Алхимия Крови

Киаран О`Кейн:

Где-то в парке аттракционов...

Киаран мчался, как марафонец, экономя силы и дыхание, понимая, что если собьется, споткнется, остановится хоть на миг - накатывающий сзади ужас этим воспользуется. Схватит. Опрокинет. Раздерет в клочья, как плюшевую игрушку, потом будет долго, с хихиканьем рассматривать внутренности этой "игрушки".

- Поигра-а-ай! - отдавалось в ушах гулом, и он сворачивал в следующий проулок. Названия мелькали и сливались: "Кривые зеркала", "Дом с привидениями", "Комната страха". Небо становилось все ниже, оно ложилось на его плечи, как крышка гроба. Правая рука беспомощно повисла вдоль тела, пальцы налились неимоверной тяжестью, а запястье дергало от боли.
Запах попкорна сливался с запахом духов Николь, он дышал со свистом, а переулки все не кончались и не кончались.
Пот обжигал все тело, тек в глаза, волосы слиплись и торчали колтунами. Если бы у него было время, он бы посмеялся над собственной внешностью - похож на бездомного, таких много на улицах Дублина. Он сам когда-то бросал им монетки...
Но времени было мало. Оно уходило, утекало, таяло. Киаран знал, что часы остановились, но внутренние часы подсказывали: нужно найти выход, пока клоуны и их хозяева не захлопнули ловушку с треском и хохотом полоумных.

Не сходить с ума. Трудно. Очень трудно, когда навстречу тебе попадаются насаженные на высокие палки человеческие черепа, совсем не похожие на муляжи. Когда откуда-то сбоку высовываются рожи в резиновых масках и чьи-то руки, бледные, длинные, с зеленоватым трупным оттенком, кидают тебе под ноги бутылки, и ты прыгаешь через них. А потом еще и уворачиваешься от летящих, один за другим, мячей.
А после мячей пришла очередь нового развлечения для ублюдков.

Он, задыхаясь, нырнул за полог шатра. Остановился лишь на полминуты. Не больше.
Его взгляд уперся в качели напротив. На них сидела девочка лет семи, милая, белокурая девчушка с розовыми бантиками в косичках, с толстым пластиковым пандой в руках.
Цепи скрипели, качели двигались. Скрип-скрип.

Девочка поманила его к себе пальчиком и улыбнулась. И Киаран закричал как безумный, потому что во рту ее не было зубов и языка, оттуда высовывались змеиные головы. Вокруг глаз плясали арабески зеленого и фиолетового цветов, а сами глаза горели малиновым.

- Моя игра - мои правила, - сказал девочка, продолжая раскачиваться и улыбаться. Она не сделала движения навстречу, но Киаран почувствовал, что ноги понесли его к ней. - Моя игра - твоя жизнь. Твои друзья уже там, а ты со мной, отгадай загадку, или не отпущу.
Панда открыла пасть и захохотала.

...

Кристина Спарк:

Как-то естественно и само собой Криста оказалась в паре с Дарвелом Ньюменом. Не поняла, как доверилась этому мужчине, за руку которого цеплялась, как за спасительную нить. Боялась отпустить хоть на мгновение. Боялась остаться одной и сойти с ума.
Кристина пошла за человеком, которого знала меньше 24 часов. За человеком, о котором не знала ничего. Кроме его имени и фамилии. Только то, что он гость отеля и одет в вечерний костюм, как с иголочки. И она рядом с ним чувствует себя Золушкой на балу одетой не в бальное платье, а в униформе горничной с перепачканным передником.
Девушка тряхнула копной рыжих волос, поражаясь своим мыслям. С момента ее отъезда из Австралии Кристу перестали заботить мысли о том, как она выглядит в глазах мужчин. После той трагедии она запретила себе иметь право на личную жизнь, уйдя с головой в построение карьеры. Кристине казалось, что так она искупит свою вину перед ним. Строгий деловой костюм на заседаниях судах стал ее второй кожей. Она стремилась, чтобы в ней видели исключительно только адвоката, но не молодую женщину.
Криста вместе с Дарвелом прошли пару пустых комнат. Дверь из одного помещения плавно вела в другое. Складывалось впечатление, что они ходили по какому-то замкнутому лабиринту, у которого нет конца и края. С каждым шагом, с каждой проведенной здесь минутой Кристина чувствовала неуверенности в себе и своих силах. Липкий страх стремительно заполонял душу. Она столкнулось с чем-то большим и иррациональным, под весом которого рухнул весь ее прежний мир. Так было однажды. Но тогда было все понятно, и она знала причину этого.
В следующей комнате стояла огромная сломанная софа, возле которой валялись манекены. Обшарпанные желтые обои на стенах и тусклый свет от светильников из позапрошлого века. Кристина достала из кармана брюк смартфон. Время на дисплее застыло, показывая ровно то, когда они перенеслись в этот непонятный мир. Сети не было, связь не ловило. Как в каменном веке.
- Как вы думаете, - спросила девушка, чувствуя усталость в ногах. Она присела на краешек софы возле манекена. В ее пристальном взгляде затаился страх. – Мы отсюда выберемся?
Наверное, только сейчас она ощутила на своих плечах весь груз одиночества. Все эти бесконечные месяцы она куда-то спешила, стремилась. Не давала себе достойного отдыха. Бесконечно работала. Поздно вечером, когда ее голова касалась подушки, Криста моментально засыпала. В результате чего в ее бурном графике не было мыслям о своей семье за океаном.
- Знаете, мистер Ньюмен, раньше мне казалось, что самый мой большой страх – это вернутся домой в Австралию, - неожиданно для самой себя сказала Кристина. Это был тон человека, которого внезапное происшествие заставляет переоценивать свои жизненные приоритеты. – Сейчас мне кажется, что могу больше не увидиться свою семью, с которой даже не простилась.
В следующий миг резко осеклась, мысленно пристыдив себя. Она ноет человеку, оказавшегося в не лучшей ситуации, чем она. Скорее всего, у него есть те, которых он не хочет терять. Может сейчас в эту минут Дарвел Ньюмен думает о них. А она заставляет его выслушивать себя.

Смелость и отвага Дарвела импонировала и подкупала. Он как будто перекладывал часть ее жизненных забот на свои плечи. Какая-то легкость внутри от этого. На губах Кристины мелькнула мимолетная и искренняя улыбка.
- Меня давно никто не защищал, - честно призналась Кристина, расслабившись на миг, но затем снова стала серьезной. - А приходилось сталкиваться с чем-то необъяснимым в своей жизни? Как вы думаете, наши товарищи по несчастью что-то нашли?

...

Дарвел Ньюмен:

Галерея манекенов

Дарвел старался не позволить страху взять верх над самообладанием, тем более, что опозориться перед своей прекрасной спутницей он просто не имел права! Она смотрела на него как на спасителя, веря, что сильное плечо рядом, что он не подведет. С каждой комнатой количество жутких манекенов увеличивалось. Некоторые из них подозрительно шевелились, будто были живыми. Как это возможно? Что за дьявол владеет этим местом? Что с ними будет? Выберутся ли они живыми из этой переделки?

Дедушкин клад сейчас казался совсем далекой, призрачной целью. Зачем он только приехал сюда!

Возьми себя в руки, Дарвел. Не раскисай, ты справишься. Не подведи девушку. - Шепнул ему внутренний голос, и Ньюмен встрепенулся.



- Выберемся, Кристина! Должны выбраться, верь мне!

Возле софы, на которую присела его спутница, Дарвел увидел замечательную вещицу, будто специально посланную ему добрыми эльфами.


Как настоящий шотландский горец, Дарвел обожал оружие, и прекрасно владел им. Теперь никакие манекены не страшны ему. Он с удовольствием тут же испробовал саблю на ближайшем менекене с жуткой улыбкой, похожим на оскал злого клоуна.

- Давай нагонять остальных. Возможно, они нашли выход.

...

Исдис Гирдирдоттир:

-Есть ещё какие-то причины? Ты растоптал меня, Кестер. Попользовался и выбросил. Знаешь, что меня бесит больше всего? - Она откинула пряди волос со лба, едва сдерживаясь от того, чтобы не впиться ногтями в его кожу, в его лицо. - Я себя ненавижу ещё больше. Потому что если ты захочешь вновь воспользоваться мной, я не смогу тебе отказать. Ты всегда это знал. 

-Да. - Она, как одержимая, закивала. - Хочу. Я придумала десятки способов причинить тебе боль, Кестер. 
Она не стала говорить, что в её мечтах после каждого из этих способов он кончал. Она вообще больше не собиралась ему говорить что-либо, дав себе обет молчания. Но у Кестера всегда в голове был какой-то особый план действий. Исдис даже не успела сообразить, что происходит, когда он подскочил к ней и выхватил слайд из рук. Его ладони оказались на её лице, и Исдис вновь погрузилась в его жар. В это чёртово пламя, которое сжигало её и с каждым разом оставляло всё меньше праха, чтобы она могла собрать саму себя по частям. Его губы... Его руки... Исдис могла только хватать ртом пыльный воздух, когда Кестер врывался языком в её рот. Вперёд и назад, заставляя мечтать, чтобы на месте его языка была член. Она почти забыла его вкус... Почти. Исдис обхватывала его язык губами и зубами, стараясь задержать в своём плену дольше. Но Кестер всегда жил только по своим правилам. Он не дал ей насладиться этим поцелуем. Она не понимала, куда он ведёт её, не осознавала, почему её руки вдруг оказались над головой. Липкая паутина, как крепкие верёвки, обвилась вокруг её запястий, и Исдис почти повисла на руках. Кестер стянул её юбку вниз, и Исдис послушно помогла ему. Она даже не заметила, как Кестер расстегнул её блузку. 

-Я тебе расскажу, Кестер. Обязательно. Когда мы поменяемся местами, и ты будешь умолять меня отсосать у тебя. Вместо этого я буду рассказать обо всех, кто трахал меня.
Кестер оказался у её ног, и Исдис знала, что он будет делать. Она ждала. Наконец его язык коснулся набухшей горячей плоти. Она была уже мокрой, мечтая ощущать его внутри. А стоило Кестеру провести языком между болезненно чувствительных складок, как Исдис поняла, что течёт ещё сильнее. Прямо на его губах, ему на язык. Она громко застонала и вздрогнула, когда Кестер лизнул клитор. Исдис уже бесстыдно тёрлась о его губы. Его горячий язык проник в её тело, и Исдис подошла к грани. Она сжала его язык внутренними мышцами, пытаясь удержать в себе, но он слишком хорошо её знал... Горячее удовлетворение разлилось по телу. Он всё ещё помнил, чувствовал, когда она готова кончить.
Кестер поднялся на ноги, и Исдис не смогла сдержать вздох раздражения. Он вновь мучил её. 

-Ты ещё даже не приблизился к цели, Кестер...
Исдис обессиленно повисла на верёвке-паутине. Кестер, наконец, начал расстёгивать брюки. Всё-таки, и его не хватило надолго. Он подхватил её, и Исдис с готовностью обхватила ногами его талию. На её коже уже выступила испарина. И вместо пыли чувствовался их смешавшийся запах. 
Кестер вошёл в неё быстрым грубым движением, заставив её вскрикнуть от боли. Он не дал ей привыкнуть, подстроиться. Просто начал быстро вбиваться на всю глубину. И Исдис, сходя с ума от боли, сама начала насаживаться на его член, принимая всю его горячую длину. Когда Кестер вставлял толстую головку, Исдис вскрикивала от боли, изгибаясь в его руках, стараясь облегчить эту боль и одновременно усилить. Это трение сводило её с ума. И она всё ещё продолжала течь от его грубости. От того, что он был рядом...
Исдис опустила голову и прижалась ртом к его губам, чувствуя свой немного терпкий вкус. Она лизнула его губы, язык и тут же отстранилась. Соски набухли от трения о ткань его рубашки, и горели от этого раздражения. Она снова выгнулась, подставляя грудь его губам.
-Пососи их... - В её хриплом голосе слышался приказ.
Кестер наклонил голову, наконец, подчиняясь ей, и обхватил губами отвердевший сосок. 
Исдис впилась зубами в основание его шеи, причиняя лишь слабый отголосок той муки, что давал ей он... Исдис приподнялась и сама резко насадилась на его член, дрожа от боли. Вкус его кожи довёл её до грани... Исдис застонала, срывая голос. Мышцы начала сокращаться, сжимая Кестера. Не желая его выпускать из своего тела. Голова кружилась от этого долгожданного чувства: Кестер, наконец, был в ней. С ней. Хоть на пару минут, но он принадлежал ей...

...

Марко Гаттини:

Дом оживающих страхов.

Марко обдумывал то, что рассказала Морин. Это вполне укладывалось в теорию о том, что дом чего-то хочет. И, по всей видимости, даже показывает, когда ему что-то нравится, если судить по словам Морин о том, что после ее игры комната наполнилась светом и теплом. Возможно, им удастся как-то задобрить его?..

К сожалению, девушка знала о Фалам Кнок не больше его самого. Ее мысль насчет того, что Кес использует их как участников тайного реалити-шоу была интересной, но...
- Не думаю. - сказал Марко. - Пока вы отходили к шведскому столу, я слышал, как Кес говорил о том, что его жена погибла и что что-то странное произошло с картой замка. Выглядел он при этом настолько ошарашенным, что либо он блестящий актер, либо эта шутка принадлежит не ему.

- Мне кажется, что дом чего-то хочет от нас, Морин. - откликнулся Марко, ничуть не удивившись тому, что дверь захлопнулась. - И у каждой комнаты есть свое желание... или требование. Вас просили сыграть но рояле, а я... мне пришлось поговорить с дверью, чтобы она меня выпустила из картинной галереи. - Он поморщился. - Звучит бредово, но это факты. Возможно, нам стоит обойти весь дом, чтобы понять, зачем мы здесь и как нам выбраться.

Марко кивнул, одобряя ее идею. Правда, он не думал, что в этом случае кто-то появится...
- Морин, я появился потому, что услышал ваш крик и понял, что я здесь не один. Скорее всего, мы попали сюда одновременно. Но, возможно, библиотека действительно хочет, чтобы ей почитали. И, возможно, здесь и правда есть кто-то еще, кроме нас. - По логике вещей, ведь должны же были куда-то деться все остальные? Не вдвоем же они с Морин стали участниками непонятного шоу?
По ее предложению Гаттини прошел к одному из диванчиков и сел, ожидая, когда девушка к нему присоединится и начнет чтение.

Он заслушался тем, как она читает. У Морин был приятный тембр голоса и читала она выразительно, с хорошо поставленной дикцией. Марко испытал некоторое сожаление, когда девушка перестала читать - видимо, от того, что это не дало никакого эффекта. Он не отказался бы посидеть так еще - рядом, в тишине... это была какая-то идиллическая картинка, от которой веяло чем-то домашним и уютным, несмотря на пыль, кружащуюся по комнате и забитые досками окна.

- Конечно выберемся. - твердо сказал он. - Этот дом не показался мне... кровожадным. - продолжил Гаттини. - Он скорее пытается нас напугать и нам нужно постараться не поддаваться панике.
В этот момент раздался скрип. Марко взглянул на входную дверь, но она по-прежнему была закрыта. Обведя взглядом комнату еще раз, он заметил, что в углу рядом с камином есть еще одна дверь, поменьше, сливающаяся с драпировкой стен. Она была чуть приоткрыта, будто дом зазывал их туда, куда считал нужным. Попросив Морин оставаться на месте, он прошел к двери и заглянул внутрь. Там было темно. Совершенно темно. И оттуда веяло сыростью. В свете, падавшем из библиотеки, он разглядел полусгнившие ступеньки, ведшие куда-то вниз.
- Там подвал. - сообщил Марко Морин. - Рискнем его исследовать? - спросил он девушку. - Я могу спуститься один, если хотите. - предложил Гаттини. - Лестница там, судя по ее виду, не слишком надежная.

...

Габриэль Макгиллис:

Озеро вечной тишины


Но никто мне не ответил. У всех были такие лица, будто мы и в самом деле шли на смерть.
Тогда я подхватил на руки Фреда и чмокнул в мокрый нос.
И мы с Шоном, тоже взяв в руки по доске, вошли в воду и поплыли.
На этот раз плавание далось мне гораздо легче. Я уже не так беспомощно барахтался, и вообще, если б не постоянная мысль о том, что прямо под нами, возможно, уже копошатся, готовясь к атаке, жуткие зеленые твари, плавание могло доставить даже что-то вроде удовольствия.
Несколько сильных гребков – и мы оказались на том месте, где нырял в прошлый раз Шон. Он оглянулся на меня.
- Мы справимся, - сказал он, и в голосе его была такая уверенность, что она передалась и мне. А потом добавил: - Ныряем. – И ушел под воду.
Я набрал в легкие как можно больше воздуха и нырнул за ним. И тотчас ощутил, как меня схватила за щиколотку когтистая лапа. Я задрыгал ногой, но лапа не убиралась. Наоборот, к ней присоединилась еще одна... И я почувствовал, как они передвигаются: все выше и выше... Я заработал палкой, но что-то вдруг выдернуло ее из моей руки. Я посмотрел и увидел, что чудище захватило доску своим длиннющим языком. Затем засунуло ее в свой мерзкий рот... И тут же жутко улыбнулось мне и выплюнуло мое единственное орудие.
Нет, эти твари не едят дерево! Им нужны живые существа, из плоти и крови!!
Я нанес монстру несколько ударов по голове второй ногой, и оно, наконец, отцепилось. Вокруг моей ноги, за которую оно хваталось, появилось красное облачко. Моя кровь.
Я посмотрел – и увидел, что Шон вовсю работает. Руками и доской он как мог отдирал единственный корень, судя по всему, крепко уцепившийся за илистое дно.
Он почти справился и без меня, но к нему уже спешили две отвратительные твари. Я вынырнул, захватил воздух и снова пошел на глубину. Первое чудовище я ударил по позвоночнику (если таковой вообще имелся), и оно ускользнуло прочь. Второе же обхватило Шона сзади за туловище. Длинный зеленый язык обвился вокруг шеи моего товарища.
У Шона, видимо, и так кончался кислород в легких, а эта удавка перекрыла все остатки. Юноша беспомощно замахал руками. Я схватил тварь за уши и начал тянуть на себя изо всех сил, стараясь оторвать от Шона.
Монстр забарахтался, и я почувствовал, что он потихоньку отцепляется. Но все равно времени катастрофически не хватало! Тогда я попросту вонзил зубы ему в затылок. Сжал их так, что мне показалось, что челюсти свело. Ощутил во рту что-то гнилостное и отвратительное...
И чудище отпустило Шона. Он тотчас поплыл вверх. Я разжал руки и зубы, и мой зеленый противник, извиваясь, как змея, поспешил прочь.
Я же последовал за Шоном наверх, к спасительному воздуху...

...

Киаран О`Кейн:

Парк аттракционов, спираль безумия

Шаг. Второй. Киаран словно разделился на две части. Одна, внешняя, стремилась во что бы то ни стало приблизиться к милой, славной малышке, погладить ее по голове, утешить и сказать, что мама с папой скоро придут. Отведут ее домой, накормят сливовым пирогом и напоят вкусным горячим чаем.
Такая несчастная, потерянная малышка. Ей нужно помочь. Он обязательно должен ей помочь...
Вторая часть вопила внутри от дикого ужаса и рвалась прочь. Бежать как можно быстрее, спасаться, пока не стало слишком поздно.

Наблюдая за его муками, отразившимися на белом лице, девочка хихикнула и прикрыла панде морду ладошкой. По носику панды потекли капли крови, они собирались и тяжело падали вниз. На полу расплывалась темная лужица.

- Смешной. - Малышка покачала головой и укоризненно погрозила пальчиком. Киаран задыхался и не мог проглотить тугой комок, застрявший в горле. Он поднес левую руку ко рту. - Ты думаешь, что можешь их спасти? Думаешь, можешь спасти самого себя? Ай-яй. Слушай первую загадку.

Нашёл пять ягодок в траве
И съел одну, осталось...

Волна аромата. Он настиг Киарана, как шторм, завладел им, отвлекая от страха. Это было... было... он забыл, но...

- Д... - он произнес уже первую букву, но рука вдруг взлетела и зажала ему рот. Словно кто-то другой помешал ему произнести. - Четыре!

Девочка завизжала. Панда с гудением прыгнула вниз и приземлилась в лужу крови. Потом утопала в угол и стала копать там пластмассовыми лапками нору.

- Нехороший, нехороший, нехороший! - она топала ножками, качели замерли. - Ты не так должен был отвечать!
Зелень вокруг глаз побледнела, а краснота в них поблекла. Но снова разгорелась.

- Вторая загадка!

Кто взлетит с цветка вот-вот?
Разноцветный...

Киаран с усилием наклонил голову и отвел глаза от монстра на качелях. Он слышал, как хрустели позвонки, как сопротивлялись сухожилия. Но понимал, что единственный шанс - это не смотреть в ее глаза. Куда угодно, только не в глаза.
"Святой Патрик, не бросай своего верного сына".

- Мотылек.

Она взвизгнула снова, громче. Панда упала и задергалась в полувырытой норе.

- Злой мальчик, злой! Плохо играешь со мной! Третья загадка!

Все меня боятся -
Я могу кусаться,
Я летаю и пищу -
Жертву я себе ищу,
Ночью мне уж не до игр,
Угадали, кто я?..

- Я бы сказал, что это ты, детка, - к нему медленно, но верно возвращалось спокойствие. И железная решимость победить в игре. - Но сдается мне, что это...
И он нарочно умолк.

Монстр, сверкнув глазами, потянулся к нему. Змеи зашипели изо рта, но аромат Николь делал свое дело - Киаран снова становился человеком.

- Это комар. Такой же кровопийца, как ты, плохая девчонка. Ай-яй, - он повторил ее жест, пригрозив пальцем.
Он был совершенно свободен сейчас и воспользовался шансом.

Киаран бросился вон из шатра, слыша позади разъяренный визг существа, желавшего его гибели. Он смеялся - в первый раз с того момента, как попал сюда.

И посредине улицы он на мгновение остановился и потряс кулаками, издавая победный клич предков.

- Съели? А ну, кто еще против Эйре, сюда!

Но дождь полил снова, и ирландец встряхнулся, как мокрый пес, и побежал к колесу обозрения.

...

Николь Доре:

"Ни в какой игре не следует отчаиваться, пока она не проиграна!"
В.Скотт «Квентин Дорвард»

Парк аттракционов


Оно было огромным. Массивные, проржавевшие стойки уходили высоко вверх, теряясь в грязном от мороси небе. Перекошенные от времени кабинки уныло раскачивались на ветру. Даже если бы удалось каким-то образом запустить этот давно уснувший механизм, подниматься на нем наверх было бы сродни самоубийству.

Несколько лет назад Николь довольно серьезно увлекалась боулдерингом, но делала это исключительно для удовольствия, не стремясь к особым достижениям, да и лазанье на скалодроме с надежной страховкой совсем не походило на эту скользкую от дождя ржавую конструкцию, с которой было так легко сорваться. Но Киаран был прав в том, что вид сверху поможет им обнаружить выход из этого страшного места. Значит, следовало рискнуть.

Николь повернулась к Вевине и Тобиасу, стараясь изобразить спокойствие на лице.
– Я попробую забраться наверх и рассмотреть, где скрывается выход, – и, предвидя их возражения, добавила: – нам нельзя отправляться туда всем вместе. Это неразумно и опасно, а у меня есть опыт. Лазанье по скалам – мое хобби, второе после писательства. А вы пока попробуйте где-то спрятаться этих тварей, если они доберутся сюда.

Она посмотрела на свое платье, вернее то, что от него осталось. Надевая на ужин (теперь казалось, что это уже было целую вечность назад), изысканное вечернее платье, Николь считала этот наряд уместным и своевременным, теперь же пышная юбка превратилась в лохмотья, а сквозь разорванный лиф просматривалось кружево белья. Но стесняться времени попросту не было. Она дернула подол, обрывая болтающиеся куски ткани чуть выше коленей, освобождая себя от того, что могло помешать и шагнула к колесу, уцепившись за бортик нижней кабины. Забраться в нее не составило труда, а потом еще выше: по тонкой, узкой трубке подтянуться к креплению, удерживающему плоский зонтик над сиденьями. Но как только Николь опустилась на него коленями, раздался страшный скрежет, и все колесо внезапно пришло в движение, дернулось, задрожало и медленно потянуло ее вверх. Сдерживая крик, она впилась зубами в собственную ладонь и изо всех сил сжала пальцы, чтобы удержаться на месте.

Сверху весь парк выглядел совсем иначе. Он уже не казался таким огромным, а фигуры клоунов находились довольно далеко от колеса. О’Кейну все-таки удалось их отвлечь. Николь увидела, как мужчина бежит куда-то в противоположном направлении, вихляя из стороны в сторону и уворачиваясь от мячей, вылетающих в него из неоткуда, и замерла от страха, забыв об опасности, которая грозила ей самой на шатающемся от ветра и времени колесе. Безумно хотелось окликнуть Киарана, просто услышать голос и убедиться, что с ним все в порядке, но она не рискнула его отвлекать. Вскоре мужчина нырнул в какой-то шатер и пропал из виду.

Колесо дрогнуло и застыло на самой высокой точке, и, оглядевшись, Николь заметила, что окружающая парк ограда прерывается с правой стороны, превращаясь в редкую сетку, которая упиралась в полукруглые ворота с обветшалой, потрескавшейся вывеской на них. В тусклом свете луны блестела мокрая земля, расчерченная рыжеватыми пятнами. Не хотелось думать о том, что это могла оказаться чья-то кровь… кого-то, кому не достало удачи, чтобы выбраться из парка…

В любом случае это был выход… но как же далеко он находился… А ей еще предстояло благополучно спуститься с этого чертова колеса. Николь легла на живот и начала медленно сползать, спуская ноги с крыши кабины на расположенную ниже перекладину.

– Поигра-а-й! – далекое эхо донесло уже знакомый омерзительный крик, заставивший руки задрожать. В тот же миг, когда ее хватка ослабла, колесо тряхнуло с такой силой, словно кто-то с размаху раскачал его. Николь закричала, понимая, что не может удержаться, и, сбивая колени о ржавые перемычки, полетела вниз.

...

Кристина Спарк:

Манекен возле нее зашевелился, переводя страшный взгляд своих глаз на девушку. От неожиданности Кристина тихо вскрикнула, чувствуя отчаянное биение сердца. Дыхание стало сбивчивым и взволнованным.
- Останься со мной, - прошепелявил клоун-манекен. – Тебе понравится…
В следующий миг раздался свист, и голова манекена покатилась по грязному полу. Девушка резко обернулась, увидев Дарвела с саблей в руках. Вздрогнув всем телом, Криста застыла, словно пораженная ударом грома. Поджав под себя ноги, она смотрела на него во все глаза, как будто только сейчас разглядела.

Одной своей фразой Дарвел Ньюмен перечеркнул все условности, неожиданно перейдя на “ты”. Дарвел Ньюмен просил верить ему, и она поверила. Вот так просто. Вопреки своему здравому рассудку. Быть может, все дело был в том, что их обстоятельства были необычными, требующие полного доверия к человеку. А возможно все дело в том, что впервые за долгое время ей встретился мужчина, на которого Криста не боялась положиться. Не практичный разум, а женская интуиция заставляла смотреть на своего спутника со всеми другими глазами. С нескрываемым восхищением Кристина Спарк глядела на то, как лихо Дарвел орудует холодным оружием. Как настоящий профессионал. Дарвел дарил надежду, заставляя ощущать себя как за каменной стеной. Как странно было снова начинать ощущать себя женщиной, а не эмансипированной особой XIX столетия.
Этот воинственный блеск в глазах, словно в Дарвеле сконцентрировался и воплотился весь отважный дух его предков. И как после этого у кого-то может повернуться язык, обозвав шотландских горцев трусами. И если хоть кто-то осмелится, то в эту минуту Кристина готова была лично засудить такого лгуна за клевету по всей строгости закона.
Элегантный вечерний костюм не мог скрыть силу, под перекатывающимися мышцами, когда мужчина разил очередной манекен. Он не разбрасывался словами на ветер, а просто действовал.

- Будешь прикрывать тыл? – спросила она с некоторой долей лукавого тона, придя в себя и поднимаясь с софы. Кристина подошла к Дарвелу. Темная прядь непослушных волос упала на грозное чело. Слегка улыбнувшись, Кристина не смогла отказать себе в удовольствии поправить этот локон. – Догоняй.
Затем развернувшись, Криста побежала через все эти многочисленные комнаты к Агнес, Кеннету, Гарету и Хейзел. Девушка бежала, зная, что за спиной есть защиты. Дарвел поможет и не подведет. И быть может у нее, наконец, появилась долгожданная надежда.

...

Тобиас Спенсер:

Вы меня убиваете количеством постов, ребята!

Смейся и беги.
Ответом мне была тишина, а значит она сама не понимала что же находится вокруг нас. Встав наконец в полный рост, я решил осмотреться и сам ответить на свой вопрос. Обведя окружающую остановку первым взглядом, мы стало ясно: мы попали в фильм ужасов. Полуразрушенные здания, валявшиеся всюду сломанные игрушки и вид разбитых аттракционов заставил страх ледяной змеей проползти по спине, оставляя после себя ощущение слизи.

Сделав шаг в ее сторону, я внимательно посмотрел на нее и ответил:
- Полностью согласен. Нечего тут задерживаться, иначе это место станет проявлять к нам все своё дружелюбие.
Вивиан выкрикнула свой вопрос в духе всех ужасов фильмам, отчего я слегка напрягся. Но понимание, что это место вряд ли сможет сильно меня напугать сняло все напряжение. Я десять лет жил в своем личном аду, каждый день проживая в муках и порой испытывая жгучее желание прекратить эту прогулку по аду, покончив с собой. Что может мне предложить это место, чего я уже не пережил? Подойдя к ней, я сразу же почувствовал на своем плече ее руку, вцепившуюся в меня мертвой хваткой. Но даже это не спасло ее от от падения. Схватив ее за руку одной рукой, а за талию другой, я подхватил ее в самый последний момент и прижал к своему телу. Ее сердце билось рядом с моим словно пойманная бабочка в колючую клетку, а глаза были полны испуга. Но на губах ее расцветала улыбка, и она встала на землю, поблагодарив меня.
Мы продолжили наш путь, и Вевина все так же крепко держала меня за руку, сминая ткань пиджака. Вдруг из за угла вышел клоун, но если он и хотел услышать от нас благодарные звуки, то это был бы явно не смех. Его зловещая гримаса вызывала отвращение, а кровавые подтеки на ткани костюма вызывали легкий холодок по спине.

Переглянушись, мы побежали сломя голову, словно за нами гнались адские гончие. Возможно, в этой реальности клоуны и были ими, но одно я знал точно: умирать здесь и сейчас я не хотел совсем. Я явно был в лучшей форме, поэтому в какой-то момент мне пришлось схватить отстававшую Вевину за руку и мы побежали вдвоем, спасаясь от преследующего нас смеха. Завернув за угол, мы не сговариваясь побежали к одному аттракциону, где уселись на пол, тяжело дыша. Воздух, попадавший в легкие буквально раздирал их, но мне было явно лучше, чем Вевине. Ее ноги были изранены, ведь ей пришлось бросить свою обувь.

- Я тоже не любитель клоунов, - попытался приободрить я девушку, доставая из нагрудного кармана платок, - Надо обработать раны, хотя бы протерев их, - после этого я достаю из кармана пиджака небольшой пузырек с алкоголем. Это был подарок одной из моих партнерш и она умоляла меня никогда его не пить, носить с собой всегда и везде. Как мог я выполнял ее просьбу, но теперь наступил его звездный час.
Капнув немного на платок, я взял ногу Вевины в свои руки и, внимательно смотря в глаза, произнес:
- Будет больно, - ее глаза расширились, а сама она прикусила свою губу.
И именно в тот момент, как я дотронулся до ее раны платком сзади послышались тяжелые шаги. Я зажал Вевине рот рукой, заглушая рвавшийся из нее стон, и буквально придавливая ее к стене своим телом. Мы оказались очень близко к друг другу, все еще дыша тяжело. Наше дыхание смешивалось, словно мы оба были захвачены страстью: слишком интимно и часто. Я увидел в ее глазах целую гамму эмоций, которая, отражаясь в моих глазах, возвращалась к ней с удвоенной силой. Так мы и сидели, пока шаги не стихли совсем. Я положил платок и пузырек в карман, и предложил Вевине свою руку, как откуда-то сбоку раздалось:

- Привет, - ответил я, поднимая Вевину за руку, - Готов у любым авантюрам, - улыбнулся я кривовато, удивляясь своей реакции. Возможная смерть не отрезвила меня, но пробудила во мне что-то темное. Мне не хотелось выбираться отсюда просто так, нет. Именно в этом месте я хотел выплеснуть всю тю ярость, копившуюся во мне десять лет. Темная часть души наконец-то открылась, вот только не вовремя. Где она была в тот роковой день?

И все же не смотря на мои темные желания, я вздрогнул от этой песенки. Было в ней что-то такое, что просто не могло тебя не задеть. Все мы смотрели на этот мяч, скачущий к нам. А потом карусель пришла в движение и сзади Николь появилось нечто, не поддающееся описанию.

Вевина бросила в это существо мяч, который просто пролетел через это некое подобие живого существа. Не знаю, что она хотела этим добиться, но тогда тварь обратила свое внимание на нее. Краска стала медленно сползать с лица Вевины, словно это существо выпивало ее кровь, а из глаз текли слезы. Я пытался звать ее, но никакой реакции не последовало. Она становилась все бледнее, в ее широко открытых глазах бушевал страх, изнутри сметая с ее лица все краски. Я стал трясти ее за плечо и звать ее по имени. Спустя какое-то время, когда мне стало казаться, что она начнет плакать кровью от натуга, она очнулась: слезы перестали лить, весь ужас из глаз медленно отступал, а дыхание становилось спокойнее. Но только я начал расслабляться, как ситуация снова стала катиться по наклонной. Эти твари питались слезами, что никак не улучшало ситуацию, ведь с нами были двое, кто успел устроить тут маленькое наводнение. Рассердившись на все это, Николь взяла мяч в руки и запустила в сторону колеса обозрения.

Мы явно подумали об одном и том же. И переглянувшись, мы снова побежали, и каждый надеялся, что Киаран доберется до нас живым.
В одном из поворотов я заметил клоуна, сидящего на бочке, из которой лилась густая вязкая жидкость. Он ехидно улыбался и поманил меня пальцем, приглашая поиграть с ним. Посмотрев на отбежавших от меня девушек, я медленно пошел к нему, обдумывая на ходу чего же он хочет от меня. Заметив стоящий сбоку дома металический лом, я подошел к нему и, прислонившись к углу дома, взял одной рукой лом и прислонил его к ноге сзади.
- А ты смелый, - отметил клоун, поглаживая свой живот, на котором натянулся кровавый фартук, - Смелые всегда вкуснее.
На последних словах он встал с места и, все так же поглаживая свой живот, достал из спины большой нож мясника. Сощурившись и рассматривая меня, будто выбирая какой кусок меня вкуснее, он медленно протянул:
- Угадай загадку и останешься жив. Какой существо имеет две головы, шесть ног и один хвост?
- Челочек на лошади? - ответил я, уже готовый нанести удар.
- Не угадал! - воскликнул клоун и засмеялся в небо, - Это моя дочка! Она очень хочет с тобой познакомиться.
При этом он открыл крышку бочки, на которой сидел и оттуда выползло нечто, что заставило меня усомниться в реальности происходящего. У его "дочки" было две головы, у одной из которых были пустые глазницы. У нее совсем не было рук, но зато было шесть ног, пришитых в разных местах тела. Одна голова смотрела на меня и плакала, и другая облизывалась, явно ожидая вкусный обед. Не на того напали.
- Ну и уродина, - ответил я, отрывая клоуна от любования своей малышкой.
Зарычав, клоун бросился на меня, и в этот момент я сделал шаг в сторону, достал лом и одним ударом снес ему голову. Меня забрызгало кровью, но это было мне не важно. Чудовище, бывшее его дочерью, завизжало и бросилось на меня, пытаясь вскарабкаться по мне.
- Хочешь на ручки? Не выйдет, - на последнем слове я воткнул лом по середине тельца, прикалывая "дочку" к земле. Ее крик казалось разносился по всей округе. Меня снова окатило кровью, но это было мне не важно. Меня переполняло удовольствие, что мраком разливалось по моим венам. Я был безгранично счастлив и теперь уже из меня врывался зловещий смех. Я медленно отошел от этого места и бросился в сторону колеса обозрения, догнав Вевину и Николь. Мне повезло, что в темноте они не видели ни крови, что заливала мне лицо и белоснежную рубашку, ни мой счастливой улыбки.

Я достал из за спины понравившийся мне лом и сказал, что мы будем в относительной безопасности. Пожелав ей удачи, я посмотрел на Вевину, которая тоже смотрела на меня. В ее глазах был ужас и лишь спустя некоторое мгновение я понял, что она заметила кровь.
- Не бойся. Это не моя, - попытался утешить я, но вышло только хуже: она еще шире раскрыла глаза и зажала рот рукой, не давая вырваться крику ужаса.

P.s. Снова можете тушковать, я исчезаю до утра)

...

Гарет Дженкинс:

Галерея манекенов, чтоб их...

Дженкинс всегда думал, что страх обостряет чувства, придаёт пикантности в любых отношениях. С условием, что всё это игра. Но в этом жутком месте он понял цену словам по поводу того, что всё в мире относительно (с) Когда одна дверь исчезла, а другая не открывалась, у Гарета появилось чувство, будто он в западне, а выхода пока нет. Он уже раздумывал над тем, чтобы выломить чем-то дверь, как минимум, своим плечом. Но уверенности уже не было ни в чём. Он боялся, что и входная дверь вдруг исчезнет. Он боялся, что что-нибудь случится с девушкой, доверившей ему свою безопасность. Он просто боялся, хоть и не показывал этого, оставаясь внешне относительно спокойным. Как же он восхитился Хэйзел, когда она не поддалась панике, а пыталась размышлять здраво. И как же он испугался, когда она упала посреди комнаты, а к ней двигались куски манекенов.
Тем радостнее было на душе, когда они выбрались из этой жуткой ловушки, где всё было против законов природы, где всё было наполнено абсурдом.
Они встретились со всеми товарищами по несчастью и подлились находкой. Оказалось, записка словно предупреждала о том, чтобы не дотрагиваться к манекенам. Правда, если бы Кеннет не притронулся к одному из них, и не ощутил онемение пальцев, вряд ли бы мы поняли смысл стишка. Тем более, что рассудок, отказываясь принимать всё происходящее, был немного затуманен страхом. Одна мисс Агнес оставалась спокойной. ВОт это выдержка! - мысленно позавидовал Дженкинс. Но потом он услышал, что она говорила - журналистка не верила в реальность происходящего, как бы парадоксально это ни звучало. Она считала, что это всё розыгрыш. Гарет не стал её разубеждать, может оно и к лучшему. Он снова взял за руку Хэйзел и направился к следующей двери. Девушка застонала и до Дженкинса дошло, что ладони её пострадали при падении. Он осторожно взял её руку и, неизвестно почему, подул.
- Сильно болит?
Ресторанный критик - очень стойкий человек. Но всё же, она девушка.
- Теперь не разделяемся, - тоном, не терпящим возражения, - я знаю, это был единственный выход, но больше такого не повторится. Надеюсь, ты согласна.
И, не дожидаясь ответа, ибо вопрос был скорее риторическим., Дженкинс шагнул к следующей двери.

Всем до завтра

...

Лиллиас Келли:

Слушала я девушку и не могла понять, мои слова, вообще, здесь слышат или нет? Я уже говорила им о щебетании, и оставалось лишь прислушаться. И мы бы выбрались! Просто злости не хватало на это... Айзек счел меня сумасшедшей видимо, или под действием яда игл. С другой стороны хорошо, что он подумал про другой яд у игл, вот стыд-то был бы. Но эта парочка решила поиграть в Индиану Джонса? Экстремалов биологов?.. Люди, что с вами?..

Но я устала говорить и показывать "где выход". Пусть сами разбираются, а мне и здесь хорошо. Ну почти.
Я не собиралась ничего делать. Гори оно все синим пламенем, как мое платье! И что вы думаете на счет платья? Конечно. Порвать порвали, но никто им не воспользовался. Зашибись!
Я скрестила руки на груди, поджала под себя ноги и молчала. Я была слишком возбуждена и зла до чертиков!

...

Дарвел Ньюмен:

Галерея манекенов



Невинный вопрос едва не заставил Дарвела покраснеть. Ну до чего очаровательная женщина! Даже в такой непростой обстановке, она могла заставить кровь горца закипеть, подобно бульону! Впрочем, Дарвел и без того был сверх меры разгорячен, оторвавшись на полную катушку, он покрушил все манекены, что были в очередной комнате. Он немного волновался - вдруг напугает даму. Но, кажется, ей наоборот, понравилось. Ньюмен был счастлив и горд таким поворотом. А вот манекены, кажется, разозлились не на шутку.

Я готов прикрыть все, что ты только пожелаешь - пронеслось в голове у Дарвела, когда Кристина изящным движением соскользнула с софы, и бросилась прочь от него по коридору. Но едва ли на данном этапе он решится сказать это вслух... Да и к месту ли сейчас их непринужденный флирт? Они по прежнему находятся в глубокой... о-пе. И как выбираться, даже не представляют...

Дарвел бросился следом за Кристиной, а разозленные манекены, которых он еще не успел порубить, с угрожающим шипением следовали за ним по пятам. И их количество увеличивалось с каждой преодоленной Дарвелом дверью...




П.С. Вот Кеннет обрадуется, ведь мы с Кристиной, и следующая за нами толпа манекенов, бежим прямо к нему))

...

Габриэль Макгиллис:

Озеро вечной тишины

Мы вынырнули. Я начал бешено отплевываться, потому что кровь – или что там течет в телах этих мерзких гадов? – кажется, попала мне в рот. И ничего омерзительнее я в жизни своей не пробовал.
Шон уже почти пришел в себя. Он потирал шею и смотрел на меня. Потом прохрипел:
- Еще раз спасибо, старина Гэб. Обещаю: я в долгу не останусь.
- Не за что. Лучше скажи: как там с корнем? – спросил я.
- Сидит крепко. Нужен еще один нырок, - поморщился Шон.
- О, черт! – сказал я с отчаянием.
- Послушай. Не ныряй. Возвращайся к остальным. Если у меня не выйдет, тогда уже ты докончишь...
- Ну, уж нет. Я тебя не брошу, - возразил я, хотя больше всего на свете мне хотелось почувствовать под ногами твердую почву.
- О’кей. Тогда – ныряем, старина Гэб?
- Ныряем, капитан Кусто.
Шон хмыкнул и ушел под воду.

...

Габриэль Макгиллис:

Всем игрокам нашего "Озера" спокойной ночи.

...