197... год. Одесская коммуналка

- А мне спасибо, и платок не отдала, - все Ираклий, вышел в тираж.

- Вот спасибо, Сарочка, обязательно загляну, - обрадовалась Никитична, услышав столь желанное предложение.


- Ну да, ну да, - Никитична согласно покивала головой, делая вид, что понимает разницу. Хотя ни на Привозе у Гриши, ни в "Океане" рыбку она не покупала, ибо на такую роскошь никаких пенсий не хватит.

Баб Фира продолжала рыться в шкафу, выглянув лишь на минуту, на обращая никакого внимания на Ираклия, но неприязненно глянув на Никитичну.

- Загляни, загляни. А я пойду-таки прилягу, ужасно расшатались нэрвы от этого содома и гоморы. Какое счастье, что еще Степан с Анатолием не приняли участие в этом ночном шабаше.

- Мадам, а у Вас не осталось наливочки, - Ираклий посмотрела на соседку проникновенным взглядом.

Баб Фира наконец вынырнула из недр шкафа с жестяной коробкой в руках. Она достала оттуда бинт, зеленку, комок ваты, целую горсть каких-то таблеток и принялась чем-то мазать мне по затылку. Защипало, и я ойкнул.


Примут они, как же! Еще с вечера как сходили в магазин за четвертью, так и закрылись в комнате. Их теперь и пушкой не разбудишь!


Еще один! А корчит из себя самого умного!

Содом и гоморра - это она верно про нашу квартиру говорит, - подумала Никитична, но вслух ничего не сказала, чтобы не сорвалось приглашение на форшмак.


Угостила один раз на свою голову, - мысленно сокрушалась Никитична.

- Нету, милок, нету, - покачала головой она и добавила с долей язвительности в голосе. - Спать бы тебе пойти уже, а не о выпивке думать!

Вообще было бы хорошо, если бы все уже разошлись. Тогда и она, Никитична, смогла бы уйти в свою каморку, убедившись, что больше ничего интересного не пропустит.

Но надежды поправить здоровье за счет Никитичны не сбылись.
- Ой жаль, ой жаль, - Ираклий поцокал языком, - нэ могу спать, душа горит, банкэт был, коньяк кушал, армянский 5 звездочек, хороший коньяк, но душа горит.

Бабушка, наконец, закончила с моим лечением и, подоткнув юбку, принялась собирать с пола утварь, продолжая ворчать про несчастное дитя, поднятое среди ночи, и соседей - сплошь либо пьяниц, либо нечистых на руку, так и норовящих нажиться за счет более приличных соседей...
Прибрав, наконец, учиненный мной разгром, и посулив спящему деду устроить-таки сладкую жизнь, если он не прибьет полки намертво, чтобы никто уже не мог их перевернуть, баб Фира взяла меня за руку и повела спать. Хотя я охотно еще остался бы на кухне. Но меня уже никто не спрашивал... -

Чтобы не мешать уборке кухни, Ираклий решил ретироваться.
- Никитична, пойдемте, чайком побалуемся. У меня настоящий, грузинский, из Тбилиси друг привез. Такого в магазинах нет, - предложил он соседке.

Никитична поджала губы, всем своим видом давая понять, что не одобряет подобных посиделок, да еще с пятизвездочным коньяком. Нашли на что деньги тратить!

Однако, услышав следующие слова соседа, смягчилась.


- Ну пойдем, коли не шутишь, - согласилась она. - А печенице-то хоть к чаю какое есть?

- Как не быть, "Юбилейное" и даже, - он перешел на шепот - парочка "Мишек" найдется, с банкета прихватил. Люблю, знаете ли, сладкое, - я чайник в комнате погрею, на плитке, а то мы тут под ногами мешаемся. Не люблю суэты.

Никитична оглядела опустевшую кухню с остатками варенья на полу, думая о том, что когда бабушка мальца проснется, надо будет ей обязательно высказать все, что она, Никитична, думает о его поведении, и пошла за Ираклием.
В перспективе маячили печеньки.

Он галантно предложил ей локоть, а потом распахнул дверь комнаты. Усадив гостью в елизаветинское кресло, Ираклий поставил чайник на плитку, "жившую" на широком подоконнике, достал сервиз мейсенского фарфора - сервизом это назвать было бы слишком громко, но три чашки, два блюдца, молочник и сахарница у него имелись. Когда чайник вскипел, Ираклий достал заварной чайник из другого сервиза, заварил чай по всем правилам и накрыл на стол. К моменту готовности чая, пользуясь тем, что соседка сидела к нему спиной, мужчина успел сменить халат на брюки и рубашку апаш и даже расчесать бородку.
Налив Никитичке чайку, он достал из холодильника молоко, из буфета - вазочку с печеньем и из кармана парадного костюма, четыре конфеты "Мишка на севере". Молоко было налито в молочник, который вместе с остальным угощением Ираклий водрузил на стол.
- Мадам, угощайтесь, - Ираклий сел напротив Никитичны. Общаться с интеллигентной женщиной ему было очень приятно.