Джанет Иванович "Дай пять"

Стефани, Рейнжер, Морелли и , конечно же, Karmenn!!!

Огромное спасибо за новую главу!!!!!!!!!!!!!
у Стэф новая тачка, бедный Морелли......

Девочки огромное спасибо за великолепный перевод новой главы!!!
_________________

Огромное спасибо за перевод!
Интересно, долго ли бумер проживет))) , а бабуля планку не снижает)) как всегда держит марку!
_________________

Девочки, спасибо вам большое-пребольшое!!!
_________________

Перевод супер!

И сюжет такой динамичный! Спасибо!!!!
_________________

Нет, ну разве после таких подарков можно не влюбиться в Рейнджера?

Девочки, огромное спасибо!!! Оооооооочень жду продолжение!!!!!
_________________

 » Глава 14

Глава 14 
 
Через минут пятнадцать глаза Лалли открылись, и пальцы его стали сгибаться, но я-то понимала, что понадобится больше времени, чтобы он оказался в состоянии встать и хоть сколько-нибудь пройти.
- Тебе нужно было ходить в гимнастический зал, - поучала его Лула. – И перестать хлестать пиво. Ты совсем не в форме. Я же только разок тебя вжикнула, и только посмотри на себя. Никогда не видела столь жалкое зрелище после одного малюсенького тычка.
Я дала ключи Луле:
- Подгони машину, поскольку ему далеко не уйти в таком виде.
- Ты можешь больше меня не увидеть, - предупредила Лула.
- Рейнжер тебя отыщет.
- Ага, - согласилась Лула, - и это самое приятное.
Пять минут спустя Лула вернулась.
- Она улетучилась, - сообщила Лула.
- Кто?
- Твоя машина. Она улетучилась.
- Что значит улетучилась?
- Что тебе непонятно в слове «улетучилась»? – спросила Лула.
- Ты имеешь в виду, что ее украли?
- Ага. Именно это я и имею в виду. Машину украли.
Сердце ушло в пятки. Я не верила своим ушам.
- Как кто-то мог украсть машину? Мы же не слышали, как сработала сигнализация.
- Должно быть, увели, когда мы были внутри. Здесь далековато, да и ветер дует в другую сторону. В любом случае, братки знают, как позаботиться о таком дерьме. Я, вообще-то, удивлена. Если бы я увидела в таком районе красивую тачку, то решила бы, что это наркодилера. Связываться с тачкой дилера – накликать на голову кучу неприятностей. Наверно, у этих парней совсем упали ежедневные заработки. Я добралась туда как раз, когда грузовик с платформой заворачивал за угол за два квартала от меня. Они, должно быть, торчали где-то поблизости.
- А что мне сказать Рейнжеру?
- Сообщи ему хорошую новость  - они оставили номера. - И Лула вручила мне два номера. – И полагаю, им не нужен регистрационный номер. Они его тоже оставили. Посмотри, они отсоединили его с помощью ацетиленовой горелки. – Она уронила мне на ладонь маленький опаленный кусочек приборной панели с все еще прикрепленной металлической биркой.
- Это все?
- Ага. Это все, что они оставили на обочине дороги для тебя.
Лалли завозился на полу, пытаясь подняться на ноги, но координация его подвела, да и руки были скованы за спиной. Он брызгал слюной и сыпал ругательствами, невнятно выговаривая слова..
- Шортова шука, - сказал он мне. – Плок’ятый кушок делма.
Я принялась искать сотовый в сумке, нашла его и позвонила Винни. Объяснила ему, что взяла под стражу Лалли, но у меня маленькая неувязочка с машиной, и не будет ли он так любезен забрать Лалли, Лулу и меня.
- Что за неувязка? – поинтересовался Винни.
- Да так, ничего особенного. Не беспокойся.
- Я не приеду за тобой, пока не скажешь. Готов поспорить, это что-то интересное.
Я вздохнула.
- Машину украли.
- Да ты что!
- Ага.
- Боже, я ждал что-то получше… типа она угодила под поезд, или ее раздавил слон.
- Ты собираешься нас забрать или нет?
- Я уже в пути. Держи мочевой пузырь.
Мы сидели в ожидании Винни, и тут зазвонил телефон. Мы с Лулой обменялись взглядами.
- Ты ждешь звонка? – спросила Лула.
Мы обе подумали, что это мог быть Рейнжер.
- Ну ответь же, - попросил Лалли. – Глюпое де’мо.
- Это может быть Винни, - предположила Лула. – Может, нашел посреди дороги какую-нибудь овцу и решил перепихнуться.
Я пошарила в сумке, отыскала телефон, скрестила пальцы и зажмурила глаза, и только после этого ответила.
Это оказался Джо.
- Мы нашли Марка Стемпера, - сообщил он.
- И?
- Вид у него неважный.
Проклятье.
- Насколько плохо он выглядит?
- Он выглядит мертвым. Выстрел в голову. Кто-то попытался инсценировать самоубийство, но вложили пистолет не в ту руку. Стемпер левша.
- Вот это да.
- Ага. Не очень профессионально.
- Где это случилось?
- В заброшенном здании за пару кварталов от мусорной компании. Его нашел сторож.
- А тебя не удивляет, что Харви Типп еще жив?
- Думаю, он, должно быть, не высовывается, - сказал Морелли. – Или, может, имеет отношение к Большому Боссу. А возможно он вообще ни при чем. У нас на него ничего нет, кроме того факта, что он наиболее вероятная персона.
- Считаю, настало время поговорить с ним.
- Думаю, ты права. – Наступило секундное молчание. – Еще одно. Ты все еще водишь «БМВ»?
- Нет. Только не я. Отказалась от этой вещицы.
- А что случилось-то?
- Украли.
Я услышала, как Морелли хохочет втрубку.
- Это не смешно! – заорала я. – Как думаешь, мне следует подать заявление в полицию?
- Думаю, сначала тебе следует поговорить с Ренйжером. Тебя нужно подвезти?
- Нет. Винни уже едет.
- До встречи, Горячая Штучка.
Я отключилась и рассказала Луле о Стемпере.
- Кто-то обрубает концы, - сделала вывод Лула.
Я глубоко вздохнула и позвонила Рейнжеру домой. Ответа не было. Тогда в машину. И там не отвечает. Могла бы и на сотовый, но не хотела испытывать удачу, потому оставила номер на пейджере. Приговоренной женщине лучше урвать хоть несколько лишних минут.
Я смотрела в окно и, наконец, увидела Винни, подъзжающего на «кадиллаке». Я подумала, как было бы здорово задержать Винни на полчаса и увидеть, как исчезнет его машина. Впрочем, такое исчезновение было бы не практичным. Тогда мне пришлось бы звонить только одному человеку, чтобы он забрал нас. И даже хуже. Я должна была в таком случае проводить время с Винни.
Мы с Лулой вытащили Лалли к тротуару и подождали, пока Винни откроет замки на дверцах.
- Дерьмо на заднее сиденье, - приказал Винни.
- Че? – Лула подбоченилась. – Кого это ты назвал дерьмом?
- На воре шапка горит, - парировал Винни.
- Если на воре шапка горит, то почему твоя извращенная задница не на заднем сидении? – съязвила Лула.
- За что это мне? – спросила я. И поняла, что говорю, как матушка, и на миг меня охватила паника. Я люблю свою матушку, но не хочу быть на нее похожей. Я не хочу даже готовить жаркое. И не хочу жить в доме, где трое взрослых членов семьи и только одна ванная комната. И не хотела бы быть замужем за таким, как мой папаша. Я хотела выйти замуж за Индиану Джонса. Я представляла, что Индиана Джонс – это нечто среднее между моим папашей и Рейнжером. Морелли тоже бы подошел. В общем-то, Морелли мало чем отличался от Индианы Джонса. Не то чтобы это имело значение, поскольку Морелли не хотел жениться.
Винни завез меня и Лулу в контору и сдал Лалли в полицейский участок на северной Клинтон.
- Ну, было весело, - поделилась Лула. – Жаль машину. Мне не терпится посмотреть, какая у тебя будет следующей.
- Не будет никакой следующей. Я больше не возьму никакой машины. С этого момента вожу только «бьюик». С «бьюиком» ничего не происходит.
- Угу, - согласилась Лула, - но кто сказал, что это хорошо?
Я позвонила в Первый Трентонский, спросила Шемпски, мне сказали, что он рано ушел домой, сославшись на больной желудок. Я позвонила ему домой, достав номер у дирекции, и попыталась найти его. Никакого ответа. Просто наудачу еще раз провела быструю кредитную проверку. Ничего необычного. Закладная, кредит все в хорошем состоянии.
- Зачем ты проверяешь Шемпски? – спросила Лула. – Думаешь, он замешан?
- У меня не выходит из головы бомба в «порше». Шемпски знал, что я водила «порше».
- Ага, да он мог рассказать кому угодно. Он мог упомянуть кому-нибудь, что ты собираешься поехать в мусорную компанию на своем новом «порше».
- И то правда.
- Хочешь еще куда-нибудь прокатиться? – спросила Лула.
Я помотала головой.
- Мне требуется свежий воздух и немного упражнений, - сказала я. – Пойду-ка я пешком домой.
- Длинная прогулка.
- Тут не так далеко.
Я вышла на улицу и подняла от ветра воротник куртки. Похолодало, небо стало пасмурным. Был разгар дня, но в домах, борясь с сумраком, зажгли свет. Включали обогрев. По Гамильтон катили машины, водители все куда-то стремились. По тротуару шли редкие прохожие. В такой день хорошо сидеть дома, перебирая содержимое шкафов, готовя горячий шоколад, готовясь к зиме. И приятно побывать на прогулке, загребая ногами опавшие листья, ощущая прилив бодрости от холодного воздуха. Это мое любимое время в году. Не будь того факта, что направо и налево мрут люди, и я не смогла найти дядю Фреда, и кто-то хотел убить меня, а Рамирез хочет послать меня к Господу – это был бы очень хороший день.
Через час я вернулась домой, зашла в вестибюль и чувствовала себя прекрасно. Голова прояснилась, и кровообращение было в превосходном состоянии. «Бьюик» стоял на парковке, солидный как монумент и совершенно безмятежный. Ключи лежали в кармане, и я все еще размышляла о Шемпски. Может, стоит поехать и повидаться с ним, подумала я. Сейчас уж он точно добрался до дома.
Открылись двери лифта, и выглянула миссис Бестлер:
- Наверх?
- Нет, - сказала я. – Я передумала. Нужно побегать по делам.
- На втором этаже скидки двадцать процентов на все аксессуары для леди, - предупредила она. Потом втянула голову назад, и двери закрылись.
Я пересекла стоянку и с опаской открыла «бьюик». Не раздалось никакого «бум», поэтому я села за руль. Я завела мотор и выпрыгнула из машины. Постояла на некотором расстоянии и подождала минут десять. Взрыва не последовало. Фу. Какое облегчение. Я вернулась в машину, дала газу и выехала со стоянки. Шемпски жил в центре Гамильтон, на Клокнер за школой. Типовая пригородная застройка односемейных домов. Две машины, два дохода, двое детей на одну семью.  Улицу и дом найти было легко. Везде значились четкие указатели. Дом был с разделенным на части вестибюлем. Белого цвета с черными жалюзи. Очень чистенький.
Я припарковалась к бордюру, прошла к двери и позвонила. Уже было собиралась повторить звонок, как мне открыла женщина. Она была превосходно одета: коричневый свитер, брюки в тон, домашние туфли на каучуковой подошве. Волосы подстрижены под короткий боб. Макияж в стиле Марты Стюарт. И искренняя улыбка. Совершенная пара для Аллена. Я подозревала, что немедленно забуду все, что она мне скажет, а через полчаса даже не вспомню, как она выглядит.
- Морин? – спросила я.
- Да?
- Я Стефани Плам… мы ходили вместе в школу.
Она шлепнула себя по лбу.
- Ну конечно! Мне следовало самой вспомнить. Аллен упоминал тебя прошлым вечером. Он говорил, что ты заходила в банк. – Улыбка сползла с лица. – Я слышала о Фреде. Мне так жаль.
- Ты его не встречала?
Просто на всякий случай, если он у нее в подвале.
- Нет!
- Я всегда всех спрашиваю, - пояснила я, поскольку она подалась назад.
- Хорошая мысль. Я же могла видеть его, гуляющим по улице.
- Именно.
Пока я не наблюдала никакого признака Аллена. Конечно, если он серьезно болен, то мог лежать в кровати наверху в спальне.
- Аллен дома? – спросила я. – Я пыталась застать его в банке, но он вышел на ланч, а потом я была занята важным делом. Я думала, может, он сейчас уже дома.
- Нет. Он всегда приходит домой в пять. – Улыбка вернулась на место. – Не хочешь зайти и подождать? Я могу приготовить травяной чай.
Моя беспокойная часть хотела бы пошнырять по дому Шемпски. Но та часть, которой хотелось еще дожить до завтра, подумала, что не мудро оставлять «бьюик» без присмотра.
- Спасибо, возможно, в другой раз, - сказала я Морин. – Мне нужно присматривать за «бьюиком».
- Мам, - заорал с кухни ребенок. – Тимми засунул «M&M's» в нос.
Морин помотала головой и улыбнулась.
- Дети, - произнесла она извиняющим тоном. – Ты же знаешь, как это бывает.
- В общем-то, у меня хомяк, - заметила я. – Ему трудно засунуть в нос «M&M's».
- Я сейчас вернусь, - извинилась Морин. – Я только на минуту.
Я вошла в прихожую и стала осматриваться, пока Морин поспешила в кухню. Справа открывалась гостиная. Это была большая, приятная комната, оформленная в бежевых тонах. У ближайшей стены стояло пианино. На верху инструмента было полным-полно семейных фото. Аллен и Морин с детьми на пляже, в Диснейленде, на Рождество.
Куча фотографий. Возможно, никто и не заметит пропажу, если одна из них попадет ко мне в сумку.
Я услышала, как орет какой-то ребенок, и щебетание Морин, что «все будет хорошо», и «плохая M&M's пойдет баиньки». 
- Я скоро вернусь, - пообещала детям Морин.
Послышался щелчок выключаемого телевизора на кухне, и, не моргнув глазом, я схватила ближайшее фото, сунула в сумку и отступила обратно в прихожую.
- Прости, - извинилась Морин. – С нами не соскучишься.
Я вручила Морин свою карточку.
- Может, передашь Аллену, чтобы он позвонил мне, когда появится.
- Конечно.
- Кстати, а какую машину водит Аллен?
- Желтый «таурус». И еще у него есть «лотус» (британский производитель спортивных и гоночных машин – Прим.пер.).
- У Аллена есть «лотус»?
- Это его игрушка.
Уж больно дорогущая игрушка.
Нужно было проехать мимо универмага по дороге домой, поэтому я сделала короткую остановку и заглянула в банк. Банк был закрыт, но окошко для водителей работало. Мне это было бесполезно. Аллен не заступал на дежурство в окошке для водителей. Я покружила, выискивая «таурус», но безуспешно.
- Аллен, - вопрошала я. – Где ты?
И тогда, раз уж я оказалась здесь, не повредило бы остановиться и поздороваться с Ирен Тулли. И, чем черт не шутит, можно было и фотографию Аллена ей показать. Никогда не знаешь, что всплывет у народа в памяти.
- О, ради Бога, - сказала Ирен, открыв мне дверь. – Вы все еще ищете Фреда? – Она взглянула на «бьюик» и узнала его. – Ваша бабушка с вами?
- Бабуля дома. Я надеялась, что вы не откажетесь взглянуть еще на одну фотографию.
- Это снова тот мертвый человек?
- Нет. Этот парень живехонек.
Я дала ей фото семьи Шемпски.
- Разве не прелесть, - сказала Ирен. – Что за милая семья.
- Вы узнаете этих людей?
- Не с ходу. Кажется, видела мужчину, но не могу вспомнить, где.
- А не мог он быть тем мужчиной, который разговаривал с дядей Фредом на парковке?
- Полагаю, что это возможно. Если не этот человек, то очень на него похожий. Он просто обыкновенный такой. Думаю, потому я его и не могу хорошо вспомнить. Нет ничего особенного, что бы запомнилось. Конечно, он не носил кепку с Микки Маусом и шорты-бермуды.
Я забрала фотографию.
- Спасибо. Вы очень помогли.
- Всегда пожалуйста, - ответила она. – У вас такие интересные фотографии.
Я проехала мимо улицы, ведущей к моему дому, и направилась дальше через Гамильтон в Бург. Я размышлала о бомбе, и у меня возник план. Поскольку вечером я никуда не собиралась, то запру-ка я машину в гараже родителей и прокачусь за счет папаши домой. Так и машину сохраню, а заодно и пообедаю.
Я нисколько не беспокоилась, что займу гараж, потому что папаша никогда не ставил туда свою машину. Гараж использовался для хранения канистр моторного масла и старых шин. С одной стороны во всю стену у него было устроено рабочее место, и на нем выстроились баночки с гвоздями и всякой мелочью. Я никогда не видела отца, работающего за этой стойкой, но когда Бабуля доставала его, он прятался в гараже и курил там сигару.
- Ой-ой-ой, - произнесла бабуля, увидев меня в дверях. – Плохой знак. А где черная машина?
- Украли.
- Как, уже? И дня же не прошло.
Я прошла в кухню и взяла гаражные ключи.
- Собираюсь поставить «бьюик» в гараж на ночь, - пояснила я матушке. – Ладно?
Матушка приложила руку к сердцу:
- Мой Боже, ты собираешься взорвать наш гараж.
- Никто не собирается взрывать гараж.
Разве что убедятся, что я там.
- Я приготовила окорок, - сообщила матушка. – Останешься на ужин?
- Конечно.
Я поставила «бьюик» в гараж, все накрепко закрыла и пошла в дом есть окорок.
- Сегодня уже две недели, как пропал Фред, - напомнила за обедом Бабуля. – Думаю, что он бы уже нашелся – так или иначе. Даже инопланетяне не держат людей так долго. Как правило, они просто исследуют твои внутренности и отпускают.
Папаша склонился над тарелкой.
- Конечно, может, они начали зондировать Фреда, а он загнулся. Как ты думаешь, что они предпримут? Возможно, их корабль торчал где-то над Афганистаном, когда они выбросили Фреда, и нам никогда его не найти. Хорошо, что он не женщина, если приземлился в Афганистане. Я слышала: они там с женщинами не очень-то хорошо обращаются.
Матушка застыла с вилкой в руках и вперила взгляд в боковое окно. На секунду прислушалась, потом снова стала есть.
- Никто не собирается взрывать гараж, - заверила я ее. – Я почти в этом уверена.
- Черт, разве это не нечто, если кто-то подложит бомбу нам в гараж? - высказалась Бабуля. – Будет о чем поболтать в салоне красоты.
Меня уже удивляло, почему до сих пор нет звонка от Рейнжера. На него это не похоже: тотчас же не связаться со мной. Я положила сумку на колени и стала рыться в ней, разыскивая мобильник.
- Что ты ищешь?  - спросила Бабуля.
- Сотовый телефон. У меня столько всякого добра в сумке, что никогда ничего не найдешь. – И начала выкладывать весь хлам на стол. Лак для волос, расческу, косметичку, фонарик, минибинокль, номера лицензии машины Рейнжера, флакончик лака, электрошокер...
Бабуля наклонилась через стол, чтобы взглянуть поближе:
- Что это за штуковина?
- Электрошокер, - пояснила я.
- А зачем он?
- Испускать электрический заряд.
Папаша подхватил на вилку еще кусок окорока, сосредоточившись на тарелке.
Бабуля встала со стула и подошла поближе, чтобы исследовать электрошокер.
- А что с ним делают? – поинтересовалась она, взяв в руку и рассматривая устройство. – Как он работает?
Я все еще копалась в сумке.
- Приставляешь к кому-нибудь клеммы и нажимаешь на кнопку, - рассказала я.
- Стефани,- вмешалась матушка. – Забери это у бабушки, пока она не убила себя электрическим током.
- Ага, вот он! – воскликнула я, найдя телефон. Я посмотрела на него. Села батарейка. Неудивительно, что Рейнжер не позвонил.
- Взгляни, Фрэнк, - обратилась Бабуля к папаше, - ты видел когда-нибудь что-то подобное? Стефани говорит, просто приставляешь это к кому-то и жмешь на кнопку...
Мы с матушкой одновременно повскакивали с мест:
- Стой!
Слишком поздно. Бабуля приложила зубцы к папашиной руке. Зззззт.
У папаши глаза вылезли из орбит, кусок мяса выпал у него изо рта, и он свалился на пол.
- Должно быть, у него сердечный приступ, - сказала Бабуля, глядя сверху на папашу.  – Я ему то и дело твержу, что он ест слишком много подливы.
- Это же электрошокер! – заорала я на нее. – Вот что случается, когда применяешь электрошокер!
Бабуля наклонилась, чтобы рассмотреть поближе:
- Я что, убила его?
Матушка опустилась на колени рядом с Бабулей.
 - Фрэнк? – прокричала она. – Ты слышишь меня, Фрэнк?
Я пощупала его пульс.
- С ним все в порядке, - успокоила я. – Бабуля всего лишь взбаламутила несколько мозговых клеток. Это временно. Через пару минут будет как новенький.
Папаша открыл глаз и пукнул.
- Ух, - произнесла Бабуля. – Кто-то, должно быть, наступил на утку.
Мы отпрянули и замахали руками, разгоняя воздух.
- У меня вкусный шоколадный торт на десерт, - сказала вдруг матушка.
Я воспользовалась телефоном в кухне и оставила несколько сообщений Рейнжеру на автоответчике. «Прости, что сотовый не отвечал. Села зарядка. Я буду дома через полчаса. Нужно с тобой поговорить». Потом позвонила Мери Лу и попросила подбросить меня домой. Я решила, что не очень хорошая идея просить папашу отвозить меня сразу же после того, как его ударили током. И не хотела забирать с собой матушку и оставлять Бабулю с папашей наедине. А прежде всего не хотелось мне присутствовать, когда папаша спустит всех собак на бабулю Мазур.
- Я до смерти хочу услышать,  - заявила Мери Лу, когда забрала меня. – Что у вас было с Морелли прошлым вечером?
- Да ничего особенного. Мы поговорили о деле, над которым он работает, а потом он отвез меня домой.
- И это все?
- В основном.
- Ты меня не дурачишь?
- Нисколько.
- Давай уточним. Прошлым вечером ты встречалась с двумя самыми сексуальным мужиками в мире, и ни с одним из них тебе не перепало?
- Есть и другие дела в жизни помимо мужиков, - заявила я.
- Какие, например?
- Ну, я могу проводить время с собой.
- Ослепнешь (детей пугают, что если они будут трогать нехорошие места, то могут ослепнуть – Прим.пер.).
- Нет! Я имею в виду, что мне и одной хорошо. Знаешь ли, вроде как ты делаешь какую-нибудь работу, и получается все превосходно. Или когда ты устанавливаешь сам себе моральные стандарты и придерживаешься их.
Мери Лу, открыв рот и сморщив нос, одарила меня взглядом типа «не пори чепуху».
- Каких?
- Ну, ладно, допустим, я никогда не придерживалась таких вещей, но могла бы!
- И свиньи могли бы летать, - сказала Мери Лу, - но между нами, я бы лучше поимела оргазм.
Мери Лу свернула на стоянку и резко остановилась, так, что ремни безопасности врезались нам в плечи.
- Божежмой, - воскликнула она.  – ты видишь то же, что и я?
У двери в тени был припаркован «мерседес» Рейнжера.
- Черт, - произнесла Мери Лу, - если бы он ждал меня, я б точно описалась.
Рейнжер стоял, прислонившись к машине, сложив на груди руки, неподвижный, как изваяние. Как предвестник беды в полумраке. Тут уж точно описаешься.
- Спасибо, что подвезла, - поблагодарила я Мери Лу, а сама не отрывала взгляда от Рейнжера, гадая, какое у него настроение.
- С тобой все будет в порядке? Он выглядит таким... опасным.
- Это прическа.
- Да не только прическа.
Прическа, глаза, рот, тело, оружие на поясе...
- Позвоню тебе завтра, - пообещала я Мери Лу. -  Не беспокойся о Рейнжере. Он не такой плохой, как выглядит. 
Ладно, изредка я привираю, но всегда во благо. Не хочу, чтобы Мери Лу ночью не спала от волнения.
Подруга бросила на Рейнжера напоследок взгляд и вылетела с парковки. Я глубоко вздохнула и непешно пошла к нему.
- А где «БМВ»? – спросил Рейнжер.
Я вытащила номера и кусок панели из сумки и отдала их ему.
- У меня в некотором роде проблема...
Брови его поднялись, а уголки рта изогнулись в улыбке:
- Это все, что осталось от машины?
Я кивнула и сглотнула.
- Ее украли.
Рот его расползся в широкой улыбке.
- И тебе оставили номера и регистрационую бирку. Широкий жест.
Я не думала, что это широкий жест. Я решила, что это весьма паршиво. На самом деле и жизнь у меня паршивая. Бомба, Рамирез, дядя Фред – и в точности, когда я уже решила, что чего-то достигла и произвела арест, кто-то украл мою машину. Весь паршивый мир показывал мне нос.
- Жизнь отстой, - заявила я Рейнжеру. По щеке моей скатилась слеза. Черт.
Рейнжер секунду изучал меня, потом повернулся и бросил номера на заднее сиденье.
- Это была всего лишь машина, Милашка. Да черт с ней.
- Это не только из-за машины. Это все. – Скатилась еще одна слеза. – У меня кругом одни проблемы.
Он стоял очень близко. Я даже чувствовала тепло от его тела. И могла увидеть широкие черные зрачки в темноте парковки.
- Есть кое-что еще, о чем стоит беспокоиться, - произнес он. И поцеловал меня – рука легла на мой затылок, ко рту прижались его губы, поначалу слегка, потом серьезнее  и требовательнее. Он притянул меня ближе и снова поцеловал, и тут меня пронзило желание, жаркое, влажное и пугающее.
- О, черт, - прошептала я.
- Вот-вот, - сказал он. – Подумай на досуге.
- Что я думаю... так то, что это плохая идея.
- Конечно, плохая идея, - согласился Рейнжер. – Будь она хорошей, я бы очутился в твоей постели сто лет назад. – Он вытащил листок с памяткой из кармана куртки. – У меня для тебя работа на завтра. Молодой шейх собирается домой. Нужно отвезти его в аэропорт.
- Нет! Ни за что не повезу этого маленького паршивца.
- Посмотри на это с другой точки зрения. Он заслужил тебя.
Он был прав.
- Ладно, - согласилась я. – Мне все равно нечего делать.
- Инструкции в записке. Танк пригонит тебе машину.
И уехал.
- Обожежмой, - воскликнула я. – Что я только что наделала?
Я бросилась в вестибюль и нажала кнопку лифта, все еще говоря сама с собой.
- Он поцеловал меня, а я поцеловала его, - говорила я. – О чем я только думала? – Я закатила глаза: - Я думала... да!
Дверь лифта открылась, и вышел Рамирез.
- Привет, Стефани, - поздоровался он. – А тут Чемп ждет тебя.
Я пронзительно завопила и отпрыгнула, но поскольку думала я о  Рейнжере, а не о Рамирезе, то получилось не очень быстро. Рамирез сгреб меня пятерней за волосы и толкнул в дверь.
- Пора, - заявил он. – Пора тебе узнать, что значит быть с настоящим мужчиной. А потом, когда Чемп покажет это тебе, ты будешь готова к Господу.
Я споткнулась и упала на одно колено, а он потащил меня двльше. Я сунула руку в сумку, но не смогла нащупать пистолет или электрошокер. Слишком много ненужного хлама. Я размахнулась со всей силы сумкой и заехала ему по физиономии. Он замешкался, но не остановился.
- Как нехорошо, Стефани, - заметил он. - Ты заплатишь за все. Тебя накажут, прежде чем ты придешь к Господу.
Я уперлась пятками и завопила во всю силу.
На втором этаже открылись две двери.
- Что происходит? – поинтересовался мистер Сандерс.
Миссис Кин высунула голову:
- Эй, что за шум?
- Звоните в полицию, - орала я. – Помогите! Позвоните в полицию.
- Не беспокойся, дорогая, - заверила миссис Кин, - у меня пистолет. – Она выстрелила пару раз и включила верхний свет. – Я его задела? – спросила она. – Ты хочешь, чтобы я снова выстрелила?
У миссис Кин была катаракта, и она носила очки с толстыми, как дно пивной кружки, стеклами.
Рамирез кинулся к двери при первом же выстреле.
- Вы упустили его, миссс Кин, но все нормально. Вы его испугали.
- Ты все еще хочешь, чтобы мы позвонили в полицию?
- Я позабочусь об этом сама, - заверила я их. – Спасибо.
Все думали, что я крутой профессиональный охотник за головами, и я не хотела разрушать этот имидж, поэтому спокойно стала подниматься по лестнице. Я взбиралась на одну ступеньку за раз и говорила себе, чтобы сосредоточиться. Иди в квартиру, говорила . Закрой дверь, вызови копов. Потом найди пистолет и ступай на парковку за Рамирезом. По правде сказать, я была сильно испугана. И если признаться честно, то не такой уж я хороший стрелок. Лучше пусть этим займется полиция.
К тому времени, когда я дошла до своей двери, в руках у меня уже был ключ. Я набрала воздух и смогла сунуть его в замок с первого раза. В квартире было темно и тихо. Слишком рано, чтобы Бриггс пошел спать. Должно быть, он вышел. Рекс тихо бегал по колесу. На автоответчике мигал красный огонек. Два сообщения. Я подозревала, что одно от Рейнжера, оставленное днем. Я включила свет. Кинула сумку на кухонную стойку и проиграла сообщения.
Первое, как я и думала, было от Ренйжера, который просил снова позвонить на пейджер.
Второе – от Морелли.
«Это важно,  - говорил он. – Мне нужно с тобой поговорить».
Я набрала его домашний номер.
- Ну давай. – приговаривала я. – Возьми трубку.
Никто не отвечал, поэтому я стала перебирать номера быстрого набора. Следующим в списке значился телефон в машине Морелли. Там тоже не никто отвечал. Попытаемся позвонить на сотовый. Я взяла телефон с собой в спальню, но только дошла до двери.
На моей кровати сидел Аллен Шемпски. За его спиной виднелось разбитое окно. Не было секретом, как он проник в мою спальню. Он держал пистолет. И выглядел ужасно.
- Повесь трубку, - приказал он. – Или я убью тебя.

Ни то слово!!!!!!!!!! Я уже несколько дней хожу в эйфории!!!!!!! Нет слов, одни эмоции!!!!!!! Рейнджер.....
_________________

Суперская глава!
Как же мне нравится реакция Рейнджера на утерянные машины
Спасибо!
_________________

Karmenn Огромное спасибо за перевод!!!!!
А бабуля планку
не снижает)) как всегда
держит марку!
_________________

 » Глава 15

Вот и настал конец пятой книги . Читайте теперь шестую и седьмую. Скачать их можно в нашей библиотеке



Глава 15 
 
- Что это ты делаешь? – обратилась я к  Шемпски.
- Хороший вопрос. Я считал, что знаю. Я думал, что все просчитал. – Он помотал головой. – Все катится в тартарары.
- Ты ужасно выглядишь.
Лицо его покраснело, глаза налились кровью и слезились, волосы торчали в разные стороны. Одет он был в костюм, но рубашка вылезла, галстук сбился на сторону. Брюки и пиджак помялись
- Ты что, пил?
- Чувствую себя паршиво, - пожаловался он.
- Может, тебе стоит опустить пистолет.
- Не могу. Я должен тебя убить. Да что вообще с тобой такое? Любой бы давно отступился. Я имею в виду, что никто даже не любил Фреда.
- Где он?
- Ха! Еще один хороший вопрос.
Из шкафа раздалась приглушенная возня.
- Это карлик, - пояснил Шемпси. – Он меня чертовски напугал. Я думал, тут никого нет. И внезапно выбегает этот маленький Жевун.
В два счета я оказалась у шкафа. Я открыла дверцу и заглянула внутрь. Бриггса спеленали, как рождественского гуся: руки связаны за спиной бельевой веревкой, а рот заклеен почтовой клейкой лентой. На первый взгляд он был в порядке. Только очень испуган и взбешен.
- Закрой шкаф, - заявил Шемски. - Если ты закроешь дверцу, он поутихнет. Полагаю, его мне тоже придется убить, но лучше как можно позже. Это будто убиваешь Дока или Чихуна, или Ворчуна (гномы из сказки «Белоснежка» - Прим.пер.). Должен признаться, я чувствую себя паршиво при мысли, что нужно убить Чихуна. Мне очень нравится Чихун.
Если на вас никогда не наставляли пистолет, то вы и представить не можете весь этот ужас. И сожаление, что жизнь так коротка и так бесценна.
- Ты же на самом деле не хочешь убивать ни Чихуна, ни меня,  - сказала я, с трудом заставляя свой голос не дрожать.
-         Будь уверена, убью. Черт, почему бы и нет. Я уже убил всех.
Он шмыгнул и вытер нос рукавом.
- Я подхватил простуду. Черт, говорю тебе, когда все оборачивается паршиво… - Он запустил в волосы пятерню. – Это была такая хорошая идея. Выбрать несколько клиентов и держать их для себя. Очень чисто. Но я не учел, что такие людишки, как Фред, суют во все нос. Мы все зарабатывали деньги. Никто не страдал. А потом дела пошли не так, и народ стал паниковать. Первым Липински, и потом Джон Керли.
- Поэтому ты их убил?
- А что  еще мне оставалось? Знаешь, это единственный способ заставить кого-то замолчать.
- А что насчет Марты Дитер?
- Ох, уж эта Марта, - вздохнул он. – Я только о том жалею, что она уже мертва, и я не могу прикончить ее снова. Если бы не Марта Дитер… - Он помотал головой. – Прости за выражение, у нее шило в заднице, когда дело касалось счетов. Все строго по книгам. Не лезла бы в это дело с Шуцем. Это даже ее делом-то не было. Она была глупой регистраторшей, но совала нос во все. После того, как ты ушла из офиса, она решила оповестить о вашем с тетей случае. Послать в главную контору факс, полагая, что там разберутся с этим и привлекут тебя к суду за мошеннические заявления. Ты можешь себе представить, к чему бы это привело? Даже если бы они просто позвонили тебе, чтобы уладить конфликт, это могло дать старт расследованию.
- Поэтому ты убил ее?
- Тогда это казалось мне разумным. Сейчас-то кажется, что, может, это и чуток крайняя мера, но, как я уже говорил, это единственный надежный способ обеспечить чье-то молчание. Природа человеческая, как уж есть, вещь ненадежная. И знаешь, я сделал поразительное открытие. Убить кого-то не так уж трудно.
- Где ты научился делать бомбы?
- В библиотеке. Вообще-то, я сделал бомбу для Керли, но по случайности увидел, как он переходит улицу, идя к своей машине. Был поздний вечер, и он выходил из бара. Вокруг ни души. Трудно поверить, как мне повезло. Так я переехал его даже несколько раз. Чтобы уж знать наверняка, что он мертв, знаешь ли. Не хотелось, чтобы он мучился. Он был не таким уж плохим парнем. Просто лишний свидетель.
Меня невольно передернуло.
- Да, - продолжал откровенничать он, - в первый раз, когда переезжал его, было как-то страшно. Я старался притвориться, что это просто ухаб на дороге. В общем, у меня осталась готовая бомба, а тут я обнаружил, что ты собираешься снова навестить мусорную компанию. Я позвонил Стемперу и наплел ему с три короба, чтобы он задержал тебя на полчаса, пока банк якобы будет проверять чек через систему.
- И потом ты убил Стемпера.
- Стемпер на твоей совести. Он был бы еще жив, если бы у тебя не развилась эта мания с чеком. На два доллара, - добавил, фыркнув, Шемпски. – Все эти люди мертвы, и вся моя жизнь катится под откос из-за какой-то пары поганых долларов.
- Мне кажется, все началось с Лауры Липински.
- Ты и это раскопала? – Он слегка приуныл. – Она доставила Ларри кучу неприятностей. Он сделал ошибку, рассказав ей про деньги, и она захотела свою долю. Она бросала его и хотела денег. Сказала, что если их не получит, то пойдет в полицию.
- Так это ты убил ее?
- Ошибка в том, что мы решили избавиться от тела. Я прежде ничего подобного не делал, поэтому  расчленил ее, засунул в два мешка, и оставил их в городе за ночь до уборки мусора. Во-первых, доложу тебе, нелегко расчленить тело. А во-вторых, этот жмот Фред вылез неизвестно откуда, пытаясь сэкономить доллар на листьях, и увидел нас с Ларри с мешком. Ну что за невезуха.
- Я не понимаю, при чем тут Фред.
- Он увидел, как мы выставили мешок, и ничего плохого не заподозрил. То есть, он сам приехал с той же целью. На следующее утро Фред едет в мусорную компанию, Марта его там достает и отсылает подальше. Фред отъезжает за квартал и вспоминает, что ему знаком коллега Марты. Он думает еще один квартал и понимает, что это тот парень, который выставлял мусорный мешок. Поэтому он едет к задам риэлтерской конторы рядом с продуктовым магазином и начинает щелкать снимки. Я полагаю, что он собирался помахать ими перед физиономией Ларри, смутить его до такой степени, чтобы тот отдал ему деньги. Только после пары снимков Фред решает, что мешок уж слишком комковатый да и пахнет скверно. И тогда Фред открывает мешок.
- Почему же дядя Фред не обратился с этим в полицию?
- А как ты считаешь? Из-за денег, разумеется.
- Он что, собирался тебя шантажировать.
Так вот почему дядя Фред оставил погашенный чек в столе. Он ему был не нужен. У него имелись фотографии.
- Фред заявил, что у него нет никакого пенсионного счета. Пахал пятьдесят лет на пуговичной фабрике и не получил сколько-нибудь приличной пенсии. Заявил, что, дескать, читал, что для приличного дома престарелых требуется девяносто тысяч долларов. Вот столько он хотел. Девяносто тысяч.
- А что насчет Мейбл?  Он не требовал денег для нее?
Шемпски пожал плечами:
- Про Мейбл он не говорил ничего.
Скупой ублюдок.
- Почему ты убил Ларри?
Не то, чтобы меня этот вопрос волновал. Я хотела потянуть время. Как можно дольше. И не хотела, чтобы он нажал на курок. Если это значило, что я должна болтать с ним хоть до скончания века, то я так и сделаю.
- Липински струсил. Он хотел выйти из дела. Забрать деньги и сбежать. Я пытался его отговорить, но он совсем спятил от страха. Поэтому я отправился взглянуть, смогу ли как-то его успокоить.
- Тебе удалось. Лучший способ успокоить – прикончить.
- Он не стал бы слушать, а что я мог поделать? Я подумал, что хорошо устроить так, чтобы все выглядело как самоубийство.
- У тебя же хорошая жизнь – прекрасный дом, милые жена и дети, приличная работа. Зачем тебе понадобилось воровать?
- Сначала это были просто деньги для развлечения. Вечерами по понедельникам Типп и я играли в компании парней в покер. Типпу никогда не давала денег жена. Поэтому Типп стал приворовывать. Просто снимал понемногу с парочки счетов, чтобы иметь деньги на покер. Но потом пошло и пошло.  Это было так легко. Я имею в виду: никто не знал, что деньги уходят. Тогда мы расширились, пока у нас имелся солидный куш со счетов Вито. Типп был знаком с Липински и Керли, и он привлек их. – Шемпски снова вытер нос. – Мне  никогда не  заработать в банке. Это не работа, а тупик. Все дело в моей физиономии, знаешь ли. Я ведь не глуп. Мог стать кем-нибудь, только никто на меня не обращает внимания. Бог каждого награждает особым талантом. Знаешь, в чем мой талант? Никто меня не запоминает. У меня непримечательное лицо. Уйму времени я потратил, пока понял, как использовать свой дар. – Он издал сумасшедший смешок, от которого у меня все волоски на руках встали дыбом. – Я могу грабить людей, убивать их прямо на улице, а никто даже не вспомнит. Вот мой талант.
Аллен Шемпски или напился, или сошел с ума, а, может, и то, и другое вместе. Если так дальше дело пойдет, ему даже не придется меня пристрелить, поскольку он и так пугал меня до смерти. Сердце так стучало, что отдавалось в ушах.
- Что ты сейчас будешь делать? – спросила я его.
- Ты имеешь в виду, после того, как убью тебя? Подозреваю, что пойду домой. Или, может, просто сяду в машину и махну, куда глаза глядят. У меня куча денег. Мне не нужно возвращаться в банк, если не хочу.
Шемпски потел и, кроме лихорадочного румянца на щеках, лицо его было бледным.
- Боже, - сказал он. – Я и в самом деле заболел. – Он встал и наставил на меня ствол.- У тебя есть таблетки от простуды?
- Только аспирин.
- Мне нужно что-то посильнее аспирина. Хотел бы еще посидеть и поболтать, но мне нужно лечиться от простуды. Бьюсь об заклад, что у меня лихорадка.
- Выглядишь ты неважно.
- Готов поспорить, у меня горит все лицо.
- Ага, а еще слезятся глаза.
Со стороны окна, где была пожарная лестница, раздался скребущий звук. И мы оба повернули головы. Но за разбитым стеклом увидели только тьму.
Шемпски повернулся ко мне и взвел курок.
- А сейчас веди себя спокойно, чтобы я убил тебя с первой пули. Так лучше всего. Гораздо меньше грязи. А если я попаду тебе в сердце, то сможешь лежать в открытом гробу. Я знаю, всем это очень нравится.
Мы оба глубоко вздохнули – я, приготовившись умереть, Шемпски, прицелившись. И в это мгновение воздух разорвал чудовищный рев ярости и безумия. И окно заполнил Рамирез. С перекошенным лицом, с маленькими  дьявольскими глазами.
Шемпски непроизвольно развернулся и открыл огонь, разрядив пистолет в Рамиреза.
Я не стала терять времени и бросилась бежать. Тут же вылетела из комнаты, промчалась через гостиную и выскочила во входную дверь. Рванула через холл, проскочила два пролета лестницы, и почти врезалась в дверь миссис Кин.
- Боже, - изумилась миссис Кин, - у вас на полную катушку вечерние развлечения. Что сейчас?
- Ваш пистолет! Дайте ваш пистолет!
Я вызвала полицию и помчалась обратно с оружием  в руках. Дверь моей квартиры стояла широко распахнутой. Шемпски сбежал. А Бриггс, все еще живой, сидел в шкафу.
Я разрезала клейкую ленту:
- Ты в порядке?
- Вот же хрень, - признался он. – Я намочил штаны.
 
*    *    *    *    *
 
Первыми приехали патрульные, затем парамедики и, наконец, копы из убойного отдела с медэкспертами. Они с легкостью нашли дорогу к моей квартире. Большинство из них уже бывали здесь. Одновременно с патрульными появился Морелли.
Сейчас прошло часа три, и вечеринка уже свернулась. Я сделала заявление, и осталось только засунуть Рамиреза в мешок и убрать с пожарной лестницы. Мы с Рексом разбили лагерь в кухне, пока профессионалы делали свою работу. Рэнди Бриггс дал показания и уехал, решив, что его квартира без двери безопасней, чем житье со мной.
Рекс еще выглядел бодреньким, но я совершенно вымоталась. Из меня выжали весь адреналин, и чувствовала я себя, словно из меня выкачали пинту крови.
Морелли слонялся поблизости по квартире. И впервые за весь вечер мы на секунду остались наедине.
- Тебе должно полегчать, - заметил он. – Ведь не придется больше заботиться о Рамирезе.
Я кивнула:
- Ужасно так говорить, но я рада, что он умер. Есть новости о Шемпски?
- Его машину и его самого никто не видел. Он не пришел домой.
- Думаю, он сбежал. И у него простуда. Он паршиво выглядел.
- Ты тоже будешь неважно выглядеть, если тебя будут разыскивать за серию убийств. Мы оставим сегодня вечером патрульного, чтобы удостовериться, что никто не полезет в твое окно. Но в спальне у тебя будет холодно. Наверно, тебе стоит переночевать где-то. Голосую за мой дом.
- В твоем  доме я чувствую себя безопасно, - подтвердила я. – Спасибо.
Носилки с телом прогрохотали по полу прихожей и выкатились из входной двери. Сдавило желудок, и я подвинулась к Морелли. Он притянул меня и обнял.
- Завтра тебе станет лучше, - успокаивал он. – Тебе просто нужно немного поспать.
- Пока я не забыла. Ты оставил послание на автоответчике, что хочешь поговорить со мной.
- Мы вызвали Харви Типпа на допрос,  и он  запел соловьем. Я хотел предупредить тебя насчет Шемпски.
 
*    *    *    *    *
 
Я проснулась, когда сквозь окно в спальне Морелли лился солнечный свет, но самого Морелли рядом со мной не было. Я смутно помнила, что заснула в машине по дороге к его дому. И потом уснула рядом с Морелли. И никаких воспоминаний о каких-то сексуальных схватках. На мне были футболка и трусики. Поскольку трусики были на мне, а не валялись на полу, это мне кое о чем говорило.
Я выбралась из кровати и босиком прошлепала в ванную комнату. На двери висело влажное полотенце. Для меня на тумбочке были выставлены сложенные стопкой  свежие полотенца. На зеркале над умывальником значилось послание. «Вызвали  рано на работу, говорилось в записке. -  Чувствуй себя как дома». Джо также подтвердил мои подозрения  - что я вырубилась, как только моя голова коснулась подушки. И раз уж Морелли ценил, чтобы на его ласки откликались, то он пропустил прошлой ночью благоприятный случай забрать свой долг.
Я приняла душ, оделась и отправилась в кухню на поиски завтрака. Морелли не запасался «Поп-Тартс», поэтому я сообразила сандвич с арахисовым маслом. Я уже одолела половину сандвича, как вдруг вспомнила о работе, которую мне подогнал Рейнжер. Поработать шофером. У меня не было под рукой записки с инструкциями, и я понятия не имела, где мне нужно забрать шейха. Я порылась в свалке в сумке и отыскала карточку. В ней говорилось, что Танк подгонит «лимузин» в девять. Я должна в десять забрать шейха и отвезти в аэропорт. Было почти восемь, поэтому я покончила с сандвичем, сунула вчерашнюю одежду в пакет и позвонила Мери Лу, чтобы уговорить на поездку.
- Черт, ты и впрямь кувыркалась ночь в постели, - сказала Мери Лу. – Когда я тебя бросила, ты была с Рейнжером. Должно быть, у тебя была еще та бурная ночь.
- Ты и половины не знаешь.
И я рассказала о  поцелуе, Рамирезе, Шемпски и, под конец, о Морелли.
- Я не могу представить, как можно так устать, чтобы отказаться от Морелли, - заявила Мери Лу. – Конечно, на меня никогда не нападал насильник-убийца, не держал на мушке свихнувшийся банкир, и в окне моей спальни не убивали парня.
Когда я прошла в вестибюль, в лифте ждала миссис Бестлер.
- Наверх? – спросила она. – Второй этаж… ремни, дамские сумки, сумки для трупов.
- Я пойду пешком, - сказала я ей. – Мне нужно размяться.
Я открыла дверь квартиры и воззрилась на молоденького копа, кормившего Рекса  чипсами.
- Он выглядел таким голодным, - оправдывался коп. – Надеюсь, вы не возражаете.
- Вовсе нет. Позавтракайте и вы с ним. Просто пошарьте в холодильнике и найдите, что понравится.
Полицейский улыбнулся.
- Спасибо. Там какой-то парень чинит ваше окно. Морелли распорядился. Я уйду, как только он закончит.
- Хорошие новости.
Я прошла в спальню и собрала свою шоферскую униформу: черный костюм, колготки и туфли на каблуках. Переоделась в ванной, добавила помады, подмахнула ресницы тушью и взбила волосы. Когда я вышла, то парень, чинивший окно, ушел, и само окно засияло по-новому. Полицейский тоже удалился.
Я схватила сумку, попрощалась с Рексом и спешно спустилась к парковке.
Когда я точно в девять выкатилась из двери черного хода, меня уже ждал Танк. У него имелись карта и инструкции.
- Отсюда у тебя займет с полчаса, - предупредил Танк.
- Он знает, что поведу я?
Лицо Танка расплылось в широкой ухмылке:
– Думаем, для него это будет большой сюрприз.
Я взяла ключи от «линкольна» и села за руль.
- Ты выдержишь, верно? – спросил Танк.
- Верно.
- Ты в порядке после вчерашнего?
- Откуда ты знаешь о вчерашнем?
- Из газет.
Ужас просто.
Я помахала Танку мизинцем и отправилась восвояси. Доехала до Гамильтон и повернула направо. Проехала несколько кварталов и повернула в Бург. У меня не было желания угробить еще одну черную машину. Я припарковалась у дома родителей и зашла забрать ключи от гаража.
- Ты снова угодила в газеты, - заявила Бабуля. – И мы телефонную трубку сняли с рычага. Твоя мать в кухне гладит белье.
Матушка всегда гладила в дни катастроф. Кто-то пропускает рюмочку, кто-то принимает наркоту. А матушка гладит.
- Как папа? – спросила я.
- Вышел в магазин.
- Последствий от электрошокера не осталось?
- Ну, он не самая счастливая личность из тех, что я видала, но внешне вроде все в порядке. Похоже, ты достала новую машину.
- Дали на время. Я работаю шофером. Собираюсь оставить черную машину здесь и взять «бьюик». В «бьюике» чувствую себя безопасней.
Из кухни вышла матушка:
- Что ты там говоришь насчет работы шофера?
- Да ничего, - ответила я. – Отвожу одного парня в аэропорт.
- Вот хорошо, - обрадовалась матушка. – Забери свою бабушку.
- Я не могу!
Матушка потащила меня в кухню и стала говорить, понизив голос:
- Мне неважно, вези ты хоть папу римского, но бабушка поедет с тобой. Если она ляпнет что-нибудь не то твоему отцу, когда он придет домой, он погонится за ней со столовым ножом. Если ты не хочешь иметь на своих руках кровь, ты выполнишь свой долг внучки и увезешь бабушку на несколько часов, пока все не успокоится. Как бы то ни было, это все твоя вина. – Матушка швырнула на гладильную доску какую-то рубашку и схватила утюг. – И у чьих дочерей с пожарной лестницы снимают застреленных? Все утро звонит телефон. И что, по-твоему, я должна сказать людям? Как я такое объясню?
- Просто скажи, что я искала дядю Фреда, и ситуация усложнилась.
Матушка потрясла утюгом:
- Если этот человек не мертв, я сама его убью.
Хмм. Кажется, матушка немного расстроилась.
- Ладно, - сдалась я. - Думаю, я могу взять Бабулю с собой.
Может, не такая уж плохая идея. Не думаю, что этот шейх-извращенец станет спешить светить своим членом при Бабуле.
- Какая жалость, что мы не можем взять эту красивенькую черную машину, - посетовала Бабуля. – Она больше похожа на машину с личным шофером.
- Не хочу испытывать судьбу, - сказала я ей. – Не хочется, чтобы что-то с черной машиной случилось. В гараже ей будет хорошо и безопасно.
Я погрузила Бабулю в «бьюик», выехала задом на подъездную дорожку и припарковала его на улице. Потом осторожно завела «линкольн» в гараж и надежно закрыла дверь.
Точно через тридцать пять минут я была по адресу, что дал мне Танк. Это был район дорогих домов с участками в два-три акра. К большинству домов вели закрытые воротами дорожки, проложенные по двору, засаженному деревьями и кустарником, расположением которого занимались профессионалы. Я нажала кнопку на переговорном устройстве и назвала свое имя. Ворота открылись, и я поехала к дому.
- Красиво-то, красиво, ничего не скажешь, - высказалась Бабуля. – Но не очень-то к ним много придут детишек клянчить конфеты. Спорим, у них Хеллоуин не задался.
Я попросила Бабулю оставаться на месте и вышла из машины.
Отворилась дверь, выглянул Фахид и тут же насупился при виде меня.
- Ты! – воскликнул он. – Откуда ты взялась?
- Сюрприз, - ответила я. – Я твой водитель.
Он воззрился на машину:
- И на что это похоже?
- Это «бьюик».
- В нем сидит какая-то старушенция.
- Это моя бабушка.
- Забудь. Я с вами не поеду. Ты не профессионал.
Я приобняла его и повела с собой.
- У меня была пара трудных деньков, - поделилась я доверительным тоном. – И у меня немного иссякло терпение. Поэтому я буду признательна, если ты просто без всякой суеты сядешь в машину. Потому что иначе я тебя застрелю.
- Ты бы меня не застрелила, - возразил он.
- А ты испытай меня.
Позади Фахида стоял мужчина. Он держал два чемодана и, похоже, ему было неудобно.
- Положите их в багажник, - предложила я мужчине.
В дверях показалась какая-то женщина.
- Кто это? – спросила я парня.
- Моя тетя.
- Помаши ей. Улыбнись и садись в машину.
Он вздохнул и помахал. Я тоже помахала рукой. Все друг другу помахали. И я отъехала.
- Мы бы привели черную машину, - пояснила Бабуля Фахиду, - только Стефани жутко с машинами не везет.
Он наклонился ниже, все еще дуясь.
– Без шуток?
- Но насчет этой можешь не беспокоиться, - утешила его Бабуля. – Мы надежно запирали ее в гараже. Так что никто не мог подложить в нее бомбу. И, стучу по дереву,  она еще не взорвалась.
Я выехала на Шоссе 1 и проследовала по нему до Нью-Брунсуика, где стоял шлагбаум. Преодолев шлагбаум, я направилась на север и покатилась в своем «бьюике»,  благодаря судьбу, что мой пассажир все еще полностью одет, а Бабуля мирно дремлет, повиснув на ремне и открыв рот.
- Я удивляюсь, что ты еще работаешь в этой компании, - заметил Фахид. – Будь ты моим работником, я тебя бы в два счета уволил.
Я сделала вид, что не слышу его, и включила радио.
Он наклонился вперед:
- Может, трудно стать профессионалом, работая прислугой.
Я взглянула на него в зеркало заднего вида.
- Дам тебе пять долларов, если покажешь мне свои груди, - предложил он.
Я закатила глаза и прибавила звук радио.
Он откинулся на сиденье.
- Какая скукотища, - прокричал он мне. – Ненавижу эту музыку.
- Хочешь пить?
- Да.
- Хотел бы остановиться за содовой?
- Да!
- Очень жаль, не выйдет.
Свой мобильник я воткнула в прикуриватель и удивилась, услышав, как он зачирикал.
Звонил Бриггс.
- Ты где? – спросил он. – Это ведь твой сотовый, да?
- Ага. Я на Джерсийской платной автостраде, выход десять.
- Ты не шутишь? Это же здорово! Погоди, сейчас услышишь. Я всю ночь рылся в файлах Шемпски и кое-что нашел. Прошлым вечером он заказал билеты на самолет. Предположительно, он вылетает из Нью-Арка через полтора часа. Летит в Майами.
- Ну ты мужик.
- Эй, не оскорбляй маленького человека.
- Звони в полицию. Сначала позвони Морелли. – Я продиктовала ему номер. – Если не застанешь Морелли, звони в участок. Они свяжутся с тем, с кем надо, в Нью-Арке. А я посмотрю Шемпски на дороге.
- Я не могу сказать в полиции, что взломал  банковские файлы!
- Скажи им, что  информацию получила я и попросила тебя ее передать.
Спустя пятнадцать минут я медленно подъехала к киоску с дорожными сборами на выходе с автострады. Бабуля бодрствовала и выискивала «таурус», а Фахид молча сидел на заднем сидении, сложив на груди руки.
- Вот он! – воскликнула Бабуля. – Я вижу его. Он впереди нас. Взгляни на вон тот коричневый автомобиль, только что миновавший заставу слева.
Я заплатила пошлину и всмотрелась в машину. Она была того же типа, что машина Шемпски, но за последние пять минут Бабуля уже в четвертый раз с уверенностью заявляла, что видит Шемпски. Таких машин на автостраде было пруд пруди.
Я нажала на педаль и рванула за той машиной, чтобы проверить. Марка автомобиля совпадала, и цвет шевелюры водителя был похож, но по затылку я ничего не могла больше определить.
- Тебе нужно поравняться  с ним, - посоветовала Бабуля.
- Если я с ним поравняюсь, он меня увидит.
Тут Бабуля вытащила «магнум» сорок четвертого калибра.
 - Пусть только дернется, и я прострелю его шины.
- Нет! – крикнула я. – Никакой стрельбы. Только стрельни, и я пожалуюсь маме. Мы даже не уверены, что это Аллен Шемпски.
- Кто такой этот Ален Шемпски? – поинтересовался Фахид. – Что вообще происходит?
Я вела машину, пристроившись в хвост «тауруса». Было бы безопасней оставить между нами машину или две, но я боялась потерять его в потоке транспорта.
- Мой папа нанял тебя охранять меня, - возмутился Фахидд, - а не гонятся за каким-то мужиком.
Бабуля подалась вперед, не отрывая взгляда от «тауруса».
- Мы думаем, что этот парень убил Фреда.
- Кто такой Фред?
- Мой дядя, - объяснила я ему. – Он женат на Мейбл.
- А, так это кровная месть. Вещь хорошая.
Нет ничего лучше маленькой кровной мести, чтобы перекинуть мост через пропасть между культурами.
 «Таурус» поворачивал к аэропорту, и водитель взглянул в зеркало заднего вида перед тем, как влиться в поток транспорта. Развернулся на сиденье, и бросил назад неверящий взгляд. Это действительно был Шепски. Он меня узнал. Не так много в Нью-Джерси людей водят голубой с белым «бьюик» выпуска пятьдесят третьего года. Наверно, изумился, как, черт возьми, я его вычислила.
- Он нас видит, - сообщила я.
- Протарань его, - посоветовал Фахид. – Выведи из строя его машину. Тогда мы всем скопом выскочим и усмирим бешеную собаку.
- Да, - поддакнула Бабуля, - врежься в этого малыша прямо сзади.
Теоретически прозвучало, как разумная идея. На практике же я боялась, что в результате образуется куча мала из штук двадцати трех машин, и уже видела заголовки газет: «ОХОТНИК-БОМБОВОЗ ЗА ГОЛОВАМИ УСТРАИВАЕТ КАТАСТРОФУ».
Шемпски вильнул передо мной, соскочив со своей полосы. Он обогнал две машины, потом снова вильнул. Он как раз подъезжал к терминалу, запаниковал и решил оторваться от меня. Он снова дважды поменял полосу и боком задел синий вэн. Потом сделал попытку выровняться и вляпался в зад внедорожника. Все, кто ехал сзади, встали. Меня отделяли от него четыре машины, и я не могла подъехать ближе. Все кругом застопорилось.
С правой стороны колесо Шемпски приперло оградительным сооружением. Я увидела, как дверь машины открылась. Шемпски намеревался дезертировать. Я выскочила из машины и бросилась бежать по мостовой. За мной кинулся Фахид. А следом Бабуля.
Шемпски проталкивался через зону регистрации, уклоняясь от родителей с детьми и сумками. На мгновение я его потеряла в толпе, а потом вдруг обнаружила прямо перед собой. Я припустила во всю прыть, безжалостно распихивая народ, попадавшийся на пути. Когда я почти наступала ему на пятки, я сделала стремительный рывок и схватила его за пиджак. Через полсекунды после меня с другой стороны Шемпски схватил Фахид, и мы все трое повалились на землю. Немного побарахтались, но Шемпски не был силен в драке.
Мы с Фахидом пригвоздили его к земле, когда доковыляла  Бабуля, шлепая  теннисными туфлями. В руке у нее был пистолет, а на локтях висели две сумки.
- Тебе не следует оставлять сумку в машине, - пожурила она. – Тебе нужен пистолет?
- Нет, - сказала я ей – Пистолет убери и дай мне наручники.
Она пошарила в моей сумке, нашла наручники, вручила их мне, а я застегнула их на Шемпски.
Мы с Фахидом встали на ноги, изобразили «дай пять» и поддернули ширинки. А Бабуля с Фахидом сотворили руками что-то такое сложное, чему мне ввек не научиться.
 
*    *    *    *    *
 
Константин Стива стоял у входа в выставочном зале и зорко наблюдал за гробом в дальнем углу помещения. В изголовье гроба бабуля Мазур и Мейбл принимали соболезнования, при этом извиняясь.
- Мы сожалеем, - говорила бабуля Мазур миссис Патуччи. – Нам пришлось выставить гроб закрытым, учитывая, что Фред пролежал в земле две недели, прежде чем мы его нашли. Черви съели большую часть его лица.
- Жалость-то какая, - посетовала миссис Патуччи. – Когда не увидел покойника, как будто чего-то не хватает.
- Я чувствую в точности то же самое, - согласилась Бабуля. – Но Стива ничего не мог с ним сделать, и не позволил бы нам держать открытой крышку.
Миссис Патуччи повернулась и взглянула на Стиву. Стива слегка кивнул в знак симпатии и улыбнулся.
- Ох уж этот Стива, - произнесла миссис Патуччи.
- Ага, он следит за нами, аки коршун, - поддакнула Бабуля.
Аллен Шемпски похоронил Фреда в неглубокой могиле в маленькой рощице напротив кладбища животных на Клокер-роуд. Он заявил, что застрелил Фреда случайно, во что трудно было поверить, поскольку пуля попала прямо между глаз дяди Фреда.
Дядю Фреда эксгумировали утром в пятницу, вскрытие проводили в понедельник, а сегодня была среда, и его выставили на вечерние смотрины. Мейбл казалась довольной собой, дядя Фред был бы доволен, что собрал такую толпу, поэтому я полагала, что все вышло замечательно.
Я стояла в задней части зала с одной стороны двери, считая минутки, когда можно будет улизнуть. И старалась быть незаметной, насколько возможно, уставившись в ковер и не встревая в разговоры о дяде Фреде или Шемпски.
В поле моего зрения возникла пара мотоциклетных ботинок. Они прилагались к ногам, обтянутым джинсами «левайз». Эти ноги мне были очень хорошо знакомы.
- Привет, Горячая Штучка, - поздоровался Морелли. – Развлекаешься?
- Ага. Люблю смотрины. Там «Рейнджеры» играют с Питтсбургом, но разве же это сравнится с какими-нибудь смотринами. Сто лет не виделись.
- Да с тех пор, как ты, полностью одетая, впала в кому в моей спальне.
- Но полностью одетой я не проснулась.
- Ты заметила.
Я почувствовала, как жар бросился мне в лицо.
- Полагаю, ты был занят.
- Пришлось заканчивать дела с казначейством. Они вызвали Вито в Вашингтон, а Вито захотел, чтобы с ним поехал я. Сегодня только вернулся.
- Я поймала Шемпски.
Это вызвало улыбку.
- Слышал. Мои поздравления.
- Я все еще не понимаю, почему он чувствовал необходимость убивать людей. Почему бы просто не заниматься своими банкирскими делишками, открывая людям счета?
- Ему полагалось переводить деньги через банк на Каймановы острова и заводить счета, свободные от сборов. Беда в том, что Шемпски воровал у воров. Когда Шемпски и Керли запаниковали и захотели забрать свои деньги, то денег там  не оказалось.
Про это мне Шемпски не поведал.
- Почему Шемски просто не возвратил деньги?
- Он провел их по рискованным вложениям, за которые не рассчитался. Думаю, это просто что-то, что уплыло от него, и дела оборачивались все хуже и хуже, пока, наконец, все не стало настолько плохо, что вышло из-под контроля. К тому же была еще парочка банковских нарушений. Шемпски знал, что это были грязные деньги.
Я почувствовала, как кто-то дышит мне в затылок. Морелли посмотрел на этого кого-то, вздохнув и изобразив отвращение.
Это оказался Торчок.
- Красивый воротничок, Солнышко, - сказал он.
Его волосы были подстрижены и чисто вымыты, лицо свежевыбрито. Он надел водолазку, рубашку на пуговицах и коричневые слаксы. Если бы не его брови, я сроду бы его не узнала.
- Что ты здесь делаешь? – спросила я. – Я думала, дело закончено. Разве тебе не нужно назад в Вашингтон?
- Не все работники министерства финансов работают в Вашингтоне. Так уж вышло, что я парень из Джерси. – Он оглядел комнату. -  Я подумал, что тут может быть Лула, раз вы такие подруги.
Я подняла бровь:
- Лула?
- Ага. Ну, понимаешь, такое впечатление, что она не прочь повеселиться.
- Послушай, только потому, что она была проституткой…
Он поднял руки:
- Эй, ничего подобного. Мне она просто нравится и все. Я подумал, что она ничего.
- Так позвони ей.
- Думаешь, можно? Я имею в виду, а не повесит ли она трубку из-за тех дел с шинами?
Я вытащила из сумки фломастер и написала номер Лулы на тыльной стороне ладони Торчка.
- Попытай счастья.
- А как насчет меня? – полюбопытствовал Морелли, когда Торчок ушел. – Я получу номер на руку?
- У тебя столько телефонных номеров, что хватит до конца жизни.
- Ты мне должна, -  напомнил Морелли.
Дрожь возбуждения скользнула по моему животу.
- Да, но я ведь не говорила, когда я расплачусь.
- Теперь твой ход, - напомнил Морелли.
Подобное я уже слышала прежде!
Из конца зала мне помахала Бабуля.
- Эй, - крикнула она, - подойди на минутку.
- Я должна идти, - сообщила я Морелли.
Он взял фломастер у меня из сумки и написал свой номер на тыльной стороне моей ладони.
- Чао, - попрощался он и ушел.
- Смотрины почти закончились, - заявила Бабуля. – Мы все отправляемся к Мейбл домой посмотреть на ее новую спальню и угоститься кофейным тортом. Ты хочешь поехать с нами?
- Спасибо, но думаю, пропущу удовольствие. Увидимся завтра.
- Спасибо за все, - поблагодарила меня Мейбл. – Мне гораздо больше понравилась новая мусорная компания, которую ты мне нашла.
 
*    *    *    *    *
 
 Я припарковала «бьюик» и улучила момент, чтобы полюбоваться ночью. Бодрящий воздух и черное беззвездное небо. Светился лишь мой дом. Пенсионеры смотрели телевизоры. Бомбисты и насильники исчезли, и в этой маленькой части Трентона вновь ощущались мир и спокойствие. Я прошла в вестибюль и отправилась к ящику забрать почту. Счет с кредитки, напоминание от дантиста, конверт от «Рейнджмен». В конверте лежал чек за шоферскую работу. К чеку прилагалась записка, написанная от руки Рейнжером. «Рад, что «линкольн» в целости и сохранности, но запирать его в гараже – чистое мошенничество». Я вспомнила его поцелуй и получила еще один из тех приступов мимолетной дрожи по животу.
Я взбежала по лестнице, зашла в квартиру, закрыла на засов дверь и огляделась. Квартира сияла чистотой. Я провела выходные в уборке. Никаких тарелок на кухонной стойке. Никаких носков на полу. Клетка у Рекса была вычищена, и сосновые стружки пахли лесом. Во всем чувствовалось гостеприимство. И безопасность. И личное. И интимность.
- Мне стоит пригласить кого-нибудь, - обратилась я к Рексу. – Во-первых, квартира такая чистая. То есть, как часто такое бывает, а? И ноги я побрила. А еще у меня то великолепное платье, которое я ни разу не надевала.
Рекс подарил мне взгляд, который не оставлял никаких сомнений в том, что он точно знал, что же  мне нужно на самом деле.
- Ладно, - согласилась. – Ну подумаешь, большое дело. Я взрослая женщина. И у меня взрослые желания.
Я подумала снова о Рейнжере и попыталась представить, каков он в постели. А затем вспомнила о Джо. Каков он в постели, я точно знала.
Вот же дилемма.
Я взяла два листочка бумаги, написала на одном имя Джо, на другом – имя Рейнжера. Сунула бумажки в миску, закрыла глаза, помешала бумажки и вытащила одну из них. Пусть Господь рассудит, решила я.
Я прочла имя и похрустела костяшками пальцев. Надеюсь, боженька знает, что делает. Я показала бумажку Рексу, тот неодобрительно посмотрел, поэтому я закрыла его клетку посудным полотенцем.
И, пока у меня еще хватало духа, воспользовалась быстрым набором.
- У меня есть платье, по поводу которого мне хотелось бы узнать твое мнение, - сказала я, когда он поднял трубку.
Через секунду раздалось:
- Когда бы ты хотела услышать это мнение?
- Сейчас.
 
*    *    *    *    *
 
Я считаю, что всему нужно время и место – и настало время для черного платья. Я натянула его через голову и разгладила складки. Сидело оно идеально. Я потрясла головой, чтобы взбить волосы, и чуть-чуть подушила запястье «Дольче Вита». Потом сунула ноги в сексуальные босоножки на высоких каблуках с ремешками на лодыжке и нанесла губную помаду. Ярко-красную. О-у!
На кофейный столик поставила свечу, а другую отнесла в спальню. Притушила свет. Я услышала, как в холле открылись двери лифта, и сердце подпрыгнуло в груди. Спокойствие, только спокойствие, сказала я себе. Нет повода нервничать. То была божья воля.
Чушь, шептал мне голос в уши. Ты смошенничала. Подглядела украдкой.
Ладно, я смошенничала. Подумаешь! Самое важное, что я вытянула кого нужно.  Может, он и не тот, что на веки вечные, но на сегодняшний вечер он то, что надо.
При повторном стуке я открыла дверь. Не хотелось выглядеть слишком уж озабоченной! Я отступила, и наши глаза встретились. Не в пример мне он не выказал ни малейшего признака волнения. Возможно, лишь любопытство. И желание. И что-то еще  - может, потребности узнать, было ли это то, чего я хотела.
- Приветик, - выдавила я.
Похоже, его это позабавило, но не настолько, чтобы улыбнуться. Он вступил в прихожую, закрыл дверь и запер ее на замок. Дышал он медленно и глубоко, глаза потемнели, пока он с серьезным видом изучал меня.
- Красивое платьишко, - наконец, произнес он. – Ну-ка, снимай.

КОНЕЦ

Спасибо! Спасибо! Спасибо!!!
_________________

Огромное спасибо, девочки!!! Незабываемые впечатления от вашего перевода!!!

Karmenn и все-все девочки, спасибо за еще одну книгу про Стеф


если поможете..

теперь сиди, гадай, кто ж там на бумажке....я за Рейнджера- хоть разок пусть повеселится, а то все в работе да в работе...
_________________