Биатлон

Лидер сборной России Антон Шипулин блестяще реабилитировался за неудачное выступление на прошлой неделе и занял третье место в индивидуальной гонке. Результат мог быть и выше, если бы к концу гонки не прекратился снег и стартовавшие позже соперники оказались в лучших условиях, чем Антон. Это благородно признал даже победивший Мартен Фуркад, который отметил отличную гонку в исполнении российского соперника, однако сам Антон не стал жаловаться на обстоятельства.

«В выходные работал на стрелковых тренажёрах»

— Сегодня лыжи ехали хорошо, за что спасибо нашим сервисёрам, — рассказал Шипулин на пресс-конференции. — Мы хорошо подошли к гонке и выступили сильно всей командой. Наша команда сейчас выглядит очень хорошо, и надеюсь, что послезавтра в эстафете мы покажем всё, на что способны. Наши ребята собрались и показали, что мы готовы сражаться за свою страну.

— Алексей Волков говорил, что условия для поздних номеров были гораздо лучше. Вы могли бы побороться с Фуркадом и Эдером, будучи в равных условиях?
— Сегодня были хорошие кондиции, но спортсмены, стартовавшие сзади, имели преимущество. Я сам видел, как появился глянец на последних кругах, где я выигрывал сам у себя по пять секунд за спуск. Никто не знает, какой был бы результат, если бы я стартовал в последней группе, но ходом точно был бы быстрее. Меня это не расстраивает, потому что получилось хорошо отстреляться на фоне последних событий. Последние дни мы хорошо поработали над стрельбой, и я рад, что смог справиться.

— Ходом прибавили, потому что набрали форму или лучше подошли новые погодные кондиции?
— Сегодня трасса похожа на те условия, в которых мы тренировались. На Новый год мы уехали в Хохфильцен, где были такие же условия — мокрый снег с дождём. Думаю, что мы не успели адаптироваться к условиям, которые были неделю назад. Спринт мы бежали по льду, а преследование в каше. Думаю, что причина больше в этом, чем в кондициях.

— Вас не обижает критика заслуженных ветеранов, с которой они обрушились на вас в последние дни?
— Конечно, это неприятно, но я сам понимаю, что был не прав. Не надо было после прошлого года голословить. Я пошёл на поводу у некоторых товарищей и сам виноват, что вселил в своих болельщиков много излишней уверенности. Я понимаю, что все ждут от меня результатов, и не справился с этой психологической проблемой.

— Андрей Маковеев вас поддержал, но удивлён, что вы сменили винтовку. Почему?
— Винтовку я поменял только визуально. Все прошлогодние параметры остались. Я не вижу с ней проблемы и чувствую, что дело не в винтовке, а в желании и психологии. Проблемы в стрельбе связаны совсем с другим и идут от головы. На тренировках я стреляю очень хорошо, а на соревнованиях недорабатываю из-за большого желания. В последние два дня мы поработали с Касперовичем на стрелковых тренажёрах и пытались немного поправить эту ситуацию. Не буду говорить, что мы её исправили, это покажет время, но сегодня у меня появилось больше уверенности, за что спасибо Александру Владимировичу.

— Как вы поддерживаете связь с Андреем Крючковым? Планирует ли он выезжать на какие-то этапы?
— Да, мы с ним общаемся почти каждый день. Он расписывает тренировочные планы, подводки к соревнованиям. Три дня назад он уехал по работе в Москву, но, возможно, вернётся в Антхольц и будет вести мою подготовку к чемпионату мира.

«На Новый год лёг спать в 11 часов»

— Владимир Драчёв сказал, что вам нужно забыть о Кубке мира...
— А я уже о нём и не думаю. Я понимаю, что Мартен в этом году очень силён и настичь его нереально. Надо выполнять свои задачи и хотя бы вернуть прошлогодние кондиции. Главной задачей остаётся чемпионат мира и завоевание там медалей.

— Эстафета для вас и всей нашей команды — особый старт. После сегодняшней гонки с каким настроем к ней подойдёте?
— Эстафеты и личные гонки — разные дисциплины для меня. В эстафетах я выступал всегда лучше, и я надеюсь, это качество от меня не уйдёт. Мы выступаем одной дружной российской командой, и мне нравится, когда мы выигрываем вместе. Я постараюсь сделать всё, чтобы отработать свой этап по максимуму. Надеюсь, ничего не должно помешать ровной работе с командой. Если я на стрельбе не допущу ошибок, думаю, нам по силам бороться и за победу.

— Как вы провели два выходных дня в Рупольдинге?
— Я полностью отдавался тренировкам. Не заслужил куда-либо ездить и отдыхать. В выходной просто отдохнул и восстановился. У меня даже не было полноценного дня отдыха. Я много работал над стрельбой и техникой и старался эти два дня провести с пользой.

— На Новый год вы ведь тоже толком не отдохнули?
— Слава богу, перед Новым годом нас тренеры отпустили домой, но мы понимали, что надо тренироваться, и поехали на сбор. Я был серьёзно настроен на работу, настолько, что даже не встречал Новый год 31 декабря. В 11 часов я уже лёг спать, потому что 1 января у меня была тяжёлая тренировка. Обидно было после такого хорошего сбора так плохо бежать.

— Желание вы успели загадать перед сном?
— Я в это сильно не верю, но загадал. Мы с уральскими и московскими ребятами чокнулись бокальчиками и на этом всё закончили. Новогоднего настроения сильно не чувствовалось. Семья у нас осталась дома, перед нами стояли серьёзные задачи, поэтому было не до праздника.

— В Рупольдинге чувствуете разницу между перенесённым этапом и полноценным?
— Организация обе недели великолепная. Разница заключается только в погодных условиях. Сегодня мы выступили лучше, потому что готовились именно на таких снежных условиях, а к скользкой трассе были не приспособлены.

КУБОК МИРА

Ветеран сборной России – о команде, себе и сезоне.

Елена ВАЙЦЕХОВСКАЯ
из Рупольдинга

Начинать разговор с трехкратным чемпионом мира и призером двух Олимпиад было неимоверно трудно. После неудачного выступления в индивидуальной гонке было понятно, что 35-летний Черезов в ближайшие дни покинет расположение сборной на Кубке мира и скорее всего уже не вернется в этом сезоне назад. Он и сам подтвердил это, сказав:

– У нас с тренерами уже был разговор на эту тему. Пока все идет к тому, что я вернусь в Тюмень – там 28 января начинаются отборочные соревнования к чемпионату Европы. Надо отбираться.

– Алексей Волков после выступления в первой гонке заметил, что ему уже совершенно неинтересен уровень Кубков IBU, чемпионата Европы. Вы, получается, считаете иначе?

– Я думаю сейчас не об этом. А о том, что у меня нет никаких иных вариантов. В команду для выступления в Тюмени попадут три человека с отборочных соревнований и четыре – с международных, но возможности продолжить выступления в Кубке мира у меня нет. На Кубок IBU меня тоже не отправляют.

– Вам известна причина такого решения?

– Она проста. На старт гонки допускается шесть человек, а на Кубке IBU сейчас восемь российских спортсменов.

– Другими словами, и без вас хватает кому бегать?

– Именно.

– Вы наверняка помните, как пять лет назад в сборную здесь же, в Рупольдинге, пытался вернуться в сборную Дмитрий Ярошенко. А спустя какое-то время он сказал, что очень долго жил иллюзиями, которые в том числе сильно подпитывали окружающие, и отказывался понимать, что уже не в состоянии бегать так, как раньше. Не думаете, что нечто похожее сейчас происходит с вами?

– Хотите сказать, что мне пора остановиться?

– Просто не верю, что вы хотя бы изредка не думаете об этом сами. Что продолжает толкать вас вперед?

– Тут одним словом не ответить. После перелома ноги осенью 2011-го я вернулся в команду только весной. В начале следующего сезона случилось обострение – резкая аллергическая реакция на укол, из-за чего я не смог бежать на этапе Кубка мира в Эстерсунде. Тогда меня отправили на этап Кубка IBU, где я выиграл "двадцатку" и был пятым в спринте. Обрадовался я тогда очень сильно. Начал работать как проклятый и в итоге перебрал нагрузок. Соответственно, все снова и пошло вниз...

Длинно получается обо всем рассказывать, но я о том, что у меня бывали очень разные выступления. В том числе удачные. В конце того сезона я с большим запасом выиграл масс-старт на чемпионате России в Увате, потом губернаторскую гонку, летнюю немецкую шоу-гонку, показывал лучший ход на летнем чемпионате в Сочи в конце сентября, то есть все время сохранялся какой-то повод для оптимизма. Я и сам чувствовал, что далеко не исчерпал свой резерв. Будь иначе, ушел бы из биатлона не задумываясь.

Первые мысли об уходе появились только в олимпийском сезоне, когда я не отобрался на Игры в Сочи. Кубок России тогда выиграл, но в команду меня не взяли. Сезон, тем не менее, надо было заканчивать. Для меня слишком много делали в Тюменской области, чтобы на российском чемпионате не поддержать команду хотя бы в эстафете.

Ну а на следующий год, когда руководить сборной стал Александр Касперович, меня снова взяли в команду. Что я должен был сделать – отказаться?

– Мне кажется, что в вашей ситуации нужно не столько ориентироваться на окружающих, сколько честно ответить самому себе на один-единственный вопрос: "Ради чего?"

– Знаете, когда в декабре прошлого года во время одного из обследований я лично познакомился с Андреем Крючковым, с которым тогда тренировался Антон Шипулин, он мне сказал: "Ни в коем случае не уходи из биатлона". Крючков тогда делал много всевозможных тестов и обратил внимание, что по многим показателям я выгляжу даже сильнее, чем остальные ребята.

– И вы решили по примеру Шипулина попробовать поработать с этим наставником?

– Да. Тем более, что Крючков предложил мне это сам. Для себя я тоже принял решение не сразу, много думал. И в конце концов пришел к выводу, что имеет смысл поработать эти два года – до Олимпиады. Хотя бы для того, чтобы спустя десять или пятнадцать лет не мучиться от сознания, что у меня был шанс, но я им не воспользовался.

– Каково это – втридцать с лишним лет начинать делать абсолютно новую для себя тренировочную работу?

– Сложно. Когда мы с Шипулиным и Волковым приехали на первый сбор в Болгарию, где стали работать на роллерах, Крючков делал Антону и Алексею какие-то замечания, что-то показывал, поправлял, мне же не говорил ни слова. К концу третьего дня я вообще уже не понимал, что со мной не так. Вечером пришел на разговор к тренеру, и он мне честно признался, что не знает, с чего начинать работу со мной. Потому что с технической точки зрения менять нужно очень многое, но в моем возрасте это практически нереально. Что если я сам готов на эти изменения, должен понимать, что процесс будет долгим и достаточно мучительным.

Так и получилось. Мы меняли каждое движение, что на роллерах, что на лыжах. Делали огромное количество новых для меня упражнений, пропуская каждое из них через голову. То есть я четко понимал, что и для чего делаю. Хотя случались смешные моменты. Например, на зарядке мы традиционно работаем над равновесием, когда стоишь на координационной подушке и нужно тянуть резину. Это нужно для проработки стабилизационных мышц – именно они "держат" технику, когда организм устает.

Антон с Алексеем делали все это без проблем, привыкли за год, а я дико злился, что даже без резины не могу на этой подушке устоять. Ребята тогда постоянно мне помогали. И очень быстро я с удивлением начал понимать, что каждая тренировка стала приносить громадное удовольствие. Казалось бы, тяжелейший трехнедельный сбор позади, чертову прорву работы в горах сделали, а внутри чувство необыкновенной легкости и абсолютного комфорта.

Хотя реальный прорыв произошел лишь в конце ноября. Появилась колоссальная внутренняя потребность в том, чтобы бегать на лыжах.

– Если все складывалось так хорошо, как вы говорите, что помешало показать результат в Рупольдинге?

– Стартовый номер у меня был очень хорошим. Не случайно Симон Эдер, который стартовал 76-м, показал в итоге второе время. Просто на лыжне образовался глянец, а так сложилось, что у меня в этом сезоне ни разу не было возможности покататься на таком снегу. Глянец в этом плане коварен: если нет нужного навыка, лыжа начинает "гулять". От этого сразу идет другая нагрузка на ногу: напрягается голеностоп и фаза расслабления фактически исчезает. Примерно это со мной и произошло. Начал более-менее приспосабливаться к лыжне в индивидуальной гонке только после 12-го километра.

– Именно это, если не ошибаюсь, произошло год назад и с Антоном Шипулиным, когда после снежных трасс Хохфильцена он оказался на глянце в спринтерской гонке Оберхофа. Просто в отличие от вас у него были и другие возможности, чтобы реабилитировать себя за неудачу.

– Я потому и расстроился. Понимал ведь прекрасно, что индивидуальная гонка, возможно, мой единственный шанс. И я сам его, можно сказать, похоронил. Но и сделать ничего не мог. Понятно, что в таких гонках нужно стрелять на "ноль", но когда едешь по трассе, как на тупых коньках по льду, и тебя болтает из стороны в сторону, тут уже сложно становится делать все "как надо". Палку еще сломал...

– Каким образом?

– На первой петле. Когда наст плотный, палка вырывает снег кусками, образуются дыры. В такую дыру у меня палка и попала. Одновременно с этим лыжа съехала в ту же сторону, ударив по палке. Американцы выручили – дали палку, и я смог доехать до своих тренеров.

– Что вам сказал после гонки Крючков?

– Что не питал больших иллюзий по поводу результата. Понимал, что я столкнусь с тем же самым, с чем ребята в спринте неделю назад. Они ведь тоже оказались совершенно не готовы к тому, чтобы бежать после Хохфильцена по глянцу.

– Если сейчас вы вернетесь в Россию, тренироваться придется без наставника?

– Такой проблемы у нас с Крючковым нет. Мы постоянно на связи, так что одиноким и тем более брошенным я себя не чувствую. Знаю, что точно так же относятся к этому Антон и Алексей. Нас не надо ни заставлять, ни подгонять, мы тренируемся прежде всего для себя. И четко понимаем, что и зачем делаем. После ключевых тренировок всегда проводим совместный анализ, разбираем ошибки. Все, что нужно мне для работы над мышцами, я вожу с собой.

– Ту самую координационную подушку?

– Ну да. Плюс резину, жгуты. Штангу с блинами ведь не станешь таскать с собой по сборам? Поэтому все упражнения подобраны таким образом, чтобы в любой ситуации можно было провести полноценную тренировку.

– Объем нагрузок у Крючкова выше, чем был в период вашей работы в сборной?

– Он измеряется у нас не километрами, а рабочими часами. Так, собственно, сейчас работают во всем мире. Это логично. Я, например, на следующий день после гонки на тренировку вышел, по глянцу тридцать километров за полтора часа пролетел. А при другой погоде на свежем снегу "тридцатку" можно и за два с половиной часа не проехать. В часах у нас объем работы очень большой. Но мы делаем слишком много специфической работы, много прыгаем. Прыжками, как понимаете, большой километраж не набрать.

– Свой возраст вы ощущаете?

– В том-то и дело, что нет. Был период, когда я не очень комфортно чувствовал себя в окружении совсем молодых ребят. Сейчас такого уже нет. Если же думать о цифрах, наверное, в 35 пора притормозить. С другой стороны, Сереге Чепикову в Турине было 39, Владимиру Драчеву – на год больше. Халвар Ханевольд получил свое эстафетное золото на Играх в Ванкувере в сорок лет. О Бьорндалене я вообще не говорю. На момент Олимпиады в Пхенчхане мне будет 37. Понятно, что это немало, но для мужского биатлона – вполне допустимая норма. Главное ведь не в том, что написано в паспорте, – туда в конце концов можно вообще не заглядывать. А в том, как бежится, как работается на тренировках. Если биатлон превратится для меня в мучение, цепляться за него я точно не стану.

КУБОК МИРА

В пятницу российская четверка в составе Алексея Волкова, Евгения Гараничева, Максима Цветкова и Антона Шипулина завоевала в эстафете серебряные медали, уступив 14 секунд сборной Норвегии. Если всерьез относиться к суеверию, что команда, побеждающая в Рупольдинге, не выигрывает впоследствии главный старт сезона, результат россиян можно считать идеальным завершением эстафеты.

Елена ВАЙЦЕХОВСКАЯ
из Рупольдинга

После третьего этапа, на котором за Россию бежал Максим Цветков, команда оказалась отброшенной на четвертое место. Не знаю, что было в этом более болезненным – мысль о том, что в эстафете российские парни могут остаться вне пьедестала, или факт, что сразу две команды, идущие впереди, имеют в своем активе по одному штрафному кругу. У австрийцев его заработал Джулиан Эберхард, у французов – Симон Дестье. Чуть позади россиян тоже было чему восхититься: всего в двадцати четырех секундах от Цветкова лыжню утюжил Арндт Пайффер, а ведь немцы, помимо погоды, боролись и с тем, что стартовавший на втором этапе Йоханнес Кюн настрелял себе на втором рубеже аж три штрафные петли.

Идеальные погодные условия Рупольдинга в этот день дали сбой: обещанное солнце выглянуло на считанные минуты, зато поднялся рваный и довольно сильный ветер. Плюс – на глазах поменялась погода. Стало значительно холоднее, чем накануне.

Разговоры по ходу третьего этапа на тренерской бирже и вокруг нее шли среди российских болельщиков об одном: как можно было менять состав, меняя неоднократно проверенного эстафетного бойца Дмитрия Малышко на совсем еще "зеленого" Цветкова? Не случайно ведь считается, что эстафета "накатывается" весь сезон, с тем, чтобы на главных соревнованиях сократить число случайностей до минимума. Ну да, Малышко крайне неудачно выступил в индивидуальной гонке – занял 72-е место, став шестым из шести россиян. Но гонка – это вообще отдельная история. Другой вид спорта, как любят говорить сами биатлонисты. Когда спортсмен промахивается пять раз на одном рубеже – это не вопрос его готовности, а несчастный случай, не более. Были в конце концов и другие цифры: у того же Цветкова Дмитрий выиграл в той гонке "ногами" больше минуты.

Вспоминать о спортивном принципе было тоже не с руки. Да и не было однозначно правильного ответа. Какой спортивный принцип может быть в эстафете? Только жесткое тренерское решение. С другой стороны, жесткие решения хороши, когда в команде есть тот, кто готов отвечать за результат. В российской сборной с ее тренерским многовластием ответственность, скорее, коллективная. Не тот, короче, случай, чтобы кто-то рискнул брать на себя непопулярные решения.

Потом, когда все закончилось серебряным финишем Шипулина в небольшом отдалении от Свендсена, Максим скажет на пресс-конференции, что на самом деле чувствовал себя на этапе достаточно уверенно. Просто увидел, как на штрафной круг уходит Дестье, вот в голове и щелкнуло, что нужно быть поаккуратнее. Получилось медленнее обычного и с тремя дополнительными патронами, зато без кругов. Тоже достижение.

Двукратный олимпийский чемпион Дмитрий Васильев высказал предположение, что российские тренеры на самом деле могли давно определиться с составом, который побежит эстафету на чемпионате мира в Осло. Цветкова же поставили на этап в Рупольдинге, чтобы лишний раз убедиться в том, что занимать место в основной четверке ему пока рановато. Возможен такой вариант? На самом деле да: возможность проверить эстафетные наработки еще раз у команды будет уже на следующем этапе – в Антхольце. Велика вероятность, что там четверка примет именно тот вид, в котором выходила на старт в Хохфильцене в начале декабря. С Алексеем Волковым на первом этапе, Гараничевым и Малышко – в середине и Шипулиным – на финише.

Впрочем, разговаривали мы с известным биатлонистом тогда, когда нервное напряжение резко пошло на убыль: заключительный этап эстафеты довольно быстро расставил все по местам. Шипулин на первом же рубеже отстрелялся идеально, и по тому, как спокойно и раскатисто он шел, сидя на пятках у Доминика Ландертингера, было понятно, что обойти австрийца Антон может в любой момент.

Хотелось верить даже в то, что на финише – после второй идеальной стрельбы – у Шипулина может получиться столь же кровожадная борьба со Свендсеном, как это случилось на этапе в Хохфильцене, где Россия в итоге опередила норвежцев на три с небольшим секунды. Но тут Антон сам решил не рваться из кожи вон, поберечь силы.

КУБОК МИРА

Двукратный олимпийский чемпион – о втором месте России в пятничной мужской эстафете на этапе Кубка мира в Рупольдинге.

Елена ВАЙЦЕХОВСКАЯ
из Рупольдинга

– Самый интересный для меня момент эстафеты заключался в том, что немцы совершенно неожиданно зашли на три круга, – начал свой комментарий двукратный олимпийский чемпион. – Хотя это отчасти было прогнозируемо: на этап тренеры поставили совсем молодого парня, попросту бросили его в мясорубку. Вот он и подломился. У нас ведь тоже не все гладко получилось. Максим Цветков до такой степени "зацелился" на своей заключительной стойке, что вполне мог не попасть в мишень вообще. Но справился. Зрители же, думаю, получили большое удовольствие, глядя на то, как и украинцы чуть было не выбрались наверх, и на штрафные круги Австрии и Франции. А взять норвежцев, которые имели более минуты преимущества на последнем рубеже, а в итоге Свендсен ушел на финиш опережая Антона Шипулина всего на 21 секунду. Тоже ведь интрига. Возьми норвежцы на один запасной патрон больше, мы легко могли бы бороться за золото.

– Какая из эстафет вам первой приходит на память по непредсказуемости событий?

– На чемпионате мира в 2013 году ровно за год до Олимпиады Эрик Лессер на заключительном этапе имел минуту преимущества и схлопотал на "стойке" два штрафных круга. В результате Германия тут же улетела с первого места и едва зацепилась за третье. Еле-еле унесли ноги от России, хотя у нас в той эстафете два штрафных круга "привез" Евгений Гараничев.

– Вы как-то сказали, что в бытность спортсменом ни разу не забегали на штрафные круги.

– И ни разу не использовал там все восемь патронов, кстати.

– Тогда поделитесь: что же такое эстафетная стрельба? Можно ли сравнить ее с тем, как стреляешь на индивидуальных дистанциях?

– Это вообще другое. Все приходится делать несколько быстрее, чем в личных гонках. Бежать, стрелять. Мысль о том, что любым своим неправильным действием ты можешь подвести команду, очень сильно бьет по мозгам, причем всем без исключения. Поэтому и случаются какие-то совершенно непредсказуемые вещи. Вспомните того же Свендсена на Олимпиаде в Сочи – со штрафным кругом на стойке.

– Насколько важна здесь наигранность состава?

– Очень важна. Когда спортсмен привыкает к конкретному этапу, он уже заранее знает, как себя вести в том или ином случае. Старается не просто пробежать, как получится, а думает о том, как рассчитать и разложить силы наиболее рационально.

– В этом плане вам кажется разумной замена Дмитрия Малышко на Максима Цветкова?

– Нет, мне так не кажется. Малышко – прежде всего эстафетчик. Он создавал себе эту репутацию на протяжении достаточно многих лет. Он надежен, с ним ребята чувствуют себя намного спокойнее. С другой стороны, пробовать спортсмена в эстафетах нужно обязательно. И как бы то ни было, сейчас все встало на свои места. Уверенность ведь нужна не только спортсменам, но и тренерам. Думаю, они сейчас получили исчерпывающий ответ на все свои сомнения, если такие сомнения были.

– Существует поверье, что эстафетные победы в Рупольдинге всегда влекут за собой поражения на главных стартах сезона. Вам не показалось, что Шипулин не слишком сильно упирался на финише из чистого суеверия?

– Ну а что, такое тоже может быть. Суеверия-то так или иначе присутствуют у всех нас. Вообще могу сказать, что когда человек во что-то крепко верит, эта вера стимулирует его и даже дисциплинирует. И в итоге помогает достичь результата. Так что верить нужно.

– Получается, это хорошо, что мы не первые, а вторые?

– Получается, да.

1 (1). Норвегия – 3758 (+420).
2 (2). Россия – 3456 (+390).
3 (3). Германия – 3375 (+310).
4 (4). Франция – 3293 (+330).
5 (5). Австрия – 3140 (+360).
6 (7). Чехия – 2746 (+250).

1 (1). Россия – 114 (+54).
1 (2). Норвегия – 114 (+60).
3 (3). Франция – 91 (+43).
3 (4). Австрия – 91 (+48).
5 (5). Германия – 80 (+40).
6 (8). США – 72 (+38).

12. ПОДЧУФАРОВА (Россия) – 1.27,2 (2).

КУБОК МИРА

Победительницей женского масс-старта стала в субботу вице-чемпионка Олимпийских игр в этом виде программы Габриэла Соукалова. Единственная российская участница Ольга Подчуфарова заняла 12-е место. Интервью "СЭ" сразу после гонки дал первый вице-президент IBU Виктор Майгуров.

Елена ВАЙЦЕХОВСКАЯ
из Рупольдинга

Впрочем, общались мы с Майгуровым не как журналист с высокопоставленным спортивным чиновником. Меня прежде всего интересовало мнение Майгурова-спортсмена, трижды побеждавшего на мировых первенствах (в том числе – в индивидуальной дисциплине) и дважды поднимавшегося на олимпийский подиум.

– В Рупольдинге как правило уже неплохо прослеживается, как набирают форму биатлонисты той или иной страны и чего от них ждать на главном старте сезона. Вы могли бы оценить с этих позиций состояние российской команды? Или же Рупольдинг для нас – всего-навсего проходной этап?

– Не сказал бы, что в Кубке мира бывают проходные этапы. Разве что самый первый – в Остерсунде, и то я бы не назвал его проходным. Просто там как правило происходит больше сюрпризов, поскольку все команды подходят к сезону по разному. Рупольдинг же – середина сезона. В этом году чемпионат мира проводится в начале марта, а не в феврале, как обычно, поэтому неудачные выступления на этапе не столь критичны: есть время что-то поправить. На это есть чуть меньше двух месяцев.

Что касается непосредственно результатов, у российских ребят они, на мой взгляд, достаточно хорошие. Другими словами, мы вполне конкурентоспособны, но нужно стрелять. У девочек ситуация сложнее, но других спортсменок у нас, во-первых, нет, а, во-вторых, тоже есть время какие-то качества подтянуть. Если это получится, если на чемпионате мира команда выступит хорошо, поверьте, никто не вспомнит, какой результат у спортсменов был в Остерсунде, какой в Хохфильцене, а какой в Рупольдинге. Ну что поделать – такая у нас система: судить о проделанной работе по чемпионату мира.

– А вам не кажется, что декларируя чемпионат мира единственным важным стартом, мы загоняем своих спортсменов в повышенную зону ответственности и даем возможность тренерам в случае неудачи просто развести руками: мол, были неплохо готовы, но просто не повезло?

– Соглашусь в том, что невозможно хорошо выступить в чемпионате мира, если плохо выступаешь по ходу сезона в Кубке мира. Хотя исключения, безусловно, возможны – как случилось год назад с Катей Юрловой. Нам бы парочку таких "попаданий" – и все будут говорить, что чемпионат мира удался. Но в целом проблема безусловно есть. И о ней надо говорить.

– Если верить тренерам сборной, сейчас все идет к тому, что на этапы Кубка мира в США российская сборная отправится сильнейшими составами. Где логика? Если для команды значение имеет только мировое первенство, зачем подвергать спортсменов двойной акклиматизации накануне главного старта?

– Я не готов детально комментировать то, что связано с процессом подготовки сборной. У нас есть тренеры, которых мы сами назначили. Давать советы со стороны в спорте рискованно. Всегда можно нарваться на то, что раз ты такой умный, вставай и тренируй. Поэтому я предпочитаю доверять тем, кто работает с командой. Как бы то ни было, все мы хотим, чтобы результат был хорошим.

Что касается акклиматизации, больших проблем я тут, если честно, не вижу. После американских этапов у спортсменов будет две недели – достаточный срок, чтобы организм перестроился и поменял часовые пояса. Тем более в Америке нет высокогорья, соответственно акклиматизация не должна быть тяжелой. Когда я бегал сам, мы, помню, прилетели в США на предолимпийскую неделю и через два дня уже стартовали. И неплохо выступали, кстати.

– Не думаете, что у вашего поколения был просто другой запас прочности? В то время как сейчас мы имеем единственную спортсменку в масс-старте и никто не может вспомнить, чтобы такое когда-либо случалось с российской командой.

– Если вы хотите, чтобы я назвал вам причину, то не назову. Не знаю, в чем дело. Иногда думаю: может это действительно такое поколение? Они ведь стараются очень, выкладываются на лыжне по максимуму, но не получается. Словно чего-то нашим девчонкам глобально не хватает.

– Так ведь и в мужской команде просматриваются проблемы. Взять эстафету: в основной четверке на чемпионате мира у нас с большой вероятностью побежит Евгений Гараничев, который вот уже четыре сезона подряд привозит команде на главном старте в эстафете штрафные круги. Но замены нет. Слабо могу себе представить, чтобы во времена ваших выступлений, не говоря уже о более ранних, спортсмен со столь неустойчивой психикой имел шанс вообще оказаться в эстафете.

– Ну почему? У нас в середине 80-х был Альгимантас Шална, который быстро бежал, заходил на штрафные круги, но даже с этим мы выигрывали эстафеты. Сейчас, правда, другие времена. Раньше между собой соревновались по большому счету всего три команды – Германия, Россия и Норвегия. Причем у каждой их этих трех команд всегда находилось какое-то слабое звено. В нынешних реалиях слабых звеньев ни у кого нет. Зайди на штрафной круг – тебя тут же обойдет десяток команд.

Если говорить о Гараничеве, я рад на самом деле, что Евгению в этом сезоне уже удались дву эстафеты. Очень хочется верить, что это придаст ему уверенности. Максим Цветков, которого поставили в эстафету вместо Дмитрия Малышко, тоже ведь оказался не готов с психологической точки зрения? Хотя стрелок он хороший. Такие эксперименты в биатлоне очень нужны. Прежде всего – тренерам. Чтобы потом не кусать локти.

3. ГАРАНИЧЕВ (Россия) – 13,1 (1).
4. ШИПУЛИН (Россия) – 42,5 (1).
14. ЦВЕТКОВ (Россия) – 1.18,7 (1).
25. МАЛЫШКО (Россия) – 2.45,2 (5).

КУБОК МИРА

Евгений Гараничев – о своем третьем месте в масс-старте на этапе Кубка мира в Рупольдинге.

Елена ВАЙЦЕХОВСКАЯ
из Рупольдинга

– Сегодня я очень серьезно настраивался на борьбу, – прокомментировал бронзовый призер свое выступление. – Просто целиком ушел в себя уже когда разминался и пристреливался.

– Можно назвать сегодняшнюю погоду вашей?

– Я уже много раз говорил: чем сложнее и некомфортнее погодные условия, тем для меня лучше. Ну, так выходит.

– Вы пытались убежать от Мартена Фуркада на заключительном отрезке.

– Я не пытался. Скорее ждал, что он кинется за немцем, ввяжется в борьбу. Но Мартен почему-то не побежал. Либо решил оставить силы на последний рывок – когда он меня, собственно, и обогнал, либо у него были какие-то другие соображения. Но его рывка я подсознательно ждал. Думал, что он, как обычно, станет пытаться уйти на подъемах. Он же дернулся только раз – на четвертом круге перед заключительной "стойкой". И то это было кратковременное усилие. На финише он и сам не стал дергаться, и мне не дал себя обойти – защемил на подъеме метров за двести до финиша. Там достаточно крутой поворот и не очень широкая лыжня. Фуркад просунулся между мной и рекламным щитом, так что мне пришлось даже поднять палки вверх, чтобы он меня не уронил и сам не упал.

– А атаковать француза жестче вы не рискнули?

– Наверное, можно было жестче, но, на мой взгляд, я поступил достаточно разумно. Обиднее было то, что его финишный рывок я поддержать уже не сумел.

– Бронзой, тем не менее, довольны?

– Бронза – это здорово, но нужно работать над стрельбой. Опять у меня промах на четвертом рубеже получился.

– Чрезмерно поспешили?

– Нет, вообще не спешил. Стрелял абсолютно в своем темпе. При спешке мажешь либо первый выстрел, либо четвертый. Просто пока чего-то мне не хватает.

– На заключительной стойке Мартен начал стрелять раньше вас и раньше промахнулся. Вы это слышали?

– Нет. Сегодня я был настолько в себе, в своем коконе, что вообще не чувствовал, что происходит вокруг. Тем более что и Рикко Гросс перед гонкой мне напомнил о том, чтобы я концентрировался только на своих действиях. Словно я один бегу по лыжне и один стреляю. Мне это удалось.

– Звучит легко. А насколько тяжело реализовать подобную установку на практике?

– Очень тяжело. Масс-старт – это, пожалуй, первая гонка, где мне удалось поймать это ощущение. Близко к этому я был и в индивидуальной гонке, но там проще. Там соперники не так отвлекают, как в контактных стартах. Соответственно проще показать свою стрельбу.

– Эстафета, где вы плотно боролись с Фуркадом на втором этапе, помогла вам в сегодняшнем соперничестве?

– Да. Там Мартен точно так же дергался, держаться за ним было очень сложно. Особенно тяжелым в этом отношении получился последний круг. В масс-старте у меня было больше сил. Во всяком случае чувствовал я себя очень хорошо, чтобы выдерживать борьбу. И совершенно сознательно настраивал себя на то, чтобы Фуркада не отпускать до последнего, идти в его темпе.

– Когда идет столь плотная борьба со звездой первой величины, внутренний пиетет присутствует? Ощущение, что человек в любой момент способен сделать все, что захочет?

– Такое чувство есть, конечно. Когда бегаешь с такими соперниками или даже просто смотришь со стороны или по телевизору, как они работают на дистанции, как играют в кошки-мышки со всеми остальными, действительно складывается впечатление, что эти люди могут все.

– О чем вы думали перед тем, как обойти Фуркада на финишном круге? Не было соблазна просто отсидеться у него за спиной и сохранить больше сил на финиш?

– Нет. Дело в том, что впереди нас не так далеко шел Эрик Лессер, можно было попробовать его догнать. Я был уверен, что Мартен попробует это сделать и был очень удивлен, когда понял, что догонять немца он не собирается. Поэтому я и решил попробовать обойти Фуркада и попытаться догнать Лессера уже самостоятельно. Но вот этого мне Мартен уже не позволил.

– Но иллюзия, что сумеете оторваться, все же была?

– Нет, я был уверен, что он меня не отпустит. Но догнать Лессера хотелось по-любому. В этот момент, собственно, Мартен меня и подрезал. Пришлось сесть за ним и уже не пытаться обогнать.

– Что наиболее ценного вам удалось вынести из сегодняшней гонки?

– Понимание, что с Фуркадом можно бороться. Что он точно такой же как я, как другие спортсмены. Надо просто быть уверенным в себе. Тогда можно бороться с кем угодно.

– О чем вы говорили после финиша?

– Мартен извинился за то, что меня подрезал, я извинился за то, что пару раз наступил ему на палки. Обменялись любезностями, короче.

– Насколько тяжело в физическом плане вам далась эта гонка?

– Мне еще никогда в жизни не удавалось пройти за Мартеном всю дистанцию и выдержать его темп. Главной моей задачей, как я уже сказал, было его не отпустить. И эйфория по этому поводу была столь сильной, что об усталости я вообще не думал. Хотя периодами было очень тяжело – когда Мартен делал рывки в подъем. Я цеплялся за ним из последних сил. Не думал даже о том, что хорошо бы поберечь силы перед стрельбой.

– Из тех шести гонок, что вы провели в Рупольдинге, какая была наиболее тяжелой?

– Эстафета. Во-первых, я совершенно не ожидал того, что Фуркад побежит на моем этапе. То есть я понимал, что на самом деле это очень неплохо – получить такой опыт, но последний круг дался неимоверно тяжело. Ноги совсем ватными были. И мысль одна – дотерпеть.

– То есть, не будь рядом Фуркада, свой этап вы бежали бы по-другому?

– Не знаю. Может, да, может, нет.

– Что комфортнее: когда рядом такой соперник или когда его нет?

– До сегодняшнего дня я бы сказал, наверное, что лучше, когда соперника нет. Но сегодня я узнал, какая это эйфория, когда он есть, а ты идешь рядом и не проигрываешь. Мне показалось, что Мартен был прилично раздражен этим. Тем, что не может убежать. Думаю, что это и сказалось на последнем рубеже. Обычно Мартен отрабатывает заключительную стрельбу чисто. А тут промахнулся...

1. Украина (Варвинец, Джима, Вал. Семеренко, Пидгрушная) – 01:16.14,2 (1 шт. круг + 4 доп. патрона)

2. Германия (К. Хорхлер, Гесснер, М. Хаммершмидт, Дальмайер) – отставание 1,2 (2 + 11)

3. Италия (Виттоцци, Оберхофер, Рунггальдьер, Вирер) – 43,8 (0 + 10)

4. РОССИЯ (Шумилова, Виролайнен, Е. Юрлова, Подчуфарова) – 44,9 (2 + 7)

5. Норвегия (Ольсбу, Хорн, Солемдаль, Т. Экхофф) – 1.11,5 (1 + 13)

6. Чехия (Пускарчикова, Ландова, Харватова, Виткова) – 1.47,7 (3 + 11)

Антон Шипулин доволен своей стрельбой в масс-старте на этапе Кубка мира в Рупольдинге, где он занял четвертое место. Также россиянин посетовал на состояние трассы, которая не давала почувствовать скорость.

- Лыжи сервисмены нам приготовили хорошо, не хуже, чем у остальных, - цитирует Шипулина официальный сайт СБР. - Но само скольжение сегодня не позволяло прочувствовать скорость. Со стрельбой я более-менее справился, доволен этим. Была ошибка на первом рубеже. Один промах – это неплохой результат для меня в последнее время.

Второй этап в Рупольдинге для нашей команды сложился намного лучше, чем первый. Три призовых места завоевали здесь, а на прошлой неделе в Рупольдинге было совсем скучно. Рад за Женю Гараничева. Он доказывает, что является сильным спортсменом.

Теперь будем дальше работать, есть почти пять дней на восстановление. Уже завтра утром переезжаем в Антхольц. Надеюсь, что там все будет хорошо.

КУБОК МИРА

После окончания мужского масс-старта итоги дня подвел главный тренер российской сборной Александр Касперович.

Елена ВАЙЦЕХОВСКАЯ
из Рупольдинга

– Несмотря на хороший результат я немного расстроен тем, что никак не складываются гонки у Димы Малышко, – начал тренер. – Спортсмен он сильный, и готовился в этом году очень серьезно, но разобраться со стрельбой мы никак не можем. Есть проблемы, которые нужно решать. Максиму Цветкову здесь тяжело. Программа сложная, пришлось бежать 20-километровую гонку, плюс эстафета, плюс – масс-старт, и в третьей гонке уже было видно, что он "проваливается" в ходе. Что касается Евгения Гараничева – он в хорошем состоянии. Не допусти Женя промах на заключительном рубеже, мог бы спокойно бороться за первое место. Да, он пытался атаковать Мартена Фуркада на финишном кругу, но это была, скорее, проба сил. Француз пока объективно сильнее во всех отношениях.

– А Шипулин?

– Надо разговаривать со спортсменом. Может, с лыжами проблема, видно, что ходом немного не хватает. Промах на первом рубеже был, конечно же, лишним.

– Состояние мужской команды в целом вас устраивает?

– Да. Мы видим, что подготовка идет нормально, есть над чем работать, мы пока еще "проваливаемся" на финишном круге.

– А причину этого понимаете? Другими словами, это лечится?

– Лечится. Мы уже обговорили с Рикко Гроссом дальнейшую подготовку, уйдем немного на другую работу, еще раз проанализируем, где и за счет чего можем поднять дистанционную скорость и думаю, все поправим.

– Когда планируете этой работой заняться?

– После того, как закончится текущий блок стартов. На этапы в США у нас поедут шесть человек. Троих могу назвать уже сейчас – это Шипулин, Гараничев и Цветков. Кандидатуры остальных будут обсуждаться с тренерами.

– Считаете, что лидерам команды старты в Америке необходимы?

– В плане подготовки эти этапы нам не мешают. К тому же крайне нежелательно уходить на большой перерыв между стартами – мы неоднократно это проходили. По срокам все очень удобно, есть время для адаптации, для того, чтобы спортсмены нормально подготовились к чемпионату мира.

– Решение по мужскому эстафетному составу, который выступит в Антхольце, уже принято?

– Мы будем это еще обсуждать, хотя на самом деле состав уже определен. Но называть его сейчас я, разумеется, не буду.

– Почему?

– Потому что это вопрос тактики. Ни в одной эстафете тренер никогда не объявит состав.

– То есть не факт, что в эстафете побегут Волков, Гараничев, Малышко и Шипулин?

– Не забывайте о том, что в Антхольц подъедут спортсмены с Кубка IBU. Среди них Антон Бабиков, Алексей Слепов и Матвей Елисеев.

– Женская команда тоже претерпит изменения в Антхольце?

– Нет. Этот вопрос мы уже обсуждали со старшим тренером, лично я постоянно контактирую со Светланой Слепцовой, мы договорились, что пойдем с ней через чемпионат Европы.

– Считаете, что Светлана пока еще недостаточно зарекомендовала себя?

– Мы просто решили, что ей надо набрать уверенность в большом количестве стартов. У нее стабилизировалась стрельба, она прибавляет в ходе, другими словами, идет нормальная поэтапная работа. Выступления в Кубке мира мы пока для Слепцовой не планируем. Проявит Света себя в Тюмени – пойдет дальше. Она нужна команде. И вообще я уже не раз говорил: наши девушки самые лучшие и самые сильные.