Советские актеры, режиссеры и фильмы

*Егоров на бегу поёт песню из мультфильма «Винни Пух». В реальной жизни, при беге (а особенно при марш-броске) нельзя петь. Даже говорить нельзя — от пения или разговора теряется дыхание. Разведчики ВДВ не носят голубые береты на задания. Они носят маскировочные шапочки и маски, но генерал Маргелов лично потребовал, чтобы были голубые береты.
*В фильме самолёты не имеют опознавательных знаков. В советской армии использовались Ил-76 Аэрофлота, потому что так можно было летать за границу коммерческими рейсами, но всё-таки нельзя было показать, что Аэрофлот — военная организация. И поэтому самолёты перекрашивались вручную в каждом кадре.
*В фильме было вырезанно много моментов (в том числе и документальных), из-за соображений секретности. К сожалению, весь этот материал был уничтожен в процессе монтажа. Поэтому режиссёрской версии никогда не будет.
*Интересен тот факт, что актёр Волонтир играет некоего прапорщика Волентира.

Во время службы на РКР «Грозный» мне посчастливилось быть свидетелем съемок художественного фильма о военно-морском флоте нашей бывшей большой страны. Речь идёт о фильме «Нейтральные воды». Съёмка этого фильма на корабле проводились достаточно эпизодически, в течение почти всего 1968 года. Я говорю, посчастливилось быть свидетелем, а не участником съёмок фильма потому, что участниками были актеры киностудии им. Горького и три ведущих офицера корабля: командир корабля, старпом и командир БЧ-2 (правда, в фильме их «понизили» в должностях). Весь остальной личный состав корабля был занят в массовке, а большая часть фильма вообще снималась в студии. Правда, один кадр режиссёр пытался снять с моим участием: меня усадили где-то в боевой рубке, всунули в руки кусок белого гетинакса, как будто это планшет, карандаш и велели что-то писать. Задумка режиссера изначально была такой бестолковой, что естественно в фильм этот кадр не вошёл.

Поначалу съёмки фильма доставляли команде некоторое удовольствие, но позднее они начали нас доставать: как только подходят выходные, боевая тревога и выход в море, а это означает, что воскресный отдых и увольнения для всей команды накрываются «медным тазом» и так повторялось неоднократно. В один из таких « воскресных» выходов в море случилось такое, что могло окончиться трагически и для команды, да и для самого «Грозного». По долгу своей службы по тревоге я должен был находиться в боевой рубке и потому стал свидетелем происходящего. Накануне в Черном море прошел шторм, и когда мы утром по тревоге выходили из севастопольской бухты, погода была пасмурной, и море, по цвету соответствуя своему названию, было чёрным.

В общем, примерно через час ходу сигнальщик заметил мину, которую, по всей видимости, сорвало с якоря штормом, такую чёрную и рогатую, как в фильмах времен Великой Отечественной войны. Она находилась на плаву в нескольких кабельтовых прямо по курсу корабля. Совершать какие бы то ни было маневры было уже поздно, и командир корабля принял, наверное, самое правильное решение уменьшить ход корабля до самого малого, не изменяя курса. Все кто находился в боевой рубке и на ходовом мостике замерли. Прошли какие-то секунды, но взрыва не последовало, мину, по всей видимости, отбросило в сторону волной от форштевня корабля, и она проплыла по правому борту в каких-то считанных сантиметрах от корпуса корабля.

Корабль застопорил ход в нескольких кабельтовых от мины и лёг в дрейф. Командир корабля приказал мне принести из арсенала автомат Калашникова и пару магазинов патронов к нему. Сначала хотели уничтожить мину из автомата, но потом отказались от этой идеи и решили расстрелять её из орудия. Орудие зарядили и произвели несколько выстрелов на ручном управлении, но корабль без хода сильно раскачивало на волне, да и опыта в такой стрельбе у комендоров не было. В общем, все взрывы снарядов были далеко от цели. Тогда спустили катер на воду и минеры уже сделали то, что не смогли сделать комендоры. Взрыв оказался не таким сильным, как все ожидали, не исключено, что боевой заряд у мины не сдетонировал и мина просто утонула.

Этот взрыв «киношники», по-моему, где-то использовали в фильме. Ну а Грозный продолжил выполнение поставленных перед ним задач.

Вообще съёмочная группа сопровождала нас повсюду и в Средиземном море, где корабль часто нёс службу и даже при заходе в иностранные порты.

В фильме есть кадры, когда команда принимает гостей из гражданского населения Котора (Югославия) и были организованы танцы на юте корабля. Там замысловатые «па» исполняет командир корабля Ушаков (по фильму он в роли старпома). На самом деле всё было не совсем так. Когда заиграла музыка и начались танцы, все сильно оробели, и никто на танец дам не приглашал, и так продолжается несколько минут. Ликвидировать этот конфуз и взялся наш командир, мы все от него такого не ожидали, но он это мастерски сделал и дальше всё пошло как надо.

Очень хорошо запомнилась съёмка одного кадра фильма, когда личный состав третьего кубрика во время отдыха поёт песни под гитару. Этот кадр снимался весь вечер. В кубрик затащили осветительную аппаратуру, съёмочное оборудование, но режиссёру не понравился свет - слишком резкий из-за ограниченного пространства. Тогда он притащил несколько пачек самых дешёвых папирос «Прибой», раздал их всем присутствующим. Мы их должны были раскурить, взять папиросу в рот мундштуком наружу и выдувать дым, таким образом, смягчая свет. Дым от «прибоя» оказался таким ядовитым, и его было столько много, что даже у курильщиков защипали глаза, а свет у режиссёра всё был не тот. В общем, кадр на пару - тройку минут снимали до самого отбоя, а кубрик потом очень долго не хотел проветриваться от табачного дыма.

Вообще на этом примере мы убедились, что съёмка фильма в то время была совсем не простым занятием: сначала проигрывание кадра (тренировки) пока режиссер не поймет, что все получается как надо. На это может уйти и считанные минуты, а могут и часы, а потом съёмка на плёнку и в один дубль, а может и в два и три и более.

Съемки фильма закончились уже поздно осенью. Помню, в Севастополе было очень холодно, когда команда вечером собралась на юте, и режиссёр фильма Беренштейн решил вынести нам на суд свое творение, ещё не до конца смонтированное. Он говорил, что делает это впервые в жизни. Мы смотрели кадры из будущего фильма небольшими кусками с перерывами, как это делалось на заре советской власти в сельских клубах. Вообще-то сюжет фильма достаточно примитивен и некоторые кадры часто вызывали смех у команды. Например, по тревоге в Средиземном море демонстрируется подготовка к стрельбе ракетами, осуществлялось движение ракетных установок с ракетами на направляющих и т.д. Так вот в Средиземном море в то время это никогда не делалось – строго соблюдался режим секретности. Или сюжет с кейсом у «секретчика», да за такую самодеятельность с совершенно секретными документами не одна голова бы полетела. Да и много других кадров вызывают улыбки и неоднозначную реакцию.

В общем, от просмотра все сильно устали, прилично замерзли, но в целом остались довольны фильмом. Многие, конечно, ожидали увидеть себя в кадре, но видно не судьба.

Николай Демидов

1965-1968гг., радиомеханик, заведующий складом боепитания