Плененное сердце (Исторический ЛР)

Это не могло происходить наяву. Это был всего лишь сон, на удивление продолжительный и беспокойный, но она скоро проснется, и все опять вернется на свои места. Рядом окажутся мать и отец, любимая сестра и их небольшое, но такое родное и славное поместье, круглый год утопающее в зелени и цветах, на берегу стремительной и полноводной Гвадалквивир, где прошло ее беззаботное детство, и где она чувствовала себя бесконечно счастливой в окружении дружной, любящей семьи.

Тут яркая картинка потеряла четкость, постепенно сменяясь другой, менее радостной, но глубоко волнительной. Образ супруга ворвался в ее воспаленное сознание, не давая спокойно биться ее измученному сердечку. Взгляд серых, пронзительных глаз преследовал ее повсюду. То она, как свеча, сгорала в его жарких объятьях и таяла под воздействием головокружительных поцелуев, то сломя голову бежала от него, опасаясь грозного вида и порой слепой ожесточенности. Если бы только знать причину всех его преображений, она, искренне в это веря, смогла бы существенно повлиять на них. Но, к великому сожалению, он все еще продолжал держать ее на расстоянии, не давая никакого шанса хоть немного помочь себе.

Она открыла глаза и с гулко бьющимся сердцем вдруг осознала, что ничего-то ей не привиделось, ее окружала неприглядная действительность, в которой она очутилась благодаря тем решениям, что принимала сама. Ей некого обвинять в своих ошибках. Ее никто не заставлял выходить замуж за высокородного маркиза, безумно влюбляться в него и тем более бежать вслед за ним в Кастилию в надежде завоевать его любовь. Теперь же ей все казалось ужасным недоразумением, кое не было возможности исправить, ведь сейчас она томилась в холодном старинном замке без всякой надежды на безмятежное счастье.

Всю последующую неделю она провела в своих покоях в полном одиночестве, ее никто не беспокоил, но она получала все необходимое, чтобы не сойти с ума от горя и тоски. Ей доставили книги, шкатулку с нитками, все, что требовалось для вышивания, кормили самыми изысканными блюдами, а раз в три дня она спускалась в купальню, находящуюся на нижнем этаже замка, которую заранее нагревали для нее, и где она наслаждалась редкими минутами забытья. Разгуливать по холодному замку у нее совершенно не было настроения и, несмотря на угрозу маркиза о том, что он приставит к ее дверям охрану, осуществлять это он так и не спешил.

За окном меж тем, не переставая, несколько дней подряд валил снег, щедро заметая всю ближайшую округу, крестьянские дворы и низенькие хозяйственные постройки. Арендаторы каждое утро и вечер неустанно трудились, освобождая свои дворы и крыши домов от непрекращающегося ни днем, ни ночью снегопада. В такую ненастную погоду выходить на улицу Каталине совсем не хотелось, и ей оставалось только наблюдать из окна за копошащими внизу людьми, жалея их бесплодных усилий, ведь, бороться с природной стихией, как она уже знала, было выше человеческих способностей. Однако здесь она нашла себе еще одно развлечение, усладу для глаз, разнообразившую череду скучных дней, ведь она могла часами созерцать внушительную фигуру маркиза, работающего наравне со своими людьми, не покладая рук, с завидным усердием расчищающего дорогу от рыхлого снега, ведущую от замка к деревне.

Но рано или поздно все плохое, как и хорошее заканчивается, так случилось и на этот раз. В одно погожее утро жители деревни, высыпав на улицу, вздохнули с облегчением, заметив на светлеющем небосклоне пробивающиеся сквозь плотную завесу туч солнечные лучи, прогревающие воздух и способствующие прекращению затянувшейся непогоды. Солнце светило все ярче, рыхлый снег приминался и потихоньку таял, и пару дней спустя маркиза пожелала выйти на улицу и прокатиться верхом на Арии. Она хотела немного развеяться и сменить опостылевшую за эти ненастные дни обстановку, но памятуя о суровом предупреждении мужа, она прежде отправила к нему Пилар с тем, чтобы та оповестила о ее намерении. Ответ не замедлил себя ждать.

- Дон Себастиан сказал, что не может сопровождать вас на утренней прогулке, так как весь день будет занят работами в деревне.

Черноокая служанка склонила голову перед сеньорой, и у Каталины невольно вырвался вздох разочарования. Несмотря на возникшую отчужденность и недопонимание со стороны супруга, она не теряла надежды изменить его поспешное и необдуманное, как она считала, решение, но для этого им необходимо было, как минимум, встретиться, а, если это становилось невозможным, то ее очередная попытка явно претерпевала крах.

- Его сиятельство предложил перенести прогулку на вечер, - тем временем продолжала Пилар, не догадываясь о душевном смятении маркизы, вызванном ее словами несколько мгновений назад. – Он интересуется, согласны ли вы выехать после обеда, либо сеньор предлагает вам в сопровождающие Джа...

- Я согласна, - нетерпеливо прервала служанку Каталина.

Огромные фиалковые глаза блеснули в предвкушении встречи. Значит, Себастиан не намеревался избегать ее, как ей подумалось вначале. Несомненно, это было хорошим знаком.

К прогулке она решила подготовиться самым тщательным образом. Вместо удобных мужских штанов, в которых обычно совершала поездки верхом, она выбрала голубое шерстяное платье с расшитыми понизу звездами оттенка чуть темнее и тонкими серебристыми нитями, обшитыми по контуру. Широкий подол и глухой высокий воротник были оторочены каймой из соболя дымчато-серого цвета. Серебристый пояс филигранной работы подчеркивал тонкую талию и удерживал на бедрах пышные складки. Густые волосы сеньоры Пилар разделила на два пробора и сложила "корзиночкой" на затылке. На плечи Каталины служанка накинула тяжелый плащ в тон платью, подбитый тем же соболиным мехом с оторочкой на капюшоне. В довершении всего маркиза обулась в меховые сапожки и захватила с собой мягкие кожаные перчатки.

Когда она появилась на крыльце, солнце стояло еще довольно высоко над безоблачным горизонтом. Норовистый жеребец маркиза вытянул шею и громко заржал, перебирая длинными ногами припорошенный снегом двор.

- Смелый узнал вас, сеньора, - Себастиан восседал верхом, небрежно придерживая упряжь. Он был в черном плаще, ботфортах и широкополой шляпе, только серые глаза на фоне яркого снега казались светлее обычного. В его оценивающем взгляде мелькнуло неприкрытое восхищение. – Мой вороной приветствует вас, впрочем, как и я, - не преминул добавить он, втайне довольный, что маска скрывала чувства, вмиг отразившиеся на его лице при виде златовласой красавицы. Он не хотел, чтобы его слабость была столь очевидна окружающим, особенно в свете последних событий.

В ответ Каталина лучезарно улыбнулась и конюх, подводивший к ней молодую кобылку серебристо-дымчатой масти с пышной гривой и хвостом, густо покраснел, благоговейно взирая на прекрасную маркизу.

- И вам доброго дня, ваше сиятельство, - кивнула она супругу и с нежностью потрепала свою подругу за ушком, отчего та звонко заржала. - Ну, здравствуй, Ария, как же давно мы с тобой не виделись.

Смелый нетерпеливо отстукивал копытом по вычищенному двору, а его хозяин терпеливо выжидал, пока долговязый конюх помогал Каталине взобраться в женское седло. Вскоре супруги выехали с замкового двора в направлении деревни. По обеим сторонам от дороги тянулась заснеженная равнина, и всадники пустили лошадей неспешным шагом.

- В этих краях снег выпадает довольно редко, - начал разговор Себастиан, желая прервать воцарившееся молчание и заодно отвлечься от навязчивых мыслей о тонких кистях, что плотно сжимали поводья резвой кобылки, и пухлых губах, которые время от времени вытягивались в трубочку и что-то ласково шептали Арии. – На своей памяти я не припомню таких сильных снегопадов.

- Значит, мы отрезаны от всего мира? – с замиранием сердца спросила Каталина.

Она повернула хорошенькую головку к супругу и он, почувствовав в ее голосе тревожное ожидание, обратил к ней любопытный взор.

- Ты замечаешь, как припекает солнце? – в его тоне прозвучали веселые нотки.

- Нет, - улыбнулась Каталина, закусывая губу. – Здесь слишком холодно, чтобы уловить незначительные изменения.

- Ну, конечно, - хрипловато отозвался Себастиан и отвернулся, сосредоточенно уставившись на дорогу. Ну, что он как несмышленый юнец, впервые увидевший привлекательную сеньориту, конфузится и задерживает дыхание, стоит перехватить ее мимолетный взгляд.

Они ехали по деревне мимо домов крестьян, над крышами которых густо клубился молочный дымок, местные дети увлеченно играли в снежки и лепили снежные фигуры, самозабвенно радуясь наступившей непогоде; их матери занимались хозяйством, а отцы тем временем расчищали тропу, ведущую к лесу. Охота для этих людей была едва ли не главным источником выживания в зиму.

- Наутро снега станет меньше, а еще через неделю он и вовсе растает, если, конечно, погода не испортится, - прибавил маркиз, хмыкнув. - Но думаю, этого уже не случится. По крайней мере, не так скоро.

- А в Андалусии сейчас зреют апельсины.

- Да, летом на побережье стоит невыносимая жара, а в остальное время года - настоящий рай. Мне кажется, - и он вновь позволил себе посмотреть на Каталину, выглядевшей сейчас по-особенному прелестно. Шелковистые завитки волос обрамляли ее точеное личико, нежные щеки покрывал яркий румянец, и она поминутно взмахивала длинными ресницами, с нескрываемым интересом наблюдая за игрой деревенских ребятишек, - лето лучше проводить в Кастель Кабрерас, а в оставшиеся месяцы возвращаться в Сент-Ферре.

- Я ничего не имею против, - согласилась маркиза, мечтая только о том дне, когда ее муж, наконец, доверится ей, и они заживут нормальной, самой обыкновенной жизнью провинциальных дворян.

За неспешным разговором они доехали до церкви, и Каталина, вдохнув свежего морозного воздуха, решила коснуться волнующей темы.

- Падре сказал, что твоя мать возвела эту церковь на собственные деньги.

- Так и есть, она не жалела средств, - вздохнул Себастиан, оглядывая внушительное сооружение. – Как я уже говорил, мать мечтала иметь большую семью, у нее самой было пятеро братьев.

- Об этом падре тоже упомянул.

- Правда? И что же еще он тебе сообщил?

Каталина, заметив пытливый взгляд супруга, не стала его долго мучить:

- Отец Сильвестр признался, что был братом твоей матери, самым младшим из сыновей своего отца.

- Верно, падре мой дядя.

- Из разговора с ним я поняла, что он очень любил свою сестру.

- Ее невозможно было не любить, - погрузился в воспоминания Себастиан. – Мария всегда говорила о ней с большой нежностью. У матери было невероятно доброе сердце. Она проявляла чуткость и понимание к окружающим, особенно к тем, кто нуждался в ее помощи, а таких, конечно же, встречалось немало. Мать возвела эту церковь в благодарность за то, что Господь услышал ее молитвы, а после вызвала из Франции младшего брата, потому что знала, насколько тому приходится тяжело в доме своего престарелого отца и брата, наследника всех фамильных земель. Другие братья занимали важные должности при дворе и на военной службе, но Шарль, так звали в мирской жизни дядю, сильно отличался от своих старших родственников.

Каталина кивнула, внимательно прислушиваясь к словам Себастиана. Семья для него была важна, это она понимала, но тогда почему он хотел избавиться от их еще не родившегося ребенка, причем совершенно безжалостным способом? Тщательно подбирая слова, чтобы не вызвать очередной вспышки гнева, она осторожно заметила ему:

- Ты говоришь, что твоя мать отличалась добротой и милосердием, но представь, если Каролина сейчас была жива, что бы сказала о твоем решении?

Они добрались до конца деревни, когда Себастиан резко натянул поводья и повернул Смелого назад к замку. Чертыхнувшись, он припустил жеребца вперед. Всегда смирная и послушная кобылка Каталины в этот раз вела себя чрезвычайно резво и, не дожидаясь команды хозяйки, стремглав поскакала хвостом за вороным. Каталина едва не вылетела из дамского седла, когда Ария вдруг перешла на рысь. Благодаря сноровке, выработанной годами, маркиза все же удержалась в седле и скоро поравнялась с черным всадником.

Заметив подле себя Каталину, Себастиан хмуро проронил:

- Не думай за мою мать, mi querida. Ее уже много лет нет на свете, - и немного помолчав, прибавил: - Я все обдумал, так будет лучше для нас.

- Ты имеешь в виду только себя, - упрекнула его Каталина, стараясь не повышать голоса, - мое мнение для тебя не в счет!

- Ты не знаешь, о чем говоришь! У Святой инквизиции везде есть глаза и уши. Ты не представляешь, каких трудов мне стоит затыкать рты особо любопытным.

Себастиан ударил по бокам жеребца и устремился в гору, кобылка Каталины взметнулась следом. Некоторое время они ехали молча и только, когда достигли ворот замка и лошади перешли на шаг, Каталина, отдышавшись, воскликнула:

- У тебя черствое сердце! Как можно быть таким бессердечным? Мы, ведь, могли бы...

- Мы больше не станем обсуждать это, - нетерпеливо прошептал Себастиан, въезжая в открытые ворота. Он на скаку бросил поводья подбежавшему конюху и спрыгнул на землю. – Я говорил, что со всем разберусь, но в свое время.

Он помог ей спешиться и, когда они оказались совсем близко друг от друга так, что их дыхание смешалось, она заметила в его взгляде промелькнувшую тоску. Но мгновение спустя серые глаза вспыхнули огнем желания, легко воспламенившим ее саму, отчего ей вдруг стало нестерпимо жарко. Ее тело предательски задрожало и ослабло в сильных мужских руках. Себастиан задержался возле жены немного дольше, чем это приличествовало на людях и, если бы не проклятая маска, которая сейчас была совсем некстати, он без малейших колебаний припал к ее полураскрывшимся устам.

Но тут на крыльце появилась точеная фигурка Кармен де Лангары. Баронесса окинула цепким взглядом двор и, приметив то, что ей было нужно, и нисколько не смущаясь того, что ее никто не звал, и она могла оказаться явно лишней, легкой походкой направилась в нужную ей сторону. Не дойдя трех шагов до обнимающейся и ничего не замечающей вокруг себя пары, она улыбнулась краешками полных губ и грудным, певучим голосом обратилась к хозяину Кастель Кабрерас:

- Мой сиятельный маркиз, купальни уже готовы и ждут вас, - Кармен сощурила миндалевидные глаза и от этого стала сильнее напоминать лисицу. – Все, как вы любите, - добавила она кокетливо, совершенно не стесняясь присутствия маркизы.

Каталина потрясенно воззрилась на бесстыдницу, но Себастиан не придал столь возмутительной выходке ровным счетом никакого значения. Он только рассеянно кивнул и обратился к Каталине:

- Завтра мне нужно будет ненадолго уехать. Утром приезжал посыльный от короля.

- Ты едешь ко двору? – Каталина быстро забыла о женщине, дышавшей, словно ядом ей в спину. Она все поняла без лишних слов, однако при этом не желала становиться всеобщим посмешищем, выясняя прилюдно их отношения, тем более что Кармен похоже была не прочь устроить сцену. Ну, уж такого сомнительного удовольствия бессовестной нахалке она точно не доставит!

- Да, - хрипло ответил Себастиан, поглощая взглядом жену.

- Возьми меня с собой.

Сзади послышалось насмешливое фырканье, но Каталина и это решила пропустить мимо ушей. Ее мысли уже были далеко.

В серых глазах блеснули лукавые искорки, но они быстро погасли. Себастиан медленно покачал головой:

- Я еду не на увеселительную прогулку. В Мадриде меня ждут срочные дела. Король приказал явиться незамедлительно.

- Постой, - Каталина тронула его за локоть, - в Мадриде живет моя сестра с мужем, графом д’Альваресом. Позволь мне поехать, я не стану мешать тебе, Себастиан. Днем я буду проводить время с сестрой, а вечером, когда ты будешь возвращаться, мы...

Но она не успела договорить. Сзади раздалось нетерпеливое покашливание и Себастиан, метнув недовольный взгляд поверх головы Каталины, сухо сказал:

- Кармен, благодарю за заботу. Ты, верно, замерзла и у тебя, разумеется, есть еще дела. Ступай, - прибавил он тоном, не терпящим возражений, а когда яркие юбки шипящей что-то себе под нос баронессы скрылись в дверном проеме, он вновь обратил взор к Каталине, его глаза светились теплом. - Я вернусь через неделю. Возможно, это наш шанс. Я не могу его упустить. Потерпи немного, mi cario.

- Если ты говоришь, что скоро все изменится, тогда давай повременим и со всем остальным, - в фиалковых глазах блеснул лучик надежды. - Я хочу сохранить нашего ребенка.

- Я должен все хорошенько обдумать, - голос Себастиана снова изменился, стал тверже и резче. – Но не питай напрасных иллюзий, Каталина.