Фройляйн:
16.03.12 12:56
» Глава 15
Перевод - Иришенька
Редактура - Sig ra Elena
Вычитка - Фройляйн
Глава 15
– Уже вся деревня гудит, мисс, – выпалила запыхавшаяся Лиззи. Она бежала всю дорогу от фермы и застучала в дверь коттеджа сразу после того, как дети отправились к викарию.
На одно безумное мгновение Мэдди подумала, что вернулся Нэш. Но это была всего лишь Лиззи, примчавшаяся предупредить её. Мэдди отложила письма, которые писала, – вернее, пыталась писать. Заставляла себя. Но слов найти не могла.
– Что случилось, Лиззи?
Хотя и так всё ясно.
– Вчера мой дядя зашёл выпить на постоялый двор, и там мистер Харрис рассказывал каждому, кто хотел его послушать, что поймал вас с любовником в постели. И многие действительно слушали и верили ему, мисс, и дядя Билл тоже, – она робко взглянула на Мэдди. – Сначала он не поверил. Мистер Харрис ему никогда не нравился, и потому, вернувшись вечером домой из пивнушки, он прямо спросил у меня, правда ли, что у вас живёт мужчина. – Лиззи покраснела: – Это как бы застало меня врасплох, мисс, но я всё отрицала, однако я не очень-то умею врать, и дядя догадался, что дело нечисто. Тогда я объяснила, что ваш джентльмен совсем больной и беспомощный, но дядя Билл не поверил. “Не такой уж беспомощный, если разбил Харрису нос,” – сказал он. На том всё и кончилось.
– Понятно, – вздохнула Мэдди. Скандал разгорелся быстрей, чем она ожидала.
– Так это правда, мисс? Вижу, вы плакали.
Мэдди покачала головой:
– Мистер Ренфру ничего плохого не сделал, Лиззи. Так ты и должна говорить и своему дяде, и всем остальным. – Не ради неё самой, она будет далеко, и ей совершенно всё равно, что подумают в деревне после её отъезда. Но Нэш – самый крупный землевладелец в округе, и будет несправедливо, если на него возложат её вину. Осудят за принятое ею решение.
Лиззи смотрела на неё понимающе:
– Если он не сделал ничего плохого, то почему вы плакали?
– Он ушёл, – отрезала Мэдди, стараясь выглядеть безразличной. Но ей это плохо удавалось.
Лицо Лиззи вытянулось:
– Ох, мисс, неужели вы всё-таки влюбились в него? – прошептала она. – Ох, мисс…
Тёплые объятия Лиззи принесли неожиданное утешение, и из глаз Мэдди снова хлынули слёзы.
Глупо плакать, мысленно бранила она себя, если всё устроила сама. Просто она не знала, что почувствует, сколь многое испытает… и каково будет после всего этого наблюдать, как Нэш уезжает прочь… и понимать, что всё кончено…
Через минуту Мэдди опомнилась.
– Не обращай на меня внимания, – пробормотала она, пытаясь найти носовой платок. – Просто я, как дурочка, влюбилась в красивую физиономию.
И позволила себе лелеять тайные мечты. Несбыточные мечты.
Уголком фартука Лиззи промокнула слёзы на щеках Мэдди и сказала:
– Мы с вами обе хороши, и вы, и я, мисс. Так уж устроены женщины, что сердца у них нараспашку, в том-то и беда. Я вот тоже вышла замуж за красивую физиономию, и до сих пор мне это не принесло ничего хорошего. Сердцееды они ходячие, что мой Рейбен, что ваш мистер Ренфру.
У Мэдди вырвался дрожащий смешок. Практичный взгляд Лиззи на её судьбу подействовал ободряюще. Возможно, все женщины проходят через это. И её мама, и бабушка.
– Дядя Билл не осуждает вас, мисс, он говорит, что эти светские щёголи все до одного такие: повесы и всегда рады случаем воспользоваться. Но ещё он говорит…– Лиззи поморщилась от отчаяния. – Он говорит, что теперь я не смогу пойти в горничные, потому что если благородный джентльмен смог погубить такую прекрасную леди, как вы, то девушке вроде меня, питающей слабость к красивым мужчинам, нечего и надеяться сохранить добродетель. – Лиззи скорчила гримасу. – Но мне это не угрожает. Рейбен исцелил меня, и теперь я не влюбляюсь в симпатичных повес. Многие парни ко мне подкатывали, думая, что испытав радости супружеской постели, я теперь чувствую себя одинокой… и, в общем-то, так и есть, – от воспоминаний взгляд Лиззи стал отсутствующим, а лицо озарилось нежностью.
Мэдди попыталась не думать об одиноких ночах, ожидающих её впереди. Её собственные чувства ещё слишком свежи и трепетны, чтобы выразить их словами, но она точно знает, что чувствует Лиззи. Радости супружеской постели…
Сколько отсутствует Рейбен? Почти два года? Ясно, что он уже никогда не вернётся. И всё же спустя столько времени Лиззи вот так выглядит при одном лишь упоминании его имени…
О боже!
Лиззи продолжила:
– Но если я не могу иметь Рейбена, то, значит, никого не хочу, – она подмигнула Мэдди. – Тем более какого-нибудь деревенского увальня с грубыми потными лапищами.
Мэдди сумела улыбнуться, хотя от страха у неё засосало под ложечкой. Не деревенский увалень, а привередливый старик с очень мягкой и белой напудренной кожей, с тщательно наманикюренными руками… Она подавила дрожь.
Как ей выдержать прикосновения мистера Хьюма после Нэша? Но она должна, должна. Если уж дядюшка Билл, всегда по-дружески к ней расположенный, мог подумать худшее…
В её сознание внезапно пробились слова Лиззи:
– Он говорит, что я больше не должна ходить сюда на уроки, мисс, раз уж ваше доброе имя запятнано… – её загрубевшие от тяжёлого труда ладошки крепко обхватили руки Мэдди. – Не расстраивайтесь так, мисс, я всё одно приду, вот увидите. И что бы ни говорил дядя Билл, всё равно стану служанкой. Не собираюсь всю свою жизнь провести среди коров. Или пусть уж они лучше будут двуногими, модно одетыми и манерными.
Лиззи подмигнула, и Мэдди издала сдавленный смешок. В обществе Лиззи просто невозможно оставаться мрачной.
– Тебе больше не нужны уроки. И я уже написала рекомендацию, – взяв бумагу с каминной полки, Мэдди вручила её Лиззи. – К тому же я уезжаю из деревни.
Лиззи сунула драгоценный документ в карман фартука, не читая.
– Благодарю, мисс. Уезжаете из деревни? Куда?
– Возвращаюсь обратно в Лестершир. Туда, где раньше жили дети.
– Но я думала… – Лиззи запнулась.
– Что ты думала?
– Мне всегда казалось, что вам там не нравилось.
Мэдди печально махнула рукой:
– Да, но теперь у меня нет выбора. Я не могу оставаться здесь – мистер Харрис позаботился об этом.
– Старый пройдоха! – пробормотала Лиззи, но спорить не попыталась. Такая быстрая готовность смириться с их отъездом только утвердила Мэдди в её решимости.
– Когда вы едете?
– Завтра утром. Мы доедем почтовым дилижансом до Солсбери, а там сделаем пересадку.
– Что сказали дети, когда вы им сообщили?
– Я пока им ничего не говорила.
Мэдди отправила их на уроки, как обычно, будучи не в силах отвечать на вопросы сразу же после отъезда Нэша.
Лиззи состроила гримаску в молчаливом сочувствии:
– И что же вы будете делать в Лестершире, мисс?
Мэдди поколебалась, но хранить тайну не было никакого смысла:
– Я получила предложение выйти замуж.
Неважно, что это произошло несколько лет назад. Мистер Хьюм ждал её все эти годы, и предложение, должно быть, всё ещё в силе.
– Предложение от… – воскликнула Лиззи, но её радость увяла, когда она увидела лицо Мэдди. – Значит, не от мистера Ренфру?
Мэдди покачала головой:
– Нет, от друга моего отца.
Лиззи сморщила носик:
– Он старый?
Мэдди кивнула.
– Богатый?
И снова Мэдди кивнула:
– Я устала бороться за каждый кусок хлеба, и дети так быстро вырастают из одежды.
– Ну, если он богатый, думаю, это не так уж и плохо. Лучше, чем, оставаясь здесь, слушать шепотки старых сплетниц и смотреть, как они отворачиваются от вас, – напрямик выложила Лиззи и посмотрела в окно, где солнце уже разогнало утренний туман. – Лучше я пойду, мисс. Мне следовало задержаться и закончить дойку, но теперь нужно сбивать масло, и если я сейчас не уйду, у меня будет ещё больше неприятностей.
Мэдди проводила её до двери и девушки обнялись.
– Ох, мисс, как я буду по вас скучать, – со слезами на глазах вымолвила Лиззи.
“Мне тоже будет её не хватать, – подумала Мэдди, крепче сжимая объятия. – Мне будет так одиноко без…”
– Лиззи! – она стиснула плечи подруги. – Поедем со мной.
Та широко распахнула глаза:
– Куда? В Лестершир?
Мэдди кивнула:
– В качестве моей горничной. Мистер… тот человек, за которого я выйду замуж, с лёгкостью может позволить себе ещё одну служанку, а мне так важно иметь рядом друга.
Лиззи расплылась в улыбке.
– Я поеду, – сказала она. – Мгновенно соберусь, мисс. Вы серьёзно?
– Вполне.
– Ну, тогда я точно поеду, – объявила Лиззи, – разрешит дядя Билл или нет.
Они снова обнялись, а затем Лиззи взглянула на небо:
– А теперь я побегу. Сначала собью целую гору масла, и, может быть, мне удастся умилостивить дядюшку, а потом уж сообщу новости.
Она стремглав понеслась к ферме, но вдруг остановилась и обернулась с улыбкой:
– И больше никаких проклятых коров! Ура-а-а!
Радостно подпрыгивая, Лиззи умчалась, а Мэдди смотрела ей вслед, и её улыбка постепенно гасла. Если жители деревни восприняли всё так, как рассказала Лиззи, лучше ей поскорее встретиться с викарием. Нужно всё объяснить и попрощаться с ним и с миссис Матесон. И ещё с несколькими друзьями.
Надев плащ, Мэдди отправилась в дом викария.
Нэш спешился, привязал коня к воротам у коттеджа Мэдди и постучал. Ответа не последовало. Он толкнул дверь и обнаружил, что та плотно закрыта, но не заперта.
– Мэдди? – окликнул Нэш, и снова никакого ответа. Наверное, повела детей на уроки.
Он вошёл внутрь. И замер от удивления. В обычно опрятном коттедже царил беспорядок. На столе, посреди аккуратно прибранной кровати и на полу громоздились кучки одежды и других вещей. Небольшие кучки. Вся эта собственность, принадлежавшая Мэдди и детям, выглядела трогательно скудной, но Нэшу было ясно, что здесь собрано всё, чем они владеют.
Рядом с кроватью стояли два больших потрёпанных кожаных чемодана. Мэдди паковала вещи, чтобы уехать.
Не тревожась о том, что может остаться брошенной, она сама покидала его!
“И когда же она собиралась мне сообщить?” – в ярости задался вопросом Нэш. Действовала она чертовски быстро! Минул всего час или два с тех пор, как он ушёл.
Нэш беспокойно прошёлся по комнате, внимательно разглядывая небольшие аккуратные кучки. По две на человека. На кровати сложено то, что они берут с собой, а на полу – то, что намереваются оставить. Одежда – жалкие маленькие стопки – и кое-какие детские сокровища: альбом Сьюзен для рисования, их самодельные книги, причём книга о Люсиэлле на самом верху, и некоторые предметы, напомнившие Нэшу его собственное детство – птичий череп, необычный камушек, крикетная бита и мяч. Кучка Мэдди состояла из нескольких старых платьев, пары зачитанных книг и маленького кожаного сундучка, хранящего воспоминания. Завёрнутые в проклятую вылинявшую парчу.
Пропади всё пропадом! Как могла она затевать отъезд вот так, ничего ему не сказав? И куда, чёрт возьми, она собралась?
На столе разбросаны письменные принадлежности. Одно письмо адресовано ему, но оно только начато. Всего лишь:
“Дорогой Нэш, я не смогла сказать об этом, когда ты уходил, но…”
Сказать о чём? В голове у Нэша крутилась уйма вопросов, но сколько бы он ни перечитывал эту строчку, ничего не прояснялось.
Ещё одно письмо лежало открытым на столе – черновик, со множеством помарок:
Дорогой мистер Хьюм, я надеюсь, вы пребываете в добром здравии. Я пишу, чтобы спросить, остается ли ваше предложение всё ещё… Я пишу, чтобы сообщить вам… Теперь я готова… Детям и мне необходимо покинуть то место, где мы жили, и... Я приму условия, выдвинутые вами в прошлый раз…
Предложение? Условия? Не так уж и готова, если перечёркнутые строки хоть что-нибудь значат. Нэш перевернул письмо.
Оно предназначалось некоему мистеру Дж. Хьюму, эсквайру, Файфилд-плейс, Гилмортон, Лестершир.
Кто он, к дьяволу, такой, мистер Джордж Хьюм, эсквайр? И что у него общего с Мэдди? Какое бы предложение он ни делал ей раньше, она его, очевидно, отвергла. А теперь, что, передумала? Из-за него, Нэша?
– Вы что-то забыли? – донёсся голос Мэдди из открытой двери.
Ренфру развернулся:
– Кто такой Джордж Хьюм?
Глаза Мэдди мгновенно стали непроницаемыми. Она закрыла за собой дверь, прежде чем ответить:
– Сосед моего отца.
Её взгляд упал на письмо в руке Нэша. Сбросив плащ, Мэдди небрежно повесила тот на гвоздь.
– Не выношу, когда люди читают чужие письма, – резко произнесла она. – Это так бесчестно, докучливо, презренно…
– Джордж Хьюм. Что за сосед?
Её глаза раздражённо сверкнули:
– Всё это совершенно вас не касается, но он был хорошим другом моего отца. Он исполнитель папиного завещания и один из попечителей всего оставшегося после папы имущества, каким бы оно ни было.
– Один из попечителей?
– Он отвечает исключительно за финансы – за папины долги, иными словами, а дети находятся полностью под моей опекой.
– Здесь, – Нэш помахал недописанным посланием, – упоминается, что он сделал вам предложение. Какого рода предложение?
– Вам не стыдно приводить выдержки из моего личного письма?
– Оно лежало открытым на столе. Что за предложение?
Мэдди не ответила. Вместо этого она начала подбирать с полу пришедшую в негодность и уже ненужную одежду. Взбешённый будничностью совершаемых действий, Нэш схватил её за запястье:
– Что за предложение?
Мэдди вырвала руку:
– Очень достойное.
– Он предложил выйти за него замуж? – Нэш прищурился. – Сколько лет этому Хьюму?
– Не знаю, –Мэдди пожала плечами, – думаю, он на пару лет старше папы. Наверное, чуть больше шестидесяти
– Шестидесяти? Развратный старый козёл! Ты ему, конечно, откажешь. Полагаю, ты так уже поступала.
Взгляд Мэдди стал непроницаемым:
– Когда мужчина о себе заботится – а мистер Хьюм очень хорошо сохранился – шестьдесят ещё не старость.
Нэш фыркнул:
– Это слишком много, чтобы предлагать брак двадцатилетней женщине.
– Двадцатидвухлетней, – Мэдди обуздала свой нрав и теперь являла собой олицетворение спокойствия.
Показного, решил Нэш. Тем не менее его собственное раздражение нарастало.
– Что его дети думают об этом возмутительном предложении?
– У него нет детей.
– Он давно овдовел?
– Нет, – Мэдди отвела глаза, видимо, что-то скрывая.
– Что значит “нет”? Когда он потерял жену?
– Он не вдовец, просто никогда не был женат.
– Никогда не был женат? И теперь, разменяв седьмой десяток, решил взять жену настолько молодую, что годится ему во внучки? – Нэш покачал головой. – Что-то здесь не так. Мужчина в таком возрасте – старше шестидесяти! – и к тому же закоренелый холостяк, вдруг решает изменить свою жизнь? Не верю. Что он надеется получить в награду?
Мэдди растянула губы в подобии улыбки:
– Меня.
Нэш снова фыркнул. Возмутительно. Сама мысль о ней и каком-то старике… о любом мужчине… Он сильнее сжал кулаки в карманах, не на виду.
– Правда, – настаивала Мэдди. – Когда я была маленькой девочкой, он говорил, что в один прекрасный день хотел бы на мне жениться.
Нэш закатил глаза:
– Такое часто говорят детям.
Она вскипела гневом, но затем произнесла уже более спокойно:
– Знаю, но с тех пор он не изменил своего отношения. Я считала его напоминания просто шутливыми любезностями, но когда папа умирал, мистер Хьюм настоял, чтобы тот благословил наш союз, – она скорчила гримасу. – И я догадываюсь, что больше всего его привлекает. Мистер Хьюм очень восхищался тем, как я ухаживала за умирающим отцом.
– Ты имеешь в виду, – с отвращением воскликнул Нэш, – что он хочет привязать к себе привлекательную молодую женщину только для того, чтобы она хорошо заботилась о нём в старости? Я никогда не видел такого… такой...
– Себялюбца?
– Такой расточительности, – фыркнул Нэш, – такого неразумного бессмысленного подхода к использованию вас, вашей жизни и всех великолепных возможностей.
Безрадостно рассмеявшись, Мэдди огляделась вокруг:
– И правда, зачем отказываться от всех этих великолепных возможностей, – она обвела взглядом маленький коттедж, лишившийся сейчас своего уюта, – чтобы выйти замуж за богатого старика? Зачем отказываться от нескончаемой жестокой борьбы за то, чтобы накормить и одеть пятерых детей, если, выйдя замуж, я смогу им дать всё, в чём они нуждаются и чего хотят?
– А как быть с тем, чего хочешь ты?
Некоторое время Мэдди смотрела на него, а затем неопределённо пожала плечами.
– Тогда ты ему отказала, – упорствовал Нэш. Его ужасала сама мысль о том, что она может выйти замуж за этого незнакомого старика. Непозволительно столь хладнокровно приносить себя в жертву. Она заслуживает лучшего, намного лучшего.
Отвернувшись от него, Мэдди начала поспешно складывать одежду.
– Да, но теперь я стала старше и благоразумнее.
Под гнётом вины гнев и разочарование Нэша обострились до предела. Два дня назад, когда огород Мэдди был уничтожен, а ульи сожжены, она не говорила о том, что намеревается стать игрушкой богатого старика. О браке с Хьюмом тогда и речи не шло. Наоборот, она была преисполнена решимости дать отпор.
А теперь её боевой дух угас, и Нэшу это совсем не нравилось. Почти невыносимо было видеть её покорившейся и смирившейся с обстоятельствами, зная, что он сам стал тому причиной.
– Если всё это потому, что тебе нужны деньги, я же уже говорил, что мог бы…
Мэдди обернулась в бешенстве:
– Как вы смеете предлагать мне деньги!
Чёрт, неужели он совсем утратил дипломатические способности? Нэш перевёл дыхание и начал по-иному:
– Ничего такого я, знаешь ли, не имел в виду. Но, естественно, ты хочешь, чтобы дети были защищены. Я думал, ты поняла, что я буду заботиться и о них, и о тебе. Должно быть, я недостаточно ясно выразился.
– Яснее некуда, и вам не в чем упрекнуть себя. Но я не могу принять такую помощь. Возможно, вы не понимаете, что значит жить в маленькой деревушке, где все всё знают друг о друге, но если вы пошлёте ко мне человека с дровами, об этом тут же станет известно в деревне, и если подарите коврик, это тоже не останется незамеченным. Они будут шептаться и сплетничать. А хорошие уважаемые женщины, которые до сих пор были моими друзьями, будут сто… строить предположения. И больше не закажут у меня шляпок. И все будут шушукаться за моей спиной. А пострадают дети.
Она хотела сказать что-то другое, подумал Нэш. Сто… сторониться? Друзья будут сторониться её?
– Я куплю тебе дом где-нибудь в другом месте, в одном из имений моего бра…
– Спасибо, нет, – решительно отрезала Мэдди. – Полагаю, вы хотите сказать, что я буду жить там в качестве вашей любовницы.
Она помедлила, и Нэш в ужасе осознал, что не знает ответа. Он мог думать лишь о том, что теряет её сейчас, когда только-только нашёл.
Прочтя ответ на его застывшем лице, Мэдди покачала головой:
– Жить в качестве любовницы и видеть вас изредка, когда вы вернётесь в Англию и сможете уделить мне время? – Она сделала решительный жест: – Я отказываюсь довольствоваться крохами вашего внимания и проводить свою жизнь в ожидании. Я сделаю свой собственный выбор.
Такая бесстрастная оценка ситуации только усугубила чувство вины Нэша. Хорош, нечего сказать! Довести до такого девушку, которая повинна лишь в том, что спасла ему жизнь!
– Прости. Знаю, это я виноват: и в том, что находился здесь, и в том, что произошло между нами прошлой ночью…
– Не извиняйся за прошлую ночь! – глаза Мэдди вспыхнули, ровный голос задрожал от переполнявших её чувств. – Прошлая ночь здесь ни при чём – совершенно ни при чём! Всё произошло только между нами двоими, и если я о чём сожалею, так не о том, что мы были вместе.
Пытаясь вновь обрести самообладание, Мэдди устало провела ладонью по лицу. Её пальцы дрожали, и сердце Нэша сжалось от боли.
Уже более спокойным голосом она произнесла:
– Ваше предложение очень великодушно, Нэш, но вам не нужно заботиться обо мне, давать мне деньги или коттедж, ковры или дрова, чтобы искупить вину за то, что, как вам кажется, вы совершили. Вам не в чем себя упрекнуть. Всё, что произошло в коттедже, случилось потому, что я так решила. Это мой и только мой выбор! И я ни о чём не жалею, – Мэдди помолчала. – Ну, разве что о том, что мистер Харрис вас здесь обнаружил. Но, опять же, только я несу за это ответственность: зная, что существует опасность, я брала риск на себя…
“Слишком уж она добра и снисходительна,” – мелькнуло в голове у Нэша. Ведь это он возбудил мстительность Харриса и стал причиной скандала, из-за которого Мэдди теперь вынуждена уехать и выйти замуж за старика.
– …и если я вернусь в Лестершир, чтобы стать женой мистера Хьюма, то это будет тоже мой выбор. Так что забудьте, ради Бога, о неуместном чувстве вины, приводите в порядок своё новое поместье, возвращайтесь в Россию к своей жизни дипломата и позвольте мне устроить мою.
Нэш, схватив Мэдди за руку, развернул её к себе лицом:
– Ты не можешь выйти замуж за старика, который годится тебе в дедушки! Это неприлично.
Она раздражённо вырвалась из его рук:
– Не кричите на меня, пожалуйста. Не ваше дело, Нэш Ренфру, как я собираюсь поступить. Это моя жизнь и мой выбор.
– И ваше тело, которым, пуская слюни, будет обладать неумелый старикашка!
Мэдди отвернулась, пытаясь скрыть непроизвольную дрожь, охватившую её при этих словах, но Нэш заметил. И с ликованием поспешил воспользоваться преимуществом:
– Признай, что ты не хочешь выходить за него замуж!
– Не буду я ничего признавать! – вспыхнула Мэдди. – Это моё решение. А теперь, будьте добр… – внезапно замолчав, она отскочила в другой конец маленькой комнаты и, стоя там спиной к Нэшу, сделала несколько глубоких вздохов. Было видно, какие усилия ей приходится прилагать, чтобы вновь обрести самообладание. Когда Мэдди вновь обернулась, её лицо было совершенно спокойным, с него были стерты все признаки переживаний.
Подойдя к Нэшу, она мирным приятным голосом произнесла:
– Прощайте, мистер Ренфру. Я желаю вам всего самого лучшего в вашей жизни, – и протянула ему руку.
Он уставился на её ладонь так, словно это была живая змея. Пожать ей руку сейчас - значит согласиться с её отъездом. Да будь он проклят, если сделает это! Позволить ей уехать и выйти замуж за какого-то отвратительного старого козла только потому, что он, Нэш Ренфру, разрушил ей жизнь?
– Хорошо, тогда я сам женюсь на тебе, – услышал он собственный голос.
...