Лоретта Чейз "Виконт-бродяга"

Evelina, kerryvaya
Замечательное продолжение, спасибо за великолепный перевод!

Кетрин прозрела, отбросила свое предубеждение, увидела истинного, настоящего Макса.

Третий раз он не стремится делать предложение. Двух отказов с него достаточно.

Особенно если помолвлен не с той женщиной.
_________________

Evelina,kerryvaya, спасибо огромное за великолепный перевод новой главы!!!

_________________

Да, перевод действительно восхитительный, как и содержание главы. Остается надеяться, что пока вслух не произнесено об их помолвке, то все еще может решиться в пользу наших героев, может Лэнгдон увлечет или скомпрометирует Диану. Должен же он немного воспрять духом от своих боевых действий. Девочки, спасибо вам огромущее.
_________________

 » Глава 21

Перевод: Evelina
Редактура и ссылки: самый-лучший-на-свете-редактор-kerryvaya

Глава 21

Для человека, чья голова не только глупа, но и, как помнится, тверда, двух стаканов бренди далеко не достаточно, чтобы достичь забытья, если человек этот, конечно, не склонен к обратному. Лорд Рэнд как раз оказался не склонен. Уснул он, только когда давно уж рассвело. И как следствие, крепко проспал до полудня, пока его не разбудила пара кроликов, скачущих по груди.
Открыв глаза, он обнаружил вместо кроликов два маленьких грязных кулачка, прилагающихся к паре коротких ручонок, в свою очередь принадлежащих некой особе, известной, как Джемми.
– Отстань, – проворчал виконт. – Какого чёрта ты творишь? Будь я проклят, если этот мальчишка обременён хоть какими-то манерами, и уважением к знати в том числе.
– Да встанете ж вы, наконец? Чего ждёте?
– Судного Дня. Что, чёрт возьми, тебе нужно?
Рядом возник Блэквуд, вошедший в комнату в обычной для себя бесшумной манере. Он оттащил Джемми и извинился за неподобающее поведение паренька. Оказалось, мальчик, к сожалению, взметнулся по лестнице так быстро, что мистер Блэкуд не успел его остановить.
– Пришли весьма странные вести, милорд, – пояснил он.
– Она слиняла! – прокричал Джемми, вклиниваясь перед камердинером. – Сбежала с солдатом.
Лорд Рэнд резко выпрямился в постели:
– Что? Кэт? Когда? С каким солдатом? Чёрт бы её побрал, почему этой женщине не живётся спокойно?
Макс отшвырнул одеяло, предоставив Джемми возможность созерцать любопытное зрелище – обнажённого аристократа. Должным образом впечатлённый, Джемми отступил назад, в то время как виконт выбрался из постели и вырвал халат из рук слуги.
– Прошу прощения, милорд. Юная леди, о которой идёт речь, – леди Диана Гленкоув.
Лорд Рэнд успел к тому времени завернуться в халат и уже было вознамерился вновь сорвать его с себя, дабы как можно быстрее одеться, не прибегая притом к помощи посредника. Но снова плюхнулся на кровать.
– Леди Диана? – непонимающе отозвался он.
– Ваша невеста, милорд, – пояснил Блэквуд. – Боюсь, эта весть разнеслась уже по всему городу, потому как слуги лорда Гленкоува разыскивают её повсюду со вчерашнего дня. А от лакея его светлости я слышал, что семья юной леди получила от неё этим утром весточку. Как я понимаю, прошлой ночью она вышла замуж по специальному разрешению. О её дальнейших планах в сообщении не упоминалось. Видимо, дабы избежать преследования.
– Понятно, – пробормотал лорд Рэнд.
– В самом деле, милорд, это настоящий скандал. Лорд Гленкоув послал лакея с просьбой к вам нанести ему визит при первой же возможности. Полагаю, его светлости подобало первым сообщить вам эту новость, но к сожалению, Джемми его опередил.
– Да, – проговорил лорд Рэнд, с изумлением взирая на Джемми.
– Но ведь я первый услыхал об этом, в нашей лавке, – защищаясь, ответил мальчуган. – Они приходили вчера искать её, и сегодня вот тоже, и, значит, когда они сегодня пришли, то сказали это ЕЙ, а ОНА растрепала Джоан, а та мне, а я пришёл, чтобы вам рассказать.
– Ясно, – произнёс виконт, продолжая растерянно озираться. – Я, пожалуй, оденусь.

Беседа лорда Рэнда с лордом и леди Гленкоув оказалась не из приятных. Леди Гленкоув была вне себя от горя. Она неистовствовала, требуя, чтобы брак был аннулирован, а злодей выпорот кнутом, повешен, выпотрошен и четвертован. Время от времени она вспоминала выказать сочувствие брошенному жениху, что делало разговор ещё невыносимее.
К счастью, лорд Гленкоув смотрел на жизнь более философски. Не прошло и часа, как он получил весьма ободряющую весть о своём новоиспечённом зяте. Хотя семья юноши оказалась сравнительно неизвестна, выяснилось, что его покойный батюшка был человеком состоятельным, ещё больше разбогатевшим благодаря торговым связям жены. Так что их сын – полковник Стокмор – имел внушительный доход. Да ещё и мог похвастаться видами на будущее, под которыми подразумевался один тяжелобольной, престарелый, эксцентричный холостяк-кузен, по случайности, оказавшийся виконтом. И титул этот должен был перейти к полковнику Стокмору. Конечно, будущий виконт – это вам не будущий граф Сент-Дениз, но нельзя же иметь всё сразу. О чём с утомительной частотой вынужден был напоминать жене лорд Гленкоув.
Лорд Рэнд также отнёсся к случившемуся весьма философски. Он вынес постигшее его разочарование с подобающим мужеством – чем вызвал у леди Гленкоув очередное горестное рыдание – и удалился.
Из дома графа Гленкоува виконт направился прямиком в любовное гнёздышко лорда Броуди. Там он за пятьсот фунтов выкупил персиковое муслиновое платье. Линнет же, чьё мировоззрение было в два раза более философским, нежели у любого аристократа, снесла собственные многочисленные разочарования со всем присущим ей стоицизмом.

Не успела Кэтрин открыть глаза, как Молли уже принялась делиться новостями о тайном бегстве леди Дианы, сопровождая процедуру одевания разглагольствованиями о таинственных путях Провидения, о людях, отказывающихся понимать, что для них лучше, и тернистой дороге истинной любви. Закончила она свою речь пылкими благодарностями за то, что сама вполне довольствуется любовью издали, и потому не творит столько глупостей, как те, кто пытается подобраться к предмету своей страсти ближе.
К счастью, у леди Эндовер – как за завтраком, так и после оного – мало что нашлось добавить по сему поводу.
– Полагаю, Молли уже рассказала тебе, – обронила она, – и уверена, в больших подробностях, нежели смогла бы я сама. Поразительно. Я всегда считала, что мать держит Диану в ежовых рукавицах. Какое облегчение, что я ошибалась. Они с Максом совершенно не схожи характерами. Она бы до безумия наскучила ему, а он в конце концов ударился бы в беспутство.
Кэтрин промямлила нечто вроде того, что тоже изумлена. На том и закрыли тему.
Пристыженная откровениями прошедшей ночи, мисс Пеллистон решила провести день в библиотеке за чтением «Событий и памятников наших последних и опасных дней» Фокса[1]. Однако разум её отказывался сосредоточиться на протестантских мучениках шестнадцатого века.
Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что рандеву леди Дианы с её запретной любовью в основном было посвящено планам скорейшего побега. Будучи соучастницей, пусть и невольной, Кэтрин должна была быть по меньшей мере раздосадована тем, что не разглядела происходящего у неё под носом и не сделала всё возможное, дабы вернуть леди Диану обратно на стезю долга.
Но мисс Пеллистон не могла быть раздосадована или хотя бы удивлена, учитывая настигшее её поразительное озарение касательно собственной проницательности. Едва ли можно надеяться прочесть мысли другой леди, когда в твоей собственной голове царит столь жалкая неразбериха.
Более того, она дерзко призналась себе, что даже рада этой вести. Пусть для неё это ничего не меняло – ведь лорд Рэнд всё равно оставался вне досягаемости, – но, по крайней мере, у него появится второй шанс. Возможно, на сей раз он найдёт по-настоящему любящую его женщину. Это будет не сложно. Только дурочки, вроде неё, могут не заметить его совершенств.
Теперь ей оставалось лишь молиться о возможности извиниться за свое длившееся более месяца неблагодарное и детское поведение. Больше ей не на что надеяться. Она вышла далеко за рамки приличий.
Этим утром после долгого сражения с собственной совестью Кэтрин решила, что её признания никому не принесут пользы. Рассказать кузену или Луизе о Чолли означало бы лишь попусту расстроить их. Лучше она сошлётся на изнеможение и скажет им, что хочет уехать домой.
А после, думается, годы растянутся в вечность.
Вероятно, она продаст владения тётушки Юстасии, вложит деньги и заживёт спокойной, тихой, одинокой жизнью. Посвятит себя благотворительности, помогая тем, чья жизнь не удалась даже больше, чем её собственная. Станет трудиться бок о бок с беднотой. И может, в конце концов заразится какой-нибудь омерзительной болезнью, которая поставит точку в её кошмарном существовании.
Таким вот образом Кэтрин и без «Книги мучеников» быстро низвела себя в омут глубочайшего раскаяния и печали. Она благоразумно закрыла непригодившуюся книгу и приступила к унылому созерцанию ковра.
Раздался стук в дверь. Подняв глаза, Кэтрин встретилась с исполненным собственного достоинства взглядом Джефферса.
– У леди Эндовер посетители, мисс, не соблаговолите ли вы оказать любезность, присоединившись к ней в...
– Можешь не волноваться, – перебил лорд Рэнд, отодвигая дворецкого в сторону. – Я не собираюсь сидеть в какой-то чёртовой гостиной, развлекая собственную сестру светской болтовнёй. Оставь нас, Джефферс.
Джефферс со вздохом удалился.
В несколько шагов лорд Рэнд преодолел разделявшее их расстояние. Под мышкой у него был зажат свёрток, который он теперь бросил к ногам Кэтрин.
– Здесь твоё платье, – произнёс он. – Оно обошлось мне в пятьсот фунтов. Прибавь сюда те пятьдесят, с которыми мне пришлось проститься месяц назад. Получается, всего я заплатил за тебя пятьсот пятьдесят фунтов.
Сердце Кэтрин незамедлительно принялось оглушительно колотиться. Она непонимающе уставилась на свёрток. Затем медленно подняла взгляд на лицо виконта. Его глаза, своей синевой напоминавшие морозные лунные ночи, обдавали холодом. Он ненавидел её. И Кэтрин напомнила себе, что заслужила его ненависть. Но пусть даже так, в душе её нарастало возмущение. Вовсе не было нужды вести себя столь бессердечно... и зло.
– Я смогу решить этот вопрос, – довольно неуверенно отозвалась Кэтрин. – Напишу отцу и попрошу его выслать пятьсот пятьдесят фунтов. Или ты ещё потребуешь проценты?
– Конечно, юная леди, ты напишешь отцу, чтобы сообщить ему, что мы собираемся пожениться.
Кэтрин совсем неэлегантно сглотнула.
– Прошу прощения? – глупо переспросила она. Ей хотелось сказать... и сделать... тысячу разных вещей, и она никак не могла решить, с какой начать.
– Ты не глухая, Кэт, не притворяйся. Мы поженимся, как и следовало поступить с самого начала. – Виконт поспешно отвёл взгляд от её лица и принялся мерить шагами комнату. – И кто только занимался твоим воспитанием, – непреклонно продолжал он, – твоё поведение просто ужасает. Ты же провела ночь в моей постели, помнишь, после вечера в публичном доме? Подбираешь уличных бродяжек, позволяешь целовать себя пьяным бездельникам, да ещё и ввязываешься в драки в ломбардах. Не исключено, что ты уже вконец пропащий человек, но я не теряю надежды тебя исправить. И если будешь хорошо себя вести, возможно, время от времени буду позволять тебе исправлять меня, но ничего не обещаю.
– О, Макс...
Однако он, казалось, не слышал сего жалобного звука, потому как продолжал горячиться:
– И не нужно перечислять мои недостатки, я и без того успел выучить их наизусть. Задира, грубиян, пьяница, игрок и всегда сначала делаю, а уж потом думаю. Ещё я несдержан... и ах да, безумный, порочный и опасный. Впрочем, и ты не лучше... вот почему из нас выйдет превосходная пара.
– О, Макс... – снова повторила она, в то время как с носика её капали слёзы.
Виконт прекратил метаться по комнате и взглянул на неё.
– Плакать бессмысленно, – уже куда менее уверенно добавил он. – Слёзы на меня не подействуют. Я уже всё решил... – тут голос Макса сорвался. – Пропади всё пропадом, – пробормотал он. Секунду он стоял, сжав кулаки и не зная, что делать. Затем со вздохом шагнул к Кэтрин и опустился перед ней на колени: – Ну же, дорогая, неужто всё так ужасно? Неужели я даже ни капельки тебе не нравлюсь?
– Ох, Макс, – воскликнула она, – я безумно тебя люблю.
Лорду Рэнду потребовалось мгновение, чтобы осознать столь важную новость, а потом лицо его озарилось. Более того, у него даже скулы слегка порозовели.
– Это правда, дорогая? – нежно спросил он, беря её за руку. – Ты серьёзно? Ну конечно же, да... иначе просто и быть не может... ведь я так тебя люблю.
Кэтрин остановила его едва заметным печальным жестом.
– Но я всё равно не могу выйти за тебя. – И прежде чем он успел возразить, она, в отчаянии стремясь побыстрее положить конец сей мучительной сцене, поспешила объяснить: – Я не могу выйти за тебя замуж... я ни за кого не могу выйти... потому что... ох, Макс, я уничтожена, действительно уничтожена.
Лорд Рэнд снисходительно разъяснил, что с ней попросту случилась истерика. И принимая во внимания ужасающее испытание, выпавшее вчера на долю Кэтрин, он великодушно извинил её, попутно уговаривая не быть столь глупой.
Но Кэтрин знала, что дело вовсе не в глупости... нет, по крайней мере не в этот раз. Разыскав носовой платок, она вытерла глаза и нос и спокойно, насколько это возможно, передала ему слова лорда Броуди о Чолли.
Когда же она дошла до бросающего в дрожь конца, лорд Рэнд стянул её со стула и заключил в объятия.
– Мне так жаль, любимая, – тихонько выдохнул он в её кудри. – Ужасно, что он сказал тебе такое, но дело прошлое. Скоро мы поженимся. Забудь о Чолли и думай только о нас... о нашем счастье.
Кэтрин слегка отстранилась и всмотрелась в его лицо.
– Ты разве не слышал меня, Макс? Я только что призналась тебе, что не... не чиста.
– Да и я не совсем сэр Галахад, милая.
– Это другое. Мужчины ждут... о, Макс, ты не можешь жениться на мне. Джентльмены ждут, что невеста достанется им нетронутой, – терпеливо напомнила она, в то время как её сердечко безумно трепыхалось, разрываясь между надеждой и отчаянием.
– Ты же знаешь, я не похож на прочих джентльменов. – Он вновь прижал Кэтрин к себе и принялся перебирать пальцами лёгкие каштановые завитки. – Равно как и ты не похожа на других леди. Ты Кэт, та леди, что я повстречал в борделе, леди, что не перестаёт меня бранить, леди, которую я безумно люблю. Выбрось Чолли из головы. – Он легонько поцеловал её в носик. – Ну же, милая, – прибавил он, не дождавшись ответа. – Не верю, что это так сложно. Броуди, вероятно, просто соврал... а пусть даже и нет, ты в то время вообще была без сознания. И кроме того, я ведь разбил Чолли нос той ночью, помнишь? А вчера, похоже, сломал ему челюсть. Если пожелаешь, я ещё что-нибудь ему сломаю, но мне и впрямь кажется, что бедолага и так уже дорого поплатился.
Звучало вполне разумно, пускай и на свой, особый лад. И Кэтрин позволила тревогам сгореть в пламени его любви.
– Полагаю, – пробормотала она в лацкан его сюртука, – если я не соглашусь, ты будешь бить меня головой об стену, пока я не переменю решения.
– Вполне может быть, – отозвался Макс. – Я очень упрям и невоспитан.
– Да. Неудивительно, что я так сильно тебя люблю.
Разумеется, столь интеллектуальная беседа могла завершиться лишь одним способом. Лорд Рэнд ещё крепче сжал любимую в объятиях и принялся без остановки покрывать её поцелуями до тех пор, пока оба они не пришли в крайне взволнованное состояние духа, совершенно неподходящее для отвлечённых рассуждений.
К счастью, в этот рискованный момент в дверь просунулась голова леди Эндовер.
– Довольно, Макс, – сдержанно проговорила она. – Ты мнёшь Кэтрин платье, и Молли будет по этому поводу вне себя. А теперь иди и поговори с Эдгаром, как и подобает джентльмену.

Виконт рвал и метал, время от времени угрожая применением силы, однако ж ни на йоту не приблизил назначенного дня свадьбы. Пришлось вынести шесть невыносимо медленно тянущихся недель лишь потому, что леди Эндовер настаивала, что якобы сыграть свадьбу раньше было бы в равной степени неудобно и неприлично. Ожидалось, что это будет свадьба года.
И если светское общество оказалось должным образом впечатлено, то Макс с Кэтрин – едва ли. Эти двое не замечали ничего из того, что творилось вокруг. Не считая момента, когда их провозгласили мужем и женой, единственное, что отчётливо запомнилось Максу в тумане беспорядочной суеты – это встреча с грозным батюшкой Кэтрин.
После всего услышанного и додуманного лорд Рэнд ожидал, что перед ним явится ни дать ни взять сам гунн Аттила[2]. И весь свадебный завтрак виконт то и дело поглядывал на грушевидного, среднего роста человечка, вьющегося вокруг своей баронессы, подобно льстивому придворному.

Коль скоро лорд и леди Рэнд отправлялись в свадебное путешествие лишь на следующий день, то свою первую брачную ночь они провели в городском доме, среди не помнящих себя от радости слуг. Все они давным-давно уже пришли к согласию касательного одного: в чём действительно нуждался этот дом, так это в хозяйке. Хоть их хозяин и без того всеми любим, за ним, однако ж, нужно хорошенько присматривать. А если верить юному Джемми и всеведущему Блэквуду, мисс Пеллистон была единственной женщиной, которой под силу справиться с этой сложной задачей. Его милость, как заметил Блэквуд, конечно, сущее наказание, но жена ему более чем под стать, несмотря на хрупкое телосложение. Даже мистер Хилл уныло признал, что хозяин мог закончить куда хуже.
Посему тем вечером лорд Рэнд с невестой тихо ужинали дома в окружении сияющей прислуги и щеголеватого Джемми, настоявшего на праве прислуживать за столом вместе с другими лакеями.
После того, как подали десерт и подобострастные слуги один за другим покинули комнату, лорд Рэнд вновь вспомнил своего тестя и принялся поддразнивать молодую жену, обвиняя ту в умышленных преувеличениях.
– Да он кроток, словно приходской священник, Кэт. Уверен, он в жизни не выпивал больше двух бокалов шампанского за раз, да и те потягивал, словно дебютантка на своём первом балу.
– Знаю, – рассеянно откликнулась она, голова её была занята совсем другими вещами. – Я сама едва его узнала. Моя мачеха оказалась просто невероятной женщиной.
– Надо думать. Вместе с моим собственным стариком они убедили твоего батюшку занять причитающееся ему место в парламенте.
– Могу лишь надеяться, что наша страна от этого не пострадает. Хотя, надо заметить, баронесса знает к отцу подход. Стоит ей только приподнять бровь, и он тут же подчиняется. Я видела, как она взглянула на папу, когда тот подошёл нас поприветствовать. И он тут же самым наигалантнейшим образом взял меня за руку, сказал, что я всегда была хорошей девочкой, его гордостью, и поцеловал. – Она коснулась своей щеки. – Раньше он никогда так не делал. Я чуть в обморок не свалилась от удивления.
На что лорд Рэнд самым будничным тоном заметил, что раз её выбивают из колеи столь тривиальные вещи, ему следует проследить, чтобы в их спальню сегодня непременно принесли жжёные перья и нюхательные соли. Взглянув на её нетронутый десерт, Макс громко поинтересовался, не закончила ли она ещё.
Не успела Кэтрин ответить, как к ней тут же подскочил Джемми и подхватил её блюдо. Попутно забрав тарелку у виконта, он, понимающе подмигнув, удалился.

Мистеру Лэнгдону же наградой послужила честь отречься от своих притязаний ради друга университетских дней.
«Чем не утешительный приз», – подумал он, устраиваясь в кресле и открывая книгу. И пусть впечатления совсем не утешают, горькой карой их тоже не назовёшь. Да и как можно чувствовать какую бы то ни было горечь, когда смотришь в ясный, радостный, сияющий лик любви, так счастливо обращённый к предмету своего обожания. Такая картина предстала перед ним, когда два его друга смотрели друг другу в глаза, и каким-то непостижимым образом она его вдохновила.
Кроме того, как говаривал Бард: «Люди время от времени умирают, и черви пожирают их, но не любовь тому причиной»[3]. Джек не умер и даже не заболел. Сей удар хоть и поколебал его, но не сокрушил. В действительности, на собственном опыте он многое понял. Беда в том, что среди всех тех приобретённых частиц мудрости затесалось одно неизведанное ранее ощущение: впервые за всю свою спокойную и безмятежную жизнь, он почувствовал себя одиноким.
Закрыв книгу, Джек вышел из клуба, незамеченный становившейся всё более шумной толпой, собравшейся там к концу вечера. Он ненадолго заехал домой, собрал некоторые вещи и потребовал оседлать лошадь. В то самое время, когда дозорный объявил заинтересованным слушателям, что небо безоблачно, а на часах пробило одиннадцать, мистер Лэнгдон благополучно скрылся в ночи.

Лорд Рэнд крепко прижал к себе невесту.
– Ты в порядке, Кэт?
Та ответила не сразу, по всей видимости, раздумывая, как бы поудобнее пристроить голову на плече у мужа.
– Кэт?
– Ох, да. Я... ммм, это было весьма...
– Ошеломительно?
Она вздохнула:
– Боюсь, что нет. Знаю, я должна быть потрясена, но... как нежен ты был, Макс. Придётся мне перестать называть тебя хулиганом, и твоя репутация разлетится в пух и прах.
– Но ведь мы оставим это между нами, миледи?
Хихикнув, она ещё теснее прижалась к нему.
– Я рад, что всё в порядке, потому что ты, как теперь известно... по крайней мере, была... чиста, словно свежевыпавший снег. Броуди солгал, любовь моя. В этом нет никаких сомнений. Теперь-то ты выбросишь, наконец, Чолли из головы?
– Буду стараться изо всех сил, – прошептала она, – хотя мне может потребоваться помощь.
– Ладно. Только намекни, если вдруг вновь вспомнишь о нём, и я постараюсь придумать что-нибудь, чтобы отвлечь тебя.
– Макс, – немного погодя раздался застенчивый голос.
– Да, милая?
– Не мог бы ты придумать что-нибудь... прямо сейчас?

Примечания:

[1] Книга, принесшая известность Джону Фоксу, была впервые опубликована в Англии в 1563 г. под названием "События и памятники наших последних и опасных дней". Но более известна она как "Книга мучеников". В течение многих лет ее переиздавали с дополнениями. Джон Фокс написал свидетельство о преследованиях Церкви Христа язычниками и теми, которые назывались христианами, но не были таковыми. Это книга о Божьей благодати и христианской верности. Это духовная книга высшей степени значимости, а историческая информация содержится в ней только для того, чтобы указать время, место, людей и обстоятельства. Более 400 лет книга Фокса является памятником мученикам, вдохновляющим наследием и ободрением для Церкви Христа.
Книга была издана четыре раза, Совет Епископов постановил, чтобы она была помещена во всех кафедральных церквах Англии. Как и Библия, эта книга была прикована цепью к кафедре, чтобы никакой излишне рьяный читатель не мог унести ее.
Было время, когда не только в Англии, но и во всем англоязычном мире дом считался нехристианским, если в нем не было Библии и "Книги мучеников" Джона Фокса.


[2] Атилла -- вождь племени гуннов с 434 по 453 год, объединивший под своей властью варварские племена от Рейна до Северного Причерноморья. В средневековых сочинениях Аттилу назвали Бич Божий (flagellum dei) или Гнев Божий, отражая латинскую церковную традицию рассматривать вождя гуннов как коллективное наказание, посланное народам за недостаточно усердное служение Богу. В более позднее время Аттилу стали рассматривать как символ дикого варварства, несущего одни только разрушения для западной цивилизации.

[3] Строчка из комедии У. Шекспира "Как вам это понравится".


_________________

Огромное спасибо за перевод!
_________________

ВСЁ?! Это конец?!
Утёрла сопли....
Evelina, kerryvaya, огромное спасибо за перевод этой книги!!!

Умчалась читать главу... а потом и всю книгу по новой.

Эвелина, Маша, спасибо за перевод! Теперь я смогу прочитать всю книгу!
И удачи со следующим проектом!

_________________

Девочки, огромное Вам спасибо за прекрасный перевод!

Ааааа! Катюш! Не поверишь, мое любимое!
_________________

Так что? Уже можно начинать читать? Уряяяя! Эви, Маша, СПАСИБО и поздравляю с завершением проекта! Вы МОЛОДЦЫ!

Ух ты, как совпало! Так тем более надо отпраздновать окончание перевода любимым напитком (или тем, что есть под рукой )
_________________

Спасибо, спасибо. Теперь буду наслаждаться новой Чейз.

_________________

Evelina, kerryvaya, спасибо преогромное за этот чудесный роман! Перевод выше всяких похвал.
Поздравляю всех с завершением проекта!!!

Спасибо за прекрасный перевод

Evelina, Kerryvaya! Спасибо за прекрасный перевод. Всего Вам наилучшего.