Алхимия Крови

Анна Дюваль:

Вы оказываетесь на борту великолепного частного самолета, набравшего высоту и направляющегося неизвестным курсом. Внутренняя отделка салонов не уступает убранству самых лучших отелей. К вашим услугам все удобства для отдыха и комфортного полета - от мягких кресел с массажем, до кинозала, спален и ресторана с баром и изысканно сервированным обеденным столом.
И вы - единственные пассажиры этого роскошного воздушного судна. Не пытайтесь войти в кабину пилота или вызвать бортпроводников. Вы полностью предоставлены сами себе.
Пройдите по самолету, осмотрите его, воспользуйтесь предложенным комфортом. Но помните, что ваша задача - отыскать здесь предметы, маркированные изображениями маленьких разноцветных ключей - карту таро, брошь, курительную трубку, перстень, вазу, статуэтку.
Багажное отделение пусто, ручной клади вы также не обнаружите. Нужные вам предметы могут оказаться где угодно. И как только вы приступите к поиску, в салоны самолета начнет проникать дым. И чем больше вы обнаружите предметов, не являющихся теми, что нужны вам, тем сильней и быстрей будет разгораться невидимый огонь.
Не пытайтесь устранить пожар, торопитесь завершить поиск, пока весь самолет не оказался охвачен пламенем. Если не успеете, навсегда останетесь пленниками пылающей высоты.

В локацию попадают: Гарет и Хэйзел, Дарвел и Кристина, Лилли и Айзек.

Время на прохождение локации - до 23.00 22 июля. После того, как предметы будут найдены, все должны вернуться в Фалам Кнок. На этом первая партия будет завершена.

...

Анна Дюваль:

Вы отправляетесь в старый антикварный магазин, полки и витрины которого заполнены множеством самых разных предметов.
Мебель, картины, редкие книги, старинные украшения, сотни шкатулок, ваз, подсвечников, зеркал в замысловатых рамах и прочих безделушек, ценных, полезных и просто красивых. Одна стена в магазине сплошь увешана и заставлена часами. Непрестанный стук их механизмов напоминает биение сотен сердец.
Среди всех предметов вам нужно отыскать лишь четыре, маркированные изображениями маленьких разноцветных ключей - керосиновую лампу, пудреницу, подсвечник, настольные часы.
Имейте в виду, что как только вы прикоснетесь к первому предмету, невидимые часы пробьют один раз и магазин начнет затапливать. Вода будет поступать сначала медленно, сочась по стенам, капая с потолка, проникая сквозь пол. Но чем большего количества неправильных предметов вы коснетесь, чтобы отыскать нужные вам, тем быстрее будет прибывать вода. Не пытайтесь выйти из магазина - все его окна и двери накрепко закрыты и открыть их вы не сможете. Лучше не теряйте напрасно время и займитесь поиском.
Если не отыщете предметы до того, как часы пробьют двенадцать раз, то останетесь навечно пленниками, обреченными блуждать по затопленному магазину.

В локацию попадают: Вевина и Тобиас, Марко и Морин.

Время на прохождение локации - до 23.00 22 июля. После того, как предметы будут найдены, все должны вернуться в Фалам Кнок. На этом первая партия будет завершена.

...

Анна Дюваль:

Вы оказываетесь в вагоне поезда. Под ногами мерно стучат колеса, унося состав в неизвестном направлении. Фешенебельный поезд роскошным убранством напоминает легендарный Восточный экспресс.
Только этот состав неуправляем и не делает остановок.
Пройдитесь по поезду, в нем нет пассажиров, кроме вас, но здесь много багажа и оставленных вещей. Каждое купе выглядит так, словно путешествующие в нем люди только что ненадолго вышли.
Вам нужно отыскать четыре предмета, маркированных изображениями маленьких разноцветных ключей - куклу, маску, карманные часы,альбом искусств и шахматную фигурку .
Не стесняйтесь тщательно осматривать саквояжи, баулы и чемоданы, заглядывать в дамские сумочки и детские рюкзачки.
Имейте в виду, что как только вы прикоснетесь к первой сумке, поезд начнет набирать скорость. С каждым обнаруженным предметом, не являющимся нужным вам, скорость будет увеличиваться. Вскоре мелькающие за окном пейзажи сольются в одну сплошную пеструю ленту, а вы не сможете пройти по вагону, не хватаясь за все подряд, чтобы просто устоять на ногах. С полок и столиков начнут падать предметы, окна пойдут трещинами, двери заклинит. А уж для того, чтобы перейти из вагона в вагон вам придется исполнять чуть ли не смертельный трюк. Но не пытайтесь пробраться в кабину машиниста и остановить поезд. Вам это все равно не удастся. Не теряйте время напрасно.
Если не отыщите всех нужных предметов, обойдя все вагоны - навечно останетесь пассажирами поезда, несущегося на бешеной скорости сквозь пустоту.

В локацию попадают: Исдис, Кестер, Дениз и Флорентин.

Время на прохождение локации - до 23.00 22 июля. После того, как предметы будут найдены, все должны вернуться в Фалам Кнок. На этом первая партия будет завершена.

...

Дениз Лоури:

Дивный сад

Много лет назад, когда маленькая Дениз верила в чудеса, она и тогда уже понимала, что чудеса случаются не так уж часто и далеко не со всеми.
Их можно продолжать ждать и верить в них, искать, вглядываясь в небо, в линию горизонта, предметы и лица людей, но чудеса скрываются, являя себя лишь тем немногим, кто заслуживает или кому жизненно необходимо уверовать в чудо.
Дениз считала, что для нее порция чудес просто не отмерена. Значит, они не так уж ей необходимы. И перестала в них верить. Зачем? Когда можно жить, избавив себя хоть от каких-то ненужных ожиданий.


- Я не греза, Флорантен. Я женщина, которая привыкла смотреть на этот мир трезво, - Она коротко рассмеялась, покачав головой. – На любой мир, даже на тот, что сейчас окружает нас. Я и на реальность смотрю, стараясь не создавать дополнительных иллюзий. Поэтому мне упорно кажется, что за этими деревьями должен быть обычный забор, а в нем – дверь. Но я никак не думала, что присяду выпить кофе и познакомлюсь с тобой.

- Да, ты самый обычный сказочно талантливый Принц с невероятно красивым голосом. – Дениз улыбнулась, глядя на Флорана. – Думаю, это голос твоей души, а значит она у тебя прекрасна.


- Я бы хотела, чтобы ты нуждался во мне, - прошептала она в ответ. – Думал обо мне. Вспоминал, когда будешь далеко. Я бы хотела сниться тебе. И чтобы ты снился мне. Хочу слышать твой голос и ощущать силу твоих рук. Я не знаю, что это такое, но я вдруг поняла, что для меня это также важно, как возможность сделать вдох.

- Не наваждение я, - Дениз слегка ущипнула Флорана за руку, потом подалась вперед и куснула его за ухо. – Наваждения так не могут. Я, между прочим, если что и наподдать могу. В детстве я была ужасной драчуньей, мальчишки меня побаивались. – Увидев улыбку в глазах Флорантена, добавила: - Да-да, я не шучу. И если что, могу постоять за себя и за тебя тоже. Вот.

Дениз обернулась в указанном Флорантеном направлении.
- Вижу, - удивленно произнесла она. – Маленькую хижину. А что видишь ты?
Он подтвердил, что видит то же самое.
- Все понимаю, но не могу стоять на месте и не убедиться в том, настоящая она или нет, - проговорила Дениз, не сводя глаз с маячившей среди зарослей хижины. – Давай подойдем ближе. Осторожно, не спеша, глядя под ноги и по сторонам.
Они двинулись к домику, соразмеряя каждый шаг с опасностью, которая здесь поджидала повсюду. Дениз ждала капканов в укрытии из травы и ловушек, скрытых листвой, нападения ядовитых цветов или существ, скрывающихся в корнях деревьев. Но до хижины они добрались без приключений, разве что вновь усилилось ощущения множества глаз, пристально наблюдавших за ними.
Домик оказался вполне осязаемым, и они вошли внутрь. Крошечное помещение с земляным полом, темными стенами и небольшим окном. Никакой мебели, кроме потемневшей и поросшей паутиной скамьи, над которой прямо из стены выходила большая, лишенная листьев ветвь. Дерево было почти черным, лишенным коры и казалось слегка отполированным. И на этой жутковатой, искаженной ветке ярким пятном выделялась небольшая птичка с ярок-желтым оперением.
- Флоран, домик мы увидели оба, - сказала Дени вполголоса. – А ветку, скамью и птичку ты видишь?
В этот момент птичка вспорхнула с ветки и опустилась на скамью. Наклонив головку набок, посмотрела круглым глазком на вошедших в домик людей и мелодично чирикнула. Потом прошлась по скамейке, словно о чем-то задумавшись и забыв о присутствии чужаков.
И вдруг запела, издавая длинные красивые трели.
И стена домика вдруг начала словно растворяться, и за стеной показался сад во всем своем великолепии. Между деревьев пробивался свет, который становился все ярче, а лучи опускались к самой земле и чертили на ней линии, складывающиеся в извилистую тропу.
- Флорантен! Ты что-нибудь видишь? – воскликнула Дениз, спохватившись, что может спугнуть птичку. – Лиллиас была права, в пении здешних птиц скрывается подсказка. Если, конечно, это не очередной мираж.
Приглядевшись, Дениз вроде бы даже различила вдалеке дверь. Или калитку. Или ворота. Все равно что. Но это было похоже на выход.

...

Роуз Пэйтон:

Где-то на краю…

Реальность - это иллюзия, неожиданность, которая существует где-то на краю человеческого сознания. Сотканная из того, что в привычном мире людей принято называть материальным, она, прежде всего, обитает где-то в наших мечтах. Кто-то принимает ее как данность, веря в то, что иллюзия не может быть выдумкой, приспосабливаясь к ней, находя ей объяснение. Кто-то, выясняя причины и следствия, пытаясь вникнуть в самую суть. Без веры.
Но то, во что ты веришь, становится твоим миром.
Роуз не верила в тот мир, который для нее сотворил Энтони. Пока не верила. Не знала, можно ли? И чем это обернется? Да и не выдумка ли все это? Быть может, на самом деле, в действительности, которая так привычна простым смертным, она сейчас все так же и сидит перед камином с бокалом золотистого шампанского в руке, глядя на сияющие искры, которые взвиваются над игривым огнем. А все то, что было с ней немногим ранее, когда Роуз бежала, гонимая страхом и ужасом, чтобы затем попасть в красивую сказку, то, что видит перед собой сейчас, - лишь коварная иллюзия, подстроенная по чьей-то злой прихоти с какой-то определенной целью? Но где-то в самом темном уголочке подсознания неустанно трепыхалась мысль о том, что это и есть реальность. Реальность, так странно похожая на призрачный мираж.
И Роуз гадала, реален ли тот, кто сейчас стоит перед ней. Что, если и он - всего лишь выдумка ее воспаленного сознания. Убегая от демонов, которые жили в ней, она вполне могла придумать себе это место, поместив туда и Энтони. Наверное, она хотела бы, чтобы он был рядом, потому что… потому что был последним, с кем она говорила перед тем, как поспасть в ужасы дивного сада.
Роуз не знала, во что верить, чему верить. Сейчас она чувствовала себя маленькой растерянной девочкой, которая заблудилась где-то на краю междумирья и не знает, что делать. Не знает, куда идти дальше. Не видит своей дороги. Но, как бы то ни было, Роуз рада, что рядом с ней сейчас тот, кого она знает. Пусть и всего пять минут. Но так ли важно, как долго ты знаком с человеком? Может, гораздо важнее, кем он для тебя является? Сейчас, в этом незнакомом мире, Энтони был единственным, что было знакомо из той жизни, которую человек называет реальностью.
Энтони неторопливо говорил, отвечая на ее вопросы, и пытаясь убедить в том, что Роуз в безопасности. Но ей было не по себе. Она чужая здесь, в этом мире, куда он ее перенес. Так же, как и ей чужд этот мир, хоть и наполнен светом и мягким шепотом волн, мир, который трансформируется по прихоти того, кто умел им управлять.
В тот момент, когда Энтони подхватил ее на руки, усадил на диван и опустился перед ней на колени, чтобы осмотреть ссадины ногах, Роуз растерянно уставилась на мужчину, все еще ощущая тепло его тела. И когда он взял в свои руки одну из ее ножек, Роуз могла поклясться, что эти простые прикосновения обжигали, растекаясь по коже жарким огнем, который поднимался выше, заставляя задержать дыхание и замереть без движения. Она впилась пальцами в обивку дивана, сдерживая желание зарыться ладонями в золотистый шелк на склоненной перед ней голове. В мозгу отчетливо билось настойчивое желание ощутить прохладную гладкость волос Энтони, которую она смогла бы почувствовать, пропуская их между пальцами, перебирая сияющие пряди. Чтобы затем притянуть его к себе в желании быть как можно ближе и попробовать на вкус губы, которыми была так заворожена там, в каминном зале.
Осознав, чего именно хочет, Роуз напряглась, едва заметно дернувшись, и тяжело сглотнула, поражаясь, как на нее влияет присутствие Энтони.

Больно? Рядом с ним она даже позабыла на миг, что изранена. Сейчас это казалось пустяком.
Она рассматривала его лицо, которое, наверное, запомнила до малейшей черточки, до мельчайшей морщинки. И будь под рукой бумага и карандаш, смогла бы воссоздать его портрет по памяти, даже с закрытыми глазами.
Внезапно даже для себя самой Роуз поднесла ладонь к щеке Энтони и коснулась прохладными пальцами его теплой щеки.
Он и правда живой. Реальный, как и она сама. Она осязала его, чувствовала, слушала.
Кожи ладони коснулось горячее дыхание Энтони, и Роуз провела рукой вниз, к подбородку, заросшему щетинками волос, чтобы затем дотронуться подушечками пальцев до влажных губ, которые были несравненно мягкими и горячими. Она чувствовала их упругость, едва ощутимо проводя по нежной коже. Подключив и вторую руку, Роуз несмело дотронулось до другой половины лица, обводя ровный контур густой брови, проводя большим пальцев по колкой щеке.
- Если ты не человек, то кто? - негромко проговорила, не замечая, как перешла на “ты”, сосредоточившись лишь на том, что делала. - Иллюзия? Сон? Выдумка? Демон или бог? И зачем ты меня сюда принес, Эн-то-ни… - певуче протянула, словно пробуя его имя на вкус, перекатывая во рту каждый слог, смакуя, как дорогое вино. - Мне нравится это имя. Оно подходит… твоему человеческому облику. Такое же выдающееся и несравненное.
Она тонула в его глазах - все таких же золотистых, напоминающих собой невесомые пузырьки шампанского, от которого кружилась голова, который пьянил, толкая на безрассудства.
И Роуз не сдержалась. Подавшись вперед и приблизив свое лицо к лицу Энтони, почти невесомо прикоснулась к его губам в едва ощутимом поцелуе, обнимая ладонями. Немного раздвинув губы, коснулась рта Энтони неторопливым движением язычка вперед. Всего на мгновение, которое казалось бесконечно долгим.
И тут же отпрянула вновь, высвобождая свою ногу из мужских рук. Нехотя оторвала ладони от лица Энтони.
- Помочь израненному телу может вода. Она омоет, давая успокоение. А соль, что в ней растворена, залечит.
И сама не понимая, что делает, встала с дивана и, не отрывая глаз от лица Энтони, потянула вниз лямку платья, оголяя сначала одно плечо, затем второе, и вынимая руки из плена ткани. Неторопливое движение - и платье черным облачком легкого шелка опустилось к ее ногам, оставляя Роуз стоять перед мужчиной в одном лишь невесомом белье. Чувствуя, как горит лицо, быстро смочила языком пересохшие губы. Сделала шаг в сторону прозрачной двери, что вела на
террасу. И когда подошла к дверному проему, остановилась, чувствуя, как обнаженную кожу лижет едва весомая ткань занавесок. Повернулась к Энтони, чуть наклонила голову набок.
- Надеюсь, ты со мной? Потому что я не умею плавать. Но обязательно хочу на глубину.
Роуз не знала, зачем говорила это, ведь откровенно лгала. Она чувствовала себя в воде, словно рыба. Но знать об этом Энтони было совсем не обязательно.

...

Флорантен Теофиль:

Дивный сад перед перемещением

Флорантену нравился ее смех, его пьянил азарт в ее глазах. Его маленькая отважная птичка.

- Тебе больше не придется никому поддавать, - Флорантен рассмеялся в ответ. - Теперь этим буду заниматься я, а ты - хрупкая сильная фрезия, просто цвети, и пусть аромат твоей красоты и дальше кружит мне голову. Кажется, это раньше я был пьян, и глуп, и слеп, и только теперь заново открываю эту жизнь. Оказывается, она прекрасна, Дениз.



- А я боюсь закрыть глаза. Боюсь, что ты исчезнешь, - проговорил Флорантен, снова беря Дениз за руку.

Он уже знал, что ни за что не расстанется с ней. По доброй воле - никогда.

Они направились к домику в зарослях.



Флорантен желал верить, что виднеющаяся впереди калитка не часть злой шутки невидимых духов. Он не мог блуждать по саду вечно, и ему и Дениз требовался отдых, и Флорантен благодарил небо за то, что Дениз надела удобную обувь. Конечно, эта девочка ни за что не пожалуется на усталость и не признается, что ей больно и страшно, но по тому, как она прижималась к нему и опиралась на руку, он понимал, что силы ее на исходе. Дениз сделала шаг, и оказалась на тропе.

- Постой! - крикнул он, но на Дениз уже набросились.
Словно из ниоткуда, прямо перед ней возникли уродливые твари, маленькие, едва ли достающие до колена. Они злобно скалили пасти, обнажая острые желтые клыки. Девушка отчаянно сопротивлялась, пиная их, но их становилось все больше и больше.

Флорантен бросился из домика в образовавшуюся брешь, на ходу снимая пиджак. Он схватился за куст, пытаясь оборвать ветви, и почувствовал, как множество игл впились в ладони. С отчаянным рычанием он выкорчевал куст, держа его через пиджак, и бросился на порождения проклятого сада.

Он с яростью наносил удар за ударом, видя, как корчатся эти существа от ядовитых игл. Поднялся невообразимый шум - они верещали от боли и ненависти, вынужденные отступить.

- Дениз, беги! Беги к калитке! - крикнул он. - Попробуй выбраться отсюда!

Флорантен не останавливался, пока последняя тварь не скрылась в ближайших зарослях, оставляя за собой кровавый след. Он отбросил изодранный в клочья пиджак и посмотрел на свои руки. Ладони горели, будто с них содрали кожу, кровь текла по запястьям, пачкая манжеты рубашки, и капала на тропу, на носы ботинок.

Он поднял голову - Дениз стояла перед ним. Сердце наполнил жар, глаза защипало.

- Дениз, - только и смог он сказать. Голос сбивался, боль накатывала волнами, ладони горели.

Девушка бросилась к нему. Достала их кармана лоскуты от платья Лиллиас. Подумать только - они совсем забыли про них, опьяненные совсем иными грезами, нежели те, которые распространял сад. Она принялась перевязывать израненные ладони, и делала это настолько ловко и аккуратно, что Флорантен не сводил с нее завороженных глаз.

- Ты снова помогаешь мне, Дениз, - проговорил он с улыбкой. - Мы должны позвать Айзека и Лиллиас и вместе открыть эту дверь.

...

Николь Доре:

Парк аттракционов, перед перемещением

Оказавшись на дне полуразрушенной кабины, Николь перевела дух. Она была цела и даже не очень пострадала, только ныли расцарапанные колени и ладони. Да и вид оставлял желать лучшего. Прическа растрепалась, превратившись в неуправляемую гриву, а платье и отдаленно не напоминало то, как выглядело прежде.
А снизу к ней уже карабкался Тони, заметивший, что без посторонней помощи она не сможет спуститься. Николь выдавила улыбку, стараясь не думать о том, в каком ужасном виде находится - она, та которая не позволяла себе выйти на улицу не в безупречно внешнем виде.
Уцепилась за протянутую руку мужчины и спрыгнула вниз.

Оказавшись на земле, Николь заметила Киарана, перепачканного, тоже растрепанного, безумно уставшего, но живого, и едва удержалась, чтобы не броситься ему на шею. Ее затопило облегчение и какое-то ещё чувство, с трудом поддающееся описанию.

Столкнулась с его взглядом, с наслаждением впитывая звуки голоса, позвавшего ее по имени. Так бы и смотрела бесконечно, не замечая всего окружающего мира, боли, усталости, - ничего, кроме этого человека, внезапно ставшего значить так много.
Но откуда-то издалека донеслось гоготание клоунов, и Николь опомнилась.
- Скорее, бежим.
Они бросились туда, где в конце каменной ограды таился спасительный выход, и спустя несколько мгновений были у ворот.

...

Айзек Спенсер:

Дивный сад - Пылающая высота

Мужское эго Айзека взбунтовалось, стоило ему услышать высокомерное фырканье из уст Лили, хотя он чувствовал: она обманывает и это лишь попытка пощадить свою скромность. А потом она напомнила ему о том, что было в коридоре. И не постеснялась указать на очевидное свидетельство возбуждения. Айзек посмотрел туда же, неловко поёрзав по полу, и напрягся. Но ничего не отвечал в ожидании последующего ответа.

И тут началось самое интересное и неожиданное. Голос Лили стал томным и соблазнительным, в мягкий тембр вплелись хриплые нотки. Она говорила и делала такие вещи, которые заставили бы и импотента выбросить все свои лекарства и заняться совращением этой страстной малышки. Хотя нужно ли совращать, когда она сама готова отдаться прямо здесь, бесстыдно предлагая себя? Каждое слово и действие отдавалось толчком напряжения внизу живота. Айзек уставился на Лили во все глаза и ничего не хотел пропустить. Ни одной малейшей детали завораживающего действа. Она услужливо расставила колени, демонстрируя себя во всей красе. Айзеку захотелось сорвать единственную преграду, скрывающую от него восхитительную женственность, дурманящий голову аромат которой донёсся до него с того расстояния, на котором он находился. Он мгновенно завёлся, готовый как зверь к прыжку. А Лили продолжала мучить его, запустив тонкие пальчики под кружево. Она коснулась себя и изогнулась, и Айзек изогнулся вместе с ней, пододвигаясь ближе. Облизал пересохшие губы, сглотнул комок в горле. Он видел, как двигаются пальцы и от осознания, что они сейчас углубляются внутрь нежного горячего лона, его сознание сдвинулось. Он забыл обо всём. И где находится, и об опасности вокруг. Думал только о влаге и желании. Кровь стучала в висках и бежала по венам, разгорячая тело, как будто оно уже и так не варилось в адском котле возбуждения.
Лили резко остановилась, начала глупо оправдываться:

Она просто назвала его имя, а Айзеку казалось, что его зовёт в свои сети сирена, заманивая в тёмные глубины мрачных опасных вод, чтобы насладиться и убить. Он проследил за тем, как кончик языка скользнул по губам, и едва удержался от того, чтобы не повторить этот короткий, но обещающий наслаждение путь. Будут ли её губы сладкими, сочными и нежными, мягко обольщая и увлекая в негу, или же они будут страстно кусать его губы и втягивать язык с силой, делающей поцелуй скорее атакой, битвой, столкновением, чем просто встречей губ и языков? Айзек размечтался о поцелуях и сексе, но Лили списала всё на колючки.
Айзек чуть не рассмеялся, когда слова о члене сорвались с губ Лили. Её глаза расширились, когда она поняла, что сболтнула. Колючки или нет, но Айзек понимал, что без подоплёки из потаённых мыслей эта девушка не стала бы выдавать такие порочные желания. И что с этим делать, Айзек тоже не знал. С одной стороны, она была готова на всё здесь и сейчас, и он даже чувствовал долг спасти девушку от томившего её желания, ведь ей было плохо и она горела. С другой, не будет ли это потом истолковано так, что он воспользовался ситуацией? Да какая, к чёрту, разница, кто и что скажет? Держать ответ он будет только перед Лили, а уж он ей расскажет в случае чего, как она сидела перед ним и чуть ли не умоляла её трахнуть, а он с превеликим удовольствием сделает это, ведь должна же она убедиться, настолько ли огромен его член, как ей мечтается… Она хочет его, а он – её, да так, что готов выпрыгнуть из штанов и овладеть ею без подготовки, проникнуть в давно готовое лоно и устроить адскую пляску, которую Лили сопроводит стонами и криками.
Айзек просто стянул Лили вниз с узкого сидения, на котором она изводилась и притянул к себе, застонав от ощущения дерзких сосков, уткнувшихся ему в грудь. Он хотел ощутить их голой кожей, чувствовать, как маленькие камешки трутся и кружат по его коже, посылая разряды тока. Тихий всхлип, сорвавшийся с губ Лили, Айзек запечатал горячим поцелуем. Он рисовал узоры на её губах, обводя их контуры, прихватывая нижнюю губу зубами и впитывая в себя протяжный стон Лили, которая чувственно двигалась на нём, вплетая пальцы в волосы и притягивая его за голову к себе, пока не опустила его на пол беседки, оседлав. Опустилась сверху и продолжила целовать, сводя с ума.
Айзек не угадал – поцелуй был одновременно и дерзким, и нежным, и пьянящим - убийственное сочетание, которое заставило его окончательно сдаться и отбросить нормы морали. Он жадно скользил руками по телу Лили, гладя его через одежду. Лили же дёргала руками за ремень, высвобождая набрякшую плоть наружу. Айзек застонал, когда Лили удалось это сделать. Член чуть ли не выпрыгнул вверх, напряжённый и гордо стоящий, как флагшток. Лили ахнула, он и вправду был не так уж и мал, и пугал размерами впечатлительных девушек, но глаза Лили зажглись дьявольским огоньком, от которого Айзек загорелся, как будто его в самом деле поджаривали на костре. Он облизал губы, на них оставался вкус Лили, что-то нежное, ванильное-шоколадное, как лёгкий мусс на сладком пирожном. Айзеку хотелось распробовать и другие места и угостить Лили также и своим вкусом. Он надеялся, что им обоим достанется "сладкое" на десерт, но это потом…
А сейчас он хотел, чтобы Лили положила свои нежные ручки на его член, который болезненно напрягся в ожидании любых касаний. Айзек уже изнемогал и жёстко сжал бёдра Лили, расставленные по бокам от него, приближая их к своему паху. Лили правильно поняла его команду и подчинилась, приподнялась и сдвинулась, медленно опустившись на член, чуть отодвинув край трусиков. Горячая влага и ткань скользнули по члену, и Айзек выругался. Она как будто отгадывала его желания и делала так, как любит он. Он любил брать своих женщин полностью одетыми, любил гладить их не по коже, а по облегающей кожу ткани, видя, какое наслаждение даёт это преграда. Любил трение ткани по члену. Он просто любил любые преграды, возбуждался от них. Лили застонала и опустилась на него, обжигая дыханием шею, прижалась к ней жаркими губами и что-то пробормотала сквозь стон. Айзек продолжал сжимать её бёдра и направлять их движения, стискивал и ласкал, подаваясь вперёд, а Лили двигалась сверху, убивая его тем, какая она тесная и горячая, как сжимает его внутри себя, как дрожит от приближающегося экстаза и стонет.
Она кончила очень быстро, а он последовал за ней. Напряжение и ожидание ускорили события, и финиш оказался необычайно близок. Он хочет ещё, понял Айзек, пытаясь дышать.
- Мне понравилось, как ты стонала, - сообщил он Лили, нахально улыбаясь и перекатывая её под себя. Лили лежала по ним почти обнажённая, распалённая, дышала тяжело, и он был доволен тем, что это совершил с ней именно он.
… но было даже очень хорошо, что они не разделись до конца, потому что в следующее мгновение Айзек услышал, как громко кричат птицы, и этот крик перешёл в свист, а потом в мерный гул, какой бывает только на борту самолёта, декорации поменялись, и они с Лили в весьма развязной позе оказались среди других людей, никого из которых он не знал, но сидеть в комфортабельном самолёте и удобном кресле после удушливого жара беседки и сада было благословением. Айзек принял невозмутимый вид и помог Лили слезть с него, предварительно поправив их одежду. Она села рядом, приходя в себя.
- Добрый день! – улыбнулся Айзек пассажирам самолёта. – Что тут у нас?
Будучи в благодушном настроении после сеанса умопомрачительного секса, он хотел отдохнуть, охладиться, выпить, поесть, ну и не отказался бы снова продолжить рандеву с прекрасной и такой разнузданной красавицей.
Единственное, что омрачало его мысли, это отсутствие брата и сестры, тревога за которых грызла Айзека изнутри. Он нахмурился, резко растеряв хорошее настроение. Пока он прохлаждается, Виви и Тоби могут попасть в беду.
- Я должен найти родных, - сказал он, поднимаясь с кресла. Но просто так уйти не мог, да и не хотел. Пока он не готов был попрощаться с Лили. Но она должна была сказать сама, чего хочет.

...

Агнес Макинтайр:

Галерея манекенов

Агнес не успела сообразить что к чему, как оказалась прижатой к Кеннету. Он приподнял её над землей, как мешок с картошкой и с задором произнес:



"-С каких пор я ему стала "дорогая"!?" - возмутилась Агнес, но потом до нее дошло - он спасает ей жизнь, взвалив на себя, вместо того чтоб бросить тут. Кеннет действовал решительно, и все-таки, она видела по глазам - он напряжен до предела!


Его дыхание защекотало ухо, Агнес затрепетала, будто приняла добрую порцию успокоительного и в этот момент ощутила нечто новое - симпатию. Симпатию к Кеннету Лэнгу!
Ей хотелось ответить, что она и так получает удовольствие, вопреки всему произошедшему, но вместо этого Агнес лишь украдкой показала ему язычок.
Волна доверия к этому человеку возрастала в геометрической прогрессии - если кто-то и вытащит ее отсюда, то только он!
Когда все вокруг завертелось в фееричной фантасмагории, Агнес спрятала голову у него на груди и крепко зажмурилась.

ИЛЛЮЗИЯ МЕЖДУ ПЕРЕХОДАМИ(до перехода)

Открыв глаза, она нашла себя сидящей за тем же столиком, где находилась во время ужина. Играла музыка, плавно сливавшаяся с голосами гостей.
Её длинные пальцы сжимали салфетку, без намека на следы крови или боль. Агнес несколько раз моргнула. Все - доигралась! Не иначе как схлопотала шизофрению на фоне стресса!
Черт, она прикусила губу. Все происходящее казалось слишком реальным, чтоб быть просто галлюцинацией. Её до сих пор слегка трясло при воспоминании о руках, свисающих с потолка.
Агнес не отваживалась поднять глаза на Кеннета. В "мираже", он весьма успешно вскружил ей голову и чувство благодарности с примесью трепетного возбуждения, приводило её в полное замешательство.
Вибрация телефона напомнила о другом важном деле - маньяке! Может и связь не пропадала? Агнес выдохнула, потянулась рукой к телефону. Снова ммс с фото и текстом. Но значок антенны по прежнему мигает в поисках сети. Странно.
Она нажала на экран. И вновь там жуткое фото с текстом " Хочешь также? Если нет, немедленно поцелуй в губы того, кто сидит к тебе ближе всех. Часики тикают, что на кону знаешь сама."
Агнес больше не ощущала в себе сил на эмоциональную борьбу. Полнейший упадок! Либо маньяк издевается, либо Кеннет как-то с ним связан! Она наконец посмотрела на мужчину, сидящего напротив.
Вид у него был мягко говоря, отражением её собственного, полу-шокированного состояния: волосы взъерошены, потрясенный взгляд ...серо-голубых глаз. Так вот они какого цвета?
"-Дура! Ты или беги, или целуй его, или делай что-нибудь, пока телефонный психопат не добрался до твоих родных!" - орал внутренний голос.

Агнс вскочила на ноги, обогнула стол и присела рядом с Кеннетом.
- Если вы за этим стоите, клянусь, я лично вас придушу! - не говоря больше не слова, схватила его за ворот рубашки, притянула к себе и поцеловала прямиком в мягкие губы.

...

Киаран О`Кейн:

До перемещения, еще в парке аттракционов


Киаран мог бы стоять и смотреть на нее вечно, но мерзкие хихиканья монстров привели его в чувство и придали бодрости.

- Ребята, берите раненого и ноги в руки! - крикнул он Тобиасу и Вевине.
А сам подошел к Николь и крепко взял ее руку целой, левой рукой. Поднес к губам и поцеловал.
- Нет времени, Ник. Уходим отсюда, если нашла верный путь. Поговорить можно будет после. Когда выживем.
"Если выживем". Но эту предательскую мысль он изгнал из головы тут же.

Они уже не бежали, а шли, как можно быстрее, туда, куда говорила Николь. Клоуны орали какие-то непристойности женщинам, Киаран скрипел зубами, следил за ними краешком глаза и прикрывал ту, с кем так странно свела его судьба, телом. Если бы кто-то бросил опять мяч или бутылку, он бы растерзал его голыми руками. Рукой и зубами, все равно.

Ворота высились перед ними: огромные створки, железные витые украшения, покрытые слоем ржавчины, а посредине такой же здоровенный замок, похожий на амбарный.

- Чудесно, - прохрипел он, облизывая губы. Пить хотелось уже до крика. Надо терпеть. - Попробую их толкнуть. Мало ли...

Он так и сделал, и к удивлению всех, замок упал и рассыпался, как будто металл был лишь иллюзией. Ложью. Как и все здесь.

- Николь, не отпускай меня, - попросил Киаран тихо. - Нас может опять раскидать.

Они шагнули в ворота вместе и оказались...



В этот раз им невероятно повезло, Николь и Киаран не только остались вместе, но и не упали в никуда. И то сказать - в их состоянии еще одно падение могло стать фатальным.

Он отпустил ее руку и медленно обернулся вокруг себя, разглядывая интерьер нового места пыток. Театр. И какой!

- Кажется, здесь вместо клоунов будут призраки в масках, - сказал Киаран полушепотом. Не хотелось привлекать к себе внимания. - И нам снова придется искать выход, но думается, на этот раз все немного сложнее, дорогая. Смотрите-ка.

Он показал на распахнутый, как во время представления, занавес. Он походил на два синих водопада по краям сцены, вышитые серебряными нитями полотна покачивались, будто откуда-то дул ветер. Декорации от разных спектаклей загромождали пространство самой сцены, и любой, кто посмел бы туда сунуться, чувствовал бы себя как путник в лесу.
На одной из декораций у самого края, полускрытой за занавесом, были нарисованы шесть предметов с ключами: книга, игральные кости, нож, зеркало, компас, колокольчик. Они то появлялись, то исчезали каждую секунду.

- Это похоже на подсказку. Если нужно превратиться в следопытов и найти эти вещи, лучше поспешить. Театр не кажется мне надежным.

Киаран задумчиво оглядел зрительный зал и дорожку, на которой они стояли.

...

Эда Вебер:

Они были настолько разными, насколько вообще возможно. Серьезная не по годам Эдвина, обладающая расчетливым холодным рассудком и умением манипулировать людьми и ее полная противоположность, меланхоличная, заточенная в своем собственном маленьком мирке Джейн, неприспособленная к суровой реальности. Окружающие считали ее убогой духом. А она просто была другой. Особенной. Такой милой и трогательной, будто сотканной из солнечного света и звездной пыли. Между двумя маленькими людьми установилась настолько прочная духовная связь, что если бы пришлось выбирать между ее жизнью и своей, Эдвина не задумывалась бы ни секунды. Дженни видела цветные сны и парила в облаках. Разговаривала с животными и читала язык трав и деревьев. Ночами она пела колыбельные странным существам, а в полночь относила овсяное печенье и чашку молока на чердак для хранителя домашнего очага. Странная для других, близкая и родная для Эдвины, она была ее совестью и ангелом хранителем.
Они пытались изменить ее Дженни, загоняли свободный дух в обезличенную шаблонную форму, пока не сломали…
Забытая мелодия, настолько далекая, что сейчас она напоминала ленивый шепот мертвых ветвей сонного дерева, колеблющихся над головой, возникла где-то в глубине души. Всколыхнула сознание. Освободила мысли. Побудила разомкнуть разомкнуть губы, чтобы явить миру силу простых слов.

Let your arms enfold us
Through the dark of night*
Безмолвие шагов, оставляющих неизгладимый след на мокром песке - ориентир для заблудшего в мрачном лабиринте, сотканном из запретов и ограничений.
Will your angels hold us
Till we see the light
Вода сомкнулась вокруг лодыжек и начала стремительно подниматься вверх по ногам, забирала в плен темных глубин. Она больше не казалось чужой и враждебной, приглашая в иной мир, где время замедлило свой бег и притаилось в ожидании.

Hush, lay down your troubled mind
The day has vanished and left us behind
Главное не бояться. Довериться своему ангелу. Глубоко вдыхать запах тайны и верить в невозможное.
Эда почувствовала легкое прикосновение к правой ладони. В нее тыкалось что-то скользкое и холодное, словно выпрашивало ласку. Из темной воды вынырнула уродливая зеленая морда. Потом на поверхности появилась еще одна, волнуя безмятежную гладь. И еще. Три , четыре, пять…Эда сбилась со счета. Она оказалась в окружении не менее дюжины безглазых тварей и только теперь сообразила, что находится слишком далеко от берега, чтобы позвать на помощь.

And the wind, whispering soft lullabies
Will soothe, so close your weary eyes
Они не нападали, просто окружили плотным кольцом, покачиваясь в такт мелодии.
Sleep, angels will watch over you
Срывающийся голос задрожал, когда Эда почувствовала на лице прикосновение мокрого шершавого языка. Она крепко зажмурилась. Только бы не разрыдаться. Сглотнув застрявший в горле ком, прошелестела одними губами.
And soon beautiful dreams will come true
Озеро всколыхнулось, забурлило. Существа испуганно кинулись врассыпную, когда корни спящего дерева хищно змеились вокруг нее и пленили озябшее тело, лишая возможности двигаться. Растерянная и слабая, она отчаянно барахталась в темной воде, чувствуя, что силы по капле покидают ее с каждым новым рывком.
В рот и в ноздри забивалась мутная вода, царапала гортань, сжимала грудь невыносимой мукой.
Где –то на поверхности гаснущего сознания, охваченного животным страхом, стихали последние аккорды любимой колыбельной Джейн.
Can you feel spirits embracing your soul
So dream while secrets of darkness unfold
Она не станет жертвой…
Воздух толчком ворвался в легкие, расправляя их. Эда жадно хватала его ртом и не могла насытиться. Никогда еще простая возможность дышать не представлялась ей наивысшей степенью наслаждения. Широко распахнув глаза, она вглядывалась в преобразившийся до не узнаваемости окружающий мир. Некогда безжизненные уныло повисшие плети ниспадающих до самой воды ветвей, покрылись густой ярко-зеленой листвой. Сквозь нее косыми лучам к земле тянулся мягкий свет, озаряя все вокруг каким-то нереальным сказочным сиянием. Пальцы ног зарывались в о влажный теплый песок. Сухая одежда мягко льнула к телу, повинуясь дуновению ветра. Кромка далекого берега, еще недавно казавшаяся такой недосягаемой, стремительно приближались. Еще немного, и клочок суши, превратившийся в тюрьму для шестерых несчастных, станет его неотъемлемой частью.
Неужели конец? Или короткая передышка перед чем-то еще более фантастическим и необъяснимым?
Эда беспокойно оглядывалась в поисках Шона, пока наконец не увидела его выбирающимся из воды в нескольких шагах от места, где находилась. Сердце пропустило ровно три удара и на четвертом захлебнулось от радости. Живой. Измученный и уставший, но не менее желанный, чем раньше, он приближался к ней. Жадный взгляд скользнул по обнаженному рельефному торсу и Эда быстро облизнула пересохшие губы.
Еще недавно Эда испытывала извращенное желание поставить его на колени и доказать, что в этот раз выбирал не он. Это она выбрала его. И только ей решать, сколько будет длиться их связь – мгновение, или вечность. Сколько сладкой муки она ему подарит, и какую роль отведет в игре в соблазнение. Теперь, когда он был так близко, что между разгоряченными телами не осталось и миллиметра свободного пространства, глупые мысли выветрились из головы. Эда скользила жаркими ладонями по широким плечам, груди, тянулась на цыпочках вверх, вжималась в Шона, будто хотела раствориться в нем.
- Какой ты у меня нетерпеливый, - с губ сорвался полувсхлип-полустон. Руки взметнулись вверх и пальцы заблудились в мокрых волосах, ероша их и лаская и царапая чувствительную кожу кончиками ногтей. Притягивала голову Шона ближе. – Почти как я. – В горле хрипло завибрировал смех. - Она хотела досконально узнать его вкус. Сейчас. Немедля. Пока благоразумие не взяло верх над инстинктами. Приоткрытым ртом прошлась по твердой линии подбородка, собирая капли влаги. Слегка надавливая, заскользила языком по нижней губе Шона . Не удержавшись, со стоном втянула ее в рот и начала медленно посасывать, упиваясь всеми оттенками вкуса. – Ты везде такой сладкий? Не отвечай, я попробую и расскажу тебе сама. Позже.- Ей было все-равно, что их могли видеть. Боль в придавленной к шершавому стволу дерева спине только подстегавала растекающееся по жилам желание.Эда опустила руки на пояс брюк, начала торопливо расстегивать их дрожащими пальцами. Если она сейчас же не почувствует его член глубоко в себе, рискует сойти с ума. Все, что ей нужно - порция дикого анального секса. То, чего она прежде не позволяла ни одному мужчине, но до безумия хотела с ним. Чтобы гремучая смесь боли и удовольствия взорвала нутро и освободила наконец несчастный мозг, страдающий от голода по Шону Макгриту.Слегка оттолкнув Шона, она развернулась к нему спиной. Ладони отыскали крепкие мужские бедра все еще скованные мокрой тканью и , вцепившись в нее , притянули ближе.Чувствовать его желание сквозь слои одежды было самой изощренной пыткой.Откинувшись головой на плечо Шона, Эда прошептала о своих извращенных желаниях, втайне надеясь, что репутация мистера Макгрита - не пустые слова.
*Во мраке ночи
Обними нас крепко.
Пусть твои ангелы оберегают нас,
Пока не придет рассвет.

Тихо, освободи свой ум от забот.
День растаял и покинул нас.
И ветер, шепчущий сладкие колыбельные
Затихнет, так закрой же уставшие глаза…

Спите, ангелы за вами присмотрят.
И скоро красивые мечты воплотятся жизнь.
Ты чувствуешь, как духи охраняют душу?
Так что спи, пока раскрываются секреты ночи…

...

Вивиан Спенсер:

Ранее. Озеро вечной тишины.

Вивиан, сидевшая уткнувшись лбом в колени и полная презрения и жалости к себе, не сразу поняла, что происходит. Лишь услышав рядом с собой шаги и подняв голову, она заметила, что их островок движется, а засохшая старая ива зазеленела и укрыла их своими ветвями. У мужчин все получилось... а она ничего не привнесла в общее дело. Ей было стыдно и горько.
Рядом стоял Джастис, она чувствовала это. Сдернув себя пиджак, она протянула его законному владельцу.
- Спасибо. За пиджак и... за спасение. - сказала Виви чуть слышно.
Краем глаза она заметила, как он достает из нагрудного кармана цепочку с золотой подвеской и внутри у нее заныло - это движение мучительно напомнило ей одну из тех вещей, что она пыталась забыть, затолкав в глубины памяти как ненужную вещь на чердак. Но все равно помнила...
Джастис одевался, а она старалась не смотреть на него.
Когда островок подплыл к другому берегу, Вивиан встала, но не успела ступить и шагу, как декорации сменились.

Театр тлена.


Она оказалась... в театре? Он был прекрасен - от обивки на стенах до лепнины на потолке. Виви любила театр - в детстве родители часто водили их на спектакли и в оперу, прививая тем самым любовь к искусству. Однако интерьера именно этого театра она не узнавала - значит, ей не доводилось бывать здесь раньше. К тому же Вивиан очень устала. Ей уже было все равно, куда и зачем ее забросило на сей раз и девушка без сил опустилась в одно из зрительных кресел, обитых мягких голубым бархатом.
Однако раздавшиеся голоса, несмотря на то, что люди говорили шепотом, заставили ее подскочить на месте. Она была не одна. Виви огляделась в надежде, что покажутся Тоби или Айзек, но... Но это были Киаран и Николь, стоявшие у сцены и что-то рассматривавшие.

Вивиан подошла к ним и поздоровалась.
- Добрый вечер. - Она не знала, какое сейчас время суток, но в театр положено ходить по вечерам, поэтому она сочла, что приветствие должно прозвучать именно так.
Глядя на нарисованные на декорации предметы, Виви испытала острое желание принести на сей раз хоть какую-нибудь пользу, чтобы не чувствовать себя лишним грузом на чужих плечах.
- Я бы хотела присоединиться к поискам. - добавила она.
Рядом с ней неожиданно обнаружился Джастис, подошедший так тихо, что она вздрогнула, услышав его голос, тоже предлагавший помощь.
- Ну что ж... - сказала Виви. - Мы с Джастисом тоже готовы исследовать театр.
На самом деле ей отчего-то было страшно оставаться с ним наедине, но выбора не было. Иногда он казался очень милым, но после происшедшего на озере, она уже не знала, что о нем думать.

...

Лиллиас Келли:

Дивный сад

Все случилось так быстро, что я не успела опомнится. Вот я сижу на скамейке, а вот уже на полу и страстно обмениваюсь с Айзеком поцелуями. Эти поцелуи выбили у меня почву из-под ног и я окончательно потеряла голову. Когда женское тело просит мужской ласки, когда хочется почувствовать всё мужское достоинство в себе, кому нужна одежда? Снимать, одевать — только время тратить.
Процесс был быстрым, но таким пронзительным, что каждый толчок отдавался во всем моем теле. Что не удивительно, при таком-то мужском достоинстве. Но как это приятно, когда ты уже кончила, а мужчина всё еще насаживает тебя, делая оргазм дольше и сильнее, пока не получит свою разрядку.

- Мне понравилось, как ты стонала, - произнес Айзек.

Наверное, если бы не мое перевозбужденное состояние, то я бы не стонала, а кричала при каждом проникновении Айзека. Невозможно молчать, когда тобой владеет такой мужчина, насаживая на совсем не маленькое достоинство, от которого будто током прошибает все тело. Интересно, понравились бы ему мои крики?
Я оказалась под мужчиной, и эта позиция мне тоже понравилась. Я хотела продолжения и чувствовала, что и он тоже. Мне полегчало после секса, но к сожалению чувство возбуждения не покинуло. И сколько интересно мне так ходить? Не всю же жизнь. Иначе вся жизнь у меня пройдет в постели.

Я хотела было ответить Айзеку, что мне понравилось, как он сжимал мои бедра, но тут внезапно все изменилось вокруг нас, практически так же, как и тогда в коридоре. Вот только если в беседке я лежала под Айзеком, то в новом месте оказалась сверху.


Пылающая высота

Осматриваюсь и понимаю, что мы летим в самолете, и мы совсем не одни. Стыд прилил к щекам. Я с волнением смотрю на Айзека и спешно поправляю лиф, затем подол, точнее то, что от него осталось — миниюбка — и слезаю с мужчины, не без помощи этого же мужчины. Сажусь на соседнее кресло. Смущенно улыбнулась присутствующим и поджала губы, слыша как Спенсер обратился к другим, будто ничего и не было только что. Однако почти сразу его улыбка исчезла.

- Я должен найти родных, - сказал он, поднимаясь с кресла.

Я уставилась на него не понимая. Это было так неожиданно для меня, что разные мысли тут же завертелись в голове, но одна вертелась чаще остальных. Он оставляет меня? Здесь? Одну? Это такой новый повод уйти после секса? Взял и больше не нужна? Крепче сжала губы.

- Здесь? В самолете? - осмотрелась. Из замеченных мною людей я не увидела наших попутчиков, ни Флорантена, ни Дэниз, и немного забеспокоилась. Но может они просто в другом помещении и паниковать еще рано?
- Если хочешь, я могу помочь с поисками, - не уверена произнесла я, поскольку не хотела навязываться мужчине. Если он решил не продолжать начатое в саду, то что ж. Пусть так.
Я опустила босые ноги на пол, чувствуя ворс ковра, а значит самолет дорогой, но наткнулась на что-то острое. Подняла.
- Штопор... - пожала плечом и засунула его в кармашек у предыдущего сидения. Вновь посмотрела на Айзека ожидая ответа. Слегка нахмурилась, почувствовав едва уловимый запах дыма.

...

Виктория Флеминг:

Озеро вечной тишины. До переноса.

Островок, и в самом деле, плыл, постепенно приближаясь к противоположному, с каждой секундой становящемуся всё ближе, берегу. И все остальные товарищи по несчастью были здесь, вот только на душе у Виктории по-прежнему скребли кошки – бездомные, злые и голодные. «Неужели нас закинули сюда только для того, чтобы спасти это бедное дерево?» - глас с небес в ответ не прозвучал и заданный в мыслях вопрос так и остался риторическим.
Зато пушистая упитанная грелка по имени Фред постаралась на славу – по ступням женщины разбежались пронзительно-колючие иглы, означая, что ток крови восстановился.
- Спасибо, лапочка, - Виктория погладила довольно замурлыкавшего кота и осторожно поднялась, ухватившись за очень кстати оказавшуюся у неё перед лицом упругую, покрытую густой зеленью, ветку ивы. Сунула ноги в туфли и, наклонившись, стала растирать колени.
«Осталось закряхтеть и намазать спину мазью», - мелькнула в голове ехидная мысль.
«А лучше – укутаться пуховой шалью», - вздохнула Виктория и, вскинув голову, увидела, что островок коснулся берега, прильнув к суше, как недостающий кусочек к мозаике, и всё вокруг мгновенно изменилось.

Грот неиссякающих сокровищ.

Вместо почвы под ногами оказался твёрдый камень, а сумерки сменились темнотой, и какой-то особой, такая бывает только под землёй, тишиной.
- Ай! – Виктория вздрогнула, когда ей на макушку упала крупная тяжёлая капля, скорей всего, сорвавшаяся со свода пещеры, и негромко произнесла, сумев не сорваться на крик:
- Есть здесь кто-нибудь?
"Мр-р!" – откликнулся Фред.

...

Исдис Гирдирдоттир:

Дом оживающих страхов.

Исдис улыбнулась и расслабилась. Она до сих пор чувствовала на губах его особенный вкус. Чердак превратился а какое-то невероятное место. 
Исдис лежала на Кестере, чувствуя, как волоски на его груди и животе царапают её всё ещё влажную кожу. Пробрался сквозняк, и пробежал по телу. Исдис натянула на ноги простынь, что покрывала диван и прижалась губами к шее Кестера, слизывая солоноватые капельки испарины. В прошлом он иногда просил её что-нибудь спеть, и Исдис тихо напевала ему древние исландские сказания. Ей хотелось, чтобы всё было, как прежде. Пусть хоть на пару минут. Она понимала, что, когда они выйдут отсюда, всё изменится. Может, Кестер уже жалеет о том, что произошло...
Исдис тихо запела, едва выговаривая слова. На неё накатывал сон. Долгожданное расслабление. Спокойствие. Снизу послышался какой-то звон. Так звенит посуда на подносе. Топот ног...
-Дорогая, ты уже готова?
-Мамá, ещё полно времени! 
-Но столько всего нужно успеть! А ты даже причёску не сделала! О чём ты думала?!
Где-то хлопнула дверь, и чьи-то быстрые шаги добавились в эту симфонию звуков.
-Сегодня ты должна выглядеть великолепно! Энни, ты приготовила платье?
Шуршание ткани было таким отчётливом, что казалось кто-то поднёс её к уху.
-Да, мадам. 
-Замечательно. Будешь выглядеть просто чудесно. Я узнала, что у его милости сегодня тоже тёмно-зелёный сюртук. Вместе вы будете смотреться изумительно!
-А вот и не будем, мамá. Энни видела, как он поднимался на чердак. И там уже была эта противная Грейс! Она наварала Энни, что это ты послала её туда что-то разбирать. 
Вновь зашурашала ткань, и шаги стали громче.
-Что? - Возмущение в голосе превратилось в визг. - Вытащу эту маленькую дрянь оттуда за волосы! 
Шаги звучат уже совем близко. И, кажется, кто-то распахивает дверь на чердак.
-О, Боже!.. Алисия, милая, отвернись немедленно! Ваша милость... Она... Она соблазнила вас?! Мы всегда знали, что пригрели змею, но...
Щёку обожгло болью, словно кто-то невидимый дал ей пощёчину. Но у Исдис не было сил сопротивляться. Она проваливалась куда-то глубоко, в мир из тёмных красок и странных голосов, отдающих эхом.

-Давай останемся ещё не надолго...
Она провела пальцем по колючей щеке и вдохнула его родной тёплый аромат. Да, теперь, как и прежде, он пах только ею. На его пальцах, на языке, остался её вкус. И он всегда будет помнить её, сколько бы любовниц не имел после...
Её резко усадили, и ледяной воздух окутал со всех сторон, как тогда, в номере. Исдис пришла в себя и открыла глаза. Она сидела на зелёным диване, обнажённая, напротив Кестера, который поднимал её вещи с пола. Реальность и сон столкнулись в голове. Исдис была уверена, что слышала чьи-то голоса. Но сейчас всё было тихо...
Она устало оделась. Тело болело после падения. Но ноги не держали совсем по другой причине. Она смотрела на Кестера, и хотелось запустить пальцы а его волосы, прижать к себе. Исдис не могла отпустить его... Это было неподсильно ей.
Они покинули чердак и оказались на втором этаже. Вышедших им навстречу людей Исдис приняла за очередную галлюцинацию. Но Кестер их узнал. Мужчина держал за руку очень красивую девушку, и Исдис в приступе необъяснимой ревности сильнее вцепилась в Кестера. Он назвал их Марко и Морин. И тут совсем рядом с ними раздалось детское хныканье.

Вслед за Кестером, Исдис вошла в обшарпанную комнату с одинокой колыбелью.
Все месте, разными голосами, запинаясь, они начали петь колыбельную. Исдис не знала английских песенок, поэтому лишь тихо повторяла за всеми. 
Странно, но плач вдруг начал затихать, а комната преображаться. Она больше не была такой обветшалой и грязной. На стене появилось зеркало. И в нём отразилась стройная девушка с бледным лицом и уставшими глазами.
-Смотрите. - Исдис тихо шепнула и указала на зеркало, где отражалась лишь эта женщина да колыбель. 
Она протянула руки и взяла завёрнутого в одеяльце малыша. Колыбель перестала качаться. А девушка вдруг взглянула на них и тут же повернула голову право. 
Они тоже повернулись, следя за движениями печального призрака. На месте пустой стены было окно, в которое ярко светил фонарь. Комната вдруг наполнилась оглушительным тиканьем часов. Тут же послышались громкие удары. Раз, два, три... И фонарь засиял ярче. Холодный бело-голубой свет приближался, увеличиваясь. А тиканье становилось всё громче, почти оглушая. Четыре, пять, шесть... Невидимые часы сходили с ума, а свет фонаря ослеплял. Семь, восемь, девять, десять, одиннадцать... Стекло в окне задрожало. Тиканье рвало барабанные перепонки, скрывая длинный гудок. За фонарём летел поезд. Двенадцать... С последним ударом часов стекло взорвалось, и всё вокруг рассыпалось, словно песок.

...