Евгения Марлитт

 » Отзыв на книгу "Степная принцесса"

Когда-то в позднем детстве купила книгу романов Е. Марлит. Романы "Вторая жена" и "Совиный дом" почти наизусть знаю - читала столько раз до дыр. Спустя столько лет - я, как ошалелая, скупала остальные романы Е. Марлитт. Приобрела и прочитала все, что выпускалось в России.
Роман "Степная принцесса" прочитала сквозь зубы - мне он не то что бы не понравился... но стиль от первого лица читается с трудом (хотя я очень люблю романы от первого лица). Полкниги Марлитт описывает степь, девчонку бегающую по ней и боящуюся, (а потом вдруг полюбившую) краснолицую бабушку, затем главную героиню отправляют в свет, где, серьезный человек полюбил её, такую стрекозу, а она, напротив, увлеклась другим... Но все, как всегда, образовалось к лучшему...
Либо, я этот роман прочитала не в 16 лет, либо, он самом деле слабоват...
_________________

 » Отзыв на книгу «Совиный дом»

«Совиный дом»
Мое первое знакомство с автором оказалось довольно удачным….
По поводу интриги….я в отличии многих читателей не сразу поняла, кто же будет главной героиней (подозревала маленькую Эльзу), а когда разобралась кто же ОНА, у меня возник вопрос: а кто же будет ОН: герцог или кузен?
К стилю повествования автора я тоже привыкала какое-то время… стиль тяжеловат, но приятен,
Забавно представление автора о женщинах немках. Мы их представляем такими крупными доярками с румяными щеками да русыми косами, А у Марлитт, что не героиня так воздушное создание с темными очами, пышными кудрями, хрупкая как дорогая хрустальная ваза, да томная……
Но мне такое описание очень импонирует
Резюме: очень приятная книжка, теперь я взялась за «Вторую жену»
_________________

С удачным почином, IFANNA!


Так автор же аристократию описывала, к которой и сама принадлежала, а рабочий класс - он и в Германии ведь был.


О, эта книга точно не разочарует!

 » Отзыв на книгу «Вторая жена»

«Вторая жена»
Эта книга мне тоже понравилась….
Но отмечу ее тяжеловесность: эти монологи и диалоги, изящные оскорбления, сложные обороты, приходилось все время вчитываться в текст, чуть отвлечешься – теряешь смысл сказанного!!!!
Е. Марлитт часто сравнивают с Э.Вернер и всегда в пользу первой. У Марлитт я прочитала два романа, у Вернер один. По моему мнению Вернер пишет легче, и она мне больше понравилась.
Также отмечу, что современные авторы часто пишут про эмансипированных девушек 19 века, и у них эти образы получаются карикатурными, в вот Марлитт написала все очень достойно (оно и понятно, ее время). Юлиана получилась очень милая, и красивая, и гордая, и образованная!!!
Рауль тоже хорош, но как-то он сдержанно воспылал чувствами, я бы добавила еще огонька!!!! (Кстати, Вернер хорошо подбросила дровишек в костер страсти)
За роман «5»
_________________

Вернер пишет четче, но никак не легче. Это если о творчестве в целом, а не только о манере.
_________________

 » Отзыв на роман "В Шиллингсгофе"

Прочитала "В Шиллингсгофе". Интересная вещица. Роман, как всегда на высоте Евгении Марлитт - описание природы и персонажей - главных и второстепенных - читается на одном дыхании. До самого конца романа я все думала, куда же автор уберет мерзкую, но несчастную баронессу. А все оказалось очень просто - само призвание баронессы решило все за себя. Барон здесь очень сдержан (может потому что женат был?), главная героиня - Мерседес, по испански горда, но не лишена ранимости. Она смело ринулась в ненавистную Германию за своими племянниками, в дом, где они никого не знали, и где они нужны были только барону. Роман произвел впечатление и очень понравился!
_________________

Я бы сказала, книги Вернер написаны более лёгко, понятней, что ли. Марлитт иногда так пишет, что надо очень внимательно вчитываться, несколько раз ловила себя на мысли, что теряю нить сюжета, он ускользает от меня, приходится перечитывать по пару раз. А, вообще, они умнички обе.

IFANNA, спасибо за отзыв!
Я открыла для себя Евгению Марлитт прошлым летом, и от романа "Вторая жена" была просто в восторге.

Этот стиль вполне объясняется тем, что автор жила в позапрошлом веке. Мне даже нравится такой вычурный язык.

Да, замечательная героиня. Современным авторам не мешало бы поучиться у Марлитт, как создавать женский образ в романе.

Ну, какой же огонь? Истинный XIX век! Чувства не положено выражать открыто. Страсть прячется на глубине.

у меня тоже такое случалось!!!!

да современным авторам надо не только много писать, но и ЧИТАТЬ!!!

ну поскольку он конкретно накосячил, извиняться и изливать чувства должен был интенсивнее. ИМХО
_________________

Согласна! После того, как вёл себя подобным образом, извинений и заверений в любви должно было быть побольше.

Появились новые книжечки в библиотеке. Интересно, читал ли кто-нибудь "Наследство Катерины", сильно ли изменили текст книги по сравнению с "В доме коммерции советника"?
Получила и я книги. Сравнила "Дама с рубинами" с изданием "Профит". Текст точно такой же, но выкинуты значительные отрывки текста, такие, в которых бытовые описания, например: какая была погода, как белила София старинное полотно, а ведь такие описания и создают настроение, впечатление от книги. Зачем так издавать? Нет доверия к издательству после таких сокращений. Сократили и роман "Вторая жена".
Поэтому и спрашиваю, кто читал и какие впечатления.
Уверена, что "В Шиллингсгофе", "Служанка" изданы хорошо. Не проверяла.
_________________

Только просмотрела старый вариант, купила книгу "Наследство Катерины" - по моему текст тот же. Содержание понравилось настолько, что прочитала буквально за пару дней. Я уже думала, что мое юношеское восприятие Марлитт было несколько преувеличенно - так как несколько ее произведений прочитанные уже во взрослом возрасте, мне не то чтобы не понравились, но не вызвали таких эмоций, как когда-то "Вторая жена" и "Совиное гнездо". "Наследство Катерины" считаю на уровне последних романов. Я очень довольна, что приобрела, прочитала и еще не раз буду перечитывать . Хотя именно этот роман я оставила на последок - так как прочитала не очень лестную рецензию. Но роман не скучен, не зануден и история отнюдь не банальна.
_________________

В новом квартале КК издает два романа автора "Брак по расчету", "Златокудрая Эльза".

Отрывок из романа "Брак по расчету"

Глава 2

… — Я должна побранить вас, барон Майнау, — сказала она нетвердым голосом. — Вы сейчас испугали меня своим героизмом, и потом, вы явились слишком поздно.

Он снял шляпу и, держа ее в правой руке, низко поклонился. Луч солнца заиграл на темных кудрях этого загадочного человека, перед которым женщины трепетали, «как овечки».
— Я вместе с другом Рюдигером мог бы заявить, что расстроен, — отозвался он, — но, боюсь, ваше высочество не поверит в это, когда я сообщу, что именно меня удержало.

Удивленная герцогиня вгляделась в его лицо — оно немного побледнело, но взгляд его, почти всегда загадочный, горел таким диким торжеством, что она невольно прижала руку к сердцу; цветок у пояса сломался и упал незамеченным к ногам красавца.

Напрасно ждал он вопроса царственной женщины: она молчала и тоже ждала, затаив дыхание. После минутного молчания он, почтительно поклонившись, продолжил:
— Я был в Рюдисдорфе, у тетки моей Трахенберг, и осмелюсь доложить вашему высочеству, что обручился там с Юлианой, графиней Трахенберг.

Все присутствовавшие при этом разговоре точно окаменели. Но у кого достало бы мужества хотя бы одним звуком прервать это ужасное молчание или хотя бы бросить нескромный взгляд на герцогиню, которая стояла пораженная, крепко сжав побелевшие губы? Только племянница ее, молодая принцесса Елена, весело и непринужденно засмеялась и сказала:
— Что за дикая фантазия, барон Майнау, избрать себе жену с именем Юлиана? Юлиана! Фу! Ее иначе себе и представить нельзя, как с очками на носу.

Майнау тоже засмеялся, и как мелодичен и простодушен был его смех!.. Это был спасительный исход. Герцогиня тоже улыбнулась своими смертельно бледными губами. Она сказала несколько слов жениху таким невозмутимо спокойным голосом и с таким достоинством, как может приветствовать своего подданного только повелительница.

— Mesdames, — непринужденно обратилась она к группе молодых фрейлин, — к сожалению, я должна снять ваш прелестный венок: он давит мне на виски, а потому я удаляюсь на минуту… Встретимся за обедом!

Она отказалась от услуг, предложенных ей одной из придворных дам, вошла в домик и затворила за собой дверь.

Цвет лица ее всегда напоминал нежную белую лилию, а прекрасные глаза нередко горели тем жгучим огнем, в котором сказывается южная кровь; она, по обыкновению, улыбалась и приветливо кланялась и исчезла за дверью подобно воздушной фее. Никто бы и представить не мог, что, войдя внутрь, она, как сраженная молнией ель, бессильно упадет возле кушетки на устланный мягким ковром пол, с безумным хохотом сорвет с головы венок и, невыносимо страдая, вонзит тонкие ногти в драгоценную шелковую обивку… Только на одну минуту, так как все ее время было строго расписано придворным этикетом, она могла предаться горю, а затем эти бледные губы должны были опять улыбаться, чтобы окружающие не сомневались, что кипучая кровь бесстрастно течет в ее жилах.

Между тем барон Майнау стоял с сыном, которого по-прежнему держал за руку, на берегу пруда и, по-видимому, с любопытством присматривался к движению толпы у Вагенбурга. Его поздравили, но все придворное общество явно было потрясено, и вскоре он остался один. Вдруг Рюдигер подошел к нему.

— Ужасная месть! Блестящий реванш! — проговорил он, и голос его еще дрожал от ужаса. — Бр-р… И я скажу, как Гретхен: «Генрих, мне страшно за тебя!..» Боже мой! Видел ли кто когда-нибудь, чтобы мужчина удовлетворил свое оскорбленное самолюбие так жестоко, чтобы он так утонченно и так безжалостно поразил свою жертву, как ты сделал это сейчас? Это безумно, смело, возмутительно!..

Отрывок из романа "Златокудрая Эльза"

Глава 7

… Однажды после обеда, когда девушки особенно увлеклись музыкой, слуга доложил о приходе гостей.
— Останьтесь, пожалуйста, у нас пить чай, — обратилась Елена к Елизавете. — Приехал из Л. мой доктор, а также сегодня хотели быть у нас некоторые дамы из соседних имений. Я сейчас же пошлю кого-нибудь к вашей маме, чтобы она не беспокоилась. Моя беседа с доктором не буде продолжительной, и я скоро вернусь к вам.

С этими словами она вышла.

Не прошло и десяти минут, как Елена вернулась, опираясь на руку господина, которого представила Елизавете как доктора Фельса из Л. Это был стройный мужчина с очень умным лицом. Он с интересом посмотрел на молодую пианистку, услышав ее фамилию, и в шутливом тоне рассказал о том, в какое изумление и даже ужас пришли почтенные жители Л., когда узнали, что в старом Гнадеке появились обитатели, и притом самые настоящие живые люди.

Вдруг в соседней комнате послышалось шуршание, и на пороге появились две дамы — старая и молодая. Сильное сходство позволяло заключить, что это были мать и дочь. На обеих были темные платья, которые, вопреки моде, ниспадали почти до самого пола, и длинные мантильи из шерстяной ткани; круглые коричневые шляпы были завязаны под подбородком у матери черным, а у дочери лиловым бантом. Елена представила их — это были госпожи фон Лер. Позднее Елизавета узнала, что они, живя в Л., обыкновенно проводили лето в Линдгофе, где снимали крестьянскую избу.

Сразу за гостями вошла баронесса под руку с сыном и в сопровождении молодого человека, которого все называли учителем Меренгом. Баронесса была в темном, но чрезвычайно элегантном платье и имела очень представительный вид. На пороге она остановилась и была, по-видимому, неприятно удивлена присутствием Елизаветы. Она смерила девушку высокомерным взглядом и ответила на ее поклон едва заметным кивком. Елена уловила этот взгляд и, подойдя к баронессе, умиротворяюще шепнула:

— Я оставила сегодня свою любимицу у себя, потому что было уже поздно.
От обладающей тонким слухом Елизаветы не ускользнул ее извиняющийся тон, она была возмущена и выскочила бы за дверь, если бы гордость не повелела ей остаться и принять высокомерный вызов баронессы.

Баронесса, очевидно, была удовлетворена раскаянием в совершенном за ее спиной преступлении и, обняв Елену, стала нежно гладить ее по голове и осыпать комплиментами. Затем она пригласила присутствующих пройти за ней в соседнюю комнату, где был накрыт стол. Она была очень любезной хозяйкой и проявила большой талант поддерживать разговор — это она делала с ловкостью, достойной восхищения. Она умела все повернуть так, что Елена оставалась центром, на котором сосредоточивалось все ее внимание, не давая, однако, другим почувствовать себя сколько-нибудь обойденными…
_________________

Отрывок из романа "Вторая жена", издательство "Единорог" 1994г. Издательство А.А. Каспари
Глава 2
... - Я на вас сердита, барон Майнау, - сказала она, не очень, впрочем, решительным голосом, - во-первых, вы перепугали меня, спасая мальчика, а во-вторых... отчего вы пришли так поздно?

Он снял шляпу и низко поклонился.

- Я не решаюсь вместе с моим другом Рюдегером уверять Ваше высочество, что глубоко сожалею об этом, так как знаю, что ваше высочество не поверит мне.

Герцогиня с удивлением посмотрела на побледневшее лицо Майнау: взгляд его, почти всегда загадочный, горел сейчас таким торжеством, что она невольно прижала руку к сердцу, маленькая роза у пояса откололась и упала к ногам. Он напрасно дожидался вопроса герцогини, которая, казалось, сама, затаив дыхание, ждала его слов. После минутного молчания он, почтительно поклонившись, продолжал:

- Я был в Рюдерсдорфе, у моей тетушки Трахенберг, и осмеливаюсь оповестить ваше высочество, что обручился с графиней Юлианой фон Трахенберг.

Присутствующие онемели. Никто ни одним звуком не решился нарушить страшного молчания, никто не отважился бросить хотя бы беглый взгляд на герцогиню, которая крепко стиснула побледневшие губы. Только племянница ее, молоденькая принцесса Елена, без всякого стеснения громко расхохоталась:

Ах, как смешно! Барон Майнау женится на Юлиане! Юлиана! Нельзя представить ее себе иначе, как бабушку с очками на носу.

Майнау также весело рассмеялся. Это спасло все дело. Герцогиня тоже улыбнулась, но щеки ее покрывала мертвенная бледность. Она сказала жениху несколько слов с таким спокойствием и с такой сдержанностью, с какими едва ли когда-нибудь владетельная особа поздравляла своего подданного.

- Медам! - обратилась она к группе стоявших около нее молодых девушек. - Извините меня, если я сниму с головы подаренный вами восхитительный венок, но он страшно сдавливает мне виски... Я пойду снять его... Итак, до свидания - до обеда!

Она отослала придворную даму, желавшую проводить ее, вошла в один из домов и крепко заперла за собой дверь.

Ничей глаз не видел, как она бросилась там на роскошный ковер, каким страшным смехом разразилась, как сорвала венок со своих чудесных волос, как ее тонкие пальцы крепко вцепились в штофные занавеси и какой простор дала она своему горю... Но медлить было нельзя, время летело, и скоро на этих губах снова должна была заиграть улыбка и заставить присутствующих думать, что бушующая кровь медленно и бесстрастно течет в ее жилах.

Между тем барон Майнау, держа маленького сына за руку, стоял на берегу и, видимо, любовался окружающей его картиной. Сначала его все поздравили, но вскоре оставили совершенно одного. Внезапно перед ним очутился Рюдигер.

- Страшная месть! - бормотал маленький человечек. в голосе которого все еще слышались отзвуки испуга. - Случалось ли хоть раз в жизни мужчине так страшно, так тонко, так убийственно отомстить за оскорбленное самолюбие, как ты только что сделал? Это черт знает что такое!

"Златокудрая Эльза" в том же самом переводе, что и 15 лет назад.
_________________

И немного А.А.Каспари, 1902 год.
— Я буду бранить васъ, баронъ Майнау, — не совсѣмъ увѣреннымъ тономъ проговорила она, — вы только что очень напугали меня вашимъ подвигомъ спасенія мальчишки и кромѣ того пришли слишкомъ поздно.
Баронъ снялъ шляпу и низко поклонился. Солнечные лучи озарили его голову и заиграли въ темныхъ кудряхъ, при видѣ которыхъ дамы „дрожали, какъ ягнята“.
— Я вмѣстѣ съ Рюдигеромъ могъ бы начать увѣрять васъ, что очень огорченъ этимъ, — сказалъ онъ, — но только ваша свѣтлость, узнавъ, где я замѣшкался, безъ сомнѣнія не повѣритъ мнѣ.
Герцогиня подняла глаза и окинула его лицо недовѣрчивымъ взглядомъ; баронъ слегка поблѣднѣлъ, но въ его глазахъ свѣтилось какое-то дикое торжество. Она невольно прижала руку къ сердцу; маленькій цвѣточекъ шиповника выскользнулъ изъ-за пояса и упалъ къ ногамъ красавца.
Онъ напрасно ждалъ вопроса герцогини; она молчала, какъ казалось, въ нетерпѣливомъ ожиданіи. Послѣ про¬должительной паузы баронъ, почтительно склонивъ голову, продолжалъ:
— Я былъ въ Рудисдорфѣ у своей тетки Трахтенбергъ и осмѣливаюсь довести до свѣдѣнія вашей свѣтлости, что помолвленъ съ графиней Юліаной фонъ Трахтенбергъ.
Всѣ окружающіе стояли, какъ окаменѣлые. Да и кто изъ нихъ отважился бы прервать это тягостное молчаніе хотя бы однимъ звукомъ или бросить нескромный взглядъ на лицо герцогини, которая крѣпко сжала побѣлѣвшія губы! Только ея племянница, принцесса Елена, непри¬нужденно и задорно разсмѣялась:
— Что за фантазія, баронъ, жениться на дѣвушкѣ, которую зовутъ Юліаной!
Баронъ тоже разсмѣялся; какъ мелодично и безобидно звучалъ этотъ смѣхъ!
Это явилось спасеніемъ. Герцогиня также улыбнулась мертвенно-блѣдными губами. Она сказала жениху-барону нѣсколько словъ съ такимъ спокойствіемъ и благородствомъ, какъ только можетъ говорить правительница со своимъ подданнымъ, а затѣмъ тотчасъ не¬принужденно обратилась къ группѣ молодыхъ дѣвушекъ:
— Милыя барышни, я очень жалѣю, что вынуждена лишиться вашего прелестнаго украшенія, но этотъ вѣнокъ давить мнѣ виски, и я должна удалиться на нѣкоторое время, чтобы снять цвѣты. До свиданія за обѣдомъ!
Приказавъ фрейлинѣ, которая хотѣла помочь ей, не сопровождать себя, герцогиня вошла въ одинъ изъ домиковъ и заперла за собой дверь.
Ея лицо было всегда бѣлѣе лиліи, а прекрасные глаза очень часто горѣли горячимъ блескомъ; она, какъ всегда, уходя првѣтливо и съ улыбкой кивнула головой и исчезла за дверью съ легкостью феи. Никто не видѣлъ, что, затворивъ дверь, она упала на коверъ, какъ сломанная бурей ель, что она съ безумнымъ смѣхомъ сорвала съ себя вѣнокъ и въ безысходной тоскѣ царапала ногтями шелковую матерію, покрывавшую стѣны.
Майнау между тѣмъ, взявъ за руку своего сына, стоялъ на берегу пруда и съ кажущимся интересомъ смотрѣлъ на толпу. Его поздравляли, но всѣмъ обществомъ вдругъ овладѣло какое-то угнетенное настроеніе, и баронъ очень скоро остался одинъ. Тутъ къ нему подошелъ Рюдигеръ.
— Ужасная месть! Блестящій реваншъ! — пробормоталъ онъ, и въ его голосѣ слышались боязливыя нотки. — Брр... я скажу, какъ Маргарита въ „Фаустѣ“: „Генрихъ, я боюсь тебя“. Ей Богу! видѣлъ ли кто нибудь когда-нибудь человѣка, который бы съ такой утонченной жестокостью приносилъ жертвы своему уязвленному самолюбію, какъ это только что сдѣлалъ ты! Ты безумно смѣлъ, ужасно!..
— И все это только потому, что я въ не совсѣмъ обычной формѣ и не въ определенный для того часъ сказалъ: „я не хочу!“. Неужели вы думали, что я допущу, чтобы меня на себѣ женили?.
_________________