Плохие девочки не плачут (18+, жесткий СЛР)

mariya-krasa:

ждуууууууууууууууууу))))

...

variable:

Ага, ага... примкнула к экрану монитора в ожидании

...

ValeryAngelus:

 » Глава 8

Глава 8

Я скорее почувствовала его, чем заметила. Ощутила пристальный взгляд кожей и невольно напряглась. Постаралась побороть секундное оцепенение, попыталась убедить себя в том, что ничего плохого произойти не может. Только не здесь и не сейчас. Все-таки принимаю душ, вполне благопристойно и без всяких задних мыслей. Расслабляюсь, успокаиваю измученное тело вместе с истерзанной душой. Релаксирую, не ожидая подвоха.
Однако любопытство сгубило кошку.
Поворачиваюсь, каменею от ужаса, не в силах шевельнуться, не способная даже закричать. Волна страха парализует каждую клеточку, потому как вот ОН. Мой самый жуткий ночной кошмар. Воплощение зла. Исчадие ада.
Господи, вот… прямо перед самым моим лицом!
Нагло ухмыляется и смотрит бездонными глазищами, готовый к атаке в любой момент. Безжалостный монстр, гигантская тварь, порождение преисподней. Сантиметровый паук.
Только не надо сейчас «хи-хи». Сантиметр в диаметре! Представляете, что может сотворить эта здоровенная образина в ярости?!
Я дернулась, адское создание приподняло серо-бурую лапищу и угрожающе сдвинуло брови.
Мне бы собраться, поразмыслить, проанализировать ситуацию, набросать план военных действий, оценить слабости противника. Куда там!
Я сдавленно пискнула, оглядываясь в поисках огнемета или другого подходящего орудия защиты. Порождение тьмы сосредоточенно подобралось, держа меня на мушке.
Тут бы подумать логически, вспомнить свой преклонный возраст и научиться преодолевать детские страхи. Какой-то жалкий паучок. Прибей тапочком или смой струей воды, и рукой, в общем-то, реально с ним разделаться.
Рукой? Вы это сейчас серьезно?! Моя нежная ладошка должна соприкоснуться с этой наверняка опасной и ядовитой тварью?!
Я отпрянула в сторону. Чудище злобно захохотало и обратилось в наступление. Резво поскакало по стене, лишая остатков самообладания.
И мои нервы сдали. Нервы мои давно сдавать начали, а в последнее время конкретно коротили, переливались, искрились милыми огоньками, не хуже рождественских гирлянд.
И я заорала. Так громко, что меня услышали в Арканзасе, что живность в Миссури и Миссисипи всплыла кверху брюшком, а йети организованной толпой двинулись в мой родной город на поиски утерянного собрата.
И моё обезумевшее тело выпрыгнуло из ванной, позволив душу бесконтрольно орошать всё вокруг, совершая диковинные танцевальные па.
А я продолжала орать, в очередной раз срывая голос. Орать и подпрыгивать.
Наверное, фон Вейганд давно подозревал, что связался с идиоткой. Еще когда снимал меня с детских качелей. Или даже раньше, когда я заявилась к нему в номер среди ночи. Но сейчас самые смелые догадки получили подтверждение в суровой действительности.
— Там! Там! Оно там! — было самое связное из моих разрозненных воплей.
Абсолютно голая, продолжаю орать и подпрыгивать, трясущимися руками указывая на сантиметрового монстра.
Шеф-монтажник быстро оценивает ситуацию. Пробирается к ванне, прихлопывает паука одним четким движением, выключает воду. Вызывает бригаду добрых психиатров.
Ну, почти так. Он никого не вызывает, осматривает свою непутевую женщину насмешливым взглядом и укоризненно качает головой.
Ладно, все мы не без прибабаха. Да?
Лучше бы там была мышь, или крыса, или змея, или любая другая фиговина из мира природы. Кроме насекомых! Я ненавижу насекомых, все эти ножки, лапки, крылышки. Для того чтобы свести меня с ума, достаточно посадить рядом сороконожку, паука и кузнечика. Бр-р-р... а как выглядит ваш самый страшный ночной кошмар?
Нет, ну это же гадостная дрянь. Вполне нормальная реакция. Кто никогда не боялся, бросьте в меня камень.
Здесь я потихоньку включаю мозг и прихожу в себя, а придя в себя, понимаю, что мне не хватает одежды.
Поспешно прикрываю грудь. Фон Вейганд улыбается, скользя взглядом ниже.
— Ой! — заслоняюсь ладошкой.
Шеф-монтажник смеется. Козел, не иначе.
Грациозной походкой гейши удаляюсь в темноту коридора. Шучу, конечно. На самом деле я пячусь назад бочком, и данной картине не достает эротичности. Зато честность сохраняю, ничего не могу поделать.
Он смотрит на часы, что-то прикидывает в уме, а после многообещающе ухмыляется.
— Нет, — безапелляционно сообщаю я. — Надо собраться, надо одеваться, краситься, душ принять.
Но когда фон Вейганд слушал?
— No understand (Не понимать), — шеф-монтажник пожимает плечами.
По опыту знаю, что переводить бесполезно. Когда он не хочет понимать, то никакой язык не поможет. Даже самый блестящий немецкий.
Фон Вейганд подхватывает меня на руки, перебрасывает через плечо и несет на кровать. Опять. Успеваю прикинуть, что до корпоратива еще часа два, теоретически время собраться есть, но очень скоро я совсем перестаю думать.
Разве в его объятьях есть возможность размышлять? Забываю о пауках, а это дорогого стоит.
Несет тебя лавиной, тормоза давно отказали, однако ты не паришься. Черт с ними, с этими тормозами. Плевать, как дальше. Просто продолжай. Не останавливайся. Быстрее и сильнее. Еще и еще.

О, Боже, ведь я была хорошей девочкой.


***


Будь это «тупо секс», неужели каждый новый раз получал бы высший бал по шкале оргазмичности?
Сухой процесс выглядит не слишком оригинально. С технической стороны — поцеловал туда и туда, погладил там и там. Мы не экспериментировали со всеми позами камасутры, но всякий раз происходил на грани, на изломе, над жерлом вулкана. Мы полыхали страстью. Всякий раз.
Хотелось верить, что нас связывало больше, чем классный секс.
Прошу прощения, оху*нно классный секс.
Фон Вейганду нравилось касаться меня, нравилось вдыхать аромат моих волос, прижиматься крепко-крепко. Иногда все было так мило и по-домашнему, что щемило под сердцем. Случались моменты, когда наши отношения казались нормальными. Например, он заваривал мне кофе по утрам, целовал в макушку и шел одеваться. Я завязывала ему галстук, готовила ужин, иногда из замороженных полуфабрикатов, а иногда из ресторана национальной кухни. Потом мы занимались... любовью? Ладно, тр*хались. Засыпая, он лежал на спине, а я на боку. Мне нравилось касаться его, проводить кончиками пальцев по широкой груди. Думать о счастливом семейном счастье, толпе наших детишек и домике в деревне. Пусть мечтать глупо, но оттого не менее сладко.
Сейчас фон Вейганд попивал виски, развалившись в кресле. Его взгляд неотступно следовал за мной, а я с рвением юного пожарного пыталась собраться на корпоратив. Оставалось полчаса до времени «Х». Признаю, время проходит незаметно, когда занимаешься ужасно неправильными вещами с шефом-монтажником.
— Это всё ты виноват! — строго заметила я, усаживаясь перед зеркалом.
На мне лишь нижнее белье и духи. Подобный наряд оставляет мало места фантазии. Невольно покрываюсь мурашками, представляя, как именно можно занять оставшиеся минуты.
Фон Вейганд молчит, рассматривает любимую игрушку из-под полуприкрытых ресниц с видом сытого кота. Конечно, почему бы не быть сытым после полуторачасового марафона?
Он любит причинять боль, любит наблюдать за тем, как мои глаза наполняются слезами.
Знаете, как закончилась игра в госпожу? Больно и горячо одновременно.
Я решила сопротивляться до конца, бороться, отстаивать права. Честно извивалась, выскальзывала, царапалась, кусалась, пиналась. Испробовала все известные мне приемы самозащиты, которые приходили на ум. Сражалась за победу.
И что? Думаете, это реально — не дать ему, если он решительно настроен взять?
Посмотрим правде в глаза: я не была счастливой обладательницей хоть какого-то пояса по каратэ, а мои навыки рукопашного боя сводились к нулю. Наивно рассчитывать на выигрыш, когда противник минимум в два раза тяжелее, гораздо крупнее, значительно сильнее и с легкостью скрутит тебя в морской узел.
— No good (Нехорошо), — сказал фон Вейганд, рассматривая плетку без должного одобрения.
Пристегнутая наручниками к спинке кровати, я не сразу сообразила, что это замечание относительно «качества» изделия. Шеф-монтажник изучил потенциальное орудие пытки, а после удрученно вздохнул. Не устраивал его китайский продукт, хотя как по мне…
Как по мне, я особо не думала в тот памятный момент. Я пыталась освободиться или сорвать спинку кровати. Не знаю. Дергала изо всех сил, не заботясь о целости и сохранности собственных рук. На меня накатил очередной приступ ослиного упрямства, вынуждающий биться головой о воображаемое стекло.
— I have better (У меня есть лучше), — задумчиво произнес фон Вейганд.
«Надеюсь, не здесь!» — взмолилась я высшим силам.
И забилась с удвоенным остервенением, но без особого успеха. Ни наручники, ни кровать не желали поддаваться.
— I will show you later (Я покажу тебе потом).
«Фух, отличненько, а то мы тут все распереживались», — облегченно вздохнул сонм внутренних голосов.
Спасибо за приятные перспективы. Ну, теперь можно расслабиться и получить удовольствие. Закурить не найдется?
Не успела я толком возрадоваться помилованию филейной части, как шеф-монтажник вытащил ремень и недобро ухмыльнулся.
Он мог быть нежным, покрывать легкими поцелуями от макушки до пяток, ласкать так, что замирало сердце, касаться, не стесняясь никаких запретов. Но в ту ночь для нежности не осталось эфирного времени. Моя задница обратилась в сплошную болевую точку.
Я кричу. Громче и громче. Снова и снова. Фон Вейганд не дает передышки. Десять ударов следуют один за другим, а после я сбиваюсь со счета. Это намного больнее, чем в предыдущий раз. Оказывается, пороть можно по-разному, и он в этом ремесле знатный специалист.
Партизан из меня фиговый. Не могу терпеть, стиснув зубы. Извиваюсь, пробую увернуться. Тщетно. Не хочу кричать, но иначе не получается. Честно пытаюсь сдержать вопли, однако бездарно проваливаюсь. Раскаленные змеи двигаются по ледяной коже. Голову сдавливает тисками. Закрываю глаза, сжимаю кулаки. Стараюсь не дышать. Но дыши или не дыши — одинаково больно.

Грохочет музыка, мои крики причудливо переплетаются с хлесткими ударами ремня, дополняют жесткую композицию. И мне кажется безумным то, что я возбуждаюсь, и лишь возбуждение помогает переносить боль.
Я всё равно хочу его. Хочу этого ненормального ублюдка. Хочу его всеми извращенными способами, которыми он способен взять. Я не люблю боль. Я люблю его. И если они продаются комплектом, так тому и быть.
Глаза широко распахнуты. Вижу темноту. Она касается меня, делает кожу гусиной, наполняет душу.
Фон Вейганд впивается в мое плечо зубами. Дико, по-звериному. Он… не могу подобрать подходящее слово… «тр*хает» — чересчур мягко, а «еб*т» — недостаточно грубо. Вероятно, нужного слова не существует. Не придумали еще глагол, способный адекватно отразить происходящее между нами в ту ночь.
Кажется, он поставил на мне клеймо без помощи огня и железа. Особую печать, которую нельзя свести, которой остается лишь покориться. Открыл новые грани и показал, как боль способна оттенить наслаждение, наполняя чувства новыми красками.
— Даже не думай! — строго заявляю и угрожаю ему пальчиком.
Макияж получился не слишком удачный, но сойдет. Встаю, направляюсь к шкафу, перебираю наряды.
У вас может сложиться неверное впечатление, будто кроме секса, мы ничего не делали. На самом деле мы делали многое.
Фон Вейганд работал, я часами смотрела на то, как он работает. В качестве обязательной программы — ели, пили кофе или чай, иногда вино. Он любил красное сухое. Еще мог выпить виски, но это редко.
Шеф-монтажник иногда выводил меня в свет — по ресторанам и магазинам. Я не возражала. В магазинах мы всегда выбирали белье, то есть могли и другое выбрать, но «белье» — неприкосновенный пункт контракта. Дома приходилось мерить всё по второму кругу. Он любил смотреть, буквально пожирая взглядом, а потом…
Так вот между нами было больше, чем просто секс. Честное слово.
В мистере фон Вейганде мне нравилось все. Даже если бы он ковырялся в носу, это выглядело бы эротично. Впрочем, за таким постыдным делом я его не застала ни разу. Он идеален. Как по мне. И я сама поражалась, гадая, смогу ли найти хоть что-то плохое, или же настолько очарована, что ничего не замечаю.
Мне нравилось, как он одевался. Черное, серое, белое. Был у него занятный оранжевый комплект, вообще, пик сексуальности. Шучу, не было. Мне нравились его симпатичные шортики. И без шортиков он тоже смотрелся выше всяких похвал. И в мягком белом халате перед ноутбуком. Я пыталась заглянуть ему через плечо, но все попытки шпионажа жестоко пресекались. Иногда он хватал меня и нес на кровать. Иногда просто выразительно смотрел сдвинув брови, заставляя чувствовать себя щенком, нагадившим в неположенном месте.
Единственным украшением, помимо колец на тех самых пальцах, была серебряная цепочка с маленьким кольцом.
«Помешался он на этих кольцах? — интересовался внутренний голос и ехидно прибавлял: — Кстати, где наш крестик? Было бы неплохо вернуть».
Мой крестик никто не собирался возвращать, а все вопросы игнорировались. Разумеется, удобно не понимать, когда не хочешь понимать.
Я рассматривала колечко на его груди с затаенной ревностью. Размер явно женский, очень смахивает на обручальное. Простое серебряное кольцо без камешков и узоров. Что это? Дань прошлому или угроза в настоящем? Первая любовь, роковая женщина, обратившая его сердце в лед, любимая супруга или обольстительная любовница, лучшая из вереницы в галерее побед? Конечно, спрашивать глупо. Он никогда не ответит. Поэтому оставалось теряться в догадках, задумчиво поглядывать на визитку Ксении, томиться ожиданиями.
Наверняка Ксения знает о нем много интересного.
— Ну а че? Ниче так, а? — кручусь перед зеркалом, осматривая свои неоспоримые достоинства.
Джинсовое платье «в облипочку» выглядит идеально. Конечно, мне бы сюда грудь побольше, а зад поменьше, ноги бы подлиннее. Хм, размечталась.
«Ладно тебе. Че? Ниче. Очень даже ниче», — прибалдел внутренний голос.
Тем более молния спереди, снимать это платье легко и приятно. А сапоги на платформе а-ля утюг в стиле Сергея Зверева невероятно стройнят.
— Секси, — довольно заключаю и вздрагиваю, когда руки фон Вейганда властно обхватывают талию.
— Very sexy (Очень сексуально), — соглашается он, пробираясь повыше, начиная расстегивать молнию.
— Нет! — шумно возмущаюсь, но вырываться не тороплюсь.
— They can wait (Они могут подождать), — уверенно заявляет шеф-монтажник.
Время «Х» давно наступило, а я думаю, может, ну его, этот корпоратив, на «х»? Нас и тут неплохо кормят.
Так вот, между нами всё гораздо серьезнее, чем просто секс. Правда-правда. Честное слово.


***



Новогодний корпоратив нельзя пропускать. Не принято это. Пусть мы появляемся позже остальных, никто не придает значения. Отметились — достаточно.
Начальники под градусом, Хламида отжигает на танцполе, к счастью, одет и достаточно трезв. Немецкий переводчик сосредоточенно смотрит перед собой. Пить ему нельзя (грехи прошлого искупает), отплясывать с девчонками тоже (опять проклятые грехи). Анна весела и зажигательна.
А мне многого не нужно. Шеф-монтажник держит за руку, переплетая наши пальцы, и этого вполне достаточно. Не хочу ни пить, ни танцевать. Не способна хотеть что-либо, кроме фон Вейганда. Мистер Секс — лучший подарок на день рождения или под Новый год.
— Пейте, пойте, веселитесь, но под елку не ложитесь! Чтобы Дедушка Мороз в вытрезвитель не унес! — радостно декламирует наш умилительный начальник.
А я не допускаю саркастичных мыслишек, прощаю Анну, игнорю немецкого переводчика и совсем не пугаюсь, когда Хламида стягивает свитер и лезет обниматься к секретарше, которая уже готовая и открытая экспериментам.
— Ты такой упругий… ты везде такой упругий? — спрашивает она исключительно в целях сбора статистических данных.
Народу радостно. Однако самый счастливый человек здесь я. Пусть сидеть до сих пор больно (ремнем шеф-монтажник орудует со знанием дела), зато растекаюсь лужицей от переполняющих эмоций.
Женщина фон Вейганда. До жути приятно думать о себе в этом почетном звании. Эх, знать бы мне тогда, что придут времена и горько отольются сладкие мечты. И звать меня начнут немного иначе, гораздо более почетной фамилией, но счастье больше не повторится, во всяком случае не так.
Совсем скоро будет миг истинного блаженства, пик настоящего, ничем не замутненного удовольствия и окончательный вынос мозга за дверь. Но я люблю, когда обо всем по порядку.
— Лора, хочу с тобой поговорить, — Анна улучает момент, когда фон Вейганда нет рядом.
— Давай, — одобрительно киваю.
— Ты за последнее время совсем отдалилась. Конечно, понимаю, что отношения. Но, Лора, будь осторожнее.
— Зачем ты сказала, что я люблю Леонида? — вопрос вырывается абсолютно непроизвольно.
Анне требуется время на осознание, она слегка меняется в лице.
— Думала, он мне не скажет? Он сказал, — пожимаю плечами. — Что это за дружба такая? Как я могу верить и не отдаляться?
— Я хотела тебя защитить.
Меня тянет расхохотаться, настолько абсурдно звучит данное заявление, но, когда она продолжает дальше, веселость постепенно исчезает.
— Лора, ты можешь верить мне или нет, но я чувствую, что он очень плохой человек. Да, он спрашивал о тебе. Да, я сказала ему про Леонида специально. Да, я не хотела, чтобы вы были вместе. Почему? Потому что ты бы никогда не послушалась моих советов, ты втрескалась в него по уши, не хочешь замечать очевидное. Лора, рано или поздно он уедет. Он не из тех мужчин, которые хотят серьезных отношений. Он использует тебя и бросит. Ты умная, сама понимаешь это, но надеешься, что пронесет.
Анна осекается на полуслове, когда на горизонте возникает фон Вейганд.
— Можешь не слушать меня, но ты знаешь, это — правда, — говорит она, прежде чем ретироваться.
Нельзя любить человека всем сердцем, иначе что у тебя останется, когда он уйдет навсегда. Вольная цитата. Не помню, кто сказал и как фраза конкретно звучит.
Да, это правда.
— Was? (Что?) — спрашивает фон Вейганд, наклоняясь ко мне, вдыхая аромат моих волос.
— Nichts (Ничего), — улыбаюсь, глотая не вовремя подступившие слезы.
Правда в том, что некоторые иллюзии тебе не под силу разрушить, как бы ни пытался.


***


В канун нового года на меня навалилось бремя страстей человеческих. Умилительный начальник порадовал всех переводчиков домашним заданием на каникулы.
— Проведите время с пользой, — подмигнул он, вручая каждому по инструкции.
Спасибо, конечно. Я как раз не знала, чем занять праздники. Переводить с английского на русский скучную фигню, об устройстве которой ты понятия не имеешь и не желаешь иметь, — очень дерьмово. Представьте, насколько дерьмовее переводить всё ту же нудную фигню, которую с немецкого на английский частями прогнали через электронный переводчик, утеряв последние капли здравого смысла.
Плюс дополнительный бонус отвратного настроения — фон Вейганд в очередной раз пропал, причем пропал настолько, что забыл переночевать дома и не спешил показываться на гостеприимном пороге.
Я прошлепала в туалет с мыслями о том, что 31 декабря началось дерьмово и дальше лучше не станет.
С теми же мыслями я заварила кофе — подсадил же, гад! — и пошла к окну.
Нет, не так. Сначала недовольно проворчала:
— Опять гребаный дождь. Куда больше? Кто там наверху издевается? Новый год все-таки. Гоните снег, а?

Подошла к окну и охре… очень сильно удивилась.
Снег — то единственное, за что стоит любить период дебильных шапок и асексуальных свитеров крупной вязки. Хотя в нашем городе сверкающее белое чудо быстро приобретает подгулявший серо-бурый паучий оттенок, ощущение сказки никуда не уходит.
Бывает, на душе паршивее некуда, а потом посмотришь в окно — снег. Думаешь, ну нах! Жизнь — это круто. Чувствуешь себя на пороге грандиозного открытия. В ожидании чуда.
Вырастая, понимаешь цену чудес, особенно тех, которым не суждено сбыться. Мой принц не собирался дарить сказку. Он исчез.
Я прижалась лбом к прохладной поверхности стекла, зажмурилась, отчаянно пытаясь вызвать в памяти одну из его настоящих, искренних улыбок. Тех, что вселяли в меня сладостную грусть и дарили шанс коснуться стального сердца. Хотелось плакать. Разрыдаться без особой фантазии.
Меж тем шел снег. Пушистые комочки срывались с неба, кружили в замысловатом танце.
Наверное, это слезы ангелов о несбывшихся надеждах неверующих людей. Временами мы ужасные невежды, склочники и богохульники. Взываем к небесам, когда горло сдавит костлявая лапа Рока, а если на твоем небосклоне солнечно, задумаешься ли о вселенском благе?
Сегодня у меня решительно не получалось мыслить. Я уставилась расфокусированным взглядом в окно. И тут...
Я увидела сердце. Огромное огненное сердце. Мне стало настолько любопытно, что пришлось распахнуть окно.
Холод обдает лицо, снежинки тают на губах, замирают ледяными осколками на ресницах, но я не обращаю внимания ни на что постороннее. Просто смотрю.
В самом низу у нашего подъезда, на детской площадке, посреди снежного покрывала полыхает сердце. Золотое пламя на девственно-белом. Тепло огня будто касается лица, проникает в меня, сдавливает глубоко внутри. Я больше не чувствую холода.
До чего же красиво. Есть же на свете романтики. Как пламя не гаснет, когда идет снег? Из чего это сердце вообще сделано, тем более так аккуратно? И почему... почему фон Вейганд не сделает для меня такого?
Когда-то давно, во времена правления Леонида, я наткнулась на очень романтичное видео. «Зимняя сказка». Лес, падает снег, посреди поляны установлен стол, накрытый всякими новогодними прелестями — мандаринками, шампанским, свечечками. Парень привозит сюда девушку с повязкой на глазах, говорит «Это всё для тебя, моя милая», падает на колени, признается в любви, делает предложение руки, сердца и всего движимого/недвижимого имущества.
Вроде ничего особенного, а меня пробрало. Покидала ссылки подружкам, сохранила на ноут и порой пересматривала, дабы пустить скупую бабскую слезу.
Впрочем, не обязательно делать сказки. Тем более в лесу чертовски холодно и некуда нормально в туалет сходить. Выпили вы шампанского, съели мандаринки, свечечки потушили. А в туалет ощутимо припекло (на морозе-то!), а до черты города час езды. Вот и порушилась романтика.
Однако я бы радовалась любой мелочи. Цветам, например, хотя цветы я терпеть не могу. Господи, все равно что, лишь бы он просто был рядом сейчас.
Радость сменилась ноющей грустью, но я не торопилась закрывать окно. Сердце, полыхающее внизу, будто мое собственное. Вырвали из груди и швырнули на снег. Умирать. Чувствую, как глаза наполняются слезами. То ли холод снаружи, то ли холод внутри. Не разобрать.
— Hallo (Привет), — фон Вейганд прижимается ко мне сзади.
Вздрагиваю от неожиданности. Когда он успел вернуться, что я не заметила?
— Like? (Нравится?) — интересуется шеф-монтажник, кивая в сторону сердца.
— Yes. It is wonderful (Да, оно прекрасно), — не могу унять дрожь, пока он покрывает легкими поцелуями мою шею.
— It is for you (Оно для тебя), — хрипло выдыхает фон Вейганд мне на ухо.
— What do you mean? (Что ты имеешь в виду?)
— It is made for you (Оно сделано для тебя), — поясняет он тоном, которым обычно говорят с непонятливыми маленькими детьми.
— How? (Как?) You? (Ты?) — не верю собственным ушам.
— I told and it was made (Я сказал и его сделали).
Неужели он действительно сделал это для меня? Неужели это мне? Никто и никогда не делал для меня ничего подобного.
— It is my heart (Это моё сердце), — фон Вейганд похлопал себя по груди. — Burn for you (Горит для тебя).
Он рассмеялся.
— Burn for me? (Горит для меня?)
— No talk (Никаких разговоров), — тащит в спальню.
Там я опять чувствую себя куклой несносного взрослого мальчика. Шеф-монтажник снимает мой уютный халат, принимается за гардероб. Это умиляет и в то же время доставляет легкое неудобство. Он натягивает на меня джинсы, теплые носки, потом свитер... ловит мой взгляд, улыбается и чмокает в лоб.
— Go (Иди), — подталкивает в спину.
В коридоре он не разрешает мне обуться самой, приседает и начинает обувать лично.
— I can do it myself (Я могу это сделать сама), — произношу с легким раздражением.

— No (Нет), — очень серьезно заявляет он.
Мы выходим на улицу, к пылающему сердцу.
Фон Вейганд становится на колени, плотно сжатые губы неожиданно расплываются в трогательной улыбке.
— Прости, я не ценил тебя, я столько раз причинял тебе боль, я сам не ведал, что творил. Ты мой свет, моя единственная отрада. Да, я суров и жесток, не знаю слов любви. Но ты сумела преобразить меня, ты открыла мне путь добра и света, наполнила мою серую и безрадостную жизнь смыслом. Выходи за меня замуж! — на чистейшем русском сообщает он и ударяется в слезы.
Да ладно вам. Только не говорите, что повелись. Не знает он русский, много раз пыталась подловить, тестировала со всех сторон, стараясь заметить малейшую реакцию. А на счет этих слов… ну, мы ведь в реальном мире. Понимаю, Новый год на дворе, но не все мечты сбываются.
— I burn for you (Я горю для тебя), — фон Вейганд достает из сугроба огромный букет красных роз.
Живьем я еще такого не видела, только в кино. Штук пятьдесят, а может, и все сто. На глаз трудно судить, начинаю пересчитывать для верности. А что вы думали? Интересно, во сколько роз оценили мое расположение.
— Why? (Почему?) — это самое умное из того, что пришло мне в голову.
Прикиньте, насколько идиотскими были остальные мысли.
Он не торопится отвечать. Видно, размышляет. А мне хочется кричать. Почему? Почему ты выбрал меня? Почему ты молчишь и не хочешь говорить? Я же вижу, как ты наблюдаешь за мной, как кот за мышью, выжидаешь чего-то, проверяешь, будто хочется и колется. Почему ты можешь быть холодным и чужим, а через мгновение целовать меня настолько страстно, что я забываю дышать? Как это все уместить в простые человеческие слова?
Вихрь вопросов в моем взгляде, наконец, удостаивается ответа.
— Make you happy (Сделать тебя счастливой), — пожимает плечами, улыбается, будто не догоняет, что девушкам нужны еще какие-то слова.
Короткие банальные слова в количестве трёх. Два местоимения и глагол, которые кому-то достаются сразу, а кому-то только после целой вечности страданий и унижений.
Мы едем встречать Новый год на обрыв. Я не ожидала особого комфорта. Зима, снег, туалет везде, где придется. Ну, это естественные издержки отдыха на свежем воздухе дикарем. Эх, будь я несравненной Изабеллой, мне б туалет не понадобился. Изабеллы, они такие. Самоочищающиеся.
Я ошибаюсь. Как всегда.
На обрыве всё ждет нас в лучшем виде. Елка под рост фон Вейганда, украшенная симпатичными штучками типа стеклянных шариков, ангелочков, звездочек. Еще гирлянды, иллюминация, бенгальские огни. Беседка упакована столом, двумя удобными стульями и обогревателями UFO. Шик и блеск. На столе — свечечки, мандаринки, шампанское. Господи, клубника!.. Выглядит живой. Неужели живая?
Сдается мне, что здесь ему явно помогали. Хоть убей, не помню эту беседку на обрыве, выглядит слишком новой, не тронутой бомжами и местной алкашней. Подозрительно, братцы.
Но мы проводим вместе самый счастливый день в моей жизни, поэтому я благополучно забываю догадки, ловлю момент.
Говорим рекордно много, наверное, столько за все время не говорили. В основном о глупостях. Фон Вейганд такой довольный, что невольно становится боязно. С чего мы такие добрые? Но это я выделываюсь. На деле мне можно ниточку к ногам привязать, и я воспарю к небесам, как тот шарик. Кто на чем. Шарик на гелии, я на счастье.
Когда часы бьют двенадцать, мне дарят бриллианты. На самом деле ничего не смыслю в драгоценностях, но камешки прозрачные и сверкают ярко. Колье, которое совершенно некуда надеть. «Слишком» для нашего городка. Гораздо круче изящного ошейника. Даже смотреть на него больно, по глазам бьет. Не представляю себя в таком, а шеф-монтажник очень хорошо представляет. Надевает на меня, любуется, ухмыляется с довольным видом.
— I want my gift (Я хочу свой подарок), — требовательно произнес фон Вейганд.
Н-да, прокололась, стыдно теперь. Давай, красней. Но что я могу ему подарить? Тем более в ответ на бриллианты. Совершенно не представляю. Хотелось чего-то особенного, и в поисках прошло всё время.
Но господин фон Вейганд ожидал подарок, которого нет в местных магазинах.
Боевой полигон, вернее, стол очищен в считанные мгновения. Моего согласия не требуется.
Ночь, снова идет снег, мы занимаемся преступной деятельностью в переливчатом мерцании гирлянд. Без стыда и совести. Дико и страстно.
Я впервые ощущаю, что фон Вейганд абсолютно мой. По-настоящему и полностью мой. Его мысли не заняты никем иным. Не знаю, где хранятся жены и любовницы, где пролегает его прошлое и настоящее. В эту ночь между нами нет преград.
Глядя в потемневшие глаза, отражающие мою собственную страсть, я подумала о том, о чем боялась думать раньше. Мысль была новая, и, словно все новое, ее приятно было лелеять под сердцем, показать краешек и спрятать на донышке души. Крамольная и опасная мысль.
— Любит, — тихо выдохнуло сердце. — Он любит меня.
Просто чувствую это, и все, а пояснить не могу. Просто он мой. Навсегда.

...

Talitakum:

Лера, спасибо
Вроде и пишешь ведь про обычные вещи..но главное- КАК Ты пишешь Я прочитала главу, а такое впечатление, что съела кусочек восхитительного десерта
И пока читала, не покидала мысль, что наша девочка отнюдь не глупышка в розовых очках, как она себе думает.Все равно нутром чует, что "что-то тут не так" И такая щемящая романтичность Немца- что это, тактический ход или взаправду?? Мне не столько хочется узнать его мысли, как хотелось бы получить ответ именно на этот вопрос.Эти все "признания" с его стороны- они настоящие?
Памятуя о твоем предупреждении, понимаю, что в эпилоге будет бомба, так ведь??
Очень жду продолжения, причем во всех "темках"

...

Елена-Леночка:

Лера , спасибо за продолжение!!!!!
Ох какая глава классная получилась!!!!!

Я честное слово думала это наш Вейганд, а это паук...., но поскольку сама являюсь жуткой трусихой (всё ползающее, летающее и жужжащее терпеть ненавижу ), очень хорошо понимаю Лору!!!
Сюрприз с горящим сердцем удался на 100%!!!!!!

А после вот этого

оооочень долго не могла успокоиться, ведь сначала повелась на эти речи..., и только потом, увидев продолжение, малость поостыла
Только боюсь, что вся эта романтика - затишье перед бурей.........Жду продолжение!!!!!!!!!!!!
Ещё раз огромное спасибо!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

...

jullietta:

спасибо за продку!!!!потрясная глава!!!! паучок наверное испугался больше Лоры , а немец шикарный, защищает Лору как настоящий мужчина и подарки офигительные дарят, но боюсь слова Анны пророческие, хоть и не верю в ее благородные намерения

я под стол от смеха скатилась, еще представила его с таким одухотворенным лицом

...

луч солнца:

Действительно, глава романтичная, не похожая на предыдущие или лучше сказать ее последняя часть. Но именно это и настораживает. Подумалось вот о чем. Фон Вейганд сделал такой подарок с определенной целью. Наверное, это прощальный подарок. Он подарил ей миг счастья, надежду на светлое будущее с ним. Она по-своему ему дорога и зная о ее чувствах, он решил дать ей глоток счастья? По-другому я пока не могу объяснить странное поведение фон Вейганда. Зачем ему сей фарс, если не это? Этот хищник не поддается чувственным порывам. Может его сердце и горит, но лишь плотским пламенем. Созданная иллюзия любви жестоко ранит девушку, которая приняла желаемое за действительное. Лора постоянно оправдывала его с своих глазах. Строила воздушные замки и как мантру шептала, что между ними есть что-то большее, чем потрясающий секс. Старалась заглушить голос разума, который постоянно напоминает, что когда часы пробьют двенадцать, то сказка закончится. А конец близится. Но может именно эти воспоминания, придадут ей силы выкарабкаться из омута, в которой она затянута с головой. Она девочка сильная, не устану повторять, но и он ей залез под кожу так, что вырывать придется.

Да, еще сидела и тихо морщилась. Ненавижу пауков! Фобией еще пока не страдаю, то терпеть их не могу. И если случайно увижу толстенькое, черненькое чудовище, то так же кричу от неожиданности. И бегу с места происшествия сломя голову

Еще мне интересно узнать где настоящий фон Вейганд, а где лишь его игра? Жду эпилога, что узнать ответы на мои некоторые вопросы. Всего ты нам не откроешь, но может я смогу узнать, что им двигало в этот момент.

Лера, спасибо за главу! Признаюсь, неожиданный подарок фон Вейганда меня удивил и я принялась строить теорию его поступка. Может и не верную, но на данный момент ничего другого в голову не приходит. Может мой мозг, расслабленной романтическим моментом, переосмыслит и выдаст более жесткую версию. ))

...

Radana:

ГГ-й так неожиданно поменял поведение, интересно было бы узнать его мысли, чувства. Спасибо, очень нравится

...

KsanaB:

Ох. Конечно что-то екает, и очень хочется поверить. Как же охота, что бы и для тебя устроили такую скказку Очень красиво описано. НО, думаю что Фон Вейганд еще себя покажет, и не в таком выгодном свете. Настораживают рассуждения про фамилию. Глава действительно очень романтичная. Думаю, на контрасте с ней, другие главы будут выглядеть еще более остро. Когда при прочтении одного произведения чувства меняются от грусти, нежности, ощущения сбывшейся мечты, до страсти, желания, боли, любви, да всего не описать. Немного тяжеловато эмоционально, я долго отхожу, и могу много времени спустя бывает неожиданно вспоминаю сюжет и ЧУВСТВА, которые испытывала при прочтении. Уже несколько раз было, сижу на паре, и тут вспоминается Фон Вейганд. Ну какая тут учеба :D

...

VERUS:

Лера, большое спасибо за продолжение! (ничего, что я на ты?) Ожидала на вечер пятницы, заглянула, а тут.... Порадовали...Очень!!! Честно, я первый раз читаю произведение, которое написано в таком стиле! Как определить сам стиль- я не знаю- не хватает опыта! Самоирония героини просто потрясна! А теперь вопрос)) Вы Лору не с себя списываете

...

mariavasilena:

ну вот, этого я точно не хотела.




Возможно.

Глава просто потрясающая! Неожидала я такого от немца. Почему-то сложилось такое впечатление, что он с ней что ли прощается, решил сделать прощальный подарок и помахать ручкой)

...

eska:

Честно говоря, не догадалась,что он с ней прощается. Чувствуется, что с каждой главой стремительно идет все к какому-то взрыву. Я его мысли будут озвучены? Спасибо.

...

ValeryAngelus:

Всем-всем-всем....

mariya-krasa, уже готово

variable, жду мнений....

Мои дорогие читатели! Спасибо!!!

Talitakum, какой чудесный комментарий....



Спасибо!



Чует, но ничего не хочет с этим делать



А вдруг оба варианта верны? Они ничего не делает просто так))



А в чем он, собственно, признался? Горит... ну, да... и все пока



"Бомба" для героини, а читатели, думаю, особенно не удивятся. Но ведь это не просто конец, это начало второй части....



Посмотрим, буду стараться

Елена-Леночка, спасибо!!!



Я с тем рассчетом и писала



Аналогично



Мы старались....



Затишье перед бурей - да. Я даже хотела написать что вроде этой фразы в самом конце, но сдержалась, и позволила героине дальше радоваться жизни Но это не надолго

jullietta, спасибо!!!



Бедный паучок, думаю, он оглох



Он рад стараться....



Да, благородством тут не пахнет... но Анна верно смотрит на ситуацию в целом.



Очень старалась достичь такого эффекта... сначала было скромное "выходи за меня", но я решила, что это слабенько будет и немного развила тему)))

луч солнца,



Правильно, что настораживает



Будет еще подарочек...



А откуда у него, вообще, столько романтики появилось? Прямо прочел ее тайные желания и мечты, угадал про "зимнюю сказку"... над этим стоит поразмыслить...



Определенно, фарс... вроде как. Может, он действительно хочет сделать красивый подарок на прощание, а может и не собирается прощаться... Посмотрим по эпилогу.



Да, конец совсем близко. Конечно, разрушенные иллюзии всегда очень ранят. Героиня понятие не имеет, что творится в голове у ее любимого принца, поэтому основывает всё на догадках. Интуиция у нее работает хорошо, вот только уверенности не хватает, и "конец" ударит больно. Однако на фоне дальнейших событий эта боль ничто. Жалеть ее до сих пор рано.



Она вырвется, вот только... разве он ее отпустит?...



Эпизод основан на реальных событиях



Если бы героиня могла это понять, то ее жизнь сложилась бы намного приятнее... но пока что мы теряемся в догадках. А настоящий фон Вейганд... кто-нибудь обратил внимание на подозрительное колечко, которое он носит на шее?? Там он очень настоящий...



Любые теории возможны, пока он лично ничего не скажет.



Хм, ну, правда здесь не то чтобы жесткая... просто очень "странная", на мой вкус...



Я ничего не открою, если честно Разве что в очередной раз продемонстрирую его безграничную щедрость, не более... хотя мало ли еще какие намеки удасться разбросать по тексту?

Кстати, эпилог совсем коротенький будет, гораздо короче обычной главы...

И я уже готовлю список вопросов к читателям

Radana, спасибо!!!



Узнаем, когда придет время....

KsanaB, спасибо!!!



Я старалась, как могла))



Покажет, да



Я все секреты пораскрывала)) ну, почти... теперь никакой интриги не выйдет...



Вот наступит вторая часть и будет "остро", острее некуда. Тут говорят, что главная героиня тряпка... это вы ее во второй части не видели... там она действительно "тряпочка" но как иначе, честно, не представляю...



Ух ты.... неужели я могу настолько впечатлить? Спасибо....



Тут сплошное удовольствие, по-моему

VERUS, на "ты" можно



Спасибо!!!



Да чего уж... я сама не знаю... когда садилась писать думала, это будет "милое порно с элементами БДСМ и нацистской формой", но потом как-то понеслось в более философском ключе Кстати, изначально я всех героев данной истории собиралась наделить отдельной историей, то есть Анна, Дана, Ксения - все при деле, пересекаются, взаимодействуют... но не сложилось... и Остапа понесло в одном направлении...



Кто же честно на такой вопрос ответит?? Говорят, автор всех своих персонажей с себя самого списывает, то есть пишет о себе постоянно... так что)) Вот и политкорректный ответ

mariavasilena, спасибо!



Но это же наоборот хорошо



Будем-будем биться над этим...



Очень возможно... эпилог совсем скоро. Но это не конец, а только начало. Посмотрим, как далеко немец ее отпустит))

eska, спасибо!



Взрыв будет, совсем маленький. Лично для героини. Думаю, нас всех волной не заденет А прощается ли он... трудный вопрос



Разумеется, но только в самом конце... иначе какая интрига??


Пойду редактировать эпилог.... Но не ожидайте там особых ответов, все очень лаконично.... иначе о чем мне вторую часть писать???

...

Aid:

Хотим и ждём!!!
Что за вопросы?
Это на счёт новенького, на страшный- престрашный праздник.

...

царица ночи:

Да,глава романтическая получилась.Анна,я не думаю,что она злая или завидует Лоре,нет.Анна смотрит на всю эту ситуацию со стороны и видит немца по другому.Лора конечно хочет верить в самые сладкие мечты,но всё таки не слишком Лора на них расчитывает,она всё же понимает,что когда-то всё закончится,и прекрасно знает как ей будет больно.Просто именно сейчас она не хочет думать о том,что будет "потом",не хочет думать о боли,когда сейчас такое счастье.Спасибо за продолжение,очень красивое и как всегда страстное.

...