Я выхожу из игры. Книга 2. `Плохие игры` (СЛР, 18+)

Sandrine Lehmann:

Всем привет, всех поздравляю с завершением индивидуальных гонок в ГЛС на ОИ, Прочитавшим и прокомментировавшим главу - большое спасибо!!!


Совершенно согласна. У Рене всегда есть люди, которые вроде бы готовы принять на себя решения насчет того, как ей жить, но она не склонна перекладывать свою жизнь на них. Она все взяла в свои руки и принимает свои решения - честные, ответственные и умные, принимая в расчет не только кратковременные, но и долговременные интересы и цели сторон. Конечно, сейчас она Лео основательно околдовала своей изысканностью и умом, но первый дурман пройдет, и останется только разочарование. А у них ни сродства душ, ничего - из этого брака вышла бы только катастрофа, а уж про Лео и Томми и говорить не стоит, никакая муштра из этого ребенка не вытравит своеволия и бунтарства, только хуже сделает.


Надин,


Рене права, и Лео со временем это поймет. А ей, думаю, ко всем знаковым датам в ее жизни (правда, еще ни одна не подошла) надо прибавить этот день, как день принятия очень умного решения, которое, без сомнения, повлияло на всю ее жизнь.

...

gallina:

Рене, несмотря на возраст, оказалась довольно разумной девушкой. Ведь соблазн был велик - скинуть все решения на мужские плечи.
Но это был не её мужчина, она это хорошо поняла. Если она и найдёт кого-то в отдалённом будущем, то этот человек будет в чём-то похож на Ромингера. А пока у неё только одна цель - родить и просто любить свою кроху. Все её шатания, чтобы отомстить Отто, были просто слабостью на фоне демонстрации отношений Ромингера с Клоэ и результатом её одиночества без родной души рядом (брат не в счёт - он всё же довольно эгоистичен).

...

Sandrine Lehmann:

Привет всем!

Галина, рада тебе! И еще раз спасибо за редактуру!

краткосрочные и долгосрочные перспективы... и правильные выбор. Для 19 лет Рене очень мудрая девушка.


И ведь он ни о чем не узнал и никаких особых угрызений в этой связи не испытал. а если бы даже испытал, уж точно ничего бы не стал предпринимать. При всех своих косяках и тараканах Отто - человек весьма рациональный и пусть иногда может совершать глупые и импульсивные поступки, но идти рулиться с Рене из-за ее упражнений с Лео скорее всего не стал бы. Но Рене этого и не предполагала. Она сейчас действительно очень одинока, и возможно в этом тоже причина ее сближения с Лео.
Но Артур совсем не плох, зря ты его так, у него просто очень четкие представления о комильфо и о том, что хорошо для Рене, а что нет, и он в полном соответствии со своим пониманием роли мужчины в семье старается эти представления воплощать в жизни. Но уж больно ему сеструха упрямая досталась...

...

gallina:

Ириш, я хотела сказать, что обычно молодые все эгоистичны. Да, ты права, объяснив, почему Артур так поступает. По-своему, он заботится о ней. Я имела в виду другое.
К сожалению, у Рене и Артура нет родителей: отец погиб, а мать оказалась самовлюблённой эгоисткой и отправила детей к бабушке. Обычно, ближе всего может быть только мать (правда не в их случае). Она и пожалеет, и обнимет, и поможет добрым словом и делом. Иногда таким близким человеком может быть и отец (но его уже нет). В общем, больше всего жалеют детей обычно только родители.

...

Sandrine Lehmann:

Всем привет!



Неудивительно, что Рене и Отто оказались героями одной истории, у них у обоих нет родителей (у Отто живы и здоровы, но родителями их называть, наверное, не стоит). У Рене есть Артур, который при всех своих косяках искренне переживает за сестру. У Отто только Ноэль... Лучший друг. Пока он рядом.

...

Sandrine Lehmann:

Всем вечера. (Доброго написать не могу, потому что понимаю, что он не является таковым)

За последние дни мы все, наверное, прожили целую жизнь, и счастливы те, у кого она не закончилась. Мы все можем относиться к происходящему по-разному, но я уверена, что нас всех объединяет надежда на то, что это безумие закончится, все нормализуется (то, что сможет, конечно) и ко всем вернется мир и здравый смысл. Девочки-украинки, я мысленно с вами и молюсь за вас! Ната, Nadin В, я верю, что вы в безопасности и сохраните себя и близких!

В эти дни я поняла, что лично мне чтение немного помогает отвлечься. Может быть, и всем нам тоже поможет. Во всяком случае, следующая глава готова. Оля обещала сделать дразнилку, надеюсь, что Галя поможет с вычиткой.

А пока песня. Она не то что к главе, но я ее слушала, и пока писала в первый раз, и пока переписывала. Как я уже писала, написание этой книги неразрывно связано с песнями Владимира Семеновича Высоцкого. Поэтому несу ту, которая на следующую главу вполне органично ложится.



Ну и традиционно упомянутая в главе песня - для одного из героев она стала последней, хотя он вряд ли уделил ей внимание, другим был занят. это одна из самых любимых песен моего детства, кстати.

...

Airkiss:

Ириша, спасибо за верные слова!
Тоже шлю слова поддержки всем, кто живет на Украине!
Ириша, песня Высоцкого прямо в точку!
Жду новую главу и рада, что писать ты не перестаешь

...

Deloni:

 » Графический спойлер к 9 главе (Книга 2)

Всем вечера!

Согласна с Ирой, определенно за последнюю неделю в мире стало значительно меньше доброты, счастья и радости, а горя, боли и отчаянья много больше. Желаю всем сил это пережить и пусть все, от кого это зависит, как можно скорее одумаются и снова станут людьми.

Дразнилка готова... У наших героев тоже горе, боль и отчаянье. Ловим....

P.S.:И сегодня всемирный день писателя. Ира, с праздником!!!Пусть вдохновение не оставляет тебя.

...

Sandrine Lehmann:

Всем привет и надеюсь, что мы все встретили пятницу в целости и здоровье.
Спасибо, кто пришел в тему.


Мне тоже так кажется.


Мне даже кажется, что сам процесс творения возвращает в жизнь капельку нормальности, что ли. Хорошо бы и чтение имело такой же эффект!


Дразнилка красивая, спасибо, Оль!
Да, тяжелая глава, очень... И еще несколько непростых впереди.


Спасибо, дорогая! А я чуть было не забыла!

Несу главу

...

Sandrine Lehmann:

 » Книга 2 Глава 9 (Новая версия)

Тень вертолета плыла по белоснежным горным хребтам, коричнево-черным скалам, хаосу камней. Восходящее солнце зажигало заснеженные пики гор пурпуром и золотом. В кабине негромко играла “White Wedding” Билли Айдола, но двое молодых мужчин – пассажиров вертолета - не слушали музыку. В данный момент они спорили насчет возвышающегося впереди по курсу пика с крутыми обрывистыми склонами.
Пилот Жан-Люк Файо видел обоих впервые в жизни и мог бы честно сказать, что они его успели выбесить в первые пять минут полета. Натуральная шпана: орут и ржут, как кони, загромоздили тесную кабину своими огромными лыжами и отнимают друг у друга бинокль. Парни лет двадцати, блондин и брюнет, экипированные как опытные фрирайдеры, не хватало только шлемов. Жан-Люк знал, что эти двое – не просто сопляки, которые наскребли где-то приличных денег на такое недешевое удовольствие, как хели-ски, а профессиональные спортсмены-горнолыжники, и не абы кто, а самая что ни на есть элита, но все равно шантрапа шантрапой.
- Скажи-ка, - обратился к нему Ноэль Пелтьер, - ведь это и есть Дан Бланш?
- Да, - подтвердил Файо.
Отто отнял у Ноэля бинокль и навел на пик.
- Снега дофига. Сколько сегодня поставили?
Поняв, что парень имеет в виду ежедневно обновляемые данные шкалы лавинной опасности, Файо ответил:
- Три-четыре по всему региону. Довольно высокая опасность.
- А пушки давно были?
- Последнюю неделю почти ежедневно. Сбили много лавин.
Отто нахмурился, глядя в иллюминатор. Белый пик позолоченным соблазном пронзал рассветное серое небо. Но четыре балла лавинной опасности…
- Ты видел, чтобы при таком паудере единица была? – проворчал Ноэль. – Зубов бояться – в рот не давать. А склон шикарный. Погляди-ка на те дропы.
- Я вспомнил. На этой горе погиб Поль Шнайдер. Помнишь его?
Не успел сказать, как его снова льдом продрал озноб – похожий на тот, два дня назад, на автобане, когда ехал в Вербье. Такой же сильный и непонятный. Виски так же сдавило, адреналин ударил в мозг. Ноэль не заметил в тряске, отнял бинокль обратно и навел на склон:
- Шнайдера? Помню, конечно. Четыре года назад ушел из спорта после третьего разрыва связок, потом проходил на спор северный склон Монблана и еще несколько четырехтысячников. Собирался на К2… Нет, на Анапурну…
- А здесь разбился. И его искали почти неделю.
- Да, сорвался в трещину.
- А где эта трещина, ты хоть знаешь?
Ноэль смерил друга насмешливым взглядом:
- Ну ты как первоклашка, ей-богу. Три года прошло, рельеф мог полностью поменяться. Разберемся по ходу.
Отто хотел возразить, но вспомнил, что у Ноэля дьявольское чутье и огромный опыт, а он сам мало что смыслит во фрирайде. Возможно, Пелтьеру виднее. Но чертов озноб не проходил. Охватившая его дрожь усилилась, по виску потекла капля пота. Тут уже и Ноэль обратил внимание:
- Эй, да в чем дело? Тебя же трясет! Струсил?
- Простыл, - сухо ответил Отто, хотя на самом деле Ноэль не ошибся. А признаваться в своем страхе Ромингер очень не любил. Даже лучшему другу.
- Гонишь. – Снова наведя бинокль на Дан Бланш, Ноэль забыл обо всем на свете. Его глаза вспыхнули, когда он представил возможную траекторию спуска. В этом году ему еще не попадался такой четкий склон. В Альпах таких мало – старые горы, не такие крутые. – Кстати, Моро предлагает в апреле махнуть в Вальдез. Что думаешь?
- На Аляску? – поднял голову Отто.
- Не сдрейфишь?
- Сам первый сдрейфишь.
Ноэль хохотнул:
- Сказал ему: после финала начнем паковать лыжи. Ты же не сольешься?
- Иди ты.
Солнце взошло, зажигая огнями и россыпью искр лед и снег на много километров вокруг. Эта картина заставила даже не настроенных на созерцание двоих отмороженных фрирайдеров заткнуться на несколько секунд, но потом их дискуссия разгорелась с новой силой. Пилот слушал, стараясь понять, что именно требуется от него – лететь дальше или сажать машину.
- Ну? – подначивал брюнет. – Мне нравится этот холмик, я его сделаю. А снег-то, снег! Впервые в этом году такой. Если ты трусишь, посиди в кабине. Только вечером не забудь надеть соску на свою бутылочку.
Блондин даже заскрежетал зубами и метнул на друга очень недобрый взгляд, но ответил спокойно:
- Ты ни хера про этот склон не знаешь. Как бы крут ты ни был, ты не увидишь с полукилометра трещину под этим слоем снега. И посмотри вон туда. Вон та подушка метрах в трехстах от вершины.
- А что с ней не так?
- Снега до хера и склон подветренный. Лавина хоть сейчас может пойти.
- Нет причин для схода лавины, - отрезал Ноэль. И замер, глядя, как верхний слой снега сползает вниз, увлекая за собой все новые. – Твою мать!
- А какие тут причины нужны? – Забыв про запрет пилота, Ромингер схватился за сигареты. – Ветер подул, ты проехал, птичка покакала, - и готово.
- Да глянь ты, - Ноэль пихнул его локтем в бок. – Там уже сходить-то нечему. Этот зуб остался без зубов. И я его сделаю. Жан-Люк, посадишь машину?
Пилот пожал плечами:
- С точки зрения высадки никаких проблем. Только имейте в виду, я вас по расселинам искать не полезу, и что там внизу, как вас подбирать…
- Покрутишься вокруг, заберешь на ходу. Ромингер, ну ты в деле, или так и будешь сидеть сопли жевать?
Отто завис, не в состоянии ничего ответить. Гора манила, как ничто другое до сих пор. Его жадный взгляд скользил по вызывающе-острому рельефу, по невероятному слою идеального снега. Он рисовал в уме траекторию спуска, уже заранее ощущая тень этого сумасшедшего драйва – полет метров в тридцать через скалы, соскальзывание в кулуар, выход на острый гребень, когда летишь над пропастью, над всем миром… Он всего лишь человек и не в силах совладать с таким искушением. Но сердце по-прежнему сжималось, дрожь сотрясала все тело…
- Биперы с собой? – спросил Файо.
- Да, - кивнули оба. – С собой и проверенные.
- Тут рядом спасательная станция. Если что, спасатели быстро будут на месте.
- Я все же предлагаю найти гида, - сказал Отто. – Дебильная идея лезть на гору, которую ни хрена не знаешь.
- Это бэккантри, детка, - Ноэль с усмешкой посмотрел на него. – Ну? Ты достал меня своим нытьем. Соберешься или так и будешь ломаться, как целка?
- Лучше целка, чем переломанный труп, который еще хрен найдешь, - отрезал Отто. – Жан-Люк, может, знаешь какого-нибудь толкового гида? Где этот… как его… помнишь, Пелтьер? Руж, кажется.
- Группу американцев повез в Гштаад.
- Им нужнее, они же тупые. Не о чем говорить, - решительно вклинился Ноэль. – Давай, сажай машину. Ромингер, один или с тобой, а я спускаюсь.
Отто заметил, что Файо нерешительно покосился на него. Потянул прядь своих волос, потупился. Пожал плечами. И решился:
- Ладно, пошли, присмотрю за тобой, чокнутый.
- Так садимся? – с сомнением спросил Файо, и у Отто возникло странное ощущение, что спрашивают именно его.
- Да. Да, садимся. – Он отлично понимал, что Ноэль завелся всерьез и его уже не остановить. Он знал этого парня как облупленного, с тех пор, как оба были одиннадцатилетними детьми. Бесполезно. Пелтьер рвался в бой, в то время как сам Ромингер чуть не падал в обморок от очередного приступа панической атаки.
Ураганный ветер на вершине горы вздымал снежные вихри, ревел и завывал. Казалось, что тут все -50, хотя при посадке бортовые приборы вертолета показывали -12. Не успел вертолет взмыть вверх, как порыв ветра сшиб шапку с головы Ноэля, она пропала из поля видимости в секунду. Тот проводил ее залпом ругательств и махнул рукой:
- Плевать, внизу теплее. Долго копаться будем? Погнали! Я первый!
- Очень своевременно – простыть прямо перед чемпионатом, - буркнул Отто, выпрямляясь и защелкивая крепления, и проорал, перекрикивая вой ветра: – Готов!
Ноэль указал рукой в сторону обрыва и двинулся вперед. Ему хватило секунды, чтобы оценить видимую часть склона, и она явно пришлась ему по вкусу. Он не стал ждать – сорвавшись с полки над обрывом, он начал спуск несколькими небыстрыми поворотами с кручи, взрывая пухлый снег кантами лыж, постепенно набирая скорость. Проскользнув между двумя каменными грядами по узкому снежному ручейку, он выскочил на гребень и сделал первый прыжок, увлекая за собой искрящийся под солнцем поток снега. Отто рассчитал безопасную дистанцию и двинулся следом. Как и Ноэль, он соскользнул вниз и уже на приличной скорости выехал к гребню, с которого тот прыгнул. В голове будто щелкнуло что-то, вставая на место, паника прошла, оставив место только восторгу и адреналину. Ноэль знал, о чем говорит, утверждая, что такой паудер бывает раз в год и то, если повезет. Взлет, прыжок, полет вниз в снежном шлейфе, мягкое приземление, взорвавшееся тяжелым белым фонтаном. Снова разогнались и понеслись вниз друг за другом, вспарывая лыжами девственно-чистое снежное покрывало. Ветер свистел в ушах, Отто услышал, как Ноэль, летящий впереди, громко гикнул, направляясь к утесу, с которого он, судя по всему, собирался прыгнуть. В мозгу будто взвыла сирена – друг задумал небезопасную авантюру, никто из них не видел, где и как приземлится. Впрочем, Ноэль продвинулся ближе к краю утеса и ему, возможно, виднее, как прыгнуть. Отто рванул следом, крикнул вдогонку: «Стой!». И уже на самом краю понял… Нет! Ноэль уже летел вниз, и там…
Там не было снега. Только торчащие вверх смертоносные скалы. Снег простирался левее, Отто успел поменять направление перед взлетом и вошел в прыжок по безопасной траектории. С губ сорвался дикий вскрик, когда он увидел…
Нет! Нет, Боже, нет! «Ты не белокрылый ангел и не умеешь летать…» Ноэль только смеялся, когда слышал такое. Наверное, верил, что умеет. Но не умел. Его полет стал неуправляемым. Все могло бы закончиться благополучно, если бы внизу оказался снег, но до снега далеко, так чертовски далеко, безнадежно далеко. Отто не помнил, как сам приземлился на безопасной белизне, как отстегивал лыжи, проваливаясь по пояс в снег, как рвал с лица маску, понимая, что этот момент, о приближении которого он знал уже по дороге в Вербье, пришел, и поздно что-то изменить. «Ты знал, что будет так! - стучало в мозгу. – Знал, знал! Знал три дня назад, знал этим утром, знал, соглашаясь на высадку на вершине Дан Бланш… Знал…» Ветер продолжал выть, глуша тяжелое дыхание человека, который выбирался на камни из снега, стук ботинок. «Знал, но не предотвратил!» Ноэля бесполезно уговаривать, он только на смех поднял друга, который твердил, что они не знают рельеф и что нужно найти гида. Вылезая на скалу, Отто вспомнил о бипере, торопливо нащупал в кармане и нажал раз, второй, третий, посылая сигнал SOS, но поздно. Уже ничего не исправить…
Ноэль лежал лицом вниз, раскинув руки, будто обнимая убившие его камни. Оскальзываясь на камнях, спотыкаясь и чудом удерживаясь на ногах, Отто кинулся к нему, схватил за плечи, перевернул так аккуратно, как только мог, хотя успел увидеть достаточно, чтобы все понять. Его лучший, его единственный друг мертв. На него смотрели мертвые темные глаза, голова и грудь разбиты о скалу, кровь… Отто лихорадочно пытался нащупать пульс на его шее, не замечая, что кровь пропитала рукав его куртки, текла по руке… Нет пульса. Нет. Ни намека. «Я не врач, я ни черта не знаю, и пульс слушать я не умею, он жив, просто без сознания…» Рвущая сердце песня самообмана стучала в висках, но он знал правду – не мог не знать.
- Черт… что ты наделал, дебил, - простонал он, принимая и отказываясь принимать очевидное, заставляя себя искать надежду, снова и снова тыкая окровавленными пальцами в кнопку бипера. Вертолета не видно. Он за скалой, возможно, за склоном горы, но Файо должен же слышать сигнал…
Отто поднял голову, вглядываясь в синеву неба, ожидая, что увидит красный корпус «Робинсона», приподнялся, чтобы увеличить обзор и заглянуть за вершину, которая осталась далеко вверху, но его взгляд привлекло легкое движение…
Снег. Пошел трещинами, начиная медленное, садистски ленивое, обманчиво неохотное движение вниз. Мозг пронзила новая волна паники. Лавина! Гибель Ноэля уже случившийся факт, но и Отто, который сумел прыгнуть безопасно, тоже обречен. Потому что через считанные секунды сюда рухнет несколько тонн снега. Слева ледник, на него не забраться, справа отвесные скалы. Лавина пройдет именно тут, обрушится с утеса, обрастая снегом и камнями
Подгоняемый страхом и отчаяньем, Отто проскакал по острым скалам, как горный козел, ни о чем не задумываясь и не глядя под ноги. Ему нужны лыжи. Это – единственный призрачный шанс на спасение. Ноэля уже не спасти, он мертв, а у Отто одна-единственная надежда – немедленно начинать спуск, дальше по склону скальная гряда заканчивалась и можно попытаться свернуть с пути лавины. Если успеет добраться… Если…
Паниковать, думать уже некогда. Силы удесятерились от страха, иначе вряд ли бы вылез из глубокого снега и не смог бы начать спуск на такой скорости, чтобы лететь по самой поверхности, не проваливаясь и не застревая. Он уже видел впереди место, где можно попробовать уйти от лавины, и несся к нему напрямик в спусковой стойке, рискуя каждую секунду упасть, разбиться. «Если ты упал, ты умер», - так говорили знатоки фрирайда, и он знал, что так и есть… но теперь известная фраза приобрела новый, особый оттенок. Сумасшедший дроп высотой метров в сорок, в который вылетел, как Ноэль, не зная, как приземлится, но ему повезло – внизу хватало снега. Отто мчался дальше, но уже пришло понимание, что не успеет – до выката налево несколько сотен метров… Не оглядываться! В воздухе снежная пыль, все больше и гуще… склон затрясся под тяжестью тонн снега, льда и камней, настигающих отчаянного фрирайдера. Клубящаяся снежная масса набрала невероятную, молниеносную скорость, которая и не снилась даже самому крутому гонщику, даже ради спасения жизни. Даже Ромми не под силу разогнаться до пятисот километров в час. Настигающая его смертоносная стена вот-вот обрушит на него свою ярость, сокрушит его жизнь, размозжит кости и закрутит, утащит под многометровый слой снега изломанный труп. Понимая все это, Отто все равно продолжал обреченную, отчаянную борьбу за выживание, несясь вниз еще быстрее, припав к своим коленям, закрывая лицо согнутыми в локтях руками, сознавая, что не успеет закрыть лицо курткой, чтобы сохранить хотя бы немного воздуха и защитить рот и нос от снега, который может задушить за считанные секунды. Ледяная, клубящаяся смерть обрушилась на него, отрезая от спасительного выката, затягивая вглубь снежного водоворота…
________
За работу с текстом спасибо Галине (gallina)

...

ma ri na:

Ира, спасибо за продолжение) Оля, спасибо за дразнилку) Только молодости присуща такая безбашенность. Я опять рыдаю, как и в первой версии. Так жалко Ноэля, просто не укладывается в голове. Отто... ему ещё предстоит побороться за жизнь.

...

Sandrine Lehmann:

Мариша, хорошо что появилась!
Как у вас там обстановка?


Ноэля и мне очень жалко... Но, к сожалению, фрирайд - такая штука, при которой к отличной технике и запредельной физической подготовке должны непременно прилагаться мозги, выдержка, осторожность и разумность. Иначе беда...
Да, у Отто начинается очень сложное время... Но у него оказалось чуть больше возможностей для того, чтобы бороться за выживание, чем у Ноэля...

...

Airkiss:

Так жаль Ноэля! Это несправедливо - уходить так рано и нелепо! За Отто очень переживаю, понятно, что он выкарабкается, но его жизнь будет уже другой. Должна быть другой, мне кажется.

...

ma ri na:

Привет, Ириша) Спасибо, что беспокоишься. У нас всё тихо. Тяжело морально, как и всем)

...

gallina:

Сердце просто ухнуло вниз! Ангел-хранитель не смог достучаться до безбашенных любителей острых ощущений. Ноэля безумно жалко...

...