Архитектура Страха

Нагорье каирнов и костров


Вот что он за человек? Мало она комаров на нём поубивала. Милорд имел ввиду её покойного мужа, который ждёт её на том свете? Или говорил о несчастных останках, в которых она (на благо общего дела, разумеется) усердно копошилась?
- Не переживайте, милорд, - глухо откликнулась баронесса. – Если бы я и решила здесь остаться, вы бы составили мне компанию. В этом случае, думается мне, фанфары были бы совершенно оглушительными.

- А если у меня больше не осталось пикантных тайн, вы позволите мне провести остаток моих дней в гробнице? – возмутилась баронесса, но эффект от её слов был приглушённым, в прямом смысле этого слова. Мешали камни каирнов.

Радость была такой огромной, что сил злиться на милорда не осталось. Отбросив кость, она закружилась с ним, успев подумать, что может, они радуются зря. Кто его знает, откуда и зачем здесь ключ? Но тревоги об этом оказались преждевременными. Они снова куда-то перенеслись.

Зал пяти дверей

В это странное место они с милордом перенеслись в кружении, щека к щеке. Баронесса отпрянула бы от Алана, но страх был сильнее. Крепче схватившись за его руку, она испуганно огляделась. Присутствие остальных гостей Кэмеронов (и не только гостей) внушало оптимистический настрой, пока у них не стали отнимать ключи. Кенну пронзила страшная догадка: а что если они были нужны только для того, чтобы отыскать ключи и отдать их этому страшному мужчине, который забрал их? И теперь их ждёт продолжение пытки огнём? Баронесса МакКензи не увлекалась мистикой и чем-то подобным, но сейчас поверила в то, что с ними творится какая-то чертовщина.
Перед нею и милордом открылась красная дверь, и баронесса бесстрашно шагнула за неё вместе с Аланом.

Обитель писателя

Баронесса МакКензи оказалась в привычной обстановке. Исключая кричащие цвета, которые были везде, в кабинете было уютно и спокойно. Стол и массивное кресло за ним словно говорили, что хозяин этого кабинета только что вышел, оставив рукопись. Кстати, о рукописи. Кенна выслушала Марка, который читал послание, начертанное рукой кого-то невидимого, кто владел этим кабинетом.
Баронесса забрала у Марка листок и поднесла к глазам, перечитывая ровные строки, написанные уверенной рукой.
– Речь должна пойти о встрече нескольких лиц, которые должны найти виновного в их тайне. Что ж, я попробую.
Она взяла второй листок, на котором были перечислены имена главных героев, и начала расхаживать по кабинету, декламируя. Остро наточенное перо красного цвета тут же поднялось в воздух, заставив Кенну вскрикнуть от неожиданности. Баронесса нашла глазами милорда, который пил виски в стороне, и продолжила. Она же дала себе слово выпутаться из этой фантасмагории невероятного. И она слово сдержит, не будь она баронессой МакКензи!
- В просторном доме на Принсес-стрит готовились к важному событию, - начала Кенна, стараясь не обращать внимания на перо, заскользившее по бумаге. Чернила были красными. Цвет опасности. Их о чём-то предупреждают? – Здесь должна была произойти судьбоносная встреча, на которой будет открыто имя виновного. Виновного не в преступлении, но в том, что существовала тайна, связавшая десять людей такими крепкими узами, что не распутаешь. С самого утра Мари не здоровилось (сказывалась бессонница и артрит, мучившие её последние месяцы), так что она спустилась вниз, когда почти все собрались. Здесь был её муж Гарри, перед которым Мари было стыдно. Намедни она купила жемчужное ожерелье, но когда он спросил о его стоимости, обманула супруга, назвав меньшую цену. Так она поступала частенько, особенно когда ей дарил подарки Джон, беззаветно любивший её с самого детства.
Мари приложила руку к глазам, чуть покачнувшись и хватаясь за перила. Здесь был он, ужас всех гостиных Эдинбурга, Чарльз… Он сидел на оттоманке, положив ногу на ногу, и любовался собою в зеркальце, в то время, как Сюзанна, верно любящая его (равно как и Мари), наносила ему на волосы новую порцию бриолина. При виде Чарльза все дамы в гостиных обычно начинали перешёптываться, но Мари лишь равнодушно посмотрела на мужчину, чтобы не выдать своих чувств. И поймала на себе ненавидящий взгляд Эльзы, которая знала о том, что её муж Джон любит Мари и презирала за это соперницу.
В кустах за окном раздался шорох, и Мари вздохнула. Определённо это был Арнольд, поклонник леди Сюзанны, который снова будет изнывать от ревности, видя, что его пассия наносит на волосы Чарльза бриолин.
Пройдя к клавесину, Мари устроилась за ним и подозвала Виолу, скромно сидящую в уголке и ожидающую Арнольда (надо сказать, безуспешно). Как только Виола подошла, Мари начала играть на клавесине бравурную мелодию, которой предваряют предстоящие события. И эти событиям суждено затронуть жизнь каждого.
- Милорды и миледи! – сыграв на клавесине, Мари поднялась и обратилась ко всем. – Я должна признаться всем вам в одной страшной вещи! Нет, даже во многих вещах, которые так и просятся наружу.
- Да, девочка, признайся, - это вступила в беседу леди Томпсон. Милая старушка в чепчике не по моде.
Мари кивнула и продолжила, приходя в состояние воинственности.
- Я должна признаться, что люблю не своего мужа Гарри. И часто обманываю его, внося в расходную книгу не те цифры, которые бы следовало. Стала ли бы я делать так, если бы я его любила? Мои чувства принадлежат Чарльзу, - она указала на него рукой. – Но он так увлечён собою и Сюзанной, следующей за ним по пятам, что я не знаю, что мне делать. – Мари всплеснула руками и принялась ходить по гостиной. – А ещё, милый Гарри, - обратилась она к мужу, - я должна признаться, что обманула тебя. То колье из изумрудов мне подарил Джон. Он тайно любил меня всё это время.
- Да, я любил! – подтвердил Джон.
- А я подозревал, что ты тратишь больше денег, чем положено, - Гарри опустился в кресло и уронил голову на руки.
- А я всегда знал, что не любить меня невозможно, - вступил Чарльз.
Мари кивнула и быстро подошла к Виоле, хватая её за руки и сжимая их.
- Милая Виола! Ты должна знать, что твой жених Арнольд любит другую. И её имя Сюзанна! Он и сейчас прячется в кустах, чтобы смотреть на неё и любоваться издали.
- Да, я давно люблю Сюзанну! – раздался голос из кустов, растущих за окном.
Виола поднесла платочек к глазам, а Мари продолжала:
- Нас всех же объединяет некая тайна, и я думаю, что вы уже догадались, какая именно. А если нет, то мистер Абернатти расскажет вам, ведь он кое-что узнал. Совершенно случайно.
С диванчика поднялся невысокий старичок, опирающийся на трость, и проговорил:
- В тот день, когда вас всех связала эта страшная тайна, мы с леди Томпсон были на приёме у мистера N. Леди Томпсон рассказывала мне о том, какая она добрая женщина и как желает всем добра. Тогда же я и увидел, как Джон тайно подливает в её бокал какие-то капли. Очевидно, леди Томпсон знала о вас всех что-то такое, что могло уничтожить вашу репутацию. Я прав?
Упомянутая выше леди Томпсон тонко вскрикнула и приложила ладонь к лицу.
- Вы правы, мистер Абернатти! – почти вскричала Мари и указала на леди Томпсон рукой. – И во всём виновата именно она! Потому что если желаешь всем добра, но всё обо всех знаешь, ты и есть источник бед!

Кенна торжествующе осмотрела всех присутствующих, подошла к Алану, забрала бокал с недопитым виски из его рук и залпом осушила его.

Мистер Брэдиган, я поняла задание немного иначе… Но если нужно исправлю и присоединюсь)
Но считаю виновной Леди Томпсон.

Фабрика игрушек. Чёрное

- Донна, - зашептал я, понимая теперь, какое эхо гуляет в огромной комнате. - Садись рядом, вот тут два места свободны.
Уже зная, что каждый из нас должен сделать по одной кукле, я решил схитрить: нигде нет предупреждения, что мы не можем объединиться и делать сразу две куклы.
- Я никогда не держал в руках ни иголки, ни нитки, и навряд ли смогу сделать что-нибудь путное, пытаясь смастерить детскую игрушку. Но вот что точно я умею, так это строгать. Дай мне нож и кусок дерева, и я вырежу хоть черта! Что, черта не надо? А кого надо?

На рабочих столах лежал всякий инструмент, я выбрал то, что могло пригодиться мне, а Донна набрала тряпочек, цветной мишуры, кисти, краски. Она объяснила, как должны выглядеть куклы и даже сделала на деревянном брусочке разметку - здесь будет головка одна, здесь другая, а тут руки-ноги.

Я никогда не вырезал миниатюрные игрушки, но старался сделать их как можно изящнее.
Сначала заготовки получились грубыми, но потом я нашел набор пилочек, специальных камней для шлифовки дерева, и очень скоро передо мной лежали готовые части тел двух кукол.
Я поражался, откуда Донна знает, как создавать красоту. Возможно, цирковые артисты сами шьют костюмы, ведь они народ не богатый.
Но в моем мире девушек из высшего сословия с детства учат вышивке бисером, шелком, золотыми нитями.

- Донна, если бы я не знал, что ты циркачка, решил бы, что ты дворянка.
Пока я скреплял руки с туловищем, Донна разрисовывала лица. И опять она показала себя умелицей.
- Где ты училась рисованию? - удивился я. Кисточка выводила правильную линию с первого раза.
Оказывается, я так мало знаю о Донне!

Я думал, что мы мастерим двух кукол, но по тому, как ложились краски, обнаружил, что мы создаем мужчину и женщину.
- Постой-постой! - догадка ошеломила. - Это ты и я! Посмотри, как наши куклы похожи на нас! Они, совсем как мы, хотят прикоснуться друг к другу! Сколько нежности и доверия в этом жесте. Они, как и мы, любят!

И такая радость, такие светлые чувства проснулись во мне, несмотря на то, что нас окружали черные стены, что решил поделиться счастьем с Донной.
- Давай, я расскажу тебе сказку об этих куклах, о их любви? Как мы их назовем?
_________________

Комната 5 дверей


Ответ на вопрос виконта последовал незамедлительно. Как только ключ с мягким звяканьем упал к нашим ногам, весь мир закрутился в безумную спираль. Я только успел в последний момент сжать руку циркачки, как в моих глазах потемнело, и огромный порыв ветра затянул нас в воронку. Мысль о смерти едва мелькнула в моей голове, как картинка тут же сменила. Ослепительный свет, и мы стоим в какой-то комнате, и перед нами, пять совершенно одинаковых дверей, ведущих неведомо куда. Я замешкался, но Лори, стоявшая рядом со мной, протянула руку. Ну, если циркачка хочет сделать выбор, я не стану спорить...

Над снежными вершинами.


Послушай женщину, и сделай наоборот, думал я в следующую секунду, стуча зубами от холода. Выбранная Лори дверь привела нас на палубу огромного летучего корабля, парившего в воздухе над снежными вершинами. Я зло зыркнул на циркачку, выглядевшую довольной и безмятежной. Конечно, мой сюртук на ней, да и высоты девица, привыкшая скакать по канату, не боится. А я продрог и чувствовал надвигающиеся признаки морской болезни...

Во избежание недоразумений ещё раз напоминаю как звучало задание)

Технически окончание истории должно выглядеть следующим образом:
- краткая развязка, которую вы придумаете для романа.
- имя героя, которого лично вы считаете виновным, выделенное красным цветом, и тегами жирного текста, Пример: всех убил дворецкий.

Это актуально для каждого игрока. Придумываете краткую развязку и называете виновного. Основополагающим должен стать ваш личный выбор героя из приведённого списка.
При этом начало уже дано:
Рукопись заканчивается на том, как персонажи собираются вместе, чтобы признаться друг другу в истинных чувствах и решить, как им быть дальше. А заодно выяснить, кто же виновник страшной тайны, связавшей всех.

У нас должно быть десять разных концовок от десяти персонажей, угодивших в локацию. И десять имён, которые вы назовёте.

Ледяные псы

Я почувствовала его теплые руки на плечах

Оккультизмом? Я хотела развернутся, чтобы посмотреть в его глаза и узнать не шутит ли он. Но его крепкий захват не дал мне этого сделать.

Я слушала его и старалась вникать в его слова. Оккультизм, астрономия. Джеффри был очень странным. Так вот наверное чем он занимался в той темной комнате. Я попыталась сконцентрироваться и узнать что же я чувствую. Определенно страха не было, за все время нашего знакомства, когда он рядом я не чувствую страха. Как будто одно его присутствие спасает меня от худших бед. Но, то что я почувствовала меня взволновало. Любопытство. Интерес. Я захотела увидеть какой нибудь ритуал в его исполнении. Кивнув я хотела сказать, что не убегу от него, но почувствовала как он направляет меня стать за его спину. Сейчас поведав мне все он старался меня защитить и это больше всего меня привлекало и никакие оккультные науки не могут сделать обратного.

Я стала за его спиной и тихонько прошептала, не уверенна что он расслышал, но это и не важно
- Я не убегу
Я не закрывала глаза и не отворачивалась, а с интересом наблюдала за происходящим. Когда он проколол свой палец я замерла и закусила губу надеясь, что то что он делает нам поможет. Джеффри, что-то шептал, а я лишь слышала рык дикого пса, смотревшего на нас голодным взглядом.

Я не слышала, что он говорит, а смотрела на несколько капель крови на траве.

Услышав последнюю фразу. я смотрела прямо на него и как завороженная протягивала ему руку. Почувствовав легкий укол это вывело меня из оцепенения и я ойкнула. Я чувствовала как его руки нежно прикасаются к моей, я слышала его тихий шепот и злой вой пса, стоящего впереди. И от этого меня пробирала дрожь. Я увидела как он резко развернутся и уже готова была ожидать чего угодно, но только не того, что последовал дальше. Его губы приблизились к моим. Я стояла с широк открытыми глазами, но лишь секунду. Почувствовав нежность и сладость его губ я прикрыла глаза и отдалась трепетному порыву. Господи, никогда не думала, что поцелуй может быть настолько приятным и ошеломляющим. Да откуда тебе это знать, Аллана. Джеффри ведь сорвал с твоих уст твой первый поцелуй. Когда он отстранился я почувствовала некую досаду от того, что такой момент закончился. Я прикоснулась кончиками пальцев свободной руки к губам и почувствовала внутри некую радость, что обладателем моего первого поцелуя стал именно он. Жаль лишь, что в таких обстоятельствах. Я услышала пса, который вместо рычания начал тихо скулить и посмотрев на него наконец-то вспомнила в какой именно ситуации мы находимся. И вдруг раздался радостный крик, возвещающий что ключ найден. Я облегченно вздохнула и увидела как тьма заволакивает все кругом. Я снова начала паниковать, но ощутив прикосновение Джеффри к своей руке меня заполнило спокойствие.

Зал пяти дверей


Я смотрела под ноги и ничего не видела, поняв голову я не увидела ни стен, ни потолка, а лишь непроглядную тьму. Я вздохнула с облегчением понимая, что мы избавились от тех псов. Поддавшись порыву я прислонилась к Джеффри уложив голову ему на грудь.
- Джеффри. Ты в очередной раз спас меня. Спасибо.
Я подняла глаза и легонько поцеловала его в уголок губ. Отстранившись я увидела как перед нами начали появляться двери. Их оказалось всего пять, а присутствующих намного больше. Я заскользила взглядом по присутствующим не останавливаясь ни на ком и тут мой взгляд привлек силуэт мужчины, который возникал из тьмы. Он завладел всеми ключами и начал свою шахматную партию. Расставляя нас всех возле нужной двери. Я действительно чувствовала себя пешкой. Мы с Джеффри стояли возле белой двери. Почему именно белая? А если я хочу другую. Но в голове сразу промелькнули какие-то непонятные слова: у тебя только один путь. И тут в моих руках оказался белый ключ, я вставила его в замочную скважину и отворила дверь.

За белой дверью

Сделав шаг я уловила легкое дуновение ветерка прикасающегося к моему лицу. Холодно? Где мы? Я прошла вперед и заметила что мы летим, легкое покачивание под ногами, а впереди виднеются верхушки заснеженных гор. Мы же на аэростате. Господи я никогда не была на нем. И подбежав к одному из краев всмотрелась в даль. Завороженно, смотря на красоту раскрывающуюся взору. Я почувствовала как ко мне кто-то приближался и я была уверенна, что это Джеффри
- Правда красиво? - прошептала я - Интересно где мы?
_________________

Девона растянула губы в улыбке, удовлетворённо глядя на то, как все фигуры Игры покидают ловушки, придуманные Архитектором, при помощи ключей, которые она успела спрятать для них. Она чувствовала раздражение, которое испытывал Ремо. Это была партия, в каком-то ходе проигрывал он, в каком-то она. Глупо было рассчитывать на то, что всё пройдёт идеально и только так, как необходимо кому-то одному из них. Даже очень глупо. И ни она, ни Архитектор, разумеется, не рассчитывали на это.
Девона повернулась к Ремо и бросила на него взгляд, будто желая изучить его профиль: красивой формы губы, которые касались её губ на прогулке, как клеймо, которое он оставлял печатью . Обещание, что они будут вместе, пока не закончится Игра. Глаза, неотрывно следящие за фигурами на доске. И морщинка на лбу, говорящая о том, что синьор Архитектор пребывает в раздумьях.
Интересно, что за ход сделаешь ты? Тот, за кем я буду следовать неотступно? Ведь теперь, когда я предусмотрела возможность освободиться для тех, кто попал в пространство, из которого нет выхода, ты обязательно сделаешь свой ход... Осталось узнать, какой именно... Потому что я желаю иметь возможность ответить тебе, Архитектор судеб.

В погоне за Големом

Странные ощущения не покидали меня. Я шел по пустынным, мрачным улицам города, в котором неизвестно, как и зачем оказался. Словно угодил в Преисподнюю.
Но чувствовал себя так, словно здесь для меня открылся неизвестный Рай.
Потому что рядом была Кэри.
Я обнял ее за талию и прижимал к себе, пока мы тихо двигались вперед, пробираясь за мелькающей впереди, пугающе искаженной в свете фонарей тенью Голема. Монстр направлялся неизвестно куда, без остановки кружа по улицам и переулкам, а нам лишь оставалось следовать за ним и ждать, чтобы он где-то остановился. Возможно, тогда я смогу как-то изловчиться, заглянуть в его лицо и выяснить, не красные ли у него глаза. Вот только мысль о том, что придется оставить Кэри мне совсем не нравилась.
А нимфа совсем притихла, прижималась ко мне, покорно переставляла ножки, ступая по брусчатке в одном ритме с моими широкими шагами и так легко, словно была танцовщицей. В голову пришла безумная идея, совсем несвоевременная, но я решил, что непременно вернусь к ней, когда мы выберемся отсюда.
Именно «когда». И никаких «если».
Я остановился. Развернулся и прижал ошеломлённую, ничего не понимающую девушку к стене дома.
- Кэри… - Шепча имя, закрыл ее своим телом, отгородив ото всего мира. – Если не сделаю сейчас этого, то не прощу себе даже на том свете.
И впился в ее приоткрытые губы поцелуем. Рука легла на холмик девичьей груди, чуть сжала. От податливой упругости, что так правильно легла в мою ладонь, от того, как моя маленькая нимфа с тихим вздохом подалась мне навстречу, я чуть не потерял контроль над собой. Но не потерял. Углубил поцелуй на мгновение, желая оставить на губах Кэри напоминание о себе, пусть даже немного болезненное, отстранился.
- Пошли. Я еще слышу шаги в той стороне.
Только успел взять Кэри за руку и крепко сжать тонкие пальчики, как в голове словно помутилось. Свет фонарей исчез, будто на окружавший нас город накинули непроницаемую ткань. И мы снова оказались в ловушке под колпаком какого-то взбесившегося любителя поиграть в кошки-мышки…

Зал пяти дверей

…Неизвестная сила сотворила из меня марионетку, направляя куда-то. Сопротивляться не было никакой возможности, как я не пытался. Видел, что мы с Кэри оказались в наполненном тьмой пространстве, в котором мелькнули прозрачные тени, похожие на человеческие призраки. Перед нами возникли двери, и нас потянуло в сторону одной из них – белой.
…А я думал лишь о том, как не выпустить руки Кэри.

Над снежными вершинами

Шагнуть за дверь и оказаться…
…В гондоле воздушного шара? Холод. Высота. И ослепительная белизна вокруг.
Я не боюсь ни холода, ни высоты. А белизна горных вершин, над которыми мы проносились, залитые солнечным светом, показались мне в первые мгновения истинным Раем. Тем более после того, как мы покинули мрачный ночной город.
Ошеломление первых мгновений чуть рассеялось, и мы с Кэри осознали, что находимся в просторной гондоле аэростата не одни. Среди все еще растерянных и изумленных людей я сразу же различил знакомое лицо – Лори. Остальных я не знал, но казалось, мог видеть в замке.
Конечно же, в замке. Где же еще. В том проклятом месте, куда нас затащила Девона.
Теперь у меня вовсе не осталось сомнений, что мадам Самозванка затянула нас в ловушку. И сама она точно дьявол или демоница.
- Кэри, держись ближе ко мне и не отходи ни на шаг, - прошептал я своей спутнице, на случай, если придется отпустить ее руку. Чего я все никак не мог себя заставить, да и не хотел сделать.
- Дамы и господа, - я обратился сразу ко всем. – Где мы, более или менее понятно. Но вот интересно, зачем нам устроили эту экскурсию под облаками?
Спохватился, подмигнул Лори и представился остальным:
- Натан Фокс, а мою спутницу зовут Кэри Флауэрс. Мы из цирка Дюпре.
И сжал ладонь нимфы, веля ей не возражать.

Фабрика игрушек. Чёрное

От этого вопроса я вздрогнула, сильно уколов иголкой палец. Капелька крови окрасила сапфировый наряд куклы. Я уже подносила ранку к губам, когда рука графа перехватила мою и он аккуратно слизал вновь выступившую алую капельку и поцеловал пальчик. Потом еще оди и еще... Я млела... Но работа сама себя не сделает и следовало вернуться к пошиву.
Вопрос графа я так и оставила без ответа, надеясь, что больше мы эту тему не будем затрагивать.
По цирку упорно ходили слухи о моем происхождении, но никто не знал ничего доподлинно. Я не подтверждала, но и не опровергала ничего, каждый сам выбирал то, во что верить. Кто-то считал меня глупой девицей, мечтающей что бы какой-нибудь баронет, проникся невероятной историей и позвет замуж. Смешные. Разве баронеты женятся на циркачках без рода и племени? Какие-то романтичные натуры верили в мое высокое происхождение и строили невероятные догадки, оправдывая мое бегство из золотой клетки. Некоторые были в опасной близости от настоящей правды, но они никогда этого не узнают.
Иголка то и дело норовила проткнуть нежную кожу, поэтому я решила сменить деятельность и взялась разрисовывать лица куклам, заготовки которых уже были готовы.

Рука, ведущая кисточку едва не вздрогнула и я едва не смазала глаз одной из кукол. Мысли скакали в голове, одна краше другой. Сказать правду? Солгать? Опять промолчать? Нет, это уже будет странно. Компромисс, не ложь, но и не вся правда...
- Ты же не думаешь, что циркачи шьют одежду у столичных модельеров? - легкая улыбка, надеюсь, скрыла мое состояние, - Между прочим, ты знаешь, как долго я добывала кожу крокодила для того костюма? Не каждая змея способна подобраться к этому хищнику и проткнуть своими зубами его кожу... А как долго я выслеживала этого самого крокодила? - растерянный взгляд графа был лучшей моей наградой, слова лились сами собой, и это радовало, ведь я совершенно не могла придумать, где обычная циркачка научилась так рисовать... Слава богам, она не музицировала при нем, и не говорила на других языках, этого всего она бы уже не объяснила.

Я до последнего сама не понимала, что делаю, казалось, что это не рука ведет кисть, а наоборот. Как же долго она не рисовала, не держала в руках палитру и кисть, не рисовала на мольберте пейзаж или натюрморт... А вот по вышиванию она не скучала, это монотонное действо раздражало.
Куклы действительно были похожи на нас. Ошеломленный догадкой, граф подправил заготовки одной из кукол, делая более изящными и женственными, а тело другой сделал более мужественным и рельефным.

- Фил и Стелла, - даже не думая, выпалила я, трансформировав в имена часть наших фамилий.
Граф закончил с работой по дереву, а я продолжила шить платье под звук его голоса. Иногда я забывала об иголке и смотрела на Лоуренса, скрепляющего детали кукол, давая им возможность двигать руками, сгибать колени и локти. Они оживали прямо на глазах.
Оказывается, граф был великолепным рассказчиком, своим голосом он рисовал яркие картины в моем воображении. Я видела прекрасного принца, наблюдающего из-за портьеры за разговором своих родителей, о том, как тяжело живется жителям королевства, что казна практически пуста, как многие покидают родные края в поисках лучшей жизни, а тот, кто остается верен своей родине, мучительно умирает от голода...
_________________

...Фабрика игрушек. Чёрное ...

-...Я хочу такую же лошадь! 
-Лейтис! Ты же девочка, зачем тебе лошадь?
-У Доунана и Уистена есть! Я тоже хочу!
-Возьми мою.
-Не нужна мне твоя! Я свою хочу. У тебя палка уже поцарапана. 
-Ну и что? 
-Ты на ней своё имя вырезал! А я хочу свою.
-Хорошо-хорошо! Я завтра поеду в город и куплю тебе такую же!
-Я хочу с колесом! И Эманн тоже хочет. Да, Эманн?
-Я хочу своих солдат обратно! 
-Доунан верни Эманну уже, наконец, его солдатиков!
-Но я их не брал!
-Неправда! Это был ты!
-У меня своих полно! Зачем мне твои?! 
-У тебя не было барабанщиков!
-У меня и сейчас их нет!
-Возьми солдатиков Уистена. Он всё равно ими уже не играет.
-А где моя Голубая Дама? 
-Уистен пролил на неё сок.
-Меня толкнул Доунан!
-Что с моей куклой?!
-Мы выстирали её платье и повесили сушиться. Но Эманн сделал из него флаг для своей кавалерии.
-Эманн!
-Я не виноват!
-А где Леди в зелёном? Куда пропали все мои куклы.
-Доунан подарил её Лизи Максьюит.
-Эманн! Ты же обещал не говорить!
-А ты обещал не говорить про флаг!
-Я хочу лошадь и моих кукол!
-Лейтис, девочка моя! Я завтра поеду и куплю. Возьми пока лошадь Уистена.
-Он ей гриву подпалил...
Зверь стоял перед стеной с десятками длинных полок. Там лежали всевозможные игрушки, какие только могла пожелать детская душа. Он внезапно вспомнил, как в детстве они с братьями и сестрой не могли поделить бесконечную череду игрушек, которыми их баловали родители. Они постоянно что-то делили, теряли, отдавали друг другу и были от этого бесконечно счастливы. Зверь помнил, что осталось от детской: обгоревшие стены и почерневшие фигурки. Лошадь-скакалка Лейтис, которую отец привёз на следующий же день, сгорела полностью. От лошади Доунана осталась лишь палка с его инициалами. От лошади Уистена - два стеклянных глаза. 
Зверь взглянул на Шиан. Она суетилась, спеша сделать свою игрушку и поскорее покончить с этим. А Зверь словно застыл. 
У них была дружная семья. Очень. Мать и отец заключили союз без любви, но всегда бесконечно уважали и ценили друг друга. Когда-то Уистену, как наследнику, предстояло сделать тоже самое. Выбрать жену соответствующую его положению и произвести на свет наследников. Он принял это, но никогда особенно не торопился, зная, что и Доунан, и Эманн, и Лейтис смогу продолжить их род, если с Уистеном что-то случится. А он знал, что с ним обязательно должно было что-то произойти. Это предчувствие неотступно следовало за Уистеном на протяжении многих лет. 
Игрушки... Куклы... Своим детям он дал бы лучшее, как когда-то его отец дал ему. Бесконечные куклы сестры, десятки кукольных платьиц и панталон, из которых Этанн мастерил то флаги, то паруса. Его сосбственные солдатики, составляющие почти армию. Доунан беззастенчиво таскал их, чтобы забавляться с котами и сороками, а заодно и кукол Лейтис, которых раздаривал местным девочнкам за поцелуи. 
И вот Зверь оказался именно в этом месте, ещё более страшном, чем развалины замка. Там были всего лишь призраки. Тут же жили воспоминания. Он думал, что давным-давно всё забыл. Их счастливое беззаботное детство, с запахом сладостей и выпечки. Он стёр из памяти юность, полную секретов и предвкушений, когда они собирались ночью у старого дерева и рассказывали друг другу страшные истории. Он старался не вспоминать о мучительном взрослении, когда детские забавы уже казались глупыми и нелепыми. Но всё это жило внутри. Они все жили внутри его. Странные, нелепые, взбалмошные. Родные...
-Уистен, ты спишь?
-Лейтис! Что ты здесь делаешь? Немедленно уходи! Ты можешь заразиться.
-Не уйду. Папа сказал, тебя оберегает Бог! 
-Лейтис, милая, ты должна уйти.
-Сейчас уйду. Когда болеешь, ты такой вредный! Я тебе кое-что принесла. Вот!
-Что это?
-Моя Уродливая Лисс. Помнишь, как она испонила желание на Рождество? А потом ещё раз, когда я хотела переплыть озеро, и вы с Доунаном стащили лодку у старого Джо? Я подумала, если подарю куклу тебе, то она станет твоей. Ты загадаешь желание, чтобы выздороветь, и она его исполнит!
-Спасибо, Лейтис...
-Выздоравливай! Мы все очень-очень скучаем...
Зверь вздрогнул. Воздух замерцал, словно дымка воспоминаний рассеялась. Он тогда не стал говорить сестре, что её рождественское желание подслушал Эманн. Он рассказал отцу, а тот сделал сюрприз для всеобщей любимицы. Да и через озеро они переплыли, потому что Лейтис все уши прожужжала, как хочет отправиться в плавание. Но она так искренне верила в магию волшебной куклы, что Уистен не нашёл сил её разочаровать. 
Может, вера Лейтис была так сильна, а может, Уродливая Лисс и вправду была волшебницей, потому что вскоре он выздоровел. А через несколько лет от куклы осталась лишь белая тряпичная ручка, непонятно как уцелевшая в огне. 
Словно во сне, Зверь бродил от одной полки к другой, выбирая ткань, нитки и пряжу. Фрэн когда-то давно научила его шить. Он мог сам заштопать дыры в старой одежде, а потом и сшить цирковой костюм. Он умел держать в руках нитку с иголкой. Гораздо сложнее было воскресить в памяти образ серой куклы-худышки. Зверь впился взглядом в хрупкую спину Шиан. Она так старательно возилась со своей работой, так корпела над каждым стежком. Почему-то слишком легко было представить её за такой работой. Может, однажды, она бы шила игрушки для их детей...
Зверь помотал головой, прогоняя этот навязчивый образ. Шиан, с округлым животом, где рос их ребёнок. Они бы провели много сумасшедших ночей вместе, а потом она бы удивила его этой новостью. И они волновались бы о том, станут ли хорошими родителями. 
Но этому не бывать. Как и многим вещам, о которых он мечтал. Но он может подарить ей надежду, как однажды Лейтис подарила ему.
Зверь сел рядом с Шиан за стол и попытался ей улыбнуться. Но не вышло. Он сдвинул брови и принялся за работу, старательно вырезая из белой ткани полоски и овалы. Два для туловища, два для головы. Две длинных полоски для рук и для ног. Крошечная капелька для острого носика. 
Он старательно сшивал детали, понимая, что стежки слишком неровные и крыпные. Тонкая игла в его крупных пальцах выглядела хрупкой и непрочной, совсем как Шиан в фургончике, когда он набросился на неё. Непропорционально длинные ноги и руки соединились с почти прямоугольным туловищем и круглой головой. Мягкий хлопок внутри сделал туловище и голову пухлыми. Две чёрных крошечных бусины превратились в глаза. Чем-то похожим на дамские румяна, Зверь окрасил щёки куклы. Два бежевых круга, два розовых, чуть меньше. Ротиком был маленький стежок алой нитки. 
Могло ли подобное существо стать талисманом для его дочери? Или для сына? Зверь едва ли не рассмеялся над самим собой. Он всегда хотел детей. До того, как все, кого он любил погибли. А потом он стал их бояться. Как смог бы он защитить их, если не справился с этим тогда? Так может, его глупая слепая вера в волшебную куклу поможет Шиан? Он чувствовал себя слабаком от того, что не может защитить её и вытащить отсюда. И всё равно, что здесь было полно таких же бедолаг! Он должен был... Обязан...
Зверь принялся сшивать детали, то и дело протыкая собственные пальцы. Капля крови измарала белое полотно туловища. Там, где у человека сердце. Зверь вдруг вспомнил, как ещё утром Шиан уколола палец шипом от розы. Тогда он больше всего хотел стать моложе, стать достойным её. Но сейчас даже радовался, что всё сложилось именно так. Почему-то у него было такое ощущение, что на этот раз ему не выбраться. А у Шиан есть шанс. Есть шанс на спасение. На хорошего любящего мужа и большую семью. А Уродливая Лисс ей в этом поможет.
Зверь согнулся над столом и принялся сшивать части крошечного серого платьица замарашки. Чёрным угольком он сделал несколько пятен на её одёжке, а затем вырезал пару дырочек. Настал черёд волос. У куклы, которую ему подарила Лейтис, волосы были серыми и стояли дыбом, как у Фрэн. Зверь надёргал серой пряжи, ниток и принялся мастерить кукле причёску. Получилось даже забавно. С трудом он пришил волосы, и понял, что кое-что упустил. Оранжевой пастелью он поставил много-много весннушек на лице безмолвной куклы. 
Наконец, она была готова. Белые длинные ноги и руки. Грязное серое платье с дырками и пятнами. Растрёпаные волосы. И печальный взгляд. Вряд ли такую куклу кто-то купил бы... А может, оно и к лучшему. Она должна была исполнять желания только хороших людей.
Зверь повернулся к Шиан и показал ей игрушку.
-Это Уродливая Лисс. Она может исполнять желания. Пожелай выбраться отсюда. 
_________________

Нагорье каирнов и костров.


- Элинор, - повторил он, пробуя на слух имя дочери. Господи! У него действительно дочь. Это ещё больше разозлило мужчину, и если бы не нежное прикосновение ладони, он бы от злости разгромил все каирны.



Её забота тронула Себастьяна. Давно уже никто не волновался, да и он сам не позволял матери волноваться за себя. Но сейчас, видя беспокойство в голубых глазах, он мягко улыбнулся, и снова притянул к себе любимую, целуя её висок.
- Я тебя теперь никуда не отпущу, - прошептал он, и запечатлел на её губах страстный поцелуй, запрокидывая голову Беллы назад, пока его язык по-хозяйски орудовал у неё в сладкой пещерке рта.
Тут раздался крик, что ключ нашли, и Себастьян вновь очутился в непроглядной тьме. Радовало только то, что совсем рядом он слышал частое дыхание Изабеллы. и чувствовал аромат её волос. Она всегда пользовалась одним мылом, когда принимала ванну. И даже все перипетии сегодняшнего дня не забили сладкий запах ночных фиалок. Он глубже вдохнул волнующий аромат, и теснее прижал к себе Беллу. Но в одно мгновение они очутились из мрачного нагорья в белоснежном облаке.


Над снежными вершинами


Они оказались в огромной гондоле, размеренно парящей в небе. Себастьян осмотрелся, и сейчас не увидел никого из людей, словно этой махиной никто не управлял и она двигалась сама по себе. Вокруг мелькали снежные вершины. Он снова оглянулся на Беллу, и заметил что она тоже осматривается вокруг, а взгляд самого Себастьяна наткнулся на столик в центре гондолы. Шампанское, фрукты, шоколад...
Всё это выглядело подозрительно, поэтому он отошел подальше от изысканных угощений, и заметил лестницу ведущую вниз с главной палубы.
- Белла, идём со мной, - он протянул руку и женщина доверчиво шагнула к нему.
Настолько доверчиво, что это одновременно вызвало злость и возбуждение.
- Почему ты так слепо доверяешь мне? - спросил он, пока осторожно ступал по деревянным ступенькам. - А если я решу наказать тебя?
На это женщина лишь пожала плечами, будто сама мысль об этом не приходила ей в голову.
Чёрт! Она меня с ума сведёт!
Схватив Изабеллу за руку, Себастьян прижал её к лестнице, закинув руки над головой женщины, и набросился на её призывно приоткрытый ротик. Сладкие губы, они отравили его давным давно, и во всём мире не найти противоядия. Но Себ и не хотел спасения, наоборот, он глубже погружался в этот омут несдерживаемой страсти, увлекая и её за собой.
Женщина охотно откликалась на его голодные движения языка, затеяв с ним свою игру, так что член в бриджах Себастьяна уже рвал пуговицы на ширинке.
- Я хочу быть в тебе, Белла, - горячо шептал он, потянув зубами мочку уха. - Хочу почувствовать, как ты сжимаешь меня во время оргазма, выдаивая всё до последней капли. Я хочу кончать чувствуя твою дрожь, - его грязные фантазии возымели нужный эффект, Изабелла обмякла в его руках, слегка дрожа от возбуждения.
- А ты хочешь, чтобы я взял тебя? - Себастьян поцеловал ямочку у основания шеи и плотоядно улыбнулся, когда с губ женщины сорвалось "Да" вперемешку со стоном. Одна рука спустилась к вырезу платья и нырнула в него, добравшись до груди, он сжал пальцами сосок, так что Изабелла выгнулась, вновь застонав. Пока он играл с грудью, женщина извивалась, зажатая между его телом и лестницей.
Как часто она вот так же отдавалась своему мужу? Стонала под его ласками и просила ещё?
- Моя! - прорычал Себ, чувствуя, что начинает терять контроль над самообладанием. Ревность поедала мужчину заживо, не позволяя полностью забыть о прошедших годах. - Только моя!
Он задрал юбки, не в силах сдерживать порывы, и наткнулся на шелковые панталоны.
- Что за дьявольское изобретение! - Себ нашел разрез в самом интимном месте, ухватил его крепче и рванул что есть силы, разрывая тонкую ткань напополам. - Они тебе не понадобятся.
Теперь путь пальцам ничто не перекрывало, и Себастьян погрузил их в сладкую влагу любимой, лаская и гладя набухшие складочки, пока не подвёл Изабеллу к оргазму. Но вместо конечной точки, Себастьян отступил, убрал ладонь и занялся корсетом, сделав сосредоточенное лицо, пока расшнуровывал его, выпуская полную грудь женщины из плена китового уса. После чего приспустил слегка платье так, чтобы молочно-белые полушария выглянули, призывно маякуя розовыми острыми вершинками. Себастьян улыбнулся, глядя в затуманенные наслаждением голубые глаза возлюбленной. Потом наклонил голову и прикусил одну из вершин, слегка потянув на себя. Белла выгнулась в спине и зарылась тонкими пальчиками в его волосы, сильнее прижимая его голову к груди. Рука Себа вернулась к её жаждущему лону и возобновила поглаживания, пока Белла не всхлипнула и не задвигала бедрами, требуя для себя освобождения.
- Кончи для меня, любимая, - Себастьян погрузил в неё два пальца, чувствуя как женщина движется, сжимая и разжимая горячее и узкое отверстие вокруг них. - Я хочу увидеть твой оргазм, прежде чем подарить тебе второй.
Он снова принялся покусывать и посасывать её соски, пока Изабелла Дарем, леди Лайонсвуд, двигалась на его пальцах убыстряя темп с каждой секундой. И вот он, тот самый момент. Она на мгновение останавливилась, а потом с громким криком забилась в оргазме. Руки с острыми ногтями сжали его плечи, и Себастьян зашипел, когда почувствовал, что она царапает его. Но эта боль только сильнее возбудила его. В последний раз проведя пальцами по набухшим и дрожащим складочкам, что вызвало очередной протяжный стон женщины, он начал быстро расстегивать пуговицы на бриджах, пока член, как гордый маятник, не оказался на свободе. Задрав юбку выше, Себастьян подхватил стройные ноги Беллы, приподнял её, и опустил на своё естество, чувствуя, как её дрожь наслаждения передается ему. Даже от простого погружения он едва не кончил. Мужчина сжал зубы, получше ухватил Беллу за попку и приподнял её, почти полностью выскользнув, но не успела она запротестовать, как он снова резко и быстро оказался внутри жаркой щелки. С губ женщины сорвался стон, Себастьян повторил движение. И снова и снова, пока она не начала непрерывно стонать ерзая на его члене, и стремясь получить новый оргазм.
Но тут над их головой раздались шаги и голоса. Однако даже случись пожар на аэростате, Себастьян уже не мог остановиться. Но и приглашать их на бесплатное эротическое шоу тоже не собирался. Хотя индусы учили его, что в этом нет ничего постыдного, однако Себастьян продолжал считать себя европейцем, а сейчас к тому же влюбленным европейцем, который ни с кем не собирался делить своё сокровище.
Белла по всей видимости тоже услышала шум сверху, и попыталась отодвинуться, но мужчина только сильнее прижал её к себе, смыкая ладони на спине и ягодицах любимой.
Наклонившись к её уху, Себ прошептал:
- Если не будешь громко кричать, они не узнают про нас... - и прикусил мочку уха, почувствовав, как мышцы влагалища конвульсивно сжали его. Он толкнулся вперёд, и Белла не удержалась, вскрикнув, тогда, чтобы избежать привлечения внимания, Себастьян просто впился в рот, сминая губы, не давая стонать в голос, пока его бедра в диком танце вбивались в мягкую женскую плоть. Белла стонала, но губы Себастьяна заглушали все звуки, пока оргазм не накрыл его самого. Он в последний раз толкнулся, входя в неё на всю длину, и ощутил, что и любимая достигла разрядки. Закрывая ей рот своими губами, Себастьян играл с её языком, посасывал его и покусывал, пока женщина глухо стонала, дрожа в его руках. Себ не торопился покидать такое нежное и гостеприимное лоно, ощущая как сам ещё выливается в неё, заполняя собой. Это было правильно. Его женщина должна быть полностью его, и снаружи и внутри. Когда первая острая волна сошла на нет, Себастьян оторвался от губ возлюбленной, поцеловал её нос, щеку и снова вернулся к губам.
- Запомни, Белла,- прошептал он в миллиметре от её губ, - ни один мужчина больше не прикоснётся к тебе. Ни один, - повторил он. После чего с хлюпающим звуком выскользнул из неё, помогая поправить любимой платье.
- Ты принадлежишь мне, а если твой благоверный муж не согласится дать развод, я сделаю тебя вдовой.
И сейчас Себастьян был вполне серьёзен, несмотря на то, что снова хотел её. Изабелла, натянула корсаж на место, скрывая свою великолепную грудь, и опустила подол платья, откинув в сторону остатки белоснежного шелка панталон.
_________________

ЗАЛ ПЯТИ ДВЕРЕЙ

Капитан поцеловал меня в висок и я, успокоенная, отстранилась немного, посмотреть, где же мы оказались.
Пространство без стен и потолка, вокруг которого сплошная тьма, просто чернота. Я поёжилась.
- Это никогда не закончится, капитан?-Подняла голову и негромко продолжила, глядя на дорогое лицо.- Я называю вас Крейгом, а остальные зовут Блэком или Блейзом, а некоторые циркачом... Так странно, знать и не знать вас. Вы тогда исчезли так внезапно, что отец долго возмущался, что ему придётся нанять другого капитана, ведь груз не может ждать, да и команда без капитана разболтается. А я боялась, что с вами что-то случилось, ведь вы не могли без слова прощания уйти навсегда, не могли ведь?
Прижалась ухом к его сердцу, слушая сильное и ровное биение и разглядывая окружение. Нас было в этом неправильном зале довольно много. И поделены мы были на три группы почему-то. Я отстранилась от Крейга, неохотно разрывая объятия. Потому что прямо перед каждой группой вдруг словно по мановению волшебной палочки выросли двери разных цветов. Филлис с виконтом, кажется её подруга и несколько гостей Фалам Кнока и циркачей, стояли пред красной дверью. Хорошо, что Алан тоже попал в эту группу, он если что поддержит кузину. Джеффри оказался перед белой дверью, вместе с маленькой Лори и мистером Кохраном, а так же другими гостями. А я с Крейгом, его компанией циркачей и несколькими незнакомыми гостями, оказалась перед чёрной дверью.
Меня поразило как преобразился простой архитектор дяди. Раньше он казался спокойным, приятным, немного загадочным человеком, но теперь чувствовалось, что это он здесь всем заправляет. Потому что по его повелению появились двери. И он забрал у нас, то есть у Кристофера, золотой ключ и отдал его директрисе Цирка. Себе он взял серебряный. Ещё когда мы оказались на маяке, стало понятно, что дело нечистое... Мистика или колдовство, уже не было так важно, как то, что нам всем надо как-то выживать. Вот и сейчас, эта чёрная дверь словно притягивала нас... Я решила, что ни за что не пойду туда и вот мы с капитаном идем вслед за "страшной маской"
Крейг чуть слышно назвал всех, кого он знал, но словно в голове раздался голос
- Вам осталось сделать еще один шаг. Решающий. и человек к маске первым шагнул в чёрную дверь.

ФАБРИКА ИГРУШЕК

Мы вошли вслед за остальными и я с удивлением увидела большую комнату, в которой всё как нарочно было закрашено черной краской, даже столы и окна. Похоже что здесь делали кукол, но теперь в зале было очень мрачно и как-то зловеще из-за черной краски повсюду.
-Ну и фантазия у владельцев фабрики, - покачав головой я подошла к столу, потрогать части незаконченных кукол

В это время капитан прочел записку, оставленную для нас и оказалось, что каждый должен сделать куклу.
- Что это за насмешка, а дальше что будет? - Я прикусила губу.- Все принялись располагаться за столами, на которых лежали части кукол и горели лампы, разгоняя темноту по углам помещения.
Нам с Крейгом пришлось тоже сесть за стол. Оказалось, что куклу надо сделать как можно быстрее и лучше.
- Давайте поделим работу напополам? - Улыбнувшись, с сомнением посмотрела на большие сильные руки. - Я могу нарисовать нашим куколкам лица, Кре... мистер Блэк. Вам придётся правильно соединить все части.- Я лукаво посмотрела на серьёзного, даже сердитого где-то Крейга и рассмеялась, не смотря на серьёзность ситуации.- Руки сверху, ноги снизу... Ну а потом мы нарядим их во что-нибудь. Вы свою, я свою. Или наоборот.
Всё ещё улыбаясь, я взяла кисточку и краски и принялась за дело, поглядывая на Крейга. Он искал одинаковые руки и более-менее подходящие к телам ноги. Кажется он понемногу справляется. У меня получалось значительно хуже. Никогда не рисовала по деревянным лицам глаза, носы и губы. -Я прыснула, рисуя тонкие губы на кукле капитана. Он выбрал марионетку.

-Капитан, - я посмотрела на него и попросила, - назовите наших сами. - Интересно, какие имена он выберет? Ах, если бы он четыре года назад выполнил своё обещание поговорить с моим отцом, то у нас могли быть уже мальчик и девочка... Как бы я любила наших детей! Так же, как и их отца...
Но папа сказал, что капитан МакЭвой ни о чём с ним не говорил и исчез, забрав лишь свою дорогую астролябию из каюты...

Я склонилась над куклой капитана и загадала чтобы и она исполнила желание глупой Хлои...

Обитель писателя.


Она начала говорить, рассказывая неслыханную историю. К тому моменту я уже нашел виски в этой книжной норе, отчего успокоился и полностью погрузился в ее рассказ. Баронесса ходила по комнате, увлеченно передавая события, которые якобы случились с какими-то людьми. Она говорила и говорила, жестикулируя свободными руками, потому что перо само скользило по бумаге, поспевая за каждой фразой. Ее щеки опалил легкий румянец. В глазах горел интерес ко всему происходящему. А я смотрел на нее и мечтал оказаться с ней наедине. Чтоб никаких женщин в черном и могил, никаких гостей и циркачей, никаких посторонних взглядов. Только она и я.


Уже ожидая от баронессы чего угодно, я оказался не готов к подобному нахальству. Это же виски! Она просто подошла и выпила его, заставляя меня давиться слюной.
- Мало того, что вы разожгли во мне любопытство наряду с внутренним пожаром, так еще и лишаете того, что может затушить бушующее во мне пламя. Как думаете, что я за это могу с вами сделать?
Пока баронесса думала, я подхватил ее на руки и приземлился в кресло писателя вместе с ней.
- А почему бы событиям не развиваться так...

Смеркалось. В доме на Бурбон-стрит загорелись огни. В одной из комнат повисла напряженная тишина, несмотря на то, что в ней находились десять человек. Никто не желал начинать первым. В камине потрескивали поленья, в бокалах мужей искрился янтарный напиток, а в кресле-качалке похрапывал пожилой мистер Абернатти. Все было на своих местах.
Не имея больше сил это терпеть, Джон кашлянул, и начал говорить, желая немедля расставить все точки над «и».
- Дамы и господа! С вашего позволения, я нарушу эту зловещую тишину. Вчера около полуночи я слышал скрип кровати в комнате Мари и Гарри…
Щеки Мари мгновенно вспыхнули, забегали глазки. А супруга Джона тут же ахнула, раскрывая веер и начиная усердно обмахиваться им:
- Дорогой, что ты такое говоришь? Это никого не должно волновать!
- Это волнует меня, Эльза! И ты должна об этом знать! Все дело в том, что за пять минут до этого я находился в библиотеке, в компании самого Гарри. А значит, в тот момент в комнате Мари и Гарри был совсем не Гарри!
Метод дедукции Джона поразил всех, но особенно одного человека. Сурово нахмурился, Гарри бросил на жену подозрительный взгляд:
- Дорогая?
Мари заерзала на месте, пытаясь придумать себе оправдание:
- Дорогой, это не то, о чем ты подумал…
- Я не закончил! – продолжил Джон. – Более не в силах держать все в себе, я должен сказать!.. Мари… я люблю вас!
Эльза ахнула, вместе со всеми остальными дамами.
- Дорогая?! – повторил Гарри.
Одна Мери сжала кулачки, поднялась с дивана и выкрикнула:
- Это не имеет никакого значения! Потому что я – люблю Чарльза! Это с ним я была в ту ночь.
- Ээээ, - протянул Чарльз, которого отвлекли от рассматривания своих ногтей. – Позвольте, леди Мари, я не мог быть с вами в ту ночь, потому что я в это время гулял в саду.
- Один? – спросила Сюзанна, подруга Чарльза, прищурив и без того узкие глазки.
- Конечно один! Мне всегда достаточно своего собственного общества для хорошей прогулки.
Джон и Гарри поднялись со своих мест и обратили взоры на Мари:
- Тогда с кем!..
- С кем ты была, Мари?
Та истерически хихикнула, махнула рукой и резко перестала смеяться.
- А я тогда не знаю, - произнесла девушка и икнула. - В комнате было темно, и имен мы не называли...
- А потому что вас, леди Мари, не было в той комнате той ночью, - вступил Арнольд, жених Виолы. – Потому что той ночью в той комнате были мы с Сюзанной, которую люблю я! Я послал ей любовное письмо о свидании, и она пришла в назначенный час в назначенное место.
Рядом вскрикнула Виола, невеста Арнольда, и упала в обморок. А сама Сюзанна повернулась к Арнольду и влепила ему пощечину.
- Что вы мелите, сударь?! Меня не было той ночью с вами в той комнате! Потому что я находилась в своей и ждала Чарльза с прогулки.
- Так значит… - протянула Мари, глядя на Арнольда широко раскрытыми глазами. – Я… была… с вами?!
Едва оклемавшись, Виола упала в обморок во второй раз. К ней тут же присоединилась Мари. Внезапно проснулся и вздрогнул мистер Абернатти, начиная с ходу бухтеть:
-Да-да, Арнольд, я запомнил, что письмо нужно передать не леди Мари, а Сюзанне, я не перепутаю…
Закатив глаза, Арнольд упал в обморок, сумев избежать нападение Джона с Гарри, которые уже шли к нему. В этот момент захихикала леди Томпсон. Но когда ее никто не поддержал, она хрюкнула и умолкла.
- Даже не смотрите на меня, - произнесла она, когда присутствующие не переставали прожигать ее взглядами. – Да, это я посоветовала Арнольду пригласить Сюзанну на свидание. Я посоветовала Джону признаться в своих чувствах к Мари, а Чарльзу – ее навестить, что он не послушал, и о чем я тоже заведомо знала, потому что он любит только себя одного. Но откуда я могла знать, что мистер Абернатти перепутает адресата?
- Так это что получается? – произнес Гарри, начиная расхаживать из угла в угол. – У моей жены была связь с Арнольдом?!
Последний сглотнул, Мари попросила водички.
- Что-ж, хорошо, - продолжил Гарри. – Раз это была случайность, перед всеми здесь присутствующими объявляю это недоразумением и строжайшей тайной, в которой виноват мистер Абернатти. Я прощу измену своей супруге, если об этой не узнает больше ни одна душа. Всем ясно? – спросил он, оглядывая окружающих волчьим взглядом.
- Конечно, сударь, - ответила ему леди Томпсон, даря невинную улыбку и усердно хлопая ресничками…

Дотянувшись до бутылки с виски, я наполнил стакан и отодвинул его подальше от Кенны.
- За финал, - салютовал я. - И за вас, моя прелестная фантазерка.
_________________

Где-то...

Он построил, разрушил и построил заново.
Воздвигал миры, которые казались огромными, но на самом деле были лишь иллюзиями. И лишь те, кто по его прихоти оказывался в этих измерениях, оставались реальными.
Они могли думать, что умерли и бродят где-то в потустороннем мире, ища последнее пристанище. Могли решить, что сошли с ума, и теперь навсегда обречены видеть то, чего нет на самом деле. Искать то, что невозможно найти.
И все же не сдавались. И оставались самими собой.
Архитектор понял это, потому что его противником была именно Девона, которая помогла ему разглядеть то, о чем он не имел представления.

И он создал миры, из которых нет выхода. Замкнутые пространства, где они оставались бы навсегда, делая лишь то, к чему их принуждала иллюзорная реальность.
Безостановочно изготавливать уродливых или прекрасных кукол, заканчивая одну и тут же принимаясь за другую.
Вечность парить над горами, без шанса понять и узнать, что их ждет впереди – мягкое приземление или крушение. И ждет ли вообще.
Или же разыгрывать разные варианты пьесы с одними же и теми действующими лицами, не имея возможности прийти к общему финалу.
Вечные Странники Пустоты, не позволяющие порталу между нашими мирами закрыться.
Архитектор в одном шаге от победы.
Но та, что звалась мадам Дюпре и знавшая то, чего так и не понял Ремо Ди Кьезо, опять смешала ему карты, виртуозно встраивая в его ход свои следы.

Над снежными вершинами.

- Прости, я нечаянно, - Изабелла осторожно коснулась плеча Себастьяна там, где оставила свои метки. – Очень больно?
Она смогла привести в порядок платье, но совсем не была уверена, что сможет идти прямо сейчас и прильнула к любимому, переводя сбитое напрочь дыхание – побывав на седьмом небе, сложно возвращаться на землю. Хотя, теперь они как раз и были гораздо ближе к небесам.
Изабелла чуть запрокинула голову, ловя его взгляд, – знакомый блеск в чёрных глазах говорил о неутихшем желании – и по сердцу на миг резануло болью от воспоминания: точно так же Себастьян смотрел на неё в их первую ночь.
«Несколько горько-сладких часов – и шесть лет разлуки. А что теперь?», - мысль неожиданно отрезвила. – «За это время много воды утекло, мы изменились и оба несвободны. Мало ли что можно сказать в порыве страсти…».
- Себ, - Изабелла прикусила губу, от детской привычки, проявлявшейся во время сильного волнения, женщина не смогла избавиться, как ни старалась. – Там, у каирнов, ты видел свою жену? Почему она не была с тобой в замке?
_________________

Фабрика игрушек. Чёрное

... страшные звуки перестали пугать, затихая. Маленькая рыжая девочка всё так же сидела на полу, прислонившись спиной к стене и закрыв уши ладонями и пела старую песенку, раскачиваясь из стороны в сторону. Тумана не было, он отступил, словно живой. Через прорехи в крыше можно было разглядеть звёздное бархатное небо с россыпью ярких звёзд и большую круглую жёлтую луну. Некоторое время девочка пела, глядя на эту луну, но вскоре затихла и замерла. Она боялась перевести взгляд туда, где лежали на полу мужчина и женщина. Боялась увидеть, что они сели. Или теперь стоят, глядя на неё мёртвыми глазами. Но и оставаться на месте было невозможно. И страшно...
Она закрыла глаза и осторожно, будто боясь потревожить покой мёртвых, поднялась. Теперь можно было немного поиграть. Легко, как бабочка, перепархивающая с цветка на цветок, она сделала шаг влево, ещё один. Так и не открывая глаз. Если пройти немного левее, можно будет миновать мёртвых тётю и дядю и спастись.
Прыгнув на одной ноге, будто это была игра в классики, она замерла и прислушалась. Тишина была оглушительной, она сбивала с толку, рисовала иллюзию того, что девочка здесь одна. Ещё один прыжок на одной ноге, и она всё же рискнула и распахнула глаза. Всё было так же. Мёртвые тела, лежащие друг рядом с другом, жадно впитывающие в себя кровь доски, свет луны, расчерчивающий причудливыми узорами багровые следы на полу. И маленькая тряпичная кукла, которую заметила девочка. Она валялась не полу, а на платье её мазком кисти по светлому холсту кто-то оставил след засохшей крови.
Нагнувшись, девочка подняла куклу и побежала к двери. Было не заперто, и малышка выдохнула, толкая дверь перед собой. Остановившись на пороге, обернулась, посмотрела на то, как рыжеволосая голова склонилась на плечо темноволосого мужчины, вздохнула и выбежала на стылый морозный воздух...

Шиан наблюдала за тем, как Зверь рассматривает ряды с игрушками. Она быстро шила одежду кукле, которую уже смастерила, но не окликала Звря, чтобы не отвлекать его. Было видно, что он погружён в свои мысли, в которых ей не было места. И тогда Шиан опускала голову и продолжала шить платье для куклы. Всё было неправильным. Эта ужасная фабрика, чёрная и пугающая, неотступные мысли о том, что должно случиться неотвратимое. Ей сейчас особенно сильно хотелось прижаться к Зверю, чтобы эти объятия подарили её потерянное ощущение того, что они вместе.
Он присел рядом и принялся за работу, и Шиан не удержалась, то и дело глядя на то, как он мастерит куклу и одежду для неё. Остальные, те, кому не повезло оказаться здесь, как и им со Зверем, о чём-то тихо переговаривались, и у Шиан возникло ощущение, будто все они действуют, как какой-то механизм, задуманный кем-то, у кого были сверхчеловеческие силы. В этот момент ей особенно сильно захотелось оказаться на свободе. Чтобы был только ветер и её... Уистен. И больше никого. И они бы путешествовали вдвоём по бесконечным дорогам, зная, что они есть друг у друга. А большего им было бы и не нужно.
- Уистен, - едва слышно шепнула Шиан, откладывая нитку и иголку и надевая платье на куклу. Она была некрасивой. Такой же, как и сама Шиан. Но Огненная была довольна результатом своих трудов.

- А это Огненная Шиан. - Она улыбнулась, протягивая Зверю свою куклу и ловко забирая у него Лисс. - Я желаю выбраться отсюда. Но только вместе с тобой.
Она подалась к нему, зная, что после наверняка не осмелится, и невесомо скользнула губами по его губам.
- Мне кажется, я не должна оставлять Лисс у себя. Иначе может случиться что-то плохое. С тобой. Но ты должен оставить Шиан... И никому никогда её не отдавать.
Последние слова прозвучали как-то жалко-просяще, и Шиан быстро поднялась на ноги, прижала Лисс к себе и отправилась осмотреться. Подошла к окошку приёмщика, заглянула в него. Пусто и безлюдно. Темно и страшно. Дошла до того места, где раньше была дверь на фабрику, которая теперь исчезла, и отправилась дальше. В просторном помещении, закрытом от зала, где работали остальные, занавесями из чёрной ткани, обнаружила множество деталей для кукол, ткань, краски и коробки. Осмотрела его и поняла одну ужасную вещь.
Выхода отсюда не было.
_________________