Регистрация   Вход
На главную » Переводы »

Мэри Бэлоу "Simply Love"



Фройляйн: > 22.06.09 23:12


Мариночка-Жаниночка, ты для меня теперь просто королева редактуры!!! Зная с какими "исходными" главами ты работаешь и что в итоге выкладываешь на форум - я снимаю перед тобой шляпу! Мне крупно повезло, что именно ты взялась за бета-ридинг этого романа. Pester Жалко что сейчас совсем нет времени читать его дальше, потому что страсти так и кипят, но я обязательно наверстаю упущенное! Ok А пока ещё раз ОГРОМНОЕ СПАСИБО тебе и Наталье за потрясающий текст thank_you , а Паутинке за её помощь! Wink Very Happy

barsa писал(а):
Сорри, просто не могу больше писать - надо самой добить главу, а то кое-кто придет и надает мне по башке (и хотя есть некоторые объективные обстоятельства, но таки будет совершенно прав) . Dur

Это ты правильно чувствуешь. Laughing Я-то всё думаю чем мои переводчицы занимаются? А они книжки читают! Shocked

...

elinor: > 23.06.09 08:46


дякую всім учасникам і організаторам викладки прекрасного перекладу Flowers Flowers Flowers
Very Happy Very Happy Very Happy

...

Janina: > 23.06.09 09:24


Фройляйн

Эрика, ну идея о двух редакторах - ведь твоя. Wink Так что и тебе спасибо! Smile

Надеюсь, что сегодня удастся выложить еще одну главу.

...

Orange: > 23.06.09 10:04


Janina, мы читаем один роман и я просто в восторге от вашего перевода, очень достойный и берет за душу. Я не считаю что Сид плох, просто я с ним не во всем согласна. "Чересчур тверд" это про то, что Сид настаивал на том, чтобы Энн вернулась домой несмотря ни на что. Его семья не отвернулась от него во время трагедии, они все время были рядом, хотя не всегда делали то, что бы он хотел, а Энн семья предала, а для него это, ну не знаю, незначительно что ли, он ведь настаивает на возвращении, на её "исцелении" от прошлого, хотя сам тоже отрицал возможность писать, не хотел поднимать эту тему, доброваольно он не вызвался Дэвиду показывать, т.к. БОЛЬНО. Поэтому он должен был понять что Энн чувствует в отношении семьи, дать ей еще время, она ведь не настаивала на его живописи, и даже Дэвида одернула, когда он заговорил про это с Сидом. А про его предложение в Ти Гвин.... Да он не признался в любви, думал что вызывает у неё отвращение, а предложение сделал потому что"надо", т.к. долг обязывает. Это и доказывает что его внутрення борьба для него важнее, он просто не допустил мысли о том, что у Энн могут быть свои причины, а не только его внешность, и не открыл свои чувства. Я не умаляю его жизненный подвиг, мужественность, твердость характера, сила духа, его любовь к Энн и то что он не сломался вызывают безоговорочное восхищение и уважение, как персонаж в целом он мне симпатичен, впрочем как вся книга и её герои. Но он человек, а мы не идеальны.

Я никого не хотела задеть, просто все мы по разному воспринимаем книги при чтении и в этом их прелесть - что можно их обсудить и поделиться впечатлениями. А неоднозначные отзывы, мне кажется, свидетельствуют о том, что роман удался, и перевод супер! Еще раз спасибо за возможность прочесть на русском)))

...

Janina: > 23.06.09 12:20


Orange,
разумеется, никаких обид. Wink
Цитата:
Поэтому он должен был понять что Энн чувствует в отношении семьи, дать ей еще время, она ведь не настаивала на его живописи


а это высказывание Энн из 18й главы:
Цитата:
- Ты должен посмотреть в лицо последней, самой глубокой боли. Даже более того. На самом деле, ты только что уже сделал это. Но ты сделал это с отчаяньем. Должна быть надежда, Сиднем. У тебя есть художественное видение и твой талант. Этого достаточно, чтобы побудить тебя двигаться вперед, даже без правой руки и одного глаза.
Сид поднял их переплетенные руки и поцеловал тыльную сторону ее ладони, прежде чем отпустить. И попытался улыбнуться
- Я буду учить Дэвида. Стану ему отцом во всех отношениях. Буду ездить с ним верхом. Буду…
- Ты сам должен рисовать вместе с ним. Ты должен рисовать.


Так что они с Сиднемом пытаются помочь друг другу, используя схожие методы... Wink

...

Janina: > 23.06.09 12:27


 » Глава 19

Продолжаем Smile


ГЛАВА 19

Перевод – KrasaDA, корректура и редактура – Janina, Паутинка и Наталья



Энн со страхом наблюдала за лошадьми. Они выглядели такими огромными и полными сил, казалось, что конюшенный двор был забит ими. Последний раз она ездила верхом уже довольно давно. Но сегодня утром она сделает это с благой целью. Энн взглянула туда, где Сиднем и Кит следили за взбирающимся на лошадь Дэвидом. Успешно выполнив эту задачу, ее сын, торжествующий и счастливый, взглянул на обоих мужчин, а затем – через конюшенный двор - на нее.
- Посмотри на меня, мама! - крикнул он.
- Я смотрю,- заверила его Энн.
Кит сосредоточил все свое внимание на Лорен, подсаживая ее в дамское седло, а затем, устраивая там же Софи.
Сиднем подошел к Энн.
- Верховая езда - это не то, что можно забыть, - заверил он жену, правильно истолковав выражение ее лица.
Он улыбнулся ей, кривовато и мило.
- К тому же Кит выбрал для тебя хорошую лошадь.
- Это значит, что она - весьма преклонного возраста и хромает на все четыре ноги? - с надеждой спросила Энн.
Он рассмеялся.
- Поставь свой ботинок на мою ладонь, и ты сразу же окажешься в седле.
- Позволь, я помогу, Сид, - предложил Кит, подходя к ним.
- Я думал, что уже давно отучил тебя от этой привычки, - все еще усмехаясь, заметил Сиднем.
- От преуменьшения твоих возможностей? Тогда давай, действуй. Покажи своей молодой жене, на что ты способен. Порази нас всех.
Он тоже тихонько посмеивался.
Энн встала своим ботинком на ладонь Сиднема и обнаружила, что та столь же устойчива, как подставка для посадки на лошадь. Несколько мгновений спустя она уже сидела в дамском седле, улыбаясь и оправляя юбки. Кит хлопнул брата по плечу. Они оба смеялись.
- Ты доказал это, - сказал Кит. - Никому не нужны две руки. Вторая – явно лишняя.
Только вчера днем Энн сидела в мраморном павильоне на берегу озера и отчаянно страдала. Шел дождь, она была убеждена, что совершила ужасную ошибку, выйдя замуж за Сиднема, что то, что она совершенно спонтанно высказала ему, причинило Сиду огромную боль, и что он глубоко ошибался, утверждая, что они – не только он, но и она - должны вернуться назад прежде, чем двинуться вперед.
Вернуться назад невозможно, человек способен лишь постоянно идти вперед.
Но потом, когда дождь кончился, они возвращались назад через мокрую рощу и шли бок о бок по длинной подъездной дорожке. Дэвид встретил их в холле взволнованным рассказом о своей первой самостоятельной поездке верхом. Сначала его лошадь вели за поводья, а потом он катался самостоятельно за пределами паддока - до границ парка и обратно, и как их застиг дождь, прежде чем они успели вернуться в конюшню.
- Ты бы видела меня, мама! - возбужденно воскликнул Дэвид. - И вы тоже, сэр. Дядя Кит говорит, что у меня хорошая посадка.
- Я заметил это вчера, - Сиднем протянул руку, чтобы взъерошить волосы мальчика, и Дэвид радостно улыбнулся ему.
И внезапно отчаяние исчезло.
И внезапно, безо всякой видимой причины, ей показалось, что надежда все-таки есть.
Этим утром они собирались отправиться верхом в Линдсей-Холл, чтобы нанести визит герцогу и герцогине Бьюкасл. Когда, после завтрака, они упомянули о своих планах в детской, Дэвид начал умолять взять его с собой, даже после того, как Энн объяснила, что все дети, с которыми он играл в Глэнвир, разъехались по своим домам.
- Но Джеймс будет там,- напомнил Дэвид. - Можно мне поехать, мама? Пожалуйста, сэр!
И тогда, конечно же, захотелось поехать и Эндрю. И Софи, которая ползком добралась до них и дернула за кисточку на гессенских сапогах Сиднема, чтобы привлечь его внимание.
Да, это утро, несмотря на ночь, проведенную на противоположных сторонах постели, и отсутствие видимых путей решения их проблем, наполнило Энн надеждой. Солнце сияло на безоблачном небе, воздух согревал теплом.
Эндрю уселся на своего пони, которого должен был вести в поводу Кит, на том условии, что мальчик будет ехать сам, сколько сможет, а затем отец возьмет его к себе в седло.
Оба мужчины сели на своих лошадей последними.
Энн наблюдала за Сиднемом, заново оценивая силу его ног, его чувство равновесия и контроль над лошадью, норова которой, он не знал. Он выпрямился в седле и взял поводья в руку.
- О, - восхитился Дэвид. - Как вы это сделали, сэр?
- Нет почти ничего, что человек не смог бы сделать, было бы желание, - Сиднем улыбнулся мальчику и взглянул на Энн. – В конце концов, лошадью управляют не руками, а бедрами. Я слышал, как дядя Кит говорил тебе об этом позавчера.
- Я тогда не знал, что вы можете ездить верхом, или, что вы могли бы учить меня этому.
- Я не мог бы выполнять свою работу в Глэнвир, не умея ездить верхом, не так ли? Но теперь, когда ты научился ездить верхом, ты сможешь сопровождать меня всякий раз, когда захочешь.
- Правда?- заинтересованно переспросил Дэвид.
- Конечно. Ты же - мой мальчик, разве нет?
Сид и Дэвид ехали рядом, следуя за Китом, Лорен и Эндрю. Энн на своей кобыле плелась неподалеку от них. Сиднем улыбнулся ей, и она ответила ему. Ей подумалось, что в таком бессловесном общении была неподдельная теплота. Они были семьей.
Они ехали очень неторопливым шагом весь путь до Линдсей-Холла, к большому облегчению Энн, хотя она и подумала, что мужчины могли находить такой темп утомительным. Когда они уже почти приехали, Лорен оглянулась и окликнула Энн.
- Я всегда благодарна, когда Эндрю отправляется вместе с нами на верховую прогулку, - сказала она. - В этом случае меньше вероятность, что Кит бросит мне вызов, предложив устроить скачки.
Они обе рассмеялись.
- Скачки? - воскликнул Кит. - Силы небесные! Скачки наперегонки с Лорен предполагают весьма умеренную рысь. Этого достаточно, чтобы любой разрыдался, клянусь тебе, Сид.
Но вскоре внимание Энн было отвлечено на ведущую к Линдсей-Холлу подъездную дорожку - прямую, обсаженную по обеим сторонам деревьями. Должно быть, именно по этой самой дороге Клодия шагала в тот день, когда отказалась от места гувернантки леди Холлмер. Сам дом, огромный и как-то своеобразно расползшийся, являл собою смешение различных архитектурных стилей - свидетельство его весьма почтенного возраста и попыток предыдущих герцогов расширить и улучшить его. Это было весьма впечатляющее и удивительно красивое здание. Перед домом располагалась огромный круглый цветник, все еще полный красок, несмотря на то, что на дворе стояла поздняя осень. В центре него возвышался массивный каменный фонтан, который был выключен, должно быть, из-за наступающей зимы.
Спешившись около конюшен, они поручили лошадей заботам конюхов и прошли в дом. У Энн перехватило дух при виде его средневекового великолепия: украшенной замысловатой резьбой галереи менестрелей, огромного камина и побеленных стен, увешанных щитами и стягами, а также дубового обеденного стола весьма внушительного размера.
Но им не дали времени вдоволь насмотреться на всю эту красоту. Всего лишь через пару минут после того, как дворецкий ушел доложить об их прибытии, в холл поспешно вошла герцогиня. Она протянула к ним руки.
- Лорен, Кит! И Эндрю, и Софи. Какое счастье! И мисс Джуэлл – это и, правда, вы! И Дэвид. И мистер Батлер. - Она рассмеялась. - О, что это значит? Скажите мне.
- Уже не мисс Джуэлл, а - миссис Батлер, ваша светлость, - сказал Сиднем.
Герцогиня прижимала руки к груди и лучезарно улыбалась, переводя взгляд с одного на другого. Но прежде, чем она смогла сказать что-то еще, в холле появился герцог Бьюкасл. Его брови были удивленно приподняты, а монокль в руке застыл на полпути к глазу.
- О, Вулфрик, - герцогиня поспешила навстречу мужу и взяла его за руку, - здесь Лорен и Кит с детьми. И мистер Батлер все же женился на мисс Джуэлл. Видишь, мы были правы, а ты ошибался.
- Прошу прощения, любовь моя, - его светлость слегка поклонился гостям, - но я должен выступить в свою защиту. Не припомню, чтобы я когда-либо утверждал, что ты или мои братья и сестры и их супруги были неправы. Я сказал, если помнишь, что сватовство - это недостойное и ненужное занятие, когда два умных человека вполне способны сами устроить свое счастье. Так что получается, что я был прав. Так ты взял отпуск для того чтобы жениться, не так ли, Сиднем? Мои поздравления, сударыня.
Он снова поклонился Энн.
- И у нас будет малыш! - радостно выпалил Дэвид.
Руки герцогини взлетели ко рту, хотя ее глаза сверкали весельем. Кит и Лорен молчали. Герцог поднес к лицу монокль и взглянул через него на Дэвида.
- В самом деле? - холодно заметил он. - Держу пари, мой мальчик, что это был секрет твоей мамы. Сомневаюсь, что ты бы пришел в восторг, если бы она выдала какой-нибудь твой секрет.
Герцогиня опустила руки и шагнула ближе, чтобы обнять Дэвида.
- Но это самый лучший в мире секрет. И он принадлежит всей вашей семье, а не только твоей маме. Но почему мы стоим здесь, словно у нас нет детской, где дети могут поиграть, и нет гостиной с камином, где все остальные могли бы выпить кофе? Мама и Элеонора уже там и будут рады встретиться с вами.
Энн испытала то же чувство, что и по прибытии в Элвесли. Почему перед приездом сюда ей не пришло в голову переговорить с Дэвидом? Она беспомощно взглянула на Сиднема, и тот подмигнул ей в ответ. Негодник! Он по-настоящему наслаждался всей этой ситуацией!
Герцогиня взяла Энн под руку и увлекла к лестнице.
- Я очень рада за вас, миссис Батлер. Разве может быть что-то чудеснее, чем обнаружить, что ждешь ребенка? Когда мы с Вулфриком решили пожениться, то думали, что не сможем иметь детей. Джеймс - наше чудо, маленький проказник. Вчера он своим криком полночи не давал спать няне, а утром мгновенно заснул после кормления, как раз тогда, когда мне так хотелось с ним поиграть.
Они обсуждали возможность нашего с Сиднемом взаимного увлечения, подумала Энн, все Бедвины - там, в Глэнвир. Они пытались свести нас.
Она не знала об этом.
Она бы умерла от смущения, если бы знала.
Энн обернулась, чтобы взглянуть на Сиднема, и, к собственному удивлению, обменялась с ним улыбками.
Он знал?
Он не возражал?
Он хотел ухаживать за ней? Когда он сделал ей предложение в Ти Гвин, то имел в виду именно это?
Хотел ли он, чтобы она сказала «да»?
Это все меняло, если ответ на все эти вопросы был положительным.
Но если все было именно так, то почему он сделал предложение таким образом?
Если хотите, Энн, мы поженимся.
Но она в любом случае отказала бы ему. Точно так же, как должна была бы поступить и в Бате, если бы это касалось только ее. Но как она могла отказать ему тогда?
У них будет малыш, и этот ребенок был намного важнее, чем она сама или Сиднем.

Несмотря на радушную встречу, они задержались в Линдсей-Холле ненадолго. Было очевидно, что герцогиня вне себя от восторга. И даже Бьюкасл остался в гостиной, чтобы выпить вместе со всеми чашечку кофе.
Домой возвратились прямо к ленчу, и Сиднем, почувствовал, что, наконец, готов сделать то, на что решился еще вчера. Когда в мраморном павильоне он сказал Энн, что, прежде чем двигаться вперед, им обоим нужно вернуться назад, он не знал, как применить эти слова к самому себе. Он думал, что это означало просто не забывать - позволить себе вспомнить, чем именно так волновала его живопись, что это такое – уловить образ и воплотить его кистью на холсте. Будет больно. Много лет он не разрешал себе вспоминать.
Оказалось, что были не только воспоминания.
Когда они, почти не разговаривая, шли домой после того, как дождь закончился, – Сиднем пробирался через рощу впереди Энн и придерживал ветки, которые могли ее обрызгать – он произнес одну фразу:
- Хотел бы я увидеть хоть одну из своих старых картин. Но все они уничтожены.
- О, нет, это не так, - возразила Энн, принимая ветку из его руки, чтобы он прошел вперед. - Их убрали на чердак. Так мне сказала твоя мать.
Он отвернулся без единого слова и больше об этом не говорил. Вернувшись в дом, Сиднем убедил себя, что уже слишком поздно, чтобы как следует рассмотреть картины. А этим утром он посчитал нужным нанести визит в Линдсей-Холл. Но теперь, час настал, хотя он ухватился бы за любую предоставленную возможность не делать этого.
За ленчем Энн сидела на другом конце стола, слушая рассказ его матери о первом визите герцогини в Элвесли, до того, как у всех зародилось подозрение, что Бьюкасл ухаживает за ней.
- Мы уже и не ждали, что Бьюкасл женится, - говорила графиня, - и Кристина так отличалась от невесты, которую он мог бы выбрать. Мы и не мечтали, что это случится. И хотя герцог так же сдержан, как и всегда, но я уверена, что он доволен супругой.
- О, более того, мама, - вмешалась Лорен.- Он обожает ее.
- Мне придется согласиться, - сказала Энн. - Однажды ночью в Глэнвир я видела их из окна своей спальни, идущих вместе к скале над морем. Он обнимал ее за плечи, а она его за талию.
Она улыбнулась Сиднему.
- Я иду наверх, - сказал он Энн, когда ленч подошел к концу, и они вместе вышли из столовой.
- Отдохнуть?
- Нет. Не в наши комнаты.
- В детс…, - внезапно она поняла. – Нет, не туда. Ты идешь на чердак, Сиднем?
- Да, на чердак.
Они стояли вдвоем у подножия лестницы. Энн испытующе посмотрела на него.
- Ты отправишься туда один? Или я могу остаться с тобой?
Он не был уверен, что осмелится пойти в одиночестве, хотя, и намеревался сделать это.
- Пойдешь со мной? - спросил он. - Пожалуйста?
Энн взяла его за руку, их пальцы переплелись, и они вместе стали подниматься по лестнице.
Половина чердачного этажа была отдана под комнаты для слуг. Вторая половина, в практически обособленном крыле, использовалась под склад. Сид частенько приходил сюда еще мальчиком. Все дети приходили – и он, и Джером, и Кит. Рылись в старых коробках, выдумывали истории и игры, связанные с теми вещами, что они находили. Так как Джером был старшим, то он чаще других надевал старый парик, парчовый сюртук, расширяющийся внизу юбкой, и длинный, украшенный вышивкой жилет их предка, жившего в прошлом веке. Но именно Сиднем однажды надел все это, раскрасил лицо румянами и краской для век из старинных баночек и пристроил мушки в пикантных местах. Он вышагивал по чердачному полу в туфлях на высоких красных каблуках, которые ребята нашли среди прочего, с небольшой потускневшей от времени шпагой на боку. Братья единодушно решили, вдоволь покатавшись по полу от смеха, что мужчины в те давние времена должны были быть совершенно уверены в своей мужественности, если решались появляться на людях в столь женственном виде.
Но сегодня Сиднем поднялся сюда с более серьезной целью. Только в третьей комнате он, наконец, нашел то, что искал. В сущности, эта комната была посвящена ему, Сиднему. Он мельком подумал, были ли такие комнаты же для Джерома и Кита.
Его военное снаряжение и парадная форма висели за дверью маленькой комнаты на стене. Алый цвет мундира местами стал розовым. Но он не уделил им особого внимания.
Сиднем почувствовал запах красок. Все его старые мольберты и принадлежности для рисования были аккуратно сложены. Они даже не покрылись пылью, что навело его на мысль, что эти комнаты регулярно убирали. Все выглядело шокирующее знакомо, словно он попал в чужую жизнь и сделал сбивающее с толку открытие, что эта жизнь - его собственная. Казалось, все случилось очень много лет назад.
Бессознательно Сиднем сильнее сжал руку Энн, и она почти незаметно поморщилась. Он посмотрел на нее и ослабил хватку.
- Это непросто, - произнес он, - вернуться к своему прошлому, особенно когда веришь, что оно стерто.
- Непросто, – согласилась она.
Сиднем осмотрелся вокруг, ни к чему не прикасаясь. Он молча вдохнул запахи своей прошлой жизни и настороженно оглядел картины в рамах и холсты, сложенные у дальней стены и повернутые лицом к ней.
- Может быть, - сказал он. - Лучше оставить все в прошлом.
Энн закрыла за собой дверь, а Сиднем заметил, что окно тоже чисто вымыто, и комната залита ярким светом солнечного дня.
- Но тогда это будет преследовать меня всю жизнь. Думаю, что вчера я говорил правду. А это просто картины, в которых все сказано и все закончено.
Он подошел к картинам, коснулся одной из рам, помедлил, тяжело вздохнул, повернул картину лицом к себе и прислонил ее к стене.
Это был любимый пейзаж его матери, который раньше висел в ее будуаре. На нем были изображены горбатый мост, перекинутый через реку в том месте, где к востоку от дома начинался внешний парк, и нависающие над водой деревья. Сид повернул другую картину и поставил ее рядом с первой. Охотничья хижина в лесу южнее моста в палладианском стиле, обветренное дерево стен, заросшая дорожка к двери, сверкающий ровный камень, из которого сделан дверной проем; деревья, окружающие хижину. Сиднем повернул следующую картину.
К тому времени, как он закончил, более громоздкие картины в рамках были поставлены у стены, а холсты – перед ними так, чтобы он мог видеть их все. Там были изображения мраморного павильона, нарисованного с другого берега реки, одной из лодок на якоре в зарослях камыша, увитой розами беседки и другие многочисленные пейзажи - большей частью виды парка в Элвесли. Картины, выполненные маслом и акварелью.
Сид не представлял, сколько времени прошло с тех пор, как он начал, но внезапно понял, что Энн не сдвинулась со своего места у двери и не произнесла ни слова. Он глубоко вздохнул и посмотрел на неё.
- Они и в правду были очень хороши, - заметил он.
- Были? – Энн не отводила от него пристального взгляда.
- Я вижу, - сказал он, - внутреннее единство в каждой картине. Мост соединяет ухоженную часть парка с дикой и неухоженной, но обе они едины. Я вижу суть в том, что люди ходят по мосту, а под ним протекает река. Я вижу, что люди на другой картине когда-то плавали на лодке, но это только часть окружающего, а не знак превосходства людей. Что старая хижина - часть лесов и вернется к ним, когда люди ее забросят. За розами тщательно ухаживали, но они сильнее, чем рука, которая сажала их и подрезала. В то же время эта рука – часть общего, создающего порядок и красоту из заброшенности, как того требует человеческая природа. Я несу чушь или это имеет смысл?
- Имеет. - Это твое видение мира, Сиднем, и я смогла увидеть это в картинах. В них есть нечто больше, чем просто живопись.
- Они и в правду были очень хороши, - вздохнул он.
- Ты снова повторил эту фразу. «Они были очень хороши». Разве сейчас они стали хуже? Они изумили меня и поразили здесь.
Энн прижала руку к сердцу.
- Это работы мальчика. Меня больше удивляет, что картины и близко не так хороши, как мне запомнилось.
- Сиднем…- начала Энн, но муж прервал ее, подняв руку.
- Люди меняются. Я изменился. Я уже не тот мальчик. Я никогда не думал в таком ключе о художественном видении. Думал, что оно статично. Что ты сказала вчера? Что-то о приспособляемости видения?
Возможно, ты позволил видению управлять тобой вместо того, чтобы подчинить его своей воле?
Он смог припомнить точную фразу.
- Да, - согласилась Энн.- Думаю, у тебя получится, если ты дашь себе шанс.
- Ты говоришь о моем физическом состоянии. Но это также относится к возрасту и времени. Мой возраст и опыт оказывают влияние на видение.
- И ты будешь рисовать по-другому?
- Этот мальчик, - широким взмахом руки Сиднем указал на картины, - был романтиком. Он думал, что все объединяет красота. В этом состояла его правда. Жизнь ему казалось прекрасной. Он был очень молод и почти не знал жизни. Видел красоту, но не испытывал настоящей страсти. И как он мог? Он не знал. Он не сталкивался с тем, что противостоит красоте.
- Сейчас ты более циничен?
- Циничен? - он нахмурился. - Нет, не то. Я знаю, что есть уродливые стороны жизни, и не только у людей. Знаю, что не все так красиво. Я не романтик, как этот мальчик. Но и не циник. В жизни есть нечто, дающее вынести все, Энн, нечто, устойчивое. Нечто. Нечто ужасно мощное, и в то же время невероятно хрупкое. Возможно, Бог. Я не решаюсь использовать это слово для описания объединяющего начала, хотя разум немедленно создает картину существования сверхъестественного. Это не то, что я имею в виду.
- Любовь? - предложила она.
- Любовь? - нахмурился Сиднем, задумавшись.
- Я вспоминаю сказанное леди Росторн в тот день, когда она и Дэвид рисовали на скалах, а ты заглянул к ним. Эти слова настолько поразили меня, что я запомнила их навсегда. Дай-ка вспомнить. - Она закрыла глаза и задумалась на секунду. - Да, вот они.
Настоящая суть вещей находится глубоко внутри, и она всегда прекрасна, поскольку она - просто любовь.
- Просто любовь, - повторил Сиднем. - Морган так сказала? Мне нужно подумать. Возможно, она права. Любовь. Она бывает невероятно крепкой. Я не смог бы выжить те дни на Полуострове, если бы не любовь. И ненависть не помогла бы. Когда я сосредоточился на ненависти к своим мучителям, то очень близко подошел к саморазрушению. Вместо этого я начал думать о Ките и о своей семье. В конце концов, задумался о матерях, женах, детях тех мужчин, что поймали меня. Мы привыкли верить, что любовь - это самое слабое человеческое чувство. Но она совсем не слаба. Возможно, это - та сила, которая движет и объединяет все живое. Просто любовь. Мне нравится.
- И что ты будешь делать с этим?- тотчас же спросила она.
- Я совершенно не доволен этими картинами. Не могу оставить их в качестве своего единственного художественного наследия. Полагаю, придется рисовать.
- Как?
Ужас и сильное волнение охватили его на миг. Левой рукой и ртом?
Возможно, ты позволил видению управлять тобой вместо того, чтобы подчинить его своей воле? - В основном с помощью силы воли, - ответил Сиднем и встал напротив неё. Он наклонился вперед так, что их тела соприкоснулись. - Не знаю как. Так или иначе. Какими судьбами ты оказалась в моей жизни, Энн?
- Не знаю, - сказала она со слезами на глазах.
- Ты была здесь и ждала, даже до того, как все это случилось со мной. Собственный опыт подготовил тебя к спасению моей души. И до того, как все это случилось со мной, я был готов спасти тебя. Скажи, что я прав. Скажи, что мы можем помочь друг другу. - Он слегка прижался губами к ее рту.
- Ты прав. Ведь опыт нашей жизни подвел нас к этому мгновению. Как странно! Лорен только вчера сказала что-то похожее.
Он сильнее прижался своим ртом к её губам.
Но самое большое чудо, он знал это, - не в том, что он собирался снова рисовать – какой бы сумасшедшей и безумной не была эта мысль, - а в том, что встретил эту женщину, чей собственный опыт помог понять собственную боль. Вернул ему мужество встретиться с этой болью лицом к лицу, вместо того, чтобы подавлять ее, как он неосознанно делал долгие годы после войны на Полуострове. А его собственный опыт помог понять боль Энн. И помог ему найти способ залечить её раны. Помог найти тот единственный способ.
- Давай спустимся вниз и прогуляемся. Согласна? - предложил Сиднем. - Несмотря на прохладу, сегодня чудесный день.
Он открыл дверь и вышел с ней из комнаты и, закрыв за собой дверь, снова взял ее за руку и переплел пальцы. Сиднем покинул свои картины и прежнего себя, свое видение, все еще расставленное вдоль стен, где пылинки танцевали в лучах солнца, струящегося сквозь окно.
Странно, сейчас, когда он решился снова рисовать, Сиднем осознал, что рисование никогда не будет единственной, всепоглощающей страстью его жизни, как было раньше. Теперь существует так много более важного.
Его жена. Его пасынок. И пока еще не родившийся ребенок.
Его семья.
Просто любовь.
Верьте Морган, думая о подобных словах.

...

aitnur: > 23.06.09 13:53


спасибо Very Happy . интересно, что будет дальше?

...

vetter: > 23.06.09 14:02


Janina и Наталья, начала, наконец-то, читать книгу, поскольку конец перевода уже виднеется Smile

НЕТ СЛОВ, чтобы передать какие ВЫ МОЛОДЦЫ! Very Happy Very Happy Very Happy

Благодаря вам, я, возможно, пересмотрю свой взгляд на Бэлоу и попробую почитать еще что-нибудь Smile

...

KattyK: > 23.06.09 14:04


KrasaDA, Janina, Паутинка и Наталья - спасибо за перевод и качественную редактуру.
Умнички!!!

...

барышнякрестьянка: > 23.06.09 14:13


девочки, спасибо большое за вашу работу. Перевод чудесный. Laughing Ar

...

Афина: > 23.06.09 15:09


Не перевод, а сплошное удовольствие!!!
KrasaDA, Janina, Паутинка и Наталья, спасибо вам большое! Молодцы!

...

SOLAR: > 23.06.09 15:18


Very Happy Very Happy Very Happy Дорогие наши KrasaDA, Janina, Паутинка и Наталья !! Огромное спасибо за перевод Бэлоу. Ar Ar

...

Orange: > 23.06.09 15:29


УРААААААААААА!!!! Еще один кусочек удовольствия))))

...

Аленький: > 23.06.09 15:32


В очередной раз убедилась, что Бэлоу мой любимый автор. Не могу передать свою благодарность всем тем, кто занимается переводом этой книги. Very Happy Very Happy Very Happy С нетерпением жду продолжения.

...

Зарегистрируйтесь для получения дополнительных возможностей на сайте и форуме
Полная версия · Регистрация · Вход · Пользователи · VIP · Новости · Карта сайта · Контакты · Настроить это меню


Если Вы обнаружили на этой странице нарушение авторских прав, ошибку или хотите дополнить информацию, отправьте нам сообщение.
Если перед нажатием на ссылку выделить на странице мышкой какой-либо текст, он автоматически подставится в сообщение