвущиеся к освоению и созиданию нового личности полетели бороться с опасностями на новых планетах. Мечтатели же и чудаки остались на Земле – писать стихи, растить цветы, объединяться в клубы по интересам, (даже если это был интерес к быстро несущимся над головой облакам!).
В мире всегда найдется место и тем, и другим, нужно просто дать возможность человеку найти это самое место.
Но давайте вернемся к «Институту истории» - кто же там обучался?
Критерии отбора были очень суровыми, и зачастую абитуриент переступал порог этого учебного заведения, уже будучи в годах, да и то, только потому, что ему присылался специальный вызов.
Такой вызов пришёл и нашему герою. Марк Осин осознавал, что этот выбор – лестная оценка его заслуг перед Ойкуменой, но не мог не волноваться, размышляя, что же от него потребуется.
А вот и «Институт истории».
Такси приземлилось напротив здания, больше похожего на просторный деревенский дом, чем на хранилище тайн человечества. И, очевидно, по замыслу дизайнеров, чтобы усилить пасторальный смысл картинки, вокруг холма, на котором стояло здание, ещё и раскинулись луга с мирно пасущимися коровами.
Но едва перешагнув порог здания, Марк подвергся проверке со стороны робота-охранника. Приложив руку к сканеру, астронавт безразлично выслушал все свои характеристики:
- Марк Осин. Мужчина. 38 лет. Астронавт. Рост 175 сантиметров. Глаза синие, кожа белая, волосы черные. Вес 65 килограмм. Сердцебиение и давление в норме.
- Можете проходить, – разрешил охранник и нажал на кнопку, - этаж пятый. Аудитория 107. Вас ждут!
Лифт медленно поехал вниз. Сквозь стеклянные двери было прекрасно видно, что жизнь на первых четырех этажах буквально кипела – куда-то бежали люди в форменных комбинезонах, торопились по делам типичные аспиранты в деловых костюмах, попадались и красивые девушки. Марк с любопытством наблюдал за этими фрагментами жизни незнакомого мира, гадая, удастся ли ему здесь стать своим?
В 107 аудитории Марка ждали трое мужчин и женщина неопределенного возраста, но, судя по властному и строгому выражению глаз, она уже была немолода.
- Вы прямо с Марса? – спросили его после приветствий,- домой не заезжали?
- Нет!
- Кто-нибудь знает из близких, что вы на Земле?
Марк задумался – говорить ли им о Джоне?
- Я встретил в терминале школьного товарища. Он летел в созвездие Весов!
Мужчины недовольно переглянулись, но дама их успокоила:
- Когда этот Джон прилетит туда, ему будет не до встреч со старым школьным приятелем. Там настолько распоясались пираты, что дай Бог, чтобы он своё имя не забыл!
Марку предложили присесть.
- Что вы знаете о работе нашего института?
- Мало! Говорят, что заниматься историей очень опасно, но почему - я не знаю!
- Вас охарактеризовали, как человека смелого, можно даже сказать, любящего риск! Это правда?
Марк смущенно потупил глаза.
- Правда! – неохотно согласился он,- мне всегда за это влетало от начальства!
- Вы часто испытываете страх?
- У вас крепкие нервы?
- Вы способны к усидчивости?
Вопросы летели, как пули из ружья, и зачастую противоречили друг другу, поэтому Марку стоило гигантских усилий не сбиться и не запутаться, отвечая.
И вот, наконец, прозвучал последний вопрос:
- Готовы ли вы к тяжелейшей в моральном плане работе, которая будет отнимать у вас не только физические, но и душевные силы, и серьезно угрожать вашему психическому здоровью?
- Готов! – брякнул Марк, не раздумывая, потому что за всю его жизнь с ним не происходило ничего, чтобы серьезно угрожало «психическому здоровью».
Конечно, два года выживать на орбите Плутона в коллективе из пяти человек не сладко, и требуется много усилий, чтобы, в конце концов, не вцепиться друг другу в глотки, но специалисты на Земле разработали для таких случаев специальные программы локального совместного сосуществования. Благодаря им, многие астронавты целые десятилетия проводили рядом, не вступая в конфликты.
- Вы зачислены! – объявила ему тройка,- ваш этаж седьмой. Комната 23. Вас введут в курс дела!
Марк настолько растерялся, что едва только успел крикнуть, когда пол под его ногами стал стремительно перемещаться вниз.
- Я могу связаться с матерью?
- Да! Но для неё вы, по-прежнему, будете на Марсе!
Так началась его студенческая жизнь.
Комната 23 оказалась в помещении студенческого общежития, и там его встретил робот-куратор.
Показав все функции пользования помещением, тот положил ему на стол стопку книг и расписание занятий.
- Перед каждой лекцией лучше подготовиться, воспользовавшись бумажными носителями информации,- предупредил куратор нашего студента,- все возникшие вопросы сразу же записываете, чтобы потом обсудить с профессором! И учтите, это не тот случай, когда нужно пытаться дойти до истины своим умом!
Марк посмотрел на расписание, унылым взглядом окинул стопку книг, и… завалился спать. Сверхскоростной перелёт ещё давал о себе знать – куда лучше медленно лететь по галактике со скоростью света, любуясь россыпями звезд.
Уже утром он пожалел, что хотя бы немного не подготовил себя к тому, что вынужден был выслушать, а ещё страшнее – увидеть. А ведь это была всего лишь вводная лекция! Выступал профессор Мигель Гарсия де Алмейда.
- Целью работы нашего института является выявление причин, которые заставляли людей на протяжении десятков тысячелетий безжалостно истреблять друг друга, унижать и эксплуатировать себе подобных. Вот уже не одну сотню лет мы бьемся над этой загадкой, чтобы предотвратить в будущем рецидив заболевания человеконенавистничеством – самой страшной болезни, которая может поразить людей!
- Но разве может человек ненавидеть себе подобных? - спросил кто-то рядом с Марком, - это же лишено всякого смысла!
Он оглянулся и увидел невысокого мужчину с копной ярко-рыжих волос над лицом азиатского типа.
- Сразу видно, уважаемый Довлат, что вы вчера даже не прикоснулись к рекомендуемой литературе! А зря! Чтобы подтвердить ваши слова, я продемонстрирую вам несколько кадров из фильма, снятого нашими учеными во время экспедиций в прошлое!
Ну, надо же – экспедиции в прошлое! У Марка моментально загорелись глаза от одной перспективы такого путешествия. Но ему понадобилось всего несколько минут, чтобы понять, что это отнюдь не развлекательные прогулки.
На установленных перед каждым студентом мониторах вспыхнули картины другого мира. Синее небо, залитые солнцем белокаменные улицы какого-то южного города, но эту очаровательную картинку разрушил вид набитой людьми площади, где на постаменте стоял огромный котёл с кипящей водой, и в него какой-то человек медленно погружал кричащего от ужаса мужчину. А люди вокруг не только не бросались спать несчастного, а злорадными выкриками подзадоривали его мучителя.
Шок – но даже это слово и то не могло в полной мере описать того, что происходило во время просмотра фильма.
Мужественные и отчаянные мужчины, смело сражающиеся в свое время с мерзкими центаврскими болотными тварями, и то не выдерживали и выбегали из аудитории, не в силах справиться с тошнотой. А покрывшийся холодным потом Марк, казалось, пристыл к месту, не сводя остановившихся глаз от продолжающейся демонстрации кадров истязаний и казней.
- И это только капля в море! – продолжал бушевать с кафедры профессор,- один день из жизни маленького испанского городка пятнадцатого столетия!
- И что же сделали эти несчастные? – наконец, кто-то выдавил из себя, - чем так разгневали толпу, что лишили её даже зачатков милосердия?
- Всего лишь придерживались иных обрядов веры в Бога, чем было принято в этой стране!
В зале установилась недоуменная тишина.
- Но…. это безумие!
- Вот, - живо подхватил де Алмейда, - и вы пришли к такому же выводу, едва лишь увидев одну тысячную из того материала, что уже собрали наши ученые! Нам предстоит большая работа, которая возможно поглотит все ваши силы и здоровье, но не даст вам такого же удовлетворения, как работа астронавта, врача или художника. После этой лекции вам ещё можно будет вернуться обратно на свои рабочие места. Она и дается на то, чтобы вы смогли спросить себя – готовы ли вы осилить такую страшную дорогу?
- Да! – протянул один из студентов, после недолгого молчания, - тут трижды подумаешь - готов ли ты изо дня в день быть свидетелем подобного, и главное, что нельзя ничего изменить!
- Роль безмолвного свидетеля преступления – самая страшная роль на свете! – подтвердил профессор,- теперь вам понятно, почему работа нашего института окружена такой тайной?
- Но почему,- разволновался рыжий Довлат,- нужно покрывать эти знания тайной? Пусть люди знают, что происходило тысячи лет назад, чтобы не совершать подобных ошибок!
- Хорошее замечание! – одобрил профессор,- но зачем обычным людям знать, что в их жилах течёт кровь предков – убийц, насильников и эксплуататоров? Где гарантия, что напичкавшись информацией об этих бесчеловечных преступлениях, люди не разбудят в себе дремлющий ген бессмысленной жестокости? Плоды с «древа познания» иногда бывают отравлены!
- Но современные люди уже хорошо знают, как нужно жить!
- Не скажите! Наш институт был образован после того, как два столетия назад один из командиров отряда астронавтов, высадившись на планете Сварог созвездия Медузы, вдруг поднял мятеж и объявил себя диктатором! Этот человек принудил членов своего экипажа и аборигенов к самым возмутительным вещам! Он в грубой форме попирал их честь и достоинство, и стоило больших трудов призвать отщепенца к ответу. Когда стали выяснять причины этого странного преступления, то выяснилось, что он интересовался историей Древнего Рима, и прочитал кучу книг про римских императоров. И эта информация настолько вскружила ему голову, что он отважился на преступление!
- Он, наверное, подхватил вирус безумия? – предположила единственная девушка среди студентов аудитории,- но все эти ужасы были так давно!
- Вы зря думаете, что всё это происходило так уж давно - мировые войны сотрясали мир без малого тысячу лет назад! В контексте истории – миг! Нет – наша задача состоит не в том, чтобы рассказать миру, какое кровавое и мерзкое прошлое у него позади, а в том, чтобы не допустить его повторения! Парадокс, но часто история движется по спирали, каждый раз повторяя одни и те же события только в разных странах и на разном производительном уровне, поэтому мы должны тщательно изучить причины возникновения неравенства в обществе, и последующие за этим войны за власть, богатство и земли!
На лицах слушателей при последних словах отпечаталось такое недоумение, что де Алмейда поспешил объяснить:
- Конечно, все мы понимаем, что людям нужно абсолютно равное количество материальных благ. Никто не сможет съесть больше, чем вмещает его желудок или нацепить на себя три костюма, и уж, конечно, самой по себе Земле нет никакого дела до человечества (ведь оно всего лишь один из видов жизни!), поэтому делить её глупо и бессмысленно! Да что - Земля! Представьте себе, что люди, ещё не имея технической возможности посетить Луну или Марс, покупали на этих планетах участки поверхности, и считали их только своими!
- Вы… шутите? – это уже выдохнул из себя Марк, у которого от всех этих откровений голова шла кругом,- зачем мне антиматерия, если я не смогу в ней существовать?
Профессор тяжело вздохнул.
- Вот,- сказал он, отключая мониторы на столах студентов,- подумайте обо всех этих несуразностях, и завтра утром я жду в аудитории тех, кого они заинтересовали!
Марк не спал всю ночь, на нервной почве перелистав все предложенные роботом-куратором учебники. Они касались развития первобытного общества и самой древнейшей истории возникновения государств. Со страниц учебников потрясали копьями древние шумеры и хетты и чудовищно расправлялись с завоеванными племенами жестокие до откровенного зверства ассирийцы.
Что же происходило когда-то на его такой милой, такой ласковой и доброй планете? Что творилось с людьми? Об этом не хотелось думать, и уж конечно, не было ни малейшего желания посвятить остаток жизни копанию в этом коллективном безумии!
Уж куда лучше устремиться куда-нибудь в сторону Альфы-Центавры, оставив эти проблемы далекого прошлого на других сотрудников «Института истории». Почему из миллиардов людей, заселявших Ойкумену, именно он должен был переступить через себя и погрузиться в пучину проблем тысячелетней давности?
Утром перед началом занятий профессор заглянул в аудиторию, и на его лице промелькнула улыбка. Все студенты оказались на месте – и рыжий Довлат, и синеглазый серьезный Марк, и все остальные, тщательно отобранные приемной комиссией кандидаты. Хорошо, что они ни в ком из них не ошиблись, и воспитанное обществом чувство ответственности привело этих отчаянных парней и девушек в готовность расчищать авгиевы конюшни своих предков.
- Кто, если не я?! – сказал Марк, рассматривая себя в зеркале перед началом занятий,- я не знаю, почему мои предки шли к сегодняшнему дню таким кровавым путём, зато точно знаю, что должен сделать сам – в благодарность за возможность жить счастливой и полной жизнью, я должен заняться этой паскудной работой!
Для того чтобы человечество уверенно смотрело в будущее, нужно сначала хотя бы попытаться понять своё прошлое. Скажите - банальная мысль?! И будете правы, но попробуйте, ради того, чтобы её подтвердить или опровергнуть, подобно Марку оставить любимую работу на пороге величайшего открытия, и вы поймете, почему именно на его кандидатуре остановил свой выбор «Институт истории».
История всегда выбирает подобных людей для служения себе, в какую бы эпоху они не жили.
_________________

Моё первое, и, думаю, последнее творение в жанре фантастики!
_________________

Хоть оно и первое, но очень удалось Вам, Стефания!
И уж точно, как по мне, оно не последнее по зачимости в ряду себе подобных. В-общем, мне очень понравилось. Я бы хотела пожить в таком обществе уже сейчас.
_________________

Спасибо за отзыв!
_________________

Спасибо, очень понравился рассказ про котов. И обкуренная крыса порадовала. А по поводу конкурса - так хорошо, если современных мам не смущают современные мультфильмы. Вот уж где воспитательный смысл зашкаливает.
_________________

Здравствуйте! рада вас увидеть среди своих читателей!
_________________

 » В краю магнолий плещет море...

Всегда мечтала побывать в Абхазии. И дело даже не в экзотике субтропиков, а в произведениях любимого мной Фазиля Искандера. Талант этого человека настолько велик, что я заочно полюбила и эту землю, и проживающий на ней народ. Я мечтала увидеть набережную Сухума, аллеи пальм и эвкалиптов, и, вообще, окунуться в атмосферу мирка, столь гениально описанную в «Стоянке человека».
Шли годы, но побывать в Абхазии, как-то не получалось. А потом и вовсе рухнул СССР, и в тех краях началась война. О жизни, отважно сражающей с Грузией республики, доносились самые противоречивые слухи. Мои личные симпатии находились на стороне абхазов, но о поездке, по вполне понятным причинам, помышлять не приходилось.
После провозглашения Абхазии независимой, она вновь стала доступной для туризма, и многие из моих соотечественников устремились по известному, когда-то всей стране маршруту.
В разговорах, приехавших с летнего отдыха знакомых, замелькали Гагра, Пицунда, Новый Афон. Хвалили дешевизну, прекрасное отношение к русским, чистое море и изумительную природу.
Решилась на поездку и я.
Компанию мне составил сын – студент со своей девушкой. Денег у них было в обрез.
- Только пансионат с трехразовым питанием! – твердо заявила я, когда мы принялись искать в интернете подходящие предложения, - кондиционер, холодильник, горячая и холодная вода в любое время суток! И пусть это выйдет дороже, я уже не в том возрасте, чтобы бегать по столовкам и провоцировать стенокардию!
Как же я потом хвалила себя за предусмотрительность! Эта поездка послужила красноречивым примером прописной истины – скупой, действительно, платит дважды.
Вы пересекаете границу Абхазии, и чудесным образом оказываетесь в СССР. Я имею в виду постройки и коммуникации родом ещё из советских времен, но, в особенности, сервис. Мы уже от такого давно отвыкли. Я человек не привередливый, и меня вполне устраивал наш пансионат – кормили и обслуживали хорошо, везде чистота, всё исправно работало, но вот когда мы выезжали на экскурсии….
Впрочем, не буду забегать вперед.
В Абхазии человек окунается в мир трогательно патриархальных отношений, но не столь строгих, как в российских республиках Северного Кавказа. Всё же не стоит забывать, что 70% населения - христиане, поэтому я не видела ни одной женской головы в хиджабе. И все же, кавказский колорит сказывается во всем - и в черных элементах женской одежды, и в несущихся со всех сторон звуках лезгинки, и бьющей через край жизнерадостной экспрессии мужчин. Надо только слышать, как они переговариваются, шутливо поддразнивая друг друга (почему-то всегда на русском языке!) И ещё – там все и всех знают, поэтому не нужно удивляться, если вдруг водитель автобуса остановится посереди улицы и заведет задушевную беседу с приятелем на «жигуленке», не обращая внимания на тот час образовавшуюся пробку. Они просто ещё сегодня не виделись.
Экскурсоводы нам рассказывали, что на территории республики нет ни одного детского дома, царят строгие нравы и невероятно ценятся семейные связи.
- Сколько, по-вашему, собирается людей на абхазскую свадьбу?
- Ну, человек пятьсот? – робко предположил кто-то из туристов, озвучив заоблачное для русской свадьбы количество гостей.
Но в ответ получил лишь снисходительный смех.
- Столько собирается разве что на рождение первого сына! На свадьбе обычно гуляет тысячи полторы гостей. Перегораживаются улицы, и человек не выходит из-за стола, пока не выпьет литров десять вина за счастье молодых!
Может, она пошутила? Если и так, то приукрасила совсем немного. Этот народ, действительно, чем-то напоминает большую дружную семью. Для решения серьезных вопросов в селении Лыхны (священное место для всех абхазов) до сих пор собирается совет старейшин, и это в XXI веке! Отчего-то мне стало грустно, и я поневоле позавидовала этому удивительно теплому в своей патриархальности мирку. Наверное, чем старше становится человек, тем больше он ценит стабильность традиций, и тем холоднее ему становится среди ледяного пространства нашей интернет-цивилизации.
О правилах дорожного движения там весьма специфические представления. Похоже, что если они и существует, то хранятся под грифом «Совершенно секретно» в сейфах местного ГАИ.
По какой бы отдаленной горной дороге вы не ехали, вам непременно встретится, бредущая неизвестно куда лошадь, корова (или маленькое стадо коров), а то и собака. Идут животные с заметной ленцой, там, где им вздумается, не обращая никакого внимания на машины. Куда? Зачем?
- Они знают, куда идут! – заверили нас, со всеми предосторожностями почтительно объезжая стадо по самому краю обрыва (седые волосы гарантированы!),- в Абхазии корова, как и в Индии - священное животное!
Собака и лошадь, судя по их поведению, то же!
Красота там невероятная! Озеро Рица и окружающий его заповедник – остаток рая на Земле. Это невозможно описать ни на бумаге, ни на словах, да и фотографии не передадут всего дикого очарования поросших густым лесом гор, чистейших водопадов и живописных речек.
Я не знаю, есть ли в Абхазии какая-нибудь промышленность, экскурсоводы об этом скромно умалчивали, но у меня сложилось стойкое впечатление, что живут они в основном за счет туризма и продажи мандаринов. То и другое – сезонное, и быть постоянным источником средств не может.
Исходя из этого, неудивительно, что они пытаются извлечь из туристов, как можно больше денег, и в погоне за содержимым наших карманов порой наивно забывают, что мы, вообще-то приехали туда отдыхать, а не осваивать комплекс навязываемых услуг.
Приведу типичный пример.
Я рвалась в Сухум, к той самой набережной, о которой упоминала в начале статьи. Честно купила отнюдь не дешёвую путевку, и уселась в большой автобус в районе Гагры, влившись в толпу точно таких же жаждущих увидеть абхазскую столицу туристов. А ещё было много маленьких детей, желающих посетить знаменитый обезьяний питомник, и вот такой развеселой компанией мы тронулись в путь, наспех позавтракав ровно в 9 часов утра.
Но с нашей стороны было наивно думать, что если мы собрались в Сухум, то туда нас и повезут. Девушка-экскурсовод заявила не терпящим возражений тоном, что едем мы вовсе не в Сухум, а в форелевое хозяйство. Там очень интересно, поэтому нам придется доплатить ей ещё по четыреста рублей.
Мне идея не понравилась, но весь автобус промолчал, покорно отдала деньги и я. Мы проторчали в этом хозяйстве по непонятным причинам до часу дня. Просто уехал куда-то автобус! Жарились на солнце до тех пор, пока не выяснилось, что мы поедем опять-таки не в Сухум, а в Новый Афон, потому что ровно в два часа должны там обедать.
- Очень хорошее кафе! Лучшее!
Уверяю, что на всем пространстве нашей необъятной Родины нет подобной забегаловки. У нас столь отвратительно готовящее еду заведение моментально бы разорилось. А там за счет прикормленных экскурсоводов оно не только процветает, но ещё и продает свои достойные помойки блюда по ценам парижского «Максима».
Надо сказать, что Абхазия в своих столовых и кафе, каким-то изумительным образом сумела сохранить все традиции советского общепита. Шашлык у них, может, и неплохой, но что касается остального… знакомые, по недомыслию отказавшиеся от «всё включено» ради дешевизны жизни у квартирных хозяек, вынуждены были большую часть отпуска простоять у плиты за варкой еды.
В результате всех манипуляций бессовестной девицы в Сухуме мы оказались только в три часа дня, уже порядком измученные и с притупившимся восприятием. Но экскурсия не могла тянуться до полуночи, поэтому по обезьяннику, роскошному Ботаническому саду мы неслись галопом, а на набережную (на местном сленге – «брехаловку») я попала уже в седьмом часу вечера.
- Полчаса вам хватит! – заявила наша садистка от туризма,- чтобы осмотреть центр столицы, набережную, сходить в туалет и выпить чашечку нашего знаменитого кофе!
Смеркалось. Едва волоча распухшие ноги, я вышла на увековеченную Фазилем Искандером набережную. Среди буйно цветущих разноцветных олеандров стояли столики, вокруг которых сидели играющие в какие-то игры, оживленно общающиеся мужчины. С трудом доползла я до ближайшей кофейни и заказала чашку кофе. У меня не было времени даже со вкусом его выпить, не то, чтобы толком осмотреться. Надо было спешить в автобус.
Возвращались уже в темноте. Измученные дети плакали и капризничали, какой-то женщине то и дело становилось плохо, и для неё пришлось вызвать такси. Мы возмущенно переговаривались между собой, поминая недобрым словом нашего эскурсовода.
Было уже часов девять вечера, когда автобус вдруг вновь остановился.
- А сейчас,- жизнерадостно заявила девица,- мы все совершим экскурсию на пасеку и познакомимся с нашей пчелой-абхазянкой!
В первый раз слышу о пчеле, вздумавшей покинуть улей, чтобы познакомиться с кучкой русских идиотов, посетивших ночью её пасеку.
Диво дивное, что мы не убили нашу мучительницу. Возмущенно орали все семьдесят человек, им вторили ревущие дети, но наши крики разбились об этого монстра от туриндустрии, как кирпич о голову подвыпившего десантника.
- Если вы не посетите пасеку, автобус дальше не пойдет!
- У вас совести совсем нет? Не заложено природой?
Дева обиделась.
- Вы вот уедите, – горько заявила она,- а я, если проеду мимо пасеки, завтра лишусь работы!
Короче, в пансионате я появилась уже в одиннадцать вечера, проведя четырнадцать часов в старом неудобном автобусе при жаре за сорок. Злая, голодная, измученная!
- Всё, больше никуда не поеду! – озверело заявила я сыну.
Утро застало меня, направляющейся в Новый Афон.
За ночь я отдохнула, и мне вновь захотелось увидеть залитые солнцем абхазские деревни, посетить монастырь, пещеры и пр.
Мы – российские туристы много общались и между собой, и с местным населением, и узнали немало интересного о жизни современной Абхазии.
Все экскурсоводы нам обстоятельно рассказывали об абхазо-грузинской войне начала 90-х, да мы и сами видели из окон автобусов заброшенные грузинские дома. А в самом Сухуме до сих пор стоят полуразрушенные здания, зияют черными провалами окон даже особняки в самом центре столицы. А в каком виде находятся вокзалы! А железная дорога! На неё жутко смотреть, хотя поезд «Сухум-Москва» отважно выполняет экстремальные рейсы по проржавевшим рельсам и заросшим травой насыпям.
Иногда складывалось ощущение, что война пронеслась по этой земле чуть ли не вчера, ну, максимум лет пять назад.
- Почему они до сих пор не навели порядок?
- У них нет на это денег! Вся надежда только на Россию… на Путина!
Путин жутко популярен в Абхазии - там на него разве что не молятся. Особенно русские пенсионеры, которым он дал российскую пенсию. Восемь тысяч не Бог весть что, но всё же лучше, чем восемьсот рублей абхазской пенсии.
Сначала надежда на русские инвестиции удивляет – с чего бы это мы вкладывали деньги в реанимацию экономики другого государства? Но по мере того, как ты пристальнее вглядываешься в мир вокруг, начинаешь понимать, что больше абхазам надеяться не на кого, и кроме нас им, действительно, никто не поможет.
Надо же, что на всем постсоветском пространстве только до абхазов дошла простая истина – американские или немецкие дяди могут построить суперсовременный промышленный комплекс. И он будет стоять на родной им земле, как замки крестоносцев в средневековой Палестине - чужие и инородные, призванные только выкачивать прибыль из новоявленных колоний. Но никто не будет вкладывать деньги в строительство домов, детских садов, школ, причалов, восстанавливать коммуникации...,
_________________

Спасибо, Стефания за интересный очерк. Я была в Абхазии в далеком детстве, когда разруху ничего не предвещало. Места действительно красивейшие. И не верится, что там до сих пор ничего не отстроено после войн.
но, наверно, они или разгильдяи, или все же туристов пока маловато. Иначе, можно было бы восстанавливать хозяйство. Путина на всех не хватит, да и вкладываться в тот регион, который завтра опять может быть втянут в междуусобную войну никто не будет. Вот, наверно, они так и живут, по-привычке, довольствуясь малым.
_________________

 » Тётка Жирафа

Бабка Галки Козыревой тетка Настасья слыла особой склочной, крикливой, и лишенной хоть какой-нибудь логики. Когда она выходила на улицу, то, казалось, в страхе разбегаются даже кошки, что уж говорить про несчастных соседок, которым и деться-то от настырной старухи было некуда. Если той взбредало в голову сказать очередную гадость, она перлась напролом в любой дом, и, игнорируя запертые калитки, могла перелезть через любой забор, словно тот был не выше обыкновенного палисадника.
- Чего стоите, как слоны-недоумки? – едва завидев беседующих женщин, начинала бурчать тетка Настасья. - Неужели дома делать нечего? Нет, чтобы тяпку взять, да прополоть огород как следует, вы языки распускаете! Думаете, не знаю, что это мне кости перемываете? Знаю, всё знаю, только я вам не Изавура, чтобы надо мной измываться, я - Роза, дикая Роза, и я вам покажу, как зубы-то скалить, да над пожилой женщиной изгаляться! Чё вылупились, чай, не дикобразы!
Слова сварливой старухи указывали на её хорошее знакомство с латиноамериканскими сериалами, которые она просто обожала. Вероника Кастро в роли хамоватой барышни-недоумка стала её кумиром на долгие годы, и тётка Настасья постоянно ссылалась на неё в своих речах. Огрызаться было бесполезно, она просто повышала голос до терзающего уши ора, и оппонентов становилось не слышно. В общем, достала старуха всё село. На скандалистку и участковому жаловались, и на сельский сход вызывали, и священник местного прихода не раз её урезонивал. Всё без толку!
Единственной привязанностью тётки Настасьи была внучка Галя – толстенькая девчушка двенадцати лет, которая приезжала к ней на лето. Да, и у той с бабкой постоянно шли столкновения по поводу еды. Галина очень переживала и-за лишнего веса, и старалась есть, как можно меньше, налегая на салатики из овощей и старательно избегая калорийной пищи. Тётка Настасья же, наоборот, была твердо уверена, что женская красота прямо пропорциональна набираемым килограммам.
- Чего морду воротишь, как жирафа,- насильно заталкивала она во внучку кружку парного молока, - хочешь, как скелет костями бренчать? Кому ты чахоточная-то понадобишься? Другое дело, когда девка кровь с молоком – и глазу приятно, и для здоровья полезно!
Причем тут жирафа, и какое отношение она имела к несчастной толстушке Гале? Спрашивать тётку Настасью было бесполезно – она и сама не знала, где черпала образы, столь диковинно раскрашивающие её речь.
Как-то вечером детвора затеялась играть на улице в «съедобное - несъедобное». Это хорошо известная простенькая игра, когда водящий по очереди бросает мяч в игроков и называет слово. Если оно означает нечто съедобное, то его нужно поймать, если - нет, то быстро отбить.
В тот вечер водил Колька Бурлакин – мальчишка озорной и любящий «приколоться». Что только не «летело» из его рук – и бойлер, и какаду, и пирс. Причем начинал он медленно:
- Тор…
Игрок радостно протягивал руки, думая, что последует слог «- тик», а Колька радостно хохоча, добавлял, когда мяч уже практически был схвачен:
- …тилла! Тортилла!
Надо было видеть, как ломая пальцы, мальчишки и девчонки торопливо отталкивали мяч от себя. Хохот, толкотня, радостные крики расшалившейся детворы в мягких сумерках, и наползающая на дома пряная свежесть с лугов придают особый уют летним вечерам в средней полосе России.
В эту пору особенно не хочется сидеть дома, поэтому за играми детей наблюдали соседки тётки Настасьи, вышедшие подышать свежим воздухом. Коровы уже были подоены, скотина убрана и накормлена, ужин остался позади, и в перегруженном делами дне, наконец-то, появилось время, когда можно расслабиться и поболтать. Вооружившись ветками, чтобы отгонять комаров, женщины пристроились на скамье неподалеку от лужайки, где играли дети.
Среди них, яростно хлеща себя по ногам, сидела и тётка Настасья. Рассеянно прислушиваясь к неторопливым пересудам соседок, она внимательно наблюдала за играми детей, готовая в любой момент порвать на лоскуты любого, кто осмелится обидеть её ненаглядную внучку. Она только что вновь насильно затолкала в ту кружку ещё теплого молока, пригрозив не пустить на улицу.
- Пей, жирафа рогатая!
Галка, грустно хлюпая носом, залпом, словно алкоголик водку, выпила молоко и тут же загрызла противный привкус большой грушей. И теперь девчушка, забыв об очередной вечерней пытке, жизнерадостно подпрыгивала в ожидании мяча от Кольки.
Бурлакин замахнулся, помедлил, видимо выбирая слово, кинул мяч и вдруг громко закричал:
- Жи…рафа!
Опешившая девчонка сначала схватила мячик, потом, правда, оттолкнула его от себя.
- Не считается, не считается! Ты поймала мяч! Жирафа! Галка жирафу съела! – закричала окружающая ребятня. – Жирафу съела! Вкусная жирафа-то?
Галка брезгливо сморщилась и мучительно икнула, словно её затошнило. Заметив, насколько удивленно смотрят на неё друзья, она расплакалась и убежала, зато в кругу детей, как сказочная баба Яга, выросла тетка Настасья.
- Я вам дам «жирафу», я вам покажу «жирафу», вы у меня эту «жирафу» на всю жизнь запомните! - грозно закричала она, размахивая руками, но разве пожилая женщина догонит юрких мальчишек и девчонок.
Те с хохотом убегали от неё, продолжая дразнить:
- Жирафа, Галькина бабка – жирафа!
Так и прилипла к тётке Настасье кличка «жирафа». Поначалу, она ходила к родителям озорников и жаловалась, написала даже заявление участковому. Но едва те вникали в суть проблемы, как начинали смеяться.
- Ну, надо же… жирафа? А что не так-то? Чего вы, Настасья Павловна, влезли в детскую игру? Жирафа всё-таки не ругательство. Вы сами-то обзываетесь намного обиднее!
Говорят, что после этого тетка Настасья перестала ругаться почем зря, и даже «молочную» экзекуцию для внучки отменила. Но, как говорится, «слово не воробей…», и кличка прилипла к ней намертво. Правда, звучала она довольно оригинально: «Тетка Жирафа», давая большой простор фантазиям любителей потолковать на эту тему.
_________________

 » Кот, проспавший Рождество

Обидно, когда на Новый год ты в общежитии остаешься практически одна.
А всё потому, что какому-то умнику в деканате пришло в голову так составить расписание зимней сессии, что экзамен по «Истории садоводства» предстояло сдавать 3 января.
Подруги по комнате и большинство однокурсников всё равно разъехались по домам, чтобы вернуться в Воронеж только к экзамену, но Ирине такой вариант не подходил. Во-первых, её родители жили в Норильске, и в лучшем случае она попала бы домой к бою курантов, а уже 1 января вылетела обратно. Во-вторых, какая в таком случае могла быть подготовка к экзамену?
Утром 31 декабря Ирина вышла в опустевший коридор общежития, и вяло поплелась в душ – торопиться некуда. Уж сегодня точно очереди не будет!
Здание было старинным, выстроенным ещё в сталинские времена, когда считалось, что юным строителям коммунизма ни к чему блага цивилизации, поэтому на весь этаж приходилась одна душевая. Однако к удивлению Ирины, даже в канун праздника возле двери понуро толпилось несколько человек с цветными полотенцами через плечо.
Слово за слово, и оказалось, что новогоднюю ночь Ирине придется встречать с пятью таджиками, тремя эфиопами и с Игорем Михайловичем - странным мужичком лет сорока, который неизвестно почему обитал на их этаже. К ним присоединились ещё семь юношей и девушек с разных курсов, также по разным причинам застрявшие под Новый год в Воронеже.
Российское студенчество, когда дело касается организации вечеринки, проявляет чудеса расторопности. А тут такой повод! Можно сказать - святое дело!
Эфиопы взяли на себя ёлку и фейерверк, таджики – плов, Игорь Михайлович – шампанское и водку, девочки – салаты и десерт, мальчики - нарезку. Лично Ирине досталась покупка фруктов.
Даже не накрасившись и сунув деньги с «мобилой» в карман, она отправилась в супермаркет.
Город жил предпраздничной жизнью – спешили оживленные женщины с набитыми продуктами сумками, мужчины бодро волокли ёлки, бегали весёлые школьники. Ощутимо пахло мандаринами, шоколадными конфетами и хвоей. Даже погода и то установилась, что ни на есть новогодняя. Легкий морозец румянил щеки, и украсил ветви деревьев бородатым инеем..
На площади перед супермаркетом шло новогоднее представление, и бурно реагирующая на шутки актёров местная детвора окружила импровизированные подмостки.
Представление ещё не закончилось - Брутальный Супергерой в маске Бэтмена при помощи толстенного кота спасал Снегурочку и Новый год от каверз профессора Зло.
Ирина тяжело вздохнула, переложила в другую руку тяжеленный пакет с покупками и не спеша отправилась в сторону общежития. Кот в её жизни был, а вот Супергерой, увы, отсутствовал.
Ирина была приятной русоволосой девушкой - серые глаза, чуть присыпанный золотистыми веснушками нос, худенькая фигурка с едва намечающимися выпуклостями. Особым успехом у сверстников она похвастаться не могла. Правда, на выпускном балу ей объяснился в любви одноклассник Витька Рузаев, но все считали его трепачом и приколистом, поэтому Ирина к его признаниям серьезно не отнеслась. Да и не нравился ей рыжий и напористый Витька. А уж когда он полез целоваться - губы слюнявые, нос влажный! Тьфу! Не о таком парне она мечтала…
Другое дело – кот. Трехцветный зверь, полосатый, да ещё с золотистыми глазами. Когда-то тощего и измученного Барсика с помойки приволокла Катя – одна из соседок по комнате. Теперь же бывшего беспризорника настолько закормили и заласкали, что тот, очевидно, вообразил себя суперкотом и вершиной мироздания. Его чуть ли не ежечасный маршрут пролегал от кровати к миске с едой, затем к лотку с наполнителем с последующим возвратом на кровать, где он вытягивался на всю не хилую длину и большую часть дня спал, милостиво позволяя юным хозяйкам себя гладить и чесать за ушами.
Но сегодня избалованный сибарит почему-то неожиданно изменил своим привычкам.
Ирина ещё только подходила к подъезду общежития, когда увидела своего любимца, несущегося по сугробам в сторону парка. Как он выскользнул из закрытой комнаты? Каким образом оказался на улице? Но удивленной девушке некогда было размышлять – пришлось бежать за заполошным котом, опасаясь, что он провалится в какой-нибудь глубокий сугроб, а то и вовсе попадет под машину.
Неподалеку от их общежития раскинулся огромный дендрарий, разбитый многими поколениями студентов местной лесотехнической академии. На нескольких гектарах земли они высадили множество разнообразных деревьев и тщательно за ними ухаживали. Это место было на редкость приятным для прогулок, но сейчас вся красота оказалась погребенной под массивными сугробами. Расчищенной была только центральная аллея, пересекавшая парк по диагонали.
Преследовавшей беглеца Ирине пришлось чуть ли не по пояс проваливаться в сугробы, потому что блажной кот с приличной скоростью несся по целине, направляясь в самую гущу деревьев.
- Барсик, Барсик! – надсаживая горло, кричала Ирина. - Куда же ты убегаешь, глупый кот?! Кис-кис, колбасы дам!
Однако кот, то ли из присущей этим созданиям вредности, то ли действительно куда-то торопился, но только демонстрировал полную глухоту и упорно забирался в чащу. Хорошо, что на Ирине были обтягивающие джинсы с высокими сапогами: будь она в ботинках, давно бы оставила их в каком-нибудь сугробе, да ещё мешал тяжелый и обледеневший пакет в руках. Меховая шапочка то и дело сбивалась на глаза, и её приходилось поправлять, чтобы не упустить из виду бессовестного Барсика.
Ирина настолько запыхалась, догоняя кота, что очень обрадовалась, когда после всех мытарств выбралась к узкой, на редкость ухабистой дороге. А кот, выпрыгнув из сугроба, стал как ни в чем не бывало старательно вылизывать лапу. Как будто ради этого и мчался сюда такими дикими скачками.
Девушка облегченно вздохнула, наконец-то почувствовав твердую поверхность под ногами.
- Какой же ты бессовестный! – укорила она кота, энергично отряхивая ноги от снега.- Вот куда тебя всё это время несло? И как нам теперь отсюда выбираться?
Поправив вновь съехавшую на глаза шапку, Ирина поставила пакет на снег и, схватив мяукнувшего беглеца, оглянулась, пытаясь определить, в какой стороне находится шпиль лаборатории альма-матер.
Солнце окончательно скрылось за тучами, зато снегопад усилился, и его хлопья словно пушистая вуаль скрыли очертания окружающего мира, делая его странным и неузнаваемым. Но каким бы сильным ни был снегопад, он не мог превратить сталинский ампир в готические башенки. Ирина потянулась в карман за «смартфоном», решив выяснить по навигатору, где именно она находится, но… темный экран даже не замерцал.
- Неужели сел? Я ведь только вчера его заряжала! Барсик? – озадаченно обратилась Ирина к коту.- Ты куда меня привёл? Я ни разу не была в этой части парка… И как мы будем выбираться отсюда? Я же обещала принести фрукты к праздничному столу! Понимаешь ты это, полосатый балбес?
Но нахальный кот только довольно прищурился, зябко зарываясь носом в мех её шубки.
Подхватив пакет, девушка растерянно двинулась по дороге и через пару шагов наткнулась на следы жизнедеятельности лошадей.
- Откуда здесь навоз? – удивилась Ирина, осторожно обходя раздавленные, по всей видимости, санями многочисленные кучи вперемешку с неряшливыми останками соломы. – Что вообще происходит? Я никогда не слышала, чтобы в окрестностях дендрария обретался конный клуб.
И словно в подтверждение её слов вдруг послышался стук множества копыт, и из-за поворота показалось несколько всадников.
- Только психи могут за несколько часов до Нового года выгуливать лошадей! – поделилась девушка с Барсиком, вглядываясь в черные силуэты.
И что-то в этих фигурах показалось ей настолько чуждым, что она инстинктивно попятилась, но наткнувшись на плотный сугроб, замерла, нервно прижав к себе возмущенно мяукнувшего кота.
Когда наездники приблизились, Ирина облегченно выдохнула – ну конечно же, это актеры в карнавальных костюмах едут на очередное праздничное представление. Между тем лошади поравнялись с девушкой, и она увидела четверых мужчин в старинных костюмах – кожаных камзолах, подбитым мехом плащах и высоких сапогах со шпорами.
Головы актеров украшали длинноволосые парики, увенчанные круглыми высокими шапочками с шарфами, приколотыми при помощи массивных брошей. «Какая интересная реконструкция костюмов… детальная! Наверное, выступление какого-нибудь исторического клуба. А ничего - прикольно… Симпатичные парни!»
Пока Ирина рассматривала всадников, те тоже остановились и с таким удивлением посмотрели на девушку, словно это она стояла на дороге в платье Джульеты.
Вдруг конь одного из них (судя по манере держаться, наверное, руководителя группы - синеглазого красивого мужчины лет тридцати с хвостиком) заржал и попятился от девушки. Всадник успокаивающе похлопал его по холке, и изумленная Ирина увидела несколько солидных золотых перстней, украшавших его перчатки с крагами.
«Что-то не так!» - вдруг испуганно ёкнуло сердце. «Совсем не так!»
Барсик, отчаянно царапнув её когтями, распластал лапы в невероятном прыжке, залетев прямиком… в седло синеглазого незнакомца.
- Кнут? – удивился тот. – Откуда ты, лодырь?
Мужчина говорил как-то странно, но Ирина хорошо понимала смысл его слов. И пока она растерянно хлопала глазами, остальные всадники окружили предводителя и уставились на кота недоумевающими глазами.
- Невозможно, чтобы это был кот вашей сестры, мессир! Кнут значительно меньше размерами!
- Ну, за время отсутствия мог и подрасти!
Мужчина поднял возмущенно мяукнувшего Барсика за шиворот и как следует потряс.
- Он! Точно Кнут! Гляньте на его правое ухо - это след зубов Нии! Пока гончая была маленькой, Кнут постоянно её задирал!
И тут же его глаза подозрительно уставились на Ирину.
- Кто ты, юноша? И как оказался во владениях моей сестры?
Девушка обиделась – ну, не настолько она была щуплой, чтобы спутать её с мальчиком! И Ирина раздраженно стащила с головы шапку, чтобы все увидели собранные в хвост длинные волосы.
- Девица?!
Лица мужчин обрели настолько потрясенное выражение, что Ирина обиделась: она, конечно, не супер-модель, но и на змея морского вряд ли похожа!
- Отдайте моего кота! - угрюмо потребовала она. - Его зовут Барсик, а не Кнут!
- Чертовщина какая-то! – выдохнул кто-то из всадников. – Кто ты, девушка? Почему так странно и… неподобающе одета?
Ирина разозлилась. Сами вырядились как персонажи шекспировских драм и туда же… никак из роли не выйдут, что ли? А может, просто прикалываются над ней? Строят Бог весть кого, а сами со смеху покатываются над дурочкой!
- Какая вам разница - кто я! – раздраженно рявкнула она. - Поезжайте своей дорогой! Кота только верните! Меня девчонки живьем за него сожрут!
Мужчины недоуменно переглянулись.
- Однако отчаянная девица, мессир! Разгуливает по чужим владениям, да ещё дерзит!
Голос принадлежал рыжеволосому юноше с насмешливым курносым лицом. Чем-то он напомнил Ирине Витьку Рузаева, что, конечно, не добавило ей настроения.
- Этот парк – общественное место, - с вызовом заявила она, нахлобучивая шапку на голову, - и я к вам с разговорами не навязывалась. И вообще, уже смеркается, и мне пора домой! Между прочим, сегодня Новый год, и нормальные люди уже давно к празднику готовятся, а не цепляются на улицах к незнакомым девушкам!
Её слова, очевидно, сильно задели незнакомцев, потому что на Ирину глянули четыре пары настолько помрачневших глаз, что девушка прикусила язык - только сущая идиотка будет хамить в пустынном парке четырем мужикам в карнавальных костюмах. Мало ли придурков болтается по уединенным местам в поисках развлечений? Изнасилуют, придушат и тут же в сугробе закопают.
– Это неслыханно, мессир! – хором возмутилось окружение синеглазого мужчины.
Но тот почему-то не отреагировал на её выпад, а довольно сдержанно заметил:
- Я мало что понял из сказанного, прекрасная незнакомка, кроме того, что вам пора возвращаться домой. Но где ваш дом? Может, мы проводим вас к родителям? Всё-таки дело к ночи…
«Прекрасная незнакомка» и подчеркнуто учтивый тон несколько примирили Ирину с ситуацией.
- Ну что вы! – улыбнулась она. – Я прекрасно доберусь одна. Наше общежитие недалеко отсюда – сразу же за дендрарием, только дорогу перейти. А вы, наверное, и без того опаздываете?
Мужчина посмотрел на неё со странным сожалением:
- Мне не хочется вас пугать, но вокруг только владения моей сестры! Мы направляемся в монастырь Эмбер, чтобы отстоять там вечерню и провести с благочестивыми монахами завтрашний праздник Обрезания Господня. Но, судя по всему, вы не имеете никакого отношения к монастырю?
Ирине стало холодно, несмотря на теплую шубку.
- Нет… но кто вы? И где я?! – в ужасе пробормотала она.
О таком приключении интересно читать или смотреть кино, но вот испытать на собственной шкуре… Хотя есть надежда, что это просто сон.
- Может, вы сначала представитесь сами? – между тем осведомился «мессир».
- Меня зовут Ирина, Ирина Полякова!
Девушка в панике пыталась сообразить - что же ей теперь делать? А тут ещё пришлось отвечать на вопросы, которые задавались таким тоном, что проигнорировать их было невозможно.
- Странное имя… Греческое, что ли? Кто ваши родители?
- Папа - инженер, мама – экономист!
- Гм… Ваша мать – экономка в чьем-нибудь замке?
- Нет! Она работает на большом предприятии…
- Работает? Ваша семья настолько бедна?
Родители Ирины, конечно, не были богачами, но и нищета им никогда не грозила. Обычная семья служащих со средним достатком. Всё как у всех – квартира, машина, отдых в Болгарии или Черногории. Ошеломленное выражение лица девушки, видимо, подтолкнуло незнакомца к уточняющему вопросу:
- Ваша семья принадлежит к третьему сословию?
Где-то она об этом «третьем сословии» слышала, но сейчас было не до копаний в памяти.
- Третье сословие? В смысле?
- Ваши родители живут в городе?
- Да, в Норильске!
- Я никогда не слышал о таком!
О, Господи! Да что же происходит? Ирина испугалась не на шутку.
- А о Воронеже вы слышали?
- Нет!
- Но это город, в котором мы находимся! – закричала она в истерике. – Здесь за деревьями мой университет, общежитие и… Новый год!
- Новый год только через одиннадцать дней! А завтра 1 января – праздник Обрезания Господня!
Ирина с мольбой заглянула в синие, заинтересованно поблескивающие глаза собеседника:
- Это сон? Да?
- Ну, если и так, то сон мы разделили на пятерых!
- Так где же я?
- В графстве Юлих! Во владениях виконта Гуго фон Вайберга. Ближайший город отсюда - Дюрен, и ни о каком Воронеже никто здесь даже не слышал!
- Но как же так…
Ноги отказались держать несчастную Ирину, и она, плюхнувшись прямо в сугроб, расплакалась.
- Как я могла сюда попасть? Это же, наверное, где-то в Германии?
- В Священной Римской империи…
«Мессир» сунул кота кому-то из приближенных и спешился. Приблизившись к девушке, он помог ей выбраться из сугроба:
- Думаю, не стоит так отчаиваться, фройляйн Ирина! Надо во всем уповать на волю Господа нашего! После того, как расскажете, что случилось, мы сообща решим – каким образом помочь вам вернуться домой!
Мужчина оказался высоким – почти на голову выше самой Ирины, и от него исходила настолько непоколебимая уверенность в себе, что жалобно хлюпнувшая носом девушка охотно оперлась о предложенную руку.
- Визит в монастырь придется отложить, - пояснил он своим людям, - вряд ли братья возрадуются, увидев нашу гостью! Вальтер, поскачешь в обитель и сообщишь настоятелю, что непредвиденные обстоятельства заставили меня изменить планы. Передашь подарки и попросишь прощения!
- Да, мессир!
И мужчина, вновь оседлав коня, поманил Ирину.
- А вы, фройляйн, поедете со мной!
У девушки округлились глаза.
- Я… не знаю как! Мне ни разу не приходилось видеть лошадь ближе, чем сейчас!
Процедив сквозь зубы нечто нелицеприятное, он нагнулся и, с неожиданной силой подцепив её за подмышки, посадил впереди себя. И сколько потом не крутилась Ирина, пытаясь удобнее устроиться впереди всадника, у неё мало что получилось – в обтянутый джинсами зад постоянно что-то больно врезалось. Это продолжалось до тех пор, пока её ёрзание не вызвало смех у спутника.
- Фройляйн, я не железный…
Несмотря на растерянность, Ирина сразу же поняла, что он имеет в виду. Вспыхнув от смущения, она испуганно замерла, несмотря на ощущение, что сидит словно на острых зубцах забора. После чего всадники развернулись и поскакали по направлению к башенкам замка. Чтобы удержаться в столь непривычном положении Ирине пришлось прильнуть к мужской груди и судорожно ухватиться за кожаный камзол. Запах, исходящий от мужчины, был очень странным – не сказать, чтобы неприятный, но и ничего общего с современным мужским парфюмом не имеющий. Наверное, именно это обстоятельство окончательно убедило Ирину, что происходящее не сон! Кожа камзола под её руками чуть поскрипывала, но хранила тепло владельца, чей выбритый подбородок маячил прямо перед её глазами.
- Меня зовут Герхард фон Генгебах, - между тем наконец-то представился её спутник. – И сейчас мы направляемся в замок моей сестры. Дама Берта – вдова виконта Гуго фон Вайберга. Я со своими людьми хотел встретить в Нойберге Рождество, да вот… задержался! Но зато теперь пробуду в её замке до конца святок!
- А у нас Рождество 7 января! – машинально поделилась с собеседником Ирина.
- Да, из-за того, что в некоторых королевствах свой отсчёт времени, происходит постоянная путаница. Вы, фройляйн, католичка?
- Нет, я православного вероисповедания. У нас в России…
- Где находится это государство?
- Россия граничит с Белорусией, Украиной, Эстонией, Латвией, Литвой…
- Ну, наконец-то, хоть что-то знакомое! – облегченно рассмеялся фон Генгебах. – В Литве я бывал, но там живут сплошь язычники! И в каком же месте граничит с Литвой ваша страна? Из какой династии её король?
- У нас нет короля! А страна наша огромная – она находится восточнее Литвы и простирается от Черного до Балтийского моря!
- Но, фройляйн, на востоке нет такой страны – там владения Золотой Орды!
И хотя Ирина уже чего-то подобного ожидала, ей всё равно стало жутко.
- Я в каком веке? Ричард Львиное сердце ещё воюет?
- О, вам известен этот король? Он давно умер!
Познания Ирины в средневековой истории были ничтожно малы и в основном почерпнуты из кинофильмов. Историю родной страны она знала всё-таки лучше. И если на месте России, с точки зрения этого мужчины, находится Золотая Орда, то это век 13-14, может, даже начало 15.
- А Столетняя война уже закончилась?
- Что вы, фройляйн, не бывает столетних войн! Разве могут существовать такие проблемы, которые люди при помощи оружия решают целый век?
- Однако… бывают! Там вышла такая неприятная история с любовником наследной принцессы…
Любимой книгой матери Ирины были «Проклятые короли» Мориса Дрюона, и поэтому об обстоятельствах развязывания Столетней войны девушка узнала именно из этого источника.
- Не думаю, что разбираясь в альковных тайнах какой-то распутницы, люди будут убивать друг друга на протяжении ста лет!
- Ну, там не всё так просто! Просто её свекор - король Филипп Красивый…
- Вы имеете в виду его величество короля Франции – Филиппа IV? – вдруг напряженным голосом осведомился фон Генгебах.
- Да! И вот… - и тут до Ирины дошел смысл его вопроса. - Так я попала во времена Филиппа Красивого? Сейчас 13 или 14 век? А суд над тамплиерами уже был?
- Пресвятые угодники! Какой ещё суд над тамплиерами? Милая фройляйн, наша дорожная беседа приобретает всё более и более странный характер! Давайте её на время отложим… до более подходящего случая! Тем более что мы уже приехали!
И действительно, из-за поворота показался замок. Большая башня донжона, несколько башенок по краям не слишком высокой стены из необработанного камня. Из каменного кольца выглядывал крест часовни и огромная шапка снега, увенчивающая двускатную крышу дома, из высоких труб которого в сумеречное небо валили клубы дыма.
- Труби, Юрген! – приказал фон Нойберг. – То-то сейчас все переполошатся!
И действительно, в ответ на звуки рога на стене крепости заметались люди.
- Открывайте! – рявкнул изо всех сил Юрген (им оказался рыжеволосый парень, так напомнивший Ирине её одноклассника). - Мессир решил встретить праздник в кругу семьи!
Но прошло ещё какое-то время, прежде чем пронзительно заскрежетали цепи обледенелого откидного моста и раскрылись ворота.
Так Ирина впервые в своей жизни оказалась внутри средневекового замка. Оказалось, что весь двор забит какими-то постройками, заваленными снегом непонятными сооружениями, и только колодец в центре двора окружал небольшой пятачок открытого пространства.
Во дворе же гостей встретила дородная, пожилая женщина в подбитом мехом плаще. Её полное с морщинками лицо окружал высокий двурогий чепец с вуалью. Карие глаза дамы с недоумением глядели на брата и его спутницу.
- Почему ты вернулся, и кто эта девушка, Герхард?
Фон Генгебах рассмеялся и протянул руку к Юргену. Тот вытащил из-за пазухи заспанного Барсика.
- Вот… твой Кнут привел к нам эту девицу!
- Кнут? – дама живо схватила возмущенно мявкнувшего кота. - Явился, бродяга!
Ласково погладив зверька по взъерошенной шерсти, она приветливо обратилась к гостье:
- Это ты, девушка, столь хорошо ухаживала за моим котом, что он буквально лоснится от жира?
- Да, - растерянно призналась Ирина,- моя подруга нашла Барсика на помойке, но мы полюбили его, и вот...
- Ты оказалась здесь?
- Получается, что так!
Дама с непонятной улыбкой окинула её заинтересованным взглядом.
- Милая, разве можно в таком виде показываться мужчинам? - укоризненно заметила она.- Все ноги наружу! Хотя ты и тощая, словно стрекоза, долго ли до беды? Дьявол не дремлет! Пойдем, я поищу тебе какую-нибудь юбку!
Ирине всегда казалось, что если бы современный человек чудом попал в средневековье, то его заточили бы в подземелье, признали колдуном и сожгли на костре. По крайней мере, уж точно встретили враждебно! Ведь человечество в те времена было до предела невежественным и жестоким. Но то ли она попала в компанию людей, которым была не свойственна такая мрачная узколобость, то ли её знания об этом периоде истории грешили однобокостью.
В замке Вайберг её встретили очень тепло. Конечно, незнакомка вызвала всеобщее любопытство, но никто не попытался объяснить её появление происками Сатаны и его присных.
В доме Ирину и хозяйку замка окружило несколько девушек в длинных ярких платьях с узкими рукавами. Косы девицы носили распущенными, а на головах красовались кокетливые квадратные шапочки, расшитые бусинами.
- Ой, госпожа, кто это? – весело заверещали они.
- Это наша гостья. Она прибыла из далекой страны, и нам нужно её переодеть!
В личных покоях хозяйки дома было сухо и тепло. Ярко полыхал камин, каменные оштукатуренные стены прикрывали шпалеры, а на полу лежали узорчатые циновки. Приятно пахло травами и мелом.
Неподалеку от камина возвышалась большая кровать с раскрытым пологом, а вокруг расположились несколько странного вида кресел с подушечками и небольшой столик. В непосредственной близости от стрельчатых окон стояли прялки и станки, о предназначении которых Ирине оставалось только догадываться. Вдоль стен выстроились в ряд несколько больших расписных сундуков, на которые ещё взгромоздили многочисленные ларцы и шкатулки. Всё сверкало чистотой и неожиданно приглянулось Ирине.
- Здесь так уютно! – улыбнулась она хозяйке.
- Я не сомневалась, что тебе понравится! – таинственно заметила женщина, знаком показывая сопровождавшим её девушкам открывать сундуки.
Дама Берта выпустила из рук кота, а потом скинула теплый плащ и оказалась в бархатном бордовом платье и светлой душегрейке, подбитой мехом.
- Раздевайся! – приказала она.
Пристально осмотрев гостью без шубки, женщина только недоуменно покачала головой.
- Милая, ты ведь уже взрослая девушка! Разве можно носить столь откровенно уродливое платье?
Это она о дорогущем свитере из английской шерсти, который отец купил в Лондоне!
- У нас все так ходят! Очень удобно!
- Удобно для чего? Ездить на лошадях, охотиться? Но соблазнять мужчин в таком виде можно только на бесчестные поступки, а у нас с тобой другая цель….
- Какая?
Ирину удивило само предположение, что у неё с этой дамой из далекого прошлого могут быть какие-то общие цели.
- Единственная для девушек всех времен – покорить сердце мужчины и выйти за него замуж!
Ирина от изумления поперхнулась.
- Замуж? Но в моих планах нет замужества!
- Вот как? А разве у девиц могут быть ещё какие-то желания? Может, ты хочешь стать монахиней?
- Нет! Но я бы хотела окончить университет, стать высококвалифицированным ландшафтным дизайнером, хорошо зарабатывать и повидать мир!
Дама только горько улыбнулась.
- Ах, дитя моё, я много путешествовала. Со своим покойным мужем побывала даже в Святых землях и в Константинополе. Видела людей чернее, чем земля после дождя. И могу уверить, что только мужчина может сделать женщину счастливой, и нет картины отраднее чем первенец, спящий у груди матери!
- Я, конечно, тоже когда-нибудь выйду замуж и заведу ребёнка,- почему-то принялась оправдываться Ирина, с опасением поглядывая на девушек, увлеченно извлекающих из сундуков какие-то тряпки, - но попозже, годам к тридцати!
- В тридцать лет я уже имела шестерых детей и даже стала бабушкой! А кто такой ди.. де…жай…лер?
- Я хочу заниматься обустройством различных типов ландшафтов. Ну, составлять композиции из деревьев, цветов и естественных материалов! – попыталась объяснить Ирина.
Виконтесса моментально ухватила суть диковинных словосочетаний.
- Сад выращивать, что ли?
- Можно и так сказать!
- Не вижу, как одно будет мешать другому!
Ирина только рукой махнула. Разве могла эта дремучая дама понять, что будет значить карьера для женщины в будущем?!
- Снимай платье! – между тем приказала та.
Почему бы и нет?! Всегда интересно примерить на себя новый наряд. Нижнее белье Ирины подвергло окружающих девиц в шок. Особенно кружевные трусики «танго».
- А где твоя рубашка?
- Мы носим только трусики и бюстгальтеры!
- Бог мой, деточка, да разве можно такое носить? Непотребство какое-то!
Дама Берта сурово сжала губы.
- В своем доме я подобного не потерплю! Приступайте!
Прошло несколько минут, и она уже мало отличалась от присутствующих – рубашка, натянутые одно на другое два платья из сукна. Привязанные к проймам первого узкие рукава и толстые шерстяные, неприятно «кусающие» ноги чулки вкупе с диковинными башмаками доставляли массу неприятных ощущений.
- Супер… винтажнее некуда! – разгладила она помятые складки пахнущей лавандой юбки.
Зато дама Берта осталась вполне довольной.
- Вот теперь можно и кавалерам показать! Ясная, чистая, свежая… словно утреннее солнышко! Но сначала я должна пояснить, почему ты здесь оказалась!
- Так … вы меня привели, – не поняла Ирина.
- Оставьте нас одних! - скомандовала виконтесса девушкам, и те беспрекословно подчинились.
После чего хозяйка подошла к высокому креслу, и Ирина увидела, что на его подушках уютно дрыхнет Барсик. Дама Берта подняла сонного кота, и, усевшись в кресло, положила его на колени.
- Садись, дитя моё, я расскажу тебе грустную историю.
Женщина ласково пощекотала кота за ушами.
- Помимо Герхарда у меня есть младший брат – Рихард. Он рано остался сиротой, но мы его очень любили и… - дама Берта тяжело вздохнула, - боюсь, немного избаловали! Рихарду двадцать три года, а он не хочет связывать себя узами брака. Одна ему девушка плоха, другая не та… Уж каких красавиц предлагали, что яблочки наливные – всё без толку!
- И вы думаете, что он польстится на меня? – удивилась Ирина. – Уж не говоря о…
- Не ставь, девочка, телегу впереди лошади, - нахмурилась виконтесса, – подожди, я всё объясню! Конечно, нас всех огорчало нежелание Рихарда жениться, но в этом не было особой беды, пока…
Дама Берта перестала гладить кота и промокнула платком навернувшиеся слезы.
- Это произошло как раз в разгар свары между французским королем и святейшим отцом. Обеспокоенный император попросил Герхарда отбыть в Италию, чтобы непосредственно наблюдать за развитием конфликта. И брат до самой смерти несчастного папы Бонифация VIII пробыл в Риме. А тем временем его графство посетила «черная смерть» и унесла всю семью Герхарда. И вот теперь, когда только Рихард наследует брату, необходимо его срочно женить!
Ирине стало жаль фон Генгебаха. Надо же, какое несчастье постигло этого приятного и учтивого человека!
- Но, может, граф ещё сам женится?
- Герхард очень любил свою жену и детей и теперь часто выказывает пожелание оставить графство младшему брату, а самому постричься в монахи.
Ирина пожала плечами.
- В общем-то, да! Непонятно только – причём здесь я?
- Измучившись уговаривать упрямого Рихарда, я отправилась… - дама Берта чуть замялась и, понизив голос до шепота, добавила, - к одному известному астрологу- прорицателю!
Ирина снисходительно взглянула на женщину – только жители невежественной эпохи могли верить в такую чушь. Хотя…, если вспомнить «Битву экстрасенсов», за семьсот лет человечество мало изменилось!
- Так вот! Я рассказала ему, что мой брат отказывается жениться и графский престол может уйти в чужие руки, а потом попросила посмотреть на небо – что говорят об этом звёзды? Астролог составил гороскоп для всей нашей семьи и сказал, что графский престол останется за Генгебахами и они даже станут герцогами. После чего прорицатель вручил мне маленького котенка и сказал, что поскольку наша семья под покровительством созвездия Льва, то именно кот на Рождество найдет невесту для моего брата.
- Но Барсик отнюдь не Лев! – с трудом сдержала смех Ирина.- Размер не тот!
- Астрологу, деточка, виднее! Там на небе все так мудрено, что нам лучше и не вникать в тайный смысл божественного предопределения.
- Хорошо, ну а я-то как здесь появилась?
Дама Берта тяжело вздохнула и ещё раз провела рукой по шерсти кота.
- Я привезла котенка в замок! Холила и лелеяла его, а этот лодырь спал, ел да шкодничал. На первое же Рождество собрала полный дом гостей – всех незамужних девиц графства и Рихарда, разумеется, не забыла. Все праздники глаз с кота не спускала – к какой же из девушек он подойдет? Я уже и в зал его выносила, и под хвост ногой подталкивала – мол, беги, выбирай! А этот бездельник только изворачивался и продолжал дрыхнуть!
Ирина понятливо кивнула головой. Уж она-то хорошо знала повадки наглого кота.
- И я пришла к выводу, что, очевидно, нареченной Рихарда среди девушек графства нет, поэтому выставила кота из замка. «Жду тебя к следующему Рождеству с невестой для Рихарда! - сказала я ему. - Без девушки не возвращайся!»
Виконтесса обескуражено развела руками.
- На Рождество опять пригласила Рихарда. Но напрасно брат прогостил у меня почти три дня, этот бессовестный кот так и не появился. Что он делал в это время?
- Спал! – пожала плечами Ирина.
- Вот ведь, гаденыш,- хозяйка, тем не менее, ласково потрепала кота, - проспал и второе Рождество! Но почему же он проснулся именно сегодня?
- Не знаю! Но раз кот ошибся, значит, Рихарду нужна другая невеста, а я вернусь домой – у меня через два дня экзамен!
- Не думаю, что ты появилась здесь просто так, - не согласилась дама Берта. – Завтра же я пошлю гонца за братом!
- Но я не хочу выходить замуж! - возмутилась Ирина.
- Глупости! – отмахнулась виконтесса. – Все девушки хотят выйти замуж, и лучшей партии, чем Рихард тебе не найти!
- Послушайте меня, дама Берта, - взмолилась Ирина, - пока ваш гонец найдет Рихарда, пока тот соизволит появиться, у меня уже пройдет вся сессия. И ещё не факт, что Рихард остановит выбор именно на мне!
- Астрологи никогда не ошибаются!
Неизвестно, сколько продолжался этот спор, если бы их не позвали на ужин:
- Всё готово, госпожа! Ждут только вас!
Если покои хозяйки замка, несмотря на размеры, отличались уютом, то обеденная зала была настолько своеобразным помещением, что Ирина, даже усевшись за стол, продолжала удивленно крутить головой, разглядывая это место.
Просторное помещение освещалось таким огромным камином, что в него, наверное, легко бы заехал джип. Соответственно возле господских мест было жарко и светло, а конец залы тонул в промозглом мраке, несмотря на зажженные факелы на стенах. Высокий потолок от копоти казался черным. Каменные стены украшали тускло поблескивающие щиты и доспехи, штандарты и стяги.
Господский стол располагался на возвышении неподалеку от камина, а вот стол для всех остальных домочадцев тянулся вдоль стены со множеством стрельчатых окон, и лица сидящих на лавках людей белели в общем полусумраке.
Вдоль столов металась многочисленная обслуга с мисками и блюдами с жарким, кашами, пирогами и прочей снедью, определить которую девушка затруднялась.
Дама Берта посадила гостью за стол по правую руку от себя, слева занял место её брат. И пока Ирина рассматривала убранство зала и принюхивалась к выставленным блюдам, Герхард и виконтесса обменялись несколькими фразами:
- Девушка не может стать женой моего брата, потому что она неподходящего происхождения! – категорично заявил Герхард.
- Но астролог…
- Шарлатан, достойный веревки палача!
Ну, наконец-то, здравомыслящий мужчина!
- Девушка отнюдь не простолюдинка, - горячо возразила виконтесса, – посмотри, какие у неё ухоженные руки и золотые колечки на руках – это работа искусного ювелира! И кожа нежная-нежная, словно она ничего не носила, кроме самого тонкого шелка!
- Фройляйн сказала, что её отец и мать работают!
- Возможно, она просто неточно выразилась, а на самом деле эти достойные люди рыцарского сословия и служат местному властителю! И вообще, разве не промысел Божий, что столь красивая и юная чужестранка оказалась в моем доме, ведомая котом, именно когда мы её ждали!
- Кто ждал? Рихард уже уехал, – тяжело вздохнул Герхарад. – Хорошо, сестра, после ужина я ещё раз поговорю с девушкой.
Ирина с уважением посмотрела на графа. Надо же, какой умный мужчина! Наверняка он поможет ей избавиться от сватовства своей сестры и поймёт, что студентка аграрного университета – не самая подходящая пара избалованному женским вниманием средневековому плейбою Рихарду.
После произнесения молитвы домочадцы баронессы принялись за ужин, и здесь произошла первая неприятность - едва засунув в рот кусочек поразительно жесткого мяса, Ирина задохнулась до слез. Оно оказалось настолько пряным, что обожгло полость рта.
- Что это? – с трудом справилась она с дыханием.
- Каплун…- удивилась хозяйка замка,- мой повар отменно готовит это блюдо!
- Но почему в нём столько перца и гвоздики?
Брат с сестрой быстро переглянулись.
- Пряности полезны – разгоняют кровь, отгоняют злых духов! А вашем доме их не употребляют?
- Ну почему, просто кладут всего в меру!
Надо сказать, что из всех поданных блюд Ирине не понравилось практически ничего – ну разве только лепешки оказались вкусными и приятно пахли дымком.
«Ничего! - успокоила она себя. - Вечером есть вредно!»
После ужина зал удивительно быстро расчистили – убрали козлы, на которых крепились столешницы, и остались только лавки вдоль стен и хозяйские кресла на возвышении. Повинуясь взгляду брата дама Берта удалилась по своим делам, и тогда фон Генгебах окончательно развернулся к гостье.
Граф был одет в зеленое бархатное платье, подбитое рыжим мехом с причудливо объемными рукавами и опускавшееся почти до щиколоток. На черноволосой голове лихо сидела парчовая, расшитая жемчугом шапочка. Правильные черты лица, пронзительные синие глаза, приятные манеры…
Герхард показался Ирине настолько красивым, что она, смущенно покраснев, отвела глаза. Вот ещё… не хватало только влюбиться в мужчину, которого давно уже нет!
- Фройляйн Ирина, - между тем, начал разговор фон Генгебах, - моя сестра – очень добрая женщина! И вы должны понять, что все её поступки вызваны беспокойством о моем брате, но вот способ, который она избрала, чтобы его женить… прямо скажем, неразумный. Конечно, даме Берте не стоило обращаться к астрологам и колдунам, и уж тем более следовать их нечестивым советам. Духовник виконтессы её за это отругал и даже наложил епитимью. Честно говоря, когда она выпроводила кота из замка, я облегченно перевел дыхание, но вот Кнут вернулся и… привёл вас!
Ирина робко посмотрела на его озадаченное лицо. Он ей нравился всё сильнее и сильнее.
- И что мне теперь делать? Вы же сами понимаете, я не пара вашему брату.
Она немного помолчала и уже тверже добавила:
- В моем мире девушкам дается свобода выбора жениха, и я не выйду замуж за мужчину только потому, что так захотелось его сестре!
Генгебах улыбнулся и на его щеках образовались смешливые морщинки, сделав его настолько привлекательным, что девушка окончательно растаяла.
- Я вас рассмешила?
- Есть немного! Может, в вашем сердце уже нашлось место другому рыцарю?
Ирина пожала плечами.
- Нет, - тяжело вздохнула она, - рыцари как-то избегали одаривать меня своей благосклонностью!
Брови Герхарда насмешливо взлетели вверх.
- Рыцари вашей страны либо слишком привередливы, либо слепы: ради такой красавицы не жаль и умереть на турнире! Рыцари Круглого стола передрались бы за честь назвать вас дамой сердца!
Девушка настороженно взглянула на графа – может, он так галантно шутит? Но нет, его таинственно поблескивающие глаза смотрели на неё с особым вниманием, и Ирину окатила удушливая и жаркая волна смятения: она почувствовала, что тоже ему приглянулась. - Неисповедимы пути Господни, и если вы всё-таки оказались здесь, то это неспроста! – задумчиво пробормотал фон Генгебах. - Впрочем… когда мы встретились, вы поведали мне что-то про сноху его величества короля Филиппа!
Ирина принялась пересказывать содержание романа, но почему-то чем дольше тянулся их разговор, тем сильнее она ощущала, что собеседник слушает её невнимательно, зато разглядывает с нескрываемым удовольствием.
- От вас исходит дивный аромат, - неожиданно заявил он, на самом интересном месте прервав её рассказ о вмешательстве в дела королевской семьи Робера де Артуа.
- «Клема» - эти духи отец привез из Парижа.
- Вы, наверное, утомились, рассказывая мне столь увлекательные байки?
- Байки? Но это правда!
- Гм… Видите ли, фройляйн Ирина, я лично знаком со всеми действующими лицами вашего рассказа, и смею уверить, что принцесса Маргарита Бургундская – достойная и любящая своего супруга дама. И благоразумнее вам забыть эту неприличную историю. Будущее сокрыто от нас, а в настоящем мы сидим у камелька в замке Вайберг и для того, чтобы я почувствовал себя полностью счастливым, мне не хватает только кубка горячего вина. Кстати, советую и вам его выпить: у моей сестры запас отличных французских вин. Ещё покойный виконт приобрел.
Кубок из золоченого дерева показался Ирине неподъемным, но вино было неплохим, правда, слишком терпким. Зато оно моментально ударило в голову и окрасило щёки румянцем.
- Вы очаровательны, - рассмеялся граф, - чем тратить время на рассказы о тех, кого я знаю, поведайте лучше о мире, из которого вы пришли!
Ирина подумала, глотнула ещё вина и растерянно улыбнулась.
- Не знаю даже, с чего начать! Мой мир совсем иной… машины, самолеты, интернет, полеты в космос. Народовластие и всеобщее равенство граждан!
- Это мне ни о чем не говорит. Лучше расскажите – а люди? Они остались теми же? Также верят в Спасителя?
- Да! Только сейчас всё большие позиции начинает занимать ислам!
- Вот как? Куда же смотрит папа и христианские государи?
- Они вынуждены смириться! В мире главенствует толерантность.
Лицо Герхарда выказало недоумение, и Ирина быстро пояснила:
- Каждый волен верить, во что ему вздумается, и закон защищает свободу выбора!
- Это неразумно… Люди часто заблуждаются и иногда, вбив себе в голову всякую богопротивную ересь, вредят сами себе, уж не говоря об окружающих!
- Это их право! Хотя секты, угрожающие здоровью людей, запрещены.
- А угроза душе учитывается?
Ирина пожала плечами. О таких тонких материях она не имела представления.
- Мне не нравится ваш мир, - после некоторого раздумья заявил Герхард, и, внезапно горячо пожав её руку, предложил, - оставайтесь здесь, милая фройляйн!
Девушка нахмурилась, хотя пожатие ей было приятно.
- Я не выйду замуж за вашего брата!
- Но он не единственный холостяк в моем графстве!
- У меня другие планы…
- У меня они тоже изменились после встречи с вами!
Ирина никогда не думала, что прикосновение мужских губ к руке может привести к такой реакции: у неё перехватило дыхание, и как будто приятный разряд тока пронесся по всему телу.
- Вы же это несерьезно? – жалобно пробормотала она. – Что я буду здесь делать?
- Выйдете замуж и родите детей. У вас, правда, нет приданого, но думаю, редкостная красота послужит достойным замещением земель и сундуков.
- Но…
- Я предлагаю вам как следует подумать. Сейчас отправимся спать – время уже позднее, а утром… утром всё будет выглядеть по-иному.
Ирина растерянно оглянулась и увидела, что на лавках, подстелив какое-то тряпье, уже сладко посапывают домочадцы фон Вайбергов.
- А куда мне идти? – растерянно спросила она.
- Я вас провожу!
И Герхард подал ей руку. Но, едва коснувшись пальцами его ладони, Ирина почувствовала уже знакомую дрожь. Да что же это такое! Она впала в смятение, чувствуя, как предательски полыхают щеки под насмешливым взором мужчины, церемонно ведущем её по погруженному в полумрак залу.
Но это ещё что! Стоило им оказаться у подножья лестницы в покои дамы Берты, как здравомыслящий и серьезный граф повёл себя точно так же, как сорвиголова Витька Рузаев во мраке школьного двора. Только если слюнявые, пахнущие спиртным губы одноклассника вызвали в ней брезгливый протест, то сейчас всё происходило совсем иначе. Нежный поначалу, а потом всё более страстный и настойчивый поцелуй привел Ирину в состояние, близкое к блаженному обмороку. Кружилась голова, а по телу пробегали колкие пузырьки нарастающего напряжения. Ласковые руки Герхарда, казалось, были везде, и ноги девушки от истомы стали словно ватными.
Ирина ничего не соображала и покорно обмякла в мужских объятиях, в захватывающем ожидании грядущего чуда. «Ну и пусть Герхарда давно нет, но я чувствую его, ещё как чувствую!» - мелькнул в голове отрывок мысли, и она, обняв мужчину за шею, охотно вернула поцелуй.
Наверное, и лишилась бы Ирина девственности в холодном коридоре средневекового замка, если бы не бдительность дамы Берты.
- Девочка моя, - появилась она с масляным фонарем на лестнице, - чего ты там мешкаешь? Уже давно пора спать!
И граф, словно нашкодивший мальчишка, мгновенно исчез в окружающей тьме, а смущенная Ирина быстро взбежала по крутой лестнице. Но стоило только даме Берте взглянуть на её лицо, как она сразу же проницательно качнула головой.
- Ага! Так вот в чем дело! Вижу, Рихарду тут делать нечего…
Но взволнованной Ирине было не до откровений. Быстро скинув платье, она улеглась на один из сундуков, на крышке которого была разложена для неё постель. Юркнув под одеяло и утонув в теплой перине, девушка почувствовала теплый пушистый комок под боком.
- Барсик, - благодарно погладила она кота по голове, - ты самый лучший в мире зверь!
И, услышав довольно мурлыканье, Ирина моментально уснула. Спала она крепко - без сновидений, и проснулась от стука в дверь.
- Кого ещё в такую рань принесло? – гневно пробормотала девушка.
Всё произошло разом – и осознание того, что она в общежитии, и горькое разочарование, и показавшаяся на пороге физиономия Игоря Михайловича.
- Я вот… беспокоился, - забормотал тот, подслеповато щуря глаза, - ночью мы к вам стучались: думали, может, случилось что?
- Я очень крепко спала! – пробормотала Ирина, с тоской глядя на его желтоватое лицо.
После умного и энергичного Герхарда он показался ей просто отвратительным. А уж когда ещё и робко предложил шампанского, девушку даже затошнило.
- Спасибо, но я не могу пить! Мне нужно готовиться к экзаменам!
Но какая там подготовка! Когда Игорь Михайлович ушёл, она, хлюпая носом от набежавших слёз, лихорадочно набрала в поисковике - «графство Юлих». Википедия выдала и герб, и флаг, а также столбик наследующих друг другу графов. Ирина сразу же нашла среди них Герхарда V Генгебаха.
«13 декабря 1299 Герхард женился на Елизавете Брабант-Аршотской (ок. 1280—1350/1355), дочери Готфрида Аршота и Жанны Фирцон. У них было 8 детей» - было написано там.
Но как же так? Тот Герхард, что целовался с ней в укромной темноте коридора, был довольно молодым человеком, а графу из Википедии оказалось на момент их встречи приблизительно шестьдесят лет. Ирина схватилась за виски
- Я была не в прошлом, - наконец дошло до неё, и девушка озадаченно покосилась на кота. - Ты завел меня в другую реальность? И там почему-то средневековая Германия…
Но тот только лениво вильнул хвостом – мол, отстань от меня со всякими глупостями, лучше дай колбасы! Чтобы отвлечься от неотступных мыслей о синеглазом графе, Ирина попробовала готовиться к экзамену, но… Всё, что ещё день назад казалось важным и необходимым, теперь почему-то стало тягостным и потеряло всякий смысл. Мыслями она была там – в уютном замке Вайберг рядом с так понравившемся мужчиной. Мир как будто потерял краски, и ей было беспредельно тоскливо. Куда бы она ни пошла, ей всюду мерещилось лицо Герхарда и слышался его голос: «Подумай…» О чём? Как не справедлива судьба: влюбиться, чтобы потерять возлюбленного в другой реальности! Да есть ли на свете девушка несчастнее её?
Накануне экзамена съехались её соседки по комнате.
- Ирка, что с тобой? – сразу заметили они неладное. – Влюбилась, что ли?
Да, влюбилась! Но рассказывать о своем новогоднем приключении она никому не стала – не хватало только в дурку загреметь!
Экзамен по «Истории садоводства» она с треском провалила. Сухонький старичок преподаватель мрачно нахмурился, выводя ей в зачетке «удовлетворительно».
- Если бы не твоя активная работа на коллоквиумах, Ирина, поставил бы «неуд». Стыдно, очень стыдно!
Но его студентке не было стыдно – ей стало всё равно! Словно какой-то неведомый яд проник в кровь девушки, и она стала совершенно иным человеком, которому безразличны даже все неудобства существования в средневековом мире – лишь бы милый был рядом.
- Отведи меня вновь к Герхарду, - взмолилась она, прижимая к себе Барсика. – Я хочу ещё хотя бы раз его увидеть! Ведь мы даже толком не попрощались! Ну же, котик… я дам тебе много колбасы!
Но кот даже ухом не повел в ответ на её мольбы.
И вдруг в какой-то момент среди мрака тоски и отчаяния промелькнуло воспоминание об астрологе. «Рождество! Конечно же… Рождество!»
Под Рождество она вновь оказалась в комнате одна. Сходила в храм на ночную службу, помолилась, позвонила родителям, но так и не осмелилась им что-либо рассказать, решив написать письмо. Так, мол, и так – я полюбила мужчину и уезжаю так далеко, что мы больше никогда не увидимся. Не тревожьтесь обо мне: он достойный человек и только рядом с ним я буду счастлива.
Утром, едва забрезжил рассвет, Ирина умылась и собралась в дорогу. Что можно взять из этого мира в тот – зеркальце, флакон духов, фотографии родных… да и всё, пожалуй!
Барсик по обыкновению спал, и по его виду было хорошо заметно, что нынче лапы бить, застревая в сугробах, он не намерен.
- Нет, дружок, в этот раз у тебя проспать не получится! – нервно засмеялась Ирина и, спрятав кота под шубку, пошла в дендрарий.
- Ну, беги! – поставила она его на центральной аллее.
Кот возмущенно метнулся в сторону общежития, и девушка поймала его уже у двери в здание.
- Вот что, лоботряс, - заявила Ирина, даже заплакав от страха, что задуманное не получится, - я буду раз за разом приносить тебя в дендрарий. Мы околеем там от холода, но я не оставлю тебя в покое, пока ты не приведешь меня к Герхарду. Я знаю, чувствую: он ждёт меня!
Барсик мрачно мяукнул, но, оказавшись вновь в дендрарии, всё-таки неохотно полез по сугробам вглубь парка. Девушка не только успевала за ним, но ещё и подгоняла лентяя.
- Ну же, миленький, поспеши! – плакала она, в ужасе подозревая, что кот просто плетется невесть куда, чтобы только она от него отвязались.
А тут ещё повалил густой снег, и стало ничего не видно, а они так и брели с котом, сами не зная куда. И когда Ирина в отчаянии решила, что задумка не удалась, до её слуха вдруг донеслись голоса:
- Мессир, мы зря здесь морозим задницы, девушка не придет!
- Придёт! – ответил голос, наполнивший Ирину ликованием. - Сегодня в её стране Рождество.
- Да ленивый Кнут опять всё проспит! Это же не кот, а медведь какой-то…
- Зато Ирина не проспит! А если вдруг она….
Ирина не стала слушать дальше, в панике не увидев из-за снежной пелены графа и его рыцарей. Они были где-то здесь, но почему-то девушка никого не могла рассмотреть.
- Герхард, - тогда что есть сил закричала она, - я здесь!
Внезапно кот молнией метнулся вперед из-под её ног. Мгновение, и Ирина оказалась на знакомой дороге прямо возле ожидающих её всадников.
- Вы всё-таки пришли, дорогая! – радостно протянул к ней руки Герхард, и, оказавшись у него в седле, Ирина счастливо замерла в столь желанных объятиях.
И вдруг она услышала, как Герхард на кого-то кричит:
- Брысь отсюда! И забудь дорогу обратно!
Девушка встревоженно глянула в сторону леса и увидела только хвост убегающего кота.
- Вы прогнали Барсика, но почему?
- Вы не представляете, что мы с Бертой пережили, когда увидели вместо вас пустую постель. Потеряв голову от горя, я кинулся к этому чертову астрологу и узнал, что это кот утянул вас назад. Ему, видите ли, в вашем мире уютнее и сытнее. Но теперь, дорогая, вы потеряли возможность меня покинуть.
- Да я и не хочу! За эти дни я чуть не умерла от тоски, думая, что больше не увижу вас!
- Лучшие слова, которые может услышать влюбленный мужчина от дамы своего сердца! Нам пора… Священник уже давно дожидается!
И они поскакали в… а собственно говоря, не всё ли равно - куда? Главное, что влюбленные теперь всегда будут вместе…
_________________

Стефания, благодарю за такую чудесную сказочную историю. Читала с огромным интересом и получила массу удовольствия!
А не может быть эта сказка неким пологом к будущему роману? Времена, вроде, те же?
_________________