Пейдж Тун "Джонни, будь паинькой"

Вот я вообще придерживаюсь нейтралитета Крис тоже непонятный какой-то. Мутный, мутный

Я вот думаю, какие бы проблемы не возникли в этой будущей главе "Хэ", Мэг все равно будет на седьмом небе от счастья)
_________________

Девочки, огромное спасибо за новую главу
Что сказать? Мне почему-то кажется, что автор перебарщивает с чёрными красками по отношению к Джоннику, на нём и так уже клейма ставить негде, но нет - она ещё и ещё штришков прилепит. Монстр, да и только. Все тяжкие имеем, нет ни одного извращения, которое ему не присуще и от которого он не получал бы удовольствие, причём ежедневно и в немеренных количествах, работой, кажется, тоже себя не утруждает. Хочется спросить - Что-то человеческое в нём вообще присутствует? Меня это уже слегка напрягает.
У Мэг появился проблеск сознания, но как-то робко и... Ладно посмотрим чем её одарят дальше.
Вкратце по вашим постам.
По моим воспоминаниям у Дейзи была с Джонником настоящая любовь, а он - мерзавец эдакий втоптал её в грязь.
Думаю, если бы так случилось, Крис с ним бы вообще не общался. Скорее, мне кажется, здесь комплекс неполноценности самого Криса проявляется. Боится он. Может там чувства со стороны девушки не столь сильны, как ему бы хотелось или видится, опасается проиграть сравнение, не рискует. А может поэтому же поводу не хочет терять дружбу. Вариантов много. Может просто решил поднять значимость её работы и самооценку?!

Меня тоже. Вполне предсказуемое поведение.
Закругяюсь, убегаю.
Дорогие читательниц, ваши комментарии сделали мой день, они излечат от любого недуга. Честно.
Всем
_________________

Immigrantka, LuSt, Reine deNeige, Архивариус, спасибо!!!
Хочу сказать, что Кристиан пока меня совсем не впечатлил. В предыдущих книгах Нейтан, Уилл, Луиш, мне понравились сразу. А вот Джонни поражает своим магнетизмом, вокруг него все штабелями так и падают. Одна Лола и устояла.

Да наверное так и было.

Спасибо за продолжение
И снова море спиртного и "страдания" Мэг по Джонни что-то наша звезда Джонни меня совсем не впечаьляет
_________________

Пока Мэг перечисляла сколько напитков она намешала, у меня глаза на лоб лезли. Она легко как-то отделалась. Всего лишь головная боль, хоть и сильная.
А Кристиан уехал не попрощавшись. Наверное все-таки его обязали писать эту биографию. Наблюдала, как они общаются, на дружбу это мало похоже.Но как Джоник раздражается, когда Мэг о Кристиане расспрашивает. Да она и впрямь через чур любопытная. Если бы не знала, как она по Джонику умирает, подумала бы что она всерьез заинтересовалась Кристианом. Ну вот какое ей дело до его девушки. Было бы странно, если бы Кристиан был один. Не думаю, что Джоник увел девушку у Криса. Разве что может в детстве девочек уводил, по старой памяти Крис не хочет знакомить Джоника со своей пассией. Сцена в баре вообще. впечатлила. Изумилась щедрости босса Кити. Шикарная сумочка, машина на Рождество. И делать особенно для этого ничего не надо. Прикрыть перед женой шалости босса - эта услуга конечно дорого стоит. Ну значит боссу ее на жену не наплевать, хоть он и шалит на стороне. А вот Джонику на всех пофиг. У Джоника похоже хобби такое - смать со своими ЛП, а они думают, что раз переспали, значит это серьезно.Дэйзи, Паола, теперь вот Мэг. До Дэйзи были другие. Все в курсе почему так часто меняются ЛП у Джоника и живенько это обсуждают. Может даже ставки делают.
Спасибо за главу!
___________________________________

На жену, может, и наплевать, а вот на алименты, которые жена с него при разводе стребует, нет Тем более, если он изменяет, а не просто "не сошлись характером".
___________________________________

 » Глава 10

Перевод Immigrantka
Бета-ридинг LuSt
Редактирование Reine deNeige
Оформление Архивариус

Сегодня воскресенье, и я загораю у бассейна, когда приходит Сантьяго, чтобы провести еженедельные работы в саду.
— Надеюсь, ты не собиралась плавать? — говорит он мне, наклоняясь и засыпая химикаты в фильтрационную систему бассейна.
Вообще-то, стоит такая жара, что я бы не прочь окунуться, но ничего страшного. Пятьдесят моих кругов давно пошли прахом. Кажется, рекордом стали тридцать пять.

— Хорошая выдалась неделя? — спрашивает Сантьяго. — Опять ходила на премьеры?
— К сожалению, нет. — Я оборачиваюсь и немного поднимаю спинку шезлонга, чтобы как следует видеть собеседника. — Но вчера вечером заглянула в «Скайбар». Было весело.
— Круто, слушай! Кто из знаменитостей был?
— Только Айла Монтанье. И Джонни.

— Айла Монтанье. Ничего себе!.. Та еще штучка, да? Мой приятель работал садовником у ее папаши и клялся, что она как-то пыталась соблазнить его в кустах.
— Ничего себе заявочка, — отмечаю я. — Он поддался?
— Говорит, что нет – у него есть девушка. Но не знаю… — добавляет он с усмешкой. — Боже, ну и жара сегодня! — Он вытирает пот со лба и стягивает с себя футболку. — А где Джонни? Дома?
— Нет. Он прошлой ночью остался в «Мондриане».

— Как думаешь, можно мне выпить стакан воды из бара?
— Конечно, — отвечаю я. — Я принесу.
Когда я возвращаюсь, Сантьяго сидит на ступеньках бассейна, спустив ноги в воду. Вручаю ему стакан.

— Спасибо. Ты не против, если я покурю?
— М-м-м, нет. — Я в некотором сомнении, но решаю, что ничего страшного, если он сделает перекур.
— Будешь? — предлагает мне Сантьяго.
— Нет, спасибо. Я не курю.

Стоит Сантьяго закурить, как раздвижная стеклянная дверь открывается, и выходит Джонни. Сантьяго вскакивает на ноги и тушит сигарету в одной из высоких стальных цилиндрических пепельниц.
— Виноват, — вырывается у него. — У меня был просто небольшой перерыв!
— Ну конечно, — сухо комментирует Джонни и награждает меня невеселым взглядом.

Сантьяго спешно удаляется за дом, чтобы, как мне представляется, поработать в саду, а я встаю.
— Не буду тебе мешать, — говорю я, собираясь подняться в свою комнату и оставить Джонни в покое.
— Почему? Тебе не обязательно уходить, — хмурится он.

— Не хочу вторгаться в твое личное пространство. — Я заворачиваюсь в саронг и начинаю его завязывать, но Джонни подходит ко мне и накрывает мою руку ладонью, заставляя меня резко поднять глаза.
— Мег, ну что за глупости. Теперь это и твой дом тоже. — Он отпускает мою руку. — Знаешь, что, — продолжает он, замечая, какой солнечный выдался день, — пожалуй, я присоединюсь к тебе. Сейчас вернусь.

Он уходит в дом, а я все равно завязываю саронг, чувствуя себя слишком раздетой в бикини. Я снова залезаю на шезлонг и хотела бы остаться сидеть, но знаю, что буду смотреться выгоднее, если лягу, слегка подняв одну ногу, как советуют женские журналы. Я протягиваю руку назад и еще раз поправляю спинку шезлонга, чтобы иметь возможность лечь и скрыть непрошенные складки на животе. Но мои пальцы соскальзывают, и спинка с грохотом опускается прямо мне на ладонь.

— АЙ-ЯЙ-ЯЙ-ЯЙ-ЯЙ! — кричу я, пытаясь высвободить руку.
В мгновение ока Джонни оказывается рядом со мной и рывком поднимает спинку шезлонга.
— АЙ! — Слезы жгут глаза, пока я изучаю свою ладонь. Поперек, там, где она оказалась зажата, ее украшает вмятина ярко-красного цвета.

Джонни осторожно берет мою руку в свои. Из одежды на нем только плавки. Это приятно отвлекает от синеватого оттенка, который начинает приобретать моя ладонь.
— Ты в порядке? — беспокоится он.
— М-м-м, — киваю я, вытирая слезы здоровой рукой, пока он баюкает распухшую.
— О, — с нежностью говорит Джонни. Я шмыгаю носом. — Я схожу за льдом.

Он приносит из бара лед, завернутый в кухонное полотенце. Я морщусь, когда он прикладывает холод к моей ладони. Будь на месте Джонни кто-то другой, я бы предпочла держать лед сама, но сейчас терплю боль только ради того, чтобы быть к нему поближе.

— Теперь лучше? — спрашивает Джонни спустя некоторое время.
— Намного лучше, спасибо.
Он отпускает мою ладонь и поднимает солнечные очки на лоб. Глаза у него красные и воспаленные.

— Бурная выдалась ночка? — задаю вопрос я.
— Да, — отвечает Джонни, бросая на меня взгляд. — А у тебя?
— Спасибо, ничего.

— Долго вы оставались?
— Нет, ушли вскоре после того, как ты пошел наверх. Парни, с которыми ты был, они из рок-группы?
— Что? А, ну да, — рассеянно подтверждает он, ложась на спину в своем шезлонге.

Мне хочется спросить его про азиатку, но Джонни, похоже, не в настроении болтать, так что мы некоторое время нежимся под солнечными лучами в тишине. Ужасно жарко. Меня вдруг посещает мысль.
— Ты намазался кремом от загара? — обращаюсь я к боссу.
— Не-а…

— Джонни, ты же обгоришь.
— Не-а.
— Не спорь со мной, — говорю я, протягивая руку под шезлонг и вытаскивая из пляжной сумки свой крем с солнцезащитным фактором 30. Даю ему тюбик. — Не хочу, чтобы ты заработал рак кожи.
— Тогда намажь мне спину, — предлагает он и переворачивается.
— Э-э-э, конечно…

Спина у Джонни теплая и загорелая, а левую лопатку украшает татуировка. Плавки едва прикрывают заметную белую линию загара, и я стараюсь нанести крем как можно ближе к ней, не заводя руку внутрь. Поерзав, Джонни чуть стягивает плавки вниз, чтобы мне было легче. Я быстро размазываю крем и сажусь обратно в свой шезлонг.
— Готово.

— А как насчет переда? — спрашивает он, переворачиваясь обратно.
— Живот себе ты и сам прекрасно можешь намазать.
— Спорим, ты была бы не против это сделать, будь я из группы «Тейк Зет», — замечает Джонни.

Мысль об этом вызывает у меня приступ громкого смеха.
— Сознавайся, ведь так? — негодующе настаивает он.
— Только будь ты Джейсон Оранж, — отвечаю я.

— Это который из них? Мерзкий коротышка?
— Нет! — восклицаю я. — Джейсон, он… Ох, кончай меня заводить, — говорю я, увидев, что Джонни улыбается. — Намажься чертовым кремом и прекрати ныть.
— Как рука? Получше? — Он снова дотягивается и берет мою ладонь.
— Намного лучше, спасибо.

В эту минуту из-за дома выходит Сантьяго. Я инстинктивно вырываю руку, а Сантьяго замирает на месте.
Джонни небрежно снова надевает солнечные очки и продолжает загорать.
Сантьяго подходит к бассейну и украдкой бросает на меня понимающий взгляд.
— Я руку прищемила, — объясняю я, но это звучит неубедительно. Сантьяго принимается вытаскивать из бассейна машинку для очистки, не обращая на нас внимания.

Я ложусь обратно в шезлонг, стараясь не показать, как мне неловко. В конце концов Сантьяго заканчивает работу и уходит.
Жара становится почти невыносимой. Мне не терпится вернуться в дом, но я не хочу расставаться с Джонни, хотя наверняка сгорю, если останусь на солнце надолго.

— Не сходить ли нам сегодня в «Плющ»? — вдруг предлагает Джонни. У меня, должно быть, удивленный вид, поскольку он продолжает: — Мне у них очень пицца нравится.
— В «Плющ»? Но разве мы там не попадемся фотографам? — с бьющимся сердцем спрашиваю я.
— Ну и что?

— Не думаю, что Серенгети будет рада увидеть нас на страницах таблоидов. Не то чтобы я кого-то интересовала, — быстро добавляю я.
— Да кому какое дело? Это все полная фигня.
— Хорошо, я закажу столик.
— Круто.

Я действительно собираюсь на ужин с Джонни Джефферсоном?
Спешно убегаю в дом, чтобы позвонить в ресторан, пока он не передумал. Метрдотель уверяет меня, что нас будет ждать прекрасный романтичный столик. Я пытаюсь объяснить, что романтичным он быть не обязан, но не хочу, чтобы показалось, словно я придаю этому слишком большое значение.

Возвратившись, обнаруживаю шезлонг Джонни пустым. Предположив, что он скоро вернется, я продолжаю загорать, но его все нет и нет, тогда решаю пойти и сказать ему, на какое время я сделала заказ.
Прожив в доме две недели, я наконец набираюсь смелости постучать в дверь спальни хозяина.
— Заходи, — зовет он из глубины комнаты. Я неуверенно подчиняюсь.

Спальня выглядит огромной и в отличие от остальных выходит окнами не на деревья в саду позади дома, а простирается до фасада здания и открывает безупречный панорамный вид на город. На стенах развешаны черно-белые фотографии рок-звезд – от Джима Моррисона до Мика Джаггера, многие из них с автографами. Середину комнаты занимает огромная кровать.
— Заказала столик?

Я оборачиваюсь и вижу Джонни в дверях ванной комнаты. Из одежды на нем лишь белое полотенце, обернутое вокруг стройных бедер.
— Да, на полдевятого. Нормально? — Я стараюсь, чтобы мой голос не дрожал.
— Идеально.

Я отворачиваюсь от него и, желая поддержать беседу, говорю, какая замечательная у него комната. Он не отвечает.
— Ну ладно, я лучше тоже пойду переоденусь. — Я торопливо выхожу из спальни и закрываю за собой дверь.
И только потом вспоминаю, что хотела узнать у Джонни насчет заказа машины.

Черт!
Я разворачиваюсь и вновь стучусь к нему. На этот раз он открывает дверь. Он все еще мокрый после душа, и я готова поклясться, что ощущаю тепло, исходящее от его обнаженного тела.
— Прости, я забыла уточнить, надо ли вызвать Дейви?
«Не красней, не красней, не красней», — твержу я себе, чувствуя, как мои щеки снова заливает жар. Вот дерьмо!

Джонни, похоже, удивлен.
— Почему бы нам не поехать на байке?
— На мотоцикле? — глупо спрашиваю я. Разумеется, на мотоцикле, Мег!
— Ага. — Он прислоняется к дверному косяку. — Если, конечно, ты не переживаешь, что испортишь прическу.
— Нет, нет, нет, хорошо! — бодро отвечаю я и поворачиваюсь, чтобы идти в свою комнату.
Бесс меня убьет!

Спустя пятнадцать минут мучительного выбора между двумя платьями до меня вдруг доходит, что в платье я, возможно, буду не слишком прилично смотреться на мотоцикле. Сверкать трусами перед поджидающими папарацци… Серенгети будет на что пожаловаться.
Да, Серенгети, Мег. Не забывай о ней. Девушка Джонни.

Боже, какая же я глупая! Как будто я вообще могу его интересовать. Господи, я же всего-навсего личный помощник.
Вот именно, так что я надену джинсы и не буду выглядеть так, будто потратила на свой вид много сил.
Удивительно, сколько стараний надо приложить, чтобы казалось, словно ты не слишком себя утруждала, правда?

В восемь часов выхожу из своей комнаты и вижу, как Джонни делает то же самое на противоположном конце коридора.
— Так сойдет? — спрашиваю я, показывая на свою одежду.
— Тебе нужна куртка потеплее, — говорит он мне.
— Не думаю, что у меня такая есть.
— Знаешь, по-моему, у меня в гараже найдется запасная.

Так и есть. Порывшись в шкафу, Джонни достает оттуда шлем и темно-коричневую кожаную куртку. Я ее примеряю. Мне она в обтяжку. Интересно, кто был ее хозяйкой?
Джонни уже в байкерском снаряжении и верхом на своем блестящем черном мотоцикле. Отбросив выгоревшие волосы со лба, он надевает шлем, выжимает педаль стартера, и мотор, взревев, оживает. Джонни смотрит на меня и похлопывает по сиденью позади себя одетой в перчатку рукой. Я завожу ногу назад и взбираюсь на мотоцикл.

— Ты в порядке? — перекрикивает он шум двигателя.
— Да! — ору я в ответ.
Он берет меня за ушибленную руку и кладет ее себе на талию. Я подпрыгиваю от боли.

— Прости! — кричит он.
— Ничего страшного!
— Держись крепче!

Держись крепче… Как будто у меня есть выбор. Я судорожно хватаюсь за Джонни, стоит ему со скоростью света рвануть вниз по дороге. Я так напугана, что не могу даже кричать, когда он делает очередной поворот.
Вообще-то, беру свои слова обратно. Неужели это я только что издала этот визг? Готова поклясться, что чувствую, как мышцы на животе Джонни напрягаются от смеха.

Мы подъезжаем к «Плющу», где нам в лицо сразу начинают мигать фотовспышки. Джонни спрыгивает с мотоцикла и поворачивается, чтобы помочь мне. Сгорая от стыда, снимаю шлем: показать, что я не Серенгети, и вообще никакая не знаменитость или кто-то достойный того, чтобы быть рядом с Джонни Джефферсоном. Джонни спокойно забирает у меня шлем и отдает его вместе с ключами от мотоцикла подошедшему парковщику. Я, как могу, стараюсь пригладить волосы, пока папарацци продолжают щелкать затворами. Очень хочется провалиться сквозь землю.

Открытую террасу «Плюща» ограждает штакетный заборчик, и все вокруг мерцает электрическими гирляндами. Мы пробираемся мимо близко стоящих столиков к метрдотелю, который принимает мою куртку и провожает нас внутрь, к уединенному столику, на котором стоят зажженные свечи. Джонни снимает куртку и садится.

— Все хорошо? — осведомляется он.
— Нет! — едва не шиплю на него я. — Все это крайне унизительно!
Он смеется.
— Ты привыкнешь.

Я открываю меню и погружаюсь в него с головой, пока Джонни заглатывает свежеиспеченный хлеб. Мои мысли лихорадочно скачут, и я не могу воспринимать слова, которые вижу перед собой. Наконец, я сдаюсь и решаю заказать то же самое, что и Джонни.
— Что будешь пить? — спрашивает он.
— Не знаю. Диетическую колу?

— Нельзя приехать в «Плющ» и заказать диетическую колу.
— Почему нет? Ты же заказываешь пиццу.
— Не спорь со мной, Мег. Давай возьмем бутылку красного.

— Ты за рулем, — указываю я на очевидную вещь.
— Ты можешь сесть за руль на обратном пути, — говорит он.
— Нет! Я не умею водить это чудовище! — захлебываюсь я.

Он смеется мне в лицо.
— Шутка, Мег. Обещаю, что не стану напиваться. Можешь бухать за двоих.
Мы делаем заказ, нам приносят вино, и спустя несколько глотков я начинаю расслабляться. Мне хочется поддерживать разговор с Джонни, но я никак не могу придумать тему. Решаю остановиться на Кристиане.

— Кристиан с тобой связывался? — задаю вопрос я.
— Да, звонил как раз сегодня утром. Хотел выяснить, что у меня за дела с той красоткой из «Мондриана».
Я удивлена.

— Как он проведал, что ты там останавливался?
— Прочел на каком-то дешевом веб-сайте.
— Ну уж он-то должен знать, что ты на такое не способен, — вежливо замечаю я.
— Он как раз знает, на что я способен. Потому и хотел сам убедиться.

— Ясно. — Пауза. — Так ты…
— Ну конечно, нет, глупышка. — Он смотрит на меня невинными глазами. — Я хороший мальчик.
— Разумеется, — сухо отвечаю я. — Кстати, о Кристиане. Вы с ним действительно с детства знакомы?
— Ага.

— Надо же! Ему, наверно, было не по себе, когда ты стал знаменитостью.
Джонни пожимает плечами и откидывается на спинку стула.
Я хихикаю.
— Не знаю, как бы я пережила тот факт, что мой лучший друг вдруг стал мировым секс-символом…

Джонни усмехается и, протянув руку, поглаживает пальцем ножку своего бокала с вином. Он не слишком разговорчив.
— Но, должно быть, здорово, когда в твоей жизни есть такой человек. Вы всегда были лучшими друзьями?
Уголки его рта опускаются, и Джонни кивает, затем поднимает бокал, помешивает вино и делает глоток.

Не знаю, почему, но он явно не желает говорить о Кристиане.
— Хорошее вино, — отмечаю я, меняя тему.
— Ага, — соглашается Джонни. — А что насчет тебя? — спрашивает он. — У тебя есть друзья детства?

— Только одна подруга, — отвечаю я. — Ее зовут Бесс, мы дружим со школы, но я знаю ее не так долго, как ты знаешь Кристиана.
— Расскажи о своем бывшем парне. — Он ухмыляется.
Я улыбаюсь и откидываюсь на спинку стула. Джонни подается вперед и кладет локти на стол.

— Что ты хочешь знать?
— Почему вы расстались? Полгода назад, верно?
— Верно. — Я делаю большой глоток вина.

— По чьей инициативе?
— По взаимному согласию.
— Глупости, — усмехается Джонни. — Ты его бросила, так?
Я смеюсь от возмущения.

— Нет, это было взаимно! — настаиваю я и снова наклоняюсь вперед, потянувшись за хлебом. Видно, что Джонни мне не верит. — Мы просто все больше походили на брата с сестрой, — объсняю я.
Он смотрит на меня. Его зеленые глаза искрятся в свете свечей.
— Это было взаимно, — снова заявляю я.

— Представить не могу, чтобы у мужчины из плоти и крови были по отношению к тебе братские чувства, Мег. Может, он голубой? — Джонни подмигивает мне и подливает нам вина.
— Том не голубой, — вздыхаю я. — Он был хорошим парнем. Он – хороший парень. Мы до сих пор дружим, — решительно говорю я.
— Друзья, — хмыкает Джонни. — Бедный старина Том, должно быть, ждет на скамейке запасных в надежде, что ты примешь его обратно.

— Прекрати! — смеюсь я.
— Сколько ему лет?
— Двадцать четыре.

— Совсем ребенок. Тебе нужен настоящий мужчина, — насмешничает Джонни.
— Не забывай, мне самой всего двадцать четыре.
Он качает головой.
— Я все равно тебе не верю.

Я не отвечаю, но в глубине души мне приятно.
— Когда ты в последний раз с ним разговаривала? — спрашивает Джонни.
— Перед тем, как приехала сюда. Нужно будет как-нибудь опять ему позвонить.

— Ты дразнилка, — говорит Джонни.
— Я не дразнилка! Я его больше не интересую! — настаиваю я.
— Как скажешь, Мегера, как скажешь.
— Мегера?
— Да, Мегера. Тебе это подходит. Думаю, я так и буду тебя теперь звать.

— А мне тебя тоже звать Джей-Джей? — наношу я ответный удар.
— Нет, если ты хочешь, чтобы я отзывался.
Я смеюсь.
— Ладно, хватит о моей личной жизни. Как насчет твоей?

— Я не разговариваю о своей личной жизни, Мегера. Тебе следовало бы это знать. Такие знаменитости, как я, никогда не раскрывают интимных подробностей.
— Это несправедливо.
— Жизнь несправедлива, — мелодраматично заявляет он и откидывается назад, чтобы позволить только что подошедшему официанту подать нам еду.

Джонни верен своему обещанию выпить не больше пары бокалов, так что к моменту окончания ужина мне довольно тепло и приятно.
По дороге к выходу я настойчиво пытаюсь распознать кого-нибудь из знаменитостей.
Она немного похожа на… Нет.
Это не... Нет.

Стойте! Да! Это в самом деле Бен Аффлек!
Не успев подумать, я торопливо подталкиваю Джонни локтем в бок.
— Что такое?
— Вон там, это Бен Аффлек?
Он смотрит поверх тесно стоящих столиков.
— Угу.

В эту минуту Бен поднимает глаза и видит Джонни. Он вскидывает руку в знак приветствия, и Джонни делает то же самое в ответ.
Папарацци наготове, когда мы спускаемся по лестнице, но на этот раз мне на них наплевать: вино утроило мою самоуверенность.

Один из парковщиков подгоняет мотоцикл, и Джонни взбирается на него и натягивает шлем на голову. Я делаю то же самое, он газует, и мы с ревом срываемся с места, ослепляемые фотовспышками. В этот раз мне смешно.
— Что такое? — Он наклоняет голову назад, чтобы услышать мой ответ.
— С ума сойти! — кричу я.

Он смеется и останавливается на красном светофоре. Краем глаза я замечаю сработавшую фотовспышку и вижу фотографа, нацелившего на нас объектив из черного микроавтобуса.
— За нами погоня, — говорю я.
— Я знаю, — отвечает Джонни. — Держись.

Светофор меняет цвет на зеленый, и он рывком преодолевает перекресток, оставляя фотографа позади. Я слышу, как визжат шины, когда он устремляется за нами. На следущем перекрестке Джонни проезжает на желтый свет. Обернувшись, я вижу, как водитель микроавтобуса бьет по тормозам. Он выкатывается на пешеходный переход, но, к счастью, избегает выехавших на перекресток автомобилей.
— Обалдеть! — визжу я.
— Придурок! — кричит Джонни. Он поворачивает направо на следующем перекрестке и едет по более тихим улицам, чтобы убедиться, что мы оторвались от репортера. Похоже, что так.

Я расслабляюсь, когда он выезжает из города на шоссе, утыкаюсь лицом в кожаную куртку, запах которой проникает мне в нос, и покрепче обхватываю Джонни за талию.
— Куда мы? — кричу я.
— Хочу тебе кое-что показать, — кричит он в ответ.

Мы съезжаем с шоссе и начинаем подниматься на холмы. Указатель подсказывает мне, что мы находимся на Малхолланд-драйв, и, бросив взгляд налево, я прекрасно вижу город; разноцветные огни сверкают в темноте.
Спустя некоторое время Джонни притормаживает у обочины, ставит мотоцикл на подножку, спрыгивает и снимает шлем, вешая его на руль. Я перебрасываю ноги на одну сторону, и Джонни, улыбаясь, встает передо мной и помогает расстегнуть шлем. Он кладет ладони мне на талию, поддерживая, пока я слезаю с мотоцикла, после чего перешагивает через невысокую стену и преодолевает несколько метров вниз по склону туда, где лежит большой валун. Джонни садится на него и хлопает ладонью рядом с собой.

С минуту или две мы сидим рядышком в уютной тишине и смотрим вниз на огни города.
— Иногда я прихожу сюда, чтобы сочинять, — наконец говорит Джонни.
— Правда? — спрашиваю я. — Разве тебя никто не узнает?
— Пока нет. Это просто удивительно, — отмечает он.

— И как проходит сочинительство?
— Неплохо.
— Сыграешь мне как-нибудь?
Джонни смотрит на меня, будто вновь собираясь пошутить насчет моих музыкальных пристрастий, однако потом опять отворачивается.

— Может быть, — отвечает он. — Если честно, я подумывал о том, чтобы нам уехать. На Биг-Сур или еще куда, просто чтобы отдохнуть от города. Мне нужно сесть и как следует сосредоточиться на песнях, а здесь я этого сделать не могу.
— Да, конечно. — Мой голос спокоен, но внутри я чувствую прилив возбуждения при мысли о поездке куда-то с ним.

— Может, Кристиан тоже соберется приехать, — вслух размышляет Джонни.
— Это было бы здорово, — радуюсь я. Я действительно очень хотела бы снова его увидеть. — Как считаешь, он возьмет с собой свою девушку? — спрашиваю я.
— Вряд ли. — Тон Джонни заметно черствеет.

— Почему нет? — не унимаюсь я.
Джонни не отвечает.
— Смешной ты, — с улыбкой говорю я. — Почему просто не расскажешь?
Он вздыхает. Наконец бросает изучающий взгляд в мою сторону.

— Мы с Кристианом ссорились из-за женщин.
— Ты же не спал с его подружкой? — вырывается у меня.
Джонни молчит.

— Спал, так?
— Угу, — признает он.
— Засранец, — выношу вердикт я, пытаясь свести все к шутке. — Как так получилось?

— Ужасно глупо, — отзывается Джонни, ероша волосы на голове. — Мы постоянно флиртовали друг с другом. Кристиана это, казалось, не волновало.
«Потому что он доверял тебе», — думаю я.
— Однажды вечером я здорово набрался и полез к ней.

— Она могла тебе отказать, — указываю я, пытаясь его ободрить.
— Она и отказала. Но я был довольно настойчив. «Фенс» тогда только приобретала известность. Я много о себе воображал. Даже больше, чем сейчас, — самоуничижительно говорит он. — Считал, что могу получить все, что захочу.
— И ты захотел ее, — просто добавляю я.
Молчание.

— Но она, очевидно, тоже тебя хотела, раз поддалась.
— Полагаю, что так. — Джонни почесывает подбородок. — Но она серьезно об этом пожалела. Я попытался было извиниться на следующий день, но чувство вины было слишком велико для нее. Она во всем призналась Кристину. Так я потерял своего лучшего друга.

Он наклоняется, поднимает камень, лежащий на валуне, швыряет его вниз и продолжает:
— Я вернулся с репетиции и обнаружил, что он вывез все свои вещи из квартиры, которую мы вместе снимали.
— Куда?
— Я не знаю. С той девушкой они расстались. Я пытался ему звонить, но он не брал трубку, а в конце концов сменил номер.

— Ты хочешь сказать, что он так и не поговорил с тобой об этом? Не наорал на тебя? Не избил? — не могу поверить я.
— Нет, ничего такого. Просто исчез с лица земли.
— Обалдеть, — говорю я.

— Я пытался связаться с ним через его родителей, но они велели мне идти на хрен.
— Правда?
— Ну, не совсем. Но его мама сказала, чтобы я оставил Кристиана в покое. Дал ему побыть одному. А потом к «Фенс» действительно пришел успех, мы поехали в турне, и я вроде как покончил с прошлым.

— Боже. Так когда же вы снова начали общаться?
— Ты же слышала о моем срыве. — Он бросает на меня полный иронии взгляд.
— Я немного об этом читала.

— Когда группа распалась, я как бы провалился в черную дыру. На то, чтобы оттуда выбраться, у меня ушла пара лет, — спокойно рассказывает Джонни. — А когда сольная карьера пошла в гору, мне постоянно казалось, словно чего-то не хватает. Я оборвал связи с группой, неприятная была история, — объясняет он. — И не покидало ощущение, что у меня совсем не осталось друзей.
— Тебе, должно быть, было одиноко, — предполагаю я.

— Да, но я сам был в этом виноват, Мегера, — легкомысленно отвечает он. —В общем, в конце концов я увидел статью Кристиана в «НМЭ».
— Статью о тебе? — с осторожностью уточняю я.
— Нет. Он никогда не писал обо мне, — говорит Джонни. — Но я некоторое время следил за его работой, и наконец набрался смелости и написал ему по электронной почте.

— Он тебе ответил?
— Да.
— И что случилось? Как так вышло, что он тебя простил?
— Хм-м. Мне до сих пор не кажется, что он это сделал.

— Правда? — спрашиваю я. — Даже после того, как ты извинился?
Он неловко переминается, сидя на валуне.
— Я так ни разу и не извинился.
— О, — все, что сумела сказать я.

— Да-да, я полный засранец, — признает Джонни. — Но все было очень странно. Мы ни разу об этом не заговорили. Он ничем не подал виду и, казалось, был искренне рад получить от меня письмо. А я был так рад, что у меня снова появился друг, что не хотел раскачивать лодку, вороша прошлое.
— Понятно, — киваю я. — Когда это было?
— Пару лет назад.

— Ничего себе, так недавно? Ну, по крайней мере сейчас вы друзья.
— Да. Он единственный, кому я по-настоящему доверяю. — В голосе Джонни слышится грусть.

— Он действительно единственный, кому ты доверяешь? — Я не могу в это поверить. Это, конечно, просто одна из банальностей, столь любимых знаменитостями. — А как же твоя семья? Родная кровь не водица, все такое.
— У меня нет семьи. Отец – вечный неудачник. Мать умерла. Тетя – сестра моей матери – скончалась от рака груди за два года до матери. Отец был приемным ребенком. Бабушка с дедушкой умерли. У меня они были только с материнской стороны, потому что отец сбежал из дома в пятнадцать лет. Вот и все. Кристиан был мне как брат.

Некоторое время мы сидим в тишине, и я перевариваю услышанное. Мне искренне его жаль.
— Короче, пошло оно все! — внезапно говорит Джонни. — Что это ты делаешь, заставляя меня болтать обо всей этой чепухе? Идем. — Он поднимается и потягивается, глядя на городские огни. Я встаю. Мне хочется сказать ему что-то, что его утешит, но подобрать слова не получается, так что мы молча возвращаемся к мотоциклу, и Джонни везет нас домой.

_________________

Спасибо за новую главу
Ну что, как водится, нам показывают, что Джонни не совсем засранец И кажется мне, что и Дуся-Паола у него была не просто сотой фанткой для случайного секса, недаром он так многозначительно молчал на расспросы нашей Мегерочки
И желающие могут вместе с нашими героями полюбоваться на

___________________________________

Immigrantka, LuSt, Reine deNeige, Архивариус, огромное спасибо за новую главу в чудесном переводе!!!

_________________

Всем бобра)
Девочки, спасибо за главу
О, а Джоник-то пошёл в наступление) Как он Ритку обхаживает: пораненную конечность полечил, на байке прокатил, сводил на ужин и своё вдохновительное местечко показал, ещё ж и разоткровенничался...
Ну естественно, что героиня поплыла - кто бы устоял, когда рядом такой мальчик, весь из себя неприкаянный? А как Ритка пытается Джоника оправдать - ты, грит, ваще невиноватый, деваха и сама хотела изменить Кристиану...ой, не могу Мне кажется, даже если звездун Джефферсон признается, что на завтрак предпочитает есть младенцев и ради развлечения занимается живодёрством, она и тут найдёт ему стопяцот оправданий)) Вот это любофф - ничто не может разочаровать Мег в объекте обожания)
Но, как не крути, Джоник-то сволочь! И его несчастное детство и одинокое существование нынче никак меня не трогает. Сам ведь отталкивает от себя всех - друга предал и даже извиниться смелости не хватает, свою официальную звёздную пассию ни во что не ставит и даже не пытается себя сдержать, бывшую группу, по ходу, оставил не у дел...да на всех он кладёт с прибором и думает только о себе и собственных удовольствиях, а то, что походя людей топчет, ему вообще до одного места.
А Мег...ну идиотка же! На что она там надеется Джоника уже ничто не исправит, потому как он проблем и не видит в себе...
Ну теперь хоть понятна стала "дружба" Джоника и Кристиана и вся напряжённость между ними. Джоника не простили, вот ни разу, но он упорно цепляется за "друга", а потому что больше не за кого.
___________________________________

Вот Автор вроде бы и пытается показать, что у Джонника есть душа, и вообще он натура ранимая, к тому же жутко одинокий...Но не могу избавиться от скептицизма. По-моему, когда наша звезда устает от бесконечных загулов, то просто проводит время с Мэг для разнообразия. Могу поспорить, что обо всех обещаниях по поводу отдыха, игры на гитаре на холме ночью и всего прочего, Джонни благополучно забудет на следующее утро.
И всё-таки между друзьями детства была вражда из-за женщины. Некрасиво, однако. Для большинства половинки друзей вообще табу. Святое правило. Теперь мне интересно другое: Кристиан, действительно, решил не вспоминать о ссоре, или он готовит месть? Ведь это холодное блюдо, а времени прошло достаточно.

Я представляю, какую адскую боль испытала Мэг...Но я ржала в голос Не будет выпендриваться))) А то начиталась журналов модных, да давай звездуна соблазнять))))
А Сантьяго как-то бурно реагирует на обнимашки босса с ЛП Думает "Рановато. От Паолы еще след не простыл"
И эта поездка в "Плющ" еще вылезет Мэг боком. Серенгети будет рвать и метать. И вряд ли Джонник будет ей что-либо объяснять. Так что все шишки на Мегеру

Девочки, спасибо большое за главу!
_________________

Девочки, спасибо за новую главу!
_________________

Да мне кажется, Криська решил бабла срубить на Джониковой популярности Нуачё, имеет право)
А мож возьмёт и бонусом втиснет в биографию моментик, где Джоник-подлец совращает девушку друга, ы)

Да лан, для Мег главное, что она целый вечер с обожаемым Джей-Джеем провела, а остальное можно и перетерпеть)
___________________________________

Ну, у нас проза жизни или любовный роман? И должОн ведь Джонни стать паинькой.

не думаю. что его волнует босс, скорее Мег, он ведь ей рассказывал как Айла соблазняла его приятеля в кустах, а Мег-то удивлялась


не, ну как же - он же собирается уехать в уединенное местечко со свое личной помощницей. О, такие перспективы... Только ты, я, гитара и...

___________________________________

И я не могу Меня тоже это позабавило, мягко говоря. Еще б сказала, что Джонник осчастливил деваху, благое дело, однако сделал)

Заслужил моральной компенсации. Можно подумать, кто-то не знает о кутежах Джонника. Америку то не откроет)))

Это то понятно) Знай, что ее за подобное могут закидать камнями на площади, все равно не отказалась бы Просто Мэг опять поведет себя, как нагадивший котенок, которого тыкают в лужицу. А Серенгети то после нотаций уединится с Джонни в спаленке, еще небось и поглумятся над Мегеркой)

Думаю, всё-таки проза жизни, в которой даже ггерой может так и остаться говнюком первостатейным)

Ой, да таких обещаний Джонник раздарил вагон и маленькую тележку. Не в первой)
_________________