"Зной" - творческий конкурс эротического жанра

СТРАННИК И ЗМЕЙ

Багряное солнце садилось над мерзлым бурьяном, скрипели журавли колодцев, вдова Акулина пела у окошка горемычную песню, а по деревне проходил странник. Полушубок на нем древний, из дыр овчина торчит, лыковая котомка за плечами.

Ни молод странник, ни стар, а взглянешь на него — под усами умильная улыбка, глаза серые, ласковые, смешливые.

Подходит он к Акулининому двору, шапку снял и говорит ласково:

— Скучно тебе, милая?

Увидала странника Акулина, кинулась за ворота.

— Странник божий, взойди, сделай милость.

Взошел странник, сел на лавку. Угощает его вдова, а сама пытает откуда да куда, не слышал ли про счастье: лежит, говорят, оно в океане, под горючим камнем.

Странник наелся, напился, ложку положил и спрашивает:

— Ну, а ты, милая, все — маешься?

Забилась Акулина на лавке.

— Такая маета — сказать не можно: сушит змей белое мое тело, сосет сердце, ночи до утра глаз не смыкаю, а в полночь свистнет над крышей, рассыплется искрами и встанет на дворе — не зверь, не человек…

Улыбается странник, светятся глаза его.

— Силен враг, Акулина, трудно тебе, трудно. А ведь свистнет — опять побежишь?

Заголосила Акулина:

— Страшно мне, ночь придет, сама ко врагу потянусь, а днем руки бы на себя наложила.

Погладил ее по голове странник, и затихла молодая баба.

— Тетенька Акулина, — позвал в окно девичий голосок, — на посиделки тебя кличут, пойдешь?

А там поглубже заглянул любопытный глаз.

— Ты и странника приводи, сказку скажет!

Рассмеялась и убежала, а странник говорит:

— Что же, Акулина, пойдем, куда зовут.

Акулина ушла за перегородку прибираться, а странник у окна запел:
Ходила во синем море,
Ходила белая рыба,
Ходила, била плесом
По тому ли синю морю:
Ты раздайся, синее море,
На две волны, на два берега.
Ты выплесни, выкини
Алатырь, горюч камень.

Слушает, вздыхает Акулина за перегородкой; прибралась, вышла, красивая, глаза мрачные.

— Ну, пойдем, странник.

Пришли на посиделки.

А там народу набилось, как грибов в лукошко; тренькают на балалайке, подплясывают, подпевают, шутки шутят, и в сенях, и на лавках, и на печи понабились.

Странника отступили, просят.

— Спой нам, скажи сказку.

Странник сел у двери и запел опять про то же:
Ходила во синем море,
Ходила белая рыба.

Пригорюнились девицы, подсели к парням. Кто с печи голову свесил, кто с полатей. Расселись парами — стало тихо. Одна Акулина без друга, как куст обкошенный. Сдвинула брови, белая кипень, стоит посреди избы, под сарафаном грудь ходуном ходит.

— Акулина, Акулина, обойдись, — говорит странник.

А у нее глаза уж как озеро. Дрожит дрожью.

В это время просвистел за окном змеиный свист.

Дрогнула Акулина и — к двери.

— Не ходи, Акулина!

— Пусти!

Выскочила на улицу; странник за ней и схоронился в сенях. Акулина стала посреди двора и шепчет:

— Лети… лети.

И со свистом, как от тысячи птиц, закружился над двором черный змей, раскинул крылья, опустился на снег.

Встал на лапы, лебединую голову протянул к Акулине и языком облизнул ей белое лицо.

А странник подкрался, оттолкнул Акулину да змея по голове лестовкой и ударил.

Взметнулся змей и рассыпался просом, а странник петухом обернулся зерна клевать.

Не дала ему, упала на петуха Акулина, ухватила за крылья и в избу поволокла.

— Оборотень, — закричала Акулина, — рубите ему голову!

Петух вырвался — да под лавку, крыльями бьет, в руки не дается.

Заметался народ по избе, петуха ловят. Поймали, у Акулины и топор в руках.

— Клади его на порог!

Вытянули за голову, за ноги петуха. Размахнулась Акулина топором… Да так и застыла у нее рука.

Пропали стены. Вместо девушек — березы в инее, парни — ели, а Акулина — ива плакучая, вся в сосульках.

На пне сидит странник. Улыбается, сияют серые глаза. Возле на снегу лежит петушиное перо.

Поднял странник перо, пустил по ветру, сказал:

— Лети, перышко, где сядешь, туда и я скоро приду; много еще мне исходить осталось, увертлив змей, не пришло его время.

РУСАЛКА

Во льду дед Семен бьет прорубь — рыбку ловить. Прорубь не простая налажена с умом.

Дед обчертил пешней круг на льду, проколупал яму, посередине наладил изо льда же кольцо, а внутри его ударил пешней.

Хлынула спертая, студеная вода, до краев наполнила прорубь.

С водой вошли рыбки — снеток, малявка, плотва.

Вошли, поплавали, а назад нет ходу — не пускает кольцо.

Посмеялся своей хитрости дед Семен, приладил сбоку к проруби канавку — сачок заводить и пошел домой, ждать ночи — когда и большая рыбина в прорубь заходит.

Убрал дед Семен лошадь и овцу — все свое хозяйство — и полез на печь.

А жил он вдвоем со старым котом на краю села в мазанке.

Кот у деда под мышкой песни запел, тыкался мокрым носом в шею.

— Что ты, неугомонный, — спрашивал дед, — или мышей давно не нюхал?

Кот ворочался, старался выговорить на кошачьем языке не понять что.

«Пустяки», — думает дед, а сна нет как нет.

Проворочался до полуночи, взял железный фонарь, сачок, ведро и пошел на речку.

Поставил у проруби железный фонарь, стал черенком постукивать по льду.

— Ну-ка, рыбка, плыви на свет.

Потом разбил тонкий ледок, завел сачок и вытянул его полный серебряной рыбешки.

«Что за диво, — думает дед, — никогда столько рыбы не лавливал. Да смирная какая, не плещется».

Завел и еще столько же вытянул. Глазам не верит: «Нам с котом на неделю едева не проесть».

Посветил фонарем в прорубь — и видит на дне около кольца лежит темная рыбина.

Распоясался дед Семен, снял полушубок, рукава засучил, наловчился да руками под водой и ухватил рыбину.

А она хвостом не бьет, — смирная.

Завернул дед рыбу в полу, подхватил ведро с малявками, и — домой…

— Ну, — говорит, — котище, поедим на старости до отвала, смотри…

И вывалил из полы на стол.

И на столе вытянула зеленый плес, руки сложила, спит русалка, личико — спокойное, детское…

Дед — к двери, ведро уронил, а дверь забухла, — не отворяется.

Русалка спит…

Обошелся дед понемногу; пододвинулся поближе, потрогал — не кусается, и грудь у нее дышит, как у человека.

Старый кот рыбу рассыпанную не ест, на русалку смотрит, — горят котовские глаза.

Набрал дед тряпья, в углу на печке гнездо устроил, в головах шапку старую положил, отнес туда русалку, а чтобы тараканы не кусали, — прикрыл решетом.

И сам на печку залез, да не спится.

Кот ходит, на решето глядит…

Всю ночь проворочался старый дед; поутру скотину убрал да опять к печке: русалка спит; кот от решета не отходит.

Задумался дед; стал щи из снетков варить, горшок валится, чаду напустил…

Вдруг чихнуло…

— Кот, это ты? — спрашивает дед.

Глянул под решето, а у русалки открытые глаза, — светятся. Пошевелила губами:

— Что это ты, дед, как чадишь, не люблю я чаду.

— А я сейчас, — заторопился дед, окно поднял, а горшок с недоваренными щами вынес за дверь.

— Проснулась? А я тебя было за щуку опознал.

Половина дня прошла, сидят дед и кот голодные.

Русалка говорит:

— Дед Семен, я есть хочу.

— А я сейчас, вот только, — дед помялся, — хлебец ржаной у меня, больше ничего нет.

— Я леденцов хочу.

— Сейчас я, сейчас… — Вышел дед на двор и думает: «Продам овцу, куда мне овца? Куплю леденцов…»

Сел на лошадь, овцу через шею перекинул, поскакал в село.

К вечеру вернулся с леденцами.

Русалка схватила в горсть леденцов — да в рот, так все и съела, а наевшись, заснула…

Кот сидел на краю печки, злой, урчал.

Приходит к деду внучонок Федька, говорит:

— Сплети, дед, мочальный кнут…

Отказать нельзя. Принялся дед кнут вить, хоть и не забавно, как раньше бывало.

Глаза старые, за всем не углядишь, а Федька на печку да к решету.

— Деда, а деда, что это? — кричит Федька и тянет русалку за хвост… Она кричит, руками хватается за кирпичи.

— Ах ты озорник! — никогда так не сердился дед Семен; отнял русалку, погладил, а Федьку мочальным кнутом: — Не балуй, не балуй…

Басом ревел Федька:

— Никогда к тебе не приду…

— И не надо.

Замкнулся дед, никого в избу не пускал, ходил мрачный. А мрачнее деда — старый рыжий кот…

— Ох, недоброе, кот, задумал, — говорил дед.

Кот молчал.

А русалка просыпалась, клянчила то леденцов, то янтарную нитку. Или еще выдумала:

— Хочу самоцветных камушков, хочу наряжаться.

Нечего делать — продал дед лошадь, принес из города сундучок камушков и янтарную нитку.

— Поиграй, поиграй, золотая, посмейся.

Утром солнце на печь глядело, сидела русалка, свесив зеленый плес с печи, пересыпала камушки из ладони в ладонь, смеялась.

Дед улыбался в густые усы, думал: «Век бы на нее просмотрел».

А кот ходил по пустому хлеву и мяукал хриплым мявом, словно детей хоронил. Потом прокрался в избу. Шерсть дыбом, глаза дикие.

Дед лавку мыл; солнце поднималось, уходило из избы…

— Дед, дед! — закричала русалка. — Разбери крышу, чтобы солнце весь день на меня светило.

Не успел дед повернуться, а кот боком махнул на печь, повалил русалку, искал усатой мордой тонкое горло.

Забилась русалка, вывертывается. Дед на печь, оттащил кота.

— Удуши кота, удуши кота, — плачет русалка.

— Кота-то удушить? — говорит дед. — Старого!..

— Он меня съест.

Скрутил дед тонкую бечевку, помазал салом, взял кота, пошел в хлев.

Бечевку через балку перекинул, надел на кота петлю.

— Прощай, старичок…

Кот молчал, зажмурил глаза.

Ключ от хлева дед бросил в колодезь.

А русалка долго на этот раз спала: должно быть, с перепугу.

Прошла зима. Река разломала лед, два раза прорывала плотину, насилу успокоилась.

Зазеленела на буграх куриная слепота, запахло березами, и девушки у реки играли в горелки, пели песни.

Дед Семен окно раскрыл; пахучий, звонкий от песен ветер ворвался в низкую избу.

Молча соскочила с печи русалка, поднялась на руках.

Глядит в окно, не сморгнет, высоко дышит грудь.

— Дед, дед, возьми меня: я к девушкам хочу.

— Как же мы пойдем, засмеют они нас.

— Я хочу, возьми меня. — Натерла глаза и заплакала.

Дед смекнул.

Положил русалку за пазуху, пошел на выгон, где девушки хоровод водили.

— Посмотрите-ка, — закричали девушки, — старый приплелся!..

Дед было барахтаться… Ничего не помогло — кричат, смеются, за бороду тянут. От песней, от смеха закружилась стариковская голова.

А солнышко золотое, ветер степной…

И за самое сердце укусила зубами русалка старого деда, — впилась…

Замотал дед головой да — к речке бегом бежать…

А русалка просунула пальцы под ребра, раздвинула, вцепилась зубами еще раз. Заревел дед и пал с крутого берега в омут.

С тех пор по ночам выходит из омута, стоит над водой седая его голова, мучаясь, открывает рот.

Да мало что наплести можно про старого деда!

(часть первая, сразу после прочтения)
Во-первых, не очень поняла название. Разумнее было бы «Он, оно (подсознание, то бишь) и снова он». Хотя, наверное, так смешнее?? Или я чего-то не догоняю….
Во-вторых, я не всегда понимаю/воспринимаю подобный юмор. Каюсь, есть такой грешок, что иногда посочувствовать/пожалеть получается быстрее, чем увидеть в ситуации смешное. Тем не менее, сумела сегодня кого-то поймать за хвост(?) и тихо похихикала над текстом.
В–третьих, написано очень-преочень по-женски. Так что первым делом полезла искать отзыв Ремедио. *нашла, прочитала, согласно головой кивнула*
Ну и, наконец, про сюжет. Скорее грустный от прозы жизни, чем забавный. С первого взгляда кажется, что воображению читателя дается слишком много места для фантазии, на деле же пазл, складывающийся к последнему предложению, ярок и понятен.
дополнено после прочтения «Я плюс он и снова я»
Эх...Ох...вот все пыталась вспомнить хоть одну серию, чтобы сиквел лучше первого произведения получился. Что-то никак, увы. И не этот случай тоже.
Первый рассказ органичен, потому что «про нее» рассказывает женщина. Ггероиня воспринимается с улыбкой, типа: «всякое в жизни бывает»(с), ну и потом, у каждой из нас бывает 100 %-ый "девачковый" период. Ггерой, оказавшийся в аналогичных ситуациях, вызывает жалость и недоумение. Или Автор просто в тот момент весь мужской род не очень любил??
Резюме: лучше читать либо только второй рассказ, либо в порядке второй – первый. Иначе совсем уж…получается.

а моим читателям мужеского пола больше понравилась вторая часть хотя я ни коим образом не пыталась влезть в головы мужчин и хотела стебануться именно над женским представлением о мыслях противоположного пола. А поиск мотивации женских поступков и суждений я ваще оставляю мужчинам, им то уж точно виднее "о чём думает женщина"
Пы.сы Спасибо что не забыла про меня! Надеюсь увидимся в сказках?

Лин, я по жизни оптимист и свои творения очень сильно люблю, поэтому в данном вопросе пристрастна. А еще я очень люблю участвовать в конкурсах. Так что мне просто захотелось влезть без очереди. Мне было просто интересно, что найдут и как обоснуют.



Я не утверждаю, что каждый из случаев достоин ботвы, но задуматься о том, как подшлифовать эти кусочки текста, определенно стоит.


Да, спасибо организаторам, договорились с бетой. И бете спасибо - я сравнивала обе версии.
Ну, ладно, ладно, больше не буду ходить туда, где меня не ждут.


Я согласна с вами, немного переборщила с эмоциями Героя в самом начале. Вот бы умерить их палитру, все выглядело бы иначе.
Что ж, будет новый конкурс - постараюсь использовать полученные советы. Опять же постараюсь, потому что, когда пишу, контролировать себя сложно.

Для начала об общем впечатлении. Я уже говорила, мне почудилась Рози))) И видимо не только мне, но и Элви с Арабеской тоже))). Сложный рассказ, с прекрасно проработанными историческими деталями, хорошо стилизованный под прозу девятнадцатого века. Временами современные словечки прорывались, но общее впечатление это не сильно портило. Хороший язык, у автора богатый словарный запас. Мне иногда бывает трудно читать конкурсные работы именно из-за бедности языка. 
С героями правда не очень сложилось))) Но к этому я еще вернусь. Что касается сцены близости (конкурс-то эротический)... Ну а как иначе написать в таком рассказе? Если забацать))) откровенную сцену, получится в лучшем случае Джудит Макнот а ля рус))). В худшем...  думаю, каждая из нас читала то, что получается в худшем случае, и измеряется это творчество не страницами, а килограммами. Поэтому путь по которому пошел Автор оправдан, но! Абсолютно не годится для  творческого эротического конкурса.  Здесь имеются два волшебных слова))) - во-первых эротический, а во-вторых мы еще в прошлом году выяснили, что Зной - это не литературный конкурс, а творческий. То есть уровень работ не важен, важно насколько работы возбуждают. А дальше уже только самому Автору решать, будет он искать золотую середину, плюнет на победу, сделав рассказ по своему вкусу, или же пустится во все тяжкие. Автор свой выбор сделал. Ок!
Теперь некоторые мои впечатления по ходу прочтения, так сказать))) Перед первой частью стоит отрывок из песни Высоцкого, а затем вдруг идут  маменьки, нянюшки и княгини. На какое-то время я повисла в невесомости: где я? кто я? что вообще происходит? Потом сориентировалась, но первое чувство растерянности хорошо помню))). У меня даже сложилось впечатление, что Автор специально ставит поэтические эпиграфы современных авторов, чтобы подчеркнуть преемственность времен, любовь всегда любовь и т.д. Но - нет, я ошиблась))) Появился Лермонтов и моя стройная теория рухнула))). В общем-то все это, конечно, мелочи - только тебе, Оля, решать важно или нет то, что некоторые читатели ( не будем показывать пальцем) повисли в космической невесомости из-за Высоцкого и княгинюшки в одном флаконе.
Теперь, что касается героев. Присоединяюсь к мнению Розика по главному герою. Но у меня есть еще один герой, про которого я ничего не поняла.  Истомин. Сильный гордый мужчина, бравый вояка, но... он жену-то любил? Приехал иссушенный, был чрезмерно жесток, умер от разрыва сердца, но все это могло быть просто следствием переживаний из-за сильно-сильно поруганной чести. То есть, понимаешь, Оль, не хватило мне какого-то штриха, чтобы это понять. А ведь ты мастерица делать такие вещи! Писать не просто в лоб, типа: бедная Истомина была много раз беременна, но никак не могла выносить ребенка.
А вот так:
 

 
Ну здорово же!
А вот мужские образы ты, дорогой Автор, почему-то не любишь)))Причем не вообще, а именно в этом рассказе. Видимо, мужчины 19 века тебе безразличны))) В новогоднем-то рассказе было очень даже. Да и в магическом, я прямо расстроилась, что не случилось романчика у руководителя группы, потому как... очень такой живой мужчина))) получился.
Что еще... Ольчик, с госпиталем на мой вкус было затянуто... Но это мои впечатления, ты же понимаешь, да? Вот конкретно я в этом отрывке заскучала. Может у других было иначе? 
В любом случае ты большая молодец, что замахнулась на такую сложную тему и попробовала себя в таком сложном произведении. Всегда что-то получается, а что-то нет. На мой взгляд в этом рассказе гораздо больше удач, чем неудач. 
Надеюсь на новые встречи! Ты очень интересный для меня Автор, точно тебе говорю)))