АватарМастер Дамского Клуба

Заманю, заколдую, запутаю,
Пылью звездной засыплю дороги я,
Уведу тебя в ночи даль мутную,
Рассеченную наискось грозами

Задурманю все мысли туманами,
Горизонты стирая по линиям,
Буду речи шептать тебе странные,
По болотным гадая по лилиям,

По дубам, что расколоты вечностью,
И по травам доселе неведомым,
По небесной растекшейся млечности,
Ворожить буду тайными ведами.

Зачарую тебя, растревожу я,
Позабудешь дороги обратные,
По тропинкам, что мхами поросшие
Уведу тебя вдаль безвозвратную -

Там где месяц целуется с облаком
Где туманы клубятся заутренно…
В бесконечную ночь синеокую
Заманю, заколдую, запутаю…

На версты и версты протянулось болото,
Поросшее зеленой обманною травой.
Каждый миг в нем шепчет, словно плачет кто-то,
Как будто безнадежно тоскует над собой.

На версты и версты шелестящая осока,
Незабудки, кувшинки, кувшинки, камыши.
Болото раскинулось властно и широко,
Шепчутся стебли в изумрудной тиши.

На самом зеленом изумрудном месте
Кто-то когда-то погиб навсегда.
Шел жених влюбленный к любящей невесте,
Болото заманило, в болоте нет следа.

И многих манит к обманным изумрудам,
Каждому хочется над бездонностью побыть.
Каждый, утомившись, ярко грезит чудом,
И только тот живет, кто может все забыть.

О, как грустно шепчут камыши без счета,
Шелестящими шуршащими стеблями говорят.
Болото, болото, ты мне нравишься, болото,
Я верю, что божественен предсмертный взгляд.

Моя мечта живет невдалеке.
Когда болит под сердцем одиночество,
Прощайте! Я уеду налегке
Туда, где у меня не спросят отчества.

В затерянной гостинице с утра
Сангины скрип и хруст французской булочки,
Вкус кофе, поцелуев, фуа-гра,
Фиалки, теснота безлюдной улочки…

Мы с городом и временем «на Вы».
Гарцует жизнь холеной резвой лошадью,
А мельница взметнула крылья ввысь
И огненно парит над Белой площадью,

А Сакре-Кёр – священный чудо-слон
За дымкою сиреневой скрывается.
Монмартра мир - волшебный вещий сон,
Который мне по праздникам сбывается.

И катись бутылкой по автостраде,
Оглушенной, пластиковой, простой.
Посидели час, разошлись не глядя,
Никаких «останься» или «постой»;
У меня ночной, пятьдесят шестой.
Подвези меня до вокзала, дядя,
Ты же едешь совсем пустой.
То, к чему труднее всего привыкнуть -
Я одна, как смертник или рыбак.
Я однее тех, кто лежит, застигнут
Холодом на улице: я слабак.
Я одней всех пьяниц и всех собак.
Ты умеешь так безнадежно хмыкнуть,
Что, поxоже, дело мое табак.
Я бы не уходила. Я бы сидела, терла
Ободок стакана или кольцо
И глядела в шею, ключицу, горло,
Ворот майки – но не в лицо.
Вот бы разом выдохнуть эти сверла -
Сто одно проклятое сверлецо
С карандашный грифель, язык кинжала
(желобок на лезвии – как игла),
Чтобы я счастливая побежала,
Как он довезет меня до угла,
А не глухота, тошнота и мгла.
Страшно хочется, чтоб она тебя обожала,
Баловала и берегла.
И напомни мне, чтоб я больше не приезжала.
Чтобы я действительно не смогла.

Do not go gentle into that good night,
Old age should burn and rave at close of day;
Rage, rage against the dying of the light.
Though wise men at their end know dark is right,
Because their words had forked no lightning they
Do not go gentle into that good night.
Good men, the last wave by, crying how bright
Their frail deeds might have danced in a green bay,
Rage, rage against the dying of the light.
Wild men who caught and sang the sun in flight,
And learn, too late, they grieved it on its way,
Do not go gentle into that good night.
Grave men, near death, who see with blinding sight
Blind eyes could blaze like meteors and be gay,
Rage, rage against the dying of the light.
And you, my father, there on the sad height,
Curse, bless, me now with your fierce tears, I pray.
Do not go gentle into that good night.
Rage, rage against the dying of the light.

Лола стирает пеленки,
Волосы подколов.
Взгляд ее зелен-зелен,
Голос ее - лилов.

Ах, под оливой
Была я счастливой!

Рыжее солнце в канаве
Плещется около ног,
А на оливе воробушек
Пробует свой голосок.

Ах, под оливой
Была я счастливой!

Когда же у Лолы мыла
Измылится весь кусок,
Ее навестят торерильо.

Я уйду от тебя тихо, тихо,
На носочках уйду, не спеша,
Наше будущее, так безлико,
На года пусть затихнет душа.

Сердце больше мое не трепещет,
Будто в нем оборвалась струна,
Тихим голосом шепчет зловеще,
Глас ведущий меня в никуда.

Пустотою холодной, незримой,
Наполняло годами меня.
А всего- то хотела любимой,
Быть с тобою и лишь для тебя.

Знаю, что не поймешь ты поступка,
Но поверь , это мой оберег.
Я напиток испила из кубка,
Тот, что болью прижился в душе.

Не хочу, чтоб страдал ты душою,
С болью справиться я вновь должна.
Я играю годами с судьбою,
И свидетель тому лишь луна.

Я уйду от тебя на мгновенье,
Если хочешь, дождись ты меня.
И прости мне мое откровенье,
Ухожу от тебя я любя.

Я уйду от тебя тихо, тихо,
На носочках уйду, не спеша...

Смеркается, и в небе темно-синем,
Где так недавно храм Ерусалимский
Таинственным сиял великолепьем,
Лишь две звезды над путаницей веток,
И снег летит откуда-то не сверху,
А словно подымается с земли,
Ленивый, ласковый и осторожный.
Мне странною в тот день была прогулка.
Когда я вышла, ослепил меня
Прозрачный отблеск на вещах и лицах,
Как будто всюду лепестки лежали
Тех желто-розовых некрупных роз,
Название которых я забыла.
Безветренный, сухой, морозный воздух
Так каждый звук лелеял и хранил,
Что мнилось мне: молчанья не бывает.
И на мосту, сквозь ржавые перила
Просовывая руки в рукавичках,
Кормили дети пестрых жадных уток,
Что кувыркались в проруби чернильной.
И я подумала: не может быть,
Чтоб я когда-нибудь забыла это.
И если трудный путь мне предстоит,
Вот легкий груз, который мне под силу
С собою взять, чтоб в старости, в болезни,
Быть может, в нищете - припоминать
Закат неистовый, и полноту
Душевных сил, и прелесть милой жизни.
Все произведение

Ни тоски, ни любви, ни печали,
ни тревоги, ни боли в груди,
будто целая жизнь за плечами
и всего полчаса впереди.

Оглянись -- и увидишь наверно:
в переулке такси тарахтят,
за церковной оградой деревья
над ребенком больным шелестят,

из какой-то неведомой дали
засвистит молодой постовой,
и бессмысленный грохот рояля
поплывет над твоей головой.

Не поймешь, но почувствуешь сразу:
хорошо бы пяти куполам
и пустому теперь диабазу
завещать свою жизнь пополам.

Небо волнами прямо под нами,
Можно руками луну,
Мокрые звёзды с пальцев, как слёзы,
В чёрном бездонном тону.
SOS по антенне тоненькой вене
Ты частотою лови,
Просто дотронься, пены не бойся,
Рядом со мною плыви.

Корабли пропускай над собой, смотри в облака,
Корабли пропускай над собой, смотри в облака,
Падаем, падаем.

Сквозь наши шлюзы крылья медузы
Тихо и плавно летят,
В девять попали, не устояли,
Наши канаты звенят.
В стае дельфины, мокрые спины,
Мы отражаемся в них,
Дно подорвали, мягко упали,
Пульс незаметно затих.

Корабли пропускай над собой, смотри в облака,
Корабли пропускай над собой, смотри в облака.
Корабли...

В одном плохом богоугодном месте
В тяжёлых коридорных сквозняках
Болезнь и нищета гуляют вместе,
Утаптывая злого старика.

Его худое тело узловато.
Скрипит фальцет, как якорная цепь.
А то, что помирает небогато,
Так никогда от золота не слеп.

Старик силён. В аду его постельном
Немая память побеждает страх -
И море разливается по венам,
И пена закипает на губах.

Там юность на бушующем просторе,
Тут старость - обмелевшая река.
Старик уснёт и вновь увидит море...
Но море ждёт другого старика.

Выхожу один я на дорогу;
Сквозь туман кремнистый путь блестит;
Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,
И звезда с звездою говорит.
В небесах торжественно и чудно!
Спит земля в сияньи голубом...
Что же мне так больно и так трудно?
Жду ль чего? жалею ли о чём?
Уж не жду от жизни ничего я,
И не жаль мне прошлого ничуть;
Я ищу свободы и покоя!
Я б хотел забыться и заснуть!
Но не тем холодным сном могилы...
Я б желал навеки так заснуть,
Чтоб в груди дремали жизни силы,
Чтоб дыша вздымалась тихо грудь;
Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея,
Про любовь мне сладкий голос пел,
Надо мной чтоб вечно зеленея
Тёмный дуб склонялся и шумел.

В тебя влюблялась я часами
Под шелест падавшей листвы…
А губы ласково шептали:
Je t'aime toujours, mon cher Paris!
Ты подарил мне сказку жизни -
Бульваров, скверов, фонарей,
Соборов, башен на закате
И Эйфеля ночных огней…
Ты – город грез, переживаний,
Надежды, страсти и мечты!
Тебя веками прославляют -
Je t'aime toujours, mon cher Paris!
Под песни уличных поэтов
Вдыхала я твой аромат…
И мне казалось, снится это –
Эдит Пиаф и Нотр-Дам,
Гюго, Пикассо и Монмартр,
Наполеон, Мари Кюри…
А волны Сены вслед кричали:
Je t'aime toujours, mon cher Paris!
То в расставании были слезы…
И небо плакало, и я…
Дождем смывались мои грезы
И уносились в небеса…
К тебе вернусь не раз – я знаю! -
Истосковавшись по любви!
И как молитву… заклинаю:
Je t'aime toujours, mon cher Paris!

Я сразу смазал карту будня,
плеснувши краску из стакана;
я показал на блюде студня
косые скулы океана.
На чешуе жестяной рыбы
прочел я зовы новых губ.
А вы
ноктюрн сыграть
могли бы
на флейте водосточных труб?

Нас теперь разделяет чистейший, прозрачный лёд,
А под ним тихо движется жадная тьма воды.
Ты говорила, любимый тебя спасёт,
Но ветра и снега заметают его следы.
Всем давно наплевать, лишь я по тебе скорблю,
Позабытая миром, дева издалека.
Прижимаюсь ладонями к зимнему хрусталю,
За холодной преградой проступает твоя рука.
Вижу, как ты бежишь и ломается хрупкий лёд,
Как опускаешься в донный зловонный ил.
Ты говорила, любимый тебя спасёт,
Да вот только, сестрица, он тебя погубил.
Я ворожу, я вершу колдовскую месть.
Пусть ветра и снега заметают его следы,
Но по весне добрый молодец будет здесь,
По весне, ты, сестрица, поднимешься из воды.

Меня называют Дикой Розой,
Но мое имя было Элиза Дэй
Я не знаю, почему меня так называют,
Ведь мое имя было Элиза Дэй

С того дня, как я впервые ее увидел, я знал, что другой такой нет,
Она пристально посмотрела мне в глаза и улыбнулась
Ее губы были цвета роз,
Что растут вниз по реке, кроваво-красные и дикие

Когда он постучал в дверь и вошел в комнату,
Мой трепет утих в его уверенных объятиях
Ему суждено было стать моим первым мужчиной, и нежной рукой
Он вытер слезы, что текли по моему лицу

На второй день я принес ей цветок
Она была прекраснее всех женщин, которых я видел,
И я сказал: «Ты знаешь, где растут дикие розы,
Такие душистые, алые и свободные?»

На второй день он пришел с одной дикой розой,
Спросил: «Отдашь мне свою утрату и скорбь?»
Я кивнула, ложась на кровать
«Если я покажу тебе розы, ты пойдешь за мной?»

На третий день он отвел меня к реке
Он показывал мне розы, и мы целовались
Последнее, что я слышала, были неясные слова,
Когда он на коленях поднялся надо мной с камнем в руке

В последний день я отвел ее туда, где растут дикие розы,
Она лежала на берегу, и дул едва заметный ветерок
Целуя ее на прощанье, я сказал: «Любая красота должна умереть»,
Наклонился к ней и положил розу ей между зубов

17
Знакомая рука Мастера, очаровательный комплект, оценила все деталечки, при ровном отношении к первоисточнику Спасибо!

18
Могу только повторить сказанное выше о работе 17 ;) Бальмонт здесь мрачновато-декоративен, как всегда. И вам замечательно удалось ухватить суть стихотворения. Благодарю, автор!

19
"Волшебный вещий сон" чудесный. Девушку бы иначе поставить. А так - манифик, как говорят французы ))) Мерси боку!

20
Интересная работа. Полозкову не особо люблю, правда. Касательно комплекта: повтор напрягает, и баннер как-то не слился в одно целое, возможно, дело в композиции, возможно, в выделенной цитате... Спасибо!

21
Работа прямо-таки напряженно-мрачная, в тон стихотворению ) Понравилась композиция на баннере и на аве. Насчет надписи не знаю, вроде бы в тему, но... может, еще подумать про шрифт. Спасибо!

22
Великолепная Лола с пеленками ))) Ах, как все нравится. Особенно надпись ;) Была бы в конкурсе - был бы мой голос Грасиас!

23
Мастер, я вас знаю? ))) Работа атмосферная, пронзительная. Мысль есть. Настроение. В общем, понравилось. Спасибо!

24
Бесподобно. Больше вряд ли что могу тут изречь. Такую Ахматову я еще не знала... Спасибо Мастеру!

25
Автор, что ж вы со мной делаете... у меня прямо... тахикардия от вашего Бродского. Пожалейте, мне еще по другим работам писать ))) Спасибо!

26
Красиво, да... а дельфинов с мокрыми спинами не хватило )))) Песенку, кстати, одно время постоянно слушала. Даже не знаю, чем так взяла... Спасибо!

27
*подвязывая на место челюсть* Да. Это... гм. В общем. Автор, снимаю шляпу. Искусство - оно искусство и есть. Браво. Слезы на глазах.

28
*подвязывая челюсть вторично* Ну в общем, тахикардия перешла в сердечную боль. Уверена, это чудо уже кто-то увел, и хомяку рыдать поздно... Так что я просто шлю вам, автор, много поцелуев за ваш труд и глубокое понимание Лермонтова. Браво, браво, браво.

29
Что сказать - прелестная вещь от и до Розы и зонтик хочется украсть прямо с комплекта ))) Спасибо!

30
Володин ноктюрн в вашем исполнении - яркий, эпатажный, хмельной. В духе эпохи. Чудесно, автор.

31
Еще одна сумрачная мистика ))) Красиво и сильно сделано. Спасибо!

32
Опять рука знакомая ))) И чудесная песня. А вот тут мрачности не хватило слегка ) Но так или иначе - работа ювелирная по технике и очарованию. Спасибо вам!

Колдовской комплект, мистический, под стать стихотворению. Руку мастера видно за версту, все прекрасно от и до

Мурашки по коже. Эти руки из-под воды, этот полуразвалившийся дом, и строки... Исполнено мастерски.

Такой нежный, весенний комплект. Светлая грусть, и в голове звучит голос Эдит Пиаф.
Придирки: не очень нравится, как девушка макушкой упирается в край.

У Полозковой мне нравится далеко не все, но конкретно это стихотворение, по-моему, очень сильное. Последние две строки, которые вы и вынесли на баннер, - особенно. Исполнено в целом аккуратно. Правда контраст между статикой и видео слишком большой, переход грубоват, и гарнитура для текста выбрана не самая лучшая, плюс он упирается в края, покомпактней бы...
Однако, несмотря на все мои придирки, работа атмосферная.

Не уходи безропотно во тьму...
И Тьму взяли самую что ни на есть настоящую))
Комплект мощный, цепляющий. Такие взгляды... Только текст грубоват и излишне разношорстен, имхо.

Вай, какая Лола. Настолько точно передано настроение строчек, как будто одновременно создавалось, с оглядкой друг на друга))
Придирки: не очень нравится темный ореол вокруг текста.

Без комплекта стихотворение бы не впечатлило. Таких много, и это по технике не самое лучшее. Но комплект... убойная статика. Она добавила глубины не особо зацепившим строчкам. Браво.

Красиво. Щемяще грустно.
Придирки: на мой взгляд, фоновый текст только загрязняет, такой размашистый, перекрывает чистоту неба.

Черт. Что Бродский, что вы, мастер - до дрожи. Спасибо. И эта анимация... едва заметная, но сердце замирает.

Русское почти не слушаю, но эта песня когда-то даже нравилась. Такая она... символичная))
Комплект технически выполнен прекрасно. И композиция, и анимация, и цветовая гамма, и девушка - прям чудо. И руку мастера, кажется, узнала) Но мне не хватило здесь той самой символичности песни. Все буквально, и работа в итоге типично выставочная. Впрочем, это отнюдь не умаляет ее достоинств.

Много нынче современных сетевых авторов - вот и еще один. Стихотворение простое, а потому пробирает. Как и комплект.
Придирки: на мой взгляд, слишком много текстуры, видео и так темное, а тут еще наслоения.

Признаюсь, Лермонтова не люблю, а вас, мастер, обожаю)) Работа идеальная, живая, прекрасная. Спасибо

И вновь Париж, дождь, зонтик. Тема такая благодатная)) И комплект чудесный, романтичный, светлый. Уверена, на "Выставке" бы за него поборолись))

Знаете, я вот тоже подумывала сотворить что-нибудь на строки моего любимого Маяковского, но не смогла. Просто он такой образный, такой... огромный, во всех смыслах, что не объять. "Какими голиафами я зачат, такой большой и такой ненужный..."
А у вас получилось. Самая суть. Ломаная, безумная, прекрасная душа автора. Спасибо

Ох, как готично. Интригующее, завораживающее видео. Снег и кровь. С текстом бы поиграть и падающие снежинки сделать не такими неестественно круглыми.

Ну что тут скажешь... Великолепно. От девушки в лодке глаз не оторвать. Цвета невероятные, чудесная композиция, анимация, текст, розы. Еще один кандидат на борьбу в теме "Выставки", если, конечно, автор еще никому не обещал работу)))