Мир прекрасной Эры. Магический поединок

Лин Агмен Делевейн:

До того, как шхуна взяла обратный курс.


Мири меня разыграла. Я испугался, что часть пчел-ос-жуков не добралась до нашего корабля. Но так приятно слышать ее смех после опасных приключений, а уж последующий поцелуй вообще предел наслаждения. Он выбил меня из равновесия.
- Ты как-то упоминала наручники? - прошептал я ей на ухо, с удовольствием обнимая податливое тело (победителям достается главный приз!). - Черт с ними, мне бы просто в постельку. Едва на ногах держусь. Сутки не кормленный, не поенный. Стою весь голый и с потрепанной армой, но оно того стоило, если такая девчонка попала ко мне в руки.

- Хорошо бы приодеться, - я пошарил глазами, но кроме парусов ничего подходящего не увидел.
- Амарген, может пожертвуешь один парус для пострадавших? - крикнул я ему, задрав голову вверх. Наш маринер продолжал сдерживать натиск привидений. Я не услышал ответ, но рассудив, что молчание - знак согласия, тут же состряпал два костюмчика. Не оставлять же Тая всем на обозрение. Ему, бедолаге, и так досталось. Пиратской бражки.

Кстати, насчет потрепанной армы. Я думаю, сейчас все на пределе. Если Амарген согласится, назад пойдем на моем движке. Пусть не так быстро, зато будет возможность провести приятное время с боевыми подругами. Правда, надо бы еще поискать, куда делся кристалл-сердце? Его нужно расколоть и тогда никакой Ночной жнец нам не страшен.

- Бран, Арвен, Анаис, Амарген, пора бы поставить точку в небесной истории. А где Блад? Хелл, может ты видел ее? Тая надо бы в трюм отнести, пусть там протрезвится. Давай, Мири, хватай парня за ноги.

...

Аэдан Хейз:

ВЫХОД ИЗ СФЕРЫ 

Всё, что ему сейчас было нужно - покой. Те покой, тишина и спокойствие, что способна дать только Смерть. Смерть, с которой приходит Тьма. Аэдаму хотелось лечь на сырую холодную землю, чуть мягкую от влаги. Ощутить пальцами шершавый камень, покрытый мягким мхом. Почувствовать все это, закрыть глаза и позволить Тьме завладеть им. В Тьме исток всего. С Тьмы начинается Свет, и ею же заканчивается.Тьма - первое, что видит ребенок, еще находясь в утробе матери. Тьма - последнее, что видит умирающий. Тьма есть все сущее. Она всеобъемлеща. Она бесконечна. Она - начало и конец. Смерть и рождение. 
Кровь, слизь, грязь и неизвестно что ещё покрывало кожу. А то, что было в душе - страшнее любой грязи. Даже одежда на нём была чужой. Люди что-то кричали. На голограмах над трибунами мелькали лица их команды - они напоминали побеждённую армию, вынужденную с позором вернуться в свои дома, чтобы подобно зверям зализывать раны. Аэдан отвернулся и уставился в землю под ногами. Он медленно брёл, смешавшись с другими участниками, едва переставляя ноги, всё больше и больше отставая от них. Неприкасаемый гордо шествовал с провидицей на руках. Весь вид говорил о том, что он уже забрал то, за чем пришёл. Камрин помогала израненому Эмину. Остальные о чём-то переговаривались.
Аэдан отделился от их группки, переставая быть частью команды. Подскочил встревоженный куратор. Он то и дело бросал подозрительные взгляды на Аэдана, но спросить о фальшивой личине напрямую не решался. Аэдан усмехнулся - вот она репутация Тенебриса. Ректор, наверное, будет доволен...
В его комнате было всё не так. Сейчас Аэдану были нужны спокойствие и шепотки Тенебриса, а не эта аляповатая роскошь. Скидывая на ходу одежду, он прошёл в ванную. В купальнях Тенебриса всегда было слишком темно. Студентов окружал холодный влажный мрамор и ледяные грунтовые воды, просачивающиеся с поверхности земли в их подземелья. Лишь по праздникам, в просторных душевых была горячая вода. Каждый ученик даже физически был готов к холоду Тьмы.
Раздевшись, он встал под душ, включил холодную воду. Острые жёсткие струи били по коже, смывая грязь. Даже вода здесь была не такой. Пахла по-другому, слишком мягкая. Совершенно иная. Поворот крана, и на голову обрушивается кипяток. Водопад, от которого идёт пар и краснеет кожа. Ещё чуть-чуть, и он сварится, покрывшись ожогами. Но снова поворот крана. И снова ледяной холод. Аэдан не знал, сколько так игрался с кранами, испытывая тело на прочность и гадая, как долго сможет продержаться под кипятком и льдом...
Он вышел из ванной и опустился на кровать. Голову заволок туман. Медленно он опустился на подушки, чувствуя, как щекотно сбегают капельки воды с волос на лоб, в глаза и уши. 

...

Анаис Марина Фёрт:

Магический гамбит. Мёртвые небеса.
Остров. Сферус. Лацие.



Раздражение Амаргена было вполне понятно. И приятно, что уж скрывать, ведь я знала о причинах, которые привели к этому. Правда, предпочла бы, чтобы свое волнение обо мне он проявил как-то иначе. Нежнее и теплее, а не выглядел так, словно собирался накричать на меня.


- Не могли меня убить, - попробовала с осторожностью возразить. - Я была очень осторожна. Все ведь хорошо, не злись, - но, кажется, мои слова на него не подействовали: он по-прежнему кипел. А когда отошел, почти оттолкнув меня, стало по-настоящему обидно. Зачем он так? Моя помощь на самом деле могла оказаться кстати, если бы призраки вышли из-под контроля.
Расстроившись, я не рассчитала силу удара по кристаллу и он не раскололся, как планировалось, а лишь слегка треснул, откатившись еще дальше. Но я недооценила силу клинка. Повреждение, нанесенное камню, все-таки вышло необратимым, и несколько мгновений спустя крохотная трещина в нем втянула поток ветра и, не выдержав его энергии, кристалл рассыпался на множество мелких брызг. В тот же миг преследующий нас корабль-призрак, исчез.



Кажется, его тон не понравился даже Плюку, которые решил прервать свой сладкий сон и выбрался из моего кармашка. Еще бы, такое рычание кого угодно лишит сна, тем более, какого малыша, который почти задрожал от испуга. Я пошла следом за Амаргеном, намереваясь высказать все, что я думаю по поводу случившегося.

...

Август Рэнард Отем:

- Поверьте, Тесс. Как раз с друзьями я совершенно не обсуждаю то, насколько много во мне страсти. - Он тихо рассмеялся, представив достопочтенных представителей Ложи Ковена, с которыми был в приятельских или дружеских отношениях, наперебой высказывающихся на тему того, насколько страстен Август Рэнард Отем. Пожалуй, подобное заседание в Ковене было бы весьма бурным. - Так что мне было бы даже интересно услышать от вас развёрнутое мнение на этот счёт.

- Не всегда настоящее лежит на поверхности. И если уж вы дали зелёный свет Отему-философу, то я могу понадоедать своими измышлениями на этот счёт ещё раз. Ключевое слово "показались". Люди, как правило, стараются показаться не теми, кем являются на самом деле для людей, с которыми только-только свели знакомство. Иногда человека невозможно узнать и через десять лет, а иногда на это не хватает даже жизни. Тем интереснее, как мне думается, обнаруживать новые и новые скрытые качества. Если конечно, эти качества скорее положительны, чем отрицательны. Впрочем, это повод подискутировать на эту тему в другой раз. Но и угроза усыпить вас раньше, чем вы дослушаете мои философские мысли.

- Нет нужды извиняться, Тесс. - Поспешил заверить министра Отем. Ему бы вообще не хотелось касаться этой темы, но раз уж речь зашла о душевных ранениях, Август решил, что лучше сгладить острый угол их беседы. - Я думаю, что сам человек решает, хочет ли он этого излечения или нет. И абсолютное большинство отчего-то выбирает второй вариант. Наверное, так возникает иллюзия, что человек не забывает того, кого, например, потерял. Наверное, глупо. Иллюзии должны оставаться там, где им самое место. Глубоко в памяти, откуда нет выхода. Однако мы раз за разом выбираем возможность вытащить их из этих глубин и помучиться. И в этом и есть - весь человек.

- Мы никогда этого не узнаем, если не попробуем мой талант в деле, - улыбнулся Отем. Тесс поднялась с места и принялась аплодировать первой команде, которая выбралась из испытания. Он разделял то, что чувствовала министр - облегчение, испытываемое им, было на удивление острым. И ещё удовлетворение, что Тесс хотя бы отчасти успокоится тем обстоятельством, что все оказались живы и относительно здоровы.
- Мы будем просто танцевать. И думаю, что этот танец студенты обязательно как-нибудь обзовут, и он войдёт в историю 127-го магического поединка. Например Ректомин, или Минирек. Отличные названия, не находите?
Отему пришлось призвать на помощь всю свою выдержку, чтобы не огласить трибуну раскатистым хохотом. Поразительно, как действовала на него компания Тесс.

- Тогда я спокоен. Все кругом будут обращать внимание только на него, и наш с вами танец не заметит никто. А о том, чтобы смеяться над моими потугами изобразить из себя гениального танцора - и вовсе не может быть и речи.

Наконец, испытание завершилось для всех, ректор Отем нехотя проводил Тесс, взяв с неё слово, что они непременно встретятся завтра и отправятся на прогулку по Лацие. Первый день испытаний прошёл как нельзя лучше, и Август, возвращаясь к себе, был в очень приподнятом настроении.

...

Мириэль Стелла Дивинато:

Мы почти добрались до Острова, когда Анаис, разбила кристалл-источник. Яркая вспышка ослепила Мириэль.

В новом месте не было ни ослепительного солнца, ни ласкового моря, ни чудовищного корабля-призрака. В тусклом свете удалось разглядеть свою вымотанную команду, все были на месте, все живы. Её храбрый герой стоял рядом и улыбался. Она не смело улыбнулась в ответ, все ещё не веря, что самое страшное позади.
Во время испытания кровь бурлила в её жилах, адреналин не позволял расслабиться, подстегивая к действиям.... Сейчас же на неё наваливалась непреодолимая усталость.
За прозрачными стенами Сферуса находились тысячи зрителей, они ликовали, что-то кричали, но сюда не доносилось ни звука.
В прошлой жизни, до Сферуса, она видела несколько конкурсов, но лишь в записях. Тогда она не понимала... А сейчас, сейчас ей было тошно. Этот проклятый конкурс, "дань традиции", кому он был нужен? Разве стоит человеческая жизнь, а возможно и несколько, тех денег, что предлагались победителю? Это им на полигоне казалось, что они умирают за победу... А та безобразная, разгоряченная толпа, что находилась за его пределами, жаждали крови и зрелищ. Им были безразличны судьбы участников, им нужно шоу... Каждая академия посылает двух своих лучших учеников на возможную смерть и это происходит из года в год...
Мириэль не видела другую команду. Возможно, они уже выбрались, а может и нет, она лишь надеялась, что в этом году никто не погиб на этапе командных состязаний и никто не погибнет в индивидуальных поединках.

Единственное, чего ей сейчас хотелось - это убраться отсюда поскорее.

...

Кая Стейн Сомниатис:

Утро дня перед вечеринкой

Несмотря на вчерашнее желание спать пару суток, Кая проснулась ближе к полудню, чувствуя себя на удивление отдохнувшей и полной сил. Потянувшись в постели, она почувствовала лишь отголоски боли от повреждений, которые она получила вчера на испытаниях. Жуткое дерево, бабочки, галеон с призраками, ихзоры - всё смешалось в жуткий калейдоскоп, который сегодня показался всего лишь кошмаром. А с кошмарами Кая всегда умела справляться лучше всех на курсе.
Встав с постели, она первым делом схватила платье, которое так и валялось в углу комнаты, и запихнула его в мусорное ведро. Надо было бы вообще избавиться от напоминания о том ужасе, который они вчера пережили с Вителлией, но желания вновь трогать проклятые цепочки не было. Кстати, о Вителлии - нужно будет найти её и поблагодарить за то, что вчера пришла к ней на помощь. И остальных, разумеется, тоже.
За завтраком Кая поняла, как сильно проголодалась. За сутки у неё не было возможности - да и желания - съесть ни крошки, зато теперь в ход пошло всё, что стояло на столе, включая нелюбимую овсянку. Девочки о чём-то переговаривались, но в целом за столом царила атмосфера оживления. Впереди была вечеринка, на которую они все отправятся уже совсем скоро, а это значило - у них появится возможность немного отдохнуть и просто приятно провести время.
Сразу после завтрака Кая вышла из дома и отправилась прогуляться по улочкам Академии, которая больше напоминала город. Везде, где бы она ни появлялась, Кая становилась объектом повышенного внимания, и хоть подобное раньше ей претило, теперь она смирилась со своей участью и попыталась об этом не думать.
Ноги сами привели её к величественному зданию библиотеки, где всего день назад она делилась своими страхами со страницами книги. Теперь же ей показалось, что это было как минимум глупо. Ну и ещё, что тот день был где-то далеко-далеко в прошлом. Безошибочно найдя нужный ряд книг и стеллаж, Кая вынула из стопки книгу, раскрыла её на той странице, где оставила свои пометки, и обомлела. Прямо под строкой, выведенной рукой Каи, находилась ещё одна запись:

Устроившись в кресле, Кая огляделась, будто рассчитывала увидеть автора этих слов где-то поблизости. После чего нервно хихикнула, когда в голову ей пришла совершенно идиотская мысль о том, что с ней разговаривает сама книга. Она перечитала слова несколько раз, пытаясь обдумать их и так, и эдак. Ну, с первым, положим, всё было ясно. Бесстрашие, глупость, контроль страха... Об этом после вчерашнего дня она может написать целый трактат. А вот насчёт испытаний... Имелись ввиду испытания, в которых примет участие она, или же автор этих строк тоже был вчера в Сферусе?
"После вчерашнего я и сама могу дать кому угодно сколько угодно уроков!", - с вызовом написала Кая, но тут же стёрла и закусила губу. Не опасно ли было писать что-то в этой книге, если она не имела никакого понятия о том, с кем общается? Возможно, что опасно. Это мог быть кто угодно. Даже тот, кто может желать ей зла.
"Сегодня я буду в "Золотых крыльях", - написала она и задумалась. - В светлом платье".
Намеренно не указав цвет, чтобы хоть как-то себя обезопасить, Кая поставила книгу обратно на полку и быстро вышла из библиотеки, чтобы не передумать, не вернуться и не стереть всё, о чём они тут успели наобщаться с незнакомцем.

...

Август Рэнард Отем:

Самым изысканным и, разумеется, самым неприлично дорогим рестораном в Лацие считались «Золотые Крылья». Ресторан в буквальном смысле парил над столицей, так как расположен он был не где-нибудь, а на самом роскошном дирижабле давно ушедшей эпохи, носившем имя "Императорский". Интерьеры его отличались такой поразительной роскошью, что порой казались даже нелепыми, однако вид, открывавшийся с террас ресторана, а также его отменная кухня, были способны искупить любые несовершенства. В главной обеденной зале «Золотых Крыльев», словно намекая на очевидное родство с высшими сферами этого давно переставшего бороздить бескрайние просторы эрийских небес ортодокса, располагалась объемная магическая астролябия. Звезды далекого космоса, луны и солнца, бесконечные золоченые линии загадочных координат, стрелки, цифры, украшенные редкими камнями шестерни, не останавливаясь ни на миг, вращались под потолком. По праву, «Золотые Крылья» носили статус одного из самых знаменитых чудес удивительной Лацие.

...

Вителлия Омонд:

Возвращение из ада

Магия, пронизывающая все вокруг, наполнила Вителлию. Стала словно второй кожей. Кровью, бежавшей по венам. Обострила зрение, усилила слух и... почти полностью лишила воли, подчинив себе.
Вителлия никогда не снимала кольцо, боясь не справиться и потеряться в плотной паутине посторонних магических энергий и сейчас в полной мере осознала то, чего так боялась. Взглянув своему страху в глаза, поняла, что этот страх вовсе не выдумка юной девчонки, привыкшей укрываться в безопасных стенах мастерской, лаборатории или под мирными прозрачными сводами домашней оранжереи, через которые она смотрела на мир, как сквозь розовые очки.
Страх был реальным, способным сделать то, что ее так страшило.
Но сейчас Телли была не одна. Держа за руку Конала, делилась с ним своей армой, черпая силы извне. И это оказалось совсем не так сложно, как она думала. Самым сложным было другое - не вторгнуться в потоки армы других участников, даже просто не задеть их.
Мощный вихрь из невероятно сложных сплетений магии, усиленной эмоциями сражающихся с тварями участников поединка, норовил подхватить и унести. Или поглотить на месте, сведя с ума и оставив только безвольную оболочку. И это почти случилось - собственное тело уже не слушалось. Зато разум оставался чистым, незамутненным страхами, не растерянным перед неизвестностью, что, как отчетливо поняла Вителлия, стало возможным благодаря реальному человеческому теплу стоящего рядом парня, которым он делился с ней, сам того, возможно, не осознавая.
... В какой-то момент мир перед глазами превратился в хаотичное мельканье многоцветных молний и танец вспышек. Тело из безвольного стало невесомым, словно из него разом ушло все, что делало живым и связывало с реальностью...

Поначалу она услышала лишь музыкальные тона, переливающиеся множеством звуковых оттенков. Затем сквозь эту волшебную мелодию донесся знакомый голос.
Но ответить Вителлия не смогла. Она все слышала, хотела отозваться, увидеть того, кто говорил, узнать наверняка, к ней ли обращались. Но не могла. Сил просто не осталось.
А потом к звукам прибавилось тепло касания, и тело стало медленно обретать материальность, начав возвращение к привычному состоянию.

Вителлия медленно вдохнула, смакуя ощущение, впитывая запахи, ощущая биение собственного сердца. Пошевелилась, повернула голову и увидела Конала, сидящего рядом. Протянула руку и коснулась его спины, ощутив под ладонью гладкую кожу и упругие мышцы.
- Не я спасительница, а ты, - прошептала, едва ли не плача от восторга, что может говорить. - Спасибо, что вытащил из кошмара, не дал там потеряться.
Вителлия попробовала приподняться, опираясь на локти. Мгновение прислушивалась к себе, потом медленно села, придвинувшись к Коналу, и всего на секунду прислонилась головой к его плечу. Едва удержалась, чтобы не коснуться губами, не провести рукой по взъерошенным волосам Кона...
- И я не собираюсь никуда отходить. Самое большое мое желание доползти до душа и смыть все воспоминания о жутких тварях.
"И придумать, как оставить твою рубашку себе", - мелькнуло в голове. Лицо загорелось от смущения, и Телли отвернулась.
Только сейчас, оглянувшись по сторонам, поняла, что Сферус, наконец, отпустил их, и вокруг суетятся кураторы, лекари, мелькают измученные лица участников поединка. А она все еще сжимает в ладони левой руки свое кольцо. С трудом разомкнув сведенные пальцы, взяла кольцо, повертела его, разглядывая будто впервые, и надела на палец правой руки. И все окончательно встало на свои места.
- Проводи меня немного, - вдруг сказала, поворачиваясь к Коналу. - Если тебе нетрудно, конечно, - спохватилась Телли. - То есть, если ты не против и... И чувствуешь себя нормально.
Она замолчала.
- Извини, - Вителлия всплеснула руками. - Мне не следовало об этом просить. Ты устал, тебе надо отдыхать. Увидимся, - кивнула Коналу, пряча лицо в волосах.
Рассеянно отказавшись от помощи, предложенной кем-то из кураторов, Телли поднялась на ноги и направилась к выходу из Сферуса.

...

Камрин Амикус:

Я сладко потянулась в кровати. Как становится хорошо если ты выспался. Я приоткрыла глаза свет из окна заливал комнату. Спрыгнув с кровати прошла в ванную и стала под теплые струи воды. Приняв душ я замоталась в полотенце и остановилась у зеркала, рассматривая себя.

- Кажется, Камрин, тебе пора сменить облик.
Я плавно начала менять образ. Сначала волосы,теперь контур лица, цвет глаз. Постепенно, не торопясь я закончила с преображением и результат мне пришелся по вкусу.
- Очень мило.
Улыбнувшись я пошла подыскивать подходящий наряд на сегодняшний вечер. Сегодня нам предложили посетить лучший ресторан, поэтому и выглядеть я должна сответственно. Поиски одежды заняли побольше времени, чем смена облика, я даже успела немного устать. Но это мне не мешало, сегодня я была в чудесном настроении и собиралась хорошенько отдохнуть. Вчера был тяжело, но мы все хорошо справились, по крайней мере все остались живы. Интересно, как там тот парень, которого я проводила. Даже не знаю как его зовут. Я тряхнула головой, разгоняя мысли и останавливая свой выбор на очередном платье.
Переодевшись я направилась к "Золотым крыльям", посмотрим, что интересного там ждет.

...

Эмин Соул Игнис:

Вытянувшись во все свои два с чем-то метра, я понял, что девушка мне еле достаёт до плеч. Я боялся, что нечаянно сделаю ей больно, но голова по прежнему кружилась, а опереться больше не на что.

Я чувствовал руку на своей талии и не к месту подумал, что от девушки рядом со мной офигительно пахнет. Если бы я не был пришибленным, обязательно бы начал кадрить красавицу.

Я всегда был везунчиком, так говорили многие. Вот и теперь - неважно, что мне досталось сначала во чреве червя, а потом под водой, зато меня провожала очаровательная малышка.

Я не мог выговорить ни слова, и лишь кивнул. Дотащил свою немалую тушу до комнаты, свалился на постель и провалился в сон.

Утром проснулся более свежим и с ударившей по мозгам мыслью: я даже имени своей спасительницы не знаю! Болван! Придётся ждать вечера и искать её на вечеринке. После этого решения я повеселел и отправился в душ. После чего плотно позавтракал, стащил с кухни большой кусок мяса и потащил это ульсу, дремавшему в саду. Несколько кустов были раздавлены могучей задней частью Асиса. Вот садовник обрадуется-то!
Я подобрался к ульсу и помахал мясом перед его носом. Тот, не открывая глаз, потянулся мордой за куском. Я бросил еду через фонтан. Ульс, не желая упускать завтрак, бросился за мясом, не успев проснуться. Разбрызгав всю воду из фонтана, Асис поскользнулся на газоне и со всего размаха упал. Земля задрожала, стайка птиц, дремавших на дереве, с криками взмыли в небо. Ульс, быстро спохватившись, принял боевую стойку и зарычал, не понимая, откуда пришла угроза на его тушу. Я не выдержал. Громкий смех был наверняка слышен в радиусе нескольких миль. Асис повернулся ко мне и сердито ждал, пока я перестану смеяться.
- Ну что ты злишься? Я тебе завтрак, между прочим принёс. Рискуя жизнью достал!
Вспомнив о мясе, ульс заметно повеселел и принялся за еду.
- Как ребёнок. С виду и не скажешь, что опасный зверь.
Асис оскалился и повернулся ко мне хвостом.

Остаток дня я провёл с ульсом. А к вечеру нарядился в чёрную рубашку и брюки и, взобравшись на Асиса, подлетел к "Императорскому". У меня было твёрдое намерение найти мою спасительницу. Чтобы как минимум сказать "спасибо".

...

Конал Вейн:

Медленный глубокий вздох и звуки шевеления, которые донеслись со стороны девчонки, дали Коналу ясно понять, что старался он все же не зря. Бедняжка постепенно приходила в себя, наверняка пребывая в шоке после всего пережитого. Оно и ясно, Конал и сам сейчас испытывал подобное чувство, желая лишь одного – чтобы эти чертовы испытания поскорее завершились, и он, отдав дань уважения своей Академии, со спокойной душой мог вернуться к привычным для себя занятиям.
Неожиданное прикосновение прохладной ладони к его обнаженной спине заставили Конала вздрогнуть. Застыв словно истукан, он напрягся, пока девчонка касалась его. Не из-за того, что было неприятно. Было очень даже приятно. Даже слишком. Но делать этого ей все же не стоило. По разным причинам. И, тем не менее, Конал промолчал, лишь тяжело сглотнув.

Спаситель? Конал всего лишь держал ее за руку – все как она и просила. Держал и не отпускал ни на одно мгновение. Но, конечно же, было приятно осознавать, что его тоже так уверенно причисляют к числу спасителей. Он всего-то и делал, что выполнял свой долг. Ничего особенного. Просто делал то, что умел лучше всего.
И снова едва заметно вздрогнул, когда его плеча коснулась взъерошенная голова Вителлии, явно в поисках поддержки, в которой сейчас так остро нуждалась. Конал подавил в себе порыв обнять девчонку своими широкими лапищами, баюкая, словно малышку. Вместо этого, чтобы хоть как-то отвлечься от тактильных ощущений, которые действовали на него совершенно странным образом, Конал посмотрел вниз, на траву, на которой они сидели, и сорвал одну травинку, что трепетала на ветру на расстоянии вытянутой руки. Длинный тонкий колосок красной луговой овсяницы с пушистой верхушкой, которая не понятно как очутилась тут. Повертел ее между пальцами, вдыхая запах свежесорванного стебля, который заполнил легкие.
Конал повернул голову рассматривая лицо девчонки в золотистых лучах солнца.
Растрепавшиеся волосы, с выбившимися прядями, изможденное лицо, покрытое то ли пылью, то ли копотью, усталые глаза, в радужках которого искрились бриллиантовые пылинки, пылающие румянцем щеки, которые говорили о том, что Вителлия быстро приходит в норму. Туда, что было ниже уровня подбородка, Конал старался не смотреть, тем не менее, памятуя о том, что именно ему удалось увидеть немногим раньше, до того, как любезно одолжил ей свою рубашку. А потом девчонка отвернулась. Видимо, смутившись его изучающего взгляда. Смутился и Конал, тоже отворачивая лицо и закидывая в рот стебель овсяницы, чтобы зажать ее между зубами, как сигару.
Участники состязаний, любезно принимая помощь сновавших тут и там помощников и кураторов, разбредались кто куда. Пора бы и Коналу хоть немного передохнуть, приходя в себя после растраты сил. И еще ужасно хотелось пить.

Конал не понял, что это было, глядя вслед удаляющейся девчонке округлившимися от удивления глазами и приподнятыми в недоумении бровями.
Вот же, - чертыхнулся про себя, выплевывая изо рта травинку и растерянно растрепал широкой пятерней волосы на макушке. И тут же вскочил, быстро шагая за Вителлией.
- Ну, ты и шустрая, я тебе скажу, - хмыкнул он, нагнав девчонку. - Девушка-виденье.
Вителлия удивленно взглянула на него, явно не понимая аналогии, которую пытался провести Конал.
- Вот – ты есть, - пояснил он, активно жестикулируя. - И вдруг – пуф! - Конал сделал живописный жест ладонями с широко растопыренными пальцами, имитируя мини-взрыв. - Тебя нет. Конечно, я проведу тебя – что за вопрос?! Я не против, а очень даже "за". Потому что одна милая барышня, вообще-то, должна мне рубашку.
Конал немного отвернул лицо в сторону, чтобы скрыть смешок, и потер за правым ухом, словно получил невидимую затрещину.
Рубашка, в общем-то, была предлогом, чтобы проводить Вителлию до ее покоев и убедиться, что она нигде не грохнулась по дороге. Учитывая ее состояние, это вполне могло произойти.
Так что Коналу было гораздо спокойнее самолично убедиться в том, что она без каких-либо приключений добралась до своего душа.
То есть, до своей комнаты. Именно так.
Конал аж подавился от собственных мыслей, принявшись откашливаться и хлопать себя по грудной клетке.
- В горле пересохло, - сипло пояснил он, откашлявшись наконец. – Слушай! Впереди нас ожидает сладкая пилюля от организаторов. Составишь мне компанию? Да и самой скучать не придется. М? "Золотая пчелка" вроде бы, если не ошибаюсь. Или крылья... В общем, золотая сладкая пилюля от оргов, чтобы откормить поросят перед следующей бойней, - довольно иронично закончил Конал свою пространную речь, вопросительно глядя в лицо Вителлии.

...

Тесс Ариэн:

Накануне, на трибунах Сферуса.

Тесс поняла, что трезвые и спокойные размышления Отема снова заставили ее чувствовать себя нелепо. Однако она нашлась, что возразить.
- Ну, допустим, что обсуждать такое с мужчинами действительно было бы странно. Хотя почему? Страсть - это ведь не только то, что происходит между мужчиной и женщиной в определенных позах. Можно много чего делать страстно. - она улыбнулась. - Что же касается моего развернутого мнения, то мы с вами уже выяснили, что я знаю вас недостаточно для того, чтобы его составить. - она развела руками.

Министр слушала как всегда внимательно и брови ее медленно ползли вверх. Отем-философ действительно был способен усыпить, вот только не ее саму, а ее бдительность и способность трезво мыслить. Его плавная речь дурманила ей голову. Она осознала, что у нее нет сил и желания продолжать дискуссию, в том числе и потому, что ей начинало казаться, что верх в ней одержит явно не она. Поэтому то, что Отем сам не желает развивать сейчас данную тему, было весьма кстати. Тесс шутливо подняла обе руки, будто сдаваясь:
- Я пас, Ректор. Я как раз думала о том, что села в большую лужу со своими выводами о едва знакомом человеке. Конечно, было бы интересно узнать, ошиблась я или нет на ваш счет, но, учитывая ваше философское настроение, истины мне явно не видать. - она усмехнулась.

"Не забывает того, кого потерял..." Странно, но эта фраза отозвалась внутри Тесс щемящим чувством. Действительно, почему мы так часто лелеем свою боль? Теперь уже она сама начинала впадать в философское настроение. Взвешивая слова, Тесс заговорила.
- Если человек испытывает боль от потери кого-либо, значит, с этим человеком связано то, что ему дорого. А значит, была радость, были счастливые мгновения. Возможно, такие раны и не стоит лечить. Иногда они даже позволяют чувствовать себя живым. - лицо министра было совершенно спокойно, а вот душа - нет.
Слова Ректора всколыхнули внутри что-то, что Тесс старалась не вспоминать уже много лет и ей это прекрасно удавалось. Ей просто некогда было предаваться воспоминаниям. Она все время куда-то неслась, за чем-то бежала, пытаясь успеть все на свете... Она думала, что ее жизнь полна и в ней есть все, что нужно. Но как же была пуста при этом сама Тесс!
127й Магический поединок и человек рядом пробудили в министре много того, что она предпочла бы оставить спящим. Она уже жалела, что поехала сюда, явно переоценив свою выдержку. Может быть, извиниться перед Отемом и сказать, что у нее появились неотложные дела? Маресс не будет возражать, если Тесс больше не появится на поединках. Он даже не заметит ее отсутствия. "Бежишь, Тесс?" - ехидно осведомился внутренний голос и Министр поморщилась.

- Так все же вы тоже не умеете танцевать? - между делом полюбопытствовала Тесс.

Тем временем из Сферуса выбралась и вторая команда. Тесс, все еще стоя, снова аплодировала, радуясь тому, что этот жест не позволяет никому заметить, как дрожат ее руки. Она ответила Ректору:
- Мне нравится Минирек. - и хотела улыбнуться, но не нашла на это сил.

Тесс уходила на ватных ногах. Она понимала, что ей нужно о многом подумать, ибо множество мыслей рвало ее голову на части, а целый сонм самых разнообразных эмоций терзал душу. Странным образом первый день Поединка выжал из нее сил больше, чем год работы. Душевных - так точно. Хотя она совершенно ничего не делала, просто весь день сидела на трибуне в компании Ректора.
Ректор. Об этом тоже надо подумать.
Но самое главное это то, что все студенты остались живы. Пока. К сожалению, это был еще не конец.
***
День Отдыха.
Отем взял с Тесс обещание, что сегодня они увидятся и, несмотря на свое желание бежать куда глаза глядят, Тесс его дала.
Проснувшись утром, и почувствовав себя той Тесс Ариэн, которой она была обычно, Министр попыталась понять - в чем же, собственно, проблема?
Казалось, все просто: им с Ректором было приятно общество друг друга и не было причин, чтобы этого избегать. Ей нечасто попадались люди, с которыми было бы так комфортно. И одновременно некомфортно, потому что порой слова Отема лишали Тесс привычного равновесия. Ей даже было стыдно вспоминать о своем поведении во время поединка. Она вела себя, как глупая девчонка. А иногда под взглядом Ректора ей казалось, что она его безмозглая студентка, а не Первый, черт возьми, Министр! И в то время как он всегда оставался спокоен и рассудителен, она периодически вскакивала с места и... дери ее Шейд!... кажется, строила ему глазки. Разве что губки не надувала. Какой кошмар!
Зато было совершенно ясно, что Ректор не преследует в общении с ней никаких корыстных целей. Он слишком горд и правилен для того, чтобы использовать женщину в этом плане. Или она и в этом выводе относительно него ошиблась? Хотя ее предыдущая ошибка на тему страсти еще не доказана. Тесс усмехнулась. Ее уверенность в своем чутье благодаря Отему грозила страшно пошатнуться.
Тесс лежала, утопая в пуховых подушках и размышляла о том, что из-за поединка она не может даже окунуться с головой в работу по причине объявленных на его время выходных дней. Впервые за 10 лет Тесс не знала, чем себя занять. Странное ощущение. Даже пугающее.
Может, пока все не кончится, исчезнуть и затеряться в каком-нибудь другом мире Священного круга?...
Нет, бежать она никуда не будет. Она останется до конца. Тем более, что Министр задолжала Ректору танец в глубоком декольте.
Тесс встала и подошла к своему гардеробу, думая, что надеть на предстоящую прогулку, чтобы привлекать к себе как можно меньше внимания.

...

Амарген Вела Вентус:

"Слёзы Богини"


Он знал, что её нежный голос обезоружит его, хватило злости только лишь на то, чтобы вывести корабль из-под обстрела и оказаться в итоге у озера, где сто тысяч лет тому назад всё началось.
Сначала Амарген хотел проводить Анаис до дверей кампуса и ... Нет, не распрощаться. Нет. Просто такого с ним никогда не случалось, чтобы лишиться самообладания. В любой ситуации он привык сохранять ясную голову и трезвый рассудок. Трезвый. Он свернул к "Слезе Богини" и остановился у самой воды, глядя как она тихо колышется, переливаясь на солнце разноцветными радужками. Потом разулся и, закатав штанины, подхватил Анаис на руки и вошёл в воду, осторожно неся свою ношу. Вода, едва коснувшись его ног, принесла покой. Он шёл вдоль берега, и найдя камень, запрыгнул на него и посадил Анаис на колени. Обнял, уткнувшись в её макушку. Прислушался к своим ощущениям.
- Прости, что накричал. Не имел права, а накричал. Ты наверное думаешь, что я псих, но честно, никогда так ни за кого не пугался. Веришь? Наверное ты что-то подмешала мне в кровь, нет? - Он заглянул в её глаза, наклонился и поцелова, легко коснулвшись её губ, и давая шанс отвернуться, остановить его. Одновременно чувствуя как затаился Плюк в кармашке рядом.-Анаис, обещай, что не станешь так рисковать больше, хорошо?
Прижал её к себе, слегка покачивая
- Помнишь, в первый день мы летали здесь. Было весело и так легко с тобой, что будто я знал тебя много лет.
За деревьями раздался громкий смех и хлопок, потом послышался визг и кого-то бросили в озеро.
- Пойдём, я провожу тебя. - Он поднялся, снова взял её на руки. Что поделать, ему нравилось носить её на руках и совсем не хотелось отпускать.
- Я обещал парням, что угощу их летучей газировкой сегодня в "Золотых крыльях".
Поставил Анаис на порог перед дверью.
- Пойдёшь сегодня со мной? Будешь моей девушкой? И дождавшись ответа помчался переодеться.
- Встретимся прямо там, хорошо?- Крикнул он на прощание.


"Золотые крылья"

Чтобы пронести ящик летучей газировки на борт ресторана много умения не потребовалось. И теперь, договорившись с барменом о том, когда надо будет выставить угощение, он пошёл искать Анаис.


Реал.( Если что, я угошаю подпольной газировкой под видом персикового вина, сока на ваше усмотрение))
___
ПС
Только чур, уговор! Все, кто угощается "летучей газировкой", знают, что принимают на грудь)) и не выдадут меня ректору и министру)


Ещё ППС для нашей команды.
Я приземлил корабль. Но это не значит, что вам нечего написать.)

...

Кая Стейн Сомниатис:

Ресторан "Золотые крылья"

Как и положено девушке, Кая долго и придирчиво осматривала вещи из взятого с собой гардероба, вспоминая, что она писала о светлом платье. Наверное, она сглупила. Причём очень-очень сильно. Может, кому-то и было мало состязательного эффекта - однако Кае его хватало с лихвой, и она бы вообще отказалась от соревнования, будь на то её воля. Но приходилось смиряться с тем фактом, что она, похоже, в абсолютном меньшинстве. Так что этим незнакомцем мог оказаться кто угодно. И намерения его могли быть самыми тёмными. Тёмные.
Тёмный.
Да вот хотя бы и он. Дай ему возможность - и он будет готов свернуть ей шею без раздумий. Его раздумий, естественно. А Кая непременно успеет подумать о том, чем вообще успела прогневать Его Величество, кроме того, что постоянно мешала его планам. Планам, которые отличались от её, как Тьма отличается от Света.
Неожиданно разозлившись, сама не понимая, на что, Кая отшвырнула пару платьев - светло-голубое и бледно-лиловое - и взяла белые короткие шорты и в тон им маленький топик. У них же вечеринка, не так ли? Значит, она может наряжаться не так уж и официально. Но с расчётом на то, что организаторы поединка решат испытать их прямо во время веселья и отправят куда-нибудь ещё. Покорять бабочек, пиратов или вообще - разруливать войну богов. Да и автору тех строк придётся помучиться, разыскивая девушку в светлом платье. А у неё будет возможность присмотреться к тому, кто кого-то ищет в толпе.
Надев удобные туфли, Кая накрасила губы кричаще-красной помадой и, посмотрев на себя в зеркало, осталась довольна. Больше ничего, хватит и этого офигеть-какого-непродуманного-но-нравящегося-ей образа.
Выйдя из комнаты, Кая направилась к ресторану "Золотые крылья".

Это был великолепный галеон, в котором всё кричало о роскоши и баснословных ценах на всё. Им же, несчастным студентам, которые вчера едва не отдали души всем богам Священного Круга вместе, полагалось провести здесь несколько часов. Несколько часов среди роскоши, прежде, чем их снова бросят в самое пекло и заставят желать смерти друг друга. Пожав плечами, Кая кинула короткую кожаную курточку с массивной металлической фурнитурой, на один из стульев, решив, что поединок больше её не касается. Теперь она может смухлевать, предоставив возможность выиграть своей сопернице. Или сопернику? Об этом она как-то не думала. Что, если её поставят в пару, например, с Неприкасаемым? Это будет прекрасное завершение состязания - ослепшая студентка и тот, кто сможет при желании её убить. Или с Тёмным - исход будет примерно таким же.

Направившись к столику с расставленными на нём напитками, Кая взяла первый попавшийся бокал и сделала большой глоток. По вкусу напиток был лёгким и фруктовым. И вкусным. Улыбнувшись, девушка устроилась за одним из столиков и решила, что сегодня она будет веселиться так, как будто завтра наступит конец мира. Впрочем, для неё всё могло обернуться именно так, и Кая Сомниатис не собиралась думать об этом. Совершенно.

...

Аэдан Хейз:

Кап-кап-кап-кап-кап... Аэдан медленно открыл глаза. Тело приготовилось и ожидало нападения. Вокруг было тихо, только с порезаных пальцев стекали капельки крови и с едва слышным стуком падали на дубовый пол. Он лежал на животе, прижимаясь щекой к мягкой подушке. Во сне, каким-то образом схватил нож. Аэдан перевернулся на спину. Постепенно он начал осознавать раздражающую боль, как будто кто-то брызнул на пальцы солёной водой. Порезы были глубокими, почти до кости. Что ему снилось, если даже во сне понадобился нож?
Аэдан поднялся и осторожно сел, чтобы не запачкать всё вокруг кровью. В этот самый момент в дверь постучали. В проёме показалось обеспокоенное лицо его куратора.
-Господин Хейз?
Аэдан удивлённо поднял брови. А кого он ещё ожидал здесь увидеть?
-Врачеватели вас ждут. 
Аэдан молча кивнул. Он не пошёл к ним сразу после соревнования, но дольше тянуть нельзя было. Устроители поединка не желали, чтобы в следующем туре участники были уставшими и избитыми. Им нужна была зрелищная бойня с участием полных сил механиков.
Куратор шёл по запутанным коридорам, Аэдан послушно следовал за ним. Когда они проходили мимо библиотеки, Аэдан заметил знакомый силуэт. Он едва успел закрыть рот, чтобы не окрикнуть провидицу. Наверное, следовало спросить, как она себя чувствует. Но для чего? Он не собирался заводить здесь друзей. Да и она не жаждала общения с ним после всех его действий. 
Но что-то Аэдана останавливало, мешая продолжить свой путь. 
-Подожди меня! 
Похоже, его куратор не был способен использовать какие-либо эмоции, кроме вечного удивления. Аэдан оставил его, а сам двинулся с провидицей. Она вошла в библиотеку, нашла какую-то книгу и села в кресло. Оглядевшись, она улыбнулась и открыла книгу. Аэдан замер за соседним стеллажом, наблюдая за ней в книжный просвет.
Открыла книгу, закусила губу, читая. Что-то написала. Потом начала тереть запись и вновь что-то писать. Спустя минуту, она вернула книгу на место и ушла. 
Аэдан медленно вышел из-за стеллажа и взял том, который она только что-то смотрела. Найти нужную страницу не составило труда.
"Лучше бы здесь был ответ на вопрос: "Как перестать бояться?". Если у кого-то он есть, с удовольствием бы выслушала ответ."
Другой рукой, уверенным почерком ниже шла следующая надпись...
«Страх невозможно преодолеть полностью. В этом нет необходимости как таковой, ибо бесстрашие ходит рука об руку с глупостью. Но страх можно и нужно контролировать. 
Могу дать несколько уроков по обузданию страхов. Подробности при личной встрече после первых испытаний в Сферусе.»
И снова почерк первого:
"Сегодня я буду в "Золотых крылья. В светлом платье".
Аэдан усмехнулся и аккуратно закрыл книгу. Спокойно и бережно вернул фолиант на своё место. Кто был автором и первого и последнего посланий, и гадать не нужно было. 
Боги! Его провели, как мальчишку... Вместо того, чтобы думать о состязании, он мучился ревностью. А его всего лишь использовали. Аэдан отвернулся от стеллажа. Какие шансы победить у кого-либо из Дормино? Пожалуй, минимальные. Но в этот раз Аэдан недооценил соперника. Все были так сосредоточены на Джокере, что совершенно забыли о маленькой провидице. Аэдан улыбнулся и покачал головой. Она мастерски им вертела. Обвела вокруг пальца и щёлкнула по носу. Все наивно полагали, что в Алиансе лучшие манипуляторы. Жестокое заблуждение. Они ни в кое сравнение не идут со слепыми сновидицами из Дормино. 

Аэдан вышел из библиотеки, не чувствуя ничего, кроме сверхъестесственного спокойствия. Ни привычной ярости, ни гнева. Аэдан пытался лишь убедить себя, что ему абсолютно всё равно объединилась ли провидица с кем-то, или же кто-то ещё повёлся на белокурые кукольные локоны и испуганный взгляд. Он была уверен, что она слепа. Но на самом виде, она всё видела. Видела мужские слабости и умело ими манипулировала.
Ладони обожгло. Аэдан удивлённо взглянул на руки. Кожа почернела, как будто он вымазался в угле. По венам пробегали раскалённые всполохи. Нет-нет-нет! Проклятье! С ним уже однажды бывало такое. Столь сильная ярость, что Тьма, в которую он так часто погружался, проникла и в него. Аэдан часто задышал и привалился к стене. Он пытался думать о чём-нибудь другом, но перед глазами упорно вставала злополучная книга с перепиской. Зачем он только за ней пошёл?! Пальцы полыхнули огнём. Аэдан встретился с испуганным взглядом куратора. Испуг? Да он был в ужасе. Аэдан процедил сквозь зубы, едва открывая рот:
-Не вздумай кого-то звать или кому-нибудь рассказывать!
Мальчишка продолжал стоять и таращиться на него. Аэдан вцепился в ворот его мантии, отшвырнул к стене и навис сверху:
-Ты меня понял?!
Руки почернели уже до локтей. Угольная чернота поднималась всё выше.
Наконец, куратор киванул, и Аэдан выпустил его. Он вылетел из здания, как ураган, натягивая рукава пальто, и засунув руки глубоко в карманы. Кто-то из участников уже спешил в "Золотые крылья". Нарядные и счастливые. Вокруг шумели стайки поклонников. Аэдана не трогал никог. То ли за него никто не болел, то ли боялись его взгляда... Всё равно! Лишь бы не трогали и не мешали убраться отсюда. Как можно дальше...

Единственным местом, которое привлекало его в Лацие был старый Музей Истории. Он не пользовался большой популярностью, потому здесь всегда было тихо и немноголюдно. Аэдан толкнул украшенную резьбой дверь. Она тихонько скрипнула, впуская его в затемнённое помещение с низким потолком и мраморным полом. На полу было высечено изображение ивы. Каждый опадающий листок был украшен определённой руной. Руны даровали спокойствие и смирение всем входящим. Чтобы каждый посетитель мог на миг оставить все волнения за дверьми музея. Именно это сейчас и нужно было Аэдану. Он взглнул на свои руки. Чернота не продвигалась дальше, но они напоминали горящие головешки в костре. Вены слабо мерцали огнём. Провидица задела его куда сильнее, чем он позволял себе думать. 
Медленно Аэдан ступал по полу. Его шаги отдавались эхом. Под ногами хрустел выщербнутый камень. Одиноко и пусто. Спокойно...
В самом дальнем конце зала располагался любимый экспонат Аэдана. Ещё с детства, когда он бывал здесь мальчишкой, его завораживала обёмная карта Эры. На квадратном постаменте были изображены горы, моря, академии и храмы - всё объёмное, как будто модели на столе. Сверху лился золотой свет. Сверкающие песчинки медленно опускались сверху вниз, подчинённые определённому порядку. Карта завораживала...
Аэдан провёл пальцем по изображению длинной стрелы, и изображённая Лацие начала плавно прокручиваться вниз, исчезая за деревянной панелью. Выступающие вверх башенки и шпили из объёмных становились плоскими и исчезали, уступая место другим землям Эры. Магия и механика... Идеальное сочетание двух великих стихий. Наконец, на карте появились зелёные холмы, горы, плоский участок земли, зажатый меж потухшим вулканом и скалой. Витиеватая надпись гласила "Плато Малум". На плато высилось прямоугольное строение с двумя сторожевыми башнями. Серой сталью переливалось слово "Тенебрис". Аэдан коснулся почерневшим пальцем модели академии. И тут же, в падении искрящихся золотых песчинок засветилось крупное изображение Тенебриса. Модель можно было поворачивать из стороны в сторону, рассматривать окошки и двери. Но, как и все изображения Тенебриса, это было неточным. Идеальный в своём равнодушии женский голос проговорил:
-Академия "Тенебрис". Одна из одиннадцати академий славной Эры. Расположена на плато Малум. Считается тёмной. Специализируется на магии мёртвых, проклятиях и механике смерти. Точный год основания не известен. 
Механический голос умолк, а Аэдан ещё несколько минут рассматривал академию. Наконец, он коснулся пальецм объёмной галограммы, и она исчезла, оставив сверкающие пылинки. Аэдан вновь прокрутил карту. Дальше на север. Ещё дальше. Ещё... Лес голубых елей и сосен. Среди них расположилось одноэтажное каменное строение с квадратными прорезями окон и высокой колокольней. Надпись рядом гласила "Санкториум (монастырь) Падших". Аэдан вытянул вперёд руку. Секунду он медлил, а затем коснулся объёмной модели. Тут же среди сияющей пыли возникла большая голограмма. 
-Санкториум Падших - один из древнейших санкториумов славной Эры. Расположен в лесу Повешенных. Отличается полной закрытостью общества. Происхождение названия неизвестно. В стены монастыря принимаются только мужчины, отсчитавшие от двадцати одного до двадцати пяти солнечных вращений. Выход из братства невозможен и карается смертью.
Облокотившись о деревянную панель, Аэдан смотрел на древний санкториум. Он знал о нём всё. Лес Повешенных, окружавший здание, считался проклятым. Говорили, что раньше на сучьях сосен и елей вешали преступников. Однажды их стало так много, земля больше не могла принимать кости, кровь и плоть. Тогда деревья оплели их корнями, черпая соки и силы, которых им не могла дать истощённая земля. С тех пор на стволах деревьев начали проступать ужасающие лики убийц, воров и насильников. Падшие братья основали свой санкториум именно в этом месте, чтобы не давать заразе грехов казнённых распространяться по Эре. Большинство из монахов были из Тенебриса. Но чтобы полностью отдавать свой разум и душу служению, братья договорились о своде правил. Каждый из них никогда не должен был познать соблазнов женщины, слабости, дружбы и чад своих. Они добровольно отрекались от плотских утех и дружеских привязанностей, но готовы были убить любого, кто задумал недоброе. Со временем, Санкториум Падших стал одним из самых богатых и влиятельных. Презревшие любые связи братья отдали себя механике и магии, столь полно, что их невзрачная с виду обитель, была настоящей военной цитаделью. Они поклонялись механике, считая её единственной, достойной их привязанности.
Аэдан всегда знал, что станет одним из падших братьев. Семья его не держала, возводя в свои боги этикет и правила, и, считая любое отклонение от них святотатством. Детей у него не было. Женскую привлекательность он без труда игнорировал, зная что это помешает его цели. Поединок был отличной возможностью доказать, что он дотоин пополнить ряды падших братьев. А он едва не разрушил собственную жизнь, поддаваясь соблазну. Стоило хитрой девчонке поманить его пальцем, как он тут же забыл всё, о чём мечтал столько лет. 
Но что-то спасло его от ошибки. 
Санкториум Падших манил своей загадочностью и обещанием власти. И Аэдан не мог променять единственное, что было важным в его жизни, на ненормальное желание. 
Только Победа... Он должен пройти поединок до конца. И если не выиграть, то показать, что достоин стать одним из Падших. 
Ладони больше не были чёрными. Медленно они серели, становясь похожими на обуглившееся дерево, а через минуту его кожа вновь стала прежнего цвета. 
Он позволил себе забыть о цели, поддавшись хитрости слепой девчонки. Но больше не допустит такой ошибки. Если потребуется уничтожить своих соперников, то он это сделает. Убьёт каждого. В том числе и её.

Аэдан вышел из музея, вдыхая прохладный воздух полной грудью. С неба упала прозрачная капля. Он вытянул ладонь вперёд. Ещё одна приземлилась точно в центр, превращаясь в кляксу. 

...