Наследство дона Терессио

Мне казалось, что весь мир, как на ладони, когда я слушаю музыку, тогда вспоминаются самые замечательные моменты моей жизни. Я улыбалась и в то же время грустила от того, что эти моменты не повторить, от того, что их было так мало, от того, что задумываешься, настанут ли еще такие моменты.

Она пела замечательно. Я вслушивалась в каждое ее слово, но в голове строила свои "замки". Мне всегда думается хорошо, когда я вся в музыке. И в данный момент у меня возникали мысли, что я делаю среди этого лишенным простоты общества? Я пожалела, что не попросила уехать родителей сразу после похорон. Я не создана для всего этого. Излишняя любезность...приторность.. Мне всегда не хватало итальянской эмоциональности, простоты. Здесь и сейчас я чувствовала себя скованно, даже не смотря на прекрасную музыку. Хотя стоило мне уехать сразу после похорон, у меня не было бы возможности познакомиться с Марио. Он не был, как все. С ним было приятно поговорить, мне казалось, я могла обсуждать с ним все и он поймет. Думаю, если сестра не приехала бы со мной, я не познакомилась бы с этим мужчиной, уехала бы немедля.
В первую очередь я сравнила своих новых знакомых мужчин с моим отцом. Он для меня образец настоящего мужчины и я думаю, именно с таким я буду счастлива, как сейчас моя мать счастлива с ним. Не смотря на положение в обществе, мой отец дома был таким же простым и веселым. Он никогда не давал своим делам "лезть" в свою семейную жизнь. Бывали дни, когда он был угрюмее тучи, тогда я всегда пела грустные песни, закрываясь в комнате. Один раз, когда он узнал про это, поругал и сказал, что не стоит мне расстраиваться из за его неудачных дел.
Мой бывший жених не обладал таким качеством. Он всегда был угрюм, мне казалось, что он вообще никогда в своей жизни не улыбался, был краток и груб. После этого я поняла, что уметь совмещать в себе непосредственность и мужественность, не всем дано. Не скажу, что грубость в мужчине мне не нравилось, его должно быть в меру и те моменты, когда окружающие заслужили той или иной грубости в отношении к себе. Я улыбнулась своим мыслям. Я практически ничего не знала о мужчинах. Я любила принимать их ухаживание, но не поощряла их. Люди моего отца часто бывали у нас дома, самые преданные оставались иногда на ужин. Из всех его людей Лино был особенным, но кроме незначительных бесед и томных взглядов, я не позволяла себе ничего более с этим мужчиной. Нет, не потому что у меня "нет сердца", а потому что я боялась опозорить свою семью. Началась война и он решил уехать с моим братом, откуда не вернулся. Поэтому я могу сказать, что ничего не знаю о мужчинах и об их ласках тем более. За четыре года своего сватовства меня поцеловали только один раз. Коротким мимолетным поцелуем. Мне казалось, что поцелуй - нечто прекрасное, особенно, когда я пела свою любимую песню L' importante é finire, про близость. И почувствовав это на себе, я уверена, поцелуй не несет в себе ничего небесного, это всего лишь прикосновение губ, не вызывающих никаких эмоций.
Я открыла глаза после того, как музыка прекратилась. Все кричали слова восхищения, встав со своих мест, громко аплодировали. Я же не делала никаких движений, мой взгляд был устремлен в Оливию Флейм. Я не могла понять свои чувства, то ли завидовала ей, то ли восхищалась, потому что мечтала быть на месте этой синьорины. Я видела ее на похоронах и дома у дяди, но мне было без разницы, кто она, но сейчас, когда я увидела ее на сцене, мне хотелось задать женщине несколько вопросов… Просто узнать, каково это! Но этого я не собиралась делать, это глупо... Я просто медленно похлопала ей, сливаясь с другими аплодисментами.

Я "очнулась" от своих раздумий, только тогда, когда сестра подбежала ко мне, выражая свои эмоции от увиденного. Я улыбнулась сестре и ответила:
- Милая, ты же знаешь, я могу заплакать только, когда сама пою, но соглашусь с тобой, Оливия выступила великолепно!

Мне интересно, как он понимает музыку. И вообще, как мужчины относятся к этому, понимают ли женщин, которые вот так поют для всех.
Я еще раз бросила взгляд на туда, где выступала Оливия, занавес был уже закрыт, скрывая за собой все великолепие сцены. Как же мне захотелось спеть сейчас, выразить все накопившееся в себе через песню… но только для себя. Спеть для себя, как всегда...

- Что еще нас ожидает, синьор Скиллачи? - с улыбкой спросила у Марио, но заметив, их взгляды с Джейсоном, продолжила, - Или нам придется лишиться вашего общества? – я аккуратно вложила свою руку и проследовала с ними к его машине.

- Мистер Моррисон, я забыла вас поблагодарить за ваш поступок на гонках. Спасибо вам большое, надеюсь, вы не пострадали? Мне кажется, что я успела заметить как на вас что то упало .. – вежливо спросила у Джейсона. Я не была знакома с американцами, это был вообще другой и незнакомый народ для меня и его поступок вызывал уважение.

Я начинала привыкать к манере вождения Марио, и скорость мне нравиться, хотя иногда возникало некое ощущение нехватки воздуха.
_________________

Ещё до ресторана

- Синьорина Ричи, - Моррисон тепло улыбнулся девушке. В суматохе он сам не понимал, кого и куда отталкивает подальше от ограждения, но сейчас вспомнил, что там была и Кристина. - Не стоит благодарностей. И я не пострадал, - безбожно соврал он. - Отделался лёгким испугом. За вас, разумеется.

Уже после него
Доставив своих дам до ресторана и побыв там для приличия некоторое время, Моррисон вместе с Марио вышли на улицу покурить. На Мерседес, которая прекрасно проводила время с Молинаре, Джей старался не обращать внимания, хотя, это ему удавалось с трудом. Она в принципе привлекала к себе внимание. Его внимание она привлекала во сто крат сильнее.
Вопросительно взглянув на машину Скиллачи и получив в ответ быстрый кивок, Моррисон отбросил в сторону недокуренную сигарету и уселся на пассажирское сидение, чертыхнувшись, когда раненую ногу прострелило вспышкой боли.
- Поцарапался на ипподроме, - пожал он плечами, предвосхищая вопрос усевшегося за руль Марио, если тот, конечно, вдруг поинтересовался бы этим. - Поехали.
Достав из кобуры оружие, Моррисон откинул барабан и придирчиво осмотрел его. Револьвер был самым верным другом, который не раз спасал Джею жизнь. Надеясь на то, что сегодня оружие не пригодится, Моррисон хмуро посмотрел в окно и убрал револьвер на место.

Гуэрра схватил её за запястье и рванул к себе, другая рука впилась в плечо. Приоткрывшуюся дверь он пинком вернул на место. Его задевал этот насмешливый тон, который она себе позволяла с ним. Она его ненавидела и имела на это полное право. Она имела полное право его подозревать Да, в её глазах он был мерзавцем, бездушным убийцей. Так сложились обстоятельства. И он не чувствовал за собой вины, что этой женщине пришлось страдать, просто обязанным, что-то сделать для неё. Ей не понять... Он сдерживал себя, чтобы просто напросто не свернуть ей шею, за ту манеру в которой она изложила свои слова. На счет неё у него не было никаких планов и ей действительно не стоит ждать, что он потребует от неё щедрой платы.
- Ты можешь считать меня кем угодно и всё, что ты ни подумаешь будет большей частью правдой. Но не суди о человеке до конца, которого ты совсем не знаешь. - удерживая в руках заговорил Гуэрра, чувствуя как напряглось её тело, смотря прямо в глаза - Чтобы мной не двигало сейчас, ты можешь не сомневаться в моей честности. Я не представляю угрозы ни для тебя, ни для твоего сына. Я просто хочу, чтобы ты это приняла без лишних слов и вопросов. И я не жду от тебя благодарности. Я это делаю, потому что хочу так. Подозревай, испытывай ко мне ненависть и презрение. Но запомни, у меня не было намерения причинять тебе вред. Может быть... ты когда-нибудь меня простишь - он отпусти её. - Больше мне нечего сказать тебе - и развернувшись, открывая дверь бросил через плечо уже не смотря на Оливию - Мои люди отвезут тебя домой.

- Вас ожидает один из лучших ресторанов Нью-Йорка, отличная кухня и ещё немного музыки, - прорекламировал он.
- Покинуть таких прекрасных дам? Ну что вы! Разве так, по-мелочи, - скромно поправился Марио, - Выйти покурить, например.

Философски пожав плечами и не давая ненужных советов - Моррисону виднее, обращаться ли к доктору, гонщик завёл машину и рванул с места. Несколько предварительно сделанных звонков дали знать, что Стенли Форлонг недавно покинул свой дом и поехал на свои "конюшни" - гоночные гаражи, и туда они и направлялись. Казалось немного странным, что Форлонгу потребовалось в гаражах в такое время, зато так было меньше шансов "засветиться".

Машину Марио припарковал чуть поодаль. У самого входа стоял "Понтиак" Стенли. Машину тот водил сам, поэтому отсутствие водителя не удивляло, в отличие от отсутствия охраны. Гоночные автомобили - не то, что стоило оставлять без постоянного присмотра, и сегодняшняя авария это наглядно демонстрировала, хотя охрана в гараже Терессио и имелась. Скиллачи постоял, осматриваясь и прислушиваясь к тишине, и толкнул входную дверь.
Внутри стояла тишина, от которой веяло неспокойствием. Марио вытащил пистолет и, неслышно ступая, двинулся вперёд, по пути заглядывая во все двери. Моррисон шёл следом, точно так же открывая все двери с другой стороны коридора с оружием наперевес. Дверь в самом конце гаража, на которой красовалась блестящая табличка с именем владельца, гласящая о том, что это его кабинет, оказалась слегка приоткрыта. Всё это чертовски не нравилось Скиллачи и почему-то оставляло ощущение западни. Как оказалось, западнёй это и было. Но, прежде всего, не для них. В кожаном кресле сидел Стенли Форлонг и он уже ничего никому не мог рассказать, о чём ярко свидетельствовал красный кружок у него во лбу и тёмная лужа крови на полу под ним.

- Cavolo! (чёрт возьми) - тихо ругнулся гонщик, опуская пистолет. Он подошёл ближе, надеясь обнаружить хоть что-то, что поможет навести на убийц и, следовательно, на заказчика аварий и раскрыл несколько ящиков стола, бегло просматривая бумаги. Мерный звук капающей крови вновь обратил его внимание на труп.
- Ещё тёплый, - шёпотом сообщил он Моррисону, мгновенно настораживаясь от мысли, что убийцы могут быть ещё здесь.

Почему же? Она прекрасно знала таких как он. Глаза Оливии сузились, когда дон Гуэрра подтвердил, что то, что она думает о нём - правда. Его грубые руки причиняли ей боль, но Оливия не стала вырываться, не собираясь доставлять ему удовольствие, выражением своего недовольства и показывать, что ей больно. Удерживая прохладно-вежливое выражение лица и такую же улыбку, она продолжала смотреть ему в лицо.

Вот так просто, открыто, без тени сожаления он признал, что убил Джино Терессио. Хотя о каком сожалении она говорит? Он, наверняка, радуется, что так удачно провернул задуманное. Но ждать, что она будет доверять ему? Должно быть он выжил из ума. Никогда не сможет доверять, никогда не простит. И никакие деньги не смогут этого изменить. Только кровь, только ей он сможет смыть свою вину за все растоптанные и поломанные жизни, которые он безжалостно рушит на своём пути.

Всё стало на свои места. Знание придало Оливии сил и странным образом внесло ясность в хаос мыслей. Она почувствовала спокойствие и уверенность.

- Дон Гуэрра, - заговорила она, когда мужчина уже почти вышел из гримёрной, - может вы и не рассчитываете на благодарность, но это ведь не значит, что я не могу испытывать её за оказанную в столь трудный для меня момент помощь. Вы поистине очень щедры, и я буду рада, если вы найдёте время и примете моё искреннее приглашение в ресторан. Пусть это мелочь, но мне хотелось бы этим приглашением выразить вам свою признательность.

Дождавшись ответа, Оливия закрыла за доном Гуэрра дверь и презрительно скривила губы.
_________________

Дорога обратно всегда кажется короче. Машина, петляя, несла их к дому. Хозяйка была какой-то взволнованной, но и сама Кьяра не находила себе места. Ведь там, в доме, её ждал разговор с доном Ламберти. Он совсем растерял осторожность, уделяя ей знаки внимания и разговаривая чуть ли не на виду у всех. Ему не приходило в голову раздумывать над её репутацией. Вряд ли кто-то, увидев их вместе, заподозрил был правду, но вот любовная связь могла показаться очевидной. Она не знала, какие женщины составляли привычный круг общения дона Ламберти, но в него явно не входили скромные горничные-провинциалки. Хотя почему бы и нет? Истории известны случаи, когда простолюдинки оказывались любовницами королей и занимали возле них прочное положение, так почему бы простой горничной не привлечь внимание дона? На этом она и будет держаться, если кто-то припрёт её к стене. Конечно же она, как приличная девушка, отвергла ухаживания дона, скажет она. Другого не надо. На этом Кьяра успокоилась, и как раз показался знакомый поворот. Они были дома. Выполнив свои обязанности, Кьяра наконец оказалась в тиши своей комнаты, приняла душ, переоделась в рабочую одежду, выключила свет и заняла пост у окна. Нужно было дождаться приезда гостей, в том числе и дона Ламберти, из ресторана. Когда появились первые автомобили, горничная спустилась вниз и проводила гостей по комнатам. Теперь она знала, в какой находится её наниматель.
Замерев в нише, она подошла минут пятнадцать и тихо постучала в дверь. Открыл консильери. Оглянувшись по сторонам, девушка вошла внутрь, ожидая указаний и вопросов.
Щёлкнул замок. Взгляды мужчин вперились в неё. Кьяре никак не удавалось справиться с волнением, и нервическое перебирание пальцев выдавало её с головой. Её наниматель заговорил глубоким, ровным голосом, и он явно заметил её состояние:

Кьяре хотелось ответить, что "всего лишь услуги" приводят к фатальным последствиям, но она до сих пор не была уверена, кто убил дона Терессио. Если Ламберти и его люди, то почему же они пострадали при наезде болида? Бесконечное количество сложных вопросов и замысловатых интриг для такой пешки, как она. И, похоже, теперь она выступает на передовую. Консильери подошёл к ней, осторожно держа в руках бутылку, завёрнутую в полотенце.

- У тебя есть ещё новости? Возьми это. Тебе нужно спуститься в кабинет и, пока ночь, поменять одну из там находящихся бутылок на вот эту. И всё. Только осторожнее, не оставь на бутылке свои пальцы. Тебе понятна задача? Можешь идти.

Подменить бутылки. Что может быть проще. Вот только подменив их, она переступит грань, за которой уже никогда не станет прежней. Она станет не просто соучастницей убийства, она станет настоящей убийцей. Можно ли жить с таким? От этой мысли Кьяре стало совсем плохо. Но она заговорила, не выдавая себя, выкладывая всё, что услышала и увидела за последнее время:

- Дон Молинаре взял себе в любовницы Мерседес Дамиани. Вы сами видели их в опере, - воспоминания о сцене, последовавшей после представления, заставили Кьяру смущённо опустить глаза. И почему дон стал сам её допрашивать? Почему не отправил своего консильери, с которым она могла бы держать себя исключительно по-деловому? Но что уж теперь...

- Говорят, дон Молинаре уже в течение десяти лет не заводил любовницу, ни за кем даже не ухаживал. А сама синьорина Дамиани — тёмная лошадка. Только что они с доном были чужими, и она уединялась в кабинете с Джейсоном Мориссоном, а на следующий день они уже выходят в свет вместе. Моррисон постоянно отирается рядом с Молинаре, но не сводит взгляда с его любовницы. Насколько я знаю, кроме Семьи у парня никого не было, только старый пёс. Ни жены, ни любовницы. Сейчас дон Молинаре почти постоянно в доме. Они с дочерью остаются в напряжённых отношениях, хотя по-прежнему она говорит ему еду сама. Перед оперой они закрылись в кабинете, а после хозяйка приказала срезать все до единой розы в саду, - Кьяра задумалась, что ещё она может рассказать, какие подробности о самой в жизни дома. Что-то могло показаться мелочью для неё, но полезной для нанимателя. - Синьора Терессио перед сном всегда выходит на балкон и стоит там так долго, что слуги не могут её дождаться. Это всё.

После она тихо пожелала спокойной ночи мужчинам и хотела было уже выйти из комнаты, как дон Ламберти остановил её и попросил оставить их одних. Консильери был против, но один взгляд дона отправил его вон из комнаты. В душе Кьяры вспыхнула надежда. Он передумал. Он не может позволить, чтобы руки невинной души были запятнаны кровью! Но мужчина неожиданно заговорил о другом:

Не дав ответить, дон Ламберти притянул её к себе. Он заявил о своих желаниях прямо и безапелляционно. Он не давал ей никакого выбора, целуя жадно и даже причиняя боль. Не о таких поцелуях грезят невинные романтичные девушки. Но время мечтаний и романтики прошло. Сейчас перед ней предстала грубая реальность, представшая в виде мужчины, приводящего её в смятение. Посылает на убийство и тут же целует так, что пол уходит из под ног, кровь разгорается и хочется, чтобы поцелуй не кончался. Кьяра робко ответила на поцелуй, неспособная отказать себе в таком искушении, и уже не думала больше ни о чём, пока стук в дверь не прервал их... Кажется, ему было так же сложно остановиться, как и ей. И во взгляде дона Ламберти она прочитала свою дальнейшую судьбу. Она хочет её, и он возьмёт её. И будет использовать во всех смыслах, пока она ему не надоест. Как же наивно было думать, что после смерти дона Терессио всё закончится, и она будет свободна.

На нетвёрдых ногах Кьяра подошла к столику и взяла бутылка. Не поднимая глаз, она пошла к выходу.

- Кажется, я тоже ошиблась, - не смогла удержаться Кьяра, приоткрыв дверь. Её голос был тихим, но твёрдым, с ноткой печали и обречённости. - Оказываются, в сделку входит гораздо большее.
Проскользнув мимо синьора Мариотти, Кьяра вышла в коридор и прошла по направлению к кабинету. Глаза застилали слёзы. Она чувствовала себя героиней какой-то драмы, да вот только всё это было реальностью. Ноги, казалось, не двигались, но когда вдалеке замаячила фигуры экономки, Кьяра ускорила шаги и дальше действовала уже машинально. Быстро подменив бутылки, она вышла из кабинета, потом прокралась в свою комнату и, заливаясь слезами, закрылась в ванной. Никто не слышал, как она плачет. Никто не должен увидеть, что с горничной что-то не так. Она очень устала и, сломленная, упала на кровать, в которой забылась тяжёлым прерывистым сном.

До гаражей Стенли они с Марио добрались быстро и с ветерком. Девушек с ними не было, а это означало, что скорость на этот раз была нормальной. Марио припарковал машину неподалёку, чтобы не привлекать лишнего внимания, хотя, когда Моррисон вышел из машины, понял, что тут пусто и привлечь чьего бы то ни было внимания у них в любом случае не получилось бы. Разве что хозяина, машина которого стояла в паре метров от входа. Что-то не давало Моррисону покоя. Ощущение, что за ними следят или кто-то находится рядом. Он умел распознавать такие вещи и тогда забывал обо всём, отключал все чувства, кроме интуиции и действовал на инстинктах.
Вынув пистолет, Моррисон отправился следом за Марио, осматривать помещения, в одном из которых должен был находиться Стенли. Допрашивать Джейсон умел, как правило, хватало простреленной конечности или пару выбитых зубов, чтобы ему выложили всё, что знали. А может, хозяин этих гаражей вообще не в курсе каких-то дел, связанных с ирландцем.
Достигнув кабинета Стенли и войдя внутрь, Моррисон ругнулся сквозь крепко стиснутые зубы, полностью соглашаясь с Марио.

Форлонг застыл в кресле с удивлённым выражением лица, а ровнёхонько посередине лба у него зияло пулевое отверстие. Пока Марио деловито просматривал бумаги, хранящиеся в нескольких ящиках стола, Моррисон обошёл стол, останавливаясь рядом с широким окном и осматривая затылок, который был щедро залит кровью вперемежку с мозгами. Поморщившись, Джейсон вздохнул.
- Чёрт его уже взял, причём вместе с мозгами и потрохами, - философски изрёк он, чутко прислушиваясь. Давящая тишина и ощущение чьего-то присутствия не давало ему покоя. Кто-то был рядом с ними, причём гораздо ближе, чем они думали. Однако в темноте коридора, который просматривался через открытую дверь, было безлюдно.

В мозгу Моррисона всё встало на места тотчас же. Убийцы Форлонга были ещё здесь и, скорее всего, они и наблюдали за Марио и Джеем, пока они шли в кабинет. Убивать не торопились, удостоверяясь в том, что это не кто-то из "своих". Одновременно с этими мыслями в голову Моррисона стрелой влетел сигнал об опасности. В коридоре что-то упало, и этот звук показался Джею громом среди ясного неба, послышалось смачное ругательство, которое Моррисон не дослушал, скомандовав Марио:
- В окно!
А через мгновение он уже вылетел на улицу, весь в осколках стекла, падая на землю и ударяясь рукой, в которой был зажат пистолет. Вскочив на ноги, заметив краем глаза, что Марио вылетел из окна следом, приземляясь гораздо удачнее, Моррисон, забыв про боль в ноге, что было сил побежал к машине Скиллачи, на ходу разворачиваясь и посылая в здание несколько выстрелов. Марио бежал чуть впереди, то и дело тоже огрызаясь огнём в сторону гаражей, из окна которого полилась очередь из Томпсона. Темнота играла на их стороне, оставленная поодаль машина, скрытая от глаз тех, кто открыл стрельбу в ответ - тоже. Быстро прыгнув на пассажирское сидение, сделав ещё несколько выстрелов в никуда, Моррисон прорычал Марио, выруливающему на дорогу:
- Ходу, Скиллачи, ходу! Они так просто не отстанут.

Молинаре внимательно выслушал замечания Мерседес. Он легко кивнул, признавая в какой-то момент правоту сделанных Мерседес выводов. Пауло прикажет присмотреть за служанкой, в любом случае, пока не прошла Комиссия он не станет увольнять кого бы это не было, а если подозрения Мерседес окажутся не беспочвенными, то всегда можно будет отправить девицу кормить рыб.

Молинар кивнул в ответ, ему сейчас угодно насладится её обществом. Вполне позволительное удовольствие, в котором Молинаре не собирался себе отказывать:
- В любом случае нам обоим следует поужинать, Мерседес. Я обещаю тебя не задерживать.

Вместо изначально запланированного жутко помпезного ресторана Молинаре приказал отправится в маленький семейный ресторанчик в районе Лонг-Бич. Хозяин лично вышел встретить дорогого гостя, а люди Молинаре выпроводили засидевшихся посетителей. Мерседес вопросительно посмотрела на зал закрытого для двоих ресторана, но промолчала. Умение вовремя промолчать было крайне ценным для женщины. Пауло усмехнулся:

- Даже ради сплетен, я не могу отказать себе в хорошей еде. Здесь готовят лучшую пасту во всём Нью-Йорке. Разве что Лучия может соревноваться в мастерстве с поваром, и то потому что готовить её учила моя мать. Ты бывала на Сицилии, Мерседес?

Закуски появились на столе в мгновение ока, хозяин принёс из погреба настоящее домашнее вино. Музыканты что-то тихо наигрывали. Если бы Молинаре был сентиментальным, то посчитал бы вечер романтичным, но он был верен себе и поэтому считал его просто удачным.
Мерседес всё так же его интриговала, Молинаре нравилась её искренняя улыбка в ответ на шутки хозяина, завораживала чуть настороженная и лукавая, обращенная к самому Пауло. Он невольно любовался её точеным профилем, идеальной осанкой и женственной фигурой. Молинаре безусловно хотел Мерседес, неважно, что обладание такой женщиной принесёт с собой кучу проблем.

Машина подвезла Мерседес прямо к её дому, Молинаре вышел, хотя это и было не в его привычках. Пауло задержал руку Мерседес в своих, а затем резко привлёк в свои объятья. Он не стал её целовать, просто крепко удерживал на месте и пристально смотрел в глаза
- Ты непростая женщина, Мерседес, но и я не привык искать легких путей. Дальше всё будет только сложнее.
Одной рукой он вытащил шпильки из её причёски, с распущенными волосами и мерцающими от гнева, а может, злости глазами Мерседес казалась Пауло особенно прекрасной, его взгляд скользнул по её губам. Затем, так и не поцеловав девушку, Молинаре отступил:
- Доброй ночи, синьорина Дамиани.
_________________

"Сейчас всё закончится" мелькнуло в голове Рокко, когда на пороге возникло сразу несколько мужчин из рядов охраны Молинаре.

Девушка вышла из-за его спины и он позволил ей это. Она должна уйти отсюда прямо сейчас, чтобы её не задели ни пуля, ни капли крови. Рокко понимал, что сейчас она скажет, что здесь произошло и с ним будет покончено. Он посмотрел на Лучию и улыбнулся, не виня её, не жалея о содеянном, не боясь расплаты. Но стоило ей заговорить и его улыбка сбежала с лица. "Нарушила уединение", "дон Молинаре будет признателен"? Несомненно. Очень. Грано нахмурился, собираясь вмешаться, но люди Молинаре, как ни странно, проглотили странное объяснение хозяйки и увели её с балкона, оставив его в одиночестве.
Чёртов везунчик. Рокко, не веря собственному везению, улыбнулся и через пару минут тоже вернулся с балкона под свод "Метса".
Представление закончилось и зрители расходились. Синьоры Терессио с охраной уже и след простыл.
Поправив галстук и проведя рукой по волосам, словно попытавшись заодно привести в порядок и мысли, Грано не торопясь и абсолютно бесприпятственно спустился по лестнице и уже на выходе из театра снова увидел девушку в синем.

Услышал он обрывок разговора и поравнялся с парой.

- Представляете меня своему спутнику, синьорина Бруни? - Взглянув на мужчину, Рокко повторил своё имя, пожал протянутую руку и они вместе покинули здание оперы.

За вопросом понравилась ли синьорине постановка, последовал восторженный рассказ девушки о "Тоске" и её отношении к разыгранной истории. Молодые мужчины нашли общий язык сначала в отношении к женскому мировоззрению, а позже обнаружив и другие общие интересы, решили продолжить вечер в уютном кафе. Очаровательная синьорина Бруни украшала их компанию, а её присутствие не позволяло им распоясаться.


утро

Утро пришло с мыслью, что вчера он совершил целый ряд необдуманных поступков и пониманием того, что сегодня готов продолжить в том же духе. Мотив - тот же, причин не делать этого стало ещё на несколько больше, но желание это не умаляло ни на грамм. Лучия Терессио, ставшая вдруг сосредоточием всей его жизни и мыслей, была для него загадкой. Она позволила себя поцеловать, но не ответила на поцелуй, могла наказать его за своеволие, но не сделала этого. Кто она? Какая она? Настроение у Рокко было подавленым, он отказался от завтрака и ушёл к дону Корнелли - сегодня они ехали в дом дона Терессио на Комиссию. Если всё пройдёт удачно и доны договорятся между собой, "тёплых встреч" семей больше не будет, а значит и Лучию Терессио он больше не увидит. Рокко не знал радует ли его это, но знал, что так будет правильно. Если он не остановится, его безрассудство доведёт их обоих до беды.
Если бы только он мог остановиться... Если бы только мог не думать о ней, забыть. Но как забыть нежность и сладость её губ, ощущение мягкого тела, волнующих изгибов, только ей свойственный запах, который, казалось, въелся под его кожу и тревожил воспоминания о украденном на балконе оперы поцелуе. Если он её снова увидит - всё повторится, в этом Рокко нисколько не сомневался. Эта девушка должна была стать его. Вопреки всему, что говорило против этого, он знал, что она должна принадлежать ему.

Сбор и подготовка к поездке немного отвлекли Рокко от мыслей о Лучии, но не помогли избавиться от них полностью. И чем ближе они подъезжали к дому Терессио, тем сильнее было его желание найти её в этом доме.
_________________

В том, что им здесь не задержаться надолго, Марио и не сомневался, стоило опасаться не только убийц или внезапно возникнувшей охраны, так и вызванной кем-нибудь полиции. Хотя покидать помещение пришлось немного внезапнее, чем ожидалось. Звуки из коридора в сопровождении приказа Моррисона подстегнули парня и он сиганул следом за ним в окно, успевая сгруппироваться и приземляясь на полусогнутые ноги. Джейсону, по ходу, досталось сильнее, но он довольно хорошо бежал, умудряясь отстреливаться. Марио тоже сделал несколько выстрелов, не столько надеясь попасть, сколько спугнуть ответным огнём. Спасительная машина преданно дожидалась их в темноте и приняла беглецов, заводясь с одного поворота ключа

- Кого ты учишь, - криво усмехнулся Марио, выжимая педаль газа. В крови играл адреналин, почти как на гонках, только с немного другим оттенком. Он вывел машину из опасного района и взял направление на Вест Сайд хайвей, на большой скорости обгоняя попутные автомобили и снова становясь в свой ряд. Преследователи вынуждены были повторять маневры, но удавалось им это не столь часто, как автогонщику, поэтому понемногу, но они отставали. Впереди замаячил мост Джорджа Вашингтона и Марио на полной скорости влетел под арку моста, уводя машину в сторону Нью-Джерси. Но будучи уже почти на противоположном конце моста, Скиллачи резко повернул руль. Машина подскочила в воздух, на мгновение замерла, а потом ринулась стремглав назад, пролетая пулей мимо разозлённых преследователей, разминаясь с ними. Марио только пригнулся, на случай, если те будут стрелять, а Моррисон успел сделать несколько выстрелов в не ждавших такой скорой встречи убийц.

Съехав с моста, Марио нырнул под виадук, на выезде из которого, как он знал, дорога разбивалась на три, причём все три сразу исчезали в плотно засаженных по обочинам деревьями кварталах, так что если их не успеют заметить до того, как они свернут, то шансов увидеть уже не оставалось. Те, кто их догонял, и не успели. По крайней мере, в петлянии по маленьким улочкам за ними не ехала ни одна машина.
Марио снизил скорость, и неспешно, как самый порядочный и законопослушный гражданин города Нью-Йорк, едущий по своим делам и не знающим ни о каком преследовании, выехал на освещённую улицу, выбирая перпендикулярное направлении к мосту Вашингтона. Эта дорога не вела напрямую в Квинс, но зато была не очевидной для тех, кто мог знать, куда им нужно в итоге приехать.

- Домой или в ресторан? - только и уточнил он у Моррисона.

Гуэрра чувствовал ложь за версту. Он ни за что не купится на это её притворное приглашение, на эти пропитанные ложью слова. Но в тоже время он восхищался её стойкостью и выдержкой. Но это бессмысленно, противостоять ему, Дону Гуэрра. Оливия может биться, её оружием может быть месть, только всё равно проиграет. Обернувшись он смерил её ледяным взглядом.
- Нет. Вы не входите в мои планы на вечер - последовал отказ на её предложение - Жажда мести сладка по своему определению, но стоит подумать, какую цену в итоге придется заплатить за неё - заметил он женщине, предупреждая её действия и поступки в будущем - В обманчивости своей она оставит вам лишь только горечь и ничего не даст взамен.

Дон Гуэрра вышел и закрыл за сбою дверь.
Он возвращался в ещё более мрачном настроении чем был до приезда в оперу. Он знал, что впереди его ждет бессонная ночь. А утром должен состоятся совет Комиссии.

Моррисон только сейчас выдохнул с облегчением и перевёл взгляд на Марио. В руке Джея был крепко зажат полностью отстрелянный револьвер, который сейчас мог защитить его только если бы Моррисон решил им в кого-нибудь кинуться. В памяти всплыл носовой платок, зажатый в руке мисс Дамиани. А после эти воспоминания схлынули, оставляя адреналин, всё ещё проносящийся по венам. Гонка была что надо, Марио - великолепен, и им удалось уйти от преследования только благодаря мастерству гонщика. Те, кто стоял за убийством Форлонга, были не лыком шиты, будь на месте Скиллачи любой другой водила, оба бы пассажира их машины были уже изрешечены пулями.
- Домой, но девочек Терессио, наверное, надо забрать. Справишься?
Глупый вопрос. Марио и девочки - были идеальным сочетанием, при котором Скиллачи был доволен на все сто.
Гонщик довёз Моррисона до дома, где Джей занялся тем, что поручил ему дон Молинаре. Связавшись с Серени и получив одобрение идеи присягнуть Молинаре, Моррисон лёг спать, но сон к нему так и не шёл.

Очнувшись от полузабытья утром и наскоро позавтракав (странно, но о еде он не вспоминал весь прошлый день) Моррисон выгулял Босса и отправился к Молинаре. Сегодня его ожидала присяга, после которой у него и тех, кто был под его началом, должна была наступить совсем другая жизнь.

Глупый вопрос. Марио расплылся в улыбке, говорящей больше, чем любые слова. Хорошеньких девушек он любил не меньше, чем хорошие гонки. Так что - отличное поручение!
Подкорректировав маршрут, Скиллачи завёз капореджиме Моррисона домой и вернулся к ресторану. Не стоило и надеяться, что их отсутствие не будет замечено, но проездили они не так уж и долго, так что даже легенды особой сочинять не придётся.
Насвистывая, парень скользнул на стул и улыбнулся племянницам дона:
- Как дела, синьорины?

Дон Молинаре со своим консильери пристально смотрели на заметки в блокноте Ламберти согласился с предложением Пауло, значит, кое-что им придётся переиграть У Терессио была хорошая территория, и прибрать к рукам её бы хотел каждый. У Гуэрра заинтересовали бы несколько так и неподвластных кварталов Бруклина, Корелли нацелен на Бронкс, Ламберти на полный контроль над доками города. Но, безусловно, всех их больше всего интересует Куинс. Если семейства Молинаре и Ламберти верно разыграют карту, то смогут получить больше всех остальных.

До Комиссии оставалось ещё слишком много дел и совсем мало времени. Молинаре откинулся на кресло и обратился к своему консильери:
- Ну что, Витторио, нам надо поговорить с Морррисоном и Ламберти.
- Моррисон вместе с водителем Терессио крутились вчера возле мастерских.
Молинаре приподнял бровь и усмехнулся:
- Право каждого понять, что же произошло на ипподроме. Семья Молинаре не станет препятствовать желающим узнать о вероломстве ирландцев.
- Мицци очнулся, он плох и спрашивал о тебе, дон Молинаре.
- Мы поедем к нему после комиссии, Витторио.
- Кстати, я хочу, чтобы вы присмотрелись к служанке моей дочери. Синьорина Дамиани сказала, что ей слишком много внимания уделяет Ламберти. Если он хочет её в любовницы, то вышвырните девчонку из дома. А если она что-то скрывает, то позаботьтесь, чтобы её секреты были похоронены вместе с ней.
_________________

Еще вечер.
Сеньоры поспешили по своим делам и мы с сестрой остались одни.
- Ну что дорогая, что будем заказывать? - я повернулась в зал, подзывая официанта.
- Я наверно буду фирменное блюдо ресторана! Такой у вас имеется? - спросила Рене у молодого человека, который будет сегодня нас обслуживать.
- Да несите нам два фирменных блюдо! - с улыбкой проговорила я, соглашаясь сестрой, - Посмотрим что же подают в этом прекрасном ресторане, раз наши королевы решили нас оставить даже не попробовав их блюда! - продолжила с наигранным волнением, - Милая мне кажется, или нас хотят отравить?
- Ты думаешь? - удивилась Рене.
- По крайней мере, застрелить или переехать нас не получилось, вот и решили привести в ресторан и бросить с отравленными блюдами, - я рассмеялась своей неудачной шутке, Рене посмотрела на меня с большими глазами и я поспешила ее успокоить. Я понимала что нападение были вовсе устроены не для нас и не стоило волновать кузину нелепыми догадками.
- Это была шутка дорогая, а вот и наш ужин, - я сложила салфетку на коленях и принялась есть мясное блюдо.
- Тебе нравится Джейсон? - я решила посплетничать с сестрой о мужчинах, как мы часто это делали с ней.

Вскоре к нам вернулся наш Марио, а Джейсона он походу потерял по дороге.

- Просто отлично, синьор Скиллачи! Вы так быстро вернулись, а мы уж расстроились, что вы нас бросили.
Я подвинулась к нему и спросила шепотом:
- А мистера Моррисона вы убили, чтобы вам больше внимание досталось? - заметив его непонимающий взгляд и ели сдержала смех. Я поднялась со словами:
- Извините, я вас покину ненадолго! Родная приятного аппетита! - я повернулась к Марио, - Сеньор Скиллачи, закажите себе что нибудь? Тут прекрасно готовят. И уверяю вас, вы не успеете заметить мое отсутствие, очень скоро к вам присоединюсь.
Я с грациозной походкой удалилась от них и поймав официантку, спросила: где тут можно припудрить носик. Девушка решила проводить меня, думаю иначе я не нашла бы это место. Уборная находилась на первом этаже в самом крайнем углу.
Когда зашла в указанную мне дверь, я ужаснулась. А вроде приличный ресторан.. промелькнули мысли. Я прикрыла нос ладонями и вышла сразу же как и зашла. Надо попросить Марио отвести нас домой. Мне здесь не нравиться.
- Черт, куда она делась...- когда я вышла, девушка куда то пропала и была так темно, что вытянешь руку не увидишь ее. Я аккуратно вступала по полу направляясь в ту сторону, по которому я пришла. Ну, мне так казалось. Я злилась на себя и на ту девушку которая меня провела и оставила.
Сделав несколько шагов я наткнулась на что то теплое..похожее...похожее... О боже, на тело. Мое тело начало дрожать, я медленно присела на корточки и дрожащими руками прощупала то что лежало на моем пути. И оказалась права, это было тело девушку. Я прощупала ее пульс, но было уже поздно. Я крикнула и осела на пол, скорее отходя от тело. Не успела я встать как почувствовала на себе крепкие руки, меня грубо схватили и закрыли рот. Я не могла дышать, этому препятствовала кляп во рту и корсет вечернего платья. Я билась руками и ногами, царапая, кусая.
- Ты уверен, что это она? - услышала грубый мужской голос, прямо под ухом.
- Да, это наша нажива, не убивай ее! - сказал другой, - Уходим!
Меня подняли на руки и понесли прочь, я все дальше пыталась высвободиться, но длилось это не долго, последовал сильный удар в голову и мрак поглотил меня.
_________________