Патриция Кэбот "Непристойное предложение"

Конечно, будет хэппи энд! Но Дрейк ведь и сам объясняет, почему не сможет принять "великодушное" предложение мисс Уитби. Разрыв помолвки негативно сказывается на общественном мнении о человеке: типа "попользовался и бросил", а вдруг и с новой выкинет подобный номер? Плюс, наш нежный розовый бутончик, мисс Уитби - ооочень умная девушка: она знает, что, как ни парадоксально, но ее сильная сторона - в ее слабости, чем умело пользуется.

А вообще, на мой взгляд, глупо пока говорить о любви Дрейка к Пэйтон. Ну в самом деле, он всю жизнь он относился к ней как к младшему братишке-надоеде, а тут вдруг ОКАЗАЛОСЬ, что у "братца" выросла грудь, да и целуется "он" - дай бог каждому! Влюбленность это, да похоть, но никак не Любовь.
_________________

Эх. Не понять мне их логику
Я понимаю... "то время"... "аристократизм"... слухи.
Но он же всё равно собрался уйти в "добровольное изгнание"

Огромное спасибо за новую главу!

Интересно,а зачем Дрейку обязательно-принудительно куда-то уезжать? Почему бы не остаться в поместье? Вить семейное гнездышко?
_________________

Elfni, Whitney, Фройляйн, спасибо огромное за новую главу в чудесном переводе!!!

_________________

Он - моряк, то есть человек единственной любовью которого является море. Он - капитан, а значит человек действия. А "вить гнездышко" по его мнению - удел туповатых сухопутных крыс. Какой смысл ему менять риск, азарт и непредсказуемость морской стихии на просиживание штанов за конторкой и подсчитывание коров и надоев от них?
Это все равно, что современного парня-адреналинщика (сноуборд, горный велосипед, прыжки с парашютом и т.д.- по отдельности и все вместе) заставить днями торчать в офисе, а в качестве вечернего развлечения - предложить просмотр вечерних сериалов.
_________________

Перевод восхитительный, спасибо огромное. Но вот как-то все очень печально. И совсем не хочется, чтоб он женился, чтоб потом Бекки умерла при родах и тогда... Ну со всем не хочется. Должен быть кто-то или что-то, что все перевернет с ног на голову. Очень хочется верить в это.
Хотя, исходя из названия, крутится мысль в голове, что это самое непристойное предложение сделает сама Пэйтон.
_________________

Так ведь, Elfni, раз зовут моря и все такое ну и ... пусть зовут,а зачем-то не очень то и любимую будущую жену тащить с собой ? Но он настаивает на отъезде как я разумею. Пусть бы создавала для него тогда гнездышко бабульку стерегла.
_________________

Так потому и тащит, что жОна, при муже должна быть. К тому же, мисс Уитби хрупка, нежна и беспомощна - за ней ухаживать нужно, холить и лелеять, постоянно приглядывать. А по поводу: любимая-нелюбимая... Так уже великая радость, что симпатична и не вызывает отвращения. Она ведь Дрейку нравится - уже хорошая основа для брака. ГГ ведь будет возглавлять представительство компании на островах, это работа не на год, не на два. Что за жизнь-то будет порознь?
_________________

Кариша, что значит "тащить с собой"? Он ведь ясно дал понять, что собирается оставить жену в Нассау, а сам опять уйдёт в море. Вот только зачем тащить её на Багамские острова, а не оставить в Англии? Но, видать, это нужно для развития сюжета.
В родах Бекки вряд ли умрёт. Она - хитрая штучка, и явно все её хитрости и уловки со временем выйдут ей боком.


Девочки, мы с Ниной и Олей в последней главе порядком накосячили, особенно в том, что касается "атаки португальского корабля"... Всем желающим предлагаю перечитать главу ещё раз или хотя бы взглянуть на картинку, чтобы узнать о каком "корабле" идёт на самом деле речь.
Иришенька, спасибо что распознала нашу ошибку!!! Карменн, спасибо за правки!!!
_________________

Ух, здорово как!
_________________

_________________

Вот и думай что может быть страшнее? Медуза-то тоже не подарочек... Фро,если для развития сюжета ,то мы подождем что же дальше будет то с "влюбленными" еще не поженившимися
_________________

Большое спасибо за новый перевод!!!
Уволокла к себе на склад...
_________________

 » Глава 9

Перевод - Изабелла
Бета-ридинг - Whitney
Вычитка - Фройляйн


Глава 9

Приоткрыв глаза, Пэйтон оглядела комнату, залитую серым утренним туманом, просочившимся сквозь оконные створки. Накануне вечером она забыла задернуть шторы и оставила окно открытым, поэтому теперь клубы густого утреннего тумана расползались по её комнате, делая всё – и главным образом простыни на кровати – слегка влажным.
Пэйтон потянула за эти влажные простыни и, застонав, укрылась ими с головой. Наступило утро. Но не обычное. Это было утро того дня, когда должна была состояться свадьба Дрейка.
Наступивший рассвет напомнил девушке, что накануне вечером она выставила себя совершеннейшей ослицей.
Свернувшись калачиком в коконе из простыней, Пэйтон крепко зажмурила глаза, пытаясь заставить себя снова уснуть. Ночью девушка почти не спала, ища удобное положение для головы. Но как бы она не передвигала подушки, заснуть ей так и не удалось. Тогда она стащила половину постельного белья на пол и для разнообразия попыталась устроиться там на ночлег. Ведь, в конце концов, Пэйтон прекрасно спалось на твердых палубах кораблей жаркими ночами, когда в кубрике было слишком душно.
Но ничего не получилось. И дело было не в том, что кровать - неудобная, а пол – твердый. Причина бессонницы заключалась в том, что голова была забита разными мыслями, а сердце полнилось переживаниями.
Какой же глупой она была. Пэйтон подозревала нечто подобное, но когда доказательства столь очевидны, как это было накануне вечером... Что ж, этого было вполне достаточно, чтобы лежать без сна в течение долгих часов, показавшихся вечностью, и сожалеть, что невозможно все исправить. Если бы она дала себе труд хорошенько подумать, то вернулась бы назад в комнату сразу после того, как вылезла из окна. Если бы она знала, чем закончится ее выходка, то никогда не вышла бы из комнаты. Даже несмотря на то, что в этом случае Коннор Дрейк никогда бы ее не поцеловал. Но в этот момент ее это уже мало заботило.
О, это было волнующе! Тот поцелуй был самым восхитительным моментом в ее жизни. Пэйтон не забудет его до самой своей кончины. Как раз в этом-то и заключалась проблема. Раньше она хотя бы не знала, чего лишается. Теперь знала, и потому будет еще труднее молча сидеть на церковной скамье и наблюдать за тем, как Коннор берет в жены другую.
В течение этой долгой бессонной ночи ей не давал покоя один-единственный вопрос: «Почему?»
Этот вопрос она задала и Дрейку, но не получила ответа. Почему он женится на Бекки Уитби? Тогда он ответил, что должен так поступить. Но это нельзя считать ответом. Совсем нет. Конечно, он должен. Только отъявленный негодяй может бросить невесту, когда перед ними уже маячит алтарь. Но это не объясняло, почему Дрейк однажды попросил Бекки выйти за него замуж.
Уж точно не из-за того, что он влюблен в мисс Уитби. Пэйтон совершенно точно поняла это, когда он ее поцеловал. Не то, чтобы она вообразила, что Дрейк влюблен в нее саму. Она была полностью уверена, что до вчерашнего вечера он никогда и не думал о ней в этом смысле. Она была всего лишь забавной младшей сестренкой его лучших друзей.
Но теперь он наконец-то заметил, что она больше не ребенок. Но слишком поздно, черт побери, поздно!
Пэйтон отказывалась верить, что Дрейк женится на Бекки Уитби потому, что наградил ее ребенком. В те минуты прошедшей ночи, когда она не ругала себя за глупое поведение, Пэйтон пыталась припомнить то время, когда они все вместе жили в городском доме, и, как ни старалась, не могла вспомнить ни одного случая, когда Дрейк выказывал свое расположение к Бекки Уитби, пусть даже и намеком. Ни разу они не обменялись ни единым взглядом за столом во время завтрака. Она никогда не заставала их шептавшихся наедине. Если эти двое и были когда-либо близки, то они были самыми великолепными актерами в мире и прекрасно скрывали свои чувства. И если по поводу мисс Уитби Пэйтон не была уверена, то в случае с Дрейком она была убеждена, что тот вряд ли бы сумел такое скрыть. Если бы он был таким скрытным, то события, развернувшиеся прошлым вечером в саду, могли принять совершенно другой оборот.
Проворочавшись до четырех часов утра, она пришла к выводу, что произошедшее в саду было следствием чувств и бездумных порывов, взявших верх там, где обычно царствовал разум. Дрейк, скорее всего, был немного пьян, а может, на него так повлиял лунный свет и соловьиная трель. В любом случае, он повел себя неблагоразумно, не говоря уже о том, каким возмутительным было ее поведение.
Но это вовсе не означало, что он ни испытывал никаких чувств. Может, это и нельзя было назвать любовью с его стороны, но определенно Дрейк что-то испытывал к ней. Все вокруг знали, что они были друзьями, хорошими старинными друзьями, которые не только спасали друг другу жизни в трудную минуту, но, что важнее, были рядом в те моменты, когда их жизни ничто не угрожало. Например, не единожды они оказывались на судне, застрявшем на морских просторах во время штиля, когда в течение нескольких дней не было ни малейшего дуновения ветерка. Такое затишье могло свести с ума кого угодно, но только не эту парочку, которая даже в такое время находила повод повеселиться.
Может, это и есть любовь? Может, смысл заключался в том, чтобы вместе пережить не шторм, а в том, чтобы выдержать период затишья и при этом не потерять рассудок и не возненавидеть друг друга?
То, что произошло вчера вечером, свидетельствовало о взаимном притяжении – Пэйтон точно знала, что привлекала Дрейка. Рукой оно почувствовала доказательство этого притяжения, длинное и твердое.
Если между ними дружба, причем настоящая, и их влечет друг к другу, то насколько они далеки от любви?
Впрочем, это уже не имело значения. А все потому, что сегодня он женится на мисс Уитби и уезжает в Нью-Провиденс. Может, когда-нибудь она снова его увидит. Может, он приедет в Англию на её свадьбу. Пэйтон горько рассмеялась под простынями. Её свадьба. Какая глупость! Она никогда не будет невестой. Если она не могла получить Дрейка, то ей вообще никто не нужен. И точка.
Перекатившись на бок, Пэйтон выглянула из-под простыни и просмотрела на часы, стоявшие на камине. Восемь часов. Застонав, она снова натянула простыни на голову. О, Боже! Меньше, чем через два часа свадебный кортеж отправится в деревенскую часовню.
Пэйтон встала, умылась и оделась еще до того, как часы на каминной полке пробили девять раз. Горничная, которая принесла воду для умывания, сообщила, что внизу в столовой подают кофе, и если юной леди будет угодно, то она может принести ей чашечку. Так уж получилось, что юной леди было угодно выпить кофе. У Пэйтон не было никакого желания сталкиваться с хозяином дома и ещё меньше – с его наречённой. Принимая ванну, Пэйтон заметила на своем запястье розовую шелковую ленту, которую повязала накануне вечером. Эта лента так и осталась красоваться на ее руке в качестве напоминания о ее вчерашнем поведении. Пэйтон развязала её, но лишь затем, чтобы украсить лентой свою лодыжку, где никто, кроме горничной, ее не разглядит. Девушка словно предчувствовала, что сегодня ей потребуется хоть какое-то напоминание о том, кому в действительности принадлежал Коннор Дрейк.
И она была абсолютно уверена, что уж точно не ей.
Но Пэйтон была не единственной из Диксонов, кто не спустился в столовую на чашку утреннего кофе. Раздался громкий стук в дверь, после чего она тут же распахнулась, не дав Пэйтон возможности ответить, и явила полуодетого Хадсона, который болезненно щурился от утреннего света.
- Пэй, - произнес он хриплым ото сна голосом, – завяжи мне галстук, пожалуйста. Не знаю, что со мной такое, но мои пальцы раздулись и стали похожи на сосиски. Я едва могу ими шевелить.
Пэйтон приподняла одну из массивных ручищ брата и внимательно её осмотрела.
- С кем ты подрался? – спросила она.
- Ни с кем. – Заросшее щетиной лицо Хадсона приняло страдальческое выражение. – По крайней мере, я не помню, чтобы дрался с кем-то.
- Что ж, этот синяк не мог появиться здесь сам по себе. – Пэйтон опустила его поврежденную конечность. – В котором часу вы с Рэли отправились спать?
Хадсон моргнул:
- Спать? – спросил он. – О чем ты?
После этого Пэйтон начала догадываться, чем ее братец занимался всю ночь.
- Господи, Хад, - сказала она, обмахиваясь рукой от его дыхания. – Что ты делал? Проглотил винокуренный завод?
В этот момент в дверь снова постучали, и в комнату вошел Рэли. В отличие от старшего брата, он был полностью одет. Но выглядел при этом просто кошмарно. Пэйтон не преминула ему об этом сообщить, но Рэли воспринял оскорбление с несвойственным ему смирением. Вместо ответа он прошел мимо сестры, подошел к кровати, откинул простыни, аккуратно заправленные горничной, и улегся на постель Пэйтон прямо в сапогах и одежде. Когда она спросила его, что, черт подери, он вытворяет, Рэли сумел лишь простонать из под горы подушек, которые положил себе на голову:
- Обязательно так орать?
- Уходите отсюда, - резко сказала Пэйтон. – Мы должны быть в церкви через час.
- Так нечестно. Твоя постель лучше моей, – возмущенно засопел Рэли. – Моя кровать твердая, как камни.
- Это и были камни, ты, тупица, – рявкнул Хадсон, все еще продолжая щуриться от света. – Ты же заснул на подъездной дороге.
- И проснулся чертовски промокшим. – Под подушками и простынями Рэли совсем не было видно, не считая носков сапог, торчащих с края кровати. – Это все из-за проклятой росы. Ненавижу её. А эти мерзкие птицы со своим адским пением. У меня голова раскалывается от их треклятого чириканья. Они начали вопить в два часа ночи, и по мере приближения рассвета орали все громче и громче. Боже, не могу дождаться, как мы снова будем в море. Жизнь в порту сродни пытке.
В дверь постучали в третий раз. На этот раз с порога на неё смотрел жених, которого едва можно было узнать. Его торс был обнаженным, а сам Дрейк стоял в коридоре и опирался одной рукой о стену, пытаясь удержать равновесие. В другой руке была зажата рубашка, жилет и пиджак, рукава которого волочились за Дрейком по полу. Щеки и подбородок жениха покрывала темная щетина, а голубые глаза казались более яркими, чем обычно, из-за красных кругов, свидетельствовавших о бессонной ночи.
Эти глаза притягивали взгляд Пэйтон, не позволяя отвести глаза. Если она и ожидала от Дрейка предложения сбежать с ним в последнюю минуту, то была жестоко разочарована. Вместо этого он с трудом разлепил сухие губы и прохрипел:
- Помоги мне.
Пэйтон едва не задохнулась от ярости. Нет. Это уже слишком. Разве Дрейку мало, что она будет сидеть здесь и смотреть, как её брат передает этому человеку её корабль; что через час ей придется придти в часовню и смотреть, как он берет в жены другую? Неужели он думает, что она должна еще и помочь ему одеться?
Она не станет этого делать.
Она не может.
У нее за спиной послышался смех Хадсона.
- Эге, - засмеялся он. – Эге-гей! Взгляни-ка на Дрейка, Рэл. Он выглядит, как будто его вытащили со дна Темзы.
- Это Дрейк? – Рэли откинул простыни и сел на кровати. – Может он сказать своей чертовой кухарке, чтобы нам дали поесть? Она говорит, что мы должны ждать завтрака, который будет после венчания, но если я сейчас же не заполню чем-нибудь желудок, то протяну ноги раньше, чем закончится эта проклятая свадьба.
Пэйтон по-прежнему стояла в дверном проеме, держась руками за дверной наличник и не давая Дрейку зайти в комнату, и внимательно разглядывала его лицо. Если вчера за обедом она решила, что на нем запечатлена боль, то теперь его лицо превратилось в мученическую маску. Глубокие морщины прорезали лицо от опущенных уголков губ к ноздрям. А красные круги под глазами были следствием ночи, проведенной без сна, а вовсе не результатом знакомства с опухшими пальцами Хадсона.
Тем не менее, с утверждением Хадсона, что его старинный приятель выглядел так, будто его достали со дна Темзы, Пэйтон согласиться не могла. Даже страдая от похмелья, Дрейк был слишком хорош, чтобы Пэйтон могла смотреть на него, сохраняя при этом спокойствие духа. Сотни бессонных ночей не смогли бы ослабить его твердые мышцы рук или живота, по которому спускалась вниз дорожка из белокурых волос, исчезавшая за поясом брюк. Он мог бы выпить целый ящик виски, но его кожа всё равно будет сиять, словно бронза, а зубы – сверкать белизной, как слоновая кость.
Это несправедливо. Нечестно, что он выглядит таким красивым. Как же она заставит себя презирать Дрейка, если от одного взгляда на этого мужчину, на его мягкие светлые волосы, поблескивающие в тусклом утреннем свете, у нее слабеют коленки?
- Что ж, - сказала она как можно резче, – полагаю, ты тоже можешь войти. Кажется, здесь все считают меня своим личным камердинером. Почему же тебе думать иначе?
Она шагнула в сторону, и Дрейк вошел в комнату, приподнимая одежду, которую держал в руке.
- Не могу это надеть, - с трудом произнес он. – Мои пальцы меня не слушаются.
Пэйтон посмотрела на Хадсона, который выглядел очень довольным тем, что кто-то еще страдает так же, как и он.
- У меня такая же проблема! Не могу сжать пальцы в кулак. – Он вытянул свою руку и сунул кулак прямо под нос Дрейку. – Видишь? Слаб, как котенок. Пэйтон говорит, будто я кого-то избил, поэтому у меня и рука болит, но я не помню, чтобы кого-то трогал. Ты не помнишь, бил ли я кого-то?
- Не могу сказать, что помню, дружище. – Дрейк смотрел куда угодно, но только не на Пэйтон. – Я сам выпил вчера чуть больше своей нормы.
Пэй не сводила с него сердитого взгляда. Если он думает использовать алкоголь, как оправдание для того, что произошло между ними в саду, то ему придется придумать что-то другое.
- Думаю, что мы все вчера немного потеряли голову, - сказала она жестко. – Некоторые даже больше остальных.
С кровати послышался стон Рэли, снова повалившегося на подушки.
- Все, кроме Росса, - сказал он горько. – Я видел Росса этим утром, и он был свеж, как огурчик. Он очень рано пошел спать. Интересно почему. – Он двусмысленно хихикнул, а потом снова застонал. – Больше никогда не женись, Дрейк. Ещё одна такая ночь, как эта, убьет меня.
Подойдя к подносу, оставленному горничной, Пэйтон налила чашку кофе для Дрейка, щедро добавив сахара и молока. Бодрящие сладкие напитки были на корабле предписанием для тех мужчин, которые чудом избежали попадания в них пушечного ядра капитана Ла Фонда, а на лице Дрейка застыло сейчас как раз такое выражение – что-то вроде удивления от того, что он пережил и остался в живых.
- Вот, - сказала она отнюдь не вежливым тоном, протягивая ему чашку. – Выпей это.
Он послушно поднес чашку к губам, затем скривился и стал лихорадочно оглядываться, ища место, куда можно было бы сплюнуть выпитое.
Но Пэйтон повелительно сказала: «Пей!». Он так и сделал, после чего послышался звук отрыжки.
- Господи, Пэйтон, - воскликнул он. – Что это было?
- Как раз то, что тебе нужно, - ответила та. – Выпей всю чашку.
- Нет… - Он практически хныкал. – Пожалуйста.
- Пей, - ответила она жестко. – Или я заставлю Хадсона зажать тебе нос, и мы вольем тебе это кофе в горло, черт возьми.
Хадсон прикинулся встревоженным.
- Не делай этого, Дрейк, - закричал он. – Оно может быть отравлено. Она ещё не пришла в себя от потери «Константы»…
Пэйтон сузив глаза, посмотрела на брата.
- Хотя идея довольно заманчива, - сказала она, - но сейчас я лишь пытаюсь спасти его от потери сознания. Или ты хочешь тащить его на себе к алтарю?
Хадсон прочистил горло:
- Выпей это проклятое питье, Дрейк.
Дрейк с отчаянием вглядывался в глубины кофейной чашки, которую она ему дала. Он медленно глубоко вдохнул, затем залпом выпил все её содержимое, передернув широкими плечами от отвращения. Пэйтон отвела взгляд. Кожа на его плечах была загорелой и, без сомнения, на ощупь, если бы ей довелось провести по ней руками – чего, конечно же, никогда не будет, – как шелк. Но под этим шелком скрывались стальные мышцы.
Господи, ну почему никто не пристрелил её и не избавил тем самым от страданий?
Когда он наконец-то опустил чашку и принялся отплевываться, Пэйтон сказала: «Хорошо» и забрала её. После кофе он стал выглядеть намного лучше и даже смог поднять руки, когда Пэйтон попросила его об этом. До этого он с трудом мог пошевелить ими.
Пэйтон взяла одну из его безвольных рук и стала натягивать на нее рукав рубашки, которую он принес с собой.
- Я очень надеюсь, что когда буду выходить замуж, - пробормотала она, - то мой муж не будет бояться брака так сильно, что ему потребуется накануне напиться в стельку для храбрости.
- Конечно, потребуется, Пэй, - сказал Хадсон, слегка удивленный. – Все мужчины боятся идти к алтарю.
- Неужели? – сказала она сквозь зубы. – Значит, Росс женился на Джорджиане по причине…
- По той же причине, что и Дрейк женится на мисс Уитби, - послышался голос Рэли с кровати.
Это вызвало смех со стороны обоих её братьев. Дрейк, как заметила Пэйтон, ни рассмеялся и даже не улыбнулся. Она стояла напротив Дрейка, застегивая пуговицы на его рубашке, и с этого места ей было видно всех троих. Пэйтон старалась одеть его как можно быстрее, так как его близость волновала девушку. Все волоски на руках – к счастью, они были скрыты от его взгляда пышными рукавами утреннего бело-голубого платья – встали дыбом. И это ещё не всё. Теперь она была уверена, что причина, по которой её соски стали твердыми горошинками прошлым вечером, была не в холоде, а в том, что он с ними что-то сделал. Она не знала, как он это делает, но это происходило снова. Этот мужчин должно быть колдун. А может, одного вида его полуодетого тела было достаточно, чтобы привести её в крайнюю степень возбужденности.
Так нечестно. Он использовал оружие, против которого у неё не было ни малейшей защиты. Пэйтон старалась не отрывать глаз от своего занятия. Ей не хотелось вдобавок ко всему встретить еще и его ищущий взгляд.
- Да брось, не надо придумывать, - упрекнул Хадсон брата, который все еще заходился от смеха. – Росс не поэтому женился на Джорджиане.
- Нет? – Рэли скинул с кровати Пэйтон все простыни и теперь разлегся на ней, как какая-нибудь одалиска. – Тогда почему он это сделал?
- Потому что он не мог заполучить её никаким другим способом, - объявил Хадсон.
- О да, точно.
Пэйтон продела руки Дрейка сквозь проймы его жилета.
- Вы все, - сказала она, - просто горстка упертых морских болтунов.
- Это то, по чему ты так скучаешь, Пэй? – спросил Роли. – Клянусь, для человека, который стал таким замечательным капитаном, ты не очень-то благосклонна к своей команде. Если бы я плохо знал тебя, то решил бы, что ты страдаешь от похмелья, как и все мы. Уже во второй раз ты чертовски близка к тому, чтобы оторвать нам головы.
Пэйтон сердито на него посмотрела:
- Хочешь посмотреть на это в третий раз?
- Не обращай внимания на Пэйтон, - сказал Хадсон. – Она просто переживает, что ты почти передал Дрейку «Константу», а Росс не разрешит ей поехать с нами на Дальний Восток.
- Я, - заявила Пэйтон, - не поехала с вами бы даже до ближайшего угла, не говоря уже о Дальнем Востоке.
Хадсон присел на стул возле окна, с помощью которого Пэйтон выбралась в окно накануне вечером.
- Пока мы с тобой, Рэл, будем проматывать жизнь в открытом море, Пэйтон будет в Лондоне, пытаясь решить, которую часть своей новоприобретенной груди ей стоит показать, когда будет приседать в реверансе в Сент-Джеймсе[1]…
- Думаю, надо показать целиком, - посоветовал Рэли. – В конце концов, зрение у короля уже не то, а у нее и смотреть-то там особо не на что. Надо просто распахнуть платье и сила тяжести сработает сама. Вот это будет фокус. Все просто попадают…
В этот момент какой-то предмет выпал из руки Дрейка и приземлился со стуком на пол.
- Слушай, - громко пожаловался Рэли, – неужели обязательно так шуметь? Моя бедная голова больше не выдержит.
- Что это было? – Хадсон поднял обутую в сапог ногу и принялся разглядывать паркетный пол под ней. – Пуговица?
- Не совсем, - сказал Дрейк. Пэйтон посмотрела вверх и с облегчением заметила, что он закрыл глаза. – Это просто кольцо.
- Кольцо? – Хадсон вскочил на ноги. – Твою мать, парень, почему ты не сказал? Рэли, пошевеливайся. Он уронил и потерял кольцо.
Рэли в ответ только перевернулся на другой бок и пробормотал:
- Ну и что? Нет кольца – нет свадьбы. Значит, мы все сможем еще поспать.
Хадсон подошел к кровати и поставил свою ногу на зад брата.
- Выметайся из кровати, ты, лентяй. – Он с силой толкнул Рэли, от чего тот отлетел к другому концу кровати Пэйтон. – Помоги мне найти чертово кольцо.
- Я покажу тебе кольцо, - сказал Рэли, понимаясь, чтобы наброситься на брата.
Пока двое мужчин, вцепившись друг в друга, катались по полу, Пэйтон спокойно нагнулась и подняла кольцо, которое закатилось прямо ей под ноги.
- Вот, - сказала она, осторожно держа маленький золотой ободок, - то, что вы потеряли, капитан.
Дрейк открыл глаза.
- О, - сказал он. Это её воображение разыгралось или он и вправду выглядит разочарованным? – Так и есть. Спасибо вам, мисс Диксон.
Он протянул ладонь. Одно мгновение Пэйтон любовалась тем, как бриллианты на кольце – а их всего было пять – сверкали, даже несмотря на то, что свет в комнате был очень тусклый. Прекрасно выполненное кольцо, которое наверняка передавалось в его семье из поколения в поколение также долго, как и те доспехи внизу. Пэйтон даже не подумала о том, как оно смотрелось бы на её пальце. Она, наверно, потеряла бы его через месяц после приобретения или выбила бы один из бриллиантов. Девушка была уверена, что таким, как она, не следует дарить бриллианты.
Пэйтон уронила его на ладонь Дрейка. Он сжал руку в кулак, а потом засунул его в карман брюк.
- Спасибо, - произнес он глубоким голосом.
От звука его голоса у Пэйтон побежали мурашки по всему телу. Черт! Что же в этом человеке такого особенного, что заставляет ее так себя чувствовать? Почему она не может его возненавидеть, как ей того хочется?
- Что ж, - сказала она, уронив руки и поспешно отступив назад. – Вот и всё. Ты готов.
Дрейк оглядел себя. Пэйтон была уверена, что любая девушка была бы счастлива выйти за него. Его свадебный костюм состоял из светло-серой визитки, надетой поверх жилетки в полоску более темного оттенка. Брюки были такого же темно-серого цвета, что и полоски. Полы визитки почти достигали уровня колен. Он выглядел превосходно – пожалуй, за исключением кругов под глазами и щетины на лице – но Пэйтон никак не могла избавиться от мысли, что он выглядел гораздо лучше, когда явился к ней в комнату утром, будучи одетым в одни брюки.
- Думаю, ты кое-что забыла, - сказал Дрейк тихо. Даже слишком тихо. Она решила, что ослышалась. Хадсон и Рэли продолжали кувыркаться на полу, и было довольно трудно расслышать хоть что-то, кроме их ругани.
- Что? – подозрительно спросила Пэйтон.
Дрейк молча протянул ей длинную белую полоску льна. Его галстук.
Капитану, пожалуй, повезло, что в этот момент дверь спальни распахнулась, и на пороге появилась взволнованная Джорджиана. В противном случае Пэйтон непременно накинула бы этот галстук ему на шею и затягивала бы до тех пор, пока Дрейк не стал бы задыхаться, настолько сильно он вывел её из себя. Но возмущенные крики Джорджианы, однако, положили конец всей деятельности в комнате.
- Что это такое? - закричала она. - Пэйтон, что делает капитан Дрейк в твоей комнате?
- Это моя вина. – Дрейк, видимо, почувствовал себя обязанным встать на защиту Пэйтон. – Мне нужна была помощь, чтобы одеться, а Росса я найти не смог…
- Потому что он в церкви, - отрезала Джорджиана. – Кто-то должен был проследить за вашими садовниками. Они, знаете ли, всё перепутали. Ваши садовники использовали розовые розы вместо флёрдоранжа. – Она протянула корзину цветов. – Вы, наверно, будете не слишком-то довольны, но все ваши бутоньерки розовые. Хадсон, Рэли, не могли бы вы прекратить драку?
Тела двух мужчин представляли собой спутанный клубок рук и ног. Рэли с трудом повернул голову, которую Хадсон взял в сложный захват, и сказал, задыхаясь:
- Хадсон первый начал.
- Мне всё равно, кто начал. – Джорджиана сунула корзинку с бутоньерками в руки Пэйтон и шагнула вперед, чтобы поговорить со своими зятьями. – У вас не должно быть никаких дел в комнате сестры. Выйдите! Немедленно! Отведите капитана Дрейка в его комнату и проследите, чтобы он побрился. И запомните, ваша сестра – не камердинер для вас и ваших друзей.
Недовольно ворча, братья поднялись и, пошатываясь, направились к выходу из комнаты. Дрейк ненадолго задержался, чтобы еще раз извиниться, но Джорджиана все равно отправила его восвояси, вежливо, но достаточно решительно. Когда все мужчины ушли, она захлопнула дверь и повернулась к Пэйтон.
- Господь всемогущий, - сказала она. – Когда он всё-таки доберется до церкви сегодня, я умру от потрясения. Ни разу в своей жизни я не видела, чтобы капитан выглядел так ужасно. А что с твоими волосами?
Пэйтон взглянула на себя в зеркало, висевшее над туалетным столиком. Её волосы сбились в беспорядке. Впрочем, для человека, который не сомкнул глаз всю ночь, она выглядела вполне сносно. Этому поспособствовал Дрейк: из-за его присутствия на щеках выступил румянец, а губы, еще помнящие его страстные поцелуи прошлым вечером, снова заалели.
Пэйтон устроилась на стуле под окном, тем временем Джорджиана взяла щетку для волос и принялась за её локоны.
- Преступно, знаешь ли, - начала Джорджиана, - что Бекки Уитби выходит сегодня замуж, а из ее собственной семьи никого не будет. Просто преступно. Помню, как сильно я нервничала в день своей свадьбы, но, хвала небесам, меня поддерживали мама и сестра. У мисс Уитби нет никого. Первым делом сегодня утром я отправилась к ней в комнату, чтобы помочь одеться, но знаешь, что она сделала? Отправила меня обратно!
Пэйтон, наблюдая, как солнечный свет изгоняет туман, рассеяно пробормотала: «Что, правда?». Сейчас все ее мысли занимал Дрейк. Как могла она о нем не думать? Солнце уже освещало то место, где они были вместе всего десять часов назад. Солнечные лучи уже начали согревать мрамор, на котором вчера было так холодно и мокро сидеть.
- Да. Она отправила меня. Она сказала, что неважно себя чувствует. Что ж, это могло бы быть… не важно. Конечно, чуть позже я вернулась с чашкой чая для неё и к тому времени она уже была в порядке. Я подумала, Пэйтон, что она поймет нас правильно, если мы предложим ей взять твоего отца, чтобы тот сопроводил ее к алтарю. Я имею в виду, что у неё никого нет, кто мог бы это сделать. И знаешь что, думаю, ей понравилась эта идея.
Пэйтон, все еще глядя в окно, снова пробормотала в ответ что-то неразборчивое. Туман рассеялся в саду за удивительно короткое время. Теперь она видела все тропинки, в том числе и ту, что вела к лабиринту из живой изгороди, который находился на несколько дюжин ярдов дальше фонтана, у которого они с Дрейком целовались накануне вечером.
Нет, они не просто целовались. Вчера она не могли насытиться друг другом.
- Хотя должна сказать, - продолжала Джорджиана, доставая из корзинки бутоны роз и украшая ими прическу Пэйтон, - я считаю, что мисс Уитби уже не в том возрасте, чтобы выходить замуж с распущенными волосами. Я имею в виду, что она не твоя ровесница, Пэйтон. Уверена, что ей нет и тридцати, но если окажется, что ей нет двадцати пяти, то я буду очень удивлена. Не хочу сказать, что она всем солгала… Думаю, она сказала капитану Дрейку, что ей двадцать два. Но мне тоже двадцать два и я не могу отделаться от мысли, что мисс Уитби старше меня… и уж я определенно не носила распущенные волосы в тот день, когда вышла замуж за твоего брата.
Через окно Пэйтон увидела, как кто-то движется вдоль лабиринта из живой изгороди. Она была очень дальнозорка, благодаря чему она так часто и несла вахту у бизань-мачты, когда они были в море, и без труда узнала двух людей, которые вышли из дальнего входа в лабиринт. Одной из них была как раз та, кого они обсуждали – мисс Бекки Уитби. Другой человек был также легко узнаваем, но не потому, что был одет в свадебный костюм.
Нет, Пэйтон узнала его, потому что всю жизнь её учили презирать и ненавидеть его.

_________________

[1] Очевидно, имеется в виду Сент-Джеймсский дворец, один из старейших в Лондоне. Долгое время Сент-Джеймсский дворец был основным местопребыванием королевского двора. При вступлении на престол в 1837 г. королева Виктория официально сделала своей главной резиденцией Букингемский дворец, оставив Сент-Джеймсский дворец местопребыванием двора принца Уэльского.
_________________