Марьяша:
Виточка, здравствуй!
Спасибо за анонс!
Интересный танец! 
Я правда видео без звука смотрела 
Жду главу!
Tannit:
Вика, поздравляю с новой шикарной обложкой к роману.
Дополнительный материал:
О косметике на Руси
Красота - страшная сила!
Margot Valois:
Всем самого доброго времени, дорогие Леди!
Викуля, благодарю за видео - сильная, я бы даже сказала. мощная энергетика. По энергетике напоминает мне танец дервишей.
Таня, спасибо большое за увлекательную и познавательную статью - просветилась вместе с автором и читателями темы
Виктория В:
Милые Леди, всем удачного субботнего дня!
Спасибо за внимание и сердечки!
LadyRovena писал(а):
Да, эта сцена завораживает, и как хорош Федька! Очень красивый актер!
Я на него налюбовалась, когда комплект делала, красавчик!
Я на него налюбовалась, когда комплект делала, красавчик!
Евочка, соглашусь с тобой, завораживает!
И дает представление как Федя с девчатами заигрывает.
Марьяша писал(а):
Спасибо за анонс! Интересный танец! Я правда видео без звука смотрела
Солнышко, рада, что тебе понравилось!
Жаль, что у тебя видео без звука было, у меня все нормально звучало. 
Марьяша писал(а):
Жду главу
Скоро будет.
Tannit писал(а):
Вика, поздравляю с новой шикарной обложкой к роману.
Таня, спасибо!
Я до сих пор в восторге от такого сюрприза! 
А сама не хочешь сделать графику с Ефросиньей Старицкой?
Tannit писал(а):
Красота - страшная сила!
Спасибо за великолепный материал.
Мы - русские, максималисты и ни в чем не знаем меры.
Margot Valois писал(а):
Викуля, благодарю за видео - сильная, я бы даже сказала. мощная энергетика. По энергетике напоминает мне танец дервишей.
Викуля, благодарю за видео - сильная, я бы даже сказала. мощная энергетика. По энергетике напоминает мне танец дервишей.
Риточка, насчет энергетики соглашусь.
А вот в веселье и в молодецкой удали дервишам до русских юношей далеко. 
Виктория В:
» Глава девятая. "Царская Феодора"
Весной, вскоре после приезда Федора в Москву из Старицы умерла колдунья Байсияр. Дворовые холопы нашли старуху лежащей на лавке в ее избушке возле потухшего очага с полузакрытыми глазами и ощерившимся в предсмертном оскале ртом. Екатерина Басманова, не таясь, плакала по своей заботливой татарской бабушке, а Алексей Данилович, не скрывая облегчения, размашисто перекрестился и сказал:- Слава тебе, Господи, что прибрал зловредную басурманку. Теперь в доме без нее намного спокойнее и тише стало!
Вскоре воевода Басманов убедился, что зря произнес он те слова. Стала его любимая жена хворать и чахнуть, несмотря на усилия лучших московских лекарей ее излечить – только Байсияр умела так травы варить, чтобы они пользу приносили ее внучке. И к зиме умерла Екатерина от скоротечной чахотки, оплакиваемая не только своей семьей, но и слугами.
Федор тяжело переживал смерть матери. Уход Байсияр он едва заметил, а потеря родительницы словно прорезала огромную черную дыру в его жизни. Раньше юноша знал, чтобы не случилось и что он только не натворит, родимая матушка всегда встретит его с распростертыми объятиями, приласкает, приголубит, утешит, встанет на его защиту от всех недоброжелателей на свете не исключая любимого супруга Алексея Даниловича. Шел он за гробом матери, от слез не разбирая дороги, и все вспоминалось ему как она заботливо причесывала его детские кудри заговоренным гребнем, нежно умывала по утрам его личико ключевой водой, любила и ласкала. Острое сожаление стискивало грудь Федору, что он так мало уделял ей внимания при жизни, почти не говорил ей любящих сыновьих слов. Пугающая пустота образовалась в его жизни, и ничем он ее не мог заполнить. Отец же его от тоски вообще с лица спал. Невеселое Рождество 1564 года(по григорианскому календарю) выдалось у Басмановых.
После сороковин Федор вернулся на Святки к царскому двору. Настало время веселых зимних гуляний и девичьих гаданий. Дети колядовали, взрослые охотно наряжались в животных, мертвецов, в духов Огня, Ветра, Воды и Мороза. Парни рядились в девок, девицы облачались в мужскую одежду. Хохоту всюду было, смеху! Но всеобщее веселье не затронуло юного Басманова, по-прежнему скорбел он по матери, несмотря на то, что царь пожаловал его должностью кравчего за верную службу в Старице. Умел Иван Васильевич карать, умел и награждать. Должность кравчего получали раньше только знатные князья из рода Рюриковичей и Гедиминовичей. Но утехи Федору завидная должность мало принесла, зато создала ему много завистников и недоброжелателей, которые шептались по углам, что получил молодой царский любимец ее за «срамные» услуги царю в опочивальне. Государь не распространялся, каким путем он узнал про измену Старицкой, все же она приходилась ему теткой, но тень позорной славы невольно пала на Федора. Даже обидное прозвище ему дали – «Царская Феодора». Юноша узнал об этом окольными путями, и не было у него никакого желания идти к царю на праздничный пир. Да еще митрополит Макарий подговорил царя в угоду Богу запретить во дворце «бесовские игрища» ряженых и соблюдать во всем скучный чинный порядок. Федор предвидел тоску смертную на этом пиру без веселья, и не манило его снова попасть под перекрестный огонь злых взглядов завистливых бояр. Но государь соскучился по нему и строго-настрого велел служить ему вечером.
Федор посмотрелся в ручное зеркальце в своих покоях и с отвращением плюнул на собственное отражение. Время шло, а мужественности его облику так и не прибавлялось. По-прежнему он выглядел как девка красная тонкостью и изяществом черт своего лица, соболиными тонкими бровями и безволосым подбородком.
Желая развеяться и отвлечься от нерадостных мыслей, молодой кравчий отправился на стрельбище к своим товарищам размять плечи. По утрам они занимались молодецкими потехами, отрабатывая все приемы русского кулачного боя.
Кулачный бой зародился у славян еще в языческие времена, когда они поклонялись Хозяину Леса и Звериному воеводе Медведю при подражании движениям этого священного животного в обрядовых действах, затем кулачные бои вместе с вооруженными поединками проходили на поминальных тризнах прославленных воинов, павших в бою и при почитании бога войны Перуна. Со временем воинское искусство русичей все больше совершенствовалось. Постоянные, часто неожиданные набеги кочевников, когда жители русских поселений оказывались один на один с врагом в поле, положили начало знаменитой русской самозащите кругового боя, в котором один русский воин успешно сражался сразу против нескольких противников.
Войны шли непрерывно, редкий год на Руси выдавался мирным, и каждый мужчина должен быть иметь ратные навыки, чтобы выжить и оборонить свой род. С раннего детства будущие ратоборцы осваивали эти навыки в боевых играх, бойцовских обрядах и в труде. Маленькие ребятишки учились борьбе, метанию ножей, играли в прятки, бегали наперегонки. Для юношей и мальчиков постарше игры заменялись более жесткими кулачными и палочными боями, которые предваряли праздничные обрядовые кулачные бои зрелых мужчин на Великом лугу в Москве.
Товарищи Федора предпочитали массовый кулачный бой «стенка на стенку». Каждая из двух противоборствующих сторон вставала в стенку – сплошную линию из людей – лицом к другой стенке и по команде старалась побороть противника, заставить отступить, обратить в бегство, проредить стенку и заставить сдаться. Проигрывала та сторона, которая отступала за пределы обозначенной для боя территории или стенка «рвалась» в одном или нескольких местах.
Федор же больше всего любил кулачный поединок «сам на сам». Отец и его старший брат Петр сызмальства научили его всем приемам «кругового боя» и юному любимцу царя мало кто мог противостоять в подобном состязании. Все внимание и восхищение зрителей доставалось Федору, что немало тешило его тщеславие. Он поспешил на стрельбище, рассчитывая помериться силами с новичками, но вместо всеобщей схватки застал у ограды запорошенной снегом свою ватагу, смеющуюся над каким-то смущенным светловолосым парнем, растерянно мнущим в руках старую облезлую шапку. Насколько мог понять Федор, молодые стольники и спальники насмехались над бедолагой из-за его латанного заячьего тулупа и неказистого головного убора. Меньшой Басманов сразу проникся симпатией к юноше. Хорошее у того было лицо, честное, открытое, да и мощные его грудь и плечи указывали на немалую богатырскую силу. Было видно, что при желании парень мог дать достойный отпор всем своим обидчикам, только не решается на это из миролюбия. И был он похож на большого медведя, который, если его не разозлить до бешенства остается добродушным и смирным животным.
- Че ржете, песьи дети, человека никогда не видели? – прикрикнул Федор на свою ватагу.
- Так смешно ведь, Федор Алексеевич. Голодранец пришел к самому государю в его услужение проситься, - начал оправдываться старший из них стольник Юдин Ганя.
- Это государю решать – брать сего молодца на службу или не брать, - рассудил Басманов. – А вы молодцы, нечего сказать, - всем скопом на одного! Слабо, что ли, сам на сам против него выступить?
- Простите, Федор Алексеевич, - враз присмирев, заговорили молодые дворяне.
- У него прощения просите, - ответил тот, указывая на молодого незнакомца.
Делать нечего, начали товарищи Федора кланяться оборванцу, и просить у него прощения. Удовлетворенный их смирением, Федор спросил у пришельца:
- Как тебя звать, молодец?
- Брянцев Иван, боярин, - ответил незнакомец, с признательностью глядя на своего неожиданного заступника.
- Ваня, значит! – симпатия Федора к молодому человеку еще больше возросла, когда он узнал, что тот носит имя любимого царя. – Вот что, Ваня, одежда у тебя в самом деле не годится для дворца. Пошли ко мне, у меня одежды и обуви много. Подберем тебе что-нибудь, и будешь ты выглядеть не хуже других.
Согласный Брянцев доверчиво пошел за Федором и по дороге то и дело восхищенно ахал, дивясь на роскошное убранство кремлевского дворца. В своих покоях Федор быстро достал из одного из сундуков одежду большого размера и наделил Ивана бархатным синим кафтаном, парчовой ферязью и сафьяновыми сапогами. Сапоги оказались Брянцеву немного тесными, но он мог их разносить до своего размера.
- Небось и есть хочешь, - осведомился Федор, глядя на исхудавшее лицо своего нового товарища. Брянцев, сглотнув слюну, утвердительно кивнул.
Молодой кравчий послал слугу на кухню с соответствующим распоряжением об обеде, и вскоре проворная повариха Устинья заставила стол многими сытными кушаньями. Тут была горячая солянка, источавшая соблазнительный аромат, фаршированная щука, тюря с редькой, вареная в уксусе зернистая осетровая икра с добавлением макового молока, жареный бараний бок с пшенной кашей, соленые рыжики и само собою, свежеиспеченный хлеб.
- Устиньюшка, «хлебного вина» дай, - распорядился Федор.
- Сейчас, батюшка, - поклонилась ему повариха и принесла глиняную бутылку с водкой со стопками.
Ивану казалось, что он попал не то в сказку, не то в рай. Его ошеломила роскошное убранство кремлевского дворца полное мягких ковров, дорогой мебели инкрустированной серебром и позолотой, больших икон и красочных картин. Обеденный стол в покоях его неожиданного покровителя был застелен нарядной льняной скатертью с вышитыми на ней красной нитью петухами, а блюда выглядели настолько соблазнительными, что у него невольно заурчало в пустом животе. Сначала Иван стеснялся, клевал по крошке, затем его разобрало – не ел он со вчерашнего дня – и накинулся он на бараний бок, рвя его со всей силой своими крепкими как у медведя зубами.
Федор смеялся, глядя, с какой быстротой его сотрапезник поглощает поданные блюда и, подливая ему водки поощрительно говорил:
- Ешь, Ваня, сколько хочешь. Будет тебе мало, велю еще еды принести.
Когда Брянцев наелся, Федор приступил с расспросами к своему новому товарищу:
- Ну, Ваня, рассказывай, как ты дошел до жизни такой – в царский дворец в латанном-перелатанном тулупчике явился.
- Мы, Брянцевы из Калуги, там наш двор стоит, - охотно начал рассказывать Иван своему покровителю. – Отец мой служил сотником у воеводы Мстиславского, да два года назад убили его на Ливонской войне, а у матери нас семеро и в основном малыши, мал-мала меньше. На первых порах я больше родимой помогал по хозяйству, да без копейки такую ораву на ноги не поставишь. А сказывал отец, что царский воевода Мстиславский обещался меня на военную службу к царю устроить. Вот я управился с осенними работами, договорился с купцом Замятой, что он меня зимой в столицу отвезет и добрался-таки до царского дворца. А воеводы-то во дворце нет!
- Ты как наивное дитя, Иван, - снова рассмеялся юный Басманов. – Ну, разве такой прославленный воевода как Мстиславский Иван Федорович будет на месте сидеть?! Куда его царь-батюшка пошлет, туда он и поедет биться с врагами.
- Это я уже понял, - понуро произнес юноша. – Только как вернуться, не солоно хлебавши, домой? Матушка ждет, надеется, что я какую копейку выслужу. Я вот и подошел к детям боярским стал спрашивать, не знают ли они как устроиться на службу к царю.
- Вот что, Ваня, отдыхай у меня, а я сам пойду к царю за тебя просить, - хлопнул Федор по плечу своего молодого товарища. – Пусть возьмет тебя спальником, телохранитель из тебя при твоей силе получится изрядный.
- Благодетель! – в порыве благодарности Брянцев упал на колени перед молодым боярином и больше ничего не мог сказать от избытка чувств. Хоть обидели его сильно молодые дворяне утром, да знать не было ему счастья, так несчастье помогло – вряд ли царский кравчий обратил бы на него внимание, если ему заступничество не нужно было.
Федор поморщился, не любил он, когда ему так чрезмерно выражали благодарность, но все же дружеским тоном произнес:
- Будешь благодарить, когда я дело сделаю.
Он устроил Брянцева отдыхать в своей опочивальне на большом сундуке и отправился в Челобитный приказ, где государь в это время принимал просителей. По дороге Федор столкнулся с пятью боярами, которые все, как он знал, были его недоброжелателями. Особенно зло смотрел на него молодой князь Дмитрий Овчина-Телепнев-Оболенский, желавший сам стать царским кравчим. Он тоже пользовался милостью царя, но пролетел мимо этой должности благодаря тому, что Иван Васильевич больше благоволил юному Басманову.
Федор, не желая публичной ссоры, хотел проскочить мимо этих вельможных особ, не вступая с ним в разговор, но князь Дмитрий заступил ему дорогу и с возмущением сказал:
- Не стыдно ли тебе на людях появляться, щенок, после твоих срамных дел?!
- Каких еще дел? – ощетинился юноша.
- Мы, старинный знатный род, служим великим государям честью и доблестью, а ты гнусной содомией! – с пафосом провозгласил князь Дмитрий и сопровождающие его бояре дружно загоготали.
В глазах Федора потемнело от обиды. Не было большего для мужчины оскорбления, чем сказать ему прямо в лицо, что он мужеложец. Хотел было Федор с кулаками наброситься на обидчика, в глотку ему вцепиться, но за ним угрожающе маячили его дружки, и сопровождающей их челяди было человек пятьдесят не меньше. Силы были явно не равны, и бросился Федор прямо к царю жаловаться на князя Дмитрия. Конечно, существовал риск, что государь, узнав о столь мерзкой клевете, навсегда удалит его от себя, чтобы пресечь подобные слухи. Однако надоело ему терпеть напрасное поношение от заносчивой знати!!!
В Челобитном приказе Федор растолкал толпу, сгрудившуюся возле царского трона и пал перед царем на колени.
- Смилуйся, великий государь, защити меня от врагов моих, которые в своей злобе уже хаят твое царское величие! – закричал он.
- О чем ты, Федя? – спросил его ничего не понимающий царь.
- Бью челом на князя Овчину-Телепнева-Оболенского. Только что сказал мне, будто я служу тебе содомией, - был ему ответ.
Все случайные разговоры в Челобитной палате тут же смолкли и присутствующие с ужасом посмотрели на царя, зная, что при своем крутом нраве он тут же примется карать и виновных и невиновных. Иван Васильевич согласно общему ожиданию не замедлил прийти в гнев. Он тут же резко поднялся и с перекошенным от злобы лицом велел начальнику стражи:
- Эй, Ртищев! Доставь ко мне князя Дмитрия.
Стрельцы, не мешкая, кинулись выполнять царский приказ и скоро приволокли к подножию трона виновного князя, словно куль с мукой.
- Ты что это, Митька, утверждаешь, будто я богомерзкой содомией занимаюсь? – закричал царь и так несколько раз ударил со всей силы виновного своим царским посохом, что разбил ему лоб в кровь золотым набалдашником.
- Нет, государь, это я так на Федора Басманова сказал, - ужаснувшись, пролепетал князь Овична-Телепнев-Оболенский, уклоняясь от очередного царского удара.
- И с кем это Федор содомничает, а? Отвечай! – еще пуще разъярился царь.
Растерявшись, князь не нашелся с ответом, что окончательно убедило Ивана Васильевича в его вине. Мрачный как грозовая туча царь сел обратно на трон и велел думному дьяку:
- Пиши, Мокий, царский указ! Злостные клеветники, что посмеют сказать мерзкие речи о содомии про царя всея Руси и его верного слугу Федора Басманова будут повинны смерти! А Митьку Телепнева отдать псарям, пусть его гончие погоняют, чтобы знал, как возводить напраслину на своего государя.
Стрельцы на этот раз поволокли воющего и молящего о пощаде князя Дмитрия вниз во внутренний двор. Федор не отказал себе в удовольствии пойти к загону посмотреть на расправу. Большая свора собак по команде псарей бросилась вслед за бегущим от них князем Дмитрием, нагнала его и принялась остервенело рвать на нем одежду. Федору ничуть не было жаль своего противника. Не дрогнув, он дождался, пока от его окровавленного тела псари отогнали собак, а затем понесли лекарям и только потом пошел к себе. На его прекрасном молодом лице и в темных глазах по дороге играла довольная улыбка, что яркий пожар гибельной темной ночью. Он мог праздновать двойную победу – был повержен его враг и царь показал всем большую любовь к нему, если не испугался худой молвы и оставил его, Федора, при себе.
Сам того не подозревая, Федор со временем научился жестко смотреть на врагов и улыбаться неумолимой улыбкой точь-в-точь как его любимый государь. Наблюдательные люди окончательно поняли в тот день, что не постель связывает царя Ивана и его молодого любимца Басманова, а та особая душевная близость, благодаря которой они на многие вещи смотрели одинаково.
Желая закрепить свое торжество, Федор, в пику вельможным боярам решил покуражиться над ними, зная, что теперь, когда издан царский указ, они не осмелятся обвинить его в мужеложстве. На святочный пир он, отдав необходимые распоряжения стольникам, взялся за осуществление своего замысла. Федор набелился-нарумянился как девица, надел серебряный кокошник с накладной косой и фатой, облачился в атласный летник. В таком виде царский кравчий выплыл в середину пиршественной Грановитой палаты и заголосил:
Словно ягода лесная,
И укрыта и спела,
Свет княгиня молодая
В крепком тереме жила.
Государь сначала с недоумением посмотрел на своего любимца, затем разразился громким хохотом. Ободряемый царским смехом, Федор продолжил петь и танцевать под возмущенными взглядами митрополита Макария и растерянными взорами придворных царя. Он то плыл лебедью, подражая девичьей походке, то энергично приседал и взмахивал руками по-мужски. И из этих его движений родился ни на что не похожий танец – завораживающий и возмущающий зрителей до глубины души.
У княгини муж ревнивый;
Он и сед, и нравом крут;
Знатностью своей спесивый,
Ведал думу лишь да кнут.
А у князя Ваня-ключник,
Кудреватый, удалой,
Ваня-ключник – злой разлучник
Мужа старого с женой.
При пении этих куплетов Федор озорно подмигивал тем пожилым боярам, которые имели на старости лет молодую пригожую жену, явно намекая им, что их ждет подобная участь. Достойные вельможи внутренне вскипали, краснели как раки, но ничего не могли сделать цареву любимцу, который продолжал голосить похабную песню:
Хоть не даривал княгине
Ни монист, ни кумачу
А ведь льнула же к детине,
Что сорочка ко плечу.
Целовала, миловала,
Обвивала, словно хмель,
И тайком с собою клала
Что на княжую постель.
Совсем разошедшись, Федор приблизился к царю и начал, дурачась, заигрывать с ним как бесстыдная девка. Иван Васильевич, поддерживая Федорово лицедейство, обхватил его за талию и посадил к себе на колено, пытаясь поцеловать ряженую «девицу». Иноземцы при этом многозначительно переглянулись, как бы говоря: «А ведь слухи о содомии царя правдивы!» Как бы подкрепляя это мнение, Федор тут начал ломаться и кривляться, точь-в-точь как лицемерные кокетки, которые только и думают, как вскружить голову мужчине, и уклоняться от царских поцелуев. Возмущенная этим зрелищем, а также тем, что супруг окончательно лишил ее своего внимания, царица Мария резко встала из-за стола и сказала:
- Государь, я удаляюсь к себе.
- Да иди, Темрюковна, кто тебя держит! – небрежно ответил Иван Васильевич. К своей второй гордой супруге он и вполовину не был так сильно привязан, как к первой – нежной Анастасии Романовне, и когда прошла его первая влюбленность начал ценить дочь князя Темрюка больше как союзницу в своем противостоянии боярам, чем как жену. – Мне и этой красной девицы довольно. Ах, Федя, уж потешил ты меня, так потешил! Скажи, какую награду себе за это желаешь?!
Федор сорвал с головы кокошник с накладной косой, упал на колени перед царем и выпалил:
- Возьми моево товарища Брянцева Ивана своим спальником, великий государь. Верной охраной он тебе будет.
- Добро, верю тебе, Федор, - сказал царь, поглаживая свою рыжеватую бороду. – Пусть послужит мне в спальне и в охране Брянцев Ваня.
Увидев, что нахальная девка, у всех на глазах заигрывающая с ее мужем на самом деле молодой боярин Басманов близорукая царица Мария успокоилась, поняв, что ее тревога из-за появления молодой соперницы оказалась ложной. А вот князья и знатные бояре еще больше вскипели, когда царь не только не наказал Басманова за нарушение запрета появляться ряженым на пиру, да еще удовлетворил его прошение.
- Никогда не думал, что буду завидовать худородному Басманову, - зло сказал князь Андрей Курбский своему соседу по столу князю Семену Лобан-Ростовскому. – Ишь, в какую силу вошел, скоро его государь над нами, князьями, поставит.
- То ли дело в Польше, там всем вельможные магнаты заправляют, а не худородные шляхтичи, - многозначительно ответил Курбскому князь Семен и запали слова князя Семена его собеседнику в память и в душу.
И вправду, Федор в большую силу вошел и мог при желании кого угодно при царском дворе возвысить, и всех товарищей своих он облагодетельствовал, пользуясь небывалой привязанностью к нему царя. Думал меньшой Басманов старшего брата Петра на хорошее место устроить, да только не хотел добродушный и несколько ленивый Петр делать карьеру при царском дворе, чуждался всякой дворцовой службы, будучи полной противоположностью своему подвижному словно ртуть брату. Самое большее, на что Петр был согласен – это сопровождать отца в военных походах и быть его правой рукой. А там по весне ему сосватали соседскую дочь Авдотью Качалову, и осел Петр дома как заправский помещик.
- Ты, Петр, дальше жениной юбки уже ничего не видишь, а как детишки пойдут, так и вовсе с дому перестанешь выезжать, - посмеиваясь, сказал ему Федор, когда в первый раз приехал к молодоженам в гости.
- Ладно, посмотрю на тебя, когда ты женишься. Вот тогда я тебе юбку моей жены припомню, - лениво отмахнулся от него Петр, глядя с обожанием на свою шуструю Авдотью, ловко накрывающую на стол вместе с домовыми холопками.
Шутки шутками, но Петр зажил своим домом, и настала пора Алексею Даниловичу делить наследство между своими детьми. Летом Федор снова отпросился у царя, чтобы совместно с отцом объездить все поместья Басмановых и рассудить, кому что должно отойти, чтобы не было обиды.
Они находились в поместье на Оке, тщательно осматривали его хозяйственные постройки и от этого занятия их оторвал гонец на взмыленном коне, который принес страшную весть – снова татары идут на Русь.
- Порушил хан Девлет-Гирей мирный договор. Не сегодня – завтра степняки будут в Рязани, - с надрывом и слезными всхлипываниями проговорил вестник несчастья. – Идет их тьма-тьмущая, много уже они селений пожгли и людей полонили! Еду к царю просить помощи для рязанцев.
Сказав эти слова, гонец поскакал дальше в Москву.
- Вот беда-то! – озабоченно сказал сотник Толстов Влас, давний боевой товарищ воеводы Басманова, который сопровождал своего господина с его сыном. – Пожалуй, надо подождать, пока государь подмоги не пришлет. Защитные стены у Рязани старые, деревянные, не укроют они от врага, только зазря погибнет малое количество наших воинов.
- Не может царь прислать сейчас подмоги, почти всех стрельцов он недавно на Ливонскую войну отправил. А сколько беды нехристи сумеют натворить, прежде чем часть наших войск с запада воротятся, - не согласился со своим сотником Алексей Данилович. – Собирай всех наших боевых холопов, Влас, сами выступим против татар-басурман! Не рязанские стены старые трухлявые будут нам защитой, а великая святыня Рязанской земли – Икона Божией Матери «Одигитрия», что епископ Ефросин Святогорец в давние времена с Афонской горы принес. Кто к ней припадет, того враг не одолеет. Как ты думаешь, Федор? – повернулся он с вопросом к сыну.
- Верно глаголешь, батюшка. Мы и к святыне припадем, и на силу свою молодецкую будем полагаться, а не трусливо ждать помощи из Москвы. Зададим мы татарам знатную взбучку, - с азартом воскликнул юноша.
При виде такой готовности отца и сына Басмановых к битве с превосходящими силой татарами, сотник Влас устыдился своей нерешительности и поспешил собирать людей со всей деревни в поход.
Наскоро собравшись, селяне двинулись на юг вместе с постоянным боевым отрядом Басмановых. Всего их было чуть больше триста человек. Неподалеку от села Глуховицы они увидели на Рязанской дороге большую толпу беженцев, спешащих укрыться в Коломне за ее крепкими стенами. Бабы, прижимающие к себе ревущих детей, сами плакали от страха, сидя на переполненных домашним скарбом возах, их мужья сосредоточенно гнали перед собой домашний скот, надеясь уберечь его от татар. Но не все они подались в Коломну. При виде стройного военного отряда Басмановых многие из них, особенно молодые, останавливались, и, не слушая слезных молений своих жен, хватали кто вилы, кто рогатину и присоединялись к воинству смелого русского воеводы. К концу пути число людей у Басманова увеличилось почти в два раза.
Возле села Рыбино, что находилось в трех верстах от Рязани, Басмановы увидели явственные признаки постигшей Русь беды – черный дым большого пожарища, клубящийся над убранными полями и золотыми лесами Рязанской земли. Враги были уже здесь и несли с собою горе и бесконечные слезы русским людям. Вспыхнув, Федор начал рваться вперед, желая как можно скорее посчитаться с жестокими кочевниками. Но Алексей Данилович, как опытный военачальник, силой удержал возле себя ретивого сына:
- Подожди, Федя, нельзя нам сейчас распылять свои силы. Нужно нам пробраться в город, разведать обстановку и тогда решать, как биться с воинством Девлет-Гирея, - рассудительно сказал он.
Но у самой Рязани они столкнулись с передовыми татарскими отрядами, которые растерялись, не ожидая увидеть русское войско. Пользуясь их растерянностью, Басмановы со своими ратниками напали на них, захватили «языков» и отправили пленных в Москву к царскому двору.
Первого октября Басмановы со своим войском вступили в Рязань и были с радостью встречены простыми горожанами и теми селянами из окрестных деревень, которые успели прибежать под защиту городских стен. Гарнизона в городе вовсе не оказалось – бывший тут воевода Ракотин, рассудив, что имеющих у него сил недостаточно для защиты Рязани, поспешил ретироваться со своими стрельцами в более безопасное место.
Алексей Данилович людей в городе обнадежил, успокоил и велел готовиться к обороне. Второго октября в Успенском соборе была торжественно отслужена большая служба и к защитникам Рязани была вынесена ее главная святыня – Феодотьевская Икона Божией Матери «Одигитрия». Федор смиренно преклонил колени перед чудотворной реликвией в свой черед, благоговейно приложился к ней устами и с радостью заметил, что Царица Небесная смотрит на него ласковым взором его любимой матушки Екатерины. Он и до этого мечтал сразиться с неверными татарами, а тут его такое воодушевление взяло, что ему жизнь не жалко было отдать при защите Руси после того откровения, что ему явила Икона.
И Федор не замечал, какими восхищенными глазами смотрят на него девушки Рязани, позабыв о подступающих к их домам басурманам. Сын воеводы Басманова, без преувеличения оказался самым красивым и обаятельным воином, каких они видели на своем коротком девичьем веку, а его богатое вооружение, пожалованное ему государем, и вовсе придавало ему вид сказочного витязя. Шлем Федора имел плавно вытянутый кверху конус с высоким шпилем, и нес на себе богатую орнаментацию. Его подвершие украшала не только серебряная, но и золотая инкрустация, ярко горевшая на солнце погожего октябрьского дня. Тело юного воина покрывал украшенный золотой насечкой колонтарь – доспехи без рукавов из двух половин, застегивавшихся на плечах и боках железными пряжками, в дорогих ножнах покоилась сабля из дамасской стали. Гнедой конь был покрыт богатой сбруей, седло сшито из серебряной парчи, уздечка с шелковой бахромой тоже роскошно была убрана золотом. Но больше дорогого воинского снаряжения украшало красивое лицо меньшого Басманова выражение смелости и бесстрашия. Глядя на него, даже самые робкие девицы теряли чувство страха и безотчетно верили тому, что этот чудной красоты молодец непременно защитит их от позорного насилия и татарского плена.
Ночью полчища татар приступили к городу, штурмовали его четыре дня с метанием огненных стрел и применением глинобитных орудий, и все их приступы были отбиты. Еще через два дня узнав о том, что в Москве собирается против него войско, Девлет-Гирей решил вернуться в степи и оставить непокоренный русский город. Но Федор не дал врагу уйти спокойно и немедленно пустился за татарами в погоню со своим изрядно поредевшим отрядом. Алексей Данилович, руководивший обороной города на другой стороне, схватился за голову, когда узнал об этом. Одно дело держать оборону против превосходящих сил татар за городскими стенами, другое – гоняться за ними в открытом поле, когда многие люди были для них потеряны убитыми и ранеными.
Не мешкая, он ринулся за сыном, желая спасти безрассудного, но встретил его на пути радостного, торжествующего. Видать, в самом деле Царица Небесная покрыла его своим всемощным покровом и уберегла от неизбежной гибели или пленения. Федору удалось не только разбить большой вражеский отряд, но и пленить при этом мурзу Мамая и пятьсот его воинов.
- Федя, живой, живой, - шептал, все еще не веря, воевода Басманов, затем он крепко обнял сына и прижал к своей груди, не желая его выпускать из своих объятий. Тут Федор в первый раз понял, что отец его крепко любит. Обычно Алексей Данилович предпочитал Петра и хвалил все его поступки, а на долю шкодливого Федора доставались упреки и побои. Но кровь брала свое, и юноша понял, что эту родственную связь отца и сына никому не дано разорвать и порушить.
Узнав о победе Басмановых, обрадованный успехом своего молодого любимца царь послал к ним князя Петра Хворостинина с похвальной речью и наградными золотыми монетами, которые полагалось носить на парадной шапке. Злые языки, твердившие о мужеложстве Федора, смолкли. На того, кто осмеливался порочить молодого героя, сорвавшего татарский набег на Русь, тут же сыпались тумаки и колотушки.
Виктория В:
Для любознательных
Феодотьевская Икона Божией Матери "Одигитрия", у которой Федор просил заступничества перед боем с полчищем татар
«ФЕОДОТЬЕВСКАЯ» икона Божией Матери
Настёна СПб:
Викуль, спасибо
.
Виктория В писал(а):
Песня классная! Словно ягода лесная
Мои традиционные вопросы-уточнения. Не обессудь
.
Виктория В писал(а):
Невеселое Рождество 1564 года выдалось у Басмановых.
Точно 1564? Не декабрь 1563?
Виктория В писал(а):
Должность кравчего
Царь без предыдущего кравчего остался только в конце 1564 г.
Виктория В писал(а):
молодой боярин Басманов
А боярином его назвали от большого уважения?
И еще, Вика, ты Овчину-Телепнева-Оболенского в главе о Полоцком походе называла просто Овчининым. Мне кажется, надо или так, или так, чтобы было понятно, что это один человек.
Марьяша:
Виточка, здравствуй!
Спасибо за новую главу! Тут Федя показал себя с разных сторон. Он пережил утрату, он расправился с противником, а потом ещё и воевал. Молодец! Ты очень познавательно описываешь то время. И пир и царицу. Мне очень понравилось. Отдельно хочу отметить описание битв. Всё описано как наяву! Спасибо дорогая! А ещё хочу отметить, что ты подчеркнула отношения Фёдора с отцом. Они любят друг друга а это главное, несмотря на то, что иногда у них бывают разногласия
Margot Valois:
Викуля, дорогие Леди, всем прекрасного времени суток и благодарю за продолжение!
Ох, и глава - и повеселила, и заставила призадуматься.
Вот уж Федя - вспыльчив, злопамятен и скор на расправу. С другой же стороны - времена были такие: либо ты. либо тебя. Если бы Федор не принял мер, то клеветники не успокоились, пока не извели бы героя.
В то же время, Федор способен на эмоции: тяжело переживал смерть матушки, выразил участие в судьбе Ивана. Он вообще человек эмоций, если так можно сказать. А значит, Федя наш способен на сильное чувство к женщине, и впереди его ждет новая любовь.
Кроме того, и в бою Федор проявил себя достойным и отважным воином.
Описания настолько яркие, что воочию видишь все события истории с легкой руки дорогого автора.
Виктория В:
Девочки, спасибо за первые отзывы!
Настёна СПб писал(а):
Викуль, спасибо
Ух, и розочка! Надеюсь, это надо понимать как то, что глава действительно понравилась!
Настёна СПб писал(а):
Песня классная!
Рада, что тебе понравилась!
Мама тоже сказала, что она Федору подходит. 
Настёна СПб писал(а):
Фёдор пляшущий еще раз
Совершенно разбойная рожа! Спасибо!
Настёна СПб писал(а):
Точно 1564? Не декабрь 1563?
Да, 1564. Ведь православное Рождество в январе. А Полоцкий поход 1563 года позади.
Настёна СПб писал(а):
Царь без предыдущего кравчего остался только в конце 1564 г.
Дорогая, ну подбери ему более подходящую должность.
Настёна СПб писал(а):
А боярином его назвали от большого уважения?
А боярином его назвали от большого уважения?
Да. Для бедняги Брянцева Федя вообще чуть ли не царь.
Настёна СПб писал(а):
И еще, Вика, ты Овчину-Телепнева-Оболенского в главе о Полоцком походе называла просто Овчининым. Мне кажется, надо или так, или так, чтобы было понятно, что это один человек.
Настя, я написала фамилию воеводы так, как прочитала в статье о Полоцком походе, не зная наверняка один и тот же этот человек или однофамилец. Несколько путаюсь во всех этих князьях и воеводах.
Марьяша писал(а):
Виточка, здравствуй!
Спасибо за новую главу! Тут Федя показал себя с разных сторон. Он пережил утрату, он расправился с противником, а потом ещё и воевал. Молодец! Ты очень познавательно описываешь то время. И пир и царицу. Мне очень понравилось. Отдельно хочу отметить описание битв. Всё описано как наяву!
Спасибо за новую главу! Тут Федя показал себя с разных сторон. Он пережил утрату, он расправился с противником, а потом ещё и воевал. Молодец! Ты очень познавательно описываешь то время. И пир и царицу. Мне очень понравилось. Отдельно хочу отметить описание битв. Всё описано как наяву!
Солнышко, спасибо, что ты читаешь и так обстоятельно комментируешь.
Рада, если мой роман пробуждает в тебе интерес к 16 веку.
Марьяша писал(а):
А ещё хочу отметить, что ты подчеркнула отношения Фёдора с отцом. Они любят друг друга а это главное, несмотря на то, что иногда у них бывают разногласия
Это естественно, ведь они родные люди. Должна сказать, что есть версия будто Федор в угоду царю убил родного отца, но я ее не придерживаюсь и вообще с подозрением отношусь к обвинениям исторических личностей в противоестественных преступлениях.
Спасибо за душевный отзыв!
Виктория В:
Margot Valois писал(а):
Викуля, дорогие Леди, всем прекрасного времени суток и благодарю за продолжение!
Риточка, рада, что ты продолжаешь читать, комментировать и делать верные замечания.
Margot Valois писал(а):
Ох, и глава - и повеселила, и заставила призадуматься.
Да, факты расправы над князем Дмитрием и пляску в женской одежде я не выдумала, и это заставляет задуматься об разнице мировоззрений - нашего и людей 16 века.
Margot Valois писал(а):
Вот уж Федя - вспыльчив, злопамятен и скор на расправу. С другой же стороны - времена были такие: либо ты. либо тебя. Если бы Федор не принял мер, то клеветники не успокоились, пока не извели бы героя.
Тут я Федора понимаю, каково терпеть напраслину и какую - в том, что ты не мужчина. Если бы Федор промолчал и утерся, то значит он слабак, над которым можно издеваться как угодно.
Margot Valois писал(а):
Риточка, ты так точно все выразила, что мне совершенно нечего добавить к сказанному тобою. В то же время, Федор способен на эмоции: тяжело переживал смерть матушки, выразил участие в судьбе Ивана. Он вообще человек эмоций, если так можно сказать. А значит, Федя наш способен на сильное чувство к женщине, и впереди его ждет новая любовь.
Margot Valois писал(а):
Исторический факт, между прочим! Кроме того, и в бою Федор проявил себя достойным и отважным воином.
Margot Valois писал(а):
Спасибо, дорогая. Описания настолько яркие, что воочию видишь все события истории с легкой руки дорогого автора.
Стараюсь из разрозненных исторических фактов сложить стройную мозаику художественного повествования.
Кейт Уолкер:
Вика, привет!
Прими моё искреннее восхищение и аплодисменты! Роман просто замечательный, написан капитально и основательно. Прости, у меня сейчас есть некоторые проблемы в жизни, ни до чего вообще. Поэтому не писала здесь ничего. Я вообще постоянно отмечаюсь только в теме Марьяши.
натаниэлла:
Привет!
Вика, спасибо за главу (очень яркую и живую
), за видео и за историческую справку про икону.
Федор такой интересный и разный. То кривляется, то помогает устроится во дворце незнакомому человеку, искренне принимая в нем участие, то воюет, то с удовольствием наблюдает, как собаки его обидчика рвут на части.
Понимаю теперь, почему ты захотела про него писать. Трудно устоять перед подобным многогранием.
Таня, благодарю за интересный доп.материал про косметику.
Виктория В:
Настёна СПб писал(а):
А 25 декабря мы до революции что отмечали? До 1582 г. не все отмечали Рождество в декабре, по юлианскому календарю? Вот тут я вечно путаюсь
А 25 декабря мы до революции что отмечали? До 1582 г. не все отмечали Рождество в декабре, по юлианскому календарю? Вот тут я вечно путаюсь
Настя, чтобы и я с читателями не запуталась в этих старых и новых стилях, написала Рождество 1564 года, в надежде на то, что широкой читательской аудитории будет понятно о чем речь идет. Во всяком случае, по старому стилю Святки, идущие двенадцать дней, захватывают и старый и новый год.
Настёна СПб писал(а):
Не могу. В том и незадача: он при царе, но без значимой должности . Но кравчим Фёдор стал не ранее конца 1564 г.
Понимаешь, мне не удалось раскопать в чем была причина ссоры князя Овчины-Телепнева-Оболенского и Федора, но логично предположить, что ссора между двумя молодыми придворными была или из-за должности или из-за привилегий, если князь Дмитрий похваляется службой своего знатного рода. Повод в виде завидной должности кравчего самый простой и понятный, лучшего я пока не придумала, так что остановлюсь на этом.
Настёна СПб писал(а):
Один и тот же.
Спасибо за пояснение.
Настёна СПб писал(а):
Там где про царицу, ты Фёдора тоже назвала боярином.
Там где про царицу, ты Фёдора тоже назвала боярином.
Гм, а разве кравчий не боярин по чину?
Кейт Уолкер писал(а):
Вика, привет! Прими моё искреннее восхищение и аплодисменты! Роман просто замечательный, написан капитально и основательно.
Кейт, здравствуй! Благодарю тебя за внимание и добрые слова в адрес моего романа. Писать историческое произведение об эпохе Грозного работенка еще та.
Кейт Уолкер писал(а):
Прости, у меня сейчас есть некоторые проблемы в жизни, ни до чего вообще. Поэтому не писала здесь ничего. Я вообще постоянно отмечаюсь только в теме Марьяши.
Сочувствую, дорогая. Желаю тебе поскорее решить все проблемы и заниматься тем, к чему лежит душа.
Настёна СПб:
Виктория В писал(а):
чтобы и я с читателями не запуталась в этих старых и новых стилях, написала Рождество 1564 года
Просто, у меня в голове сразу щелкнуло, что тогда Рождество было будто в декабре.
Виктория В писал(а):
Повод в виде завидной должности кравчего самый простой и понятный, лучшего я пока не придумала
Повод хороший и ясный. Может, они еще в Полоцке чего не поделили. Но до конца 1564 г. кравчим был князь Пётр Горенский. Где-то поздней осенью он пытался сбежать в Литву, но его поймали и чуть позже казнили. Ладно, не суть. Думаю, что кравчего Фёдор вполне мог получить за оборону Рязани. У себя я пошла простым путем: как опричнину учредили, так царь взял себе и нового кравчего (тем более, место как раз освободилось
), и оружничего, и постельничего.
Виктория В писал(а):
Гм, а разве кравчий не боярин по чину?
Разбираемся
. Нет. Кравчий он и есть кравчий - это одновременно и должность, и чин. Выше него по чину идет окольничий, еще выше - боярин. Можно быть по должности кравчим, а по чину окольничим или боярином. Можно быть кравчим в квадрате - Федькин случай. Только в какой-то заметке в Разрядной книге от 1569 он "записан по бояре", отчего я предполагаю, что чин этот ему дать собирались (перескочив через окольничего, что вполне в духе младшего Басманова), но обстоятельства сложились по-другому.