Анна Годберзен "Зависть"

LuSt:

Суони, я вообще, со своей извечной любовью к отрицательным - типа - персонажам, всегда восхищалась Пенелопой: это ж надо быть такой хитрой, продуманной, целеустремленной... Когда Ди способна лишь плакать в подушку, а Лиз - инсценировать смерть во избежание неприятных объяснений, Пенелопа гнет свою линию и идет по трупам, лишь бы получить желаемое. Это и в наше время актуально - победитель получает все, и неважно какой ценой. А то, что это некрасиво - ну, нам со стороны виднее[/b]

...

serena-tessa:

Спасибо за продолжение!Почему-то Генри мне не жаль, он жалок и только.Слабый человек.

...

vika-i:

спасибо за новую главу!

...

LuSt:

 » Глава 18.

Перевод LuSt
Редактирование Королева, Bad Girl

Мисс Диана,
Я отправил слугу с поручением разузнать обстановку,
и он доложил, что вода сегодня потрясающая.
Не желаете присоединиться ко мне на прогулке к морю?
Я буду ждать вас на веранде…
В ожидании,
Грейсон Хейз.

Как и все остальные, Диана рано легла и беспробудно проспала до завтрака. Она проснулась в приподнятом настроении от приезда на новое место и соленого морского воздуха, и решила прогуляться на берег моря. Элизабет чувствовала себя слишком изнуренной поездкой, чтобы сопровождать сестру, но когда Диана ступила на песчаный пляж, то поняла, что совершенно не тяготится одиночеством, поскольку пейзаж вокруг был прекрасным обществом. Простор бирюзовой воды уходил за горизонт, резко контрастируя с длинной белой полосой песка, а за спиной Дианы красовались те же чистые яркие цвета, изредка прерываемые буйной зеленью пальмовых листьев. Это был тот самый вид пейзажа, где хищные звери сновали в мангровых зарослях, а леди определенного сорта охотились на пум.

В Нью-Йорке люди использовали каждый дюйм земли для своих целей, и под самыми тихими участками находилась толща камня и костей, хранившая в себе забытую историю. Здесь же природа была девственной и нетронутой, хотя это не помешало купальщикам привнести в буйство красоты нотки цивилизации. Они усеяли весь пляж и воздвигли для себя различные сооружения, словно не могли полностью признать, что находятся вдали от города и всех современных удобств. Диана ехидно улыбнулась и тут же заметила ещё одну разновидность дикой красоты. Там, в толпе купальщиков, совсем недалеко от неё, находилась Пенелопа Шунмейкер. Её черная соломенная шляпа прикрывала безупречное лицо, пока она полулежала, вытянув обтянутые чулками ноги в сторону прибоя.

Рядом с ней стоял Генри и смотрел на море. На нём был черный купальный костюм, доходивший до середины бедер и обтягивающий его хорошо сложенное тело. Подбородок Генри казался по-детски мягким, как всегда сразу после бритья, а его глаза, и без того узкие и сощуренные настолько, что непринужденная откровенность вряд ли бы в них отразилась, превратились от яркого света в щелочки. Супруги не смотрели друг на друга и даже не разговаривали, но выглядели парой настолько, что Диана почувствовала, как её добрые чувства увядают. Тут Пенелопа заметила её и слегка улыбнулась полными губами.

— Генри, мне нужно прикрыться от солнца, — заявила она, словно эта мысль пришла ей в голову внезапно.

— Хочешь, чтобы я взял для тебя зонт в аренду? – отозвался молодой человек. Он повернулся, чтобы выслушать её ответ, и Диана увидела на его губах странную улыбку – она не была любящей, но всё же Генри улыбался.

До этой секунды Диана представляла себе, что в любом разговоре между Шунмейкерами сквозит желчь, но её мечты разбились, когда она потрясенными глазами смотрела на эту умиротворенную картину.

— Благодарю, — прошептала Пенелопа. Казалось, она ждёт поцелуя, и Диана хоть немного успокоилась, когда его не последовало. Генри только кивнул и поспешил по песку к накрытому соломенным навесом прилавку, где можно было взять в аренду зонтики, большие зонты на подставках и складные лежаки для новоприбывших городских гостей, чья кожа была уязвимой от долгих месяцев, проведенных в душных гостиных. Эти люди – цвет общества из Нью-Йорка, Филадельфии и Вашингтона – маленькими группками усеяли весь пляж. Дамы были в черных чулках, призванных скрыть обнаженные тела, когда купальные костюмы промокнут, и костюмах из темного хлопка, прикрывающих женственную плоть.

На Пенелопе тоже были чулки – Диана отметила, как их черный цвет подчеркивает изящность её лодыжек – и купальный костюм с рюшами вокруг рук и ног. Вырез был низким и квадратным. Она не смотрела на Диану, а изучала ближайших к ней женщин на пляже и в воде, с безмятежной уверенностью в том, что она самая очаровательная из «присутствующих.

Вблизи воды воздух был свежим и прохладным, и Диана вдохнула влажный бриз, пытаясь не лишаться присутствия духа от созерцания Пенелопы и Генри. Она пыталась решить, что же стоит сделать: подойти к их лежакам или незаметно исчезнуть, когда услышала, что кто-то зовет её по имени. Она обернулась, поднеся ладонь ребром к бровям, чтобы заслонить глаза от солнца, и увидела приближающегося к ней Грейсона Хейза.

— Хотели ускользнуть от меня поутру, а? – Он широко улыбнулся ей.

Но Диана, огорошенная поразительным сходством брата и сестры, чересчур очевидным при ярком свете дня, лишь произнесла, заикаясь:

— Я хотела пойти на пляж вместе с вами, но так уж вышло, что теперь мы оба здесь.

До этой минуты она даже не задумывалась о знаках внимания, оказываемых ей Грейсоном, который начал ухаживать за ней ещё в поезде и усилил свои попытки по прибытии сюда. Хотя она прекрасно знала о своем обаянии и привлекательности, внезапно ей показалось очень удобным, что Грейсон появился здесь именно сейчас и в таком же черном купальном костюме, как и Генри. Грейсон одобрительно смотрел на неё. Брат и сестра Хейз что-то задумали, поняла она, но это не значило, что она не сможет этим воспользоваться. Именно так разыграла бы эту карту героиня романа, а Диана всё ещё продолжала писать свою собственную историю. А лучшие героини, как она полагала, всегда вершили свои судьбы самостоятельно.

— Вот мы и пришли, — сказала она, соблазнительно улыбаясь ему.

Затем они оба развернулись и увидели, как Генри спешит назад в сопровождении мальчика не старше восьми-девяти лет. Генри нес стойку для зонта на согнутой в локте руке, а мальчик держал на плече сам зонт в красно-белую полоску. Когда они подошли к Пенелопе, мальчик немедленно начал собирать конструкцию, а Генри просто стоял и смотрел на него. Пенелопа великодушно улыбалась Генри и мальчику, одетому в слаксы и пиджачок поверх белой рубашки.

— Спасибо, Генри, — сказала Пенелопа, когда с этим было покончено, и её безупречная бледность оказалась надежно спрятана в тени. Затем она слегка повернулась в направлении Дианы и Грейсона и помахала им рукой. – Эй, привет! – закричала она, даже не притворяясь удивленной. – Смотри, там мой брат и мисс Холланд.

Генри давал чаевые мальчику, но вскинулся, словно его поймали за распитием спиртного в церкви.

Диана внезапно остро ощутила все недостатки своей внешности. Она была намного ниже Пенелопы, волосы всегда беспорядочно вились, а обшитый белым кантом синий купальный костюм с широким моряцким воротником, украшенным вышитыми якорями, давно вышел из моды. Диана была так благодарна Клэр, когда та перешила старый костюм, купленный давно, ещё до смерти отца. С тех пор её тело изменилось, к тому же Диана знала, что даже перешитым костюм казался нарядом для маленькой девочки. Но, даже сознавая это все, она помахала в ответ.

— Как замечательно вы здесь устроились, — ровным тоном произнесла Диана, когда они с Грейсоном подошли поближе. Она не была уверена, собиралась ли произнести это с притворным воодушевлением или легкой иронией, но в любом случае её слова прозвучали так же скучно, как глухой стук её сердца. Также она не знала, что хотел донести до неё Генри своим выражением лица, но была вполне уверена, что солнечная сцена семейной жизни вряд ли являлась тем, ради чего он заманил её во Флориду. – Прямо-таки поселение для двоих, — добавила она, и на этот раз в голосе четко прозвучала горечь.

— А теперь уже для четверых! – Пенелопа приподнялась на локтях и широко улыбнулась Диане и брату. Под гофрированными рукавами откровенно виднелась бледная кожа. Вся восхитительная женственность её тела, с болью заметила Диана, была выставлена напоказ в вышитом и заколотом булавками купальном костюме.

— Но здесь всего два лежака и один зонт. — Диана обращалась к Пенелопе, но смотрела на Генри, на чьём лице всё ещё читалось слегка глуповатое, но до конца непонятное выражение.

— Ах, да. Генри взял их для нас в аренду. Генри знает, как быстро я обгораю, и не мог этого допустить. — Пенелопа откинула голову назад и рассмеялась, а затем по-девичьи прижала щеку к плечу. – Конечно, цвет твоей кожи намного темнее, Ди. Тебе, верно, нет нужды столь усердно защищаться от стихии.

— На самом деле, я весьма чувствительна ко всему бесчеловечному.

Обычно Диана ни в коем случае не стала бы сравнивать себя с бывшей мисс Хейз, но внезапно ею овладело убеждение, что она сама должна обладать тем же, что требовалось Пенелопе. Она повернулась к Грейсону, про себя радуясь, что он стоит рядом.

— Мистер Хейз, будьте так добры, принесите мне лежак и зонт. Такой же, как этот, в красно-белую полоску.

— Конечно, мисс Ди, — ответил он с фамильярностью, которая час назад очень ей не нравилась, но теперь воспринималась весьма к месту. В эту минуту, испытывая чувство отчаяния по вине Генри Шунмейкера, она была бы рада даже обществу Персиваля Коддингтона, совершенно ужасного холостяка, который унаследовал состояние и поэтому стал вероятным, по мнению ее матери, кандидатом на роль мужа любой из девиц Холланд и о котором говорили, что он тоже остановился в этом отеле.

Поднялся ветерок, взвив кудри вокруг её милого личика. На секунду она отвлеклась и чувствовала себя почти расслабленно, греясь на солнце и вдыхая океанский воздух, стоя на тёплом песке. Но затем вновь перевела взгляд на Шунмейкеров и заметила, что Генри шевелит губами. Он был так же красив, как и всегда, а его высокие скулы и благородные очертания рта, как обычно очаровывали её. Но следом её брови вопросительно приподнялись. Пенелопа, отметив изменившееся выражение лица Дианы, пошевелила головой, и Генри был вынужден любезно улыбнуться обеим юным леди.

Словно в ответ ему Пенелопа провела рукой по своей вытянутой ноге, отстегнула от пояса чулки и немного стянула их, приоткрыв узкую полоску обнаженной кожи на бедре. Это местечко на женском теле особенно нравилось Генри – и Диана поняла, что Пенелопе это известно не хуже, чем ей.

— Вот! – объявил Грейсон, подходя к ним с необходимыми для принятия солнечных ванн предметами. Диана послала ему бледную улыбку – она не была уверена, что способна изобразить нечто более благодарное, и брат соперницы совершенно точно не мог вызвать в ней это чувство. Она плюхнулась на лежак, не сумев удержаться от еще одного взгляда на обнаженное белоснежное совершенное бедро на лежаке слева от себя.

Очевидно, его заметила не только она, потому что следующие услышанные ею слова исходили от пляжного блюстителя нравов.

— Дамы! – выкрикнул он, и вся компания покосилась на высокого, рано постаревшего мужчину в сдвинутой на затылок шляпе. Хотя он и мог обращаться к обеим девушкам, Диана чётко видела, что смотрит он на Пенелопу. – Правила есть правила!

— В чем дело? – прошептала Пенелопа словно ягненок, по неосторожности забредший слишком далеко от пастуха. Но даже под палящим солнцем она не сумела вызвать на щеках стыдливый румянец.

— Чулки должны плотно прилегать к купальному костюму, не обнажая тело! – резко продолжил блюститель нравов, словно цитируя правила отеля наизусть.

Пенелопа испуганно посмотрела на Генри, и следующие несколько секунд Диана надеялась, что сейчас он скажет своей жене, что она выглядит такой же потаскухой, какой и является, и его сердце принадлежит другой женщине. Но он лишь наклонился вперед и протянул служителю правопорядка сложенную купюру.

— Это моя жена, — произнес он не своим голосом, но Диана не могла не признать, что с его уст сорвались именно эти слова.

— Тогда скажите ей прикрыться! – пробормотал блюститель нравов, протягивая руку за взяткой, которую давал ему Генри.

Диана поняла, как это работает, и, не желая отставать, наклонилась вперед и отстегнула свои чулки от пояса так, что они тут же слегка оголили её немного более округлые и розоватые бедра. Глаза служащего округлились от ужаса и негодования, и он уже было открыл рот, чтобы сделать выговор и ей, но Диана бросила взгляд на Грейсона. Прежде чем кто-либо успел произнести хоть слово, деньги перешли из рук в руки и блюститель нравов отправился восвояси.

— Мне внезапно так захотелось пить. — Пенелопа снова откинулась на лежак, сложив руки под головой, и закрыла глаза. – Мистер Шунмейкер, здесь где-нибудь продается лимонад?

— Да, думаю, я вижу…

Пенелопа подняла руку и успокаивающим жестом положила ладонь на предплечье Генри.

— Принеси мне стаканчик, пожалуйста.

Диана невольно оттопырила полную нижнюю губу, увидев, как единственный мужчина, которого она любила в жизни, безропотно подчинился жене. В следующую секунду она повернулась к Грейсону:

— Меня тоже мучит жажда.

Когда мужчины удалились, Пенелопа перевела тревожный взгляд на соперницу и задержала его на ней так надолго, что Диана принялась отодвигаться. Она поняла, что хочет домой – не в отель, а в Нью-Йорк, к книгам, в которых сможет раствориться. Казалось, прошли часы, прежде чем вернулись мужчины. Девушки принялись цедить лимонад и смотреть вдаль на море, усеянное людьми в темных купальных костюмах.

— Генри, я готова поплавать, — заявила Пенелопа, допив лимонад. Её голос звучал беззаботно, но взгляд, которым она одарила Диану, был полон плохо сдерживаемого гнева.

Её поза словно говорила о вере в то, что Диана повторит и это предложение, но та разочаровала её, безразлично улыбнувшись и откинувшись на шезлонг.

— А я, пожалуй, ещё немного погреюсь на солнышке.

Повисла тишина, заполненная лишь визгом купальщиков и ревом прибоя. Дамы, которые в обычной жизни из всех эмоций позволяли себе не более чем едва поморщиться, увидев кого-то, одетого менее изысканно, чем они сами, сейчас держались за веревку, уходившую в океан, и визжали, когда волны окатывали их с ног до головы. Пенелопа приняла соблазнительную позу, но Диана оказалась в более выигрышном положении, поскольку хоть и нервничала в присутствии миссис Шунмейкер, да и одета была хуже и не так худа, но сейчас лежала на ивовом шезлонге и удивила соперницу тем, что просто осталась на месте.

— Пойдемте, мистер Шунмейкер. — Пенелопа нетерпеливо отвернулась и направилась в сторону моря. Если Генри и выказывал своим видом нежелание следовать за ней прежде чем встал и пошёл следом, Диана этого не заметила. Его намерения были для неё загадкой. Чего он вообще хотел, когда заставил её проехать все это расстояние?

Она наблюдала, как Шунмейкеры шагают к воде и осторожно заходят в море.

Диана села и тоном помешанной на замужестве дебютантки произнесла:

— Они кажутся такими счастливыми!

— Кто, они? – Грейсон, до этого лежавший на соседнем шезлонге, внезапно сел и убрал с лица газету, которой прикрывал глаза.

— А вы так не думаете? – Диана кокетливо подтянула колени к груди и обхватила ноги руками.

Грейсон пожал плечами. Было заметно, что он никогда над этим не задумывался, а также что чем бы он ни занимался прошлой ночью, это его изрядно утомило.

— Наверное, это так, — сказал он, приподняв бровь. – Хотя я думаю, она боится разговоров слуг, и вам стоит поверить, что я бы не сопровождал её сюда, если бы она была уверена в его любви.

— О! – Диана снова вспомнила, как улыбаться. В небе плыли огромные пушистые облака, но они двигались быстро и, возможно, через несколько часов небо снова станет чистым и голубым.

...

Svetlaya-a:

Ласт, Королева, Bad Girl, спасибо за новую главу!!!

Я не пойму, Грейсон так прост? Мне в прежнем романе он казался чуть более коварным что ли...

Какое же начинается соперничество между девушками... к чему оно их приведет?

...

Irish:

Ласт, Королева, Bad Girl, спасибо за продолжение!

Хороший вопрос. Очень рада, что Диана начинает спрашивать себя об этом. Надо же девочке как-то справляться с такой отвратительной ситуацией.

Ой, ой. Ну совсем чуть-чуть не хватило до безвольного подбородка.

Он ведь не знает об отношениях между Генри и Дианой, так что вполне мог что-нибудь ляпнуть.
Я тоже думала о Грейсоне как об интригане, ловеласе и т.д. Но ведь ранее о нём ничего практически не говорилось, так что мнение было основано на том, что он брат Пенелопы, и, скорее всего, такой же как она. Но в предыдущих главах он был охарактеризован как "глупый".
Вот теперь и думаю, то ли он всё-таки интриган и ведет свою игру, то ли не может догадаться, зачем же Пенелопа поручила ему приударить за Дианой.

...

gayane:

Спасибо за новую главу
А мне кажется,что Диане нужно игнорировать Пенелопу,но она молодая и к тому же влюбленная.После слов Грейсона, если она немного задумается,то придет к выводу зачем он здес.Она может хорошо исползовать Грейсона и вполне возможно, что Грейсон может влюбится в Диану и тогда конец грязным планам Пенелопы,а Генри,хотя ничем не выдает себя,но ревнует.Но этого мало, нужно что-то предпринять,если не хочет остатся без любимой женщины.

...

LuSt:

Ира,

Мне кажется, он ещё не вкурил, что происходит, и есть ли что-то между Генри и Дианой. Постоянно же в карты играет, некогда следить за окружающими.
Но вот эта пикировка "Принеси мне зонтик" - "И я тоже хочу!" - "А водички принеси" - "И мне!" - "Пойдем купаться" - "А я не пойду" меня при переводе изрядно порадовала.

gayane,


Генри сто процентов ревнует, но боится, что Пенелопа откроет рот...

...

Irish:

Ласт, на фоне приспущенных чулок требование лимонада как-то даже потерялось немного.
Меня страшно удивило, что по пляжу ходил специальный человек и смотрел, кто во что одет.
То, как Диане захотелось, чтобы и за неё тоже дали взятку, посмешило. И я не совсем поняла, зачем она это сделала. Просто напрашивается, что хотела заставить Грейсона заплатить и тем самым показать Генри, что они с братом Пенелопы вроде как вместе. А ты как думаешь?
Может это просто детский порыв не отстать от своей соперницы ни в чем. Но ведь раздевание перед Грейсоном назло Генри может завести туда, куда она совсем и не хотела.
Ну да, всю прошлую ночь небось играл, раз такой уставший сейчас.

...

LuSt:

Ира, мне кажется, что просто поддразнить Пенелопу ей хотелось, ну и Генри уколоть, подтолкнуть к действию, так сказать. Всё же Диана тоже ревнует Генри к Пенелопе.
А вот насчет специального человека: купальники и вправду были очень закрытые, и нельзя было ни сантиметра кожи оставлять на виду:

...

vika-i:

спасибо за новую главу!!!!!

...

Irish:

Ласт, спасибо, очень интересно. Особенно понравилось про измерение длины костюма. С измерительной лентой ходили?
И ещё про морских пехотинцев, приставленных к месту купания дам. Жалко стало не только женщин, купающихся в сапогах и огромном количестве одежды. Бедные вояки тоже вынуждены торчать на солнцепёке, небось в форму одетые, и охранять аристократических дамочек неизвестно от чего. Интересно, им, то есть охране, можно было смотреть? Или только спиной поворачиваться?

...

LuSt:

Охране ещё как можно - она ж там за этим и стоит)))
а измерять, думаю, наловчились за годы на глаз - дурное дело нехитрое.

...

zerno:

Ластик , Лиля , Таша , большое спасибо за главу.

...

janemax:

LuSt, Королева, Bad Girl, благодарю за новую главу!!! Перевод отличный!!!

...