Джен Беннет "Неприкаянные души"

Привет!

Спасибо за новую главу!

Вот объяснение,почему она так отреагировала на то,что рассказала Сук-Йин.
Она почему-то решила,что у них более доверительные отношения.

В этом и была ее ошибка,она приняла его интерес к себе за что-то другое.
А он не думал,что должен ей что-то,раз он ей платит.
Жду продолжение.Спасибо!

Леди,Огромное Спасибо за продолжение!!!


Жду окончания перевода и скрупулезно собираю все главки.
Катюша,я могу читать только одну книгу.На данный момент это "Поцелуй стали". Если начинаю больше,то путаюсь.Или бросаю,не дочитав.
___________________________________

Мда, Аида как-то на Уинтера накинулась, признания клещами тянула, аж жалко мужика стало . И понравилось как он борется за будущие отношения: переступил через боль, рассказал о прошлом, даже несмотря на беспочвенные и беспардонные наезды Аиды. Другой бы под таким напором послал гражданку подальше.

Раз теперь они всё выяснили, может хоть помирятся? Надеюсь, у Аиды хватит мозгов и платье надеть и к Уинтеру спуститься, раз уж он сделал первый шаг к примирению?

Очень мне эта пара нравится!

Спасибо за продолжение !
___________________________________

Так она считала, что он ее и послал. А потом было время обдумать и поняла беспочвенность своих претензий. Но понимать одно, а чувствовать - совсем другое. Будь Уинтер ей безразличен, то и встреча с его бывшей любовницей ее бы так не задела.


Узнаем в следующей главе


Я даже последнюю главу несколько раз перечитывала, так мне нравится.


Понятно. Спасибо, что отписываешься регулярно.

Конкуренты тут не при чем, просто несчастливое стечение обстоятельств. К сожалению, часто в таких делах хватает отвлечься всего на секунду и все

Вот поэтому деловые отношения должны уступить место личным.

Возможно, Астрид от Полины была явно не в восторге.

Танюша, ИМХО, не захотел бы ответить, обязательно бы промолчал. Он ведь психиатров не любит, а с кем-то делиться надо, хотя избавиться от чувства вины за смерть родных ему вряд ли удастся, но хоть научиться с этим жить.

А разве не бывает так, что мы испытываем странные чувства? То есть понимаем, что злиться не стоит, а все равно обидно? Так и Аида, честно разбирает по косточкам свои эмоции. Ведь не в первый раз к ней подкатывают богатые посетители "тихих баров", считая медиума ничем не лучше проститутки. А у нее болезненно выражена гордость, мол, богач поигрался и бросил. И раз не звонит, и не приходит, значит живет себе припеваючи. Вот такая женская логика. А еще Сэм в придачу, с его убеждениями, что любовь только мешает и привязываться к кому-то - пустая трата времени.
Все ИМХО, но ситуация сложная.



Спасибо за отзывы и поддержку темы!
_________________

Так забавно получилось, я умудрилась не заметить последней главы и отписалась по предыдущей.
Да, виноват действительно сам Уинтер. Но ведь они же и правда все там с ума посходили, такой скандал устроили в машине.

Вот она, та фраза, после которой Аида не смогла трезво взглянуть на вещи и примирение не состоялось. Она действительно подумала, что ничего не значит для Уинтера. И хотя теперь перестала обижаться на все остальное, по прежнему считает, что влюбилась только она.
_________________

Это у нас получилось ускорить выкладку.


Нельзя мешать человеку за рулем.


Верно, именно это и подлило масла в огонь.

Далеко не уходите, продолжение будет в ближайшие дни.
_________________

Катюша, Алена, Тиночка, благодарю за продолжение этой чудесной истории.
Очень жалко Уинтера, нести на себе вину за смерть трех человек - это ужасно. Да ещё самому досталось.
Уверена, что свои шрамы он считает наказанием за гибель семьи. Неудивительно, что он не любит говорить об аварии.
Очень болезненная тема для него. А поведение Аиды мне понятно, это очень по-женски проявлять любопытство там, где что-то скрывают.
Но если Уинтер действительно хочет отношений с Аидой, то тайны прошлого делу не помогут. Так и будут потихоньку всплывать ссоря влюбленных.
Астрид Магнуссон - это что-то с чем-то, как правильно заметила Аида, ей палец в рот не клади. И что это у неё там за шуры-муры с Бо?
Ох, и подведет парня под монастырь со своими примерками. Не дай бог, брат узнает, всем достанется. Девчонка ведь совсем.
Не очень понимаю зачем мать настояла на женитьбе Уинтера? По-моему, там брак был вовсе не по любви.
И если это так, то почему Уинтер согласился? Надеюсь автор нам все это объяснит.
А сейчас очень жду примирения влюбленных. Они так мило страдали друг без друга, каждый думая, что другому всё равно.
А Уинтер, как настоящий мужчина, сделал первый шаг к примирению (даже если он ни в чем и не виноват). Уважаю.


Всё, прилипла к экрану...

Спасибо за продолжение!!!

В этой главе герои такие яркие и как никогда живые! ))))
Столько эмоций читается! Очень понравилось.
Хорошо, что такой разговор имел место быть. Как бы потом всё не сложилось, но по крайней мере часть обид и междустрочных надежд Аида высказала.
Уинтер такой замкнутый, рада, что хоть так, через силу, но он ответил на часть вопросов.

Астрид ))) столько непосредственности, но она уже показала свою проницательность и близость к брату. Интересно, что она может предпринять в дальнейшем? А что что-то предпримет почему-то не оставляет сомнений )))))
_________________

Катя, Алена, Тина, СПАСИБО за перевод новой главы и замечательное оформление. Очень понравилась сестра Уинтера, молодая, но умная девушка и чувствуется что очень любит брата и кажется можно надеяться на ее отношения с Бо...

Спасибо за главу!!!!!!!!!!

Не получился у них (Аиди и Уинтера)разговор о жене Уинтера.

Глава такая серьезная- размышлытельная (для меня во всяком случае).

 » Глава 15

Перевод - KattyK
Редактура - Talita, gloomy glory
Глава 15
Аида секунду смотрела на Астрид, чувствуя, как колотится сердце, затем подошла к кровати:
– Где же меха? Тут?

Бенита поспешно распаковала кашемировое пальто неяркого верблюжьего оттенка. Воротник был сделан из самого длинного густого мягчайшего меха темно-коричневого цвета, какой медиум когда-либо видела. Едва взглянув на чудесную одежду, Аида отвела глаза и перекинула пальто на руку. Затем схватила лежавшие на комоде ключи от квартиры и направилась к двери.
– Вы идете? – спросила посетительниц, которые не спеша последовали за ней.

Астрид по дороге все добивалась ответа, понравилось ли Аиде пальто. Конечно, понравилось, но дело ведь не в этом.
Миссис Лин помахала выходившим из ресторана квартирантке и ее спутницам. По пути Астрид только и делала, что жаловалась и протестовала. Медиум сначала увидела на тротуаре Бо, а потом уже Уинтера, который прислонился к «Пирс-Эрроу», скрестив ноги. Аиде показалось, что в глазах бутлегера мелькнуло изумление, но тот быстро его подавил.

Она остановилась перед ним и поздоровалась:
– Мистер Магнуссон.
– Мисс Палмер.

Черт его побери, ну почему он так красив! Уинтер смотрел на нее сверху вниз, самым что ни на есть ледяным взглядом, напустив на себя устрашающий вид. Аида понимала, что должна злиться, но принесенный ветерком чистый аромат Уинтера заставил ее смягчиться.

Теперь Аида чувствовала лишь облегчение и комфорт. Как тогда, когда, пытаясь перестать пить кофе, сумела продержаться несколько дней, пока не прошла мимо кафе и не почувствовала аромат готовящегося напитка. Она тут же позабыла, почему так старалась отказаться от кофе, так что сдалась и купила чашечку. Первый же глоток принес истинную радость и жаркое наслаждение.

Вот и сейчас рядом с Уинтером она ощущала то же самое.
Это чувство совсем не вязалось со словами, которые она мысленно повторяла, спускаясь из квартиры, но Аида заставила себя произнести:
– Я не могу принять пальто.
– Почему же? Тебе не нравится модель? – спросил Уинтер низким соблазнительным баритоном.

– Модель чудесна.
– Цвет?
– Очень понравился.
– Не подходит по размеру? – Уинтер повернул голову и спросил у сестры: – А его можно подогнать?

– Конечно, но она его даже не померила, – отозвалась Астрид, стоявшая рядом с Бенитой и Бо в нескольких метрах поодаль, словно Уинтер был заразен, и они не хотели к нему приближаться. Аиде бы последовать их примеру: минута в его обществе, и ей уже захотелось прильнуть к груди бутлегера. Ну и на что это похоже?

Уинтер посмотрел на нее:
– Почему же ты говоришь, что пальто не подходит, если даже его не померила?
– Я так не говорила. Я…
– Подожди, я тебе помогу. – Бутлегер взял из рук медиума пальто и встряхнул. – Вроде настоящее, не сыпется. Будем надеяться, что мех не крысиный.

– Я все слышала! – крикнула Астрид.
– Пожалуйста, можно поговорить с тобой наедине? – прошептала Аида.
– И ты скажешь, почему не можешь принять пальто?
– Может быть.
– Тогда нет, мы не можем поговорить наедине. Дай сюда руку.

Аида хмуро уступила. Уинтер помог ей влезть сперва в один рукав, затем в другой. Он подошел так близко и снова касался ее, а ощущения удобства и облегчения становились все сильнее. Бутлегер застегнул пальто.
– Ну вот. Кажется, впору.

Аида посмотрела на длину рукавов и подол, надеясь, что сможет к чему-то прицепиться, но нет. Одежда была по размеру и сидела идеально.
– Я же говорила! – воскликнула Астрид.

– Она умеет действовать людям на нервы, – тихо пожаловалась Аида.
– Ты себе даже не представляешь, – также тихо ответил Уинтер с веселым блеском в глазах. – Отлично выглядишь. Пальто подходит как нельзя лучше, просто чудесно. – Он провел рукой по ее коротко подстриженным волосам, приглаживая растрепавшиеся пряди и вызывая мурашки на коже головы. – Скажи, почему ты не можешь его принять?

– По очень веской причине.
– Они у тебя всегда веские. Слушаю.
– Подожди секундочку. Ты меня отвлекаешь своей привлекательностью и разумными доводами.

Не стоило этого говорить. Он приосанился, будто вырос еще на пару сантиметров, и чуть не рассмеялся. Едва-едва. Затем наклонился ближе:
– Ты не хочешь его брать, но у меня есть веская причина в пользу пальто: тебе оно понадобится завтра вечером.
– Зачем?
– Хочу пригласить тебя на ужин.

Аида подозрительно посмотрела на него:
– Это как в прошлый раз? Или ты снова увидел призрака? Погоди, не отвечай, я же на тебя больше не работаю, и это не обсуждается.
– Никакого призрака, и я приглашаю тебя не по делу, не как медиума, а тебя, Аиду, отужинать со мной завтра. Только мы вдвоем, без проституток и вооруженных охранников.

– А, ну ладно, я, э… мне это не кажется здравой идеей.
– Почему? Ты только что признала, что я красив.
– Слишком красив.
– Давай не отвлекаться. Несколько дней назад ты кричала на меня так, будто хотела убить.

– Да, я тогда так и хотела.
– И ты меня простила?
– «Простила» – сильно сказано, ведь я была жутко несчастна с тех пор, как ты бросил меня пять дней назад и, казалось, позабыл о моем существовании.

– Ты убежала прочь… я тебя не бросал. И старался забыть о твоем существовании, поверь, очень старался. Прямо поставил себе такую цель. Но мог думать лишь о том, как сложно о тебе не думать.
– Как затруднительно.

– Так и было. Мы можем поспорить, кто ушел и кто кого бросил за ужином. Я позвонил Велме, разузнал твое расписание, так что в курсе, что завтра вечером у тебя выходной. Можешь не притворяться, что работаешь.
– Это…

– У тебя есть новое пальто и новое платье, хотя не стоит его надевать, если оно напоминает тебе о том дне. Паршивый вышел денек.
– Да уж, на редкость паршивый.
– С тех пор я по тебе скучал.

Сердце заколотилось слишком быстро, и Аида застыла:
– Неужели?
– Даже не знаю, почему. При последней нашей встрече ты ясно дала понять, что ненавидишь меня до печенок.
– Я тебя не ненавижу.

– Уверена?
– Более чем.
Уинтер снова едва не улыбнулся:
– Ловлю на слове. Встретимся здесь завтра в восемь часов вечера. Я заеду за тобой и даже обещаю держать руки при себе, если ты сделаешь то же самое.

Аида тихо усмехнулась и, посмотрев в сторону, заметила, что Бо, Астрид и Бенита следят за ними с неприкрытым интересом.
– Они такие любопытные, – прошептала медиум Уинтеру.
– Хуже желтой прессы, – согласился он и добавил: – Аида?
– Да?
– Пожалуйста, поужинай со мной.

Аида дотронулась до кулона под платьем; Сэм разозлился бы на то, как легко она сдалась, но впервые в жизни шепот сердца заглушил назойливый голос.
– Хорошо. Но никакой китайской кухни.
Уинтер на мгновение прикрыл глаза и выдохнул с облегчением.

• • •
Следующим вечером шофер семьи Магнуссон, Йонте, на том же самом месте поздоровался с Аидой и открыл дверь лимузина. Уинтер в смокинге ждал спутницу на заднем сиденье. Она скользнула взглядом по белой рубашке и роскошному иссиня-черному пальто, а бутлегер отметил подаренную им верхнюю одежду с меховым воротником и шелковые чулки телесного цвета.

– Ты выглядишь… О, черт! Ты просто сногсшибательна, Аида.
– Кажется, мне еще никто такого не говорил. – Она не могла смотреть в глаза Уинтеру. – Пожалуйста, прекрати меня разглядывать, это нервирует.
– Да? Я бы в жизни не догадался.

– Я отлично скрываю нервозность. Сценический навык.
– Возможно, тебе стоит сесть поближе ко мне, должно помочь.
– В прошлый раз я на тебя набросилась.
– Что ж, надежда умирает последней, но, уверен, этого больше не повторится. И я же обещал держать руки при себе. Иди сюда.

Уинтер подвинулся, и Аида устроилась у него под боком, крепко прижимая обеими руками сумочку к коленям. Тепло его тела согрело ее в несколько секунд, и медиум немного расслабилась, но не осмеливалась посмотреть ему в лицо. Бог свидетель, в прошлый раз это стало ее погибелью.

– Видишь, все в порядке, – прошептал Уинтер низким бархатным голосом. – Любой, кто нас увидит, подумает, будто мы старинные приятели. Никто и представить не сможет, что мы сходили с ума друг по другу, пока я все не испортил.
– Кто знает, может, и до сих пор сходим, хотя ты очень постарался.
– Это было бы что-то с чем-то, да?

Аида опустила голову на прекрасно сшитый пиджак и вдохнула мужской запах, довольная и благодарная.
Уинтер странно хмыкнул, и Аида почувствовала, как он робко обнял ее за плечи.
– Посмотри в окно, устрою тебе по дороге небольшую экскурсию, покажу, что изменилось со времен твоего детства.

Через десять минут Аида расслабилась, прижимаясь к Уинтеру и слушая его голос, рокочущий в широкой груди. Он рассказывал, какие части города погибли в Великом пожаре, о Фонтане Лотты в деловом районе, где люди собирались на закате послушать скрипача.
– Вот мы и приехали.

Аида встрепенулась:
– Куда? Который дом?
– Вон тот большой, «Палас-отель», – подсказал Уинтер, когда машина двинулась в сторону восьмиэтажного цементного здания со скругленными углами, которое примостилось на Нью-Монтгомери-стрит.
Верхние этажи гостиницы были скрыты вечерним туманом. Множество кэбов и лимузинов стояли у обочины возле отеля, соревнуясь с трехполосным движением трамваев и вагонов канатной дороги, выезжая и заезжая в транспортный поток.

– В этой гостинице останавливались Джон Д. Рокфеллер[1] и Оскар Уайльд[2], а также голливудские актеры и известные оперные певцы. И так уж совпало, что я поставляю им выпивку.
Даже глухой заметил бы гордость в голосе бутлегера. Аида улыбнулась:
– Ты, наверное, для них настоящий герой.

– Тяжко быть героем для богатеньких пьяниц и любительниц поразвлечься.
– Могу себе представить. Так зачем мы здесь? Чтобы ты похвастался?
– В некотором роде. Мы здесь потому, что их повар готовит вкуснейшую отбивную, – ответил Уинтер, протягивая Аиде руку.

Представители высшего света в расшитых стеклярусом платьях и смокингах проходили чередой в освещенные двери. Оказавшись в здании, Аида попыталась охватить взглядом все: натертые до блеска полы, потрясающие цветочные экспозиции, фаустированное стекло и блестящую латунь.
«Интересно, каково снять здесь номер? Наверное, чувствуешь себя членом королевской семьи».

В главном вестибюле они с Магнуссоном остановились у гардеробной администратора, чтобы сдать верхнюю одежду и получить номерки. Аиде вовсе не хотелось расставаться с новым пальто, но она неохотно расстегнула большую квадратную пуговицу на бедре. Уинтер повернулся, чтобы ей помочь, но застыл с вытянутыми руками, глядя на расшитое павлиньими перьями платье-хитон, на белые перчатки до локтей, на обнаженные плечи… пока не остановился на женской груди.
– Боже правый! Это платье прозрачно, – пробурчал он.

Аида покраснела:
– Не прозрачнее половины здешних нарядов.
– Мне видно все, – хмыкнул бутлегер, явно сомневаясь в ее правоте.
Аида оглядела себя:
– Это невозможно!

Она перед уходом дважды смотрелась в зеркало. Золотой бисер на лифе скрывал большую часть груди. Платье вполне приличное, бога ради. Возможно, немного смелое, под него не наденешь сорочку или бюстгальтер, так как это будет заметно. Однако платье все равно свидетельствовало о тонком вкусе. Аиде доводилось носить на сцене наряды подобного покроя, но намного более низкого качества.

– Я могу сосчитать веснушки на твоих сосках.
Аида поморщилась, с опаской посмотрела на гардеробщицу и попросила:
– Говори потише, и ты никак не можешь видеть мои соски.

– Что ж, возможно, недавние сверхъестественные беды усилили мое восприятие, так как теперь я вижу не только призраков, но и точный размер…
Аида шлепнула Уинтера по руке:
– Пора передать гардеробщице мое ужасно дорогое меховое пальто.

Он весело сверкнул глазами, протянул одежду служащей и сунул номерок в карман пиджака.
– Я благодарен Джу по гроб жизни.
– Надеюсь, платье шила не Сук-Йин.
– Она не умеет шить, так что не волнуйся.
– Может, его сшила одна из проституток помоложе. Надеюсь, не та, с которой ты спал.

– Осторожно, кошечка. И я не спал с молоденькими.
– Слава богу.
Губы Уинтера растянулись в ленивой улыбке, подчеркивая скандинавские скулы. Бутлегер протянул руку:
– Так что, мисс Палмер, пойдем ужинать?

Они прошли из вестибюля в Пальмовый двор – большой шумный зал, разделенный на гостиную с роялем на первом плане и рестораном в глубине. Метрдотель за кафедрой при виде Уинтера щелчком подозвал официанта неподалеку.
– Мистер Магнуссон, как всегда рад вас видеть. Ваш столик готов.

Хорошо одетые посетители отдыхали и ужинали рядом с раскидистыми пальмами под потолком-куполом из переливающегося стекла. Походя Аида отмечала реакцию гостей: сперва люди обращали внимание на гиганта-бутлегера, потом узнавали его и, наконец, с любопытством пялились на его спутницу. Одно и то же повторялось возле каждого столика, пока пара не устроилась сбоку под балконом, где благодаря пальмам в горшках и мраморной колонне они находились в неком уединении от остального зала.

– Ты всегда привлекаешь столько внимания? – спросила Аида после того, как официант принес меню. Она сняла длинные перчатки и сунула их под ручку сумки. Бутлегер следил за ней поверх меню, особо заглядываясь на ее ладони. Что его так заинтересовало? Аида решила проверить, не испачкалась ли в чернилах, но нет. Казалось, мысли спутника витали где-то далеко. Аида склонила голову и посмотрела ему в глаза: – Я о том, все ли тебя узнают?

Уинтер моргнул и стряхнул оцепенение:
– Да, в зависимости от того, куда я иду. Через минуту все закончится, когда они поймут, что я ничем особенным не занимаюсь. Ты ведь тоже привыкла к любопытным взглядам.
– Я никогда не остаюсь в одном месте надолго, чтобы завести поклонников. Меня иногда узнают у «Автомата»[3] через дорогу от «Гри-гри». Здесь так темно, что я едва вижу меню. Посоветуй мне что-то вкусное.

Уинтер подтащил к себе поближе стул вместе с Аидой, не обращая внимания на перешептывания за соседними столиками. Теперь, почти касаясь друг друга руками, бутлегер вместе со спутницей рассматривал блюда, расхваливая любимую отбивную. Ему это кушанье так нравилось, что ресторану, пожалуй, следовало бы написать его фамилию прямо рядом с этой строчкой в меню. В итоге Аида сделала заказ по рекомендации официанта, включая французское вино, которое, как хвастливо заметил Уинтер, было одним из лучших в городе; самое лучшее бутлегер приберегал для своего погреба.

Ему принесли самую громадную отбивную, которую Аида когда-либо видела, определенно больше указанного в меню размера, а ей достался ростбиф с салатом, приправленные соусом под названием «Зеленая богиня». По слухам, именно этот соус и прославил гостиничный ресторан. За едой парочка разговорилась без особого труда, как будто поездки к Джу никогда и не было. Аида украдкой поглядывала на Уинтера: морщинки в уголках рта стали еще заметнее в мерцающем свете свечи на столе; гладкие, намазанные бриллиантином волнистые волосы казались почти черными, а искушающие разные глаза весело блестели.

Аида вспомнила слова Астрид, мол, брат прежде был счастлив. Вот, что она имела в виду, вот настоящий Уинтер. Теперь понятно, почему сестра так переживала, когда он сильно изменился. В последнее время Аида ни с кем не чувствовала себя так хорошо.
Их разговор прервался, только когда официант унес тарелки и пообещал вернуться с десертом. После недолгого молчания Уинтер вдруг выпалил:
– Я ее не любил.

Аида посмотрела ему в лицо:
– Сук-Йин?
– Нет, жену.
– А.
– Ты сказала, что мне не стоит винить себя в аварии, и я стараюсь. Но меня беспокоит, что когда мы поженились, ни я не любил Полину, ни она меня.

Неужели он правда об этом заговорил? Невозможно! Аида не издавала ни звука, опасаясь, что Уинтер замолчит, но, казалось, ему нужно было услышать что-то в ответ, поэтому ей пришлось спросить:
– Так зачем ты на ней женился?

– Хотел угодить матери и считал, что после свадьбы чувства усилятся. Но мы даже не могли толком поговорить. И чем сильнее отдалялись друг от друга, тем больше я помогал отцу с бутлегерством, что только ухудшило дело. Полина ненавидела этот промысел. Ее семья была из пятидесятников. Знаешь таких?
– Религиозные фанатики, впадающие в экстаз и несущие всякую тарабарщину.

– Святоши. Когда мы познакомились, Полина не была действующей прихожанкой, но, похоже, я оказался таким воплощением зла, что ей захотелось вступить в секту. Жена терпела подпольный промысел моего отца, но на то, что по ночам я заключал нелегальные сделки, закрыть глаза не смогла. Как-то Полина призналась, мол, не знает, что хуже: не спать по ночам и волноваться, как бы меня не убили, или выяснить, что я все-таки остался жив.
– Какой ужас!

– Вот поэтому я никогда особо не стремился домой, а бывал где угодно, только бы не встречаться с ней. Полина обвиняла меня в неверности, но это ложь. Аида, я никогда в жизни ей не изменял.
– Меня тебе убеждать не надо.

Уинтер поскреб щеку и замолчал на некоторое время, глядя на мерцающую свечу:
– Мы не просто делали друг друга несчастными. Хуже всего то, что мы понапрасну тратили время друг друга. Несколько месяцев ухаживаний и свадьба, влетевшая моей семье в копеечку. Мы переплюнули даже Уильяма Рэндольфа Херста[4], но оказались полными противоположностями. Полина терпеть не могла жирную пищу, секс, ругательства, спиртные напитки… и шутки. Клянусь богом, я никогда не слышал ее смеха, ни разу. Не думаю, что она вообще умела смеяться.

– Уинтер, да она просто милашка.
– Я… – Бутлегер изумленно запнулся, затем расхохотался. – Да, пожалуй. Мне все это нравилось, а Полина лишила меня всех радостей жизни. Особенно когда решила вернуться в церковное общество и начала посещать богослужения каждые выходные. Я считал, что это сделает жену счастливее, но другие прихожане просто уговаривали ее развестись со мной, потому что я известный преступник.

Аида обвела рукой ресторанный зал:
– Мы тут все преступаем закон, так как на столах стоит спиртное. Ты скорее Робин Гуд, возвращающий то, что отобрало правительство, а вовсе не Джек Потрошитель.

Уинтер скрестил руки и оперся на край стола:
– В любом случае надо было просто ее отпустить. Даже не знаю, почему я этого не сделал. Наверное, считал неудачный брак личным поражением. Мы сильно поссорились, и я сказал, что о разводе не может быть и речи, что я никогда этого не допущу.
– Что же она сделала?

– Ничего. Это случилось за две недели до аварии.
– Ой.
– Если бы я просто отпустил Полину, то ее тетушка не пригласила бы нас на ужин, где вся семья моей жены пыталась нас убедить, будто мы катимся в ад, что и вызвало последний приступ ярости моего отца. Вот поэтому я чувствую себя виноватым: я не дал ей уйти, хоть и не любил. Отпустил бы – все бы остались живы.

Вернулся официант с бисквитным тортом и еще одной бутылкой вина. Подождав, пока обслуга уйдет, Аида ответила:
– Я понимаю, почему ты чувствуешь себя виноватым. На твоем месте я бы ощущала то же самое, но не стоит продолжать себя казнить. Нельзя, чтобы одно мгновение определило всю оставшуюся жизнь.

– Легче сказать, чем сделать.
– Полина решила выйти замуж, ты не вел ее к алтарю под дулом пистолета.
Уинтер поглаживал ножку бокала с вином.
– Верно, но не позволив уйти, я все равно принуждал ее.

– У нее были обе ноги и голова на плечах. Если бы хотела – ушла бы.
– Не каждая думает, как ты.
– К моему большому сожалению, разумеется, но ты не можешь винить себя в недостатках ее характера. Нельзя же и дальше жить, позволяя человеческим ошибкам определять твое будущее.

– Да, ну…
– Нет ничего важнее настоящего. Этой минуты. – Аида постучала ногтем по столу. – Не то, что случилось вчера, не то, что произойдет завтра. Как-то ты спросил меня, как я могу быть счастлива, переезжая с места на место. Вот ответ: я живу настоящим, наслаждаюсь тем, что есть, а не страдаю по тому, что потеряла или чего еще не имею.

Закончив свою пылкую речь, Аида увидела, как Уинтер пристально изучает ее со странным выражением лица. Что-то в его взгляде согрело ее.
– Давай заведем роман.
– Что?
– Роман, – повторил Уинтер. – На некоторое время ради общества друг друга и секса.

От жара в груди Аиды ее щеки порозовели.
– А…
– Мы друг другу нравимся, или, по-твоему, с ума сходим. Мы свободны, и я прошел проверку с поцелуем, – деловым тоном продолжил бутлегер.
Аида фыркнула:
– Ты так в этом уверен?
Уинтер вскинул бровь.

– Ты выдумал эту проверку, – возразила Аида. – Я всего лишь призналась, что мои бывшие любовники отвратительно целовались.
– Вот поэтому я привожу следующий довод: разве тебе не хочется быть с тем, кто хорош в постели? Я настоящий мастер.
– Да уж, от скромности ты не умрешь, – ответила зардевшаяся медиум, оглядываясь и убеждаясь, что никто рядом не подслушивает.

– Я просто говорю правду.
– Мне казалось, такие вещи происходят без всяких планов и переговоров.
Уинтер провел рукой по затылку:
– А может, и следовало их составлять. Ты сколько еще пробудешь в городе? Месяц?
– Да, около того.
– Времени маловато, но ты ясно дала понять, что тебя не интересуют долгосрочные отношения из-за переездов. И, бог свидетель, меня они тоже не привлекают после неудачного брака.

В голове раздался циничный голосок, и Аида озвучила возникшую мысль:
– Ты желаешь получить очередную Сук-Йин.
– Ни в коем случае. Сплошное притворство. – Уинтер глотнул вина. – Хотя не уверен, что у нас с Полиной было по-другому. Она тоже любила мои деньги.
– Деньги это хорошо, меня они привлекают. Я в восторге от здешней обстановки, – подначила Аида, разглядывая ослепительные люстры. – Да и пальто мне чертовски нравится.

Уинтер усмехнулся и отсалютовал ей бокалом:
– Но гордость для тебя важнее, вот в чем разница.
– Возможно.
– Я больше не хочу говорить о прошлом. Ты ведь только что посоветовала мне жить настоящим.
– Да, посоветовала.
– А сейчас я хочу тебя в своей постели. А ты меня хочешь?

Аида облизнула пересохшие губы. Никто еще так с ней не говорил, поэтому она не могла понять, нагрубил ли ей Уинтер или просто оказался удивительно честным.
Он опустил взгляд и провел большим пальцем по изгибу запястья Аиды:
– Я лежу по ночам и думаю о тебе, с самой первой встречи. А ты?

В сердце Аиды разгорелся пожар. Уинтер смотрел так пристально, что в голове у нее засверкали огоньки. Если он не прекратит говорить ей такое, то свет все затмит, она ослепнет и закричит что есть силы: «Да!»

Тем не менее, залпом выпив содержимое бокала в два глотка, Аида сумела произнести обычным голосом:
– Да.
– Можешь сейчас не отвечать, ты… – Он перестал ее поглаживать и застыл. – Да – в смысле ты обо мне думаешь, или да, ты согласна на роман?
– И то, и другое.

Уинтер расплылся в улыбке, словно кот на верфи, заметивший на суше извивающуюся рыбку. Аида поняла, что пропала.

______
1) Джон Дэ́висон Рокфе́ллер (англ. John Davison Rockefeller; 8 июля 1839, Ричфорд, штат Нью-Йорк — 23 мая 1937, Ормонд Бич, Флорида) — американский предприниматель, филантроп, первый долларовый миллиардер в истории человечества.
2) Оскар Уайльд (1854—1900) — ирландский поэт, драматург, писатель, эссеист.
3) "Автомат" – кафе, где еда и напитки приобретаются через торговые автоматы. Первый "Автомат" завезен из Германии фирмой "Хорн энд Хардарт" [Horn and Hardart] в 1902 г. и установлен на Честнат-стрит в Филадельфии, к 1911 появились в Нью-Йорке. Последний закусочный автомат был закрыт в 1991, первый выставлен в Смитсоновском институте.
4) Уильям Рэндольф Херст (англ. William Randolph Hearst) (29 апреля 1863 — 14 августа 1951) — американский медиа-магнат, основатель холдинга «Hearst Corporation», ведущий газетный издатель. Создал индустрию новостей и придумал делать деньги на сплетнях и скандалах.
_________________

Спасибо за перевод! вы нас балуете такими частыми выкладками,того гляди-привыкнем

А глава очень даже решающе-жаркая получилась! В следующей главе будет постель? Меня постоянно волнует вопрос:кто такой Сэм?
А Уинтер опытный соблазнитель

И "скромный"

Нас не обманете! Вас друг друга и после этого срока не оторвёшь
_________________

Боже мой, какая прелесть! Я просто не в праве вставлять свои комментаторские гнутые копейки. Для меня тут всё и д е а л ь н о!

Вот после этого я совсем пропала...


Волшебные описания, очень близки мне.
Книга - супер!
Огромное спасибо за продолжение!

П.С. Вот же странно, я терпеть не могу исторический период, описанный в книге. Мне не нравится мода того времени, стрижки женщин, бриолин на мужиках, вид машин, вообще ничего не нравится. Но я без ума от героев и книги. Как такое может быть, а?
___________________________________

Очаровательная парочка) обсуждение веснушек на сосках чего стоит....
Умный тонкий диалог, воздух меж ними аж трещит от сдерживаемой страсти...
Неужели следующая глава будет горячая? или опять что-нибудь магическое случится?

Спасибо, Катя, Алена, Тина - вы чудесные)
_________________

Это человек, подаривший Аиде кулон. Она к нему прислушивается, но призрак не вызывает. Либо не может, либо не хочет.

Пользуюсь случаем, пока переводится, и муз никуда не делся. Каждые два дня по главе не обещаю, но постараемся выкладывать хотя бы раз-два в неделю.


Будет

Обязательно, но не в следующей главе.


Они подходят друг другу.

У меня та же мысль промелькнула
_________________