Не с тобой (СЛР)

 » Глава 20

В голове гудело так, словно там навеки поселился Тайлер со своей установкой. Под веками проплывали огненно-красные пятна, отчего Джейден не торопился открывать глаза, резонно полагая, что ничего хорошего это ему не сулит. Попытавшись сглотнуть и не справившись с этой задачей, он понял, что самое сухое место на Земле в данный момент находится вовсе не в чилийской пустыне, где, как известно, дождей не было 400 лет. По сравнению с тем, что творилось у него во рту, пустыня Атакама — цветущий оазис.

«На хрена я так нажрался?» — вяло удивился он, осторожно поворачиваясь на бок и приоткрывая один глаз. Легкое движение век отдалось вспышкой сверхновой где-то под черепной коробкой. Однако Джейден успел заметить то, в чем так отчаянно нуждался сейчас. На полу возле кровати стояла литровая бутылка с водой.

«Заботливый, гад!» — с благодарностью подумал он, приподнимаясь и присасываясь к горлышку. Вылакав почти половину, Джейден обнаружил, что благотворительность Нолана воистину не знает границ. На углу невысокого столика, заваленного книгами, лежал блистер с таблетками. Проглотив сразу две, Джей удовлетворенно откинулся на постель, прижав бутылку, как младенца, обеими руками к груди.
Лежа с закрытыми глазами, он думал над тем, какие затейливые вензеля выписывает порой жизнь. Он по уши был занят делами группы, когда на него свалилась эта роль. Роль, от которой он не мог отказаться. И в этом Джейден ясно увидел насмешку судьбы.

— Чертовски рад видеть тебя здесь! — ухмыльнулся Нолан, обнимая его при встрече.

— Выходит, это тебя я должен благодарить за приглашение на пробы?

Ирландец скромно закивал:

— Благодари, чего уж там! Видишь ли, Джей, если уж на то пошло, я хочу, чтобы тылы, ну, во всех смыслах, мне прикрывал человек, которого я считаю своим другом, — и Нолан выразительно заиграл бровями.

«Сволочь харизматичная!» — подумал тогда Джейден. Как легко, одной всего лишь фразой тот расставил все на свои места. Просто назвал другом, тем самым в очередной раз ввергнув его в состояние когнитивного диссонанса. Впрочем, ему ли привыкать? Почти год он жил, зависнув над пропастью, испытывая искреннюю симпатию к человеку, которого тоже считал другом, и одновременно мучительно желая его женщину. Такие вот американские горки.

Иногда в процессе очередного этапа самокопания он задавался странными вопросами. Может он извращенец? Этакий психомазохист? Может душевные страдания доставляют ему наслаждение? Не похоже. Если уж больно, то просто больно — и никакого удовольствия. А больно было почти всегда, когда он вспоминал о ней. Он имел на руках отличный козырь, который со временем мог бы привести ее к нему, и знал, что никогда не воспользуется им. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Более того, сделает все, чтобы это знание не коснулось ее.

Иногда, видя жизнерадостного Хьюза, Джейден чувствовал, как в нем разрастается, поднимая всю муть со дна его души, острое желание подойти, изо всех сил встряхнуть того и заорать, глядя ему в лицо: «Я все знаю!» Чтобы хотя бы на мгновение увидеть панику и страх в его глазах. Хотя бы на секунды. Но он понимал, что ничего подобного не сделает. Потому что, встав на этот путь, придется сделать и следующий шаг, придется идти до конца. Иначе не было смысла начинать. А завершения пути он не видел. Только тупик.

Джейден вздохнул и открыл глаза. Это похмельный синдром — все эти мысли. И в самом деле, зачем же он так набрался вчера? «Нолан, чертов провокатор, надеюсь тебе хоть наполовину так же хреново сейчас!» За тоскливыми размышлениями Джейден не заметил, как снова задремал.

Во второй раз он проснулся оттого, что кто-то легонько тряс его за плечо. Открыв глаза, он обнаружил склонившегося над ним Нолана.

— Ну же, Джей, просыпайся! — тихо звал тот. — Вставай, пора ехать!

— Куда? — спросил Джей, глядя на него снизу вверх.

В ближайшие несколько часов он не то, что ехать, положение тела менять не собирался.

— В аэропорт.

— На фига нам в аэропорт? — пробормотал Джейден, со стоном садясь и потирая лицо руками.

Голова по-прежнему была тяжелой, как чугун, но назойливая боль исчезла. И на том спасибо.

— Не нам, а мне, — уточнил Нолан. — Ты отвезешь меня в аэропорт. Я, как видишь, лишен средств передвижения.

— Допустим, — осторожно кивнул Джей, попутно прислушиваясь к ощущениям, — а зачем тебе в аэропорт?

— Слушай, я тебе по дороге все объясню. Только, ради Бога, поторапливайся, у меня рейс через два часа. И, да… умойся хотя бы! Ты, конечно, красавец, каких свет не видел, но вид у тебя сегодня… — и Нолан красноречиво покачал головой.

Кряхтя и морщась, Джейден поплелся к умывальнику. И откуда в ирландце столько энергии? Вместе ведь пили. Тогда почему он чувствует себя так, словно по нему проехал асфальтовый каток, а Хьюз свеж и бодр, как жаворонок? Или дело в практике? С отвращением порассматривав собственное лицо в зеркало, Джей сунул голову под струю холодной воды.

Через пятнадцать минут покидая ранчо и выезжая на хайвэй, несколько пришедший в себя Джейден поинтересовался:

— Так куда ты все-таки летишь?

Нолан с удовольствием потянулся, заложил руки за голову.

— Домой, Джей. Я лечу домой.

Джейден удивился:

— А разве ты не должен оставаться здесь?

— Должен, — охотно согласился Нолан. — Поэтому сегодня я лечу туда, а завтра вечером возвращаюсь обратно. Если повезет, а мне всегда везет, никто ничего не заметит.

— Да к чему такие сложности? Что такого важного ты забыл в Ирландии?

Нолан снисходительно глянул на него.

— Джей, я лечу делать предложение. Согласись, это важно.

— Какое предложение? — недоуменно спросил Джейден.

Нолан вздохнул:

— Что-то ты сегодня совсем слабо соображаешь. Последняя банка пива была явно лишней. Какое предложение можно сделать женщине?

Машина резко вильнула в сторону.

— Э-э, потише, — рассмеялся Нолан, — я, между прочим, собираюсь жениться, а не сыграть по твоей милости в ящик.

Вцепившись побелевшими пальцами в руль, Джейден, не отрываясь, смотрел на дорогу.

Нолан как будто и не замечал его состояния, вероятно списывая молчаливость приятеля на последствия вчерашних возлияний. Всю дорогу он многословно разглагольствовал на тему предстоящих судьбоносных перемен в своей жизни, отчего у Джейдена, в конце концов, разболелась не только голова, но и зубы. Причем все сразу.

Распрощавшись с Ноланом на парковке аэропорта, он некоторое время сидел, тупо глядя перед собой. Каких-то связных мыслей в голове не было, лишь звенящая пустота и неожиданно накатившая безмерная усталость. Чего доброго ирландец еще и на свадьбу его позовет. И ведь он согласится. И придет. И будет поздравлять и искренне желать молодоженам счастья. И даже споет, если его попросят.

Джейден в ярости ударил обеими ладонями по рулю. В голове тут же алым расцвел взрыв мини-бомбы, отчего он тихо взвыл и зажмурился, пережидая прохождение взрывной волны. Когда боль немножко отпустила, он выдохнул и открыл глаза. Пора было возвращаться домой.

То, что Тайлер дома не один, стало понятно, едва Джейден открыл дверь. От самого порога к лестнице на второй этаж в лучших голливудских традициях тянулась дорожка из разнообразных предметов одежды, сброшенных не иначе как в порыве истинной страсти. Брезгливо обойдя распластавшиеся шорты Тайлера, его же цветастую рубашку и воздушно-голубое нечто, явно не из гардероба брата, Джейден остановился у лестницы и, задрав голову вверх, заорал:

— Тай!

На кухне что-то со звоном обрушилось на плитку, раздался полузадушенный то ли вскрик, то ли всхлип, и наступила тишина. Уже догадываясь, что там увидит, Джейден в несколько шагов пересек холл и остановился на пороге. Посреди кухни, с ужасом глядя на него, замерла белокурая взъерошенная девица. Из всей одежды на ней были только белые кружевные трусы, отчего она предприняла смехотворную попытку прикрыть остальное рукой. Смехотворную, потому что остальное было размера эдак пятого и задорно выглядывало из-под ладони.

— Привет!

Она заполошно кивнула и отступила назад. Только теперь Джейден заметил растекшуюся вокруг нее лужу и осколки разбитого стакана.

— Я попить хотела, — пролепетала она.

— Попить… — пробормотал Джейден.

Обойдя истуканом застывшую гостью, он открыл исполинских размеров холодильник и вытащил две пластиковые бутылки воды.

— Из бутылки надежнее, — протянул одну незнакомке, из второй отхлебнул сам.

Похоже, она страдала той же болезнью, что и он с утра, потому что пила жадно.

— Ты кто? — полюбопытствовал Джейден, когда с жаждой было покончено.

— Энджи.

— Привет, Энджи. Я Джейден, — вежливо представился он.

— Я знаю, — она затравленно оглянулась на дверь.

Джейден улыбался, не собираясь облегчать ей задачу. К счастью для девушки сверху раздался сонный голос Тайлера:

— Милая, ты где?

— Мы на кухне…милый! — крикнул Джейден.

Зевая и почесываясь на кухню вплыл Тайлер.

— О, Джей! — махнул он приветственно рукой. — Как все прошло? Хорошо посидели?

— Великолепно!

Тайлер достал из холодильника бутылку пива, уселся за стол и доброжелательно посоветовал, глядя на Энджи:

— Ты бы оделась, детка!

Детку словно ветром сдуло. Спустя несколько мгновений хлопнула входная дверь.

— Ну вот, ты ее напугал, — с упреком произнес брат и зевнул. — Незачем было так орать.

— Я тебя сто раз просил, Тай, — тихо проговорил Джейден, — не таскать их сюда. У тебя есть своя собственная личная жилплощадь. Какого черта!

— Извини, — поднял руки тот, — больше не повторится!

После расставания с Алекс у Тайлера словно сорвало крышу. Его многодневные туры по барам уже обросли легендами в узких кругах. Каждый день подобных гастролей завершался в компании одной, а то и нескольких девиц свободных взглядов, на смену которым в следующий день приходили другие. Справедливости ради стоило отметить, что в последнее время барно-сексуальные забеги случались все реже и по времени стали короче. Судя по всему, Тайлер утратил прежний злой энтузиазм.

— Как там наш узник? Не загнулся от тоски на этом своем ранчо? – полюбопытствовал Тайлер.

— Узник сейчас в небе где-то над Атлантикой. Домой летит. В Дублин.

— Отпустили, что ли?

— Сбежал. А я ему в этом поспособствовал.

— Это ты зря! – развеселился Тайлер. — Гляди, а то и тебя посадят. В назидание, ну или за компанию. Матчасть учить. А чего ему в Ирландию так приспичило?

Джейден внимательно рассматривал этикетку на бутылке, которая гласила, что вода добыта из подземных пластов в экологически чистой местности.

— А он, Тай, предложение улетел делать.

— Какое еще предложение… — начал было Тайлер и осекся, увидев лицо Джея.

Некоторое время они молчали. Потом Тайлер негромко произнес:

— К этому все шло, ты же и сам понимаешь.

Еще бы он этого не понимал! Только вот все время казалось, что пока этот последний решительный шаг ирландцем не сделан, у него тоже оставались некие призрачные шансы.

— Ладно, я пойду, — Джейден встал из-за стола, — голова трещит.

— Ты должен забыть ее, бро, — произнес Тайлер ему в спину.

Джейден остановился, обернулся.

— Да ты просто генератор ценных советов, Тай! — съязвил он. — Сам не пробовал им следовать?

— Я работаю над этим!

— И как? Успешно?

Тайлер молчал. Джейден развернулся и вышел прочь.

 » Глава 21

В доме было темно и тихо. Ничего удивительного — половина пятого утра, и Нолан не предупреждал о своем приезде. Со стороны гостиной раздались мягкие шаги. Орион настороженно остановился в дверях, но затем, узнав хозяина, со всех лап ломанул к нему.

— Т-с-с! — прошипел Нолан, обнимая пса за шею и одновременно уворачиваясь от ответных проявлений нежности. — Заключаем договор: я тебя сейчас внепланово кормлю, в благодарность ты не мешаешь моей личной жизни, окей?

Он бесшумно прошел на кухню, не включая света, наощупь насыпал в миску собачьего корма.

— Ешь — и досыпать! — строго сказал он.

Уладив дела с собакой, Нолан так же неслышно поднялся на второй этаж. Все в нем подрагивало от нетерпения. Толкнув слегка приоткрытую дверь, он вошел в спальню.

Приглушенный свет от уличного фонаря струился в щель между неплотно задернутыми шторами, вычерчивая узкую дорожку на постели, золотя розовую пятку, трогательно выглядывающую из-под одеяла. Подойдя, он сел на пол рядом с кроватью и, положив руку поверх простыни, опустил на нее подбородок. У него сильно и больно колотилось сердце и, казалось, еще немного — и она услышит этот стук. Пальцами он невесомо коснулся ее щеки. Щека была теплая, нежно-бархатистая, живая. Он вспоминал и узнавал ее всю: ее кожу, запах, звук дыхания, и от этого узнавания все внутри него скручивалось в тугой узел.

Алиса шевельнулась, но не проснулась, лишь дрогнули в едва заметной улыбке губы. Все связные мысли, которые еще оставались у него в голове, моментально оттуда улетучились. Быстро стянув с себя куртку, джинсы и футболку, он перетек к ней на постель. Его ощутимо трясло, он просто физически не мог больше ждать.

Алиса открыла глаза. В ее расширенных зрачках еще плавал туман ускользающего сна. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Потом она неуверенно дотронулась до его плеча.

— Ты мне снишься? — шепотом жалобно спросила она.

— Снюсь, — хрипло согласился Нолан, придвигаясь ближе и одним универсальным движением освобождая ее от коротенькой ночной сорочки.

Она податливо выгнулась, помогая ему. Теперь он чувствовал ее всю, сверху донизу, от взъерошенной макушки до маленьких прохладных пальцев на ногах. Она пошевелила этими пальцами, коснувшись его ноги, и он коротко выдохнул. Сердцу окончательно стало тесно в груди, по жилам побежала уже не кровь, а жидкое электричество. Он перекатился сверху, приподнялся на руках.

— Я не могу больше! — сквозь зубы извиняюще пробормотал он, коленом раздвигая ей ноги. — Просто не могу, — повторил он, одним плавным движением проникая в нее.

Алиса ахнула, сжимая пальцы на его запястьях, и коротко, со всхлипом выдохнула. Нолан замер, испугавшись, что причинил ей боль, но она, отпустив его руки, тут же обняла его за шею, притягивая к себе. Одновременно она заскользила ногами по его бедрам, тем самым оплетая его теплыми шелковистыми узами, нежными и прочными, и мягко подалась навстречу ему.

Все закончилось совершенно неконтролируемо, остро и ослепительно. Его стремительно накрыло этой волной, лишив и слуха, и зрения, и, похоже, сознания. Когда же ощущение реальности вернулось к нему, он обнаружил, что лежит, уткнувшись носом Алисе в шею, а пальцами все еще сжимает ее плечи. Слегка приподнявшись, он взглянул ей в лицо. Раз за разом облизывая и без того влажные и очень яркие от его поцелуев губы, она о чем-то сосредоточенно размышляла.

— Нет, это определенно не сон, — она серьезно качнула головой.

— Почему? — с тихим любопытством спросил Нолан, касаясь ее губ пальцами.

Алиса перевела на него взгляд.

— Ты тяжелый, — сказала она с удовольствием. — Ты такой тяжелый, что не даешь мне дышать!

Нолан засмеялся и перекатился на бок. Притянув ее к себе, он сдул у нее со лба непослушный завиток и легонько поцеловал место, где тот только что находился.

— Но даже если это и сон, он слишком хорош, чтобы просыпаться, — пробормотала она куда-то ему в шею.

— Я здесь, я прилетел. И это не сон. У меня есть целых четыре часа, чтобы доказать это.

— Почему четыре? — подняла она голову.

— Потому что через четыре часа… нет, уже… — он повернул голову и взглянул на часы, — через три часа тридцать восемь минут у меня обратный рейс.

Алиса смотрела на него, широко раскрыв глаза.

— Ты сумасшедший! — жалобно прошептала она и, зажмурившись, прижалась к нему еще теснее.

— Наверное, — согласился он. — В любом случае, не будем терять время зря.

И они его не теряли. О цели своего столь неожиданного визита Нолан вспомнил лишь после того, как за Алисой закрылась дверь ванной. Вскочив с постели, он заметался по спальне, пытаясь найти среди разбросанной одежды нужную вещь. «Я идиот! — мелькнула паническая мысль. — Не хватало только потерять где-нибудь по дороге!» Искомое обнаружилось там, где и должно было быть — в кармане куртки. Чтобы избежать тягомотной процедуры таможенного оформления дорогостоящего ювелирного изделия, Нолан провернул многоходовую комбинацию, поставив на уши все свое ирландское семейство. В результате заветная бирюзовая коробочка Tiffany&Co ждала его в сейф-ячейке аэропорта Дублина.

Весь перелет он самым добросовестным образом изучал доступный контент на тему: «Как сделать предложение руки и сердца. 55 лучших идей». Идеи были хороши, плохо только одно — на подготовку и воплощение ни одной из них у него не было времени. Поэтому он решил пойти путем импровизации.

Запрокинув голову и закрыв глаза, Алиса стояла под упруго бьющими струями. Почувствовав его присутствие, обернулась.

— Нолан! — покачала головой.

— Т-с-с!

Он задвинул за собой дверцу душевой кабины и привлек девушку к себе. Она расслабленно выдохнула, откинула голову назад ему на плечо, прижалась всем телом. Он нежно скользнул губами по ее шее, мимолетной ненавязчивой лаской коснулся груди, спустился ниже. Алиса мягко запротестовала:

— Мы точно опоздаем!

И тогда, завладев ее левой рукой, он надел ей на безымянный палец кольцо. Алиса замерла, не в силах отвести взгляд от ослепительной игры света в гранях бриллианта.

— Просто… — Нолан почувствовал, как от волнения у него перехватывает дыхание, — скажи «да»!

Она развернулась в его объятиях, подняла к нему лицо с широко распахнутыми глазами и прошептала:
— Да!


***

— На нас все смотрят!

— Ага. Более того, нас еще и фотографируют! Веди себя естественно.

— Я не могу естественно. Я чувствую себя как под микроскопом!

— Привыкай. Мы не можем шифроваться вечно. Или ты собираешься, как настоящая мусульманская жена, семенить на приличном расстоянии позади меня?

— Нет, на расстоянии я не хочу. Я хочу рядом с тобой… Всегда…

— Ты и так всегда рядом со мной. В моем сердце… Не дергайся. И не делай квадратные глаза — я признаюсь тебе в любви!

— В аэропорту?!

— Это имеет значение?

— Пожалуй, нет. Продолжай.

— Что именно?

— Признаваться.

— В чем?

— Я тебя сейчас укушу!

— Кусай.

— Ты бесчувственный и подлый тип! Я не выйду за тебя замуж!

— Ладно. Отдай кольцо.

— Еще чего! Даже не подумаю! И не сопи мне в ухо, мне щекотно!

— Щекотно, хм… А если так…

— …Ты ненормальный! Все уже шеи посворачивали, еще бы — бесплатный цирк!

— Я не могу поцеловать свою невесту?

— Через несколько минут все это будет в сети!

— Не-а.

— Что — не-а?

— Думаю, это уже в сети.

— Ты сведешь меня с ума!

— Печально. Мне казалось, я уже давно сделал это.

— Ты просто невыносим! И перестань меня тискать! Ты что, думаешь, если делать это под курткой, никто ничего не заметит?

— Никто. Ничего. Не заметит.

— … Регистрацию объявили.

— Да.

— Мне пора.

— Да.

— Отпусти меня. Пожалуйста…

— Сейчас.

— Нолан…

— Я люблю тебя, кошка…

— Я знаю…

В аэропорту Лос-Анджелеса его встречала Клодин.

— Как прогулка? — неприветливо поинтересовалась она, усаживаясь за руль.

Нолан рухнул на сидение рядом. Он отлично выспался в самолете и, несмотря на двукратную смену восьми часовых поясов, чувствовал себя вполне отдохнувшим.

— У меня для тебя новость, — объявил он. — Я женюсь! Эли сказала да!

— Поздравляю!

— Слушай, — Нолан повернулся к ней, — я хочу официально объявить о помолвке. Эли, конечно, против, волнуется, что ее спокойной жизни придет конец. Правильно, в общем-то, волнуется. Но нельзя же прятаться всю жизнь. Займешься этим, Кло?

— Конечно, — кивнула Кло и задумчиво побарабанила пальцами по рулю. — У меня для тебя тоже новость. Сегодня ты стал папой. Так что… мои поздравления еще раз.

Нолан молчал, переваривая информацию.

— У тебя сын, — сказала сестра, не дождавшись его реакции. — Восемь фунтов, рост — двадцать дюймов. В общем, стандарт. Другие антропометрические данные интересуют? Цвет волос там или глаз?

— Тебе Ким позвонила? — наконец выдавил вывалившийся из прострации Нолан.

— Да. Я навещала ее сегодня.

— И … ты видела его?

— Конечно, я его видела, — с непонятным раздражением произнесла Клодин. — Нолан, ты чего ждешь? Что я скажу – ах, он полная твоя копия! Или наоборот — он совершенно на тебя не похож! Какой вариант тебя устроит больше? Он красный и сморщенный, как и положено младенцу нескольких часов от роду. Кстати, Ким интересуется, не будешь ли ты против, если она назовет его твоим именем?

— Что?! — опешил он.

— Не ори! — поморщилась Клодин. — Твоим вторым именем. Кристофер.

— Пусть называет, как хочет! — Нолан зарылся рукой в осветленные лохмы.

Некоторое время Кло смотрела, как он ерошит волосы. Он всегда так делал, когда был расстроен или возбужден.

— Ладно, поехали, — вздохнула она. — Я отвезу тебя на твою ферму. Пока пропажи не хватились.

Всю дорогу они молчали. Кло гнала машину по пустынному шоссе, Нолан упорно смотрел в окно. И только свернув на дорогу, ведущую к ранчо, Клодин произнесла, не поворачивая головы:

— Ты должен рассказать все Эли. Нельзя больше тянуть.

— И как, по-твоему, это будет выглядеть? — горько произнес Нолан. — Я только что сделал ей предложение. И что теперь? Я заявлюсь к ней и скажу: извини, дорогая, есть один маленький нюанс, на днях у меня родился ребенок, но это ровным счетом ничего не значит, потому что получился он в результате однодневной интрижки. Так, что ли? Кло, я даже представить не могу, как она отреагирует! Точнее, наоборот, слишком хорошо представляю!

Клодин устало потерла переносицу.

— Как долго ты собираешься молчать? — вздохнула она. — Ну невозможно же скрывать это вечно! Рано или поздно правда все равно всплывет.

— Лучше поздно, — он сжал зубы, дернул головой. — Я боюсь, Кло. Я мучительно боюсь ее потерять, потому что чувствую, что сейчас, как никогда, близок к этому.

 » Глава 22

Санкт-Петербург

Говорят, что надо преодолеть ровно половину пути, чтобы переключиться мыслями на пункт назначения. Ничего подобного. В ее случае сей феномен дал сбой. Даже после пересадки в рижском аэропорту Алиса, не переставая, думала о Нолане.

Слишком неожиданно все получилось. Слишком ошеломляюще быстро. У нее вновь и вновь перехватывало дыхание, спазмом сжимая горло, при одном лишь воспоминании о том, как, открыв глаза, она обнаружила его рядом и, спустя бесконечность, поняла, что это не сон.
Господи, каким же сумасшедшим надо быть, чтобы преодолеть более восьми тысяч километров, проведя в самолете почти половину суток — и это только в одну сторону! — и все ради чего? Ради четырех часов, которые у них оставались между рейсами. Четырех часов непрерывного террора в постели, который он ей устроил. И как завершающий аккорд — кольцо на ее пальце. Чего уж там скрывать, робко и тайно желаемое, и в то же время такое сокрушительно внезапное.

— Я знаю, какого цвета твои глаза в момент, когда тебе становится очень хорошо, — прошептал он, крепко прижимая ее к себе.

— Какого? — завороженно спросила она, замерев.

— Расплавленное серебро. И я хочу быть единственным, кому доступна эта тайна.

Он всегда умел найти слова, которые заставляли трепетать от переполнявших ее чувств.

Алиса задумчиво взглянула в иллюминатор. Под крылом самолета простиралась круто взбитая пена сплошной облачности, похожая на ледяные пейзажи Антарктиды. А над облаками сияло чистой весенней голубизной яркое, словно умытое, небо. Как странно, небо над облаками. Все наоборот.

Они даже ни о чем не успели поговорить. Она не расспросила его о подготовке к съемкам, а он не поинтересовался ее предстоящей поездкой. Им было некогда. Они были очень заняты. Быть может эти безумные несколько часов уже нашли отклик в ее теле. Как счастлива была бы она, если бы это было на самом деле так. Да и Нолан, она была уверена в этом, не станет упрекать себя за проявленную неосторожность. Разве может существовать на свете более прочный залог любви, чем зачатый в страсти ребенок?

В Пулково ее приехала встречать бабушка. Алиса не сразу узнала Викторию Андреевну в толпе. И вовсе не потому, что та так уж изменилась за последние тринадцать лет, что они не виделись вживую. Ее просто сбила с толку невысокая фигурка, которая цеплялась за бабушкину руку.

— Ну, здравствуй, моя хорошая! — Виктория Андреевна распахнула объятия.

— Бабулечка! — Алиса растроганно сунула нос ей куда-то в район воротника.

— Дай-ка, я на тебя посмотрю! — бабушка немного отстранилась. — Какая ж ты у меня красавица, а как…

— Выросла! — в тон ей добавила Алиса, которая не отличалась высоким ростом.

— И это тоже! — согласилась Виктория Андреевна.

— Она же и так большая, куда ей расти! — послышалось снизу.

Алиса опустила глаза. На маленьком человеке было розовое пальто колоколом и забавная белая шапка с длинными ушами, из-под которой настойчиво лезли очень знакомые непокорные кудри пепельного цвета.

— Привет! — улыбнулась Алиса. — Давай знакомиться? Я — Алиса. Твоя сестра.

Серые глаза смотрели пристально и изучающе. Потом, словно что-то решив для себя, девочка серьезно кивнула и протянула руку:

— А я Дарья. И я тоже твоя сестра.

Алиса глянула на бабушку. Та лишь пожала плечами.

— Она хотела тебя встретить.

Алиса едва не свернула себе шею, разглядывая из окна машины улицы города. Петербург изменился за тринадцать лет, и она никак не могла решить для себя, нравятся ли ей эти перемены. С некоторой опаской она ожидала встречи с домом и вздохнула с облегчением, обнаружив, что с ним-то как раз все в порядке. Дом был все таким же — с кованой узорчатой решеткой на высоком фундаменте в качестве ограды, огромным садом, в глубине которого виднелись ее старые качели, с разросшимися кустами сирени возле крыльца. На крыльце, кутаясь в пуховый платок, стояла невысокая пожилая женщина с собранными в пучок волосами.

— Алечка! — всплеснула она руками и засеменила навстречу выбравшейся из машины Алисе.

— Соня, вот чего ты раздетая на улицу выскочила? — возмутилась бабушка, глядя на бессменную вот уже в течение тридцати лет домработницу. — Пневмонию схватить хочешь?

— Ну, как же, Вика, Алечка же приехала!

— Так ведь если приехала, на улице ночевать не останется, — проворчала Виктория Андреевна и покосилась на Алису. — Я надеюсь, в город тебя сегодня не понесет?

Город — это Питер, где у родителей была квартира. Бабушка жила в Петергофе. Алиса улыбнулась, отрицательно покачала головой.

— Приютишь? — спросила она.

Бабушка только хмыкнула.

— Идемте, идемте, — заторопилась Софья Даниловна. — У меня давно уже все готово, осталось только на стол накрыть.

Старая детская Алисы давно перешла в распоряжение Дарьи, поэтому теперь ей досталась гостевая. Приткнув чемодан возле кровати, она подошла к стеклянной двери, ведущей на балкон, и распахнула ее. Сырой холодный ветер тут же забрался ей под тонкую водолазку, отчего Алиса поежилась и обхватила себя за плечи руками. В Дублине набухали почки, вовсю щебетали птицы, здесь же еще властвовала зима. Даже не зима, а затяжное питерское межсезонье с его ветрами, дождями и слякотью.

Балкон выходил в сад, большой, голый, унылый и неприветливый в эту пору года. Весной и летом плотная резная зелень полностью перекрывала обзор, сейчас же Алиса ясно видела за хаотично разбросанными черными деревьями вязкую стылую гладь Финского залива. Там, в глубине сада в невысокой ограде была калитка, через которую они с дедом втайне от бабушки убегали купаться. Бабушка, конечно, все узнавала и страшно сердилась, потому что на берегу всегда было ветрено, а вода в заливе никогда не прогревалась до комфортной температуры. Купался, разумеется, дед, а Алиса бродила по берегу, поджидая, пока он всласть наплавается и выберется из воды, весело отфыркиваясь, как тюлень, и поводя широкими плечами. Он был атлетом, ее молодой дед, когда-то даже участвовал в Универсиаде в составе молодежной сборной СССР по плаванию. И умер в сорок девять лет от банального инфаркта. Невероятная насмешка судьбы — талантливый кардиохирург, спасший сотни чужих жизней, он не смог помочь себе.

— … Алиса, спускайся, мы только тебя ждем! — позвала снизу бабушка.

— Иду! — крикнула Алиса, закрывая балконную дверь и приглаживая разлохматившиеся волосы.

За стол, плотно уставленный разнообразными блюдами, можно было усадить человек десять и еще столько же дополнительно накормить до отвала.

— Ну, вы даете! — покачала головой Алиса.

— Знаю я, что вы там по заграницам едите! — замахала руками Софья Даниловна. — На одних салатах, небось, сидишь?

— Я же не вегетарианка! — усмехнулась Алиса, усаживаясь.

— Ну, за твой приезд! — бабушка подняла бокал с шампанским. — Сподобилась-таки за столько лет. Спасибо этой твоей конференции, а то может еще лет десять тебя не увидели бы.

— Я думаю, все-таки гораздо раньше, — серьезно сказала Алиса.

— Я тоже хочу из бокала! — встряла Дарья, отодвигая от себя кружку с компотом.

Бабушка молча перелила компот в бокал, тем самым на время удовлетворив запросы вредной дитяти.

— Кстати, отец звонил, просил прощения, что не встретил. У них там какие-то накладки в оргкомитете. В общем, они с матерью завтра приедут, — сообщила нейтрально Виктория Андреевна.

И по этой нейтральности Алиса поняла, что те прежние натянутые отношения между родителями и бабушкой так никуда и не делись. У родителей всегда на первом месте была наука, а потом семья, и подобные приоритеты бабушка не могла принять, хоть и искренне старалась. Поэтому и старшей внучке она ненавязчиво внушала постулаты о том, что женщина должна в первую очередь реализоваться, как жена и мать. Алиса взглянула на свое матово посверкивающее кольцо. Бабушкино воспитание дало обильные всходы — именно женой и матерью ей сейчас хотелось быть больше всего.

— Да ешьте вы уже! — взмолилась Софья Даниловна.

После ужина расположились в библиотеке. Неторопливо листали фотографии на ноутбуке Алисы, обсуждая едва ли не каждую. Потягивая чай из полупрозрачной фарфоровой чашки, Виктория Андреевна с неудовольствием заметила:

— Ты по-русски стала говорить с акцентом. Ты сама чувствуешь это?

— Разве? — удивилась Алиса.

— Да, и в этом я не вижу ничего хорошего.

— Бабуль, ну с кем мне там разговаривать по-русски? Нолан знает от силы пять слов, и те исключительно нецензурные, — Алиса скосилась на пригревшуюся рядом Дарью, но та не обращала на них никакого внимания, поглощенная разглядыванием кольца на ее левой руке.

— Я боюсь, что и мой английский тебя не удовлетворил бы, — улыбаясь, добавила Алиса.

Когда-то английскому в его классическом британском варианте ее учила бабушка, всю жизнь занимавшаяся литературными переводами и потому владевшая языком лучше, чем многие его коренные носители. Прожив десять лет в Дублине, Алиса быстро обзавелась соответствующим акцентом, который сама начинала чувствовать, лишь попадая в англоязычную среду за пределами Ирландии.

— А оно золотое? — вдруг спросила Дарья, дотрагиваясь пальцем до кольца, которое, похоже, целиком заворожило ее.

— Золотое, — подтвердила Алиса.

— А почему белое?

— Потому что это белое золото.

— А камешек?

— А камешек — бриллиант.

— И это тоже бриллианты?

— Тоже, только маленькие.

Дарья подняла к ней лицо, усеянное светлыми конопушками.

— Это тебе жених подарил? — спросила она.

— Жених, — кивнула Алиса. Губы сами собой расползались в улыбку.

— Этот? — и Дарья указала пальцем на фотографию Нолана на мониторе.

— А ты откуда знаешь? — лукаво спросила Алиса.

— Мне папа его по телевизору показывал, — рассеянно ответила сестра, явно занятая какими-то своими мыслями. — А все женихи дарят невестам такие кольца?

— Не все, — вмешалась бабушка. — Кольцо Алисы стоит столько, сколько весь наш дом. Так что ее жених — самый настоящий принц.

Алиса рассмеялась. Принц Нолан, прищурившись, смотрел с фотографии.

— И когда событие? — деликатно поинтересовалась Софья Даниловна.

— Мы еще не определились, — пожала плечами Алиса. — Нолан до осени занят на съемках. Возможно, в начале следующего года. Но вы можете готовить наряды.

И она легонько щелкнула Дарью по слегка вздернутому носу. Та машинально почесала нос, потом взглянула на экран, на котором появилась фотография со дня рождения Алисы, где улыбающийся Джейден обнимал за плечи ее и Александру. Внимательно рассмотрев изображение, ребенок серьезно поинтересовался:

— А у него есть невеста?

— Насколько мне известно – нет, — так же серьезно ответила Алиса.

— Дарена, да ты никак замуж собралась? — изумилась бабушка. — А как же Мишка из второго «Б»?

Дарья надолго задумалась. Все ожидали, затаив дыхание.

— Нет, — наконец решила будущая невеста. — Мишка рыжий. Этот красивее. А он подождет, пока я вырасту? Я же не могу выйти за него прямо сейчас, — рассудительно заключила она.

Алиса млела от этого разговора. Неведомый Мишка проиграл по всем статьям Джейдену Россу. Решительности серьезной девушки Дарьи можно было только позавидовать.

— Подождет, куда ж он денется.

— И он тоже подарит мне такое кольцо? — уточнила практичная особа.

— Может быть, даже лучше, — и Алиса поправила распушившуюся пепельную косу.

— Ну вот, и тебя пристроили, — бабушка подперла щеку рукой, чтобы скрыть улыбку.

— А как его зовут? — вдруг вспомнила о таком немаловажном факте Дарья.

— Джейден. Его зовут Джейден.

***

Четыре дня конгресса пролетели, словно один. Как Алиса и опасалась, она оказалась самым молодым оратором среди всех выступающих, что напрягало ее до чрезвычайности.

— Смотри на меня! — настраивал ее перед выступлением отец. — Я буду сидеть в первом ряду. Просто смотри на меня.

И Алиса смотрела. Ровно первые пять минут, пока голос не перестал вибрировать, и к ней не вернулась ее обычная спокойная уверенность. Так же уверенно она отвечала на последовавшие после доклада вопросы, на которые были особенно щедры улыбчивые, безукоризненно вежливые и до крайности настырные японцы. Чувствуя, что все получается еще лучше, чем она сама ожидала, Алиса была близка к состоянию эйфории. Все в ней ходило ходуном, когда она спускалась со сцены и шла к своему месту рядом с отцом.

— Ты молодец! — нисколько не стесняясь проявления родственных чувств, он обнял ее и легко поцеловал в висок. — Я тобой горжусь!
Алиса довольно потерлась щекой о его плечо.

— Нам надо поговорить, — шепнул он ей. — Нет-нет, не сейчас, в перерыве. Пока смотри. Это стоит увидеть.

На огромном экране конференц-зала в режиме реального времени развернулась интерактивная видеотрансляция из операционной Института, где демонстрировалась одна из новейших методик операции по восстановлению репродуктивной функции. И хотя подобные операции лежали вне профессиональной компетенции Алисы, она с удовольствием наблюдала за отточенными движениями неведомого хирурга и слаженной работой всей команды.

— Погоди, — Алиса внимательно присмотрелась к лицу хирурга, скрытому маской и очками. — Это что, мама что ли?

Отец ухмыльнулся и довольно кивнул.

— Папа, — потрясенно зашептала Алиса, — тебя уволят за кумовство!

— Не уволят. Потому что она — лучшая, — и многозначительно добавил. — Пока.

После окончания трансляции он решительно заявил:

— Все, сейчас ничего интересного не будет. Пошли обедать.

— Так о чем ты хотел поговорить? — поинтересовалась Алиса, когда они устроились за столиком в ожидании заказа.

— Да ты и сама, наверняка, догадываешься, — прищурился отец.

Алиса по старой детской привычке покусала губы.

— Ты была в институте. Ты все видела, — коварным тоном змея-искусителя произнес отец. — Мы богаты. У нас шикарная база. У нас много чего есть, а будет еще больше.

— Пап! — протянула Алиса.

— У нас интересно, — продолжал он. — И нам чертовски нужны молодые, энергичные и амбициозные сотрудники. Я все сказал.

Он откинулся на спинку стула, ожидая реакции. Алиса молча покачала головой.

— Дочь, — отец вновь наклонился вперед. Этой своей манерой постоянно менять позу во время разговора он напоминал ей Нолана. — Ты талантлива. Это я говорю тебе не как твой отец, а как ученый. У тебя большое будущее. К чему хоронить себя в заурядной клинике? Здесь ты сможешь реализовать весь свой потенциал, а он у тебя немалый. Поверь, я знаю, о чем говорю. Идем со мной, Алиска.

Алиса вздохнула.

— Папа, это невероятно заманчиво, — она замолчала на секунду. – И, наверное, отказ действительно выглядит глупо. Подожди, — она подняла руку, видя, что он собирается что-то сказать, — я договорю. Я не знаю, поймешь ли ты меня. В свое время вы с мамой сделали свой выбор, абсолютно очевидный для вас. Вы выбрали карьеру, и это решение было для вас верным. Я тоже сделала свой выбор и, так же как и вы когда-то, абсолютно в нем уверена. Мне нравится моя, как ты выразился, заурядная клиника, считаю, что там я на своем месте. Но не это главное. Главное то, что я не готова пожертвовать своим женским счастьем ради карьеры. Семья с любимым человеком для меня важнее научной степени. Прости, если разочаровала тебя.

За столом воцарилось молчание. Отец складывал бумажную салфетку. Пополам, еще пополам. Когда от нее остался совсем уж негнущийся столбик, он бросил его на пустую тарелку.

— Ну что ж, — произнес наконец он. — Я вижу, что ты все давно обдумала, потому не стану уговаривать тебя не торопиться с решением. Видимо, это бесполезно. Просто мне казалось, что ты будешь рада вернуться сюда. Домой.

— Конечно я буду рада, папа. Только вот домой… — Алиса мягко накрыла своей ладонью его руку, — домой я вернусь завтра. В Дублин.

Добрый вечер
Буду рада, если примите в читатели
Спасибо

Добро пожаловать!
Очень рада каждому новому читателю. Надеюсь, история вам понравится.

 » Глава 23

Дублин — Марракеш, лето

— «…Марокко — идеальное место для начала путешествия по Африке, поскольку сюда очень легко добраться из Европы. Рынки на открытом воздухе, разбросанные по всей стране, предлагают различные сувениры, начиная от ковриков ручной работы, и заканчивая изделиями из дерева и драгоценных металлов…»

Свесив загорелые ноги через подлокотник кресла, Александра с выражением читала путеводитель. Алиса задумчиво стояла посреди гостиной, прикидывая, все ли она взяла, а если не все, то, что именно забыла. Ведь что-то явно позабыла и обнаружится это, как всегда, только после отъезда.

— «Климат Марокко — субтропический, весьма разнообразный. Летом в отдалённых от моря и океана районах очень жарко, даже душно из-за пустынных ветров. Температура воздуха днём составляет до +30-40. При этом по ночам воздух стремительно остывает до +20 градусов…» Ничего себе остывает, — Александра выразительно посмотрела в окно, за которым моросил дождь. Столбик термометра показывал 19 градусов. Ирландия, конец июля.

— Ты все собрала? — спросила Алиса.

— Я ничего и не распаковывала, — беспечно пожала плечами подруга, прилетевшая накануне из Нью-Йорка. — Ну что, двигаем?

Алиса смущенно взглянула на Александру.

— Саш, тут такое дело… Я тебе раньше хотела сказать, только все как-то не выходило… То есть я не думаю, что это будет такой уж проблемой. В общем…

Алекс подозрительно смотрела на нее:

— Алиска, чего ты мямлишь? Говори уже, наконец!

— В Париже к нам присоединится Тайлер, — быстро произнесла Алиса, с беспокойством ожидая реакции.

— Не, ну хорошо, что сейчас предупредила, — помолчав, сказала Александра. — А не в Париже.

— Шурик, он сам предложил скооперироваться. Я как-то не нашла причин отказываться, — виновато проговорила Алиса.

— Успокойся, — осадила ее Александра. — Все в порядке. В конце концов, мы расстались вполне цивилизованно. Почему мы должны до конца жизни бегать друг от друга.

Судя по тону, убеждала она скорее себя.

— Такси, — сообщила Алиса, бросив взгляд в окно. — Идем?

Шикарную идею провести неделю отпуска в Марокко подкинул Нолан.

— Экзотика. Берберы, верблюды, барханы, пальмы, — скороговоркой перечислял он. — Сафари, — добавил менее уверенно и с явным отвращением заключил: — Солнышко. Песочек.

Алиса хихикнула. За два месяца в Марокко и солнышком, и песочком Нолан был сыт по горло.

— У тебя работа, — напомнила она. — Я буду тебе мешать.

— Будешь! — радостно оживился он. — А уж как я тебе буду!

И Нолан мечтательно причмокнул.

Через несколько дней позвонила Александра.

— Марокко, говоришь? — задумчиво протянула она. — В Марокко я еще не была. Когда вылет?

За два дня до вылета, безмерно удивив Алису, объявился Тайлер:

— Где пересадка? — поинтересовался он после приветствия.

— В Париже, в «Шарль де Голль», — ошарашенно проговорила она.

— Отлично. До встречи. Ах да, ты, надеюсь, не против моей компании? — вспомнил он напоследок.

— Ну что ты! — искренне ответила она, мучительно размышляя над тем, как это будет выглядеть.

Надо сказать, что расставшись с Тайлером, Александра с энтузиазмом переключилась на объект своей давней страсти. Объекту оставалось только посочувствовать. С опытной, смелой, по-женски коварной и, самое главное, влюбленной Александрой у него не оставалось никаких шансов. Что и подтверждал довольный и необычайно умиротворенный вид всегда энергичной подруги. Алиса уже начинала подумывать, что не одной ей ходить в невестах. Впрочем, для этого Сашке для начала надо было бы разобраться со своим странным браком. Голова шла кругом от такой ее насыщенной личной жизни. А тут еще и Тайлер.

Всю дорогу до аэропорта Алекс была непривычно задумчива. Алиса терзалась смутным чувством вины.

— Ладно, пусть так, — неожиданно загадочно заявила Александра, словно продолжая вслух какой-то внутренний монолог.

— Это ты о чем? — осторожно спросила Алиса.

— О том, — отрезала Алекс и бодро зашагала ко входу в терминал, волоча за собой похожий расцветкой на шотландский килт чемодан.
Через два часа они уже были у стойки регистрации в аэропорту Шарля де Голля. Ушлый путешественник Александра забронировала билеты с минимальной потерей времени между рейсами.

— Ну, и где он? — поинтересовалась Алекс у Алисы так, словно та несла личную ответственность за явку Тайлера Росса. — Регистрация через двадцать минут заканчивается.

— Тут я, — раздался позади них знакомый глуховатый голос.

Девушки синхронно обернулись. Невесть откуда нарисовавшийся Тайлер стоял рядом, засунув руки в карманы узких джинсов и невозмутимо перемалывая челюстями жевательную резинку.

— Откуда ты взялся? — удивилась Александра.

— Я здесь уже полтора часа околачиваюсь, вас высматриваю, — пожал он плечами. — Привет, девчонки!

— И тебе не хворать! — буркнула Алекс.

Тайлер широко ухмыльнулся.

— Мне нравится твоя прическа! — он кивком указал на ультракороткую стрижку Александры.

Та лишь поджала губы и отвернулась. Алиса едва слышно вздохнула. Судя по всему, предстоящее путешествие будет захватывающим.

***

Рельефное и гладкое, пахнущее чистотой и немного сигаретным дымом, выразительно темное на фоне сверкающих белизной простыней. Тело, каждый миллиметр которого она помнила губами и кончиками пальцев. Загорелая дочерна рука слегка подрагивала на ее чересчур светлом бедре. Ногой он властно обхватил сразу обе ее ноги, сковав и начисто лишив подвижности. Даже во сне он ухитрялся не забывать о своей доминирующей роли.

Алиса улыбнулась и легко коснулась губами его щеки. Нолан не проснулся, лишь смешно, по-кроличьи, дернул носом. Он спал, сломленный усталостью и окончательно подкошенный любовью. А она уже Бог весть сколько времени смотрела на него. «Вот брошу все, прилеплюсь к нему и начну таскаться за ним по всему свету, — подумала она. — Буду жить у него в кармане».

Тихонько вздохнув, Алиса осторожно выбралась из плена его конечностей. Натянув через голову льняную рубашку и нацепив шорты, она вышла на балкон. Откуда-то снизу раздавались звуки непривычной европейскому уху музыки, слышались возбужденные голоса и смех. Отель La Mamounia жил своей обычной ночной жизнью. Где-то там расслаблялась после перелета Александра и, Алиса готова была поспорить на что угодно, она была там не одна. Достаточно было вспомнить взгляд Тайлера, которым тот сверлил Алекс всю дорогу до Марракеша. Да, в этой игре Алиса пожалуй не рискнула бы ставить ни на одну из сторон — противники стоили друг друга.

Облокотившись на изломанную под причудливым углом резную ограду, Алиса глянула вниз на отливающую фантастической голубизной гладь бассейна. На крохотном островке посреди бассейна торчала высоченная пальма. И, насколько Алиса могла судить, самая что ни на есть живая.

— Оригинально! — пробормотала она, сраженная новаторской находкой неведомого дизайнера.

— Что именно? — негромко поинтересовался мужской голос.

Вцепившись в ограду, она напряженно повернула голову, вглядываясь в силуэт мужчины на соседнем балконе.

— Джейден! — выдохнула она с облегчением.

— Привет! — он отсалютовал ей бокалом, в котором колыхнулась рубиновая жидкость. — Будешь вино?

— Буду, — охотно согласилась Алиса.

Джейден встал с плетеного диванчика и неторопливо подошел к балюстраде, разделявшей балконы двух люксов.

— Иди сюда, — позвал он, протягивая руки.

Немного поколебавшись, Алиса подошла. Подхватив за талию, он легко перенес ее на свою территорию.

— Я сейчас, — сказал он, исчезая в номере и спустя минуту появляясь со вторым бокалом в руке. — Садись.

Наполнив бокал, Джейден протянул его Алисе и опустился рядом.

— Рад тебя видеть! — улыбнулся он.

— Надеюсь, — кивнула она головой. — Последний раз мы виделись прошлым летом, а если учесть, как ты был щедр на звонки и прочие знаки внимания, то…

— Я не думал, что это важно для тебя, — вдруг перебил он ее.

Алиса удивленно взглянула на него.

— Джей, почему это не должно быть важно для меня? Мне казалось, мы друзья, и подобное игнорирование вызывает некоторый дискомфорт, — с ноткой обиды заключила она.

Джейден молча, с совершенно непередаваемым выражением смотрел на нее.

— Прости… — наконец пробормотал он.

— Ага, еще скажи, что ты так больше не будешь!

— Не буду.

— То-то же, — удовлетворенно кивнула Алиса и ткнула кулаком его в голое плечо. Плечо было горячее и твердое как камень.

— Э, да ты заматерел! — рассмеялась она. — Какая внушительная мускулатура!

— Заматереешь тут, — проворчал Джейден. — Я эту пустыню на всю жизнь запомню.

— А что было в пустыне? — с любопытством поинтересовалась Алиса.

— Лагерь там был тренировочный. Прямо три недели чистого блаженства. В три утра подъем, пробежка, никакого завтрака… и вообще никакой еды до четырех дня. В четыре — мед, изюм и сыр, с которого сначала надо отскоблить отпечатки чужих пальцев. Уснешь, потом открываешь глаза — в двух дюймах от твоего лица живой скорпион. Как я умудрился там набрать почти шестнадцать фунтов, ума не приложу. Зато научился ездить на лошади, — заключил Джей.

— Жуть! — посочувствовала Алиса.

— Нет, жуть совсем другое.

— И что же?

— Вот! — и Джейден ткнул пальцем в свои торчащие из шорт ноги.

Ноги как ноги — мускулистые, сильные, загорелые.

— И что? — недоумевающе спросила она.

— Их приходится брить, — страшным шепотом сообщил Джей. — Чтобы было эстетично. А когда они обрастают заново, начинают адски чесаться во всех местах… Чего ты смеешься?

Упав лицом в ладони, Алиса хохотала.

— И правда — чего? — проговорил появившийся на балконе сонный и взъерошенный Нолан.

Стоя в одних трусах, он удивленно рассматривал веселящуюся парочку.

— Ты тоже бреешь ноги? — сквозь смех, спросила Алиса.

— И не только ноги, — сообщил он, перемахивая через ограду и подходя к ним.

— А что еще?

Нолан за подмышки сдернул ее с дивана и поднял на руки.

— Сейчас покажу, — пообещал он, легко кусая ее за шею. — Я тебе много чего покажу!

И он понес свою брыкающуюся добычу к демаркационной линии. Опустив Алису в дверях номера на ноги и слегка подтолкнув внутрь, Нолан оглянулся, резанув Джея абсолютно ясным и острым, как бритва, взглядом.

 » Глава 24

Утром долго спорили, куда отправиться в первую очередь. Основательно проутюжив интернет и изучив список достопримечательностей Марракеша, Алиса рвалась посетить для начала знаменитый дворец Эль Бади со всеми прилагающимися красотами. Более приземленная Александра, за последний год всяческих красот навидавшаяся выше крыши, желала отправиться на местный рынок.

— Хочу браслетик! — заявила она. — И шарфик! И эти, как их, бабуши!

— Бабу – что? — заинтересовался Тайлер.

Он полулежал на диване, вытянув ноги и спрятавшись за солнцезащитными очками, предпочитая не вмешиваться в женский спор.

— Бабуши! Тапки такие арабские без задников, — покосилась на него Александра и добавила по-русски, — тундра непроходимая.

Удовлетворившись ответом, Тайлер вновь скрестил руки на груди и, казалось, задремал.

— А может тогда в сад Мажореля? — робко предложила Алиса. — Там огромная коллекция кактусов.

Александра закатила глаза.

— Ну съездишь в свой сад в следующий раз! Вон завтра у съемочной группы выходной, Нолана соблазнишь на кактусы посмотреть. Хотя я более чем уверена, что он предложит тебе поизучать что-нибудь другое. Не выходя из номера, желательно.

— А откуда ты знаешь про выходной? — заинтересовалась Алиса, пропустив прозрачные намеки мимо ушей.

— Я завела полезные знакомства, — не стала вдаваться в подробности Александра. — Алиска, ну поехали на рынок, а? Купим тебе медный кувшин в приданое. А ты чего здесь разлегся и молчишь? — обрушилась она на Тайлера. — Поддержи меня!

— Да мне по барабану, куда ехать! — пожал тот плечами. — Куда скажете, туда и поедем: хоть к кактусам, хоть за бабушами. Я б вообще возле бассейна остался такой жарищей.

— Ну, так и иди, никто не держит! — обиделась Алекс.

— Вас одних отпускать не ве-ле-но!

— Кем? — хором спросили подруги.

Тайлер лишь в очередной раз пожал плечами.

— Ладно, — сдалась Алиса, — поехали на базар.

Улицы Марракеша — это нечто! Поглощенная предстоящей встречей с Ноланом, накануне Алиса не обратила внимания на местный колорит, зато сегодня прониклась до глубины души. На улицах мирно соседствовали джипы и тракторы, автомобили последних моделей и металлолом, место которому на свалке (глазастая Александра углядела даже советские «Жигули», в народе любовно именуемые «копейкой»), автобусы с туристами и мотоциклы, а также всевозможные мопеды, мотороллеры, скутеры и велосипеды. Изумлению гостей не было предела, когда они обнаружили, что на маленьком мопеде способна перемещаться целая семья из четырех человек — управляет папа, за ним сидит ребенок, за ребенком мама, а за спиной у мамы привязан младенец.

— Да, компактно, — протянула Александра. — Это у вас в Штатах для троих мини-вэн требуется, — обратилась она к Тайлеру.

— А у вас в Штатах по-другому! Кое-кто, между прочим, тоже не на малолитражке ездит! — съехидничал он, намекая на монстра, на котором рассекала Александра.

Особенно умиляло мирное соседство автомобилей и повозок, в которые были запряжены невозмутимые ослики, этакая встреча цивилизации и древности. И все это изобилие транспортных средств хаотично двигалось, сигналя, давя на клаксоны, крича и издавая прочие звуковые сигналы.

— Вавилон! — вынесла вердикт Александра.

— Твою мать!!! — заорал Тайлер, едва не протаранив головой лобовое стекло, когда такси резко затормозило, подрезанное мопедом, на котором восседала лихая байкерша в чадре. — Да как они здесь ездят!

— Пристегивайся, — посоветовала Алиса. — Хоть какой-то шанс!

Ибо складывалось впечатление, что все участники дорожного движения пребывали в блаженном неведении о существовании правил этого самого движения.

Рынок поражал воображение, воздействуя почти на все органы чувств одновременно. Бесконечные торговые ряды, гудевшие, как растревоженный улей, благоухавшие невообразимой симфонией ароматов и травмировавшие зрение яркими и пестрыми красками.

— Ну, начнем по порядку! — бодро сказала Александра. Тайлер погрустнел.

Спустя два часа выяснилось, что «начать по порядку» было далеко не лучшей идеей, потому что близкие сердцу каждой женщины ювелирные ряды все никак не начинались. Александра посадила голос, торгуясь до хрипоты, но все-таки купила вожделенные бабуши. За ними последовал блестящий медный чайник, напоминающий лампу Алладина из фильма детства, кованый резной фонарик, расписанный традиционным берберским геометрическим орнаментом глиняный горшок и целый набор диковинно раскрашенных стаканов для чая. Все это великолепие нагружалось на мрачного Тайлера, который, по всей видимости, уже не один раз пожалел, что не остался у бассейна.

— Ой, смотрите, там ковры! — радостно воскликнула Александра.

— Что? — взвыл Тайлер и процедил сквозь зубы: — Я туда не пойду.

— Ладно, я пошутила! — засмеялась Алекс. — Сейчас я только феску куплю, — и добавила, ласково глядя на Тайлера, — Эдгару в подарок.

Тот лишь молча сузил хищные глаза.

Алиса же надолго застряла в лавке, торгующей травами и специями. Бодрый старичок-владелец хорошо говорил по-французски, и она худо-бедно смогла с ним объясниться. В результате были куплены: чай с мятой и чай «для снятия аппетита и для похудения» (как потом выяснилось, аппетит после этой горечи отшибало надолго), порошок из кости плоской рыбы — для чистки зубов, розовое масло — от мешков под глазами, цветы лаванды и жасмина — от головных болей и для хорошего настроения, амбра и мускат — положить в бельевые ящики и подвесить к ножкам мебели, навеки превратив дом в благоухающий восточный рай. Апофеозом расточительства стало приобретение чрезвычайно редкого и дорогостоящего арганового масла.

— А оно для чего? — с любопытством спросила Александра.

— Для волос.

— Да тебе-то зачем? — изумилась подруга, глядя на Алисину гриву. — Или у него обратный эффект — от него волосы выпадают?

На исходе третьего часа шопинга у Тайлера лопнуло терпение.

— Или мы сейчас же идем обратно, — твердо заявил он, останавливаясь, как вкопанный, — или я это бросаю прямо здесь!

И он встряхнул пакетами, в которых громыхнул Сашкин антиквариат. Пришлось подчиниться.

С большим трудом, проблуждав еще полчаса, выбрались, наконец, на площадь Джема-эль-Фна, довольно странное место, где до сих пор сохранялась атмосфера средневековых площадей Магриба. Кого здесь только не было! Гадалки и предсказатели всех мастей, рисовальщицы хной и продавцы экзотических зелий, знахари и заклинатели змей, попрошайки и нищие, местные сумасшедшие с бубенцами и старики-водоносы в шляпах с бахромой, бурдюками с водой и блестящими чашками на ремнях через грудь.

— Я хочу пить! — оживилась Александра, указывая на ближайшего.

— С ума сошла! — ужаснулась Алиса. — Чего у него там только не плавает в этом его бурдюке!

Сошлись на апельсиновом соке, который предлагали на каждом шагу по забавной цене. Сок наливался в смехотворный в своей узнаваемости классический граненый стакан. От обеда на площади благоразумно отказались, так как сам процесс приготовления впечатлял до чрезвычайности.

— Пошли погадаем! — предложила Алекс.

— Ты знаешь арабский? — осведомилась Алиса, которая уже начала уставать от окружающей экзотики.

— На месте разберемся!

Гадалку выбрали постарше, следовательно, поопытнее. Возле нее ошивался высокий хлыщ в засаленной джеллабе, бойко лопотавший по-французски. Толмач, стало быть. Тайлер, фотографировавший все подряд, прямо языком прищелкнул, увидав столь колоритные личности. Затрапезная старуха в жутких лохмотьях с лицом, напоминавшим печеное яблоко, быстро разложила на грязной тряпице замусоленные карты и вопросительно посмотрела на Александру. Та протянула 20 дирхам, которые мгновенно исчезли за пазухой. Пару секунд поизучав карты, вещунья с помощью хлыща выдала:

— Выйдешь замуж за марокканца. Будет тебе счастье, двое сынишек и новый дом с машиной.

У Алекс вытянулось лицо. Едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, Алиса перевела предсказание Тайлеру. Тот сдерживаться не стал. Громко заржав, он похлопал Александру по плечу:

— Не упусти свое счастье, Алекс!

Сашка бросила на него уничтожающий взгляд.

***

В отель вернулись глубоко после обеда. Условившись встретиться через полчаса в ресторане, разбрелись по номерам.

Нолан лежал на постели и курил. Увидев вошедшую Алису, он вскочил, смущенно пытаясь разогнать дым рукой.

— Ты уже освободился? — она так обрадовалась, что не обратила внимания на вопиющее нарушение дисциплины.

— Сегодня у Ричарда было хорошее настроение. Каждую сцену переснимали всего-то раз пять, а не восемь, как обычно, и отснятый материал он просматривал не по сорок минут, гоняя его туда-сюда на мониторе, а по полчаса. Все его сегодня почти устраивало, — усмехнулся Нолан. — Ты не представляешь, какой Морган противный, надоедливый, весь день орет, всюду сует свой нос. И требует каких-то деталей, деталей. Одним словом, гений.

Он поцеловал Алису в лоб и поинтересовался:

— Что купила?

Она раскрыла свою благоухающую сумку, куда немедленно заглянул Нолан.

— Все-таки шопинг — это не моя стезя. У Алекс улов гораздо богаче, — сообщила она, падая на кровать. Нолан тут же навалился сверху.

— Мне надо в душ, — поерзала под ним Алиса.

— Пошли, — согласился он.

— … Есть идея, — проговорил Нолан, разглядывая диковинную лепнину на потолке.

— М-м? — сонно пробормотала Алиса куда-то ему в подмышку.

— Я обещал тебе экзотику? Как ты смотришь на то, чтобы встретить рассвет в берберском шатре?

— В пустыне? — оживилась Алиса.

— В самой настоящей, с дюнами и барханами.

— Хочу!

— Я в этом не сомневался, — проворчал Нолан, улыбаясь. — Джип я уже арендовал. Едем?

 » Глава 25

Гида решили не брать. Одно из дочерних предприятий холдинга под названием «Ночь в берберском шатре» находилось милях в двадцати к югу от тренировочного лагеря, а уж в его окрестностях Нолан с Джейденом могли ориентироваться с закрытыми глазами.
— Ночью в пустыне холодно, — инструктировал экипаж Нолан, — лучше взять куртки. На ноги — никаких кед или сланцев, только ботинки, иначе задолбетесь высыпать песок. Ботинки — в магазине, магазин — за углом. На голову — лучше платок, в случае чего можно прикрыть лицо. Само собой, крем и очки.
— В случае чего — чего? — переспросила Алекс.
— В пустыне случаются песчаные бури, — лениво пояснил Джейден, все это время молча таращившийся в монитор ноутбука.
— Так, что еще? — Нолан задумчиво поскреб щеку и посмотрел на Джейдена.
Тот пожал плечами.
— Вода, уголь и жидкость для розжига, — перечислил он.
— А на фига уголь? — удивился Тайлер. — Мы что, со всем своим к берберам едем?
— Ты знаешь, чем разжигают костер берберы? — вкрадчиво поинтересовался Нолан. — Когда на десятки миль ни деревца?
— Чем? — подозрительно спросил Тайлер.
Джейден хмыкнул. Нолан сделал загадочное лицо.
— Тем самым! — он многозначительно поиграл бровями.
— Да чем, блин?! — забеспокоился Тай.
— Верблюжьим навозом, бро, — усмехнулся Джей. — Высушенным. Это входит в пакет услуг для туристов.
— Что, правда что ли? — не мог поверить Тайлер.
— Все, инструктаж окончен, — заявил Нолан. — Сбор через сорок минут в холле. Разойдись.
— Можно вопрос? — тоном прилежной ученицы спросила Алекс, поднимая руку. — Сколько по времени займет этот вояж?
Нолан что-то прикинул в уме.
— Завтра ближе к вечеру вернемся.
— А что? — Тайлер, прищурившись, уставился на Александру.
— А ничего! — обворожительно улыбнулась она.
Александра откровенно провоцировала Тайлера.
— Так, ладно, — Нолан нетерпеливо помахал рукой, — вперед за ботинками!
Народ вереницей потянулся к двери. Алиса пристроилась следом.
— Стой! — удивился ирландец. — А ты куда?
— За ботинками, — робко сказала беглянка.
— Я уже обо всем позаботился! — тихо, но внушительно произнес он.
Алиса обернулась. Джейден, выходя последним, замешкался на какие-то доли секунды прежде, чем закрыть за собой дверь.
В Марокко есть пустыни каменистые и песчаные. В каменистой ничего привлекательного и романтичного нет — унылая ровная, как стол, поверхность грязно-серо-желтого цвета, усыпанная щебнем, с кое-где встречающимися редкими тощими деревцами. Сам Марракеш как раз-то и стоит в огромном оазисе посреди такой пустыни. На выезде из города пустыня была донельзя цивилизованной: прекрасное шоссе, довольно оживленное движение, придорожный сервис, ловила даже мобильная связь.
Александра была разочарована.
— Где дюны? — спросила она.
— Часа через два будут, — усмехнулся Нолан, поглядывая в зеркало заднего вида.
Не было гида, не было и водителя. Нолан сам вел машину, Джейден выполнял при нем обязанности штурмана. Лучше всех устроился Тайлер, вщемившийся на заднее сидение между двумя девицами и отсвечивая оттуда донельзя довольной физиономией. Он уже пару раз схлопотал от Александры тяжелым ботинком по лодыжке, что, впрочем, никак не повлияло на его радужное настроение.
Где-то по истечении названных двух часов с начала путешествия внезапно закончилось шоссе. Просто оборвалось, перейдя в разбитую пыльную колею, от которой разбегались в самых разных направлениях точно такие же. Нолан сбросил скорость, поднял стекла окон. Дальше шли по GPS.
— Вон твои дюны! — обращаясь к Александре, кивнул он на пески, которые уже хорошо просматривались на горизонте. — Кстати, по-арабски они называются эрг. Вообще, сами туземцы рассматривают свои пески, как наказание богов. У них легенда существует, согласно которой жители какого-то там поселения не помогли чуваку, вышедшему из пустыни.
— Не пропусти! — перебил его Джейден.
— Ага, вижу, — Нолан свернул влево, на отпочковавшуюся колею, и продолжил: — Чувак, само собой, оказался божеством, принявшим облик усталого путника и тестировавшим таким образом добросердечие и отзывчивость местных жителей. Тест ребята завалили и, как следствие, на следующее утро обнаружили, что вокруг сплошной песок…
Алиса смотрела в окно. Каменистая пустыня постепенно уступала место песчаной, и отдельные золотисто-бежевые дюны-холмики, сначала маленькие, потом все больше и больше, поднимались горбушками среди бурого выветренного камня. Остался в стороне тренировочный лагерь, в который было решено заехать на обратном пути.
Пейзаж стремительно менялся: барханы подступили вплотную к дороге — огромные, порой несколько десятков метров в высоту, напоминающие одновременно застывшие волны и шероховатые мягкие спины уснувших зверей. Они закрывали горизонт, не оставляя глазу ничего, кроме своих рыжих боков — и почему-то это казалось невозможным, никак не хотело укладываться в голове. Если и существовало на земле место, где Творец осуществил пробный акт Творения, то находилось оно именно здесь.
— Останови, пожалуйста! — тихо попросила Алиса, касаясь плеча Нолана.
Круто повернув руль, он остановил внедорожник у подножия ближайшего бархана.
Бархан был огромный, желто-оранжевый с такой красивой, ритмичной рябью на поверхности, что жалко было оставлять следы. Снизу казалось, что взобраться на него невозможно. Песок непременно должен был осыпаться, поплыть вниз, растекаясь по сторонам как растаявшее мороженое, но почему-то не плыл. Склон оказался очень плотным, упруго пружинил под ногами и лишь немного проседал, позволяя без труда карабкаться вверх.
Поднявшись наверх, обнаружили, что не одни они пожелали встретить закат в Сахаре. Внизу с другой стороны бархана неторопливо двигалась цепочка из пяти верблюдов с напряженно восседающими на них туристами явно европейского вида.
— Однако, оживленно здесь, — покрутил головой Тайлер. — Прямо, как на федеральной трассе.
Целью пришельцев был соседний бархан. Верблюды на гребень не полезли, сели у подножия, трогательно поджав ноги и, казалось, задремали в ожидании следующего перегона. Соседям покричали, посвистели, помахали руками.
— Хочу кэмел-тур! — немедленно заявила Александра. Тайлер хмыкнул, всем своим видом выказывая готовность составить компанию.
— Там оазис? — спросила Алиса, указывая рукой на торчащие неподалеку верхушки пальм.
— Ну, раз пальмы, стало быть оазис, — улыбнулся Нолан, притягивая ее к себе и целуя в ямку ниже затылка.
Алиса немного напряглась. Неожиданно проснувшаяся в Нолане за последние сутки потребность тискать ее на людях слегка озадачивала.
— А мы можем туда завернуть? — спросила она, стараясь незаметно отстраниться. Ничего подобного, его руки сжались еще крепче.
— Да запросто! Только предупреждаю — будет темно.
Солнце садилось. Огромное алое блюдо подергивалось дымкой, неторопливо скатывалось за дюны, постепенно растворяясь в песке. Каждая извилистая складка на песке, каждая травинка, каждый корявый, покрытый шипами куст верблюжьей колючки отбрасывали четкие длинные тени. Цвета вдруг стали меняться каждую минуту. Предыдущая картинка умирала, но на смену ей тут же приходила новая. Дюны из ярко-оранжевых превратились в кирпично-красные, приобретя какой-то неземной, марсианский вид, чтобы уже спустя несколько мгновений окончательно окраситься в цвет шоколадного пломбира.
Никто не произнес ни слова, как будто у всех неожиданно перехватило дыхание. Алиса глянула на своих спутников. Тайлер положил руки на плечи Александре, и она, против обыкновения, не отстранилась, а наоборот прижалась щекой к его ладони. Джейден стоял чуть поодаль. Он был совершенно неподвижен, лишь легкий ветерок играл длинными волосами. Широко распахнув глаза, он впитывал в себя нереальную красоту окружающего пейзажа. У Алисы внезапно защемило сердце, не давая вздохнуть. Он был здесь, рядом с ними, и в то же время еще никогда он не казался ей таким одиноким, как в этот миг.
— У меня травма! — жалобно произнесла Александра. — Самый настоящий эстетический стресс.
Джип-сафари закончилось неожиданно и вовсе не там, где должно было. На подъезде к оазису внедорожник вдруг задергался на холостых, затем пару раз чихнул и заглох. Оторопевший Нолан повернул ключ зажигания — никакого эффекта.
В салоне повисла тишина.
— Самодиагностику запусти, — посоветовал Джей.
Бортовой компьютер вывалил целую кучу кодов неисправностей.
— Класс! — восхищенно сказал Тайлер.
— Уже паниковать? — с интересом спросила Александра.
Выбрались наружу. Окрестности окутывали плотные сумерки. Подняв капот, трое мужчин глубокомысленно уставились туда. Потом друг на друга. Потом снова под капот. Александра хихикнула.
— Да, полагаю, ближайший сервис остался милях в ста пятидесяти к северу, — произнес, наконец, Нолан.
— И что, никаких мыслей? — спросила Алекс.
— Мы что тебе, механики? — огрызнулся тот.
— О, нет! — веселилась Алекс. — В этом вас заподозрить трудно!
— Так… Штурман, что со связью? — повернулся Нолан к Джейдену.
— Все нормально. Связи нет.
— Ладно, — влез Тайлер, — какие будут предложения по организации дальнейшего досуга?
Все задумались.
— Значит так, — как истинный полководец, Нолан взял на себя руководство в чрезвычайной ситуации. — Прежде всего — местность здесь обжитая, туристы кишмя кишат, берберы на верблюдах шастают туда-сюда — нас быстро обнаружат. Правда, надо думать, не раньше утра. Есть два предложения, как провести ночь. Первое — можем остаться в джипе. Тесно, зато тепло. Второе — можем расположиться в оазисе и развести костер. И насладиться местной экзотикой в эконом-варианте, так сказать. Что выбираем?
— Второе! — едва ли не хором ответили все.
Оазис располагался в низинке за невысокой дюной, и был он совсем небольшой, от силы десяток растущих кучками пальм. Зато имелся густой подшерсток низких кустарников и высокой травы. Оазис активно эксплуатировался, потому что первое, на что наткнулись потерпевшие бедствие путешественники, был след от костра.
— Ну, что я говорил? — торжествующе произнес Нолан. — Да тут центр цивилизации!
— Давайте уже разжигайте, что ли, — поторопила Алиса, трогая пальцами кончик носа. — В жизни бы не поверила, что за час температура может упасть градусов на двадцать.
Костер получился вполне приличным, правда сразу же стало ясно, что из-за количества топлива надолго его не хватит. Устроившись полукругом возле огня, сжевали предусмотрительно захваченные сэндвичи, запивая их водой из канистры. Разомлев от тепла, дамы тут же начали клевать носом. Заметив это, Джейден поманил за собой Нолана. Вдвоем они нарвали жесткой лопушистой травы, которая, к слову, за жизнь цеплялась отчаянно и выдергиваться никак не хотела.
— Гринписа на нас нет! — пыхтя, пробормотал Нолан, сражаясь с особо упорным стеблем.
— Ты предпочел бы, чтобы женщины спали на голом песке? — поинтересовался Джей.
Одеял из верблюжьей шерсти, которые арендовались в комплекте с джипом, было всего два. Одно разостлали поверх травы, другим укрыли девушек, которых решили положить по центру для лучшего сохранения тепла. Алиса уснула почти мгновенно, прижавшись лбом к шее Нолана и сунув руки ему под куртку.
Оценив диспозицию, Тайлер возликовал.
— Даже не думай! — прошипела Александра.
— Замерзнешь! — улыбаясь во весь рот, проговорил Тайлер.
— Мне тепло!
— Это пока костер горит!
— У меня есть одеяло!
— У тебя есть я!
Погружаясь в дрему, Джейден еще некоторое время слышал, как они спорят шепотом, и чувствовал спиной, как возится рядом Тайлер.
Проснулся он оттого, что начал замерзать. Прохлада пробралась под куртку. Сразу же обнаружилась и причина дискомфорта. Тайлера, который своей спиной грел ему спину, рядом не было. Как, впрочем, и Александры.
Джей встал, подошел к едва тлеющему костру, поворошил угли, благодарно впитывая идущее от них тепло. И неожиданно понял, что вокруг как-то уж очень светло. Поднял глаза вверх и застыл. Прямо у него над головой висела нереально огромная, словно спутниковая антенна, луна, заливая все вокруг призрачным неземным светом. Казалось, что пальмы своими раскидистыми верхушками задевают сам лунный диск. За все время, проведенное в Марокко, подобное зрелище выпало ему впервые.
Он вдруг почувствовал острую потребность взглянуть на дюны при лунном свете. Встав, он направился к бархану, который прикрывал зеленый островок от сухого дыхания пустыни. Внезапно какой-то неясный звук заставил его остановиться. Он замер и прислушался. Звук повторился, и шел он из глубины оазиса. Джей повернулся и бесшумно двинулся на источник звука, уже хорошо понимая, что сейчас увидит.
…Этим двоим не было холодно. Два обнаженных тела на наспех брошенных куртках. Мужчина и женщина, предающиеся действу, древнему, как сама жизнь. Тайлер двигался медленно, ритмично, и в неверном свете луны было видно, как напрягаются все его великолепные мускулы. Вытатуированный земной шар между его поблескивающими от пота лопатками то сжимался, вытягиваясь в эллипс, то вновь приобретал свою природную форму. Никогда не замечая за собой страсти к подглядыванию, Джей тем не менее не мог отвести взгляда от открывшейся картины.
Своим большим телом Тайлер полностью закрывал женщину, были видны лишь смуглые тонкие ноги, прижатые к бедрам мужчины, и узкая ладонь, скользившая по его спине. Их слившееся воедино дыхание становилось все чаще, напоминая порывы знойного ветра Сахары, а движения — быстрее и резче. Ладонь Александры заметалась по мужской спине, и до Джейдена донесся глубокий, полный страсти, стон, тот самый, что привел его сюда. Сдавленно зарычав, Тайлер уткнулся лицом в шею любовнице, грозя совсем расплющить ее. Алекс всхлипнула.
Отступив в тень пальмы, Джейден развернулся и неслышно побрел обратно, совершенно позабыв, куда собирался до этого. Опустившись на одеяло, он заложил руки за голову и уставился в равнодушный лунный лик. С того самого момента, как накануне он увидел Тайлера и Александру вместе, исход предстоящего поединка стал для него очевиден, как ясный день.
Он никогда не возводил сложных теорий по поводу собственных отношений с женщинами, его старший братишка. Он просто протягивал руку и брал желаемое. И Джей не мог припомнить случая, когда бы это самое желаемое оказало более-менее достойное сопротивление. У Тайлера все получалось легко. Так почему же все так сложно у него, у Джейдена?
Он осторожно повернул голову. Алиса спала, уютно свернувшись в уверенно обнимавших ее руках. Чужих руках. «Ну, вот за что мне все это, а? — с тоской подумал Джей, вновь поднимая глаза вверх. — Хоть бы амнезия какая, в самом деле! Улыбался бы, как дурак, и ничего не помнил…» Небеса молчали.

 » Глава 26

Просыпаться в его объятиях — это было то, к чему она привыкала моментально и потом долго, мучительно отвыкала, оставаясь в очередной раз одна. И сейчас, еще в полудреме, чувствуя уютное тепло его ладони на своей талии, она не торопилась открывать глаза. Провела своей рукой по его руке, ласково накрыла длинные пальцы. Осторожно поерзала, прижимаясь к нему спиной еще теснее, с удовольствием чувствуя, какое там все твердое и набухшее, как всегда по утрам.
Рука сама собой скользнула вниз под одеяло, нащупала молнию шорт. Затылком она почувствовала, как он глубоко и прерывисто задышал. Потянув молнию и повозившись немного, она забралась под мягкую ткань белья, достигнув, наконец, цели. Цель отзывчиво толкнулась в ее ладонь, и она сжала пальцы. Мужчина едва слышно застонал, сильно стискивая рукой ее бок. Алиса осторожно провела сомкнутой ладонью, ощущая упругое сопротивление и шелковистую гладкость кожи. Он промычал что-то совсем уж нечленораздельное, зарываясь лицом в ее волосы. Закусив в лукавой улыбке нижнюю губу, Алиса открыла глаза. …И в немом шоке уставилась на взлохмаченные осветленные вихры прямо перед своим лицом. Она моргнула. Нолан был здесь, прямо перед ней, безмятежно посапывал, засунув обе ладони подмышки. Перед ней. А не у нее за спиной!
Ей моментально стало жарко. Так жарко, что сразу же взмокла шея. Забыв, как дышать, охваченная немой паникой, она медленно повернула голову. На нее внимательно смотрели широко раскрытые синие глаза. Алиса тут же зажмурилась, надеясь, что наваждение пропадет как-нибудь само. Не пропало. Вновь открыв глаза, она обнаружила, что Джейден лишь слегка наклонил голову, опуская взгляд вниз, и уже в полном умопомрачении поняла, что все еще держит руку… ТАМ! Заскулив от ужаса, Алиса отдернула ладонь и отвернулась, съеживаясь и страстно мечтая стать невидимой. Он шевельнулся, отодвигаясь и аккуратно поправляя на ней сбившееся одеяло. Она потянула одеяло вверх, накрываясь с головой.
Сколько она так пролежала, изнемогая от стыда, было совершенно непонятно. Джейдена рядом не было, она это чувствовала. Но он вернется, и Алиса просто не представляла, как ей теперь себя с ним вести.
Зашевелился, просыпаясь, Нолан.
— Кошка, — сонным шепотом позвал он, двумя пальцами оттягивая вниз одеяло с ее головы, — ты чего так укрылась? Замерзла?
Глядя на него одним глазом в открывшуюся щель и не в силах что-либо ответить, она лишь кивнула. Он молча подгреб ее к себе.
Импровизированный лагерь просыпался. Было слышно, как завозились и тут же начали вполголоса переругиваться Тайлер с Александрой. Алиса не шевелилась.
— Ты еще спишь? — негромко спросил Нолан, дуя ей на макушку.
— Нет, — глухо пробубнила она ему в грудь.
— Тогда давай уже подниматься.
С сожалением отлипнув от него, Алиса села, исподтишка огляделась. Джея не было видно поблизости, и она облегченно перевела дух.
— Что-то нас некомплект, — озабоченно проговорил Нолан и задал вопрос, уже становящийся традиционным: — А где Джей?
— Да он полчаса назад в пустыню свинтил. Торчит, небось, где-нибудь на бархане, видами наслаждается, — лениво ответил Тайлер.
Он лежал на боку, подперев одной рукой голову, а второй ненавязчиво оглаживал обтянутое бриджами Сашкино бедро. Когда рука добиралась до места, где бедро переходило в изгиб талии, Александра машинально сбрасывала ее, и Тайлер начинал все сначала. Ни он, ни Алекс вставать явно не торопились.
Минут через десять объявился Джейден. Алиса незамедлительно уткнулась взглядом в собственные ботинки.
— Ну?! — очень внятно поинтересовался Нолан.
Джейден был лаконичен.
— Никого.
Нолан бросил на Алису обеспокоенный взгляд. Она видела, что его начинает терзать чувство вины за путешествие с таким форс-мажорным исходом, и ободряюще улыбнулась ему. Никто из них пока еще не испытывал тревоги. Хотя, возможно, уже было пора.
— Ладно, — что-то взвесив, произнес Нолан. — В принципе, мы не так уж далеко от пункта назначения. В крайнем случае, мы с Джеем можем дойти до шатров и там попросить помощи.
Джейден задумался.
— Оставим пока, как запасной вариант, — ответил он. — Это сверху с бархана понятно, куда идти, а с него слезаешь — и полная дезориентация. Они, сволочи, все одинаковые. До ужаса неуютно. Подождем еще.
На том и порешили. Оставив в покое Сашкин бок, Тайлер встал, потянулся и, зевнув, поинтересовался:
— А у нас пожевать ничего не осталось?
Вопрос был актуальным.
— У меня крекеры есть, — ответила Алиса и, порывшись в рюкзаке, выудила на свет упаковку.
— О, можно жить! — обрадовался Тай.
Рассевшись, путешественники с энтузиазмом захрустели.
— Кстати, — сказал вдруг Джейден. — Тут надо бы поосторожнее. Я сегодня утром змею видел.
Хруст прекратился. Все дружно уставились на него.
— Где? — наконец спросил Нолан.
— Да там, — и Джей указал большим пальцем куда-то вглубь оазиса, глядя при этом почему-то на брата.
Александра громко сглотнула и тоже посмотрела на Тайлера.
— И… что за змея? — нерешительно поинтересовался тот. — Ядовитая?
— Не знаю, мы, к счастью, не успели с ней близко познакомиться, — безмятежно ответил Джей и снова захрустел.
У Александры, видимо, пропал аппетит. Широко раскрыв глаза, она сверлила яростным взглядом Тайлера. Тот едва заметно пожал плечами.
Алиса упорно пряталась за плечом Нолан, чтобы, не дай Бог, не встретиться взглядом с Джейденом. При одной только мысли, что рано или поздно он обратится к ней, ей становилось дурно.
Джей внезапно прекратил жевать и вскочил на ноги.
— Что? — спросил Нолан.
— Тише… — поднял руку тот. — Слышите?
Все напряженно прислушались. Вокруг стояла тишина, лишь ветер шуршал в верхушках пальм.
— Звук мотора…
— Где? — одновременно подхватились Нолан и Тайлер, но Джейден уже не слышал их, вихрем сорвавшись с места. Остальные робинзоны, как стадо антилоп, ринулись за ним.

***

Внезапное спасение явилось в лице компании жизнерадостных французов на двух «Тойотах», которых в Сахару привело экзотическое увлечение сэндбордингом. Это то же самое, что и сноуборд, только вместо снежных склонов экстремалы используют песчаные.
Разглядев, кто потерпел бедствие среди дюн, спасители пришли в неописуемый восторг.
— Да, вот они — издержки профессии! — задумчиво произнесла Александра.
Они с Алисой устроились на склоне бархана, наблюдая за тем, как, эмоционально размахивая руками с зажатыми в них фотоаппаратами, французы атакуют Нолана и Джейдена. Выбраться из песков хотелось всем, поэтому на лицах обоих актеров застыли почти искренние улыбки. Пережив первую волну восторгов и перефотографировавшись со всеми спортсменами в самых разнообразных сочетаниях и конфигурациях, перешли к изложению собственно проблемы.
Вчерашняя картина зависания над раскрытым капотом повторилась уже с другими действующими лицами. Правда, то, как увлеченно стали гости ковыряться во внутренностях внедорожника вселяло, пусть слабую, но все-таки надежду на благополучный исход реанимации.
— Вот чего он там стоит, как столб! — пробормотала Алекс, глядя на Тайлера. — Все равно ведь ни черта в этом не понимает. Лучше бы бутерброд какой додумался попросить у лягушатников, есть же хочется! — она покачала головой: — Нет, в жизни не догадается! Все самой!
Она решительно встала.
— Ты куда? — насторожилась Алиса.
— Ты есть хочешь?
— Ну, так, — неуверенно произнесла Алиса, — терпимо еще.
Алекс фыркнула.
— Жди здесь. Пойду потрясу капиталистов.
И нацепив на совершенное лицо самую очаровательную улыбку, Алекс начала спускаться к суетящимся внизу фигурам.
Алиса обняла руками согнутые ноги и положила подбородок на колени. Глазами нашла в оживленной толпе Нолана, невольно улыбнулась. Сняв майку, он стал похож на негатив: белые волосы и коричневое от загара тело. Склонив голову набок, он внимательно слушал что-то настойчиво втолковывающего ему чернявого паренька в растянутой футболке и цветастых бермудах. Парень был невысокий и худощавый, и рядом с нарастившим за последние месяцы рельефную мускулатуру Ноланом смотрелся сущим цыпленком.
В толпе возникла Александра, и все вокруг нее тут же пришли в хаотичное движение.
Увлеченная своими наблюдениями, Алиса не расслышала приближающихся шагов.
— Я могу присесть? — спросил Джейден.
Дернувшись, как от удара, Алиса втянула голову в плечи. Откуда он взялся? Почему она не видела, как он подошел? Не дождавшись приглашения, Джей уселся рядом на песок.
— Я хотел извиниться за сегодняшнее утро, — сказал он.
Алиса почувствовала, что заливается краской.
— О, Боже, Джей! — она закрыла ладонью глаза. — И это ты просишь прощения? Ты?!
— Алиса, я ведь прекрасно понимаю, что твое м-м-м… внимание предназначалось не мне, — проговорил он.
Она чувствовала его взгляд на своей щеке и от этого краснела еще больше — хотя куда уж больше!
— И я действительно не могу объяснить, как оказался так… близко.
— О да, очень близко! — пробормотала Алиса, вновь вспоминая, как все было. От одного этого воспоминания ей хотелось зарыться в песок с макушкой.
— Наверное, просто перекатился во сне, искал, где потеплее, — виновато усмехнулся Джей и снова повторил: — Я прошу прощения, это целиком моя вина!
— Ужасно неловко все получилось! — жалобно проговорила она, наконец, решаясь поднять на него глаза.
Он сидел, потупившись, на высоких скулах плясал легкий румянец.
— Забудем! — решительно предложил он, и Алиса часто закивала. А что еще остается?
Джейден встал, отряхнул шорты и на мгновение замер.
— Но, черт возьми, это было дьявольски приятно! — проговорил он, не оглядываясь.
Алиса умерла. Джей неторопливо двинулся вниз.

 » Глава 27

— Ленд-лиз! — радостно заявила Александра, взбираясь на насиженное место с охапкой каких-то свертков. — Галантная нация — французы! Нам уже готовы были расстелить скатерть-самобранку, насилу уговорила выдать сухим пайком.
— Не сомневаюсь в твоих способностях. Что ты им наплела?
— Вообще ничего, — махнула рукой Алекс, садясь рядом и деловито разворачивая фольгу. — Я даже сочинить ничего не успела. Мсье — вполне адекватные люди, тут же извиняться стали, что не предложили сразу. Очень сокрушались, — она протянула здоровый, как лапоть, сэндвич Алисе. — А ты чего, кстати, такая красная, как помидор? Перегрелась? Так еще, вроде, не так жарко.
Алиса приложила ладонь к своей все еще пламенеющей щеке и невольно глянула в сторону удаляющегося Джейдена. Сашка, жуя, проследила за ее взглядом.
— Это тебя Джей, что ли, так в краску вогнал? — прозорливо поинтересовалась она. — И чем это, интересно?
— Не интересно, — пробубнила Алиса.
Александра наскоро дожевала свой бутерброд, придвинулась к Алисе и уставилась на нее темными, как спелые вишни, глазами.
— Колись! — потребовала она.
— Не буду! — насупилась Алиса.
— А придется.
— Отстань!
— Не отстану! Чем же сладкий мальчик Джей так смутил нашу Белоснежку? Это было что-то непристойное?
— Да уж куда непристойнее! — шепотом заорала Алиса. — Если я его сегодня утром за член схватила!
Повисла мхатовская пауза. Алиса смотрела перед собой.
— Вау! — в полном восхищении прошептала Александра.
— По ошибке, — мрачно уточнила Алиса.
— Я должна знать подробности! — простонала Алекс.
Зная по опыту, что от Сашки отделаться не удастся, Алиса рассказала. Дослушав изложенную в кратком, но эмоциональном пересказе историю утреннего ЧП, Александра, как и следовало ожидать, расхохоталась. До слез. Алисе стало обидно. Поджав губы и вздернув подбородок, она отвернулась.
— Прости, но это, действительно нечто! — чуть ли не всхлипывая от смеха, выдавила подруга. — Боже, полжизни бы отдала, чтобы увидеть лицо Джея в тот момент!
— Мне почему-то тогда было совсем не так весело! Я ему теперь в глаза смотреть не могу!
— Так и не смотри! — тут же посоветовала Алекс. — Смотри ниже!
— Спасибо за поддержку!
— Ай, Алиска, не делай из такого пустяка трагедию! — легкомысленно отмахнулась Александра. — Он же прекрасно понимает, что не он был объектом твоей ласки! Зато человеку было приятно!
И Алекс, не выдержав, снова рассмеялась.
— Еще бы! Он мне об этом только что прямым текстом заявил.
— Джей — проказник! — протянула Александра. — Зато, согласись, как обогатился твой чувственный опыт! Впервые за восемь лет тебе, так сказать, прямо в руки, наконец, попало то, что можно сравнить с эталоном.
— Эталон — это у Нолана, что ли? — заинтересовалась Алиса.
— Так у тебя ж все равно другого нет и не было. А тут такой случай подвернулся! — снисходительно глянула на нее Алекс.
Алиса вздохнула. За столько лет она так и не привыкла к неистребимому житейскому цинизму Сашки.
— Мне вот только одно непонятно, — задумчиво произнесла Алиса. — Я точно помню, что вечером рядом со мной ложилась спать ты. Каким образом утром на твоем месте оказался Джей?
Александра невозмутимо пожала плечами.
— Понятия не имею. Может быть, замерз?
— Ага, и через тебя перекатился, — усмехнулась Алиса.
— Да, — тут же кивнула Алекс.
— И через Тайлера.
— И через Тайлера.
Алиса лишь покачала головой.
С машиной возились часа полтора, и когда она к всеобщему изумлению, наконец, завелась, ликованию туристов не было предела. Рыжий Кристоф, который, собственно, и занимался починкой транспортного средства, что-то долго втирал взиравшим на него с благоговейным трепетом и уважением актерам, используя загадочные термины «контакты», «прерыватель-распределитель» и «цепь низкого напряжения». Ему кивали и долго с чувством трясли за руку.
— Ты лучше спроси, на ней ехать-то можно? — обратился Тайлер к франкоговорящему Нолану.
— Можно, — по-английски ответил Кристоф.
— И далеко? — педантично поинтересовался Тайлер.
— Куда надо, туда и можно, — пожал тот плечами. — Колеса немного спустите и не газуйте особо. Если опыта нет, на барханы лучше не лезть, можете навернуться.
Еще раз рассыпавшись в благодарностях, распрощались.
— К берберам! — решительно сказала Сашка. – Зря, что ли ехали? Я на верблюдах хочу!
Все почему-то смотрели на Нолана. Он, казалось, колебался.
— Ладно, — решил он. — Все равно теперь к берберам ближе, чем обратно.

***
Шатры стояли прямо посреди пустыни — пять вместительных буро-коричневых палаток с полосатым верхом. Как позже выяснилось, никакое это было не селение, а, можно сказать, самая заурядная гостиница такого вот экзотического вида, которых в этой части пустыни было великое множество. Бизнес.
— А мы вас вчера ждали! — навстречу им вышел высокий молодой человек в традиционной джеллабе.
— Мы и сами себя вчера ждали! — проворчал Нолан.
Молодой мужик оказался местным гидом. Звали его Хамму и был он историком, преподавал в Рабатском университете, а в свободное от работы время водил группы туристов по пустыне, благо, что прекрасно владел четырьмя основными европейскими языками, помимо арабского и берберского.
От полуденного зноя укрылись под центральным тентом, где свободно могли расположиться человек двадцать. Ожидая, пока будет готов традиционный марокканский мятный чай, Хамму рассказывал, как за последние несколько десятков лет эти места стали обитаемыми, потому что итальянцы построили тут ирригационную систему, которая состояла из каналов, спускающихся вниз с вершин дюн, и колодцев-воздуховодов. Каким-то труднообъяснимым образом от перепадов температур и влажностей в этой системе образуется конденсат, которого и хватает на то, чтобы многочисленные бербер-тенты возле дюн могли предложить своим постояльцам холодную и горячую воду практически круглые сутки.
Чай в маленькие конические стаканы разливала молодая женщина, которая могла бы показаться весьма миловидной, если бы не затейливая роспись в виде орнамента на ее лице. Видя неподдельный интерес гостей, гид тут же объяснил, что после принятия ислама берберки не наносят узоры на лицо, все это делается теперь в угоду туристам. Для большего антуражу.
— Блин, а тут вообще что-нибудь настоящее есть? — негромко пробормотал скептик Тайлер.
— Я тоже такой узор хочу! — оживилась Александра.
— На лицо?! — изумился Тайлер.
Чаепитие плавно перетекло в обед с непременным тажином — национальным блюдом, приготовленным в керамической посудине с высокой крышкой. Вообще-то, тажин бывает всякий, в этот раз довелось отведать из индейки — очень большой и очень старой, приготовленной в соломке из моркови, изюма, чернослива, оливок и стручковой фасоли. Все это парилось в собственном соку, поэтому было дико вкусным, настолько, что изголодавшиеся путники подтирали остатки подливки белой рыхлой лепешкой, беззлобно подтрунивая над Джейденом, в силу вегетарианских пристрастий лишенного этого великолепия.
После сытного обеда всех разморило. Вылезать под палящее солнце никому не хотелось, поэтому решили устроить сиесту, растянувшись прямо здесь на красно-коричневых полосатых коврах, устилавших земляной пол.

Выяснив, что гости не планируют оставаться до вечера, Хамму решил внести изменения в традиционную программу. Как по мановению волшебной палочки нарисовался местный оркестр с непривычного вида музыкальными инструментами, по центру возник кальян, все та же разрисованная леди разлила очередную порцию мятного чая для жаждущих — одним словом, все тридцать три оплаченных удовольствия.
Появились рисовальщицы хной. Посовещавшись, Алекс и Алиса пришли к заключению, что расписывать лицо — это все-таки чересчур экстремально, равно, как и руки. Смывается вся эта красота далеко не сразу, а заявиться на работу с размалеванными руками было бы несколько вызывающе. Остановились на щиколотках.
Алиса смотрела, как из-под ловкой руки рисовальщицы на ее лодыжке, блестящей от эвкалиптового масла, проявляется затейливый растительный орнамент. Всего несколько минут — и ее щиколотку охватил тонкий витой браслет. Заметив, что работа закончена, Нолан на четвереньках подполз к сидящей на невысоком табурете Алисе и, взявшись обеими руками за ее ногу, стал внимательно рассматривать. Большими пальцами он ласково погладил кожу вокруг рисунка и, как бы невзначай, провел рукой до колена. Это была откровенная провокация на глазах у десятка людей, но Нолана это мало смущало. Подняв голову, он уставился на Алису блестящими потемневшими глазами. Кожа в том месте, где были его руки, тут же запылала. Забывая дышать, Алиса попыталась вытянуть свою ногу, но он не обратил никакого внимания на ее попытку. От нарастающего возбуждения у нее закололи кончики пальцев.
— …Рисунку надо дать просохнуть хотя бы часа два, то есть не мочить водой, — как сквозь вату долетали до нее слова Хамму.
— Два часа? — оживилась Александра. — Значит, мы можем теперь прокатиться на верблюдах? Вставай, Тай, ну что ты разлегся? Мне нужна компания.
Разомлевший после обеда Тайлер обреченно уперся лбом в открытую ладонь и зажмурил глаза.
Шатер начал быстро пустеть. Исчез обслуживающий персонал, уволокла упирающегося Тайлера Александра. Нолан, наконец, разжал руки и резко поднялся на ноги. Алиса, испытывая странную смесь облегчения и разочарования, наклонилась, чтобы обуться и в тот же миг почувствовала на себе другой взгляд: чужой, тяжелый, почти физически осязаемый. Она вздернула голову, но никого не увидела. Оглядевшись, Алиса обнаружила, что осталась одна. Наскоро зашнуровав ботинки, она подхватилась и метнулась к выходу, чтобы с разбегу впечататься в широкую грудь, плотно обтянутую футболкой. Колыхнулся, опускаясь полог, погружая шатер в мягкий полумрак. Она широко раскрытыми глазами смотрела на вошедшего.
— Что ты делаешь? — испуганно проговорила она, отступая.
Мужчина усмехнулся.
— Не бойся, Эли. Сюда никто не придет.
И он сделал шаг по направлению к ней.
— Ты сумасшедший? — она загнанно оглянулась. Увы, в шатре черный ход не предусматривался.
— Да, — тут же согласился он. — Я с самого утра ни о чем другом думать не могу. А тут еще узор этот твой… Я не железный, в конце концов!
Он медленно надвигался на нее, она продолжала пятиться.
— Не подходи! — затрясла она головой.
— Поздно, — безжалостно заявил он, цепляя ее одним пальцем за пояс бриджей и рывком подтягивая к себе. — Кричать будешь? — осведомился деловито.
Алиса уперлась ему в грудь руками.
— Сюда же в любой момент могут войти! — она смотрела на него с неподдельным страхом.
— Но это так возбуждает! — шепнул он ей на ухо. — Придает небывалую остроту ощущениям.
Легко преодолев сопротивление, он прижал ее к себе. Алиса зажмурилась, слыша, как часто и гулко колотится его сердце. Что он творит?
Он творил, что хотел. Крепко удерживая ее одной рукой, второй он сноровисто расстегивал пуговицы ее рубашки.
— Не надо! — жалобно попросила она, в последней попытке воззвать к благоразумию, непонятно — его или своему.
— Надо, — возразил он, опускаясь на колени и целуя ее в гладкий, подрагивающий от прикосновения его горячих губ, живот.
Ее начинало трясти — от страха и от нарастающего возбуждения одновременно. Алиса отчаянно сжала пальцами его плечи. Он поднял на нее темные жадные глаза.
— Не бойся, малыш! — повторил он, настойчиво клоня ее к ковру. — Никто не придет, никому нет до нас дела. Здесь только ты и я.
Это был уже не он. Стихия полностью завладела им, подчинила себе. И эта стихия сейчас гнула ее, не оставляя ни малейшего шанса на спасение. Ноги подкосились, и Алиса упала бы, если бы он не поддержал ее, только лишь затем, чтобы через секунду самому опустить на ковер. Запуская руку в вечно взъерошенные светлые волосы, она неслышно выдохнула:
— Нолан!

Добрый вечер.
Дорогая автор, я с удовольствием всё прочла.
С нетерпением жду продолжение.
Вы заставили меня засомневаться, будет ли хеппи-энд.
А вообще роман легко читается и такое приятное ощущение.

Спасибо за ваш отклик!
Хеппи-энд непременно будет. Но еще не скоро. История пока не достигла экватора. Еще несколько глав, и попрощаемся с первой частью.

 » Глава 28

Джейден воткнул меч в песок и, подперев им щит, улегся прямо на землю, с блаженством сунув голову в образовавшуюся тень. Утро, а солнце уже палило нещадно. Впрочем, как всегда.
Некоторое время он лениво наблюдал из своего импровизированного укрытия за Ноланом, который выезжал Буцефала. Приятель млел от этого коня, тащил всякие вкусняшки для него тайком от лошадника Рикардо, который орал, что это они, мол, могут жрать всякую хрень, а у чистопородных скакунов свой сбалансированный рацион. Чистопородный Буцефал фишку просек быстро и, всякий раз видя Нолана, сразу же тянулся мордой к его карманам за несбалансированным и вредным угощением. Нолан пользовался каждым удобным случаем, чтобы погарцевать на своем испанце. Ну, как ребенок, право слово. Хотя, надо отдать ему должное, ирландец оказался непревзойденным наездником, на отбитую задницу жаловаться давно перестал и на лошади держался так, словно на ней же и родился. Никто из актеров, за исключением разве что Джонни Вильямса, игравшего Кассандра, не достиг такого уровня мастерства.
Джей зевнул и, скрестив руки на груди, закрыл глаза. Все-таки три часа сна маловато. Хорошо, что сегодня предстояли сцены, где он выступал в роли статиста без единой реплики. Напряжение первых дней осталось в прошлом. Хотя ему до сих пор хотелось перекреститься при одном лишь воспоминании о том, что происходило во время съемок сцен эпичной битвы при Гавгамелах, которые длились три недели. Ничего более изматывающего ему до этого испытывать не доводилось. К счастью, работа здесь в Марокко близились к своему завершению. Впереди ждал Лондон.
— Эй, Джейден, ты спишь что ли?
Он приоткрыл один глаз. Над ним возвышалась мощная фигура Птолемея — Элиота Вайса. Улыбаясь во весь рот, он разглядывал растянувшегося в импровизированной тени хилиарха.
— Что, славно погудели вчера с Ноланом? — понимающе поинтересовался он.
— Славно, — проворчал Джейден, не вдаваясь в подробности.
— Спать-то хоть ложились?
— Ложились.
— А… — Вайс открыл было рот, чтобы задать очередной вопрос, но Джей перебил его, приподнявшись на локтях.
— Элиот, ты ведь куда-то шел?
— Ну…
— Ну, и иди себе! — и он снова нырнул под щит.
Элиот постоял немного, потом пожал плечами и поплелся в сторону трейлеров.
Джейден устроился поудобнее, вновь закрывая глаза. Улыбнулся, вспоминая.
… Ее волосы пахли солнцем и ветром. Пахли пустыней. Он раньше и представить себе не мог, что у безжизненной пустыни может быть свой запах, но тогда ассоциация родилась моментально, едва лишь он, открыв глаза, обнаружил, что зарывается лицом в рассыпавшуюся каштановую копну. Она была близко. Ближе некуда. Прижималась спиной к его груди и животу, рождая своим теплом вполне объяснимый утренний дискомфорт в паху. Тогда он на полном серьезе решил, что все еще спит и видит один из своих привычных снов. Зажмурился опять и почувствовал, что она шевельнулась, прижимаясь еще теснее. А еще через секунду ощутил ее руку на молнии своих шорт. С этого момента он забыл, как дышать. Где-то на периферии сознания билась полупрозрачная мысль о том, что он должен отодвинуться, прекратить вводить ее в заблуждение, извиниться. Но мысль растаяла, едва лишь она коснулась его. Да и вообще все мысли пропали. Он лишь загнанно дышал, изнемогая от ее прикосновений, понимая, что надолго его не хватит, и что с этим надо что-то делать.
А потом она оглянулась. И в ее глазах был такой ужас, как будто она увидела, по меньшей мере, смертельно опасную гремучую змею. Он протрезвел мгновенно. Чувствуя себя вором-неудачником, которого только что поймали с поличным, он отодвинулся. Она съежилась и моментально завернулась в одеяло с головой.
Все утро Алиса пряталась от него. Опускала глаза, боясь встретиться с ним взглядом, а когда случайно встречалась, краснела жаркой волной, становясь похожей на пион. Она жалась к Нолану, цеплялась за Алекс, только бы случайно не остаться с ним наедине. Наверное, это было ужасно, но он не испытывал ни малейшего раскаяния. Напротив ее смущение и явное волнение в его присутствии доставляли ему неописуемое удовольствие.
Понаслаждавшись целое утро, он наконец сжалился и разыграл для нее мини-представление на бархане. Напустив на себя смущенный и виноватый вид, бормотал извинения, исподтишка наблюдая, как на ее лице проступает облегчение. И поставил выразительную точку, обронив ту фразу в конце их разговора.
Ему было хорошо ровно до того момента, как он увидел эту чертову роспись на ее лодыжке. И даже не сам рисунок, и не саму лодыжку, а то, как Нолан трогал ее ногу, скользил пальцами по коже с таким бесстыдным желанием, что это было очевидно для всех. А она смотрела на него испуганно и завороженно.
Когда все выбрались из шатра, ни Нолана, ни Алисы рядом не оказалось. Они появились позже. Алиса была вся розовенькая и смущенная, с сияющими глазами, больше чем обычно похожая на гладкую довольную кошку. Про Нолана и говорить нечего — все было написано на его выразительном и самодовольном лице. «Я его ненавижу! — вдруг подумал Джей. — Я его просто ненавижу!»
…Многократно усиленный мегафоном голос второго режиссера пригласил всех задействованных в сцене на площадку. Джейден встал, одергивая подол хитона, к которому привыкал долго и мучительно в отличие от Нолана, в суперкороткой юбке щеголявшего без малейшего смущения.
— Идем, мой Гефестион! — заявил вышеупомянутый, возникая неизвестно откуда и приобнимая Джея за плечи. — Посмотрим, что уготовили боги мне, великому!
Самым нудным в работе с Морганом были многочисленные многоминутные паузы между дублями, которые следовали после слов: «Стоп, снято!». Спустя полчаса непременно выяснялось, что ни фига не снято, будет еще дубль. Все это время приходилось ждать тут же, под палящим солнцем, пока Ричард педантично пересмотрит отснятое на мониторе. Гетайры и прочие приближенные откровенно маялись, пока царь дубль за дублем проводил ножом по горлу быка в сцене жертвоприношения. Бедная скотина была на грани сердечного приступа от жары и количества окружавших ее людей, когда мистер режиссер наконец сжалился и объявил обеденный перерыв.
Усевшись в дверях трейлера Джейден некоторое время наблюдал, как Нолан, окруженный гогочущими предводителями элитной конницы, в очередной раз доказывал двухметровому Рори МакКоулу, игравшему Кратера и обладавшему внушительной мускулатурой, что его, Нолана, бицепсы хоть и меньше, да лучше, ибо они упругие и с ними, стало быть, дрочить сподручнее.
Так было всегда. Нолан ни на минуту не оставался один за пределами съемочной площадки. Всегда рядом был кто-то, кто с упоением смотрел ему в рот. Неунывающий болтун, задира и любитель выпивки Хьюз был прирожденным лидером, и оставалось только диву даваться прозорливости Ричарда Моргана, который сумел рассмотреть в нем эти качества. Нолан оставался Александром и в кадре и за кадром, объединяя и ведя за собой свою разноплеменную армию профессионалов и статистов.
Джей неожиданно вспомнил, как еще в тренировочном лагере, когда все изнывали от жажды, а ближайшую воду можно было взять только из одного чертова колодца, Нолан всегда вставал в хвост очереди. Он знал по имени каждого, кто обедал с ним в огромной брезентовой палатке, выполнявшей роль столовой. Во время изматывающих тренировок, уже взяв на себя руководство подготовкой, он никогда не требовал от своих будущих воинов того, чего не мог бы сделать сам. И когда начались съемки, каждый из них был готов воевать за Нолана, за своего Александра.
Джей встал, поднялся по ступенькам в трейлер. Наверное, он ненавидел Нолана. Но и любил его и восхищался им не меньше.
Джейден как раз предавался последним минутам блаженного и сытого ничегонеделанья, когда в трейлер без стука ворвался испуганный и возбужденный паренек из техников.
— Джейден, там… там Нолан… — задыхаясь, выкрикнул он.
— Что? — не понял Джей.
— Он упал… точнее, настил проломился — и он упал… Ну, на трибунах, которые для сцены смерти Филиппа готовили. Их уже разбирать стали…
— И что? — холодея, спросил Джейден.
— Кажется, ногу сломал, — пробормотал техник. — Он вас зовет.
Джейден выскочил за дверь.
Нолана он обнаружил без труда. Растолкав собравшуюся толпу, он опустился рядом с ним прямо в рыжую марокканскую пыль. Над ногой, покрасневшей и неестественно распухшей в лодыжке, уже хлопотали медики.
— Джей! — улыбнулся искусанными губами Нолан.
Джейден видел, что ему было больно. Посеревшее лицо, слипшиеся от выступившей холодной испарины волосы на лбу и огромные на всю радужку черные зрачки.
— Какого дьявола тебя туда понесло? — тихо спросил Джей.
Нолан отвел глаза, уставившись в небо.
— Дайте закурить кто-нибудь! — попросил он.
Ему протянули зажженную сигарету. Нолан благодарно кивнул, затянулся, держа сигарету в левой руке. Пальцы слегка подрагивали.
— Завтра напишут, что я был так пьян, что навернулся с лестницы и сломал ногу, — усмехнулся он и посмотрел на окружающих: — Шли бы вы уже. Я живой!
Народ начал послушно разбредаться, оглядываясь и переговариваясь. Джейден остался сидеть.
— А с рукой что? — хмуро спросил он, заметив, что Нолан даже не пытается шевельнуть правой рукой.
— Ушибся. На правый бок упал.
— Ты идиот! — вынес вердикт Джей.
Нолан взглянул на него.
— Меня Ричард выгнал.
— В смысле?
— Да вот так. Пришел, посмотрел, сморщился и приказал выметаться.
— Куда? — не понял Джей.
— И я не понял. Но он объяснил. Очень эмоционально. Даже не знал, что он так умеет. В вольном переводе что-то вроде того: если через две недели я не буду стоять на обеих ногах, то он собственноручно сломает мне вторую. Для симметрии, — Нолан снова затянулся и договорил. — Так что я лечу домой, Джей. Мы с Эли летим домой.

 » Глава 29

В дверь номера негромко постучали. В который раз за этот вечер. Полчаса назад Алиса с тихим скандалом спровадила толпу уже сильно нетрезвых гетайров, возглавляемую коллегой Нолана Гарри Флетчером. Потряхивая вороной гривой, он долго расшаркивался перед Алисой, сжимая в огромной лапище ее ладонь и сверля ее жгучими черными глазами под тихие смешки остальной компании.

— Гарри, вообще-то твой повелитель здесь! — напомнил с постели о себе Нолан, с интересом наблюдавший за ритуальными танцами.

— Ну да, — с явным сожалением произнес Гарри, отпуская Алисину руку.

Вся орава дружно облепила кровать, наперебой интересуясь самочувствием. Не желая мешать, Алиса выскользнула из комнаты. Болтая в мессенджере с Марком, она не сразу обратила внимание на настораживающую тишину за дверями. Худшие подозрения оправдались, едва она заглянула в спальню. Передаваемая из рук в руки, по кругу двигалась плоская бутылка виски, пустая уже более чем наполовину.

— Так, — тоном завуча, поймавшего пятиклассников за курением, произнесла она и скрестила руки на груди.

Бутылка моментально исчезла.

— Аудиенция окончена, — не повышая голоса, но очень внушительно сказала Алиса.

Друзья-собутыльники смущенной вереницей потянулись к выходу, опасливо косясь на нахмурившуюся девушку.

— Ну, ты зови, если что понадобится, — закивал Гарри, обращаясь к Нолану. — Мадам… — поклонился он и, подумав, исправился, — мадемуазель…

— Мадам, Гарри, мадам! — откровенно веселился Нолан, наблюдая, как приятель пятится к двери.

— Что ты творишь? — укоризненно спросила Алиса, когда они остались одни. — В тебе сейчас столько обезболивающего плавает, какое виски? Кто, кстати, принес?

— Не скажу! — решительно замотал головой Нолан и расплылся в улыбке. – Ну, ты сурова! Даже я забоялся! Это, как я понимаю, сейчас была доктор Муромцева? Со своими пациентами ты тоже такая?

— Мои пациентки, в отличие от некоторых, не пьют. Им, знаешь ли, большей частью не до этого, — ответила она, поправляя подушку, на которой лежала упакованная в лангету пострадавшая царская нога.

— Иди сюда, — похлопал он рукой по покрывалу рядом с собой.

— Нолан, ты что?! — изумилась Алиса.

— Просто полежи со мной, — попросил он.

… Стук настойчиво повторился. Выбравшись из-под руки уснувшего Нолана, Алиса, вздыхая, побрела открывать дверь. На пороге стояла Алекс.

— Ну, как он? — войдя, сразу же спросила подруга.

— Спит.

— А с ногой что? Все-таки перелом? — деловито поинтересовалась Алекс, падая в кресло.

— Связки повредил. Частичный разрыв.

— Это лучше, чем перелом?

— Период восстановления короче, — пожала плечами Алиса. — То есть я на это надеюсь. Прилетим, сделаем еще снимок.

— Все-таки летите? — погрустнела Алекс.

— Нет смысла здесь оставаться, — ответила Алиса. — С такой травмой лучше быть поближе к клинике. Мало ли что.

— Жаль. Накрылся твой отпуск.

— А, — махнула рукой Алиса, — это пустяки. Зато теперь Нолан в полном моем распоряжении. Буду делать с ним все, что захочу.

— Ну, еще бы. Куда он денется с одной-то ногой! — хмыкнула Сашка.

Помолчали. Сумерки просачивались сквозь невесомую ажурную решетку на окнах, неся с собой долгожданную прохладу. С ближайшего минарета сорвался и поплыл пронзительный крик муэдзина, призывающий всех правоверных к молитве.

— А ты надолго планируешь остаться? — спросила Алиса.

— Улетаю завтра утром.

— Почему? У тебя же еще есть несколько дней.

Александра помолчала, потом вздохнула и отвела взгляд.

— Тайлер? — догадалась Алиса и задала вопрос, терзавший ее вот уже несколько дней: — Что между вами происходит?

— А между нами все уже произошло, — не глядя на нее, ответила Алекс.

— Снова? — растерянно спросила Алиса.

Александра нащупала в кармане сигареты, вытащила одну, прикурила.

— Мне рвет от него крышу, — проговорила она, выпуская дым. — Меня всю наизнанку выворачивает рядом с ним.

— Ты… ты его любишь?

— Да не люблю! — досадливо поморщилась Алекс и потерла пальцами с зажатой в них сигаретой лоб. — Я просто в какое-то необъяснимое безумие впадаю, когда он близко.

Алиса смотрела на Алекс.

— А как же Эдгар? — нерешительно спросила она.

— Так, стоп! — Алекс покачала головой. — Ты намекаешь на то, что я должна облегчить душу, все рассказав ему? Ты думаешь, кому-то от этого действительно станет легче?

— Я вовсе не это имела в виду! Просто мне кажется, ты сама уже не знаешь, кто тебе нужен и с кем ты хочешь быть.

— Я знаю, — прошептала Алекс. — И знаю абсолютно точно. Поэтому и улетаю завтра. То, что случилось, исправить уже нельзя, а рядом с ним я не уверена, что не натворю новых глупостей.

В дверь постучали.

— О, Господи! — простонала Алиса и, уронив лицо в раскрытые ладони, нервно хихикнула. — Это никогда не закончится.

Встав, она мужественно пошла открывать. За дверью стоял Джейден.

— Я не помешал?

Алиса посторонилась и молча покачала головой. Он вошел.

— Привет, Алекс.

Александра лениво помахала ему рукой и лихо затушила окурок о подошву балеток.

— Ладно, ребятки, — сказала она, поднимаясь. — Я пошла. Мне тоже пора собираться. Я позвоню. Нолану — привет! — обняла Алису.

Проходя мимо Джейдена, легко потрепала того по щеке:

— Пока, красавчик, увидимся!

И она исчезла, унеся с собой атмосферу былой непринужденности. Оставшись с Джейденом наедине, Алиса незаметно отступила к стене, туда, где тень надвигающегося вечера была погуще. Прежнее чувство неловкости охватило ее.

— Как Нолан? — спросил Джей.

— Он спит. Сейчас ему лучше, обезболивающее действует.

Джей не стал больше ничего уточнять, что не удивительно, потому что он сам был в клинике. И именно он позвонил оттуда Алисе.

— Ему даже здесь повезло, — усмехнулся он. — Случись что-нибудь подобное месяц назад, сложно представить, какой была бы реакция Моргана.

Алиса молчала. Она совершенно не представляла, зачем Джейден пришел, мучалась его близким присутствием и мечтала, чтобы он побыстрее ушел. Подумать только, еще несколько дней назад они так непринужденно болтали у него на балконе, пили вино и смеялись. И ей было вполне комфортно с ним. Без всяких задних мыслей она сидела рядом с ним, касаясь его плеча, трогала бицепсы и рассматривала ноги. Сегодня это казалось просто невозможным. Потому что эти самые задние мысли начинали тесниться у нее в голове, едва она поднимала глаза и наталкивалась взглядом на снежно-белую майку, тесно облепившую раскачанные мышцы грудной клетки и плоский рельефный живот.

— Я, собственно, зашел попрощаться, — нарушил, наконец, затянувшуюся паузу Джей. — Завтра мы уже не увидимся.

Алиса кивнула. Съемочная площадка находилась в ста семидесяти километрах от города у подножия Атласа, и группе приходилось вставать в четыре утра, чтобы добраться туда вовремя.

— У меня есть кое-что для тебя, — сказал он и вытащил из кармана брюк небольшой плоский камень. Камень был полупрозрачный, насыщенного оранжево-красного цвета с радужными разводами на поверхности.

— Это сердолик, — объяснил Джей. — Древние египтяне называли его «застывшим в камне закатом солнца», а берберы верят, что этот камень охраняет от козней врагов и злых чар*. Но дело даже не в этом. Дай руку, — неожиданно сказал он.
Алиса протянула руку, и Джей опустил камень на ее раскрытую ладонь.

— Ты чувствуешь? — прошептал он.

Некоторое время она непонимающе смотрела на камень, уже намереваясь спросить, что именно должна почувствовать, как вдруг…

— Он теплый! — воскликнула Алиса. Маленький кусочек породы грел ее ладонь.

— Значит, египтяне были правы, — улыбнулся Джей. — В нем и в самом деле есть что-то от солнца. Он теплый всегда. Я проверял.

Своими пальцами он закрыл ее ладонь, пряча камень.

— Я подумал, что ты захочешь увезти с собой частичку пустыни.

Алиса молчала. Джейден отпустил ее руку и, развернувшись, быстро пошел к дверям.

— Спасибо, — негромко сказала она.

Он остановился на секунду, кивнул, не оборачиваясь, и вышел из номера.

______
* По поверьям, сердолик также является традиционным любовным талисманом, призванным притягивать противоположный пол и содействовать возникновению любви у носящих его. Но Джей вполне мог этого и не знать;)

 » Глава 30

Перелет в Дублин с двумя пересадками был изматывающим.

— Черт, как же я, оказывается, соскучился! — пробормотал Нолан.

Он сидел на диване в гостиной, откинув голову на спинку и закрыв глаза. И сидел так уже минут сорок.

— Подъем! — сказала Алиса, подбираясь к нему и дуя в нос. — Пошли наверх, иначе ты уснешь прямо здесь.

Она была после душа, в легком домашнем халате, надетом прямо на голое тело. Нолан сгреб ее и притянул к себе, утыкаясь носом куда-то в живот и вдыхая чистый и свежий аромат.

— Нолан! — строго сказала она, расцепляя его руки. — Давай вставай, я помогу тебе подняться.

— Я вполне самостоятелен, женщина! — пробормотал он.

— Конечно, — согласилась она, подныривая ему под руку, — только из четырех конечностей у тебя действующих ровно половина.

В спальне он тут же растянулся на постели.

— Нолан! — заныла Алиса. – Ну, что это такое! Ты собирался в душ. Или приготовить тебе ванну? — задумчиво сказала она и тут же сама ответила: — Нет, не вариант. Если ты уснешь, я тебя потом не вытащу.

— Хочу ванну!

— В душ!

Стеная и кряхтя, как столетний старик, он поковылял в ванную.

— Тебе помочь? — спросила Алиса, неуверенно глядя на повязки, украшавшие его ногу и руку.

— Да! — быстро согласился он, ни на что, впрочем, особо не надеясь.

Она ловко стянула с него одежду, нацепила водонепроницаемый чехол на лангету, после чего он немедленно ее облапил.

— Пошли со мной! — горячо задышал ей в ухо.

Алиса засмеялась и, легко вывернувшись из объятий, закрыла за собой дверь.

«Буду жить в постели! — решил он, стоя под упруго хлещущими струями. — Неделю. А может и все две. И ее не выпущу!» Теперь он был безмерно счастлив, что так удачно навернулся с той трибуны.

Вывалившись из душевой кабины, долго рассматривал свою физиономию в зеркало, решая судьбоносный вопрос: побриться или оставить, как есть? Темная щетина отливала синевой, что составляло тошнотворный контраст с блондинистой шевелюрой. Теперешний цвет волос всякий раз надолго лишал его душевного равновесия. Вздохнув, он выдавил на ладонь воздушную горку пены, похожую на взбитые сливки.

— Эли, — выглянул он из ванной, — а что у нас на ужин?

Алиса лежала на животе, подложив ладони под подбородок и болтая в воздухе согнутыми ногами. Ноги были гладкие и загорелые, и он сразу же забыл, о чем только что спрашивал.

— Закажем что-нибудь, — ответила Алиса и зашарила вокруг в поисках телефона. — Я телефон внизу оставила, — огорчилась она.

— Возьми мой, — предложил Нолан. — В джинсах, в кармане.

Он все так же стоял в дверях ванной в пене по самые глаза.

— Брейся уже!

Вздохнув, он вернулся обратно, слыша, как она возится с его штанами, ища телефон.

— Тебе сообщение пришло, — сказала она.

— Это, наверное, от Дона из автосервиса. Ты же знаешь, он никогда принципиально не звонит. Я вчера просил Кло отогнать машину ему.

После приключения в пустыне, он предпочитал перестраховаться.

— Глянь, что там, — сказал он, берясь за станок.

Мурлыча что-то себе под нос, он брился. Алиса почему-то молчала.

— Эй, кошка, ты что, уснула? — позвал он. — От кого сообщение?

Тишина. Нолан выглянул из ванной.

— Эли?

Она сидела на краю кровати, держа телефон в одной руке и глядя в пол. И ему внезапно стало страшно, так страшно, как еще никогда не было в жизни. Потому что он понял, что сообщение было вовсе не из сервиса.

— Кошка? — севшим голосом позвал он.

Алиса подняла голову, взглянула на него. В серых глазах плавала растерянность. Несколько секунд она смотрела на него, прежде чем спросить:

— Кто такой Кристофер, Нолан?

***

Он проснулся, как от толчка. Открыл глаза, долго, до боли вглядывался в темноту, пытаясь сообразить, где находится, пока, наконец, не понял, что заснул на кухне, лежа щекой на столе. Мучительно ныла затекшая шея. С трудом встал. Нога тут же отозвалась уже привычной тупой болью. Он равнодушно подумал, что давно следовало принять таблетки, и тут же забыл об этом. Держась за стену и приволакивая негнущуюся в лодыжке ногу, побрел в гостиную.

Он ходил так весь вечер и большую половину ночи. Кухня, холл, гостиная. И обратно тем же маршрутом. Садился, где придется, и спустя минуту вскакивал, начиная кружить снова. И вместе с ним закольцованной магнитофонной лентой кружили его мысли. Несколько раз он поднимался наверх, останавливался перед запертой дверью.

— Эли! — звал тихо. — Пожалуйста, открой!

За дверью стояла тишина.

— Кошка, пожалуйста… — шептал почти беззвучно. Ни шороха, ни движения.

И он ковылял вниз, цеплялся за перила, с трудом преодолевая пролет. Ногу, которую нельзя было нагружать, за свой марафон он убил в хлам. И думал об этом с какой-то отстраненностью. Словно это его не касалось.

Как глупо все получилось. Так невообразимо глупо, что в это не хотелось верить. Дамский роман. Сериал для домохозяек. Только вот беда, никто не скажет: «Стоп, снято!» и ты не выйдешь из кадра, чтобы сбросить очередную личину и вернуться в реальную жизнь. Ибо куда уж реальней.

Если бы она закатила ему скандал! Закричала, обвиняя, или разрыдалась, или отвесила пощечину. Повела себя, как полагается обиженной женщине. Он почти мечтал об этом. Но она молчала. Молчала с того самого момента, как он взял телефон из ее безвольно опущенной руки, молчала во время его сбивчивого монолога и молчала после. А он, едва только глянув на текст сообщения, красноречивый и прозрачный, понял окончательно и бесповоротно, что время его молчания закончилось, что вот сейчас ему предстоит сказать то, что, возможно, перечеркнет все их прошлое и, так или иначе, изменит будущее. Если не уничтожит вообще. И ничего тут уже не поделаешь, не солжешь, не вывернешься, не разыграешь недоумение. Потому что лгать, глядя в глаза ей, он так и не научился.

Она ждала ответа. И тогда он, весь подобравшись, словно прыгун на десятиметровой вышке, на коротком выдохе произнес:

— Сын, — и уточнил непонятно зачем, словно после того, что он уже сказал, это имело какое-то значение: — Ребенок.

Алиса подняла на него глаза. И стремясь стереть потрясение с ее лица, он быстро сказал:

— Но все на самом деле не так, как выглядит! Совсем не так!

— А как? — беззвучно спросила она.

И Нолан начал говорить, быстро, сбивчиво, все больше увязая в путаных объяснениях, теряя мысль и возвращаясь к началу, без конца повторяя одно и то же, пока, наконец, в отчаянии не замолчал.

Тогда она встала, словно не видя его, обошла кровать и рванула на себя балконную дверь. Вдохнула прохладный воздух и спросила:

— Когда ты собирался сказать мне об этом?

Теперь молчал он, и Алиса ответила за него:

— Никогда. Полгода назад у тебя родился ребенок, и ты собирался держать меня в неведении бесконечно долго, а если повезет — до гробовой доски.

Она не спрашивала, спокойно констатировала очевидное. Очевидное выглядело неприглядно. Со всех сторон выглядело оно мерзко.

— Это ничего не меняет в моем отношении к тебе, — сказал он, беспомощно глядя ей в спину.

Алиса обернулась и посмотрела так, что у него моментально взмокло между лопатками.

— Ты переспал с другой женщиной, более того, ты зачал с ней ребенка и говоришь, что это ничего не меняет? Нолан, ты сам слышишь себя?

— Это было… Эли, это было всего один раз. Я был тогда пьян… Да, черт возьми, я вообще почти ничего не помню… — он осекся, увидев побледневшее лицо Алисы.

«Господи, что я несу!» — с ужасом подумал он, понимая как нелепы и чудовищно жалки его оправдания. Особенно в тех вещах, которым оправдания не было.

— Прошу, избавь меня от подробностей, — глухо попросила она, снова отворачиваясь.

— Я понимаю, что просить сейчас прощения просто глупо, — пробормотал он, — но если бы все можно было вернуть… если бы только все можно было вернуть назад…

— И что тогда? Ты надел бы презерватив?

Она имела право. На все едкие, болезненные, унизительные слова. Она на все сейчас имела право, но почему-то не пользовалась им.

— Как давно это длится?

— Эли!..

— Я просто хочу знать, как давно ты скачешь по чужим постелям! — ее голос завибрировал.

— Ради Бога, Эли! — взревел он. — Я виноват перед тобой, но не надо мне приписывать того, чего никогда не было! Все сенсации в таблоидах стряпаются по одному сценарию из слухов и сплетен. И если…

— Довольно! — оборвала его она и вновь отвернулась.

Тяжелое и густое, как кисель, молчание, снова повисло между ними. Было лишь слышно, как в ванной монотонно капает вода из неплотно закрытого крана.

— Чем болен твой… сын? — неожиданно спросила Алиса.

— Что? — он растерялся. — Почему болен?

Она повернулась к нему и терпеливо, словно слабоумному, пояснила:

— Потому что многократно повторяющиеся судороги и припадки у шестимесячного ребенка — это свидетельство серьезного заболевания. Что с твоим сыном?

Нолан молчал. Он прочитал сообщение, но совершенно не уловил смысла, зацепившись взглядом лишь за слова «наш мальчик» и «Кристофер». О каких судорогах речь?

— Я не знаю, — выдавил он.

— Как не знаешь? — не поняла она. — Врачи не могут поставить диагноз?

— Черт возьми, Эли! — вдруг заорал он так, что она отшатнулась. — Я же сказал, что не вижусь с его матерью, не общаюсь и не поддерживаю никаких отношений! Да я, вообще, никогда его не видел…

Алиса смотрела на него широко раскрытыми глазами, в которых все еще отражалось непонимание.

— Не видел собственного ребенка? — почему-то шепотом спросила она. — Ни разу за полгода?

Ему нечего было сказать. За все это время он, большей частью, вообще не вспоминал о существовании мальчика и совершенно им не интересовался, с чистой совестью ограничиваясь финансовой помощью.

Алиса прижала ладонь к щеке.

— Что ты за человек, Нолан? — произнесла она дрогнувшим голосом. — Как тебе удалось за такое короткое время предать сразу всех? Когда ты стал способен на подлость? Да что с тобой произошло?!

Слова хлестали, доставляя почти физическое страдание.

— Эли! — он сделал шаг по направлению к ней, но она выставила вперед руку в предостерегающем жесте.

— Боже мой, я тебя совсем не знаю! — мертвым голосом произнесла она. — За восемь лет я так и не смогла разобраться в тебе.

Он стоял, не шевелясь, словно парализованный, четко осознавая, что только что между ними закончилось что-то очень важное, что-то, что делало их одним целым существом с единым дыханием и сердцебиением, с едиными нервами и кожей. И теперь совершенно непонятно было, как жить дальше этой обрубленной половиной.

— Я хочу побыть одна, — сказала она.

— Нет! — он не собирался никуда уходить, но она смотрела холодно и непреклонно, своим взглядом вмиг возведя прозрачную, но непреодолимую стену между ними.

— Я хочу побыть одна.

И Нолану ничего не оставалось, как развернуться и выйти из комнаты.

Она так и не открыла дверь, не откликнулась на его тихий зов. Он и не надеялся на это. Он уже вообще ни на что не надеялся. Теперь казалось невозможным, что еще несколько часов назад он строил игривые планы, твердо веря, что нет на свете той силы, которая могла бы помешать их воплощению. Сила нашлась.

«Наверное, что-то серьезное», — совершенно отрешенно подумал Нолан, вновь вспоминая панический тон сообщения. Должно было случиться действительно что-то из ряда вон выходящее, если Ким решила обратиться к нему. Ведь за эти полгода она ни разу не нарушила своего обещания, ни разу не позвонила ему и не дала о себе знать каким-либо другим способом. В том, что это его дитя, сомневаться не приходилось, данные экспертизы были достаточно красноречивы. А теперь Ким твердит что-то о судорогах, случившихся четвертый раз за последние два месяца.

Нолан вдруг почувствовал раздражение. Он не врач. Чем он-то может помочь? Он достаточно хорошо обеспечивает их, чтобы она могла воспользоваться услугами самых лучших клиник. Зачем было отправлять это сообщение?

В глубине души он прекрасно понимал, зачем. Ким была напугана, смертельно напугана, и это был жест отчаяния. Только вот ему от этого понимания никак не легче.

Откинувшись на спинку дивана, Нолан закрыл глаза. «Господи! –взмолился он, обращаясь к тому, кого вспоминал не так уж часто в своей полной удовольствий жизни. — Я признаю этого ребенка, я дам ему свою фамилию. Я буду заботиться о нем. Я буду любить его. Только… помоги, помоги мне сохранить ее… Мою Эли».

…Негромкий шорох разбудил его. Яркий солнечный свет заливал гостиную. Нолан вскочил и сразу же увидел Алису. Она стояла в дверном проеме, одетая в джинсы и толстовку. И он все понял еще прежде, чем увидел собранную сумку позади нее.

— Нет! — покачал он головой. — Даже не думай! Я никуда тебя не отпущу!

Прихрамывая сильнее, чем обычно, он приблизился, схватил ее за руки.

— Ты никуда не пойдешь! — прорычал он ей в лицо.

Алиса не шевелилась, только подняла на него глаза. Глаза, которые ничего не выражали.

— Я сама заберу Ориона у Риты, — сказала она.

— Эли, — он взял ее лицо в ладони, — прошу тебя, не разрушай все! Я люблю тебя, ты нужна мне, а я нужен тебе! Мы не сможем друг без друга. Черт возьми, Эли, ты знаешь это!

Она покачала головой и, взявшись за его запястья, оторвала его руки от своего лица.

— Я все исправлю! — с тоской проговорил он.

— Как?! — с горестным недоумением сказала она. – Все, что мог, ты уже сделал.

— В жизни нет ничего непоправимого!

— Я не верю тебе больше, Нолан… — сказала Алиса, не глядя на него. — Как это можно исправить?

Она замолчала, а потом произнесла сквозь сжатые челюсти:

— Прости, но я… видеть тебя не могу!

Она достала из кармана толстовки кольцо, с тихим стуком положила его на комод. Наклонилась, взяла сумку.

— Не уходи! — его беспомощный шепот настиг ее у самой входной двери.

Алиса на секунду замерла, а потом бесшумно закрыла за собой дверь. Ту самую дверь, которая только что разделила его жизнь на две половины.

Нолан подошел, зачем-то потрогал холодную металлическую ручку. «Почему я стою здесь? — с отчаянием подумал он. — Почему не бегу вслед за нею?»

И он до боли зажмурил глаза, прижимаясь лбом к гладкой деревянной поверхности.

Конец первой части