Опал для грешника (историко-мистический детектив, 18+)

 » IV.

Потерянный, вымотанный и разозлённый до предела Михаил гулял по городу, на ходу пытаясь привести мысли в порядок. От всего, что он узнал, голова шла кругом. «За что Забелин так ненавидит моего отца? Что их связывало раньше? Говорил, были друзьями, а потом предательство… Какое предательство? Что такого сделал ему мой отец?... За что можно так сильно ненавидеть человека и проклинать его даже после смерти? За что? За что? И связано ли это с самоубийством?» Обрывки фраз Забелина, которые Миша в пылу гнева не слышал, не воспринимал, по прошествии некоторого времени, когда эмоции чуть-чуть стихли, вдруг сами начали возникать в памяти, и каждое слово было новым, очень болезненным, открытием. Отдельные куски фраз только сильнее всё запутывали и нервировали его. «Свести счёты с жизнью, чтобы уйти от наказания!» — единственное, что он точно вспомнил. Эти слова ранили, как острые кинжалы, ничто от этого не спасало.
«Неужели отец совершил что-то противозаконное? И, чтобы избежать наказания… Нет! Нет, я не верю, не верю! Так поступают только трусы, он не был трусом! Всё это ложь, гнусная ложь и клевета! Он учил, что нужно отвечать за свои поступки, какими бы они ни были, и если заслуживаешь наказания, должен стойко перенести его, а значит, не мог так поступить! Неужели сам не следовал этим заветам? Обманывал меня? Всё равно не верю! Забелин, вот кто меня обманул, и ответит за клевету, пусть и не жизнью, но ответит! Не знаю, зачем ему нужно, чтобы я сомневался в отце…, но, так или иначе, верить ему нельзя! Он был врагом моего отца, а значит, и мой враг! Я заставлю его сказать мне настоящую правду, без всяких условий! И как это сделать, уже знаю, у него есть явное слабое место, любимая дочка… Александра здесь невинная жертва, её жаль уже сейчас, и даже сильнее, чем других, но чем всё закончится, давно известно, и поразительное сходство с Анной не спасёт её от этого. Всё, что между нами будет, игра, и только игра, но ставка в ней гораздо выше, чем просто удовлетворение амбиций и этой жажды, которая никак не проходит. Разгадка тайны рядом, и все средства сгодятся, только бы достичь цели!»
Получалось, что, несмотря на прошедшее после судьбоносной встречи время, Миша не только не успокоился, напротив, он был в смятении. Вопросов стало в разы больше, интуиция подсказывала, что ответы могут не понравиться самому искателю правды. И светлый, кристально чистый, образ горячо любимого отца может быть разрушен этой самой правдой, которую Миша так страстно желает найти. Ему вдруг стало очень страшно, этот неясный страх перед неизвестным прошлым, которое так неожиданно приоткрыло свои тайны, был таким сильным, что Михаил задался вопросом, на который прежде отвечал без всяких колебаний: «А стоит ли вообще искать эту самую правду?» Он терялся, не зная, что ответить самому себе, чтобы не обманывать, и был очень близок к ответу «Нет».
«Боишься, что правда может оказаться не такой, какой ты хочешь её видеть? Ну конечно, причина всех сомнений и страхов именно в этом! Прекрати самообман и признайся, зачем тебе это нужно. Хотел оправдать отца, а теперь боишься узнать о нём что-то плохое? Ведь тебе нужна не правда, а оправдание его поступку. Думаешь, узнав причину, сможешь найти это оправдание, или придумаешь его сам. Оправдать самоубийство, найти «виновных», тех, кто подтолкнул Павла к этому, и всё для того, чтобы простить его. Ведь обида до сих пор существует, ты совсем от неё не избавился, иначе принял бы случившееся, как данность. А если «виноватых» нет, и он действительно сознательно решил бросить вас с матерью одних в этом мире? Если, узнав правду, ты разочаруешься в нём? Вдруг созданный тобой образ не имеет ничего общего с реальным Павлом Воронцовым? Нужна ли тебе правда, которая уничтожит то, что тебе по-настоящему дорого? Подумай, стоит ли искать её?»
Думать об этом и вступать в полемику с демоном не пришлось, поскольку Михаил добрался до Зимнего дворца и переключился на другую тайну, которая волновала его не меньше.
Встретившийся ему в коридоре адъютант цесаревича, Павел Оболенский, просто сиял от счастья. «Светлый и открытый юноша благородных устремлений, радеющий о благе отечества, трудно поверить, что и я когда-то давно, в другой жизни, был таким же».
- Мишель! Я так рад видеть тебя! Почему ты не писал нам из Европы? Я волновался, и даже пробовал найти тебя, но безуспешно…, этот скандал, и внезапный отъезд… Ладно, не будем о грустном, главное, что ты вернулся! Это так здорово, мы все вместе, как раньше! А даму сердца ты себе ещё не нашёл?
Миша слегка помрачнел, и спокойно ответил:
- Нет, мне по душе свобода, ведь любовь — это добровольный плен.
- Ах, прости, совсем забыл, у тебя эта дама сердца каждый раз разная! Это забавно, но я уверен, однажды ты непременно полюбишь по-настоящему, найдёшь потерянную вторую половинку. Говоришь, любовь — это плен, ну тогда получается, что Дмитрий уже в плену, причём всерьёз и надолго, на днях видел его, витает в облаках, рассеян и забывает о делах, император уже выговаривал ему за плохо составленные отчёты. Кто же эта загадочная девушка, что смогла отодвинуть службу на второй план? И ты однажды найдёшь ту, которая заставит изменить взгляд на жизнь. Как твои дела, всё в порядке?
Он сделался ещё мрачнее, но не подавал виду, что слова Павла задели чувства, хотя на самом деле друг невольно тронул то, что скрыто от всех.
- Всё отлично!
- А по виду не скажешь, ты выглядишь очень усталым!
- Просто мелкие неприятности, от них никто не застрахован.
- Это из-за мелких неприятностей тебя срочно вызывает Александр?
- Не знаю, что такого важного он хочет сказать, я удивлён не меньше тебя. «Но чувствую, что и здесь ждут только плохие новости». А кстати, зачем ты меня искал тогда?
- Сейчас это уже не важно, столько времени прошло. Знаешь, Мишель, ты очень изменился, Никита уже говорил мне об этом, а вот теперь я и сам убедился. Считаю, что каждый имеет право жить так, как ему комфортнее и лучше, поэтому не буду вмешиваться и лезть к тебе в душу, только знай: если вдруг захочешь поговорить, я всегда готов выслушать и помочь.
Михаил был приятно удивлён, от легкомысленного весельчака, каким слыл Павел, он меньше всего ждал понимания, а оно вдруг пришло. Павел, в отличие от Никиты, не будет пытаться вернуть прежнего Михаила и бередить старые раны, уже за это он был безмерно благодарен ему. «Похоже, не я один повзрослел, но и он тоже».
- Благодарю за понимание, даже не представляешь, насколько это важно для меня. Да что мы всё обо мне, ты как? Как тебе служится? О прошлом семьи не напоминают?
Теперь уже Павел погрустнел, и как ни старался не подавать виду, от Миши это не ускользнуло.
- Только иногда, я стараюсь доказывать своё рвение делами. Хотя сам никогда не забываю о прошлом. О нём нужно помнить, тот, кто пытается вычеркнуть из жизни прошлое, лишает себя будущего, ты согласен?
- Да, ты прав, о прошлом нужно помнить, да и забыть его невозможно. «Особенно, если в прошлом осталась вся жизнь. Всё в этом утверждении верно, но только что делать, если будущего я уже лишился, а прошлое всё равно не забыть, вина не позволит…»
- Ладно, позже поговорим, а сейчас самое время доложить о тебе Александру.

В кабинете цесаревича Александра

- Мишель, я не буду расспрашивать о том, что заставило тебя уйти, и говорить что-то на тему этого скандала, знай только одно: уладить всё нужно в ближайшее время, иначе придётся ещё раз объездить матушку Европу, Его Величество очень зол. А может быть, тебе и правда лучше исчезнуть на некоторое время…
- Я только недавно вернулся, и больше бегать не намерен, есть одно важное дело, которое нельзя оставлять незавершённым.
- Того человека, которого ты просил найти незадолго до отъезда, мы так и не нашли… Согласись, маска и мундир, видный из-под чёрного плаща, это слишком неточное описание. Мундир может значить, что он военный или гражданский служащий, выходит, каждый пятый в Петербурге может оказаться тем, кто хотел тебя убить.
Миша сначала хотел что-то сказать, но, дослушав фразу до конца, резко замолчал. Он, конечно, ждал неприятных новостей, но услышанное превзошло все ожидания, ужас от того, что его тайна уже таковой не является, сковал его. «Как получилось, что тайна раскрыта? Неужели это Волков? Больше просто некому! Ну а как же возможный скандал? Или этот старый чёрт уже ничего не боится? Вот кто с большим удовольствием увидел бы меня в гробу, ну и Забелин, конечно, тоже! Что ещё известно Александру? Что? Что?»
- Если то, что произошло тогда, не было случайным актом какого-то сумасшедшего, и это действительно месть твоих врагов, то не исключено, что попытки повторятся, будь более осторожным.
Миша тут же успокоился, поняв, что более ничего существенного, кроме факта покушения, Александру неизвестно. «И не факт, что он говорит именно о том самом первом случае, когда погибла Анна. Ведь после этого их было ещё несколько. Любимая, ты не должна была меня спасать! Зачем, зачем ты это сделала? Зная, что без тебя жизнь невозможна, всё же оставила меня жить! Пожертвовала собой… ради такого эгоиста, как я! Никогда не забыть мне этой жертвы, жертвы и вины, ведь это была моя пуля! Моя, а не твоя, только почему же она не у меня в сердце? Забываю о нём, а всё равно бьётся, хотя должно было остановиться в тот день,… но ты не позволила, потому что любила! Любила меня! Нет, меня любить нельзя, эта любовь убивает!»
- Вы его не нашли, но зато он уже нашёл меня, — сказал Миша полным боли голосом, и показал Александру пулю.
- Тогда, тем более, прошу быть осторожнее! Мишель, подумай о тех, кому ты дорог, береги себя хотя бы для них. И не гневи судьбу, можешь считать это приказом, и не вздумай ослушаться!
«Все те, кому я по-настоящему дорог, сами оставили меня, и временами очень хочется оказаться рядом с ними… А судьба… сомневаюсь, что можно разгневать её сильнее, чем это уже сделал я…»
- Как суждено, так и случится, будущее предсказать невозможно, в одном я согласен, судьбу и в самом деле торопить не стоит. «Во всяком случае, до тех пор, пока не узнаю всю правду, пока есть цель, — я существую, а дальше сплошной туман…»
- И всё-таки, кое-что я тебе предскажу, скоро будет бал у Игнатьевых, это отличная возможность познакомиться поближе с Екатериной Фёдоровной, ты ещё не забыл про обещание?
- Разумеется, нет, и сделаю всё, что в моих силах!
- Ну, значит, всё пройдёт отлично, ты ведь никогда не берёшься за дело, не будучи уверенным в успехе.

Имение Урусовых

- Пётр Константинович! Конверт исчез!
Пётр был вне себя от гнева, у Ильи и раньше случались проколы, но этот переполнил чашу терпения истинного наследника престола, он в который уже раз пожалел о том, что вовлёк глупого мальчишку в это дело. Спасала Илью только знатность фамилии и близость семьи ко двору. Вот уж кого бы никогда не стали подозревать, так это членов семьи Урусовых, и, кроме того, Илья весьма щедро финансировал всё предприятие, более половины его доли отцовского наследства уходило на то, что сам он называл «конституционное переустройство родины».
- Что значит исчез?! Ты же отвечал за него головой! Там же изложен весь план! Твоя безалаберность не знает границ! Годы подготовки и разработки заговора, всё под угрозой! Если он попадёт в плохие руки, всему конец! Как теперь узнать, удалось ли им найти нужного человека для главной миссии? Отправлять письма заграницу опасно, даже шифрованные, меры безопасности с чего-то вдруг решили усилить. Похоже, утечка информации произошла раньше, нужно провести чистку рядов, на всякий случай, с этим я сам справлюсь. А ты, будь так добр, исправь собственную ошибку и найди конверт!!!
- Но как же я его найду, Пётр Константинович??? — взмолился несчастный Илья.
- Если нас до сих пор не арестовали, значит, тот, в чьих руках конверт, никак себя не проявил. Письмо было потеряно по дороге в Петербург, вполне возможно, что тот, кто его взял, тоже находится в столице, и рано или поздно покажет себя. Так что гляди в оба, и не подводи меня больше!
- У вас до сих пор нет плана сцены, так зачем же думать об исполнителе главной роли?
- План будет, и очень скоро, осталось недолго, нужно дождаться подходящего момента и нагрянуть в гости к Забелиным.
Илья вдруг вспомнил Александру, и почему-то перестал печалиться, все тревоги забылись, на душе стало легко. Пётр взглянул на этого мечтателя, и сказал сам себе: «От Урусова так мало толку, притом всё время приходится ему врать про конституцию и демократические свободы! Какая глупость эта конституционная монархия! Но этот дурачок в неё верит, и причём, не он один, вспомнить хотя бы декабристов, все они глупцы, потому и проиграли. Нужно найти реально полезного помощника, близкого мне по духу. Только где же его искать?»
_________________

 » Глава седьмая. I.

Глава седьмая. Что сильнее: Страх или Любовь?
I.

Прошло около трёх дней, Саша всё время провела взаперти, у себя в комнате, и никого не желала видеть, на все расспросы Аннушки она отвечала, что нездорова. Илларион догадывался, кто послужил причиной такого «нездоровья» дочери, и сам потерял покой и сон. Одна мысль постоянно мучила его, не оставляла ни днём, ни ночью: «Неужели проклятое предсказание начинает сбываться! Они уже встретились, значит,… я потеряю Сашу! Нет, этого не случится, я не допущу! Это он, он исчезнет из нашей жизни! Павел погубил Лизоньку, а теперь явился его сынок, чтобы проделать то же самое с Сашей! Он и есть тот страшный человек из предсказания! С Сашей ничего не случится! Он исчезнет из её жизни, пока не знаю, как, но непременно исчезнет! И почему я вообще поверил в россказни этого монаха-шарлатана? Предсказания — это чушь, они не могут сбываться! А как же случай с Лизонькой? Нет, предсказание не причём, это всё Павел, он, и только он, виноват в том, что случилось! Он отнял мою любовь!» Несчастный отец так измучился, что, если бы не заботливая Аннушка, он и сам наверняка слёг бы в постель. Саша же всё это время просто была подавлена, часто вспоминала маменьку и плакала. С ней происходило что-то странное, девушка совсем перестала себя понимать, и пугалась этого, а спросить совета было не у кого, даже Аннушке она не решалась открыть свою тайну.
Какая тайна может быть у молодой девушки? Ответ прост — она влюбилась. И сразу же испытала первые сладкие муки любви. Любовь она себе представляла совсем по-другому, это должна быть сказка, а в реальности всё с самого начала было пронизано её страданиями и слезами, даже их встреча произошла при таких странных и пугающих обстоятельствах, что, думая об этом, Саша понимала: «Я боюсь его, боюсь, но хочу быть рядом, видеть его глаза, слышать голос… Неужели люблю?! Нет! Я не могу, не должна любить его! Невозможно любить и бояться! Но именно это и происходит, я боюсь, когда он рядом, страшно до дрожи…, но есть что-то, что побеждает даже страх, и на душе становится так тепло… Нет, я боюсь его, боюсь, даже сильнее, чем люблю, да и не любовь это вовсе, а колдовство какое-то! Любить и бояться того, кого любишь. Разве такое возможно?! Нет! Конечно, нет! Это всё мои глупые фантазии! Что же со мной происходит? Не понимаю, стараюсь, но не понимаю, разум отказывается мне помогать, а сердце, оно болит, томится ожиданием чего-то и твердит его имя, Миша,… Миша,…»
- Ему доверять нельзя! — твёрдо сказала Саша, стукнув кулачком подушку.
Сказала она так и о своём сердце, и о человеке, которым оно живёт с момента их встречи. Она сразу почувствовала, что он и есть тот самый, единственный, предназначенный судьбой, увидела своё отражение в синеве глаз, а это значит, душа уже сделала свой выбор, и противиться этому нельзя, но этот выбор может быть и неправильным. Пока всё говорило о том, что Александра ошиблась, и дело даже не в репутации Миши, главное, что отталкивало и пугало, так это его холодность, отчуждённость, бесчувственность. Ту стену, что существует между ним и остальным миром, она уже почувствовала на себе, поэтому испугалась своего первого робкого чувства, ведь оно безответно, ему суждено биться волнами о каменный утёс. Саша не могла свыкнуться с мыслью о том, что чувство, которого она так ждала, принесёт только боль, и вместо того, чтобы открыть своё сердце и принять его, Саша боролась, боролась с любовью к Михаилу. Вспоминала всё то плохое, что говорили о нём Ольга и Дмитрий, но этого оказалось недостаточно, вместе с этими словами вспоминался и их последний разговор, его откровение… Перед ней как бы предстали два разных человека:
«Поверить другим или самой себе? Разуму или сердцу? Кто же ты такой, Михаил Воронцов?»
Задавшись этим вопросом, бедная девушка совсем запуталась, слишком много белых пятен ещё осталось на портрете, который постепенно вырисовывался в её сознании.
- Если он и есть человек моей судьбы, значит, я совершила ту самую ошибку, о которой предупреждала мама. И теперь буду страдать всю жизнь! Нет, не о такой любви я мечтала! Если любовь приносит только страдания, то лучше вообще никогда не испытывать этого чувства!
«Правильно, правильно, дорогая моя, откажись от Михаила, он не тот, кого ты ищешь. Обрати внимание на других, например, на Дмитрия. А ещё лучше, займись собой и своими мечтами, фехтованием, верховой ездой. Эти мечты реальны, а мечта о любви — это только красивый миф» — сладким голосом приговаривала Боль, и гладила Александру по голове. Все эти дни она не отходила от девушки ни на шаг. От каждого прикосновения девушку посещали всё новые и новые мрачные мысли, всё виделось в чёрном цвете, и в этой тьме не было места лучику света.
- Но как же папа и мама, они же были счастливы? Значит, настоящая любовь — не миф, она существует, и я её обязательно найду!
«Ты уже нашла её, просто нужно, чтобы Миша понял, что любовь может принести счастье, а не только боль, и позволил себе любить» — сказала Лиза, наблюдавшая всё это время за дочерью.
«Может быть, Павел прав, и я должна помочь ей? Нет, он просто использует Сашу, чтобы спасти своего сына! А как же быть с пророчеством? Вдруг они действительно созданы друг для друга? Пока рано делать выводы, понаблюдаю и потом всё решу».
От всех этих переживаний Саша действительно почувствовала себя плохо, и решила, что лучший способ избавиться от дурных мыслей — это сменить обстановку. Она выбралась из своего затворничества и объявила, что отправляется в гости к Ольге, чем вызвала особую радость отца. «У Орловых часто бывает граф Игнатьев, это отличная возможность продолжить начатое знакомство. Всё же будет лучше, если они хорошо узнают друг друга, и взаимная симпатия укрепится, прежде чем… В искренности и глубине чувств графа я уже не сомневаюсь, а вот Саша… С ней могут быть проблемы, характер… Ольга Филипповна обещала оказать содействие, и уже занимается этим, в подробностях рассказала мне о Дмитрии Антоновиче, и могу сказать: это тот молодой человек, которому можно без колебаний доверить Александру».
Сам князь Забелин в тот день тоже решил не сидеть дома и терзаться страхами, а действовать, то есть прийти в особняк Волкова, рассказать всё, что произошло, и потребовать объяснений. Ко времени, когда он приступил к выполнению намерения, Саша уже разговаривала с Ольгой в гостиной. Пока оставим князя настраиваться на трудное испытание, и перенесёмся в особняк семьи Орловых.
- Саша, как ты, я слышала, ты захворала?
- Сейчас уже всё в порядке, не волнуйся!
- Это всё из-за Воронцова, что тебе наговорил этот наглец?
- Ничего. Он просто извинился. Давай не будем о нём, — быстро проговорила Саша, чтобы не дать мыслям о нём снова возабладать над ней.
- Хорошо, хорошо, не будем. Лучше говорить о приятном. Через неделю графиня Игнатьева даёт бал, нам уже прислали приглашения.
При слове «бал» Саша вздрогнула, тут же вспомнила свой провал, и опустила глаза в пол.
- Я никуда не пойду… Не думаю, что кто-то захочет видеть меня там. Больше никогда не пойду ни на один бал!
- Саша, что за тяга к затворничеству? Ничего не бойся, все давно уже забыли о случившемся.
- Но стоит мне только появиться там, как сразу же вспомнят! И начнутся эти косые взгляды и шёпот за спиной! В глаза мне будут натянуто улыбаться, и может быть, даже говорить комплименты, а на самом деле мечтать о том, чтобы я поскорее убралась оттуда! Нет, я не хочу, я так не смогу, нет!
- Таков свет, он бывает жесток, но если найти баланс между плюсами и минусами, то в нём можно жить. Саша, неужели ты боишься? Где же вся твоя смелость? Мечтаешь научиться фехтовать, а такой безобидной вещи, как бал, боишься. Не волнуйся, всё будет хорошо, я ни на минуту не оставлю тебя одну.
- Нет, Оля, спасибо, я не хочу отбросить тень и на тебя, не хватало ещё и того, чтобы ты пострадала из-за этой странной истории. Не пытайся уговорить, я никуда не пойду.
- За меня не переживай, Сашенька, годы жизни в Петербурге так закалили, что ничего уже не страшно, кроме того, рядом с Никитой я как за каменной стеной. «Только в последнее время эта стена почему-то хочет меня раздавить…» Напрасно ты полагаешь, что никто не пожелает видеть тебя там, Дмитрий Антонович будет просто счастлив. По секрету скажу, он очень просил повлиять на тебя, и обязательно убедить прийти… Похоже, что ты покорила сердце графа, поздравляю с первой победой, прежде ни одной девушке не удавалось заинтересовать его настолько, что он, ответственный и исполнительный, стал не столь щепетильно относиться к делам… Не упусти свой шанс, Дмитрий — отличная партия во всех отношениях, и как человек он замечательный, просто исключительный, таких осталось мало, и в плане состояния… Благо ещё свободен, не попался в лапы какой-нибудь коварной соблазнительницы вроде княжны Урусовой, но теперь, похоже, и не клюнет на таких, потому что узнал тебя. Мне кажется, вы идеально подходите друг другу, буду рада, если что-то из этого получится, нужен только шаг с твоей стороны… Пожалуйста, не расстраивай Дмитрия, соглашайся пойти на бал, когда будешь рядом с ним, никто не посмеет сказать в твой адрес ничего плохого.
Слушая эти речи, Саша засмущалась и густо покраснела, но не испытала радости, узнав о том, что Оля окрестила «победой», и не понимала, с чем так воодушевлённо поздравляет кузина, наоборот, ей вдруг стало очень грустно, жаль Игнатьева, девушка чувствовала, что не сможет ответить на его чувства. Её душа ждала другого, и вопреки всем доводам рассудка, отчаянно звала его, своего единственного, пусть холодного и бесчувственного, она так измучилась ожиданием встречи, что сейчас готова принять его даже таким, но это желание оставалось тайной даже для неё самой, не говоря уже об окружающих. Саша в тайне мечтала совсем о другой победе, но она так далека, что виден только огонёк, который манит.
- Саша, Саша, ты меня слушаешь?
- А? Что? Прости, я задумалась…
- О чём это, интересно? Кто же тот счастливчик, что занимает все твои мысли? — вкрадчиво расспрашивала Ольга. По настрою было видно, что она не отступит и добьётся своего.
Саша оказалась в тупике и не видела выхода, она меньше всего хотела скрывать что-то от кузины, но и сказать правду не могла. Сказать, что причина всех её печалей — тот самый бессердечный Михаил Воронцов. Нет, это чувство она переборет, а если не получится, сохранит его в тайне от всех, и, прежде всего, от демона, который так быстро заколдовал её.
На счастье Саши, спасение пришло неожиданно, княгине Орловой доложили о приходе Дмитрия Игнатьева. Оля просияла и пошла встречать гостя, сказав ошеломлённой Саше:
- Вот видишь, как он хочет тебя видеть, в служебное время решился прийти, чтобы лично пригласить на бал. Не разочаровывай его, пожалуйста, и соглашайся!
Через пару минут она вернулась, уже в сопровождении Игнатьева, тот был так напряжён и серьёзен, как будто пришёл просить руки Александры, а ведь речь шла всего лишь о приглашении на бал. Казалось бы, это такая мелочь, но Дмитрий привык быть внимательным даже к мелочам.
- Я вас оставлю, — после обмена любезностями сказала Ольга, и быстренько удалилась, подмигнув при этом графу.
Заметив ободряющий знак, он осмелел и решился заговорить по существу дела.
- Александра Илларионовна… Я был бы счастлив, если бы вы… почтили своим присутствием благотворительный бал, который устраивает моя матушка. Позвольте лично передать приглашение на ваше имя…
Саша дрожащей рукой взяла пергамент и прочла написанное:
- Дмитрий Антонович, я бы с радостью, но… дело в том, что…
- Не волнуйтесь, я обо всём позабочусь, вас будут принимать, как королеву, и никак иначе, никто не позволит себе не то что слова, но даже дурной мысли о вас!
- Ничего этого не нужно, боюсь, подобное не в ваших силах, я совсем не стою таких хлопот.
- Это отнюдь не доставляет хлопот, напротив, мне очень приятно помогать восстановлению доброго имени такой… замечательной девушки, как вы, Александра Илларионовна. Всё уже почти улажено, не хватает только последнего штриха, вашего триумфального возвращения в общество. Положитесь на меня и ни о чём не беспокойтесь, я рад взять все ваши заботы на себя…
- Право, не стоит так беспокоиться обо мне… «С ним я могу говорить спокойно, и чувствую, что между нами нет обмана, могу довериться ему, Дмитрий хороший друг, но явно мечтает о большем, главное, держать дистанцию и не давать ему напрасных надежд. Жаль, что не он человек моей судьбы, если бы им оказался Дмитрий, всё было бы гораздо проще… Но увы, сердце зовёт другого… Как же заставить его замолчать?»
- Каков же ваш ответ?
Саша задумалась, взглянула на Дмитрия и вспомнила тот день, когда впервые увидела его, Игнатьев выглядел точно так же, он уже был подавлен, готовясь получить прогнозируемый отказ. Увы, но ухаживать за женщинами он совершенно не умел, не хватало практики, поскольку был слишком занят службой. Девушка понимала, что сейчас от одного её слова, возможно, зависит его судьба. «Нет, я не могу поступить так же жестоко, как Катя тогда… Дмитрий расстроится, он не заслужил такого обращения… Я соглашусь. Да, придётся пойти на это, пройти через второе испытание светом, но не ради развлечений, а для дела. Катя, конечно же, тоже будет там, это отличная возможность познакомиться с ней, сблизиться и узнать что-то о том человеке… Как его имя? Кажется, Илья… Да, точно, Илья. Ольга говорила, что он её брат».
- Кажется, вы говорили, бал благотворительный?
- Да, матушка будет собирать пожертвования на строительство гражданской больницы, подробности можете узнать у Ольги Филипповны, она — активный участник нашего благотворительного общества.
- Если всё это устраивается ради богоугодного дела, а не только для пустых развлечений, такой бал заслуживает внимания, я обязательно буду.
«Александра… Саша, моя Сашенька… она необыкновенная девушка!» Не удивляйтесь, в мыслях Дмитрий уже называл её «моя Сашенька», и конечно, не догадывался, что она отдала сердце другому, и тем более, не догадывался, что этот другой — не чужой для него человек.
Их молчание вдруг прервал отчаянный крик, перешедший в плач, доносившийся откуда-то из глубины дома.
- Тише, — сказала Саша, и пошла на голос.
Дмитрий молча последовал за ней.
Они шли по коридору, крепко взявшись за руки, и прислушивались к любому звуку. Тишина сменялась рыданиями, затем на короткий промежуток они снова затихали. Саша с Игнатьевым подошли к маленькой дверце в конце коридора.
- Это здесь, — сказала Саша, и была права, всхлипывания доносились именно оттуда.
- Не плачьте, мы сейчас вытащим вас!
Вразумительного ответа не последовало, но, кажется, девушка расплакалась ещё сильнее.
- Но как же мы войдём?
- Не переживайте, я знаю, что делать, меня тоже часто запирали за плохое поведение!
Саша пожертвовала своей причёской, вынув из неё несколько шпилек, чтобы подобрать подходящую.
- Может, не нужно этого делать…
- Вы что, струсили? Что значит, не нужно? Бедняжка плачет, мы должны помочь. Если хотите, можете уйти, а я останусь и открою эту чёртову дверь!
- Я понимаю ваше стремление, но всё же, это личное дело князя Орлова… «Кого же он там запер? И зачем?»
- Личное дело — держать здесь кого-то против воли?! Вот что, граф, уходите или помогите мне!
- Помогу, здесь нужна сила, отойдите в сторону!
Дмитрию замок быстро поддался, дверь со скрипом отворилась, спасители, и без того не имевшие никакого плана действий, были поражены увиденным до такой степени, что даже забыли, зачем пришли.
Девушка лежала на полу, бледное, заплаканное личико искажено страшной болью, но нет сил, чтобы кричать или плакать. Она дрожала и беззвучно шевелила губами, маленькие кулачки отчаянно бились об пол, худенькие руки по локоть перепачканы краской, при первом взгляде она очень похожа на кровь, да и саму пленницу трудно принять за живую девушку, жизнь куда-то ушла, оставив только свой странный след, неизгладимую печать.
Горькая истина открылась при взгляде на ножки бедняжки, они, по-своему прекрасные, точёные, как у балерины, но увы, слишком слабы, чтобы позволить ей ходить, не чувствуют ничего, кроме боли, которой отзывается малейшее движение, они парализованы. Каждый шаг — это маленькая победа, но борьба отнимает слишком много сил, а поражениям не видно конца.
Она вдруг с усилием приподнялась на руках и побрела к своему креслу, волоча за собой бесполезный груз, тяжёлые, будто налитые свинцом, ноги, совсем небольшое расстояние растянулось и казалось огромным, девушка ненадолго останавливалась, чтобы дать себе передышку, а затем снова и снова заставляла себя продолжать, печать страдания не сходила с лица. Добравшись до конца, она могла бы обрадоваться, но вместо этого огорчилась ещё больше, ведь предстояло самое сложное — покорить неприступную «вершину», а значит, нужно подняться. Но как это сделать, если нет надёжной опоры? Она знала, что не выдержит и снова упадёт, это была не единственная попытка за сегодняшний день, и тот самый крик, что слышали Саша и Дима, возвещал об очередной неудаче.
- Я смогу… я должна заниматься… и пробовать до тех пор, пока не получится,… даже если на это уйдёт вся жизнь! Я смогу, выдержу, докажу ему… и тогда он этого не сделает! Давай, Надя, соберись, у тебя получится! — подбадривала себя девушка, глотая слёзы.
Собравшись с силами, она крепко схватилась за ручки кресла, и вопреки всему, смогла подняться на ноги… Стояла и улыбалась, не замечая вошедших, которые вновь испытывали шок. Случившееся смело можно назвать чудом, вот только это чудо далось слишком дорогой ценой, она стояла, как будто на ножах, и оставшиеся силы тратила на то, чтобы не закричать.
В муках прошла минута, другая, на третьей она попробовала сесть в кресло, не выдержала и с криком опустилась на пол.
- Нет! Нет! Ненавижу себя, ненавижу! Почему не сломала себе шею, слабачка? Так было бы лучше для брата… Для всех, я только порчу им жизнь! Зачем выжила? Не нужна мне такая жизнь!
«Брат… Значит, у Никиты есть сестра? Почему он ничего нам не рассказывал о ней, и вот так прятал? Неужели стыдился?»
Первой от шока очнулась Саша, и вытолкнула Игнатьева вперёд, прикрикнув:
- Ну что же вы стоите, как истукан, помогите же ей! Неужели не видите, как ей больно? Она устала и не сможет без помощи…
- Сейчас, сейчас!
Дмитрий робко подошёл к Наде, как-то неловко взял её на руки и несколько раз пробовал посадить в злосчастное кресло, она сопротивлялась, как могла, била его, что было сил, и кричала:
- Не трогайте меня, отпустите! Оставьте, оставьте в покое! Убирайтесь вон! Бросили меня, сразу же, как только узнали о случившемся! Подло обманули, потому что не любили! А сейчас что, опять пришли, чтобы глумиться? Убирайтесь, я вас ненавижу!
- Вы… её знаете? — спросила Саша, приподнимаясь с пола, всё это время она собирала разбросанные по комнатушке холсты с картинами, в основном это были осенние пейзажи, и среди них — один портрет любимого брата. «Она — сестра Никиты. Интересно, а Ольга знает об этом? Или князь Орлов прячет Надю и от неё тоже?»
- Нет, что вы, Александра Илларионовна, вижу её впервые, так же, как и вы! Видите, Надежда Андреевна… не в себе, она приняла меня за кого-то другого…
- Видно, этот другой очень плохо с ней поступил… — думала вслух Саша. — Вот что, граф, будет лучше, если вы как можно быстрее уйдёте, оставьте нас, я сама попробую поговорить с ней…
- Но я ведь всего лишь хотел помочь… Почему я должен уйти?
- Видите, она не может успокоиться, станет ещё хуже, если вы останетесь, Дмитрий Антонович… Пожалуйста, прошу вас, уйдите…
Дмитрий перевёл взгляд на Надю, и увидев, в какой истерике она находится, засомневался, что может быть нечто ещё более ужасное, но всё же поддался уговорам Александры и направился к выходу, виновато пряча глаза и стараясь не смотреть на возникшую из ниоткуда княжну Орлову.
- До встречи на балу, — шепнул он, прощаясь, Саша даже не обратила внимания, она уже и думать забыла про этот бал, полностью сосредоточившись на Наде. Что делать в такой ситуации? Как помочь? Что говорить, а может, просто выслушать? Александра подумала, что лучше всего сделать своё присутствие менее заметным, чтобы дать ей возможность выговориться. Но план рухнул сразу же, как только Игнатьев ушёл, Надежда принялась за другую незваную гостью.
- Чего ты так на меня уставилась?! Никогда не видела калеку?!
- Честно, никогда…
- Да, для обычных людей я — как диковинный зверь из зоологического сада. Только что-то никто не приходит посмотреть на диковинное зрелище! Правильно Никита поступает, что прячет меня от чужих любопытных глаз, так даже лучше… Никто не будет жалеть и лить притворные слёзы… Не нужна мне твоя жалость, убирайся!
- Я правда хочу помочь…
- А разве мне можно помочь? Увы, нет, нельзя, нельзя! Никто не может мне помочь! Это проклятие на всю жизнь! А начиналось всё невинно и даже весело, пять лет назад я училась кататься верхом, насилу уговорила Никиту разводить у нас в имении лошадей. Он поддался моим просьбам и купил двух жеребцов: Принца и Гордого. Предупреждал его цыган Рамзан, что диковатые они, с норовом. Да братец мой упрямый, не слушал никогда чужих советов, поступал по-своему, так случилось и в тот раз… Хотел сделать мне подарок на пятнадцатый день рождения, исполнить заветную мечту, начать уроки верховой езды. Сам он — великолепный наездник, и думал, что сладит с ахалтекинцами… Не сладил…
Здесь рассказ прервался рыданиями, Саша прониклась искренним сочувствием, она ведь и сама мечтала превратиться в лихую наездницу, а, слушая рассказ Нади, испугалась, что всё может плохо закончиться.
- Однажды Принц испугался чего-то так сильно, что совершенно обезумел, сбросил меня, ударилась так, что спина теперь болит всё время, а через некоторое время отнялись ноги… Уж лучше бы он меня тогда затоптал! Но Никита успел его пристрелить, прежде чем…
- Что ты, что ты такое говоришь! А как же Никита, ты не подумала о том, что было бы с ним, если бы так случилось?! Он же твой брат, и очень любит тебя!
- Любит… Как смешно! Ха-ха-ха! Это от большой братской любви он хочет отправить меня в монастырь! Хотя понимаю его, стыдится, и даже почти не навещает меня здесь, боится посмотреть мне в глаза, чувствует свою вину и ответственность за случившееся… Я — лишний груз на его плечи, проблема, которую нужно поскорее решить, и другого способа нет, как спрятать меня где-нибудь на другом краю света! Да, он только об этом и мечтает, чтобы скорее забыть о моём существовании!
- Не говори так, попробуй простить его и поговорить по душам, может быть, тогда Никита откажется от своего намерения…
- Я давно всё простила ему, и не виню, но он, он себя не простил, и не сделает этого, по крайней мере, пока я здесь, живое напоминание о его неосмотрительности и произошедшей из-за этого трагедии. Может быть, жизнь в монастыре не так уж и плоха, буду утешать себя тем, что Никите лучше без меня, я ведь только мешаю его счастью, они с женой постоянно ругаются из-за меня… Невозможно больше выносить это!
- Ольга знает о тебе?
- Конечно, знает, эта злюка заставляет меня пить какие-то капли, от которых так плохо, что становлюсь похожа на слабоумную! Это всё она, она настраивает Никиту поскорее упрятать меня в монастырь, чтобы быть здесь хозяйкой! А пока он не решается, травит меня этой гадостью! Я не буду больше их пить!
- Успокойся, не плачь, расскажи всё Никите, он наверняка что-нибудь придумает.
- Брат мне не верит, я пыталась сказать, но он так слеп, что не видит ничего вокруг! Не видит, какая злая ведьма его любимая жена!
«Неужели Оленька способна на такое?! Она всегда была так добра со мной, и вот узнаю, что издевается над беззащитной девушкой,… Она же занимается благотворительным госпиталем, как же можно сочетать такое дело с жестокостью?! Нет, это не может быть правдой!»
- Оля не способна на такую подлость, я знаю её, она моя кузина.
- Значит, это она прислала тебя, чтобы следить за мной! Убирайся, убирайся вон, сейчас же! И передай этой ведьме, что ничего у неё не выйдет, я буду бороться!
Саша поняла, что убеждать в чём-то Надю бесполезно, прежде нужно самой разобраться во всём, и поспешила уйти, вслед ей полетели баночки с красками и обрывки холстов.
Она брела по улице, полная тяжёлых мыслей, история Наденьки Орловой тронула до глубины души, желание как-то помочь ей усиливалось, собственные проблемы после этой встречи перестали казаться неразрешимыми, от идеи добровольного затворничества Саша отказалась, подумав: «Надя, несмотря на всю тяжесть своего положения, борется за свои права и не сдаётся, я тоже не должна сдаваться! Я стану сильнее, и если вдруг встречу его, смогу постоять за себя!» Идея, давно зревшая в голове, заявила о том, что хочет осуществиться как можно скорее. Александра зашла в лавку, потребовала, чтобы ей принесли мужской костюм.
Удивлённый продавец открыл рот, чтобы что-то сказать, но девушка его опередила:
- Это подарок для моего брата, мы близнецы, то есть, двойняшки… — сказала Саша с такой уверенностью в голосе, будто у неё действительно есть брат-близнец.
_________________

 » II.

А Михаил за прошедшее время много чего передумал, но больше всего размышлял о том, где искать ответы на мучающие вопросы. Окончательно убедился в том, что искать их всё равно нужно, какими бы они ни были, чувствовал, что за всем этим скрывается нечто большее, чем представлялось ему в начале. Несмотря на титанические усилия демона, «уговорить» Мишу отказаться от этой затеи не удалось, все попытки с треском провалились. Они разбились о тот внутренний стержень, который был в нём, несмотря на некоторые слабости и недостатки, его нельзя было упрекнуть в отсутствии характера.
- Я дал отцу слово, и сдержу его, чего бы мне это не стоило. Отступить и нарушить слово — это значит предать его… Предательства я не прощу, ни себе, ни кому-то другому.
«А разве то, что он сделал, не предательство? Он же бросил вас с матерью!»
- У него была причина, серьёзнейшая причина, иначе отец никогда бы этого не сделал! Причина была, нельзя же просто так… Должна быть причина! Она есть, я знаю! Только какая?
Миша доверился другу-дневнику, перед этим перечитав предыдущую запись о Саше, столкновении с Забелиным и отголосками вражды двух семей.
«Если бы удалось найти ещё кого-то, кто знал о вражде с Забелиным, но все так называемые «друзья» разбежались, как крысы с тонущего корабля! Этого им оказалось мало, так ещё стали распускать слух, будто отец сошёл с ума. Нет, это полный бред, они просто завидовали ему. В ту ночь, когда мы разговаривали, он рассуждал так здраво, как могут немногие…»
Здесь он остановился, скупая слеза скатилась по щеке, чернила на странице чуть растеклись.
В некоторых местах слова было невозможно прочесть.
«Надо же, не все слёзы выплаканы, неужели всё ещё впереди?»
Заставив себя успокоиться и прекратить портить страницы, взялся за перо, и появилась новая запись.
«Забелину верить нельзя, он ненавидел отца при жизни, и проклинает после смерти, теперь на меня перекинул эту ненависть, так почему же он не может сказать мне правду? Конечно, не скажет, обманет, и глазом не моргнёт, ему выгодно, чтобы я плохо думал об отце, только непонятно, почему. Он ответит мне за всё, причастность к самоубийству уже не вызывает сомнений, значит, и к нему у меня неоплаченный счёт. И плата будет высокой, непомерно высокой! Отравлю этому мерзавцу жизнь, так что князю самому захочется наложить на себя руки!»
«Молодец, Миша, верно мыслишь, вражда всё-таки сделала своё дело. Война двух семей продолжится. В такой обстановке мне намного проще работать! Правда, есть одно препятствие: Александра Забелина, и ещё это пророчество, о котором Павел неустанно твердит…»
Стоило Азельсу подумать о Саше, как Миша сам о ней вспомнил, и снова загрустил, он не видел её три дня, и чувствовал себя плохо, так или иначе, в мыслях он всё время приходил к её образу, сначала вспоминая отца, потом его вражду с Забелиным, а потом Сашеньку, невинную жертву Мести…
- Что же это? Она не выходит у меня из головы, не видел её всего три дня, а ощущение такое, будто разлука длилась вечность! Возьми себя в руки, думай о чём угодно, только не о ней! Неужели так сильно зацепила эта загадочная Александра? Или всё дело в том, что хочу вернуться в прошлое, к Анне… Да, да, именно так, только по этой причине!
Поздним вечером, вместо сна, чтобы не видеть своего кошмара, он решил прогуляться, проходя мимо городского кладбища, Миша заметил слежку, и попробовал запутать неизвестного. Обрадованный своей удачей, он отправился в обратный путь, как вдруг услышал голос за спиной.
- Отец не бросал тебя, он не мог поступить иначе, это грозило бедой для тебя.
- Но как… Я не понимаю...
- Придёт время, и ты всё поймёшь. Вот, он просил передать тебе это…
Незнакомец в монашеском одеянии вложил Мише в руки шкатулку.
- Зачем мне это? Что там?
- Запомни, Павел не сделал ничего из того, в чём его обвиняют. Он провинился лишь в том, что открыл одну тайну, и неправильно воспользовался своими знаниями, едва не выпустил на свободу великое зло, за что очень дорого заплатил, но счёт, увы, не погашен, и тебе платить своей судьбой. Ты уже платишь!
- Что? О чём вы говорите? Объяснитесь! Вы знали моего отца? Расскажите всё, что вам известно, я требую!
- Ответы найдёшь в Отрадном, если решишься туда вернуться.
- Постойте!
Незнакомец скрылся так же внезапно, как и появился.
Миша остался стоять на улице с таинственной шкатулкой в руках. Вот и появилась ещё одна деталь мозаики, но картина яснее не стала, а только сильнее запуталась.
«Своей судьбой за ошибки его ты будешь расплачиваться», — вспомнились вдруг слова цыганки.
Остальная часть ночи была потрачена на обдумывание странного происшествия.
- Кто этот странный человек? Чего он хотел? Только передать шкатулку, или что-то большее? Откуда он узнал, как меня найти? И самое главное, можно ли ему доверять? Конечно же, нет, я ведь даже не знаю, кто он. Может, и правда монах, а, скорее всего, просто нарядился, чтоб одурачить меня. Жизнь столько учила, что доверять нельзя никому, кроме самого себя. А тут является некто, несёт какую-то чушь, упоминая отца, и я сразу должен верить?! Не знаю, нет, а может быть, он просто меня с кем-то перепутал? И этот подарочек предназначался кому-то другому. Это война против меня, я так чувствую, врагов хоть отбавляй, так что ждать удара нужно с любой стороны… Кто-то просто хочет меня запутать, изводить этими тайнами и загадками, дожидаясь момента, когда я сойду с ума. Кто бы ты ни был, знай: ничего не получится, я так закалён, что выдержу всё, не сломаюсь, одного раза хватило на всю жизнь…
Сомнения терзали Михаила, закрытость, недоверие и подозрительность, присущие ему, в этом случае вышли на первый план, заслонив на какое-то время всё остальное, а, прежде всего, здравый смысл. Он привык к такой жизни: находиться в постоянном нервном напряжении, всё контролировать и следить за собой и другими, за их словами, интонациями, жестами, взглядами, как говорится, читать между строк, и видеть невидимое. Разговаривая с человеком, всегда старался, что называется, «забраться к нему в голову», понять, о чём на самом деле думает собеседник, при этом ничем не выдав свои мысли и скрытое наблюдение. Почти в каждом он видел если не врага, то потенциального противника, он понимал, что на узкой тропе жизни могут сойтись даже вчерашние друзья, и вполне возможно, что никто не захочет уступать.
- Определённо можно сказать только одно: этот человек знает о моих поисках, и знает больше, чем рассказал об этой истории. Если же допустить, что это чья-то ловушка, то заказчик маскарада один — Илларион Забелин. После такой «горячей» встречи, которая была у нас, можно смело обвинять его во всех грядущих неприятностях. Забелин… кандидатура подходящая, но… У Владимира Волкова тоже есть веские причины ненавидеть меня, но старый лис не знает отцовской истории, если бы он хотел отомстить за дочь, сделал бы это по-другому. Так что Забелин — кандидат номер один.
Азельс наблюдал за его попытками, не вмешиваясь, изредка и не очень громко выражая своё недовольство. За последние дни демон убедился, что бороться с Мишей, используя тему отца и его тайны, не только бесполезно, но даже очень вредно для плана по освобождению из заточения. «Угораздило же Павла воспитать сыночка таким упорным, а вернее, упрямым! Стоит на своём, и всё тут, хоть ты головой о стену бейся! Лучше бы чаще позволяли ему делать выбор самому, не получился бы такой осёл! А всё Татьяна с её завышенными требованиями и заранее распланированной жизнью, вот теперь бунтует князь, воюет со всем миром, независимость показывает! Ну и пусть вдоволь помучается неизвестностью, я-то знаю всё в подробностях, но буду молчать. Лучше не вмешиваться, от этого толку, как от козла молока, как от ежа перьев! И что хуже всего, из-за этих поисков связь Павла с Михаилом только крепчает! Если всё продолжится такими же ударными темпами, он будет слушаться папочку, а не меня».
Подумав ещё некоторое время и выпив третью чашку кофе для сохранения бодрости, какими-то неведомыми путями, Миша всё же пришёл к светлой мысли.
- А если это не ловушка? Подумай хорошенько, допустим, хотел обмануть, но тогда зачем подкреплять мою веру в невиновность отца? Не вижу в этом никакого смысла. Забелин, наоборот, стал бы сеять сомнения и обвинять его чуть ли не во всех грехах. Незнакомец говорил так уверенно, не сомневаясь, будто излагает аксиому, что не нуждается ни в каких доказательствах, абсолютную истину. Быть настолько уверенным в человеке можно, только если очень хорошо его знаешь. Скорее всего, это был кто-то из друзей отца, настоящих друзей. Жаль, что я знал только его партнёров по бизнесу, никто из них не может быть этим человеком, они же первыми поспешили исчезнуть, бизнес и дружба не сочетаются, одно всегда мешает другому.
- Столь нужная ниточка была в моих руках, и тут же ускользнула! Не только не разглядел его, но даже почти ничего из слов не запомнил! Только про невиновность отца, и ответы, хранящиеся в Отрадном. Отрадное,… как же давно я там не был! Смогу ли вернуться?
Стоило только спросить себя об этом, как тут же был получен простой исчерпывающий ответ, ожила жуткая картина из того самого рокового утра девятилетней давности, все эмоции он испытал заново, она сработала, как блок, и больше никаких мыслей на эту тему не возникало.
- Нет, нет, не смогу прийти, прости меня, папа, я ещё не готов…
Миша не стал сдерживаться, закрыл лицо руками и плакал, он позволил себе такую слабость, только вспомнив о той ночи, что навсегда изменила жизнь, превратила в другого человека, но что поделать, если этому самому другому, закалённому, вдруг захотелось побыть ребёнком.
«Не переживай, сынок, я понимаю и подожду, ты должен быть готов к поединку с судьбой, я уже сделал всё, что мог, оставил тебе оружие. Но им нужно научиться правильно пользоваться, иначе не победишь, погубишь себя и близких людей… Сейчас ты не готов, постарайся успокоиться, и не торопись узнать всё, можешь очень сильно испугаться… Бояться нельзя ни в коем случае, Саша может пострадать, так же, как Лиза… Я не справился, не хотел для тебя такой участи, Миша, но видно, так суждено. Попробуй исправить мои ошибки и избежать своих собственных. Я верю в тебя».
Ему стало чуть легче, эмоции затихли, Миша почему-то был уверен, что время подготовиться к визиту в Отрадное ещё есть, торопиться и пересиливать себя не следует.
- Остаётся только узнать, что в шкатулке, может быть, некоторые ответы уже там, и не придётся возвращаться в Отрадное… Ну и как же она открывается?! Ключа-то нет! Хорош помощник, шкатулку отдал, а ключ прикарманил!
Со злости он треснул шкатулку об пол, но та оказалась на редкость прочной.
«Как же сказать, что ключ давно у него в руках?!»
У Павла не было никаких идей на этот счёт, явиться в открытую он не решался, зная о том, что сын против воли каждую ночь проверяет нервы на прочность, пока они выдерживают, но кто знает, что ждёт впереди… Нельзя было подвергать Мишу такому шоку, нужен был более щадящий тонкий способ, только все попытки отыскать его безрезультатны.
«Придётся тебе отложить поиски правды на неопределённое время. Миша, лучше обрати внимание на Сашу, но не с тем, чтобы мстить её отцу, Забелин, конечно, мешал мне, но не без причины. Откажись от мести, пока она тебя не опутала своими липкими нитями. Прими любовь Саши, поживи, наконец, настоящей жизнью, хоть немножечко, ты это заслужил…»
Миша бился над загадкой шкатулки столько, насколько хватило терпения, много раз пытался взломать замок, но ничего не вышло. Всё кончилось тем, что он уснул прямо в отцовской библиотеке.
_________________

 » III.

Отец Иоанн помолился у себя в келье, а после вспоминал о ночных событиях, будто отчитывался перед кем-то.
- Павел, сегодня это свершилось, я выполнил своё обещание и передал ему шкатулку, как ты просил. Прости, что раньше не получилось, его поездка в Европу спутала всё, но теперь я перед тобой чист. И всё же, если бы тогда ты меня послушал, всё было бы по-другому…
- Антон, прежде я корил себя за это, но теперь понимаю, что не мог этого не сделать.
- Паша??? Ты???
Иоанн не мог поверить глазам, они ясно видели призрака! Несколько раз осенил себя крестным знаменем, но видение не пропадало. Он знал, что дух настоящий.
- Прошу, не пугайся, это я, спасибо, что не отвернулся от меня, как другие, и помог Мише.
- Я не мог тебя предать, мы связаны так крепко…
- Не знаю, могу ли просить…
- О чём угодно, друг мой, о чём угодно, сделаю всё, что в моих силах…
- Если Миша найдёт тебя и спросит, расскажи о том, чему он должен научиться…
- Неужели хочешь, чтоб сын повторил твою судьбу?
- Нет! Что ты, конечно, нет! Миша... самое дорогое, что было у меня в жизни! Я так его люблю, и жалею только о том, что не могу сказать ему этого... Миша справится, он сможет. Я в него верю.
- Я вынужден прятаться, кто-то хочет меня убить.
- Понимаю, пока лучше тебе не рисковать, спасибо уже и за то, что сберёг шкатулку, и она не попала к Забелину или, того хуже, к Волкову. Илларион из-за своего невежества всё равно ничего бы не понял. А вот Владимир, он всегда мечтал о власти, и более опасен в этом отношении, ты же знаешь, из-за чего он так страстно хочет заполучить Отрадное, там хранится моё самое большое сокровище, и самая большая кара.
Призрак Павла растаял, наполнив келью белым туманом, Иоанн долго молился, а потом заснул беспокойным сном.

А что же князь Забелин, реализовал ли он своё намерение серьёзно поговорить с Волковым и разорвать с ним всякие отношения? Выпутался ли он из паутины, которую сплёл этот ядовитый паук? В какой-то степени, да, но этим своим поступком он натолкнул изворотливый ум Владимира на новый, более действенный и хитрый, план по уничтожению Миши, и, сам того не осознавая, сделал очень плохо Саше. Чтобы не растерять весь свой боевой настрой, Илларион начал без всякой разведки, и прямо с порога закричал на компаньона:
- Вы же обещали, что он к ней не приблизится! Говорили: «не решится подойти»! Да уж, не решился, видели бы вы этого наглеца, явился, как к себе домой, и неизвестно о чём разговаривал с Александрой! Нельзя допустить, чтобы они виделись ещё, нужно от него избавиться, вы же этого хотели? Ну, так сделайте же что-нибудь, не сидите, сложа руки! Вы даже не представляете, как рискует моя дочь, встречаясь с Воронцовым!
«Представляю…, представляю, как никто другой…»
- Во-первых, прекратите истерику, успокойтесь, князь, так и до сердечного приступа недалеко, выпейте красного вина, это помогает.
- Не заговаривайте мне зубы, а скажите, что теперь делать! Ведь ваш гениальный план провалился, не так ли?! И вообще, знайте, что больше я не намерен в этом участвовать, и не позволю им видеться, никогда!
- Давайте уточним некоторые детали, — произнёс Волков уже без всякого намёка на актёрство, — я ничего вам не обещал, а говорил, что он к ней не подойдёт, если делать всё правильно, и предупреждал, смотрите за своей дочерью сами. Кто же знал, что у Воронцова хватит духу заговорить с ней, она должна была показаться и тут же исчезнуть. Этого следовало ожидать, мы же используем её в тёмную…
«Значит, они зароманили… Ну, конечно, Воронцов никак не мог упустить такой шанс, она же просто копия моей Анны! Могут ли два незнакомых человека быть настолько похожими друг на друга? Чего только не случается в жизни! Вот, он теперь думает, что вернулся на пять лет назад, это ещё лучше, чем я придумал, пусть продлится как можно дольше, пусть привыкнет к счастью, чтобы снова его потерять! Александру, конечно, нужно предупредить, чтобы не действовала вслепую, выбрать наиболее подходящий момент, сначала попробую уговорить, а если надо, заставлю. Она — как золотая рыбка, и принесёт куда больше пользы, чем её бестолковый папаша. Забелину явно не мешает подлечить нервы».
- Это вы используете её, и с этого момента больше не будете этого делать! Ваш план провалился, я делал всё, как было уговорено, а значит, вы должны выполнить мои условия, и полностью списать долг.
- Я ничего вам не должен, и не уничтожу расписку, ничего сделать так и не удалось, а провал случился по вине вашей дочки, я просил вас рассказать ей всё, если бы вы не протестовали так горячо, всё бы получилось, и наш общий враг давно бы покончил с собой.
- Так вот чего вы добивались! Отличная идея, чтобы сын повторил судьбу отца! Но только теперь эта задача невыполнима. Делайте, что хотите, я умываю руки, но знайте: Александра никогда бы не согласилась на участие в этом дешёвом спектакле.
- У каждого есть своя цена, нужно только узнать её… — произнёс Владимир, крепко задумавшись о чём-то.
- Александра не продаётся!
- Я говорю совсем не о деньгах, у каждого есть то, ради чего даже самый честный и благородный человек пойдёт на подлость… Какая-нибудь мечта, цель, но чаще всего, это бывает любовь, во всех её проявлениях.
«Даже кристально честный Павел не оказался исключением из этого правила».
- Запомните, если вы скажете Александре хоть слово, я расскажу Воронцову всё о вашем неудавшемся плане!
«Если Александра узнает, что я замешан в этом, то никогда не будет доверять мне! Этого нельзя допустить!»
Одна мысль, как привидение из прошлого, снова появилась, и принялась его мучить, напрасно Забелин считал, что справился с ней и навсегда выгнал из головы, почему-то именно сейчас незваная гостья решила вернуться.
- Он не поверит, вы же кровные враги, так что не пытайтесь меня шантажировать, ничего не выйдет!
«Этим ты ничего не добьёшься, у меня уже почти готов новый план, он действительно гениален во всех отношениях, легко осуществим, и самое главное, Отрадное само перейдёт мне в руки».
- Я найду слова, которые его убедят, так что советую не злить меня, и ещё одно непременное условие: вы списываете мой долг и уничтожаете расписки, я выхожу из этого дела и освобождаюсь от обязательств…
- Согласен, я и без вас справлюсь.
Волков достал из ящика стола документы и передал их Иллариону, который с невероятным наслаждением разорвал их на мелкие кусочки. Он делал это медленно, стараясь продлить удовольствие от столь желанной победы.
- Значит, теперь я ничего вам не должен, Владимир Андреевич, снова владею Серебряным бором, и вышел из дела без всяких обязательств и претензий.
- Без претензий.
Илларион просто светился от счастья и гордости за то, что смог надавить на Волкова, пригрозил шантажом, и, как плату за молчание, получил полную свободу.
Владимир нисколько не расстроился такому повороту событий, а скорее наоборот, для исполнения его нового плана всё сложилось как нельзя лучше, и он внутренне радовался.
«Ты мне ничего не должен и свободен, но вот Она далеко не свободна, твоя Александра у меня в руках, эта куколка сделает всё, что нужно, и даже больше… Я уже знаю, за какие ниточки дёргать…»
Они распрощались, как друзья-партнёры, и даже пожали друг другу руки.
«Теперь нужно вернуться в имение, проверить, всё ли там хорошо, немного отдохнуть, а после сам займусь Михаилом… Как же сделать так, чтобы он исчез из жизни Саши? Саша… нужно, чтобы кто-то за ней присмотрел, нельзя, чтобы в моё отсутствие этот подлец нагрянул к ней ещё раз! Кто-то, кому я могу доверять… Ольга Филипповна, ну конечно, на неё можно полностью положиться, она никому не даст Сашеньку в обиду, и сделает из неё настоящую леди».
- Сашенька, я уеду на некоторое время в имение, нужно проверить, всё ли в порядке, чуть задержусь поправить здоровье, здешняя погода плохо на меня действует, но не волнуйся, к балу я непременно поспею. А пока за тобой присмотрит Оленька, она подготовит твоё триумфальное возвращение в общество и всему тебя научит.
- Не надо за мной присматривать, я не маленькая девочка!
- Обещай, что будешь вести себя, как хорошо воспитанная девушка, и наше имя больше не будут связывать со скандалами!
- Обещаю, конечно, обещаю, папенька. А об этом ещё говорят?
- Как ни странно, всё уже практически стихло, в такой короткий срок, кто-то приложил к этому руку, и очень сильно постарался. Твоё имя в остатках сплетен почти не звучит, в основном, говорят о Воронцове, его, как всегда, ругают, а некоторые даже тебе сочувствуют… Запомни главное: ты не должна никак реагировать на отголоски этой истории, представь, что она произошла не с тобой, а ещё лучше, просто забудь…
«Конечно же, это Дмитрий так постарался, он такой хороший, что мог бы составить счастье любой девушки, но не моё…»
- Хорошо.
Илларион поцеловал дочь в щёку и вышел из комнаты.
- Забыть… Разве я смогу? Нет, тот вечер навечно останется в памяти, его забыть невозможно! Невозможно забыть то, что так круто меняет твою жизнь, а Михаил изменил её одним своим появлением, он ворвался в мою жизнь, как ураган… Встревожил душу, она будто и не жила до этой встречи, а спала крепким сном. Он разбудил её, и сразу подчинил себе… Она ждала его одного всю жизнь, и потому сдалась так легко… Теперь живёт только для него, и готова в любую минуту лететь на зов его души. Но этого зова нет, и не будет! Потому что души я в нём не чувствую. Он как будто не живой, как призрак, мертвец! Но Миша — человек моей судьбы, хватит себе лгать, я поняла это сразу, как только увидела его глаза и своё отражение в них! Сердцу всё равно, оно любит, вопреки всему, любит и страдает от безответной любви, но принимает эти страдания, так же, как приняло бы счастье! Как же мне с этим жить?! Что делать с моим бестолковым сердцем?! Почему оно такое глупое?! Почему ошиблось в выборе?!
Саша упала на кровать и заплакала.
Проходящая мимо комнаты Анна услышала всхлипывания и спросила:
- Сашенька, у тебя что-то случилось?
- Нет, няня, ничего, просто я занимаюсь фехтованием, а один приём никак не получается!
- Брось это дрянное занятие, покуда Илларион Степаныч не узнал, он же строго-настрого запретил тебе брать в руки шпагу.
Анна открыла дверь, и увидела заплаканную Сашу со шпагой в руке.
- Но ты же ничего ему не скажешь, правда?
Сашенька смотрела так, что ей ни в чём нельзя было отказать.
- Я не скажу, только рано или поздно всё это откроется. А ты правда плачешь из-за фехтования, или по другому поводу? Обычно такое происходит с юными девушками, когда они влюбляются…
Анна не успела договорить, потому что Александра вдруг закрыла дверь, хлопнув ею что было сил. Анна поняла, что произошло то самое, и, вспомнив их спор накануне отъезда, сейчас пожалела, что оказалась права, вместе с любовью приходит боль.
Саша встала в стойку и начала отрабатывать удары, наносила их с яростью, представляя, что дерётся с настоящим противником в смертельном бою. Причём противник менялся, сначала это был некто, застреливший маму, она дралась с ним смело и дерзко, все движения быстры, легки и точны, но потом почему-то на месте противника оказывался Михаил. Александра забывала обо всём и орудовала шпагой, как восставший крестьянин вилами, бездумно рассекала ею воздух.
- Вот тебе, получай! Мало? Ну так вот ещё! Получай, получай! Видеть тебя больше не желаю, никогда в жизни! Нисколечко не люблю, ни капельки, ясно тебе! Ах, нет, ну так получай ещё удар! Убирайся из моей жизни, из головы и, главное, из сердца! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!
Только таким способом она смогла успокоиться и покончить с тоской, которая охватила её в последнее время. Саша так увлеклась, что даже зажмурилась от удовольствия, и видела противника только мысленным взором, конечно же, она не могла знать, что Михаил уже несколько минут стоит перед ней и с трудом сдерживается, чтобы не рассмеяться. Как же давно он не смеялся, искренне и по-настоящему, но и в эту минуту ограничивает себя в таком простом естественном желании.
Сделав свой коронный выпад, Саша почувствовала, что шпага уткнулась во что-то… Открыв глаза, она онемела… Двери были распахнуты настежь, перед ней стоял Михаил… Остриё шпаги направлено прямо в сердце, хотя, если в том самом месте находится кусок льда, это ему не навредит.
Он смотрел на неё так, как никогда прежде, будто видел впервые, можно сказать, что только сейчас Михаил по-настоящему увидел Сашу. Растрёпанная, запыхавшаяся, со шпагой в руке, девушка горела от стыда, и готова была провалиться сквозь землю. Он молчал, на лице было серьёзное сосредоточенное выражение без тени актёрской игры, Михаил изучал её, заглядывал прямо в душу, искал там что-то, и очень боялся не найти, хотя и по услышанным словам мог понять, что эта душа принадлежит ему. Саша в тот момент ни о чём не могла думать, разум вдруг замолчал, терзания и боль тут же исчезли, мощная волна счастья накрыла её. Прочтя по глазам, что он намерен сделать, она испугалась, сердечко колотилось так, что удары были слышны обоим в этой томительной тишине. В секунды, прошедшие между возникновением желания и его исполнением, она разделилась на две половинки: одна хотела исчезнуть и оказаться где-то на другом краю света, как можно дальше от Миши, другая — страстно желала остаться и в первый раз испытать это ощущение, находясь в сознании, познать сладость самого желанного поцелуя, поцелуя любимого человека. Эта часть Саши молила небеса о том, чтобы снова не упасть в обморок от охватившего её запредельного волнения. Ослабевшая рука выронила шпагу, и в тот же миг Миша преодолел разделявшее их расстояние. Она чувствовала, как его руки осторожно, но крепко обнимают её, как хорошо и безопасно в его объятиях, а в миг, когда лепестки её губ обжёг огонь поцелуя, она готова была оторваться от земли и улететь вместе с ним в небеса.
Саша приняла этот поцелуй, как бесценный дар, вместе с ним впустила в своё сердце Любовь, и впервые в жизни была абсолютно счастлива. Для него это был порыв, бунт, на мгновение узник вырвался из клетки и наслаждался свободой, свободой делать то, что хочешь, а хотел он только одного — Любви. Боялся её, но стремился, в тайной надежде однажды преодолеть свой страх и обрести подлинное счастье. Вспоминая слова Анны о том, что он ещё полюбит, Михаил все эти годы бессознательно искал ту самую девушку, которая спасёт его и снова сделает прежним, настоящим, живым, и в миг поцелуя сердце сказало: «Ты нашёл её!»
_________________

 » IV.

Голос сердца остался не услышанным, Миша так долго к нему не прислушивался, что просто забыл, как же он звучит, всё поглотила та стена, что отделяла его истинную суть от мира. Рядом с Сашей он ещё острее ощутил свою двойственность, снова разгорелась эта борьба, грозившая смертью обоим. Пленник счастлив минутам свободы, и мечтает остановить ход времени, пусть это не Анна, но она одним своим существованием на земле делает невозможное, исполняет его мечту, возвращает Мишу в прошлое, где не надо обманывать, играть и заставлять людей ненавидеть, только потому, что для них любить его смертельно опасно. Там он оставил свою любовь и жизнь, и хочет туда вернуться хоть ненадолго.
А строгий надзиратель дрожит от страха лишиться своей власти, потерять контроль и открыть клетку, всё говорит о том, что это грозит большой бедой для той, что сводит их обоих с ума. Каждый раз, глядя на неё, он вспоминает трагедию, свою вину и проклинает за то, что полюбил, ненавидит за то, что жив.
«Что же я делаю? Нет! Остановись! Так нельзя! Это неправильно! Я запрещаю тебе!»
«Ты не можешь запретить, тебя тоже тянет к ней, так же сильно, как и меня. Да и зачем нам воевать, мы одно целое, даже если тебе не нравится, я — это ты, я лучшее, что в тебе есть».
«Опять за своё, прекрати бунтовать, сейчас же! Замолчи! Ты не существуешь, ты для меня умер, умер в тот день, потому что так и должно было случиться!»
Огромных усилий ему стоило на этот раз пересилить себя, романтик был прав, из своей клетки он видел многое, на что нынешний Михаил закрывал глаза. От этого притяжения не спасало ничто, даже та оборона, что выручала и не позволяла никого впустить в сохранённую половину сердца, в случае с Сашей она была бессильна, потому что этот образ уже жил там.
Они, будто сговорившись, одновременно оторвались друг от друга, как однополюсные магниты, оба были в растерянности и страхе за последствия произошедшего. Он быстро нашёл способ исправить допущенную оплошность и свести на нет последствия своей минутной слабости.
- Простите, я не хотел, чтобы так вышло, — последовала стандартная фраза. «Опять врёшь, ты же мечтал об этом больше всего на свете!» — не унимался счастливый пленник.
- То есть, это получилось случайно и ничего не значит? «Он был здесь и всё слышал, каждое слово! Он знает! Знает, что я люблю его! Это ужасно! Сейчас наверняка думает, что я такая же, как те наивные дурочки, так легко попалась в эти сети! Уже празднует свою победу, я это вижу!»
Миша вернулся в своё обычное состояние, и действительно выглядел, как победитель, оставалось только получить приз, который упрямо не желал идти в руки.
- Если вас это успокоит, то да, ничего не значит, абсолютно.
«Ты прав, Миша, это был всего лишь поцелуй, за свою жизнь ты целовал многих девушек, но это не ограничивало твоей свободы, ни к чему не обязывало, и в этот раз будет так же, если меня послушаешь, наваждение прекратится. Если тратить время на самоистязание и вот такие пытки в виде встреч с ней, то не сможешь добиться главной цели — не узнаешь правды. Она тоже с этим связана, она же дочь твоего врага, ты хотел поиграть с ней, ну так используй этот шанс, такая месть будет самой лучшей! Забелин будет молить оставить дочь в покое, и в обмен на это расскажет всё, что знает, вот увидишь, если сделаешь всё правильно, так и будет!» — сладким голосом приговаривал демон.
«Отличная мысль, собственно, я и раньше собирался так поступить, только почему-то забыл об этом. Убить я его не могу, остаётся только ударить в самое слабое место. Александра, она виновата не меньше, всё из-за неё, она меня мучает, заставляет вспоминать и заново переживать то, что так давно стараюсь забыть! Кошмары тоже стали сниться после того, как встретил её, всё она, она причина всему! Она воплощение моего проклятья! Этой проклятой любви!»
«За что я его люблю, так это за то, что стоит дать одну мысль, как Миша сам с радостью додумает остальное, причём сочиняет даже лучше меня. Нет, он не спасётся, слишком слабый и внушаемый, отличный хозяин, лучше, чем все предыдущие».
Радости Азельса просто не было предела, перстень мигал огнями, а Миша обдумывал следующий ход своего плана.
- Успокоит?! Что вы хотите этим сказать, разве я не выгляжу спокойной?! «Ну конечно, не выгляжу, чувствую, как щёки горят! И он, конечно же, это видит! Издевается, играет, всё было игрой, и этот поцелуй тоже! Он ничего не значит! Ничего!»
- Вы размахивали шпагой и кричали так, будто в приступе безумия, да и сейчас выглядите не лучше.
- Уходите, сейчас же! По какому праву вы врываетесь ко мне в комнату?
- Я и не врывался, просто пошёл на голос, увидел и услышал много интересного и смешного.
- Смешного? «Он смеётся над моими чувствами! Всё, что о нём говорили, правда! Почему я поняла это так поздно?! Какая же я дура!»
Михаила полностью захватил азарт, тут уж было не до чувств и всего остального, романтик совсем замолк, а жаждущий хищник проснулся. Жертва оказывала явное сопротивление, что ещё больше раззадорило.
- Смешно увидеть женщину с оружием в руках, это противоречит её природе!
- И вовсе не противоречит, просто вы не любите сильных женщин, такие вам не поддаются.
«Если так, значит, вы оказались слабой», — сказал он ей взглядом прищуренных глаз, и загадочно улыбнулся.
- Женщины сильны только до тех пор, пока не полюбят, а после с ними можно сделать всё, что угодно.
- Это всё ваша очередная гнусная ложь! Вы…, вы просто не можете признать, что не правы! Не умеете проигрывать!
- Назовите мне хоть одну по-настоящему сильную женщину, и тогда, возможно, я соглашусь.
- Надежда Дурова.
- Она ваш кумир, образец для подражания! Ну тогда всё ясно, стремитесь к эталону. Это глупо: вырядиться в мужское платье и отправиться на войну. Она просто занимала там чужое место.
- Чьё же? Может, ваше? Хотя нет, такой, как вы, ни за что не пожелал бы расстаться с жизнью. Для вас нет ничего ценного, вы ничем не дорожите, и мне даже жаль вас… «Я должна не жалеть его, а ненавидеть, но не могу!»
Михаил грозно взглянул не неё, от глаз шёл пронизывающий холод, Саша чувствовала себя так, будто в неё вонзаются тысячи маленьких острых иголок.
«Война, ну конечно, как же я раньше не подумал! Как только разберусь со всеми тайнами, непременно пойду добровольцем на Кавказ, надо же применить знания, полученные в академии».
- Пошутили, и хватит, а теперь серьёзно, я пришёл, чтобы предложить вам сделку, княжна.
Саша вздрогнула, ещё не зная, что именно он скажет, она понимала, что не сможет отказаться, Михаил просто не оставит ей выбора, да она и не смогла бы сделать выбор, даже если бы он был, потому что воля её больше не свободна. Она в томительном и сладком плену безответной любви.
- Какую сделку?
- Не надо так пугаться, она выгодна нам обоим. Вы же хотите уладить скандал и восстановить свою репутацию.
- Да, но… всё уже почти улажено.
- Ошибаетесь, я всё это время молчал, но если скажу хоть слово, всё начнётся заново, нам будут перемывать косточки с ещё большим азартом. Было забавно слушать то, что говорят…
- Вы находите это забавным?! У вас нет никаких принципов, никаких правил!
«Если подкинет им новую сплетню, поверят, конечно же, ему, а не мне, Воронцов умеет быть убедительным, его мнение имеет вес, а я здесь никто, так и останусь пустым местом, если не выпутаюсь».
- Правила есть, я устанавливаю свои собственные, а те, которым подчиняются остальные, такие глупые и скучные. Мне плевать на общественное мнение, поэтому то, что я предлагаю, больше нужно вам. Ваше грядущее появление на балу у Игнатьевых — это поднесение спички к бочке с порохом, оно грозит новым взрывом.
- Что же вы предлагаете? «Откуда он знает, что я там буду?»
- Понимаете, Александра Илларионовна, этим людям не важно, с вами случился подобный инцидент или с какой-то другой девушкой, и в чём причина произошедшего, главное — само действие, им нужен спектакль, чтобы развлечься, разбавить скуку чем-то новым и свежим. Я регулярно балую их всякими историями, поэтому и чувствую себя комфортно, таковы условия игры, и нужно их принять, иначе вас здесь просто разорвут на части.
- Эти правила глупые и бессмысленные, я не собираюсь подчиняться и унижаться!
- Тогда ваша участь незавидна, поймите, что не все такие, как Дмитрий, и способны разобраться в ситуации и помочь.
«Она смелая и говорит то, что думает, таких свет особенно не любит. Похоже, придётся заставлять, уговаривать бесполезно».
- Они хотят спектакля, ну так давайте его сыграем, изобразим парочку, которая так смело пошутила над всеми, разыграв сцену ссоры, а на самом деле у нас полная гармония в отношениях. Через некоторое время им надоест наблюдать идиллию, и от нас с вами отстанут, возьмутся за других.
- То, что вы предлагаете, недопустимо! Это не выход из скандала, а новый скандал! Это мерзко, вы просто хотите заставить меня играть в вашу игру, князь! Я никогда в жизни не соглашусь на это!
«Игра в любовь, ну конечно, а чего же я ждала? Ведь на чувства он не способен, хочет попользоваться мной, так же, как другими, и потом бросить! Нет, я не пойду на это, я справлюсь с чувствами и вырву его из сердца!»
- Соглашайтесь, не вынуждайте меня вредить вам, ситуация станет ещё хуже, ваша репутация будет испорчена настолько, что никакими стараниями ничего не вернёшь.
Михаил был настроен серьёзно, он привык получать то, что хотел, и не терпел отказа, отчаянные попытки Саши сопротивляться уже начали раздражать.
- Вы… вы подлый, гнусный, самовлюблённый эгоист… Я вас ненавижу!
- А я и не прошу меня любить, это слишком утомительно, когда каждая вешается на шею со своей любовью… К вам я отношусь точно так же, вы раздражаете своим упрямством и скверным характером... Мы с вами просто поиграем в любовь, до тех пор, пока эта история не уляжется.
- Сейчас я отучу вас говорить гадости обо мне, вы быстренько уберётесь отсюда и предложите эту игру какой-нибудь другой безмозглой кукле!
Саша схватила свою шпагу, на что услышала в ответ:
- Вам больше подошла бы вышивальная иголка.
- Ненавижу вышивание!
- Уберите это, мне некогда учить вас фехтованию.
- Я уже кое-что умею, и советую уйти, пока вы не превратились в решето!
- Видел я ваши умения, они очень «впечатлили», так и быть, приходите в школу месье Шарля, покажу вам пару хороших приёмов… Ах, простите, я же совсем забыл: туда не пускают женщин!
И тут Михаил засмеялся, он смеялся ей в лицо, прекрасно зная, как это действует на нервы. Саша была готова взорваться в любую минуту, одно желание овладело ей: любым способом убрать с его лица эту наглую ухмылку, которая за всё время до смерти надоела. Только как это сделать?
«Не пускают женщин, говорите, ну ничего, для меня сделают исключение!»
Вдоволь повеселившись, Михаил продолжил наступление, явно намереваясь следующим ударом завершить эту маленькую войну.
- Плевать на себя, ну так подумайте о вашем отце, бедный Илларион Степаныч не выдержит очередного скандала, не забывайте, у него же больное сердце. Или вы из-за своего упрямства готовы свести отца в могилу?
«Этот подлец меня шантажирует, и попал в самое слабое место, использует любовь к отцу! Нет, это не человек, а сущий дьявол, и не любовь это, а точно какое-то колдовство! Ненавижу его, ненавижу, ненавижу! Но выбора у меня нет, придётся согласиться…»
«Ну же, соглашайся, мне ещё никто не посмел отказать, и ты, Александра, не будешь исключением», — думал Михаил и «гипнотизировал» её взглядом.
- Хорошо, — выдавила из себя Саша. — И сколько же будет продолжаться эта игра?
- Всё зависит от того, насколько чётко вы сыграете свою роль, если будете меня слушаться, то недолго. Я привык к деловым отношениям, так что подпишите вот это.
Михаил протянул ей бумагу, Саша была в ужасном состоянии, со слезами на глазах она взялась за перо, и даже не сразу осознала написанное. «Всё, что случится между сторонами договора, произойдёт по взаимному согласию», — гласила бумага.
«Такое чувство, что продаю душу дьяволу, Михаил и есть дьявол, Мефистофель проклятый! И я в полной его власти, он может сделать со мной всё, что угодно! Это мой смертный приговор! Не хватает только подписи кровью!»
Рука её была напряжена и дрожала, поэтому процедура подписания немного затянулась. Закончилась она тем, что Саша порезала палец остро заточенным пером, но даже не заметила, как лист запачкали капельки крови. Когда она почувствовала боль, быстро отбросила перо и сжала руку в кулак.
- Покажи, расслабь руку, не бойся… — сказал он ласково, глаза потеплели, от того, кого она в мыслях называла дьяволом, не осталось и следа, Саша увидела человека, которому не безразлично происходящее с ней, даже такая мелочь, как незначительный порез. Это был совсем не тот, кто пару минут назад угрозами и шантажом заставил её заключить странную сделку, по сути, выгодную только ему одному. Она была в замешательстве, и всё дальнейшее происходило само собой, непроизвольно и неконтролируемо, над словами и действиями Саша совсем не думала.
Саша осторожно раскрыла ладонь, Миша смотрел на кровь с такой грустью, будто ему самому так же больно, как и ей.
- Очень больно?
- Нет.
- Как же это ты так неосторожно?
- Не знаю….
- Позволь мне!
Миша вынул чистый батистовый платок и протёр ладошку.
- Всё уже прошло, спасибо...
Он чуть прижал её холодные пальчики к губам, Сашу бросило в жар, но слов протеста не последовало, она замерла, и на мгновение даже перестала дышать, предвкушая следующее его действие, но её ожидания не оправдались, что стало едва ли не самым сильным огорчением за последние дни.
- Прощайте!
Он быстро вышел из комнаты и скрылся.
- Кто же ты на самом деле, Михаил Воронцов? — прошептала Саша, рассматривая белый платок с золотым вензелем.

Выходя из особняка Забелиных, Михаил неожиданно столкнулся с Игнатьевым. Эта встреча не вызвала у обоих каких-то особых эмоций и чувств, несмотря на то, что друзья не виделись долгое время, прохладен был и Дмитрий, а не только Михаил. Они вдруг поняли, что все объединяющие связи остались где-то далеко в прошлом, каждый увидел перед собой незнакомого чужого человека, с которым предстояло строить отношения заново, только у обоих такое желание пока не возникло. Сейчас в них больше различий, чем сходств, но это не тот случай, когда противоположные характеры сходятся и могут поладить, в мире есть не только единство противоположностей, но и их борьба. Само место встречи добавляло происходящему оттенок противостояния, дом девушки, которая вызвала живой интерес и того, и другого, только причины этого интереса у каждого свои. Двое мужчин, и только одна женщина, подобная ситуация всегда рождает дух соперничества.
Оба напряглись, Воронцов делал это по своему обыкновению, и уже с вниманием рассматривал лицо друга, пытаясь что-то прочесть в нём, а для Игнатьева состояние напряжения и нервозности было в новинку, и он не смог ничего скрыть. Дмитрий при одном взгляде на друга вспомнил произошедшее на балу и слёзы Сашеньки, это вызвало негодование, которое выразилось в том, что вместо элементарных слов приветствия Михаил услышал фразу, в которой, несмотря на тактичность и скрупулёзный подбор слов, читался явный упрёк и неприкрытое недовольство случившейся встречей.
- Странно видеть тебя здесь, Мишель, я думал, ты не решишься явиться к ней после… того, что между вами произошло.
- Что же я, по-твоему, похож на труса, и не умею отвечать за свои поступки? — уколол его Михаил, и этим сразу сбил атакующий порыв. «Значит, я не один претендую на её сердце, собственно, оно уже в моих руках, только Игнатьев об этом не знает, жаль, что придётся опять огорчить его. Если это она заставила Дмитрия забыть о делах, получается, всё серьёзно, но мне он не соперник. Любой, кто встанет между нами, обречён на поражение, это самая главная битва из всех, что были, я ни за что не проиграю, просто не могу себе этого позволить, ни при каких обстоятельствах, это мой второй шанс всё вернуть! Саша будет моей, только моей, и больше ничьей! Я всегда получаю то, что хочу, что думают остальные, не важно, пусть даже весь мир будет против меня, всё равно получу её!»
- Я совсем не это имел в виду, просто тот скандал так ударил по княжне Забелиной, прошло всего ничего, а тебя уже принимают в её доме. Удивительно, как тебе удаётся выходить сухим из воды?
- Говоришь так, будто я совершил преступление, а на самом деле я виноват только в том, что переборщил с шампанским, я уже принёс Александре свои извинения, и она их приняла, княжна знает, что на самом деле у меня и в мыслях не было испортить её великолепный дебют. Так получилось, иногда мы не властны над обстоятельствами…
- Одни извинения здесь не помогут, репутация Александры Илларионовны очень пострадала, так происходит со всеми, кто ввязывается в твои игры.
- Извинения извинениям рознь, всё зависит от того, кто их приносит, — подметил Миша, — я сам создаю себе проблемы и сам же их решаю, это не даёт мне заскучать. А что до игр, прошу, не вмешивайся в мои отношения с Александрой, так будет лучше для всех.
- Отношения?! Какие у вас могут быть отношения?! Ты так подло с ней поступил, прилюдно унизил, оскорбил, причинил такую боль бедняжке, и говоришь об отношениях, да любая уважающая себя девушка после этого не посмотрела бы в твою сторону!
- Ну, значит, не настолько сильно она себя уважает… — рассмеялся Миша. — Дмитрий, дружище, открою тебе секрет, то, что произошло, было всего лишь нашей невинной шуткой, мы с Сашей решили немного развлечься и повеселить гостей, а потому сговорились, и она отлично сыграла, все поверили…
- Я тебе не верю, — отрезал Дмитрий, он был мрачнее самой чёрной тучи, и понимал, что шансов сравниться с Воронцовым в его самом любимом деле, — покорении женских сердец, — нет никаких, но его любовь к Саше была уже настолько сильна, что Дмитрий принял решение бороться, вопреки всему.
- Думай, что хочешь, можешь не верить, но это так.
- Оставь её в покое, я знаю, Саша тебе не нужна, ты просто хочешь добавить очередную победу в свою коллекцию. Играешь с ней, как и с другими, попользуешься, а потом выбросишь, как вещь, которая отслужила свой срок! А я люблю её, люблю, и буду бороться за Сашу, не только ради себя, но и чтобы добиться главного, спасти её от тебя, от «человека без сердца»!
На всю эту эмоциональную речь Михаил практически никак не отреагировал, только слегка помрачнел, и холода в глазах стало больше, они обменялись грозными взглядами, после чего Воронцов нарушил тишину спокойными словами.
- А ты не допускаешь мысли, что она мне интересна и нравится как человек, а не красивая кукла? Как знать, может быть, в лице Александры Забелиной я встретил ту единственную, которая изменит меня, сделает лучше, ведь любовь именно и выполняет эту задачу, открывает в человеке всё самое лучшее, то, что скрыто, то, о чём даже он сам не подозревает. Может быть, я действительно полюбил её?
«Здесь я всё несколько преувеличил, но главное, чтобы эти слова подействовали на него, как надо».
- Не верю в это, так же, как и во всё, что ты сказал, ты любить не способен. Держись подальше от Саши, иначе…
- Это угроза или тонкий намёк? — усмехнулся Миша. — Вот ты упрекаешь меня, что я отношусь к девушкам, как к вещам, а сам нисколько не лучше, говоришь так, будто она уже принадлежит тебе. А ты её спросил, или не оставил выбора? Подобное неприемлемо, особенно для такой своенравной натуры. Только сама Александра может решить, кто из нас должен держаться от неё подальше. «Увы, но им будешь ты, Дмитрий, это ясно, как день, не трать время, со мной тягаться бесполезно, лучше займись службой и забудь о Саше. Она моя, моя, это уже определено судьбой, она — это подарок из прошлого, самый лучший, о котором я не смел мечтать!»
Дмитрий не нашёлся, что ответить, и только бросил взгляд, послуживший сигналом к началу их борьбы, Михаил спокойно принял этот вызов. Они разошлись, каждый пошёл своей дорогой, отныне у них была только одна точка соприкосновения, Саша — предмет того конфликта, который разразится в будущем и станет причиной многих бед, это война, и не важно, что противник совсем недавно был другом, главное — положить любые жертвы на алтарь победы.
_________________

 » V.

Они встретились, чтобы поговорить о самом главном, о своих детях, ради которых отказались от счастья, и теперь могут бороться только за счастье детей, которым суждено пройти по той же самой дороге любви. Но оба духа, несмотря на свои большие возможности, не знают, пройдут ли Саша и Миша вместе эту дорогу до самого конца, или остановятся где-то на середине.
«Павел, я приняла решение, спасай своего сына сам, я не буду помогать, и не позволю использовать Сашу, моя девочка должна быть счастлива».
«Лиза, у меня и в мыслях не было, как ты говоришь, использовать её, это судьба, они предназначены друг для друга, это и есть та самая любовь, которая даётся раз в жизни, такая же, как была у нас с тобой, только закончится всё иначе, они обязательно будут счастливы».
«Я в этом не уверена, Саша, на свою беду, уже полюбила, он и есть человек её судьбы, но это не гарантирует счастья, с его стороны я любви совсем не вижу, Михаил только заставит Сашу страдать, будет её мучить, я не собираюсь в этом участвовать».
«Лиза, ты же знаешь всё, знаешь, что Миша пережил, и почему он стал таким, мальчик просто испугался любви, и возможно, на всю жизнь, если Саша не поможет ему».
«Я всё знаю лучше, чем кто-либо, одну мою дочь он уже погубил, и сделаю всё, чтобы подобного не случилось со второй, я знаю, что он не виноват, да и Анна всё простила, но…»
«Миша до сих пор мучается и не может простить себе этого, только Саша может его спасти».
«Да, он страдает и мучается, но это не даёт Михаилу права причинять боль другим, сколько девушек, повстречавшись с ним, уже не живут настоящей жизнью, а только существуют, я не допущу, чтобы Саша стала одной из них».
«За что ты его так ненавидишь, или, может быть, дело во мне? Да, конечно, ты не простила того, что мы так и не были счастливы, не простила моей ошибки… Мы оба в этом виноваты, не сберегли свою любовь, нам никто не помог, все были против нас, но мы с тобой можем помочь нашим детям осознать, что они созданы друг для друга… Прошу, пожалуйста, ради всего того, что было между нами, ради нашей любви, помоги мне спасти Мишу,…он ведь мог стать и твоим сыном…»
«Я давно всё простила, потому что люблю тебя, даже сильнее, чем при жизни, и твоего сына я совсем не ненавижу, с ним всё так сложно, этот демон превращает его в чудовище. Зачем ты отдал ему проклятое кольцо?»
«По-другому поступить было нельзя, и теперь он не свободен, он в плену, но ещё не поздно всё исправить, если бы Миша простил себя, всё было бы иначе, а так, шансов очень мало, один он не справится. Только любовь способна дать силу, необходимую для борьбы, но Миша запрещает себе любить, он сознательно лишил себя такого права, и в этом самая большая ошибка… Именно Миша не дал мне сломаться и сойти с ума от горя, когда ты умерла, зная, что нужен ему, я держался столько, сколько мог…»
«Паша, прости меня, я не хотела, чтобы ты страдал… Ты не должен был бросать семью… Бедняжка Татьяна чуть не сошла с ума, и серьёзно больна… Понимаю твои чувства, окажись на твоём месте, сделала бы всё, чтобы помочь своему ребёнку, и знаю, что эта любовь послана им свыше, но пойми и ты меня, я боюсь, очень боюсь, что дети повторят нашу с тобой судьбу…»
«Лизанька, любимая моя, не бойся, этого не случится, если мы им поможем, всё будет хорошо, пусть у нас с тобой ничего не вышло, но Саша и Миша будут счастливы, главное, чтобы не повторили наших ошибок…»
Павел крепко обнял Лизу.
«Знаешь, а я тебе верю, и помогу, Саша может быть счастлива только с ним, глупо не признавать это. Судьба лишила счастья нас, но даёт шанс детям, давай сделаем всё, чтобы они его не упустили, в какой-то мере исправим то, что натворили сами,…слишком крепко мы с тобой связаны, если даже детей настигла наша любовь…»
«Честно говоря, я уже потерял надежду уговорить тебя… И рад, что ты всё-таки согласилась…»
«Что ты, Паша, разве я могу тебе в чём-то отказать? Неужели ты до сих пор не понял, как сильно я тебя люблю, давай всё простим друг другу, главное, мы вместе, на земле или в небесах, не важно, мне везде будет хорошо рядом с тобой».
«А теперь иди и помоги Саше, он будет её испытывать, помоги отличить правду от лжи. Столкнувшись с этим монстром, ты поймёшь, какому мощному давлению ежеминутно подвергается Миша».
«Сделаю всё, что смогу, ну а ты постарайся как-то повлиять на сына, он должен тебя услышать… То, как он к тебе относится, внушает надежду, что не всё так плохо, характер у Михаила твой, а в чём-то он даже сильнее, он столько выдержал, и не сломался, смог сохранить частичку души. Вот только прячет её зачем-то, и все видят в нём только дурное. Только Сашенька оказалась исключением, потому что я её правильно воспитывала».
«Вот и помоги ей сейчас понять, какой Миша на самом деле, иначе она откажется от своей любви, и тогда они оба будут страдать всю жизнь».

Ночью Саша никак не могла уснуть, страхи и сомнения прогоняли столь необходимый сон, она вспоминала разговор с Михаилом и понимала, насколько силён её страх перед ним, этот страх превратился в большого монстра, он буквально поглотил все остальные чувства, о любви уже не было и речи, в душе осталась только горечь от того, что человек, предназначенный ей судьбой, оказался таким, настолько чёрствым и воистину бессердечным, готовым пойти на любую подлость ради достижения своих целей.
«Разве можно любить такого жестокого человека? Конечно, нет, нельзя, нельзя! Такая любовь ничего, кроме боли, не принесёт! Любовь вообще счастья не даёт, одну только боль! Лучше всего никогда не испытывать этого чувства, никогда никого не любить! Нужно забыть Михаила, отказаться от него, сбросить с себя это колдовство! Это не любовь, я не могу любить его, потому что должна ненавидеть! Ненавидеть за то, как он поступает с другими девушками! Он отнимает у них самое ценное — желание жить», — думала Саша, ворочаясь в постели.
Боль снова гладила её по голове, и внушала подобные мысли.
«Правильно, Сашенька, правильно, откажись от любви, забудь Михаила, выброси его из сердца, ты же не хочешь, чтобы оно сделалось каменным. Спасай себя, а про него забудь. Пусть погибает один».
- Погибает? Почему? Что с ним, ему плохо? — взволнованно спросила Саша, сразу же забыв о причинённой им боли, и прониклась сочувствием.
«И зачем я это сказала?! Знала ведь, что эта девчонка слишком сострадательная, всем готова помочь, даже моей Наденьке пыталась задурить голову! Что же теперь придумать?! Как выкрутиться и заставить её считать Михаила чудовищем? И ещё серьёзный вопрос: что же так задержало моего суженого? Неужели и Воронцов тоже не спит? Сколько же можно, пусть Судьба хотя бы сегодня сделает исключение, и не посылает ему этот кошмар».
«Михаил наказан за свои злодеяния, и поэтому погибнет, нельзя, чтобы он жил и продолжал творить зло, причинять боль невинным людям. На его совести так много смертей, и самое страшное, что он погубил свою любимую девушку».
- Что??? Неужели он способен на такое??? — Саша была в ужасе, перед глазами то и дело возникали кровавые картины, потому что она, находясь под действием гипноза, начала понемногу засыпать. Голова, полная тяжёлых мыслей, опустилась на подушку…
«Ну где же ты, дорогой мой? Сколько можно возиться с этим упрямцем? Лучше поработать с ней, и навсегда отбить желание влюбляться в кого бы то ни было, а не только в Михаила Воронцова! Ты один способен сочинить для неё кошмар пострашнее…»
- Нет, невозможно, я не верю, он же любил её… Значит, сердце у Миши есть… — сказала Саша сквозь подбирающийся сон, и слабо улыбнулась.
- Любил! Да, но эта любовь убила Аннушку, он виновен в её смерти, и не испытывает угрызений совести! У таких, как он, совести просто нет, нет! Он убил её, и ты станешь следующей, если не откажешься от него, беги, беги, спасай себя от этого чудовища! Или ты хочешь умереть в цвете лет, повторить судьбу Анны?
- Нет, нет, я не хочу… Я хочу жить… жить и любить! — кричала Сашенька, тщетно пытаясь увидеть что-то, всё плыло в кровавом тумане, из глаз текли слёзы, она чувствовала, что задыхается…
- Понимаю, что должна ненавидеть Мишу, но не могу, даже несмотря на эти ужасные вещи, которые знаю о нём…
«Какая же ты глупая! Зачем упрямишься? Даже мамочка пострадала, пострадала и поддалась, вот потому и удалось разлучить её с Павлом! И с вами, дорогие детишки несчастных родителей, произойдёт точно такая же печальная история!» — думала Боль.
«Я помогу тебе избавиться от колдовской любви, излечить эту страшную болезнь лекарством под названием «ненависть». Если захочешь, ты сможешь возненавидеть Михаила, нужно только очень сильно захотеть… Сейчас ты увидишь, какая тьма и злоба скрываются в его душе…»
Наконец появился и демон, взглянул на спящую Сашу и скривился в странной гримасе.
«Не понимаю, что он в ней нашёл?! Обычная девчонка, ничего привлекательного, собственно, и её сестричка тоже вызывала глубокую антипатию, поэтому я так и сделал, чтобы она погибла…»
«Долго же пришлось тебя ждать, приступай к работе поскорее, до рассвета не так уж и далеко, пошли ей самый страшный кошмар…, чтоб она и думать забыла о Михаиле. Сентиментальная дурочка, и такая упрямая, что я одна уже не справляюсь! Исчерпала все свои идеи…»
«Не учи учёного, я знаю, что делать, против тебя она, может быть, и нашла бы противодействие, уж очень большое влияние на неё имеет твоя сестра, но со мной Александра не сладит».
- Для начала, небольшое колдовство. — Азельс прочитал заклинание и тут же преобразился.
- Ну как, я похож на него?
- Не то слово, просто вылитый, даже родная мать не отличит!
- А теперь позволь немного изменить тебя.
- Я не хочу в неё превращаться! Не хочу и не буду!
- Прекрати! Успокойся сейчас же, и лучше не зли меня! Иногда нужно чем-то жертвовать для общего дела.
- Ну, хорошо.
Саша открыла глаза, она оказалась в странном месте, это был сад, но деревья в нём были необычные, живые, но цветущие только наполовину. Было уже поздно, небо померкло, вокруг ни души, девушка дрожала от холода, и ходила по саду в поисках выхода, но его не было, она с ужасом осознала, что заблудилась. Маленькая слезинка скатилась по щеке.
- Саша… Саша, помоги мне, пожалуйста… — в его голосе была невыносимая боль и страдание, сердечко Саши заныло от тоски, и душа рвалась к нему на помощь, вопреки всему.
- Миша??? Миша, ты здесь? Миша, отзовись, скажи, где ты!
На землю опустился чёрный туман, он не давал никакой возможности видеть, что находится на совсем небольшом расстоянии. Она забыла о поиске выхода, и пошла на голос Миши, но через некоторое время снова воцарилась тишина.
- Миша, любимый мой, что случилось? Тебе плохо? Я сейчас, только дождись меня, умоляю… Я приду, подай мне знак, скажи, как тебя найти? Не молчи, пожалуйста, не молчи…
На самом краю сада она обнаружила могилу, надпись на ней стёрлась от времени, её невозможно было прочесть. Надгробие украшала статуя маленького ангела. Девушка с трудом поборола свой страх, и подошла поближе. На шее ангела висела золотая цепочка с кулоном в виде сердца… Он мгновенно привлёк внимание Саши, какая-то сила потянула её к нему. Девушка открыла крышку, и вдруг по всему саду разнёсся душераздирающий крик:
- НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!
Она не верила своим заплаканным красным глазам, слишком нереально было то, что они видели, в кулоне красовался её портрет! Саша смотрела на портрет всё дольше, её переполняла невыносимая боль, она почувствовала, что силы её оставляют… Едва шевелила губами, повторяя, будто молитву:
- Нет! Это невозможно! Нет!! Нет, я не верю… Я ведь ещё жива, она — это не я… Нужно идти, идти к Мише, он погибает без меня… Я должна его спасти, пусть даже ценою собственной жизни… Спасти свою любовь…
- Да, это твоя могила, ты умрёшь, если пойдёшь за ним, выбирай свой путь, пока не стало слишком поздно, — раздался тихий голос позади.
- Кто ты???
- Я — это ты… Твоя душа, убитая им.
Саша обернулась, девушка в чёрном балахоне, полностью скрывающем лицо, смотрела ей прямо в глаза. Когда их взгляды встретились, Саша потеряла сознание, прошептав чуть слышно:
- Миша, я люблю тебя, и приду, только подожди ещё чуть-чуть…
- Ты ещё горько пожалеешь о своём решении, но будет поздно, и прольётся кровь…
Саша очнулась от того, что кто-то снова позвал её слабым голосом. Полностью придя в себя, она обнаружила, что никакой могилы нет, и она сидит под большим дубом. А рядом мальчик лет семи играет с опавшими листьями.
- Как хорошо, что вы пришли. Мне теперь не будет скучно, я тоже заблудился, и не могу найти дорогу…
Большие голубые глаза смотрели на гостью с надеждой и грустью, Саша сразу это почувствовала. «Как же я сюда пришла, ведь потеряла сознание? Абсолютно ничего не помню, но оно и к лучшему, весь этот ужас забылся. Нужно поскорее найти Мишу, и уйдём отсюда все втроём: я, он и мальчик, прямо как настоящая семья…»
- Давай знакомиться: я Саша, а тебя как зовут?
Мальчишка молча хлопал густыми ресницами, и почему-то не хотел отвечать.
- Ну хорошо, не хочешь говорить имя, не надо, только ты никогда не найдёшь дорогу домой, если будешь сидеть на одном месте.
- Это и есть мой дом.
Саша оглянулась вокруг и подумала с ужасом: «Разве может ребёнок жить в таком мрачном месте? Его нужно обязательно вытащить отсюда».
- Мальчик, скажи, ты случайно не видел здесь других людей?
- Нет, я здесь один, всё время один, никого у меня нет…
Он отвернулся и тихонько заплакал.
- Успокойся, теперь ты не один, я же с тобой, вместе мы обязательно выберемся отсюда, я обещаю тебе. Ты мне веришь?
- Нет.
- Почему??? — удивилась Саша.
А собеседник вытер слёзы и сказал серьёзно:
- Потому что это невозможно, отсюда нет выхода.
- Саша, почему ты ещё здесь? Уже не ищешь своего драгоценного Михаила?
Рядом вновь оказалась та странная девушка, больше похожая на привидение, она повсюду следовала за Сашей, как тень.
- Чего ты хочешь от меня?! Убирайся и не мешай, чтобы ты не делала, я всё равно найду его!
Мальчик, услышав это имя, задрожал, как листочек на соседнем дереве, на глазах вновь заблестели слёзы…
- Вот видишь, даже этот мальчишка его боится, а дети очень тонко чувствуют людей.
- Мишу не нужно бояться, он очень хороший… — убеждала его Саша, чувствуя, что и сама верит каждому слову, — мне почему-то кажется, что вы подружитесь. Пойдём, он давно ждёт нас.
Саша попыталась взять его за руку и увести, но ребёнок оказался проворнее, и вырвался.
- Я никуда с тобой не пойду, уходите обе, оставьте меня одного!
- Что же, ты будешь его через силу заставлять, и тащить на верёвке, да ещё врать про то, какой Миша замечательный! Оставь мальчонку в покое, зачем брать его с собой, путь долгий и трудный, этот капризуля всё испортит, и ты не сможешь помочь Мише.
- Ты знаешь, где он и что с ним? С Мишей случилась какая-то беда? Я чувствую, что ему очень плохо, он в опасности, это точно!
- Да, я знаю, где он, и ты абсолютно права, твой Миша в смертельной опасности, советую поторопиться, если, конечно, ты любишь его так сильно, как говорила, возможно, ты уже опоздала, потратив время на мальчишку.
- В опасности, о Боже, сохрани Мишу! Пожалуйста, сделай так, чтоб я успела вовремя!
Саша рыдала и не могла остановиться, она обрела любовь, и сейчас в одном шаге от того, чтобы потерять её. Девушка бросилась на колени перед неизвестной женщиной.
- Умоляю вас, скажите всё, что знаете, отведите меня к нему, одна я не найду дорогу, время будет упущено, и тогда Миша погибнёт!
- Хорошо, пойдём, только с одним условием…
- Я согласна, согласна на всё, на любые жертвы, только бы спасти Мишу!
- Оставь мальчишку здесь, и слушайся меня во всём.
Мальчик, видя всё это, грустнел всё больше и больше, а когда услышал последнюю фразу, подбежал к Сашеньке, взял её за руки и взмолился:
- Нет, не оставляйте меня одного, пожалуйста! Здесь очень страшно, я хочу домой, к папе и маме! Я боюсь, он придёт и убьёт меня, сегодня это случится, вы — мой последний шанс! Я боюсь, это плохо, что так сильно трушу, мужчина не должен ничего бояться, мне очень стыдно, но нет никого страшнее, чем он, вы бы тоже испугались, и упали бы в обморок… Спасите меня от него, умоляю! Пожалуйста, возьмите меня с собой, обещаю, я буду хорошо себя вести, и молчать всю дорогу! Только не оставляйте меня здесь!
- Кто он? Кто хочет тебе навредить? Назови имя…
Мальчик переводил взгляд с Саши на женщину-привидение и молчал, все попытки Александры выяснить, кто ему угрожает, ни к чему не привели. Он уже умолял её молча, видя, как злится женщина в плаще, слушая его речи.
- Я тебе помогу, ничего не бойся…
- Если возьмёшь его с собой, не рассчитывай на мою помощь, одна ты ни за что не найдёшь дорогу, а это значит, можешь попрощаться с любимым уже сейчас. Михаил так нуждается в тебе, просит о помощи, так и не дождётся её, и умрёт по твоей вине. Потому что ты отвлекаешься на посторонних.
- Он не посторонний, а несчастный ребёнок, и тоже нуждается в моей помощи!
- Ну, тогда выбирай, чья жизнь тебе дороже, твоего любимого, человека судьбы, или чужого мальчишки?
Проблема мучительного выбора вдруг возникла, и терзала Сашу, как волчица добычу. Её бедное сердце разрывалось на кусочки, переполненное любовью и нежностью к обоим — и к Михаилу, и к незнакомому мальчику, но спасти она может только одного… Выбор труден, и ужасной жертвы не избежать, но делать его всё равно придётся… От мыслей об этом становилось так больно, что Саша уже жалела, что не умерла тогда, на могиле, она готова сделать всё, что угодно, только бы не пришлось совершать страшный выбор…
«Миша! Миша, конечно же, я должна идти к нему! Не прощу себе, если опоздаю хоть на секунду! Я так люблю его, так люблю, что готова на всё… Но если я уйду, ни в чём неповинный мальчик погибнет, одним ангелом на небе станет больше, нет, я не могу! У него наверняка есть родители, которые переживают, и ждут его возвращения домой, а он не вернётся, потому что я ему не помогла! Нет, я не имею права отнимать ребёнка у родителей... Но как же Миша, если я потеряю его, то в тот же миг умру, сердце перестанет биться и разорвётся от боли! О Господи, что же мне делать? Я не могу выбирать между ними! Не могу, это выше моих сил!»
- Каков же будет твой ответ, поторопись, ещё секунда промедления, и ты опоздаешь, придётся оплакивать единственную любовь...
_________________

 » VI.

«Что же мне делать? Как принять правильное решение?»
Саша вдруг посмотрела на небо, сквозь свинцово-серые тучи пробился луч яркого света, раздался голос Лизы.
- Саша, доченька, послушай меня…
- Мама… мамочка…
- Саша, у меня очень мало времени, слушай внимательно, чтобы сделать правильный выбор, нужна сила и свободная воля, не слушай никого и ничего, кроме своего сердца, обмануть можно даже разум, но сердце никогда. Оно всегда подсказывает нам правильные решения, но мало услышать его, самое главное, научиться доверять… Все ошибки от того, что в самый нужный момент мы не верим сердцу… Спроси себя, может быть, тот, кто нужен, уже найден, и находится рядом с тобой?
- Маменька, что значит «найден»? Мишу я ещё не нашла… Мама, не уходи, не уходи, пожалуйста…
Лиза больше не отозвалась, оставалось только молиться, чтобы дочь правильно поняла её слова, и послушала сердце.
- Выбор тяжёл, но делать его всё равно придётся, медлить больше нельзя, мне нужен твой ответ.
- Мой ответ… Мой ответ… Нет.
- Что значит нет? Разве ты не хочешь спасти Михаила?
- Хочу. Но сделаю это сама, без твоей помощи! Ты совсем не хочешь мне помочь, а наоборот, мешаешь, сбиваешь с толку. Я найду Мишу, потому что мне это действительно нужно, а ты добиваешься каких-то своих целей!
- Цели у нас с тобой общие, ведь мы одно целое, верь мне, я хочу помочь…
- Нет, не верю, тогда почему ты сначала говорила о Мише плохо, и не хотела, чтобы я пошла за ним?
- Я — это ты, только из будущего времени, и в этом самом будущем Миша сделает тебе очень больно…, ты будешь страдать из-за его лжи, во мне говорила обида, пойми, я боялась за тебя, и хотела предостеречь, думала, что будет лучше всё изменить, и сделать так, чтобы вы расстались, чтобы спасти тебя, спасти нас… Но всё же, я ошиблась, и осознав это, отправилась искать его.
- Не надо меня спасать, я хочу быть с Мишей, а что ждёт нас впереди, не важно…
Сомнения медленно подкрадывались к ней, правильная дорога пропадала в тумане, она была еле видна. Саше всё же хотелось узнать будущее, или хотя бы увидеть лицо незнакомки, увидеть, какой она станет спустя годы. Она подошла поближе, но женщина стала быстро отдаляться, и качала головой.
- Нет, нет, не подходи ко мне, ты не должна видеть будущее, это очень опасно для нас обеих.
«Почему она не хочет показать лицо? Что ещё она скрывает?»
- Я возьму его с собой, и пойду искать Мишу без тебя.
- Но почему? Мы не можем расстаться, связь слишком крепкая, ты — это я.
- Нет, не верю, это всё ложь! Я — это не ты, ты просишь оставить несчастного маленького ребёнка совсем одного в этом жутком месте, я бы ни за что в жизни так не поступила! И не поступлю, мы уйдём вместе, а ты убирайся туда же, откуда пришла!
Женщина-привидение никак не реагировала, только продолжала пристально смотреть на Сашу. От её взгляда кружилась голова, мысли путались, всё тело отяжелело, Саша почувствовала, что если не сделает что-нибудь, то опять потеряет сознание, и неизвестно, какой бедой это закончится. Решительным шагом она подошла к незнакомке, и быстрым движением руки сдернула с неё капюшон. Та, что называла себя Сашей из будущего, обратилась в горсть чёрного пепла. Саша с отвращением смотрела на то, что от неё осталось, понадобилось время, чтобы она оправилась от произошедшего, но думать нужно было не о себе, а прежде всего, о мальчике.
- Ну, теперь ты согласен пойти со мной? Больше нечего бояться, идем искать выход.
- Нет, даже если бы хотел, я всё равно не могу пойти с вами… Он меня не отпустит.
- Кто он? Может быть, сейчас ты назовёшь его имя?
- Лучше уходите отсюда, вы хорошая, очень хорошая, спасибо за помощь, больше ничего сделать нельзя… Уходите, я не хочу, чтобы с вами случилась беда… Он уничтожил всех, кто пытался мне помочь… Всех у меня отнял! Уходите, пожалуйста, пока он не пришёл за вами…
- Кто он? Кого ты так боишься? Назови имя, может, я его знаю?
- Если я скажу, вы очень расстроитесь, и даже плакать будете…
- Почему? Объясни, о ком ты говоришь?
Она уже начала догадываться, кто может внушать столь сильный страх, но гнала от себя эти мысли, и искренне надеялась, что ошибается.
- Он говорит обо мне, боится меня, как огня, и ненавидит, это абсолютно правильно.
Саша резко обернулась при звуке голоса, его она узнала бы из тысячи, страх парализовал её, а сердце замерло, — перед ней стоял Михаил. Выглядел он, как обычно, такой же мрачный, безразличный ко всему, с холодным блеском в безжизненных глазах, таким она видела его не впервые, и можно сказать, уже привыкла, но почему-то испугалась сильнее обычного. Было в нём что-то такое отталкивающее, что даже её любовь не могла перебороть страх.
- Саша, ты что, не рада меня видеть?
- Миша… Что ты говоришь… Я рада, очень счастлива, что с тобой всё хорошо, что ты жив, но зачем ты звал на помощь, если всё в порядке? Я волновалась и думала, что ты в опасности…
Он молча подошёл к ней, так как сама Саша, несмотря на одолевавшее желание, не решилась сделать шаг навстречу. Она стояла на месте, крепко держа ладошку мальчика в своей руке.
Михаил взял её за руку, и по всему телу пробежала дрожь, он отвёл её подальше, Саша повернулась, и поймала на себе необыкновенно печальный взгляд мальчишки.
- Я не звал, это всё он, обманул наивную девушку. Как тебе не стыдно, заманил её в ловушку, сыграл на сострадании, оно крепко пустило свои когти в твоё неопытное сердце, и ты попалась, маленькая мышка. Как видишь, из этого мальчонки получился отличный сыр…
- То, что говорит Миша, правда? — обратилась Саша к мальчику. — Говори, не бойся, я тебя не обижу…
Он молчал, испуганно смотрел на неё, а потом, поймав грозный взгляд Михаила, согласно кивнул.
- Мальчишка сегодня плохо себя вёл, и его нужно строго наказать! — Михаил щелкнул пальцами, и рядом с несчастным мальчиком возникла железная клетка.
- Нет! Нет, я не хочу туда возвращаться! Не верьте ему, я вас не обманывал, клянусь! Мне правда очень плохо, и нужна ваша помощь! Он, это всё он, он ужасно со мной обращается, мучает, и никуда не пускает! Я здесь, как в тюрьме!
- Миша, не надо, не делай ему больно, пожалуйста…
- Ну почему же не надо, это просто необходимо, сейчас я отучу этого негодника врать!
Миша дал ему несколько звонких пощёчин, а слёзы только сильнее его разозлили, буквально привели в бешенство, удары сыпались один за другим.
- Прекрати хныкать, меня не проймёшь этими слезами, надо отвечать за свои поступки, ты это заслужил своим поведением! Такой маленький, а уже обманываешь врослых!
- Миша, умоляю, не бей его, ради Бога, остановись! Остановись, он же ребёнок, ему больно! Прекрати немедленно! Ты же его убьёшь!
Каждый удар и крик отзывался болью в её сердце, Саше никогда ещё не было так плохо, как в те минуты, всё, что она испытала до сих пор, перестало казаться самым страшным в жизни, ужас этой картины во много раз превзошёл и перекрыл все другие переживания.
- Ты это заслужил? Я не слышу, отвечай!
- З-заслу-жил… — заикаясь, выговорил несчастный провинившийся, и только после этого Михаил остановился. На его лице было такое выражение, как будто весь этот процесс доставлял ему удовольствие.
«Неужели Миша настолько жесток, и вместо сердца действительно камень?! Да, он же поднял руку на ребёнка! Это ужасно, он же едва не убил его! В душе у него настоящий ад и тьма! И я тоже боюсь его, этот страх сильнее, сильнее любви!»
Саша взглянула на мальчика, от этого зрелища защемило сердце, он сидел, скрючившись в своей клетке, и даже не плакал, ни одной слезинки не было видно в глазах, это означало одно: такое происходило не впервые, и он просто привык к подобному обращению. А сколько ещё впереди таких вот «воспитательных» воздействий?
- Миша… Зачем ты так жестоко с ним обошёлся,…он же всего лишь ребёнок, и не сделал тебе ничего плохого?
- Почему ты так в этом уверена? Ведь совсем не знаешь, какие у нас с ним отношения! И то, что он ещё маленький, не снимает вины!
- Какой вины?
- Тебя это не касается, уходи!
- Нет. Если я уйду, то только с ним! Отпусти его, прошу тебя…
«Я приняла решение, ребёнка нужно спасти, а Миша… Боюсь, что я в нём ошиблась, он больше похож на дьявола, чем на человека, которого я люблю…»
- И не подумаю, убирайся, пока я не разозлился!
- Миша, я всё равно не верю, что ты такой жестокой, пожалуйста, отпусти его…
- Не веришь? Ну, тогда придётся тебя убедить, только учти, больно опять будет ему.
Михаил рассмеялся злобным смехом, а потом вновь нанёс чудовищной силы удар, но мужественный пленник выдержал и это, без единого звука.
- Отпусти его, умоляю тебя, видишь, бедняжка до смерти напуган, просто не показывает этого. Скажи, что мне нужно сделать, чтобы ты отпустил мальчика?
- Он тебе настолько дорог?
- Да.
Михаил посмотрел на него внимательно, и спросил приторно-сладким голосом:
- Ну что, милый мой, хочешь пойти на свободу вместе с вот этой девушкой?
- Нет… Я лучше останусь здесь…
- Вот видишь, он не хочет, так что тебе здесь делать нечего, уходи.
- Это несправедливо, ты просто запугал его! Более ужасного человека я ещё в жизни не встречала! Этим ты убиваешь мою любовь, я начинаю ненавидеть тебя!
Саша была в ярости, она уже не могла контролировать слова и мысли, ничего вокруг не видела и не слышала. Только личико несчастного мальчика мелькало перед глазами, а его голосок звучал в ушах.
«И зачем я это сказала?! Но это чистая правда, а лгать я не умею, и благодарна судьбе, что он меня этому не научил! Ненависть захватывает, нет больше сил этому сопротивляться! Как только вижу, как он обращается с мальчиком, сердце кровью обливается! Человек на такое не способен. Оля оказалась права, он дьявол!»
«Именно этого я и добиваюсь, дурочка сентиментальная! Всё оказывается так просто, достаточно только принять его облик и малость порезвиться, как она уже верит! И ненавидит, ненавидит, ненавидит! Давай же, высвободи всю свою ненависть! Ты должна возненавидеть Михаила!»
- Мне всё равно, что ты чувствуешь! Ненависть более привычна, чем любовь, и даже приятна, все меня ненавидят, так было и будет всегда!
- Твои поступки ужасны, ты сам ужасен, настоящий монстр, а не человек! Отпусти ребёнка немедленно!
- Не надейся, он мне нужен не меньше, чем тебе, а может быть, и больше, это моя новая игрушка…
- Зачем же?! Чтобы вырастить из него такое же чудовище, как ты сам?!
- Уже Чудовище… Ха-ха-ха! Как непостоянны женщины и так называемая любовь! А всего пару минут назад ты клялась мне в вечной любви и говорила, что готова пойти на любые жертвы, даже отдать за меня жизнь!
- Я не люблю тебя, слышишь, не люблю! Никакой любви не было никогда, всё это ложь! Есть только ненависть, ненависть! Я тебя ненавижу, даже сильнее, чем самого злейшего своего врага! Ненавижу, ненавижу, ненавижу!
Лиза не узнавала в этой девушке свою Сашеньку, добрую, отзывчивую, понимающую.
«Саша, Саша, услышь меня, умоляю! Сбрось это колдовство, победи иллюзию, вспомни, чему я тебя учила, вспомни! Хороших, добрых людей всегда больше, чем плохих, и даже в самом плохом есть малюсенькая частичка доброго и светлого, просто она не лежит на поверхности, и спрятана во тьме. В Михаиле она тоже есть, ты полюбила не монстра, а настоящего живого человека! Найди его, любовь тебе поможет, не убивай её, Саша, прошу, не убивай! Почувствуй сердцем, где он, твой единственный и настоящий Миша, сердце не обманет! Найди Мишу, это не сложно, если верить, очень сильно верить, что он есть! Даже я понимаю, что тот, с кем ты говоришь, не Миша, а тот демон, проклятье Павла. Мишу я видела всего однажды, как раз в возрасте лет шести, но всё равно верю, что он не может быть таким плохим, как о нём говорят. И ты должна верить. Верь, верь, пожалуйста! Иначе вам обоим не спастись!»
Михаил подошёл к Саше, взял её за плечи, от его прикосновений стало холодно, Саша дрожала от страха и собственной беспомощности перед ним.
- Знаешь, пожалуй, я могу передумать и отпустить мальчишку, если ты будешь ласкова со мной… — тут он провёл пальцами по её губам… Всего один поцелуй, и он получит долгожданную свободу… — Ну что же ты смотришь на меня глазами испуганной газели? Я чувствую, что на самом деле ты сама очень этого хочешь… Нужен один поцелуй, или вся твоя любовь так быстро иссякла?
«Может быть, если я его поцелую, всё изменится? Это точно какое-то колдовство, вопреки всему, я не могу и не хочу верить, что он настолько ужасен».
Саша молча согласилась.
- Нет! Нет, умоляю, не делай этого, всё, что угодно, но только не это! Не делай этого, Саша! — раздался громкий крик из клетки. От звука голоса дрогнули деревья в саду.
- Отойди от меня! Не прикасайся! Нет! Я не хочу… Ты на себя не похож, ты другой…
- А разве ты знаешь, какой я? У меня много масок, но сейчас они сняты, я такой, как есть, и вижу, тебе это не очень нравится, извини, что разочаровал…
«Что, если это правда? Я совсем его не знаю, а полюбила образ, который сама для себя придумала!»
«Нет, Сашенька, нет, тот, кого ты любишь, реален, он совсем близко, оглянись вокруг».
- Сейчас же отпусти ребёнка!
- Ты могла ему помочь, но отказала в такой малости… Лишила его шанса обрести свободу. И как себя чувствуешь после этого? Совесть не мучает? Ты ведь его обманула, обещала помочь, и не сделала этого… Более того, усложнила бедняге жизнь, ему теперь будет ещё хуже.
В одно мгновение он оказался рядом с клеткой и сказал:
- Опять за своё, когда же ты замолчишь, проклятый мальчишка! — он уже занёс руку, чтобы ударить его, но Саша оказалась рядом и не позволила.
- Если ты ещё хоть раз поднимешь на него руку, я… я убью тебя!
- Ха-ха-ха! Что за нелепые угрозы? И это я слышу от хрупкой девушки…, наши силы не равны, и потом, у тебя даже нет оружия…
- Побеждает не тот, у кого сила, а тот, на чьей стороне правда! Она на моей стороне, теперь я знаю, что пришла сюда не за тобой, а за ним. Никто не должен жить в плену!
«Молодец, Саша, ты уже на правильном пути, не позволяй ему себя запутать, знай, враг может принять любую личину, и худшее из всех зол — то, что добром прикидывается. Дерись, дерись, вот твоё оружие!»
В руках у Саши возникла шпага.
- Не можешь жить без своей любимой игрушки, так я и знал. Ну что же, давай поиграем, всё-таки я джентльмен, и не могу отказать даме… Учти, всё будет по-настоящему, я не собираюсь поддаваться только потому, что ты женщина, и буду драться всерьёз… Всё может закончиться очень печально, мне бы не хотелось делать тебе больно… «На самом деле, очень хочется тебя уничтожить, и это самая реальная возможность!»
- Я тоже не играю, а дерусь ради благой цели, за свободу для него.
Мальчик отвлёкся от своих переживаний, и внимательнейшим образом следил за потенциальными противниками, при словах Саши он грустно улыбнулся, было видно, что свобода только манила, как далёкая звезда, но всегда была для него недоступна.
- Неужели этот глупый мальчишка стоит таких жертв, ты же рискуешь?...
- Чем? Жизнью? Ты что, убьёшь меня? Ты на это не способен, я знаю…
- Неужели история Анны ничему тебя не научила? Видимо, нет, что ж, я предупредил, но если тебя не пугает перспектива повторить её печальную судьбу, то давай, предоставляю право первой атаки…
Первая атака в этом неравном бою стала для неё единственной, Саша никак не могла отвлечься от мыслей, что противник, в то же время, её любимый, хотя ощущение, что перед ней чужак и опасный враг, не покидало, страх гнал её вперед, но в то же время, сковывал движения. Но всё-таки, возможность для нанесения удара Саше представилась, несколько секунд Михаил был открыт, и призывал наказать себя за неосмотрительность.
- Ну что же ты, давай, убей меня, и освободи его, ты же так хочешь этого… Саша, используй свой шанс, по-другому не получится, я не сдамся, если хочешь помочь мальчишке, то сделай это…
Саша смотрела на него глазами, полными слёз, рука с оружием дрожала… «Ты ещё пожалеешь о своём решении, но будет поздно, и прольётся кровь…» — вспомнила она вдруг, и ясно осознала, чья кровь должна пролиться.
- Я … я… не могу… Ведь я люблю тебя, Миша…
Посмотрев в искажённое болью лицо мальчика, она прошептала:
- Прости…
Саша даже не подозревала о том, какую ошибку совершила, умело созданная иллюзия всё ещё обманывала её, скоро пелена спадёт, но будет уже поздно…
Миша подошёл к ней совсем близко, Саша наблюдала за ним, как заворожённая, не в силах сопротивляться.
- Ты не сможешь, я это знал…
Она даже не заметила, как пустила врага себе за спину, и только почувствовав шпагу у горла, смогла сбросить с себя это непонятное оцепенение.
- Но я смогу это сделать, у тебя был шанс, но ты его упустила, и заплатишь за это самую дорогую цену — свою жизнь!
Его голос больше походил на шипение змея, это был последний знак отличия правды от лжи, актёр торопился сыграть последний акт, и снять надоевшую маску, но этот сигнал ничего ей не подсказал. Саша находилась в таком состоянии, что даже не понимала смысла происходящего. «Он не сделает этого, Миша не может причинить мне вред, мой Миша этого не сделает! Мой Миша не может быть таким жестоким, добро в нём сильнее, пусть это маленькая искра во тьме. Но тьма чужая, и она рассеется, если верить в силу света!»
«Молодец, Саша, ты всё-таки смогла разделить их, пусть и нечётко, только на уровне чувств, но понимаешь, что их двое человек — которого ты любишь, и само воплощение зла. А теперь помоги ему, и вы оба спасётесь, верь, верь в настоящего Мишу, верь, что он рядом!»
- Нет! Ты не сделаешь этого, не убьёшь её, Саша не умрёт! Так не должно быть, и не будет!
- А кто же мне помешает? Может, ты, жалкий трус, настолько слаб, что даже не смог защитить свою невесту, что уж говорить о ней!
- Я тебя остановлю!
- И что же ты для этого сделаешь?
- А вот что!
И тут произошло то, чего никак не ждал демон, пленник сам разрушил клетку, вдруг превратившись из ребёнка в подлинного Михаила Воронцова... Вера Саши помогла ему найти в себе силы и перебороть страх, который так долго сковывал.
- Как ты смог выбраться???
- Это легко, если кто-то верит в тебя. Отпусти её, и сразись с равным!
- Миша… Это ты, правда ты, настоящий, любимый, родной... Я знала, я верила… Вас двое, как это возможно? Если ты — это ты, тогда кто же он?
В тот самый момент, когда противники собирались атаковать друг друга, Саша проснулась, это странно, но ужаса и страха почти не было, демон и Боль пытались напугать её ложью, но Саша нашла правду. Из содержания сна она практически ничего не помнила, но главный вывод сделать смогла.
«Если он говорил, что светская жизнь — театр, игра, значит, и сам в неё играет, не показывает свои чувства, скрывает себя настоящего за маской. И судя по всему, у Миши она не одна, а сразу несколько, но я заставлю его снять их все, по крайней мере, попробую, приложу все усилия, потому что люблю его, и совсем не боюсь, эти страхи придуманы, нереальны. Да, я люблю его, бессмысленно бороться с любовью, бороться с судьбой… Он — моя судьба, и я счастлива, что это так! А если не получится? Многие девушки пытались покорить его, и ничего не вышло?»
«Глупенькая, он же предназначен тебе, вот почему попытки остальных провалились. Ты показала себя с самой лучшей стороны, разоблачила иллюзию, я тобой горжусь, Сашенька», — сказала Лиза.
- Нужно хотя бы попытаться, и этот договор, каким бы унизительным он ни был, шанс для меня, по крайней мере, смогу быть с ним рядом хоть какое-то время. Уже за эту возможность благодарна тебе, Миша. Как знать, может быть, разгадаю твою загадку, я ничего не теряю, но могу приобрести очень многое, настоящее счастье и любовь.
Саша смотрела в окно и любовалась рассветом, она вступила в новый день с ощущением спокойствия и гармонии. Азельсу и Боли не только не удалось напугать её и заставить отказаться от Миши, эффект получился противоположный, она приняла решение бороться за него, вопреки всему. Юной девушке будет нелегко, впереди много препятствий, подлости, обмана со стороны многочисленных врагов, и тень семейной вражды преследует, но первый шаг ею уже сделан: любовь всё же оказалась сильнее страха, она победила, пусть пока только в душе Саши.
_________________

 » Глава восьмая. I.

Глава восьмая. Начало Любви или трагедии новой жертвы Мести?
I.

Миша проснулся рано утром, впервые за последнее время чувствовал себя отдохнувшим и полным сил. Кошмар в ту ночь отступил, дал ему столь необходимую передышку, состояние тревоги и ожидания опасности, в котором он находился постоянно, с момента возвращения, ушло, прекрасно зная, что это временно, он наслаждался минутами покоя, ценил их дороже всех сокровищ мира, ведь кто знает, когда ещё в душе будет такая гармония. Даже внутренний конфликт на время утратил свою остроту, два человека, живущие в нём, не воевали, но и перемирием это нельзя было назвать, просто каждый забыл о существовании другого, и жил своей жизнью. Один радовался, сочиняя записку для Саши, и волновался, предвкушая новую встречу, другой спокойно обдумывал, как осуществить план мести Забелину, используя её, и совместить необходимость со сладостными минутами счастья от самой желанной победы и возможности повернуть время вспять. Да и как можно сочетать два противоположных намерения: месть и любовь, пусть это любовь только к призраку прошлого. То, что он задумал, нельзя назвать обычной игрой, правила изменились, и ставки возросли, прежде не использовал девушек ради каких-то других целей, кроме одной, той, что заставляла продолжать этот бесконечный поиск. Какая потребность движет им, молодой человек сам до конца не осознавал, понимая лишь одно: что только такая жизнь ждёт его впереди, но остановиться не мог, а вернее, не хотел.
Миша был вынужден признаться себе, что ни одна женщина не притягивала его так сильно, ни одна из них не была настолько близка к его идеалу — Анне Волковой. Хотя между ними есть и яркие различия, не заметить которые нельзя. Аня была девушкой исключительной чуткости и доброты, всегда стремилась понять другого человека, помочь, часто забывала о себе, её тихий спокойный нрав и кротость покорили Мишу сразу. Саша совсем другая, её отчаянная смелость, порывистость, настойчивость, стремление самой вершить свою судьбу, отпугивали мужчин, а тем более, увлечение фехтованием, согласно представлениям большинства людей, никак не может быть подходящим занятием для девушки. Миша понимал, что Саша — не Анна, и заранее знал, чем всё закончится, но печальная перспектива была далека, а единственная возможность вернуться в те счастливые дни так близко, что ничто его не останавливало, кроме того, стремление узнать правду и освободиться от тайны только укрепляло его решение взяться за покорение неприступной вершины. Вспомнились и слова цыганки о ещё одной пленнице этой тайны, но Миша истолковал их неверно, потому что считал пострадавшим только себя, а её воспринимал, как средство спасения. Своим законным правом разгадать тайну смерти отца он объяснял всё, что произойдёт, в том числе и ту боль, которую непременно причинит Саше, когда настанет время расставания, но благая цель оправдывала всё и, прежде всего, средства её достижения. То, что в Саше отпугивало остальных, Михаилу казалось необычным, привлекательным и вызывающим живой интерес, объект по-настоящему чем-то заинтересовал его, а не просто понравился внешне, это было для него удивительно, прежде подобного никогда не случалось. Саша манила и притягивала, этому притяжению было очень трудно сопротивляться, да он и не делал этого, а, наоборот, сам тянулся к ней. Это стремление быть рядом не поддавалось никакой логике, и постоянно набирало силу. Своим стремлениям Миша не противился и не подавлял желания, а старался их исполнять, и всегда получал то, что хотел, жил по принципу: «если чего-то хочешь, приложи все усилия, чтобы добиться этого». Лишь в одном желании и праве он отказал себе раз и навсегда — в желании любить, в праве на новую любовь.
- Ну вот, готово письмо, отлично получилось! Конечно же, она придёт, у бедняжки нет выбора… В этот раз не следует слишком сильно на неё давить… Она разительно отличается от всех прочих, требует какого-то особого подхода… Только где же его взять? Браться за Александру нужно серьёзно, любой мой промах ставит под угрозу достижение главной цели. Действовать осторожно, но быстро, время ограничено, срок — всего неделя. Настоящий блицкриг получается! К балу у Игнатьевых вернётся её отец и, увидев нас вместе, старый пёс точно сорвётся с цепи, и тогда проблемы неизбежны… Здесь дело не только в личной неприязни, причина которой неизвестна, но главное для него, безусловно, честь дочери. Сам не знаю, смогу ли сдержаться, если снова услышу проклятия в адрес отца, и потом, там будет много свидетелей, если Забелин бросит мне вызов, придётся его принять, чтобы не потерять честь. Бал у Игнатьевых сулит и другую неприятность — новое столкновение с Дмитрием! Раньше мы были так близки, а сейчас... Ещё немного, и презирать друг друга станем… Начнётся война, а где война, всегда есть жертвы… Он ясно дал понять, что намерен завоевать её, но я не уступлю. Я вообще никогда никому ни в чём не уступаю, и поэтому побеждаю. Было бы лучше, если бы не он встал у меня на пути, но Судьба распорядилась так, что готовлюсь к войне с другом, а своего главного врага даже не знаю! Какая злая шутка, и смеяться не хочется, я бы заплакал, если бы мог! Тот человек, что отнял у меня смысл жизни и само желание жить по-настоящему, любить, до сих пор спокойно ходит по земле! Но клянусь, это ненадолго, кто бы он ни был, его дни сочтены! Рано или поздно мы встретимся один на один, и в этот раз я буду готов, он ответит мне за всё! Искать его так же бессмысленно, как чёрную кошку в тёмной комнате, остаётся только дождаться момента, когда он найдёт меня, быть готовым драться, драться и убить его, не для того, чтобы выжить самому, а только с одной целью — отомстить за потерянную любовь!
Михаил закрыл глаза и представил, как убивает своего врага, снимает маску, но лица он по-прежнему не видел, оставалась только тьма. Он вспоминал всех тех, кому перешёл дорогу, и представлял их в чёрном плаще с пистолетом в руках, но подходящей кандидатуры в длинном списке врагов почему-то не нашёл. Все недоброжелатели и завистники, конечно, могли желать Михаилу смерти, и некоторые действительно желали, но проблема в том, что все они появились гораздо позже, «человека без сердца», «колдуна», «дьявола» многие пытались отправить на тот свет, однако оказывались там сами. Нельзя сказать, что у них не было оснований так сильно ненавидеть его и проклинать. Но кому же помешал двадцатилетний юноша, чистый и светлый, верящий в любовь, которая спасла его и дала шанс начать жить заново, однако в день, который мог стать самым счастливым, вдруг ушла, исчезла, как утекает песок сквозь пальцы. Михаил думал над этим вопросом постоянно, и в каждом видел врага, доверия не было ни к кому, а после того, как он столкнулся с отцовским прошлым и страшной тайной, подозрительность получила новую почву для роста. Снова вспомнив всё, что произошло, всю ту боль, он почувствовал: что-то в нём снова изменилось, с ужасом понял, что ничего, кроме сильнейшей ненависти и почти звериной злости, не чувствует, испуг длился какие-то мгновения, на его место пришло безразличие к тому, что станет с ним, с его душой, что уже сейчас жива только наполовину, если Миша совершит желанное возмездие. Месть, при активной помощи Вражды, добилась своего: опутала его сердце своими липкими нитями, и больше не отпускала. Анна, видя всё, что с ним происходило, готова была кричать от боли: «Миша… Ты же мне обещал… Обещал не губить своё сердце… Как же ты позволил мести завладеть им?! Именно сейчас, когда счастье так близко, только сделай шаг, и Саша будет с тобой! Вместе вы всё преодолеете! Пожалуйста, иди к ней, и неважно, что тобою движет, мотивы ведь могут меняться. На самом деле ты хочешь другого, просто обманываешь себя, но поймёшь это только рядом с ней… Иди к Саше, она очень ждёт тебя».
- Всё! Хватит! Хватит сидеть здесь и жалеть себя! Настало время действовать! Пора начать выполнение плана, и главный пункт — это загадочная Александра Забелина. Хорошо, что это не только необходимость, приятных моментов всё же больше, и «встреча с прошлым» совсем не страшна, если признаться себе, что сам постоянно грезил ею.

- Сашенька, тебя на улице какой-то мальчик спрашивает, выйди, пожалуйста, бедняга замёрзнет, дожидаясь…
- Няня, какой мальчик? Что ему нужно?
- Не знаю, сходи и приведи его сюда!
- А почему ты сама этого не сделаешь, у тебя ведь лучше получается ладить с детьми.
- Я пыталась, но он ни в какую, говорит, что ждёт молодую барышню с важным письмом.
Александра выглянула в окошко и увидела маленькую фигурку в овчинном тулупчике, он ходил на месте и растирал ручонки, чтобы не замёрзнуть. Она почему-то вспомнила свой сон и образ мальчика в нём.
- Важное письмо, интересно, от кого? Я сейчас выйду.
Сашенька оделась потеплее, вышла на улицу и подбежала к мальчугану.
- Как тебя зовут, мальчик? Давай скорее своё важное письмо, и беги домой греться.
- Ну вот, наконец-то вы выйти изволили, я уже заждался… Ванькой меня все кличут. Греться мне негде, нету дома.
- Тогда вот что, пойдём-ка со мной, получишь награду, маленький почтальон!
Она рассмотрела аккуратный конвертик со всех сторон, но не обнаружила никаких опознавательных знаков. Вскрыла его, и, не прочтя, опустила глаза вниз, подписи тоже не было.
- Кто же заставил тебя стоять здесь и мёрзнуть, ожидая неизвестно чего, ты же можешь простудиться и заболеть?
- Никто не заставлял, и я знал, что жду именно вас…, молодой барин был очень щедр, и просил передать письмо лично в руки прекрасной девушке с лучистыми зелёными глазами, здесь никто не подходит под это описание.
- Такой маленький, а уже умеешь льстить! И кто же этот молодой барин?
- Не скажу, даже если пытать будете, за молчание он заплатил ещё больше.
Мальчик сунул ей в руки бумагу, а сам бросился наутёк, но Саша оказалась весьма проворной, она догнала беглеца.
- Убежать от меня вздумал, не выйдет! Да ты совсем замёрз, весь дрожишь, только не ясно, от холода или от страха. Боишься меня, что ли?
- Неа, у вас глаза добрые, и у него тоже, только грустные очень…
Саша на секунду задумалась и представила автором записки Мишу. Ах, как же ей хотелось, чтобы это было правдой! Размышляя над словами маленького почтальона, она пришла к мысли: «А может, он прав, и глаза у Миши не холодные, а просто грустные… Но в чём причина? Почему?»
- Ну, если не боишься, тогда пойдём, Аннушка тебя накормит, а заодно согреешься.
В поисках ответов Саша взяла записку и принялась внимательно читать каждое слово, но строчки расплывались перед глазами, полными слёз, а смысл написанного не доходил до сознания, разум снова отошёл в сторону, уступив место чувствам, охватившим её. «Всё это сон, этого не может быть! Чудесный сон, сказка! Невозможно, нереально, он ведь не может… Он на это не способен! Да, это только лишь сказка! Но так хочется поверить в неё!»

Письмо Михаила к Александре
«Александра Илларионовна, сознавая, как обошёлся с вами при прошлой встрече, я понимаю, что просто не смогу посмотреть вам в глаза… Поэтому остаётся только объяснить всё в письме. Едва ли возможно понять мотивы, которыми руководствовался, предлагая вам это мерзкое соглашение, да я и не прошу понимания, просто выслушайте. А если и этого не хотите, то вольны разорвать бумагу на клочки. Предполагаю, что всё, что прочтёте, может показаться очередной моей ложью, но всё же решился написать, вам решать, верить в это или нет, а может быть, вы даже будете смеяться, но я не обижусь, и если это письмо вызовет у вас улыбку, буду только рад… У вас замечательная светлая улыбка…
С того дня, как мы встретились тогда на балу, вся моя жизнь изменилась, изменился я сам, и не знаю, что с этим делать, как бороться с желанием видеть вас. Оно сильнее меня, раньше думал, что могу держать чувства под контролем, но наша встреча доказала обратное, нет смысла себя обманывать. Вы нужны мне так же, как солнце для всего живого, как воздух, чтобы дышать, как небо для птицы, чтобы летать… День прожит зря, если я не видел ваших глаз, не слышал чудного голоса... Да и вся моя предыдущая жизнь, пустая и бессмысленная, проведённая в балах, развлечениях, романах, потраченные зря годы, но вы всё изменили так легко, как настоящая волшебница. Трудно подобрать слова, чтобы описать то, что со мной происходит. Сам себя не понимаю, а ждать понимания от других тем более глупо. Но когда я рядом с вами, будто бы становлюсь другим человеком, совсем не таким, каким все привыкли меня видеть, меняюсь настолько, что не узнаю себя. Конечно, трудно поверить в это, потому что я вёл себя с вами недостойно, сначала унизил вас и оскорбил, даже то, что я обознался и мало контролировал свои действия, не может быть оправданием такому поступку. А позже этот договор, шантаж, я ведь знал, что вы не пойдёте на обман, вы не похожи на других. Александра, вы настоящая, живая, чистая душа, а таких совсем мало, вы редкое сокровище. Того мужчину, которому вы отдадите сердце, можно считать счастливейшим из смертных.
Я же такого чудесного дара недостоин, не заслуживаю, не смею требовать от вас чего-то, а тем более любви, потому что сам не смогу ответить вам таким же чувством. Таким я создан, и здесь ничего не изменить даже вам, многие пытались, но только обжигались, бабочки, летящие на огонь, помню о каждой, и искренне сожалею. Мне должно держаться от вас на расстоянии, так же, как и вам от меня, однако не могу справиться с собой, иду за вами, как странник в пустыне за миражом. Все мои помыслы были направлены к вам, и всё, что я делал, все поступки продиктованы только одной целью — быть рядом с вами. Средства, которые я использовал, ужасны, и цель их не оправдывает, вы вправе презирать меня, и даже ненавидеть, хотя ангелы на это не способны. Единственное, что могу сделать хорошего по отношению к вам, это хоть как-то исправить допущенные ошибки, скандал почти улажен, поспособствовал этому, как мог, конечно, всем проще обвинить меня, и это правильно, так и должно быть, Александра, вы не можете быть виноваты в том, что…
(здесь слова были зачёркнуты, и остались для Саши загадкой). Освобождаю вас от всех обязательств, на которые вы согласились под давлением, я не должен был так поступать, не имел права угрожать вам. Что хуже всего, это была не ошибка, не помутнение рассудка, а сознательная подлость! Даже прощения просить не смею… Документы уничтожены, вы свободны, как птица, ничем мне не обязаны, живите, как жили раньше, забудьте меня поскорее, это не так сложно, если постараться, и будьте счастливы. Я больше никогда вас не побеспокою, ничем не напомню о себе. Всё было ошибкой, нельзя заставить солнце светить только тебе одному, и погаснуть для других людей».
_________________

 » II.

Летний сад был полон, по аллее прогуливалась нарядная публика: основу составляли влюблённые парочки. Курсанты военных училищ, студенты, мелкие чиновники читали своим барышням стихи, а иногда шептали на ушко разные милые глупости. В ответ на ухаживания девушки искренне восхищались, слова похвалы сочетались с восторженными восклицаниями и рукоплесканиями, раздавался звонкий смех. Все кругом были умиротворены, безмятежно спокойны и счастливы, все, кроме одного молодого человека. Он бродил по аллее, как неприкаянный, без цели и направления, куда и зачем идти, не важно, главное, не останавливаться. Гуляющие сторонились странного субъекта, и провожали его любопытными взглядами, некоторые строили догадки на тему случившегося с ним, и ничего, кроме неразделённой любви, почему-то не приходило в головы ни молодым людям, идущим под руку с юными красавицами, ни господам постарше, а женщины с опытом и вовсе были уверены: господину разбила сердце какая-то роковая красотка. Тот, на ком так неожиданно сосредоточилось всеобщее внимание, был мертвенно бледен, и выглядел неряшливо, шёл неровными быстрыми шагами, не замечая никого вокруг. Его бледности быстро нашлось подходящее объяснение — болен, сырой климат плохо сказывается на здоровье, да мало вокруг чахоточных бродит. Красавицы поглядывали на него украдкой и краснели, а кроме того, утирали платочками навернувшиеся слезинки, эти проявления возникали от излишней чувствительности юных прелестниц, причина тоски, сквозившей во взгляде, оставалась никому не известной. Вместе с тоскою присутствовала и странная злость, на себя, а может, и на других, гуляющих он одаривал взглядами, выражающими негодование, раздражение и утомление повышенным вниманием к своей персоне. Ему явно хотелось побыть здесь одному, но такой возможности не было, оставалось одно: погрузится в себя, не слышать и не видеть никого. В мыслях Михаил был далеко от Петербурга, в любимом Отрадном, увы, но пока он мог возвращаться туда только мысленно, часто, когда был подавлен, как и сейчас, представлял, что гуляет по саду вместе с отцом, как в детстве, и слушает какую-нибудь поучительную историю. Причина хандры неведома даже ему самому, где уж догадаться об этом прочим, кто решил скоротать время в летнем саду.
«Всё идёт по плану, без единой неточности, и вообще казалось сложным только поначалу, практически ничего не сделал, а результат уже ясно виден, она любит меня. Почти добился всего, чего хотел, пусть она ещё не показала своих чувств, но они есть, есть! Осталось совсем немного, нужен только шаг с моей стороны, и Александра сдастся! Почему же это совсем не радует? Победа, и вроде бы такая желанная, а вкус отдаёт какой-то горечью… Прежде я радовался, когда удавалось быть хозяином чужих судеб, знать, что ты — причина чьих-то радостей и печалей, это необыкновенное ощущение: знать, что кто-то существует только для тебя… Да, прежде я был бы счастлив, или хотя бы притворился счастливым, но сейчас, после встречи с ней, ничто уже не будет, как раньше. Саша влюблена в меня, разве не этого добивался? Или хочу другого? Да нет, нет, именно этого,…так нужно для мести, нельзя останавливаться, по-другому правду не найти, вернуться в Отрадное всё равно не могу, слишком тяжело, остаётся только так узнать всё… Но как же Саша? Она не заслуживает такого обращения, хотя бы потому, что исполняет мою самую желанную мечту, возвращает в прошлое…»
« Я знаю, чего ты на самом деле хочешь, чего мы оба хотим, ведь ты — это я…»
«Чего же?»
«Ответ напрашивается сам собой, любви…»
«Нет! Я не могу, не имею права, не хочу! Моя любовь всем приносит несчастья, она губит всех, мне нельзя никого любить!»
«Нельзя, не значит, что ты не можешь испытать это чувство снова, это уже происходит».
«Замолчи! Прекрати сейчас же! Не желаю слушать!»
«Чем больше ты будешь встречаться с Сашей, тем сложнее будет заставить меня молчать, так что лучше нам не воевать, а помириться, мы ведь одно целое, и оба любим её».
«Я её совсем не люблю! В отличие от тебя, всё ещё помню Анну, и никогда её не забуду, не смогу полюбить другую! Саша нужна мне по другой причине, они так похожи… И потом, она может помочь в главном деле моей жизни».
«Понимаю, что ещё не готов, мы оба не готовы, и боимся признаться в некоторых вещах. Всё понимаю, прощаю, и даже скажу спасибо…»
«За что???»
«За спасение, только таким способом мне удалось сохраниться и не исчезнуть, да, временами было плохо, но я знаю, какой цели это служит».
«Тогда должен понять и другое, то, почему я так поступаю, запрещаю любить, это слишком опасно…»
«Считаешь меня виноватым во всём, и поэтому ненавидишь? Если бы я пять лет назад был таким проницательным, как ты сейчас, ничего бы не случилось…»
«Таким, как сейчас, ты не мог быть, юный романтик с чистой душой, спасибо, что ты всё ещё существуешь… И потом, если мы с тобой — одно целое, значит, виноваты оба».
«Значит, наша борьба окончена, и теперь будем вместе идти по жизни и помогать друг другу в другой борьбе?»
«Да, лучше воевать с тысячей разных врагов одновременно, чем с самим собой. Если научимся ладить, будем дополнять друг друга, прикрывать слабости и усиливать достоинства».
Гармония с этого момента пришла к Михаилу надолго, внутренний конфликт благополучно разрешился, больше не будет никакой двойственности, потому что они больше не разделены. И пусть юноша-романтик по-прежнему спрятан, но это уже не плен, а взаимная договорённость, эту сторону себя Михаил откроет только тому, кому сможет верить так же, как себе. Единственный, кто был недоволен совершившимся чудом, так это демон, но пока он бессилен что-либо сделать, в последние дни он потерял с Мишей всякий контакт. Азельсу оставалось бунтовать в темнице кольца, и выражать свой звериный гнев чудовищными красными огнями.
«Воевать со мной вздумал, всё равно ничего не выйдет! Ты не победишь. Я знаю все твои слабости и страхи, это самое эффективное оружие! Стоит только напомнить тебе о прошлом, как снова испугаешься и поступишь с Забелиной так же, как с остальными, только чтобы не позволить себе привязаться к ней! Так и будет, вот увидишь, а я подожду более подходящего момента, чтобы вмешаться, и добьюсь своего!»
Примирившись с самим собой, Миша заметно успокоился, но даже разрешение внутренних противоречий не избавило от мыслей о Саше.
«Почему же мне так тоскливо? Единственное, что мне удаётся и позволяет отвлечься от плохих мыслей, уже не радует и совсем не помогает. Неужели любимая игра мне надоела? Что такое случилось? Что же ты со мной сделала, Александра Забелина?»
Последнюю мысль Миша произнёс вслух тихим шёпотом, и в тот самый момент, когда столкнулся с волшебницей, сотворившей чудо, разом прекратившей ту внутреннею борьбу, что длилась годами.
- Александра Илларионовна… Что вы здесь делаете?
- Я… Вы только не думайте ничего… Просто гуляю… И размышляю над вашим письмом…
До слов «размышляю над вашим письмом» Миша слегка улыбался, а после мгновенно стал мрачным и серьёзным, в глазах появилась привычная холодность и жёсткость.
- Уходите.
- Нет, я не уйду, пока не поговорю с вами и не выясню… — начала Саша, но он оборвал её на полуслове, чтобы не пришлось ничего выяснять.
- Выяснять нечего. Я всё уже сказал в письме, и нам не нужно больше видеться.
- Но я же обещала помочь вам… Уладить скандал… Сыграть спектакль… — Саша была вынуждена согласиться на этот обман, чтобы изыскать хоть малейшую возможность увидеть его снова.
- Это было не обещание, а шантаж, давление, вы свободны от всех обязательств, я не имел права… Всё это описано в письме… Вы же читали, — говорил он, пряча глаза и вырывая из себя каждое слово. Так тяжело ещё никогда не было, даже в день расставания с одной из тех женщин, что была близка к спасению Михаила.
- Да. Письмо, оно такое… Вы снова солгали… или всё это правда?
«Какая же я дура! Почему всегда говорю совсем не то, что надо?! Всё испортила, испортила, испортила! Конечно, это правда! Но слова «люблю» так и не было…»
- Что всё?
«А действительно, я солгал или сказал правду? Не знаю, впервые не знаю, обычно всегда понимаю, когда обманываю, но почему сейчас всё так смешалось? Видимо, это тот самый случай, когда правду невозможно отличить от лжи. Если скажу, что солгал, этого она не простит никогда, а если сказать, что письмо правдиво, всё равно придётся обманывать её, то, что я к ней испытываю, это не любовь… Не знаю, как определить это чувство, но речь совсем не идёт о любви… Тем более в том смысле, в каком её понимает эта девочка. Она же ещё ребёнок, и конечно, мечтает о прекрасном принце, но я совсем не принц, никак не могу быть претендентом на эту роль!»
- Письмо и ваши слова о том, что… я нужна вам!
Михаил едва нашёлся, что ответить, в этот раз умения бессердечного пришлись кстати, романтик подобного разговора точно не выдержал бы и сдался.
- Были нужны…, для спектакля, но потом я понял, что вы не подходите, вы не умеете лгать и притворяться…
- Тогда научите, — сказала Саша, немного осмелев.
- Что вы сказали??? — в его глазах ясно читалось сильнейшее удивление.
- Научите меня притворяться и лгать, иногда это может быть полезным.
- Но… понимаете, это бесследно не проходит, вы изменитесь, и не в лучшую сторону, вы себя потеряете… Александра… вы такая, как есть, и это прекрасно, всё остальное лишнее, и только испортит вас… «Вы совершенство», — подумал Миша, и с трудом сдержался, чтобы не произнести это вслух.
А Саша нашла в его словах ту ниточку, за которую можно уцепиться, чтобы снять его маску. «Значит, и Миша себя потерял, я не пожалею сил, чтобы найти тебя настоящего, моя любовь поможет…»
- С врагами иначе нельзя, играя с ними честно, не выиграешь, потеряешь всё, что дорого.
- С врагами? — удивился Миша. — Разве у такой… доброй и светлой девушки есть враги?
- Есть. И чтобы бороться с ними, мне необходимо стать сильной.
Пауза затягивалась, Михаил сосредоточенно смотрел ей в глаза, и по всему видно, принимал какое-то решение, давалось оно тяжело. Саша с надеждой ждала его слов, накануне она много думала и сочла, что эта договорённость может быть полезна в плане подготовки к жизни в свете, существовать там она вынуждена, и нужно знать некоторые секреты выживания.
- Хорошо, если моя «наука» хоть в чём-то вам поможет, буду рад, но предупреждаю, впереди много трудностей.
- Я их не боюсь. И постараюсь быть хорошей ученицей, — здесь оба тихонько засмеялись.
- Значит, и меня уже не боитесь, раз не прихватили с собой шпагу?
- Михаил Павлович, пожалуйста, не говорите ничего отцу, он очень разозлится и запретит, а ведь это для меня так важно…
- Не волнуйтесь, буду молчать, я умею хранить тайны. Кажется, понял, вы хотите стать сильнее, чтобы победить врагов, и поэтому занимаетесь фехтованием?
«Ты сам, как одна большая тайна, Мишенька. Как же я хочу сказать, что люблю тебя, но буду молчать, нельзя навязываться со своей любовью, как это делали остальные. Прежде нужно сделать так, чтобы и ты полюбил меня. Маменька права, иногда женщинам приходится брать инициативу в свои руки».
- Да. А можно теперь я задам вам вопрос?
- Задавайте.
- Только не обманывайте меня, скажите правду!
- Обещаю, здесь не будет лжи.
- А у вас есть семья?
Миша посмотрел на неё так, что Саша испугалась и сразу поняла, — затронула запретную тему. Колкий ледяной взгляд снова ранил её, но Саша и не хотела как-то избежать этого, она осознала, что виновата, и так наказана за бестактность. В памяти ожил их первый откровенный разговор и слова о том, что у него не было «настоящей» семьи, а только видимость.
«Ну зачем, зачем? Какой чёрт дёрнул за язык! Спросила про семью, он ведь всё сказал уже тогда! Прости, Миша, я не хотела, не нужно было, прости, прости».
Миша тяжело вздохнул и приступил к выполнению обещания.
- Отец умер, когда мне было шестнадцать…, он покончил с собой…, застрелился.
Саша готова была сама исчезнуть из этого мира, когда услышала его слова, она понимала, как трудно говорить об этом. И вновь горячо просила у него прощения, сначала мысленно, а потом вслух.
- Простите, простите, ради Бога! Я не хотела сделать вам больно, клянусь! Я же не знала… Мне искренне жаль... Простите!
- Ничего, я понимаю, вы не хотели плохого,…вы не виноваты ни в чём, всё в порядке… — медленно проговаривая каждое слово, произнёс Михаил. Саша, однако, заметила, что всё совсем не в порядке, и укоряла себя за бестактность. Она хотела спросить и о матери, но совсем онемела от страха, и сочла, что лучше ничего не говорить… Миша сам ответил на повисший в воздухе вопрос.
- Мать живёт заграницей, в Германии. У нас с ней не очень тёплые отношения. Простите, мне нужно идти, — отрывисто ответил он и сорвался с места, явно собираясь убежать от неё на край света.
- Где мы ещё встретимся, до бала неделя, как же наш спектакль?! — крикнула она ему вдогонку.
- Здесь же, в удобное для вас время, прощайте, Александра Илларионовна!
«Почему прощайте? Почему не до свидания? А вдруг я больше не увижу его? И всё из-за моего вопроса! «Хочешь узнать человека, спроси его о семье», поколотить бы того, кто написал такую глупость!»
_________________

 » III.

Наблюдавшие эту сцену обитатели Летнего сада укрепились в своём мнении, оценили красоту Александры по достоинству, и число сочувствующих Михаилу уменьшилось. Был среди зрителей человек, особенно расстроенный увиденным, его это зрелище вернуло с небес на землю, возвращение огорчило очень сильно, пребывать в собственном мире мечты ему нравилось гораздо больше, нежели в реальности, только там он чувствовал себя по-настоящему счастливым. Он мечтал оказаться на месте Воронцова едва ли не больше, чем все остальные мужчины, но понимал: шансы равны нулю, оставалось только скрывать свои чувства, природы которых несчастный влюблённый понять не мог. Эта необъяснимая потребность быть рядом возникла с первой же минуты, как только он увидел её, и росла день ото дня. «А может быть, я действительно влюбился? Что за бред, это невозможно! Но как ещё можно объяснить эту странную тягу к Александре?! Когда вижу её, возникает ощущение, будто знаю всю жизнь. Откуда это всё? Нет, что угодно, но только не любовь, сейчас для этого совсем неподходящее время! Она только помешает нашему делу, не даст сосредоточиться, и тогда он снова будет мной недоволен, шифр всё ещё не найден, а время идёт… В чём же дело? Такого прежде не случалось, ни о чём другом не могу думать! И почему кажется, что если мы познакомимся, моя жизнь непременно изменится? Знакомство никак невозможно, после того, как Пётр приказал следить за ней, а я с радостью согласился. Что же в этом хорошего, кроме возможности видеть её каждый день, ровным счётом ничего. Что же Петру от неё нужно, знаю только, что 10 лет назад её мать помешала осуществить заговор, но причём здесь дочь? Что бы он не задумал, теперь осуществить это будет сложно, поскольку у неё появился свой рыцарь, хотя Мишель — не лучший кандидат на эту роль, рано или поздно он оставит её, но у Петра наверняка не хватит терпения дождаться этого момента, говорит, что ждать больше нельзя. Может, он и прав, чем скорее мы переустроим Отечество наше, тем лучше, народ получит свободу и права, мы приблизимся к передовым странам Европы… А на княжну не нужно обращать внимания, тем более, что за неё уже по полной программе взялся Воронцов, по слухам, с ним опасно связываться. Между ними уже есть отношения, и хотя это всего лишь ни к чему не обязывающий роман, если её устраивает это, значит, и княжна Забелина такая же, как другие. Почему же она показалась мне особенной? Пора доложить о результатах, предвижу, что ему они не понравятся…»
Илья в последний раз взглянул на очаровательную княжну, и с удивлением отметил, что Мишель быстро скрылся, оставив её в недоумении. «Надо же, а если она всё же умнее остальных, и дала ему от ворот поворот? Жаль, что нет возможности слышать разговор… Что бы ни случилось, одно я знаю точно: она достойна лучшего».
Свой доклад Урусов начал без вступления, сразу перейдя к главному.
- Ситуация осложняется, вокруг Забелиной постоянно крутится Воронцов, и насколько мне известно, с этим субъектом опасно связываться, с теми, кто переходит ему дорогу, случаются какие-то необъяснимые трагические истории… Конечно, юная княжна не более, чем очередная игрушка, но свои игрушки он предпочитает ломать сам.
- Урусов, ты что, напугать меня вздумал?! Учти, я тоже не мальчик для битья, и мои враги пожалели о том, что пытались помешать делу моей жизни, справедливому переустройству России. Взять хотя бы ту же Елизавету Забелину, она могла быть неоценимо полезной, но предпочла иной путь, а уговаривать её не было времени, и всё окончилось очень печально. Десять лет я ждал этого момента, десять лет, и сейчас, когда осталось совсем немного, несколько последних шагов, должен остановиться, только потому, что какой-то ловелас не позволит приблизиться к ней на расстояние, достаточное, чтобы забрать документы. Сама эта девица не представляет никакой опасности, и нужно всего лишь наведаться в особняк и забрать то, что может разрушить всё. Пока бумаги находятся в чужих руках, я, а значит, и ты, как мой верный соратник, сидим на пороховой бочке. Кроме того, письмо до сих пор не найдено, что ты предпринял, чтобы выйти из ситуации?
- Ну, я… я работаю, но пока зацепок нет… — промямлил Илья, каждый раз, когда речь заходила о потерянном шифре, он чувствовал свою никчёмность так остро, что самой большой мечтой было провалиться сквозь землю, исчезнуть, и даже умереть, только бы не чувствовать на себе презрительный взгляд кумира.
О родных Урусов в такие моменты совсем не думал, с самого детства он ощущал себя чужим в собственной семье, паршивой овцой в стаде. Только старый князь по-настоящему любил его, но по долгу службы он редко бывал дома, поэтому Илья большую часть времени был предоставлен сам себе, Дарья Матвеевна занималась исключительно воспитанием (а точнее, выполнением капризов) его старшей сестры Екатерины. Катя с первого дня возненавидела младшего брата, поскольку не желала делить родительское внимание. В детстве она издевалась над ним, как могла, и тренировала свой ум, придумывая всё более изощрённые способы, постепенно у неё сложилось мнение, что все мужчины заслуживают подобного обращения. Илья рос слабым и болезненным, естественное для молодого дворянина желание попасть в армию было неосуществимо. Врачи снова и снова оправляли его домой с неутешительными рекомендациями, и даже знатный отец, сам боевой генерал, награждённый многочисленными орденами и медалями за разные военные кампании, не мог повлиять на них. Ах, как же хотелось Илье пойти по стопам отца и сделать такую же головокружительную военную карьеру! Он грезил ею, хоть и знал, что это невозможно, недостижимая мечта манила и заставляла усердно заниматься, чтобы хоть как-то поправить здоровье и обрести физическую силу. Катя, глядя на его бесполезные попытки, не испытывала ни капли жалости и сострадания, а только высмеивала брата, и не упускала случая напомнить Урусову-младшему о его ущербности. Илья так сильно переживал из-за этого, что однажды пришёл к мысли свести счёты с жизнью, и едва не отравился очередным чудодейственным лекарством. Вместо сочувствия и поддержки его ждала гигантская порция упрёков и обвинений в эгоизме, самые близкие люди, мать и сестра, вменяли ему в вину то, что этим поступком он запятнал репутацию семьи, дал повод для сплетен. Образ благочестивого и во всех отношениях образцового семейства и в самом деле был испорчен, несмотря на старания не дать информации об этом распространиться, какая-то её часть просочилась в светские круги. Пока Илья не поправился, Катя и Дарья Матвеевна были вынуждены на время забыть о своей неприязни и прекратить отравлять ему жизнь. Присутствие главы семейства заставляло их сдерживаться и обращаться с «серым мышонком» почти ласково. После смерти Фёдора Михайловича жизнь Ильи превратилась в настоящий кошмар, его буквально заставили уйти из дома, а как выяснилось по завещанию, почти всё состояние, вопреки писаным и не писаным правилам, отошло старшей сестре, как приданое, более чем скромной долей наследства мать откупилась от сына, которого почему-то невзлюбила. Все связи с семьёй были разорваны, однако спустя некоторое время ему пришлось изредка поддерживать контакт с матерью, на этом настоял сам Пётр Константинович Романов, истинный наследник трона Российской империи, Урусов не осмелился противиться. Общались они только на тему заговора, к которому княгиня проявляла живой интерес, она была в числе самых преданных сторонников Петра, которые именовались Несущие Свет Истинной Власти. Этот своеобразный передовой отряд, тайный клуб посвящённых, был многочисленным, его члены были везде: в среде прогрессивно мыслящих и богатых дворян, в аппарате власти, в армии и флоте, в науке, культуре, искусстве, причём не только в самой России, но и, конечно же, заграницей.

За время паузы в разговоре Урусов успел вспомнить всю свою жизнь и ещё раз убедиться, что до встречи с Петром она не имела никакого смысла, он единственный поверил в никому ненужного мальчишку, и доверил такое важное дело, как подготовку народного восстания, с целью будущего построения новой справедливой власти, за возможность быть причастным к грандиозному событию Илья был благодарен судьбе, и готов пойти на всё во имя благородной цели. От мечтаний его отвлёк неожиданный вопрос Петра:
- Как, ты сказал, фамилия кавалера княжны Забелиной?
- Воронцов, а что?
Каульбах почему-то долго и громко смеялся, получив ответ, Илья непонимающе таращил глаза на наследника.
«Судьба не перестаёт удивлять! Это так забавно, что их дети встретились, и тоже играют в любовь! Надо же было столкнуть их именно сейчас, похоже, всё идёт к тому, что история повторится спустя десять лет… Нет, ну надо же, Воронцов-младший и дочь Лизы! Больше походит на сюжет для слезливого романа или пьески, можно сделать комедию, но самый удачный вариант — трагедия, так сказать, «Ромео и Джульетта» на русский лад».
- Что здесь смешного, я не понимаю? Вы что, знаете его?
- И не поймёте… А фамилия знакома, поскольку вёл дела с его отцом, ну да ладно, это прошлое, оно похоронено, и не имеет никакого отношения к настоящему. Продолжай наблюдение за княжной, да и Воронцова тоже не упускай из виду, раз уж он так к ней привязался. Обстоятельства изменились, потребуется время, чтобы обдумать всё как следует.
- Я всё понял, а скоро ли общее собрание? Если да, то нужно разослать ещё несколько писем.
- Письма — не твоя забота, оставь это нашей Елене Прекрасной, она великолепно владеет своим оружием, и отлично справляется, скоро обещалась привести к нам нового сторонника. Собрание через неделю, и к этому времени ты должен знать о княжне Забелиной всё и даже больше.
_________________

 » IV.

Миша был подавлен, да что там, почти уничтожен одним сокрушительным ударом, вопрос Саши, как обух, свалился ему на голову, и не было никакой возможности солгать, не только из-за обещания, но и по причине того, что обманывать её было гораздо сложнее, чем других девушек. Каждая ложь наталкивалась на мощный внутренний протест, преодолевать который удавалось с большим трудом, и то не всегда. Прежде всего сработал эффект неожиданности, хотя и раньше некоторые спрашивали об этом, но удавалось уходить от неприятной темы легко и просто, любопытствующее не особенно переживали, не получив ответа, наверно, потому, что вопрос не слишком сильно их интересовал, от Саши он не ждал подобного, и оказался совершенно не готов. Пришлось сказать правду, как это ни странно, легче не стало, а даже наоборот, Миша обещал себе, что сохранит всё в тайне, а тут вдруг, неизвестно по какой причине, этого сделать не получилось, та, что знала о его боли, давно уже далеко, другие сыты слухами и тактично не задают вопросов, а незнакомой девушке почему-то открылся, хотя мог бы скрыть часть этой болезненной правды. Нарушил своё правило, и поэтому очень злился, укоряя себя за такую реакцию.
- Столько времени прошло, давно пора научиться реагировать как-то по-другому, более спокойно, что ли… Но не так, иначе любой, кто узнает, будет способен сыграть на чувствах и раздавить меня, уничтожить! Как глупо на это надеяться, сколько бы времени ни прошло, не смогу привыкнуть к этому и спокойно говорить… Но может быть, если узнаю причину, толкнувшую его на этот поступок, станет чуть легче. И зачем всё ей рассказал? Чтобы сделать себе ещё больнее? Как так получилось, что доверился ей, а как же правило: верить только себе самому?
«Да, вот именно, в последнее время нарушаешь все свои правила. Зачем же их создавать, если не выполнять?! Доверять никому нельзя, кроме самого себя, что ещё должно случиться, чтобы ты это понял, или отцовский пример не показателен? Что, если Александра спросила об этом специально, чтобы причинить тебе боль?» — нашёл лазейку демон, и приступил к любимому занятию.
«Нет, это невозможно! Она же ничего не знала, и так горячо просила прощения!»
«А почему ты в том так уверен? Может быть, она просто хорошая актриса. Если в этой тайне замешан её отец, то, вполне возможно, и дочка не осталась в стороне, роковая красавица хорошо пользуется своей внешностью, под ангельским личиком наверняка скрывается дьявольский нрав. Что, если Александра знает о семейной вражде, и воюет с тобой таким оружием, против которого даже ты оказался бессилен? Главное, что тебя подкосило, так это феноменальное сходство с Анной, которую ты до сих пор не забыл».
«Я не верю, Саша не может быть такой коварной, она совсем не умеет обманывать и притворяться! Саша настоящая, естественная, такая же, как Аня, у неё нет причин желать мне зла, не знаю, способна ли она ненавидеть кого-то, кажется, что нет, слишком сильно она похожа на ангела, ангела, который отдал жизнь за меня… Анна никогда меня не обманывала, ей одной смог рассказать всё, и Саша тоже не способна на подлость, слишком открыта и добра. В этом они схожи, и даже более того, предстают не только похожими внешне, но внутренне, по своей сути, будто что-то их объединяет. Единственная сожалела о том, что думала обо мне плохо, не верила сплетням, и даже просила прощения…»
«А может быть, она слишком хорошо играет свою роль, и ты не видишь обмана? Ослеп от счастья жить прошлым, и совсем не видишь, что творится вокруг тебя!»
«С её стороны никакого обмана нет, она — чистая душа, открытая книга, которая так легко читается… Коварство ей чуждо и противоестественно, это странно и не поддаётся объяснению, но я верю ей, и точка! Но свои проблемы должен решить сам, вмешивать кого-то слишком опасно, те, кто рядом, всегда страдают, такому, как я, лучше быть одному. Я не должен был вот так исчезать без объяснений, что она подумает, Саша не виновата в том, что так произошло, этот вопрос возник у неё случайно. Она не знала ничего, и не хотела меня задеть».
Прогулка уже не помогала, но у Миши было в запасе ещё одно средство вернуть утраченное спокойствие, или хотя бы переключиться на что-то другое, чтобы окончательно не впасть в глубокую депрессию — фехтование. Недолго думая, он отправился в школу месье Шарля, чтобы возобновить свои занятия, столь необходимые, когда находишься в состоянии необъявленной войны с неизвестным противником. Зал был пуст, если не брать во внимание молоденького юношу, что с рвением отрабатывал приёмы. «Если я правильно помню график, занятия в классе для начинающих давно закончились, тогда что он здесь делает?» — а вслух сказал следующее, снисходительно улыбаясь:
- Для начинающего вполне неплохо, юноша!
«Начинающий» развернулся, не растерялся, и ответил под стать с нотками обиды в голосе:
- А вы, сударь, эксперт, чтобы судить?
- В своё время я был лучшим учеником школы, не проиграл ни одного боя, и если возобновить тренировки, результат будет тот же — победа.
Присмотревшись к юноше повнимательнее, Миша отметил игривый огонёк в зелёных глазах, но в тот момент не понял, что уже не раз ими восторженно любовался. Саша же всё ещё не остыла, и была сильно обижена, зла на себя и весь свет из-за случившегося, и не в последнюю очередь того, что Михаил вновь поставил её в тупик своим поведением, поэтому продолжила словесную атаку.
- А не слишком ли вы самоуверенны, сударь, кто знает, может быть, ваше время уже прошло, и нашёлся тот, кто сможет вас превзойти?
Михаил тоже завёлся, необходимо было на ком-то отыграться, выплеснуть накопившееся раздражение, и князю показалось, что лучшей жертвы, чем этот юнец, и придумать нельзя. Сами понимаете, что «жертва» придерживалась иного мнения, и не собиралась сдавать оружие без боя.
- Уж не на себя ли вы так тонко намекаете, любезный? Учитывая вашу юность, а следовательно, горячность и неопытность, я не стану обращать на это внимания, можете считать, что вам повезло, иначе пришлось бы огорчить вас, указав на истинное место.
- Это уже похоже на оскорбление, есть лишь один способ разрешить конфликт — поединок. Шпаги всё расставят по местам, лучше, чем пустые слова. Или вы боитесь, что я прав?
«Что я делаю?! Это какое-то безумие! Но слов назад не воротишь, и всё-таки интересно знать, настолько ли он хорош, как говорит, или опять обманывает?»
«Мне нужен серьёзный противник, а не этот глупый мальчишка, но поскольку никого нет… Придётся тренироваться на нём… Нужно преподать хороший урок этому наглецу».
- Если кто-то чувствует себя оскорблённым, готов соответствовать, давайте сразимся, хотя, если быть честным, у меня нет времени на игры… Позвольте для начала узнать ваше имя, отчаянный храбрец!
- Алексей Забелин.
При звуках фамилии Мишин боевой настрой начал понемногу утихать.
- Забелин? Вы, часом, не родственник Александры Илларионовны Забелиной?
- Родственник…, но настолько дальний, что княжна и её отец не ведают о моём существовании, — быстро поправилась Саша, в азарте она едва не раскрыла себя.
Воронцов разглядел Алексея Забелина ещё более внимательно, и загадочно улыбался, а потом изрёк фразу:
- Хм, интересно, интересно, допускаю, что вы друг друга не знаете и никогда не видели, но всё же, нельзя не заметить, что вы похожи, глаза у вас такие же зелёные…
- Что вам за дело до того, какого цвета мои глаза, господин Воронцов?! Давайте лучше приступим к делу! — выкрикнула разозлённая Александра, и только потом поняла, что вновь близка к саморазоблачению.
- Выходит, мне нет нужды представляться, и откуда же вы знаете моё имя, многоуважаемый господин Забелин?
- Вы слишком знамениты.
- И ещё вас роднит одно обстоятельство: так же, как и вы, княжна просто влюблена в фехтование.
«Да не в фехтование она влюблена, а в тебя, мистер «Загадочность и противоречивость!»
- Не пора ли нам заняться делом, если, конечно не передумали?
- Не передумал, — с неизменным хладнокровием продолжал Миша. — Из уважения к Александре Илларионовне, не буду слишком строгим учителем…
- Не вздумайте мне поддаваться, я хочу настоящего боя!
- Хорошо, сделаю вам одолжение, мой юный друг, — сказал он, приготовившись, — только и вы пообещайте, что если я вдруг «совершенно случайно» выиграю, не побежите плакаться мамочке.
Последняя его фраза, конечно же, обращена была к некоему Алексею Забелину, но, тем не менее, так сильно задела Сашу, что привела её в ярость, град атак посыпался на противника, она уже и не замечала, кто перед ней. Ошеломлённый натиском Михаил вынужден был проявлять чудеса ловкости и реакции, в паузах между атаками он успел многократно пожалеть о своей ошибке — недооценке противника. Она опомнилась в последний момент, когда была близка к победе, и на глазах шокированного «учителя» опустила шпагу. Его реакции на этот жест Саша не увидела, крупные слёзы, текущие из глаз, не позволили, к счастью (а может, и нет), он тоже этого не видел, всё скрыла фехтовальная маска…
- Сознаю свою ошибку, я вас недооценил… Простите за эту фразу. Я вовсе не считаю вас трусом, напротив, храбрость видна во всём, таких, как вы, встретишь не часто. А фраза — такая хитрость, с разозлённым противником драться проще… По крайней мере, я так думал до встречи с вами, видимо, вы особенный, месье Забелин, так же, как и ваша прелестная родственница…
Саша немного успокоилась, то ли его слова так подействовали, то ли она просто выплеснула всю свою ярость.
- Я понимаю, князь. Этот приём отличный, и при случае может пригодиться, благодарю за науку.
- Алексей, у вас есть все данные, чтобы в будущем стать отличным фехтовальщиком, напор, энергия, страсть, и главное, желание совершенствоваться в любимом деле, не хватает только тактической выучки, но это поправимо. Если я вас ещё не утомил, и наши пререкания оставим в прошлом, то буду рад вам помочь… Тем более, что мне самому очень нужен достойный противник для тренировок, это важно, я должен стать сильнее, чтобы победить в реальном бою.
Саша сияла от радости, про его неосторожные слова она уже почти забыла.
«Это ещё одна возможность видеть Мишу! Алексей Забелин необходим ему куда больше, чем так называемая «родственница». И кто знает, может быть, с ним Миша будет более откровенен. Что-то общее у нас всё-таки есть: оба хотим стать сильнее. Главное — не дать себя разоблачить, ну ничего, в первый раз было сложно, но мне просто актёрских навыков не хватает, он меня и этому с удовольствием научит. Этот маскарад — не обман, а маленькая безобидная хитрость, для благого дела».
- Я почту за честь учиться у лучшего, и буду очень стараться, чтобы оправдать ваш лестный отзыв. Когда можно приступать к тренировкам?
- Хоть завтра. Полагаю, все обиды забыты, верно?
- Верно.
Они пожали друг другу руки и разошлись.
«Теперь не будет времени предаваться грустным мыслям, долой хандру. Была одна «ученица», а сейчас получается двое. Интересно, а что сказала бы княжна, если бы знала о своём родственнике? Не знаю, справлюсь ли с двумя? Дальние родственники, а такие похожие характеры…»
_________________

 » V.

Почти целая неделя прошла в таком режиме: сначала Михаил обучал очаровательную княжну Забелину светским хитростям, намереваясь сделать из неё настоящую леди (параллельно этим же самым, но другими средствами, занималась Ольга). Оба старательно учили свои роли и подолгу репетировали. Несколько часов спустя он уже тренировал способного ученика Алексея Забелина, и тем, и другим Михаил занимался с увлечением и полной самоотдачей. Проблемы перестали быть актуальными, одним своим присутствием Саша помогала легко забывать о них, постоянное напряжение пропадало каждый раз, когда Михаил смотрел в её глаза, и пусть в такие моменты он ещё не осознавал, что испытываемое им ощущение и есть счастье, но точно знал, что очень давно не чувствовал себя лучше. Жизнь больше не казалась ему ненастоящей, такое невозможно, когда рядом твоя ожившая мечта и любовь, иногда те самые чувства из прошлого были близки к тому, чтобы проявиться, но Михаил подавлял их, заставляя разделять мечту и реальность. А реальность такова: это совсем другая девушка — Александра Забелина, и хотя он знал, что небезразличен ей, воспользоваться её чувствами ради собственной выгоды не решался. Такой поступок казался слишком большой подлостью по отношению к ней, после всего того, что Саша, сама того не ведая, сделала для него. Когда такой соблазн возникал, Михаил пресекал подобные мысли, говоря себе следующее: «Саша так помогает мне, возвращает к жизни, когда я с ней не играю, такой, как есть, оказывается, это так замечательно — быть самим собой, и хотя бы какое-то время не воевать с миром, а просто жить. И за всё это добро отплатить обманом? Любое проявление каких-то чувств будет ложью, потому что любил я Анну, и больше не способен на любовь, а Саша… Она не заслуживает участи быть обманутой, это несправедливо по отношению к ней, я не хочу и не смогу лгать ей». Прислушиваясь к самому себе, Михаил в отношениях с Александрой был исключительно вежлив, корректен и внимателен, не позволял себе ничего лишнего, хотя бороться с желанием обнять её или сказать что-нибудь ласковое с каждым днём становилось труднее, в такие моменты он почти не различал их, и даже несколько раз чуть не назвал её Анной. Понимая, каким может быть результат подобной минутной слабости, Михаил старался держать ситуацию под жёстким контролем, и это получалось, страх за тяжёлые последствия возможного романа пересиливал всё. А как быть с чувствами Саши, которые она не слишком умело пыталась скрывать? Против них в его арсенале нашлось только одно средство борьбы: он полагал, что, если не давать Саше ни малейшей надежды на взаимность, то со временем эти чувства угаснут, не раздувая пламя, не получишь пожар. Ах, как же он ошибался! В словах и действиях иногда прослеживалась линия на обратное, на поддержание её надежды. Все эти дни Саша жила в красивой сказке, и наслаждалась каждой минутой, никакого страха уже не было, только любовь, пусть робкая и безответная, неизменно сопровождала каждый взгляд, жест и слово. Своих целей она не добилась, Михаил по-прежнему был закрытым, спрашивать его о чём-то личном боялась, и, тем не менее, Саша была счастлива, потому что любимый человек рядом, а разве нужно что-то ещё? Конечно же, нет, когда любишь, даже если нет никакой надежды на взаимность, хочется быть ближе к нему, своему единственному, и если удаётся сократить разделяющее вас расстояние, за спиной вырастают крылья. Лишь одно омрачало это счастье: всё, что происходит и ещё произойдёт между ними, это только игра, и на самом деле Миша не испытывает к ней никаких чувств, а возможно, даже тяготится её обществом и мечтает поскорее замять скандал, чтобы избавить себя от необходимости ежедневно встречаться. Перемену в отношении к ней Саша заметила, но это почему-то испугало, холодность, к которой она уже успела привыкнуть, казалась естественной, а то, что пришло ей на смену, эта вежливость, корректность, в некоторых случаях даже мягкость, наоборот, наигранными. Объяснения этой поразительной перемене нашлось быстро: «Михаилу что-то нужно от меня, хотя я и так уже согласилась на всё добровольно, потому что люблю его… Чего же он добивается? Что за глупый вопрос, он поступит со мной так же, как со всеми остальными, а этот договор — способ привязать меня к себе покрепче! Новый мимолётный роман, ещё одна глупая девица в его обширную коллекцию! А чего же я ожидала, на что надеялась и надеюсь до сих пор? Александра Забелина, ты ничем не лучше остальных, и ничего другого не заслуживаешь! Почему мне кажется, что он изменился? Может быть, я просто выдаю желаемое за действительное? » — такие мысли одолевали её в разлуке с ним. Как только они вновь встречались, Саша забывала всё это, как страшный сон, и вновь верила в сказку о прекрасном принце, который бесчувственен только потому, что заколдован, и её задача — непременно снять чары, разгадать его тайну.
- Бал уже завтра, вы всё запомнили?
- Да, но я всё равно боюсь.
- Чего именно?
- Я сделаю что-нибудь не то, и эти монстры меня уничтожат.
На самом деле Саша больше боялась другого, того, что после бала её сказка закончится.
- А вот этого делать нельзя ни в коем случае, то есть бояться, конечно, можно, это естественно, но нельзя показать свой страх, если дать им понять, что боишься, тогда вас точно уничтожат. То же самое и в вашем любимом фехтовании: покажешь противнику свой страх, и обречён на поражение.
- А причём здесь фехтование?
Миша помолчал немного, а потом ответил так, что всё встало на свои места:
- Ни причём… Просто я думал, на таком примере вы лучше поймёте то, что ожидает нас завтра. Только в этот раз мы будем драться не друг с другом, а в одной команде.
Саша предпочла никак не отвечать на эту странную фразу, в паузе она задумалась. «Уж не догадался ли он о том, кто такой Алексей Забелин? Да нет, мне просто показалось… Я же всё делала правильно, и больше никаких неточностей не было».
- И всё-таки я очень волнуюсь…
Михаил осторожно развернул Сашу к себе лицом и, смотря ей прямо в глаза, сказал:
- Волноваться не о чем, я ведь буду рядом, никому и в голову ни придёт обидеть вас, если же какой-то смельчак на это решится, то ему не позавидуешь, ведь придётся иметь дело со мной!
- Вы это серьёзно?
- Абсолютно. Я не шучу такими вещами, и потом, рыцарь всегда должен защищать честь своей дамы…
Саша хотела сказать что-то, но поняла, что не может, и просто любовалась тёплыми искорками в синем море его глаз. Чуть позже её голос зазвучал отдельно от сознания, и тихонько прошептал:
- А разве я ваша дама?
- Да, вы моя дама, до тех пор… До тех пор, пока вам это нравится.
«Если всё зависит от меня, то пусть эта сказка никогда не кончается!» — подумала Саша, и обворожительно улыбнулась ему.
- Ещё одно важное дело, и я вас отпущу, Александра Илларионовна. Примите этот маленький подарок.
Саша взяла в руки шкатулку и попыталась открыть, но, к её удивлению, ничего не вышло.
- Почему она не открывается? Что там?
- Вот ключ, но прошу, пожалуйста, пусть содержимое пока останется в секрете, просто возьмите. А вечером, перед балом, эта тайна откроется, но не раньше, обещаете?
- Хорошо, но я не понимаю, зачем… Никто ещё не дарил мне таких странных подарков.
- Отлично, значит, я буду первым. А подарок не странный, он необыкновенный, второго такого нет на свете, убеждён, что он вам понравится, и подойдёт к вашему образу, ведь вы одна такая в целом мире.
Саша отвела глаза в сторону, её щеки покрылись румянцем.
- Правда не должна смущать. До завтра.
- До завтра. «Завтра тяжёлый бой, но вместе мы справимся».
Шкатулка и ключ в её руках, но Саша переборола любопытство, обещание, данное ему, оказалось сильнее. Оставалось только дождаться завтрашнего вечера, который почему-то воспринимался ею, как судьбоносный и во многом решающий.
_________________

 » VI.

Всю неделю главнейшая тема светских разговоров — бал, что устраивала графиня Игнатьева. Ажиотаж вокруг предстоящего события был огромен, все стремились попасть в этот дом, без преувеличения, один из самых лучших домов Петербурга, однако удача улыбалась лишь избранным, графиня очень внимательно подходила к подбору гостей, и не всякий дворянин мог рассчитывать на то, что обнаружит в своей корреспонденции именную карточку с золочёными краями. Если же это случалось, господин N светился от счастья так, будто получил высочайшую награду или повышение по службе, и заслуженно мог считать себя человеком исключительным. Тем же, кому по какой-либо причине во внимании было отказано, оставалось только кусать локти от зависти, это также служило сигналом к тому, что положение в свете у данного субъекта несколько ухудшилось. Посещение этого дома, а также дружба с его хозяйкой, сулили многие выгоды, там собиралась самая изысканная публика, лучшие из лучших, и можно было не только развлечься, но и с пользой провести время. Вечера в салоне Софьи Александровны всегда удавались на славу, приглашённые не сомневались, что этот благотворительный бал не станет исключением. Они справедливо ожидали чего-то грандиозного, яркого, запоминающегося, по-другому и быть не могло, графиня во всём любила размах, шик, блеск. Проводимые ею рауты по своей пышности не уступали даже тем, что устраивала венценосная семья, подруги тонко намекали, что лучше быть немного скромнее, но графиня не реагировала на замечания, отшучивалась и меняла тему разговора. Даже то обстоятельство, что бал благотворительный, не подсказало, что он должен быть скромен, чтобы настроить гостей на нужный лад, и обеспечить щедрые пожертвования на строительство больницы для бедняков, попечителем которой являлась г-жа Игнатьева. Денег на балы она не жалела, благополучное финансовое положение семьи позволяло, однако и мотовство не поощряла, в некоторых случаях даже отличалась скупостью. В мастерстве организации балов и всевозможных торжеств ей не было равных, ну разве что её лучшая подруга, княгиня Дарья Матвеевна Урусова, могла бы составить достойную конкуренцию, они соревновались в этом давно, победы и поражения одной и другой чередовались, знакомые восхищались тем, что подобное соперничество никоим образом не мешало крепкой дружбе. Софья была женщиной набожной, много денег жертвовала на строительство церквей и монастырей, а совсем недавно организовала благотворительное общество «Преумножение добродетели». Оно пользовалось большой популярностью, чистейшая репутация графини служила гарантом того, что собранные средства непременно будут потрачены на помощь нуждающимся, а не на какие-то иные цели.
Графиня Игнатьева обладала удивительной силой влияния, её слушались почти все, сильная воля и талант убеждения восхищали окружающих. Она многим помогла достичь высот в карьере при дворе. Быть в числе её друзей почитали за честь, обидеть Софью Александровну значило навлечь на себя негодование многих знатных особ столицы. Её муж, Антон Николаевич Игнатьев, погиб во время одной из русско-турецких войн, и графиня пользовалась всеми преимуществами вдовы. Эта женщина производила впечатление холодной, со стальными нервами, казалось, ничто не может сломить волю Софьи. Она стойко встретила весть о смерти мужа, и не пролила ни слезинки над гробом, такая внутренняя сила вызвала всеобщее уважение, объяснение этому некоторые нашли в необходимости воспитывать единственного сына Дмитрия. Всё своё время она посвятила ему. Софье удавалось сочетать безграничную материнскую любовь со строгостью, и вопреки ожиданиям, Дмитрий не вырос избалованным. Из плюсов следует отметить, что он с детства видел цель в жизни и не растрачивал себя на пустые занятия, результатом трудолюбия, упорства и сосредоточенности на главном стала блестящая карьера. Это вызывало особенную гордость Софьи Александровны, во всём, чего добился сын, она видела и свой весомый вклад. Однако были и минусы в почти идеальном воспитании: чрезмерная опека и контроль вскоре натолкнулись на его желание вырваться на свободу, из-за этого многие поступки он совершал исключительно как протест против властной матери. Как протест Софья восприняла и появление в своём доме Александры Забелиной, в списке гостей девушка не значилась, Дмитрий сам лично пригласил её в тайне от матери. Графиня оглядела незваную гостью с ног до головы и подумала: «Она, конечно, красива, и многим здесь кажется идеальной, но одной внешней красоты мало, чтобы заслужить право быть здесь. И как вообще Мите пришла в голову мысль пригласить сюда эту девицу после того грандиозного скандала? Её репутация уже испорчена, своим присутствием здесь она будет раздражать моих гостей. Как теперь выбираться из этой ситуации? Этой его выходке есть только одно объяснение: сын увлечён этой интриганкой, конечно же, речь не идёт о серьёзных чувствах, это всего лишь мимолётное увлечение, и со временем оно пройдёт. В любом случае, она первый и последний раз переступает порог моего дома».
Софья улыбнулась как можно более приветливо, и сказала с некоторым оттенком снисхождения:
- Добро пожаловать, княжна, рада видеть вас у себя, приятного вам вечера, развлекайтесь в своё удовольствие.
- Благодарю, — ответила Александра с той же гримасой радости на лице. Уроки Михаила не прошли даром, по кислому и напряжённому лицу графини она поняла, что её здесь считают девушкой из иного круга. Софья ясно показала, что к числу избранных Александра Забелина не относится. Саша решила отойти подальше от г-жи Игнатьевой, чтобы та могла спокойно встречать гостей, пробираясь сквозь толпу, она искала глазами Мишу, и нервничала. Косые взгляды сыпались со всех сторон и говорили: «Да как у неё хватило наглости прийти в приличное общество после того, что случилось?!». Она чувствовала холодок и колючки, впивающиеся в кожу, слух почему-то стал острее, и улавливал даже самый тихий шёпот за спиной. «Красотой нас теперь не удивишь, здесь полно таких же, а есть даже и лучше. Кому ты теперь будешь нужна после истории с Воронцовым? Разве что только ему самому, и то не всегда…», «Очередная игрушка Воронцова, и ничего больше, даже жаль», «И что Мишель в ней нашёл? Зачем было так убиваться и устраивать сцену? Не понимаю, а впрочем, подобные экземпляры составляют большую часть его коллекции…»
«Спокойно, Саша, спокойно, всё будет хорошо… Не обращай на них внимания, ты же знаешь себе цену. Главное, не показывать смущения и страха, иначе меня здесь съедят, и даже косточек не оставят. Где же Миша? Я одна не справлюсь, только он знает, как общаться с этими… кровожадными хищниками».
Саша ушла вглубь зала, подальше от любопытных глаз, прибывшие гости разбились на кружки и увлечённо обсуждали погоду, политику и, конечно же, чью-то личную жизнь, в подобных разговорах то и дело мелькала фамилия Воронцова, упоминали также и о Саше. К счастью, она почти ничего не слышала, достаточно было и взглядов, посылаемых в её сторону. Среди недовольных появлением Саши особенно выделялась Екатерина Урусова, и хотя сейчас она должна была радоваться, видя, как соперницу обходят стороной, тем не менее, этого не происходило, Катя напряглась в ожидании чего-то, однако это не мешало ей мило беседовать с Софьей Александровной. Графиня относилась к Кате, как к дочери, и видела в ней великолепную партию для сына. Семьи Игнатьевых и Урусовых давно мечтали породниться. Дмитрий и Катя с детства были названным женихом и невестой, но во что-то серьёзное их отношения так и не переходили, в конце концов, Митя устал от бесконечных игр суженой и занялся поисками более достойной девушки. Софье Александровне поведение будущей невестки также не нравилось, но она объясняла это молодостью и неготовностью Кати к браку, и не теряла надежды увидеть их стоящими перед алтарём.
«Вот каких девушек графиня предпочитает видеть подле себя, да, я здесь явно лишняя, и проигрываю Кате по всем статьям. Она и здесь королева, не снизойдёт до разговора со мной. Да и не могу же я просто подойти и спросить: «А ваш брат Илья Фёдорович случайно не заговорщик?» — думала Саша, разглядывая наряженных гостей. Саша не терялась в этой толпе, а даже, наоборот, выделялась, хотя сейчас ей больше всего хотелось бы стать незаметной. Восхитительной красоты платье цвета моря превратило девушку в настоящую морскую нимфу, ожерелье из чёрных и белых жемчужин идеально гармонировало с созданным образом. «Где же ему удалось достать второе такое же? Неужели специальный заказ для меня?» Оно было идентично тому самому подарку князя Волкова, но, разумеется, вызвало больше приятных эмоций у Саши. Жемчужины действовали на неё магически, стоило коснуться их, как сразу пропадали все тревоги и волнения. Для окончательного обретения спокойствия не хватало только появления желанного кавалера. И когда он появился, её счастью не было предела. Саша больше не обращала внимания ни на кого, окружавшие «монстры» со своими колкими замечаниями перестали её волновать, с этого момента начинался её первый вечер вместе с ним.
- Извините, что заставил вас ждать. Александра Илларионовна, говорил ли вам кто-нибудь, как вы прекрасны сегодня?
- Нет, они предпочли молчать или шептаться о чём-то своём… «Лучше пусть не знает, какие гадости на его счёт здесь всплывали. Хоть и говорит, что общественное мнение не важно, но всё-таки, оно может здорово испортить настроение».
- Значит, все здесь присутствующие слепы, как кроты, и я один имею счастье видеть сияние вашей красоты. В сравнении с ней меркнет солнце, но темнота не наступит, пока вы рядом со мной.
- Михаил Павлович, я хотела бы спросить про ожерелье…
- Подарок вам понравился?
- Да, очень, он великолепен… Но откуда оно у вас? Ведь тогда, на балу, вы…
- Прошу, не напоминайте, я до сих пор чувствую себя скверно, когда думаю о случившемся. Думаю, вы поняли, что таким образом я исправляю некоторые свои ошибки… Всё-таки это был подарок, и возможно, от дорогого вам человека…
- Что вы, его подарил мне друг отца, признаться, я очень удивилась, с чего это вдруг такое внимание, я ведь даже не знаю его. Ваш знак внимания более понятен и приятен. И всё-таки, где вы взяли такое же ожерелье?
- Для меня нет ничего невозможного, особенно, если дело касается того, как сделать приятное красивой женщине. «Ожерелье принадлежало Ане, я сам подарил его ей, значит, другом Забелина является не кто иной, как Волков! Хороши друзья, уж не для того ли они спелись, чтобы отравлять мне жизнь? Хотя могут же у них быть какие-то иные совместные дела, и его внимание к Саше понятно. Наверняка не раз попадался на её сходство с дочерью. Ладно, сейчас не время думать о проблемах…».
- Здесь много красивых женщин, почему же такого подарка удостоилась только я?
- Вы не похожи на них, отличаетесь так, как будто пришли из другого мира, более естественного и совершенного. Александра, вы одна такая на свете, и ожерелье под стать, оно ведь тоже существует в единственном экземпляре…
Саша в очередной раз засмущалась, было приятно слышать о себе подобное, и если бы не существующая между ними договорённость о спектакле, она могла бы поверить в правдивость этих слов. Сомнения оставались, и чтобы не мучиться по этому поводу, пришлось прекратить поток похвал, разбавив дёгтем этот сплошной мёд.
- Ответ понятен, опять атакуете меня комплиментами, Михаил Павлович, только с какой целью? В чём ваш хитрый замысел, хотите закрутить роман?
- Я же предупреждал, что наши с вами отношения исключительно деловые, и кажется, не давал повода думать, что… что я вас использую в каких-то своих целях…
- А разве не это мы оба делаем? Используем друг друга, я вас — чтобы погасить скандал, а вот вы меня… Зачем? Вот что меня беспокоит…
- Беспокоиться совершенно не о чем, никакого, как вы говорите, «романа» не будет, можете быть уверены. Романы я обычно завожу с девушками иного типа, вы другая, с вами приятно просто поговорить…
«Значит, я подхожу только для разговоров, ну и ещё тренировок по фехтованию, а романы только с такими, как Катя...» — подумала Саша, и загрустила, в сторону княжны Урусовой полетел завистливый взгляд.
- Хорошо, но не пора ли нам с вами на сцену? С чего начнём? — спросила Александра, и попыталась улыбнуться, чтобы снять напряжение, но получилось плохо.
- С танца. Позвольте вас пригласить.
- Благодарю!
Миша взял Сашеньку под руку и вывел в центр зала, все взгляды моментально обратились к ним. Гости ждали какого-то очередного скандала, и наблюдали за каждым движением пары, которую, по общему мнению, несмотря на зависть и прочий негатив, быстро признали лучшей.
- На меня все так смотрят, — шепнула ему Саша.
- Смотрят не на тебя, а на меня, расслабься и получай удовольствие, остальное я сделаю сам, главное, поприветливее улыбайся гостям, и веди себя естественно. Всё будет хорошо.
Заиграла музыка, Александра и Михаил закружились в танце, оба забыли все волнения и проблемы, всё, что их мучило, осталось где-то в другом мире, а здесь существуют только он, она и то чувство, что заставляет два сердца биться в такт, и одновременно замирать. Глаза их светились, как звёзды, в отличие от холодных небесных светил, они излучали тепло, согревающее душу, ставшую такой родной, близкой и любимой. Оба поняли, что каждый стал важной частью жизни другого, и уже нет пути назад, если Саша знала об этом уже давно, то Миша только в этом танце, когда она так близко, что можно чувствовать дыхание, увидел ту связь, что крепла с каждым днём, и совсем не испугался её. Страхи остались далеко позади, без сопротивления уступив место счастью, безграничному, всеобъемлющему, абсолютному счастью, о котором хочется кричать на весь мир. Но Миша просто тихо радовался возможности быть рядом с ней, и говорить слова любви взглядом, он знал, что Саша, как никто другой, способна это понять, потому что в чувствах они едины. И в этот миг истинного счастья двоих они даже мечтали об одном и том же: чтобы их танец любви длился всю жизнь, и целую вечность после жизни.
_________________

 » VII.

«Лизанька, ты только посмотри, как счастливы наши дети! И после этого всё ещё будешь утверждать, что они не созданы друг для друга?»
«Паша, прости, что не верила тебе, я была не права, и вела себя глупо, отрицая очевидное. Сашенька никогда ещё не выглядела такой счастливой, и возможно, всё же сделала правильный выбор. Да, они созданы друг для друга, и остаётся надеяться, что осознают это раньше, нежели мы с тобой… Саша уже любит, так самозабвенно и сильно, принимает от него всё, с такой надеждой ожидая, когда растает этот лёд, и я боюсь, что, если Миша её оттолкнет, Саша может не оправиться от этого удара…»
«Не бойся, милая, ты же видишь, сколь многого она уже добилась, Миша так изменился, никогда не видел его таким спокойным и раскованным. Он ведь не обманывает, не играет, а значит, не причинит Саше боль. Он счастлив, впервые после той трагедии по-настоящему счастлив, и нужно лишь не отказаться от этого счастья».
«Да, Михаил её не обманывает, но и не любит, обман всё же можно простить, а вот нелюбовь причиняет гораздо большие страдания. Саша для него — лишь отражение прошлого, и даже свою любовь к прошлому он скрывает, любые чувства проявляет так редко, только когда забывает о войне с судьбой…»
«Отражение прошлого и будущего, всё как в пророчестве, и выбор ещё не сделан. То, что сейчас с ним происходит, это уже не погоня за призраком Анны, а реальная жизнь, с настоящими чувствами, их вызвала к жизни Саша. Все они обращены к ней, пусть Миша ещё до конца не осознал, почему она так необходима ему, но понял главное, что к прежней жизни уже не вернётся. Если бы он не запрещал себе любить, открылся ей, вместо грядущего спектакля все увидели бы настоящую влюблённую пару, но… всё слишком сложно и запутанно, слишком многое против них, и повоевать с судьбой придётся ещё не раз. Я могу указать на то, что поможет победить. Но не знаю, как это сделать?»
«Через сны, ты можешь связаться с ним через сны, так же, как я пришла к Сашеньке».
«А как быть с демоном, он мне не позволит этого сделать, должен быть какой-то иной способ».
«Другого способа, увы, нет, придётся тебе рискнуть и пойти на сделку с нечистой силой… Если действительно необходимо, сделать так, чтобы сын узнал твою тайну. Неужели нельзя обойти предсказание Иоанна как-то иначе? Представь, что будет, когда Миша всё о тебе узнает?».
«Снова сделка, на всю жизнь хватило одной, теперь Миша за мою ошибку расплачивается…
Предсказание… Антон не мог ошибиться, его видения всегда сбываются, Саше действительно грозит смертельная опасность, и нельзя избежать встречи с этим человеком… Миша сможет её спасти, если не отвергнет то, что ему суждено, узнав мой секрет. Понимаю, что после этого он может разочароваться во мне и отвернуться, я ведь никогда ничего не скрывал, ничего, кроме этого… Он будет чувствовать себя обманутым, лжи не прощает никому, и станет презирать меня… Что ж, я смирюсь с этим, только бы Миша принял свою судьбу…»
«А ты уверен, что это действительно рука судьбы, а не только твоё личное желание?»
«Что ты, Лиза, я больше всего на свете не хотел для него этого, и даже спрятал всё как можно надёжнее, но пришла пора открыть всё тайное, от этого зависит счастье наших детей, и даже их жизни».
«Бедный Илларион так мучается, он всё истолковал неверно, и считает источником опасности для Саши Мишу! Указывать на его заблуждение бессмысленно, всё из-за вашей вражды. Он будет прилагать все усилия, чтобы разлучить их, не подозревая, что тем самым не спасает Сашеньку, а, наоборот, толкает к краю пропасти!»
«Всё это оттого, что твой муж ненавидит меня, и перебросил эту ненависть на сына. Есть и другие, кто против их союза, например, Дмитрий, он безнадёжно влюблён в твою дочь, и не отступит, всегда добивался своей цели, уверен, что и сейчас всё получится. Но только Саша — не какая-то красивая вещь, и не ступенька в карьерной лестнице, она человек, обладающий волей и свободой выбора, а Игнатьев, похоже, закрыл на это глаза…»
«И ещё он не видит, что ему предназначена совсем другая девушка… Всё это грозит большой бедой для этой четвёрки, ведь есть же ещё и Катя, она точно так же, как Игнатьев, пойдёт напролом, и набьёт себе много шишек. Ну почему же Судьба так несправедлива к ним, расставила столько препятствий, испытаний и опасностей на пути к счастью, некоторые из них могут оказаться непреодолимыми?!»
Лиза была очень грустна, и непременно заплакала, если бы призраки сохраняли такую способность, к сожалению, у неё нет возможности как-то выразить свою боль, остаётся либо держать её в себе, либо разделить с любимым человеком. Она прижалась к Павлу.
«Будем верить в них…», — шепнул он ей. Оба они радовались за счастье детей в настоящем, в эти минуты волшебного завораживающего танца, при этом старались не думать об их будущем, которое покрыто плотным туманом неопределённости.

Имя Дмитрия Игнатьева возникло в их разговоре не случайно, и Павел абсолютно прав: граф влюблён, это видно при первом взгляде, на красивом лице его печать безнадёжности и отчаяния. Потому что любовь, — прекрасный цветок, распустившийся в душе, взращенный надеждами и мечтами, вдруг стал чахнуть и медленно погибать под лучами солнца, которое дало жизнь и прежде заботливо согревало. Имя этому единственному солнцу — Александра. Стоило Дмитрию увидеть её, как глаза его засияли ярче звёзд, сердце наполнилось радостью, уверенным шагом он направился к ней, к своей любви и мечте, подходил всё ближе, и мог окликнуть её, слова готовы были сорваться с губ, но в этот самый момент рядом с Сашей, его Сашенькой, возник Михаил Воронцов… Он появился из ниоткуда, так же неожиданно, как рифы выплывают из тумана, слишком поздно, идущий по волнам корабль непременно разобьётся… Это препятствие оказалось непреодолимым, мечты и надежды Игнатьева разбились на миллион осколков. Отказаться от них он не смог, и бережно собирал, нанося себе рану за раной. Дмитрий резко остановился на полпути, вместо слов — тяжёлый вздох разочарования, а дальше ему открылись страшнейшие из мук — муки ревности. От красоты и чистоты самого лучшего из чувств почти ничего не осталось, солнце опалило цветок своим жаром, Александра убивала его, улыбаясь своей чарующей улыбкой Михаилу. Слов разговора Игнатьев не слышал, он поспешил скрыться в толпе, но слова были лишними, достаточно было видеть их взгляды, они кричали о сильнейшей любви. Для других этот беззвучный разговор был незаметным, тайным, но несчастный Дмитрий понял всё так же, как если бы эти изумрудные глаза сказали ему самые желанные для каждого человека слова: «Я люблю тебя!» Но, увы, этого никогда не случится, её сердце уже отдано другому, и это его друг. А может ли выдержать дружба столкновение с любовью, любовью двух людей, обращённой к одной девушке?
«Она так смотрит на него! С такой любовь и нежностью… За один такой взгляд я готов горы свернуть, но на меня она, Саша, так не посмотрит! Потому что она любит его! Саша ЛЮБИТ Михаила! Моя Саша любит ЕГО! Она не моя, Саша принадлежит ему, и счастлива! Счастлива… счастлива… счастлива не со мной, а с ним! Это значит, что Саша никогда не будет моей! Но… как же так, ведь я так люблю её… Жизни без неё не мыслю?! За что мне это, за что? Почему я должен страдать и мучиться, а тот, кто причинял страдания и мучил других, получил в свои руки такое сокровище? Получил Сашу… Она ангел, неужели затем снизошла с небес, чтобы принадлежать ему? Саша, почему всё так? Почему ты выбрала его? Михаил не сможет любить тебя так, как я, он абсолютно не способен на чувства! Саша, ты же будешь страдать от безответной любви! Так же сильно, как и я сейчас… Саша, почему ты так жестока со мной? Боль… всё от тебя приму, Сашенька, даже боль, она не уничтожит мою любовь».
Дмитрий Игнатьев переживал очередное поражение в любви, оно ярко выделялось, было самым тяжёлым и болезненным. Он страдал и раньше, Катя Урусова — причина всех мучений, она удерживала его около себя обещаниями, клятвами, но вскорости непременно их нарушала, не испытывая ни капли стыда, делила постель с другими кавалерами. Названный жених знал о распутствах своей невесты, но покрывал её, в надежде на исправление, ведь после каждого такого случая Катя так горячо каялась, заливалась слезами, и, целуя крест, клялась, что этого больше не повторится. Дмитрий, по натуре человек мягкий, добросердечный и сострадательный, не мог не поверить ей. Он любил эту девушку, хоть любовь приносила больше страданий, чем радостей, слишком часто приходилось видеть, как вокруг княжны вьются мужчины, увлечённая новым кавалером Катя забывала о суженом, и лишь изредка глядела на него с презрением, мучаясь ревностью, дни и ночи напролёт, он много раз пытался порвать с Катей, но побороть в груди любовь к ней не мог.
Появление в его жизни Саши — как глоток свежего воздуха, она помогла освободиться от пут этой безответной любви, но Игнатьев наслаждался свободой совсем недолго, теперь полновластной хозяйкой его несчастного сердца стала Александра Забелина. К великому сожалению, она не может дать Дмитрию того, чего он заслуживает — счастья, и, сама того не ведая, своим равнодушием мучает несчастного влюблённого сильнее, чем Катя играми в жениха и невесту. Казалось, он не переживёт тех мук, но то, что он испытывает сейчас, глядя на счастливую танцующую пару, не идёт ни в какое сравнение, вот они, настоящие муки. Ревность выжигала всё внутри беспощадным огнём, от этого пожара есть лишь одно лекарство, только сама Александра способна его потушить, но она кружится в вальсе с другим, и счастлива так, как никогда в жизни, её счастье только усиливает его боль. Безответная любовь — вот во что превратилось то прекрасное чувство, счастливая взаимная любовь на всю жизнь существовала только в воображении Дмитрия, в его мечтах, грёзах, они разрушены, и её место заняла безответная любовь. Она, как змея, незаметно подкралась и укусила в сердце, и в эту самую минуту яд медленно распространяется по нему и отравляет. Это видно, всё происходящее отражается на лице, оно постепенно сделалось каким-то каменным, суровым, бледно-серого оттенка, выразительные карие глаза будто остекленели, в них застыли отчаяние, боль, злоба. Игнатьев злился так, как не мог прежде, столь сильные негативные чувства были ему незнакомы, но встреча с Сашей всё изменила в нём, он злился на Михаила, и в те минуты забыл о крепкой дружбе, которая их связывала, будто её и не было, он злился даже на ту, которую так сильно полюбил, на Сашеньку, весь мир сразу сделался для него враждебным и чужим. Друзья-соперники поменялись местами: Михаил Воронцов, вот уже на протяжении пяти лет не без оснований называемый «бессердечным», «колдуном» и «дьяволом», забыл свою трагедию и боль утраты, на мгновение нарушил свой самый грозный запрет, пустил в сердце новую любовь, соединив её с той, другой, и был абсолютно счастлив, даже готов любить этот мир, простить ему все свои потери, а образец честности, благородства и добродетели, успешный и всеми уважаемый Дмитрий Игнатьев ненавидел весь этот мир, и готов был воевать с ним до победы за самый желанный трофей — за княжну Александру Забелину.
«Саша никогда не будет твоей, не потому, что любит Михаила, пойми главное, она не любит тебя. Ты не в силах это изменить, такова судьба, они созданы друг для друга, не мешай им, и тогда не будешь страдать. Отступись от Саши, так будет честно по отношению к Михаилу, он же твой друг, пусть сейчас у вас нет прежних отношений, но всё же дружба, что вас связывала, не могла просто так исчезнуть, она важнее любви. Они будут вместе, Саша обретёт счастье, разве не этого желаешь для любимого человека? Они любят друг друга, ты должен с этим смириться и отступить», — пытался воззвать к нему голос разума, но Дмитрий остался глух. В результате перенесённых мучений из пламени ревности родилось непреодолимое желание во что бы то ни стало обладать ею, получить Александру, победить в этой войне. Это желание затаилось где-то в глубине сердца, и медленно поглощало все прочие, по капле набирая силу.
Сёстры-близнецы Любовь и Боль, конечно же, присутствовали на этом празднике, и всё, что происходит и ещё произойдёт с героями, не обходится без их участия. Любовь наслаждалась результатами кропотливого каждодневного труда, видя, как счастливы Михаил и Александра. Но вместе с тем, она сильно переживала за Дмитрия, видя, как Боль упивается его страданиями.
- Ну что ты так на меня уставилась, сестрёнка?! Какой укор во взгляде! Как будто я совершаю самое ужасное преступление против всего человечества! Я ведь всего лишь поддерживаю своё существование, мне просто необходимо мучить других, это вопрос жизни и смерти…
- Прекрати, ты устроила такую грандиозную атаку, бедный Дмитрий может не выдержать!
- Нет, даже не подумаю, и потом, на сей раз ты виновата, незачем было влюблять его в Александру.
- Это не та любовь, что предназначена судьбой, встреча с Сашей для него — испытание.
- Мне, в общем-то, всё равно, лишь бы была пища, его новые страдания ещё лучше прежних… Игнатьев обеспечит мне небывалую силу, и я смогу победить тебя, он — моё орудие против Михаила, беспроигрышное орудие. Тем более, Воронцова нужно строго наказать за то, что наш железный и несгибаемый ни с того ни с сего вдруг начал поддаваться на твои жалкие уловки. Кто-то же должен отвлечь Александру, Игнатьев — самый лучший кандидат.
- Не такие уж они жалкие, как видишь, работают, и прогресс в таком тяжёлом случае довольно значительный! По поводу Дмитрия предупреждаю, скоро он твоим не будет, у меня для него уже подобрана чудеснейшая девушка, но прежде необходимо выдержать испытание Александрой. Столкнуть его с Мишей у тебя не выйдет, они же друзья!
- Чудеснейшая? Тогда почему же Игнатьев её даже не заметил? Миша с Димой друзья, впервые слышу такую чушь! В любви друзей быть не может, и скоро ты в том убедишься, эти двое будут готовы убить друг друга из-за неё.
- У тебя и так уже армия помощников: Катя, Елена, Ольга, Забелин, Волков, Каульбах! У Миши так много врагов, и ещё есть он, самый сильный, что убил его, не ранив. Жизнь его забрал.
- Ты говоришь о моём секретном оружии, да, оно бьёт без промаха, правда, получилась маленькая осечка… Но знай: на этот раз сработает идеально, твоим драгоценным голубкам не спастись, пусть наслаждаются счастьем, пока оно не прошло.
Игнатьев, всё так же терзаемый ревностью, старался не смотреть на Сашу, и сконцентрировал всё своё внимание на Михаиле, впился взглядом в спокойное лицо, выражающее тихую радость, и с надеждой искал в нём признаки наигранности чувств. Желаемого он не находил, никакой из масок на друге не было, однако Дмитрий был пристрастен, и видел только то, что хотелось ему. «Он просто играет с ней! Михаил не способен любить! Выбрал новую жертву, а Саша, неопытная и наивная девушка, быстро поддалась этим чарам! Ну конечно, всё это правда! Как я мог плохо думать о ней, усомниться в этом ангеле?! Она ни в чём неповинна, всё дело в нём, Мишель Воронцов — причина всему! Нет, не надейся, я не дам испортить Саше жизнь! Я смогу уберечь её от тебя, потому что по-настоящему люблю её! Александра не повторит судьбу Веры Репниной!»
Дмитрий увлёкся наблюдением и собственными мыслями, планами и не заметил, как стихла музыка, тем не менее, лучшая пара осталась в центре залы. Михаил держал Сашу за руку, она мило улыбалась гостям, и с волнением ждала его слов.
«Ну что, начнём?»
«Когда-то всё равно пришлось бы начать». При этом она чуть напряглась, но, почувствовав тепло его руки, настроилась на предстоящее представление так, будто это действительно фехтовальный поединок. И пусть их всего лишь двое, а гостей человек двести, неважно, главное, что он рядом, вместе они непременно победят.
«Не волнуйтесь, и пожалуйста, постарайтесь не сильно краснеть, когда я это скажу… На репетициях почему-то не получалось, но на то они и репетиции, чтобы всё проваливать, а на премьере импровизировать и получить овацию…»
«Умеете вы успокоить и поддержать, Михаил Павлович! Ведь прекрасно знаешь, почему у меня не получается не краснеть, такие слова слишком волнительны для любой девушки…»
Этот диалог взглядов продолжался недолго, собеседники прекрасно поняли друг друга.
- Дамы и господа, прошу вашего внимания! — по-хозяйски сказал Воронцов.
Все гости моментально отвлеклись от своих занимательных бесед в кружках, и приготовились внимательно слушать, что скажет «месье скандал», имело место и такое прозвище, слухи, разнообразные инциденты для обсуждения необходимы, без них свет жить не может, а по сему к поставщикам пищи для размышлений и тем для любителей почесать языком относились хорошо, и даже приглашали специально. На каждом светском рауте присутствует такой человек, Михаил Воронцов справлялся с такой миссией прекрасно, поэтому был им нужен. «Пока нужен, не тронут, придётся им ещё долго меня терпеть, и пусть эти хищники скалят зубки, ничего они мне не сделают, потому что нужен». Он не ошибся, иллюстрацией этих мыслей стали внимательные лица, старые перечницы, графиня Каракина и княгиня Одинцова, отчаянно прислушивались и навели лорнеты на Сашу, понимая, что она и есть главнейшая новость. Многие с нескрываемым недовольством восприняли тот факт, что ненавистный Воронцов опять оказался в центре внимания, и уткнулись в карты, делая вид, будто происходящее их абсолютно не интересует. Однако он знал, что они и есть самая любимейшая часть публики. Что ни говори, а злить людей подобного сорта Воронцову нравилось. Старательно выдерживая томительную паузу, он разглядывал лица гостей, давно знакомые желчные лица, хищники были готовы разорвать его на кусочки вместе с очаровательной спутницей, если пауза затянется ещё хоть на секунду. «Да что он себе позволяет! Ведёт себя в моём доме, как хозяин положения! Пусть убирается обратно в Европу, и там скандалит вдоволь! Не будь Воронцов другом Митеньки, не пустила бы его на порог! Однако же польза от него есть, и совсем неожиданная, пусть закрутит роман с этой Забелиной. Вижу, что она не против, из того же теста слеплена, что и он, отличная пара получается. А Митя, поняв, что из себя представляет эта девица, думать забудет о ней, и найдёт себе приличную девушку. Возможно, что Катя одумается и поймёт, какое сокровище потеряла… Одно я знаю точно: Забелина недостойна моего сына, связываться с этой семейкой чревато последствиями для нашей репутации», — негодовала графиня Игнатьева. Она подошла к сокрушённому Мите и тихонько шепнула:
- Видишь, как они смотрят друг на друга, это говорит о многом. Оставь свои надежды, забудь о ней, Александра не для тебя. Оглянись вокруг, есть много других, более достойных, девушек, не менее прекрасных, она тебе не пара. Ты ещё встретишь свою любовь.
- Оставьте, maman, оставьте меня в покое! Надоели ваши нотации, я сам знаю, что для меня лучше! Никакая другая с ней не сравнится, мне нужна только она, свою любовь я уже встретил! И неважно, что они сейчас вместе, один танец ничего не значит… И эти взгляды не настоящие, это только игра! Это всё его игры!
Софья Александровна видела, что сейчас переубеждать его бесполезно, и решила позже обстоятельно поговорить. Как только Дмитрий смог убедить себя в том, что ничего ещё не потеряно, а увиденное не более, чем спектакль, случилось то, чего все с таким нетерпением ждали. Его слова прозвучали для Игнатьева, как гром.
- Позвольте представить вам мою возлюбленную княжну Александру Илларионовну Забелину.
Дамы заохали, и отчаянно махали веерами, некоторым особо чувствительным молодым барышням едва не сделалось дурно от такой новости, они ведь рассчитывали на то, что одной из них непременно повезёт. Счастливую соперницу каждая мысленно разрывала на кусочки, Александра держалась с величием и достоинством, чувствовала себя королевой.
- Понимаю ваше удивление, принимая во внимание то, что случилось неделю назад, но это была наша совместная невинная шутка… В реальности мы с Сашенькой прекрасно ладим, потому что любим друг друга по-настоящему, сильно и искренне. Решили проверить свои чувства, испытать, каково это — быть в ссоре, совсем близко к разрыву…
- Не выдержали слишком долго, мы не можем жить друг без друга ни минуты, верно, Мишель?
- Конечно, милая моя. И в доказательство серьёзности и глубины своих чувств я в присутствии многоуважаемых гостей заявляю, что с сегодняшнего дня с прежней жизнью покончено, она осталась в прошлом, теперь рядом со мной есть ты, и больше никто не нужен. Саша, ты одна такая в целом мире, единственная и неповторимая, девушка моей судьбы, увидев тебя в первый раз, я сказал себе: «Вот она, та любовь, что даётся только раз в жизни!»
Последнюю фразу он произнёс с таким чувством, что даже самые неверующее скептики капитулировали, при этом красиво опустился на одно колено, как настоящий средневековый рыцарь. Все были уверены, что за этим горячим признанием непременно последует предложение руки и сердца. Заворожённые зрелищем, они почему-то забыли, что этот человек с горящими живыми глазами — холодный и бесчувственный, «бессердечный». Нет, в эту минуту Воронцов не казался им таким, некоторые на мгновение задумались, а не ошибались ли они на его счёт. Счастливая избранница забыла обо всём и обо всех, то, что за ними наблюдают множество пар сильно расширившихся завистливых глаз, уже не волновало Сашу, она предавалась мечтам, и не хотела отличать реальность от вымысла. Всё же она слегка покраснела, и улыбалась ему, чувствуя, как горят руки от его поцелуев.
_________________

 » VIII.

Саша не хотела думать, что столь волнительные и желанные слова любви — не более, чем обычная его ложь, её сердечко верило и билось так, как никогда, а разум, твердивший, что такие слова Михаил говорил каждой девушке, быстро заглушили чувства. Вернуться в реальность всё-таки пришлось, и это произошло мгновенно, как только счастливая Сашенька увидела суровое лицо Дмитрия Игнатьева… Она почувствовала себя самой отвратительной на свете лгуньей и притворщицей, такое омерзение по отношению к себе она испытывала впервые.
«О Боже… Дмитрий! Он всё видел и слышал, он знает! Что же теперь он подумает обо мне? Что я такая же лживая, поверхностная, любительница лёгких интрижек, как Катя! Ну конечно! Похоже, я потеряла единственного надёжного друга, человека, которому можно довериться… Как знать, может, я смогла бы рассказать ему о шифре… Но теперь уже поздно, он и знать меня не захочет! И я его понимаю, сама себе противна сейчас, эти игры, маски, это всё — не я, не я! Уже потеряла друга, а в перспективе можно и себя потерять, превратиться в этакую холодную красавицу… Нет, нет и ещё тысячу раз нет! Потеряла всё, а что приобрела? Да ничего, Михаил не мой, вообще ничей, сам собой распоряжается, никому ничем не обязан, ничего не обещает, а значит, и не должен, свободен, одним словом. Так и остался закрытой книгой, причём на иностранном языке, и сложного содержания… И с чего я взяла, что у меня что-то получится? Но ведь что-то в нём действительно изменилось, появилась мягкость… Нет, это всё неправда, ему было что-то нужно от меня, вот и сменил маску! Когда всё это закончится, он снова вернётся к прежнему ритму жизни, эти барышни успеют наверстать упущенное! Почему любовь так жестока? Всё-таки я совершила ошибку, большую ошибку! Почему мы влюбляемся не в тех?… Вот, например, Дмитрий, с ним так легко общаться… Как же, теперь совсем уж «легко», легче просто некуда, он и не посмотрит в мою сторону! Я должна ему всё объяснить, сказать, что… Нет, я не знаю, что ему сказать, какие найти слова?! Но одно ясно точно — не хочу, чтобы он думал обо мне плохо! Не хочу!»
- Миша, не надо, это лишнее,…красивый романтичный жест, но он излишний… — с трудом выговаривала Саша, она никак не могла отделаться от мыслей об Игнатьеве, и старалась не смотреть в глаза Михаилу, потому что знала: он может всё прочесть и догадаться, — никакие доказательства… твоей любви не нужны… я верю тебе,…и всегда буду верить, так же, как себе…
Говоря об этом, Сашенька всё больше печалилась, её глаза наполнялись слезами, больших усилий стоило ей удерживать всю эту боль в себе. «Я хочу верить тебе, Миша, очень хочу, но ты же обманываешь… А я даже упрекнуть тебя в этом не могу, сама согласилась на это, обрекла себя на муки до конца жизни, полюбив тебя…»
- Хорошо, прости, если что-то сделал не так, но, по крайней мере, поцеловать тебя позволишь?
- Да…
Поцелуй… Саша так надеялась, что ничего не почувствует, и таким образом окончательно убедится в наигранности всего, что испытала за эту неделю, счастливейшее время в её жизни, но отклик с его стороны был, его нельзя было не ощутить, и к ней пришла радость. Капелька радости в море боли, сомнений, страхов.
А дальше была пауза, они ждали какой-то реакции присутствующих, первым на это отважился Павел Оболенский, единственный из присутствующих, он высказал своё мнение открыто, и глядя в глаза другу. Остальные обсуждали шокирующую новость шёпотом в узких кружках.
- Прими мои искренние поздравления, Мишель! Вот видишь, я был прав, когда сказал, что ты найдёшь женщину, которая тебя изменит, найдёшь свою настоящую любовь. Совсем недавно это было… Если я правильно понял, в это время вы с княжной Забелиной уже были знакомы, но почему же ты молчал?
- Понимаешь, тогда я не думал, что всё это настолько серьёзно, но ты прав: Саша действительно изменила меня!
- Исключительно в лучшую сторону!
- Совсем забыл представить, Саша, это мой друг, князь Павел Сергеевич Оболенский, адъютант Его Высочества.
- Очень приятно, князь. Как меня зовут, здесь уже знает каждый, даже немного смущает такое внимание.
- Вы достойны этого, Александра Илларионовна, только особенная, исключительная женщина способна настолько заинтересовать Михаила, чтобы он сам изменил свою жизнь. Да, это действительно любовь… настоящая, — мечтательно произнёс он.
Павел долго смотрел на Александру, не оценивая, а просто любуясь, как образцом совершенства и гармонии, идеалом, к которому можно только стремиться, но никогда нельзя достичь…
- Тебе невероятно повезло, друг мой… — шепнул он.
- А разве могло быть иначе, я же патологический везунчик…
Эта фраза задумывалась им, как весёлая, и в начале действительно была такой, а вот окончание получилось очень грустным.
«Вас любит удача, но очень не любит судьба…» — вспомнились случайно слова цыганки.
«Почему? Почему? Почему она так жестока ко мне?»
- Он почему-то загрустил, сделайте же что-нибудь, княжна!
- Честно говоря, я не знаю… — не нашлась, что ответить, Саша. Появление Оболенского разрядило ситуацию, она успокоилась. Обаятельный, вежливый, простой в общении Павел ей очень понравился, он единственный, кто не играл здесь, и сразу вызвал симпатию.
- Тогда я вам помогу. Мишель, думаю, это событие надо отметить, давайте выпьем шампанского.
«Ради такого случая сделаю исключение из правила. Если знать меру, всё будет в порядке».
- Согласен.
Тут же возник проворный лакей с подносом, на нём было как раз три бокала.
- За что будем пить? — спросила Саша.
- За любовь!
- За тебя!
Саша улыбнулась обоим и отпила немного из бокала, её зелёные глаза хитро сверкнули, в белокурую головку пришла отличнейшая мысль...
- Я вас оставлю,…как знать, может, мне сегодня повезёт так же, как тебе.
- Может быть, но, по-моему, ты слишком разборчив, предъявляешь высокие требования…
Ангелов на земле нет, во всяком случае, свободных,… — Миша обнял Сашу за плечи, приятность произошедшего она постаралась скрыть, резко развернулась и укоризненно смотрела на него.
- А я всё-таки попытаюсь, но возможно, ты прав, ангел здесь один, и справедливо, что его нашёл именно ты, избранный счастливчик… Александра — это подарок судьбы. А у вас случайно нет такой же прелестной сестры, Александра Илларионовна?
- К сожалению, нет, Павел Сергеевич, хотя я с детства мечтала иметь сестру…
- Вот видишь, Мишель, я к числу избранных не отношусь, поэтому буду вести свои поиски среди обычных женщин.
Оболенский скрылся в ворохе из пёстрых дамских платьев, осознавая, что для влюблённой пары он — третий лишний, а за цветником прекрасных барышень теперь некому ухаживать, и красавицы скучают. Там он не затерялся, вскоре вместо всхлипываний и тяжёлых вздохов послышался смех.
- Вы… вы… даже друга обманываете! — кричала Саша, вырываясь из его объятий.
- Прекратите! Что это ещё за бунт? Забыли, о чём мы договаривались?! Тише! На пол тона тише, а то нас услышат, и грош цена такому чудному спектаклю! Я всего лишь выполнил его желание…
- Что это значит?! Объяснитесь!
- Вам этого не понять…
- Я не такая глупая, как ваши пассии, что сейчас таращатся на меня во все глаза и готовы разорвать на клочки!
- Паша с Никитой хотят, чтобы я изменился, вот и пусть увидят желаемое, если удастся убедить их, что вы уже совершили невозможное, то они откажутся от попыток сделать это же сами…
«Тогда никто из них не будет копаться в моём прошлом, и что-то выяснять о случившемся… Сам я не скажу ни слова, и тайна будет похоронена навсегда! С Павлом всё удалось в лёгкую, он всегда мне верил, и даже поражал в чём-то. А вот Никита, с ним будет сложнее... Работа такая — всё про всех узнавать, и есть все возможности для этого».
- Так вот зачем я вам понадобилась… — процедила сквозь зубы Саша, и презрительно посмотрела на него.
Открывшийся его замысел казался Саше более ужасным, чем обычный обман, к нему она была готова, и надеялась, что рано или поздно их «исключительно деловые отношения» перерастут в нечто иное, пусть даже поначалу это будет только игра в любовь.
«Лучше бы он обманул меня так же, как других, чем просто использовал с моего добровольного согласия! Использовал, и только что сам в этом открыто признался! Значит, скоро всё закончится, и мы распрощаемся! Ну и пусть, не случилось никакой трагедии, просто забуду этого подлеца! Никто и ничто его не изменит, такие неисправимы, и никакого настоящего Михаила Воронцова нет! Он весь насквозь фальшивый, маска, и за ней ничего нет, только пустота! Использовал просто, чтобы создать видимость, что изменился, обмануть Орлова и Оболенского! Своих друзей, да и понимает ли он, что такое настоящая дружба?! Конечно же, нет, они для него не более, чем средства к достижению цели! Павел так искренне за него радовался, представляю, что будет, когда откроется правда! Нет, нет, это гораздо хуже обычной интрижки, использует меня, и даже не скрывает этого, потому что абсолютно равнодушен! Равнодушен! Представление ещё не закончилось, придётся продолжать плясать под его дудку!»
- Что случилось, княжна? Вы расстроены? Сами хотели услышать правду, ну так примите её такой, как есть. Или моя ложь вам нравится больше, если так, то оставьте ваши наигранные упрёки, и улыбайтесь, не забывайте, спектакль ещё не доигран до конца.
- Вы… вы… мне противны и омерзительны, так же, как этот проклятый фарс! — выкрикнула Саша и отвернулась, давая понять, что более не желает с ним разговаривать.
- Можете молчать, но вы обязаны улыбаться…
Саша изобразила подобие улыбки проходящей мимо женщине, которая хищно взглянула на Михаила, а его избранницу Александру Забелину даже не заметила. Спустя минуту дама величественно развернулась, и, как бы исправляя досадную оплошность, окинула Сашу оценочно-снисходительным взглядом, а Воронцову подмигнула. Саша напряглась, искорка ревности зажглась в её сердечке, если бы она в ту минуту посмотрела на Мишу, то успокоилась бы, видя, что он не обрадовался старой знакомой, а, наоборот, сделался мрачен, и смотрел на неизвестную с ненавистью и презрением, предчувствие, что этот вечер кончится большими неприятностями, усиливалось с каждой минутой.
_________________