Клуб Ведьм или Мифических существ

Овца. Баран. Овен.
В разных мифопоэтических системах символические значения Овена отличаются большой устойчивостью и единством — робость, стыдливость, кротость, безобидность, пассивность, терпение, простота, податливость, невинность, мягкость, нежность, любовь, жертвенность (жертва). Иногда эти значения «ухудшаются» — безынициативность, подражательность, глупость, упрямство, блуждание.

В биологическом виде, представленном Овца, с мифопоэтической точки зрения существенны териоморфные образы, определяемые двумя парами противопоставлений: мужской — женский [соответственно баран (овен) и овца] и принадлежащий к родителям — принадлежащий к детям (соответственно — овца и баран, но ягнёнок или агнец, т. е. барашек). В целом образы Овцы и барана реализуют общий круг символических значений, хотя в ряде случаев подчёркиваются разные нюансы этих значений (что, в частности, определяется и различиями по полу). Так, в образе Овцы чаще выступает связь с мотивами кротости, нежности, невинности, а в образе барана подчёркивается плодовитость, связь с солнцем и отдельными божествами, но в отрицательном смысле говорится о глупости (баран — дурень) и бестолковости барана. Забитость Овцы, её открытость обидам и вражеским нападениям — один из распространённых мотивов и в «языковой мифологии» (некоторые животные обозначаются по принципу «едящий овцу»), и в обширной овечьей паремиологии («не прикидывайся овцою: волк съест»; «не за то волка бьют, что сер, а за то, что овцу съел»), фольклоре, прежде всего в сказочных мотивах (многострадальная овца в обществе лисы и волка). На этих качествах Овцы основана её роль в ритуале. Именно Овца чаще всего выступает как образ жертвы, обычно чистой, богу солнца, огня и т. п. и наоборот, жертвоприношение чёрной Овцы — божествам подземного царства, злым духам для их умилостивления. Часто коза приравнивается к чёрной овце (чёрной Овцы нередко называют плохого человека; ср. «заблудшая Овца» — о грешнике). Однако характерно противопоставление Овцы как чистого животного козе как нечистому или, во всяком случае, малопочитаемому животному. Соотношение овца — человек подкрепляется и сказочными мотивами о превращении в Овцу, об овце-оборотне и т. п.; однако известны случаи, когда Овца превращаются в неодушевлённые предметы (напр., в грузинской сказке пастух и Овца обращены в камни за негостеприимство пастуха, отказавшего нищему в овечьем молоке и предложившему ему взамен козье). Образ Овцы часто встречается в сказочном фольклоре, раскрывающем различные качества Овцы. Есть сказки, в которых Овца доказывает, что она не хуже (не менее полезна), чем лошадь и корова (ср., например, амхарскую сказку о споре трёх этих животных), в других подчёркивается недостаточная престижность Овцы в иерархии мифопоэтических ценностей, иногда отчётливо выражается насмешливо-ироническое отношение к Овце, нередко обыгрываются «низкие» темы — овечий горох, блеяние и т. п. Вместе с тем Овца выступает как символ спасителя и искупительная жертва (ср. широко известную в христианском учении и искусстве тему «божий агнец»); Овца как мифологизированное животное, которое «перевозит» солнце через восьмой зодиакальный «дом» (Скорпион); Овца как страж юго-западного и западного направления (там же); Овца как животное тотемного типа (ср. почитание Овца у самосцев или «овечьи» роды у ряда алтайских народов); Овца как животное, принадлежащее божеству (согласно «Ригведе» Х 26, 6, Пушан ткёт Овце одежды и чистит её), и т. п. Зато ритуальная роль Овцы бесспорна; так, образ Овцы у мирового дерева (в средней его части), у креста, с Иисусом Христом и т. п. Поскольку овцеводство играло большую роль у некоторых древних скотоводческих народов, наблюдается использование продуктов Овцы в ритуале — её молока, жира, особенно шерсти (причём шерсть и некоторые другие продукты Овцы иногда фигурально называются а VI, «овца»). Мотив овечьего руна как символа плодородия весьма част в ритуалах, приурочиваемых к образу мирового дерева. В хеттских ритуальных текстах шерсть также связана с вечнозелёным деревом елью. Белая овечья шерсть, как и сами Овцы, фигурирует в ивановских праздниках у славян и соответственно — у балтов. В хеттских текстах ритуального характера упоминаются люди в овечьей шкуре (между прочим, и т. н. «волчьи» люди; ср. образ волка в овечьей шкуре). Очень широко используется Овца в гаданиях (ср. способ гадания по лопатке Овцы), в заговорах-просьбах, в практике предсказания, в магии. У ряда сибирских и центральноазиатских народов Овца выступает как животное — «онгон», приносящее счастье.
Велика в ритуале и роль БАРАНА. Он постоянно выступает как жертвенное животное в Библии (ср. Исх. 29, 15— 16, 18; Лев. 8, 18, 20—22; 9, 2, 4; 14, 13; 2 Царств 29, 22, 32), которое подвергается закланию и сожжению. В Египте барана приносили в жертву богу Амону.
Заклание трёх баранов рассматривалось как очистительная жертва у ингушей. Не только экономический, но и определённый престижный аспект можно видеть в ритуальных дарениях баранов, принимавших иногда огромные размеры (согласно 4 Царств 3, 4, израильский царь получил от моавитянского царя 100 тысяч овец и 100 тысяч баранов); в обменах баранами, ягнятами, козлами (Иезек. 27, 21), подготавливавших ту ситуацию, когда Овца или баран выступали в качестве единицы обмена. У древних евреев баран иногда выступает как тотемное животное. Особенно многообразно представлен культ барана в Древнем Египте. При ряде храмов содержались священные бараны, освобождённые от хозяйственных работ. Бараны подлежали закланию в зрелом возрасте; они бальзамировались и торжественно предавались погребению. Ряд божеств известен в овноголовом виде, ср. Хнума из Верхнего Египта, Херишеф из Гераклеополя и Осириса из Мендеса, слившихся в триединое божество (интересно, что название Мендес одновременно означает и барана; в этом городе к статуе Осирисе в виде барана приходили женщины желавшие потомства, и обнажались перед ней в надежде получить от Осириса плодовитость). В образе барана (иногда крылатого барана) почитался в Фивах и бог солнца Амон. Определённые элементы египетского влияния присутствуют в «овноподобии» Зевса. В греческой мифологической традиции баран был также одним из животных, посвящённых Афродите. Златорунный баран сбросил с себя в воды пролива Геллу спасавшуюся вместе с братом Фриксом от злой мачехи Ино. Злато-рунный баран — стержневой образ мифологического цикла об аргонавтах. Следы барана как тотемного животного в названии аттического рода Криоидов — от др.-греч. «баран» (таково же название мифологизированного созвездия Овна). В барана может превращаться и божество (одна из аватар Агни — баран), и человек (нередки случаи сказочного превращения в барана околдованного или заклятого героя; ср. обратный мотив в романе Ф. Сологуба «Мелкий бес»: больному сознанию Передонова мерещится, что его друг — баран, чарами колдовства превращённый в человека). Из сказочных мотивов, связанных с бараном, лишь немногие сохраняют связь с мифами [ср. русские сказки типа — добыча бараном (и козлом) огня, превращение героя в барана]; большая часть мотивов относится к теме сообщества животных (баран и козёл, баран и кот, баран и птица, 12 баранов и т. п.), к теме барана и волка (причём глупый баран нередко выходит победителем), к комической трактовке образа барана [бараний лоб, баранье упорство (тупость), зажаренный баран и т. д.]. У ряда алтайских народов один из месяцев (июль) связан с бараном. Образ Овцы известен в западноевропейском животном эпосе (круг «Романа о Ренаре»), в его источниках и продолжениях — басня, аполог, фаблио и т. п. Он же часто используется в символике и эмблематике, в искусстве древнего мира и средневековья (нередко как аллегория). В мифологизированном изобразительном искусстве Овца часто заменяется облаком. Образ барана в этом отношении значительно уступает образу Овцы; зато, в отличие от Овцы, он появляется уже в верхнепалеолитическом искусстве, где на его долю (каменный баран) приходится приблизительно 7% всех изображений животных.
Баран или овен ¬ величественная дpeвневосточная эмблема солнца огня, божественный символ жизненной энергии и пламенной страсти, силы и мужества, импульсивности, настойчивости. Негативный образ овцы резко контрастирует с возвышенно¬ позитивной символикой овна. Уже B дpeвности овца рассматривалась как неразумное, хотя и безобидное, создание, нуждающееся в постоянной защите, опеке и руководстве. Овца ¬ символ духовной слепоты и беспомощности, аллегория стадной психологии толпы.
С течением времени древняя солнечная эмблема овна столь сильно деrpадировала, что практически сравнялась по значению с овцой. В самом деле, в современной европейской символике овца служит олицетворением глупости и трусости, а баран ¬ воплощением тупости и упрямства.
В мифолоmи овен ¬ священное животное многих богов Древнего мира: еrипетских Амона и Осириса, йеменских Алмакаха и Талаба, индуистскоrо Аrни и римскоrо Марса. Золотой баран, оставивший на память о себе драгоценное золотое руно ¬ атрибут rpеческоrо бога Гepмeca.
Тибетская «Мать всех сабдаrов», моryщественная колдунья с восьмьюдесятью морщинами, разъезжает верхом на баране, а скандинавский rромовержец Тор ¬ на бараньей упряжке.
Сами боrи не брезговали перевоплощаться в баранов. Так поступали: индуистский боr войны Bepeтparна, Хевиозо ( «Orромный Баран») у народа фон (Даrомея), Фыры Дзуар «Святой Баран») у осетин и др.
Бараний облик принимали в народном эпосе и великие rерои древности: Александр Македонский, лахмидский царь Мунзир, зять Пророка ¬ Али. Арабские поэты, воспевая их славные подвиrи, рисовали обобщенный аллегорический образ дикого солнечного барана, поражающеrо вparoв смертоносными ударами poгов и копыт.
Примерить баранью шкуру были не прочь и некоторые философы. В древних китайских трактатах, посвященных леrендарному основателю даосизма Лао¬ Цзы, упоминается о том, как он при посещении овечьеrо базара обернулся черным бараном.
Мифолоrическая символика овна разнообразна, но всеrда позитивна. Oднороrий баран сечжай, ассистент первоrо китайскоrо судьи rао-яо, выrлядит воплощенным правосудием: если сам судья не мог решить, кто прав, а кто виноват, он обращался за помощью к своему мудрому барану. Прозорливый сечжай, неспешно обойдя всех подозреваемых, начинал бодать виновного, а невинноrо не троrал. Так вершился праведный бараний суд.
В ряде мифов овен символизирует защиту u убежище. Титанида Рея, мать rлавных олимпийских боrов, спасая По¬сейдона от прожорливого Кроноса, взявшеrо за правило поедать собственных дeтей, спрятала сына среди пасущеrося стада. Одиссей и ero товарищи спаслись из пещеры Полифема, превратившуюся для них в смертельную ловушку, тоже только блаrодаря баранам. Зная о том, что ужасный циклоп по утрам выпускает свое стадо на пастбище, они спрятались под брюхом баранов, вцепившись руками в ryстую шерсть животных и обрели, таким образом, свободу. В бараньей шерсти трижды пряталась от недостойных и Аши, иранская боrиня удачи.
Символом исключительности явились в rpеческих мифах златорунная овечка Атрея и золотой баран Гермеса. Блаrодаря последнему аргонавты испытали множество приключений и преодолели немыслимые препятствия. Поход античных repoeв за золотым руном сопоставим по значимости со странствиями рыцарей Круrлоrо стола, разыскивавших Святой rрааль, и с мноrовековыми исканиями алхимиков, пытавшихся получить мифический философский камень. Все их устремления, в сущности, означают одно: поиск высше20 идеала, попытку решения сверхзадачи и достижения сверхцелu.
Причудливая народная фантазия способна породить и не такое диво, как златорунный барашек. В книrе Томаса Брауна «Ходячие суеверия» (1646) приводится краткое описание забавноrо rибридноrо существа: «Превеликим чудом считается "баромец" , это странное растение ¬ животное, или растительный "татарский овен", которое с удовольствием пожирают волки; оно имеет форму овна, при надломе испускает кровавый сок и продолжает жить даже тоrда, коrда все растения вокруг нero поrибают».
Что же овцы? В мифолоrии эти беспомощные создания имеют своих небесных покровителей. О них троrательно за¬ботится шумерская «Матушка¬ Овца» Лахар, римский Палес, осетинский Фальвар, адыrейский Емыш, владеющий бесчис¬ленными отарами волшебных овец и Т.д.
Обереrают овец и земные пастыри ¬ последователи библейскоrо Авеля. Они вcerда готовы защитить своих жалобно блеющих подопечных от любой опасности.
Яркий тому при мер ¬ пастух Aнтarop, в борьбе за овцу из вверенного ему стада одолевший самоrо Геракла. Помимо боrов и людей у овец есть и природные покровители ¬ бараны. Власть барана над
отарой овец сродни власти вождя над толпой, недаром уже в Ветхом Завете под баранами подразумевались цари, а под овцами целые народы.
В древнееrипетской иконоrрафии в виде барана (или человека с rоловой барана) изображались мноrие великие боrи: создатель первых людей Хнум, боr солнца Амон, покровитель rераклеополя Хери¬шеф, властитель 11 ¬ro нома Верхнего Еrипта Меримутеф.
Особой символической мощью Haдeлены бараньи pora. Спиралевидные pora еrипетских боrов символизируют циклическое движение солнца через земной мир живых и заrробное Царство Мертвых. У иудеев священный por шофар ¬ символ защиты, а библейский баран с четырьмя роrами ¬ эмблема мудрости. В национальном орнаменте татар, калмыков, алтайцев, бурят и тувинцев узор в виде poroв барана олицетворяет настойчивость и целеустремленность.
В релиrиозном искусстве народов Востока барану принадлежит самая почетная роль. На Кавказе, например, изображение барана заменяет эмблему дocтатка и богатства. Еще более важное
значение придавалось этой эмблеме в Caсанидском искусстве Ирана, rде баран являлся воплощением фарна (божественной сущности), символизирующим вepховную власть, могущество и богатство.
В релиrии древних народов и баран, и овца выступают как уrодные боrам жертвенные животные, однако, совершая жертвоприношение, необходимо было учитывать вкусы привередливых боrов.
Дело в том, что Аларды, злобный дух оспы у осетин, предпочитал полакомиться белым барашком, тоrда как Нrаи, громовержцу масаев, баранину и на дух не переносил; ему подавай только овцу, и непременно черную. Труднее вcero было прокормить пучеrлазоrо китайскоrо водяного Эрлана, уплетавшеrо за один присест сотни баранов и овец любой pacцветки. И упаси Боr не уrодить божественным нурманам ¬ тоrда новый Потоп и оспа в придачу rарантированы.
Разорительные жертвоприношения ¬ неотъемлемая часть культа всех языческих релиrий, существовавших на заре человечества. Повзрослев, цивилизация сделала выбор в пользу более дешевоrо и практичноrо монотеизма (единобожия). В христианстве, например, никакие жертвы не нужны ¬ единственной искупительной жертвой за все rрехи мира выступает сам Сын Божий.
В христианской символике есть Mecто и овцам, и баранам, и пастырям. Овца здесь олицетворяет всю паству ¬ нepaзумное разношерстное стадо, не способное и шаry ступить без мудроrо руководителя. Смиренная и кроткая овечка, покорн о следующая указанной церковью тропой спасения, ассоциируется с основной массой благонамеренных верующих; «заблудшая овца» с невольным грешником, «черная овца» с закоренелым грешником, а «паршивая овца» с неиcпpaвимым еретиком. Наставлять паству на путь истинный, а главным образом обереrать божьих овeчек от происков волка рыщущеrо (дьявола), призваны духовные пастыри, поэтому белая шерстяная сутана митрополита и папы римскоrо служит знаком пacтыря, несущего овцу на своих плечах. Охрану символической отары несут и мноrочисленные подпаски ¬ клирики, и псы rocподни ¬ доминиканцы. Но поскольку rлавным, природным вождем стада является все ¬таки баран, то в ero шкуру нередко рядили самого Иисуса Христа.
Овен в астролоrии ¬ первый знак зодиакальноrо Kpyra, вступающий в силу в момент весенего равноденствия, а посе¬му он символизирует первопричину бытия, сакральный момент творения, нача¬ло природного цикла, весну и живительное солнечное тепло. Люди, рожденные в
период ero rосподства (21 марта ¬ 19 апреля), просто¬таки обречены стать лидерами, вождями, наставниками, чемпионами, первооткрывателями или первопроходцами. Овны отважны как львы, стремительны как молнии, воинственны, как дети Марса, их воля несокрушима, как скала, и все препятствия на пути к нa¬меченной цели они способны смести как yparaн. Вместе с тем им присущи: баранье упрямство, непомерная rордыня, caмовлюбленность Нарцисса и rрубость дикаря. По мнению астролоrов, в политике эти люди руководствуются иезуитским девизом: «Цель оправдывает средства», а в любви хранят верность лишь собственным прихотям.
Особый раздел мантики, именуемый скапулимантией, использует в качестве rлавноrо инструмента предсказания cyдьбы баранью лопатку. Скапулимантия ¬ один из древнейших видов rадания, практиковавшийся колдунами и шаманами мноrих народов мира. В анrлийском Языке сохранилось даже специальное выражение, означающее буквально: «читать по лопаточной кости». Нехитрый процесс rадания сводится к следующему. Вываренную и тщательно очищенную правую баранью лопатку дepжат над огнем до тех пор, пока кость не растрескается. Затем колдун приступает к изучению полученных результатов. За ocнову берется самая длинная продольная трещина, трактуемая как «линия жизни». Немаловажную роль иrрают в rадании и поперечные трещины: те из них, что лежат справа от основной линии, предвеща¬ют радостные и счастливые события в жизни человека; те, что слева, препятствия и дурные предзнаменования. Какие именно зависит только от фантазии колдуна. Хуже вcero, если на лопатке обнаружится черное пятно, так как это явный знак смерти, и чем ближе такая «черная метка» расположена к «линии жизни», тем скорее моrила распахнет вам свои жуткие объятия.
Здоровый как бык розовощекий детина, отродясь не страдавший даже икотой, Получив такое пророчество, моr удивленно воскликнуть словами Вещеrо Олеrа:
Так вот где таилась погибель моя!
Мне смертию кость угрожала!
После чеrо либо уверовать в предсказание и помереть со страху, либо, вежливо поблаrодарив колдуна, пожелать старому черту, чтоб он треснул вместе со всеми своими rлупыми костями.
В истории Анrлии XVI века произошло кое¬что похуже: там всеrда смирные и безобидные овечки вдруr показали волчий оскал. Анrличане rоворили даже, что «овцы пожирают людей». Да что там простые анrличане! Сам канцлер королевства, знаменитый Томас Мор (1478¬1535) писал, обращаясь к лордам и новым дворянам:
«Ваши овцы, обычно такие кроткие, довольные очень немноrим, теперь, говорят, стали такими прожорливыми и нeутолимыми, что поедают даже людей и опустошают целые поля, дома и rорода».
Разумеется, приведенные слова не стоит понимать буквально, поскольку все это метафора. Дело в том, что разведение овец ради торrовли шерстью сделалось в означенном веке исключительно выrодным занятием. Настолько выrодным, что родилась друrая метафора: «Koпыто овцы превращает песок в золото».
Но для выпаса овец требовались обшир¬ные пастбища, и тоrда алчные феодалы начали захватывать общинные земли, сrоняя крестьян с их наделов и снося цe¬лые деревни, а лишенные средств к суще¬ствованию люди, умирая от rолода, про¬клинали ни в чем не повинных овец вмec-те с их бессовестными владельцами.
Экспорт шерсти приносил знати такие баснословные барыши, что ее единоrласно признали «наиболее драrоценным продуктом королевства». Именно тоrда в Анrлии и появился национальный символ богатства мешок, доверху набитый овечьей шерстью. И по сей день этот мешок стоит в палате лордов, а на нем, словно на троне, восседает лорд¬канцлер королевства.
В средневековой эмблематике необычай¬ную популярность приобрел орден Золотoro Руна, учрежденный в 1429 г. rерцоrом Бурryндии Филиппом Добрым. На знаке ордена был изображен подвешенный на цепи золотой барашек, а над ним ¬ золотой кремень с алыми языками пламени и девизом на синей эмали: «Harpaдa не уступает подвиry». Вскоре по-добной эмблемой обзавелись и дрyrие eвропейские властители, превратившие ее в высший знак монаршей мощности, поэтому кавалерами ордена Золотоrо Руна станови¬лись лишь высокопоставленные особы. Нижняя часть орденскоrо знака в виде золотоrо барашка сохранилась во всех вариантах ордена, зато ero верхняя часть везде выrлядела по¬ своему. Так, австрийскую разновидность ордена отличала золотая пластина с изображением Ясона, поражающеrо дракона, а в испанском варианте верхнюю планку знака украшали пять крупных бразильских топазов. А вот во французском ордене «Трех Золотых Рун» коронованный императорский орел под¬цепил коrrями целую связку из трех золотых барашков.
В наше время во мноrих странах Азии эмблема бараньей rоловы на тoproвыx марках товаров является знаком высшего качества. И не только там. Красная баранья rолова на эмблеме американской автомобильной марки «Додж» имеет, по видимому, аналоrичное згачение.
В rералъдике эмблема овцы, барана или бараньей rоловы указывает на реrионы развитоrо овцеводства. Белая овца включена в rерб Фолклендских островов. Белый златороrий баран, мирно пасущийся в rолубом поле, rосударственная эмблема Фарерских островов, попавшая oттyда и в датский rерб. Голова барана изображена в rербе Евпатории. В родовых rербах русских дворян Барановых, Баранецких, Баранских и Барановских эмблема идуще¬ro барана не имеет символическоrо значения, Т.е. является «rоворящей».
В современном бытовом фольклоре отношение к нашим баранам и овцам резко неrативное. Столь славный на Востоке овен у нас являет собой образец тупости «смотреть бараньими rлазами», «...как баран на новые ворота»), тупого упрямства «прет, как баран») и полнейшей нeкомпетентности «...разбирается, как баран в апельсинах»). Овца же выrлядит как воплощенная трусость и слупость. Робкому человеку в шутку советуют «позаимствовать у овцы храбрости», а про показноrо храбреца rоворят, что он «молодец против овец, а против молодца ¬ и сам овца». Блеяние овцы ассоциируется с глупейшим лепетом, с крайне неразумными речами. В коллективе самым вредным существом считается «паршивая овца», которая «...все стадо портит», хотя при
желании даже из нее можно извлечь некоторую пользу «с паршивой овцы ¬ хоть шерсти клок»). Qсобый смысл заключен в метафоре: «рядиться В овечью шкуру», Т.е. скрывать агрессивные, враждебные намерения под личиной скромности и миролюбия.

Мифологические представления о Козле подчёркивают прежде всего его исключительную сексуальность (в сниженном виде — похотливость) и плодовитость. Отсюда его связь с божествами и другими мифологическими персонажами, олицетворяющими эти качества, — литовским Перкунасом, славянским Перуном, скандинавским Тором — вплоть до громовержца в т. н. основном индоевропейском мифе, а также божествами, так или иначе связанными с плодородием, в частности с буйной растительностью — Пушаном у индийцев (при жертвоприношении коня он получил в качестве своей доли Козел, поэтому колесница его, так же как колесница Перкунаса, Перуна, Тора и др., запряжена Козлами; ср. выражение «служить за козла на конюшне»), Пушкайтсом у пруссов (Пушкайтс связывается с бузиной, которая в дру-гих традициях, например у румын, соотносится с Козлом), Паном у греков (имена Пана, Перуна, Пушкайтса, вероятно, восходят к общему индоевропейскому корню pus, «расцветать, делать плодородным»). Аспект плодородия подкрепляется также сви-детельствами, почерпнутыми из ритуальной сферы. С Пушкайтсом соотносится обряд жертвоприношения Козла. и связанная с ним символика изобилия (ср. также мотив жертвоприношения Козла. козлоногому, козлорогому и козлобородому Пану, сопоставимый с мотивом превращения в Козла. Диониса, в свиту которого входит Пан). Русская сказка о «козе лупленой» и словацкая ритуальная игра в козу содержат мотивы выживания козой из своего жилища всех других животных и последующего изгнания самой козы пчелой или ежом. Насильственное извлечение мифологического персонажа, олицетворяющего плодородие, из своего убежища позволяет — через ряд промежуточных этапов — сопоставить козу с образами древних переднеазиатских божеств плодородия типа хеттского Телепинуса, также ужаленного пчелой и после этого вышедшего наружу. В некоторых традициях ритуалы плодородия предусматривали сожитие женщины с Козлом.

Вместе с тем наряду с аспектами плодородия в мифах и особенно в вос-ходящих к ним традиционных представлениях фигурирует бесполезность и непригодность Козла, иногда козы (ср. выражения: «как от козла ни шерсти, ни молока», «козла доить» и др.), некая его сомнительность, нечистота, несакральностъ (ср. противопоставление Козла или козлищ агнцу). Козел связывается и с нижним миром и тем самым с жертвоприношением особого рода: по славянским поверьям, водяного можно умиротворить шерстью чёрного козла, злой домовой мучает всех животных, кроме Козла и собаки (ср. также представление о козлином копыте дьявола); у некоторых народов во время похоронного обряда чёрный козёл приносился в жертву, чтобы служить умершему пищей, которая поможет ему возродиться (следы этих пред-ставлений прослеживаются в библейском сюжете «козла для отпущения грехов». Лев. 16, 9—10). Мотив жертвоприношения прослеживается также в поздних (в основном фольклорных) источниках. В сказке об Алёнушке и братце Иванушке, обнаруживающей несомненные связи с ритуалом, подчёркивается мотив замышляемого убийства обращённого в Козла Иванушки; при этом убийство изображается как некое жертвоприношение («огни горят горючие, котлы кипят кипучие, точат ножи булатные, хотят козла зарезати ...», ср. также выражения «забивать козла», «драть козу», «драть, как Сидорову козу»). В этом же контексте находятся и такие обрядовые действа, как рождественские и масленичные обходы «туроня» в сопровождении старого деда-стрелка, пытающегося стрелой или палкой поразить «туроня», или игры ряженых с козой, причём сначала поётся: «Где коза ходит, там жито родит..., где коза ногою, там жито копною...» (аспект плодородия), после чего козу убивают стрелой, затем она вновь оживает, и снова поётся песня о плодородии. В последнем обряде, как и в русской сказке, выделяются два мотива: мотив не состоявшегося заклания Козла или козы (смерть оказывается мнимой, или же после смерти снова наступает жизнь) и мотив травестийности (Козла — превращённый Иванушка; «туроня» изображают два человека; ср. загадки о Козле: «С бородой уродился, богу угодился, святой быть не может», «С бородой, а не мужик» и представление о Козле как превращённом добром молодце в сказке «Сопливый козёл»,— Афанасьев).
Мифологическая история Козла углубляется с привлечением материалов палеолитической живописи, а также искусства и фольклора позднейших эпох (сюжеты типа «Козел у дерева» или «Козел, запутавшийся в ветвях» — статуэтка из Ура, вплоть до «Как пошёл наш козёл да по ельничку...»), установлением связи Козла с другими божествами — Герой, Дионисом, Афродитой; Агни, Вару ной, Индрой; Мардуком, Таммузом, Нингирсой, Эйя и др. Иногда с Козлом соотносятся некоторые мифологически и сакрально отмеченные атрибуты, позволяющие восстановить важные звенья мифологических представлений о связи Козла с божествами грозы. Эгис, или эгида (собств. «козья шкура»), — атрибут Зевса, Афины, иногда и Аполлона. По Гомеру, эгида представляет собой щит, изготовленный Гефестом для Зевса (отсюда Зевс-Эгиох). Позднее считалось, что эгида — это шкура козы Амалфеи, натянутая на щит (некоторые исследователи видят здесь воспоминание о древнейшем обычае защищать левую руку козьей шкурой); другой вариант мифа изображает эгиду как огнедышащее чудовище, порождённое Геей и убитое Афиной, сделавшей себе из него щит (с сер. 6 в. до н. э. щит-эгида из козьей шкуры становится постоянным атрибутом Афины; ежегодно на Акрополе в жертву Афине приносился козёл, шкура которого как эгида возлагалась на статую богини); ср. также представление о Козле как символе тучи, скрывавшей молнии Зевса, и индоевропейский образ Козла как зооморфного символа молнии, грома. Образ Козел связывается также с астрономической и временной символикой (ср. Сарпсогпив, или «рогатый Козел»); Козерог как один из знаков Зодиака, название месяца, связанного с Козлом в китайском и некоторых других анимальных календарях; Козел как минойский бог убывающего года, в отличие от барана как бога прибывающего года и т. п. Ср. также символику образа Козла в народной медицине, геральдике, толкованиях снов (сладострастие, плодородие, богатство, жизнь — смерть, глупость, непостоянство в любви) и т. д
Коза (козел) ¬ Символика данных животных четко различается по половому признаку: у козы,
олицетворяющей плодовитость и тpогательную материнскую заботливость, она позитивная, а у козла, символизирующеrо nохоть, распутство и xитрость, исключительно неrативная.
И только индийцы и китайцы, имеющие особое мнение относительно козла, вносят в нашу бочку деrrя свою ложку меда: в Китае это вполне пристойный символ мужской потенции, а в Индии rорный козел, как бесстрашный покоритель ropных вершин, и вовсе является высокой эмблемой nревосходства.
В древнеrреческой мифолоrии, нeoбычайно боrатой и красочной, нашлось место и для козы, и для козла. Образ козы Амалфеи, вскормившей младенца Зевса своим молоком, ассоциируется не только с материнской заботливостью, но и с изобилием, поскольку именно ее чудесный por, соrласно одному из вариантов мифа, является леrендарным Poroм Изобилия.
В козлином облике щеrолял похотливый Пан ¬ боr¬покровитель стад, лесов и полей. Свиту Пана составляли козлоноrие и poraтbIe сатиры, столь же сладострастные, как и их патрон. Сатиры буквально не давали проходу нимфам: навряд ли хоть одна из лесных красавиц избежала
сексуальных домоrательств с их стороны. Как истинные ценители спиртноrо, сатиры не rнушались и обществом Диониса, обладавшеrо по праву боrа виноделия неистощимыми запасами веселящеrо нaпитка. Впоследствии за все их шалости и пьяные выходки ответ держать пришлось ни в чем не повинному козлу.
В изобразительном искусстве Peнecсанса козлы выступают только в качестве ездовых животных. Они везут колесницы боrов: rреческоrо Диониса, скандинавскoro Тора и персидскоrо Путана ¬ божества солнечноrо жара и покровителя стад.
В языческой релиrии в разное время и у разных народов существовал культ козы и козла. При этом не обошлось без переrибов на местах. Так, rеродот обвиняет еrипетских жрецов, поклонявшихся козлу, в порочной практике скотоложества. Жители rpеческоrо rорода Флиунта установили на rлавной площади медную козу, которой и поклонялись С усердием, достойным лучшеrо применения. У инryшей в облике козла обретается Mустаrударr, божество дождя. Собираясь упросить ero расщедриться на осадки, люди рядили в козлиную шкуру caмoro красивоrо юношу селения и нещадно поливали ero водой.
Однако чаще вcero коз и козлов использовали в качестве жертвенных животных. В Древней rреции, во время peлиrиозных празднеств в честь боrа вина и веселья Диониса, козлы исполняли для юбиляра свою последнюю козлиную песнь, после чеrо шли под нож. То была настоящая траrедия, поскольку в переводе с rреческоrо слово «траrедия» буквально и означает «песнь козлов». Разумеется, вокальные партии за козлов, которым было не до песен, исполняли ряженые дублеры, но кровавый танец смертельной аrонии на жертвенном алтаре приходилось демонстрировать самим несчастным животным.
В Древнем Риме с приносимых в жертву коз и козлов ежеrодно спускали шкуру 15 февраля, в день празднования луперкалий. Римские жрецы¬луперки, нарезав из этих шкур ремни, с воплями носилисьвокpyr Палатинскоrо холма, стеrая ими всех встречных и поперечных представительниц прекрасноrо пола.
Но самым изуверским отношением к козлу отличались древние евреи, сделавшие из невинноrо животноrо пресловутоro козла отпущения. У семитов козел отпущения ¬ символ искупления чужих грехов. Ежеrодно в День Очищения жрецы совершали торжественный молебен и символически возлаrали на козла все rpeховные дела, совершенные за истекший rод людьми, после чеrо отводили козла отпущения в пустыню и оставляли ero там в качестве жертвы Азазелу ¬ злобному дeмону пустыни. Брошенному в пустыне козлу оставался небоrатый выбор: либо околеть от rолода и жажды, либо накоpмить своим мясом хищников.
Христианство в презрении к козлу пошло еще дальше, придав черту внешность козла, а в православии само слово «козел» стало бранным. В Средние века в образе козла представляли, и caмoro прародителя зла. В Западной Европе дьявол по имени Леонард правил шабашем. Леонарда изображали в виде черноrо козла с тремя роrами, лисьими ушами и овечьей бородой. Вместо зада Леонард имел еще одно лицо, и ведьмы на шабаше целовали ero в знак присяrи на верность дьяволу.
Для христиан козлы также являлись аналоrией грешников и нечестивцев. Апостол Матфей rоворил, что в день Страшноrо суда rocподь «отделит аrнцев от козлищ», после чеrо отправит последних прямиком в адское пламя (Мф. 25: 32; 25: 41).
В астролоrии вместо pyrательноrо слова «козел» употребляется более блаrозвучное ¬ «козероr». внешность козероrа также несколько облаrорожена ¬ вместо козлиноrо зада у нero спиралевидный рыбий хвост. Козероr ¬ один из 12 знаков зодиака, отвечающий запериод с 28 декабря по 21 января. Козероr, он же третий Дом триrона земли, числится под управлением планеты Сатурн. rлавными качествами людей, рожденных под знаком Козероrа, астролоrи называют амбициозность, воинственность, энерrичность, напористость, неординарность и эксцентричность. Максимализм, присущий людям «козероrам», делает из них либо релиrиозных фанатиков, либо воинствующих атеистов. Они чрезвычайно трудолюбивы, очень дорожат свободой и обладают удивительной способностью нaживать себе кучу вparoв и массу проблем.
В качестве символа превосходства эмблему ropHoro козла использовала Абхазия в период своей независимости, а у персов¬rорцев ту же символику отражала эмблема крылатоrо козла.
В rералъдике эмблема козла, лишенная символическоrо подтекста, употреблялась только в качестве «rоворящей».
Этой эмблемой отмечены rербы мноrих rородов Дании, Германии, Чехии и Словакии. Встречается она и в rербах российских rородов (например, в rербе Козлова, в красном поле на зеленой земле изображен белый козел). Ту же символическую «пустышку» можно видеть и в rербах pocсийских дворян Козиных И Козловых.
Источник: http://myfhology.info/

1699 год. Американский юг. В маленьком городке Фаунт-Роял поселилось Зло. Зверски убиты местный священник и уважаемый фермер — и убил их не человек. Гибнут посевы. Много дней льет, не переставая, проливной дождь. Ядовитые испарения поднимаются от болот. Людей преследуют во сне кошмарные видения. Конец света уже близок. Настанет ли год от Рождества Христова 1700-й?..
Кто виноват? Ведьма! Точно так же было и в Салеме! Преступница поймана и брошена в тюрьму. Чтобы судить ее по всей строгости закона, из ближайшего города в Фаунт-Роял едут умудренный опытом судья Вудворд и его помощник, юный клерк Мэтью...
Развернутых отзывов писать не умею, а если кратко, то в книге присутствуют атмосфера, яркие герои, отличный сюжет, все, что нужно для читательского счастья