Irisha-IP:
lesya-lin писал(а):
ГЛАВА 6
Леся, Таня, спасибо
Проблемы семьи, перспективы счастья, устойчивости брака конкретной пары - Уиллы и Кристофера, столь диаметрально противоположные взгляды на это наших героев, заставили обратиться к собственному я и задаться вопросом - Как бы я поступила? Ведь определённая логика присутствует у обоих и, совершенно точно, имеет право на жизнь. Применяя каждую из позиций на себя и вспоминая о дочери, пришла к выводу - видимо, Ник ближе. Отговаривать не стала бы, но при этом негативные моменты всё же отметила, добавила бы, что решение за ней, а на меня всегда и во всём может рассчитывать, поддержу чем только смогу.
Очень философская глава и потрясающее оформление.
Девочки, ещё раз спасибо
Svetlaya-a:
Спасибо!
Как непросто все... Очень понравилось окончание главы, когда Харпер смотрит на небо...
galyleia:
Большое спасибо за новую главу, девочки.
[quote="TANYAGOR"]Супруги бывшие поговорили, но я про их прошлую жизнь и расставание ничего не поняла. Оба обижены и упрямы.[quote]
Да, и мне бы очень хотелось узнать, как жили Харпер с Ником.
Vali:
Леся, Таня, спасибо огромное за новую главу, и прекрасное оформление!!!
Послушала диалог Ника с Харпер, как по мне, то тех 12 лет словно и не было, вроде есть взаимопонимание, но обида возвела между ними стену до небес.
Убеждения Харпер на счет скорой свадьбы имеют рациональное зерно, но ей надо отпустить ситуацию (позволить думать себе, что Уилла имеет право на ошибку, и что бы не случилось за свои поступки она отвечает сама).
lesya-lin писал(а):
– Я не черствая, душка Ники. Я реалистка.
– Реалистка, угу. Или другими словами… бесчувственная.
– Реалистка, угу. Или другими словами… бесчувственная.
Жаль что Харпер, настолько заковала себя в броню, что её считают бесчувственной. По-моему, только отец Брюс и видит её ранимость. Хорошо иметь такого друга.
Если её поступки , пока понимаю, то Ник для меня остаётся загадкой. Сестру бывшей взял к себе на работу, заботиться о больном отце, хотя то его всю жизнь игнорировал, но показанный Харпер "фак", вызывает во мне кучу противоречий (мерси, не могу забыть), и никак с ним белым и пушистым не вяжется...
lesya-lin писал(а):
я вздохнула, а затем навзничь легла на камень, подложив сумочку вместо подушки.
Надеюсь, где в кустах не поджидает её никакой гризли или волк.
Мел Эванс:
Леся, Таня, спасибо, девочки!
Вы знаете, мне кажется, это один из самых близких к реальности романов... где трезво описываются романтические сопли, болезненность отношений...
Харпер до сих пор неравнодушна к Нику, Ник до сих пор не может забыть Харпер... Крайне непростой разговор - они до сих пор оба не способны друг друга слушать и слышать... Хотя физически Харпер сразу готова опекать Ника...
Оба страдают без родительской любви - тоже непростой момент в их личностном развитии.
Крис и Уила) Меня НЕ напрягает профессия Криса - это Харпер просто пытается воззвать к голосу разума... А Крис пусть ищет свой путь и делает новые изобретения...
Stella Luna:
Естественно, что свой негативный опыт раннего брака давит на Харпер, но молодых и влюбленных Уиллу и Криса ее назидания только раздражают.
Разговор с Ником так ничего и не прояснил. Как-будто они жили каждый в своей реальности. Так и звучит: Если кто-то любит тебя не так как тебе хочется, это не значит, что он не любит тебя всем сердцем. Почему-то в этом видится их главная проблема. Сдержанность Харпер Ник воспринял как бесчуственность, а убежденность Харпер в том, что Ник ее все равно бросит заставляла жить в постоянном напряжении.
А Ник заботится об отце, которому на него было наплевать. Думаю, если ему Харпер даст шанс и откроет свое сердце, он до конца жизни ее будет на руках носить.
Леся, Танюша спасибо! Прекрасное оформление!
lesya-lin:
» Глава 7
Следующий день, пятница, начался с завтрака-девичника. Мужчины отправились на рыбалку (вот бы мой босс порадовался). Надо признать, было здорово, что мне не пришлось сталкиваться с Ником. Все-таки неплохо подкрепиться хоть парой чашечек кофе прежде, чем бередить поджившие сердечные раны.После завтрака мы с Беверли пошли наверх, в небольшой люкс, занимаемый Уиллой, чтобы помочь невесте примерить купленный на скорую руку свадебный наряд. Вопреки всем моим возражениям, при виде сестры, которая в белой кипени платья смотрелась пресловутой сказочной принцессой, у меня подступил комок к горлу. Уилла встретилась глазами со мной в зеркале:
– На этот раз все получится, я знаю.
– Ну, конечно же! Конечно, получится! Третий раз – алмаз, посмотри на свою маму, лапочка! Разве у меня не так вышло? Мы с Джимми живем душа в душу! – Беверли метнула в меня нервный взгляд и снова сосредоточилась на своем единственном дитяти: – Ах, дорогая, ты милее пятнистого щеночка, храни тебя господь! До чего же я обожаю свадьбы!
Покопавшись в сумке, она опустилась на колени рядом с Уиллой и принялась подгибать и подкалывать булавками подол платья. Наряд был длинноват, но Беверли всегда ловко управлялась с иглой.
– Если отбросить очевидное, Уиллс, – осторожно начала я, – что тебе нравится в Кристофере?
– Ах, Харпер, он такой симпатичный!
– Хорошо, но, может, что-нибудь более… существенное?
– А чем плох «симпатичный»? Твой-то Деннис всем на загляденье, если понимаешь, о чем я, – упрекнула мачеха, прекращая втыкать булавки. – Не говоря уже про то, какой красавчик наш старина Ник.
Я удержалась, чтобы не зашипеть.
– Да уж. Но, Беверли, мы почти не знаем Криса. Меня интересуют его человеческие качества.
Уилла покосилась на меня в зеркале:
– Он очень умный. И такой изобретательный! Ты слышала о «Пальчонке»?
– Уверена, что своим «Пальчонком» буду пользоваться постоянно, – решительно заявила Беверли с полным ртом булавок. – Куплю целую пачку! Уиллард, сахарная, стой смирно, нужно выровнять подол, а то он весь сикось-накось.
– Умный, изобретательный, а что еще? – мягко спросила я. – Крис прежде был женат?
– Нет. Ни разу.
– А ему известно о твоих… э-э… предыдущих брачных попытках?
– Само собой! Конечно! Помнится, мы обсудили их в первый же час после нашей встречи, – радостно сообщила сестра.
– Он трудолюбивый?
– Еще какой! Но, понимаешь, большая часть его работы происходит вот здесь, – постучала себя по виску Уилла.
Супер.
– Будет ли твой муж трудиться там, где платят зарплату? – вкрадчиво поинтересовалась я. – Знаешь, финансовые разногласия – основная причина…
– Харпер, милочка! Что ж ты никак не можешь угомониться и оставить все на божью волю! – воскликнула Беверли, протыкая меня острым взглядом. – Уиллард, детка, сходи переоденься. Подошьем твой наряд в два счета, я как раз на такой случай захватила свою дорожную швейную машинку.
Уилла выскользнула из платья, собрала одежду и ушла в ванную.
– Харпер Элизабет, – прошипела мачеха, – не порть сестре праздник! Тебе в день свадьбы разве читали нравоучения? А?
– Нет, не читали, хотя, оглядываясь в прошлое, может, и надо было. Если учесть, чем все закончилось, помнишь? И Уилла выходит замуж не сегодня. Еще есть время до завтра, чтобы ее образумить. – Мой голос понизился до шепота: – Беверли, я же не утверждаю, будто Кристофер плохой человек. Я всего лишь намекаю, что лучше бы им подождать.
– Сколько ждать, лапочка? Два с половиной года? У тебя-то на пальце кольца так и не видать, – вскинула мачеха нарисованную бровь, упершись кулаками в крутые бедра.
Туше. И очень жаль, потому что кольцо, которое я себе купила, просто отпадное.
– Твоя сестра способна сама сделать свой выбор, – уже помягче заявила Беверли. – Кроме того, я хочу внуков и не собираюсь тянуть резину, если можно не тянуть. А раз в твоей духовке булочки не намечается, сдается мне, Уиллард – мой лучший шанс заделаться бабушкой. Некоторые вещи на роду написаны, и незачем зря тратить время. – Закончив подкалывать подол, мачеха поднялась. – А теперь, мисси, не куксись, улыбнись. Нам еще на лошадях кататься.
* * * * *
Часом позже я таращилась на своего коня, который не звался Сухарем, как легендарный скакун, и не выглядел способным ни вырваться из задних рядов и выиграть забег, ни хотя бы выбраться из загона, поскольку был слишком занят отходом в мир иной.– А на нем точно можно ехать? – поинтересовалась я у инструктора. Увы, им оказался не закаленный ковбой со смешливыми морщинками в уголках блеклых голубых глаз, как я себе представляла... дудки. Девица от силы восемнадцати лет, вся в тату и пирсинге, которая раз за разом возводила очи горе и раздраженно вздыхала.
– Да-а, – ответ растянулся на два слога; терпение ей явно нелегко давалось. – Этот Боб холосая лосадка. – Из-за серьги в языке инструктор слегка шепелявила. – Так чего там у вас? Сами сможете, типа, залезть или нужно, типа, помочь?
– У меня все нормально. Просто Боб… – еще и кличка дурацкая. Боб? Боб-скакун? – Он как-то неважно выглядит.
– С ним все в порядке. Боб уже сто лет катает туристов.
– Оно и видно, – пробормотала я, но девица уже отошла.
Все остальные уже забрались в седла, и только Беверли понадобилась помощь. Деннис на гнедом коне по кличке Каджун выглядел, как король Артур в исполнении Клайва Оуэна, несмотря на то, что строчил кому-то эсэмэску. Приятели Кристофера по парку наверняка постоянно ездили верхом и оседлали для себя лошадей, которые не стояли одним копытом в могиле. Папе на Лунной Плясунье, похоже, было очень даже удобно. Держа поводья одной рукой, он опирался на луку седла так, будто собирался гнать овечье стадо в тысячу голов до самой Горбатой горы. Беверли (кличка кобылы – Кассандра) явно чувствовала себя менее комфортно, несмотря на свои техасские корни. Розовые, расшитые стразами джинсы мачехи трещали по швам, фиолетовые ковбойские сапоги на высоких каблуках торчали под неудобным углом в стременах, а сама она обеспокоенно приглаживала чересчур завитые блондинистые волосы. Кристофер с Уиллой застолбили для себя Ланселота и Гиневру и теперь маневрировали лошадьми так, чтобы можно было целоваться, чем и занимались с завидным энтузиазмом.
Ну, и Ник. Похоже, родитель-верховой езды любитель кое-чему научил сына, потому что тот абсолютно непринужденно восседал на вороном коне, игнорируя меня и беседуя с Эмили, чью лошадь звали Душечкой (ну еще бы). Интересно, не больше ли эта красотка, чем просто его сотрудница: не зря же она бросает обожающие взгляды и показывает улыбающиеся ямочки. «Удачи, девочка, – мысленно пожелала я. – И мои соболезнования». Да, кстати, угадайте, как звался конь Ника? Сатана. Знаю-знаю, можете не говорить.
Повернувшись к своему Бобу, я попыталась ухватиться за луку седла и стать в стремя. Пускай этот доходяга и находился при смерти, он все еще держался на ногах и был очень высоким. И широким. И еще горбатым. После четырех или пяти попыток, когда моя правая ступня застряла в стремени, а остальная часть бешено подпрыгивала, стараясь набрать высоту, мне наконец-то удалось залезть коню на спину и перебросить левую ногу на другую сторону. К этому времени голова Боба почти коснулась земли, так как он спал крепким сном. Я легонько дернула поводья, но результат оказался абсолютно никаким.
– Боб? Пора в путь, парень.
– Окей, народ, меня зовут Брианна, сегодня я ваш гид, добро пожаловать в Национальный парк «Глейшер» и спасибо, что выбрали конюшни «Хайленд», – многострадальным тоном прошепелявила инструкторша заученную фразу. – Для тех, кто раньше не ездил верхом, – демонстративный взгляд туда, где я до сих пор пыталась расшевелить своего рысака, – чтобы заставить лошадь двигаться, ударьте пятками ее в бока, больно вы ей не сделаете. Для остановки плавно и крепко потяните поводья на себя. Чтобы повернуть налево, тянете левый повод, направо – правый. Все на местах, – тяжко вздохнула девица, – ладно, поехали, лошади дорогу знают, просто расслабьтесь и наслаждайтесь красотами природы. Просьба ехать друг за дружкой и при виде гризли не паниковать.
– Последняя фраза как-то не внушает спокойствия, – сказала я спине Денниса. – Разве гризли не едят лошадей?
– Сейчас они, наверно, дрыхнут. Не боись, солнц, я тебя защищу, – обернувшись, одарил меня уверенной ухмылкой мой парень.
– Спасибо, Ден, – выдавила я ответную улыбку. До чего же он славный. А отлучение от тела, кажется, срабатывает, судя по тяжким вздохам, возне и ворочанию с боку на бок прошлой ночью на той половине комнаты. Возможно, у юного Денниса происходит перелом в чувствах. Как ни крути, а занятия сексом нельзя исключать из мотивирующих факторов.
Когда остальные лошади покинули загон, Боб сомнамбулически двинулся следом, с унынием и с большим трудом переставляя ноги.
Незачем и говорить, что я очутилась в самом хвосте. Тропа вела вглубь леса, с одной стороны сверкало под солнцем озеро Макдональд, с другой – по пологому склону взбирались сосны, осины и громадные глыбы серых камней. Солнечный свет пятнами пробивался сквозь кроны деревьев. Широкую дорожку устилала сосновая хвоя, поскрипывало кожаное седло, ветерок доносил до меня разговоры и смех остальных участников прогулки. До чего же здесь чистый воздух! Хотя на дворе стояла середина сентября, было прохладно; кто-то упоминал, что позже на неделе обещали снег, который здесь явно не в диковинку. Облака терлись о гору на дальнем берегу озера, лес звенел птичьими трелями.
Мои грезы прервались, поскольку Боб свернул к какому-то дереву и принялся поедать листья.
– Давай, приятель, – потянула я за поводья, стараясь не повредить животному рот. – Поехали. Никаких перекусов.
Конь, вероятно, давно оглохнув, не обращал на меня внимания. Остальная кавалькада продолжала двигаться вперед.
– Боб, ну же! Веди себя прилично! – дернула я еще раз.
Безрезультатно.
В этот момент вдоль вереницы верховых легким галопом проскакала инструкторша. Хвала богам. Или нет… она остановилась впереди, возле Денниса. Супер.
– Брианна, – окликнула я, – тут Боб то и дело пытается…
– А вы, типа, раньше ездили верхом? – поинтересовалась Брианна у моего парня. – Сидите в седле, как влитой.
– Спасибо, – сверкнул тот фирменной «я-спасу-вас-маленькая-леди» улыбкой. – Не-а. Это моя первая попытка. Я Деннис, пожарник.
– Да ладно! – выдохнула девица с просиявшим лицом.
– Брианна? Боб постоянно жует, – пожаловалась я, а в это время мой конь снова рванул с ветки полный рот листьев, чуть не выдернув мне руки из плечевых суставов.
– И вы уже кого-нибудь, ну, это, спасали? – продолжала приставать инструкторша.
– А как же. Это часть нашей работы, – скромничал Ден. – А жить в горах наверняка круто, правда?
– Да, тут классно, – подтвердила Брианна. Или так мне послышалось… их голоса стихали по мере того, как расстояние между нами увеличивалось. Боб продолжал безмятежно жевать, с лошадиной морды скапывала желтая пена.
– Боб, хватит! – велела я своим адвокатским тоном. – Но!
Видно, прозвучало не очень-то командно.
– Боб, пошел!
Конь в ответ задрал хвост и удобрил тропу. Я легонько ударила его пятками в бока. Он не шевельнулся. Попробовала снова, на этот раз доходчивее. Ничего.
– Как смотришь на то, чтобы тебя кастрировали, парень?! – рявкнула я. Угроза и еще один ощутимый пинок заставили Боба тронуться с места, правда, со скоростью дождевого червя. Но мы хотя бы двигались. Смех Уиллы долетел до моих ушей, и я не смогла удержаться от улыбки. Моя сестра такая открытая, приветливая, добросердечная. Куда только подевался мочившийся в постель бледный, маленький призрак, которого я когда-то встретила?
Мы уходили все дальше от озера, сбоку слышался несмолкаемый плеск и журчание ручья. Боб уныло брел по дорожке, время от времени издавая фырканье или легкое всхрапывание. Метрах в двадцати впереди виднелся хвост лошади Денниса. Похоже, моего отставания никто не замечал. Если честно, я и не возражала: семейные сборища, даже при самых благоприятных обстоятельствах, обычно вызывают у меня аллергию. В буквальном смысле: я как-никак рыжая. А у рыжих очень чувствительная кожа. Одним словом, семейные мероприятия – это для меня тяжко. Отец с его упертым характером, Беверли с ее неуемной, часто пустой болтовней, мои бесконечные тревоги по поводу очередного неудачного выбора Уиллы… С Деннисом стало проще: его добродушная натура и умение видеть в людях только хорошее служили позитивным примером такому дикобразу, как я.
Несмотря на то что я плелась далеко позади остальных всадников, меня не покидало ощущение, словно нас с Ником соединяет высоковольтная линия. Раздражающее наэлектризованное гудение внутри не стихало, и даже когда я не видела своего бывшего мужа, мне казалось, будто я в любой момент точно знаю, где он.
Я хорошо умела держать себя в руках; в моей профессии иначе нельзя. К брызжущим желчью, рыдающим или ненавидящим тебя людям со временем привыкаешь. Реагировать в таких случаях – худший из вариантов. Вот только нейтрализовать воздействие на меня Ника оказалось сложнее, чем я ожидала. Даже присутствие мускулистого красавца Денниса не помогало, и многозначительность этого факта не осталась для меня незамеченной.
Красота леса потихоньку просачивалась в мою ощетинившуюся иголками дикобразью душу. Солнечный свет золотыми копьями пронзал заросли кедров и тсуги, и деревья отливали какой-то сверхъестественной зеленью. В ветвях порхали и прыгали птицы. Их щебетание разительно отличалось от гортанных криков чаек или хриплого карканья ворон у нас дома. Дятел долбил сухую ветку, а вдалеке слышалась странная, напоминающая звуки флейты трель, которую перекрывал звук, похожий на лай комнатной собачки. Жаль, что Коко пришлось остаться в охотничьем домике. Ей бы понравилось трусить по лесу и исследовать все подряд. А как здесь пахнет! Насыщенный, острый аромат кедра становился чем дальше, тем гуще, и я пила его большими глотками.
Благословенная глушь. Я почти радовалась, что оказалась здесь.
Вдруг Боб как-то странно крутнулся, едва не сбросив меня, и развернулся мордой в обратную сторону.
– Тпру, приятель! – окликнула я, хватаясь за седло. Конь издал забавный звук, сильно выдохнув через ноздри, и начал пятиться с дорожки в лес, мотая головой вверх-вниз.
– Боб! Стой, дружище! – Тот дрожал и дергался, словно в припадке. – Боб? Нам нельзя сходить… ох, гадство, – в моих легких разом закончился воздух.
Метрах в тридцати от нас, прямо посередине тропы, где мы проезжали минуту назад, стоял медведь. Огромный медведь. Гризли, вышедший на поиски очередного обеда.
Мои руки-ноги превратились в кисель.
– Ой, нет-нет-нет, – прерывисто выдохнула я, вцепившись в луку седла, между тем как мой конь продолжал пятиться все дальше в лес. – Уходи, мишка, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста. Мы… э-э… слишком большие, чтобы нас проглотить… ох, черт.
Боб резко остановился. Какой-то сучок впился мне в волосы, и я, пискнув от боли, схватилась за прядь, пока ее не вырвало с корнем. Затем рискнула оглянуться... сзади виднелось семь или восемь плотно сросшихся в небольшую рощицу кедров. Почти укрытие. Или ловушка. Впереди гризли – позади кедровая стена.
Конвульсивно сглатывая, я подергала свои космы – черт бы их побрал! Совсем запутались. Если конь понесет, выдерется приличный клок. Не то чтобы я возражала, ясное дело, остаться без волос все равно лучше, чем быть сожранной заживо. Получится ли у меня взобраться на дерево? Может, попробовать? Но медведи же умеют лазать по деревьям, верно? О-о, этот поганый день становится все хуже и хуже!
Похоже, Боб разделял мое мнение. Он истошно заржал, затем дико затрясся, словно в предсмертных конвульсиях – откуда мне об этом знать!
– Не смей помирать, Боб! Сейчас не время! Успокойся. Это всего лишь… всего лишь гризли, – в моем голосе звенела паника.
Медведь стоял на четырех лапах, косматый и пугающе большой. Даже на таком расстоянии мне были видны его длинные, блестящие когти. Бритвенно-острые, никаких сомнений.
– Хреново-хреново-хреново, – прошептала я. Сердце колотилось так сильно и быстро, что, казалось, недолго и до обморока. А обморок шансов на спасение не прибавит. Сделав вдох, я попыталась сосредоточиться.
Так, хорошо, что делать, если на тебя нацелился гризли? Спасаться бегством? Бегство звучит неплохо... лошадь наверняка быстрее медведя. Да? Или нет? О, почему мне достался старейший одер Америки? Почему мой конь не быстроногий чемпион Сухарь, а? Хотя, пожалуй, оно и к лучшему... В конце концов, может, мне достаточно будет всего лишь обогнать старину Боба. Как насчет криков о помощи? Следует ли мне закричать? Да! Буду кричать.
– Помогите! – пискнула я парализованными голосовыми связками. – Брианна! – Ну конечно. Слишком занята соблазнением моего парня, чтобы явиться мне на выручку. – Деннис! – Это уже лучше – большой, сильный пожарник, которому не впервой спасать людей. – Ден? На помощь! Папа? Кто-нибудь, спасите!
Похоже, призывы услышал только медведь. Он задрал нос и принюхался. Себе на заметку – заткнуться. А в голове уже мелькали ужасные картины: мое бездыханное, растерзанное тело волокут в берлогу, где прелестные медвежата обгрызают мои кости. На мой череп натыкается отряд бойскаутов, и мальчишки признают находку классной.
Боб, словно почувствовав направление моих мыслей, взбрыкнул, рванув мои волосы так сильно, что у меня даже слезы выступили. Вцепившись в луку седла, я прошипела:
– Прекрати! И не вздумай меня сбросить!
Может, мне спешиться? Нет? Или да? Понятия не имею! Плюс, волосы зацепились за ветку, и слезть о лошади просто-напросто не получится. Как там говорила Брианна? При виде гризли не паниковать? Супер. По гроб жизни благодарна за такой подробный инструктаж!
И тут, к счастью, послышался стук копыт. Правда, неторопливый – спасать меня никто не спешил. Медведь медленно повернулся, опять принюхиваясь, и у меня во рту все пересохло. Он. Был. Огромным.
– Стойте! Здесь гризли! – слабым голосом окликнула я. – Осторожно!
– Харпер, где, черт подери… мать честная, вот так громадина.
Это был Ник, возвращавшийся по дорожке верхом на Сатане. Господи, спасибо тебе, что он здесь, хоть бывший муж, хоть кто! Ник натянул поводья, и его конь послушно остановился. Прижимая уши, Сатана насторожился и явно занервничал, но не скулил от ужаса, как Боб.
– Харпер? Где ты, девочка? – голос Ника был спокойным, хотя я не представляла себе, как такое возможно. Ради всего святого, он же ньюйоркец, а никакой не зверобой.
– Ник! Мы тут! У меня лошадь застряла. И волосы зацепились.
Ник оторвал взгляд от гризли и посмотрел в мою сторону.
– Постарайся не паниковать.
– Я не паникую. Я в ужасе.
– Угу, я тоже. Хм… ну, и какой у нас план?
– Не знаю! Я вообще только вчера впервые в жизни увидела медведя! У тебя, часом, нет оружия?
Мой вопрос почему-то рассмешил Ника.
– Не хочу тебя огорчать, но я оставил свой верный «Люгер» дома. Может, швырнуть в зверюгу палкой?
– Нет! Не зли его, Ник! Эта дура-инструкторша могла бы сделать что-нибудь полезное, а не только флиртовать с моим парнем. – Боб в очередной раз испуганно вздрогнул, одна из его передних ног подогнулась, и ветка снова дернула меня за волосы.
– О, супер! Ник, тут моя кляча собирается скопытиться. Мне до чертиков страшно, – сглотнула я. Бобу удалось выпрямиться.
– Спокойно, я уже еду. Стой, где стоишь.
Медленно, не спуская глаз с гризли, Ник отпустил поводья и легонько пришпорил коня.
– Вперед, Сатана, – пробормотал он, и животное, вероятно, вопреки всем врожденным инстинктам, послушалось. Мое сердце сжалось. Ник приближался, господи, благослови его. Даже если наша четверка – Ник, Сатана, Боб и ваша покорная слуга – покажется гризли более лакомой целью, возможно, количественный перевес решит дело в нашу пользу.
Медведь обнюхивал землю, но с места не сходил, что было и хорошо и плохо: с одной стороны, он не убирался восвояси, но с другой – пока не хрупал наши бедренные кости. Боб снова испустил тоненькое ржание, и зверь повернул косматую голову обратно ко мне.
– Вот гадство. Гадское-прегадское гадство, – прерывисто втянула я воздух.
– Постарайся сохранять спокойствие, – посоветовал Ник. Он был уже рядом.
– Легко. Это же всего-навсего гризли, верно? Они же абсолютно безобидные. А эти пятнадцатисантиметровые когти просто для вида…
– Харпер, заткнись. И не будь неблагодарной. Знаешь, я не обязан был возвращаться за тобой.
Я взглянула на бывшего мужа. В его присутствии я почему-то превращалась в острячку-семиклассницу – даже при пожирающем нас глазами медведе. Ник, наоборот, смотрел на меня... с иронией. Одна бровь вскинута, уголок рта приподнят в легкой улыбке.
– Верно, – признала я. – Спасибо тебе.
– Так-то лучше. Вот. Дай я хотя бы отцеплю твои волосы. Если придется спасаться бегством, нельзя, чтобы ты застряла.
– Не думаю, что моему коню по силам бегство.
– Значит, возьмешь моего.
– А ты?
– Останусь здесь, выстрогаю меч и убью медведя. А если план не сработает, меня всего-навсего съедят заживо, но я охотно пожертвую своей жизнью ради тебя, – зыркнул на меня Ник. – Или останусь верхом, а ты сядешь сзади. Уверен, Сатана вынесет двоих.
– О, так ты, оказывается, ковбой? Не знала, что архитекторы к тому же искусные наездники. Вы с Сатаной теперь не разлей вода? Упражнялись сегодня утром в трюковой езде?
– Отец дал мне несколько уроков.
– Когда? Когда тебе было шесть лет?
– Слушай, Харпер, мы так и будем стоять здесь и собачиться, пока медведь не выдержит и не прикончит нас обоих? Это тебя устроит?
Ник придвинул Сатану ближе к моему дрожащему одру, перегнулся и занялся первоочередной задачей, легонько освобождая мои волосы. Его торс закрывал мне вид на гризли, что меня тревожило, ведь никто из нас в это время не мог наблюдать за медведем, но особого выбора не было. Я прерывисто втянула воздух, вдыхая знакомый, пряный запах Ника. Двенадцать лет прошло, но клянусь, мне и сейчас удалось бы отыскать его в темной комнате среди толпы мужчин. Всегда любила зарываться с ним головой под одеяло. Всегда любила его тепло, его гладкую кожу, маленький шрам над сердцем, куда Джейсон попал стрелой, когда им было лет по одиннадцать. Ник сегодня не побрился. Я видела, как часто бьется жилка на его шее. Значит, он тоже боится. И все же он здесь, со мной.
– Ну вот. Ты свободна.
Его лицо было совсем близко. Эти темные, черные глаза… проклятье. Они всегда выражали столько… всего. Юмора, разочарования, надежды. Убийственное сочетание.
Гризли вдруг вздыбился на массивные задние лапы, и ужас, неподдельный, ослепляющий ужас стер с мозга все сознательные мысли. Ник и я резко накренились в седлах. Я отталкивала его, он пытался перетащить меня на своего коня – вечно у нас разногласия.
– Ник, уезжай отсюда! Давай, давай!
– Лезь ко мне, быстрее. Черт, стать добычей медведя – не так я представлял себе наш конец.
– Перестань болтать! Скорее, уезжай. Ты успеешь, у тебя резвая лошадь, скачи!
– Я тебя не брошу, но, может, поторопишься, пока мишка нами не закусил?
– Не могу, ты…
В этот момент гризли опустился обратно на все четыре, готовясь броситься вперед.
– Прости меня, – выпалила я, вцепившись Нику в предплечья и сама себя удивляя этими словами. «Твоими последними словами, – проинформировала хладнокровная часть моего мозга. – Сейчас мы умрем». – Ник, я очень, очень сожалею.
Он глянул на меня. Нику каким-то непостижимым образом удавалось останавливать время. Когда он смотрел мне в глаза, когда он не ерничал, не ехидничал и не ругался со мной, весь мир застывал, словно срабатывала тайная цыганская магия. Даже сейчас. Даже, когда нас вот-вот растерзают.
– Я никогда не переставал любить тебя, Харпер, – мягко сказал он.
О, господи. Мое сердце остановилось. Медведю не понадобится меня убивать, потому что слова Ника… они меня просто подкосили. Нам крышка, точно. Он мог сказать такое только перед угрозой неминуемой гибели. Его лицо… не самое плохое предсмертное зрелище. У меня перехватило дыхание, и я шепнула:
– Хорошо.
Прошла секунда, может, две. Ник чуточку отстранился:
– И все?
– Что?
– «Хорошо»?! Это все, что ты можешь ответить? Нас сейчас растерзают, я говорю, что люблю тебя, а ты только…
– О, отлично, смотри, он уходит.
И действительно, гризли вперевалку удалялся по дорожке, и вид у него был – не побоюсь сказать – скучающий.
Ник, отняв от меня руки, уставился ему вслед. Мы наблюдали за колыхавшимся широким медвежьим задом, пока зверь не спеша уходил прочь по конной тропе. Расстояние между нами увеличивалось… двадцать метров, двадцать пять, тридцать. А затем гризли скрылся из виду. Мы подождали. Ничего не происходило. Мы подождали еще немного. Длинной очередью протарахтел невидимый дятел. Боб опустил голову и принялся пощипывать мох. Сатана вздохнул.
– Что ж, – голос Ника звучал почти удивленно. – Никто не пострадал.
Запоздалый испуг наконец-то проявился, и у меня затряслись руки и ноги.
– Может, обождем еще минутку?
– Надо драпать отсюда, и поскорее, – ответил Ник, посмотрел на меня, сглотнул: – Ты в порядке?
Я кивнула, озираясь по сторонам. Никаких медведей – во всяком случае, в поле зрения.
– Со мной все хорошо. – Затем заставила себя взглянуть на бывшего мужа. Долгую, переворачивающую душу минуту мы просто смотрели друг на друга.
«Он вернулся за тобой».
– Спасибо тебе, Ник. – Я перегнулась к нему и поцеловала в щеку. – Спасибо.
Вспыхнув, он отвел глаза.
– Не за что. Если бы ты трагически погибла, как бы я продолжал тебя ненавидеть?
– А мне показалось, ты никогда не переставал меня любить, – улыбнулась я.
– По-настоящему ненавидеть можно только тех, кого любишь.
– Прелестно. Это строчка из холлмаркской открытки?
– Бесчувственная, – зыркнул на меня Ник.
«Он вернулся за тобой, Харпер. Он рисковал жизнью ради тебя». Мой бывший муж встал между мной и огромным гризли. Пускай говорит, что угодно. Слова не имеют никакого значения.
– Еще раз спасибо.
– Лучше бы нам догнать остальных, – не глядя на меня, сказал Ник и без дальнейших церемоний повернул Сатану на конную тропу. Боб потопал следом, опять обгрызая листья и словно позабыв про свой прежний страх (и трусость).
Какое-то время мы с Ником просто молча ехали бок о бок. Остальных наше отсутствие явно не тревожило... по моим прикидкам, мы отставали от группы где-то на полчаса. Только мы вдвоем, скрип седел, пофыркивание лошадей, несмолкаемое пение птиц и огромное небо над головами.
– Эмили кажется мне славной, – начала я.
– Так и есть. Очень хорошая девушка.
– Вы встречаетесь?
– Нет.
Я украдкой глянула на Ника, но тот смотрел прямо перед собой.
– По-моему, она без ума от своего босса. – Никакого ответа. – Ты сейчас встречаешься с кем-то?
– В настоящий момент ни с кем, – удостоил меня взглядом Ник. – Значит, Деннис. Любопытный выбор, Харпи. Хотя не скажу, чтобы неожиданный.
– Почему это? – вскинулась я. – Потому что он большой, мускулистый пожарник? Я, между прочим, женщина.
– Ага, я слышал. Нет, просто интересно, что ты выбрала… такого.
– Какого такого? Просвети меня, раз уж ты стал экспертом по Деннису, зная его меньше суток, – с прохладцей ответила я.
– Счастлив до тех пор, пока его кормят, и особо ни о чем не задумывается. Вовремя почесывай его, где свербит, и он твой навеки, – насмешливо покосился на меня бывший муж.
Я не ответила. Разумеется, он ошибается. Я регулярно чесала Деннису свербящее местечко, но помолвки так и не добилась. Правда, Нику об этом знать необязательно. Скрипнуло седло. Через дорожку метнулся кролик, и мы с Ником оба подскочили с перепуга, но сделали вид, будто ничего не произошло.
– Мы с Деннисом вместе уже три года, – кротко сообщила я, чуточку набавив срок. – Столько же, сколько и с тобой.
– Я прекрасно помню, как долго мы были вместе.
– И я, может, люблю его.
– Ну, конечно, – Ника мое заявление явно не впечатлило. – Какой там Деннис по счету?
– В смысле?
– Да так, представляю себе шеренгу тел в твоем зеркале заднего вида, Харпер.
О-о-о...
– На самом деле, это мои первые серьезные отношения после тебя, дражайший бывший муж.
– Так долго не могла выбросить меня из головы?
Если честно, не могла.
– Да нет. Просто отмечаю, что ты по-прежнему предпочитаешь выстраивать такие версии, где я укладываюсь в твою картину мира.
Ник полоснул по мне острым взглядом.
– Почему бы тебе не высказаться напрямик, а, Харпер?
Я отдернула морду Боба от выдававшегося на тропу вороха ярко-желтых осиновых листьев и спокойно пояснила:
– Ты излагаешь события в определенном ключе, и только. Вскоре после свадьбы тебе, целеустремленному молодому архитектору, разбило сердце открытие, что твоя страдающая бракофобией жена, оказалась, по твоему же определению, как минимум неверна. Подробности и факты несущественны – важна единственно твоя точка зрения. Ник – благородный потерпевший, Харпер – бессердечная сука.
– А-а, так ты ни в чем не виновата?
– Я готова взять на себя, ну не знаю… тридцать процентов ответственности за наш разрыв.
– Да на здоровье, вали все на меня, – закатил глаза Ник. – Бог свидетель, какой же сволочью я был, вкалывая ради нашего будущего, обеспечивая семью, души в тебе не чая…
– «Души в тебе не чая»? Так вот что это было? Надо же, а мне казалось, «тебя не замечая». Звучит похоже, но по сути очень отличается.
Впереди послышались голоса. Наверняка остальная честная компания.
– Харпер, – придержал Ник Сатану. – Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделала.
Боб тоже остановился, так резко опустив голову, что я чуть не съехала по его шее.
– И что же?
– Оставь Криса с Уиллой в покое, ладно? Не… не заражай их негативом.
Прямое попадание. Я постаралась не вздрогнуть, хотя его слова тисками сдавили мне сердце, и промолчала.
– Это я к тому, – продолжал Ник чуть ли не с нежностью, – что ты циник, Харпер. Ты не веришь в счастливые отношения. Твоя работа – разбивать семьи…
– Знаешь, такое мнение попросту невежественно, не говоря уже о стереотипности и предвзятости, – с горячностью возразила я. – Никто ничего не разбивает. Эти семьи и так уже распались. Я только упрощаю своим клиентам судебное разбирательство, добиваюсь для них справедливого решения и помогаю им преодолеть трудные жизненные времена. И абсолютно не причастна к крушению чьего-то брака.
– Кроме нашего.
– Точно. Кроме нашего. Правда, дорогой мой Николас, одной рукой в ладоши не хлопнешь.
Целую тяжелую минуту мы смотрели друг на друга. На этот раз первым отвел глаза Ник.
– Неважно, – буркнул он. – Но послушай. Последние несколько лет у Кристофера был трудный период. Уилла – это лучшее из того, что с ним случалось. Он без ума от твоей сестры, и его чувство, похоже, взаимно. Не могла бы ты не вмешиваться и дать им возможность самостоятельно выплыть или утонуть?
– В смысле, «трудный период»?
– Пусть Крис тебе сам расскажет, если захочет. Или Уилла. Но… не трогай их. Договорились?
– Просто…
– Харпер, – быстро и пылко перебил Ник. – Я вернулся за тобой сегодня. Я был готов позволить Большому Пушистику сожрать меня вместо тебя. Можешь оказать мне это единственное одолжение?
Цыганские глаза смотрели сердито. И в чем-то он был прав.
– Ладно, – неохотно согласилась я. – Но если Уилла попросит моего совета, я выскажу все, что думаю.
– Справедливо, – отозвался он и пустил своего коня легким галопом, оставив меня будить клюющего носом Боба и догонять остальных.
Nimeria:
Леся
, Таня , огромное спасибо за продолжение! 
Очень интересная и местами смешная глава
