Шеннон Маккена "На грани полуночи"

Вот это да! Что за женщина! И удивительный дом-крепость. Прям не верится, что такое есть на самом деле.
А Шон - уникум. Столько языков и наречий знает. Редкая способность.
Жду встречи братьев.

Nikitina, Euphony, спасибо за главу! Великолепный перевод!

Очень жду продолжения.Когда?

Сейчас потру свой хрустальный шар и разложу карты ;)
Перевод у нас медленный, главы выкладываем по готовности, точные даты выкладки глав не даем.
_________________

Извините меня пожалуйста.Я просто люблю Шеннон Маккену и её все книги.Желаю вам удачи и вдохновения в переводах следующих глав.

Ди,Ириша работайте в комфортных для вашей текущей жизни условиях,а мы подождем
А нетерпеливые погуляют по нашему сайту и откроют для себя много интересного....
_________________

 » Глава 16

Перевод Nikitina, Бета-ридинг Euphony.

Глава 16

С Тэм было что-то не так. Она казалась не вреднее, чем обычно, но от нее исходили странные флюиды. Более странные, чем можно было ожидать.
Шон описал бы это почти как уязвимость. Хотя, наверное, умер бы медленной и ужасной смертью, если бы когда-нибудь сказал ей такое.
С этой девушкой нужно оставаться начеку, если есть желание сохранить на месте свои яйца.
Тем не менее, она была чертовски тощей. Круги под глазами. Сплошные мышцы и ребра. Впалые щеки. А голубоватая сеть вен у висков выглядела совсем не хорошо. Кто-то должен проведать ее, узнать, все ли с ней в порядке. Может, стоило рассказать об этом Марго или Эрин. Пусть кто-то скажет, что у него кишка тонка, но Шон знал, когда ему что-то не по плечу.
Не издавая ни звука, Лив босиком поднималась по длинной лестнице и следовала за Шоном по лабиринту коридоров и тусклых комнат, ведущих к северной башне.
- Ничего себе, - прошептала она, оглядываясь вокруг. - Это место просто удивительное. Она одна здесь живет?
Шон фыркнул:
- Ты можешь представить кого-нибудь, кто жил бы с Тэм?
- Э-э, на самом деле, нет. Она очень напориста.
- И не говори. И так она относится к людям, которые ей нравятся. Представь, что будет, если она тебя возненавидит.
Лив тоже фыркнула:
- Спасибо, но что-то не хочется.
Они начали подниматься по винтовой лестнице башни. Лив останавливалась на каждой площадке, удивляясь открывающемуся виду. Должно быть, башня тоже была архитектурно замаскирована. Круто. Даже принцесса, с детства бывавшая во многих роскошных домах, оценила супернавороченное логово Тэм.
Шон и сам, будучи все свое детство лишь шапочно знакомым с внутренней роскошью, был поражен этим домом.
Не то чтобы он нуждался, деньги у него водились. И ему вполне хватало. В его большой квартире были все удобства для жизни. Вся соль в том, с какой стороны смотреть.
Северная башня была высоким восьмиугольным помещением размером с квартиру. Лунный свет лился через ромбовидные окна. Винтовая лестница привела в хорошо проветренный спальный чердак наверху.
Шон включил настенную лампу, которая мягко осветила нижний этаж, демонстрируя покрытие из светлого дерева, узловатый бежевый ковер, плюшевые, не совсем белые диваны и кресла, стоящие вокруг огромного телевизора, и полностью укомплектованный бар. С одной стороны восьмиугольника была кухня и столовая.
Лив крутилась на месте с открытым от удивления ртом.
- Это ее комната для гостей?
- Одна из многих. - Шон положил коробку. - Восточная башня – это мастерская Тэм, но есть еще западая и южная башни и много других комнат. - Открыв крышку коробки, Шон начал громко зачитывать этикетки на каждой упаковке с едой, вытаскивая их по очереди. – Курица в кунжуте. Лосось на гриле. Свежая жареная свинина. Бифштекс из вырезки. Тушеная зелень с уксусом и беконом. Греческий салат, картофельный салат, салат из трав, булочки из дрожжевого теста, киш (1) со спаржей, жареные артишоки, фаршированные тремя сырами грибы, шоколадный торт, свежие нектарины, дыня и ананас. И… - Он вытащил шесть банок своего любимого пива. – Ну вот, теперь я почти решился простить Тэм за укол от столбняка.
- Она точно такая, как ты описал. - Лив открыла курицу и с восхищением понюхала ее. - Все, что она говорит, ставит тебя в невыгодное положение.
- Это правда, но в перестрелке она может серьезно надрать задницу. - Шон подвинул для нее стул, открыл две банки пива и вытащил тарелки из коробки. - Налетай, детка. Давай объедимся, как в последний раз.
Они принялись за дело, не произнося ни слова, чтобы не тратить времени на пустую болтовню, но изредка издавали характерные звуки.
Где-то на полпути Лив остановилась, чтобы передохнуть.
- Кроме крекеров и сардин, это моя первая пища за два дня. А я никогда добровольно не отказываюсь от еды. Даже наоборот.
- Хорошо, - сказал Шон. - Никто не должен от нее отказываться.
- После встречи с Тэм мне хочется дней десять посидеть на хлебе и воде.
Он моргнул, недоумевая:
- Ты, должно быть, шутишь. Зачем?
Лив пожала плечами и отвела взгляд, покраснев от смущения.
- У нее удивительная фигура, - прошептала она.
Шон недоверчиво уставился на нее. Лив была его золотым стандартом женского совершенства. Все в ней казалось ему невероятно сочным и женственным, вплоть до формы небольших розовых ноготков на ногах. Он поднял банку с пивом в молчаливом тосте в честь чувственных женских тел, но вслух сказал:
- За хороший аппетит. Ты сногсшибательна именно такая, какая есть. Я бы не хотел, чтобы ты стала тоньше. Я вполне серьезно. Мне не нравятся мускулистые девушки. Или те, у которых кости торчат. Мне нравишься ты.
- Хм. Очень мило с твоей стороны, - пробормотала Лив, явно не поверив ни единому слову.
Шон вдруг отчаянно захотел заставить ее понять.
- Я серьезно, - начал он. - Мне нравится твое тело. Оно спелое и сочное. Я люблю эти большие, мягкие груди, которые заполняют мои руки. Люблю, как они покачиваются. Люблю твои мягкие, сладкие, созданные для поцелуев, белые бедра. Люблю эти симпатичные ямочки у тебя на коленях. Люблю все. У Тэм ничего этого нет, детка.
- Даже не пытайся, - резко сказала Лив.
- Я не шучу. Она, конечно, красивая женщина, но чертовски тощая. Это меня беспокоит. Ей нужно обратиться к доктору, попить «Ovaltine» (2), бросить курить – даже не знаю. И она не в моем вкусе, в сексуальном плане. Кажется, будто она сделана из нержавеющей стали. Сталь меня не заводит, как и сомнительная привилегия каждую чертову секунду превращать в битву не на жизнь, а на смерть. Если это временно, то можно даже повеселиться, однако подобное дерьмо сильно выматывает. Я любовник, а не борец. Мне нравится прижимать, щекотать, обнимать. А как можно обниматься с Тэм?
- Я поняла, что ты имеешь в виду. - Нерешительная улыбка расцвела в глазах Лив.
Шон поспешил закрепить достигнутый результат:
- Я предпочел бы танцевать с красивой женщиной, а не бороться с ней. И я хочу танцевать с тобой. - Он подчеркнул свою мысль, наклонившись над столом с вилкой, полной темного, как ночь, шоколадного торта.
Лив проглотила его и издала низкий одобряющий звук, отчего он почувствовал, будто всю его спину облизывает теплый язык.
- Я хочу наброситься на тебя, - признался он. - Просто схватить, облизывать и прижиматься к тебе. Ты такая сладкая, мягкая и сочная. Я люблю сжимать этот круглый розовый зад. Люблю целовать твои груди. И эту узкую, скользкую…
- Прекрати. – В ее голосе звучал королевский приказ. – За ужином о таком не беседуют. Я хочу сосредоточиться на еде, большое спасибо.
Шон умолк. Они закончили ужин в напряженной тишине, затем откинулись на креслах, не решаясь нарушить воцарившееся молчание. Чрезмерная роскошь подавляла больше, чем грязный гостиничный номер.
Шон не мог прекратить пялиться на нее. Лив застенчиво отводила глаза, но он знал, что она чувствовала на себе его взгляд, пока он рассматривал ее профиль.
Повзрослев, она стала еще красивее, заключил он. Черты ее лица подходили друг другу идеально. Такая изящная и прекрасная... Шон неловко поерзал в кресле.
- Ты очень милая в этой футболке, - наконец решился он.
Лив снова хихикнула:
- Придумай что-нибудь получше.
- Хорошо, - легко согласился Шон. – Без нее ты выглядишь еще лучше. Снимай.
Выражение ее лица стало подозрительным, но он почувствовал гул энергии. Лив устала, была измождена… но испытывала искушение.
- Шутишь? - Ее голос был резким и строгим. – За последние двадцать четыре часа у меня было больше секса, чем за последние три года. Не жди, что я прямо сегодня начну отрабатывать этот счет на четыре тысячи восемьсот долларов в сутки, приятель. Мне нужно выспаться.
Шон послал ей лучшую в своем арсенале соблазнительную улыбку плохого парня. Лив издала раздраженный звук, встала на ноги и отбросила назад волосы. Затем направилась в ванную и исчезла внутри. Сексуально озабоченный самец гориллы, живущий внутри Шона и никогда не знавший, когда нужно отдохнуть, встал и последовал за нею.
Шон не мог остановиться. Да и как это возможно? Он был безумно влюблен в принцессу. Он пропал с тех самых пор, как положил на нее глаз. К черту четыре тысячи восемьсот в сутки. Он бы сам выложил немало денег, чтобы быть ее телохранителем, горничной, массажистом, стилистом, комиком, сексуальным рабом. Черт, он даже гладить готов. Ему нравилось, чтобы его рубашки были свежими и приятными, поэтому он неплохо управлялся с утюгом. Хотя об этом своем мастерстве не распространялся.
Но он бы гладил нижнее белье Лив, только чтобы оставаться рядом с ней. Носил бы ее сумки, полировал обувь, сосал пальчики на ногах. Лизал бы ей киску.
От одного простого взгляда на ее соски, прижимающиеся к тонкой дешевой белой хлопковой футболке, у него потели ладони. Ему пришло в голову, что за последние два дня, перегруженные событиями, он не заметил, чтобы она носила какое-то поддерживающее устройство для груди. Он лишь видел, как они раскачивались и подпрыгивали… без помех. Шикарно.
Если бы это была другая женщина, Шон бы решил, что она делает это нарочно, чтобы свести его с ума от желания. Не то чтобы было на самом деле важно, нарочно или нет. Результат в виде безумного желания оставался бы точно таким же.
Шону хотелось погрузиться пальцами в это облако волос, приподнять их и посмотреть на изящную линию ее шеи. Он хотел, чтобы Лив посмотрела на него большими серыми глазами. Хотел расслабиться, попасть в их ловушку и нырнуть, как в глубокую воду с большой высоты. Погрузиться в таинственный потусторонний мир.
Он хотел видеть все с ее точки зрения. Узнать, что она думает о происходящем и не только. Проникнуть в ее мысли. Одна только идея казалась невероятно заманчивой. Шон прислонился к двери, прислушиваясь. В туалете спустили воду. Считается ли извращением подслушивать через дверь? Шон предположил, что да. Значит, все плохо. Но он зашел уже слишком далеко, чтобы обращать на это внимание.
Вдруг открылась дверь, и Лив пискнула, увидев стоящего там Шона. Она вытирала полотенцем все еще влажное лицо, заправленные за уши мокрые волосы липли к щекам. Она пахла жимолостью и мятой. Джинсы свисали с ее руки, а нижнее белье было постирано и висело на душевой кабинке. Так что под этой широкой футболкой не было ничего, кроме голого зада.
Эрекция перешла от оптимистично отодвинутой на задний план до выражающей настойчивое приветствие.
- Что ты делаешь, прячась здесь? – требовательно спросила Лив.
Шон сказал ей чистую правду:
- Я не могу держаться в стороне от тебя.
Ее прекрасные глаза сузились. Она отвернулась и, громко топая, направилась к лестнице. Будто охотничья собака, Шон шел в двух шагах позади нее.
У подножия лестницы Лив обернулась и жестом показала ему подняться первым.
- Я не дам тебе подниматься по лестнице позади меня, пока у тебя такой взгляд, - сказала она.
- Конечно, детка. Схвати меня за задницу и делай, что хочешь. - Он начал подниматься по лестнице, виляя задом, и был вознагражден сдавленным смехом.
- Я серьезно, - сказала Лив. – Сегодня никакого секса.
Снимая рубашку, Шон потягивался, выгибался и демонстрировал свое тело, пока снова не услышал этот смех.
- Обещаю, что не буду на тебя набрасываться, - сказал он. - Но не обещаю, что не буду пытаться уговорить тебя наброситься на меня.
- Держи карман шире. - Лив обошла огромную кровать «королевского» размера, отдернула темно-бордовое с синелью (3) покрывало и скользнула между простынями, укрывшись покрывалом до подбородка. - Я отдыхаю.
Шон расстегнул джинсы, сбросил их и лег голый на кровать. Высоко поднятый, толстый и пульсирующий член прижимался пурпурной головкой к животу.
- Конечно. Просто притворись, что рядом с тобой в постели не лежит голый мужчина с огромным ноющим членом, из-за того что весь день наблюдал за твоими подпрыгивающими сиськами.
- У тебя было много возможностей утолить свою похоть. Нормальный мужчина уже впал бы в кому от такого количества секса.
- Я не нормальный, - заявил Шон.
- Я это заметила, - отозвалась она. – Может, тебе стоит обратиться к врачу.
- Я могу придумать более быстрое и заманчивое решение.
Взгляд Лив упал на его член. Шон погладил его грубым, небрежным движением. Животное. Провокатор.
Лив перекатилась на живот и спрятала лицо в подушку.
- Я тебя игнорирую, - сообщила она приглушенным голосом. - Спокойной ночи, Шон.
- Давай. - Он залез под покрывало. - Это не помешает мне мечтать. Фантазировать. Как я это делаю уже пятнадцать лет.
Внезапно Лив подняла голову и спросила:
- Неужели? Когда это ты успевал фантазировать обо мне со всеми этими психически больными миллиардерами, террористами, сумасшедшими учеными, злыми командующими и летающими пулями? Не говоря уже о полчищах женщин, проходящих через твою постель.
- Когда дело касается моих фантазий, ты по-прежнему на первом месте, - торжественно объявил Шон. – Помнишь тот день в историческом отсеке библиотеки?
Лив издала приглушенный звук, который он не смог расшифровать и решил принять за согласие.
- Все, что мне нужно, - это прикоснуться к корешку старой книги, и я возвращаюсь туда, - мечтательно проговорил он. – Я твердый, как камень. Мои пальцы в твоем узком, горячем, сочном влагалище. Чувствую, как ты кончаешь. - Лив игнорировала его. - Чем сильнее я вхожу, тем горячее ты становишься.
Она все еще молчала, но теперь уткнулась лицом обратно в подушку.
- Раньше ты всегда краснела, когда я шептал тебе на ушко сексуальные словечки. - Его голос понизился до шелковистого, мягкого напева. - Повернись, Лив. Дай мне увидеть твое лицо. Посмотри на меня. Ты уже порозовела?
Она яростно покачала головой, по-прежнему пряча лицо.
- Нисколько.
- Готов поспорить, никто до этого не говорил непристойностей невинной принцессе, да? Но я был готов держать язык за зубами, чтобы сохранить себе жизнь.
- Чертовски верно. - Слова звучали приглушенно, но нотка смеха успокоила его.
Шон продолжил с надеждой:
- Помнишь, как я раньше разговаривал с тобой по телефону? Я всегда говорил тебе трогать себя, пока я это делаю, и ты всегда отвечала мне: «Нет, нет, нет, ты не будешь, нет, нет, нет, ты не можешь». Но я думаю, возможно… всего лишь возможно, что ты мне врала. - Он сделал паузу. – Я прав?
Лив не ответила. Торжествующая усмешка озарила его лицо. Шон попытался обуздать ее. Было еще слишком рано демонстрировать дерзость и самонадеянность.
- Так я и думал, - сказал он. - Это была пытка. В полном одиночестве, в общественной телефонной будке, вокруг туда-сюда ходят люди, поэтому я даже не мог взяться за член, представляя тебя в твоей девственной кружевной постели. Широко раскрытые мягкие белые бедра. Ты держишь телефон плечом, пока я в деталях описываю, как хотел бы касаться, облизывать и сосать тебя. Войти в тебя своим членом.
Лив беспокойно поерзала под покрывалом. Шон придвинулся ближе.
- Я представлял, как ты засовываешь руку себе в трусики. Трогаешь себя, пока киска не становится горячей, пухлой и скользкой. Это было невыносимо.
Она кивнула, все еще пряча лицо.
- Скажи хоть что-то, детка. Ты когда-нибудь засовывала пальчик в киску и представляла, что это я?
Она подняла голову и взглянула на него через запутанную завесу волос, ее глаза сияли от сдерживаемого смеха.
- Еще бы!
- Правда? Серьезно? - Он подвинулся еще ближе, чтобы вдохнуть запах жимолости. – Можно я задам тебе очень личный вопрос?
Лив затряслась от смеха:
- А последний вопрос таким не был?
Он проигнорировал ее слова, стремясь удовлетворить собственное любопытство:
- Ты когда-нибудь, э-э, использовала фаллоимитатор, когда думала обо мне?
Несколько секунд Лив молчала в нерешительности, а потом чопорно заявила:
- Не твое дело.
Шон наблюдал за ее ярко-розовыми щеками и глазами, которые смотрели куда угодно, только не на него.
- Приму это за «да», - прошептал он. - Ничего себе! Это сносит мне крышу, детка. Представить не могу, как ты заходишь в секс-шоп и покупаешь…
- Ничего подобного я не делала, - резко перебила его Лив. - Это был шуточный подарок от моих подруг. Однажды мы устроили вечеринку возрождения девственности в мою честь, чтобы отпраздновать целый год воздержания.
Он вздрогнул от самой мысли. Год? Ой.
- Мы пили дайкири со льдом, ели эротическую выпечку и разносили в пух и прах всех мужчин, которых когда-то знали, - сказала она. – Кстати, ты тоже был в их числе. После третьего дайкири я говорила о тебе без остановки.
- Для меня это большая честь, - сказал он серьезно. - Итак, э-э, он вибрирует?
Лив снова рассмеялась:
- Конечно, он вибрирует, придурок.
Глаза Шона стали шире от восхищения.
- Ого. И ты его использовала?
- Конечно, я его использовала, - сказала она раздраженно. – У меня не было секса целую вечность.
Некоторое время он пытался прокрутить в мыслях это картинку и закончил тем, что сжал кулак вокруг члена, практикуя глубокое дыхание и мышечный контроль, чтобы не кончить прямо на месте. От мыслей о Лив, играющей с вибрирующей секс-игрушкой, у него на лбу выступили бисеринки пота. Он не смог удержаться и не спросить:
- Ну и как я ему соответствую?
- Фаллоимитатору? – усмехнулась Лив. – Я тебя умоляю. Он намного меньше, чем ты, не волнуйся. Но и проблем от него меньше.
- Меньше проблем? – Шон нахмурился. - Что, черт возьми, это значит?
- Это значит, - фыркнула она, - что когда я заканчиваю, то выключаю его, мою с мылом и водой и кладу обратно в коробку. Он не таскается за мной повсюду и не прибегает к хитростям, пытаясь втянуть меня в бесконечный сексуальный марафон.
- М-мм. – Шон снова воспользовался своим трюком с глубоким дыханием, напрягая мышцы в паху и сжимая в кулаке ноющий член. – Принцесса, когда мы со всем этим разберемся, когда все уляжется… мы сможем поиграть с ним?
Она разразилась новым приступом смеха:
- С какой стати? Мне и с твоим забот хватает!
- Я хочу посмотреть, как ты им пользуешься, - признался Шон. – От самой идеи я готов кончить на эти простыни.
- Опять двадцать пять, - хмыкнула Лив. - Лучше скажи, от чего ты не кончаешь, Шон.
- Это несправедливо. - Он плюхнулся на подушку. - Я просто схожу с ума от мысли, как ты сама себе доставляешь удовольствие. Ты такая сексуальная.
- Прекрати. Не преувеличивай.
Он потерся лицом о ее волосы и приподнял их, чтобы видеть ярко-красный цвет ее щек.
- Любимая? – тихо начал он. – Не хочешь потрогать себя сейчас?
Лив издала дрожащий вздох и покачала головой.
- Это не значит, что ты должна заниматься со мной сексом, - уговаривал он. - Это не значит, что я победил, а ты проиграла. Это просто удовольствие. Я хочу, чтобы ты его испытала. Я люблю, когда ты довольна. Люблю, когда ты наслаждаешься шоколадом, когда смеешься, когда кончаешь. Это делает меня счастливым.
Она переместилась под покрывалами, и Шон почувствовал, как она уступила, когда он прижался поближе и провел рукой по ее напряженной спине.
- Сделай это. Положи руку между ног, - убеждал он, его голос с бархатистой нежностью касался ее шеи. - Я даже не могу тебя видеть. Ты же под покрывалом. Все скрыто. Просто сделай это. Доставь себе удовольствие.
Ей потребовалось много времени, чтобы достичь оргазма. Шону нравилось держать ее, настраиваться с ней на одну волну, чувствовать напряжение, когда она пыталась кончить, но было пыткой ощущать сексуальную энергию, вибрирующую в ее красивом теле, и держаться в стороне. Терпеливо ждать.
Наконец Лив достигла оргазма. От удовольствия она содрогнулась и задрожала, и тело Шона пронзило невероятное блаженство, заставив ловить ртом воздух.
Каждый раз он наступал на одни и те же грабли, только усугубляя ситуацию. Каждый раз, когда Шон ее трахал, он словно в бреду тонул все глубже и глубже в водовороте, который сам и создал.
Он погладил ее волосы, разделяя их, пока губами и кончиком языка не коснулся влажной кожи, ощущая вкус соли и сладости.
Притворяясь, будто он ловкий, уверенный в себе соблазнитель, у которого все под контролем, а вовсе не отчаявшийся мужчина, который развалится на части, если она ему откажет, Шон спросил:
- Лив, ты меня сейчас хочешь?
Он не смог скрыть потребности в своем голосе, хоть и стыдился этого. Вся его глупая болтовня в любом случае сводилась к просьбе.
Она кивнула. Шон чуть не разрыдался от облегчения.
- Скажи, что ты хочешь меня, - сказал он. - Скажи вслух. Я должен услышать.
Лив повернулась и посмотрела на него. Ее глаза наполнились слезами.
- Я тебя хочу, - просто сказала она.
Шон схватил покрывала и отдернул их в вниз, обнажая ее тело. Футболка задралась над ее великолепной задницей. Он стащил футболку через голову Лив, от чего волосы упали ей на лицо, и отбросил в сторону.
- Перевернись.
Она покачала головой и снова прижалась лицом к покрывалам. Шон уставился на ее сочный зад, его дыхание участилось. Великолепно. В этой позе будет еще лучше.
Он возился с презервативом, который засунул под подушку, раскатывая его по себе дрожащими пальцами. Встав позади Лив, он начал поглаживать ее атласные, гладкие ягодицы, нежно двигая рукой между ее бедрами. Лив раздвинула для него ноги и со вздохом приподняла попку, когда Шон дразнящее приоткрыл ее пухлые, блестящие, розовые губы. От смелых ласк ее тело трепетало, пока он повсюду наносил горячую смазку, чтобы облегчить доступ.
Они оба застонали, когда Шон яростно вторгся в ее тугие и роскошные глубины. Он напрягся и начал действовать красиво и медленно, но ритм все равно ускорился. Лив сама поощряла его, приподнимая зад, молча требуя, чтобы он входил глубже и сильнее.
И он делал, как она хотела, потому что не мог иначе.
- С этим ничто не сравниться, - шептал он. – Во всем мире нет никого, как ты, принцесса.
Лив рассмеялась, но звук был прерван задыхающимися всхлипами с каждым тяжелым ударом.
- Да ладно. В этой позе я могла бы быть для тебя кем угодно. Ты мог бы быть гунном Аттилой (4), а я – Софи Лорен.
Эта шутка застала его врасплох и привела в ярость. Шон коснулся рукой шеи Лив и отклонил ее голову назад.
- Не имеет значения, в какой ты позе. Я точно знаю, кого трахаю. Я знаю вкус твоего пота, вкус твоей смазки, запах твоих волос, каждый изгиб твоей задницы, талии и каждой косточки позвоночника. Каждую красивую родинку. Эту… - он поцеловал ее в лопатку, - и эту, и эти три. Я знаю эти ямочки на твоей заднице…
- Хорошо, ты меня убедил. Прекрати тянуть меня за голову.
Ее голос дрожал и задыхался, но она не казалась расстроенной. Шон расслабился, но не намного, чувствуя, что грубость взволновала ее. Он сделал круговое движение членом.
- Ты тоже меня знаешь, - сказал Шон. - Ты бы не спутала меня ни с одним из своих прежних мужчин. Правда?
Лив попыталась говорить, не получилось. Поэтому просто покачала головой.
- Тебе нравится эта поза, да? Я понял это по тому, как сжимается твоя киска, когда я потираю это местечко головкой члена.
- Шон… - Лив сжала простыню в кулаках.
- Она затягивает меня, будто просит остаться. Просит меня помассировать все эти сладкие, горячие местечки, пока ты… Да!
Она билась в конвульсиях. Шон оседлал ее, закрыв глаза и смакуя каждую секунду пульсирующей волны, затем заставил посмотреть ему в лицо.
- Теперь ты не похожа на фарфоровую куклу, - проговорил он. - Влажная, мягкая и сладкая. Этот ярко-розовый цвет сводит меня с ума.
- Ты уже спятил. – Голос Лив захлебнулся в стоне, когда он снова начал двигаться. Шон уткнулся в ее волосы, вдыхая голодными глотками этот горячий, влажный запах жимолости. Слизывая нежный вкус соли между ее лопаток.
Шон всегда мог проникнуть в сознание девушки, чувствовал, что ей нужно, чтобы возбудиться. Он без труда это проделывал с тринадцати лет. Но эффект никогда не удваивался, втягивая в ощущения и его самого. Лаская клитор Лив, он будто прикасался к себе. Каждое движение его члена было как сладкий удар кнутом взаимного удовольствия.
Шон подводил ее к оргазму, но был тут же, рядом с ней, дрожа на краю пропасти. Лив схватила его за руки, умоляя о большем каждым движением своего тела.
- Перевернись, - сказал Шон.
Она напряглась и обернулась:
- Зачем?
- Хочу поцеловать тебя. Хочу смотреть тебе в глаза.
Лив колебалась, но он вышел из ее горячих сжимающих ножен и перевернул ее на спину. Затем снова залез сверху и глубоко и сильно скользнул в ее скользкие глубины, сорвав вздох с ее губ.
- Еще раз, - сказал он. - Еще раз, и я кончу вместе с тобой.
Он убрал руки Лив от ее лица и широко их развел. Он не ограничивал ее в движениях, но Лив чувственно потянулась вместо того, чтобы сопротивляться. Это еще шире открыло ее для него, словно предлагая на блюдечке ее груди и шею. Грудь к груди, сердце к сердцу. Ломая плотины, извергая гейзеры.
Наслаждение прогремело, расколовшись об их сплетенные тела.
От Шона почти ничего не осталось после того, как он расправился с презервативом, а затем заполз обратно под влажные смятые простыни.
Он ревностно, крепко-крепко обнял Лив. Он был так же измотан, как и она, а может, и больше, но все, что мог сделать, - это уставиться на черный веер ресниц на румяной щеке. Его поражало, насколько она прекрасна, и он искренне боялся, что все это великолепие могло пойти наперекосяк из-за него.
Он мог совершить какую-нибудь идиотскую ошибку, дать Tи-Рексу прорваться сквозь его охрану и потерять ее. И даже если бы он убил Tи-Рекса, Шон понятия не имел, кто держал этого ублюдка на поводке. Существуют кучи наемных бандитов.
Он даже не знал, с чего начинать разгребать все это дерьмо. Пятнадцать лет назад он ничего не добился. Сейчас же у него было еще меньше идей.
Однако, даже если он разгадает эту тайну, не было совершенно никаких гарантий, что ему позволят остаться с принцессой. Он был вполне способен наломать дров даже без помощи маньяка-убийцы.
Шон портил все с тех пор, как себя помнил. Он сводил старого Эймона с ума непрерывной болтовней, необузданной энергией и безмозглой импульсивностью. Но даже самые суровые наказания, которые придумывал отец, никогда его не успокаивали, не затыкали и не учили здравому смыслу. Он всегда заканчивал тем, что еще становился еще активнее и настойчивее.
Шон знал, что Дэви и Кон любят его, но они всегда начеку, опасаясь, что он выкинет какой-нибудь сумасшедший фортель. Причинит боль себе или кому-то еще. Единственным человеком, с кем он мог расслабиться и успокоиться, и кто никогда не злился и не сердился на него, был Кев. И Лив, в тот короткий, но сказочный промежуток времени. А потом они оба исчезли.
Всю жизнь Шона переводили из одной тюрьмы в другую. Дегенеративная болезнь отца была первой, затем ад государственной школы. Курсовые были для него вроде шутки. А вот уживаться на одной площадке с власть имущими, держась в стороне от проблем, было тяжело. Но как бы он ни старался, в конечном счете, всегда все портил. Как и в колледже: потерял стипендию из-за какого-то потного послеполуденного перепихона с женой декана.
Затем он встретил Лив. И все было так естественно, так красиво и так изысканно правильно. Пока его не вынудили все разрушить собственными руками.
Потом смерть Кева. Приняв ложь за истину, Шон попал в очередную тюрьму. Его разум заперли в металлический черный ящик на пятнадцать лет. Словно кто-то наложил на него чертово проклятие.
Но теперь цепи сорваны. Ящик открыт. Шон чувствовал себя потерянным, сбитым с толку. Вырвавшись на свободу, он был до смерти напуган. Лив... Его потребность в ней была сильнее, чем любая связь, которую он когда-либо чувствовал. И сюда примешивался отчаянный страх, что когда-нибудь она может решить, что больше не хочет его.
Шон не мог с этим смириться. Для одной жизни он достаточно проигрывал, страдал и совершал глупые поступки.
На сей раз, если он ее потеряет, это его убьет.



(1) Открытый пирог из песочного теста.
(2) Ovaltine - бренд молока, созданного из солодового экстракта, сахара, какао, а также сыворотки. Помогает уснуть.
(3) Синель - (от франц. chenille – гусеница) пушистый шнурок для вышивания, плетения отделок, изготовления бахромы. Особое распространение получил как материал для рукоделия в 1830-е гг. В народе синелью называли цветы сирени по созвучию со словом «синий».
(4) Атти́ла— вождь гуннов с 434 по 453 год, объединивший под своей властью варварские племена от Рейна до Северного Причерноморья.
_________________

Ди, Юфони, спасибо за продолжение!
Признаюсь честно, читая, я пропускала интим, потому что его действительно в книжках Шеннон ну очень много. А домик Тэм мне очень нравится, столько всяких прибамбасов и штучек.
И вчера вышла новая книга в серии:
Shannon McKenna
Fatal Strike
McClouds & Friends 10

Как раз про Майлса.
_________________

Ага-ага, новая книжка вышла, но Маккена зарубила всю линию с Синди на корню, так что все части выпушенные до этого, и где упоминается об отношениях этой пары, уже просто неинтересно читать
_________________

Да, именно в части про Ааро она их и развела, но мне, кроме этого момента, книга понра
_________________

Девушки огромное спасибо... Секса может быть и много, но мне кажется без этих подробностей не было бы ощущения что Шон без своей принцессы сдохнет просто, если не дай бог с ней что-то случится. ТАК любить нельзя,растворяясь полностью в другом человеке. Хотя возможно, где-то в глуууууубине души,я,хотела бы чтобы меня так любили
_________________

Спасибо за новую главу.Удачи вам.

Боже ж ты мой, ну и глава!
Девочки, как вы ЭТО переводите?
Преклоняюсь!
По мне так временами слишком откровенно, но иногда под настроение - самое то. Здесь интим воспринимается проще и легче, т.к. органично вписан в любовь Шона к Лив. Он просто _так_ ее любит и боготворит: каждый сантиметр кожи, каждый ее вздох. Не перешло бы это все в болезненную одержимость... или уже перешло?
Огромное спасибо за новую главу!

Nikitina, Euphony, спасибо огромное!!!

_________________

Обожаю Шеннон Маккена! спасибо большое девочки за прекрасный перевод!