Sandrine Lehmann:
» Книга 2 Глава 5 (Новая версия)
- Как ты можешь пить этот отстой?
Ноэль свысока оглядел Ромингера и с куда большей симпатией – свой стакан с ярко-рубиновой жидкостью:
- Если ты не понимаешь толк в хороших вещах, соси свое пиво, сопляк.
- Даже водка не примирит меня с томатным соком, - буркнул Отто, вытряхивая сигарету из пачки.
Ноэль нечасто доходил до стадии «Кровавой Мэри» - обычно до того бывало пиво, потом виски с содовой, и только потом, и то не всегда, на сцену выходил призрак зловещей королевы. А позади был длинный вечер после дня фрирайда. Парни замерзли, как черти, проголодались до одури и устали, как ломовые лошади, но вернулись в Вербье по-прежнему жадными до развлечений и расслабона. Начали в ресторане с сытного ужина и моря пива, продолжили в дансинге, где подцепили двух симпатичных девчонок и уговорили их продолжить вечеринку в сауне (потому что оба помимо определенных потребностей ощущали еще и признаки простуды). Потом отпустили девушек восвояси и продолжили пьянку.
Профессиональные спортсмены мирового класса редко когда могут позволить себе нажраться до положения риз посреди сезона перед его важнейшим стартом. Это в самом деле было для таких, как они, слишком большой роскошью. Ноэль, который стартовал на чемпионате только в скоростных дисциплинах, еще мог не сильно париться на эту тему, но для Отто, которого ждали гонки в четырех дисциплинах, давно настало время прекратить попойку и идти спать. Вместо этого он сидел за огромным деревянным столом в обернутой вокруг бедер банной простыне и наслаждался покоем и умиротворением, которые так давно не заглядывали в его сумасшедшую жизнь. Он разглядывал разрумянившуюся физиономию лучшего друга и думал о том, что это единственный человек, к кому он позволил себе привязаться, и это правильно. Даже несмотря на то, что его передергивает от одного вида кровавого цвета лонг-дринка в его стакане. Оба сидели, курили, потягивали каждый свой напиток и думали о своем.
Отто думал о горе́, с которой они спускались уже перед началом сумерек. Он уже забыл, как эта гора называлась, но технически склон оказался в разы сложнее и интереснее Бек де Росс, что не преминул отметить даже Ноэль. А Ноэль для Отто являлся главным авторитетом в этой сфере, хотя оба они знали довольно неплохо Моро, Кумбса, Дженкмана и еще нескольких парней, которые считались лучшими райдерами в мире и задавали тон в этом деле. Пелтьер чувствовал склон, видел его, читал, понимал и умел выбрать самую интересную траекторию спуска. Зачастую самая интересная оказывалась и самой опасной, но он и такие умел отрабатывать безупречно. Отто иногда оценивал опасность как чрезмерную для своего мастерства фрирайдера, а Ноэлю мастерства хватало. Один раз он на спор во время спуска пролетел по перилам моста через горную реку, на который опустился в прыжке с высоты трехэтажного дома. От кого бы Отто об этом не услышал, не поверил бы, но он видел это своими глазами. После этого Моро сказал Пелтьеру: «Не зарывался бы ты так, братан. Ты все же не белокрылый ангел и не можешь летать». Но Ноэль отвечал на это новыми блестящими дерзкими трюками, которые заставляли людей качать головами и говорить: «Человек так не может». Этот – мог.
- Дурень ты все же, - вдруг обронил бог фрирайда, щуря от сигаретного дыма черные глаза. – Ведь жалеть будешь. Очень сильно будешь жалеть.
- О чем?
- Не о чем, а о ком. О Рене. Она тебя так любила.
- Она меня не знала. - Его язык развязало слишком много спиртного.
- Правильно. Я видел, как ты все делал для того, чтобы не знала.
- Не в этом дело. Факт, что не знала. Не могла любить.
- Она очень хотела понять тебя. Только потому, что любила.
- Завязывай этот базар, - Отто не хотел смотреть в лицо Ноэля, поэтому опустил взгляд на маленький знакомый с детства католический крест на тонкой витой цепочке. Впервые он увидел этот крест десять лет назад на костлявой груди одиннадцатилетнего мальчишки. С тех пор грудь раздалась вширь раза в два, обросла могучими мускулами и порослью курчавых черных волос.
- Если этот базар прочистит тебе мозги, не завяжу.
- Мы не знали друг друга совсем. Просто мне нравилось с ней спать.
- За тобой все бабы бегают, но эта – другая. Может, другие ведутся на твои бицухи и длинные патлы, но она для такого слишком умна.
- Вот именно. С какого бы перепоя ей любить?
- Я вижу человека, - Ноэль цедил слова сквозь зубы, будто нехотя, но его глаза горели. – Мне пох… на твои мускулы и вообще экстерьер, я вижу кое-что больше, потому ты мой друг. Ты псих, конечно, мы оба это давно поняли, но ты… Знаешь, как бывает? Внутри грошовое железо, а снаружи позолота блестит. У тебя все не так. Позолота само собой, но под ней – настоящий бриллиант.
- Ты помешался на бриллиантах? – оторопевший от услышанного Ромингер опрокинул полкружки себе на живот и на простыню.
- А бриллианты тянутся друг к другу. Она тоже это видела. Поэтому любила тебя. Я тебя знаю, она – нет. Ты отталкивал ее, прятался, ставил дымовые завесы, а она просто любила. Теперь вам обоим плохо. Но тебе будет хуже, когда ты решишь, что созрел, и женишься на ком-то в этом роде… - небрежным кивком Ноэль указал на дверь, за которой исчезли их веселые подружки на один вечер. - Тогда ты, чем черт не шутит, поймешь, но будет уже слишком поздно.
- Не пил бы ты эту хрень, чувак, - Отто в свою очередь кивнул на стакан с «Кровавой Мэри». – Она же тебе совсем мозг растворила, вот и несешь ахинею. Да, Рене умна. Я с этим не спорю. Но именно поэтому, если бы ей довелось узнать меня получше, она бы ушла не оглянувшись.
- О чем ты? – нахмурился Ноэль. – Или это я чего-то о тебе не знаю?
- Ты все знаешь. Но это ты. Ты ведь меня не бросишь никогда?
Ноэль хохотнул:
- Никогда, кисуля, что за разговоры? Так легко ты от меня не отделаешься.
- Вот в этом разница между другом и женщиной… - Отто понял, что опять сильно перебрал, язык почти не слушался.Но ничего не хотелось менять – ему нравилось и слишком сильное опьянение, и теплый туман в голове, и пьяный глупый чересчур сентиментальный треп. Жаль только, что пиво разлил. Но что за беда – на столе стояла бутылка водки «Кристалл».
- Капец, - Ноэль со стуком поставил на стол пустой стакан и выдернул кореша из-за стола. – Совсем обпился, земноводный. Пошли.
Следующее, что Отто ощутил – это горячий сухой воздух парной, и даже пригрелся и задремал на раскаленной скамье, но через секунду его швырнули с головой в самый настоящий сугроб на улице.
- Асталависта, бэби, - с усмешкой сказал Ноэль. – Вечеринка закончена. На горшок и в мешок. Завтра рано вставать. Помнишь ту вершинку, которую сегодня с вертака видели? Найдем ее, как считаешь?
- Скажи, а у тебя есть бойфренд? – спросил Лео.
Рене покачала головой:
- Нет. А у тебя девушка?
- Тоже нет. - Они улыбнулись друг другу. - Здорово, да?
Она кивнула. «Может, не так здорово, как ты думаешь, но все же неплохо». Лео ей нравился. Она вовсе не чувствовала себя с ним, как с Отто: не таяла от любви, не дрожала от желания, не умирала от отчаянья, что он ее не любит, –никаких таких африканских страстей. Ей комфортно и спокойно с ним. С Отто могло быть тоже комфортно, но как-то не так. С Лео она будто бы была на равных. С Отто – никогда. Из этих двоих мужчин только один – Король Вселенной. Черт, не пора ли прекращать их сравнивать без конца?! Рене так разозлилась на себя за эти глупые мысли, что ущипнула свое бедро. «Идиотка! Может, теперь в монастырь уйдешь, раз Ромингер тебя бросил? Ты ему ничего не должна и ничем не обязана. Он теперь для тебя никто!!! Значение имеет только его ребенок. А Отто - с ним кончено!»
- Неужели у тебя не было девушки? Ты такой замечательный.
Лео ничего не имел против комплиментов и лести. Но он не надулся как павлин, а очень старался вести себя так, будто привык к таким речам. А может, и привык. Отто ведь тоже не обращал внимание на... «СТОП!!! Ты прекратишь?!» Рене опять ущипнула себя за ляжку.
- Сейчас нету. Недавно была, - ответил он чуть смущенно. - Мы даже чуть не поженились. Но расстались незадолго до свадьбы.
- Тебе, наверное, было очень грустно? - спросила Рене.
Лео пожал плечами:
- Какое-то время – да. Но все к лучшему. Оказалось, она любила другого, а за меня хотела выйти, потому что думала, что я богат.
- Обидно, - посочувствовала Рене. - Но, правда, хорошо, что до свадьбы дело не дошло. Тебе только охотниц за деньгами не хватало. Мне кажется, тебя любая девушка только за тебя самого полюбит.
Она сказала так только из сочувствия. В смысле, абстрактно, как что-то, что к ней самой не имеет никакого отношения. Но поняла, что это прозвучало уж очень лично. И Лео тоже воспринял ее слова не так, как она имела в виду.
- Ты в самом деле так думаешь? - тихо спросил он.
Пути назад не было.
- Конечно. Ты, правда, замечательный.
А что она могла сказать? «Любая, кроме меня, потому что я тоже влюблена в другого и, кстати, беременна? А с тобой просто поужинать пошла». И дернул ее черт спрашивать, была ли у него девушка. А если и он ее спросит? Как выкручиваться?
- Спасибо, - он смотрел на нее.
Он даже смотрел совсем по-другому, не как Отто. Казалось, в отличие от Ромингера, у этого человека нет двойного дна. И она вдруг подумала, что нравится ему. Правда нравится. Он не просто думает, как некоторые, как бы ее быстрее затащить в кровать. 4:1, и еще один щипок в колено. Неудобно, зато больно. Надо прекратить эти идиотские сравнения! Она опустила глаза и обмакнула гренок в расплавленный грюйер.
- А у тебя? - спросил Лео.
- Что?
- Парень. Был?
Ну вот, приехали.
- Да, - натянуто ответила она. - Был. Расстались.
- Почему?
Она пожала плечами:
- Да так. Мелочи жизни. Я его любила, он меня - нет. Лео, прости, но мы могли бы сменить тему?
- Извини. - Его внимательный взгляд сказал ей, что он понял больше, чем она хотела сказать. - Рене, я вовсе не хотел тебя расстроить. Извини, что спросил.
- Да ерунда. Это ты извини. Очень вкусное фондю. А где они эти белые грибы берут - выращивают сами, покупают или что?
- Не знаю. А ты знаешь, что за грибами можно в лес ходить?
- Знаю. Но сама ни разу не пробовала.
- А я собирал. Это называют тихой охотой. У моего отца дом в кантоне Ури. Там есть лес и можно собирать грибы. Есть и белые.
- У тебя большая семья? - спросила Рене.
Лео ответил охотно:
- Очень даже. Мама с отчимом, есть младший брат. Ну наполовину брат – отцы у нас разные. Отец тоже женился второй раз, у него тоже сын от нового брака. Так что у меня родители, два младших брата, отчим и мачеха, живы обе бабушки и один дед.
- Вот это да. Здорово! Всю жизнь хотела, чтобы у меня была большая семья, где все друг друга любят.
- У меня как раз такая. Все люди занятые и иногда подолгу не видимся, но любим друг друга по-настоящему и знаем, что на любого из нас можно положиться. А родители остались друзьями после развода и продолжают общаться семьями.
- А сколько лет братьям?
- Двадцать один и двадцать.
Лео с удовольствием говорил о своей семье, из него не надо было вытаскивать каждое слово клешнями. Как из... Черт, у нее все ноги в синяках будут.
- А у тебя семья? - осторожно спросил Лео. Видимо, его задела за живое ее реакция на вопрос о парне.
- У меня только брат. Старший. И дед с бабушкой.
- Как так?
Она чуть улыбнулась:
- Это грустно, но я привыкла. Мой папа погиб в аварии, когда мне было четыре. Мама вышла замуж за человека, который... В общем, он уже после свадьбы узнал, что у нее есть дети от первого брака, и пригрозил разводом, и она тут же отказалась от нас. Нас воспитывала бабушка – папина мама. Несколько лет назад она умерла. Мы с братом остались одни. Вернее, у нас есть еще одна бабушка и дед, они с нами связь не теряют, помогают даже, но они живут в Женеве. Когда бабушка умерла, они хотели забрать нас с братом к себе, но мы отказались ехать, вот и все. - Она рассказывала охотно, стараясь компенсировать свою недавнюю резкость.
- А брат чем занимается?
- Был профессиональным спортсменом. Теперь, вот совсем недавно, ушел из спорта, собирается поступать в университет.
- А каким спортом занимался?
- Горными лыжами.
- Серьезно? Мне очень нравятся лыжи. Только сам я не катаюсь. Он тоже Браун? О, а случайно не Артур Браун?
- Да. Он. - Рене подумала, что этот разговор может привести их туда, куда бы ей не хотелось, и опять неловко попыталась сменить тему: - А... наш Юбер сегодня собрался на концерт Whitesnake. Тебе нравится рок?
- Нравится, - сказал Лео, который заметил ее нежелание говорить и про горнолыжника-брата. Еще одна болевая точка? - Только на концерты я не люблю ходить. Там очень уж шумно и суматошно, контингент специфический. А ты хотела бы пойти на концерт?
- Я? - удивилась Рене. Подумала, что рок-концерт – самое место для беременной. - Нет, что ты. Я только слушать люблю.
- Что именно?
- Да все подряд. Больше всего мне нравится рок.
- Мне больше диско, - заметил Лео. - Но хороший рок я тоже слушаю. Только не хэви-метал.
- Я хард-н-хэви тоже люблю. Но и против диско ничего не имею.
- А танцевать любишь?
- Очень, - улыбнулась она.
- Я тоже.
Вот это да! Отто никогда не танцевал. 5:1! Она себя даже щипать не стала. Разве не чудесно, что она пошла в ресторан с таким приятным молодым человеком, который и цветы ей дарит, и танцевать любит, и одет прямо как на картинке?
До чего вкусная штука – это фондю с белыми грибами. Жаль, что вино не настоящее. Ну что делать, раз ей нельзя. Потом подали десерт – пирог с грушей. Пальчики оближешь. На предложение Рене заплатить половину счета, Лео посмотрел на нее, как на идиотку, и передал официанту кожаную папку со счетом, в которую вложил свою кредитную карточку.
Когда они вышли из ресторана, Лео предложил ей поехать потанцевать - в пятницу вечером работало множество дискотек и данс-клубов.
- Нет, спасибо, - с сожалением сказала Рене. - Мне очень хотелось бы, но я правда устала.
Это было преуменьшением, она просто валилась с ног. Раньше ей ничего не стоило бы протанцевать всю ночь, но теперь всей ее жизнью управлял маленький драгоценный комочек, уютно устроившийся у нее в животе. Сейчас он говорил однозначно - домой, мамка, спать!
- Хорошо, - сказал Лео. - Можно тогда я отвезу тебя домой?
- Конечно.
Рене сказала, куда ехать, и Лео не спеша вырулил на Линтхешергассе. Они ехали медленно, болтая о каких-то пустяках. Наконец, Фольксваген остановился у подъезда – аккурат там же, где Отто когда-то ставил свой БМВ.
- Спасибо за ужин, - сказала Рене.
- Тебе спасибо. Мне очень понравился вечер. Не забудь цветы.
- Спасибо, - снова улыбнулась она и потянулась к ручке двери, когда он сказал:
- Как насчет того, чтобы завтра потанцевать?
- Завтра? Ой, с удовольствием!
- Тогда до завтра?
- До завтра.
- Я заеду за тобой в восемь, хорошо?
- Окей.
Лео и в этот раз обошел машину, чтобы открыть ей дверь и помочь выйти. А Рене снова с удовольствием отметила его галантность. Она на секунду замерла перед ним с букетом в руке, а он привлек девушку к себе и посмотрел в глаза. Этот взгляд спрашивал: «Ты не против?» Не увидев отказа, он склонил голову и медленно, осторожно прикоснулся губами к ее губам.
Стоило ли ожидать, что от поцелуя Лео ее охватит то же волнение, та же радость и страсть, как это бывало от поцелуев Отто? Стоило ли ждать того же дикого сердцебиения, дрожи, ощущения пульса во всем теле? Ничего подобного – просто довольно приятно. Но этого уже немало. Он очень тактичен – первый поцелуй не должен становиться прелюдией к большему. Лео не сделал ни единой попытки раскрыть ее губы и сунуть ей в рот язык. «Боже, надеюсь, он не скажет, что хотел бы выпить чашечку кофе!» - с внезапным страхом подумала Рене. Не сказал. Он ласково прикоснулся большим пальцем к ее щеке:
- Спокойной ночи. Отдохни хорошо.
И на этом они распрощались.
Артур вышел встретить сестру и, разумеется, тут же увидел цветы:
- Ого! Тайный ухажер?
- Почему тайный?
- Расскажешь?
- Арти, ты теперь будешь проверять каждый мой шаг?
- Я ничего не проверяю. Моя единственная сестра, беременная, между прочим, встречается с мужчиной, и я хотел бы знать, что это за фрукт.
- Нормальный мальчик. Не всешвейцарская звезда спорта. А также не насильник и не маньяк. Этого достаточно?
- Пока – да.
- Этим все и ограничится, - уверенно сказала она.
Поднимаясь в лифте, она четко поняла, что Лео ей очень нравится, но у них вряд ли может что-то получиться. Лео заслуживает, чтобы девушка любила его так, как он того достоин, а она ему такую любовь не сможет дать – она уже отдала свою любовь человеку, которому она оказалась не нужна. Для Лео ничего не осталось. Хорошо, она завтра потанцует с ним, а потом надо будет как-то перестать с ним встречаться. Так будет честно. И все же жаль, что она не может его полюбить! Конечно, она его еще не знает, может, то ее впечатление, что у него нет двойного дна, ошибочно. Но он выглядит таким милым, добрым, порядочным! И он не король вселенной, то есть у них мог бы быть хотя бы шанс... если бы не Отто и его ребенок...
- Давай веник, - сказал Артур. - Поставлю в вазу. Ого! Этот твой дружок - миллионер, что ли, опять?
- С чего ты взял?
- Цветы очень дорогие. Вот этот, не помню, как называется, стоит сорок франков. А тут их несколько.
- Ох и ни фига себе, - удивилась Рене.
- Было бы довольно умно с твоей стороны быстренько подлезть под него, а потом сказать, что забеременела. Хотя, конечно, четвертый месяц – многовато.
- Иди ты к черту! - возмутилась Рене. - Я ничего подобного не собираюсь делать!
- Ой, ой, уж и пошутить нельзя. - Артур вразвалку потопал на кухню с букетом. Пустил последнюю шпильку: - А Ромингер-то твой хоть раз тебе цветочки подогнал? Или решил, что его хрен осчастливит тебя круче любой орхидеи? Ой! Твою мать!
- Так тебе! - Рене самодовольно улыбнулась – запущенный ею тапок угодил ему в спину.
________
За работу с текстом спасибо Галине (gallina)
...