Святая жатва

Люцифер: 24.10.16 09:29

Начало 7-го дня. Бамберг. Замок Гайервёрт. Гостевые покои Делайлы

Гейлел наблюдал издали за своей возлюбленной, погрузив сознание в некое подобие сна.

Сначала он чувствовал терпкий привкус бурлящей в глубине ее души ненависти. Словно на яву видел ее резко вздымавшуюся от еле сдерживаемых эмоций грудь и руки, сжатые в кулаки так, что ногти оставляли след на ладонях в виде алых полумесяцев. Он ощущал пряную сладость охватившего ее предвкушения, легко представляя коварную улыбку, расцветающую на ее лице будто диковинный цветок, и горящие лихорадочным блеском глаза. Слабый проблеск горечи разочарования и отчетливый привкус удивления, смешанного с искренним недоумением, а после острый вкус удовлетворения от осознания своей победы. Калейдоскоп различных эмоций мелькал у Гейлела перед глазами.

Он сотню раз порывался кинуться за ней, чтоб воочию увидеть. Ее. Такую страстную. И безумно желанную.

"Еще чуть-чуть," - беззвучно шептал он, до боли стиснув зубы и считая секунды до полуночи.

Он был уже не рад своему решению дать любимой немного времени для развлечений, но пойти на попятный и сорваться с места немедленно не давало чувство собственного достоинства.

Часы пробили двенадцать раз.

Время пришло.

Гейлел рывком отворил дверь гостевых покоев и быстрым шагом направился вниз. Туда, где так сильно ощущалось дыхание смерти.

В большой столовой было пусто и темно. На первый взгляд могло показаться, что прислужники просто не успели убрать с пола пару капель случайно пролитого во время званого ужина красного вина. Но пятен перебродившего виноградного сока было слишком много. Словно все гости выпустили свои бокалы в единый миг.

Он закрыл глаза и медленно втянул носом воздух. Гнилой запах мертвой плоти заполнил в мгновение его сознание. Яркими красками рисуя картину произошедшего накануне.

"Моя милая хорошенько повеселилась," - подумал Гейлел, выделяя среди зловонных запахов главный аромат - терпкую сладость ее бегущей по венам крови, - который тонким шлейфом струился в направлении подземелья.

Шаг. Еще один. И еще.

Гейлел медленно спускался в подземелье все ниже и ниже, не понимая, что его Лайли там забыла.

"Они заточили ее в темницу?" - родилось запоздалое подозрение. И мгновенно в душе Гейлела начала закипать бешеная злость. Руки сжались в кулаки, и глухое рычание то и дело вырывалось из приоткрытого в гневном оскале рта.

Но вдруг его сердце пропустило удар, а после застучало пуще прежнего.

- Кто посмел прикоснуться к МОЕЙ ЖЕНЩИНЕ! - прогремел он, уже бегом спускаясь в подземелье и проклиная всех на свете.


– Что здесь происходит?!

Гейлел с бешенством смотрел на жирное мужское тело навалившееся на его испуганную, но отчаянно сопротивляющуюся любимую, желая поджарить мерзавца адским пламенем до хрустящей корочки, а после испепелить взглядом.

Но не мог этого сделать. Сейчас никак не мог. И это выводило его из себя еще сильнее.

- Сэр рыцарь, вы тоже на эту сучку позарились? - обернул наглую морду охранник, не слезая с намеченной жертвы. - Так я первым на нее внимание обратил, вы уж не...

Но дальше мерзкая тварь сказать уже ничего не смогла. Разъяренный до крайности Гейлел схватил мерзавца за волосы и ударил со всей силы об стену рядом с головой девушки. Второй раз. Третий. Еще и еще. С наслаждением ощущая на губах соленые брызги крови поверженного противника.

Нежное касание женской ладони к его щеке заставило Гейлела перевести затуманенный яростью взгляд на возлюбленную.

- Он мертв, - произнесла она тихо, пристально вглядываясь в его полыхающие адским пламенем очи.

Гейлел разжал белые от напряжения пальцы, выпуская мерзавца из смертельной хватки. Мертвое тело охранника с легким стуком грузно опустилось на пол, заляпывая его кровью и бело-серой жидкостью, бывшей когда-то мозгом.

Теперь все его внимание было приковано к ней. Он ощупал тяжелым взглядом любимое лицо. Мягкие полные губы. Нежный овал лица. И разливающее красное пятно на скуле девушки. Легонько, еле касаясь, он провел по нему пальцами, не веря своим глазам. Не веря в то, что она допустила такое обращение со своим телом.

Он ухватил ее за подбородок, заставляя глядеть прямо в глаза.

- Сложно было остаться в покоях и ждать меня? - прорычал он, оборачивая свой гнев против любимой. - Развлечься захотелось?

И припал к ее губам в грубом, наказывающем поцелуе. Сминая и раскрывая их. Погружая язык глубже и ритмично лаская небо. Полностью лишая возможности сделать вдох или отстраниться.

Сладкая. Моя. Только моя.

Оторвавшись от желанных губ, чтоб сделать глубокий вдох, Гейлел увидел разорванный неудавшимся насильником вырез платья и мягкие полушария с острыми от возбуждения вершинами.

- Или может тебе захотелось быть трахнутой прямо здесь?

Гейлел рывком развернул девушку спиной к себе, одной рукой прижимая за талию, а второй - крепко схватив за шею. И не давая сделать ни единого лишнего движения.

- А может ты меня подразнить этим хотела? - остервенело прошептал, обжигая горячим дыханием чувствительную кожу шеи. И, не удержавшись от соблазна, прикусил, а после и облизал, маленькое ушко, находящееся так близко у его губ.

- Ну же, отвечай! - прорычал он.

Ему хотелось наказать, покорить, заставить молить возлюбленную о пощаде, но не имея сил сдержаться, безотчетно шарил по телу любимой в грубой ласке. Поглаживая. Царапая. Сминая мягкие полушария груди. Сжимая твердые вершинки сосков. До боли и острого наслаждения.

Он провел ладонями по мягкому животу вниз, освобождая тем самым ее от остатков вконец испорченного платья. Ему хотелось ощутить всей кожей шелковую нежность ее кожи. Он рычал от бешенства, еще больше закипая, что не может в мгновение ока сжечь на себе одежду и прикоснуться... Каждой клеточкой прикоснуться к ней, не оставляя между ними ни клочка ткани.

Но не мог, не мог заставить себя даже на чуть-чуть оторваться от нее, чтобы снять проклятый сотню раз подкольчужный камзол. Потому просто развязал завязки на гульфике и высвободил твердокаменный член из-под кожаной защитной вставки.

- Ты полностью в моей власти, любимая, - произнес Гейлел и резко вошел во всю длину в сочащийся влагой жар ее лона.

Грубые затяжные толчки с каждым мгновением становились сильнее, жестче, глубже проникая в податливую плоть. Но ему этого было мало. Он хотел - нет, он жаждал, - полного господства над своей женщиной. Полного доминирования. Доказав себе и всему гребаному миру, что она принадлежит ему.

Только ему.

Он провел руками по ее покрытому испариной телу, надавливая, заставляя прогнуться в пояснице и опереться ладонями о выпирающие острые камни стены.

Покорная. На все согласная. Моя.

Он просунул руку меж горячими от бурлящего в теле огня желания телами и запустил в пульсирующее лоно пальцы. Лаская в откровенной ласке и вырывая, тем самым, протяжные стоны из уст любимой.

Проси, любимая. Проси громче.

Ее тело охватила мелкая дрожь, готовое вот-вот взорваться от нахлынувшего оргазма. Но он не дал ей достичь желаемого. Дразня. И размазывая вязкую влагу по ее промежности. То и дело погружая палец в сжатое тугими мышцами кольцо. Расслабляя и подготавливая к грядущему вторжению.

- Доверься мне, любимая, - произнес он, поднеся возбужденный до крайности член к блестящему соком анусу. А после начал проталкиваться, короткими рывками погружаясь все глубже, пока не коснулся напряженным от сдерживаемых желаний животом ее призывно приподнятых ягодиц.

Он гладил ее открытую, казавшуюся такой беззащитной, спину, слегка выходя и снова погружаясь в тугую глубину. Сначала позволяя ей привыкнуть к острому сладко-болезненному наслаждению. Но постепенно темп ударов увеличивался, и звук ее жарких стонов стал разноситься эхом по сводчатой камере. Оглушая, но заставляя его двигаться быстрее. Сильнее. Глубже.

Контроль и самообладание слетели с Гейлела. Окружающий мир стал ощущаться, как что-то далекое и незначимое. Перед глазами было только извивающееся от наслаждения тело возлюбленной, в которое он вколачивался, резко притягивая к себе за бедра.

Только она была смыслом его бессмертного существования.

Чувствуя стремительное приближение волны настигающего оргазма, он наклонился и, просунув руку меж ее разведенных ног, сжал набухший клитор, отправляясь с любимой к вершине наслаждения.

Моя. Только моя. Навсегда.

...

Гизела Вольф: 24.10.16 11:24

7-й день. Дом палача.



- Тебе бы поспать, - свободной рукой Гизела погладила Михаэля по волосам. – Сон – лучшее лекарство.
О том, что им делать дальше, девушка пока не задумывалась, сосредоточившись на настоящем: мазь должна была ослабить боль, жаль только, что чудодейственной она не была и не могла затянуть все раны новой кожей.



Гизела невольно вздрогнула, услышав голос Эллеонор: «Неужели она нас слышала?», и посмотрела на охотницу:
- Спасибо за всё, без вас и Ансельма мы бы не выбрались.

...

Михаэль Вольф: 24.10.16 15:58

Хижина палача, 7 день


- Благодарю, фройляйн, - ответил Михаэль. - Если ваше снадобье и в самом деле притупляет боль, пожалуй, я воспользуюсь им. Ты ведь не против, Гизела?
Он выразительно посмотрел на сестру.

- Да, - подтвердил Михаэль, - храни вас Господь! Гела, - обратился он к сестре, - у меня во рту все пересохло, очень хочется пить. Нет ли невдалеке ручья или источника?

...

Шалимар: 24.10.16 16:07

Разоблачение. Утро седьмого дня. Покои Ульрика фон Лихенштейна

Вот за что я люблю это исчадие ада, ему хватает одного единственного взгляда, что бы понять, чего мне хочется. Теперь, когда я была рядом со своим мужчиной, страх пропал, тьма вокруг не пугала, напротив, манила, обещала раскрыть столько тайн, стоит только прикоснуться, пойти сквозь неё… Те надписи, что я нашла рядом с постаментом, манили, просили разгадать их, разгадать секрет медальона. Да, я была без своих магических сил, но даже в этом теле чувствовала, что это далеко не просто безделушка. А что я бы могла обнаружить в противоположной стороне? Вдруг, там кроется что-то еще более интересное?

Я любовалась кольцом, а другой рукой погладила медальон. Жаль, что придется расстаться с этими вещицами, когда я вернусь в свое тело…
Остальную часть пути, мой мужчина нес меня на руках, а я обнимала его за шею, смеялась, дразнила поцелуями.

- Интересно, а сохранился ли этот замок в наше время? Что если обследовать его как вернемся? – предложила я.
Как он определил, что мы находимся около тайного хода в его комнату – я не знала, да и к чему это, когда его глаза пытали синим огнем, позволяя видеть на хуже, чем при свете дня, он нашел то, что мне найти не удалось, тайный рычаг. Я специально проверила, каменная стена выглядела абсолютно цельной и если ты не знаешь, куда нужно жать – просто не попадешь по правильному месту.

- Любимый, я уже переписала её и оставила на столе епископа, - с улыбкой ответила я и притянула к себе мужчину, даря очередной страстный поцелуй. В ответ он сильнее прижал меня к себе и перехватил инициативу. Хоть это были и не родные глаза, но я безумно любила то, что было внутри этой оболочки.

Проникновенная речь епископа заставила меня рассмеяться. Возможно, ему покажется это нервным смехом, но сейчас он забавлял меня своим беспокойством. Кто бы знал, как мне надоело прикидываться белой и пушистой, смиренной и покладистой…
Знал бы ты, епископ, кого защищаешь, - думала я про себя. – Скольких я погубила только в этом теле, хотя, на самом деле не так уж и много. Отца и мать Тересии, которые хотели с помощью дочери расплатиться за свои долги, противного, обрюзгшего старого жениха, что польстился на молодое тело. Я с удовольствием смотрела, как они метаются по охваченному огнем дому и не могут найти выход, а рука в кармане сжимала изумрудный гарнитур. Пожалуй, на этом список и заканчивается. Хотя… - я посмотрела на мужчину, прижимавшего меня к себе, вспоминая его слова о том, что Ганса больше нет.
Правда, мне не всегда приходилось претворяться. С Эллой общаться было действительно приятно, да и Гизеле с Милем я помогла не потому, что образ обязывал. Мне хотелось помочь тому, кто скрасил мое одиночество, отвлекал от пугающих мыслей. Да и щелкнуть епископа по носу, отчего-то тоже хотелось. Но он помог мне, когда я сама запуталась в своих грехах и осталась без крова, не способная себя защищать так, как раньше. Потому то ты и останешься жив, Лотар, точнее умрешь не от моей руки, не смотря на то, сколько настоящих ведьм ты действительно уничтожил.
Когда я наконец перестала смеяться, епископ одарил меня странным взглядом и поинтересовался:

О да, вспоминать то заточение действительно было невыносимо… Такой беспомощной я себя не чувствовала даже в запертой комнате в доме отца Тересии.
Любимый словно почувствовал мою грусть, сильнее сжал руку, обещая, что подобного больше не повторится. И я ему верила.
Мне безумно хотелось высказать епископу, что это я, я помогла сбежать тем заключенным и мне абсолютно был не страшен его гнев, когда рука, сжимавшая мою, внезапно ослабла.
- Времени не осталось, ты отправляешься домой, - еле слышно прошептали губы Ульрика.
- Мы согласны на брак, - быстро выпалила я, - не спрашивайте ни о чем, епископ, просто, когда мы придем в себя, прикажите нам следовать за вами и обвенчайте сегодня же. Я ничего не знаю, о побеге, эту ночь я провела в покоях Ульрика фон Лихенштейна. Скажите Тересии… мне, что я обязательно должна прочесть библию, которая лежит на моем прикроватном столике. Прошу вас!
Я как раз успела сказать все, что хотела, когда все потемнело и перестало существовать. Мне было немного жаль девушку, чьим телом я воспользовалась, лишила родителей, крова, жениха, даже невинности… Зато я подарю ей мужа и изумрудное ожерелье с бриллиантами и сережки в комплекте. Возможно, она и Ульрик не будут болтать лишнего, никто не отправит их на костер...

...

Гизела Вольф: 24.10.16 16:21

7-й день. Дом палача.



- Не против, но только при одном условии, - нахмурилась Гизела. - Ты будешь лежать смирно или попробуешь уснуть. Ещё не хватало, чтобы ты начал расхаживать по дому и разбередил все раны. Пожалуйста, - Гизела осторожно погладила Миля по плечу, почти неуловимо поообещав взглядом поцелуй в случае хорошего поведения.



- Герр Райхард велел сидеть тихо и никуда не выходить до его возвращения, - сообщила девушка. - Нас сейчас точно ищут. Но вода здесь есть, я принесу. Отпусти меня.
Когда Михаэль убрал руку, Гизела поднялась, взяв с собой миску с водой, которой промывала брату спину и отошла, неслышно ступая. Вернулась девушка с пузатой кружкой, под горлышко налитой чистой водой:
- Пей, я подержу, - сев рядом, Гизела поставила кружку на ладонь и поднесла брату так, чтобы можно было пить, не поднимаясь с лавки.

...

Михаэль Вольф: 24.10.16 16:29

хижина палача, 7-й день


Михаэль нехотя отпустил ее руку, испытав мгновенное чувство потери. Ему столько хотелось сказать Геле, но в присутствии других это было невозможно. Незачем посвящать всех в свои личные дела, да еще такого рода. Достаточно будет намеков, чтобы их с сестрой казнили самым изощренным способом.

Михаэль сделал несколько торопливых глотков, расплескивая воду.
- Темный человек герр Райхард, - задумчиво сказал он, напившись. - Зачем такому человеку как он помогать нам бежать? Он же может накликать на себя гнев епископа и попасть в подземелье на мое место... Что-то здесь не так, Гела.

...

Ансельм Раух: 24.10.16 17:01

Где-то в дороге, день 7

Ансельм благополучно добрался до моста. Знакомое место: вон как раз и сторожка служителя, того сопливого мальчишки, который обязан следить за состоянием сооружения и подновлять в случае необходимости, а также брать сборы за пользование мостом.
Хм... если парень заметит его, выйдет неловко. Не убивать же свидетеля. С другой стороны, тогда служитель выведет погоню на верный след, а это совсем уж нехорошо.
- Герр Раух? - а вот и он собственной персоной. Наемник поморщился, остановил лошадей и легко спрыгнул наземь, правда, при соприкосновении с землей зашипел - рана на боку еще давала о себе знать.
- Приветствую тебя... - как же его зовут-то? Незадача. - Добрый юноша.
Выкрутился. На грязноватом личике парня появилось что-то похожее на улыбку, потом в глазах вспыхнуло ожидание. Пауза затянулась. Первым не выдержал собеседник:
- Вам еще что-то нужно передать рыцарю?
Ну да, ну да. Только рыцарей сейчас не хватало.
- Нет, спасибо. Я хотел тебя о другом попросить. Вот эту повозку и лошадок купил по случаю в городе для приятеля своего, герра Моргенсена. Беда в том, что живет он в соседнем княжестве, у самой границы с этим, в деревне Саксхайм, а меня только что попросили заняться одним неотложным делом. Вот я и ищу человека - надежного молодца - чтобы он отогнал покупку туда. Разумеется, за хорошие деньги, вот они. Не поможешь ли мне, э...
- Генрих, - откликнулся парнишка радостно. И протянул руку, но тут же отпрянул, почесал в затылке. - Так ведь, герр Раух, как же я брошу службу тутошнюю? Мне ведь староста потом ох как вломит, месяц сидеть не смогу, да и оштрафовать могут...
- Об этом не волнуйся, - наемник усмехнулся, - староста тебе ничего не сделает, я его уговорю прислать сюда замену. Поезжай, сынок. Оставишь лошадей у дома Моргенсена, да и возвращайся спокойно.
И он потрепал Генриха по плечу и взъерошил волосы.
Парнишка с писком взлетел на телегу и схватил вожжи, потом чихнул и утер нос.
- Давно хотел поглядеть, что там на границе делается! Только вы уж не забудьте со старостой потолковать!
И телега двинулась в путь. Отлично, ни улики, ни свидетеля не будет, а когда парень вернется, погоня уже давно уедет далеко.
Раух помахал вслед вознице и уже повернул было назад, но остановился.
Совесть проклятущая грызла, как никогда. Это явно старость, что ж еще?

Пришлось сходить в деревню за мост, поговорить со старостой и наврать ему что-то о поручении, данном юному Генриху, выпить с ним по кружечке шнапса за здоровье старостихи, и только потом отправиться по привычному маршруту к дому палача. Пешочком, с гудящей головой и не слишком приятным настроением.
В довершение ко всему начался гнусный моросящий дождь, который ухитрялся заползать даже под капюшон плаща.
Раух топал по грязи и про себя почем зря ругал всех - и епископа, затеявшего свои жестокие игры с жизнями, и рыцарей, и палача, и себя самого, за все и сразу.

По пути встретились беженцы. Две семьи с пожитками точно так же пешком уходили из Бамберга навсегда. Как сказали хором - все из-за волнений и опаски, что и их загребут и потащат на костер по доносу.
И тут настроение Рауха упало уже на отметку ниже нуля.
"Господи, я знаю, что Ты основал церковь. Но не кажется ли Тебе, что кое-кто в ней возомнил себя выше Тебя? Надеюсь, Ты сам разберешься с этим епископом как полагается".
С этой мыслью наемник угрюмо сплюнул и, свернув с дороги, побрел глубже в лес. Уж лучше ему сейчас никого не видеть.

А вот и ручеек неподалеку от домика. Тихое место, укромное, кто-то привязал деревянный черпак, чтобы путники могли напиться.
Он зачерпнул полный и выпил жадно, потом второй. Подставил лицо дождю словно назло, и стал слушать, как ветер шумит в кронах.

...

Гизела Вольф: 24.10.16 17:14

7-й день. Дом палача.



- Не торопись, - Гизела поднесла кружку ещё ближе, отгоняя от себя неуместную мысль о том, что теперь Миль может поцеловать её не по-братски, а потом, когда он напился, сама отпила пару глотков с того же края:
- Если бы герр Райхард хотел выслужиться перед епископом, - Гизела потеребила цепочку от распятия на шее, - то он мог бы просто передать ему наш разговор и я дожидалась бы костра в соседней камере. Но он даже не взял с меня денег. Хотя, - девушка чуть усмехнулась, вспомнив чем закончился её разговор с "женихом", - пожалуй, можно считать, что я заплатила. Совсем недорого. И, - Гизела глянула на кровать, где лежала Авианна, - думаю, вот в чём, вернее, в ком причина добросердечности герра Райхарда. Но мне всё равно, почему он нам помог - я ему очень благодарна и буду молиться за его здоровье.
Миль, что нам делать дальше? - продолжать разговор о палаче девушка не хотела и отвлекла брата сменой темы разговора. - То письмо было от маминой сестры из Любека - она писала маме, что умерла наша бабушка и упомянула, что бабушке не нравился брак родителей. Даже если тётя ещё жива, она тоже может нас не принять.

...

Шалимар: 24.10.16 17:43

2016 год. Осколок Бездны в аду
Я очень медленно приходила в себя, будто выбиралась из какой-то черной подземной пещеры к далекому маленькому пятнышку света. Тело было налито свинцовой тяжестью, я не могла пошевелить даже пальчиком. Но кому справляться со льдом, как не хозяйке бездны, чьи владения погружены в вечную зиму и холод?
Хорошо, что тот, что все это подстроил,не лишил их силы. Раскрыв сознание окружающему пространству, я поняла, что вблизи есть два живых существа. Охранники? Всего двое? Меня явно недооценивают. Но и резерва сил после проклятого ритуала, было совсем немного. Только для одного, слегка подтолкнуть, вот так…
Молниеносным движением один из охранников кинулся в ледяную тюрьму и со всей силы ударил по одной из ледяных глыб. Маленькая трещина пошла по льду, но этого было достаточно, что бы иметь возможность пошевелить губами и приказать льду выпустить меня.
Повинуясь, лед как будто взорвался изнутри, разлетаясь осколками по всему помещению, но недостаточно сильно, что бы принести вред охранникам.
Слишком много сил это отняло. Тело, долгое время пролежавшее в стазисе, отказывалось повиноваться, и я осела прямо в ледяной нише.
- Абадонн… - все, что смогла прошептать я, но и этого было вполне достаточно.
Посреди тюрьмы появился голубой вихрь и оттуда вышел мой мужчина. Для всех его глаза казались непроницаемыми, но я всегда видела в них отголоски эмоций. Вот и сейчас, они пылали яростью.
Он медленно осмотрел двух охранников, которые, кажется обдумывали свои варианты и пришли к выводу, что лучше бы им бежать… Но мой мужчина их не отпустит…
- С тобой все в порядке? – поинтересовался он не отрывая взгляда от смертников.
- Да, - прохрипела я.
О, те крики, что разносились по ледяной тюрьме, были усладой моей душе. Охранники умирали медленно и мучительно, а я с улыбкой наблюдала за хозяином бездны в деле.
Жертвы буквально через пол часа сдали своего хозяина, но разве Абадонн обещал им быструю смерть в обмен на информацию? Нет, не обещал. Он разрывал их на куски, исцелял и снова разрывал… Кажется, когда один из них окончательно охрип от мольбы и столько скулил, я издала тихий смешок, а мой демон тут же обернулся, осматривая и меня и больше не смог отвести взгляда.
Взмах руки и изуродованные тела исчезли, а Абадонн, весь испачканный их кровью, подошел ко мне.

...

Михаэль Вольф: 24.10.16 19:08

Хижина палача, 7-й день


Михаэль сел на лавке, лежать на животе не было мочи, спустил босые ноги и усадил Гизелу рядом с собой.
- Мы должны быть готовы к тому, что нас не захотят принять даже на время, - начал он.- Мне очень жаль, Гела, что все так случилось, ты могла бы составить блестящую партию, а вместо этого будешь вынуждена скитаться со мной. Нам придется сменить имена и выправить новые документы. Давай назовемся Дитрих и Мария? В честь родителей. У меня есть предложение: открыть кондитерскую и печь пряничные домики. Что скажешь?

...

Гизела Вольф: 24.10.16 19:31

7-й день. Дом палача.



"Какой упрямый! Ну ладно, раз не хочешь лежать - сиди!" - Гизела прижалась к Милю.
- Если ты ещё раз скажешь, что тебе жаль, уши надеру, - пообещала девушка, мысленно охнула, представив сколько с них запросят за документы, и тихонечко прошептала:
- Никакой блестящей партии мне не надо, никого не надо, кроме тебя. А кроме домиков будем печь крендельки, булочки и хлеб. Сладости не всем по карману.

...

Михаэль Вольф: 24.10.16 19:42

хижина палача, 7-й день


Михаэль осторожно заправил Геле прядь волос, которая вылезла из прически и закрывала лицо, и провел пальцем по щеке.
- Гела, - тихо прошептал он, - ты понимаешь, что мы теперь изгои? Нам придется всю жизнь скрывать свое прошлое.

- Помнишь, как Марта баловала нас в детстве? Она пекла такие вкусные крендельки! А мы тайком таскали со стола, боясь что нас застукают...И мама. Ее булочки казались самой вкусной едой на свете!
Воспоминания о домашней еде напомнили ему, как он голоден.
- Послушайте, - Михаэль обратился ко всем, - не пора ли нам подкрепиться? Надеюсь, герр Райхард кое-что припрятал для себя, но мы воспользуемся его гостеприимством, чтобы утолить голод.

...

Аббадон: 24.10.16 19:50

7 день. Утро. Замок епископа. Разоблачение

Слушая упреки епископа Ульрих смотрел и никак не мог наглядеться на свою любимую и такую желанную женщину. Как вдруг он почувствовал, что его тело как будто стало оплывать, растворяться в окружающем пространстве. Он понял, что время закончилось и он больше не может удерживать силу и пора возвращаться домой и прошептал Тересии:

И в тот же миг его окутало голубое ледяное марево и на полу перед епископом остался лежать рыцарь, а душа Аббадона сквозь пространство и время вернулась в его тело...

...

Гизела Вольф: 24.10.16 21:10

7-й день. Дом палача.



- Да, Миль, - также тихо ответила девушка, - но лучше быть изгоем, чем сгореть на костре за то, чего ты не совершал.

...

Лотар Франц фон Шёнборн: 24.10.16 21:23

Бамберг. Праздничная месса ко Дню Всех Святых в Кафедральном Соборе. Дообеденное время 7-го дня

В соборе было много людей, все пришли послушать проповедь епископа к празднику Всех Святых. Лотар чувствовал себя разбитым. С утра он пытался выяснить, кто стоит за побегом, но ничего не узнал. Стража, посланная по следам беглецов, вернулась ни с чем. По их сведению, бежавшие доехали до реки, там сели на лодки и уплыли по реке. Епископ послал гонцов во все деревни, находящиеся по обе стороны реки с предупреждением о беглецах. Была объявлена награда за поимку преступников.
Лотар был уверен, что рано или поздно они как-то выдадут себя, а награда за них была слишком высока, чтоб кто-то увидев их, промолчал.

Внутреннее расследование тоже не принесло результатов. Слуги были допрошены, но никто не видел, когда и кем было отравлено вино. Виночерпия, клявшегося в непричастности, отстранили от занимаемой должности и посадили за решетку.

- Дети мои, - начал епископ свою речь в напряженной тишине, - сегодня мы отмечаем очень важный праздник, предшествующий Рождеству Христову - День Всех Святых. И в первую очередь мы поминаем двух Святых нашего города – Генриха и Кунигунду. Они стоят у истоков нашего епископства, они были основателями этого Собора, их прах лежит здесь, и они сверху наблюдают за нами. Достойны ли мы их внимания и защиты?

Лотар помолчал, давая прихожанам время обдумать его слова, затем продолжил:

- Вы принесли сегодня сюда дары урожая, они будут освящены и розданы бедным. Делитесь с ближними своими, и не только в этот день, помните, Иисус говорил:

“Просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не отворачивайся” (Матф.5:42).

Люди слушали епископа, затаив дыхание, и он старался, чтобы они вняли его словам и хорошо над ними размышляли.

- Дети мои, мы живем в очень тяжелое время. Сатана пытается отворотить нас от Бога. Будьте бдительны! Он среди нас и говорит лживые вещи.
«Горе земле и морю, потому что к вам сошёл дьявол в сильном гневе, и он знает, что у него остаётся мало времени», - говорится в Откровении (Откр. 12:12)

Лотар передохнул и перешел к самому важному:

Сегодня в 3 часа после полудня Вы увидите, как сгорят в огне его слуги. Это те, кто предал Господа нашего и встал на сторону лжи и обмана, те, кто посвятили себя дьяволу и совершали в угоду ему колдовство.

Вы же, дети мои, будьте тверды в вере своей, помните, что вы можете противостоять козням сатаны. Если вы узнаете о ком-то, как стороннике дьявола, разоблачите его, пока он не привел вас к своему хозяину, или же не лишил вас вашего любимого чада, принеся его в жертву на алтаре своих черных месс. У входа в Собор стоит ящик, куда вы можете бросить записку о своем подозрении. Не бойтесь ошибиться! Невинный будет спасен Господом, своих детей он не дает в обиду. Божье Слово по праву заверяет нас: «Противостаньте дьяволу, и он убежит от вас» (Иакова 4:7)

Лотар наблюдал, как люди выходили из собора. Многие жертвовали, кто-то запасался святой водой.

Когда он покинул Собор и вернулся в замок, то его ожидал сюрприз. Слуга доложил, что в кабинете его ожидает посетитель.

...