Джоанна Линдсей "No Choice But Seduction"

Девочки, огромное Вам спасибо за перевод. Чтобы мы без Вас делали.
_________________

Девочки-переводчицы, и бета-ридеры большое, просто огромное Вам спасибо.
_________________

Все-таки Джоанна Линдсей один из моих любимых авторов.
___________________________________

Выслала свои главы Июльчику

ООООООООООООООО Это было велтколепно. ОГРОМНОЕ СПАСИБО. Девочки низкий вам поклон.
_________________

Охо-хо....

Девочки я вас обожаю

Девочки, я у Вас новенькая, но как и все хочу сказать ОГРОМЕННОЕ СПАСИБО!!!!! Вы просто прелесть, после таких переводов будто заново узнаешь для себя автора!!!!!

 » Глава 30, 31

Июль, не знала, нужно ли высылать главы тебе, честно пыталась по предыдущим переводам определить, как зовут героиню, и как называется корабль, но раз там все по-разному, то оставлю все как есть. Моя комиссия американская уехала!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!УРА!УРА!УРА!
Глава тридцать


Энтони смеялся, вместе с Джеймсом уходя из Найтон-Холла. Он много лет посещал это спортивное заведение. Владелец всегда пытался находить ему партнеров для боя, но большинство из них уходили искать себе место где-нибудь еще после раунда или двух с ним. Считалось, что на ринге ему нет равных, если только поблизости не было Джеймса. Он уже оставил надежду подыскать себе сильного соперника, когда его брат вернулся в Лондон, и снова стал вместе с ним ходить в Найтон несколько раз в неделю.
Единственным, кто еще мог составить ему достойную пару, был Уоррен Андерсон, но Уоррен редко бывал в Лондоне. Да и племянница Энтони Эми была против того, чтобы ее муж истекал кровью на ринге, просто чтобы немного поразмяться. Энтони очень хотелось предоставить попытку Андерсону младшему. Говорили, что Бойд довольно хорошо боксирует. Но Бойд тоже редко приезжал в город.
По крайней мере, Джеймс все еще время от времени оказывал ему подобную услугу, хотя их бои были жестокими, и побеждал обычно сам Джеймс. Его кулаки были словно чертовы кувалды. Но не сегодня.
- Не пытайся сказать мне, что ты поддался, чтобы я победил, - со смехом сказал Энтони. – У меня есть свидетели!
- Один удачный удар, и ты готов радоваться этому всю неделю, да?
- Неделю? По меньшей мере полгода.
Джеймс, пожалуй, вскинул бы правую бровь на это высказывание, если бы Энтони чуть раньше не разбил ее. Так что вместо этого Джеймс просто фыркнул и направился к экипажу Энтони. Они приехали в Найтон вместе, так что Джеймс пока не мог сбежать от подшучиваний Энтони.
- Заедешь ко мне на обед? – спросил Энтони, прежде чем дать указания кучеру.
- Нет, можешь высадить меня у моего клуба.
- Ах, да! – Энтони подавился смешком. – Тебе, наверное, теперь придется пить весь оставшийся день, чтобы забыть о том, как я вышиб из тебя дух.
- Всего на две треклятые секунды! – прорычал Джеймс.
- Это не имеет значения. Что важно, так это то, что ты приземлился на задницу!
- Ну все, хватит, молокосос, закрой рот, пока я его тебе не заткнул.
Энтони только ухмыльнулся. Ничто не доставляло ему большее удовольствие, чем победа над кем-нибудь из своих братьев, этим братом - в особенности. Сегодня ничто не могло испортить ему настроение, кислый вид Джеймса, уж точно не мог. Или он так думал.
Но когда карета тронулась с места, к ней внезапно подбежал один из его лакеев. Кучер натянул поводья, услышав, как мужчина кричит, чтобы привлечь их внимание.
- Вам нужно вернуться домой, милорд, - сказала лакей, остановив лошадь рядом с экипажем. – Леди Росслин несколько расстроена – из-за вас.
- Что я на этот раз сделал? – спросил Энтони.
- Она не сказала. Но у нее прорезался шотландский акцент.
- Обычно это значит, что Росслин на что-то разозлилась? – заметил Джеймс, и его настроение значительно улучшилось.
- Не всегда, - пробормотал Энтони. – Но бывает.
Теперь Джеймс засмеялся. – Думаю, что все-таки присоединюсь к тебе за обедом, дорогуша. Я и впрямь вдруг проголодался.
Энтони не обратил внимания на брата и крикнул кучеру побыстрее ехать домой. Он не имел ни малейшего представления, что могло расстроить его жену. Этим утром она провожала его из дома поцелуем и шутливо попросила не возвращаться домой разбитым носом, так как знала, куда он идет и с кем.
Дорога к их городскому дому на Пиккадилли заняла не много времени. Энтони влетел внутрь. Он надеялся, что найдет Росслин наверху в их комнате, куда Джеймс за ним не пошел бы, но ему не повезло. Он сидела в гостиной перед камином, постукивая ногой. Руки она скрестила на груди. Ее ореховые глаза опасно поблескивали. Она не расстроена. А явно рассержена. Он застонал про себя.
- Я жду объяснений, дорогой, и лучше бы мне услышать их сейчас! Поверить не могу, что ты держал это от меня в секрете.
- Что? – осторожно спросил он.
Она подошла к нему и ткнула лист бумаги ему в грудь. Он едва успел подхватить его, когда тот полетел на пол, но не сумел даже взглянуть на него. Росслин с ним еще не закончила.
- Почему ты не сказал мне, почему? – пронзительным голосом спросила она. – Ты думал, я не пойму? В конце концов, это происходит в твоей семье!
После своего последнего замечания она бросила свирепый взгляд на Джеймса. Тот остановился в проеме и прислонился к двери. В ответ на ее взгляд он вскинул золотистую бровь, хотя ему, наверняка, было больно.
Энтони он бросил, - Прочти чертову записку. Умираю, так мне хочется узнать, в чем она меня обвиняет.
- Тебя? Это на меня она кричит, и мне бы хотелось услышать это от нее. – Он обнял Росслин за плечи и нежно произнес, - Милая, я не держу от тебя секретов. О чем ты говоришь?
Она стряхнула его ладони, снова сложила руки на груди и просто сердито посмотрела на него. На что Джеймс пробормотал, - К черту, - подошел к Энтони и забрал у него записку.
- «Держи эту дрянь у себя дома, - прочитал Джеймс вслух. – Я не желаю, чтобы она снова расстраивала мать и навевала воспоминания, которым лучше бы давно умереть – вместе с дочерью». И подпись «Летиция».
Энтони не мог вспомнить ни одной знакомой с таким именем. – Кто?
Джеймс пожал плечами, тоже не узнавая имя. Но Росслин, видимо, точно знала, кто прислал эту записку.
Она крикнула, - Ты привел ее в мой дом и ничего не сказал об этом! – Тут ее охватил гнев, и она выбежала из комнаты.

Глава тридцать один


-Я что-то пропустил? – непонимающе спросил Энтони у брата, уставясь в пустой дверной проем, куда только что выбежала его жена. – Кого я привел в наш дом?
Что-то, должно быть, показалось Джеймсу забавным, потому что он вдруг начал смеяться. – По-моему, она думает, что Кейти Тайлер – твоя дочь. Какая чушь.
- Черта с два она так думает, - прорычал Энтони. – С чего ты так решил?
- Я понял, кто такая Летиция. – Встретив озадаченный взгляд Энтони, Джеймс продолжил, - Господи Боже, ты не знаешь, что Кейти ездила в Глостершир навестить семью, которой никогда не видела? Семью матери?
- Да, я знал об этом.
- И?
- И что? – расстроенно спросил Энтони. – Сейчас не время говорить намеками.
Джеймс закатил глаза. – Но ведь этим все сказано, мой мальчик. Даже я слышал, как Джуди и Джэк говорили об этом. Кейти поехала именно в Хэверс-Таун, потому что там живет ее семья. Неужели никто не упоминал тебе, кто ее семья?
Энтони нахмурился. – Если подумать, нет, не припоминаю. Однако, да, я знал, что Кейти пригласили остановиться в Хэверстоне, потому что ее семья живет неподалеку. Больше никто мне ни о чем не говорил, а мне было не интересно, так что я решил, что ее семья, должно быть, какие-то переехавшие американцы. Росслин даже могла считать, что упоминала мне об этом… о ком мы говорим, Джеймс?
- О Миллардах.
Энтони повалился в кресло, лицо его побледнело. Джеймс, видя его реакцию, перестал веселиться.
- Не смей говорить мне, что у меня есть племянница, о которой я не знал!
- Кто бы говорил! – парировал Энтони. – Ты не подозревал о существовании Джереми, пока ему не исполнилось шестнадцать!
- Это к делу не относится, - проворчал Джеймс, а затем уже более сухо сказал, - Так это правда? Имя тебе о чем-то говорит?
Воспоминания волной нахлынули на Энтони. Старые, которым было почти двадцать лет, приятные и нет. Это было возможно. Более чем возможно. Это могло быть просто совпадением, и все же интуиция подсказывала ему другое.
Он закрыл глаза и представил почти забытый образ. Образ казался размытым, это было так давно, но он видел изумрудные глаза, угольно черные волосы, красивое лицо с очаровательными ямочками и смеющимися глазами. Аделайн Миллард. Единственная женщина из его юности, на которой он хотел жениться. А у Кейти Тайлер были те же глаза и те же волосы, даже те же ямочки… о, Господи.
- Видимо не говорит, а оглушительно кричит, да? – произнес Джеймс, все еще наблюдая за ним.
- Так оглушительно, как будто ты только что выстрелил из своего мушкета у моего уха, - немного растерянно отозвался Энтони.
- Погоди. Думаю, мне нужно присесть. – Сделав это, Джеймс ядовито добавил, - ладно, давай послушаем, как удивительный факт, что у тебя имеется взрослая дочь, просто выскочил у тебя из головы.
Энтони не возразил ему как обычно. Он был слишком изумлен и шокирован воспоминаниями и их возможным исходом, которые все еще наводняли его память.
- Боже, мне было не больше двадцати одного, по-моему, - сказал он брату. – В тот год я приехал в Хэверстон на рождество. Кстати, ты тоже там был и как обычно действовал Джейсону на нервы. Мы вместе ехали из Лондона.
Джеймс пожал плечами. – Мы всегда делали это вместе, пока я не стал моряком. И не стоит усыплять меня длинной версией событий. Сокращенная сойдет.
На этот раз Энтони бросил на него раздраженный взгляд, прежде чем продолжить, - Не помню, зачем я поехал в Хэверс-Таун в тот день, наверное, купить несколько безделушек для малышей. Аделайн тоже приехала за покупками. Я встречал дочерей Миллардов время от времени, когда мы были детьми, но в тот раз я впервые увидел повзрослевшую Аделайн.
Джеймс снова не подумав поднял правую бровь, слегка вздрогнул, но все же сухо поинтересовался, - Она поразила твое воображение, да?
- Можно сказать и так. Мне она очень понравилась, и я пустил в ход все свое обаяние, если ты знаешь о чем я. Кончилось тем, что я не уехал и после праздников и вскоре влюбился. И она тоже. Я даже думал – черт возьми, не смей смеяться, Джеймс – но я даже думал жениться на ней, до такой степени я был увлечен ею. Если бы я не думал о браке, я бы никогда не стал с ней спать. Она же была нашей соседкой, в конце концов.
- Суть я уловил.
- Но она уехала в тур по Европе, не сказав мне ни слова! Я понятия не имел, что она планирует уехать в путешествие. Она даже не попрощалась. Должен признаться, я был раздавлен. Много лет спустя я услышал, что в Европе она вышла замуж за какого-то барона и осела где-то на континенте, и потому так и не вернулась.
- Ложь, которую придумала ее семья, чтобы сплетники не распускали языки?
- По всей видимости.
- Тогда объясни мне одну вещь: почему они просто не заставили тебя жениться, если знали, что ты – отец ребенка? Это – чертовки хорошая причина для женитьбы. Джейсон потребовал бы этого, если бы что-нибудь обнаружил. Ты же знаешь, какой он. А ведь выс ней хотели пожениться. Я не понимаю.
Энтони тоже не понимал этого, разве что… - Они никогда не распахивали для меня свои двери.
На что Джеймс с сомнением фыркнул. – Ты – Мэлори. Ты был превосходным уловом.
На этот раз Энтони вскинул бровь. – Твоя память подводит тебя, старина? Мы с тобой начали устраивать скандалы еще до того рождества, а Джейсон к тому времени уже поразил свет, признав своего бастарда законным наследником. Может, ты не заметил, или тебе было просто наплевать, что более вероятно, но мы уже тогда ставили ханжеский Лондон с ног на голову.
- Милларды не любили тебя?
- Все было не так уж и плохо. Скажем так, родители Аделайн меня терпели, но было ясно, что они предпочли бы, чтобы я не ухаживал за их младшей дочерью. У меня даже сложилось впечатление, что они мирятся со мной только потому, что уверены, что я скоро потеряю к ней интерес и сам сбегу в Лондон. Может, они даже думали, что я просто играю с Аделайн, но так как я был Мэлори и их соседом, они не могли просто указать мне на дверь. Летиция, напротив, никогда не скрывала своей неприязни ко мне.
- Значит, теперь ты ее вспомнил?
- Слишком хорошо, - ответил Энтони со вздохом. – Мягко выражаясь, она была холодной сукой.
Джеймс усмехнулся. – Это ты называешь «мягко»?
- Именно, холодной как ледник. Всякий раз как я наведывался к Аделайн, мне приходилось терпеть едкие замечания ее сестры. В ней было столько яда, словно я нанес ей персональное оскорбление.
- А ты этого не делал?
- Конечно, нет. Я впервые влюбился, Джеймс. Я был чертовски вежлив со всеми! Можно было подумать, что это из-за того, что сама она так и не вышла замуж, а она была как минимум на шесть лет старше Аделайн.
- А, значит, она упустила свой шанс? Так это была просто горечь старой девы, обрушившаяся на ухажера ее младшей сестры?
- Как я уже сказал, можно было подумать, но она не была такой язвительной с остальными, только со мной. А у меня было множество возможностей посмотреть на нее с другими людьми. Она могла быть такой же милой, как Аделайн – ну, хорошо, это небольшое преувеличение. Она не была настолько милой, ну, ты понимаешь.
- Что ж, не то чтобы это имело значение, правда это объясняет, почему она была так груба в этой своей записке. Так к какому ты пришел выводу? Кейти – твоя дочь?
Энтони снова задумчиво прикрыл глаза. Ему было все еще трудно поверить, что у него могла быть взрослая дочь.
- По возрасту она может быть моей. Она даже слегка похожа на Аделайн, хотя не достаточно, чтобы я это сразу заметил. Но у нее ее глаза, ее волосы, даже ее ямочки.
- Почему мне кажется, что есть какое-то но?
- Все это не убедительно. Ты должен согласиться, что это может быть просто совпадением.
Джейсон кивнул, но добавил, - То, что Аделайн – мать Кейти, не совпадение.
- Нет, это – нет. Но мы не знаем точный возраст Кейти, так ведь? Чтобы я был ее отцом, ей должно быть двадцать два года. А Кейти сказала Джуди, что ее мать сбежала с американцем - Тайлером, и из-за этого ее семья отреклась от нее. Когда она вообще успела повстречать этого американца? В то время она встречалась со мной!
- Если Кейти двадцать два, я бы сказал, что что-то в этой истории – ложь. Но если – нет, проклятье, Аделайн могла рано вернуться из Европы, встретить американца, сбежать с ним, забеременеть на судне, плывущем в Америку, и все это так, чтобы ты ни о чем не узнал, поскольку ты к тому времени был уже в Лондоне. И Кейти сама говорит, что ее отец - Тайлер. Лишь Летиция Миллард намекает, что это – ты.
- Но Летиция может знать правду, ведь так? – сказал Энтони. – А Кейти верит лишь тому, что ей рассказала Аделайн. Это не редкость, когда матери, имеющие внебрачных детей, скрывают от них постыдный факт их рождения. Молли – вот превосходный пример. Все эти годы она не позволяла рассказать их сыну, что она была его матерью.
- Я слышу в твоем голосе надежду?
Энтони слегка покраснел. Шок немного прошел, и он не мог отрицать, что на смену ему пришли волнение и, да, даже восторг. Если у него на пороге когда-нибудь появилась бы внебрачная дочь, он не мог бы желать лучшего. Девушка была отважной, смелой, и уже заставила его семью полюбить себя. невероятно, но он почувствовал, что гордился бы тем, что Кейти Тайлер его дочь.
Он сказал брату, - Джуди будет в восторге. Она относится к Кейти как к…
- Сестре? – со смехом бросил Джеймс. – Прости, старина, но не стоит признавать дочерью девушку, которая ею не является, просто чтобы порадовать настоящую.
Энтони слегка поерзал в своем кресле и вздохнул. – Знаю. Это несколько выбило меня из колеи, понимаешь. Так что я не слишком хорошо сейчас соображаю.
- А когда ты соображал слишком хорошо?
Энтони проигнорировал выпад и добавил, - Аделайн сказала бы мне, так ведь? То есть, почему бы ей было не сказать? Она могла придти ко мне в любое время. Я оставался в Хэверстоне. Меня было легко найти.
- Ты не получишь ответов, пока сам не навестишь Миллардов. Ты же понимаешь это, не так ли?
- Да.
- И тебе, наверняка, придется выпытывать у них правду. Вряд ли они будут тебе рады.
- Это я тоже понимаю.
- Что ж, запомни еще одно. Это может быть просто обман, задуманный Летицией, какова бы ни была на то причина. Ты говоришь, что она тебя недолюбливала, пусть мы и не знаем почему. Появление Кейти могло стать для нее способом отомстить.
- Отомстить?
- Именно. Как бы ты себя чувствовал, если бы признал Кейти, поверил, что она – твоя дочь, полюбил ее, а потом, через несколько лет, Летиция бросит еще одну бомбу, якобы, она солгала, и девчушка – не твоя.
Энтони закатил глаза. – Это немного притянуто за уши, но я понял. Я все еще не имею никакого представления, почему Летиция презирала меня, но я не стану просто полагаться на ее слова. Оливер Миллард умер, но мать Аделайн все еще жива. Пойду прямо к ней.
- Если они впустят тебя в дом. Знаешь, Кейти никогда не говорила об этом, но судя по записке Летиции, рискну предположить, что у родни ее ждал отнюдь не теплый прием. И она очень спешила, уезжая из Англии, так спешила, что даже спасла янки от чувства вины, зафрахтовав его корабль. Скорее всего, чтобы позабыть об этой неприятной встрече.
Энтони, ахнув, вскочил на ноги. Упоминание о Бойде оживило в его памяти последний их разговор. О, Боже Милостивый, он ведь не давал Андерсону советов, как соблазнить собственную дочь, ведь так?
Джеймс по убийственному выражению его лица тут же догадавшись, о чем думает Энтони, подошел к нему, и рассудительно начал, - Подожди минутку, Тони…
Но в тот момент Энтони было не до рассудительности. Он резко бросил, - Если он соблазнил ее, я убью его.
- Речь идет о брате Джордж, - напомнил ему Джеймс.
- Нет, речь идет о моей дочери.
- Дочери, про которую ты только что узнал. Если она вообще твоя дочь. Ну да, парень за ней увивается. Почему бы и нет? Она – красивая девушка. Если ему повезет, ему просто придется на ней жениться, вот и все. Ты даже говорил, что из него выйдет хороший муж, если помнишь.
- Нет, это ты говорил, а не я. И тебе прекрасно известно, что мне придется убить его, если только он к ней прикоснулся.
Джеймс вздохнул. Да, ему это было прекрасно известно. Все аргументы он предложил только ради своей жены, но правда заключалась в том, что если Кейти окажется его племянницей, он даже поможет Энтони убивать янки.
_________________

 » Глава 32-35

Глава тридцать два


- Тебе лучше? – спросил Тайрус, просунув голову в дверь.
- О Господи, нет.
Бойд сказал это, не поднимая голову с подушки. Он даже глаз не открыл. Обычно любое движение заставляло его бросаться к ночному горшку. Морская болезнь не принимала во внимание то, что желудок его давно опустел.
- Когда ты в последний раз ел?
- Перед тем как мы отплыли из Картахены.
Тайрус сочувственно вздохнул, потому что это было почти два дня назад. – Ты уморишь себя голодом в этом путешествии. Не могу поверить, что ты предложил ей плыть по Средиземному морю, где она станет заходить в порт каждые несколько дней. С какой стати ты вообще соглашался плыть, когда знал, что кончится тем, что ты проведешь большую часть плавания в постели?
Бойд прекрасно знал ответ. Чтобы получить прощение Кейти, он был готов пройти через это еще, и еще раз, хотя до этого он собирался закончить наконец свои мучения и осесть на суше. Не то чтобы он не привык к своему недугу. Он страдал от него уже пятнадцать лет. Обычно он ухмылялся и кое-как справлялся. Просто все это не предполагало, что у него на борту будет женщина, с которой ему хотелось проводить каждую минуту.
- Мне нужна помощь, Тайрус, а не критика.
- Хочешь, я достану одно из лекарств Филипса, чтобы ты спал как убитый, пока мы снова не зайдем в порт?
Ему следовало бы согласиться. Доктор на «Океанусе» готовил сильнодействующее снотворное, которое могло отправить его в отключку на добрых десять часов, независимо от того, устал он или нет. Корабль мог пойти ко дну от пушечного залпа, а он бы этого и не заметил. И напиток даже не был противным на вкус, как большинство снотворных. Но он не желал проспать все плавание, или, как заметил Тайрус, он мог бы с таким же успехом остаться в Англии. Это был его шанс завоевать Кейти, и он собирался сделать все возможное, чтобы не упустить его. Если сможет вытащить свою задницу из постели.
- Я не эту помощь имел в виду, - сказал Бойд. – У меня серьезные намерения. Я хочу жениться на ней. Но я совершил очень большую ошибку, приняв ее за преступницу. Поэтому я не могу просто начать за ней ухаживать. Это стоит стеной между нами.
Он рассказал Тайрусу о случае в Нортгемптоне. Они плавали вместе больше семи лет. Входя в порт после долгого путешествия, они тотчас вместе находили ближайшую таверну. Пожалуй, Тайрус был самым близким другом Бойда, за исключением его братьев.
- Ты забыл о ее признании? – напомнил ему Тайрус. – Она же замужем.
Бойд фыркнул. – Ты упускаешь тот факт, что на следующий же день она сказала совсем другое. С чертовски виноватым видом она призналась, что солгала нам.
- Солгала о чем? Я чего-то не понимаю.
- Она не замужем, Тайрус. Пока она была в Англии, она сказала моей семье, что у нее нет мужа, и что она всего лишь притворялась, что есть, чтобы мужчины держались от нее подальше. Эта уловка прекрасно срабатывала, пока мы пересекали Атлантику, если помнишь.
- Я помню, что она согнула тебя в такой бараний рог, что я даже не мог поговорить с тобой, никто не мог, не получив на орехи. Признаюсь, я боялся, что это плавание будет протекать так же.
- Совсем разные вещи: думать, что она недоступна и знать, что это не так. Я абсолютно уверен, что второе ее признание было правдой.
- Ты хочешь сказать, что именно в него ты хочешь поверить, - скептически ответил Тайрус.
В самую точку, но теперь он понимал ее тактику, просто потому что она была совершенно очевидна. Или Кейти сделала это намеренно? Может, это был тонкий - или не совсем тонкий - намек с ее стороны? Она и впрямь думала, что сможет и дальше водить его за нос после того их поцелуя?
Боже, как же приятно было наконец попробовать ее на вкус, прикоснуться к ней, обнять ее. Его желание достигло предела, но он смог сдержаться и не напугать ее. Он понятия не имел, как ему это удалось, ведь он так хотел ее.
Но она огорошила его, сообщив, что замужем, сразу после их поцелуя. Это было словно холодный душ. Он не знал, чему верить. И провел остаток дня, размышляя над этим в своей каюте. А на следующий день она подошла к нему на палубе.
- Я должна вам кое в чем признаться, - сказала она ему, смотря под ноги, а не на него. – Я солгала.
Он едва сдерживался, чтобы не огрызнуться. – Вы забыли? Вы уже признались прошлой ночью.
Она все еще не поднимала на него глаз. – Именно об этом я и говорю. На самом деле, я никогда не была замужем.
- Тогда зачем…
- Вам не следовало целовать меня, - сказала она чопорно. – Это не входит в условия нашего договора.
И тогда он начал понимать, хоть и смутно, что заставило ее солгать. И он снова оказался так очарован ею, что не мог на нее злиться. Хотя и был немного раздражен. Она не могла продолжать и дальше дергать его за веревочки. Но она не осталась, чтобы обсудить с ним это. Покраснев от смущения, она убежала.
Другу он сказал, - Она уже трижды меняла свою историю с момента отплытия, так что это не просто надежда с моей стороны.
- Трижды? – задохнулся Тайрус.
- Это не считая еще двух раз до того, как мы отплыли. Так что если я застану ее в подходящем настроении, то есть, когда она будет не «замужем» и притащу ее к тебе, чтобы ты нас поженил, не задавай вопросов. Просто сделай это.
- Что ты хочешь сказать этим «в подходящем настроении»? – с подозрением спросил Тайрус. – Скажу прямо, парень, я не стану никого женить, если вы не будете должным образом одеты.
Бойд расхохотался. – Я вовсе не имел в виду сразу после постели, хотя это было бы и впрямь подходящее время, а?
- Тогда что ты имел в виду?
Бойд на минуту задумался, чтобы объяснить, как он узнает, что наступил тот самый момент. В Картахене у него не возникло проблем, чтобы узнать это.
В этом старом порту они провели два дня, там было не так уж и много достопримечательностей, и Бойд предложил взять Кейти и ее горничную на прогулку по старинным римским форумам, увидеть то, что осталось от замка на холме и римский амфитеатр, где гладиаторы некогда демонстрировали свои навыки и гибли, или продолжали драться на других аренах огромной Римской империи. От этих развалин старинных сооружений осталось немного, поскольку земля была конфискована для строительства новых зданий, но достаточно, чтобы Кейти прониклась атмосферой этого места, как и хотела. Картахена побывала в руках многих стран за много столетий, и многие оставили здесь свои следы. Все это приводило Кейти в восхищение. Восторженная и возбужденная, она даже начинала обращаться с ним как с другом, забывая о том, что он - ее злейший враг.
Забывая? Пожалуй, они просто прониклись духом товарищества, и все же это позволило ему снова подобраться к ней поближе. И когда он оказался слишком близко, она покраснела. А когда она покраснела, он понял, что его присутствие волнует ее так сильно, что ей пришлось придумать «мужа», лишь бы удержать его подальше. Перед тем как они покинули Картахену, она сделала то же самое.
Он сказал Тайрусу, - Ты уже знаешь, что она хочет посмотреть мир, и это желание ничуть не хуже других, но из-за нее, брак не входит в ее планы. И все же я знаю, что она ко мне неравнодушна. Во всяком случае, у меня такое ощущение, что она боится, что ее путешествие закончится, если она впустит меня в свое сердце.
- Но что может быть лучше, чем выйти замуж за человека, у которого есть корабль, на котором она может плыть, куда захочет?
- Вот именно.
Тайрус усмехнулся. – Какая ирония, что ты хочешь осесть на суше – с женщиной, которая хочет плавать по миру.
- Знаю.
- Но все равно хочешь ее?
- Верно. И если это означает, что я не смогу оставить море, да будет так.
- А она знает, что море делает с тобой? – осторожно спросил Тайрус.
- Нет, и не узнает. Даже моя семья не знает. Ты – единственный.
- Но она узнает, если тебе удастся жениться на ней, прежде чем это плавание закончится. Будет трудно не заметить, если тебя стошнит на нее в постели.
- Не смешно, Тайрус. Но я объясню ей, что ее кругосветное путешествие от этого не зависит.
- Не будь болваном, парень. Если она тебя любит, она его закончит. А потом всю жизнь будет помнить и жалеть, что отказалась от своей мечты из-за тебя. Сначала придет горечь, потом обида, потом…
Бойд сел. – Когда это ты стал таким фаталистом?
Тайрус пожал плечами. – Я просто указываю на то, что может произойти позже.
- Лучше не надо. Она не знает, что я собирался оставить море, да ей и не нужно. Что она знает, так это - что я всегда плавал на своем корабле. И этим все сказано. Мне удавалось терпеть это почти полжизни. Думаю, что смогу выдержать еще несколько лет, пока ее кругосветное путешествие не завершится.
Поскольку Бойд не кинулся к горшку от резкого движения, Тайрус поднял бровь. – На это раз болезнь прошла раньше обычного?
Она и в самом деле как будто оставила его. – Ненадолго.
- Что ж, вчера она спрашивала о тебе, за завтраком и обедом. Мне не нравится водить ее за нос. Так что тебе придется самому придумать объяснение, почему ты не присоединился к ней – если ты не хочешь сказать ей правду.
- Ты шутишь, да? Какую причину можно придумать, чтобы избегать ее, когда она знает, что я хочу ее? Проклятье, я хочу проводить с ней каждую минуту. Мне просто нужно хотя бы немного времени с ней наедине в месте, где бы нам никто не мешал, и где бы мы смогли узнать друг друга получше, и откуда она не смогла бы сбежать, если я подберусь к ней слишком близко.
Тайрус хмыкнул. – Какая жалость, что вы не можете вместе оказаться на каком-нибудь необитаемом острове. Нельзя найти более уединенного места.
Бойд фыркнул. – Я не стану топить корабль, просто чтобы…
Он не закончил. На самом деле, ему только что пришла в голову странная и немного глупая, но все же увлекательная идея, которая, должно быть, как-то отразилась на его лице.
Тайрус, догадавшись, что у него на уме, воскликнул, - Подожди минуту! Я не собираюсь идти на дно с кораблем, просто чтобы ты мог поухаживать за своей леди!
- Поблизости ведь нет необитаемых островов, так ведь? – задумчиво отозвался Бойд.
- Ты слышал меня? Мы не станем топить «Океанус»!
Глава тридцать три


К ейти проснулась, почувствовав теплый свежий ветерок на своих щеках. Ей захотелось изящно потянуться, прежде чем открыть глаза, но она резко остановила себя, когда почувствовала, что ее кожу облепила влажная ночная рубашка. Влажная? Словно она промокла от пота, или ее надели сразу после стирки, но ни то, ни другое…
Растерянная, она открыла глаза и увидела Бойда, склонившегося над ней, у него за спиной виднелась пальма, и ее листья мягко шевелились на теплом ветру. Это что сон? Что ж, она могла бы им насладиться!
Она улыбнулась ему. Казалось, его это удивило, но лишь на секунду. Она надеялась, что он поцелует ее. Этот сон не был похож на ее обычные грезы, в которых она могла полностью контролировать его и заставить его поцеловать ее. Она должна получить все, что только возможно, в этом, настоящем сне. А он, похоже, увидел что-то в ее глазах и склонился над ней. Возбужденное предвкушение заставило низ ее живота трепетно сжаться. Рот его почти коснулся ее губ…
Она вздрогнула от пронзительного птичьего крика. Бойд поглядел ей за спину, откуда послышался крик. Она повернула голову и тоже посмотрела туда. Она не видела птицы, но была удивлена множеством зелени, разросшейся по пляжу: высокими соснами, пальмовыми деревьями всех размеров и цветущими кустами.
Как забавно, что она засунула этот тропический остров в свой сон. Всего несколько дней назад Бойд спрашивал ее, что она знает о Средиземном море, и она призналась, что ничего.
- Мой учитель, хотя и был просто замечательным, имел не так уж много материала для работы, - сообщила она ему. – У него была только старая карта мира. Он смог пробудить во мне любопытство, но без картинок я не могла представить себе ни одного места, вот почему я захотела увидеть все своими глазами.
И только вчера Бойд предложил ей провести денек на пляже одного из здешних островов - только вдвоем. Это предложение прозвучало так невинно. И это было бы так весело! Он даже сказал ей подумать над этим и не отвечать сразу. Не то чтобы она не доверяла ему, скорее она перестала доверять себе самой. Но ему она этого не сказала!
Она постоянно мечтала об этом мужчине. У нее больше не было никаких сомнений в том, как сильно она его хотела. Но было так же ясно, что ее путешествие закончится, как только она сдастся. А страсти, которая двигала им, было недостаточно для брака. Конечно, в браке она бы не помешала, но главной была любовь.
Но тропический воздух Картахены, где они останавливались, и его предложение прогуляться по пляжу, были еще слишком свежи в ее памяти, и неудивительно, что у нее во сне были те же тропики.
Она снова перевела взгляд на Бойда. Теперь он улыбался ей теплой, интимной улыбкой, словно они оба знали какую-то тайну. Правда, сейчас он не собирался ее целовать. Этот момент был таким успокаивающим, почти таким же приятным, но ему не хватало того напряжения. Отчего-то она обратила внимание на другое – потрескивание костра, запах рыбы…
Как странно, что она видит все это во сне! Погодите-ка, она чувствует во сне запахи?
Кейти вскочила на ноги так быстро, что оступилась, отпрянула от него и дико огляделась. Она была босая, пальцы ее ног утопали в теплом песке. На ней была ее ночная рубашка, и она была мокрая. Волосы ее свободно струились по плечам, и они тоже были мокрые, словно она плавала. Она находилась на пустом пляже, поблизости не было кораблей, не было их и на горизонте, ничего кроме бесконечной синевы, на сколько хватало глаз.
А на песке под несколькими пальмами на боку лежал Бойд в одних только брюках и наполовину расстегнутой белой рубашке с длинными рукавами. Он опирался на локоть, наблюдая за ней, теперь в его лице появилось беспокойство. Рядом с ним горел маленький костер, на вертеле, который он соорудил, запекалась рыба. Это была такая мирная, безмятежная картина, и все же она похолодела от ужаса, охватившего ее.
- Господи, твой корабль пошел ко дну? – ахнула она. – Кто-нибудь еще выжил? Грэйс? О, нет, нет…!
Он тотчас же вскочил на ноги и схватил ее за плечи. – Кейти, прекрати! С кораблем все в порядке. Со всеми на борту тоже!
Она уставилась на него, широко раскрыв глаза, желая поверить ему, но как она могла? – Не пытайся сказать мне, что я сплю. Это не похоже на сон.
- Нет, конечно, нет.
- Тогда как мы сюда попали? И почему я не помню, когда это произошло?
- Потому что ты это проспала. – Она прищурила глаза, но прежде чем она успела недоверчиво фыркнуть, он добавил, - Ты когда-нибудь раньше ходила во сне?
- Что я делала?
- Во сне вставала с постели и бродила повсюду.
- Не говори ерунды.
- Тогда, может быть, ты пыталась отыскать меня? Ты в ночной рубашке вышла на палубу, и именно это перво-наперво пришло мне в голову.
- Даже не начинай, - предупредила она его.
Он пожал плечами, но она поняла, что он пытается сдержать смех, кроме того, он еще не закончил придумывать объяснения. – Значит, ты слишком много выпила за обедом? Знаю, я тоже немало выпил, но я заметил, что и ты неплохо постаралась, опустошая бутылку, стоявшую рядом с тобой. По-моему, Тайрусу прошлой ночью пришлось попросить пару лишних бутылок, мы слишком быстро с ними справились.
Для разнообразия он ужинал вместе с ней. Обычно он этого не делал. Но прошлой ночью он был там, и оживленный разговор между ним и капитаном так отвлек ее, что она подливала вино из бутылки в свой бокал чаще, чем следовало. Она не помнила, как опустошила ее, и не помнила, как напилась, хотя откуда ей было знать, если она никогда раньше не напивалась!
- Я не привыкла пить вино за ужином, - призналась она. – Но разве я не должна чувствовать последствия того, что вчера слишком много выпила? Я помню, отец ужасно стонал по утрам, если перебрал прошлой ночью
- Голова не болит?
- Абсолютно.
По крайней мере, сейчас. Но она не произнесла этого вслух, поскольку боль, которую она испытала, вскочив на ноги несколько минут назад, была вызвана лишь тем, что она резко встала. И уже прошла.
Он пожал плечами. – Может, ты просто хорошо переносишь алкоголь? Как некоторые. Они могут выпить несколько бочек и проснуться как ни в чем не бывало.
- Переношу или нет, я уверена, что не ложилась спать пьяной. – Она прищелкнула языком, потому что слова ее прозвучали чересчур строго.
- Значит, ты помнишь, как ложилась в постель?
- Да – конечно, - ответила она, но, на самом деле, не помнила.
Подготовка ко сну была таким привычным занятием. Если не произошло ничего необычного, что бы отличало этот вечер от других, как она могла что-то запомнить? А сейчас она вовсе не могла мыслить ясно.
- На палубе было темно, Кейти. Я даже не мог хорошенько тебя разглядеть. Может, ты поранилась, или тебе нужна была помощь. Думаю, ты даже могла быть в шоке. Произошел несчастный случай?
Она быстро проверила руки и ноги. – Нет, у меня ничего не болит. Я в полном порядке.
- Так что моей второй версией было, что ты ходишь во сне.
Она вздохнула. – Говорю тебе, я этого не делаю.
- Откуда тебе знать, если после этого ты, так и не проснувшись, возвращаешься в постель?
- Кто-нибудь сказал бы мне, увидел бы меня, если б я и впрямь ходила во сне.
- Нет, если ты никогда не уходила далеко.
- Должно быть объяснение получше, Бойд, - сказала она, несколько раздраженно. – Предполагать, что я сошла на берег во сне – это…
- Погоди. – Он усмехнулся. – Теперь я понимаю, почему тебе так трудно в такое поверить. Нет, ты этого не делала. Но ты появилась на палубе прошлой ночью. Это мне точно не привиделось. Я был за штурвалом. Я часто веду корабль по ночам. И я глазам своим не поверил, я так удивился, увидев, как ты медленно шагаешь по палубе в своей ночной рубашке. Я закрепил штурвал, но прежде чем я успел добраться до тебя, ты свалилась за борт! Времени звать на помощь не было. Я испугался, что ты утонешь, если я тут же не прыгну следом.
- Ты спас меня? – ахнула она, глаза ее расширились при этой мысли.
Он не ответил прямо, просто сказал, - Я думал, что удар о воду тебя разбудит, но, к моему удивлению, ты не проснулась. По правде говоря, если ты ударилась о воду достаточно сильно, ты могла просто потерять сознание. Я видел такое раньше. Но как бы то ни было, мои страхи не оправдались.
- Какие страхи?
- Что ты тотчас же утонешь, и я не смогу найти тебя в темной воде. Ты не утонула. Однако к тому времени, как я доплыл до тебя, корабль был уже слишком далеко. Довольно неприятно было смотреть, как он продолжает путь без нас.
Она могла себе представить. Нет, не могла. Ей все еще было трудно поверить во все это.
Он отвел ее в тень пальм. – Присядь. Расслабься. Сейчас уже утро. Тайрус должен был заметить, что нас нет. Они, наверняка, отыщут нас к полудню.
Она была все еще слишком взволнована, чтобы последовать его совету. Расслабиться? Он что шутит? Она еще раз огляделась и поняла, что они абсолютно одни на этом пляже, ничто здесь не указывало на то, что остров обитаем. А он был чересчур спокоен для подобной ситуации. Ведь они на самом деле потерпели крушение!
Эта мысль тут же воскресила в памяти ее старые страхи. – Корабль ведь не мог разбиться, да? – встревоженно спросила она. – Когда никого не было за штурвалом, и никого - на палубе, кто бы мог заметить, что происходит?
Он послал ей улыбку. – Нет, меня должны были сменить через час. А корабль прямым курсом шел в открытое море.
- Значит, нас должны были искать с середины ночи?
- Возможно. Лэнгтри, который должен был меня сменить, мог подумать, что я ушел с палубы всего за несколько минут до его прихода, а в таком случае, как я уже сказал, они могли до самого утра не знать, что мы пропали. Или они могли развернуться уже прошлой ночью. В любом случае, осталось недолго. Тайрус хорошо знает эти воды. Он не успокоится, пока не ляжет на обратный курс, чтобы найти нас.
- Если только не подумает, что мы утонули, - сказала она, все еще встревоженная.
- Он будет смотреть в свою подзорную трубу и на воду тоже.
- Он отдал мне свою подзорную трубу.
Бойд снова едва сдерживался, чтобы не рассмеяться, она была уверена, когда он весело заметил, - Ты ведь не думаешь, что у него только одна подзорная труба, или что на корабле их нет вовсе?
Теперь она уже точно знала, что он над ней смеется. Правда, это ее совсем не рассердило. Наоборот, слова его словно показывали, как глупа она была в своих страхах. Они не утонули. Он вытащил их на берег. Они вернутся на корабль до темноты. Не о чем беспокоиться.
Она снова опустилась на песок, пытаясь выглядеть благопристойно, но это было довольно нелегко в ночной рубашке. Он сел рядом с ней, скрестив ноги. Он тоже был босым, хотя она заметила, что его сапоги сохнут на солнце неподалеку от них. По крайней мере, его обувь осталась при нем, хотя, должно быть, это было нелегко – плавать в сапогах…
- Кстати, - небрежно заметил он с легкой усмешкой. – Ты сегодня замужем – или нет?

Глава тридцать четыре

Ты сегодня замужем или нет?
Кейти не сразу ответила на вопрос Бойда, продолжая смотреть, как мягкие волны накатывают на берег. Она не знала, хочется ли ей вообще отвечать. В его устах вопрос прозвучал как шутка, и, наверное, именно так он теперь его и рассматривал. И она сама была в этом виновата. Ей следовало стоять на своем.
В тот день в капитанской каюте, когда они поцеловались, он поверил ее лжи о том, что она замужем. Ей даже показалось, что теперь он собирается избегать ее, когда в тот вечер он не явился на обед.
И все же, увидев его еще раз, она снова призналась, на этот раз – в том, что, на самом деле, она не замужем. И это было большой ошибкой, особенно когда перед самым отплытием с Картахены, ей пришлось снова заявитьб обратное. Этот мужчина порой волновал ее чересчур сильно. И он заявлял, что это он не может мыслить ясно в ее присутствии? Похоже, у нее сейчас та же проблема!
- Давай я выражусь яснее, - сказал он после долгого молчания. – Почему ты не вышла замуж? Ты ведь уже достаточно взрослая. По сути, еще немного, и тебя станут считать старой девой.
Она поглядела на него и увидела, как он сыплет песок из своей ладони ей на руку, почти закопанную в песок, потому что она опиралась на нее. Его глупое замечание и песок – все это создавало непередаваемую дружескую атмосферу.
- Старой девой, да?
- Именно. При этом ярком свете я даже могу видеть несколько морщинок. - Она засмеялась. Он ухмыльнулся. Но затем добавил, - Так почему же ты не вышла замуж?
Она пожала плечами. – Я чуть не вышла. До моего отъезда из дома, мне отчаянно хотелось что-нибудь изменить в своей жизни. И мне сделали предложение все холостяки Гарденера, все трое. Двое из них годились мне в отцы. Третий мог бы быть дедушкой, так он был стар. Теперь видишь, почему я им отказала.
- Поверить не могу, что тебе делали предложение только старики.
- Уж поверь. Гарденер – вымирающая деревня. Все молодые люди уехали оттуда.
- Твои родители не предложили тебе выбор? Они ведь не думали, что ты выберешь себе мужа из такого ограниченного количества кандидатов?
- Мой отец умер много лет назад. А мама часто говорила о продолжительной поездке в какой-нибудь город на побережье, может даже и в Нью-Йорк, но мы так и не успели туда отправиться, а потом она тоже умерла.
- Мне жаль.
- Мне тоже, - невыразительным голосом ответила Кейти, снова уставившись на наступающие волны.
Он высыпал еще несколько пригоршней песка ей на руку, прежде чем задать свой следующий вопрос, как будто ему нужно было набраться смелости, чтобы спросить об этом. – Значит, ты планируешь однажды выйти замуж?
- Да, может даже до того, как закончится мое путешествие. Было бы здорово выйти замуж за Персидского принца, как по-твоему? Если мне повезет встретить такого, конечно. Или, может быть, я попаду в гарем. Я слышала о таких необычных вещах, а мой брак должен быть просто удивительным, ну или хотя бы волнующим. Я не соглашусь на меньшее, так как моя жизнь до этого плавания была ужасно скучна.
- Гарем? – выдохнул он. – Ты шутишь, да?
Она глянула на него с усмешкой. Он и в самом деле казался шокированным. Ей захотелось похлопать себя по спине. Она не утратила своего умения удивлять.
- Конечно, шучу.
Он насыпал ей на руку еще песка, прежде чем сказать, - А связь с судовладельцем ты не сочла бы волнующей?
Перед глазами у нее тут же заплясали образы, они вдвоем в постели, тела их переплелись, страстные поцелуи. Она сморгнула. По крайней мере, он не заговорил о браке, а она думала, что все идет именно к этому. Ей не хотелось сидеть здесь весь день, злясь на него из-за чего-то, чему не суждено случиться. Сейчас ей было слишком хорошо. И ей не хотелось, чтобы все это внезапно закончилось.
Она продолжила все тем же дразнящим тоном, - Пожалуй, я могла бы, при определенных обстоятельствах, например, во время ужасного шторма, когда корабль мог бы пойти ко дну – ну, ты понимаешь, о чем я.
- Я могу постараться и вызвать для тебя шторм, - сказал он.
Она рассмеялась, довольная, что он ей подыгрывает. Жизнь была чертовски коротка, чтобы вести себя с той серьезностью, которую он подчас демонстрировал.
Конечно, его страсть к ней, о которой он не раз говорил, до некоторой степени объясняла его серьезность. Но едва ли она могла винить мужчину за то, что он чересчур увлекся ею, когда у нее самой с первой их встречи возникла та же проблема. Она могла желать, чтобы он лучше сдерживал свои порывы, но все же не убивать же его из-за них.
А вот делать предложение, просто чтобы решить эту проблему, - это полный абсурд. Вот за это его следовало бы повесить. Подумать только! Никакой романтики, никаких ухаживаний. Боже милостивый, они ведь всего лишь раз поцеловались, и это случилось уже после того, как он сделал ей предложение! – те поцелуи, что заполняли ее фантазии, не в счет.
Но она попыталась продолжить разговор все в том же легком тоне, и разглядывая пляж, заросший зеленью, сказала, - Будешь вызывать шторм, может, закажешь еще и карету. Или ты думаешь, что мы достаточно близко от города, чтобы дойти до него пешком?
- Ты, похоже, не слишком-то веришь в Тайруса, - заметил он.
- Я просто предложила. Но мы же где-то на побережье Испании, разве нет?
Он покачал головой. – Нет, если только я не потерял в воде ориентацию. Это должен быть один из Балеарских Островов. Прошлой ночью я как раз прошел мимо них, когда ты появилась на палубе, так что я знал, куда плыть. Они не все обитаемы. Этот, по крайней мере, по-видимому, нет, хотя я могу ошибаться. На большинстве островов, даже обитаемых, все равно очень длинные пустынные береговые линии.
Он наклонился в сторону, чтобы подкинуть еще несколько веточек в костер и перевернуть рыбу на вертеле. Не заметив вокруг них ничего кроме кучи сухого хвороста рядом с костром, его сапог, сохнущих на солнце, и его жилета, сброшенного на ближайший куст, чтобы тот тоже просох, она задумалась, как он добыл к завтраку рыбу.
- Как ты ее поймал?
Он усмехнулся. – Не буду притворяться, что я – такой уж хороший рыбак. Она не смогла выбраться из той маленькой лужицы, когда начался отлив. Я услышал, как она плещется в воде.
Она увидела на берегу лужу, о которой он говорил. Песка здесь было не так уж и много. Земля и деревья подобрались слишком близко к воде, но земля была такой же мягкой как и песок, так что с каждым приливом выемка становилась все глубже, а не наоборот. Рыба была немаленькая, наверное, ее хватит и на обед. По крайней мере, им не придется голодать, пока они ждут, когда их отыщут.
- А костер? – с любопытством спросила она.
Он ухмыльнулся, достал из кармана маленькое увеличительно стекло и показал ей. – Я уже много лет ношу его с собой, с тех пор, как увидел, как один человек сломал подзорную трубу, чтобы с помощью стекла и солнца развести огонь. Я подумал, что оно может мне как-нибудь пригодиться, хотя забавно, в этом году я чуть не выкинул его, поскольку оно ни разу мне не понадобилось, и я часто забывал, куда положил его, оно ведь такое маленькое. Хорошо, что я все-таки этого не сделал. Не думаю, что тебе понравилась бы сырая рыба. Проголодалась?
- Еще нет. – Она улыбнулась. – Я редко ем, когда только проснулась, а я ведь проснулась только что.
Вместо того чтобы улыбнуться, заметила она, он слегка вздрогнул. Странно. Или она ошиблась? Но солнце поднялось уже довольно высоко. Уже, наверное, почти полдень, а она никогда не спала так долго.
Если задуматься, как ему удалось вытащить ее на берег, не разбудив? Вода плескала бы ей в лицо, рука его слишком крепко обхватила бы ее, пока он тащил ее за собой. Обычный сон этого бы не выдержал. Либо она выпила больше, чем ей казалось прошлой ночью, либо от удара о воду она и вправду потеряла сознание. Она подумала, что ей повезло, что она вообще проснулась.
Она вдруг поняла, что он рисковал своей жизнью, чтобы ее спасти. Он не смог бы удерживать их наплаву долго, если бы не нашел сушу. И она бы пошла ко дну, даже не узнав, что погибла бы, если бы он не прыгнул за ней. Она – его должница…
- Что такое?
Она покраснела. Наверное, она сидела с удивленным видом достаточно долго, чтобы он заметил.
- Ничего, - ответила она, разглядывая свои колени, а потом спросила, - То не дождь на горизонте?
О, Господи, она ведь вовсе не сделала ему только что вопиющее предложение? Может, он не свяжет этот ее вопрос со своим замечанием о том, что он готов вызвать шторм, чтобы они могли заняться любовью. Но оглянувшись на него, она поняла, что он даже не посмотрел на небо. В этом не было нужды. В синем небе не было ни облачка, и они оба это знали.
Хотя глаза его расширились. Он прекрасно все понял. И теперь самое время сказать ему, что она просто его поддразнивала, так это или нет, на самом деле. Быстро, пока еще не поздно. Но она не могла вымолвить ни слова, разглядывая его. Солнце блестело в его золотистых волосах. В глазах зажглись эти чувственные огоньки.
Он внезапно рванулся к ней. Она вскрикнула от смеха, падая спиной на песок, потому что заметила его насмешливую улыбку. Но та тут же исчезла, как только он осторожно устроился на ней. Смех тоже стих. И она смотрела на мужчину, который так хотел ее, что из-за этого тысячу раз выставлял себя дураком. Боже, она могла сказать про себя то же самое. И она так устала с этим бороться …
Глава тридцать пять

Мечтать о поцелуе – это совсем другое. Хотя эти мечты волновали Кейти и заставляли ее краснеть, ни одна из них не могла вызвать того же возбуждения, что вызывал рот Бойда на ее губах. Пульс ее участился еще до того, как их губы соприкоснулись, просто от предвкушения! И это был такой глубокий, обжигающий поцелуй. Если бы у него не было увеличительного стекла, они бы, пожалуй, разожгли огонь с помощью летящих от них искр.
Его поцелуй был полон не только примитивной страсти, как она боялась. Хотя похоже. Очень похоже. Он был неожиданно нежным. Если вспомнить, в какой вулкан он превращался рядом с ней, и их предыдущий волнующий поцелуй, это оказалось приятным сюрпризом. Словно он пытался околдовать ее своим поцелуем и в то же время успокоить ее страхи, медленно соблазняя, втянуть ее в этот поцелуй, заставить ее желать ответить на него, и, о Господи, это у него так здорово получалось.
- Не буди меня. Не смей. Думаю, я умру, если сейчас проснусь.
Это его голос, хотя она могла бы сказать то же самое, подумала она. Но рот его скользнул по ее щеке к уху, и он сказал это, прежде чем его язык нырнул внутрь. Она чуть не вскрикнула. По ее телу побежали мурашки, и всю ее охватила дрожь. Она обвила его руками за шею. Очень крепко. Ей казалось, что она просто должна обнять его, или ее засосет в вихрь ощущений, которые он вызывал в ней.
Снова прижавшись губами к ее губам, он стал нежно покусывать и щекотать их языком, не нарочно, но кожа ее тела стала слишком чувствительной. Она крепче прижалась к его губам, чтобы это покалывание прекратилось. Он, должно быть, подумал, что она пытается заставить его действовать быстрее, потому что страсть, которую ему чудесным образом удавалось держать под контролем, внезапно вырвалась на свободу. Поцелуй его стал жадным и затянул ее прямо в тот самый обжигающий вихрь.
Ее собственное желание достигло пугающего предела, но только потому, что она не знала, что способна такое. Она не была против, просто это оказалось так неожиданно. Хотя учитывая сколько она мечтала об этом, она вовсе не должна была удивляться. И она не смогла бы придумать более подходящего места для претворения своих фантазий в жизнь. Теплый, тропический остров, обдуваемый нежным морским бризом. Это место было реальностью, а потому гораздо, гораздо лучше любого другого.
И уединеннее. Здесь не было дверей, которые так и норовили открыться, чтобы прервать их. Эта мысль никогда не оставляла ее. Здесь же остановить его могла только она сама, но вовсе не собиралась. То, что она якобы была ему обязана, на самом деле, было лишь предлогом. Она слишком часто думала об этом, чтобы и дальше жить, так и не узнав, на что это похоже. И во всем мире не было ни единого человека, с которым ей хотелось бы испытать это сильнее, чем с ним.
Он расстегивал пуговицы ее ночной рубашки, не прерывая поцелуя. Она бы и не заметила этого, если бы тыльная сторона его ладони не задела ее грудь. Правда, пуговиц было чересчур много, потому что на ней была не обычная ночная рубашка, а тонкий халат, застегнутый от шеи до пят, который она предпочитала другим, потому что он был гораздо мягче одежды из хлопка.
Он скоро поймет это. Заставит ли его страсть забыть о сдержанности и сорвать с нее рубашку, чтобы покончить с этим? Она надеялась, что нет, потому что ночная рубашка – это все, что оставалось у нее из одежды. Но мысль исчезла, как только ладонь его скользнула под ее одежду и погладила ее бедра, а затем скользнула между ними.
О, Господи, она была слишком чувствительна для этого! Одно случайное прикосновение к ее груди, заставило ее соски затвердеть. Но это, его палец на средоточии острого чувственного удовольствия! Она вздрогнула. Она ничего не могла поделать, она не могла сдерживаться! Он сделал это еще раз. Она снова изогнулась, теснее приникнув к нему, затем отодвинулась, выдохнув в его губы. Ей показалось, что она почувствовала, как его губы сложились в улыбку, прежде чем он скользнул в нее пальцем.
Она ахнула и взорвалась ощущениями. Все произошло так быстро, внутри нее словно что-то лопнуло, и исступленный восторг растекся из ее лона, пульсирующего вокруг его пальца, опустошая ее, медленно, восхитительно. Она была так изумлена, почти шокирована.
- Что это было? – выдохнула она.
- Только начало, - ответил он, осыпая ее лицо нежными поцелуями.
Он встал, чтобы раздеться. Они еще не закончили? Ее снова охватило возбуждение. Она быстро расстегнула свою рубашку, но не сняла. Она станет для них прекрасным одеялом на песке, подумала она, прежде чем подняла и взгляд, и все мысли вылетели у нее из головы.
Бойд стоял перед ней, обнаженный, он только что скинул свою брюки на землю. Глаза ее широко распахнулись. Она всегда думала, что у него красивое тело, почти идеальное, по ее мнению, но на самом деле оно было просто великолепным. Длинные, стройные линии, бугрящиеся мускулами. Широкая грудь, слегка поросшая золотистыми волосами, которые заканчивались чуть ниже сосков. Живот его казался таким твердым, словно в нем не было ни единого уязвимого местечка. Она подумала, что могла бы стоять на нем, не причинив ему никакого вреда. Даже его бедра были обтянуты мышцами, крепкими, сильными, да, с ним не побегаешь наперегонки! А руки, которые обнимали ее, как только ему удавалось не раздавить ее? Его плечи и руки были такими мускулистыми. Неудивительно, что он носил рубашки с широкими рукавами. Будь они чуть поуже, и все тут же стали бы расходиться по швам.
Все это она подметила одним взглядом, но глаза ее были прикованы к его копью, выступавшему над бедрами, его мужскому достоинству, и в ее голосе явно слышалось благоговение, когда она сказала, - О, Боже, какой удивительный отросток.
Он замер, услышав ее слова. Неужели ей не стоило говорить этого? Может, она его ошеломила? Ей было все равно. Ее слишком мучило любопытство, чтобы молчать, и да, сама она была ошеломлена. Она не ожидала ничего подобного, особенно после того, что недавно видела у тех статуй в Англии, у некоторых из них. Все они изображали эту удивительную часть мужского тела такой крохотной, едва заметной. Как обманчиво! По сравнению с ними, Бойд был огромен, и все же, странно, но ее это не пугало.
Полностью завороженная тем, что разглядывала, она спросила, - Могу я его потрогать?
Он со стоном опустился перед ней на колени. Она сочла это положительным ответом. Одной рукой она взяла его плоть, шелковисто- гладкую, теплую, упругую и твердую. Удивительно.
Она снова услышала его стон, подняла глаза и встретила его горячий взгляд. – Так больно?
- Нет, - выдохнул он.
- Хорошо, потому что я еще не закончила.
Она не обратила внимания на его гортанный стон. Теперь уже обеими руками она обхватила его длинную плоть, нежно скользя ладонями по бархатной поверхности. Она сделала это раз, еще один. Каждый раз, когда кончики ее пальцев оставляли его, копье слегка покачивалось и подрагивало. Один раз оно даже задело ее грудь. Она дернулась как обожженная. Но оно оказалось вовсе не таким жестким, как на первый взгляд. Невероятно твердое, да, но оно все же оставалось очень податливым.
- Ты меня убиваешь.
Она пристально посмотрела на него, обвиняюще нахмурившись. – Ты сказал, что тебе не больно.
- Это совсем другая боль. Господи, Кейти, я так хочу тебя, что сейчас взорвусь.
Выражение ее лица смягчилось, и она ответила, - Тогда чего же ты ждешь?
Он говорил серьезно. Его страсть достигла взрывной силы. Не прошло и секунды, как она снова оказалась лежащей спиной на песке, а он погрузился в нее. Она все еще была влажной после предыдущего оргазма, поэтому он скользнул глубоко, как ему и хотелось, не останавливаясь ни перед чем, даже перед ее девственностью. Боль ушла раньше, чем она успела ее заметить. Она была потрясена. Она отчаянно ухватилась за него. Это было самым откровенным переживанием в ее жизни, взрываться от сильнейшего удовольствия, лежа под ним, она все еще содрогалась от своего второго оргазма, когда он излился в нее.
Он упал на песок рядом с ней, казалось, полностью истощенный, но у него осталось достаточно сил, чтобы притянуть ее к своему боку и, обняв ее одной рукой, удерживать на месте. Ее щека прижалась к его груди, она сонно улыбнулась, тоже усталая и пресыщенная, и чувствуя еще кое-что. Неужели это счастье? Она ни о чем не сожалела, ни о чем. Она бесконечно наслаждалась, занимаясь с ним любовью. И она была полностью довольна мужчиной, к которому прижималась. Так что, может быть, это и впрямь было счастье.
Прикрыв глаза, она лениво выводила пальцами узор на его груди, когда вдруг осознала, куда смотрит, и глаза ее расширились. Его великолепное орудие исчезло!
Она выпрямившись села. – Куда он делся?
Она не на шутку встревожилась. Она и правда не знала. Открыв глаза, чтобы посмотреть, в чем она его обвиняет, Бойд расхохотался.
- Он вернется, обещаю, - сообщил он ей с широкой ухмылкой.
Позже они оба еще посмеются над тем, как мало она знала о мужском теле. Но в тот момент, прямо у нее на глазах он выполнил свое обещание.
_________________

Спасибочки, Сашенька, огроменное за кусочек!!!!!!!
Рада, что тебя "разгрузили" так сказать
_________________

Kalle !!!

Сашуня, перевод, как всегда, великолепен-оторваться невозможно. СПАСИБО!!!

СПАСИБО, САША!!! Ушла читать.
_________________

Kalle, большое спасибо за перевод. Он как всегда замечательный.
_________________