KattyK:
12.04.13 19:10
» Глава 12
Перевод - KattyK, редактура - m-a-r-i-n-a
Глава 12
Седона
Серай скользнула в ароматную воду. Среди пенистых облаков теперь виднелись только ее колени и голова. У солей для ванны был замечательный аромат незнакомого цветка. Ванна была не похожа на атлантийскую. Серай не сумела бы ни плавать, ни лениво лежать на воде в окружении друзей в этой гостиничной ванной. Но после стольких лет без воды, так как анабиоз волшебным образом содержал тела спящих в чистоте, ей эта небольшая ванна казалась поистине королевской. И, по меньшей мере, подходила девушке, чуть не ставшей королевой. Она хотела лишь соскрести с кожи зловоние огня, крови и битвы. Горячий пар проникал в усталые мышцы, успокаивая и расслабляя их после суточной активности, которая потребовала больше усилий, чем рабочая неделя обычного человека. Или месяц. Она даже не знала, что способна превращаться в доисторическое животное, но сделала это уже дважды. В школе ей очень понравилось изучать саблезубого тигра. Такое прекрасное, и в то же время жестокое и смертельно опасное существо.
Как Дэниел. Она мысленно увидела, как он стоял над ней, защищая ее с яростью дикого зверя от нападения, и, трепеща, вздохнула. Он был самым свирепым воином из всех, кого она когда-либо видела, и все его бешенство и сила были направлены на ее, Серай, спасение.
Она почувствовала, как по спине побежали мурашки при мысли об ее воине и защитнике, ожидавшем в другой комнате, которую отделяла от ванной только дверь. Соски Серай напряглись, и она, моргнув, заметила эти высовывавшиеся из пены розовые пики. Она сжала руками груди и, проведя большим пальцем по одному из сосков, ахнула от электрического тока, прошедшего по телу от одной эрогенной зоны к другому чувственному местечку.
Насколько восхитительнее стало, если бы Дэниел касался ее груди? При мысли о нем у нее перехватило дыхание. Она ощущала какое-то замечательно грешное чувство, а потом, на нее накатил стыд. Мужчины и женщины умерли совсем недавно, и она сама убила одного из них. Да, ее жертва – вампир, напавший на Райзена и собиравшийся убить атлантийца. Да, она прикончила противника на поле боя.
Но прежде Серай никогда не бросалась на кого-то в гневе, а теперь убила мужчину. Вампира, такого же, как Дэниел. Как она могла так просто об этом забыть? Слезы заструились по ее лицу при мыслях об ужасных событиях. Джек, друг Квинн, мужчина, который любезно провел с Серай несколько часов, защищая ее от глупостей, ранен. И вряд ли исцелится. Его человеческая половина вполне вероятно потеряна навеки. И несколько человек из сопротивления, ставших ее друзьями, погибли или были серьезно ранены. И все из-за нападения вампиров, которое могло быть связано с «Императором» и тем, кто его украл. Не говоря уже о беспомощных девах в Атлантиде, которые ждали, что она найдет этот драгоценный камень и спасет их.
И все же, – не смотря на все это, она сидела здесь в роскошной ванной, в покое, желая стать сексуальной соблазнительницей. Стыд и усталость доконали ее. Серай прижалась головой к коленям и дала волю рыданиям. Печаль и горе накопились в ней с той минуты, как она освободилась из капсулы.
На ее плечи рухнуло столько ответственности, к которой Серай была не готова. Возможно, слишком много. Если она не справится, то ее сестры по анабиозу умрут, из-за нее. Единственное важное решение, доступное ей прежде – выбрать новое платье на бал. А теперь судьба этих дев, а, возможно, и самой Атлантиды, находилась в ее руках. Семь островов не поднимутся на поверхность, если в Трезубец не вставить все драгоценные камни.
Это много. Слишком много. Она не справится. Серай взяла полотенце с нагретой перекладины рядом с ванной и прижала к своему лицу, опустив краешек ткани в воду, чтобы ее рыдания не услышали в другой комнате.
Когда дверь распахнулась, Серай поняла, что не справилась даже с такой мелкой задачей. Дэниэл подбежал к ванне, взял принцессу на руки, и вместе с мокрым полотенцем, пеной и всем остальным, посадил себе на колени.
– Серай? Ты ранена? Позвать целителя или врача? – Дэниел уставился в ее глаза, крепко прижимая любимую к своей груди, что Серай почувствовала всей кожей жаркий румянец смущения.
– Дэниел! Я не ранена, просто… у меня нет… я была в ванной. Твое поведение шокирующе неприлично. Отпусти меня сейчас же и выйди отсюда.
Дэниел совершенно проигнорировал ее приказ, сжал ее крепче и нежно поцеловал в лоб.
– Тогда почему ты плачешь, как будто у тебя разрывается сердце, моя красавица?
Она покачала головой, чувствуя, как боль снова душит ее, забыв о ребяческих переживаниях по поводу своей наготы.
– Нападение. Мертвые бунтовщики. Джек. Мои сестры. «Император». А если я его не найду, Дэниел? Моя связь с этим камнем тает не по дням, а по часам. Что, если я никогда его не найду, и остальные девы тоже погибнут?
– Ты найдешь его, мы вместе справимся. Клянусь тебе, что у нас все получится. Мы спасем этих женщин, обеспечим твою безопасность, чтобы ты смогла вернуться в Атлантиду и жить долго и счастливо, – с надрывом уверял ее Дэниел, словно сдерживая сильное чувство. Он присел на край ванны, не выпуская ее из рук, и снова Серай покраснела, попой чувствуя его затвердевшую и растущую плоть.
– Прости, Серай, но я всего лишь мужчина. Иногда трудно игнорировать некоторые вещи, а твое обнаженное тело в моих объятиях стоит во главе моего списка подобных ситуаций.
Он встал и осторожно отпустил ее, затем забрал у нее мокрое полотенце, взамен отдав сухое. Серай не успела достаточно быстро завернуться в мягкое белое хлопковое полотенце, так что Дэниел успел оглядеть горящим взглядом каждую клеточку ее тела.
– Джентльмен бы закрыл глаза, – задыхаясь, укорила она его.
– Я не джентльмен, – ответил Дэниел, порочно улыбаясь и напоминая об опасных, соблазнительных вещах. – Уверяю тебя, что воспользуюсь любой возможностью увидеть твое роскошное тело, особенно в обнаженном виде.
Она снова зарделась, а потом нахмурилась.
– Это неправильно: думать о… наслаждении… когда произошло столько несчастий.
Дэниел схватил другое полотенце и принялся вытирать ее волосы.
– Это самое что ни на есть обычное в нашем мире, милая: поддержать жизнь перед лицом смерти. Сблизиться с кем-то другим – это совершенно естественно.
Он бросил полотенце на пол, обнял Серай и притянул к себе.
– И знаешь, что еще естественно? Вот это.
Он прикоснулся губами к ее рту, и Серай затаила дыхание, перестала соображать, потеряла рассудок от волнующего ощущения. Дэниел целовал ее.
Он хотел ее.
Ей было наплевать, почему он ее хотел. Правда, ей не важна причина.
Она просто ответила на поцелуй, обхватила руками за шею и прижалась, на тот случай, если он передумает. Серай так просто его не отпустит. Атлантийка целовала вампира со всем желанием, накопившимся за многолетнюю разлуку, когда она желала его, видела его во сне.
Она вложила в поцелуй все годы жажды и надежды. Весь свой энтузиазм и страсть, что с лихвой восполняло отсутствие опыта.
Во всяком случае, Серай на это надеялась. Она собиралась – как Дэниел сказал? Поддержать жизнь? Да, вместе с ним. С удовольствием.
Дэниел издал горловой стон, и атлантийка покраснела. Возможно, она вела себя слишком восторженно. Серай понятия не имела, что делает. Может он…
– Перестань думать так много, – приказал он с легкой улыбкой. – Поцелуй чувствуют, а не анализируют.
– Откуда ты…
– Я догадался. Я действую не слишком поспешно?
– Нет, то есть… нет, просто…, ты, наверное, перецеловал множество женщин, а я – нет. Хотя мне вряд ли хотелось их целовать, но какое право ты имел их целовать, – к концу этого запутанного предложения, Серай была возмущенна и мучилась сильной ревностью.
В глазах вампира сверкнул огонь, приправленный весельем.
– Их было не так уж и много, ми амара. Но если начистоту, то ни одна из них и в подметки тебе не годится.
Серай крепче прижала полотенце к груди и уставилась в его глазах, в которых светилась искренность и волнующий намек на едва сдерживаемый голод.
– Мое сердце ждало тебя всю жизнь. Я чувствую, что впервые учусь целоваться, и мне хочется сделать это только с тобой, – ответил он, и Серай почувствовала себя совершенно по-другому.
На смену сомнению, неуверенности, робости пришла любовь.
И атлантийка знала, что не может ему признаться, так как испугает его. У Дэниела еще остались эти дурацкие понятия о чести. Ей осталось только найти способ показать ему свои чувства. Это меньшее, что она должна сделать.
И сотворит сегодня.
Дэниел ждал, позволяя ей принять решение. Он обхватил ее лицо руками и снова нагнулся к ней.
– Тогда, может быть, нам нужно снова попробовать, – прошептала она, почти не испытывая робости. Дэниел грешно улыбнулся ей.
– Я думал, ты никогда не попросишь.
Он поцеловал ее, и время замерло, звезды взорвались, и тысяча строк из тысячи различных любовных песен и стихотворений выделенные из информации, переданной Серай «Императором»… стали правдой.
Он целовал ее, одновременно подхватывая на руки и неся в спальню. Его глаза сияли, как черные звезды в полумраке комнаты, освещенной лишь светом из ванной.
– Ты нужна мне, – сказал он напряженно, словно его желание причиняло ему боль.
Серай, на волне настоящего женского триумфа, крепче обхватила любимого за шею и поцеловала в ответ. Атлантийке не нужны были слова, да и не смогла бы она пояснить свои ощущения. Лишь хаотичные образы, чувства, эмоции, проносились в ее сознании, как электрические разряды или удар молнии, созданной из подлинных ощущений.
Дэниел опустил Серай на постель, и не успела она глазом моргнуть, как он лег рядом. Полотенце пропала где-то по дороге из ванной в спальню, так что он прикрыл ее тело своим. Ночной странник был полностью одет, так что атлантийка трепетала от чувственного ощущение прикосновения его одежды к ее обнаженному телу.
– Тебе холодно? – спросил Дэниел, натягивая на них обоих одеяла, но Серай, смеясь, покачала головой.
– Мне кажется, что больше мне не будет холодно, если ты продолжишь меня целовать, – призналась она, изумившись тому, как хрипло прозвучал ее голос.
Настала его очередь торжествовать, и Дэниел рассмеялся. Его глаза потемнели, и даже неопытная Серай догадалась, что он сейчас чувствует.
– Если позволишь мне коснуться, то я могу показать кое-что еще, – предложил Дэниел.
– Я знаю о занятиях любовью, – сказала она, чувствуя жаркий румянец от дерзкого заявления, но атлантийка не хотела показаться невежей.
Вампир поцеловал ее в лоб, в нос, в губы, а потом в шею.
– Одно дело знать, а другое – точно понимать.
– О! О, да, гм, что?
– Можно мне дотронуться до тебя?
– Да, о, да, – прошептала Серай, а затем лежала совершенно неподвижно, ожидая перемен в своем мире.
Дэниелу казалось, что если бы Серай ему отказала, то его мозг бы взорвался. Поэтому услышав ее «да», он без колебаний сделал то, чего ему хотелось с первой минуты первой встречи после долгой разлуки. Он прикоснулся к ней. Везде.
Он провел пальцами по шелковистой коже ее рук, целуя ее, а потом повернулся на бок, притягивая ее за собой, лаская ее спину, волосы. И снова поцеловал. Он, казалось, не мог прервать поцелуй, как будто тонул, а Серай была жизненно-необходимым кислородом. Сначала его любимая лежала неподвижно, будто боялась пошевелиться, но потом обхватила Дэниела руками за шею и притянула к себе. Она целовала его одновременно сдержанно и воодушевленно, изучая искусство поцелуев.
Конечно, именно это она и делала. Дэниел не понимал, почему с одной стороны он уважал ее, а с другой – разозлился. Его член так затвердел, что, наверное, обзаведется постоянной татуировкой в виде молнии, если Дэниел скоро не снимет штаны. Но он не хотел пока пугать ее своей наготой.
Он вздохнул и опустил руки вниз. Дэниел невольно прижался своими бедрами к ее бедрам, одновременно обхватывая руками ее соблазнительную попку.
– Дэниел, мне… щекотно. Я никогда, не… я чувствую какую-то пустоту и непонятный голод, – призналась Серай с розовыми от смущения щечками. – Я не знала, что можно так чувствовать. Я хочу… я хочу…
– Я тоже тебя хочу, ми амара, но я не стану торопиться, – признался он, чувствуя себя великим проклятым героем. Или безмозглым идиотом.
– Но пока слишком рано, я не хочу воспользоваться твоими усилившимися чувствами.
– Ты хочешь перестать меня целовать? – прошептала Серай, глядя на возлюбленного из-под ресниц. Дэниел подумал, что совершает сложнейший подвиг, принося себя в жертву. Благородство.
Проклятый холодный душ.
– Нет, я не хотел прерывать поцелуй, но хочу просто обнимать тебя во сне, – сказал он, стискивая зубы, не давая вырваться мольбе: «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, мне нужно сейчас же овладеть тобой».
Она изогнулась и немного отодвинулась от него, чтобы продемонстрировать сочные розовые вершинки ее округлых грудей. Дэниел слышал, как кровь пульсирует в венах, и его внутреннее чудовище захотело выйти на свободу и закусить.
Он молился о стойкости. Это же Серай. Если он ее укусит, – вкусит ее крови, – то станет не лучше зверя и заслуживает ужасной смерти в одиночестве. Ей следовало бы отпихнуть его прочь с отвращением. Дэниел надеялся, что принцесса так и поступит.
И в то же время надеялся, что Серай его не оттолкнет.
– Я не хочу спать, прикоснись ко мне, – взмолилась она.
Она взяла его руку и положила себе на грудь, его зверь затих, вероятно, от шока, что его добровольно коснулись. Человек снова владел ситуацией. Дэниел смирился, что ему не удастся проявить благородство, потому что предпочел касаться тела принцессы, а не вонзить клыки в ее горло. Он мог выдвинуть желание на первый план и запихнуть жажду крови в темные уголки своей души.
Другого выхода нет.
Затолкав клыки обратно силой воли, вампир перевернул Серай на спину и набросился, обхватывая ее груди руками. И, наконец, чудо из чудес, он целовал эти прелести, по очереди беря соски в рот. Стоило принцессе ахнуть и сжать волосы любовника, как он сдался, лизнул одну вершинку и посасывал ее, пока Серай не закричала, трепеща под ним. Затем Дэниел обратил свое нежное внимание на другую грудь.
Он доведет ее до экстаза, так что любимая выкрикнет его имя, а потом, – потом он усыпит ее. Это довольно благородно с его стороны.
Серай снова закричала, придя в себя настолько, чтобы задуматься, не слышит ли ее кто-то за стенами, но потом ей стало наплевать: Дэниел сделал что-то замечательное с ее грудью, и жидкий огонь пронесся от ее сосков к лону. Вампир взял в рот другой сосок, одновременно осторожно ущипнул первый, заставив ее снова закричать, желать чего-то непонятного.
Жаждать его.
Но так как ее мысленные приказы не сработали, ей пришлось попросить вслух:
– Дэниел, мне нужен… нужен…
– Я знаю, ми амара, – ответил он, опуская руку между ее бедер именно там, где надо. Он стал водить пальцем по теплой появившейся влажности. А потом его палец нащупал одну точку, сорвав с ее губ еще один крик.
Это была не просто жаркая страсть, а большее, намного большее. Мужчина, о котором она мечтала одиннадцать тысяч лет, целовал ее, касался ее, и, о, дорогой Посейдон, Серай показалось, что она способна взорваться от наслаждения и нестерпимого ощущения правильности происходящего.
– Дэниел! Это… ты… о, да, да, да, – повторяла она, пока он продолжал касаться ее самого чувствительного местечка. Он слегка вошел в нее пальцем, Серай ахнула, а затем его умелые пальцы – влажные и скользкие, – прижались к ней в точке, от которой тело атлантийки рассыпалось на тысячу осколков световых призм.
Он притянул ее в свои объятия и крепко сжал, бормоча нежности и всякие глупости, пока Серай трепетала в его объятиях. Он укачивал возлюбленную, пока она не перестала дрожать всем телом.
– Это… значит… так занимаются любовью?
Он улыбнулся ей слегка натянуто.
– Да, но бывает еще лучше.
– Я не уверена, что способна пережить что-то большее, – призналась Серай, на что Дэниел рассмеялся.
– Тебе надо поспать, – заметил он, убирая волосы с ее лица. – Отдохнуть. У тебя выдался слишком тяжелый день, ведь ты только вышла из анабиоза, спустя тысячелетия.
– У тебя просто талант преуменьшать.
– Мне это уже говорили.
Не успела атлантийка запротестовать, как вампир поднял ее подбородок и быстро, нежно чмокнул в губы, внимательно глядя в ее глаза.
– Тебе надо поспать, – повторил он, сверкая красными зрачками.
Она сознавала, что ей надо с ним поспорить, но слишком устала, да и вообще, Дэниел прав, им надо поспать, и…
– Ой.
О, нет.
– Ты использовал на мне свои способности к гипнозу, – догадалась Серай, борясь против его воли, но желание подчиниться было слишком сильным. Она успела заметить улыбку на его красивом лице, и тут комната погрузилась во тьму, когда она погрузилась в сон.
Дэниел улыбнулся ей, хотя все его тело заставляло принять холодный душ или взять дело, – член, – в свои руки, чтобы добиться хоть мимолетного облегчения от пронзающего желания. Он пролежал пять минут, пытаясь просто смотреть на нее, но, – как и говорил Серай, – он всего лишь мужчина. Поэтому Дэниел спрыгнул с постели и отправился сбросить напряжение в душе под струей холодной воды.
"Feel" Robbie Williams
Come and hold my hand
I wanna contact the living
Not sure I understand
This role I've been given
I sit and talk to God
And he just laughs at my plans
My head speaks a language
I don't understand
I just wanna feel
Real love feel the home that I live in
Cos I got too much life
Running through my veins
Going to waste
I don't wanna die
But I ain't keen on living either
Before I fall in love
I'm preparing to leave her
Scare myself to death
That's why I keep on running
Before I've arrived
I can see myself coming
I just wanna feel
Real love feel the home that I live in
Cos I got too much life
Running through my veins
Going to waste
And I need to feel
Real love and the love ever after
I can not get enough
I just wanna feel
Real love feel the home that I live in
I got too much love
Running through my veins
To go to waste
I just wanna feel
Real love and the love ever after
There's a hole in my soul
You can see it in my face
It's a real big place
Come and hold my hand
I wanna contact the living
Not sure I understand
This role I've been given
Not sure I understand
Not sure I understand
Not sure I understand
Not sure I understand
«Чувствовать» Робби Уильямс
Подойди и возьми меня за руку,
Я хочу коснуться живого человека...
Не уверен в том, что я понимаю,
Для чего мне дали эту верёвку.
Я сижу и разговариваю с Богом,
А он лишь смеётся над моими планами.
Моя голова говорит на языке,
Который я не понимаю.
Я просто хочу почувствовать,
Как настоящая любовь наполняет дом, в котором я живу.
В моих жилах
Слишком много жизненной силы,
Которая растрачивается впустую.
Я не хочу умирать,
Но и жить мне не очень-то охота.
Прежде чем влюбиться в кого-то,
Я готовлюсь с ней расстаться.
Я пугаю себя до смерти,
Потому и бегу во весь дух.
Прежде, чем мои глаза закроются,
Я хочу испытать наслаждение.
Я просто хочу почувствовать,
Как настоящая любовь наполняет дом, в котором я живу.
В моих жилах
Слишком много жизненной силы,
Которая растрачивается впустую.
Мне нужно испытать
Настоящую, вечную любовь,
Которой не смогу насытиться...
Я просто хочу почувствовать,
Как настоящая любовь наполняет дом, в котором я живу.
В моих жилах
Слишком много жизненной силы,
Которая растрачивается впустую....
Я просто хочу испытать
Настоящую и вечную любовь.
В моей душе зияет дыра,
У меня на лице написано,
Что это большая пустота.
Подойди и возьми меня за руку,
Я хочу коснуться живого человека...
Не уверен в том, что я понимаю,
Для чего мне дали эту верёвку.
Не уверен в том, что я понимаю,
Не уверен в том, что я понимаю,
Не уверен в том, что я понимаю,
Не уверен в том, что я понимаю…
...