Нора Робертс "Проклятые воды"

Алёна, Леночка, я и не сомневалась, что вы бы не стали просто так переводить уже изданный книгу. Спасибо за качество и любовь к автору.
_________________

Мне это все знакомо. Когда читаю про Еву и Рорка такое сплошь и рядом. Например, читала я 50 книгу (переведенные как Благие намерения), помню, что меня впечатлили какие то моменты. Теперь читаю на русском - этого нет вообще. То есть связи между какими-то абзацами вообще нет.
_________________

Аленушка по мне так даже лучше что ты взялась и перевела с душой эту книгу. За что тебе огромное спасибо и нижайший поклон.

От менч тоже большое спасибо.И отдельная благодарность за Вашу ответственность-если уж что-то делать,то делать хорошо.

Спасибо! Как же неприятно, когда так плохо делают работу. Спасибо , что вы с нами!

Алена,Лена,Большое Спасибо!!!
После пояснения радовалась,что могу прочитать книгу в Вашем переводе!
Спасибо,что потратили свое время и свои силы на него.Спасибо,что не бросили.
___________________________________

Робертс, безусловно, заслуживает качественного перевода.
Алена, спасибо, что взялась за него.
Еще большее спасибо за приглашение поработать вместе с тобой и надежной как швейцарский банк (с) Леночкой. Для меня это очень много значило и значит.
Признаюсь, что об объем мистики я споткнулась и не переварить не смогла. Тем не менее любовь автора к героям, проникновенная передача очарования кунджунских мест, характера Лины и мисс Одетт не оставляет места равнодушию к истории.
Поэтому вдвойне спасибо за... да за все.

_________________

Спасибо большое за Ваш труд и потраченное время.

И за это огромное спасибо! Начинала читать этот роман на сайте. Потом вышел оф. перевод и было такое ощущение, что читаешь совершенно другое произведение. Я очень рада и благодарна Talita, что вы решили закончить перевод этого романа! Удачи вам!

Девочки, спасибо, что закончили этот перевод.
Уже много лет считаю, что переводы нашего форума намного лучшего качества, чем официальные.
И причина здесь в том, что девочки переводят с любовью и знанием автора, его стиля.
Спасибо Вам за это!

helena n, пока еще не закончили, осталась последняя глава

Надюш, я знала, к кому тебя "на стажировку" ставлю, ибо сама у Ленуси училась Рада была поработать вместе

Девочки, всем спасибо за теплые слова и поддержку
___________________________________

 » Глава 20

Перевод - Talita
Редактура -Sig ra Elena

Их дочь. Лина не могла этого отрицать, и где-то в глубине души эхом отозвалась боль. «Я не могу об этом сказать, не буду, не тогда, когда на сердце так тяжело».
Лина бросилась обратно в толпу, музыку и смех. Это все настоящее. Вот о нем и надо думать.
Она жива, лицо овевает теплый вечерний воздух, а вокруг в чистом лунном свете виднеются роскошный сад и хрупкие цветы.
Розы и вербены, гелиотроп и жасмин.
«Лилии. Она так любила лилии. Всегда держала их у себя в комнате. Сперва в крыле слуг, потом в общей спальне. Тайком срезала их в саду или оранжерее».
А в детской ставила розы. Крохотные бутоны для их драгоценной Мари Роуз.
Лина испуганно выбросила мысли и образы из головы. Схватив первого попавшегося мужчину, закружилась с ним в танце.
Не надо ей прошлого. Что было – то было. И будущего не нужно. Оно капризное и зачастую жестокое. Надо жить и наслаждаться одним днем. Иногда его даже удается контролировать.
Когда отец Деклана взял Лину за руку, она ослепительно ему улыбнулась:
- На очереди каджунский тустеп. Справитесь?
- Давай выясним.
Они закружились среди прочих парочек так лихо и озорно, что Лина невольно рассмеялась:
- Патрик, да вы прирожденный танцор. Уверены, что вы янки?
- До мозга костей. Хотя не забывай про ирландские корни. Моя мать роскошно танцевала степ и до сих пор может сплясать даже после пары пинт.
- Сколько ей лет?
- Восемьдесят шесть. – Патрик крутанул Лину к себе и обратно. – Мы, Фитцджеральды, славимся долголетием и бодростью. А вот ты что-то грустишь.
Лина изобразила улыбку:
- Что могло меня расстроить в таком красивом месте?
- Вот и я гадаю. Давай пропустим по бокалу шампанского, и ты мне расскажешь?
Он не дал ей шанса отказаться.
«Что сын, что отец», - подумала Лина, пока Патрик уверенно вел ее к бару.
Он заказал два бокала шампанского, затем поманил Лину из дома.
- Идеальная ночь, - сказала она, вдыхая ароматный воздух. – Посмотрите на сад. Представить трудно, каким он был всего несколько месяцев назад. Деклан рассказал вам о Фрэнках?
- О них, о Тибальде, об Эффи и мисс Одетт. О призраках, о тебе.
- Он тут столько на себя взвалил. – Она глотнула шампанского и прошлась вдоль балюстрады. Внизу на лужайке танцевали люди. За белым столом под белой луной сидела группа женщин. У одних дети спали на руках, у других – клевали носом, сидя на коленях.
- А в Бостоне он скучал.
Заинтригованная, Лина отвернулась от гостей, волшебного света гирлянд и посмотрела на Патрика:
- Скучал?
- Был несчастлив, не находил себе места, но в основном скучал. Деклан устал от своей работы, невесты, жизни. Радовался, только переделывая очередной старый дом. Я опасался, что если так пойдет и дальше, в итоге он женится на неподходящей женщине, станет работать в области, которую не любит, и жить жизнью, которая не приносит ему удовольствия. Похоже, зря волновался. – Патрик облокотился на балюстраду и посмотрел через открытые двери в бальную залу. – Его разум и сердце никогда не лежали к тому пути, что мы с матерью для него проложили. Нам не хотелось это замечать, и долгое время мы игнорировали стремления сына.
- Вы просто желали ему лучшего. Люди часто думают, мол, что приносит счастье им самим, то обрадует и их близких.
- Да, и Деклан всегда старается сделать все, лишь бы его близкие были счастливы. Он тебя любит. – Когда Лина промолчала, Патрик повернулся к ней: – Ты сказала, он упрямый. Дело не только в этом. Стоит сыну наметить цель – и он уже ни перед чем не останавливается. Его не спугнуть препятствиями, надуманными предлогами или вялыми протестами. Если ты любишь Деклана, если не видишь свою жизнь с ним, сделай ему больно. Нанеси рану, мгновенную и глубокую. А потом уйди.
- Я не хочу делать ему больно. В этом-то вся проблема.
- Деклан не верил, что может кого-то полюбить. Сам мне так сказал после разрыва с Джессикой. Мол, не чувствует в себе такого рода любви. Теперь чувствует и цепляется за нее. Ты уже изменила жизнь Деклана. И сильно. Теперь либо ответь на его чувства, либо брось. Пытаться сделать что-то среднее жестоко, а ты не жестокая.
Лина невольно взялась за ключик на цепочке, а потом нервно выронила его прямиком на крылатые часы на груди.
- Он не тот, на кого я рассчитывала. Не тот, кого я искала.
Патрик добродушно улыбнулся и потрепал ее по руке:
- Жизнь полна сюрпризов, правда? Некоторые из них – просто что-то с чем-то. – Затем наклонился и поцеловал Лину в щеку. – Еще увидимся. – И ушел, оставив ее одну.

***
Вечеринка продолжалась еще добрых два часа после того, как новобрачных проводили дождем конфетти. Деклан подозревал, что ближайшие полгода будет находить цветные кружочки по всему газону, среди одежды, может, даже в еде.
Музыканты по-прежнему давали жару, а гости продолжали веселиться. Наконец рано утром некоторые побрели к машинам. Других несли, и не все из них являлись детьми.
Деклан стоял на изгибе парадной лестницы и смотрел вслед отъезжающим. Небо на востоке начало бледнеть, постепенно прогоняя темноту. Мелькнула падающая звезда.
Наступало утро.
- Ты, наверное, устал, - заметила Лина откуда-то сверху из галереи.
- Нет. – Деклан продолжал смотреть на небо. – Должен был бы, но нет.
- У тебя неделя уйдет на то, чтобы все убрать.
- Не-а. Генеральша и ее войска собираются прибыть завтра и сами со всем управиться. Мне приказано не путаться под ногами. С удовольствием подчинюсь. Я не ожидал, что ты останешься.
- Я тоже.
Он повернулся и посмотрел вверх. Прямо как Ромео с Джульеттой. Лишь бы конец истории вышел повеселее.
- И почему ты осталась?
- Не знаю. Ума не приложу, что с тобой делать, Деклан. Богом клянусь, просто не знаю. Я никогда не испытывала проблем с мужчинами. Скорее уж сама была их проблемой, - слабо улыбнулась Лина. – Но ты первый, от кого у меня голова кругом.
Деклан пошел к ней.
- Никто из них тебя не любил.
- Нет. Они хотели меня. Желали, но это совсем просто. С желаниями можно не церемониться. И скажу честно: иногда, чаще всего, я наслаждалась этой беззаботностью. Не только сексом, но танцем. Игрой. Называй эти ухаживания как хочешь – хотя они вовсе не ухаживания. Когда музыка останавливается или игра заканчивается, участники могут налететь друг на друга, набить шишки и синяки, но всерьез никто не страдает.
- Мы с тобой не играем.
- Я уже причинила тебе боль.
- Пока только синяки и шишки, Лина. – Он встал перед ней. – Синяки и шишки.
- Когда ты смотришь на меня, что ты видишь? Кого-то из прошлого. Нельзя жить жизнью мертвеца.
- Я вполне ясно вижу тебя. Но еще чувствую в нас обоих то, что нельзя игнорировать или забывать. Наверное, нам надо это исправить, чтобы двигаться дальше. – Он достал часы Люциана. – Я подарил тебе их однажды, почти сто лет назад. Пора снова их вернуть.
От мысли, что сейчас она возьмет часы в руки, у Лины похолодели пальцы.
- Если это правда, разве ты не помнишь, что все закончилось скорбью, смертью и трагедией? Прошлое не изменить. К чему рисковать и воскрешать его?
- Потому что мы должны. Потому что в этот раз мы сильнее. – Он вложил часы ей в ладонь и сомкнул на них пальцы. – Потому что прошлое, если его не исправить, никогда нас не отпустит.
- Хорошо. – Лина убрала часы в карман короткого жакета, а затем отцепила от платья брошь с крылышками. – Однажды я тебе ее подарила. Возьми назад.
Когда Деклан принял брошь, часы, что некогда стояли в Холле, принялись бить.
- Полночь, - спокойно заметил он. – Двенадцать ударов. – И глянул на эмалированную брошку: – Полночь. Взгляни на твои.
Лина достала часы отнюдь не столь уверенно.
- Иисусе, - выдохнула она, смотря на стрелки. – В чем дело?
- Нам надо выяснить. Мне нужно в дом. – Он посмотрел на третий этаж. – Нужно в детскую. Ребенок…
Не успел он договорить, как раздался нетерпеливый детский плач.
- Давай уйдем, Деклан. Давай просто сядем в машину и уедем отсюда.
Но он уже шел внутрь.
- Ребенок плачет. Она голодная. Я нужна ей. Родители Люциана спят. Я всегда поднимаюсь наверх, когда он не дома. Ненавижу сидеть с ними в гостиной после ужина. Прямо чувствую, насколько ей не нравлюсь.
Его голос изменился, поняла Лина, идя за ним. В произношении появился каждунский выговор.
- Деклан.
- Клодин погуляет с ней, сменит пеленки, но моей красавице Рози нужна мама. Мне не нравится, что она на третьем этаже, - продолжил Деклан, спеша по коридору. – Но мадам Жозефина всегда добивается своего. Не всегда, - с улыбкой поправился он. – Будь ее воля, меня бы скормили аллигатору, а не выдали за Люциана. Завтра он вернется домой. Я так по нему скучаю.
Когда Деклан начал взбираться по лестнице, его шаг замедлился. Лина услышала его частое дыхание.
- Мне нужно наверх. – Теперь он говорил своим голосом, и в нем звучал страх. - Я должен войти. Должен увидеть.
Собрав все свое мужество, Лина взяла его за руку:
- Мы зайдем туда вместе.
Рука Деклана дрожала. Разлившийся в воздухе холод пробирал до костей. Тошнота сжала желудок Деклана, подступила к горлу. Подавив позывы, он распахнул дверь.
Споткнулся и, хоть Лина попыталась его поймать, упал на колени.
- Он входит. Он пьян. Я не хочу его видеть, но он не уйдет. Все твердят, как он похож на Люциана, но не видят его глаз. Надо прогнать его, прочь от моего ребенка. Как жаль, что Клодин пошла на свидание с Джаспером. Как страшно быть наедине с Джулианом. Он меня пугает, но нельзя ему это показывать.
Он смертельно побледнел, глаза остекленели и невидяще уставились в никуда.
- Деклан, о боже, Деклан, вернись. – Лина изо всех сил стиснула его руку.
- Он хватает меня, я вырываюсь. – Он снова задыхался. Деклан по-прежнему стоял на коленях, поджарый светловолосый мужчина в смокинге с развязанным галстуком. Мужчина с воспоминаниями женщины, охваченный ужасом женщины. – Но я не могу оставить своего ребенка. Я хватаю кочергу у камина. Убью его, если придется. Убью, если тронет меня или моего ребенка. Боже, боже, боже.
У Лины подкосились ноги, она осела на пол рядом с Декланом и попыталась обнять.
- Он сильнее меня. Я кричу, кричу, но никто не приходит на помощь. Он пьян и не в себе. Сбивает меня с ног, раздирает на мне одежду. Мне не вырваться. Дочка плачет, но мне до нее не дотянуться. Я не могу его остановить.
- Ох. – Дрожа, Лина попыталась удержать его, успокоить. – Нет, нет, нет.
- Он насилует меня. – Огонь горел у Деклана в груди. Боль, боль и страх. Боже, как страшно. – Я зову на помощь. Зову тебя, но тебя там нет. – Его голос сорвался от слез. – Ты не приходишь. Ты так мне нужен.
- Нет, нет, нет, - все повторяла Лина, цепляясь за него.
- Он насилует меня, но я с ним борюсь. Пытаюсь остановить, но он не останавливается. Мне так страшно, так страшно, но все равно я знаю: он делает это не потому, что хочет меня. А потому, что ненавидит тебя. – Деклан повернул голову. Из его штормовых глаз потоком лились слезы. – Он тебя ненавидит. И так как я твоя, хочет сломать меня. Как ломал твои игрушки в детстве. Я умоляю его остановиться, но бесполезно. Он пытается меня заткнуть, но я все равно кричу. Кричу и кричу. Его руки сжимают мне горло.
Ужасное давление заставило его сложиться пополам от нехватки воздуха.
- Не могу дышать. Не могу. Дочка плачет, а я не могу дышать. Он меня убивает. Прямо рядом с колыбелью. Рядом с нашим ребенком. А сам все еще во мне. Он ломает меня как игрушку своего брата. – Деклан поднял голову и посмотрел на Лину. А когда заговорил, то его голос полнился такой скорбью, что удивительно, как они оба от нее не умерли. – Ты не пришел. Я звала, а ты не пришел.
- Прости. Мне так жаль.
- Она пришла. – Деклан с трудом встал на ноги. – Она пришла и увидела, что он со мной сделал. Посмотрела на меня, как на мусор, который надо убрать, пока соседи не заметили. – Теперь его глаза были сухи. Он прищурился, слушая хлопающую на втором этаже дверь. – Ее дом, ее сыновья, а я – шлюха из байю, которая забыла свое место. Я видела, как она на меня смотрит. Наблюдала за ней, точно во сне. Она приказала ему отнести меня в спальню, а сама отчистила кровь, воск, убрала осколки посуды. Он вынес мое тело в галерею, но я наблюдала за ней. Смотрела, как она склонилась над моей девочкой, услышала, как она прикидывает, не будет ли лучше задушить ребенка. Жозефина всерьез рассматривала эту мысль. Если бы она попыталась… думаю, от меня достаточно осталось, чтобы я сумела поразить ее молнией. – Деклан прошел обратно к двери. – Жозефина думала, я слабая, но как она ошибалась. Они могли меня убить, но не могли со мной покончить.
- Деклан, достаточно.
- Нет, еще нет. – Он спустился по лестнице и открыл дверь в спальню Абигейл. – Он положил меня на эту кровать. И заплакал. Не надо мной, над собой. Что с ним теперь станет? Он надругался надо мной, убил меня, но думал только о себе. До сих пор так думает. Он в этом доме, он и Жозефина. Вечно бродят в своем небольшом аду. – Деклан прошел к тому месту, где стоял шкаф и открыл невидимую дверцу. – Они взяли мою одежду. Я держала тут бальное платье. Так им гордилась. Хотела принарядиться для тебя. Чтобы ты гордился мной. Она уронила мои часы, но не заметила. Приказала Джулиану меня завернуть. Они снесли меня вниз вместе с чемоданом моих вещей. Накидали на меня старых кирпичей для веса и вытащили из дома. Им пришлось нелегко. Даже в лунном свете, даже по прохладе тащить все это было тяжело. Джулиану стало плохо, но его мать не желала ничего слушать. Они скажут, что я сбежала с другим мужчиной. Пустят слух, что мой ребенок бастард, что я обманула тебя и заставила его принять. Жозефина объясняла все это сыну, пока они укладывали на меня кирпичи и обвязывали плащ веревкой. А потом сбросили меня в байю. – Деклан посмотрел на Лину: – Ты им поверил.
- Нет. – Лина уже плакала сама. О нем, об Абигейл, о себе, о Люциане. – Нет.
- Сперва нет. Ты боялся за меня. Искал меня. Оплакивал. Я пыталась до тебя достучаться, но ты меня не пускал. Не пускал, потому что в глубине души уже начал им верить. Я любила тебя. Всем сердцем, душой и телом. Я умерла за тебя.
- Я не мог остановить то, что с тобой произошло. Меня там не было.
- Нет, в ту ночь не было. Но больше ты туда и не входил. Ни ради меня, ни ради нашего ребенка. Ты нарушил свое обещание, торжественную клятву, что дал мне у этого ложа, когда она родилась. Это обрекло нас даже больше, чем смерть.
- Как я мог нарушить слово?
- Ты пообещал любить наше дитя, всегда о ней заботиться. Я всегда была тебе верна, Люциан. Ты должен был знать.
- Я знал. – Лина сжала часы в кармане и ощутила тяжесть скорби.
- Как ты мог бросить ее одну? Как мог отвернуться от нее? Ты все, что у нее осталось. Ты мне поклялся.
- Не знаю. Я был слаб. Не такой смелый и верный, как ты. Может… я думал, вдруг ты мне изменяла, а теперь, когда ты убежала, мне больше не за что цепляться.
- У тебя была Мари Роуз.
- Возможно, я слишком любил тебя, а ее недостаточно. Прости меня. Прости за то, что я сделал, и за то, что не сумел. Я не могу вернуться и изменить прошлое. – Лина вытащила часы и протянула их на ладони. – Неважно, сколько раз остановится время, уже слишком поздно. Если бы я мог, я бы никогда тебя не покинул. Забрал бы вас с ребенком и сбежал прочь. Сделал бы что угодно, лишь бы тебя спасти.
- Я любила тебя. И с тех пор, как меня у тебя забрали, мое сердце болело. Сначала я скорбела, потом надеялась, потом разочаровалась. Ты выбрал не жизнь, а смерть, Люциан. И до сих пор предпочитаешь любви одиночество. Как я могу простить, если ты не можешь? Пока все остается так, они выиграли. И продолжают жить в доме, который должен был стать нашим. Никто из нас не освободится, пока ты не выберешь.
Он развернулся, открыл двери галереи и вышел наружу.
Грохнувшая за спиной дверь заставила Лину подскочить. Словно поселившееся в доме зло смеялось над их горем. Отбросив эту мысль, она вышла наружу и глубоко вздохнула:
- Деклан.
Он стоял, опершись о балюстраду и глядя на первые проблески зари.
- Ага. Пытаюсь решить, что мне нужно – вызвать экзорциста, психиатра или воспользоваться шансом и сняться в ремейке «Трех лиц Евы». – Он повел плечами, словно пытаясь стряхнуть невидимый вес. – Наверное, пока остановлюсь на бокале «Кровавой Мэри».
Лина осторожно встала за Декланом.
- Я приготовлю нам обоим по порции. – Попыталась положить ладонь ему на спину, но он отступил, и Лина так и осталась стоять с поднятой рукой.
- Нечего меня успокаивать. Впечатления еще слишком свежие. Наверное, дело в изнасиловании и убийстве. – Резко сунув руки в карманы, он пошел вниз по лестнице.
Лина минуту подождала, пытаясь обрести душевное равновесие, затем присоединилась к Деклану на кухне.
- Давай я. Все-таки я профессионал.
- Я сам себе чертову выпивку налью.
Деклан резко выхватил у нее бутылку водки. Лина отшатнулась, будто от пощечины.
- Хорошо, наливай себе чертову выпивку. А пока можешь подумать, как будешь сам управляться со своей чертовой жизнью.
Она развернулась, а когда Деклан попытался схватить ее за руку, залепила ему пощечину. В ответ на удар в доме снова зазвонили часы и захлопали двери.
Холод вновь пробрал ее до костей.
- Тебя когда-нибудь насиловали?
Лина высвободила руку.
- Нет.
- И наверное никогда не душили? – Забыв о галантности, Деклан сделал большой глоток прямо из бутылки. – Позволь, подскажу: это серьезно портит настроение.
У Лины поубавилось злости.
- Не пей так, cher. Только хуже станет.
- Мне уже паршиво. Хочу в душ.
- Иди и прими. Станет полегче. Я пока заварю чай. Не спорь, - рявкнула она, не давая ему открыть рот. – Вдруг нам обоим поможет.
- Ладно. Как хочешь. – Он взбежал по лестнице наверх.
Лина какое-то время посидела, потому что ноги до сих пор тряслись. Затем достала часы и посмотрела на них. Секундная стрелка исправно бегала по кругу, но часовая и минутная упрямо застыли на полночи.
Сунув часы обратно, она встала, заварила чай, а потом понесла его наверх вместе с аккуратными треугольниками тостов. Бабушка всегда ее так кормила в детстве, когда Лина болела. Деклан сидел на краю кровати: рваные штаны, влажные после душа волосы. Кожа красная от жесткого растирания. Лина поставила поднос рядом с ним.
- Мне уйти?
- Нет. – Деклан принял у нее чашку чая и попытался согреть руки. Несмотря на принятый обжигающий душ, его все равно знобило. – Я не просто это видел или вспоминал. Я это чувствовал. Страх, боль, насилие. Унижение. И будто этого мало, частично оставался собой. Словно я – большой крутой парень – беспомощно смотрел, как перепуганную женщину насилуют и душат. Не могу объяснить.
- Не нужно. Я сама отчасти это чувствовала. Не так сильно и ясно, как ты, но… Когда ты посмотрел на меня, когда она смотрела на меня твоими глазами, я ощутила такое горе, такую боль. Такую вину. Пей чай, милый.
Деклан послушно поднес чашку к губам.
- Вкусно. Такой сладкий.
- Сладкий чай с тостами. Тебе поможет. – Лина забралась на кровать позади него, встала на колени и принялась разминать Деклану плечи. – Она была сильнее мужа. Он не так уж сильно виноват. Его растили слабым. Но он любил ее, Деклан. Это я знаю точно. Даже не имея понятия, какой кошмар с ней случился, он все равно винил себя. За то, что не оказался рядом, за то, что не давал ей достаточно своего времени.
- Он бросил ребенка.
Деклан говорил так категорично.
- Да. Бросил. И хотя с его стороны было неправильно покончить с собой и оставить дитя сиротой, благодаря этому ее жизнь сложилась лучше, чем могла бы. Она росла в окружении любящих людей, тех, кто ценил память о ее матери. В Холле такого бы никогда не было.
- Мари Роуз имела право получить дом. Отец должен был об этом позаботиться.
Лина прижалась щекой к его макушке.
- Ты не можешь его простить.
- Я не могу его понять.
- Нет, такому мужчине, как ты, его не понять. Может, я смогу? Может, я пойму мужчину, который скорее сбежал бы с любимой, чем выступил против родителей? Того, кто привел ее в дом, полный обид и теней, вместо того, чтобы свить собственное гнездо. Того, кто настолько потерял смысл существования, что предпочел утопиться, чем жить с болью и растить ребенка с любовью и состраданием, в которых ему было отказано. Он хотел стать лучшим человеком. С ней у него бы получилось. Не надо его презирать, Деклан. Тебе следовало бы его пожалеть.
- Может. Это сложно. Я все еще ощущаю разочарование. – Разочарование Абигейл, но и добрую порцию собственного.
- Сумеешь поспать?
- Вряд ли.
- Попытайся. Я схожу переоденусь. – Лина слезла с кровати, взяла поднос и поставила на тумбочку. – А ты пока поспи. Я ненадолго.
Он не пытался ее остановить. Сейчас лучше побыть одному. Деклан лег на спину и уставился в потолок, слушая пение первых птиц.
Абигейл была сломлена. Телом и душой.
Как и Деклан.

***
Наверное, он задремал, потому что когда открыл глаза, солнце уже встало. Еще рано, но скоро прибудет генеральша с войсками и вихрем пройдется по дому с тряпками, метлами и еще бог знает чем.
Что ж, и правда надо вычистить Холл, вытряхнуть. Дом все равно его, и Деклан не собирался сдаваться. Что бы ни произошло, с чем бы ему ни пришлось делить Холл, дом он не уступит.
И Бог свидетель, от Лины тоже не откажется.
Деклан нахмурился, сел… и увидел ее на стуле напротив. Лина надела джинсы и простую футболку. На коленях у нее лежали три небольших букетика.
- Готов проехаться?
- Думаю да.
- Тогда надень рубашку и ботинки.
- Куда отправимся?
- По дороге скажу.

***
Лина села за руль. Теперь цветы лежали на коленях у Деклана.
- Хочу отнести ей цветы. Мари Роуз. – «И ее отцу». – Я подумала, ты не против туда сходить.
Деклан промолчал.
- Бабушка рассказывала, как каждый год на свой день рождения Мари Роуз ходила на кладбище. Приносила отцу цветы. Этим утром, когда я приходила переодеваться, бабушка сказала, где найти его крипту. Мы набрали цветов на болотах. Я хочу отнести цветы и Люциану тоже.
Деклан рассмотрел один букетик:
- Твой символ жалости?
- Лучшее, что мы смогли сделать.
- А остальные два?
- Мари Роуз носила цветы и матери. Видимо, в глубине души знала. Каждый год на день рождения ходила к реке и бросала цветы в воду. Бабушка сказала куда.
Лина вела машину плавно, немного быстро, затем аккуратно свернула к кладбищу.
- Знаю, ты все еще сердишься на него и на меня. Если хочешь, подожди в машине. Я не стану тебя винить.
- Зачем ты это делаешь?
- Он часть меня. По крови и больше того. Если я сумею принять того, кто меня зачал, если смогу с этим жить, то смогу принять и это. – Она остановила машину и взяла два букета. – Отсюда пешком немного. Я недолго.
- Я с тобой.
Деклан вышел, но – как привыкла уже Лина, – не взял ее за руку. Они принялись пробираться среди могил, кованых оград, мраморных ангелов и теней, отбрасываемых крестами.
Лина остановилась у простых, неукрашенных могил. Здесь покоился ее дед и прочие родственники. Но сегодня она пришла не к ним.
Лина крепче сжала цветы и прочла: «Мари Роуз». Моя кровь и сердце.
- Бабушка говорила, что Мари Роуз была счастливой женщиной и прожила хорошую жизнь. Она ни о чем не жалела. Вряд ли это исправит то, что сделал Люциан, но обернись все иначе… Сомневаюсь, что я бы сейчас стояла здесь с тобой.
Она потянулась положить цветы, и Деклан обхватил ее руку поверх стеблей. Они положили букет – ребенку, девушке, пожилой женщине – вместе.
- Он вон там, - выдавила Лина с навернувшимися на глаза слезами.
Они с Декланом молча пошли в тени могил.
Крипта семейства Мане представляла собой впечатляющее квадратное строение с резными портиками и мощными дверями. Над ними виднелся гневный ангел, что держал арфу как солдат щит.
- Как мило, - заметил Деклан. – Похоже, «покойся с миром» - это не про них. – Он осмотрелся и увидел в стороне простую бетонную урну на плите. Табличка гласила: «Люциан Эдуард Мане. 1877-1900». - А он отдельно?
- Его так и не простили, - пояснила Лина. – Ни за брак, ни за ребенка, ни за позорную смерть. Семья заявила, мол, он утонул случайно, но все знали, что это самоубийство. И пусть Жозефина не пустила его в семейный склеп, но все же похоронила на освященной земле. Иначе был бы еще один скандал.
Деклан глянул обратно на крипту:
- Стерва.
- У него не было любящих бабушки с дедушкой, чтобы смягчить удар. Брат-близнец ненавидел его за сам факт существования. У Люциана были деньги и положение, образование и привилегии. Но не было любви. До Абигейл. А потом они отняли ее у него. – Лина положила цветы ему на могилу. – Он сделал все, что мог. Просто этого оказалось недостаточно.
- Ты сильнее, чем он. Умнее, решительнее.
- Надеюсь. А еще надеюсь, что он вскоре обретет покой. На таком солнце цветы долго не протянут, но… Ну, делай, что считаешь нужным.
Не прибавив больше ни слова, она пошла прочь. Деклан мгновение смотрел на табличку, потом на цветы. Затем, поддавшись порыву, вытащил из букета цветок и положил на могилу.
Лина сняла темные очки. Глаза жгло.
- Это был хороший поступок.
- Сделал то, что посчитал нужным. – На этот раз он взял ее за руку.
По дороге назад оба молчали. Не проронили ни слова, даже когда из дома вышли Руфус и Одетт. Деклан молчал, пока Лина вела его по топям. Вспоминал путь в ночи, холодный воздух, неверный лунный свет, уханье совы. И хриплое дыхание убийцы и его сообщницы.
- Может, вернешься? Ты такой бледный.
- Нет. – Несмотря на прохладный воздух, по спине Деклана катился пот. – Мне надо это сделать.
- Уже недалеко.
Болотные цветы росли по краям узкой протоптанной дорожки. Деклан сосредоточился на них, любуясь оттенками, хрупкой красотой. Но когда Лина наконец остановилась на берегу, уже задыхался и боролся с головокружением.
- Это здесь. Мы на месте.
- Знаю. Мари Роуз приходила сюда. Ей сердце подсказывало.
На этот раз Лина подала ему букет и вытянула из него цветок.
Деклан бросил пучок в воду и стал смотреть, как цветы плывут по коричневой воде.
- Не каждому выпадает шанс почтить собственную могилу.
- Прости. – Слеза скатилась по ее щеке. – Мне так жаль. – Лина опустилась на колени, бросила в воду свой одинокий цветок, а затем схватила Деклана за руку: – Мне так жаль, что я причинила тебе боль.
- Не надо. – Он поднял ее на ноги и обнял. – Все хорошо.
- Он не верил. Я не верила. Слишком много боли и мало веры. И тогда, и сейчас.
- Хватит с нас боли. И тогда, и сейчас. – Деклан приподнял ее лицо и сказал вслух то, что ощутил, когда они возложили цветы Мари Роуз: – Я тебя прощаю.
- Ты снисходительнее ее.
- Возможно. Похоже, именно поэтому мы вернулись. Нам дали шанс исправить то, что мы разрушили.
- Или совершить ту же ошибку снова. У меня для тебя кое-что есть. Но не здесь. В Холле. Именно там я должна тебе это вручить.
- Хорошо. – Деклан поцеловал ей руку. – Мы в порядке.
- Думаю, мы тут закончили. Давай вернемся, я заберу вещи.
- Хорошая мысль.
- Я хотела бы тебя кое о чем попросить, - начала Лина, когда они вновь двинулись по тропинке. – Давай поставим три памятных камня, например, рядом с прудом. Для Люцина, Абби и Мари Роуз. Пора им воссоединиться.
- Думаю, они уже вместе. – Или близко к тому. Очень близко, потому что в сердце Деклана поселилась легкость, которую он уже не чаял ощутить. – Но памятные камни хорошая идея. Выберем место и поставим. Затем посадим там что-то вместе.
Лина кивнула:
- Может, иву?
- Вроде той, что так нравилась Абигейл. Иногда ты восстанавливаешь все, как было, иногда что-то меняешь. Мы сделаем и то и другое. Когда у нас пойдут дети, мы станем устраивать там пикники и расскажем им историю. – Деклан помолчал. – Ты не приказала мне заткнуться.
- Cher, ты меня просто уморил. Похоже, войска прибыли.
Деклан посмотрел на выстроившиеся у Холла машины и поморщился:
- Ну разве не прелесть? Слушай, давай проскочим по внешней лестнице и запремся у меня в спальне. Я после такого, похоже, неделю просплю.
- Спальня это хорошо, но у меня всего час. Потом надо на работу.
- Резервирую этот час за собой, - ответил Деклан, постучал пальцем по губам и принялся взбираться по лестнице. – Когда-нибудь каталась нагишом по кровати в доме, полном женщин со швабрами?
- Нет, и сегодня не собираюсь.
- Взяла и все удовольствие испортила.
- Деклан. Нет, не запирай дверь. Нет, держи…
- Именно этим я и занимаюсь, - ответил Деклан, подхватывая ее на руки. – Держу тебя. И боже, как же это приятно. Я по тебе соскучился, - пробормотал он и понял: круг замкнулся. И на этот раз не разорвется.
Жозефина проиграла. Все ускользнуло из ее рук.
- Мне надо тебе кое-что сказать.
- Хватит слов. – Он нежно ее поцеловал. – Ляг со мной, Лина. Просто ляг со мной. Я так по тебе соскучился.
- Это мне надо сделать стоя. – Лина высвободилась и встала в лучах солнечного света. – До сегодняшнего дня я жила, как хотела, и меня это устраивало. Ты все усложнил, запутал, свел меня с ума и перевернул мою жизнь. Заставил гадать, что было, что есть, что может быть. Я никогда не волновалась о будущем, Деклан.
- А что не так с будущим?
- Все дело в твоем упрямстве. Оно мне нравится. Мне столько в тебе нравится, что и не перечесть. Похоже, я втрескалась в проклятого богатенького янки.
Чувства распирали его грудь, ослепительные, как солнце.
- Анжелина.
- Дай договорить. – Она вздохнула и помолчала, пытаясь успокоиться. – У меня много друзей, которые заботятся обо мне, любят меня. Мой дед меня обожал. У меня чудесная бабушка. Но никто и никогда не любил меня так, как ты. И черт тебя побери, я никогда и никого так не любила. Итак. – Лина подняла руки, расстегнула свою цепочку и протянула Деклану вместе со свисающим с нее ключиком. – Он твой. И уже давно. Ты ключ ко всему, cher. Всегда им был.
Деклан принял подарок и с удовольствием надел себе на шею.
- Я сделаю тебя очень счастливой женщиной.
- Да уж постарайся. Ну как, мы женимся или что?
- Да уж поверь. – Деклан со смехом подхватил ее и закружил. – Чувствуешь?
- Что именно? У меня голова кружится.
- Дом теперь наш. Только наш. – Он поставил Лину на ноги. – Больше никаких призраков. Только наша жизнь. И она только начинается.
Лина обвила его шею руками и подставила губы для поцелуя.
- Добро пожаловать домой. – А потом, не выпуская Деклана, вытащила карманные часы и повернула циферблатом кверху.
Стрелки наконец двинулись дальше.

КОНЕЦ

___________________________________

Алёна, Леночка, Aruanna Adams, поздравляю с окончанием перевода!
_________________

Ура!
Аленыш, какие же вы умочки. Абсолютно все.
Дотянули-таки этот "тяжкий груз". Это я называю подвигом!
Спасибо вам, дорогие! И низкий поклон.
Всем по памятнику нерукотворному.

_________________

Алена, Лена, Надя, спасибо огромное Восхитительная работа, читать одно удовольствие!
_________________