Пенелопа Уильямсон "Смертные грехи"

С каждой главой тайн всё больше и больше. Но, возможно, это только кажется на первый взгляд. Будто автор специально хочет запутать)))
А Бэлль то не такая уж и спокойная старая дева. Она озлобленная старая дева. Не берусь судить, кого в действительности любила Реми, может быть и никого. Но вот Бэлль к Чарли неравнодушна.
Теперь ясно, что у Маэвы и Рейнарда был ребенок. В который раз поражаюсь их смелости, или бесстыдству. Не знаю точно, что лучше подходит.
Константин, Танюша, спасибо за продолжение!
Света, спасибо за фото!
Аня, я уже писала, что обложка очень красивая. Повторюсь)
_________________

Константин, Татьяна, спасибо за продолжение!

Скотина, конечно. Очевидно, он только узнал, что Маэва беременна. И потащил Рурка показать, что мама никогда не вернется. Но не мог же он знать, что парочка в этот момент окажется голышом в постели. Отпитыми мозгами не понял, или не захотел понимать, что ребенку необязательно такое видеть.
Меня удивило другое. Почему это Маэва руки к Даймону тянула? Она не сама, что ли, детей бросила? Кто ей мешал их навещать? Любовник? Страдалица, блин!

Не знаю, единственная сцена. Вряд ли отец Рурка часто так делал. Если только преждевременные роды случились?

Да, и я не верю.

Может быть и любила. Но мне кажется маловероятным, что у них были отношения, Белль же все время дома с мамой.
_________________

Какое трагическое переплетение судеб Сент-Клеров, Лелури и Рурков. Никому эта прошлая история не принесла счастья.
Белль ненавидит Реми. Всю жизнь ревновала и завидовала, наверное.

Константин, Таня, спасибо!

Под конец главы стало так грустно, ведь никто из этих людей не был счастлив, а живые страдают до сих пор.
И как тесно переплелись судьбы и бедных, и богатых.

Надя, интересная версия Запомним.
Не уверена насчет чувств Белль к Чарльзу, но мотив отомстить Реми точно есть: зависть и обида. С завистью понятно, а обида, потому что Белль пришлось посвятить всю жизнь матери, а на своей поставить крест. Какая злая ирония, что прославилась не самая красивая сестра, и в итоге теперь она даже рядом с Реми не стоит. Представляю, какие чувтства испытывает Белль.
Внешне Белль могла сойти за Реми, например, нацепила парик, а фигуры и рост у них от природы могли быть схожими.


Да, особенный ритм в книге определенно чувствуется. Я каждую новую главу читаю, как под гипнозом, текст просто завораживает.

У меня появился свой Дэйман Рурк, вернее я нашла каким его представляю. Он ведь у нас рыжий с синими глазами. Майкл Фассбендер мог бы его отлично сыграть.

_________________

У меня тоже эта мысль появилась. Быть может это Белль видел Дэй в окно хижины тогда, много лет назад.
___________________________________

Про это я уже не помню. Я имела в виду, что это Белль могла покромсать Чарли. Мотивы можно разные придумать.
_________________

Константин, Таня,Большое СПАСИБО за продолжение!!!

___________________________________

Спасибо за продолжение!
Как жаль
Деймана-ребенка...и жаль Бель-взрослую... Неужели мать и сестра не могут простить Реми ее актерства?
_________________

Спасибо, дорогие читательницы!
Как приятно видеть бурные обсуждения, жаль, встревать нельзя, а то ненароком наспойлю.
Лучше в сторонке постою, послушаю )
Анна Би, отличное оформление для книги, спасибо огромное!
Как же трудно, когда несколько вариантов и все хороши )
Кьяра, мои благодарности! Не знаю, как определить вашу роль в переводе: историк, документалист... Пусть будет - Муза )
Спасибо всем, кто читает и не стесняется писать сюда о своих впечатлениях, это очень помогает и переводить, и настраиваться на нужный лад для перевода.
_________________

 » Глава 7 (окончание)

Перевод: blackraven
Редактирование: codeburger


Прогуливаясь, Рурк присматривался ко всем разносчикам и разнорабочим в поисках точильщика ножей. Орудие убийства выглядело свежезаточенным, а сейчас был не сезон для рубки тростника. Наконец он углядел старика с каменным колесом близ бакалейной лавки на соседнем углу.

У точильщика были шишковатые, трясущиеся руки и россыпь родинок на щеках, словно семена одуванчика. Он важно кивнул, когда Рурк задал ему свой вопрос. Верно, он точил одно мачете с неделю назад, но мало что помнил про цветного мальчишку, который принес нож.
– Я тут все семьи знаю, и хозяев и тех, кто на них спину гнет, – проскрипел он, – а этого огольца никогда раньше не видал.

Рурк вручил старику пять долларов вознаграждения за помощь полиции в расследовании и завернул в «Превосходные продукты Пальяни». Мистер Пальяни всегда первым узнавал, кто ждет прибавления семейства, чья бабуля преставилась и чей ребенок подхватил корь.

При бакалее была широкая, длинная веранда, давным-давно окрашенная белой краской, которая теперь шелушилась и походила на засохшую рыбью чешую. На упаковочных ящиках и старых стульях в тени физалиса сидели мужчины, играли в домино по пятицентовику за кон и прихлебывали закисший затор из бутылок, завернутых в коричневую бумагу. Это место ни капельки не изменилось со времен детства Рурка, разве что рекламу «Кока-Колы» электрифицировали.

Внутри пахло бананами, кофе и французскими батонами, разложенными на прилавке. По давней привычке, заходя внутрь, Дейман глянул вверх, проверяя, висит ли еще под потолком в окружении снизок итальянского сыра, колбас и сосисок большой бумажный зонт. Среди розовых соцветий японской вишни извивался голубой дракон. С самого детства Рурк задавался вопросом, откуда такой зонтик взялся и зачем туда подвешен.

Возле кассы два рожковых громкоговорителя, приделанные к радиоприемнику с корпусом из жестяной банки, взрывались трансляцией бейсбольного матча. «Пеликаны» доигрывали ответную игру в Хайнеманн-Парк, репортаж вел Джек Холлидэй.

Рурк услышал, как скрипучий голос комментатора возопил:
– Питч во внешний угол – второй страйк!
И внезапная мысль ударила его, словно кулаком в сердце. Он ведь обещал Кэти, что обязательно сводит ее сегодня на эту игру, а потом, за ночным убийством Чарльза Сент-Клера, напрочь забыл об этом. Он постоянно так поступал с бедной малышкой: давал обещания на будущее, которые вовремя не сдерживал, попросту выбросив из головы.

Рурк перевел взгляд на щеголеватого старика Пальяни, который стоял рядом с кассой, будто на страже. Темные глаза проницательно сверлили посетителя, под чернеными навощенными усами строго кривился рот. В детстве Дейман стащил отсюда немало лакричных палочек, и мистер Пальяни до сих пор не мог до конца уверовать, что мальчишка, которого он знал как воришку с шустрыми пальцами и которому прочил камеру в «Анголе», каким-то чудом взял и вырос в полицейского.

Рурк обаятельно улыбнулся.
– Доброго вечера вам, мистер Пальяни. Который там уже период?

Голос из радиоприемника возбужденно зашелся треском. Кто-то только что выбил дабл у правого края. Может, им с Кэти еще удастся захватить хотя бы хвостик игры? Но нет, Дейман знал, что этой утешительной мыслью лишь сам себя обманывает. Он представил, как Кэти сидит на крыльце в бейсболке «Пеликанов» с перчаткой на коленях и ждет, когда же папочка придет за ней, чтобы повести на стадион. Сидит и ждет… Первая подача, первый хит; совершаются и уходят в прошлое броски, удары, пробежки. И чем дальше, тем отчетливей она понимает, что папочка снова не придет. Рурк знал, что такое не забывается, что ему нет оправдания.

– Это уже девятый, – сказал мистер Пальяни с густым сицилийским акцентом. – И наши орлы впереди на шесть ранов. Как думаешь, сумеют ребята взять флаг и в этом году?

– Даже не сомневаюсь, – ответил Рурк и снова подкупающе улыбнулся, хотя умудренный опытом мистер Пальяни не ловился на такие штучки.

Дейман наклонился, чтобы достать кока-колу из жестяного бака, соседствующего с кадушкой для солений и наполненного колотым льдом и бутылками газировки. Старику пришлось нагнуться, чтобы не упустить из виду вороватые руки Рурка.
Когда тот законопослушно положил монету на потертый, исцарапанный прилавок, лавочник немного расслабился и даже вызвался открыть бутылку.
– Разнюхиваешь вокруг да около насчет убийства, что случилось в Сан-Суси прошлой ночью, разве нет? Хм-м. Мальчишкой ты частенько здесь ошивался, и ни к чему хорошему это не приводило.

Рурк отхлебнул шипучки. Холодная, игристая, вкусная.
– Ну да, только теперь мне платят за то, чтобы я здесь ошивался. Прискорбное дело, убийство это.

Мистер Пальяни исподтишка окинул медленным взглядом свой магазин, а затем накренился вперед на локти, будто хотел поделиться страшным секретом.
– Жена, она это сделала. Покромсала своего мужика, как салями. Она всегда была дикой штучкой, эта девчонка Лелури. Вечно приключений искала…

Поток слов оборвался, словно старик только сейчас вспомнил, что во многих случаях, когда Реми Лелури искала приключений, она была в компании Деймана Рурка.

Лавочник насупился и, выпрямившись, ткнул большим пальцем в газетные лотки возле кассы.
– Вот тут в «Трибе» пропечатано, что вы, копы, как раз ее и подозреваете. Ищите женщину, разве нет?

Рурк купил еще одну бутылку газировки и прошел в боковую зверь бакалейки. В закутке стояли клетки с курами, которых забивал и разделывал старый негр. При появлении Рурка старик выпрямился, замер и уставился на него во все глаза.

– Здорово, Джеки Бун, – снял напряжение Дейман.

– Привет, маста Дэй, – шумно выдохнул негр. Он ненадолго снял рваную соломенную шляпу с головы, чтобы вытереть пот со лба. – Жарковато сегодня, правда?

– Ага. Как насчет кока-колы? Вставляет, конечно, похуже джина, но холодит неплохо.

Джеки Бун сверкнул улыбкой, показав недостачу многих зубов.
– Спасибо, сэр.
Затем вытер руку о свой окровавленный передник и взял бутылку шипучки у Рурка. Щедро глотнул и провел по губам тыльной стороной ладони.
– Ужасная вышла штука с мистером Чарльзом, а? Плохо как помер-то.

– Наверно, все здешние ни о чем другом сейчас и не говорят.

Старый негр перевел взгляд со своего хозяина на мужчин, которые по-сквоттерски захватили веранду. Почесал седую поросль на груди и понизил голос:
– В газетах понаписано, да и люди болтают, что вроде как это мисс Реми сделала… Да она бы ни в жисть такого не сделала. Только не она. Началось-то все небось с гри-гри, а закончил дело ругару(1).

Амулеты, называемые «гри-гри», продавались по всему Новому Орлеану, но лишь самые сильные колдуньи вуду заявляли, будто знают, как перекинуться в ругару, и за хорошую цену могли побещать смерть твоего врага.

– Так что, какая-то заклинательница наложила проклятие на мистера Сент-Клера? Какая-то колдунья вроде Мамочки Ра?

Джеки Бун отхлебнул еще колы и причмокнул губами.
– М-м-га.

– Для кого же она так постаралась?

Глаза старика метнулись в сторону от Рурка.
– Почем мне-то знать, маста Дэй. Нет уж, такие дела не про меня…

Рурк позволил тишине повиснуть между ними, пока допивал свою газировку. В клетках кудахтали и скреблись куры. В открытую дверь магазинчика залетел ветерок и крутанул бумажный зонтик под потолком.

Джеки Бун наконец вздохнул и поднял плечи, поглубже вжав голову, словно в ожидании удара.
– Я не знаю, кто захотел наложить смертное проклятие на мистера Чарльза, клянусь, не знаю. Но говорят, что ему глотку напрочь вырвали, а ругару, он ведь завсегда в глотку метит. Кто-то, значица, крестом соль насыпал у них на пороге, в большом доме, а потом подбросил гри-гри прямо на кровать в ту лачугу, где теперь резня и случилась. Две, может, три недели назад как подбросил. Дурной был тот гри-гри: грязь с могилы задушенного младенца, череп одноглазой жабы и кровь висельника. А он, значица, нисколечко не испугался всей этой порчи. Нет, сэр, только не мистер Чарльз. Я еще тогда ему сразу сказал, что надо держать во дворе жареную курицу, и тогда любая нечисть пройдет стороной, да куда там, он надо мной только посмеялся. И вот что из этого вышло. Ругару вырвал ему глотку.

От бакалейной лавки обратно в Сан-Суси Рурк пошел длинным путем вдоль канала. Солнце палило нещадно, слепящие блики пощечинами хлестали по лицу. Лучи вонзались в прокисшую грязь и в мертвую зеленную воду, всколыхивая гнилую вонь.

Едва Дейман оставил позади изгиб дороги, как из канала выскочил огромный сарган, жабры и брюхо вспыхнули белизной на ярком солнце. Рыбина дергалась на одном конце багра, а за другой держался тощий негритенок в закатанных парусиновых штаны и большой соломенной шляпе.

Мальчишка потянулся к трепыхающейся добыче и тут увидел Рурка. Выпучил глаза, бросил свой багор и дал деру, сверкая эбеновой от пота спиной.
– Эй, Лебо, ну-ка, постой! – крикнул ему вслед Дейман, но рыболов уже скрылся в густых зарослях падуба.

Рурк посмотрел вниз на свои блестящие двуцветные полуботинки и на отвороты светло-бежевых полосатых брюк. Вздохнул. Но все-таки сошел с дороги, забрался на дамбу, а затем спустился на другую сторону к воде.

Комары и мошки клубились в осоке и в тростниковой сечке. Глаза жгло от влажной жары. На берегу, где рыбачил парнишка, лежала перевернутая пирога. Довольно ухоженная: проконопаченная, днище очищено от водорослей. Две небольшие остроги из неошкуренных веток были воткнуты в землю неподалеку, а на кипарисовом кусте висела смотанная веревка с рядами черных крючков, похожая на гагатовое ожерелье, – вся потребная снасть для ловли лягушек. Рурк поднял пулю Минье времен Гражданской войны, которая использовалась как грузило. Покачал в руке, а потом бросил в воду. Оглянулся в сторону Сан-Суси. Отсюда, от самой воды, хорошо было видно и рабскую хижину, и обширную лужайку с редкими деревьями между лачугой и большим домом.

Он вспомнил про фонарные огни, которые заметил из особняка где-то здесь прошлой ночью, – мальчишки промышляли на канале лягушек при свете луны. И вполне могли увидеть, как пришел и ушел убийца.

Дейман Рурк перебрался через дамбу обратно на дорогу и зашагал к поместью Сент-Клеров. Прошел по лужам теней в дубовой аллее. Хрустко подавил подошвами сухие скорлупки орехов, нападавших с дерева пекан. Острые банановые листья вяло обвисли в тяжелом воздухе. Он пересек лужайку от рабской лачуги к особняку. У стены, обращенной к каналу, на ложе из спутанных папоротников и диких лилий покоилась большая цистерна для воды. По форме как пузатая пивная бочка, а размером с два грузовых прицепа. Больше в диаметре, чем большинство таких баков, но не выше. С тех пор как в городе провели водопровод, для домашних дел цистерна стала не нужна и теперь использовалась для полива сада. Последний раз ее покрасили темно-зеленым давным-давно, широкие железные обручи местами уже проржавели. Наверху имелась навесная крышка с сеткой, защищавшей от падающих листьев, крыс и соседских котов.

Рурк постоял перед цистерной, сердце колотилось, словно он бежал.
Раздался громкий скрип, когда он поднял крышку, чтобы заглянуть внутрь. Конечно же, внутри он увидел только воду, черно-коричневую, как кофе из цикория. Зачерпнул в ладонь – чистая, прохладная. При закрытии крышка снова взвизгнула.

Гнетущая тишина навалилась на Деймана, пока он медлил возле цистерны. Дыхание пресеклось в напряженном ожидании. Он не слышал, как она подошла, но почувствовал, что она рядом.
– Ищете еще трупы, лейтенант Рурк?

Продолжение следует...

ПРИМЕЧАНИЯ:
(1) Ругару (искаженное лу-гару (loup-garou, фрн. вервольф)) – оборотень, у которого по ночам волчья (собачья, свиная, коровья, петушиная) голова. В Луизиане становится ругару католик, семь лет не соблюдавший поста, или человек, проклятый ведьмой. Проклятье ругару длится 101 день, а потом может быть передано кому-то другому, если укусить не до смерти. Чтобы расколдовать, можно еще пролить кровь зверя, но герой, ранивший ругару, умирает в течение года
_________________

Константин, Танюша, спасибо за продолжение!
Ругару, значит Забавно.
Дэй настоящий коп. Только о деле и думает. Даже о дочурке забыл. Но дочку очень любит, это видно.
И чем Рурка привлекла цистерна?
_________________

Константин, Татьяна, спасибо за продолжение
Да, так Деймона захватило расследование, что забыл про дочку. Что-то не соображу, а сколько времени прошло от убийства Чарлза? Сутки?
Ну и как всегда картинки от меня и гугла
В начале 20 века стадион назывался Хайнеманн-Парк, а потом был переименован в Pelican Stadium

___________________________________

Константин, Таня, спасибо за продолжение!
_________________

Спасибо за продолжение!
Интересная глава.Убийство тщательно спланировали выходит. Мачете заточили, за неделю до убийства. Да еще мальчик этот не местный, специально, видимо,откуда-то привезли.

А за три недели его оказывается предупредили с помощью этих ведьмовских штучек.
Плодотворный день у Дэя, вон сколько всего важного удалось узнать. Вот только девочку жалко, папе вечно некогда.

Зажигали в свое время ребята! Интересно, подробности будут?
___________________________________

Спасибо за продолжение

Жаль Кэти. И печально, что Дэй все понимает, но ничего не может изменить - профессия обязывает.

Искать свидетеля, по-моему, дело бессмысленное. Ну, положим, были там мальчишки - они от страха сто лет как сбежали и больше туда не придут, а если и поймает их - идти в суд бессмысленно, кого интересует слово негритенка... С мачете тоже пролетело все.

Цистерна, видимо, уже послужила местом преступления в прошлом. Надеюсь, не Сент-Клера там притопили.
_________________