Сосуд изящной конической формы с зауженным горлышком и расширяется ко дну вазы. Силуэтом напоминает фигурку девушки в русском сарафане с завышенной линией талии.
Ваза поблескивает эбонитовым бочком. Украшена элегантными позолоченными ручками, расположенными по противоположные стороны друг от друга изогнутыми стоячими ушками.
Горлышко вазы также украшено позолоченной широкой полосой и такого же материала чеканенными листиками плюща с прожилками, ориентированными от черешков к донышку вазы.
Каждая ручка крепится одним концом к горлышку вазы. Второй же конец ручки символизирует усик плюща, завершающийся точно таким же листиком, что и у горлышка. Усики с листиками плюща нежно поглаживают с двух сторон «бедра» девушки в сарафанчике.
На столе стояла ваза. С первого взгляда обычная такая ваза в виде кувшина с ручкой. Белое стекло. Изящные плавные линии. Четкая симметрия и простота. Все те черты, которые характерны для сдержанной элегантности и классической простоты.
Присмотревшись внимательнее, замечаешь ее изюминку, необычность, неординарность… те же тонкие линии и плавные округлости лишь повторяют контуры кувшина. На самом деле все гораздо тоньше и изящней… проще и сложнее…
На столе стояла ваза, как будто похожая на кувшин.
Представьте себе летнюю юбку.
Длинную такую юбочку, нежную, воздушную. С узеньким, полосатым поясом. Верх юбки узкий, к низу клинья расширяются и падают мягкими, пышными волнами.
Цветом юбка и пояс примерно как шкура у зебры. Помните какой окрас у зебры? Правильно, чередующиеся контрастные полосы. В нашем случае это белые полосы и черно-фиолетовые, напоминающие спелый баклажан.Только на нашей юбочке белые полоски значительно шире, чем черно-фиолетовые. Сами полосочки слегка вытянуты вниз, как-будто их тянет земное притяжение) С изнаночной стороны ткань имеет сочный ярко красный цвет. Представили?
Ну вот, а теперь представьте что юбка, несмотря на кажущуюся легкость сделана из достаточно твердого материала. Переворачиваем "юбку", так что бы она стала на свой пояс, а расклешенный "подол" оказался сверху. Справились? Рада представить, это и есть моя ваза!
На улице гроза и в комнате чувствуется свежесть озона. Хорошо, когда в такие моменты тебе не надо работать, а можно сварить кофе и лечь с книжкой почитать на диване. Но на деле мне надо делать уборку: мыть полы, складывать вещи по местам и протирать пыль. Придется залезать на стул, чтобы протереть рамки всех фотографий, оплеты икон и различные безделушки из путешествий.
Больше всего неприятностей доставляют именно они и разные вазочки/тарелочки с фотографиями городов, что коллекционирует мама. Лишь неимоверным усилием воли, мне удается ничего не разбить, балансируя на шатком стуле.
Зато пока ты полируешь все тряпочкой, ты всматриваешься в трещинки на ликах святых или в свои фотографии, и перед глазами проносятся целые истории из твоего прошлого, рассказанные такими привычными вещами.
Порой жаль, что предметы не умеют говорить. Уверена, я бы услышала о себе не мало «лестных» слов. Например, вот этот скособоченный шарик, в котором по идее должен идти снег над Эйфелевой башней, высказал бы все, что думает о моих кривых руках и привычке все ронять.
Но эти предметы могу рассказать лишь мои истории, которые итак мне известны. А вот интересно, чтобы могла о себе рассказать эта ваза, которую я вижу впервые в жизни на картинке из «Гугла».
Похоже, что ей не один десяток лет и все эти сколы и трещины на ее поверхности говорят мне о том, что на ее тернистом пути тоже встречалась некая криворучка с тряпочкой.
Но ведь когда-то она, как и все в этом мире, была молодой и прекрасной. Было время, когда она, как всякая юная женщина, капризничала и томно изгибалась под руками мастера на его глиняном станке. И тогда, она и вообразить себе не могла, что пройдут века, ее создатель давно превратиться в пыль на чьих-то подошвах, а она все еще будет существовать…
Кто знает, зачем ее сотворили, и какое будущее ей прочили? Может это была лишь одна из тысяч ваз, заказанных знатным господином своему слуге. Много лет она стояла в темном углу его огромного зала среди десятков подобных ей красавиц, на которые обращали внимание лишь по праздникам, чтобы поставить цветы и порадовать глаз вельможи и его гостей. Ее никто не замечал, она потихоньку старела, ветшала. Может быть ей удалось пережить не только самого вельможу, но и его сыновей, внуков и правнуков пока ее не отправили в чулан.
Хотя возможно, все было не так скучно. Вполне вероятно, что наш вельможа был так безразличен только к прекрасным вазам, но не к прекрасным землям соседей. И однажды он встретил противника себе не по зубам, после чего он был зверски убит в своем богатом доме. Представьте, каково тогда было нашей старушке? Когда времена были гораздо проще и, что греха таить, правдивее. Она стояла в углу, и видела как сильный воин перерезал горло ее хозяину, она чувствовала на себе теплые капли его крови боялась того, что будет с ней. Но войны никогда не приводили к миру вовеки веков. Наша ваза могла проплыть через моря и страны, в качестве военного трофея, а потом быть захороненной под песками и все потому, что один богатый человек решил стать еще богаче.
Но глядя на нее, побитую, поцарапанную, но не сломленную в своей гордой красе, хочется думать, что ее судьба не была так скучна. Вдруг, много лет назад где-то... скажем, в Междуречье жила девушка и парень, которые любили друг друга и хотели пожениться.
Но у парня не было денег, чтобы преподнести девушке традиционный подарок перед свадьбой. Он был лишь подмастерьем гончара, и пока ему доверяли только месить глину и очищать станок после мастера. И он решил, что подарит своей любимой самую лучшую в их деревне вазу ( наверное, этот наивный юноша был законченным романтиком, ведь горшки были бы куда практичнее, а еще лучше подарил бы он ей домик и «шестисотого мула»…).
Несмотря на то, что юноша устал, и пот застилал ему глаза, он месил глину и уже представлял себе, как обрадуется та, единственная. Он укрощал свою будущую вазу, нежно оглаживая ее руками, представляя, как будет укрощать свою будущую жену. Он вкладывал в нее всю свою любовь.
И потом, много лет спустя, седая женщина, рассказывала внуку на своих коленях, как его дед сделал ей предложение. В этой истории за вазой ухаживали, регулярно меняли воду в цветах и ставили ее повыше от детей. Она была любима.
И кто знает, что испытал археолог, нашедший ее столетия спустя. Вдруг ему захотелось написать своей девушке, оставшейся далеко в Англии, что он нашел нечто, что идеально украсит их летнюю гостиную после свадьбы? Ведь говорят, что глина, как и камни умеет помнить…
Вот и сейчас, думая о том, что могло бы быть или является лишь плодом моего воображения, я уже давно слезла со стула, забросила полироль, и ищу свой телефон. Чтобы позвонить Ему, и сказать, что пускай я и считаю, что кружка – это ужасный подарок, но я обещаю пить только из нее…
"Был у моих родственников несколько лет назад период, когда они считали лучшим подарком ко дню рождения вазочку. Надо сказать, что я и букеты то не очень люблю, не то что вазочки. Поэтому за несколько лет и пару-тройку жутковатых сосудов родственников удалось приучить к мысли о том, что лучший подарок – это книга или кофе, и все вздохнули с облегчением.
Но недавно увидела вазочку, которая точно произвела бы на меня впечатление, получи я в подарок такое чудо. Судите сами: невысокая, широкая, по донышку и верхушке выложен ряд белых и жёлтых продолговатых бусинок (на первый взгляд очень напоминает длинный стеклярус). Но самое необычное - и это сразу бросается в глаза – стены вазочки сплетены из искусственных лимонных веточек, украшенных бледно-розовыми цветочками неопределённого происхождения. Побеги завиваются изящными полукругами, а лимоны на них выглядят до того яркими и сочными, что так и хочется попробовать. Кажется, не хватает лишь маленьких птичек, чтобы этот мини-садик ожил и заблагоухал. Такая вазочка и без цветов может прекрасно украсить дом.
Правда, ещё не определилась, восхищает ли она меня, или настораживает своей пёстростью, как лампы от Тиффани, но внимание штучка определённо привлекает, нельзя не признать."
Когда я была маленькая, они стояли в бабушкиной комнате. Я даже не понимала, что это такое – два стеклянных квадратных брусочка синего цвета. Они мне казались чем-то непонятным из мира взрослых. Я не подходила близко к этим странным вазам. В них никогда не ставили цветов – зачем, для цветов есть вазочки попроще, пузатые, керамические, словно созданные для любимых до сих пор ромашек. А эти две гордые красавицы обозревали бабушкину комнату с высоты, недоступной простым созданиям. Они горделиво смотрелись в бабушкино трюмо, любовались думочками и портьерами из бордового плюша... Но все изменяется, ничто не вечно. Сначала трюмо было закрыто простыней, потом и вовсе увезено в деревню. Плюшевые шторы были сняты – они никому не нравились, кроме бабушки, и гордые красавицы исчезли. Я долго не задумывалась о том, где же они, картинки из детства стерлись из памяти. Так было, пока я не полезла в кладовку за какой-то тряпкой и увидела кусочек детства - одна из этих красавиц решила напомнить о себе. Я вытащила ее на свет. Какая же ваза была пыльная! Отмыв ее, я залюбовалась – изящные, стройные формы, красивый цвет – теперь я знала, что он называется «ультрамарин». Я поняла, что гордая красавица из моего детства неожиданно современна и забрала ее себе. Это была та же комната, только не было больше трюмо и штор, ваза теперь обозревали стопки дисков с рок-музыкой и книжные полки. А недавно наконец-то были произведены археологические раскопки в кладовке. К такому количеству «культурных слоев» страшно было подступаться. Но необходимо. В результате раскопок были обнаружены множество различных предметов - бесхвостый кот, сшитый когда-то мною, мельница для перца, молочник из маминого детства... Мельница и молочник заняли достойное место на кухне. А под конец – ура! – была найдена подружка моей красавицы. Она была торжественно отмыта и помещена на стол рядом со своей товаркой. Там они и находятся по сей день, возможно удивляясь, как же меняется мир. А возможно, ничему не удивляясь – ведь это же просто куски стекла. Но у них однозначно есть душа, как у всех вещей с прошлым, которые я так люблю. Я, конечно, не повешу плюшевые шторы, но эти гордые красавицы теперь всегда будут обозревать так быстро меняющийся мир.