Патриция Кэбот "Непристойное предложение"

Lexie Gray: 03.07.11 14:50

Паутинка, upssss, Фройляйн, Спасибо за продолжение

...

codeburger: 04.07.11 06:41

Паутинка, upssss, Фройляйн, спасибо за новую главу.
Героиня потрясающая. А вот Дрейк подкачал. Погубил корабль ни за что.

...

Людочка: 04.07.11 08:33

Девочки, огромное спасибо за новую главу! Получила огромное удовольствие. Как хорошо, что вы про нас не забываете.

...

SOLAR: 04.07.11 09:30

Паутинка, upssss, Фройляйн, спасибо огромное за новую главу в восхитительном переводе!!!! Читается на одном дыхании!!!!

...

пам-парамм: 04.07.11 11:03

Паутинка, upssss, Фройляйн, спасибо огромное за перевод!!!!

...

Devochka: 07.07.11 11:16

Впервые читаю роман о таких бестолковых и глупых мужчинах! Роман очень раздражает, скорее всего брошу и читать дальше не буду))) Единственный адекватный человек - Пейтон - главная героиня! Женишок тоже туповат на все 100%. Не знаю как бедную девушку угораздило полюбит такого недотёпу! Думала интересный роман, т.к. курирует Фройлян, а мне её выбор произведений всегда импонировал! Разочаровало... и сильно!

...

кариша: 07.07.11 11:24

Оп-ляяя...!Во как Девчушка мужиков то энтих Правильно

...

Arven: 07.07.11 15:08

Большое спасибо за перевод новой главы!!!
Уволокла к себе на склад...

...

YaninaEv: 11.07.11 10:21

Спасибо за отличный перевод! Героини П.К. всегда сильные, поэтому мужчины кажутся инфальнтильными.

...

Zirochka: 14.07.11 15:57

 » Глава 15

Глава 15

Перевод - Zirochka
Бета-ридинг - Sig ra Elena
Вычитка - Фройляйн

Коннору было нетрудно следить за временем.
В помещении, в котором его держали, был свет: он лился сквозь щели в потолке. А над потолком, как понимал Дрейк, располагалась палуба корабля. В особенно скверную погоду, когда волны разбивались о палубу, его окатывало солёным душем. А во время дождя стоило лишь подставить ладони – и можно было собрать пару глотков свежей воды.
То, что свет и вода просачивались сквозь щели меж досок палубы, указывало на небрежно выполненную работу. Именно по этому признаку Дрейк, как только очнулся на твёрдом, устланном соломой полу, с которым он уже так хорошо ознакомился, вычислил, что находится на корабле Тайлера. Сэр Маркус славился тем, что гонял своих корабельщиков и в хвост и в гриву , чтобы постройка судна оканчивалась в срок, – срок, который он сам же и устанавливал, как бог на душу положит, – и его вовсе не заботило, какими жертвами это достигалось.
Поэтому, полагаясь на пробивавшийся в его камеру свет, Дрейк знал, сколько дней прошло с момента, когда «Константу» атаковали в открытом море другие корабли. А подсчитывая, сколько раз открывалась в камеру дверь, когда ему доставляли еду, он даже мог приблизительно определить, сколько минуло часов. И, судя по постепенно теплеющему воздуху, даже имел общее представление о том, куда они плывут – на юг.
Об остальном же он не имел ни малейшего понятия. Приставленный к дверям камеры охранник ничего ему не рассказывал. А от верзилы, что приносил еду, проку было ещё меньше.
Но Дрейк довольно отчетливо понимал, что произошло. Вероятнее всего, его захватил капитан Люсьен Лафон, особой любви к нему никогда не питавший. Дрейк, хотя и досадовал, что оказался в плену, однако же в горькое уныние не впадал. Французу явно что-то от него требовалось: иначе зачем так долго держать узника в живых? И Дрейк прекрасно знал, что именно. Поэтому ему на самом деле только и оставалось, что успокоиться да ждать.
Что Дрейка беспокоило больше всего, так это, разумеется, его люди. Они отважно сражались, защищая «Константу» от атаки взявших её на абордаж пиратов. Дрейк подозревал, что некоторые члены его команды поплатились жизнью, обороняя корабль. И в этом он винил себя. Он догадывался, что подобное может случиться, ещё до того, как они отправились в плавание. Теперь же понимал, что ему вообще не следовало брать мисс Уитби на корабль. Поступок был столь же безрассудным, как согласие перевозить груз с кобрами. Впрочем, это ничего бы не изменило. Пираты всё одно отправились бы вслед за ним. Однако у них не было бы сведений, которыми они теперь владели, сведений, услужливо доставленных их осведомителем.
Ну, да ладно. Ничего уж не поделать. Он будет до конца дней сожалеть о потерянных в этой резне человеческих жизнях, резне, которую, как считал, сам и накликал. Когда он сбежит отсюда – а он был уверен, что так или иначе выберется из этой передряги, ему ведь прежде всегда удавалось, – то постарается любыми способами искупить вину перед женами и семьями погибших. Это самое меньшее, что он мог сделать для людей, которые, ни секунды не раздумывая, кинулись в смертельный бой.
Карта. Проклятая карта. Не надо было вообще чертить эту злосчастную карту.
А всё началось с шутки. Однажды ночью, прошлым летом, он с Хадсоном и Рэли Диксонами заглянули в свой излюбленный бордель в Нью-Провиденсе – разумеется, похваляться тут нечем, однако они долгое время провели в море, а у мужчин как-никак есть определенные потребности. Как бы то ни было, они, справившись с делом, спускались обратно по лестнице, когда Дрейку случилось заметить знакомую фигуру, сопровождавшую юную девицу в один из номеров. Это был не кто иной, как пресловутый капитан пиратов Люсьен Лафон, которого они подозревали в нескольких налётах на корабли Диксонов, бороздивших эти воды.
Дрейк всегда считал Француза нелепым уродцем, но сам монсеньёр Лафон был явно иного мнения о своей персоне, поскольку по дотошности в выборе одежды и заботе о своем внешнем виде перещеголял даже Рэли Диксона. По всей видимости, Дрейк тогда был немного пьян, что скрывать-то. И, по более трезвому размышлению, его затея, должно быть, выглядела немного ребяческой. Но ему показалось весьма забавным подождать, пока Француз займётся своей спутницей, и лишить его весьма красочного обмундирования. После чего Хадсон с Рэли должны были устроить небольшой пожар: очень дымный, но легко тушимый. Затем они удалились бы на безопасное расстояние – поглазеть на то, что в спешке натянет на себя Француз, спасаясь, как будет полагать, из горящего здания.
Эта нелепая затея им неожиданно удалась: пробравшись тихонько в комнату, в которой скрылся монсеньёр Лафон, Дрейк обнаружил, что пират, успев быстро ублажиться женщиной, лежавшей теперь рядом с ним полусонной, спит мертвецким сном. И, когда по дому раздались крики о пожаре, печально известный пират Люсьен Лафон лихо выскочил из дверей особняка, наряженный в женскую прозрачную ночную сорочку и лишённый одной половины чёрных усов – предмета его непомерной гордости.
Услышав оглушительный смех и не обнаружив признаков огня, капитан Лафон обернулся и увидел своего заклятого врага, Коннора Дрейка, державшего его бархатную куртку и бриджи в одной руке и длинный завиток чёрных волос, зажатый между большим и указательным пальцем, в другой.
– Á tout à l'heure[1], Люсьен, – прокричал Дрейк и вместе с братьям Диксон дал дёру что есть мочи .
Проделка была, разумеется, ребяческой, но молва о ней разлетелась по городу со скоростью пожара. Дошло до того, между прочим, что Француз не мог появиться ни в одной забегаловке, чтобы посетители не принялись хихикать или гоготать. В конце концов он вернулся на корабль и отплыл в море, якобы направляясь на Ки-Уэст ради более мягкого климата, а на самом деле, как ходили слухи, на один из других островов – отрастить отрезанный ус.
Прознав об этом и не найдя лучшего занятия, пока подготавливался груз для переправки в Англию, Дрейк последовал за пиратом с намерением выгнать того из убежища. Именно во время поисков Лафона Дрейк решил составлять карту мест, где уже побывал, чтобы не запутаться.
К тому времени, как он наконец нашел пирата в бухте недалеко от Кошачьего острова, Дрейк нанёс на карту около двух тысяч островков, пять сотен коралловых рифов и почти шесть сотен островов, с прилегающими к ним рифами и отмелями, на которые можно было бы напороться, в общем, проделал работу, которую до него ещё никто не делал, и всё лишь для того, чтобы спастись от смертельной скуки.
Затем, намереваясь нанести новое оскорбление, Дрейк выпустил пушечный залп по кораблю Лафона, чтобы тот знал, что его обнаружили. И победоносно отплыл обратно в Нассау.
Дрейк полагал, что немного позлил пирата, только и всего. Но напасть на «Константу» и убить ни в чём не повинных людей – это уж слишком, в самом-то деле. Если бы он знал, что Лафон окажется таким мерзавцем, вовсе не стал бы с ним связываться.
Хотя, выставив тогда напоказ отрезанный ус, Дрейк повеселился вволю.
Тем не менее, дело зашло уж слишком далеко. Теперь он заперт в корабельном карцере тайлеровского судна, и только Богу известно, что сталось с остальными членами его команды. Дрейк мало что помнил после того, как пираты пошли на абордаж. Его чем-то сильно ударило по голове, и очнулся он уже тут. Дрейк смутно припоминал пушечную стрельбу и последовавшую за тем мысль, что его команда, вероятно, спасена, но вот кем и с какой целью, он не имел ни малейшего понятия.
Единственное, за что он действительно должен быть благодарен, так за то, что Лафон как нельзя удачно выбрал время, чтобы отплатить ему за прошлогодний розыгрыш. Дрейк как раз плыл в Нассау, чтобы сочетаться браком с женщиной, которую не любил и которая, как он уже начал подозревать, имела более глубинные мотивы, чем те, в которых ему призналась, желая связать себя с ним. И Лафон очень кстати положил этому конец.
Значит, дела не так уж плохи. Было бы гораздо ужасней пребывать в плену у Лафона, если бы тот ко всему прочему захватил очень дорогих Дрейку людей. Кого-то из Диксонов, например. Не исключая и самой младшей из них, которая, как он думал, в безрадостные минуты, теперь, несомненно, на пути к тому, чтобы вскоре стать первой красавицей Лондона. По крайней мере, если её невестка действительно сведуща в этом деле.
Так и должно быть, решительно говорил себе Дрейк. Гораздо лучше, если Пэйтон Диксон выйдет замуж за графа или виконта, как прочила ей жена Росса, за человека, который сможет держать эту девицу в узде и убережёт от неприятностей, и она перестанет вести себя бесшабашно, как, к несчастью, привыкла благодаря попустительству своих братьев. Подобное поведение не сулило ей добра. Он очень надеялся, что ей подыщут мужа, и быстро.
И до чего же странно, что при всей его надежде по возвращении в Англию – вернее, если он доживёт до этого самого возвращения, – увидеть Пэйтон Диксон благополучно замужем, мысль об этом вызвала в нем желание сорвать сковавшие его запястья цепи с колец, которыми они крепились к стене. И всё-таки он хотел, чтобы она вышла замуж. Для её же блага. Для его блага. Ей нужен муж, который оградит её от бед. А ему – хороший предлог, чтобы держаться подальше от неё. Да такой, чтобы её братцы имели полное право оторвать ему башку, если он все же решит приблизиться к Пэйтон.
Всякий раз, когда Дрейк вдруг увлекался мыслью, что сам мог жениться на Пэйтон Диксон, если бы не был таким идиотом и разглядел бы её до того, как сочетался браком с другой, он прислонялся головой к стене, до которой мог дотянуться, и несколько раз бился об неё лбом. Не столько от сожаления, сколько от полной нелепости этой мысли. Жениться на Пэйтон Диксон, ему? Он что, повредился умом? Она же ребёнок.
Хорошо-хорошо, может и не ребёнок, но она все же младшая сестренка его самых лучших друзей, самых лучших в жизни. При всём том, что они имели склонность то не обращать на неё внимания, то стращать, они её обожали и никогда бы не позволили ей выйти за такого, как Дрейк. Они же знают его как облупленного, и многое из того, что они о нём знают, говорит не в его пользу. Ведь они частенько вместе захаживали в бордели. Делили постель с одними и теми же женщинами, а если не всем посчастливилось провести ночь с какой-то из них, то описывали её друг другу в красочных подробностях. Разве они когда-нибудь позволят такому человеку венчаться с их сестрой? Человеку, который без малейших угрызений совести рассказывал другим мужчинам о своих предпочтениях в постели?
Нет. Конечно же, нет. Может, это и ханжество со стороны братьев Диксонов, но Дрейк прекрасно их понимал. В конце-то концов, Пэйтон приходилась им сестрой.
И даже если они готовы закрыть на это глаза, даже если ему удастся убедить их в том, что человек, похвалявшийся им своими похождениями по шлюхам, никогда подобным образом не заговорит о своей жене, разве все они, всего лишь несколько недель тому назад, не были шаферам Дрейка, когда он женился на другой? Да, брак не был консуммирован, во всех смыслах, но факт остается фактом: об этом союзе было объявлено в «Таймс». Если он выживет и вернется в Англию, разразиться страшный скандал: ведь он возвратится без жены.
Нет. Иного не дано. Пэйтон Диксон должна выйти за другого. И как можно быстрее.
Возможно, если Дрейк выберется живым из этой переделки, ему ещё и понравится этот малый.
Правильно.
В то время как часы перетекали в дни, а дни в недели, Дрейк старался всё время двигаться, чтобы тело не ослабло до той же степени, как, по всей видимости, его разум. Цепи далеко не пускали, но он мог сделать три шага вперед и еще три в другую сторону от колец, к которым был прикован. Зная не понаслышке, каковы бывают тюрьмы, эта представлялась не самой ужасной. У него было вдоволь чистой соломы и кормежка два раза в день. По правде говоря, пища была скудной, но по крайней мере съедобной. Вдобавок ко всей этой роскоши, каждое утро ему приносили ведро солёной воды. Он как мог поддерживал чистоту тела, поскольку чистоплотность – это залог благочестия, или как-то там еще.
Дрейк тихо сходил с ума. Он был в том уверен.
И когда однажды утром в его камеру отворилась дверь, и вместо верзилы, обыкновенно приносящего ему еду, вошла Пэйтон Диксон, Дрейк понял, что спятил окончательно.
Пэйтон Диксон. Да не может того быть. Пэйтон Диксон далеко, за сотни миль, в Англии. Но сколько бы часто Дрейк не моргал, видение перед ним не рассеивалось. Оно в точности выглядело как Пэйтон Диксон, в мальчишеском наряде, в какой та обычно облачалась, плавая на кораблях братьев. Лицо измазано, короткие волосы прикрыты вязаной шапочкой, но было совершенно ясно, что перед ним Пэйтон Диксон.
У него галлюцинации, в этом нет сомнений. Какая досада! Имеется в виду – эта галлюцинация. Ну почему ему не привиделась Пэйтон Диксон, одетая в бальное платье, как в тот вечер перед его женитьбой? Или лучше всего голая?
И тут видение заговорило.
– Мы следуем в Нассау. – Пэйтон наклонилась и поставил подле него оловянную чашку свежей воды и миску с кашей. Она стояла спиной к охраннику, глядевшему на них без особого интереса, и говорила тихо и быстро. Дрейк едва слышал её.
– Я еще не поняла, зачем мы туда плывём или что собираются делать с тобой. Мисс Уитби на корабле, с ней все в порядке, но, боюсь, выяснилось, что она – любовница Люсьена Лафона. И ребенок его, а не твой. Надеюсь, тебя это не слишком огорчило.
Затем она подняла пустую миску и чашу, в которой находилась его вода, смешала её со вчерашней и удалилась. Охранник захлопнул и запер за ней дверь.
И всё.
Вот и всё. Если не считать, что весь его мир в мгновение ока перевернулся с ног на голову. Пэйтон Диксон, которая, как он полагал, осталась в Англии, посещает балы и чаепития, как и любая другая девушка её возраста, на самом деле находилась на этом же корабле – и с самого начала, по всей видимости. Она замаскировалась – это совершенно очевидно, а Пэйтон с неохотой носила головные уборы, разве что в холодную погоду. Вдобавок она была сущей чистюлей. А значит, намеренно измазала лицо грязью. Она всерьёз пыталась сойти за мальчишку.
Она в своем уме?
Откуда она взялась? И что о себе думает? Что делает на этом корабле?
Его сердце стиснули щупальца страха, холодные и жалящие . Хотя и прежде он не испытывал особого счастья, сидя тут день за днем прикованным к стене, но по крайней мере ему не о чем было тревожиться, разве что об одной очевидной вещи – собственной грядущей смерти. Теперь же у него появился новый повод для волнений, и более веский: прежде чем его лишат жизни, ему придется наблюдать, как умрет Пэйтон Диксон.
Собственная смерть не тревожила Коннора Дрейка – с какой стати ему тревожиться? – а вот мысль о том, что он увидит, как умрет Пэйтон Диксон, не на шутку его обеспокоила. Да так, что он добрый час после её ухода разъяренно метался на цепи, громко извергая проклятия, в общем, поднял страшный шум. Когда же охранник отворил дверь и приказал заткнуться, Дрейк запустил в того миской с кашей.
И схлопотал за это оглушительный удар по голове. Дрейк был признателен за эту боль – ведь появился повод думать о чем-то другом, нежели о Пэйтон Диксон.
Весь день он с кровившей на голове раной провел припав к стене, пытаясь услышать её голос. Прежде он и не думал прислушиваться, потому как вовсе не подозревал, что Пэйтон может быть где-то рядом. Он весь обратился в слух, однако вообще не слышал её голоса. Где она? Всё ли это время была на борту? Как попала на корабль? И о чём только думали её грубияны-братья, позволяя сестре ввязаться в столь опасную авантюру?
Целый день он сидел и то тревожился за Пэйтон, то злился из-за её присутствия на корабле. Когда уже начало смеркаться, Дрейк услышал, как в замке заскрежетал ключ, и торопливо поднялся на ноги. Это снова она? Может, утренний визит был лишь случайным везением. Может, ему всё привиделось?
Нет. Он никогда бы не навоображал себе Бекки Уитби любовницей Люсьена Лафона. Пэйтон Диксон могла ему привидеться, это да. Но не та часть, что касалась мисс Уитби.
Дверь отворилась, и вновь появилась она, Пэйтон. Взгляды их скрестились, и Дрейк заметил, как она резко отпрянула на шаг, словно испугавшись его выражения лица. Отлично. Так и должно быть. Потому что, если её не убил Лафон, это всенепременно готов был сделать он, как только его кто-нибудь освободит от цепей.
– Давай двигай, Хилл, – проворчал стражник, толкая ее в спину. – И долго не возись.
Дрейк отвел убийственный взгляд от лица Пэйтон и точно так же воззрился теперь уже на охранника – готовый убить последнего за то, что тот прикоснулся к ней.
Как только Дрейк перестал таращиться на Пэйтон, та торопливо прошла в камеру с ужином. Очередная оловянная кружка воды, очередная миска каши. Девушка опустилась на корточки, ставя еду подле его ног. Дрейк, наблюдая за ней, почувствовал, как краска сошла с его лица. Когда Пэй присела, задняя часть её штанов, довольно мешковатых, в которых запросто уместились бы две таких, как она, натянулась, чётко очерчивая сердцевидную попку. В мировой истории ещё не было случаев, чтобы мальчишка имел такую попку.
Тяжело сглотнув, Дрейк глянул в сторону стражника, уверенный, что тот не преминул заметить округлость бёдер «Хилла». Но даже если его взгляд и был устремлён на неё, поблизости раздался взрыв – не столь громкий, как пушечный, но и не столь тихий, как отдалённый гром, – за которым последовал похожий на мычание буйвола рёв.
Охранник кинул взгляд через плечо в сторону взрыва и, что-то увидев, бросился туда… захлопнув дверь в камеру Дрейка, оставляя запертыми и пленника, и того, кто его обслуживал.
Пэйтон вскинула голову, и Дрейк увидел игравшую на её губах улыбку. Робкую улыбку. Мисс Диксон ещё была смущена тем, как он посмотрел на неё, когда она вошла в камеру.
– Я устроила диверсию, – объяснила она, вставая. – У нас будет немного времени, прежде чем Тито вспомнит, что я нахожусь тут с тобой, и вернётся. Я пыталась стащить ключи от твоих кандалов, но пока безуспешно. Они висят у него на поясе, а Тито ещё тот чёртов здоровяк! Прости.
Дрейк посмотрел на неё. И почувствовал внезапный порыв схватить её и трясти, пока у неё не переломится шея. Он даже придвинулся и положил руки, ставшие ещё тяжелее от железных оков на запястьях, ей на плечи, крепко впиваясь в них пальцами.
Но когда она взглянула на него, в пылающем взоре ее карих глаз было нечто такое, что он только и смог, что притянуть ее – не очень нежно – к себе и зарыться лицом в изящный изгиб, проглядывающий в открытом вороте её рубашки, где шея переходит в ключицу.
– Пэйтон, – прошептал он, вдыхая ее сладкий аромат. – Что ты здесь делаешь? Как сюда попала?
Она положила ладони ему на грудь. И когда заговорила, голос ее заглушался его рубашкой, вернее, тем, что от неё осталось:
– Дрейк, – бормотала она. – Дрейк.
Он обнял её, прижимая ещё ближе к своему телу.
– Ты сошла с ума, ты это понимаешь? – произнес он ей в волосы. – Они порешат нас обоих.
– Не будь дураком.
Он едва не рассмеялся: ответ был воистину в духе Пэйтон. Она явно беспокоилась о нем, даже готова была рискнуть жизнью, однако же умудрялась при этом обзывать его дураком. А он обходился гораздо вежливее со многими женщинами, любившими его меньше.
У Дрейка отпало желание смеяться, когда ему пришло на ум, что, вероятно, Бекки Уитби была права. Может, Пэйтон вовсе не его спасала, а нечто иное, что любила…
Он вдруг резко отстранил её от себя, продолжая, однако, держать за плечи.
– Слушай меня, ты, маленькая дурочка. – Он встряхнул её, да так, что ее голова на тонкой шейке резко дернулась вперед. – «Константы» больше нет, слышишь? Они разнесли ее. В щепки... Я видел собственными глазами. На что ты надеялась, скажи на милость, отправившись за ней?
Пэйтон подняла голову и уставилась на Дрейка, в глазах её ничего нельзя было прочесть.
– Ч-что? – выдавила она заикаясь.
– Более того, если она не покоится на дне морском, она моя, понимаешь? Ты никогда не будешь командовать этим кораблем, никогда, пока я дышу. Море не место для женщины. И если в этот раз нам удастся спастись, а потом до меня когда-нибудь дойдет слух, что ты стоишь во главе какого-то корабля, я найду тебя и сверну шею, слышишь меня?
– Слышу, – Пэйтон моргнула. – Полагаю, ты тронулся умом, но я тебя слышу.
– И как только мы будем проходить мимо берега, неважно какого, ты дождёшься ночи, спустишь баркас и поплывешь туда. Поняла? И будешь ждать там, пока в порт не зайдет корабль Диксонов. Ты слышишь меня, Пэйтон? Все поняла?
В ее взгляде уже не было смущения – на Дрейка в упор глядели разъяренные глаза.
– А почему нельзя было сказать это погромче, Дрейк? Полагаю, не весь корабль услышал тебя?
– Я не шучу, Пэйтон. – Он подчеркивал каждый слог, встряхивая ее. – Это не игра. Эти люди жестокие – жестокие преступники. Если они узнают, кто ты…
– Боже. – Она схватилась за шапочку, которая едва не сползла из-за всей этой тряски, и сильнее натянула ее. – До сего момента я безопасней чувствовала себя с ними, чем с тобой. Никто меня и пальцем не трогал…
– Как только они поймут, что ты женщина, тебя тронут, дорогая, и вовсе не пальцем, можешь мне поверить. – Произнеся эти слова, он почувствовал, будто его ударили. Дрейк сжал девушку с той же силой, с какой страх сковал его сердце. – Я хочу, чтобы ты покинула этот корабль. Покинула при первой же возможности.
– Кажется, я уже говорила тебе… – она вскинула руки и, с силой подбив снизу предплечья Джека, проворно избавилась от его хватки. И, чтобы снова не попасть в ловушку его рук, отскочила от него… – не будь таким ослом.
– Пэйтон. – Он бешено рванул кандалы, пытаясь достать ее. – Я не шучу. И хочу, чтобы ты сделала так, как я сказал.
– Что случилось с твоей головой? – спросила Пэйтон, странно уставившись на него.
Дрейк поднял руку и пощупал место, куда сегодня ударил его охранник. Оно было липким от запекшейся крови .
– Ничего, – ответил он, опуская руку. – Пэйтон, где твои братья? Какого чёрта они не следят за тобой?
– Мои братья, насколько мне известно, до сих пор вытаскивают пушки «Амазонки» из-под обрушившегося на них грота. Вот чем они занимались, когда я в последний раз их видела, и больше мне о них ничего не известно. Я покинула «Амазонку». – Пэйтон рассказывала это таким обыденным тоном, словно в ее поступке не было ничего из ряда вон выходящего. – Мы столкнулись с «Мэри Би», той, что атаковала «Константу». Я все время проработала тут на кухне… но это не важно. Важно найти способ сбежать с этой развалюхи. И до того, как мы подойдем к Нассау. – Она пристально глядела на Дрейка своими пылающими карими глазами. – Ты очень огорчился из-за мисс Уитби?
– Мисс Уитби? – нахмурился он. – А что с ней?
Пэйтон возвела глаза к небу, вернее сказать, к протекавшему потолку:
– Я же говорила. Она носит лафоновского бас…
– Ах, да-да. – Голова Дрейка внезапно запульсировала, и он снова приложил руку к ране. – Я слышал это от тебя в тот раз. Пэйтон, я хочу, чтобы ты пообещала мне: как только покажется земля, ты отправишься туда. Обещай, что сделаешь, как я сказал.
Она замотала головой:
– Нет. С какой стати-то? Ты не можешь мне приказывать. Ты не мой капитан.
Пэйтон повезло, что он не мог до нее дотянуться. Пальцы его прямо-таки зудели – так им хотелось сомкнуться на ее шейке.
– Пэйтон. – Дрейк был уверен, что находится в аду. Точно. На самом деле он не в плену у Люсьена Лафона, а умер и попал в ад. Должно быть так. Ведь хуже этого ничего быть не могло. Он сделал глубокий вдох, призывая все свое терпение. – Я же говорю, «Константа» погибла. Я видел собственным глазами. Она горела. Не знаю, что тебя привело на этот корабль…
– Ох, – вздохнула Пэйтон. – Я полагала, что это очевидно. Я здесь, чтобы спасти тебя.
– Пэйтон. – Он приказал себе дышать. Делать глубокие, равномерные вдохи. Словно при нырянии. Говорить с Пэйтон – все одно, что нырять глубоко под воду. А между погружениями нужно дышать, глубоко и ровно. – Ты не можешь меня спасти. Боже правый, милая, да ты и близко не понимаешь, во что ввязалась…
– О, разумеется, – откликнулась Пэйтон. Она глядела на рукав своей рубашки, за который он держал ее так крепко, что даже ткань повлажнела. – Полагаю, потому что я всего-навсего женщина.
– Пэйтон. Я не это имел ввиду.
– Знаешь, Дрейк, ты меня удивил. Правда. Ведь до сего момента ты и не замечал, что я женщина.
– Что ты говоришь? Конечно же, я…
– О, да. В ту ночь в саду ты заметил, все верно. Но до этого – нет. Вообще не признавал во мне женщины.
– Пэйтон. Это абсурд…
– О, нет. – Она подбоченилась и подалась к нему всем телом. – Ты не мог жениться на мне. Нет, я была нежеланна. Однако же с легкостью смог жениться на женщине, понесшей от другого.
– Да о чем ты говоришь?
– О мисс Уитби, разумеется.
Он процедил сквозь зубы:
– Пэйтон. Я считал обязанным жениться на ней.
– Держи ты свою ширинку застёгнутой, не о чем бы было волноваться, правда ведь? Так нет, тебе надо было пойти и сунуть…
Дрейк поверить не мог, что беседует на такую тему.
– К твоему сведению, – перебил он, прежде чем она договорила: его ужасно пугало то, что она может сказать, если дать ей такую возможность, – моя ширинка была застёгнута. Мисс Уитби сказала, что ребенок от Ричарда.
Его слова привлеки внимание Пэйтон. Она спустила руки с бедер.
– Что?
– Она сказала, что ребенок Ричарда.
– Ричарда? Твоего брата? Она заявила, что носит ребенка твоего брата?
Он кивнул:
– А теперь, Пэйтон, прошу тебя. Дождись темна и убирайся с корабля.
Но Пэйтон, похоже, не слушала его.
– Но Ричард мертв, – произнесла она. – Как она понесла от твоего брата, если он мертв?
– Они встречались, прежде чем он умер, Пэйтон. – Он оказался прав. Это ад. И в довершение всего Пэйтон Диксон собирается мучить его, пока не сведет с ума. – В Лондоне. Он приехал на Сезон, и они встретились в какой-то лавочке. Вернувшись в Дэринг Парк, он стал писать ей письма, любовные письма. Мисс Уитби показывала мне их. Она написала ему о ребенке, и в ответ Ричард попросил ее руки. А по дороге к ней в Лондон его сбросила лошадь, и он погиб. И якобы тогда, на том подворье, она повстречалась нам по чистому совпадению. Она шла к тем же самым стряпчим, узнать, не упомянута ли она в завещании Ричарда, чего, естественно, не было.
– Ох, – вырвался у Пэйтон слабый возглас.
Дрейк покачал головой:
– Теперь я знаю все о том маленьком представлении: украденный ридикюль, то, что Маркус Тайлер видел ее с моим братом и потому, как она призналась мне в кабинете приходского священника, шантажировал ее из-за карты – все, все было подстроено.
Он уловил легкий запах гари. Какую бы там «диверсию» не устроила Пэйтон, он надеялся, что это их не убьет.
– Но в то время я ни о чем таком не подозревал. Я верил ей. Считал, что ребенок от моего брата. Она не стала брать у меня денег. Она так убедительно играла, Пэйтон. Потому я сделал единственное, что смог придумать…
– Ох, – снова произнесла Пэйтон. Только теперь, она сложила руки на груди. – Единственное, что ты мог придумать – жениться на ней самому? Не надо держать меня за дурочку, Дрейк? Она тебе нравилась. Ты считал ее…
– Пэйтон. Неужели нам надо это обсуждать?
– Да, – она упрямо выставила подбородок.
– Я считал ее хорошенькой девушкой, – сказал Дрейк ей так громко, как смел, – которая попала в ужасную ситуацию по вине моего брата. Да, она мне нравилась. Я не знал ее, но она производила впечатление девушки, из которой выйдет неплохая жена, а я, определенно, не становлюсь моложе, вот я и решил…
– Ты решил, что убьешь двух зайцев одним махом. – Пэйтон вперила в него сердитый взгляд. – Дашь имя бастарду своего брата, а себе получишь хорошенькую маленькую сладкоречивую женушку, которая будет сидеть дома и штопать тебе носки, пока ты бороздишь моря.
– Верно, – подтвердил Дрейк резким кивком. – Да, именно так я и думал. А теперь не соблаговолишь ли убраться отсюда? Поскольку, если сюда вернутся и заметят, что ты надоедаешь мне, словно торговка на рыбном базаре, сразу догадаются, что ты женщина.
– Уймись. – Она стала расхаживать по его тесной клетушке, правда, на это у нее уходило вдвое больше шагов. Шесть шагов до правого борта. Шесть – обратно. – В итоге оказалось, что ты просчитался, верно? Потому как выяснилось, что хорошенькая маленькая сладкоречивая невеста – шпионка Маркуса Тайлера.
Пэйтон прекратила мерить шагами камеру и остановилась перед Дрейком, пылая гневом.
– Как ты мог быть таким тупицей, Дрейк? Как?
Дрейк облизнул губы, потрескавшиеся из-за нехватки свежей воды, которую он испытывал последние несколько недель, и злобно выдал:
– Что ж, вероятно, если бы ты хоть разок вела себя как женщина и время от времени одевалась в платье, возможно, я бы не подпал так скоро под чары мисс Уитби…
Пэйтон шумно втянула воздух: когда она бывала в ярости, то всегда напоминала ему корабельную кошку, которой нечаянно наступили на хвост. В данный момент она, выпятив грудь и тараторя, походила на неё как никогда:
– Как ты смеешь пытаться обернуть всё так, будто это моя вина? Если ты не мог за все время заметить, что под штанами скрывалась женщина, тогда я могу сказать только одно: вы с мисс Уитби стоите друг друга! Надеюсь, вы будете очень счастливы вме…
Уловка возымела действие. Дрейк настолько рассердил Пэйтон, что та нечаянно подошла слишком близко к нему. Он в мгновение ока вновь вцепился ей в плечи, только в этот раз не стал трясти. Он держал ее крепко, железной хваткой, подтягивая вверх, пока Пэйтон не встала на носочки, и наклоняя к ней голову, пока их лица не оказались нос к носу.
– А теперь ты выслушаешь меня, Пэйтон Диксон, выслушаешь внимательно. Неважно, что случится со мной, потому что в любом случае я мертвец. Если я не удеру с этого корабля, Лафон прикончит меня, а если удеру – меня прикончат твои братцы в первую очередь за то, что втянул тебя в эту неприятность. Откровенно говоря, выбирая между Французом и твоими братьями, я однозначно отдам предпочтение Лафону. Во всяком случае, он, может статься, позволит мне умереть более быстрой смертью.
Она изгибалась как дельфин, стараясь высвободиться – Дрейк лишь крепче держал её.
– Мы в море почти три недели. Зная Лафона, смею предположить, что он сделал большой крюк на случай, если его преследователи решат, что он отправился в Нассау коротким путем. Поэтому, возможно, мы скоро доберемся до американского побережья. И как только ты его заметишь – как только ты его заметишь! – ждешь темна и незаметно пробираешься в баркас, обрезаешь веревки и уплываешь!
Она продолжала выворачиваться:
– Без тебя не поплыву.
– Поплывешь! Я не желаю, чтобы ты рисковала. Не жди меня, Пэйтон. Если я даже просто-напросто заподозрю, что ты выжидаешь момент, чтобы спасти меня, клянусь Богом, Пэйтон, я…
Она перестала изворачиваться. Глаза ее округлились. Губы, заметил он, слегка приоткрылись. И это привело Дрейка в сильное замешательство.
– Ты – что? – с явным вызовом произнесла Пэйтон.
То, что случилось после, Дрейк искренне считал виной Пэйтон.
____________________________________________

[1] - Á tout à l'heure (фр.) – до свидания, увидимся.

...

Принцесса Пиратов: 14.07.11 16:22

Спасибо!!!!

...

Фройляйн: 14.07.11 17:57

Небольшое объявление!

У нас отпуск до 10 августа.

...

Murmaid: 14.07.11 18:23

Какая глава! Zirochka, Sig ra Elena, Фройляйн, спасибо за потрясающее продолжение!

...

MinaMurray: 14.07.11 19:45

Zirochka, Sig ra Elena, Фройляйн, недельное голодание того стоило!
Вот это приключение.
Теперь они повязаны накрепко. этакое вместе пережить...
Спасибо за прекрасный перевод!

...

Suoni: 14.07.11 20:08

Вот и узнали причину, по которой Дрейк решил жениться на мисс Уитби.


Вот интересно, случилось то, о чем я подумала?



Хорошего отдыха!

Zirochka, Sig ra Elena, Фройляйн, спасибо за главу! Очень интересная глава! Перевод отличный!

...