Выход за рамки (СЛР, 18+)

Ксанка:

 » Глава 8

Вечером я уговорила Пашку прогуляться по ночной Москве. К счастью, он позвонил и сообщил, что вовремя освободился и направляется домой. Это было кстати – давно мы не гуляли вместе.
Гриша высадил меня у ресторана «Прага», где и была назначена встреча с мужем. Я прибыла раньше, успела сделать пару снимков установленной перед Арбатом новогодней елки и отправить их сестре. Внезапно сзади подкрался Паша, напугал меня, обхватив талию и закружив в воздухе.
– Паш, так и заикой остаться недолго, – прошептала я, прижавшись к его теплым губам после приветственного поцелуя. Утренний разговор остался на задворках памяти, и сейчас мне не хотелось снова вспоминать о нем. Но меня глушило чувство вины, особенно когда во время поцелуя с Пашей я вдруг представила возможное прикосновение губ Влада. Будет ли наш с ним поцелуй нежным и горячим? Или, может, он будет наполнен страстью и неутолимой жаждой? Плотно прикрыв веки, я постаралась изгнать эти мысли. Нельзя так часто думать о Ярцеве. Хотя... и редко нельзя.
Мы неспешно шли по Арбату, наслаждаясь атмосферой приближающегося праздника. В душе рождалась тихая радость, сердце билось чаще от восторга, взгляд скользил по праздничным витринам и разноцветным фонарям, наполняясь теплом и ожиданием зимней сказки. Пашка обхватил мои плечи рукой, а я сцепила наши пальцы, признавая правильность всего происходящего. В голове снова всплыли слова Ярцева, которые я усиленно пыталась погасить, чтобы не портить вечер и состояние эйфории.
Как только мы дошли до памятника Пушкину и Гончаровой, я остановилась, пораженная тем, как художник смог превратить твердый материал в потрясающие композиции двух фигур, и мысленно перенеслась в эпоху великого поэта.
– Хочу, чтобы у нас было так же, как у Пушкина с Натальей, – задумчиво произнесла я.
– Как? Чтобы меня убили на дуэли, а ты снова вышла замуж? – спросил Пашка.
– Нет, – улыбнулась я. Об этом я вообще не думала. – Хочу бальное платье, кружиться в вальсе по залу. Это так романтично.
– Купим тебе платье, и будешь кружиться по нашей гостиной, – предложил Паша, подталкивая меня идти дальше.
– Это не романтично, – с легкой грустью сказала я, шагая рядом с мужем. – Кружиться по Зимнему дворцу – это романтично, а дома по гостиной – это уже психиатрия.
– Хорошо, купим тебе бальное платье и поедем в Питер кружиться по Зимнему дворцу.
– Эх, Пашка, был бы романтиком, цены б тебе не было.
– Ничего себе заявление. Да где ты еще найдешь мужчину, который завтрак каждый день готовит жене перед работой. Чем не романтик? И что вообще значит «цены бы мне не было». То есть ты мне цену установила, да? – наигранно возмутился муж.
Я задумалась, понимая, что в его словах есть доля истины.
Как часто встречаются мужья, которые готовят завтрак своим женам? Разве это не обязанности жены? Почему я воспринимаю подобные жесты как обыденные, ничего не значащие? Да, Паша не дарит цветов без повода, не клянется в любви каждую минуту, но разве это обязательные атрибуты настоящих искренних чувств? Разве слова важнее поступков?
И тут, словно ядовитая змея, проснулось осознание: я не ценю мужа, не отдаю должного всему, что он делает для меня. От этой мысли во рту стало горько, будто выпила водки залпом, не запивая.
– Нет, ты у меня бесценный, Паш, – я плотнее прижалась к нему, впитывая тепло и уют, которое он дарил мне. – Представь, если бы я тогда при поступлении обратилась к другому тьютору? Мы бы не познакомились, не стали друзьями. А потом... однажды вдруг не осознали бы, что нам хорошо вместе.
– Я заметил тебя сразу, как только ты вошла в университет, – признался Паша.
– Правда? – удивилась я.
– Да, – кивнул он. – Что тебя так удивляет? Если бы ты работала с другим человеком, я бы все равно к тебе подошел. Ты выделялась среди всех абитуриентов, тебя сложно было не заметить.
От нежности и уверенности, звучащих в голосе Паши, у меня перехватило дыхание.
– Паш, но мы ведь так долго были просто друзьями… – высказала я мысли, которые на секунду вызвали сомнения в правдивости его слов.
– Ради того, чтобы ты стала моей, можно и поиграть в друга некоторое время, – уголок его рта дрогнул в улыбке.
– То есть это был твой коварный план? – озарило меня.
– Да, – подтвердил он. – Как еще подкатить к девушке, которая живет учебой? Оставалось только стать твоим другом, который соглашается помогать тебе в учебе и выдумывает несуществующие проблемы, обращаясь за помощью к тебе.
– Обалдеть! А если бы я за это время познакомилась с кем-то другим?
– Во-первых, когда я постоянно крутился рядом, даже в качестве друга, у других просто не было шансов к тебе приблизиться.
– А во-вторых?
– Во-вторых, ты подсознательно сама хотела быть со мной, поэтому и не обращала внимания на других, – высказал предположение, о котором я ранее даже не задумывалась. – Я все просчитал, зая. От судьбы не уйдешь.
Мы дошли до здания Министерства иностранных дел, впечатляющего своей величественной архитектурой. Павел потянул меня вправо, но я остановилась, чтобы внимательно рассмотреть детали строения, в которых причудливо сочетались классические и монументальные черты. Уже темнело, но подсветка здания, вызывающая дрожь, позволяла в полной мере насладиться всеми красотами этого архитектурного шедевра, воплощающего величие и мощь государства.
– Ну, все, пошли, замерзнешь у меня, – Пашка все-таки утащил меня в сторону. Мы дошли до Нового Арбата, кардинально отличавшегося от Старого, словно две разные эпохи, в которые мне посчастливилось попасть одновременно.
По пути мы решили зайти в ресторан, чтобы поужинать. После такого насыщенного вечера вряд ли появится желание готовить дома, даже для любимого мужа.
– Ань, давай определимся с подарками. Если ты не скажешь, что хочешь, придется покупать то, что я сочту нужным.
– Мне даже любопытно, что ты считаешь нужным для меня, – я внимательно посмотрела на мужа.
– Список не составлял, – он пожал плечами, оправдываясь, – но думаю, смогу понять, что надо моей жене. Может, парфюмерию, телефон… Кстати, ты говорила, что не прочь сменить свой старый телефон.
– Телефон не старый, и вполне меня устраивает, – улыбнулась я. – И мне понравились твои слова про список. Давай сыграем в «Тайного Санту».
– В тайного? Вдвоем? И что здесь будет тайного? – засмеялся Пашка, найдя мою идею забавной.
– Нет, из тайного здесь будет сама идея. Давай возьмем просто саму идею этой игры. Смотри, ты пишешь на нескольких листочках свои пожелания, которые я могла бы воплотить в виде подарка на Новый год, то же самое сделаешь и ты. Затем вытянем по одному листочку и узнаем точно, что можно подарить друг другу.
– Давай. Есть с собой стики?
– Ты хочешь прямо здесь? – я обвела взглядом зал, отмечая неуместность этой затеи.
– Зачем тянуть? Чем раньше узнаем желания друг друга, тем быстрее сможем воплотить их в жизнь.
Я достала из сумки блокнот для записей, привычку носить который приобрела еще в студенчестве. Вырвала несколько страниц, разделила их на мелкие листы и написала свои пожелания, оставшиеся листочки передала Паше, который сидел и наблюдал за моими манипуляциями.
– Ты чего подглядываешь? – спросила я, заметив, что он следит за мной.
– Ручку жду.
– Секундочку, – я закончила писать и передала ему ручку. Свернула свои пожелания в маленькие свитки и положила их на стол перед Пашей. Он проделал то же самое и выложил свои пожелания передо мной. Справился он подозрительно быстро, особенно учитывая, что я заготовила по десять листочков каждому из нас. – Вытягивай, милый.
Он тщательно потер ладони, словно собирался вытягивать карту у дилера в покер. Меня позабавила эта манипуляция, потому что я не ожидала, что он так обстоятельно подойдет к вопросу выборов подарка. Пашка раскрутил свиток и удивленно приподнял бровь. Я подтянулась вперед, желая рассмотреть, что же ему выпало из моих желаний.
– Что там? – полюбопытствовала я, улыбаясь. – Что тебя так удивило?
Мысленно я начала гадать, какое из моих пожеланий вызвало у мужа такое удивление.
– Узнаешь в новогоднюю ночь, – ответил он, спрятав свиток в карман брюк и кивнув в сторону своих листочков.
– Нет, мы так не договаривались, – возмутилась я, так как моя же игра пошла не по правилам. – Говори, давай!
– Зая, это ж тайный Санта, всему свое время, – рассудительно произнес Паша.
– Ладно, – согласилась я, но внутренний дискомфорт не отпускал, и я продолжала размышлять, какое из десяти желаний реализуется под Новый год.
Я вытащила свой свиток, повертела его в руке и с улыбкой развернула. Боже! Надеюсь, на моем лице не отразились те эмоции, которые всколыхнулись внутри после прочтения всего лишь двух слов. Попыталась выдавить улыбку, но в душе творилось что-то невероятное, необъяснимое. Для женщины, вышедшей замуж, это вполне естественное желание, к которому стремятся супружеские пары, но почему меня так пугает сама мысль, что я в ближайшее время могу стать матерью?
– Что там? – улыбнулся Паша, выводя меня из замешательства.
– Это… это… – замялась я, не зная, что ответить. Но потом вспомнила, что мы не обязаны делиться своими желаниями. Но как мне теперь исполнять это желание?
«Хочу сына» гласило в записке. Слова, режущие меня изнутри. Я не отношусь к категории чайлдфри, я хочу ребенка, но не сейчас! Мне нужно еще немного времени.
Кровь стремительно бежала по венам, учащенное сердцебиение разогрело мое тело. Страх, крутящийся в голове, перерастал в настоящую панику: я не готова!
– Это... тайна, – улыбнулась я, положив бумажку на стол и размышляя, как бы незаметно заменить свиток. – Ты же сам сказал.
Всю оставшуюся часть вечера я ковырялась в тарелке, чувствуя себя виноватой, что наши желания с мужем не совпадают. Мне было стыдно, что я ставлю карьеру выше семьи, стыдно, что не готова стать матерью для его ребенка. Возможно, когда я забеременею, все изменится. Возможно, этот страх всего лишь естественная реакция на неизвестность, которая открывает новый этап семейной жизни.
Закончив ужин, Паша расплатился и отправился в туалет. Воспользовавшись моментом, я решила скорректировать... судьбу. Быстро свернув первоначальный свиток, я бросила его на стол и взяла другой. Раскрыла его.
«Хочу ребенка»
Я выбросила эту бумажку, охваченная смутными сомнениями. Или, наоборот, на меня снизошла кристальная ясность. Стала раскрывать каждый свиток и поняла, что Пашка перехитрил меня.
Зло разбросала все раскрытые бумажки по столу, насупившись и ожидая возвращения мужа, который вскоре вернулся.
– Паш, это как понимать? – кивком головы я указала на разбросанные свитки. Судя по взгляду мужа, только для меня небольшая забава переросла в трагедию. Он спокойно пожал плечами, словно ничего не произошло, и сел на место.
– Мои желания, – ответил он
Рука сама по себе взлетела над столом и смела все листочки в Пашкину сторону. Все бумажки упали на его костюм. Взгляд Паши стал жестче.
– Успокойся, зая, – примирительно произнес он. – Что такого страшного произошло?
– Ты должен был написать десять разных желаний, это не по правилам, – возмущенно заявила я. – Я аннулирую результаты этой игры.
– Зая, – спокойно произнес Паша, – от судьбы не уйдешь. О том, что желания должны быть разными, ты не предупреждала. Все, давай закругляться.
Весь вечер до самого сна я размышляла, пытаясь понять причину своего душевного дискомфорта. Казалось, что в моем организме произошел какой-то сбой: мозг и сердце настойчиво отвергали материнские инстинкты. Я не могла списать это на свой возраст – в двадцать два года завести полноценную семью считается вполне нормальным. Но почему же тогда в душе царит беспокойство, что-то грызет меня изнутри при одной мысли о материнстве?
Буквально за миг до погружения в глубокий сон в голове возникла мысль: возможно, причина в Паше, ведь я не представляла его в роли отца моего ребенка. Но эта мысль так же быстро угасла в глубинах сознания, как и появилась.


***
– Мы довольно быстро управились, – проговорила Владу, набирая в это время сообщение Пашке, желая узнать, во сколько он освобождается.
Мы с Ярцевым только что завершили интервью и мчались по проспекту, не планируя возвращаться в офис.
– Не люблю размусоливаться, – спокойно произнес Влад, уверенно управляя автомобилем. Водителя он не взял, предпочитая самостоятельную поездку. По его плавным и техничным движениям, сосредоточенному взгляду на дороге было видно, что он наслаждался процессом вождения. – Тебя домой?
– Видимо, да. Смысл ехать сейчас в офис? – я перекинула волосы через плечо, предвкушая два часа пути в компании Ярцева, который на удивление сегодня был немногословен. Он сосредоточенно водил рукой по рулю, левую руку разместив на боковой дверной панели, пальцами касался чувственных губ. Четкая линия подбородка плавно переходила в строгий изгиб скул. В моменты, когда он поворачивался, становилось видно, как игра света и тени подчеркивает каждую деталь, делая его лицо еще более выразительным. Представшая картина обладала особой магией, заставляя сердце биться быстрее и вызывая желание бесконечно смотреть на него, ловя каждый нюанс выражения лица.
Однако уголок его красивых губ дрогнул, вырывая меня из транса и заставляя покрыться пунцовым румянцем. Очевидно, меня поймали с поличным. Резко уставившись в лобовое стекло, я не видела ни дороги, ни домов, чувствуя, как бешено бьется сердце. Напряжение, витавшее в салоне, было настолько осязаемым, что его можно было потрогать пальцами.
– Меня это, если что, не смущает, – твердо проговорил Влад.
Смущение и стыд ввергли меня в пропасть. Мечтая перемотать время назад, я прикрыла глаза и отчаянно прикусила губу. Почему-то в этот момент вспомнился маховик времени, которым обладала Гермиона Грейнджер из серии книг про Гарри Поттера. Если бы только в мои руки попал это магический предмет, я бы точно не тратила его на возможность оказаться в двух местах одновременно. Но, к своему изумлению, я поняла, что эти два места я бы с удовольствием посещала при условии, если бы в каждом из них находился Влад.
– Что? – зачем-то спросила я.
– Мне нравится, что ты так смотришь на меня, – он бросил на меня сексуальный мимолетный взгляд, полный нежности и нескрытого интереса. Электрический заряд пробежал по моей коже, вызывая дрожь в руках. Если меня так ломает от одного его взгляда, что же происходит с женщинами в его постели?
– Как «так»? – я не сдавалась, прекрасно понимая, что в его ответе будет столько же целомудрия, сколько сейчас в моих мыслях и фантазиях – ноль. Но меня несло, я теряла контроль, потому что рядом с ним мне было сложно внятно мыслить и говорить.
– Так возбуждающе, – хрипло, с надрывом в голосе ответил Влад, заставляя меня прикрыть пылающее лицо папкой, которую держала в руках. От его голоса ощущение легкого трепета переросло в мощную волну, готовую взорвать меня изнутри.
– Прекрати, Влад, – умоляющим тоном попросила я, чувствуя, что теряю остатки стойкости и здравомыслия.
– Почему? – с легкой долей удивления в голосе спросил Влад.
– Что «почему»?
– Почему я не могу сказать женщине, что ее взгляд меня возбуждает?
– Влад, это неприлично, – выдохнула я.
– Неприлично? – Влад удивленно посмотрел на меня, словно рушились последние барьеры между нами. – Анечка, милая, когда ты лежишь в моей постели полностью обнаженная, а я стою рядом в костюме и просто смотрю на тебя, вот это неприлично!
На этот раз я раздраженно ударила его папкой по плечу. Он изобразил такую гримасу, словно я ударила его плетью.
– Влад, друзьям неприлично обсуждать такие темы, – попыталась сохранить серьезность.
– Неприлично или неправильно?
– И то, и другое. Неужели так сложно дружить с женщиной и не поднимать интимные темы?
– Крайне сложно, когда эта женщина смотрит так возбуждающе.
– Ты невыносим, — прорычала я от собственной беспомощности. В этот момент пришло сообщение, и я ухватилась за телефон, словно спасательную соломинку, чтобы отвлечься и сосредоточиться на чем-то другом.
Сообщение от мужа гласило, что он задерживается сегодня. При самом оптимистичном раскладе он выйдет из офиса не раньше девяти вечера. Это означало, что я, скорее всего, снова отправлюсь спать одна. Домой резко расхотелось, и мое состояние не осталось незамеченным для Влада.
– Что случилось? – с искренней тревогой в голосе поинтересовался Ярцев.
– Все хорошо, просто Пашка снова задерживается. Отвези меня, наверное, на работу. Дома сидеть одной не хочется, а там хоть пару вопросов решу, – предложила я.
– А зачем ехать на работу? У меня другая идея, – Влад осмотрелся по сторонам и перестроил машину в другой ряд, готовясь развернуться.
– Куда мы едем?
– Ко мне домой. Выпьем кофе, – ответил он
– Что!? – мой вопрос прозвучал больше как возмущение.
– Не волнуйся так. Это всего лишь невинная поездка на невинный кофе. Двух невинных друзей. Или ты с чем-то несогласна? – провокационно спросил Влад, прекрасно понимая, что если я сейчас не соглашусь, то это поставит под сомнение невинность нашей дружбы.
– Мы не поедем к тебе домой, – твердо возразила я.
– Ты задолжала мне наказание. Будем считать, что я везу тебя к себе в целях его отбывания, – спокойно продолжил Влад, разворачиваясь на кольце.
– Звучит так, будто я сейчас буду драить твою квартиру, – с сарказмом заметила я, внутренне борясь с эмоциями, которые толкали меня посетить квартиру Ярцева. Прежде всего, это было любопытство, но страх стирал все эти иррациональные мысли. Почти стирал.
– Нет, мы просто выпьем кофе, и твое наказание канет в Лету, – успокоил меня Влад.
– На полчаса, Влад. Но это очень плохая идея, – согласилась я, возможно, слишком быстро. Но, если бы я начала сопротивляться и настаивать на том, чтобы отвезли меня подальше от его квартиры, он бы понял, что мной руководит страх. А страх в его восприятии – признак слабости. А я не могла показать, что слаба перед ним.
Дорога прошла в молчании, оставив позади небоскребы Москва-Сити. Если честно, я ожидала, что у такого человека, как Владислав Ярцев, квартира как раз и будет располагаться в пресловутых футуристических скульптурах, где каждая башня – это отдельное дерево, стремящееся достичь небес. Но он удивил меня, еще больше разогревая мой интерес к его жилью, к которому вскоре подъехали.
Дом, в котором располагалась квартира Ярцева, особе не отличался от небоскребов Москва-сити. Та же вертикальная мощь, взметнувшаяся ввысь над столицей, словно гигантский кристалл, отражающий игру света и тени. Фасад дома словно кричал о самоуверенности хозяина одной из квартир в этом жилом комплексе.
Поднявшись на двадцать шестой этаж, я смиренно последовала за Владом. Он уверенно и непринужденно двигался в сторону одной из квартир на этаже, порождая в моем воображении весьма красочные картины.
Открыв дверь, Влад пропустил меня вперед. Я несмело вошла, оглядываясь по сторонам. Квартира Ярцева – это пространство, где воздух буквально пропитан свободой и дерзостью. Высокие потолки, обнаженные кирпичные стены и открытые металлические балки создавали атмосферу индустриального шика, подчеркивая брутальность владельца. Панорамные окна занимали почти всю стену, впуская потоки света и открывая захватывающий вид на Москва-Сити.
Интерьер выполнен в минималистическом стиле, но с четко выраженным характером: массивный деревянный остров, разделяющий кухню и гостиную, служит одновременно рабочим местом и зоной для приема гостей, а уютный кожаный диван приглашал расслабиться после насыщенного дня. Декор сдержанный, но выразительный: черно-белые фотографии в простых рамках, дизайнерские часы на стене, несколько винтажных ламп с металлическими абажурами. Акцентная подсветка рабочей зоны на кухне состояла из мелких висячих ламп в стиле лофт.
Здесь царил дух свободы и самовыражения, где каждый элемент интерьера рассказывал свою историю, а сама квартира становилась продолжением личности ее обитателя.
– Впечатляет? – неожиданно ворвался Влад в мои мысли, заставив вздрогнуть. Я совсем забыла, что это его квартира и я здесь не одна.
– Впечатляет, – выдохнула я, чувствуя неподдельное восхищение дизайном, которое окутало меня невидимой нитью, крепко связывая в тугой узел.
– Устраивайся, – проговорил Влад, скидывая пиджак с плеч и бросая его на спинку дивана. Подворачивая рукава, он прошел в кухонную зону.
Я подошла к деревянному островку, разделяющему нас с Владом, и устроилась на высоком стуле. Стала внимательно наблюдать за техничными действиями Ярцева, временами отвлекаясь на интерьер, который будоражил мое воображение.
– Капучино как всегда? У меня только нет соленой карамели, – спросил он.
– Ничего страшного, я попью несладкий, – ответила я, обратив внимание на кофемашину за спиной Влада.
– Интересное дизайнерское решение, – кивком головы указала я на дизайнерские часы, выполненные в форме разрушенной луны с подсветкой по периметру. На фоне красной кирпичной стены это выглядело дерзко и стильно.
– Они прилагались к проекту, – ответил Влад. – Я мало что в нем менял. Изменения коснулись только спальной зоны.
– Кстати, а где здесь спальня? – вдруг опомнилась я, не сразу сообразив, что в квартире-студии чего-то недостает. Можно было предположить, что Влад спит на диване в гостиной, но это было бы слишком сложно для него – ежедневно разбирать и собирать его. Несмотря на огромную площадь квартиры, спального места, доступного для глаза, я не обнаружила. Лишь когда Влад указал на деревянную лестницу с металлическим ограждением, идеально сливающуюся с кирпичной стеной, я восторженно ахнула, вызвав улыбку на его лице.
– Ты позволишь? – я пальцем показала в сторону лестницы, ожидая ответа.
– Хочешь увидеть мою спальню? – поинтересовался Влад, приподняв бровь.
– Хочу увидеть твою спальню, – в тон ему ответила я.
– Просто увидеть? – игриво уточнил он.
– Не заигрывай со мной, – предостерегла я.
– Пошли, – он протянул руку и взял меня за запястье, нежно и непринужденно. Я в любой момент могла убрать его руку, но не сделала этого, наслаждаясь приятными ощущениями, проникающими под кожу.
Влад повел меня по лестнице на второй уровень, позволяя еще лучше осмотреть шикарные апартаменты. Мы поднялись наверх, и перед нами предстало огромное помещение, зонированное на несколько секций. Самое большое пространство занимал внушительных размеров спальня с огромной кроватью.
– Что скажешь? – прогремел над головой голос Ярцева. Я так увлеклась осмотром комнаты, что даже не заметила, как он подошел ко мне вплотную, лишая дыхания.
– Что на эту часть квартиры ты возлагаешь большие надежды, – выдохнула я на одном дыхании.
– Просто надежды?
– Позволять женщине оставаться здесь надолго ты не планируешь. Квартира не предназначена для семейного проживания. Но вот использовать эту кровать... Боже, это что за размер?
– Аляска Кинг.
– Аляска Кинг? Я даже не знала, что бывают такие размеры, – удивилась я.
– Что еще скажешь обо мне? – он почесал край глаза, пристально наблюдая за мной.
– Ты любишь секс, – осмелела я, поднимая деликатную тему с Владом.
– Хм, кто его не любит?
– Нет, для тебя это особая глава в жизни.
– Ты это поняла по одной кровати?
– Ты используешь каждый квадратный метр этой кровати во время встреч с женщинами, иначе зачем заказывать ее такой огромной? Сомневаюсь, что для того, чтобы всю ночь спать в позе морской звезды.
– Да, сплю я более скромно, – загадочно улыбнулся Влад.
– Много женщин здесь побывало? – не удержалась я, желая еще раз напомнить себе, насколько жизнь Ярцева далека от моего идеального мира.
– Выходит, только одна, – сказал он, разводя руками, удивляя меня своим ответом. И он думает, что я поверю в его мнимую скромность?
– Будем считать, что я тебе поверила, – прищурила я глаза, прямо намекая на раскрытую ложь.
– Можешь в «Приватной сотне» уточнить, – предложил он.
Я подошла ближе к кровати и осторожно села на нее, пытаясь оценить уровень комфорта. Ладонями провела по гладкому шелку, нежно ласкающему пальцы. Осознание того, что в этой спальне побывала только одна женщина, кольнуло за живое. Признаюсь, стало любопытно и ревностно, чем же отличилась та, кто смогла переступить порог его мужской берлоги.
– Неожиданно, – произнесла я, поднимая взгляд на Ярцева. Его глаза наполнились темнотой и глубиной, в которую хотелось нырнуть. – Должно быть это особенная женщина.
– Да, есть такое... – тихо ответил Влад, стирая с лица привычную усмешку. Он стал приближаться ко мне, и каждый стертый сантиметр между нами был подобен прыжку в пропасть – безрассудному, отчаянному и безнадежному. Сердце замерло.
Влад подошел вплотную ко мне, и я почувствовала себя стоящей на краю обрыва. Время растянулось, каждая секунда казалась вечностью, наполненной смесью страха, восторга и неизбежности. Грудь сдавливало от адреналина, который бурлил в крови, разжигая ощущение полной беспомощности и одновременно – абсолютной свободы.
Я перестала дышать. Перестала понимать, где я нахожусь. И, главное, зачем я здесь нахожусь. Мой хрупкий мир сузился до размеров этой спальни, в которой хотелось остаться навсегда. Хотелось всегда тонуть в глубине серых глаз. Хотелось...
Видит Бог, я пыталась прогнать страшные мысли о своих желаниях, которые были связаны с Владом. Но не могла. Пронзительный и туманный взгляд не позволял мне отвергнуть их.
Пока я тонула в томном взгляде, моих губ что-то коснулось – обжигающее и немного отрезвляющее. Нежная подушечка большого пальца прошлась по моей нижней губе, вызывая целый ворох эмоций. Еще чуть-чуть – и я рухну в обморок. Голова закружилась от сказочных ощущений, которые я испытывала сейчас.
Боже, а есть ли она у меня на плечах? Уверена, что я потеряла ее, раз заявилась в эту квартиру, решившись на такой шаг, который Пашка однозначно не одобрит.
Мысль о муже стала для меня сильнейшей пощечиной.
С трудом сглотнув поступивший ком к горлу, я прикрыла глаза и покачала головой.
– Влад… – хрипло произнесла я, проклиная себя за слабость. За те чувства, что вызывал во мне этот мужчина. – Ты забываешься.
Уверена, что ни одна девушка не могла устоять под действием стальных глаз и бешеной сексуальной энергетики, которую излучал Ярцев. Ни одна. И я не могу.
От осознания, что я уподобляюсь большинству девушек, с легкостью прыгающим в постель к Владу, стало тошно.
Не знаю, где я нашла силы, чтобы отпрянуть от кровати. Возможно, со стороны это выглядело нелепо и неуклюже, но кольцо на безымянном пальце, обжигая кожу, вытягивало меня из этого болота. Постаралась сделать вид, что ничего не произошло. Акцентировать внимание на случившемся было бессмысленно. Нужно было срочно перевести тему в иное русло.
Подойдя к стеклянному ограждению, за которым с высоты спальни открывался прекрасный вид на всю квартиру, я с восторгом заметила террасу за большими окнами. Это была именно та ниточка, за которую следовало ухватиться.
– У тебя есть терраса! – слишком наигранно даже для своего слуха воскликнула я. – Наверное, с нее открывается шикарный вид.
Обернулась к Владу и еле сдержала стон, когда увидела этот сексуальный, уверенный и дерзкий взгляд, полностью направленный на меня. Он продолжал стоять возле кровати, спрятав руки в карманы брюк. Опустив голову набок, Ярцев с манящим прищуром изучал меня. Словно знал, что творится сейчас у меня внутри.
– Открывается, – спокойно ответил Влад, завораживая меня. Он открыто наслаждался властью надо мной.
Пришлось прикусить губу, чтобы не расплыться в идиотской улыбке от нахлынувших чувств. Я снова развернулась к перилам и оглядела сверху всю квартиру. Передо мной простиралось огромное помещение, наполнение какими-то объектами, которые я не могла даже мысленно назвать. В мыслях медленным метрономом звучало только одно: что делать?
Нужно было бежать, но ноги прилипли к полу. А душа словно срослась с Владом и не позволяла сделать и шага. Я с ужасом поняла, что готова плюнуть на все и позволить утонуть в его объятиях. Но голос разума, прорывающийся сквозь завесу тумана, добивал меня реальностью: а нужно ли это Владу? На какое время он позволит мне быть в его объятиях? Ведь он неоднократно открыто заявлял, что в его жизни никто долго не задерживается.
Горький ком в горле отравлял сознание. Хотелось быстрее убраться из этой квартиры, но еще сильнее – разобраться в себе.
– Знаешь, – проглотила я накатывающую панику, стараясь, чтобы голос звучал твердо и уверенно. – Тебе здесь во время твоих встреч с… друзьями можно выступать как с трибуны. О, как Папа Римский выходит на свой балкон перед произнесением латинской формулы, вот с таким же пафосом и эпичностью можно и тебе.
Я усмехнулась, услышав ответный легкий смешок за спиной. Видимое напряжение в теле стало отступать. Но спальню Ярцева следовало покинуть скорее, чтобы избежать новых приступов паники.
– Мы обычно собираемся на нейтральной территории, – прозвучал голос позади. Я сделала шаг в сторону лестницы, продолжая ладонью держаться за поручень.
– «Мы»? – переспросила я, не зная зачем, но хотелось услышать, что он сейчас говорит не про женщин.
– Мы с друзьями, – уточнил Влад и, не спрашивая моего согласия, обхватил мою левую ладонь своими горячими пальцами. – Осторожнее.
Он прошел вперед меня, удерживая мою руку. Я бережно ступала по ступенькам, хотя их удобное расположение и комфортная ширина вряд ли бы создали опасность падения. Но приятное покалывание в пальцах и эйфорическое состояние не позволяли вырвать руку.
Я чувствовала себя героиней диснеевской сказки, очарованной галантностью и вежливостью принца, ведущего ее по лестнице к танцевальному залу.
– У тебя есть друзья? – спросила я, чувствуя, как глупо звучит этот вопрос.
Влад усмехнулся. Действительно, неразумно было полагать, что отсутствие друзей у меня означает то же самое для окружающих. Продолжая сжимать мою ладонь, мы подошли к кухонному островку, и только тогда он отпустил меня. Влад обошел его и начал заниматься кофемашиной. Я любовалась, как под тонкой рубашкой играют мышцы на его спине и плечах.
Раздался тихий шелест вращающихся жерновов в кофемашине, наполняя воздух тонким ароматом свежесмолотого кофе. Движения Влада были плавными и размеренными, словно каждое действие было частью ритуала. Он аккуратно поставил две кружки на металлическую подставку, не отрывая взгляда от струек вспененного молока и барабаня пальцами по столешнице. В какой-то момент он наклонил голову сначала вправо, разминая шею. После звукового щелчка в области шеи, он плавно склонил голову влево. Каждое его движение дышало уверенностью и силой.
– И где вы обычно собираетесь? – непонятно, зачем мне эта информация, но мне действительно было любопытно, как проводит дни Владислав Ярцев.
– Обычно после тренировки собираемся все либо в бильярдном клубе, либо в сигарном клубе, – не меняя позы, он оглянулся на меня всего на несколько секунд. Но за столь короткое время он успел раздеть меня взглядом, прощупать глазами каждый участок моей кожи, насладиться моей внезапной застенчивостью и, соблазнительно облизав нижнюю губу, взорвать во мне фейерверк эмоций.
– Ты любишь сигары? – очередная усмешка с его стороны вызвала во мне странное чувство осознания собственной глупости или неопытности.
– Туда приходят не только для того, чтобы покурить сигары. Это, скажем так, – он развернулся ко мне, удерживая в руках две наполненные чашки, поставил одну передо мной, вторую – перед собой. – Приятный бонус для любителей сигар.
– Я думала, что сигарный клуб – это место, где продают сигары. Ну, знаешь, как гольф-клуб.
– Там не продают гольф, – заметил Ярцев, вызывая румянец на моих щеках и чувство неловкости.
– Продают услугу.
Он на мгновение задумался, после чего улыбнулся и кивнул, соглашаясь с моим ответом.
– А ты с подругами где обычно встречаешься? – поинтересовался Влад.
– У меня здесь нет подруг, – я пожала плечами, стараясь вложить в свой жест максимум комфорта и беззаботности. Сказать, что мне было безразлично наличие подруг или друзей, было бы ложью. Но факт оставался фактом: все эти годы я обходилась без них. Отсутствие сестры стало бы для меня настоящей трагедией.
– Дома ты ведь куда-то выходила?
– Да, выходила, – ответила я. – В школу, университет и обратно.
– Надо тебя как-нибудь взять с собой, познакомлю с друзьями, – Влад произнес это так спокойно, словно это было совершенно естественно в нашей ситуации – знакомство с его друзьями. Особенно если учесть силу притяжения, с которой нас тянуло друг к другу.
– Угу, Пашке об этом скажи, – сделала глоток и намеренно спрятала улыбку за чашкой.
– Полагаешь, он не отпустит тебя со мной? – в голосе слышалась явная издевка над ситуацией, но лично мне стало не по себе.
– А ты как думаешь? – вопросительно посмотрела я на него.
– Думаю, не отпустит, – Влад с глухим стуком поставил кружку на столешницу позади себя, скрестив руки на груди. Взгляд глубокий и пронзительный. Взгляд, от которого становится трудно дышать. – Я бы не отпустил.
– Не отпустил бы с собой? – уточнила я, улыбаясь и прикусив губу.
– С собой тем более не отпустил бы, – ровный голос прозвучал, словно гитарная вибрация, насыщая воздух мягким, бархатным звучанием.
– Почему? – спросила я, любуясь игрой мышц на его бицепсах, когда он оттолкнулся от столешницы.
Наклонившись ко мне через высокий островок, Влад поднял руку и большим пальцем плавно провел по моей верхней губе.
Мир вокруг замер! Растворился в тумане, оставив лишь это мгновение и вкус соблазна на губах. Сердце застучало быстрее, будто пытаясь вырваться наружу, а по телу пробежала волна тепла, смешанного с легкой дрожью. В этот миг я почувствовала себя защищенной и… любимой, как будто все вокруг стало неважным, кроме этого единственного прикосновения. Оно было словно подтверждение всех моих надежд и мечтаний, обещание счастья и гармонии.
Ложной гармонии.
– Влад! – произнесла я, собрав волю в кулак, чтобы произнести это имя. Глубокая тьма в его серых глазах манила и пугала одновременно. – Дистанция!
Он наигранно поднял перед собой руки и плавно спрятал их в карманах брюк.
– Ничего не могу с ними поделать – так и тянутся к тебе. У тебя над губой пенка отпечаталась.
Я схватила салфетку со стола и прошлась по губам.
– Надо было просто сказать об этом, – пробормотала я, пытаясь утихомирить сердце. Ярцев всего лишь играл в свои привычные игры, а во мне душа переворачивалась, и мир слетал с орбит.
– Руки проворнее, чем разум, – Влад одарил меня взглядом, полным детской беспечности и невинности, словно движения его рук действительно не зависели от него.
Мой телефон, до этого находившийся в бессознательном состоянии в сумочке, вдруг начал звонить. Стандартная мелодия была настолько нежеланной сейчас, отвлекающей и отрезвляющей. Сумочка лежала на диване. Не торопясь я прошла к нему, спиной чувствуя взгляд Ярцева.
Это был Паша.
– Да, Паш, – я отошла к панорамному окну, за которым простиралась потрясающая терраса. Летом здесь можно очень уютно и приватно организовать вечерний ужин.
Аня, какой вечерний ужин? Тебе муж звонит!
– Ты меня слышишь? – твердо проговорил Пашка. От его тона сердце на мгновение остановилось. Казалось, он почувствовал, что что-то не так.
– Слышу. Что случилось?
– Спросил, ты дома уже. Я освободился. Думаю, часа через два буду дома.
А мысленно отметила, что успею кофе допить.
– Хорошо.
– Ань?
– Что?
– Так ты дома уже?
– Нет, еще на работе, – я зажмурилась с такой силой, что заболели веки. Произнесенная ложь резала по живому.
– Ты же писала, что домой едешь после интервью.
Я уже и не помнила, что такое ему сообщала. Боже! На пустом месте соврала мужу и создала проблему.
– Ты сказал, что задерживаешься, и я решила на работу поехать завершить часть дел.
– За тобой заехать?
– Нет, меня Гриша ждет. Тем более, тебе вообще не по пути. Я тоже тогда начну собираться домой, – я зажмурилась в очередной раз и постаралась произносить каждое слово как можно тише, чтобы прозвучавшая ложь не долетела до Ярцева. Но было слышно, как Пашке кто-то что-то говорит. Собеседник отвлек внимание мужа, и он, судя по всему, не услышал моей фразы. Перекинулся парой фраз с человеком, находящимся рядом с ним, и снова обратился ко мне.
– Так что? Заехать?
– Нет! Меня Гриша отвезет, – более твердо ответила я.
– Дуй домой, зая. Хоть поужинаем вместе.
– Хорошо.
– Все, отключаюсь. Целую, скоро буду.
– Целую.
Я плавным движением пальца отключила звонок и прикусила губу.
Хотелось ли мне домой? Да.
Врала ли я себе сейчас? Да!
– Почему ты не сказала ему правду? – оглушительные слова разнеслись эхом по квартире.
Я развернулась к Владу и направилась в сторону кухонной зоны. От произнесенной лжи внутри все кипело. До этого момента никогда не врала Пашке. Мне казалось, что нашего брака никакая ложь не коснется, ни в одном вопросе. Самое неприятное, что у этой лжи был свидетель.
– А ты как думаешь? – я снова устроилась на высоком стуле, в сторону откладывая телефон. Открыто встретила блеск серых глаз, в глубине которых таились нераспознанные мною чувства. Но я была уверена в одном – это было не осуждение.
– Ревность, – он с бархатной вибрацией четко произнес каждый слог, разрывающий меня изнутри.
– Не уверена, что это именно она. Скорее, страх… – а вот об этом умозаключении лучше бы промолчала.
– Страх, что я тебя соблазню? – Влад приподнял бровь.
– Не знаю, – раздраженно ответила я, сделав глубокий выдох.
– А у меня есть шанс тебя соблазнить? – он двинулся ко мне, локтями опираясь о столешницу. Смотрела в его глаза и понимала, что хочу вечно тонуть в их глубине. Пусть я захлебнусь, утону, но утону сама того желая. А потом поняла, что безумно желаю быть соблазненной им.
– Нет, у тебя его нет, – даже меня не смог убедить мой дрожащий голос. По наглому взгляду Влада было понятно, что и он не поверил.
– Знаешь, есть такое выражение… – он почесал край глаза и скрестил руки на груди, прожигая меня взглядом серых глаз. На губах улыбка, не сулящая ничего хорошего. – Если двое однажды допустили мысль о сексе друг с другом, дело остается за временем.
В это время я сделала глоток кофе и, естественно, подавилась. Интенсивно и судорожно закашлявшись, я привлекла внимание Влада, который готов был уже броситься мне на помощь, но я выставила вперед ладонь, показывая, что справлюсь сама. Меньше всего мне сейчас хотелось, чтобы его тело оказывалось в такой близости от моего.
– Боже! – я прокашлялась и сделала глубокий вдох. В горле все горело, в голове – грохотало. Я чего угодно могла ожидать от Ярцева, но не подобного откровения. Даже если он так и думал, то мог и промолчать. Он обязан был так сделать!
– Ты в порядке?
– Нет, Влад! Я не в порядке! – выпалила я в сердцах. Я обвела над столешницей рукой невидимый круг, пытаясь взглядом убить этого мужчину. – Дистанция, Влад! Рамка, помнишь?
– Я ж говорю, разум рядом с тобой сразу отключается, – он развел руки в стороны, будто это могло его оправдать. – Постараюсь больше не вводить тебя в краску.
– Да уж постарайся, – пригрозила я, улыбаясь.
– Ты такая сексуальная, когда смущаешься.
– Влад! – надеюсь, возмущение в голосе слышалось четко.
– Как ты с Пашкой решилась переспать, если так боишься тем о сексе? – он улыбнулся, снова разводя руками.
– Ты так хочешь поговорить об этом?
– Конечно. Кто же не хочет говорить о сексе с прекрасной женщиной? – произнес Влад с такой легкостью, словно речь шла о цвете глаз или любимой книге.
– Хорошо, давай поговорим, – решила я смутить его. Он бесчисленное множество раз вводил меня в краску и неловкое положение. Я до ужаса хотела ответить ему тем же. Потому почему-то решила, что спросить мужчину о сексе в случае отсутствия такового было бы неловко для него. – Когда у тебя последний раз был секс?
– Вчера, – сказал он уверенно, даже глазом не моргнув. Это означало только одно – он не врет. Либо врет, но слишком убедительно! Я не смогла скрыть удивления. Я хотела что-то произнести – что-то умное, серьезное и важное, но так и продолжала стоять с открытым ртом.
– Что? – переспросила я. Почему я решила, что мне послышался его ответ, я не знаю. Мысленно я развела руками на свои странные выводы. И почему я решила, что моя сексуальная жизнь гораздо насыщеннее?
– Ты спросила…
– Я знаю, что я спросила, – я тряхнула головой, не желая слышать из его уст свой глупый вопрос. Глупый, нелепый и необдуманный. – То есть, отсутствие отношений с представителями женского пола не означает отсутствие сексуальных связей с женщинами?
– Ты осуждаешь? – вопросительно изогнул он бровь, но мой взгляд застрял на его усмешке, от которой перехватывало дыхание. Слишком личные темы окончательно стерли все возможные рамки и дистанции между нами. Причем я своими же руками сделала это.
Сразу в голове всплыл образ Лиды, которая, возможно, провела ночь с Владом после благотворительного вечера. Неужели он пользуется ее услугами каждый вечер? Или он меняет партнерш, и каждый вечер другая? Или я просто удачно попала в цель своим вопросом, хотя секс у Влада бывает реже?
Но внутри что-то скрутилось и отозвалось острой болью в сердце – ревность к той, кто касался его вчера. Захотелось зажмуриться, как в детстве от яркого солнца, чтобы не видеть яркий образ, неожиданно нарисованный в голове: Влад в объятиях женщины.
– Не знаю, – честно ответила я. Секс без обязательств не входил в список моих моральных принципов.
– Не ревнуй, – он наклонился ко мне, щелкая пальцами по носу. Видно было, как он пытается сдержать улыбку, но у этого подлеца это плохо получалось. Влад взял мою почти пустую кружку и понес ее к раковине.
– Я не ревную! – почти взвыла я, не согласная с его словами.
– Посмотри в зеркало, – не оборачиваясь ко мне, махнул он рукой в сторону. Я проследила за его движением, взгляд зацепился за висящее на кирпичной кладке зеркало, но я снова вернула внимание Владу.
– Это взгляд осуждающий, – для убедительности я даже обошла островок и приблизилась к Владу, намереваясь разуверить его в своей правоте. – Влад, я не ревную.
Эти слова я произнесла тихо, потому что ложь тяжело давалась. Он развернулся, нависая надо мной. Его тело было в нескольких сантиметрах от моего. Я чувствовала тяжесть его дыхания, силу его власти надо мной. Слышала, как часто и громко бьется его сердце в груди. Ровно там, где остановилось мое сердце, когда я встретила взгляд серых глаз. Его близость наполняла меня теплом, и я с ужасом понимала, что мечтаю о том мгновении, когда наши руки случайно коснутся друг друга. Внутри меня разливалось тихое волнение, будто я стою на пороге чего-то важного и неизведанного.
– Не ревнуешь, – это был даже не вопрос, а скептическое уточнение, на которое я отрицательно качнула головой. – И не хочешь меня.
Он притягательно провел языком по губам, вынуждая обратить все мое внимание на свои губы. В груди начало болеть, по телу пронеслась легкая дрожь.
Я медленно покачала головой, показывая, что его слова правдивы. И все именно так! Но в душе мощный ураган превращал в пыль все мои убеждения и правила.
И если бы сейчас телефон Влада не завибрировал, я бы бросилась в пучину этого урагана и позволила размолоть себя в порошок. Просто на автомате взгляд упал на экран, где высветилось красивое женское имя – Кая. Влад перевернул телефон, не желая при мне отвечать на звонок.
Интересно, это с ней он вчера спал? Она ему звонит, чтобы сегодня повторить?
А может у него свидание? А вдруг это именно та, ради которой он изменит своим циничным убеждениям и превратится в примерного семьянина?
– Красивое имя, – выдавила я из себя, как мне казалось равнодушно. Но по улыбке Влада поняла, что в голосе звучала злость. И только потом осознала, что не стоило афишировать тот факт, что я успела заметить имя звонящего и что меня это вообще задело.
– Красивее имени «Анна» не существует, – ответил он, обезоруживая меня своей откровенностью.
– Спасибо, – прошептала я, прикусывая губу. Влад кивнул, скрестив руки на груди. Он был так соблазнительно мил, что я не смогла сдержаться, и из меня вырвался тяжелый вздох. Влечение к этому мужчине росло с каждым днем с геометрической прогрессией.
Влад развернулся и начал заниматься приготовлением новых порций кофе для нас: для меня капучино, для себя – американо. А я, чтобы не пялиться на прекрасного мужчину, снова начала рассматривать квартиру, но мысли все равно возвращались к загадочной личности под именем Кая.
Кая.
Ка-я…
Интересно было бы услышать, с какой интонацией Влад произносит это имя. Так же как и мое – словно песню поет бархатным и волнующим голосом? Или сексуально, с хрипотцой и диким желанием, как во время секса?
И зачем я сейчас об этом думаю? Не достаточно ли того, что, по его мнению, мое имя красивее?
Анна.
Кая.
– Ваш кофе, Анна Константиновна, – с наигранным официозом проговорил Влад, вырывая меня из мыслей.
– Спасибо, Владислав Маркович, – не дожидаясь, пока Ярцев поставит чашку на стол, я протянула ладонь и приняла ее, случайно задев пальцами его кожу.
В книгах нередко читала, как кожу охватывает жар, когда пальцы героев соприкасаются, и мир вокруг превращается в пепел. Героиня чувствует наслаждение, которое переполняет ее через край, вызывая танец бабочек в животе. Но реальные ощущения так сильно отличаются от книжных. Вместо эйфории внутри – горечь, вместо счастья – стальной капкан, сковывающий внутренности, и щемящее чувство безнадежности. Хочется плакать, потому что не можешь позволить себе намеренно прикоснуться к этому человеку.
Оставалось принять как данность – мы друзья, которым вредно думать о касаниях, бабочках и прочих глупостях. Необходимо было срочно переключиться на что-то.
– Влад… – я тупо смотрела на пенку в своей чашке, вспомнив про приближающийся праздник. – Что тебе подарить на Новый год?
Подняла глаза на него, замечая изменения во взгляде Ярцева. Загадочный прищур сменился непринужденной улыбкой, что делало его еще более притягательным.
– Я хочу как-то отблагодарить тебя за все, что ты делаешь для меня. Ну, встречаешь по утрам, кофе привозишь, – неловко заламывая руки, я не знала, как оправдать свой порыв сделать подарок Владу.
– Ну, да, согласен, за это надо благодарить, – он усмехнулся, локтями упираясь в столешницу, разделяющую нас. – Не хочешь устроиться поудобнее?
Он спокойно пальцем указал на огромный диван, стоящий позади меня. Только вот мне совсем не было спокойно от мысли, что мы будем вместе находиться так близко друг к другу, на «удобном» диване.
Понимала, что можно увеличить расстояние между нами, когда устроимся там, но я точно знала, что Влад воспользуется возможностью и намеренно близко устроится рядом со мной.
– Не хочу, – ответила ему той же усмешкой и спрятала губы за кружкой с капучино. – Мне здесь комфортнее.
– Комфортнее? Боишься, что без разделяющего островка тебе будет некомфортно со мной? – и все-то он знает. Его проницательность убивала. Неужели мои эмоции были столь явными? Или это Ярцев настолько самоуверен и знает, что ни одна женщина не может устоять перед ним?
– Ты ответишь на мой вопрос? – я проигнорировала его провокационную попытку. – Влад, я, правда, не хочу дарить тебе бездушную или ненужную безделушку. Что тебе подарить? У тебя все есть. Сомневаюсь, что в этой жизни существует что-то, в чем ты нуждаешься.
Взгляд Ярцева стал сосредоточенным и проницательным – словно свет фонаря, выхватывающего из тьмы самые важные детали. Глаза сузились, изучая каждую деталь на моем лице. В них читалась глубокая заинтересованность, смешанная с едва уловимой искрой вдохновения. Он задумчиво погрузился в собственные мысли, где рождались идеи и решения. Время будто остановилось, пока он взвешивал возможности и перспективы, которые открывались перед ним благодаря моему вопросу.
Меня это пугало! Я уже начала сомневаться в рациональности своего поступка. Его вдохновение могло унести нас в такие дебри, из которых я потом не смогу выбраться.
– Ты же знаешь, Ань, что от тебя даже рамка для фотографии станет нужной, – произнес Влад, сражая меня своим ответом. В сочетании с его любимым жестом – отвлекающее почесывание края глаза – это стало для меня настоящим наркотиком.
– Влад, может у тебя есть нереализованные мечты. Ну, не наполеоновские, конечно… Яхту, квартиру в центре Москвы, или саму Москву я не осилю, – усмехнулась я.
– Мечты, говоришь? – задумчивые нотки в голосе не сулили ничего невинного. – Подари мне исполнение одного желания.
Я задумалась.
– Исполнение желания? Это как? – я не совсем понимала, как исполнение желания может стать подарком. И какого именно желания?
– Это значит, что я попрошу тебя исполнить одно мое желание, которое без тебя я не смогу реализовать.
– У тебя даже такие есть?
Он засмеялся.
– Появились с некоторых пор. Ну, так что?
Я стала всматриваться в серые глаза, в которых плясали озорные чертики. Это плохой знак. Но последующая за этим невинная и до боли в зубах ослепительная улыбка стерла из моего мозга любые, даже самые примитивные, инстинкты самосохранения.
– Это ведь не желание с подвохом? Ну, типа там стриптиз станцевать на твоей машине или помыть посуду? – усмехнулась я.
– Заманчиво, конечно, но нет, – он прищурил глаза, гипнотизируя меня своим очаровательным взглядом. Я подалась вперед и уперлась локтями в столешницу.
– Приватная сотня. Желание на Новый год вместо подарка. Знаешь, у меня складывается впечатление, что ты в детстве жестко не наигрался.
– Есть такое. Хочу теперь жестко отыграться, – в голосе слышалась твердая уверенность.
– Ты странный, – заметила я.
– Ты спросила, что я хочу. Я ответил, – он так невинно и безразлично пожал плечами, что я почувствовала себя единственно замешанной в подвохе или пошлых мыслях. – А хочу я желание в твоем исполнении.
– Окей, условились, – я поерзала на стуле, не зная, чего ожидать от нашей «невинной» игры в друзей. – Что за желание?
– Дело в том… – он снова почесал край глаза, умиляя меня этим жестом, – …что я пока сам не знаю. Вот когда я пойму, что мне необходимо, тогда и исполнишь. Договорились?
– М... То есть я дарю тебе негласный абонемент на одно желание? – решила я уточнить, чтобы в новогодние праздники не попасть впросак.
– Типа того, – Влад облизал губы и растянул губы в теплой, искренней улыбке, от которой мое сердце дрогнуло, словно тронутое нежной струнной мелодией.
– Только давай договоримся – никаких пошлостей, – я решила поставить точку в этом вопросе, опасаясь желаний Ярцева.
– Что ты!? Где я и где пошлость...
Мы продолжали смотреть друг на друга, разрезая мир вокруг нас на две части: в одной были мы с Владом и тихий шепот ветра, легкое биение пульса в наших висках, в другой остались все тревоги, законы и правила этой неидеальной планеты.
Я чувствовала, как тепло разливается по груди, заполняя ее ощущением спокойствия и радости одновременно. Мои щеки стали гореть, выдавая невольную симпатию, которую я отчаянно старалась скрыть, но тщетно – ведь очарование улыбки Влада было подобно магии, пробуждающей самые нежные чувства.

...

ФАТ:

Спасибо за продолжение.

...

Ксанка:

 » Глава 9

Влад довез меня до дома в полной тишине. Сидя в его машине, я осознала, как устала от наших «американских горок»: то мы лучшие друзья, способные делиться самым сокровенным и личным, то ревнивые любовники, болезненно реагирующие на события вне границ нашей дружбы.
Тяжело было признавать, но именно ревность окутала мою душу, словно темная тень, сжимая сердце в болезненных объятиях, когда Влад невозмутимо объявил, что отвезет меня домой, так как ему и так нужно ехать. Несложно было догадаться, что он собирается к девушке с загадочным именем Кая. Всю дорогу по темным улицам Москвы мой взгляд скользил по размытым силуэтам зданий, но не задерживался ни на одном из них. В душе острым ножом точило странное ощущение беспокойства и тоски, которые никак не удавалось подавить.
Уже зайдя в лифт своего дома, я уронила голову на одну из стенок кабинки, мечтая, чтобы эта глухая боль вырвала меня из мучительных раздумий, где мир рушился прямо на моих глазах. И я ничего не могла с этим поделать, потому что не имела права ничего говорить Владу о его встречах с другими женщинами.
Мне срочно надо было выговориться. И какое же облегчение испытала я, осознав, что Пашка еще не вернулся домой. Я была одна. Лицом к лицу со своей тревогой. Необъяснимым чувством ревности. Вернее, необъяснимой природой этого чувства...
Решив воспользоваться отсутствием мужа, я схватила планшет и набрала сестру. Только потом сообразила, что время дома уже перешагнуло все возможные рамки приличия. Сестра точно поймет, что что-то случилось. В полночь звонят только по двум причинам: если в жизни произошла катастрофа, либо грозит произойти.
Пришлось сбросить звонок, потому что объяснить ей причину столь позднего звонка будет сложнее, чем я думала. Тем более, не описывая полной картины происходящего. И как обойти все запретные темы и переулки, но при этом добиться от Тани совета?
Направилась в душ, который, безусловно, должен был спасти меня от напасти в виде Ярцева. Вернее, мыслей о нем. О нас. О нашей дружбе.
Как только вернулась в гостиную, увидела, что планшет ожил, и яркий экран с именем сестры дал понять, что теперь она не оставит меня в покое.
– Привет, родная, – произнесла я, стараясь звучать как можно спокойнее, приняв видеозвонок. Надеюсь, мое спокойствие было не наигранным.
– Привет, Нютка, – семейство Карповых, очевидно, уже легло спать, и Таня в кромешной темноте сидела на кухне.
Я плотно затянула пояс на халате и пошла в гостиную, чтобы во время понять, что Пашка вернулся домой.
– Что случилось? – другого вопроса от сестры я не ожидала.
– Ничего, просто соскучилось, – попыталась отшутиться я.
– Не заливай! В такое время не звонят, когда просто скучают, – вот и лови ответку, Аня. А на что я действительно надеялась, начав вызов в такое время?
Я села на высокий стул перед островком, причем специально лицом к входной двери, которая с этого положения хорошо просматривалась. На мгновение передо мной возник образ Влада, который стоял совсем недавно напротив меня, и нас разделял похожий островок. Я крепко зажмурилась, отгоняя навязчивые и неожиданные видения.
– Танюш… – сестра отвечала тишиной. – Как ты поняла, что любишь Тимофея?
Казалось, Таня резко прогнала остатки сна. На лице читались удивление и живой интерес.
– Я ослышалась? – сестра растянулась в подозрительной улыбке. – Моя малышка, наконец, влюбилась?
– Причем тут это?
– Да притом, дорогая. Ну-ка посмотри мне в глаза, – она жестом показала, чтобы я смотрела прямо в ее глаза. – Не на экран, а мне в глаза.
– Да как я это сделаю? Я смотрю прямо на тебя, – фыркнула я, не понимая, чего именно хочет Таня.
– Смотри в камеру.
Это так глупо. Также как и наши игры в «Приватную сотню» с Ярцевым. Надо было признать – вся моя жизнь с переездом в Москву наполнилась глупостью и сомнениями.
Но я все-таки посмотрела на камеру, понимая, что сестра ничего не увидит. Ровно, как и я ничего не замечаю, глядя в зеркало.
– Кто он? – спросила сестра.
– Кто «он»? – переспросила я, делая акцент на местоимении.
– Не строй из себя дурочку! – легкая улыбка скользнула по губам Тани, едва заметная, но такая искренняя, что невозможно было удержаться от тихого вздоха. – Что происходит? Кто он?
– Тань, – я попыталась переубедить сестру, что мой звонок никак не связан с другим мужчиной, но то дно, которого я достигла в попытках самостоятельно разобраться в себе, без помощи любимой сестры, не отпускало меня.
Прикусив губу, я несколько катастрофически долгих секунд сидела и размышляла, как выразить то, что меня съедает изнутри.
– Брат Пашки двоюродный, – выдохнула я, прикрыв глаза в попытке укрыться от стыда.
– Это который олигарх что ли? – теперь взгляд сестры сменился шоковой реакцией.
– Отец олигарх, а я говорю про его сына – Влада.
– Ну, ты и замахнулась, малышка, – сестра растянула каждое слово, задумчиво всматриваясь в меня.
– Тань, – простонала я, не выдерживая ее реакции, и сдавила пальцами виски.
– Все-все, молчу! На кону семейный скандал, понимаешь?
– Я сейчас отключусь.
– Подробности в эфир! – Танюшка щелкнула двумя пальцами перед экраном, но потом, видя мой разбитый вид, сбавила свой энтузиазм. – Пожалуйста.
– Их нет, – тяжело выдохнула я, осознавая, насколько мы с Владом далеки друг от друга. И дело даже не в социальной пропасти между нами, а в том, что нас разделяет официальная бумага, выданная ЗАГСом. Я обхватила пальцами обручальное кольцо и начала крутить его. – Мы с ним просто друзья.
– Малыш, ты только не обижайся, но помнишь, о чем я говорила тебе в день твоей свадьбы? – сестра сменила тон, представ передо мной строгой наставницей, готовой выдать новую порцию нравоучений. Именно так было, когда я приняла предложение Паши. Именно так было в день свадьбы. И, видимо, именно так будет сейчас.
– Я помню, Тань. Только давай сейчас не будем возвращаться к этому. Я отлично знаю, что тебе Паша никогда не нравился.
– Нет, не переворачивай мои слова. Он мне НЕ не нравится. Он классный парень, заботливый муж. Но… – она подняла вверх указательный палец, акцентируя внимание на следующем утверждении. – Но я всегда мечтала, чтобы ты вышла замуж по любви, а не по обстоятельствам. И не спорь со мной, послушай! Ты вышла за него замуж только потому, что посчитала это логическим развитием ваших отношений. Ты ведь дала свое согласие вовсе не потому, что сердце воспылало страстью и любовью к Паше, а потому, что судьба вела тебя по традиционному жизненному сценарию. Если честно, я до сих пор не понимаю, откуда в твоей голове такие мысли.
– Не надо лезть в мою голову со своим психоанализом.
– Я тебе сразу сказала, что в день получения диплома твои глаза сверкали ярче, чем в день свадьбы.
– Ты преувеличиваешь, – попыталась я защититься, отстаивая наш с Пашей путь, пройденный через все этапы отношений.
– Нисколько, и ты об этом знаешь.
– Я люблю его.
– Как друга – да, но не как мужчину. И теперь тебе придется расплачиваться за ту слабость, которую ты проявила, когда Паша сделал тебе предложение, – не унималась Таня.
– Это не слабость, а логичное продолжение любых отношений. Люди знакомятся, дружат, встречаются, а потом женятся. Это логичный финал… – сестра в ответ на мою тираду продемонстрировала, что у нее «взрыв мозга».
– Ты, кажется, что-то упустила в этой цепочке и не упомянула о самом главном, – она замолчала, многозначительно посмотрев на меня, видимо, ожидая, что я должна понять, о чем идет речь. – Не слышу, на каком этапе должна появиться любовь. Ее нет в твоих словах.
– Господи, Тань, ну это же логично… – на мои слова Таня громко фыркнула, перебивая меня.
– Я уже устала от твоей логики. Какая может быть логика в любви? Когда любишь, забываешь о логике, ведь все наши поступки становятся нелогичными, необъяснимыми.
– Чего ты хочешь сейчас от меня? – устало спросила я, не понимая, почему сестра регулярно пытается вбить в меня мысль, что я не люблю Пашу.
– Чтобы ты была счастлива, малыш, – с теплотой в голосе ответила Таня.
– Я счастлива, – прошептала я, вспоминая почему-то Влада и наши беседы.
– Когда счастлив, не задаешься вопросом, что есть любовь. Не размышляешь, любишь ли ты человека, который рядом. Ты просто знаешь, уверена в этом, как в том, что дважды два – четыре.
Я уже открыла рот, чтобы возразить, но из динамика телефона зазвучала мелодия – рингтон, который я установила на Влада. Как не вовремя! Сердце от неожиданности и чувства радости, в котором я никак не могла себе признаться, забилось учащенно.
Задумчиво уставившись на светящийся экран, я сидела и молчала, не зная, стоит ли в такое время отвечать.
– Кто это? – спросила Таня, напоминая о своем присутствии. Интонация ее голоса говорила о том, что она заинтригована звонком ничуть не меньше меня. – Пашка?
– Н.. нет, – я начала заикаться от нахлынувшего волнения. – Это Влад.
– Быстро отвечай! – не раздумывая, прокричала в экран Таня. – Быстро! И включи громкую.
– С ума сошла что ли? – округлила я глаза, не веря услышанному.
– Отвечай, говорю. На громкой. Я хочу услышать его голос!
– Не собираюсь я включать громкую!
– Живее! Он сейчас сбросит вызов и больше не наберет. Включай громкую. Пожалуйста, Нют, – жалобно умоляла Таня.
С замиранием сердца я провела пальцем по экрану, принимая вызов. Выдохнула и прошептала:
– Слушаю.
– Громкую! – требовательный тон сестры не допускал возражений. Усилием воли я прикрыла глаза от страха и щемящего чувства в груди, включив громкую связь.
– Ань? – вопросительно обратился ко мне Влад, видимо, не понимая причины возникшей паузы. Если честно, то и я не могла ее объяснить. Почему пошла на поводу сестры?
– Да, да. Слушаю, Влад.
– Звоню предупредить, что одна твоя перчатка осталась у меня в машине. Не ищи ее завтра утром, – спокойно проговорил Влад. Судя по доносящемуся глухому звуку клаксона, он все еще был в дороге.
– А я даже и не заметила пропажу, – почесала лоб и взглянула на сестру, пытаясь понять, чего она ждет от меня. Таня энергично жестикулировала, требуя продолжить разговор. – Ты еще в машине? То есть, еще не доехал?
– Нет, милая, все еще в пути. Пашка приехал? – от его обращения «милая» я почувствовала, как по коже пробегает волна жара. Пришлось схватить блокнот и использовать его как веер, чуть распахнув халат, чтобы охладить свое тело.
– Где-то торчит, скорее всего, опять в пробке, – сказала я, морщась и прикусив губу. Сестра смотрела на меня прищуренным взглядом, как всегда делала, когда вычисляла правду.
– Можно было бы еще прокатиться и на набережной выпить кофе, – Влад маняще предложил, а его голос, словно бархат, накрыл меня.
– Там холодно. Тем более на набережной, – поморщилась я, глядя на сестру, которая откровенно улыбалась, наблюдая за моей реакцией. Именно так она всегда смотрела на Тимофея, мужа, когда тот скрывал от нее факт, который она уже давно раскрыла, но технично и плавно вытягивала из него все подробности.
– Я б тебя согрел, – его сдержанность сменилась мягкой интонацией. Я живо представила, как он сидит сейчас за рулем, уверенно управляя машиной и направляясь к какой-то счастливой женщине.
– Ты уже едешь согревать одну особу, на всех не хватит, – слова вырвались прежде, чем мой мозг обработал мысль. Я понимала, что теперь не отвертеться от подозрений сестры и последующих подначек Влада.
Довольный моим ответом, он выдал короткий смешок, а после, сделав тяжелый вздох и громкий выдох, продолжил:
– Кто-то ревнует? – Влад не стал отрицать, что едет к женщине.
– Влад, – протянула я, не зная, как сменить тему. – Глупо ревновать, когда есть муж. Не находишь?
– Нахожу глупым игнорировать очевидное, – ответил он. – Ладно, Ань, жди своего благоверного. Завтра в то же время, на том же месте.
– Хорошо. Хорошего тебе вечера, – спокойно проговорила я, стараясь прогнать предательское чувство ревности.
– А тебе прекрасной ночи. До завтра, – Влад завершил вызов прежде, чем я придумала остроумный ответ на его пожелания. В голове мелькнула мысль, что в его голосе слышатся те же нотки ревности, что одолевали и меня, но она была настолько быстротечной, что уже через несколько секунд я понимала: заблуждение стало моим частым спутником.
– Хьюстон, я на связи, – напомнила о себе Танюшка, привлекая мое внимание. Я прикрыла глаза и тяжело вздохнула. Мое увлечение братом мужа давно вышло из-под контроля. – У меня к тебе масса вопросов.
– Может, отложим их на потом? – устало произнесла я, пряча лицо в ладонях.
– Ну, уж нет! – возразила сестра, щелкая пальцами перед камерой. Я подняла на нее глаза, сгорая со стыда. – Во-первых, какого черта ты так палишься?
Я покачала головой, не понимая, о чем именно она говорит. Я настолько запуталась в себе, настолько не контролировала свои эмоции и слова, что не сразу сообразила, к чему именно Таня могла прицепиться.
– Рингтон! Ты реально поставила на этого Влада «Химию» Нэила Шери? – я снова качнула головой, показывая, что не понимаю, в чем именно может быть проблема. Сестра пару раз стукнула кулачком по своему лбу. – С таким же успехом можешь сегодня открыто сказать Пашке, что ты переспала с Владом.
– Я с ним еще не спала! – и тут же прикрыла рот, осознавая, какие страшные слова вырвались из меня. – Я не спала с ним, Тань.
– Я знаю. Но если Пашка услышит, какую песню ты поставила на Влада, он решит иначе. И скорее всего, его выводы будут такими же, как и мои, – я покачала головой, признавая ее правоту. Не понимаю, как я могла так легкомысленно отнестись к выбору рингтона для Ярцева. – На Пашку у тебя какая мелодия?
Я прикусила губу и уронила голову на столешницу, понимая, что влипла по самое не хочу.
– По умолчанию, да? – проницательность сестры не знала границ. – Быстро смени мелодию. Либо установи ее как мелодию на все входящие.
– Ты права, – я быстро залезла в настройки телефона, производя необходимые манипуляции с мелодиями звонка. – Тань, что мне делать?
– Разводиться, малыш, – я подняла на нее взгляд, продолжая в руках удерживать телефон. Попыталась понять, шутит она или нет. И когда увидела в ее взгляде серьезность и настороженность, покачала головой.
– Это смешно, – выдавила из себя, моля сердце успокоиться. Оно сотрясало все мое тело, затуманивая голову. – Я только замуж вышла.
– Я предупреждала, что ты пожалеешь об этом. Ты сейчас, наконец, выглядишь так, как должна выглядеть влюбленная девушка. А ты, судя по всему, не просто влюблена. Ты конкретно втрескалась!
– Это невозможно, – я отчаянно стала трясти головой, отчего она начала болеть. Убедить сестру в правдивости своих слов было сложнее, чем себя. – Мы знакомы всего несколько месяцев. Мы просто друзья.
– Если Пашка услышит хотя бы часть вашей беседы, вашей дружбе, как и тебе, конец.
– Ты преувеличиваешь.
Она покачала головой, пытаясь убедить меня в обратном.
– Тон вашей беседы совсем не дружеский. И ревность просачивается практически в каждой фразе. Причем, у вас обоих. Конечно, одного раза недостаточно, чтобы быть уверенной на все сто, но складывается такое впечатление, что и он неровно дышит к тебе. Какой он? Голос у него, конечно, шикарный. Знаешь, такой… – чтобы более точно передать смысл того, что хочет передать словами, Таня начала пальцами «прощупывать» воздух, словно подбирает подходящее слово, – такой волнующий, сексуальный, завораживающий… Его словно потрогать можно. Только очень осторожно, вдруг пальцы обожжешь. Он красив?
– Божественно красив! – я снова уронила голову на столешницу и обхватила ее руками, вспоминая взгляд серых глубоких глаз, затягивающих меня в какое-то соблазнительное болото, в котором и утонуть не страшно, если хотя бы одним пальчиком держаться за Влада.
– Это плохо. Все красавчики – страшные изменщики и, как следствие, никчемные семьянины. Так… Как говоришь его фамилия? – сестра стала что-то набирать на телефоне.
– Ярцев. Владислав Маркович Ярцев, – и меня вдруг осенило, с какой именно целью Таня уточнила эту информацию. – Ты его гуглишь что ли?
– В интернете по любому должны быть его фото, – и, судя по ее глазам, которые становились все шире и шире, она их, видимо, нашла. Почему же я не додумалась до этого раньше? Таня как-то странно покачала головой и после тяжелого выдоха продолжила: – Ты влипла, малыш.
– Насколько сильно?
– Ну, на развод с Пашей точно. Судя по всему, отбоя в девушках он не знает. Уверенность и харизма исходят от него мощным потоком. Я даже не знала, что у Пашки такой брат.
– Да, для меня это тоже стало открытием, – устало потерла я лоб, осознавая, что действительно влипла.
– Пашка, конечно, тоже хорош собой, – начала Таня, вызывая во мне тошноту от ясного осознания текущего положения. – Но рядом с Владом он меркнет.
– Паша любит меня. Он отличный муж. А это увлечение скоро пройдет, забудется, как страшный сон, – попробовала я убедить себя.
– Думаешь, это просто увлечение? – скептически спросила сестра, зевнув. Я повторила за ней, понимая, что валюсь с ног, а мужа до сих пор нет дома.
– Думаю, да. Черт, его стало так много в моей жизни, – я схватилась за голову, мечтая выкинуть из головы все мысли, крутящиеся вокруг одного человека.
– Паши?
– Нет, Влада. Он с утра заезжает за мной, привозит капучино, в перерывах на работе пьет кофе со мной, на всех совещаниях и конференциях мы постоянно вместе, отвозит домой, – перечисляя это, я загибала пальцы на руках, показывая, что весь мой день расписан практически только с ним.
– Слушай, а он что-нибудь говорил тебе о своих чувствах?
– Чувствах? Нет. Складывается впечатление, что ему от женщин нужен только секс. Меня, скорее всего, это не коснулось, так как я сестра его двоюродного брата. Он открыто заявил, что не верит в любовь и брак.
– Но при этом сейчас я услышала нотки ревности в его тоне, когда он пожелал тебе прекрасной ночи.
– Мне кажется, что он просто играет со мной, как привык со всеми женщинами играть. Влада постоянно приходится одергивать, когда его подкаты заходят слишком далеко. Для него это всего лишь привычный стиль общения с женщинами, а у меня голова кругом.
– Дааа… – протянула сестра, – для неискушенных провинциалок, таких как ты, его слова и взгляды – как дионея для мухи. Но с другой стороны, вдруг ты станешь той единственной, перед кем падет броня нашего железного рыцаря?
– Тань, – я покачала головой, не желая верить в сказки. – Кто я и кто он? Сын олигарха, мужчина, у которого отбоя нет от женщин, вдруг остановится на одной невзрачной простушке в виде меня?
– А что? Ты у меня невероятная красотка. В последние годы, когда начала следить за собой, вообще стала роскошной роковой женщиной. И если уж на то пошло, то он еще добиваться должен твоего расположения, – слова сестры вызвали улыбку на моем лице. Нет, я, конечно, не воспринимала их всерьез, но только она могла поднять мою самооценку до невозможных высот. – И не улыбайся мне так. Искровы не по зубам таким сердцеедам. Даже если они дьявольски красивы.
– Я боюсь переступить черту, – вырвалось у меня невольно, но поток мыслей уже было не остановить. – С ним безумно комфортно и уютно, он стал моим единственным надежным другом здесь: и в шумной столице, и в коридорах Холдинга. Понимаешь, Танюш, ему нет равных в вопросах дружбы, но если я проявлю слабость и поддамся соблазну, то потеряю лучшего друга в лице Влада. Потому что потом ничего не останется: ни душевных бесед, ни веселых шуток, ни нормального продуктивного рабочего настроя. Все это в одночасье испарится. Он забудет о нашей мимолетной связи, а я уже не смогу находиться рядом с ним в качестве просто друга. Понимаешь? Я просто погибну. Поэтому я обязана сделать все, чтобы между нами никогда ничего не было. Это единственный способ сохранить наши с ним отношения.
– Это ровно то, что я думала про вас с Пашкой, – с грустью в голосе проговорила Таня. – Ты должна была его держать во френдзоне до самого конца.
– Знаешь, о чем я подумала… – но договорить я не успела, так как в замочной скважине заскрежетал ключ, оповещающий о возвращении Паши. Я жестом показала сестре, что надо замолчать.
– Привет, зая, – Паша вошел в квартиру, обращая все свое внимание на меня. Аккуратно повесил пальто и скинул там же у порога ботинки. А после плавно двинулся в мою сторону, загадочно улыбаясь. – Я боялся, что ты уже вырубилась.
– Нет, мы с Танюхой болтали, – он подошел и обнял меня со спины, заметив на экране планшета мою собеседницу. Помахал ей, получив в ответ от сестры тихое «привет, Паш», и поцеловал меня в макушку.
– Чего притихли? – Паша с улыбкой на лице и легким прищуром оценил нас, ожидая ответа.
– Ладно, малыш, – первой среагировала Таня, спасая ситуацию. Ведь мне на ум даже слова не лезли, которые можно было бы произнести в адрес сестры, подтверждающие, что мы просто болтали. – Держи меня в курсе дела, а я побежала спать. Паш, береги мою красотку. Нюта, люблю тебя.
– И я тебя, – я послала сестре воздушный поцелуй и отключила звонок, разворачиваясь на стуле к мужу, который продолжал меня обнимать. – Ты очень долго.
– Я не виноват, – он одним пальцем отодвинул в сторону ворот халата, заглядывая под него. Сдвинул брови на переносице и присвистнул, довольный тем, что увидел.
Паша плавно стянул с моих плеч халат и оставил горячий след поцелуев вдоль ключицы. По коже пробежали мурашки, а в голове зародился вопрос: «Если я не люблю Пашу, то почему я так реагирую на его прикосновения?»
Ответ пришел сам собой: Пашу я люблю! А Влад привлекает своей сексуальностью и недосягаемостью. Это наваждение скоро пройдет, ровно так же, как и закончится наш с ним флирт.
Именно в этот момент мне показалось, что я схожу с ума. Вернее, у меня раздвоение личности. Одна сторона – чистая и мягкая – твердит, что я люблю Пашу и должна прекратить дружбу с Владом. Вторая – бесстыжая и мятежная – шепчет на ухо, что я влюблена во Влада, ведь только этим можно объяснить мои метания, когда любящий муж целует мою шею, постепенно спускаясь к груди.
Как будто очнувшись от этого чудовищного шума в голове, я оттолкнула Пашу и вытянула руки вперед, пытаясь отдышаться. Волна отчаяния и непонимания охватила меня. Я прикрыла глаза, пытаясь набрать в легкие побольше воздуха, чтобы отогнать непрошеные мысли и внутреннюю борьбу.
– Что случилось? Тебе плохо? – тревога в голосе Паши вывела меня из оцепенения. Я распахнула глаза и увидела полный беспокойства взгляд мужа. – Тошнит?
Радовало одно – приступы тошноты у меня и ранее случались. Но в данный момент, чтобы не вызвать лишние вопросы, я решила соврать. Именно поэтому я кивнула и прижалась пальцами к лацканам его пиджака.
Паша тяжело вздохнул, видимо, устав от такой проблемной жены, и, притянув меня к себе в объятия, стал нежно и успокаивающе водить по спине.
– Пошли, милая, в душ. Полегчает, – прошептал он мне на ухо, но от его слов мне стало еще тяжелее. Ведь я понимала, что никакой душ не снимет гнетущего чувства вины перед мужем.
Я последовала за Пашей, крепко сжимая его ладонь. Как только он закрыл за мной дверь в ванную, сразу же настроил воду. Убедившись, что вода комфортной температуры, он переключил внимание на меня. Мягкими движениями развязал пояс халата и позволил ему свободно упасть на пол. Я отчетливо видела, как дернулись желваки на его скулах, когда я осталась перед ним абсолютно обнаженной.
Стоя под теплым потоком душа, я изо всех сил старалась очистить голову от мрачных мыслей. Хотела вернуться в то беззаботное время, когда жила в Самаре и не сталкивалась с выбором. Жизнь тогда была проста и понятна: Паше принадлежало право решать за меня абсолютно все. Я не знала о существовании Влада Ярцева и не испытывала такой бешеной тяги к нему.
Каждый день, проведенный в Холдинге, вел меня к роковой точке. Я понимала это и отрицала одновременно. Почувствовала, как меня охватывает невидимая цепь, сжимая изнутри и причиняя физическую боль. Сердце болело из-за Паши, ведь жизнь в Москве отдаляла нас друг от друга. Болело из-за Влада, боясь поддаться искушению, которое отравляло мою кровь. Боялась совершить ошибку, за которую придется расплачиваться самой большой ценой – внутренним равновесием и Пашей, которому я могла довериться в этой жизни больше, чем самой себе.
По спине прошлись касания пальцев мужа – легких и робких, словно боящихся потревожить мое состояние. Потом кожи коснулась намыленная губка, от чего тело расслабилось и дыхание стало свободнее. Но после… после меня охватила такая злость на собственные чувства к Паше и постыдные мысли о другом, что я решила взять ответственность за собственную жизнь. Не желаю оставаться пассивной зрительницей, пока мой брак распадается. Не хочу подтверждать слова сестры, что я не люблю мужа. Я люблю его! И именно это решила доказать себе сейчас.
Развернувшись к Паше, я отбросила губку, которую он держал в руках. На его лице появилась порочная улыбка, кричащая, что я поступаю правильно. Ведь удовлетворенный и счастливый муж – залог крепкого брака. А я мечтала, чтобы этот брак был именно таким!
– Я люблю тебя, Паш, – прошептала я мужу, глядя в его глаза и плавно ведя пальцем по его прессу. Кожа покрылась мурашками. Дыхание мужа участилось. Когда дошла до его твердой плоти и обхватила ее рукой, Паша прикрыл глаза. Его желание и страстность распаляли меня. Мне нравилось это ощущение власти над ним, над его желаниями, над его жизнью. Именно в такие моменты я понимала, в чем именно заключается брак – полная власть над мужчиной придает женщине уверенности во всем.
– Если бы ты знала… – прохрипел Паша, прижимая меня к стене и хватая за лицо, – … если бы ты знала, насколько сильно я люблю тебя, Ань.
Он накрыл мои губы страстным поцелуем, свободной рукой сжимая грудь. Моя рука продолжала ласкать плоть Паши, усиливая его страсть. Он двигался, а я наслаждалась его слабостью в этот момент. Наслаждалась тем, что этот мужчина принадлежит мне, что он безгранично любит меня. Именно такую любовь я и мечтала обрести. Именно такая любовь была мне нужна.

***

– Какая еще командировка? – возмутилась я утром, когда Паша, по традиции, ждал меня на кухне с приготовленным завтраком. Устроившись напротив мужа, я отложила вилку в сторону, так как не ожидала, что мой супруг будет уезжать в командировки и оставлять меня одну. Это было слишком эгоистично с моей стороны, но мысль о том, что я останусь одна в этом городе, полном соблазнов, пугала меня. Наедине с Владом Ярцевым. – Почему ты вчера мне ничего не сказал?
– Вчера не было возможности, – игриво ответил он, напоминая о прошедшем вечере. И правда, сразу после душа я уснула, не оставив времени для обсуждения планов.
– А как же я? – прозвучало как детская обидчивость. Или, скорее, как женский каприз. Но моя реакция позабавила мужа, что отражалось на его довольном лице. Он широко улыбнулся, показывая, что польщен моим нежеланием оставаться одной.
Паша обогнул кухонный островок и остановился рядом со мной, осторожно приподнимая подбородок пальцем и прося взглянуть в его глаза. Я повиновалась. Пальцы непроизвольно поднялись и коснулись его гладкой щеки.
– Всего несколько дней, в воскресенье я буду дома. Мы вынуждены полететь на Ямал, чтобы в досудебном порядке урегулировать вопрос с подрядчиками.
Я начала считать дни, чтобы точно определить сколько мне придется торчать одной в этой квартире.
– Ты улетаешь завтра? – Паша кивнул в ответ. – В воскресенье возвращаешься. Это не несколько дней. Это чертовы четыре ночи и пять дней.
– Несколько дней – звучит не так страшно. Ты справишься, – он поцеловал меня в губы и схватил с соседнего стула свой пиджак. – Проводишь меня?
Проводив мужа, я сама начала готовиться к рабочему дню. Ожидание встречи с Владом пугало меня. Как мне научиться играть, но не заигрываться? Отвечать на флирт, но не утопать в нем?
Ответ напрашивался сам собой – никак! Но меня неудержимо тянуло к нему, и отрицать это я пока не могла, как ни старалась. Я долго отгоняла это понимание, но именно для него я потратила все утро на выбор наряда, укладки и макияжа. Стояла перед зеркалом, почти готовая выйти, ведь внизу уже, согласно сообщению Влада, меня ждал его черный внедорожник. Разглядывала свои локоны, атласом падающие на плечи и грудь, черное платье-футляр, обтягивающее мою фигуру как вторая кожа. Яркая красная помада на губах, как алый цветок, который ни в коем случае нельзя трогать.
Накинула коричневое пальто и снова покрутилась перед зеркалом, чтобы убедиться, что выгляжу достойным представителем Холдинга. Достойно такого мужчины, как Ярцев.
И сникла от страшного осознания, что внешний вид стала ставить превыше моральных качеств. Когда я стала такой?
Время переодеваться уже не оставалось, но красную помаду все же стерла. Хотелось вновь спрятаться в свою нору, в которой я прожила столько лет, и из которой вытащил меня Паша.
Пашка… А чем я ему отплачиваю? Флиртом с его братом? Это подло и низко. Он однозначно не заслуживает такого!
– Великолепно выглядишь, – произнес Влад, стоило мне только устроиться рядом с ним на пассажирском сиденье.
– Спасибо, ты тоже, – автоматически протянула руку к стакану с кофе, который снова стоял в подстаканнике. – Это для меня?
– Конечно, кому же еще?! – серьезно ответил Влад, выруливая со двора, а я начала проклинать свое платье, которое сковывало движения. Но моя миссия, как сказала бы моя сестра, – не провалить миссию!
Нельзя было показывать мужчине, что мне неудобно в таком узком наряде. Пусть считаешь, что я ношу только то, в чем удобно, а не то, что привлекает внимание. Судя по реакции Влада, его постукивающим пальцам по рулю, внимание он обратил на платье и шпильки. Главное, чтобы сегодня после работы не пришлось много ходить пешком, иначе моим ногам крышка. Ходить на каблуках по ровному полу Холдинга – одно дело, а по брусчатке – совсем другое.
– Кристина сегодня ночью родила, знаешь уже? – Влад решил разбавить нашу поездку важной новостью, которая запустила отсчет моих дней в Холдинге.
– Нет, не знала. Все хорошо с малышом? – поинтересовалась я с грустью в голосе, что не осталось незамеченным для Ярцева.
– Вроде, все отлично. А ты чего расстроилась?
– Рождение ребенка разве может расстроить.
– Тогда в чем дело? Жалеешь, что у вас с Пашкой нет пока детей?
– Нет, Влад. У нас еще есть время для этого, но мы пока погружены в работу с головой.
– Ммм, – загадочно ответил Влад, прикусывая губу и улыбаясь.
– И что это значит – «ммм»? – я «промычала» в ответ и ткнула пальцем в бок, отчего Влад дернулся в сторону.
– Думаешь, Пашка спросит твоего мнения в этом вопросе? – усмехнулся Влад, продолжая пальцами отбивать ритм по рулю. – Полагаешь, мой отец спрашивал мою мать, хочет ли она пятого ребенка?
– Не все зависит от мужчины. Если женщина не захочет детей, никакой мужчина не переломит ее настрой в этом.
– Ты не хочешь детей?
– Нет, это я не про себя, – или про себя? – Я в общем.
– А вы когда в это болото полезете? – я одарила Ярцева тяжелым взглядом, просто кричащим о том, что нельзя рождение детей называть болотом.
– Если только через три месяца, как только закончится мой контракт с Холдингом.
– В смысле? – непонимающе уточнил Влад, резко повернувшись ко мне. Даже машина слегка дернулась от его внезапного вопроса. – Ты через три месяца собираешься уходить?
– Только не говори, что будешь скучать, – пошутила я, пытаясь скрыть досаду в голосе. Ведь именно это чувство толкало меня вывалить Владу свои переживания о потере этого места в компании. В жизни самого Влада!
– Анечка, расскажи, пожалуйста, почему ты планируешь уйти из Холдинга через три месяца, – настойчивый и серьезный тон, несмотря на ласкательное обращение, говорил о том, что ему не по душе сама мысль о моем уходе. И как же мне хотелось в этот миг быть на сто процентов уверенной, что мне это не привиделось.
– Влад, как только малышу Кристины исполнится три месяца, она возвращается на работу.
– Это она сказала?
– Да.
– Ну, вернется и вернется. Ты при чем?
– При том, что я сижу на ее месте.
– Ааа.. теперь понятно, откуда ветер дует. Милая моя, ты думаешь, мы с отцом позволим тебе покинуть нас? Твоя красота, подкрепленная острым умом и бешеной энергетикой, сделала тебя заметной фигурой в нашей компании. Об уходе не может идти и речи! – категорично отрезал Ярцев, вселяя в меня надежду.
– Влад, спасибо большое за приятные слова. Это действительно очень мило, но…
– Никаких «но»! – Влад резко прервал меня, не давая оспорить его решение о моей судьбе в компании после возвращения Кристины. – Мы с отцом уже обсуждали этот вопрос – для тебя предусмотрено место в Холдинге. Мы не хотим тебя отпускать.
И затем он протянул руку и слегка ущипнул меня за скулу, выбивая из легких воздух следующим заявлением:
– Я не хочу.

...

Ксанка:

 » Глава 10

– Так и сказал? – спросила сестра, которой я, воспользовавшись удобным случаем отсутствия Паши, позвонила в пятницу вечером и рассказала обо всем, что произошло за минувшую неделю. Я лежала на диване, беспечно болтая ногами, разложив планшет перед собой, и, подложив подбородок на руки, обменивалась новостями с Танюхой.
– Да, сказал, что не хочет отпускать меня, – подтвердила я, еле сдерживая предательскую улыбку и слабый укол боли в груди.
– Как это мило… – пропела Таня, глядя на меня. – Малыш, ты же понимаешь, что мужчина не станет так говорить женщине, если она его не интересует?
– А ты понимаешь, что это может быть просто спортивный интерес? Очередной игрой, в которой я всего лишь пешка. Представь, сколько таких «Ань» было в его жизни? А сколько еще будет? – с грустью проговорила я, осознавая, что нам с Владом никогда нельзя переходить границы нашей дружбы. Он пойдет дальше и даже не оглянется на прошлое, а мне придется заново склеивать себя, восстанавливая каждый кусочек души. Я более чем уверена, что не смогу выдержать разрыва с ним. Намного благоразумнее – хранить расстояние и ничего не начинать.
– Ты вроде младше меня, но гораздо осторожнее. Я просто поддалась на его внешность. Но знаешь, его красота – особенная, без приторности. Он олицетворяет собой этакий эталон мужественности: волевое лицо, сильный характер, невероятная энергия и магнетизм. Каждая клеточка тела дребезжит, когда смотришь и слушаешь этого Ярцева, – завершила свою оду сестра, заставив меня удивленно посмотреть на нее. При этом, она так интенсивно жестикулировала, описывая все достоинства Влада, будто ей было трудно сдержать свои эмоции.
– И что это сейчас было? – не удержалась я, подтрунивая над сестрой, так увлеченно восхвалявшей Влада.
– Каюсь, не смогла удержаться, Два дня рылась в сети, пересмотрела несколько роликов с его участием и интервью. Если честно, я просто очарована им. Не подумай ничего, мужа люблю, но это не спасает от соблазна. Чувствую, что меня накрывает владержимость.
– Что накрывает? – решила уточнить я, подозревая, что сестра снова выдумала термин для описания очередного «состояния души».
– Владержимость – одержимость Владом Ярцевым. Только не говори, что и тебя не накрыло. А ты знала, что этот Влад встречался с одним из Ангелов Victoria`s Secret?
– Да ладно! – сестра шокировала меня этой новостью, отдвигая на задний план недуг под названием «владержимость».
– Ну, как «встречались», – она в воздухе картинно нарисовала невидимые кавычки и закатила глаза. – Судя по новостным лентам, его просто пару раз с ней застукали и все.
– Не удивлена даже. После пары встреч интерес испарился даже к Ангелу. Вот об этом я и говорила, Тань. Ладно, давай сменим тему, – я почувствовала, что разговоры о Владе заняли слишком много места в моих мыслях и времени. Теперь и с сестрой мы говорим главным образом о нем, надо было срочно хвататься за другую нить разговора, чтобы не утонуть в потоке «владержимости». Даже мысленно улыбнулась, отметив, как точно сестра назвала свое состояние. – Расскажи лучше, как там мои любимые племянники поживают. Много крови уже твоей выпили.
– Ой, малыш, представляешь, Марина на днях объявляет, что собирается на новогоднюю дискотеку со старшеклассником, – Таня начала рассказывать, как моя повзрослевшая племянница вступает в мир первых свиданий, а я слушала ее с умилением, радуясь простому женскому счастью сестры: любящему мужу, любимой работе, прекрасным детям…
После беседы с сестрой я включила телевизор и бесцельно листала каналы, не зная, чем занять себя. Обычно по пятницам мы с Пашей либо выходили гулять, либо смотрели фильмы допоздна.
Сегодня я поняла, как тяжело остаться одной в огромном чужом городе, не имея даже подруги. Все девушки без особых усилий находят себе близкого человека, а я не смогла даже этого. Мой мир состоял только из меня и Паши. Проведя всего пару дней вдали от мужа, я осознала, насколько одинока.
Телефон разорвал тишину мелодией «Химия». От неожиданности я подпрыгнула, забыв, что после разговора с сестрой поставила эту мелодию по умолчанию. Но сердце от этого знания не успокоилось, продолжало лихорадочно стучать, заставляя кровь течь быстрее. Я быстро ответила на звонок, понимая, что это Паша, но не смогла справиться с дрожью в руках и голосе.
– Да-а… – вибрация в голосе выдавала мое волнение.
– Зая, привет. Ты дома? – сразу поинтересовался муж.
– Ну а где я еще могу быть? – грустно ответила я, осознавая, что Паша сейчас начнет испытывать вину за то, что оставил меня одну.
– Любимая, послезавтра вернусь. Ну, не грусти, не рви мне душу.
– Не грущу и душу не рву. Просто не знаю, чем себя развлечь.
– Давай позвоню Ларисе, узнаю, чем они планируют завтра заниматься, может, у них субботу проведешь? – и ведь вовсе не о Владе говорил Пашка, но на душе стало так тревожно, когда услышала эту фамилию.
– Сама позвоню, если что. Немощная что ли? Ты там чем занимаешься?
– Спать собираюсь, валяюсь в номере, телевизор смотрю, думаю о тебе и места себе не нахожу.
Я взглянула на часы – всего восемь вечера. Потом вспомнила про разницу во времени.
– А почему места не находишь? – поинтересовалась у мужа.
– Из-за тебя, любимая. Сам увез тебя в столицу, а теперь сам бросил одну, – с горечью в голосе ответил Паша. Его забота согрела мое сердце, но не утихомирила бурю внутри.
– Я сама виновата, Паш. Надо было на этот вечер просто запланировать поход на концерт или еще куда-нибудь.
– Ты думаешь, мне сейчас было бы спокойнее, займи ты свой вечер встречей с подругами где-то в ресторане, клубе. Или находись ты сейчас на концерте? – усмехнулся Градов.
– Раньше не наблюдала я за тобой таких ревностных порывов. Я бы даже сказала собственнических, – игриво ответила я мужу, не зная, что на него вдруг нашло.
– Так раньше и повода не было, а сейчас просто с ума схожу, – прошептал Паша.
– Можно подробнее про повод. Какой это повод я дала тебе сейчас с ума сходить?
– Я про твою работу, постоянные командировки, встречи с клиентами…
– … с мужчинами! – продолжила я за мужа, понимая направление его мыслей. – Ты сейчас шутишь? По этой причине ты хочешь, чтобы я родила ребенка и сидела дома?
– И да, и нет. Я горжусь тем, как ты успешно строишь карьеру. Меня распирает от гордости, когда Марк рассказывает о твоих успехах. Но при этом я ужасно хочу, чтобы ты занималась только домашними делами и нашими детьми, – я даже представила, как Паша при этих словах извиняющимся взглядом смотрит на меня. Этот взгляд готов растопить любое ледяное сердце. Во мне же он поселил чувство вины и горечи.
– Я одичаю дома, Паш, – я поморщилась, понимая, что еще ни одна женщина не одичала, находясь в декрете и занимаясь домашними делами.
– Мы бы что-нибудь придумали.
– Ты не забыл, что на следующей неделе мы идем на новогодний корпоратив в Холдинг? – вдруг вспомнила я, спешно напомнив мужу. Мне даже не верилось, что прошло уже более трех месяцев, как мы приехали в Москву.
Три месяца – как один день. Как одна страница новой книги.
– Помню, не переживай. Как и то, что в воскресенье мы должны платье тебе купить, – успокоил меня Паша, зевая в трубку.
– Ладно, милый. Ложись спать. Хочу, чтобы завтра ты был бодрый.
– А я тебя хочу, – Паша произнес это печальным голосом, отчего мое сердце сжалось от боли. А потом послышался его тяжелый вздох, который окончательно пригвоздил чувство вины во мне.
– И я тебя, милый, – я крепко смежила веки от произнесенной лжи. Мне было стыдно за каждое слово и поступок, идущий не от сердца. Я очень хотела, чтобы Паша был рядом, но с ужасом вдруг поняла, что это желание не имело никакого отношения к интимной стороне нашей жизни.
Еще около минуты мы обменивались виртуальными поцелуями, после чего Пашка первым закончил разговор. Я смотрела на экран телефона, где светилось имя мужа, и мысленно просила его быстрее вернуться, потому что оставаться одной в этом городе становилось невыносимым. Чем дольше отсутствовал Паша, тем сильнее меня, словно магнитом, тянуло к Владу. Или это началось гораздо раньше?
Я отбросила телефон на диван и вернулась к своему занятию – поиску подходящего фильма по телевизору. Через пять минут бесцельных поисков телефон снова ожил. Я улыбнулась, понимая, что Пашка решил проверить, не ушла ли я куда-нибудь после нашего разговора. Одним плавным движением пальца, даже не глядя на экран, я ответила на звонок, широко улыбаясь.
– Да, любимый, – пропела я в трубку, вложив в эти слова всю нежность, на которую была способна.
– Какому демону душу заложить, чтобы ты так каждый раз мне отвечала? – бархатный голос Влада разлился по телу, согревая его теплом. В горле защекотало, внутренности сжались в тугой узел.
От неожиданности и собственной оплошности я уставилась на имя звонящего, как на тлеющий уголек, только что извлеченный из горячей печи голыми руками. Потом осторожно приложила трубку к уху, слушая мягкий смешок Влада.
– Мне еще понадобится твоя душа. Хоть что-то в тебе останется человеческое, – игриво ответила я, чувствуя, как по коже бегут мурашки от звука его голоса. Душа наполнилась неописуемой эйфорией.
– Значит, в остальном во мне нет ничего человеческого?
– Ничего. Один цинизм и красивая упаковка, – категорично заявила я, но зажмурилась, понимая, что выдала свое отношение к его внешности.
– Вот как? И ты меня таким любить не будешь?
– Ты мой друг. Я тебя любить не должна, достаточно того, что терплю тебя, – я откинулась на спинку дивана и закрыла глаза, мысленно воссоздавая его красивые серые глаза с длинными черными ресницами, которым могла бы позавидовать любая женщина.
– Наверное, это очень сложно?
– Ярцев, что ты хотел? – я решила оборвать эту тему, чтобы не травмировать себя пустым флиртом. Достаточно того, что практически каждую свободную минуту я думала о Владе, а теперь еще и разговаривать с ним о нем же. Это уже перебор!
– А что я хотел? А я, красавица, хотел сказать, что жду тебя внизу у подъезда, – от неожиданности я подскочила с дивана.
– Зачем?
– Покатаемся. Чем еще заняться в пятницу вечером?
– Ты думаешь, что мне больше нечем заняться в пятницу вечером? – я уставилась на дверь, словно боялась, что Влад сейчас нагло ее распахнет и покажется на пороге. Затем критически оглядела себя с ног до головы – внешность была неидеальной для встречи!
– Тебе честно сказать? – весело засмеялся Влад, его смех был таким завораживающим, что мне захотелось увидеть его неповторимую улыбку воочию. – Давай собирайся. Я жду. Прокатимся, никакого криминала и нарушения закона. Чисто дружеская поездка. Обещаю, ровно к двенадцати доставлю тебя домой в целости и сохранности.
– Влад…. – я растерялась и не знала, что ответить. С одной стороны я хотела поддаться на уговоры и отправиться с ним хоть на край света, но с другой стороны… С другой стороны голос разумной и верной жены его брата твердил мне, что отказ – самый оптимальный вариант для нас обоих. Но мы ведь друзья, и эта поездка носит исключительно дружеский характер. «Никакого криминала».
– У тебя десять минут.
– А если по истечении этого времени я не выйду? – я прикусила губу, размышляя, неужели он уедет, как только пройдет десять минут.
– А потом я поднимусь к тебе и силком вытащу из квартиры. Все, жду, – и сбросил вызов. Я даже возмутиться не успела! Какие десять минут? Мне надо…
А что мне, собственно, надо? В душ я еще не сходила, то есть легкий макияж не смыт. Крупные локоны в волосах сохранили свою стойкость и блеск, стоило только пройтись по ним пару раз пальцами. Надо только выбрать, что надеть.
Через десять минут я уже стояла и закрывала дверь в обычном трикотажном брючном костюме цвета слоновой кости, черных Челси и коричневом пальто.
Вышла на улицу и, закутавшись плотнее в пальто, огляделась, инстинктивно ища взглядом высокий внедорожник Влада, но вместо этого столкнулась с его прикованным ко мне взглядом. Словно он ожидал моего появления долгое время, и это ожидание стало мучительно длинным промежутком времени. А судя по появившейся улыбке, тронувшей его губы, он дождался какого-то приза. Кончик сигареты, зажатой в губах, тлел, создавая в темноте зимнего вечера игру теней на его лице.
Влад выглядел слишком сексуально и притягательно в этот момент. Совсем мальчишка, облаченный в серый худи с капюшоном и темные джинсы с потертостями. Его широкие плечи плавно опустились, словно освобожденные от груза напряжения, который сковывал его до моего прихода. Мое же напряжение, наоборот, нарастало, поскольку сердце при виде его стало громче рваться из груди, мешая мыслить ясно.
Ярцев стоял, облокотившись на капот черного седана, марку которого я не могла разобрать. Но, если честно, я не особо разбиралась в моделях машины, но не заметить ее мощные линии и агрессивный дизайн было невозможно. Автомобиль словно дополнял своего хозяина, излучал ту же уверенность и силу, завораживая взгляд деталями дизайна.
– Вау! – я подошла ближе к Владу, не отрывая взгляда от машины.
– Вау! – ответил он мне тем же, показывая, что ему тоже приятно смотреть на то, что сейчас находится перед ним. Вернее, кто.
Я одарила его дружеской улыбкой, плотнее кутаясь в пальто, ведь прохладный декабрьский ветерок прошелся по моему телу, вызывая легкую дрожь. И мысленно я упорно твердила, что это только от ветра меня так трясет! Только ветер стал причиной того, что мой язык не мог выговорить и слова, наслаждаясь прищуренным взглядом серых глаз.
Влад открыл дверь со стороны пассажира, не выпуская сигарету из губ.
– Прошу, – произнес он, помогая устроиться на переднем сиденье. Пока он плавно обходил капот, я продолжала любоваться им, утопая в восхитительном аромате салона: древесный парфюм Влада смешивался с запахом натуральной кожи сидений. Тепло салона обволокло меня, наполняя ожиданием предстоящего путешествия.
– Что за машина? – решила все-таки спросить, впечатленная формой автомобиля, когда Влад устроился на водительском сиденье.
– Мустанг. Форд Мустанг GT, – я не разбиралась в машинах совсем, но поняла, что это что-то на дорогом и чрезвычайно крутом языке автолюбителей.
– Куда мы поедем? – поинтересовалась я, надеясь, что Влад не огорошит меня сегодня какими-то экстремальными сюрпризами.
– Увидишь.
Он повернул ключ зажигания, и машина с низким рычанием двинулась с места. Улыбка не сходила с губ Ярцева. Только я не могла понять – поездка в машине вызывала такое эйфорическое состояние или мое присутствие?
Сердце билось учащенно, будто пыталось уловить ритм мелькающих огней вечерней предновогодней Москвы. Город был окутан таинственной завесой тишины, прерываемой лишь шепотом шин, скользящих по гладкому асфальту. Присутствие рядом Влада вызывало внутри меня волнение и легкую дрожь. Его рука спокойно лежала на руле, уверенно унося машину в неизвестность, куда-то вдаль, туда, где мерцали звезды.
Машина въехала на пустынную трассу, где поток транспорта значительно уменьшился, предоставляя свободу для полного наслаждения дорогой.
Влад остановился на ближайшей парковке и развернулся ко мне, загадочно улыбаясь.
– Готова, милая? – не менее загадочный вопрос вызвал у меня недоумение.
– Готова к чему? – я хлопала глазами, не понимая, что меня ждет.
Влад несколько раз кивнул, принимая мой вопрос как сигнал к началу действий. Он плавно вышел из машины, оставив меня в салоне в полном замешательстве. Я подняла руки вверх, молча спрашивая его через лобовое стекло: «Что все это значит?»
Он открыл мою дверь и протянул руку.
– Пошли.
– Куда? Влад, там холодно, – пробурчала я, не понимая его целей.
– Тебе не придется мерзнуть, не переживай. Просто доверься мне.
Не ожидала от себя, но моя рука сама легла в его сильную ладонь, передавая моему сознанию команду довериться ему. Влад проводил меня до водительского кресла и, распахнув передо мной дверь, попросил сесть.
Аккуратно устроившись на месте водителя, я потеряла связь с реальностью, как только Влад наклонился ко мне почти вплотную, будто намеревался поцеловать. Его аромат опьянил меня, а взгляд серых глаз затуманил разум. Сердце мгновенно всколыхнулось, рассыпая в душе фейерверк. Мне казалось в этот момент, что воздух вокруг загустел от его близости, превратившись в прозрачную вуаль, сквозь которую видны лишь его глаза – глубокие и манящие, растворяющие внутреннюю тревогу в пьянящем ощущении счастья. Влад был настолько близко, что я слышала его дыхание. Его взгляд неотрывно следил за моими губами, которые пришлось прикусить, чтобы не потерять контроль над собой.
Этот момент был настолько короткой вспышкой, но для меня он длился целую вечность, где каждое движение Ярцева – настоящее эпическое событие, а его взгляд –источник света, разгоняющий все мои страхи и сомнения.
Наконец, Влад отвел взгляд от моего лица и протянул руку под кресло, отрегулировав положение сиденья так, что мои ноги удобно расположились над педалями, а руки легко дотянулись до руля.
– Удобно? – уточнил он, рассматривая положение моих рук и ног.
– Очень, – ответила я со страхом в голосе, понимая, что задумал Влад. – Влад, если ты сейчас хочешь…
– То, что я хочу, с вождением никак не связано, – усмехаясь, перебил он, щелкнув меня по носу, как маленького ребенка. Затем, захлопнув мою дверь, обошел машину и устроился рядом, заняв место, где несколько минут назад сидела я.
– Итак, смотри, это ключ зажигания, твои левая нога расположена на педали сцепления, – каждое слово сопровождалось его выразительными жестами. От каждого его объяснения кровь в моих жилах закипала, как масло на огне. Я чувствовала, как меня окутывает волнение, отодвигая на задний план реакцию моего тела на близость Ярцева, который, кстати, наклонился вплотную ко мне и потянул за ремень безопасности. – Ремень! Никогда не начинай движение, пока не пристегнешь ремень безопасности.
Я кивнула, наслаждаясь ароматом Влада и мягкостью кожи руля под пальцами. Старалась не смотреть на Ярцева, чтобы не выдать, какое удовольствие испытываю от его близости и предвкушения управления автомобилем.
Оглядела приборную панель, украшенную элегантными стрелками спидометра и тахометра. Рука сама потянулась к ключу зажигания, вставленному в замок.
– Осторожно поверни ключ против часовой стрелки до первого щелчка, – проговорил Влад, пристегивая и свой ремень безопасности. Следуя его инструкциям, я повернула ключ. Мгновенно включились электронные системы машины, вспыхнули лампочки индикаторов, показывая готовность двигателя к запуску. – Правой ногой слегка коснись педали тормоза. Этим мы обеспечим дополнительную безопасность перед началом движения.
– Готово, – отрапортовалась я перед негласным инструктором.
– Поворачивай ключ еще раз, – я повернула, и двигатель ожил мощным рокотом. Вибрация передалась через руль и педали прямо в сердце, вынуждая меня тяжело дышать от возбуждения.
– Плавно нажимай на педаль сцепления, правую руку положи на рычаг переключения передач и включи первую передачу, – продолжил Влад, вводя меня в очередной ступор.
Я развела трясущиеся руки, которые до этого сжимали руль.
– Включить что? – спросила я, улыбаясь. Меня совсем не беспокоило, что я абсолютно ничего не смыслю в вождении и элементарных манипуляциях водителей. Я пребывала в состоянии гипноза от того, что Владислав Ярцев, недосягаемый и недоступный для меня мужчина, так внимательно посвящает свое личное время какой-то обычной девушке – мне, Анне Градовой, провинциалке с маленьким жизненным опытом, но огромным сердцем, готовым сейчас лопнуть от переизбытка чувств.
Влад взял мою правую руку, сплел наши пальцы и положил ее на рычаг коробки передач, двигая его в нужную позицию. Эти прикосновения вырвали из меня тяжелый выдох, заставив голову закружиться и сердце разорваться на миллион частиц.
– Плавно отпускай сцепление, – медленно проговорил Влад, но из-за его касания голова совсем не соображала и вместо плавного движения, я просто сбросила ногу с педали, отчего машина резко дернулась вперед и заглохла.
– Упс! – я поморщилась, а Влад беспечно засмеялся, крепче сжимая мою ладонь, словно пытаясь поддержать.
– Анечка, машина похожа на женщину. Ее надо прочувствовать, пройти с ней весь путь от запуска двигателя до плавного нажатия на сцепление. И пройти этот путь с лаской и теплом. Тогда она тебе доверится. Просто вслушайся в ее шепот. Услышишь ее – получишь лучший автомарафон в мире. Как ты ее заведешь, так она тебя и отблагодарит. Понимаешь?
Я зачарованно слушала Влада, чувствуя, как кровь закипает в венах, и поражалась, с какой искренней любовью он говорил о машине. О тонком взаимодействии с механизмом, словно с живым существом. Если бы только он так чувствовал нас, женщин.
– Понимаешь? – переспросил он, даже не догадываясь, что сейчас творится в моей голове.
– Конечно, – чеканно ответила я, облизывая губы. Посмотрела на Влада, ожидая дальнейших инструкций, но его взгляд упал на мои влажные губы, и он, усмехнувшись, почесал край глаза.
– Отлично. Ничего более сексуального не видел, – проговорил Ярцев, продолжая сжимать мои пальцы.
– Женщина за рулем для тебя сексуальное зрелище? – решила уточнить я.
– Анна Градова за рулем такого монстра, – ответил он, но сразу же переключился на наше вождение. – Давай теперь с самого начала.
Мы повторили все шаги, озвученные ранее, но на этот раз я старалась действовать аккуратнее и плавнее, прислушиваясь к звукам мотора и ощущая мощь машины под ногами.
Автомобиль плавно тронулся с места, вызывая во мне неподдельный восторг, который вылился в мой звонкий смех и довольный вздох Ярцева.
– Боже, я еду, Влад! Ты видишь? – закричала я от счастья и радости. Он искренне улыбнулся, еще крепче сжимая мою ладонь, которая срослась с рычагом и пальцами Ярцева. Прилипла кожа к коже, образовывая один цельный организм: я, Влад и его брутальный зверь.
Он продолжал инструктировать меня – терпеливо и чутко, не повышая голос, не давая мне почувствовать себя никудышной ученицей. Его голос звучал тихо и спокойно, словно музыка, наполняющая пространство теплом и уверенностью.
Мое сердце билось тревожно и радостно одновременно – московские улицы казались бесконечным лабиринтом сверкающих огней и неожиданных поворотов. За рулем автомобиля я чувствовала себя немного потерянной, словно оказалась на краю нового мира, полного тайн и открытий. Ярцев рядом уверенно давал советы, мягко поправляя мои движения руля и подсказывая моменты переключения передач, при этом, не выпуская мои пальцы из цепкого замка.
Город раскинулся перед нами огромным полотном жизни, каждая улица была историей, каждый поворот – новым началом. Я смотрела вперед, ощущая дрожь восторга от каждой минуты, проведенной вместе с Владом. Осознание того, что рядом сидел тот, кто стал частью моего сердца навсегда, пронзило до глубины души. Поэтому каждое мгновение нашего путешествия становилось особенно ценным – тихое прикосновение руки, ободряющий взгляд, шутливое замечание, заставляющее улыбнуться.
Москва…
Этот город стал свидетелем зародившихся чувств и ясного осознания этого момента. Именно здесь, среди шумных проспектов и оживленных площадей, я поняла, что любовь приходит незаметно, наполняя жизнь смыслом и счастьем. Но признание оставалось пока лишь тихим шепотом души, еще несказанным словом, готовым вырваться наружу, едва найдет подходящий миг.
Но…
В нашем случае подходящий момент не наступит.
Ни сегодня.
Ни завтра.
Никогда.
И от этого стало так горько внутри. И состояние эйфории стало улетучиваться. Сгорать как свеча на ветру. Тонуть в бездонном озере моей жизни, навсегда связанной с Павлом Градовым. Именно ему я сказала год назад «Да». Именно с ним пошла под венец. Именно его выбрала я, как спутника жизни – преданного, любящего и возносящего меня на пьедестал. И именно с ним мне предстояло прожить всю оставшуюся жизнь, игнорируя шепот сердца.
Влад, вероятно, заметил перемену во мне, поэтому выпустил мою ладонь, беспечно откинувшись на сиденье. Правую ногу он положил на выступающий порог, а руку свесил с колена, лениво перебирая пальцами.
Спустя какое-то время, мы остановились у ближайшего кармана и поменялись местами.
Воодушевленная поездкой, но сникшая под действием мыслей, я ехала в неизвестном направлении, полностью доверившись Ярцеву. Из динамиков лилась лирическая песня, слова которой заставляли душу выворачиваться наизнанку:
Знаешь, я взамен дарю тебе верность,
Дарю тебе честность, дарю тебе мир.
В её глазах мои океаны, мои водопады.
Если будет надо, я за ней буду в воду падать…
Сердце откликнулось резким биением, будто услышало эхо собственных мыслей, отраженное в звуке меланхоличной музыки. Песня проникала глубоко внутрь, вскрывая самые потаенные уголки моей души, обнажая переживания и мечты. Ведь мне действительно так хотелось, чтобы рядом сидящий мужчина подарил мне свою верность и честность.
Мелодия затягивала меня в водоворот мыслей и переживания. Время остановилось, окружающий мир исчез, осталась лишь песня и мои собственные мысли, слившиеся в единое целое. Сердце сжималось, перехватывало дыхание, тело напряглось, стремясь удержать эмоции, рвущиеся наружу. Каждая нота рождала новый всплеск ощущений, выводила на поверхность подавленные желания и стремления.
Я закрыла глаза, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами, погрузилась глубже в музыку, ища утешение и понимание. Но песня закончилась…
А сердце продолжило бешено колотиться.
– Ты молчишь, – просто утверждение, которое невольно требовало ответа.
– Это эмоции. Впечатления. Эйфория, – прошептала я, не поднимая век. Не хотела смотреть на Влада. Достаточно было того, что он был в каждом слове, в каждой мысли, в каждом временном промежутке, не занятом делами.
Машина остановилась. В душе воцарилась глубокая тишина, нарушаемая лишь отдаленным гулом города, словно подтверждением реальности происходящего.
С водительской стороны отворилась дверь, запуская в салон поток свежего воздуха. Я распахнула глаза, не понимая, что происходит.
Влад, накинув на голову капюшон и спрятав руки в карманах худи, прошел до кофейни. Скрылся за ее дверью, но через стеклянные окна я видела, как он делает заказ, вызывая во мне улыбку и нежный трепет в душе. Как же он хорошо меня изучил…
Только кофе мог сейчас прогнать остатки меланхолии.
– Держи, – Влад, вернувшись в салон, передал мне стаканчик горячего ароматного напитка.
– Ты знаешь, что ты чудо? – не удержалась я и высказала то, что чувствовала. Влад действительно стал моим чудом, способным разогнать тучи на небе, если они мне мешали, и вызвать радугу, если мне не хватало красок.
– Главное, что это знаешь ты, – подмигнул он, вынуждая улыбнуться и в очередной раз влюбиться в него.
Он вырулил на трассу, и машина плавно понесла нас по ночным московским проспектам. Пока я неспешно наслаждалась вкусом и чудесным запахом капучино, Влад снова притормозил и начал разворачивать машину, паркуя ее.
– Пойдем, постоим на улице пять минут, – предложил он, но лишь только после моего одобрительного кивка, дернул ручку на двери.
Мы вышли на улицу, и я, не успев закрыть дверь, обомлела, пораженная открывшимся видом. Промозглый ветер гулял под полами распахнутого пальто, но я его даже не замечала.
– Боже, это волшебно! – я продолжала смотреть на загадочные силуэты башен Москва-сити, мерцающие огнями и разделенные с нами Москвой-рекой.
Одной рукой я попыталась запахнуть пальто, проклиная себя за беспечность, которая не подсказала мне взять шарф с собой. Но зато об этом побеспокоился Ярцев.
Я вздрогнула, когда он приблизился ко мне со спины, заключил в свои объятия, укрывая нас обоих от ветра теплым пледом. Мне захотелось в этот момент расплакаться от нахлынувших чувств и нежности, которую проявил Влад. Он словно мягким коконом окружил меня этим пледом. Внутри каждая опьяненная клеточка кричала от счастья и волнения. Весь мои мир сузился до крохотного участка земли, на котором стояла я в объятиях Влада.
Я подняла глаза вверх, наблюдая за светящимися окнами небоскребов, чувствуя сладкую горечь непроизнесенных слов. Внутри бушевали эмоции, смешанные с болью сдержанности и радостью близости ставшего таким родным человека. Мне хотелось прижаться теснее, вдохнуть аромат его кожи, ощутить тепло тела, спрятав лицо в складках его худи. Но страх мешал сделать этот последний шаг.
Кофе в руках пах горько и приятно, успокаивая нервы, создавая уютное ощущение домашнего комфорта посреди большого города. Пар поднимался над кружкой и растворялся в темноте ночи, оставляя легкий след аромата. Мгновения замедлялись, растягиваясь в вечность.
Его дыхание сбивалось, когда я слегка поворачивалась, касаясь щекой мягкой ткани худи. Казалось, воздух замер. Каждый звук становился громче, подчеркивая интимность ситуации. Шепот машин вокруг создавал мелодию городской романтики, заставляя сердце стучать быстрее. Я не чувствовала телом, укутанным в пальто, его касаний, но я ощущала их душой. Они обжигали, вызывали зависимость и сталкивали в обрыв.
Я понимала, что эта единственная наша ночь останется в памяти надолго, оставив после себя яркие образы счастья, неопределенности и невысказанности.
Наше ночное уединение нарушила трель айфона Влада. Мы оба вздрогнули, не ожидая такого вторжения в наш прекрасный вечер.
Я почувствовала, как он взглянул на имя звонящего, но сама голову не повернула, чтобы ненароком не увидеть его. Не хотела снова расстраиваться, понимая, что, скорее всего, звонит девушка.
Кая.
А может быть сегодня очередь другой дивы.
Влад, со слабо скрытым раздражением, отошел в сторону, накрывая теперь только мои плечи пледом, и ответил на звонок. Я мелкими глотками, словно растягивая удовольствие, наслаждалась вкусом кофе и абстрагировалась от беседы Ярцева. Не хотелось даже мельком услышать, с кем разговаривал Влад и, главное, о чем. Не так страшно было стать свидетелем его разговора с девушкой, а вот услышать, как он мило с ней общается и обозначает ей время своего приезда – было для меня невыносимым.
Влад довольно быстро завершил вызов и вернулся ко мне, но обнимать уже не стал.
Магия вечера развеялась.
Мы стояли друг напротив друга, молча смотря друг другу в глаза. Я попивала свой кофе, улыбаясь глазами поверх пластиковой крышки стаканчика. Влад внимательно изучал меня, вызывая целую армию мурашек по моей коже.
– Предлагаю продолжить этот замечательный вечер в теплом помещении, – предложение прозвучало тихим, но настойчивым тоном, не терпящим отказа. Или возможно, я сама себя убедила в том, что Влад ни в коем случае не потерпит моего отказа.
– Ты обещал вернуть меня домой к полуночи в целости и сохранности, – мой голос дрожал.
– Все равно я уже нарушил все сроки. Но домой ты попадешь в целости и сохранности, не переживай, – его голос гипнотизировал, заставляя согласиться на любое предложение, которое он озвучит сегодня.
– Куда поедем? – поинтересовалась я, дав своим вопрос зеленый свет. Я не хотела признаваться себе, но мое согласие продолжить вечер в его компании было обусловлено примитивным чувством собственничества – если он проведет его со мной, значит, не с другой.
– Погоняем шары, познакомлю с друзьями, – он распахнул для меня дверь и бросил взгляд на стаканчик, – допила?
Я замерла на месте, услышав его предложение.
– Поехали, – Влад кивком головы указал на машину, ожидая моих действий.
– Влад, я лучше домой. С какими еще друзьями? Ты что? – затараторила я, испугавшись новых знакомств.
Но Ярцев лишь усмехнулся в ответ, притянув меня одной рукой к себе и стащив плед с плеч.
– К обычным друзьям. Таким же людям, как я и ты. Они не кусаются.
Он бросил плед на задние сиденья, усадил меня на пассажирское и захлопнул дверцу. После чего устроился рядом и тронул машину.
Сердце стучало, словно на экзамене, который я непременно провалю.
Как мы сейчас предстанем перед его друзьями?
Кем?
Как должны вести себя в их кругу?
Господи! В голове мгновенно всплыл мем «ПАМАГИТИ»…

Друзья Влада ожидали его в бильярдном клубе «811», атмосфера которого погружала в мир роскоши и утонченного стиля. Общий зал был наполнен приятным ароматом дорогих сигар и изысканных напитков. Вместе с Владом мы вошли в VIP зал №7, центральное место в котором занимал массивный деревянный стол для игры в бильярд, покрытый изумрудно-зеленым бархатом.
Вокруг этого огромного бильярдного стола стояли, судя по всему, те самые друзья Влада – высокие, статные, с уверенной осанкой. Каждый из них обладал уникальной внешностью, но все они были объединены общей чертой – безупречным стилем и элегантностью.
Один из парней, заметивший нас с Ярцевым, хлопнул своего товарища по животу и кивнул в нашу сторону, обращая на нас внимание. Я жалела, что шла впереди Влада, который, как истинный джентльмен, открыл мне дверь в зал, пропуская вперед. Если бы я шла за ним, то, возможно, весь вечер простояла бы в тени его широкой спины, скрываясь от любопытных взглядов мужчин.
Они замерли, наблюдая за нашим появлением. Судя по киям, которые они сжимали в руках, игра была в самом разгаре. Один парень держал в руке бутылку с янтарным пивом, напитки остальных стояли либо на широком бортике бильярдного стола, либо на отдельно стоящем столе.
Влад поздоровался с парнями, которые продолжали меня изучать. Ярцев затем отошел в сторону, словно предоставляя возможность своим друзьям лучше меня разглядеть.
– Знакомьтесь, это Анечка, Анна, – он прокашлялся, улыбаясь своей фирменной загадочной улыбкой.
– Здравствуйте, Анечка-Анна. Я – Ярослав. Можно просто Ярик, – заговорил голубоглазый мужчина с коротко стрижеными темными волосами, протягивая мне руку в знак приветствия, которую я тут же нервно пожала, кивнув в ответ.
Все остальные последовали его примеру:
– Богдан.
– Игорь.
– Олег.
– Приятно познакомиться, – прошептала я, слегка смущенная, но все же решила снять пальто, так как становилось жарко в верхней одежде.
– Умеешь играть в бильярд? – поинтересовался Влад, когда я оставила пальто на кресле и начала изучать обстановку.
Я отрицательно покачала головой, понимая, что это вызовет разочарование Влада – стоило ли приводить сюда девушку, которая даже не знает правил игры?
– Научим, ничего страшного, – подбодрил меня Игорь, улыбаясь.
– Меня сегодня уже многому научили, – я улыбнулась Владу, понимая, что мой комментарий, возможно, мог прозвучать двусмысленно. – Я могу просто посидеть здесь.
Показала на свободное кресло, где собиралась провести весь вечер. Мне очень хотелось сейчас, как маленькому ребенку, попросить разрешения пойти домой, но надо было помнить, что я уже взрослая и не имею права капризничать.
– Сегодня просто погоняем шары, без правил, – Влад подмигнул мне и повернулся к своим друзьям, с которыми начали обсуждать, кто и сколько сегодня уже очков набрал.
А я стала более детально рассматривать помещение, освещаемое уникальными хрустальными люстрами, создающими мягкие блики света на деревянных панелях стен. Стены украшали огромные картины с изображением игральных карт, эффект потертости по краям придавал им особый шарм. Кирпичная кладка гармонично сочеталась с темными деревянными панелями, создавая уютную атмосферу. Кирпич подчеркнул выразительность пространства, а дерево внесло мягкость и гармонию.
Но, несмотря на то, что данный зал можно было считать шедевром дизайнерского искусства, главным украшением помещения был Влад.
Его взгляд, полный уверенности и спокойствия, скользил по зеленому сукну бильярдного стола, словно он уже продумывал следующий победоносный ход. Рука с небрежной легкостью сжимала бутылку пива, будто это был лишь незначительный аксессуар.
– Что пить будешь? Проголодалась? – поинтересовался Влад, вернувшись ко мне.
– Нет, выпью только какой-нибудь лимонад.
Примерно через полчаса мы с мужчинами уже стояли у стола, по очереди совершая удары по шарам. Влад терпеливо показывал мне правильный хват кия, а я следовала его рекомендациям, внимательно прислушиваясь к каждому слову.
Во время игры, он периодически осторожно касался моего плеча, вызывая нежную дрожь по позвоночнику и заставляя сердце биться чаще. Я смотрела на Влада сквозь полуприкрытые ресницы, чувствуя себя одновременно смущенной и взволнованной от близости его тела. Чувствовала, что щеки стали розоветь, в глазах вспыхнули любопытство и азарт. Я внимательно следовала каждому движению «учителя», пытаясь уловить правильную технику удара, но все мои мысли были заняты совсем другим – мягким ароматом его одеколона, теплом дыхания и сияющими глазами, устремленными на меня с такой искренней заботой.
В один из моментов, когда я наклонилась для очередного удара, краем глаза заметила Олега, проходящего мимо. Он успел бросить быстрый взгляд на мою фигуру, облаченную в тонкий трикотаж, и неслышно присвистнул, видимо, оценив увиденное.
Реакция Влада не заставила себя ждать – он наградил товарища выразительным подзатыльником и качнул головой, всем своим видом демонстрируя неодобрение.
– Итак, – Влад подошел ко мне вплотную, заглядывая в глаза. Остальные парни играли дальше, и мы смогли насладиться небольшой паузой. – А теперь вопрос, красавица.
– Я вся внимание! – я облизала губы, ощущая напряжение, исходящее от него. Он продолжал сжимать кий одной рукой, а другой держал бутылку пива, из которой только что сделал глоток, не отводя от меня взгляд стальных глаз.
– Почему ты не сказала, что Пашка в командировке? – прищурился, словно пытался на моем лице найти ответ.
– А я должна обо всем тебе докладывать? – я пыталась сдержать улыбку, понимая, что меня поймали не просто на недосказанности, а на маленькой лжи. Ведь вчера Влад по дороге домой спрашивал про Пашу, а я ответила, что он на работе. Хотя... командировка – это тоже работа. Формально я не солгала.
– Ты меня боишься? – тон голоса Ярцева изменился, стал глубже, проникновеннее, будто его голос физически касался кожи. От такого голоса стало трудно дышать.
– С чего вдруг? – удивленно переспросила я, отгоняя сладкий трепет, сотрясающий меня от одного только взгляда.
– Боишься, – уверенно констатировал Влад, довольный своей догадкой. Он прошелся языком по губам, а затем бросил быстрый взгляд на парней, словно удостоверяясь, что они не обращают на нас внимания.
– Я не боюсь тебя, Влад, – сказала я, пытаясь заглушить бешеный стук сердца, гудящий, как мне казалось, по всему залу. Чтобы отвлечься, я схватила бутылку Влада и сделала глоток пива. Сглотнула и выдохнула, словно пробежала марафон. Вернула бутылку Влада, стараясь не касаться его ненароком.
– Значит, боишься себя, – высокомерно, но внимательно заметил он, обжигающим взглядом исследуя каждый миллиметр моей кожи. – Ты так недоступно прекрасна.
Его слова обрушились на мою душу, словно землетрясение, сметая выстроенные принципы и обязательства, данные другому человеку. От его взгляда трещали по швам все стены самоконтроля и дисциплины.
– Ты так красиво говоришь, – вырвалось у меня, опережая мои мысли. Чувствовала, как предательски заливаюсь пунцовым румянцем, но нельзя было показывать слабость, потому стояла и открыто встречала напор Ярцева.
– Я все делаю красиво, – нескромно признал он.
Трудно было не согласиться с этим. Каждый шаг в его жизни был совершенен и естественен, как четкий контур уверенности. На переговорах с инвесторами или акционерами ему не было равных в искусстве делового обольщения и убеждения. Он умел привлечь на свою сторону любого нужного человека.
– Знаю, видела, – согласилась с Владом, но голос задрожал.
Он качнул головой, намекая, что речь идет вовсе не о деловых отношениях. Загадочная и сдержанная улыбка, появившаяся на прекрасном лице Ярцева, намекала на то, что Влад открыто заявляет о своем подходе в вопросах соблазнения женщин. Только мне не хотелось об этом слышать.
– Хочешь рассказать, как ты красиво подкатываешь к женщинам и красиво их имеешь? – выпалила я, не заботясь о том, что могу показаться ревнивой стервой. Влад удивленно приподнял бровь, словно услышал нечто нелепое и абсурдное. – Я не хочу, Влад, знать, как ты их соблазняешь.
Я не выдержала пристального и удивленного взгляда Ярцева, склонила голову, пытаясь хоть как-то утихомирить бушующую ревность. Моя откровенность даже меня сбила с толку, но я списывала все на то, что вечер стал для нас полным откровений и новых открытий, потому и задвинула на задний план все страхи и сомнения.
– Милая моя, – тихо прошептал Влад, взяв меня за подбородок и заставляя снова посмотреть ему в глаза, – рядом с тобой меркнут все женщины мира. Когда я с тобой, в мыслях только ты. Поэтому если я что-то и говорю, то касается это исключительно тебя, а не других.
Я смотрела в его глаза и плыла от невероятной эйфории: его глубокий взгляд, горячие пальцы, неровное дыхание, которое я ощущала на себе, – все это выворачивало меня наизнанку и крошило на части.
– Мы не можем поднимать подобные темы. Мы же друзья, Влад, – пролепетала я пересохшими губами.
– Ты действительно в это веришь? – я энергично закивала головой, отчего она, казалось, готова была отвалиться. Влад усмехнулся.
– Зачем ты путаешь меня? – еле выговорила я, понимая, что Влад продолжает сжимать мой подбородок пальцами, а мизинцем держит горлышко бутылки. Я решила воспользоваться моментом и снова отобрала у него бутылку, чтобы сделать глоток. Это было отличным решением, потому что, как только пальцы Ярцева покинули меня, я словно получила дозу прозрения и ясности.
Вернув ему бутылку, почувствовала, как земля уходит из-под ног, когда Влад поднял руку и большим пальцем провел по моей верхней губе.
– Пиво осталось, – с улыбкой проговорил Влад.
– Ну, вы идите уже номер снимите! – бросил кто-то из парней, заметив наш мимолетный момент близости.
– О, нет… Я… Мы… – начала я, теряя слова. Вместо этого я подняла руку и показала окольцованный безымянный палец. – Мы просто…
– … типа друзья! – с явной насмешкой в голосе завершил фразу Влад, заслужив от меня легкий удар кулаком в живот.
– Я… – и снова слова застряли в горле, не доходя до языка.
– … жена моего брата, – снова выручил меня Влад, но его тон и выражение лица заставили меня прикрыть глаза. В голосе сквозила циничная усмешка, словно он наслаждался абсурдностью ситуации. Выдохнув, я снова посмотрела на ребят, которые явно потеряли интерес к нашей персоне, однако наши взгляды и жесты, направленные друг на друга, вызывали у них любопытство.
В горле расползлась горечь, но не от язвительности Влада. Сердце сжималось от тяжести невыносимых эмоций.
Мы провели в Бильярдном клубе еще примерно часа два. Сам клуб уже давно был закрыт для посещения, но Владу с друзьями, очевидно, как VIP-посетителям, разрешили покинуть арендованный зал в любое время.
– Вас подвезти? – поинтересовался Олег, усаживаясь в машину с водителем.
– Нет, я такси вызвал для нас, – ответил Влад, давая понять, что ждать нас не стоит.
Меня порадовал тот факт, что Влад не стал садиться за руль в выпившем состоянии. Даже несмотря на то, что выпил он всего несколько бутылок, которые никак не сказались на его координации.
– А что с машиной будешь делать? – спросила я, вспоминая, что он где-то здесь оставил машину.
– Ее Кирилл давно уже забрал, – спокойно ответил Влад. Кирилл – его водитель в Холдинге, который, судя по всему, работает без выходных.
– Бедный Кирилл, – прошептала я.
– Почему? Он самый счастливый водитель в компании, – уверенно произнес Влад. Две машины с парковки уехали, увозя друзей Влада домой. Он поднял руку, прощаясь с ними, а затем повернулся ко мне. Влад очень предусмотрительно поднял ворот на моем пальто, прикрывая шею от порывов ветра.
– Да ну?
– Пока другие водители встают ни свет ни заря, чтобы забрать директоров, мой спокойно едет из дома прямо в офис в назначенное время.
– А зачем тебе водитель, если ты сам себя возишь?
– Так не всегда.
Бело-желтая иномарка с характерными шашечками уже подъехала к стоянке. Мы устроились на задних сиденьях, практически не касаясь друг друга. Я прижалась к своей двери, любуясь ночными огнями Москвы. Влад же расслабленно смотрел в окно, погруженный в собственные мысли.
Все время пути я мысленно перекручивала сегодняшний вечер, вновь и вновь погружаясь в моменты счастья и улыбаясь. Но одновременно хотелось и плакать.
Сегодня я прожила самый прекрасный вечер в своей жизни. К сожалению, даже день свадьбы я не вспоминала с таким наплывом чувств: восторг, удивление, волнение, нежность и абсолютное счастье. Время, проведенное с Ярцевым, показало, что мир вокруг может стать ярче и прекраснее, стоит только посвятить его одному человеку.
Москва дышала декабрьской прохладой. Такси плавно скользило сквозь тихий ночной город, погруженный в сон, нарушаемый лишь редкими огнями фонарей и светом редких встречных фар. Я чувствовала себя странно: счастье и тревога словно переплелись, вынуждая сердце бешено биться, а мыслям хаотично путаться.
Дорога мягко раскачивала машину, вызывая легкое головокружение и чувство невесомости. Тело казалось лишилось тяжести, мысли расползались туманом, оставляя ощущение неясности. Глаза стали закрываться сами собой, веки потяжелели, голова начала приятно кружиться. Мое сознание в какой-то момент просто растворилось в темноте салона.
Я пришла в себя, когда машина остановилась, и мужские пальцы нежно сжали плечо, вызывая мурашки по коже и сладкое послевкусие. Древесный запах мужского парфюма кружил голову. Я готова была всю ночь вот так лежать и наслаждаться близостью Ярцева.
– Аня, мы приехали, – бархатный шепот заставил улыбнуться, вырывая из цепких когтей дремы. Все тело горело, и только спустя считанные минуты я поняла, что было тому причиной. Влад обнимал меня одной рукой, пальцы нежно выводили круги по предплечью. И даже несмотря на все слои одежды, мою кожу обдавало жаром.
– Анют, – очередной шепот, словно не хотя выводил меня из забытия. Казалось, если я и на этот раз не отреагирую, Влад просто подхватит меня и понесет на руках в мою квартиру. Или свою. Эта нелепая мысль немного отрезвила.
Я распахнула глаза и взглянула на Влада, чьи губы тут же растянулись в уставшей полуулыбке, которая моментально застряла в уголке моего сознания.
Волшебная сказка закончилась слишком быстро, оставив мне лишь драгоценные воспоминания и сладкую боль одиночества. А еще послевкусие чего-то неправильного, неверного, ошибочного. Только вот что именно было неправильным, я не хотела анализировать.
Напрасно.

...

Надюня:

Ухх! Такие близкие встречи, затягивают в водоворот! Может уже пора перестать жить эту семейный жизнь... В которой так горько стало?! Но Аню конечно отрезвляет чувство ответственности, бежит впереди всего..
В таком случае либо в омут с головой, либо с глаз долой из сердца вон..
Спасибо, жду новую главу!

...

Airkiss:

Спасибо за продолжение!
Очень неоднозначно ведет себя Аня в компании с Владом. С одной стороны, поощряет Влада, когда он пытается прощупать допустимые границы, а с другой стороны, иногда все же вспоминает, что она мужняя жена.

...

Ксанка:

Леди, всем привет с поцелуйкой

Надюня, в том-то и дело, что она пока не может понять, что ей делать: в омут или... в стену)))
Пашу она знает больше 6 лет, а Влада всего 3 месяца. Именно эта разница в годах и порождает в ней мучительные колебания, терзающие сердце. С одной стороны, манит чувство новизны, тянет довериться этой любви, но внутренний голос настойчиво шепчет об осторожности. А еще она боится потерять единственного друга в лице Влада, потому как понимает, что если она подастся чувствам, то этой дружбе придет конец:

Аня сейчас находится в смятении и растерянности. Ей нужна помощь, но ее неоткуда взять.





Юлия, эта внутренняя неоднозначность объясняется просто: Аня переживает свою первую настоящую любовь, плененная волнующим чувством новизны. Вместе с Пашей она не испытывала столь острое трепетное волнение, подобное прыжку в пропасть. Их отношения были спокойны и ровны, без резких поворотов. А здесь всю душу сотрясает, и она понять не может, что с этим делать. Нехватка жизненного опыта лишь усугубляет ситуацию, оставляя ее беспомощной перед лицом неведанных ранее переживаний.
Влад тонко чувствует эту уязвимость и умело подогревает желание Анны рискнуть, провоцируя ее сделать отчаянный шаг в пустоту.
Да, вспоминает, что мужняя она))) Но при этом начинает осознавать, что не по любви вышла замуж, а по стечению обстоятельств)))

...

Анастасия Благинина:

Ксана, спасибо за продолжение! С одной стороны, Аня действительно рискует угодить в омут. Влад прохода ей не даёт. Но вот Паша... Не знаю, почему, но не нравится мне этот герой. У меня сложилось стойкое ощущение, что он манипулирует Аней, патологически ревнует её ко всем, особенно к брату. Не удивлюсь, что сам имеет отношения на стороне. И да, это вообще было нечестно написать к празднику лишь своё желание. Аня справедливо на него за это обиделась.

...

Ксанка:

Милые Леди, всем привет с поцелуйкой

Настя, если честно, даже у меня двоякое мнение касательно этого героя. Он вроде не душнила, но иногда душнит))) Посмотрим, как он дальше раскроется перед нами



Спасибо огромное за прекрасную визуализацию
В глазах Ани здесь читается такая грусть, несмотря на то, что она в объятиях Влада(((
Спасибо самое чистое и искреннее за чудесный подарок

...

Ксанка:

 » Арт by Анастасия Благинина

...

Ксанка:

 » Глава 11

Рейс из Салехарда прибыл точно в срок, не позволяя моим мыслям собраться в одно целое. Я стояла в зоне ожидания, изнывая от парализующей нервозности. Внутренняя тревога, разъедающая меня изнутри, с каждой минутой усугубляла и без того нестабильное состояние. Впервые в жизни я ждала Пашу, будучи раздавленной чувством неконтролируемой вины.
Всеми силами я убеждала себя, что не совершила ничего страшного и предосудительного. Пятничный вечер, проведенный в обществе Влада, был всего лишь приятным помутнением, которое я сейчас отгоню, как только в толпе разгляжу знакомое лицо.
Но взгляд продолжал отчаянно метаться среди прохожих, отчего каждый шорох, каждый голос в огромном фойе аэропорта отзывался в моем сердце болезненным эхом, усиливая тревогу и неуверенность.
Время тянулось бесконечно медленно, как будто само пространство вокруг меня замерло, застыло в ожидании. Сердце сжималось от мысли, что вот-вот я должна встретить мужа улыбкой и радостью, хотя внутри царил хаос и смятение. Я знала, что произнесу лишь привычные слова приветствия, скрывая свою вину глубоко внутри себя.
Искала среди прохожих Пашку, но в голове крутились откровенные и острые слова Ярцева. Кожу обжигало от воспоминаний теплых пальцев, которые помогали мне справиться с коробкой передач. Душа трещала по швам от притягательного взгляда серых глаз и легкой беспечной улыбки, играющей на прекрасных губах Влада всякий раз, когда мы оставались одни. Я любила его! Любила так сильно, что забывала дышать в его присутствии. Эта любовь возносила меня до небес, когда он был рядом, и свергала в пропасть, как только я возвращалась домой. Но я не осознавала, какую горькую брешь разъедает во мне это чувство. Страшным было не то, что я полюбила Влада, а то, что было поздно для подобного понимания.
Руки дрожали, губы стали сухими, дыхание сбивалось от напряжения. Я чувствовала, как слезы готовы хлынуть потоком, но сдерживала их железной волей. Но внутренний голос продолжал настойчиво повторять одно и то же: «Ты обманываешь, ты лжешь». Эта мысль терзала сознание, вызывая чувство отчаяния.
Наконец, вдали показалась фигура мужчины, приближающегося к выходу из зоны прилета. Увидев его силуэт, я почувствовала странное облегчение и одновременно еще большую тяжесть на душе. Мы встретились глазами, и на миг все исчезло – страх, сомнения, чувства... осталась лишь необходимость играть роль верной жены, несмотря на разрывающую душу ложь. Я сделала шаг вперед, улыбнулась натянутой улыбкой, стараясь скрыть истинные чувства.
– Ты плачешь? – Паша так нежно и трепетно обнял меня, что я лишилась способности дышать. Он даже не стал целовать меня, обхватив лишь горячими ладонями мое лицо. До этого момента я даже не осознавала, что невольно дала волю эмоциям и предательским слезам.
– Увидела тебя и поняла, что до ужаса соскучилась, – прошептала я, вглядываясь убивающее беспокойство, отражающее в глазах мужа. Из последних сил пыталась остановить бурлящий внутри океан чувств. Каждый вдох отдавался болью в груди, воздух казался тяжелым и густым, почти невыносимым.
Тихо вздохнув, я позволила себе расслабиться в объятиях мужа, отпустить хватку и вернуться к обычному ритму жизни, оставив слезы позади, скрытые под маской притворства и мужества.
– Поехали домой! – Паша обхватил меня за плечи, двигаясь в сторону выхода, где нас на стоянке ожидал Артем, Пашкин друг.
Долгая дорога до дома стала своеобразным буфером между моим нервозным состоянием и долгожданным спокойствием. Парадоксально, но пока Паша обнимал меня в машине, мое лихорадочное состояние постепенно стихло, превратив тревоги в пыль. Рядом с Градовым я действительно чувствовала себя защищенной и спокойной. Этот парадокс я впоследствии очень долго не смогу объяснить даже самой себе, ошибочно принимая эти ощущения за истинную любовь к мужу.
А затем все происходило как в диафильме – один кадр сменялся другим, не успевая в воспоминаниях отложить хоть какие-то обрывки изображений.
Дом.
Лифт.
Квартира.
Руки мужа на моем теле.
Жадные поцелуи.
Спальня.
Обнаженное тело, но закутанная в миллионы слоев душа.
Любовь в глазах Паши.
Застывшие слезы в моих.
Ком в горле.
Волны удовольствия.
И мысли…
Непрошенные мысли о другом мужчине…

«Вы уже выбрали платье?»
Я даже не могла припомнить, когда рассказывала сестре, что собираюсь с мужем поехать выбирать наряд для новогоднего корпоратива.
Пока я печатала ответ Тане, от нее поступил видеозвонок.
– Привет, малыш, – ласково произнесла Таня, вызывая у меня улыбку.
– Что за срочность, родная? – улыбнулась я в ответ.
– Вы уже купили платье? Хочу оценить.
– Нет еще. И я решила идти в костюме. Не вижу смысла приобретать платье специально для одного вечера, – проговорила я, наблюдая за удивлением сестры.
– Почему?
– Мне не нравится, что я так зацикливаюсь на своей внешности. Надо сбавить обороты, – честное признание далось мне тяжело, но я высказала то, что тревожило душу.
– Девочка моя, ты женщина, а женщина обязана заботиться о своем внешнем виде и выглядеть безупречно, иначе рискуешь превратиться в унылую тетку с унылым лицом. Ты что, с ума сошла? – я поморщилась от подобной аналогии, частично признавая ее правоту. – Запомни, ты уже не Анна-студенточка, а руководитель отдела Анна Константиновна – лицо холдинга. Твоя обязанность сохранять престиж и презентабельность.
– А как новогоднее платье связано с моим престижем?
– Ты действительно ничего не понимаешь? Ты руководитель, и от тебя ждут впечатления «Ах!», а ты им дашь повод для «Ох...»? – первое «Ах!» Таня произнесла с драматичной интонацией, демонстрирующей чарующий эффект. «Ох» прозвучало с оттенком раздражения и пренебрежения.
Я улыбнулась, отчаянно борясь с искушением приобрести самое потрясающее платье, способное произвести впечатление на Влада. И я уже даже свыклась с тем, что за подобные мысли и поступки сулит дорога в ад.
– Только давай договоримся, малыш, никаких скромных нарядов. Все, их время прошло! Отправляй мне фото каждого платья, которое примеряешь, чтобы я дала объективную оценку, – Таня подмигнула мне, намекая, что она настроена решительно.
Ранее, в юности и студенчестве, я не уделяла особого внимания внешности. Важнее было удобство и свобода движений. Мало того, в довольно раннем возрасте у меня стала расти грудь. На фоне моих одноклассниц это стало бросаться в глаза; я сильно комплексовала. Решение спрятать все прелести женского тела под мешковатой одеждой прочно укоренилась на долгие годы. Вероятно, это бы продолжалось и дальше, если бы не Паша.
В середине третьего курса наша дружба переросла в серьезные отношения, и он начал мягко влиять на мой стиль. Сначала Паша предлагал примерять платья, подчеркивающие фигуру, потом дарил яркие блузки, заменяя старые свитера. Постепенно я начала привыкать к ощущению легкости и свободы движений, осознавая, насколько комфортнее чувствовать себя женщиной, уверенной в собственной привлекательности.
Эти перемены происходили медленно, осторожно, почти незаметно. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что именно Паша открыл для меня новый мир, научил любить себя такой, какая я есть. Настоящую.
И я задумалась, а смог бы Ярцев обратить внимание на ту девчонку в неброской одежде – бесформенных свитерах, джинсах широкого кроя, старых кроссовках. Ответ напрашивался сам собой. Только Паша мог разглядеть нечто большее – внутреннюю красоту, искренность души, открытость сердца.
Я не имела права пренебрегать чувствами Паши – искренними и глубокими! Это понимание, как вспышка света озарила мое сознание, вынуждая в очередной раз почувствовать себя виноватой.
– Нютка, ты меня слышишь? Да что с тобой вообще происходит? – прокричала Таня.
– Слышу, просто задумалась.
– Говорю, сегодня видела твою свекровь. Она даже не поздоровалась со мной, представляешь? – негодующе выпалила сестра, никогда не питавшая симпатии к моей новоиспеченной родственнице.
Я приложила палец к губам, намекая сестре, чтобы та была потише. В ванной стало тихо, значит, Паша мог услышать ее возмущения.
– И не затыкай мне рот, – фыркнула Таня, но уже более тихо. Я улыбнулась. – Слушай, как у такой мегеры мог вырасти и воспитаться такой хороший Пашка? Очень странно. Может, он приемный?
– Нет, – я снова засмеялась, только теперь в голос, не скрывая своих эмоций. А ведь сестра в чем-то права. – Он точно родной.
– И назвали же ее таким прекрасным именем – Татьяна. Таких злюк надо Мегерой называть или Гадюкой. Гадюка Сергеевна – прямо звучит.
– Таняяяяяя, – я прикрыла рот ладошкой, потому что наши насмешки над свекровью переросли в истерический смех.
– Мне иногда кажется, – начала сестра, вытирая слезы с глаз, – что она тебя ненавидит, потому что чувствует, что ты не любишь ее сына.
– Таня! – я шикнула на сестру, возмущенная ее высказыванием. Взгляд тут же метнулся в сторону ванной, где по-прежнему копошился Пашка. Тревожная мысль, что он мог услышать произнесенные Таней слова, пугала меня до дрожи. Я не считала их правдивыми, скорее, преувеличенными. Я любила Пашу! По-своему, но любила! И учитывая глубокие чувства моего мужа и легкомысленные Влада, вряд ли встреча с последним изменила бы мою жизнь.
– Прости, малыш, – прошептала Таня.
– Ты же знаешь, что я люблю его, – в тон сестре шепотом проговорила я.
– Малыш, я просто не хочу, чтобы ты прожила жизнь, прописанную Пашей. Ты должна сама ее строить, слово за словом, буква за буквой. Ставь запятые, но только собственноручно. А ты сейчас живешь так, как хочет он.
– Это неправда, – попыталась я возразить.
– Правда! Паша любит тебя, не спорю. Но ты сейчас проживаешь жизнь ради его любви, а не своей. Просто течешь по течению. У тебя сформировался синдром отложенной жизни – для себя поживу потом, сейчас главное Паша.
– Хватит об этом, – ответила я, недовольная таким поворотом разговора. Возможность быть услышанной пугала меня. И если это произойдет, я просто умру. Паша не заслуживал выслушивать подобное отношение сестры.
Наконец, я услышала тихие шаги. Спустя долю секунды из-за угла появился Пашка с взъерошенными и влажными волосами. Он выглядел сейчас молодым юношей, даже моложе, чем в день нашего знакомства. Все мои внутренности сжались в тугой узел от осознания, что сейчас в Москве нет никого ближе и роднее его. Это самый верный, преданный и потрясающий друг из всех возможных.
Я улыбнулась приближающемуся мужу, наблюдая, как по его плечам спускаются капельки. Он натянул домашние брюки, но верх оставил оголенным, позволяя насладиться красотой рельефного тела.
– Чему так загадочно улыбается моя девочка? – поинтересовался Пашка, подойдя ко мне вплотную и целуя в губы. – Когда так смотришь на меня, я снова хочу затащить тебя в постель.
– Эй, Ромео, придержи коней, – заголосила Таня, заливая комнату звонким смехом.
Пашка от неожиданности отшатнулся от меня, а затем улыбнулся, заметив мой телефон.
– Ты меня напугала. Привет, Танюш, – он одарил ее теплой улыбкой, обнимая меня сзади. – Опять секретничаете?
– У нас нет от тебя секретов! – слишком резко и громко выпалила я, понимая, насколько неестественно прозвучало мое утверждение. И Пашка, и сестра улыбнулись.
Мы проболтали еще примерно полчаса, прежде чем Таня начала подгонять меня собираться. Сестра настояла на покупке праздничного наряда, словно это ей предстояло идти на корпоративный Новый Год. Она отправила мне несколько сообщений с адресами бутиков, рекомендуемых для выбора сногсшибательного платья.
Вскоре мы уже ехали на такси в центр, чтобы потратить время и деньги на покупки для предстоящего торжества. Честно говоря, я не рассчитывала на что-то особенное, планируя выбрать стандартное праздничное платье, пригодное и для повседневного ношения в офисе. Но…
Я влюбилась! Никогда раньше вещи не имели для меня такой важности и значимости, но я не смогла пройти мимо витрины в ЦУМе, где висело одно единственное платье, приковавшее к себе мой взгляд. Безумно дорогое, скандально открытое, недопустимо женственное.
Оно ни одну женщину, проходившую мимо, не оставляло равнодушным. Пала жертвой и я. Когда я примерила его, Пашка очень долго и внимательно смотрел на меня, рассматривал каждый изгиб тела под струящейся материей. Я восхищенно рассматривала свое отражение и не узнавала себя. Платье плавно струилось от шеи вниз, окутывая тело легкой дымкой переливающегося шелка. Спина была открыта целиком, будто кожа жаждала нежных прикосновений воздуха. Линии подчеркивали контуры фигуры, выгодно выделяя талию и линию бедер. Материал переливался мягкими бликами, придавая образу таинственный шарм и чувственность. Глубокий вырез эффектно подчеркивал высоту груди. Длина юбки зрительно удлиняла мой рост, создавая образ высокой и эффектной модели.
В какой-то момент я задумалась, какой будет реакция Влада, когда он увидит меня в этом платье. Будет ли его взгляд таким же темным и тяжелым, как сейчас у Пашки? Но потом поняла, что такими вещами его не удивить. В его жизни столько разных женщин появлялось, уверена, что и в более откровенных нарядах. Если бы я пришла на праздник голой, тогда, пожалуй, он бы опешил. Хотя... к нему, наверняка, и в таком виде приходили.
Черт! Я снова одернула себя за то, что думаю не о том. За то, что что позволяю себе думать о Ярцеве, когда рядом сидит мой нежно любящий и ценящий меня Паша.
– Думаю, надо брать, – нерешительно сказал Пашка, подходя ко мне и обнимая сзади. Наблюдая за нашим отражением в зеркале, он провел поцелуями по оголенной ключице, вызывая волны мурашек. – Только пообещай, что будешь надевать его только тогда, когда я буду сопровождать тебя.
– Очень дорого, Паш, – я покачала головой, считая, что сумма слишком велика для одноразового наряда.
– Дороже тебя нет ничего в этом зале! – уверенно проговорил он..
Моя зарплата позволяла купить это платье, но старая привычка экономить не позволяла тратить столько денег на наряд, предназначенный для одного вечера. Правда, в итоге, мы все-таки взяли его. Как и еще пару нарядов…
После покупок, уставшие, но счастливые, мы отправились в ресторан Novikov, обсуждая планы на предстоящие праздничные дни.
– Марк Денисович предложил у них Новый год встретить, – сообщил Паша, пока мы ждали заказ.
– Ты сказал ему, что мы решили отмечать дома? – спросила я, переживая, что семья Ярцевых неправильно поймут наш отказ. Но я действительно хотела провести новогоднюю ночь в душевном покое. Рядом с Владом я не могла обрести это спокойствие. Стоило ему появиться поблизости, как меня бросало в жар.
– Конечно. Ты не передумала?
– Нет, Паш. Мы с ними встретимся второго числа, так что этого достаточно будет. Уважим всех.
– Почти всех. Мама расстроена, что мы не прилетим к ней на Новый год. Я предложил ей приехать к нам хотя бы на Крещенские праздники, но она отказалась, – я даже передать не могла, какое я испытала облегчение от осознания, что Татьяна Сергеевна не почтит нас своим присутствием. Мало того, приезд в Москву означал бы, что она остановится у нас… Это бы меня сломило.
– Летом все увидимся, ничего страшного, – попыталась я успокоить Пашку.
– Ты ради приличия даже эмоции не можешь сдержать, – рассмеялся Паша, глядя на меня. И только тогда я поняла, что открыто улыбаюсь этому факту.
– Прости, милый, – я ободряюще пожала его руку, а Паша в ответ переплел наши пальцы.
– Я люблю тебя, – прошептал Паша одними губами, слегка прищурившись.
– Я знаю, – ответила я одними губами, пораженная собственным ответом. И когда Паша сдвинул брови на переносице, поняла, что удивлена была не только я.

***

– Мы планируем повысить узнаваемость бренда среди целевой аудитории и увеличить долю рынка минимум на пятнадцать процентов. Для достижения этих целей мы будем активно развивать онлайн-пространство – социальные сети, блоги, таргетированная реклама и SEO-продвижение. Дополнительно продолжим работу над оффлайн-каналами: наружная реклама, участие в профильных выставках.
Мы находились в кабинете Влада на встрече с инвесторами, обсуждая маркетинговую стратегию, призванную стимулировать продажи. Я подробно изложила концепцию продвижения товаров и ключевых целей, поставленных командой маркетологов и аналитиков.
– Какие конкретные показатели ожидаются от ваших мероприятий? – уточнил у меня Александр Георгиевич, один из инвесторов данного проекта, внимательно слушая меня и изучая презентацию.
– Как я уже подчеркнула, ожидаем рост продаж на уровне пятнадцати процентов в течение ближайших шести месяцев. Благодаря улучшению UX-дизайна и повышению качества рекламы мы рассчитываем существенно увеличить количество покупателей. Согласно нашим расчетам, вложения в медиа начнут приносить прибыль уже через три месяца, а затем перейдут в фазу устойчивого роста.
Все мужчины, включая Владислава Марковича, внимательно слушали мою речь, словно боясь упустить какое-то звено из моей словесной цепочки. Сама поражалась себе, но мне удалось взять себя в руки, благодаря чему смогла говорить свободно, уверенно и спокойно, демонстрируя глубокое понимание предмета обсуждения. Мужчины обменивались взглядами, где-то одобрительно кивая, а временами с сомнением во взгляде молчали.
– Что касается бюджета маркетинга – какой процент общей выручки планируете направить на продвижение продукции? Какие риски связаны с такими вложениями? – вставил слово другой инвестор, Петр Алексеевич, чей взгляд весь период встречи вводил меня в состояние дискомфорта.
– Мы… – на секунду замешкавшись, я сделала глоток воды. – Сейчас предлагаем заложить бюджет примерно в размере восьми-десяти процентов от общего оборота компании. Основные расходы пойдут на создание качественного видеоконтента, проведение акций и специальных предложений, закупку рекламных площадей и оптимизацию наших каналов сбыта. Что касается рисков, то основным является вероятность завышенных ожиданий от цифровых кампаний, однако наши прогнозы основаны на детальном анализе прошлых периодов и рыночных тенденций.
Активно обсуждая потенциальные угрозы и перераспределение ресурсов по сравнению с прошлогодними расходами, мы отметили общую озабоченность ростом тарифов подрядчиков. Однако я убедила всех присутствующих, что повышение эффективности коммуникации с пользователями и цифровизация позволят минимизировать затраты.
Когда инвесторы, довольные итогами встречи, отложили в сторону планшеты и предложили выключить презентацию, я, наконец, смогла выдохнуть и посмотреть впервые на Ярцева.
В его взгляде искрились искренние чувства гордости и восхищения, которые окутали меня дымкой волнения и в то же время умиротворения. Было ощущение, что Влад видит в моей успешной презентации отражение собственных успехов. Излучаемые им тепло, нежность и уважение, словно солнечный луч, ласкали мою кожу, вызывая смешенные чувства.
– Сколько раз убеждался, – громко проговорил Петр Алексеевич, отстукивая пальцами ритм по столешнице. Его внимательный взгляд блуждал по моему телу, вызывая дополнительный дискомфорт. Единственным моим ориентиром оставалась поддержка взгляда Влада, удерживающая колени от дрожи. – Женщина, умеющая грамотно рассуждать, достойна особого уважения. Влад Маркович, почему так долго прятали от нас такой бриллиант?
– Анна Константиновна, прошу вас присесть, – предложил мне Влад. Я, не раздумывая, тут же опустилась в кресло. – Потому и прячем, Петр Алексеевич, что это бриллиант. Истинные ценители напоказ такую драгоценность никогда не выставят.
В этот момент возникло ощущение, что они обсуждают меня как некий товар.
Влад вызвал секретаря и попросил всем организовать кофе, хотя у Петра Алексеевича возникла иная идея, которой он поспешил поделиться:
– Может, мы продолжим нашу встречу в неофициальной обстановке. Владислав Маркович, отменяй кофе. Поехали лучше в ресторан.
– У нас с Анной Константиновной дела, потому вынуждены отклонить такое заманчивое предложение, – мягко, но твердо отказался Влад, удобно откинувшись на спинку кресла.
– Тогда давайте после работы соберемся, – не унимался Петр Алексеевич, разводя руки в стороны, словно эта мысль, яркой лампочкой осветившая его мозг, обязательно должна была зажечь и нас.
– В другой раз, Петр Алексеевич. У Анны Константиновны сегодня семейный ужин, не смею задерживать ее после работы, – я в доказательство сказанных слов показала руку с кольцом и в извиняющемся жесте пожала плечами.
– У меня муж – тиран. Не простит мне опозданий, – выпалила я, полагая, что это остудит пыл нашего гостя.
– У меня есть другое предло…
– Уймись, Петр Алексеевич, – наконец-то вмешался его старший коллега, Александр Георгиевич, выглядевший солидно и сурово, но говорил мягко. – Оставим неофициальные встречи на другой раз. Сегодня мы получили всю необходимую информацию. Анна Константиновна, спасибо вам за превосходную презентацию. Ваша эрудиция в данном вопросе неожиданно удивила меня. Надеюсь, наше сотрудничество продлится долго.
– Я тоже на это надеюсь, – Александр Георгиевич протянул мне свою ладонь, которую я сразу же приняла. Это рукопожатие было теплым и сердечным, как отцовское благословение.
Присутствующие мужчины, последовав примеру Георгия Александровича, встали и пожали руки мне и Владу.
– Александр Георгиевич, а как же кофе? – уточнил Влад, выражая неподдельное уважение этому мужчине.
– В следующий раз. Отцу привет от меня передавай.
– Он в офисе, можете лично, – ответил Влад, пожимая ему руку.
– Обязательно так и сделаю.
Как только дверь кабинета закрылась за уходящими инвесторами, я облегченно выдохнула, наполнив кабинет звонким эхом освобождения.
– Боже! Коленки до сих пор трясутся, – зачем-то показала я трясущиеся ладони, хотя речь шла совсем о другой части тела.
– Все прошло замечательно, Анют, – Влад вернулся к столу и, взяв телефон, принялся что-то писать. Закончив, небрежно бросил его на столешницу и устало опустился в кресло. Его голос зазвучал мягче обычного, будто подчиняясь нахлынувшим чувствам. – Ты их поразила.
– Их поразила наша презентация, – отмахнулась я от его слов и, сама того не осознавая, уселась на рабочий стол. Невольно продолжая обсуждать итоги встречи, я зарядилась положительной энергией от продуктивности переговоров.
– Петра Алексеевича поразила именно ты, – ткнул он в мою сторону ручкой, с интересом разглядывая меня и раскачиваясь в кресле из стороны в сторону. Он так беспечно восседал на своем троне, что, казалось, родился в статусе президента. Хотя, по сути, оно так и было.
В кабинет вошла Ангелина, секретарь Влада, держа в руках стаканчик с кофе из нашей любимой кофейни. Поставила его на стол, получила благодарность от шефа и, покинув кабинет, закрыла за собой дверь.
Влад подошел ко мне вплотную и, не говоря ни слова, вручил мне кофе.
– Это мне? – я была удивлена, что секретарь Влада принесла мне капучино. С соленой карамелью. Как я и люблю. Я даже могла не пробовать напиток, достаточно было волшебного запаха, разлетевшегося по кабинету, чтобы понять это.
– Тебе, – подтвердил Влад.
– М-м… – я улыбнулась Владу. – Чем я заслужила такую честь – кофе в посте… в кабинет?
Я закашлялась, признавая оплошность.
– Кофе в постель тоже будет, – он одарил меня улыбкой, наполненной дерзостью и обаянием. – Когда будет постель.
– Не будет, Влад, – твердо ответила я, пресекая любую попытку раздуть из моей словесной промашки нечто большее.
– Как скажешь, Анечка. Как скажешь, – согласился он, продолжая улыбаться с таким соблазнительным и опасным блеском в глазах.
Он снял пиджак и небрежно перекинул его через спинку кресла, перешел к галстуку, ослабив его узел, представляя моему взору чарующую игру мышц, перекатывающихся под тканью рубашки на плечах, пока Влад закатывал рукава.
– Паша приехал? – посмотрел на меня прищуренным взглядом.
– Угу, – промычала я, делая глоток капучино. Его пытливый взгляд выворачивал всю душу наизнанку.
– Все хорошо? – уточнил он, приближаясь ко мне.
– Угу, – я продолжала сидеть на столешнице, закинув нога на ногу.
Он встал вплотную, так что моя коленка касалась его бедра. Влад спрятал руки в карманы брюк.
– Ты рассказала ему про нашу встречу в пятницу? – я отрицательно покачала головой. – Почему?
– Ты бы хотел, чтобы я рассказала?
– Так будет честнее, – пожал он плечами, будто наша с ним совместно проведенная пятница не имеет никакого особого смысла. Может, она действительно для Ярцева не играла особой роли? Может, я сама выдумала это притяжение между нами?
– Ты же понимаешь, что если действовать честно, мне следовало остаться дома.
– Но ты плюнула на все и вышла, – закончил он мою мысль.
– Верно, – растянула я, думая, что же сейчас творится в голове у Ярцева. Есть ли хоть маленькая надежда, что и я ему небезразлична?
– Почему? – не унимался Ярцев.
Я начала тяжело дышать от натиска его вопросов. От его непозволительной близости. Запаха, сводящего с ума, и его бархатного голоса. И если уж быть предельно честной с самой собой, то я была без ума от него в целом.
– Что ты хочешь, Влад? – я не отрывала от него взгляда. Его же взгляд, глубокий и притягивающий, будто магнит, заставлял голову кружиться, мысли путаться, теряя всякую ясность. По моему телу проносилась дрожь, которая, как мне казалось, через коленку, передалась ему, предательски выдавая мое состояние.
– Честно? – хрипло спросил он, задавая вопрос, от которого почва ушла из-под ног. Он смотрел прямо в глаза, отчего мир вокруг замер.
Я не могла выговорить ни слова, лишь отрицательно качнула головой.
Я не хотела его честности!
Она все разрушит. Особенно, если озвучить вслух то, что читалось в его глазах!
Тогда нашей дружбе придет конец. Точно также, если и я буду с ним честна.
– Почему? – вновь спросил он, словно ответ ему был известен изначально. Видимо, для таких циничных людей, как Влад, понятия верности не существуют. Для меня же это гарант счастья с мужем.
– Ты знаешь, Влад, – тихо ответила я, чувствуя, как его близкий взгляд усиливает трепет внутри меня.
Он накрыл мою руку, державшую стаканчик, своей и потянул его к себе, желая сделать глоток. Влад просто накрыл мои пальцы своими, а я, пораженная этим жестом, замерла с открытым ртом, наблюдая, как его чувственные губы касаются того места, где только что были мои. Самый безобидный бесконтактный поцелуй в моей жизни, но он перевернул все вверх дном, заполняя мои мысли только одним – желанием слиться с этой чертовой пластиковой крышкой, чтобы почувствовать сладость губ Ярцева и раствориться в плену очарования.
Мои веки стали тяжелыми, словно заполнились свинцом. Я с огромным трудом смогла поднять их, чтобы посмотреть в глаза Влада, которые блестели загадочным блеском, отражающим страсть и желание, которые невозможно было скрыть. Особенно, когда его взгляд переместился на мои губы.
В его глубоком, проникновенном и теплом взгляде я прочитала, что он сделал это умышленно. Коснулся специально, нарочно не забрал кофе из рук. Он просто хотел дотронуться до меня! И сейчас это был единственно возможный для него способ.
– Вкусно? – поинтересовалась я, пытаясь вернуть голосу былую уверенность и ясность мыслей.
– Пока не понял, – он словно нехотя выпустил мою руку из крепкого захвата, но не отступил, продолжая сотрясать мое тело дрожью, вызванной близостью.
– Да, это на любителя, конечно, – ответила я, внезапно осознавая, что наша беседа протекает как-то неестественно.
– Ань, извини, конечно, – Влад почесал пальцем уголок глаза и усмехнулся в своей дерзкой манере. – Знаешь, тебе опасно находиться на моем столе.
Я удивленно посмотрела на него, не понимая о чем он толкует. И только потом искра ясности яркой вспышкой пронеслась в моей голове, что я, игнорируя все правила приличия, нагло расселась на его рабочем столе.
– Ох, – я спрыгнула со стола, поправляя на столе все папочки, которые задела своей пятой точкой. – Я не подумала, извини. Надеюсь, ничего не помяла.
– Плевать, даже если помяла, – спокойно ответил он. – Проблема в том, что мои фантазии связывают тебя и этот стол в очень пикантной эротической сцене.
Он произнес это так буднично, словно подобные признания были нормой в его повседневной жизни. Вопрос: испытывала ли дрожь от таких слов, произнесенных таким же тихим и волнующим голосом, другая женщина?
Более чем уверена – да.
– Не будем раньше времени пробуждать такие фантазии в тебе, – не обдумав, проговорила я, только спустя время осознавая абсурдность произнесенных слов. Получается, я считаю, что для подобных фантазий будет более подходящее время?!
Вопросительно вздернутая бровь Ярцева в сочетании с дерзкой усмешкой подсказала мне, что он сам в шоке от моих слов. Только вот ему это определенно понравилось.
– Боже, Влад, – я поставила кофе на стол и прикрыла лицо руками, смущенная собственной глупостью. – Почему я рядом с тобой вечно несу всякую ерунду?
– Это называется «скрытые желания», – пояснил Влад, отчего мне стало еще хуже.
– Замолчи, лучше замолчи, – застонала я, признавая свое поражение. – Мне лучше вернуться к себе.
Он обхватил мои запястья, пытаясь освободить лицо от рук и поймать мой взгляд. Каждое его движение вызывали во мне бурю эмоций. Приятно было ощущать контакт с его кожей, но в то же время это причиняло боль – в сердце, словно кто-то вонзал туда острую иглу.
– Посмотри на меня, Ань, – его тихий шепот, едва слышный, сотрясал стены кабинета своей слишком интимной тональностью. Сердце было готово разорваться на куски. Я качала головой, как умалишенная, пока он прилагал усилия, чтобы отвести мои руки от лица.
Но я все же сдалась. Позволила Владу увидеть мое раскрасневшееся от стыда лицо, полное противоречивых чувств, но смотреть в его глаза не решалась. Нельзя было допустить, чтобы он увидел мои настоящие желания.
– Ань, посмотри мне в глаза, пожалуйста! – более твердо проговорил Влад, вынуждая подчиниться и взглянуть в серый туман его глаз, окутывающих меня пеленою дикого желания.
Черт! Моя душа сгинула в аду! Я буду гореть в нем, возможно, долго и очень мучительно!
– Дыши! Слышишь? – я смотрела на его губы и ничего дальше не слышала, только ощущала его горячее дыхание и потрясающий древесный аромат.
Пока не произошло это…
Тошнотворный клубок спазмов неожиданно подкатил к горлу, и я поняла, что сейчас случится нечто очень некрасивое. Возможно, даже отвратительное, учитывая интимность обстановки.
Может, мои красные глаза или мертвецкая бледность предупредили Влада, но он вовремя уловил мои порывы и направил меня в сторону личной уборной. Войдя туда, я вытолкнула Влада за дверь, закрыла ее и позволила своему желудку вывернуться наизнанку.

***

– Опять? Ты издеваешься? – проворчала сестра, когда я ей рассказывала о приступе рвоты в кабинете Влада. – Может, стоит обратиться уже к специалисту?
– Это всего лишь нервы, – попыталась я оправдаться.
Я уже сидела на полу своей уборной, позволяя напряженным, как струна, нервам успокоиться. Как только мне стало легче, я позвонила Тане, чтобы поделиться с ней самым ужасным событием, которое, возможно, перечеркнуло всю мою дальнейшую жизнь. И отношения с Владом.
Боже, как же скверно я должно быть выглядела!
Чувствовала я сейчас себя ничуть не лучше.
Хотелось провалиться сквозь землю и никогда оттуда не возвращаться.
– Скажи, перед тем как переспать с Пашкой, тебя тоже рвало? – поинтересовалась Таня.
– Нет.
– Почему? Почему тебя рвет, когда ты защищаешь диплом? Когда сдаешь госы? Когда тебя пытается поцеловать Ярцев? А вот когда ты собираешься спать с Пашей, ты в порядке? – я задумалась над ее вопросами. Ведь у каждого поступка и действия есть свои логические объяснения. Они должны были быть и у моих рвотных позывов.
– Не знаю. Может, это связано с тем, что я доверяю Паше?
– А может с тем, что Паша тебя не волновал так, как тебя волнует Влад? Или даже эти гребанные госы?
– И я не уверена, что он хотел поцеловать меня, – словно не слыша Таню, продолжила я.
– Он обхватил твое лицо, чтобы поговорить о работе? – она хитро прищурилась.
Я застонала, прикладывая ко лбу холодное полотенце, которое несколькими минутами ранее смочила в холодной воде.
– Я опозорилась сегодня. Господи, как же мне стыдно!
– Что он сказал, когда ты вышла?
– Предложил отвезти домой, но я отказалась. Сказала, что сегодня поеду с Гришей. Он даже не сопротивлялся, ему, наверное, было неприятно меня после этого всего видеть.
– Дура! – заключила сестра, неодобрительно качая головой. – Ты такая умница у меня, но такая дура от этого.
– Спасибо за поддержку, – надула я губы, представляя, как выглядела вся картина в глазах Влада.
Я ведь даже не смогу ему объяснить, что от волнения или эмоционального перенапряжения на меня часто накатывает тошнота.
– Скажи, что это от кофе, или на обед что-то съела.
– Думаешь, это реабилитирует меня перед ним?
– Тимоха, между прочим, рассказывал, что влюбился в меня, когда держал мои волосы после дискотеки в школьном туалете. Так что зря ты красавчика выгнала и закрылась, – засмеялась сестра.
– Я сейчас отключусь, – предупредила я.
– Все, малыш. Молчу. Просто тебе пора уже решить, что делать с Пашей и Владом. Вся эта ситуация доведет тебя до такого нервного срыва, что ты неделю будешь блевать.
– И как мне это все решить? Может, уволиться?
– Вообще-то я хотела предложить развестись с Пашей. Чем меньше ты чувствуешь вину перед Пашей, тем меньше волнуешься в отношениях с Владом.
– Та-а-ань, – застонала я в голос, – какие отношения с Владом? Даже если я разведусь, а этого не будет, ты же понимаешь, что у нас с Ярцевым ничего не получится. Для него женщины – лишь кратковременные развлечения. Я не готова жертвовать своим счастьем и спокойствием с Пашей ради такой сомнительной перспективы. Очень сомнительной. Просто отвратительной.
Я начала ронять слезы, чувствуя, как тяжесть разливается по всему телу от осознания бесплодности надежд.
– Танюш, я ведь с ума по нему схожу. Впервые в жизни чувствую, что схожу с ума по мужчине. У меня руки и ноги трясутся, когда он рядом. Я рядом с ним превращаюсь в клиническую эпилептичку. А сегодня еще и в истеричку-неврастеничку, – я задыхалась. Сердце болело, а от осознания отсутствия перспектив с Владом становилось еще и отвратительно холодно. – Постоянно твержу и ему, и себе о дружбе между нами, но сама даже и не вижу уже границ, где она осталась. Я с треском провалила миссию под названием «Дружба». Я так мечтаю проникнуть в его голову: крошечным импульсом промчаться сквозь каждый нейрон, пробудить разум и направить мысли в нужное русло.
– И каким именно оно должно стать, по-твоему? Это нужное русло?
– Влад должен научиться любить женщин душой. Не воспринимать их как объект для удовлетворения своих потребностей, животных инстинктов, как он однажды сам цинично выразился. А по-настоящему любить! Сохнуть. Пусть смотрит на меня и ощущает, как мир вокруг трещит по швам, каждая клеточка горит огнем, а душа рвется навстречу чувствам. Все бы отдала, чтобы собственными глазами увидеть, переворачиваются ли его внутренности, когда мы общаемся, когда просто видит меня. Должна же эта холодная оболочка скрывать хотя бы легкую дрожь сердца.
– Тебе нужен развод. Все встанет на свои места после него, вот увидишь.
– Таня, какой развод? Еще даже год не прошел после свадьбы, а уже развод? Я как в глаза родителям буду смотреть? И Паше? А людям? Боже, а Ярцевым? Они ведь взяли меня сюда только из-за того, что я жена их племянника. А в итоге что? Втрескалась в их сына.
– Какое тебе дело до мнения других? А разводятся иногда и через несколько дней, – не унималась Таня.
– Тань, ты меня поддерживать должна, а не топить еще сильнее, – проворчала я, стирая с щек обжигающую влагу.
– Ты не понимаешь, малыш. Ты наполовину уже в болоте. Сама себя тянешь на самое дно. И развод – единственный выход. Нравится тебе это или нет! – жестко ответила сестра, пресекая своим взглядом мои попытки возразить ей.
– Я не могу. Я люблю Пашу, он мой лучший друг.
– Ты себя слышишь?
– Родная, хватит уже об этом, пожалуйста. Мне сейчас очень плохо.
Таня замолчала, предоставляя мне возможность успокоить нервы.
– Как скажешь, – Таня подняла руки в знак поражения, но тяжелый взгляд говорил о том, что она не согласна с моими доводами. А затем решила сменить тему, за что я была ей крайне благодарна. – Кстати, забыла тебе кое-что отправить. На работе отвлекли и вылетело из головы. Сегодня утром наткнулась на статью про ваш холдинг…
– Ты снова искала информацию про Влада? – устало уточнила я. Порой сама хотела заняться этим, но страх найти фото или информацию о его личной жизни останавливал меня. Сестра же, видимо, лишена подобных ограничений. – Владержимость снова в деле?
– Да, знаешь ли, ваши отношения с красавчиком стали для меня утренней дозой бодрости. Забросила сериалы, занимаюсь только вами, – Таня с улыбкой покрутила у виска, признавая нездоровый интерес к Ярцеву. – Ну так вот, утром сделала скрин, в котором упоминаешься и ты.
– Я? – уточнила я, не совсем понимая, каким образом я оказалась в одной статье с Владиславом Ярцевым.
– Да, ты, малыш. Это какой-то блог про бизнес, не знаю, я не разбираюсь в этом, и вот там писали про вас с красавчиком. Лови, я тебе скинула этот скрин.
После звукового оповещения, я, затаив дыхание, поспешила добраться до сообщения сестры, чтобы понять, о чем она говорит.
– Владислав Ярцев и Анна Градова – русская реинкарнация легендарных Бонни и Клайда в деловой сфере, – начала вслух зачитывать сестра то, что у меня высветилось на экране. – Даже самые непоколебимые инвесторы становятся жертвами их дерзких амбициозных проектов, а конкуренты остаются в полной растерянности, не имея ни малейшего шанса на сопротивление.
– Кто-то весьма успешно освоил искусство абстрактного мышления, тренируясь на нас с Владом. А это весь скрин? А где остальное? Тань, ты издеваешься? – начала я возмущаться, желая увидеть статью полностью, а не ее фрагмент.
– Выделила самое важное. Все остальное – простая констатация факта, что в «Infinity Holdings» новый директор по маркетингу и прочие скучные детали. Поверь, там ничего интересного, – Таня закатила глаза.
– Ты же сама сказала, что не разбираешься в этом, как же тогда поняла, что все остальное – неинтересное? Не проще ли было скинуть мне ссылку на статью, а не делать скрин?
– Я хотела передать главную суть, я ее передала – вы теперь легенда в мире столичного бизнеса. Интересно, красавчик это видел? – задумчиво спросила сестра.
– Сомневаюсь. Если только Катя наткнулась на эту информацию и скинула ему так же, как ты мне. А так не думаю, что он шерстит интернет в поисках информации о себе.
– Да, он свободным временем более интересно распоряжается. Малыш, – Танюшка глянула на меня через экран, мысленно вытягивая из меня правду. Я прям видела эти эфемерные когти, тянущиеся к моей выдержке. – Ты же понимаешь, что твоя любовь к Владу выльется во что-то нездоровое, пока ты с Пашкой.
– Боишься, что нас постигнет участь Бонни и Клайда? – моя попытка перевести все в шутку не произвела на сестру должного эффекта.
– Не смешно. Тебе надо с Пашкой порвать до того, как ты дашь слабину.
– Не дам, родная. Я похороню свои чувства так глубоко, что никто и никогда не сможет раскопать эту могилу. Лучше сразу поставить точку в этой сомнительной истории, у которой даже не намечено красивого продолжения, не говоря уже о грандиозном финале.
Сказанные слова, словно маяк, подавали сигнал моему сознанию, потерявшемся в густом тумане сомнений. Его цепкие щупальца оплетали меня невыносимой болью, заражая кровь ядом страха и колебаний. Я была убеждена, что полностью контролирую свои эмоции и уверенно направляю их течение. Но дальнейшее развитие событий наглядно подтвердило, что я глубоко заблуждалась – эмоции управляют мной, а не я ими.

...

Анастасия Благинина:

Ксан, спасибо за продолжение! О-о-о, как бы тошнота Анны Константиновны "интересным положением" не была вызвана. Сестра Таня Аню как открытую книгу читает. Если бы не было в главе подробностей о счастливой супружеской жизни и детях Татьяны, то я подумала бы, что Тане самой кто-то из мужчин Ани нравится. Ситуация аховая. Аня терзается чувством вины перед Пашей, думая постоянно о Владе, однако, сам Паша то и дело отлучается в командировки...

Рада, что коллаж понравился!

...

ФАТ:

Спасибо за продолжение .Как все закручивается, становится все интереснее.Эх ,сразу бы все прочесть.

...

forget-me-not:

Начало истории очень интересное! Буду читать !

...

anjelika:

Благодарю за продолжение!!!
"...Эмоции управляют мной,а не я ими"Всё понятно...устоять перед красивым мужчиной,который знает ,что всегда берёт то ,что ему нужно...очень трудно... Всё понятно...и правильно Анна себе поставила установку...,что Влад ,как хищник ,вышел на тропу охоты...

...