Сезон чудес

- Что вы хотите услышать, милорд? - взвилась от приказного тона Пэйшенс, не успев себя одёрнуть. Она что, должна сейчас рассказать, что еле держится от волнения и страха? Что дёргается от каждого шороха, опасаясь прихода отца? Он может наделать глупостей. А уж об её треволнениях по поводу разбитых надежд маркизу и вовсе не стоит знать. Пэйшенс посмотрела на лорда Паудерхэма, впервые подумав о предмете шантажа. Она ругала себя за слабость, но не могла не думать о секретах семьи маркиза. Даже их безупречная репутация имела скрытые чёрные пятна. А она на поверку оказалась точно такой же, как все эти сплетницы, копающиеся в грязном белье. Одёрнув себя, Пэйшенс вернулась к вежливому светскому тону: - Простите, милорд. Мне, право, нечего вам рассказать.

Ах, он всё же ей не доверяет. Услышать это было ожидаемо. Но всё же больно кольнуло.

- Лорд Паудерхэм, я рассчитывала, что как только мы найдём нужные бумаги, то вы заберёте их, а уже я позабочусь об отце. В мои намерения входило рассчитаться с его долгами и увезти его из столицы. В провинции у меня есть небольшой дом. Там развлечения Лондона будут недоступны для моего отца, и, смею надеяться, вы о нас больше никогда не услышите. – И тут Пэйшенс пришла в голову мысль, от которой её глаза расширились в ужасе. Она выронила книгу, которую ворошила, и прижала пальцы к губам. – Боже! Копии! Ведь отец мог позаботиться о них. Оставить в каком-то надёжном месте. Прошу вас, милорд, разрешите мне вразумить отца. Упросить его отдать вам все бумаги, которые имеются. Иначе это никогда не кончится. Возможность шантажа будет постоянно искушать отца.

Ветер изредка сыпал снегом в лицо, морозный воздух обжег бы легкие, но от быстрой ходьбы я не чувствовал холода. К тому же, это помогло остудить голову и вернуться мыслями в обычное русло.
Стоило выбрать для леди Онории подарок, она не могла требовать и, возможно, не хотела бы моих чувств, но будущая маркиза Хертфорд не будет обделена вниманием и заботой мужа. По крайней мере, пока ей будет это угодно. Поморщившись, отвергаю мысль о скандально известных браках, в которых супруги не способны были вести себя достойно хотя бы из чувства уважения друг к другу и собственному имени. В леди Онории Эксетер в этом отношении я мог быть уверен.
- Подари цветы, что еще леди может ждать от романтического ухаживания? - голос брата отчетливо звучал в мыслях.
Отмахиваюсь, снова скривившись. Цветы. Я хотел чего-то, что оставалось бы с ней, касалось, напоминало о принадлежности. Но подарить леди Онории украшение я не мог. Пока не мог.
Останавливаюсь, осознав, что только что прошел мимо лавки парфюмера, оборачиваюсь, бросив на вывеску задумчивый взгляд.

Появление мужчины было встречено удивленными вздохами и мгновенно наступившей тишиной, будто все пташки разом замолкли в клетке. С вежливой улыбкой приветствую леди и прохожу в глубину зала. Гул голосов вновь смыкается за моей спиной, сначала тихий и неуверенный, потом набирающий прежнюю силу.
Не приведи Бог, кто-нибудь застал бы меня за этим бесполезным занятием.
- Духи - очень личное. Ты знаешь леди? Что делать, если не понравится?
- Выбрать то, что нравится мне и рискнуть?
Масляные марокканские, вощеные, духи на воде и на спиртах. Лаванда и розовая вода, цвет апельсина и пименто. Все эти надписи ничего не говорили мне. Обилие запахов напрочь лишало обоняния.
Леди Онория, закрываю глаза, вновь представив ее такой, какой видел на балу. Достоинство, сдержанность, холодность. Кедр, ветивер, бергамот - любая из этих нот вплелась бы в образ дочери герцога.
Взгляд упал на пузырек с золоченной, будто мед, водой. Подозвав одного из мальчишек помощников, прошу раскрыть.
- Цветочная выжимка из Грасса, милорд, - затараторил мальчишка. Останавливаю жестом руки.
Холодный и резкий, аромат раскрывался розой и медом - как шкатулка с секретом. Равнодушно скользнув взглядом по покрытым эмалью фигуркам пузырьков, останавливаю свой выбор на обманчиво простом флаконе, прошу запаковать.
Парфюмер еще объяснял мне что-то на непонятном мне языке, говорил о "ладаннике" и каких-то бобах. Мне же не хотелось отнимать пропитавшуюся ароматом духов пробку от носа.*
Ребячество играть в романтика ради союза, который будет заключен решением герцога Эксетер. Двери лавки закрываются за моей спиной.
Имя ровно ложится поверх бумаги с вензелем Норфолков.
- Для леди Онории Эксетер, Альфред.

Узнав от Альфреда о том, что Блейк собирался пригласить на каток леди Фебу и мысленно посетовав на то, что брат никогда не был ценителем более спокойных развлечений, отправился в Гайд парк.
_________________

Как виконт и надеялся, Кавендиш дал ему эфемерную надежду. Можно сделать вид, что никакого пари не было. Кто сможет доказать обратное? Но вот сможет ли он лгать леди Кристабель, когда она посмотрит своими ясными глазами в его и спросит, ухаживал ли он за ней искренне, или же просто забавлялся? Ну, так если спросит, ему есть, что сказать.

- Кавендиш, благодарю! Вынужден откланяться, так как моё дело не терпит отлагательств. Прости, но до субботы конь ещё побудет моим. - Дерзко ухмыльнувшись, виконт послал Ромула в галоп, чтобы скорее добраться до места, и вот перед ним дом герцогини Манчестер. Дверь открыл дворецкий, и виконт представился:

- Лорд Рейвенсберг к леди Кристабель. Объявите о моём приходе.

По лицу дворецкого ничего невозможно было прочитать. Он впустил виконта в холл и отошёл доложить об его визите.

Первая попытка покинуть уютное подполье пальто не увенчалась успехом. Джеймс придавил оттопыренное пальто рукой, и временно всё затихло.

- Лорд Кавендиш, - Джеймс поклонился графу, - Наслаждаетесь последними деньками в Лондоне и этой прекрасной погодой? - иронично улыбнулся он, - Не кажется ли вам, что этот город старается уже поскорее от нас избавиться?

Виконт был легким собеседником, его лицо светилось здоровьем и было чрезчур молодым даже для его лет. Крис вспомнила, ему 21 год, на два года старше и кажется старше на целую жизнь. Целую жизнь... лёгкой тенью по её лицу скользнула грусть, но внимательный взгляд казалось ничего не упустил... Старые глаза. Мудрые.
- Мне казалось мы с вами ровесники, лорд Эпшоу, а кажется вы старше меня вдвое. Ведь вы много пережили, нет?- Его замечание о жестокой действительности вступали в противоречие с рыжими волосами, оптимистичным выражением и лукавством.

Она посмотрела на свои ладони, потом на фонтан, куда угодно, но не на собеседника, так неловко ей было от откровенности гостя. Первым порывом было всё отрицать, вторым - довериться. Она сдержала оба. Только лёгкая улыбка говорила о том, что она оценила его откровенность.
- Вы же мужчина. - резонно заметила она. - И нет,леди не грустят. - Она улыбнулась уже искренне.

И приняла дольку апельсина.
- Скажите милорд, эта прядь, вы многое пережили и многое повидали? - Виконт действовал на неё как глоток свежего воздуха. Его манера разговора, оживлённость и прямота импонировали ей, особенно сейчас, когда в душе царила темень. А дружеская беседа располагала к душевному отдыху.
- Не хотите пройтись, милорд. Судя по всему вам не привычно оставаться на одном месте дольше минуты?

- Хорошо, - отступил Эдвард, - как вам будет угодно.

Он даже забыл о бумагах и только смотрел на спину, перебирающей книги, девушки, теряя дар речи.

- Простите, но, кажется, я чего-то не понимаю, - остановил поток её речи Эдвард. Он сжал пальцами переносицу и тряхнул головой, пытаясь упорядочить свои мысли, приведённые в смятение услышанным. - Вы обладаете достаточными средствами, чтобы расплатиться с долгами своего отца? - Он открыл первый попавшийся ящик и вытащил кипу долговых расписок, а другой рукой взял со стола стопку писем, которые граф даже не удосужился распечатать, но которые, без сомнения, тоже были от кредиторов. - Вы имеете над ним достаточную власть, чтобы увезти из столицы? - теперь в голосе Паудерхэма были уже ясно слышны недоверие и скепсис, - и тем не менее не сделали этого до сих пор? Чего же вы ждёте, леди Пэйшенс? Промедление вам совсем не на руку, - разведя руки в стороны, продемонстрировал масштабы катастрофы.

- Миледи, - Эдвард посмотрел по сторонам, словно проверяя не слышал ли это кто-то ещё, - нам бы оригиналы найти. Для начала, - аккуратно положив всё на свои места, он подошёл к молодой женщине, поднял упавшую книгу и поставил её на полку. Уверенно взяв леди Пэйшенс за локоть, он подвёл её к стулу у стола и усадил. Затем подошёл к двери и, выглянув, громко позвал:

- Матильда! Или как там тебя... Принеси-ка нам чаю.

Вернувшись в кабинет он сел в кресло графа и озадачено посмотрел на леди Пэйшенс. Возникшая в дверях служанка с подносом, предотвратила готовый сорваться с губ вопрос и он решил, что это даже к лучшему. Жестом приказав разлить чай, Эдвард смотрел как наполняются чашки, а потом отправил служанку из кабинета.

- Пейте, леди Пэйшенс.

Дождавшись, что девушка взялась за ручку чашки, он встал и вернулся к своему занятию.
_________________

Лакей подал Онории накидку, и сообщил, что лошадь оседлана, грум и служанка уже ждут свою леди на улице. Онория снова заверила бабушку, что прогулка в таком обществе никоим образом не навредит её репутации и уж тем более не может считаться хоть сколь-нибудь предосудительной.

Хлопья снега кружили в воздухе, и Онория улыбнувшись подставила лицо снежинкам. Конюх придерживал кобылу, грум крутился рядом, в ожидании госпожи. Увидев леди Онорию, он с готовностью подставил ладони и помог леди подняться в седло. Онория похлопала лошадь по холке и натянула поводья, поспешно выезжая со двора.

Сейчас её чувства были в смятении. Разумеется, леди Онория Эксетер осознавала свой долг, как и то, что рано или поздно станет супругой достойного джентльмена... Просто она никак не могла поверить, что это скоро уже наступило. Более того, что выбор сделала не сама Онория. Все размышления о браке с Линдси казались такими правильными и безопасными, они не сколько не вносили сумятицу в мысли и чувства... Онория всегда знала, что это она окажет Ричарду честь согласившись стать его супругой. Сейчас же ей предстоит вступить в брак с представителем не менее древней и знатной семьи.

Наконец, леди Онория с сопровождениям въехала в парк, в котором сегодня было куда более многолюдно. Она вежливо кивала на приветствия и улыбалась.

Усмехнувшись, Грегори только рукой махнул. Невольно позавидовав виконту. Пусть полученное им разрешение и висит на волоске, но оно получено. Его же визит к Эксетерам будет чрезвычайно не желателен. Хотя жажда увидеть девушку росла с каждым часом всё сильнее, вызывая навязчивое желание наплевать на этикет и заявиться к ним незваным.


- Ну так скоро он этого добьётся. - Грегори поднял воротник, так как ветер всё усиливался. - Погода в самом деле прекрасная. Слава Богу, я не собираюсь оставаться в городе после окончания Сезона. Но до последнего бала я, всё же, буду вынужден наслаждаться прелестями Лондонской зимы. - Точнее, до тех пор, пока здесь будет она. - А каковы ваши планы на зиму, Бёрлингтон?


Увидев вдали фигурку в жемчужно-серой амазонке Грегори сначала не поверил в такую удачу. Пришпорив коня, он направил его навстречу леди, что так неожиданно вошла в его мысли и так прочно там обосновалась.

- Леди Онория, - приблизившись, он поклонился и взял протянутую ему ручку в перчатке, чуть удержав её, - Это вы. Решили воспользоваться прекрасной погодой для прогулки? Вы позволите сопровождать вас?

Гайд парк

Спешившись, отдаю поводья груму. Брат, как и всегда вместе с леди Фебой, в толпе самых шумных молодых людей, отряхивающих с одежды снежную крошку, ждет, чтобы получить горячие, обсыпанные сахарной мукой датские брецели - пончики.
Увидев меня, Блейк взглядом призывает присоединиться к ним, слишком, по моему мнению, громко напомнив о том, что я никогда не мог отказаться от этой сладости - факт, который я не собирался предавать огласке.
_________________

Уилл вздохнул. Как рассказать этой юной девушке, что иногда он чувствует себя стариком - дряхлым, скрипящим суставами, с давно растраченными надеждами? Но к счастью, эти мгновения проходили быстро, и он вновь кипел энергией...

Он кивнул:
- Да, я мужчина. Нам больше позволено... А леди - что ж, леди правда не грустят. Разве что чуть-чуть. Правда?

- О, я и впрямь не люблю долго отдыхать, - снова кивнул Уилл. - Я люблю движение, действие. Смену впечатлений. Если хотите, пройдемся, миледи. А прядь - ха! Я про нее и забыл, если честно. А те события, которые ее мне подарили... можно сказать, я стараюсь их забыть.
Улыбка на сей раз вышла кривоватой, и Уилл отвернулся не мгновение.
Как рассказать о тех убитых на войне товарищах? О зря погубленных невинных жизнях? Да и не предмет это для обсуждения с девушкой.
Молодым и неопытным лучше такого не знать вообще...
- Да, давайте прогуляемся.
Они неторопливо шли по дорожке и Уилл срывал полюбившиеся цветы и дарил миледи, а та собирала небольшой букетик и связывала их попавшейся под руку ленточкой...

если новому гостю надо будет остаться с дамой наедине, я удалюсь, как тень в полдень ;)
_________________

Крис улыбнулась
- Вы неисправимый оптимист, не правда ли?
Она тоже постарается забыть, но её мучила одна мысль...
- Скажите, а что, имя леди ни для кого не секрет, или вы столь проницательны?
Мне не стоит слишком долго оставаться с вами наедине, не изволите ли проводить меня к герцогине?-

- Да, погода прекрасна уже своим разнообразием. Мои планы? Уехать домой, в Редфорд. Там прекрасно в любое время года, там моя семья, и всегда найдётся чем заняться, и с кем.


- Леди Онория, - Джеймс поприветствовал дочь герцога Эксетера, подъезжая к ней вслед за графом, - Вас, как всегда, приятно видеть.

Он отметил морозные розы, цветущие на щёках леди, и отметил про себя, как удачно холодная погода влияет на большинство дам, не только леди Онорию. С щёками, окрашенными румянцем, они выглядели немного более живыми и естественными, почти как... Да, как дома. Там, в поместье Редфорд, всегда царила естественность поведения, не скованного слишком жёсткими рамками приличий, всегда раздавался шум, смех, сияли улыбки и искренние эмоции.
Джеймс улыбнулся своим мыслям и осознал, как же соскучился по дому. А теперь, когда Стинсон вернулся и привёз то, за чем ездил, и ему можно уезжать вслед за родителями. Осталось одно но: Лисса.

За пазухой вновь раздалась возня, и, чтобы отвлечь внимание, Джеймс спросил у леди Онории:
- Как вам вчерашнее представление? Понравилось ли? Меня вчера заинтересовал один вопрос... Скажите, леди Онория, а как бы вы поступили на месте Геро? Простили бы Клавдио, который так жестоко поступил, пороча невесту у всех на глазах и отказывая ей в возможности оправдаться?
Его и в самом деле интересовал этот вопрос. Как можно так легко простить человека, так жестоко поступившего с той, кого любит. Разве это - любовь?

Появление леди Онории Эксетер на дорожке Гайд парка никогда не оставалось не замеченным, сегодняшнее утро не было исключением. Издали я могу позволить себе оценить то, как гармонично подобран ее наряд и как свободно она держится в седле. Леди Онории с рождения прочили будущее герцогини, природные красота и грация только подтверждали чистоту ее крови. Позволив себе насладиться изяществом своей будущей жены, отвожу взгляд, чтобы обратиться со словами приветствия к герцогу Квинсберри. Краем глаза еще успеваю заметить взгляд Блейка, направленный мне за спину, и снежный шар, который брат подбрасывает в руке, но поздно.
_________________

Крепко сжав обе ладони леди Фебы в своих, тяну ее за собой в самый центр катка, мы кружимся, высекая искры из-под лезвий, пока нас не сбивает проезжающая мимо пара. Со смехом подхватив леди Фебу, предлагаю попробовать пончики и затем покататься на санках. Заметив появление брата, зову его присоединиться к нам.

В последние дни мне кажется, что если во мне и сидит дьявол, то он страстно не равнодушен именно к леди Онории. Сложно сказать, что послужило поводом: пристальный взгляд старшего или то, что леди Онория была этим утром слишком хороша.
Зачерпнув немного снега, сдавливаю его в ладонях, утрамбовывая в шар. Легко подкидываю его на ладони и, сощурившись, запускаю точно в почтенное собрание джентльменов вокруг дочери герцога.
_________________

Вопрос Бёрлингтона заинтересовал и Грегори. Точнее то, что ответит на него леди Онория. Хотя искать истину в эфемерной действительности театра и не стоило, но узнать мнение леди было важно. Что она сочтёт приоритетным? Любовь? Гордость? Месть?

Пользуясь случаем Грегори не сводил глаз с очаровательного лица, нежных губ... и чувствуя, что совершенно теряет самообладание.