Архитектура Страха

Над снежными вершинами.



Себастьян притворно вздохнул.
- Жаль, иначе я бы жил на диете из твоих сладких губ, твоей сочной киски, спелых грудей... - Себастьян улыбнулся почувствовав, как Белла задрожала от возбуждения.
Но когда аэростат начал терять высоту, всё его желание прижать любимую к перилам и исполнить задуманное, исчезло.

Себастьян сильнее прижал любимую к себе. успокаивающе гладя по спине.
Изабелла выбрала другой мешок, но Себ не стал переубеждать. Сейчас не время и не место, чтобы спорить. Вместо этого он сжал её ладошку, поглаживая пальцы Беллы, переплетая их со своими.


Себ замял на мгновение, чувствуя, что потерю Изабеллы он не переживет. Даже ради дочери.
- Приподняв голову любимой, мужчина заглянул ей в глаза и отчетливо и уверенно произнёс:
- Ничего с тобой не случится. Я не позволю тебе так быстро оставить меня. Не сегодня. И наша дочь будет расти с обоими родителями, которые будут любить её, потом её детей!
И он прижался к губам Изабеллы, чувствуя, как дрожат её губы. Себастьян согревал их своими, дарил уверенность, которую пытался сам почувствовать, ине позволил Белле испугаться по настоящему.
_________________

Над снежными вершинами

Джеффри держал меня за руку, а я наслаждалась его прикосновением. Я упивалась новым трепетным чувствам возникавшим внутри при каждом его прикосновении. Если бы только мы встретились при других обстоятельствах, а не попали в какую-то заумную игру. Где мы точно не были кукловодами, а как раз совсем наоборот. Плывя по воздушному пространству. Все кто оказался на борту взялся за дело. Мужчины старались справится с управлением, девушки рассматривали все вокруг и разговаривали. Каждый нашел чем заняться. Несколько подсказок было найдено и нам снова предстояло спасать свои жизни. Но, мы не имели права на ошибку. Ведь здесь даже не куда бежать. Я все время наблюдала за Джеффри. Мне не хотелось выпускать его из поля зрения, тем более он просил, чтобы я была рядом. Мне хотелось остаться с ним рядом на всегда. Я снова вспомнила тот его жгучий поцелуй и не осознавая подняла руку коснувшись губ. Мне снова хотелось его поцеловать. И сейчас я готова была сделать то о чем быть может пожалею через время. Я быстро подошла к Джеффри и потянула за рукав привлекая его внимание к себе. Я приблизилась к нему и встав на носочки прошептала на ушко.
- Джеффри, поцелуй меня - и я легонько скользнула губами по его скуле.
Я увидела его взгляд который сменял одну эмоцию другой. Потом он улыбнулся и сделал то, что я просила. Как только наши губы соприкоснулись я почувствовала резкий толчок. Я ухватилась руками за плечи Джеффри, что бы не упасть. Мои ноги не могли устоять не только из-за сильного покачивания летательного аппарата, еще и из-за таких сладких губ Джеффри. Кто-то вскрикнул и сообщил что мы теряем высоту. О, Господи, там же горы. Мы просто разобьемся если ничего не сделаем. Но, тут кто-то вспомнил о балласте и все начали обдумывать который из представленных мешков тяжелее. Я скользнула по мешкам взглядом.
- Мне кажется, что самый тяжелый мешок под номером 6
Я сделала свой выбор, теперь только осталось ждать остальных
_________________

Над снежными вершинами

Мужчин было пять, занятий было три, поэтому кто-то помогал другим, или подменял, если было тяжело. Всё шло неплохо - огромный шар аэростата плыл по воздуху, как по воде, виляя между горных вершин. Мы любовались снежно-каменным пейзажем, пили шампанское и ели фрукты. Кто-то успел пообжиматься, вызвав во мне приступ зависти. Вот, думал я, долетим, куда мы там летим, и я обязательно поцелую Аланну ещё раз.
Только я об этом подумал, как меня кто-то начал дёргать за рукав. Обернувшись, я увидел объект своих мечтаний. Её глаза и улыбка вызывали у меня прилив нежности. Мне хотелось обнимать и целовать Аланну. Я понял, что она хочет мне что-то прошептать и наклонился. Это было так чудесно, ощущать её близко, знать, что её чуть припухлые губы рядом с моим ухом, слышать её шёпот...

Послышалось? Её губы скользнули легонько по моему лицу. Нет, не послышалось. А может, я не так понял? Хотя, что тут можно не так понять? Поцеловать - слово далеко не двусмысленное. И долго я буду стоять, как болван? Эта мысль была самой трезвой и я, словно опомнившись, потянулся к сладкому рту, вкус которого никак не мог забыть. И снова всё вокруг стихло, а может, и совсем исчезло, мне было всё равно. Я опьянел от поцелуя до того, что начал покачиваться. Но, когда начали кричать, что мы теряем высоту, я понял, что это аэростат качался вместе со всеми.
Все зашевелились, думали, какой мешок сбросить? У меня возникла мысль:
- А почему бы не сбросить два-три мешка? Почему только один, при том самый тяжёлый? Вряд ли у кого-то случайно найдутся в кармане весы, - на всякий случай я оглядел всех вопросительно, - я на всякий случай спросил. Мало ли.

Довериться тому, кто уже взвесил мешки, или попробовать сам? Взвесить или не взвесить - вот, в чём вопрос. Десять мешков поднимать по очереди, конечно, что десятый будет тяжелее остальных. Я решил проверить свою теорию. Сначала приподнял десятый, потом шестой, что казался больше, но весил почти так же, как десятый. Потом четвёртый. Мне они показались одинаковыми. Подумал мгновение и приподнял второй. Ладно
- Всё же, думаю, мешок № 2 Дамы и господа, принимаем решение, иначе разобьёмся.

Над снежными вершинами

Стол был накрыт по королевски, фрукты, шоколад, который я облюбовала с первого момента и шампанское, которое в такой температуре и остужать не надо. Потянувшись за бутылкой, я почувствовала, что сейчас не хочу пить, а хочу только шоколад.
Нет, не так... я хочу Тасгалла в шоколаде. Воображение тут же нарисовало, как мой язык слизывает сладкое лакомство с его губ, груди и живота. Да, можно и ниже, к тому самому органу, который меня так интересовал. и который дарил такое наслаждение сегодня...

Нам нужно было срочно делать выбор. И я не долго думая, потолкала мешки, выбрав тот, который невозможно оказалось сдвинуть.
- Вот этот кажется мне самым тяжелым.
И указала на мешок №2.
Горящий взгляд голубых глаз обещал, что я ещё поплачусь за своё своеволие. Но это не испугало. Наоборот. В теле появилось теперь уже знакомое томление. Я хотела узнать его. Узнать всё то, чему он мог научить меня.
Поэтому когда Тасгалл обнял меня, по телу прошлась восхитительная дрожь, а его слова только сильнее завели меня.


Я задрожала словно уже почувствовала, как он прикасается языком ко мне. Ноги стали ватными, и только чтобы не упасть, я ухватила мужчину за шею, зарываясь пальцами в его густые волосы. Голова кружилась, а тело стало ломить, требуя чтобы всё рассказанное Тасом тут же было воплощенно в реальность.


До чего же замечательное чувство, ощущать его губы рядом, когда холодный воздух сочетается с горячими губами мужчины, которые согревают мои губы.
- О-о-о, Тас... - прошептала я, чувствуя, его губы у себя на шее, в то время как мужская рука сжала мою грудь, едва не вынудив меня застонать в голос. Я выгнулась в спине, так, что моя грудь сильнее толкнулась в его ладонь и я почувствовала, как пальцы погладили, и так ноющий от желания, сосок.

Но я не могла позволить ему заняться этим, тем более здесь, где куча народу. Поэтому неимоверной силой воли, я отстранилась от мужчины, чувствуя, что моё тело сопротивляется разуму.
- Тасгалл, ты не видел, тут осталось ещё шампанское? - я заметила в его глазах удивление, но в этот миг во мне проснулась кокетка. - Так пить хочется после шоколада.
Я заглянула ему в глаза и облизала губы.
- Поможешь бутончику не зачахнуть в этих горах, - и только проговорив всё это вслух, я поняла насколько двусмысленно всё это прозвучало.


_________________

Друзья мои! Итак, у нас в локации

Белое - мешок номер 6 - 2 голоса. Мешок номер 2 - 3 голоса. Мешок номер 5 - 1 голос. Мешок номер 7 - 1 голос. Мешок номер 10 - 1 голос.
Ждём голосов Фрейзера и Кэри))

Красное - 3 голоса за вину леди Томпсон, 2 голоса у мистера Абернатти, 1 голос у Сюзанны, 1 у Эльзы, 1 у Арнольда и 1 у Чарльза.
Ждём голоса Филлис)

Беа приняла из моих рук бокал благородного напитка багряного цвета так доверчиво и послушно. Безропотно. Но как мне показалось, что некоторое смущение мелькнула в эти очах цвета неба. Я задумчиво потер рукой шею, задумываясь. Правильно ли поступил предлагая юной леди коварный напиток, если не знать в нем меры для себя. В моем окружении дамы могли позволить себе бока – другой вина. Я не припоминал, чтобы Беа выпила хоть капля алкоголя на праздничном ужине у лэрда Кэмерона. Она совсем иная. Особенная. Чистая и невинная. Перед благородством и красотой ее души я готов был вечно приклонять колени. Порой мне кажется, что если протяну к ней руку, то она окажется моим самым сладким миражом, растворившийся в воздухе.
- Насколько помню, вас заинтересовали фортификационные строения замков, - обратился я к Беатрис. – Думаю в обители писателя можно найти подходящий стеллаж. Составите мне компанию?
Я галантно протянул Беатрис руку, наблюдая, как она в очередной раз полагается на меня. Осмелюсь предположить, что мое внезапное предложение вызвало удивление у девушки. Таким уж я был человеком, привыкший обдумывать встающий вопрос всякий раз при очередном научном исследовании. Когда назревала такая ситуация, то я привычно вставал из-за рабочего стола и подходил к стеллажам книг, невидящим взором пролистывал страницы книги, ища в своей голове ответ. Сейчас был вопрос, касающийся меня и Беатрис, решение которого зависело от нас обоих.
Побыв во множестве библиотек, я прекрасно мог ориентироваться среди книг. Принцип размещения и хранения книг в обители писателя был мне понятен. Поэтому я повел мою спутницу вглубь книжного хранилища. Без труда нашел нужный стеллаж и пробежал взглядом по полкам. Моя рука легла на толстый фолиант в черной кожаной обложке. Пальцы быстро пролистали листы, остановившись на нужной странице.
- Посмотрите, Беатрис, сюда, - я указал ей пальцем на схематичное строение замка. – Все замки по - своему индивидуально, но у них есть общие черты. Например, вот этот ров, крепостные стены для оборон, донжон - главная башня замка. Все это присуще Фалам Кнок
Мы стояли рядом, касаясь друг другом плечом. Я внимательно смотрел, как Беатрис склонилась над книгой в моих руках. Голубые глаза из-под опущенных черных ресниц с интересом смотрят на книгу. Легкий румянец на щеках. Искушающее прекрасна.
- Я стал изучать замки после смерти своей жены, оставив мне младенца сына, - сказал я, захлопывая книгу. Мне хотелось, чтобы Беа знала про меня, человека, стоящего рядом с ней. – Я отправил Джона на воспитание к родителям покойной супруги. На протяжении тринадцати лет очень редко вижу его, отдавая предпочтению изучению средневековых твердынь.
Мои пальцы аккуратно взяли Беа за подбородок, заставляя ее посмотреть на меня. Что это молодое создание знало о любви. Лишь увлекательную иллюзию, подчерпнутую из романа? Представляет она как порой сложна и трудна человеческая жизнь? Определенно да. В Праге она продемонстрировала во всей красе свою жажду и умение преодолевать любые трудности. Разве это не хороший старт для того, что собирался ей предложить? Что я знал о любви, имея опыт печального финала брака по взаимному чувству? После смерти Фионы в моей жизни встречались случайные женщины. Но Беа не случайность. Она судьба.
Моя ладонь нежно гладила щеку девушки, пока пальцы другой руки отбросили в сторону шляпку. Затем мои пальцы принялись вынимать шпильки из ее волос, пока огненные пряди не упали на грудь. Я слегка отстранился, чтобы полюбоваться этим природным шедевром красоты. Мой ангел стоял покорно, даже не предприняв попытки отстраниться от меня. Как же она доверчива!
- Об этом я мечтал еще на балу, Беа, - горячо прошептали мои губы, касаясь поцелуя мочки ее уха. – Если бы вы знали…
Губы проделали дорожку из поцелуев от мочки уха до краешка губ через жар румянца юной прелестницы. Моя тяжелая ладонь легла на затылок девушки, привлекая Беатрис ко мне. Заключив ее в лен своих объятий, я снова коснулся губами податливых губ Беатрис. Надавливал языком на них, прося вновь пустить меня внутрь. Жажда погрузиться снова в этот рай не отпускала меня с нашего первого поцелуя в Праге. Превращалась в невероятно физическую и душевную потребность. Лишь в силах этого ангела, которого я сжимал в своих объятьях, было под силу утолить мою жажду. Чем дольше я целовал девушку, тем больше становилась моя потребность в ней. Разучился слышать биение сердца, слышать тихое тиканье карманных часов, разучился дышать. Наконец, не был способен здраво мыслить, потеряв неизвестно где, выработанную годами рассудительность. Чувство собственника преследовало меня. Предъявить свое право на нее. Заклеймить огненным тавром эти губы, чтобы никто не смел их целовать, кроме меня. Ей не скрыться от меня и не убежать.
Но ради Беатрис, я должен усмирить тот вулкан, что бушевал в моих жилах. Не напугать той дикой страстью, что она способна вызвать во мне. Лишь дать понять, какую власть она имеет надо мной, мужчиной. Как безоговорочно отдал ей свое сердце, прекрасно зная, как она будет беречь его. Как полностью и безгранично доверяю ей.
- Я прошу вас стать моей женой, - произнес я, с трудом отрываясь от сладких губ и пристально смотря на девушку. – Давайте воплотим в жизнь миссис Беатрис Лоури.
Лишь разучившись согласием своей юной леди, я смогу спокойно выказывать ей свои чувства на публике. Любые преграды и условности не помешают нам.

Беатрис легко поднялась из-за стола и протянула Ричарду руку. Снова быть рядом, касаться его. От этой мысли щеки зарделись, и как ни желала она смотреть в самые красивые глаза, ей пришлось отвести взгляд, чтобы не выдать своих чувств.
А собственно, к чему их скрывать? Ричард Лоури прекрасно осведомлен о том, как она к нему относится, но… Беатрис много читала, но книги, доступные ей, будучи о подвигах и любви прекрасных дам, совершенно не проливали свет на этот самый предмет. Все чувства герои выражали сдержанно и нежно, и все истории заканчивались счастливым поцелуем.
Беатрис же уже долгое время испытывала странные чувства, которым не могла дать название, и ее смущала та страстность и порыв, которые, в общем-то, были несвойственны ее природе.
С того момента, как она повстречала мистера Лоури и безоглядно в него влюбилась, с ней происходило что-то непонятное, и она не знала, что с этим делать, как усмирить или проявить.
Поцелуй Ричарда в Праге был хорош, но мимолетен, и Беатрис боялась, что мистер Лоури лишь попал под очарование момента, когда не последнюю роль сыграл то факт, что он практически чудом остался жив.
С той минуты Беатрис непрестанно думала об этом и мучилась вдали от Ричарда, даже если и сидела рядом.
Проживя всю жизнь за стенами отчуждения и одиночества, сейчас, найдя родственную душу, она всем сердцем и душой рвалась к Ричарду, и это пугало ее. Истинные леди так себя не ведут, и наверняка не испытывают ничего подобного. Но никакие доводы рассудка не могли заставить ее осудить то, что она чувствовала по отношению к этому удивительному мужчине.
Приглашение пройти поближе к книжным полкам она восприняла с радостью. Для нее давно уже существовал один только Ричард, и остаться с ним наедине было как нельзя желанным.

Сердце забилось в предвкушении новых знаний и секретов, которыми мистер Лоури решил с ней поделиться. Однажды он пообещал, что ради нее раскроет все тайны Фалам Кнок. И все же лишь взглянув на его руку, она забыла обо всем. Она не отводила взгляда от длинных пальцев, от тонкого запястья, и уже не могла осмысленно слушать то, что говорил ей Ричард. Ей хотелось чтобы эта рука… И снова возникла мысль, что она думает и чувствует что-то не так, как не должно, как не пристало…

Ей казалось, что от избытка новых неизведанных чувств она вот-вот рассыплется на миллион хрустальных осколков. Горячее прикосновение уверенных губ взрослого мужчины, почти возведенного в ранг бога, обжигало кожу, перебивая дыхание, проникало внутрь и разносило раскаленную лаву по венам, отчего стало трудно держаться на ногах.
Было немного страшно, потому что эти ощущения были совершенно незнакомыми, еще неизведанными, и в то же время феерический восторг захлестнул Беатрис от сознания того, что это Ричард Лоури, тот, кого выбрало ее сердце.
Это он стал причиной ее нового состояния, и Беатрис в эту самую минуту вдруг осознала, что меняется, что никогда не будет прежней, будто все внутри стало иным, и сама она стала другой. Словно Ричард Лоури только что создал ее из морской пены как Афродиту, освободил из плена небытия как Галатею, пробудил от долгого сна, вдохнув жизнь, и подарил этот новый мир невероятных ощущений.
Теперь Беатрис могла понять героинь любимых романов, их верность и преданность своим избранникам: если они переживали и чувствовали хотя бы половину того, что Лоури дарил сейчас Беатрис, то они были счастливицами.

На глазах показались слезы. От невозможности выразить все, что чувствовала, Беатрис едва могла их сдержать.
- Мой Ричард, - прошептала чуть слышно непослушными губами, все еще не веря происходящему и боясь проснуться в тихой комнате, в привычной обстановке, ведь рядом был человек, которого еще недавно она считала недоступной мечтой, причем, уже потерянной. – Я полностью ваша, всецело, навсегда. Вы знаете это. Я пойду за вами в любую даль и разделю любое поприще, только чтобы быть с вами.
И она спрятала сияющее лицо у него на груди, вдыхая аромат мужского одеколона с едва уловимым цитрусовым флером.
_________________

Над снежными вершинами



Циркачка продолжала наслаждаться высотой и морозным воздухом, восседая на бортике, с восторгом глядя сверху вниз, на облака, казавшиеся бескрайними. А я... меня мутило все сильнее. Чтобы не ударить в грязь лицом перед девушкой (и с чего бы мне так стараться, сам не понимаю), я делал вид, что внимательно изучаю наш летательный аппарат. А ведь и правда, не помешает изучить махину, от которой в данный момент зависят наши жизни.

Я заметил, что Лори спрыгнула с бортика и вернулась на палубу. Поманил рукой, приглашая подойти. Оказавшись рядом, девица неожиданно взяла меня за руку, и посмотрела так взволнованно и красноречиво, будто говоря "Спаси меня", что меня прошиб пот. Ну и глазищи! Циркачка красотка, и как я раньше не заметил?

- Все будет хорошо, - сказал я. Больше ничего путного не пришло в голову.


Тут судно качнулось, на палубе послышались крики. Я не сразу понял, в чем суть дела. Только когда мы подбежали к мешкам. Конечно же! Надо избавиться от лишнего груза!

Лори указывала на седьмой мешок, а я почему-то был уверен, что второй непременно надо выбросить...

Девона смотрела за тем, как превращаются в предметы пленники чёрного. Они видела растерянность, разочарование, злость... И всё это - с пониманием, что они не знали, чего ждать. Не знали, зачем делают выбор.
- Странно, - пробормотала Девона, глядя, как всполохи ярости мелькают в глазах Донны и Графа. - Они ведь даже не успели понять, кого выбирали. Жертву. Или того, кто спасётся. А что, если Донна освободилась бы после того, как её имя назвал Зверь? Или смогла бы вывести всех за собой? Или - своего любимого? Или вообще этот выбор ничего бы не значил? - Она покачала головой. - Люди всегда ждут самого худшего, даже от самых близких. Которые, кстати говоря, парой минут раньше "мошенничеством" забрали свою куклу, чтобы спасти всех.
Она впервые засомневалась в том, что сделала правильный выбор, борясь за тех, кто стал ей дорог, но тут же отбросила эти мысли, когда к выбору подошли те, кто был в белом плену. Они выбрали Натана. Сами того не подозревая. И он мог бы стать жертвой, но Девона уже вмешалась в ход Игры.
- Как думаешь, им понравятся те предметы, в которые я превращу их? - поинтересовалась Алхимик у Архитектора. - Владыка ска-имихе был бы доволен моими способностями.

Душу Натана Девона заключила в его чёрный веер. Он носил его повсюду, не расставаясь ни на миг.
Кэри обрела временный приют в белом ферзе. Для Натана она была королевой, Девона чувствовала это.
Лори стала золотыми игральными костями. Такая же яркая и сверкающая. Неизвестно, что выпадет ей в следующий раз.
Фрейзер превратился в курительную трубку. Девона и сама не могла понять, почему в её фантазиях этот атрибут так подходил журналисту.
Джеффри, любитель мистики и интересных ритуалов, теперь будет ждать освобождения в карте таро.
А его прекрасная Аланна стала дрогоценной брошью. Такой же яркой и сиятельной, как и сама леди Кессиди.
Себастьян... О ему Девона приготовила нечто особенное - лорнет. Он не смог разглядеть столь многого. Теперь у него появилась такая возможность.
А Изабелла обрела приют в настольных часах. Словно та, кто терпеливо ждал важного момента.
Тасгалл превратился в роскошную вазу. Такой же большой и крепкий, с причудливым узором по краям.
А прекрасная леди Эйлис стала жемчужным ожерельем. Поистине королевская красота и ценность.

Дорогие друзья! Ещё раз напоминаю, что после превращения всех персонажей и поста Кестера Дугласа в Алхимии крови, в котором он даст начало обратному превращению, вы все сможете освободиться и вернуться в Фалам Кнок 1835 года, для доигрывания своих сюжетных линий и написания эпилогов.

Эйлис, действительно спасибо Шону))) Потому что распределение по уже имеющимся в Архитектуре персонажам вещиц было задолго до поиска предметов)))
И нам даже очень интересно, у кого что совпало. И кто в итоге кого спас))
А для этого ждём последний выбор и будем, прости Иволах, кончать)))

/маяк над бездной/
допишу

Обитель писателя.

Совершенно случайно мистер Абернатти узнал очень страшные вещи. Недолго думая он написал девятерым людям небольшие записки и пригласил их к себе на ужин.
Через пару дней все приглашённые явились.
Ужин прошёл спокойно, хотя гости иногда переглядывались, будто спрашивая друг у друга причину, по которой они все тут собрались. Ответа никто не знал, поэтому, когда терпение леди Томпсон закончилось, она спросила:
- Мистер Абернатти, по какой причине вы нас собрали столь спешно, заинтриговав своей запиской?
Мистер Абернатти обвёл присутствующих взглядом своих блекло голубых глаз и удовлетворённо улыбнувшись, поднялся со своего места.
- Ну, что же леди и джентльмены, хочу сразу сказать, что из этой комнаты никто не сможет выйти без моего на то разрешения. – Все удивлённо переглянулись, но промолчали, решив, дать договорить мистеру Абернатти.- Совсем недавно и чисто случайно на территории поместья леди Томпсон я обнаружил небольшой домик, был сильный дождь, мне пришлось воспользоваться гостеприимством леди Томпсон, хоть и невольным. – В этот момент мистер Абернатти подошёл к леди Томпсон и, взяв её ладонь в свою руку, прижался к ней губами. – За что очень благодарю. Ливень был сильным и затяжным. Дом поразил меня своим убранством: на полках были расставлены различные куклы, в которые были воткнуты иглы, все куклы были одинаковыми, но небольшие отличия все же у них были, по ним я и смог определить тех, на кого они похожи. Пока я рассматривал этих странных кукол, в доме появилась девушка мулатка, я извинился за вторжение, а она в свою очередь напоила меня чаем. Пока она суетилась и накрывала на стол, я успел капнуть в её чашку несколько капель сыворотки правды, - в этот момент мистер Абернатти достал из кармана почти пустой флакончик, показав его гостям. - И девушка призналась, что она колдунья вуду, её привезли сюда специально по заказу одной всем нам известной леди, которая дала ей это задание. Задание заключалось в том, чтобы брак Генри и Мари распался. Но нужно было это сделать так, чтобы никто не узнал истинной причины. Поэтому при помощи колдовства, были внесены серьёзные изменения в отношения, как супругов, так и просто пар, которые в скором времени должны были пожениться. – Мистер Абернатти помолчал некоторое время, давая каждому возможность принять и осознать, сказанное им, а за тем вернувшись к своему месту, мужчина присел на стул.
- Если вам есть что сказать друг другу, думаю, что сейчас самое время.
Первой поднялась Мари.
- Дорогой Генри, прости меня, после слов мистера Абернатти я поняла откуда во мне такая одержимость Чарльзом, она возникла спонтанно, ночью, я проснулась в холодном поту от кошмара, после которого я поняла, что Чарльз это моя судьба и я люблю его больше всего на свете и что он должен быть только моим. – Женщина умоляюще смотрела на своего супруга. – Пойми меня, я не знаю откуда взялось это чувство одержимости, вернее теперь догадываюсь.
Женщина снова села на свой стул, и опустила голову на свои руки, её спина содрогалась от рыданий, которые девушка так и не смогла сдержать.
Затем подал голос Джон:
- Знаете, со мной случилось то же что и с Мари, за исключением того, что любовь я ощутил не к Чарльзу, а к самой Мари.
Ему нечего было добавить, мужчина лишь накрыл своей ладонь пальчики жены, ободряюще их сжимая.
Чарльз виновато посмотрел на Сюзанну и тоже поднялся.
- Я собирался сделать предложение Сюзанне, но, так же как и у Мари и Джона, после кошмара у меня случилась переоценка ценностей, и я отложил сватовство. Неужели это всё колдовство?
Мужчина вопросительно посмотрел на мистера Абернатти.
Но вместо него ответил Арнольд.
- Я думаю, что да, это колдовство, потому что, так же как и вы в какой-то момент начал чувствовать к Сюзанне то, что никогда не испытывал. И самое удивительное в том, что произошло это не от прямого контакта с Сюзанной, а после кошмара.
-О, Боже, Арнольд! – на глазах Виолы появились слёзы.
- Ну что же, вроде бы все, чьи куклы были в иглах высказались, остались те, чьи куклы не успели подвергнуться насилию. – мистер Абернатти замолчал на некоторое время. – Леди Томпсон, вам есть, что сказать этим господам?
Женщина была бледна, покусывала, свои тонкие губы и нервно мяла салфетку.
- А что тут говорить? Всё и так ясно.
Она поднялась со своего места и гневно глядя на Генри продолжила.
- Это ты во всём виноват. Никак не сдохнешь, если бы не ты, мой мальчик давно стал бы графом и купался в деньгах, а сейчас нам приходится жить в глуши, довольствуясь крохами, которые ты выделяешь нам на содержание. Лучше бы я не выпендривалась с гениальными планами, а просто отравила тебя, как и твоего никчёмного папашу.

Итак. Во всем виновата леди Томпсон.

/допишу, как буду у нормального источника связи/
_________________

Видимо, не получается((( Совсем вы нас не боитесь)))
А вообще, граф, берите Донну, пойдёмте выпьем чего-нибудь бодрящего))
Нам всем ещё за окончанием вашей истории следить, а это, я вам скажу, сплошной Корвалол и валерьянка!!!

Сейчас ещё Донна придёт и скажет, что она меня не простит за обращение к вам, и придётся мне спешно паковать вещи и обратно в Иволах бежать с позором)))

Филлис, лапушка, я тебя люблю! Спасибо! Пошла кончать, то есть, заканчивать)))

*машет на Девону лопушком и поливает Реми Мартином прямо из литровой бутыли* Держись, дорогая, вернемся к себе, всем расскажем, что люди непобедимы)
*слегка выходя из образа*))
Девоночка, сердце мое, что-то коньяк перорально меня уже не берет. Может, под капельницу меня коньячную, а?
На минуточку так - главный Бяка здесь я, между прочим) Зверь, не примазывайся к моим злодейским лаврам)
Граф, да мы не страх нагоняем. Это у нас в Иволах такой вид экстремального отдыха)) Пытаемся внедрить на земле. "Фактор страха", "Остаться в живых" и "Последний герой", приключения, адреналин, все такое)
Сами так с Девоной взбодрились, что прям уже хочется куда-нибудь на травку и чтобы не кантовали))
Дамы и господа, это было испытанием для всех нас, но вы все фантастически бесподобны!!!

Девона пребывала в напряжении. Последний ход. Ещё десять человек, среди которых был её Марк. Циркач, в которого она вложила столь много. После чего выдохнула, вглядываясь в обитель писателя.
Красное. Всё было решено и здесь. Выбор пал на Матильду. Ремо был слишком хитёр, он запутал всех. Соответствия с персонажами книги у тех, кто писал концовку, не было ни на йоту. И всё же... Жертва была определена. Ею оказалась Матильда. Прекрасная девочка, только-только вставшая на путь познания любви и страсти. Того, что так ценила Девона.
- Мой великолепный Архитектор, и почему я кажусь себе такой... плохой? Нет, правда. Я заставляю тех, кто мне так дорог, томиться в неизвестности.
Она нахмурилась, глядя на то, как пленники обители писателя становятся предметами.

Марк стал ножом. Такой же острый... с сиянием солнца на наточенном лезвии. Один из лучших в её труппе.
Леди Катрина стала зеркальцем в драгоценной оправе. Она способна была стать отражением того, кого любит, при этом оставаясь самой собой.
Душу Кристофера она сберегла в керосиновой лампе. Его огонь был способен разжечь и ту, что была возле него.
А она - леди Филлис - стала изысканной и золочёной пудреницей. Её красота и изящество застыли на века в этом плену.
Бетрис обратилась в альбом искусств. Вряд ли можно было более точно воспроизвести её земной образ.
Ричард стал карманными часами. И Девона испытала неудобство. Он станет отсчитывать время до того мгновения, когда сможет взять в жёны свою возлюбленную.
Дэнд превратился в массивный перстень. Основательный и притягивающий к себе внимание.
А Матильда стала гребнем. Роскошная рыжина её волос теперь будет оттенена сапфирами, которыми он инкрустирован. Хотя бы в памяти о том, какой она была на Земле.
Алан обрёл спасение в компасе. Он искал направления везде, но - так думала Девона - теперь нашёл единственно верное.
А Кенна стала золочёным флаконом духов. В нём собран искусный букет, который способен привлечь к себе даже через расстояния и века.

Девона посмотрела на Архитектора и тяжело вздохнула. Все фигуры в их партии превратились в предметы.
- Нас ждёт вторая партия, Ремо. Где ты предпочтёшь ждать её, мой Архитектор? На Земле или отправимся в Иволах?