Окрестности города Энск

При виде дамы в белом я несказанно обрадовался. Какой же замок без привидений! Должно быть, она тут давно обитает, ну, лет так четыреста или даже пятьсот, и ей знаком каждый уголок замка и прилегающей к нему территории.
- Добрый вечер, миледи…мадам…синьора…сударыня! – вежливо обратился я к призрачной фигуре, толком не зная, как её назвать. – Как хорошо, что мы вас встретили: вы наверняка знаете, где здесь эээ…- я напряг память, вспоминая нужное слово, - пудр-клозет*. В этом проклятом тумане разглядеть что-нибудь не представляется возможным. Если бы не ваш фонарь, мы бы и вас не заметили…А терпеть уже нет мочи, поверьте!
В ответ она подняла фонарь, словно хотела осветить мое лицо и проверить, правду ли я говорю. Я стал отчаянно переминаться с ноги на ногу, изображая танец чечетку. Как в старом анекдоте**. Привидение не удостоило меня ответа, но повторило свой призывный жест рукой.
- Ну, вот и славненько! – откликнулся я на ее призыв и подмигнул своим друзьям по несчастью.- Сейчас все дружно идем в сортир…то есть я хотел сказать в пудр-клозет, а потом так же дружно покидаем этот гостеприимный дом.
И мы зашагали вслед даме в белом.
- Давид! Я не хочу в клозет, - прошептала Емельяна странным голосом.- Вдруг там кто-то прячется?
- Я зайду первым, – успокоил я её. – Если не вернусь, значит, погиб смертью храбрых…Поставишь за меня свечку, хорошо?
- Не говори ерунды!
– У нас нет свечек, Давид, - пробормотал Дориан. – Только фонарь, да и тот не наш. Не уверен, что эта дама позволит отнять!
- Так…Отставить панику! – произнес Ганс. – Прошу всех сохранять полное спокойствие.
– У кого-нибудь есть версия, кто эта дама-привидение? – спросил я, чтобы отвлечь всех нас от мрачных мыслей. – Ну, может, прежде она была женой владельца замка, или его невестой…
- Ага, а он ее приревновал и задушил,- сказал Дориан.
- Думаю, он ее отравил, - подала голос Емельяна. – Например, мышьяком или дигиталисом.
- Чем-чем? – переспросил я.
- Наперстянкой, Давид, - пояснил доктор. - Вообще – то ее применяют при лечении сердечной аритмии и как мочегонное средство для регулирования работы почек, но только под контролем врача, потому что наперстянка ядовитое растение.
- Знаешь, Ганс, а ведь она и в самом деле могла быть отравлена…- задумчиво произнесла журналистка. – Как королева Барбара Радзивилл, которую отравила собственная свекровь.
- Она тоже стала привидением?
- Да, - кивнула Емельяна. – Смотрите, наша дама с фонарем остановилась. Кажется, мы пришли.
Привидение и в самом деле замерло на месте. Фонарь в ее руке тихо раскачивался. В его слабом свете мы разглядели впереди вместо деревянной туалетной будки старый каменный склеп. Дверь его была заперта на обычный висячий замок.
Дама в белом обернулась и внезапно испустила печальный стон.
- Она хочет попасть туда! - догадался Ганс. – Поможем женщине в беде, а?
Мы переглянулись.
- Но как мы это сделаем? – спросил я. – Впрочем, есть идея! Меля, одолжишь мне свою шпильку?
- С большим удовольствием! – Емельяна вытащила из прически шпильку и протянула мне. – Можешь не возвращать.
- Отлично!
С этими словами я подошел к склепу и поморщился. От этого места исходил сильный запах тлена. Привидение оказалось у меня за спиной, и меня окатило холодом. Черт…
- Мадам, не могли бы вы посветить мне немного? Мой фонарь слабоват, – обратился я к бесплотной фигуре.
Она протянула руку вперед и фонарь закачался рядом с замком.
Присев на корточки, я начал ковырять в замке шпилькой. Этому я научился еще в юности, но давно не практиковался. Все же моя профессия охранять квартиры, а не грабить.
- Ну, как? – нетерпеливо спросил меня Дориан.
- Минуту…Кажется, поддается…
- Помочь? – предложил доктор.
- Не стоит…еще чуть-чуть…уф…
Я осторожно вытащил шпильку из замка и попробовал открыть его – он не сразу, но поддался. Откинув его в траву, я встал с корточек и попробовал открыть дверь. Однако она не распахнулась, как я того ожидал.
- Понятно. Дерево рассохлось. Мужики, давайте вместе наляжем!
После трех попыток нам удалось открыть дверь.
- Ну, кто первый? – спросил я, тяжело дыша. – Или пропустим даму?
- Я не пойду! – возмутилась журналистка.
- Эээ…- я почесал затылок. – Вообще-то я имел в виду даму в белом…
Раздался тихий вздох, и в тот же миг привидение растворилось в дверях склепа вместе со своим фонарем.
- Ребята, чертовски в туалет хочется, - сказал я.

*Пудр-клозет — это уличный туалет, обычно используемый на дачах или в сельской местности. Он функционирует по принципу торфяного биотуалета, то есть для утилизации отходов используется торф или другой биоразлагаемый материал.
** Анекдот: в семье Николас было 10 детей и только один горшок. Так родился танец чечетка.

»» 13.11.24 23:17 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка

На последнюю реплику Давида я только фыркнула.
– Не понимаю, в чем трудность зайти за дерево или в кустики. Мальчикам в отличие от девочек гораздо удобнее справлять нужду.
Наш разговор прервали неожиданно показавшиеся из тумана братья-акробаты, а точнее вороны Карл и Фридрих.
– Не советую оставлять в этом месте после себя хоть что-то, особенно биологический материал, – вежливо уведомил Карл.
– Это худшее, что вы можете сделать, – согласно покачал головой Фридрих. – Произойдёт привязка и тогда вы уже точно отсюда не выберетесь.
Всеобщее более-менее неплохое настроение резко пошло по звезде. Даже факт того, что душа леди в белом обрела покой, затмила мысль о том, что мы отсюда никогда не выберемся.
– Давид, терпи, милый, – погладила по руке и послала сочувствующий взгляд. – А я ещё удивлялась, почему мы оказались на чердаке. Здесь магии столько, что никому не переварить.
– Мы оставили одежду в той комнате, – вдруг вспомнил Дориан и я с ужасом посмотрела на него. Не хотелось бы возвращаться в замок, где тебя готовы сожрать. Сейчас, когда его башни скрыл туман, произошедшее казалось уже не таким страшным.
– Карррл, дай, – скомандовал Фридрих, который, кажется, был чуть старше и поэтому считал себя главнее. И к нашим ногам упали наши вещи: сумки, вешалки с костюмами и платьем. Все схватились за телефоны, но связи по-прежнему не было.
– Переодеваемся. Быстро, – прошипела я, стаскивая с себя камзол. Конечно, он был теплее, чем мой вечерний наряд, да и предстать в белье перед мужчинами не хотелось, но лучше я буду живой и дома, чем жареной и на тарелке.
– Спасибо, что помогли нам. Мы бы, наверное, не догадались насчёт одежды, – обратился Ганс к воронам. – Теперь, надеюсь, нас ничего не будет здесь держать. Ведь так?
– Ну, не совсем, – признался Карл и посмотрел на брата. Но тот молчал, будто раздумывал, рассказывать или нет. Видя его сомнения, вновь вмешался Давид:
– Послушайте, братцы-кролики, вы ведь уже по каким-то причинам нам помогли. Давайте вы просто укажете куда нам и мы пойдем? А то в этом тумане ничего толком не рассмотреть!
– Поэтому и не можем! Вы сделали большое дело, но это только начало. Вы освободили из заточения душу трррагически погибшей Марррии, за что вам благодарррность и уважение. Бедняжка так мучалась! Упала с тррретьего этажа аккурат перед помолвкой и сломала шею. А её возлюбленный сбррррендил! – взволнованно захлопал крыльями Карл.
– Он рррешил, что виновата семья Маррии, всех порррубил и в конце концов заключил договоррр... КАР! Сами знаете с кем. Одному возможность жить вечно рррядом с душой любимой, вторррому – новые и новые жеррртвы, – продолжил объяснения Фридрих.
Ганзель, который по воле профессии не раз встречался со смертью и как врач имел собственное небольшое кладбище в анамнезе, резко побледнел.
– Но Мария уже не здесь! Она там, куда ее жениху и тем более его контрагенту дорога закрыта, – возмущенно вскрикнул Дориан.
Вороны переглянулись, снова задумчиво покивали, только теперь друг другу, и кивнули на склеп.
– Вы помогли Марррии уйти, но договор остался в силе. Сами знаете кто никогда не пррредлагает пути назад… Полагаю, вы обрррекли себя стать частью этого дома, – резюмировал Карл. – В склепе хватит места для всех.
Подобная перспектива никого из нас не устраивала.
– Что вы предлагаете? Сдаться? Стать десертом для той башки на блюде или для его растений? – Дориан вскипел и никто не стал его за это осуждать.
– Не представляю что можно сделать. Бродить в тумане и умереть от голода – тоже вариант не очень, – вздохнула я и устало потерла переносицу. Зачем я вообще поперлась на этот ужин? Емельяна, твоё любопытство точно тебя погубит.
– Ну нельзя же так! Дать надежду и снова ее забрать. Это как сделать разрез, вытащить пулю и остановиться на полпути – не наложить швы и умереть от потери крови, – озвучил свои мысли доктор Краус. Остальные были солидарны.
– Кстати, о пулях. А давайте всех здесь перестреляем? В замке же наверняка есть оружейная комната. Я могу зарядить ружья и разнесём здесь всё к ебене-фене! – воодушевился от своей идеи Давид. Даже переминаться с ноги на ногу перестал.
Вороны посмотрели на нас как на сумасшедших, а мы снова воспряли духом.
– Там где не помогает магия воды, может помочь огонь, – осторожно произнесла я.
– Я готов взяться хоть за шпагу, хоть за ружье. Лишь бы выбраться отсюда поскорее и чтобы больше в этот дом никто не попадал, – высказал общее пожелание Дориан.
– Нам бы что-то посерьёзнее старых ружей. Видели их цветочки? – почесал подбородок Ганзель.
– В подвале есть газовые баллоны для кухни, – каркнул Фридрих.
И мы, захватив снятую одежду, двинулись обратно в дом. Если гореть, то всему.

»» 05.12.24 08:40 СМИ города Энска
_________________

- Итак, какое наше окончательное решение?
- Перефразирую полковника из "Апокалипсиса сегодня" - люблю запах напалма по утрам. По вечерам тоже подойдет.
Пожимаю плечами и стягиваю с себя пальто, чтобы накинуть на плечи Емельяны. Из всех нас девушка наименее одета, а мне совесть не позволит красоваться в верхней одежде.
- Значит, надо пробраться в подвал - резюмирует Дориан.
До замка мы дошли без приключений, вход в подвал отыскался со стороны кухни. Люк вниз, темный провал сразу за ним, фонарик Давида выхватил из мрака очертания лестницы. Все электричество и любое подобие света исчезло, едва мы переступили порог этого странного дома.
Мы медленно стали спускаться вниз, осторожно пробуя надежность ступенек.
- А я думала дом как-то станет оборонятся - замечает Емельяна.
Силы, владеющие этим зданием, кажется только и ждали данной фразы. Моментально опора исчезла из-под наших ног, так как лестница буквально сложилась и мы кубарем полетели вниз.
Кто упал на меня - на кого упал я - история о том умалчивает. Главное, что приземлились и не на бетонный пол подвала, как ожидалось.
Разумеется, дом стал оборонятся. И вновь затягивать в свои бесконечные лабиринты намереваясь высосать из гостей жизненные силы. Мы оказались в другой комнате.
- Ну, нет худа без добра - это оружейная! - Давид потер руки, а я недовольно покосился на голову зубра и чучела животных - охотничьих трофеев, расставленных по периметру.
Энтузиазм директора охранного агентства поугас, когда он определил, что ружья заржавели настолько, что стрелять не способны.
- Зато тут есть много других классных штук. Смотрите, кто-то из них путешествовал по джунглям, не иначе - достаю с одного из стендов мачете, а с ним и головной убор из пробкового дерева - Ладно, если в подвал нам ход заказан, надо действовать в обход. Тем более, мы все равно не смогли бы устроить взрыв, находясь непосредственно там...значит, надо сделать так, чтобы у нас было время...отсюда вопрос...курит кто?
Сурово обвожу взглядом Давида, Емельяну и Дориана. Последний сдается первым.
- Так... покуриваю иногда.
- Зажигалка есть?
Он кивает.
- Береги как зеницу ока.
Видно же, что замок вырубил электричество и потушил все лампы неспроста.
- Значит, идем в гостиную и начнем со штор - с них пламя быстрее всего перекинется на мебель. Кухня недалеко от гостиной, а там и до подвала огонь доберется...но мы успеем убежать - говорит Емельяна.
- Ага, или только чиркнем зажигалкой, как окажемся на чердаке или где-то еще - Давид качает головой и мы все признаем его правоту.
- Думаю призраки не могут быть в двух местах одновременно, а поэтому...сам не верю, что это говорю. Нам надо разделиться. - сжимаю мачете - Я пойду в зимний сад и отвлеку их, а вы устроите пожар.
- Идея плохая - возражает Емельяна - Как ты выберешься оттуда?
- Ну, я все-таки рассчитываю, что вы за мной вернетесь, когда убедитесь, что призраки уже не в силах потушить пламя. Ладно, нечего разговоры зря разговаривать - действуем.
Отчаянно шумя я переворачиваю пару скамеек в саду, а потом весело принимаюсь рубить мачете ненавистные корни растений. Те приходят в движение, отзываясь животным визгом.
- Прекрати! - слышится голос. Бесплотные духи решили явиться все сразу. Предвидев такое развитие событий, я поднимаюсь на галерею.
- Тебе не уйти отсюда! - зловеще шепчет призрак огромного мужчины, видимо, показался хозяин замка. Он летит прямо на меня. Мачете рассекает воздух. Призрак хохочет.
- Что рассчитывал так меня уничтожить?
Совсем нет. Подтверждением того, что шалость удалась служит появившейся запах гари.
- Убирайся в ад и забирай с собой друзей! - говорю я напоследок и спешу к выходу из галереи...где меня встречает стена огня, заставляя отпрянуть обратно.
Кажется, я не рассчитал того, как быстро пламя охватит замок...или что остальные могут за мной не вернуться.

»» 26.11.24 13:23 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Решение поджечь замок было отличным, но слегка непродуманным. Ганс оказался отрезанным от нас стеной огня.
Мы поджигали все, что могли, поэтому веселые огоньки быстро заплясали по шторам, стенам и другим поверхностям.
- Давид, уводи Емельяну подальше отсюда, я придумаю, как вытащить Ганса.
- Стоит ли разделяться? Ганс уже сделал это ранее, - засомневалась девушка, которая прижимала к носу платок. Запах гари становился невыносимым.
Я сжал виски пальцами, пытаясь сосредоточиться и найти выход из сложившейся ситуации.
Появившиеся рядом вороны надежды не добавляли.
- Ну вот, будет нам хорошая компания. Доктор был болтлив.
- Лучше подскажите, как его спасти!
Карл наклонил голову и задумался.
- Есть потайной ход... Идите за мной.
Через пару минут мы уже шли в стенах замка, в полной темного. Ориентировались мы лишь на шелест крыльев. Но он становился все тише.
- Надо ускориться, ребята.
Мы шли, не разъединяя рук, чтобы не потерять друг друга, но это доставляло массу неудобств.
- Почти пришли, - прошипел ворон.
В стенах гари сначала не ощущалось, но потом все таки дым стал просачиваться.
Благо идти оказалось совсем немного. Едва дверь открылась, как глаза на мгновение ослепли от огня.
- Ганс!!! - закричали мы дружно.
В дыму заметалась фигура друга.
- Где вы друзья???
- Иди на наш голос, быстрее!!!!!
Все пылало, нечем было дышать, потайная дверь загорелась, но Ганс смог до нас добраться. Мы сразу рванули в обратную сторону.
Назад бежать было легче, огонь освещал наш путь.
Сзади раздался грохот.
- Что это было?
- Наверное рушится здание, - ответил Ганс. - Нужно ускориться.

»» 28.11.24 17:12 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

«Лес нас спасет!» Я так и не понял, кто из нас четверых выкрикнул эти три слова, но, кажется, все мы думали о том же. А может, эти слова прокаркал один из братьев-воронов? Как бы там ни было, спасение ожидало нас за стенами замка. В этом я был уверен.
Подгоняемые мощным гулом и жутким запахом, мы пустились бежать изо всех сил в надежде выбраться из этого страшного места. Изредка, когда гул становился тише, я слышал тяжелое дыхание своих спутников и шелест птичьих крыльев. Если бы путь нам сейчас перекрыла бурлящая река, мы бы с легкостью перепрыгнули ее – так велико было наше желание спастись.
Вдруг все мы разом уткнулись в глухую стену.
- Что это, тупик? – в панике спросила Емельяна.
- Потайной ход закончился, - пояснил Карл, садясь ей на плечо. – Но паниковать нет причины. Пока нет. Дверь замаскирована посреди каменной кладки. Ищите камень с неровностями, за ним – рычаг, который нужно будет повернуть, чтобы дверь открылась наружу.
- Ты уверен в этом, Карррл? – спросил Фридрих. Птица восседала на плече Ганзеля. – Последний раз этой дверью пользовались, если не ошибаюсь, полвека назад.
- Да хоть сто! – вскричал я, мучительно скривившись. – Давайте искать проклятый камень. Черт, я потерял свой фонарик…
- Как же мы будем искать его в полутьме? Разве что на ощупь…
- Представь себе, Дориан, что ты ночью лежишь в постели с красивой девушкой и ощупываешь ее прелести, - посоветовал Ганс. – И ты тоже, Давид. А Емельяна может представить…
- Еще чего! Ничего я не буду представлять,- возмутилась журналистка.
Она присела на корточки с Карлом на плече и принялась руками ощупывать камни стены. Мы присоединились к ней, с усилием нажимая на каждый камень. Это оказалось нелегко, к тому же камни были плохо обработанные, с зазубринами.
- Мой маникюр! Я уже все пальцы себе сбила…- чуть не плача сказала Емельяна. - Карл, может, вы с Фридрихом поможете нам? У вас такие мощные клювы.
Братья-вороны, взлетев со своих насиженных мест, принялись атаковать стену клювами.
- Кажется, нашел… - прохрипел Ганс. – В этом месте камень шатается. Помогите мне, мужики.
Мы с Дорианом кинулись на помощь, по очереди пытаясь зацепиться за камень и вытащить его.
- Ганс, может, это не тот? – спросил я, пытаясь просунуть палец в щель.
- Ррразайдитесь! Я попррробую клювом,- прокаркал Фридрих.
Мы дружно уступили ему место. И не зря. Камень под клювом птицы зашевелился как зуб под инструментом стоматолога и выдвинулся вперед. А затем и вовсе выпал на пол.
- Есть! – радостно выкрикнул доктор. – Рычаг есть!
Он навалился на него и попробовал повернуть. Однако у него ничего не вышло.
За нашими спинами вновь загудело и засвистело. Это придал нам решительности.
- Давай я, – сказал Дориан. – У меня руки не так устали как у тебя…
Он налег на рычаг. Сначала осторожно, затем с усилием. Раздался какой-то скрип, за ним - грохот, заставивший нас отскочить от стены. И вдруг в одном месте стена медленно разъехалась, образовав проем. Нас тут же окатило воздушной волной. Птицы вылетели в зияющую темноту.
- Вылезайте! Быстрей! – скомандовал Ганзель и первой пропустил журналистку.
Мы не заставили себя ждать.
- Кто-нибудь догадывается, где мы? – спросил я, оказавшись на воле и пытаясь при свете луны понять наше местоположение.
- В лесу, - раздалось с ветки дерева. – Подземный ход вывел вас в лес.
Внезапно я почувствовал, как чья-то невидимая рука коснулась моего плеча. А затем явственно услышал шум пробегающих мимо лошадей. Что это? Мне на секунду стало не по себе.
- Вы слышали?
- Что? – шепотом спросила журналистка.
- Кто-то пробежал мимо нас.
- Я никого не видела. Но…да, я слышала чей-то смех.
- Духи леса, - пояснил Фридрих, сев мне на плечо и пощипывая мне ухо. – Они появляются раз в неделю. Нужно выбираться из леса, пока они не свели нас с ума.
- Вы можете вывести нас?– спросил Дориан у ворона.
- Только одним способом. В центре леса есть расчищенный круглый участок земли. Это портал. Он открывается в день, когда из него выходят духи леса.
- И вы знаете, как выйти к нему?
- Ррразумеется, - каркнул Карл. – Мы с Фридрррихом будем показывать дорогу, а вы держитесь за нами. Но не оборачивайтесь. Иначе духи леса заберут вас с собой.
Мы все дружно переглянулись. Еще одна напасть!
- Лучше выйти через портал, чем остаться здесь, с духами леса, - уверенно произнес Ганзель. – Вперед, друзья!
Стиснув зубы, я побежал вслед за птицами, замыкая группу. Сердце в груди отчаянно колотилось, ужасно хотелось пить и в туалет, но я стоически терпел, памятуя наставления братьев-воронов.
Вскоре (или мне так казалось) нашим глазам открылась поляна, залитая лунным светом. В центре ее был расчищенный от растительности круг, границы которого словно светились.
- Что нам делать? – спросил Дориан.
- Входите в круг по одному. Молчите и не оглядывайтесь.
У меня на глазах Ганзель, Емельяна и Дориан по очереди входили в круг и исчезали.
Я вошел в круг и зачем-то закрыл глаза. Вдруг по телу прошла дрожь, и мне стало легко и хорошо.
- И помните: те, кто через портал проходит, не возвращаются! – последнее, что услышал я, прежде, чем двери портала раскрылись и поглотили меня.
Домой! Я лечу домой!
Или нет?..

»» 04.12.24 21:30 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка

Синоним доверия – безрассудство. Эта теорема доказана течением веков сквозь искривленное пространство гипервселенной, актуальна для всех плоскостей и обитающих в рамках очерченной фигуры сущностей. Она выведена отнюдь не Александром, но подтверждена им множество раз. Еще одна ситуация, вызванная действиями ведьмы, в качестве решения теоремы лишь упрочняет связь определений, уже совсем не удивляя бессмертного.

Магия крови иссякает, серебристое сияние гаснет и вновь соединяется ткань миров в цельное полотно. А вместе с этим ослабевает колдовство ведьмы, в венах переливающееся обездвиживающим зельем. Взяв из рук Гретель чашку с напитком на основе трав, Александр весьма неразумно уподобляется троянцам, принявшим деревянный дар хитрых данайцев. Словно своим примером рухнувшая античная цивилизация ничему не учит. Однако он помнит все: и пылающие дома, и оскверненные храмы, и мертвых, без драхм в уплату Харону отправленных к реке Стикс. И с первого мгновения знает о талантах ведьмы, напрочь потерявшейся в черно-белой палитре, но не проявляет бдительности. Ядам бог предпочитает сражения.

В клубящемся, будто живом, тумане межмирья Александр видит звериную голову, склоняющуюся к нему с высоты исполинского роста. В открытой пасти среди острых зубов мелькает раздвоенный язык, когда чудовище впивается в него немигающим взглядом и принюхивается. Едва ли верит тому, чего преданно ждет столетиями, попав в ловушку сверхъестественного пространства.

- Мой милый, - тихо произносит мужчина, протянув руку и коснувшись теплого носа монстра. Его неестественно желтые, будто фосфорные глаза, закрываются в удовольствии от ласки, в которой пальцы хозяина поднимаются ко лбу и чешут за ухом. – Мой хороший мальчик.

Пока одна голова монстра впитывает почти забытую нежность, другая скалится настороженно, замерев над распростертой на холодной земле ведьмой. Она выглядит весьма впечатленной внешним обликом цербера, похоже, впервые в своей жизни столкнувшись с обитателем подземного мира. Даже шелохнуться не пытается, словно ждет, когда же пасть прокусит оливковую кожу, не догадываясь, что любимец Александра избирателен в рационе. Для него ведьма не деликатес, а сопутствующая угроза.

- Оставь глупую девицу, Пятнышко, - мягко велит он, наблюдая, как довольно размахивающий хвостом пес послушно отодвигается от жертвы и все три его головы тянутся к хозяину царства мертвых, чтобы поймать еще кроху нежности. Как же мало церберу нужно для счастья. – Я тоже, мой хороший, тоже рад тебе. Мы видели, какой ты грозный и воинственный мальчик, а теперь прими обычную форму.

Цербер исполняет очередной приказ, изменяя собственные размеры и визуализацию под то, что привычно Александру. Параметрами он схож с обыкновенным доберманом с короткой гладкой шерстью темного окраса, выдвинутой вперед пастью и заостренными ушами. Только мощную шею вместо одной венчают три головы, а хвост заканчивается шипящей коброй, что, в общем-то, сущие мелочи для божества, принимающего неукоснительную преданность зверя за наивысшую его красоту. Этот способный внушать истинный ужас монстр в понимании Аида прекрасен. ОЛюбим.

- Какая же ты идиотка, Гретель, - произносит Александр с холодной усмешкой, все же соизволив бросить взор на ведьму, которая поднимается на ноги и осматривается. Дымка медленно рассеивается, являя края площадки перед неактивным более порталом. Прошедших на другую сторону окружают влажные от ночного тумана папоротниковые растения. Между лиан над головой проглядывает небо, будто чернично-фиолетовый шелк с бриллиантовой крошкой звезд. – Даже собственный план воплотить в жизнь без осечек не можешь.

Его слова по своей интонации, словно мертвая ледяная пустошь на просторах северного магнитного полюса. В них нет эмоций, такого логичного в подобной ситуации для людей взрывоопасного бешенства. Александр вполне может отдать верному трехголовому хищнику приказ растерзать ведьму, наблюдать за ее мучениями и медленной смертью, но жестокость по отношению к смертной его совсем не привлекает. Она все равно обречена однажды оказаться вне своего хрупкого тела после остановки сердца и душой безвольной спуститься в мир мертвых.

- Не смей оскорблять меня, - голос Гретель лишен звучной бравады, скорее полон желания оправдать действия. – Я не могла иначе. Я обещала себе.

- Удивительно, но мне даже жаль тебя, - недооценив ее стремление к свету, воспевающее самопожертвование как благо, мужчина не считает смертную темной ведьмой тоже. Любое деление – искусственные границы волшебства, - девочку, запутавшуюся между светом и тьмой.

Александр в несколько шагов сокращает расстояние между ними. Его аристократического вида пальцы касаются подбородка Гретель, чуть сжимая, но не причиняя боли. Лишь заставляя поднять голову и взглянуть в глаза из-под тяжелого веера черных ресниц, выдержать встречу с темно-карими радужками, пронзающими насквозь. Девушка не вырывается, как застигнутая врасплох птичка, лишь следит за тем, как Александр склоняется к ней.

- Я дождусь тебя на берегу Стикса, - обещает он шепотом у уха Гретель и разворачивает на сто восемьдесят градусов, оставшись ее за спиной. – А пока наслаждайся миром, в который пришла. Добро пожаловать в Пайтити Пача*1.

Долина перед ними напоминает глубокую чашу, в центре которой на крутую возвышенность карабкается вытянутый ввысь город, переливаясь в лучах восходящего солнца. Лучи сияют на покатых крышах и блочной кладке строений, от чего облицовка напоминает настоящее золото, будто бы густой глазурью пролившееся с небес на террасы с дворцами, и храмами. Нижнее кольцо улиц охвачено массивными стенами, подведенными яркой полоской лазурной воды, едва подернутой последними клочками тумана, отступающего в тенистые уголки мокрого тропического леса. Шорохи вокруг свидетельствуют о наличии в густой зелени жизни и возможно далеко не безобидной.

В высшей точке города, на крыше конусообразного строения вспыхивает пламя. Оно плавит воздух вокруг себя и танцует, словно повторяя далекий ритм барабанов, который вторит ударам сердца. Здесь, именно в этом мире оно кажется Александру горячим и тяжелым, большим до едва ощутимого дискомфорта в груди. Словом – живым. В Пайтити Пача ничего не вечно, несмотря на отсутствие времени.

- До встречи в городе, - говорит мужчина, спускаясь от подбородка Гретель к тонкой шее. Ее кожа нежная под подушечками его пальцев. – Выход отсюда там, - он делает шаг назад и растворяется в черной дымке, оставив ведьму вместе со своим трехглавым питомцем на площадке, откуда лестница каменными уступами скатывается в джунгли.

1 – Пайтити - в оригинальной мифологии затерянный в джунглях Амазонии золотой город/золотая страна, аналог Эльдорадо. В контексте сюжета Пайтити Пача пространство между мирами, где обитают люди и духи. Пача – переводится как мир, указывая на обособленность Пайтити как пространства, не принадлежащего ни к одному из трех известных у инков миров: Ханан Пача (божественному), Кай Пача (земному), Уку Пача (подземному/загробному).

»» 21.12.24 15:43 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Лара Крофт из меня вышла хреновая, чего греха таить.
Стоя посреди джунглей неведомо где, я поняла это особенно отчетливо. Итак, что мы имеем? Я хотела, чтобы в портал попал Александр, что и вышло, однако, следом засосало и меня. И если Аид здесь чувствовал себя, как рыба в воде, то мне было откровенно не по себе.
Ладно, Гретель, что мы в порталах никогда не бывали? В том то и дело, что бывали и это всегда выходило боком. Но, оставим сомнения. Жива - и то ладно. Прорвемся, не из института благородных девиц.
Спустившись с огромной каменной лестницы, я углубилась в джунгли. Город, на который указывал Александр оказался дальше, чем я рассчитывала. Уже битый час бродила вокруг, но так и не вышла к нему. Или заблудилась. Стоп. Я останавливаюсь, вытирая со лба пот. Надо отдышаться.
На плечо мне приземляется что-то пушистое. Змея? Точно змея. Что еще может быть в диких джунглях. Я отпрянула от дерева, чтобы лицезреть непонятный черный пушистый комочек, парящий у моей головы, похожий на игрушки, которые дети крепят к школьным рюкзакам.
Но о том, что это не игрушка, говорят пытливые глаза-бусинки и возможность быстро перемещаться из стороны в сторону, когда я вздумала схватить его.
- Что ты такое? - задаю резонный вопрос и осторожно протягиваю ладонь. Комочек словно раздумывает, принимать ли приглашение. Но потом все-таки приземляется на мою ладошку. Среагировать на это я не успеваю, потом как меня сбивают с ног. Цербер хоть и не в истинном обличье, но когда неожиданно на тебя прыгает здоровый доберман - запаникуешь.
Хотя, он вроде не собирается вцепляться мне в глотку, а настойчиво тычется мордой в карман рубашки.
- Стой, что... - я достаю оттуда наполовину пустую крошечную пачку мясных чипсов, которые отобрала у Вилли и Билли за то, что кто-то из них громко чавкал - Это?
Доберман виляет хвостом. Я скармливаю ему два чипса.
- А вообще, Пятнышко, не стоит есть эту дрянь неизвестного производства. Мало ли что они туда положили.
Он выглядит озадаченным, а я, понимая, что опасность миновала, а скорее всего, ее и не было, поднимаюсь на ноги. Но тут комочек. Он принимается вертеться вокруг собачьей морды, словно атакуя, заставляя добермана подпрыгивать и лаять в тщетной надежде себя поймать.
- Пятнышко и ты...что бы ты такое ни было...прекратите сейчас же оба! - я отлавливаю комочек и усаживаю себе на плечо, а потом опускаюсь на корточки.
Если здешний мир знаком Александру, то именно он и сможет вернуть меня домой. Убедить его это сделать я наверняка сумею. Таков план.
- Ну, где твой хозяин? Показывай дорогу.

У подножия огромной пирамиды собрались люди. Главный жрец в странном головном уборе из золота и перьев что-то выкрикивает и окружающие падают ниц, принимаясь раскачиваться из стороны в сторону, повторяя нараспев странные фразы на неизвестном мне языке. Мертвом языке.
Остальные тащат к пирамиде мудреный открытый паланкин, в котором я вижу стоящего Александра. Его лодыжки и запястья скованы толстыми цепями, а на лице застыло напряжение из чего я заключаю, что это не приветственная церемония, которая предшествует чаепитию с вкусняшками. Я почти уверена, что эти дикари собираются принести его в жертву. Но, каким образом? И как им удалось схватить могущественного бога? Ладно, надеюсь, он расскажет мне потом сам, хотя из Аида и двух слов не вытянешь.
- Знаешь, Пятнышко - мне приходится обнимать добермана за шею, чтобы он не ринулся прямо в толпу на помощь - Лет пять назад все это показалось бы мне странным, а сейчас...должно быть вторник.
И мне надо спасать бога подземного царства.

»» 22.12.24 21:23 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Империя Инков обречена с того самого мгновения, когда испанский сапог впервые ступает на песок, омытый водами Тихого океана. Ее будущее разбивается о мощные корпуса кораблей конкистадоров, привезших с собой пушки и аркебузы*1, оспу и корь. Эпидемии уносят не меньше жизней, чем сражения, отбирая у Тауантинсуйу память о прошлом и грезы о грядущем. К 1572 году по летоисчислению европейцев календарь инков вместе с некогда обширным государством прекращает свое существование.

В воздухе нет свежести морской соли и озона тропических дождей. Вокруг стоит тяжелый смрад крови, порохового дыма и горелой плоти, что забивается Александру в легкие, раздражает слизистую горла и глаза. Хочется умыться, но вода в ручье больше не чиста, словно хрусталь, сквозь который различимо дно. Она мутная, окрашенная в багрово-алые оттенки. Среди смертных считается, будто это цвета царей и полководцев, победителей и завоевателей, однако не может быть триумфальной для Александра палитра смерти.

– Варвары отступили, город наш! – вытирая кровь с лезвия меча, довольный исходом битвы конкистадор смотрит на бога подземного мира и видит перед собой то, что вплетается в его картину мира – морок такого же участника похода.

– Мы победили! – захватчик пронзает копьем слабо вздымающуюся грудную клетку воина инки. В нем торжество мешается с жестокостью и бешенством, будто в существе, опьяненном беленой и оттого обезумевшем.

Напоминавшее Аиду бескрайние посевы Деметры, поле по сезону желтеющего киноа*2 вытоптано, сожжено и залито кровью. Таково господство тех, кто грабит еще одно поселение на своем пути к Эльдорадо – сказке для алчных, не способных насытиться людей, которым не забрать золото с собой на тот свет. Победителей не судят, историю цивилизаций не переписывают по взмаху руки, чудес не существует, поэтому Александр оставляет конкистадоров в живых. Они все равно не вечны, смерть и забвение ждут их.

Все меньше места не своей земле остается инкам, оттесненным в горные крепости, подобные каменным Мачу-Пикчу и Чокекирао. Даже там, под самыми облаками они, обласканные божественным небесным светилом, не чувствуют себя в безопасности. Жрецы в храмах возносят мольбы солнцу, взывают о помощи. Однако Инти*3 остается безмолвным, беспристрастным зрителем тягот своих детей, словно наказывает их за века служений и ритуальных жертвоприношений. Супай*4 же открывает перед ними врата в иное пространство. Пайтити пача – жемчужина, затерявшаяся в складках материи мироздания, где обитают вечные духи.

Александр не впервые в Пайтити пача, но в первый раз чувствует этот мир так остро. Мужчина вверяет ведьму своему трехголовому питомцу, способному провести ее через джунгли, и следует за тем, что влечет его, будто мотылька к распустившемуся над городом огненному цветку. Телепортация доставляет к пламени, что тянется к богу, словно живое, ласковое. Нестабильное.

– Я сразу ощутил изменения, - Александр, глядя на пламя, что льнет к нему, будто желает слиться воедино, обращается к жрецу в церемониальном головном уборе из золота и перьев. – Мне нужны лунные ключи для врат.

– Ты пришел, господин, - произносит на кечуа*5 жрец храма. Он спешит к божеству, возникшему из пустоты в клубах темной дымки. – Мы все ждали этого, верили, молили небесную Майю*6 направить тебя. Цикл Пайтити пача подходит к своему завершению.

– Старик, любой цикл имеет свой конец, - огонь к рукам ластится, облизывает их оранжевыми языками, будто просит остаться. – Я здесь не для того, чтобы решать твои проблемы, заберу пса и уйду. Вам тоже пора. Примите уже, что смерть лишь новое начало.

Ступени пирамиды крутыми порогами спускаются к подножию строения, где Александра окружают воины. Вместо того чтобы в торжественной атмосфере вручить лунные диски, жители долины направляют на него оружие, словно в состоянии навредить вечному существу. Это выглядит жалко и безрассудно, как Боль и Паника в своих нелепых попытках избавиться от его власти, как норовистая ведьма, потерявшаяся среди света и тьмы настолько, что творит глупости. Как вообще все устремления инков сохранить то, что умирает подобно звездам. Схлопывается в пространстве при взрыве.

Разбираться с воинами, что давить муравьев – не то, что должно занимать Александра. Однако он поддается злости, слишком человеческой по своей природе эмоции, позволяет ей разум захватить. Инки поклоняются чудовищу с зоркими желтыми глазами кондора, закрученными в кольца рогами, острыми зубами и когтями хищника, от его руки пусть падут. Однако трансформация не происходит, сверхъестественные силы утекают из тела, взвиваются вверх и тянутся к живому огненному цветку над пирамидой.

– Смерть лишь новое начало, - медлительный из-за старости жрец спускается вслед за Александром и возвращает брошенные на вершине слова. – Мы не хотим лишаться защиты Пайтити пача и возвращаться во враждебный мир. Пламя признало тебя, бог, приняло твои силы и требует твое сердце, чтобы продолжить цикл.

Кровавые ритуалы образую миры, поддерживают их и не дают разрушиться. Особенное сердце, что под ребрами бьется в такт барабанам на центральной площади города, имеет колоссальный потенциал. Символично, что Александр создает для горстки защитников крепости Чокекирао на стыке обители духов и реальности людей временное убежище, из побуждений жалости и сострадания зажигает огонь собственной кровью, а значит, несет ответственность.

Сложнее всего сопротивляться не воинам, не кандалам на руках и ногах, а самому себе. Зову своего огня, пылающего над городом наподобие небесного светила. Однако толстые цепи разорвать не получается, пока пламя стремится к пламени, а процессия с паланкином обходит улицы и снова возвращается к храму – наивысшему строению поселения. Церемониал соблюдается четко, за чем следят все жители Пайтити пача.

1 Аркебуза — гладкоствольное, дульнозарядное ружьё с фитильным замком, один из первых образцов ручного огнестрельного оружия
2 Киноа или Квиноа — хлебная зерновая культура, относящаяся к псевдозерновым, однолетнее растение, вид рода Марь семейства амарантовые, произрастающее на склонах Анд в Южной Америке.
3 Инти — бог Солнца в мифологии инков и покровитель империи Тауантинсуйу
4 Супай — бог смерти, подземного мира и правитель расы демонов согласно верованиям инков
5 Кечуа — язык южноамериканского индейского народа кечуа, проживающего на территории империи Тауантинсуйу
6 Майя — в языке кечуа переводится как река, небесная майя – Млечный путь.
_________________

- Ладно, у кого есть идеи? С радостью выслушаю - перевожу взгляд с Цербера на "комочек".
Мы все еще на безопасном расстоянии от храма, но долго эта засада продолжаться не может, ибо а) нас в скорости наверняка обнаружат и б) если ждать слишком долго, то Александра вполне могут принести в жертву.
- Гав - отвечает Пятнышко.
- Согласна - да, трехглавый Цербер в своем истинном ужасающем обличье был бы как нельзя сейчас кстати. Однако, очевидно, что в данный момент пес не мог превращаться по собственному желанию, а зависел от магии Аида, которая...дала сбой? - Ты хороший мальчик.
Только один доберман при всем желании не справится с этой толпой.
- Тогда вся надежда на тебя - перевожу взгляд на "комочек". Глаза-бусинки моргают, непонимающе уставившись на меня.
- Понятно - поднимаюсь, внутренне встряхнувшись - Ну, давай, Гретель...ураган...снежный вихрь...что-нибудь...
Из рук не вырывается ничего, даже малюсенькой искорки. Значит, силы сбоят не только у Александра.
И вдруг комочек принимается кружится вокруг моей головы, осыпая макушку пыльцой, словно фея Динь-Динь.
- Ты из вида шмелей что ли? - пытаюсь отряхнуть неизвестный порошок, который моментально впитывается в кожу. Этого еще не хватало! Как вдруг ощущаю прилив силы. Искорки из пальцев. Работает!
- Я вернулась, детки!
Но проблема осталась - толпа людей. Нужно чтобы они нас отпустили и не преследовали...хотя бы какое-то время. Просто выйти не вариант - нужно эффектное появление, вроде того когда появившихся конкистадоров приняли за богов.
- И что мне летающую богиню изобразить?
Левитация не входит в число моих способностей. Ведьмы не летают, ну, то есть не совсем...нет...это плохая идея...точно плохая...так и сделаю.
Окружающее пространство затягивает плотным туманом. Сделав круг почета на метле вокруг пирамиды, пока все замерли и наблюдают, я останавливаюсь у прикованного Аида и сверкая глазами решительно заявляю, что забираю жертву с собой, несмотря на пробующего что-то возразить жреца. Но требование снять кандалы он выполняет.
- Давай!
Александр на протянутую руку качает головой, всем своим видом показывая, что на метлу не сядет.
- У тебя другие варианты есть? Они сейчас опомнятся и пиши пропало!
Я все-таки умею убеждать, но возможно помогло и копье, брошенное кем-то и приземлившееся недалеко от него, обозначавшее, что эффект неожиданности прошел.
Пролетели мы немного, приземлились где-то в джунглях. Внезапно настала ночь, хотя в этом мире не было привычной смены дня и ночи - просто в одночасье стало темно, да вдобавок пошел ливень.
Мы все вчетвером укрылись в небольшой ближайшей обнаруженной пещере.
- Это что такое? - Александр указал на "комочек", норовивший опуститься на хвост Цербера.
- Я думала, ты мне скажешь. В любом случае, я получила от него силу.
Заряд ее быстро кончился, потому как метла испарилась сама по себе, а все попытки разжечь костер заканчивались непонятным шипением каменного очага. Досаду я вымещаю на ни в чем не повинном камне.
- Значит, силы здесь практически не действуют, а чтобы вернуться домой нам нужны лунные диски? Которые хранятся у враждебно настроенных инков, жаждущих вырезать жизненно важные органы - замечательно!
- Что с тобой такое?
- Не люблю пещеры.
- Почему?
Я хотела огрызнуться в ответ, но с удивлением для себя ответила честно.
- Они напоминают мне об одном месте, которое было похоже на Пайтити пача, только все происходило здесь - дотрагиваюсь пальцем до своей головы - И в такой пещере я провела годы...несколько жизней точнее...мне так казалось...в одиночестве.
- И как ты выбралась оттуда?
- Я стала черной ведьмой.
Это излишняя откровенность для меня. Все пещера, она триггерит, не иначе. Поэтому, я не придумываю ничего лучшее, чем выйти под проливной дождь. Я готова идти искать эти диски прямо в темноте в пелене ливня. Плохая идея, но других в последнее время у меня нет. К тому же, дождь отлично скрывает слезы.

»» 26.01.25 18:11 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Александр выходит под проливной дождь, который предпочтительнее для ведьмы, чем приступы клаустрофобии, вызванные теснотой пещеры. Ее своды едва принимают человеческий рост и, вероятно, давят на травму. Хрупкая, какая же хрупкая, и речь не о физических возможностях женского тела, в мокрую ткань закутанного. А о заточенной в нем душе.

Смертные принимают концепцию мира, в которой наделяют высшие силы возможностью наказывать души в соответствии с их злодеяниями. Однако Александр не мастер душ, не тонкой чувствительности психолог, что сейчас так необходим той, что стоит спиной к нему. Плечи ведьмы мелко подрагивают, сомнений не оставляя о ее состоянии. Слезы подобны дождю, что в ее случае грозит ураганом. Если бы Хуракан*1 имел женское обличье, то майя поклонялись бы Гретель.

– Слезы – не слабость, которую нужно прятать, а напоминание о том, что внутри, в сердце, ты все еще жива - произносит мужчина, но не подходит. Ей не нужна поддержка в виде его близости, чтобы справиться с нахлынувшими эмоциями и вновь почувствовать силу, которую взрастила в себе. – Я должен поблагодарить тебя.

Он ощущает себя причастным к ее состоянию, усугубившемуся интересом. Александру не следует проявлять любопытство, таково правило, позволяющее обходиться без тонкого кружева, в прочные связи превращающегося. Никогда нельзя забывать о том, что живые рядом вынужденно, не по своей доброй воле. Всегда, за единственным исключением Геркуланума, укрытого слоем пепла и множеством веков.

– Пожалуйста, - голос пока не звучит твердо, но она успокоится. И, вероятно, вспомнит то, что в отеле Куско читала в мифологии инков о Пайтити, скрытом в сельве Амазонии. – Может, уже сделаешь что-то, чтобы вытащить нас отсюда?

Звучит колко, потому что Гретель нужно на что-то переключиться, чтобы не утонуть в своей чувствительности. И сейчас он позволяет ведьме необходимое, мокнет вместе с ней под тропическим ливнем сверхъестественной природы, глядя на пылающее вдалеке огненное солнце этого мира. Пламенному цветку нипочем вода, ведь магия его искрится сильнее, впитав силы Александра. Их отсутствие для бога – в высшей степени уязвимость. Незащищенность даже от элементарных чар ведьмы, вздумай та наслать их, должна пугать, что свойственно любому живому существу с развитым инстинктом самосохранения. Однако он скорее близок к любопытству, впервые раскрывая для себя какова слабость.

– Это симилор, - произносит Александр, глядя на отсветы огня на стенах якобы золотого города, - разновидность латуни только имитирует золото, но выглядит красиво. Как и Пайтити Пача, являющийся лишь подражанием жизни. Когда я уйду, он исчезнет. Ты ведь знаешь?

– Я оставлю им твоей крови, - ведьма обещает, будто клятву древней цивилизации приносит. Оборачивается, бросает на мужчину взгляд, в котором больше нет жалости к себе. Он видит уже знакомое стремление защитить убогих, подобных Боли и Панике. – Ты не в том состоянии, чтобы сопротивляться.

Усмешка касается губ Александра мимолетно. Ему нравится воинственность, что раскрывается подобно пышному тропическому цветку, привлекая. Теперь можно сделать несколько шагов по направлению к Гретель, ощущая неприятные холод и тяжесть мокрой ткани. Без послушного синего пламени на кончиках пальцев одежду мгновенно не высушить, приходится терпеть человечность во всех ее проявлениях – насколько же это трудно.

– Ты любишь пожестче? – в его глазах черти самбу отплясывают. Им весело. Однако Александр не дает паузе затянуться на неприлично долгое время и начинает объяснять. – Моя кровь продлит жизненный цикл солнца, подарит несколько спокойных лет в защищенной от внешнего мира обители, а потом все вернется на круги своя. Тебе нужно убедить их последовать за тобой в Перу.

– Мне? – ему, трепетом длинных ресниц завороженному, не удается различить недоверие ли вопросе, изумление или волнение ввиду обозначившейся миссии по спасению затерянной цивилизации.

– Конечно, - произносит он, прилипшую к ее щеке мокрую прядь волос убирая, - бог подземного мира не может быть их героем.

1 Хуракан — бог ветра майя, «тот кто швыряет вниз». Существует предположение, что слово «ураган» произошло от имени этого божества.
_________________

- Хочу сказать, что от родины медвежонка Паддингтона я ожидала большего.
Заметки на будущее - когда станете в истерике выбегать под проливной дождь, убедитесь, что бежать, собственно, есть куда. Потому как в противном случае придется все равно возвращаться в ту же пещеру, правда, уже промокшей до нитки.
Александр проигнорировал мое замечание.
- А вот Билли и Вилли наверняка поняли бы отсылку...черт, я начинаю скучать по этим ребятам.
Пятнышко настороженно поднимает голову, но убедившись, что хозяин на месте, вновь сворачивается калачиком у стены - так теплее. Я подсаживаюсь к давно уже истлевшему очагу, надеясь, что чудесным образом как-то смогу заставить его запылать вновь.
- Ну, давай...давай ну.... - от ладони отделяется парочка скромных искорок, которых все же оказывается достаточно, чтобы оживить угольки. Я с удовольствием отмечаю как в пещере показывается первый робкий язычок пламени. С еще большим удовольствием наблюдаю, как Александр стягивает с себя мокрую рубашку.
- Почему ты так смотришь на меня?
- Никак я не смотрю! - возмущенно заявляю я, хотя это не так. Глаза-то у меня есть.
- Не хочешь просушить свою одежду?
- Что бы ты пялился на меня?
- Предпочтешь замерзнуть и умереть?
- Это будет означать, что я попаду в подземное царство и окажусь в твоей власти? Нет, тогда нужен третий вариант.
Александр усмехнулся. Погладил Пятнышко, подарив питомцу свою долю заботы.
А что там с моим? Чем бы ни был пушистый комочек, подаривший немного сил, он вновь пришел в движение, сделав еще один круг над моей головой. Каким-то образом одежда на мне тут же высохла. Что же ты такое? Откуда взялось и что с тобой делать?
- А со мной так нельзя?
- Очевидно, не заслужил - пожимаю плечами, довольствуясь тем, что Хэйдс придвигается ближе к огню.
Я вздыхаю.
- Ладно, значит, мне нужно уговорить агрессивно настроенных дикарей последовать в портал, который еще предстоит открыть...потому что этот мир все равно погибнет.
- Всегда можно оставить их здесь...умирать... тебя утешит то, то это будет быстро?
- Соблазнительно. Только добро так не работает. Ты спасаешь всех даже тех, кто хочет зарядить копьем в глаз. Знаю, правила так себе, но не я их устанавливала.
Нахожу палку и шевелю угли, чтобы пламя как следует прогорело. Аид сейчас смертен, поэтому у него есть все шансы подхватить насморк. Такое даже более соблазнительно, чем лицезрение его без рубашки, но недопустимо.
- Ладно, давай думать, как привести твой план в действие...вывести нас отсюда и дать мне возможность при этом спасти людей.

»» 30.03.25 19:13 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Иди ко мне, забытое чувство. Иди ко мне…

Александр закрывает глаза и переносицу трет устало, сознание фиксирует на мерном стуке тропического ливня по широколиственным монстерам и папоротникам. От переизбытка влаги в жаркой чашеобразной долине над землей стелется густой туман. Из-за этого дышится тяжело, будто легкие на каждый вдох наполняет все сильнее конденсат, и в черепной коробке отбивается ритм фламенко – непривычные для него ощущения. Для выносливости, что по умолчанию за гранью возможностей смертных. Однако искусственное солнце Пайтити Пача тянет из Александра вечность по капле в секунду, манит вернуться в город и подняться на вершину золотого храма. Слиться воедино, чтобы пламя к пламени – нирвана.

Распахнув глаза, мужчина фокусируется на сидящей у костра Гретель. Видит карие с бликами огня радужки, приподнятую угольной ломаной линией бровь – ведьма ждет. Вероятно, ответ на слова, произнесенные ею и им оставленные без внимания, как звуки, растворившиеся во времени и пространстве. Их не вернуть, не проиграть заново, как записанную на граммофонную пластинку мантру.

- С тобой все в порядке? – настороженный вопрос Гретель громче шума дождя, вровень с призывом солнца. Она хмурится, окидывая взором мужчину в мокрой одежде – в этой пропитавшей воздух сырости ткань высыхает медленно. – Я спросила, какие идеи есть?

- Нормально, - произносит Александр и тянет руку к костру, чувствуя, как тепло превращается в жар, обжигающий подушечки пальцев. Совсем не то пламя, что течет в его крови и подобно прирученному хищнику, ластится и преклоняется перед более сильным и опасным монстром. – Мне нужно время подумать.

- Не уверена, что оно у нас есть, - замечание с уст ведьмы слетает с обреченным вздохом. Это «у нас», словно протянутый над ущельем хлипкий деревянный мостик перемирия, ненадежно связавший две крайности, пока Гретель не найдет возможность выбраться из мира Пайтити, вернуться в привычное ей измерение. Александр понимает устройство вынужденных альянсов, настолько нестабильных, что предательство в них вполне в порядке вещей. – Озарение нужно здесь и сейчас.

Иди ко мне, во мне останься. И до утра, и до зимы...

Потревожив пса, во сне доверчиво к бедру хозяина прижавшегося, мужчина поднимается на ноги. Величина пещеры дает сделать лишь несколько шагов в пространстве, защищенном от дождя, который становится мелкой моросью и больше не прибивает к земле клочья сизой дымки. Туман поднимается все выше, будто молоко, превращающееся во взбитые сливки. Сквозь этот размытый фильтр искусственное солнце уже не кажется зловещим. Оно пульсирует живым источником зноя, обволакивающим, просачивающимся под кожу, впитывающимся в клетки тела. Этот шепот внутри бога, в его голове и зовет в город через накрывшую Пайтити Пача непогоду. Он готов пойти и остаться там.

- Да что с тобой такое? – ему на плечо ложится ладонь колдуньи, едва сжимает через влажную рубашку, заставляя обернуться. Остановиться где-то на тонкой грани между пещерой с сухим треском пылающего костра и пеленой тумана со взвесью капель в воздухе. Это не хрупкое равновесие, что она понимает без труда и констатирует факт. – Ты не в порядке.

От прикосновения Гретель импульсами распространяется робкое тепло, более близкое, чем ненасытный огненный цветок над золотым храмом. Александр смотрит на ведьму, с ее внимательных глаз и тяжелых ресниц соскальзывает ниже по чертам лица. Его руки накрывают талию женщины, скользят по пояснице, притягивая стройную фигуру, заключая в тесные объятия, что несет с собой пряный аромат дикого жасмина и миндаля, обжаренного до едва различимой сладости. Вдох глубокий, во все легкие в попытке вытеснить скопившуюся внутри воду, впустить в себя экзотический запах близости Гретель, сделать ее голос более громким, чем уговоры солнца.

- Не дергайся, - склонив голову к ведьме, произносит Александр, когда она пытается вывернуться и оттолкнуть. – Сейчас ты соберешься, призовешь все доступное волшебство и станешь для инков богиней. Читала же мифологию: Мама Альпа или Мать-Земля, их богиня плодородия. Идола в храме солнца не сохранилось, никто не помнит, как она выглядит, придумай что-нибудь... Помнишь же облик Супая в храме луны. Иди к инкам и пообещай им защищенный город на той стороне портала. Принцип работы серебряных дисков тебе знаком. Убедись, что Пятнышко ушел с тобой.

- А ты?

- Иди, - бог подземного царства выпрямляется и отпускает ее, позволяя отдалиться. – Компанию не составлю, мне нужно к огненному солнцу.

Иди ко мне, во мне останься… А дальше все равно, что дальше…

Долина Пайтити тонет в густом и вязком, едва ли не как желе, тумане настолько, что все ориентиры пропадают из видимости. Однако они не нужны, когда притяжение пламенного цветка ведет через разросшиеся лианы и эпифиты напролом по чавкающей под ногами грязи. Городские улицы расступаются, абсолютно пустые, словно мертвые. Они не имеют аналогов и существуют только здесь, где вне миров правит и горит ярко искусственное солнце – его пламя, его кровь, его вырванные из глубины души эмоции – пригодное топливо для нескольких веков.

Иди ко мне, забытое чувство. Иди ко мне, во мне останься. Есть только ты…

Мужчина поднимается по крутой внешней лестнице на вершину пирамидообразного будто бы золотого храма. Обходит вокруг своего творения, пульсирующего в муках агонии, столетия эволюционировавшего в самостоятельный разум и не желающего угасать навсегда. Еще один цикл: несколько веков, лет, месяцев – дай же хоть что-то, вечный бог. Отдай все, что у тебя есть – себя. Иди – и он ступает в огненный шар, обволакивающий, опаляющий, сжигающий.

Бог инков Супай – чудовище, демон. У него звериная голова, зоркие коричнево-желтые глаза кондора, острые зубы пумы, длинные и закрученные в кольца рога, а тело на первый вид человеческое, крепкое и мускулистое, способное выдерживать убийственные для людей перегрузки. Пламя возвращает ему эту форму, огромную и величественную, едва помещающуюся на ставшей вдруг крохотной террасе на крыше строения. Тяжелую настолько, что каменные блоки проседают, трескаются и раскалываются, зигзаги по кладке устремляя к земле. Пайтити Пача разрушается в апокалипсисе, вместе со всем содержимым.

А дальше все равно, что дальше.

»» 05.05.25 23:56 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Что меня поражает больше всего? То, что я удивительным образом легко вживаюсь в роль или ощущение - это и не роль вовсе? Мое тело больше не мое - лишь сосуд, который заполняет иная сущность. Богиня.
Приказы отдаются и люди повинуются. Власть заманчива. Где-то там, глубоко внутри Темная Гретель поманила пальцем, ласковыми уговорами и воспоминаниями о том, что было и что могло бы быть, когда мы являлись одним целым. Я изгоняю ее, вместо этого приветствую силу, которой наделил меня Аид.
Я смотрю как дикари покидают Пайтити и скрываются в портале. Один за одним, один за одним...пока не остается никого...что там, на другой стороне? Кажется, и мне сейчас предстоит узнать.
Но сначала вновь стать самой собой и вернуть чужую силу. Золотое свечение начинает покидать меня, но вдруг что-то происходит. Я вновь ощущаю присутствие. В моих ладонях появляется серебряная стрела. Стрела, которая может убить бога.
- Сделай это - говорит та другая - Убей Аида.
Мне никогда не понять взаимоотношения олимпийцев. Никогда не постичь мысли богов. Я и близко не смогла подобраться к тому, чтобы понять владыку подземного царства.
- Мы для этого привели тебя сюда!
Все правильно. Все верно. Начиная это путешествие, я была в полной уверенности, что оно закончится именно так. Кто-то из нас умрет. Но Александр стал мне другом, ну надеюсь, что он видит другом меня, а еще...я никогда не делала того, что от меня ожидают.
- Иди ты знаешь куда.. - я разламываю стрелу и в моих руках остаются две равные половинки. Да и я...сновая, та самая оригинальная и обычная.
Жители Пайтити пача покинули место своего обитания и портал закрылся. Но стоило мне приблизится к невидимой стене, пространство начинает искривляться вновь. И я понимаю. Стрела. Она прорезает его. Хоть какой-то прок.
- Иди,компанию не составлю, мне нужно к огненному солнцу.
Оставить его здесь? Он что издевается, после всего...что за глупые шутки. Что будет с ним, когда этот мир схлопнется, он ведь тоже...
Я хватаю его за руку ибо не сторонница долгих речей, да они и никогда мне не удавались. Глупая, надеюсь сдвинуть как-то эту глыбу? Но внезапно я вижу...я вижу...что он умеет улыбаться, умеет любить и быть любимым...разные картины встают передо мной. Кем была та женщина, которую он так нежно обнимал, с которой гулял по длинным улицам древнего города, встречал закаты в простом светлом доме, в чем обществе заливисто смеялся, запрокинув голову...о которой так горевал, когда ее не стало...
Я никогда не узнаю этого, не узнаю ее имени...но когда видение уходит я твердо знаю одно...
- Александр. - я отпускаю его руку.
Этому миру осталось жить считанные секунды.
Он оборачивается, привлеченный моим фамильярным обращением и попыткой обратить на себя его внимание.
- Она жива. Та женщина...ты не мог найти ее в царстве мертвых, потому что ее души там нет. Она в мире живых. Не знаю где и как она теперь выглядит, но она жива...я слышала биение ее сердца...
Я вкладываю в его ладонь половинку стрелы с наконечником.
Портал сужается и с помощью своей половинки мне едва удается проделать отверстие размером на пару метров и оно сразу начинает сжиматься. Меня затягивает на другую сторону и сделать ничего нельзя. Как и удержать добермана, который в последний момент вырывается, чтобы быть вместе с хозяином. Наверное, так и должно быть.
- Комочек! - я выбрасываю ладонь в сторону в своей отчаянной попытке поймать своего таинственного защитника, пальцы сжимают что-то пушистое и издающее жалобный звук.
Мой последний взгляд на могущественного бога, представшего в одном из своих истинных обличьев.

- Дышит?
- Надо водой ее полить!
- А может поцеловать? Я в кино видел.
Две настороженные головы. Мой открытый глаз.
- Я умерла?
- Если бы умерла - захотела бы увидеть нас после смерти?
И то правда. Я жива. Более того, я дома, в Энске. А надо мной Билли и Вилли. Ладонь с надеждой разживается...но на ней лишь черный пепел. Наверное, это все, что осталось от Пайтити пача.
Уже после того как они рассказали как добирались обратно, когда я рассказала о том, что случилось после нашего исчезновения в пещере, мы распрощались. Я пообещала за ними приглядывать.
- Как думаешь, где он? - напоследок спросил Билли, задержавшись у калитки.
- Там, где хотел быть.
- А он вернется? - вторит собрату Вилли.
Если бы я знала.
Возвратившись в теплицу, которая является моей ведьминской лабораторией, осторожно беру собранный с ладони пепел, который заботливо поместила в стеклянную колбу. Чего я хочу достичь? Какой ответ найти? Неизвестно. Перебрав все заклинания, которые не привели к результату, я иду спать. Может, пепел послужит удобрением для цветка в моей комнате? Он, бедный все никак не цветет. Хоть какая-то польза.
Иногда пепел это просто пепел, Гретель....
Я сразу ощутила присутствие. Еще до того как открыла утром глаза. Некая сущность. Что-то, чего раньше не было.
Развалившись на подоконнике на меня внимательно смотрел рыжий котяра.
- Комочек?
Он с наслаждением потянулся, смерил меня взглядом в котором сразу читалось - я вот кот, а чего достигла ты, и в подтверждение вопроса произнес:
- Мяу.

_________________