Он коснулся белой ее руки,
Красоту королевны хваля,
И пошла за ним следом на дно реки
Лилофея, дочь короля.
И тогда схватил ее водяной
(Словно горло стянула петля):
«Не уйдешь ты отсюда! Ты будешь со мной,
Лилофея, дочь короля».
Миновало много дней и ночей,
В светлой горнице из хрусталя
Семерых родила ему сыновей
Лилофея, дочь короля.
Но однажды приснился ей странный сон -
Поле, небо, крик журавля…
И услышала тихий церковный звон
Лилофея, дочь короля.
«Отпусти, отпусти меня, водяной!
Погляди: о пощаде моля,
В униженье и в горе стоит пред тобой
Лилофея, дочь короля».
Но угрюмый супруг отвечает ей,
Плавниками в воде шевеля:
«Кто же вскормит моих семерых сыновей,
Лилофея, дочь короля?»
«Ах, не бойся, супруг, я вернусь назад,
Хоть мила и прекрасна земля.
Разве может покинуть невинных чад
Лилофея, дочь короля».
И она восстала со дна реки
И в весенние вышла поля.
«Здравствуй, - в ноги ей кланялись стебельки, -
Лилофея, дочь короля».
И вошла она тихо в господень храм,
Небеса о прощенье моля.
«Здравствуй, - люди склонились к ее ногам, -
Лилофея, дочь короля».
Прибежала мать, прибежал отец:
«Ты пришла, нашу скорбь исцеля,
Так пойдем же скорее в родной дворец,
Лилофея, дочь короля».
Все светилось, сияло вблизи и вдали,
Пело небо и пела земля,
Когда слуги в родительский дом привели
Лилофею, дочь короля.
Гости ели и пили всю ночь напролет,
Сердце сладким вином веселя:
Возвратилась домой из безжалостных вод
Лилофея, дочь короля.
Вдруг в окно кто-то яблоко бросил на стол,
То, внезапно сойдя с корабля,
Ищет, требует, кличет незримый посол
Лилофею, дочь короля.
«Пусть в огне это яблоко нынче сгорит!» -
Приговор свой исполнить веля,
Оробевшей служанке, смеясь, говорит
Лилофея, дочь короля.
Но невидимый кто-то ответствует ей:
«В светлой горнице из хрусталя
Семерых ты оставила мне сыновей,
Лилофея, дочь короля».
«Ты троих заберешь, я возьму четверых,
Пусть их родиной будет земля», -
Так она сыновей поделила своих,
Лилофея, дочь короля.
«Я троих заберу и троих я отдам.
Но, сокровище честно деля,
Мы седьмого должны разрубить пополам,
Лилофея, дочь короля.
Все поделим: и ноги и руки его.
Ты возьмешь половину и я.
Что ж молчишь? Неужель ты боишься кого,
Лилофея, дочь короля?»
«Иль ты думал, мне сердце из камня дано?
Ах, прощайте, цветы и поля!
Чем дитя погубить, лучше канет на дно
Лилофея, дочь короля».
Агнете и водяной (скандинавская баллада в переводе И. Ивановского)
1
Агнете шла через мост, над волной,
Со дна поднялся водяной.
Эй, эй, эй!
Со дна поднялся водяной.
2
"Агнете, ты приглянулась мне,
Хочешь жить у меня на дне?"
3
"Если возьмешь меня на дно,
Значит, с тобой мне жить суждено".
4
Он закрывает ей уши и рот,
К себе на дно ее берет.
5
Восемь лет она с ним жила
И семерых сыновей родила.
6
Она у колыбели сидит
И слышит - колокол гудит.
7
"Послушай, муж, ты меня отпусти,
Я нынче в церковь хочу пойти".
8
"До церкви недалекий путь,
Да только назад прийти не забудь.
9
Церковный двор пройди поскорей,
Не распускай золотых кудрей.
10
Будешь с народом в церкви стоять,
Туда не ходи, где сидит твоя мать.
11
Поп Всесильного назовет,
Не кланяйся низко, как весь народ".
12
Уши и рот он ей закрыл,
Вынес на землю, а сам уплыл.
13
Прошла церковный двор она,
Упала кудрей золотых волна.
14
В церковь она зашла постоять
И туда подошла, где сидела мать.
15
Поп о Всесильном речь повел,
Она, как все, поклонилась в пол.
16
"Скажи, Агнете, скажи, мой свет,
Где ты была все восемь лет?"
17
"Я восемь лет жила с водяным,
Семь сыновей прижила я с ним".
18
"Скажи, Агнете, голубь мой,
Чем же тебя наградил водяной?"
19
"Он дал мне ленту щедрой рукой,
У королевы нет такой.
20
Он туфли мне дал с золотым ремешком,
Годятся они королеве в дом.
21
Он дал мне арфу, к струне струна,
Чтоб я играла, когда я грустна".
22
Со дна водяной поднялся на свет,
До церкви оставил мокрый след.
23
Прошел водяной церковным крыльцом,
Образа повернулись к стене лицом.
24
Печален водяного взгляд,
А волосы золотом горят.
25
"Агнете, ты задержалась тут,
Дома дети плачут и ждут".
26
"Пусть плачут, пусть попадут в беду,
Я к ним назад никогда не приду".
27
"Дома дети весь день не ели,
И вспомни о том, кто лежит в колыбели".
28
"Пусть твои дети весь день не ели,
Не вспомню о том, кто лежит в колыбели".
Эй, эй, эй!
Не вспомню о том, кто лежит в колыбели.
«Агнете и водяной» (в переводе В. Потаповой)
Агнете ступила на Хейланский мост,
И вынырнул вдруг Водяной во весь рост.
– Хо-хо-хо! –
И вынырнул вдруг Водяной во весь рост.
«Послушай, Агнете, – сказал Водяной, –
Желаешь ты стать мне любимой женой?»
«Охотно, – сказала Агнете, – но вплавь
На дно морское меня переправь!»
Он, замкнув ей уста и уши,
На дно морское увлек ее с суши.
За восемь лет, средь морских зыбей,
Она родила семерых сыновей.
Сидит, поет, колыбель колышет
И колокола энгелландские слышит.
«В церковь сходить бы мне, в край родной!»
В церковь ее отпустил Водяной.
«Но к маленьким детям, рожденным со мной,
Должна ты вернуться! – сказал Водяной. –
Двор церковный пройди поскорей,
Не распуская роскошных кудрей.
В церкви мать отыщешь ты взглядом.
Не садись на скамью с ней рядом!
Имя Божье услышав с амвона,
Господу не отбивай поклона!»
Перстами зажал он ей рот и уши,
И очутилась Агнете на суше.
Кудри златые, ласкавшие взор,
Распустила, ступив на церковный двор.
В церкви увидела мать свою
И села рядом с ней на скамью.
Кудрями златыми касалась подножья
Амвона, где имя звучало Божье.
«Агнете, дочь моя, дай мне ответ:
Как ты жила без меня восемь лет?»
«Я за восемь лет средь морских зыбей
Прижила с Водяным семерых сыновей».
«За девичью честь – какова была плата?»
«Он дал мне запястье червонного злата.
Запястья такого не видели девы
На белой руке самой королевы!
И туфли на пряжках златых – нет спору,
Носить их самой королеве впору!
И дал златострунную арфу – пусть
Звучит, если в сердце закралась грусть».
К церковной ограде от кромки воды
Тропой пролегли Водяного следы.
Фигурки святых повернулись спиной,
Когда показался в дверях Водяной,
Чьи волосы блеск золотой излучали,
А очи были полны печали.
«Агнете, малые дети твои
Горюют и слез проливают ручьи!»
«Пусть плачут, пусть плачут! О них не тоскую.
Вовек не вернусь я в пучину морскую!»
«Вспомни, Агнете, хоть на минутку,
Старших, и младших, и в люльке малютку!»
«Не вспомню ни на одну минутку
Ни старших, ни младших, ни в люльке малютку!
– Хо-хо-хо! –
Ни старших, ни младших, ни в люльке малютку!»