Modiano:
09.02.15 13:54
» Глава 4
Глава 4 Букашка
перевод Modiano
редактирование Reine deNeige
«Между нами – никакого движения воздуха. Она ни разу сама не завела разговор, держит меня на расстоянии, обращается, как с собакой – когда обращается ко мне вообще. Мы выехали из Макона полчаса назад, а она открыла рот только затем, чтоб указать дорогу. Просто стена, могила, это отношение меня напрягает. Такое чувство, что она меня не выносит. Кто-то про меня наболтал? Не может быть, я себя не выдал, никто не знает, личное дело чистое».
- Остановись там, Милош. Поставь машину у обочины.
«А она знает слово «пожалуйста»? Нет, так же, как и элементарные правила вежливости. Во всяком случае, что касается меня. Другие имеют право на «спасибо» - иногда».
- Спасибо, Милош, не хочу останавливаться на парковке.
«Вот черт, я так и в лотерею выиграю! Я только что услышал «спасибо»? Ушам своим не верю, даже странно.
Захлопнем двери, разомнем ноги. Слава богу, хоть дождь закончился.
Так, где мы находимся? В самом сердце Божоле (1), это-то я знаю, не знаю названия поместья. Национальная трасса осталась позади. После Бельвиль-сюр-Сон Арсан попросила свернуть. И в итоге мы остановились здесь. Что и говорить, местечко великолепное. Виноградник простирается покуда видит глаз. Как сказал бы поэт: окружен деревушками, увенчан замками. Н-да, вид был бы потрясным, если бы не эта домина: каменная кладка золотистого цвета, плющ, витражи… Не то, чтобы уродлива - мне не по средствам».
- Тебе понравится местный ресторанчик, Милош, готовят здесь, как в прежние времена. Настоящая реликвия вкуса, храм, каких скоро совсем не останется.
«Да я сплю! За кого она меня принимает? Мне не по карману заплатить тут даже за одно блюдо. Я в Макдоналдсе-то прикидываю в уме цену картошки-фри, не представляю, как смог бы позволить себе здесь даже корку хлеба».
- Я угощаю, спрячь свою карту.
«Ничего себе! Неважное дело! Раньше она меня не баловала такой щедростью. Сперва «спасибо», потом приглашение в ВИП-забегаловку – что-то она темнит. У каждой медали есть и обратная сторона. Ладно, посмотрим, что к чему. А пока будем соблюдать правила игры».
- Так любезно, не знаю, что и сказать, патрон.
- Давно хотела тебя пригласить. Время у нас есть, воспользуемся им.
«Держите меня, она разыгрывает церемонии, как на торжественном приеме».
- Посмотри туда, вверх и направо, это часовня Бруйи. А дальше – Божé, резиденция Анны, старшей дочери Людовика XI. Это там звонят в колокол, начиная праздник молодого вина… Слева от тебя Клошмерль (2). Деревни отсюда не видно, для этого нужно взобраться повыше на виноградники.
- Так Клошмерль существует не только в книге?
- И да, и нет – это местечко зовут еще Во-ан-Божоле. Так что для одного закоулка – целых два названия. И еще здесь потрясающий музей. Рекомендую посетить… Ты из Сета, если мне не изменяет память?
- Вообще-то только про тех, кто родился в Сете и там живет, можно сказать «из Сета». Остальные – приемные дети.
- Мм, понимаю… Тебе, должно быть, постоянно давали понять, что «ненормальные, которые родились не пойми где, теперь должны быть счастливы»… Это слова из песни Брассенса (3). Подозреваю, тот знал, о чем поет: он был родом из Сета. А ты откуда родом?
- Я как раз из ненормальных – родился в Сплите, в Хорватии. Родители бежали оттуда из-за войны. Мне было пять, когда им удалось переехать во Францию.
«Гляди-ка, и глазом не моргнула, раскуривая свою трубку. Арсан – ультраправая, ее молчание меня беспокоит. Вопрос шефа меня ошеломил, и ведь она знала ответ».
- А я родилась в Париже, в худшем месте, где только можно было родиться. Для многих провинциалов Париж – пустое место, город без традиций, где живут только снобы, которые считают, что им все позволено… В детстве я от этого натерпелась.
- Как это, патрон?
- Мы переехали в департамент Эн, когда я была совсем маленькой. Мать - француженка, отец – итальянец по фамилии Капелли. Парижанка и итальяшка! Кошмар! Origine spaventosa! Ужасное происхождение! В школе я этого наслушалась! Остракизм испытала на своей шкуре! Знаю, что это такое, не тебе одному выговаривали про ненормальных, которые родились не пойми где…
«Мы получали одни и те же тычки, проливали одни и те же слезы… Мы с ней похожи: залечивали раны, пробивались, чтобы изменить свою жизнь… Это из протеста она пошла служить в полицию? Чтобы стать равной, уважаемой? Я-то поступил туда как боец Сопротивления, чтобы заткнуть рот фашистам и уличной шпане, которые испоганили мое детство».
- Слышал «Парижане – шиш в кармане»?
- Да, а еще «Живешь в Париже – придурок рыжий».
- А вот эта до кучи – «Вот парижская картина: гомосеков половина». Да, Милош, гомофобия цепко сидит в сознании глухой деревни. Облик столицы приобрел голубой оттенок. В сознании идиотов гей-парады и гей-мэр перекрасили ее в ультрамарин.
«Вот это ошарашила так ошарашила! Арсан защищает геев? Я скорее представляю себе, как она их поливает из автомата в упор».
- Пфф! Как будто и без них недостаточно ненависти. Какой вред приносят гомосексуалисты, скажи? Кому вредит их любовь? Пора уже оставить их в покое. По правде говоря, я предпочту двух голубых, любящих друг друга, гетеро-паре, где готовы горло друг другу перерезать.
«Да-да… Я бы почти поверил ей, если бы она не свернула тему».
- Почему тогда вы назвали одного парня педиком? В прошлый четверг вы орали в кабинете, у меня до сих пор в ушах звенит.
«Улыбается, посасывает трубку, пускает белое облачко».
- А, подслушиваешь под дверью? Да забудь про геев, они здесь не при чем. Для меня педик – скользкий тип: наносит удар в спину полицейскому, делает карьеру, обливая нас помоями, а мы даже не можем ответить. В том случае, что ты напомнил, речь шла о журналюге. Его статья меня взбесила, я не смогла это переварить.
«Ну, тут я теряю дар речи! Выходит, Арсан не ультраправая, а просто много орет… ей бы надо держать себя в руках перед прессой. Как к ней должны относиться газеты, расстилать красную дорожку? Она же их посылает в задницу! В конце концов журналисты делают свое дело: сообщают то, что услышали, а слышат они только ругань в свой адрес. Что ж, не будем возражать, она меня, возможно, проверяет».
- Ладно, хватит разговоров, ресторан уже заканчивает работать, персонал будет нас проклинать.
«Она гасит трубку, убирает ее в сумку. Мы проходим в роскошный дворик. Сад во французском стиле, гравий на парковке. Ряд дорогих тачек: «порше», «мерседес», «феррари» - понятно, почему она предпочла припарковаться в другом месте. А я одет как бомж, за кого меня могут здесь принять? За жиголо мадам, на ней-то дорогие шмотки? Ну и пусть, в конце концов, мне до лампочки, войдем с высоко поднятой головой…
Интерьер под стать фасаду. Мебель из натурального дерева, вышитые скатерти, картины на стенах, убранство тянет на пять звезд. Ресторанная карта на виду, я не осмеливаюсь поднять глаза на цены. Ну же, всего один взгляд на сегодняшнее меню. Ого! Даже так? Господи боже мой! Счет достоин того, чтобы его вывесили в рамочке».
- Какая радость, Антония! Счастлив видеть тебя снова!
- Я тоже, Жюль, сколько лет, сколько зим.
«Нас встречает толстяк с улыбкой на лице. У него такой огромный живот, что Арсан перегибается, чтобы чмокнуть его в щеку».
- Не слишком поздно, чтобы поесть?
- Для тебя никогда не слишком поздно, дорогая. – Обнаруживает меня. - Вас двое?
- Да… Познакомься с лейтенантом Машеком, одним из моих помощников… - Жест в сторону пузана. - Жюль Раншон, наш хозяин, мой старый друг.
«Помощник? Слишком много чести, в ее бригаде я только подмастерье. Но Раншон, впечатленный моим званием, этого не знает».
- Так молод и успешен… Мои поздравления – вы защищаете вдов и сирот.
- Ты опаздываешь на одно действие, Жюль. Когда появляются вдовы и сироты, это означает, что преступление уже свершилось. Мы защищаем общество, занимаемся виновными.
- Это так же благородно… Идите сюда, я посажу вас у окна. Здесь открывается вид на сад, погода чудесная.
«Меня никогда не обслуживали так по-королевски, такая предупредительность – это тебе не забегаловка, где подают сэндвичи. В довершение изысканного сервиса официантка помогает мне сесть. Блондиночка, сияющая улыбка, глаза газели. Как только она отходит, патрон поддразнивает меня, тихонько кивая на нее:
- Хорошенькая куколка, правда?
- Очаровательна, не стану отрицать.
- Тем хуже для тебя, она давно занята.
- Что ж, такова жизнь, тем лучше для счастливого избранника.
«Старый метрдотель, серьезный, как далай-лама, приносит меню. Антония останавливает его властным жестом».
- Нет нужды, Шарль, я знаю, чего хочу… Если, конечно, мсье позволит мне заказать за него.
«Смилуйся, заказывай, я ничего не смыслю в стряпне».
- Прошу вас, патрон, открыть новое блюдо – что может быть лучше.
- Итак?.. – шелестит человек в черном.
- Как обычно, мой милый Шарль, помноженное на два.
- Хорошо, мадам Арсан… А вино?
- Полбутылки вина Моргон и воды Бадуа – этого достаточно, нам допоздна работать.
«О, сегодня будут сверхурочные? Просто праздник какой-то! Рождество и гора подарков! Не знаю, что за дело, но оно меня уже возбуждает. У меня в кабинете все тело деревенеет, на заднице пролежни. Пора уже поработать «на земле», прежде чем снова вернуться к канцелярщине. Но спокойствие, у Арсан свои правила, послушаем, что она скажет».
- Извини за вино, Милош, у меня две причины для такого ограничения. Первая – война полиций.
- То есть?
- То есть при первой же возможности жандармы заставляют нас пройти алкотест. Шарик меняет цвет- и твоя карьера спеклась.
- Спасибо, я запомню урок… А вторая причина?
- Личная… Моего мужа насмерть сбил шофер… Деревенщина, нализавшийся вусмерть… Ненавижу алкоголиков… Ты не пьешь, надеюсь?
- Лимонад… Изредка стаканчик вина, не больше.
- Это хорошо, особенно в нашей профессии.
«Вот, так и есть, она меня прощупывает. Без паники, держи себя в руках».
- Когда погиб ваш муж?
«Вздыхает, сжимает губы. Может быть, играет передо мной спектакль?»
- Десять лет назад… Было очень поздно, он возвращался домой… Тот пьяница вылетел со своей фермы, как снег на голову. Жак не смог избежать столкновения.
- Он погиб на месте?
- Нет, мой Жак отправился на небо три дня спустя… Я говорю «на небо», потому что душа его витает рядом со мной, над моей головой… Он всегда со мной… Дает мне советы по работе.
«Что?! Арсан связывается с призраком, чтобы вести расследования?! Это иррационально, она спятила, так и напугать можно! Кое-кто был бы счастлив прознать такое, чтобы подсидеть ее».
- Вы… Вы действительно слышите его голос?
- Нет, успокойся, я последовательница Декарта, привидения не существуют. У нас с ним длинный солилог (4), так делают одинокие люди, мне это помогает делать правильный выбор. И Жак сказал: Милош – та правая рука, которая тебе нужна.
«Не могу произнести ни звука, не могу сглотнуть – горло напрягается изо всех сил, чтобы ожить».
- Хмм! Вы меня разыгрываете?
- Нисколько, я сейчас объясню.
«Но предварительно ей надо продегустировать вино, которое принес далай-лама. То есть булькать странным образом. Надувать щеки, полоскать вином рот, прочищать горло… Ну и церемония. Нет, я ничего не понимаю в этом ритуале. После щелканья языком следует главное – «Очень хорошо, превосходно». Шарль наполняет бокалы и отходит с почтительным поклоном. Разговор возобновляется, прямой, без экивоков».
- Что ты думаешь о смерти Бонелли?
«Только откровенность, лукавить было бы ошибкой».
- У меня есть сомнения, патрон. Вы считаете, что его заказали криминальные круги, я колеблюсь между профессионалом и любителем.
- На основании?
- Слишком сложно для наемного убийцы.
- Ни следов, ни отпечатков, нам ни разу не повезло…Ты можешь представить, что первый встречный совершит такой подвиг? Плюс я тебе напомню, что у Бонелли был охранник. Требуются стальные яйца, чтобы подойти к такому сторожевому псу.
«Очко она заработала».
- Я сказал, что у меня сомнение, а не уверенность. Проблема в манере исполнения: преступная среда более радикальна.
- А здесь они поменяли методы.
«Сейчас я дам ей только пол-очка, нужно пояснение».
- С какой целью, патрон?
- Да чтобы поиметь нас! Тот, кто дергает за веревочки, хочет, чтобы мы смотрели в другую сторону. Этот тип держит нас за идиотов, мы разочаруем его.
- Так вы считаете, будет передел власти?
- Так точно, Милош, гангстерская война снова вспыхнула. Еще одна. Наркотики, проституция, всевозможная контрабанда – новенькие хотят свою часть пирога, если не всю выпечку. Казнь Бонелли – послание: смотрите, что ждет тех, кто не уберется. Вернулись варвары, ужас – их закон, пытки – их порядок. Куча людей окончит свои дни покромсанными… И меня воротит при мысли, что надо будет их собирать по кусочкам.
«Да, понимаю ее после того, что видел в поезде. Не вру – до сих пор тошнота подкатывает. Такая жестокость проела меня до самой задницы. Как можно сжечь беззащитного человека? Нужно быть дьяволом, чтобы чиркнуть спичкой».
- Боюсь, меня тоже может вывернуть, патрон, эти ребята – просто беспредельщики.
- Скажи лучше – настоящие нацисты. Я почти жалею об эпохе Сент-этьенца (5). В те времена у гангстеров был кодекс чести. А сегодня это истинные чудовища. Загвоздка в том, что они ходили в школу, имеют кое-что в голове и умеют этим пользоваться. Смерть Бонелли тому доказательство.
«Согласен, ее точка зрения правдоподобна, здесь нельзя терять времени».
- Приняв все это во внимание, я прихожу к тому же мнению.
- Ты нужен мне, будешь работать на передней линии.
- О! У вас же есть более крутые полицейские, им только свистни.
- В том-то и проблема: они слишком озлобились, их реакции предсказуемы. В деле Бонелли – и войне, которая последует – мне нужен молодой человек с новым взглядом.
«Иисусе сладчайший, могу ли я отвергнуть такой подарок! Ни в коем случае, он великолепен! Вот только выбор ее будет иметь тяжелые последствия».
- Есть одно препятствие, патрон: я приобрел свой первый опыт в Жизоре. Это далеко не БРБ – комиссариат обычного города расследует менее кровавые дела.
- И что?
- Я новичок в этом бардаке, коллеги меня размажут по стенке. И так-то прием был прохладный, а это и вовсе испортит атмосферу.
- Они ничего не узнают, ты будешь вкалывать как тайный агент… Для начала после обеда отвезу тебя к Иоланде. Увидишь, она точь-в-точь богомол – точное сравнение, я так ее прозвала.
«Официантка возвращается с нашим заказом. Арсан заканчивает разговор, понизив голос».
- Когда я впервые увидела тебя, то окрестила «букашкой». Паршивая привычка, прошу за нее прощения.
«Ба, за что на нее сердиться? Обоих нас травили в детстве. А сейчас она мне дает шанс. Одно это заслуживает улыбки и отпущения грехов».
_________________________________________________________________________
1. Божоле – местность в регионе Бургундия, известная в первую очередь праздниками молодого вина «Божоле нуво». Это виноградный рай в долине Соны, место производства вин Бруйи, Моргон (его-то Антония и заказала, правда, всего полбутылки), Шена, Божоле.
2. В романе «Клошмерль» (1934) Шевалье Габриэль создает картины строго сатирического накала, главной мишенью которой является французский буржуа 20-х годов и католическая церковь. События происходят в маленьком французском провинциальном городке Клошмерль в начале ХХ века. Основные занятия жителей сплетни, интриги, выпивка и секс. В экранизации романа главную роль сыграл знаменитый комик Фернандель.
3. Жорж Брассенс – великий французский поэт, музыкант и шансонье, только при жизни было продано двадцать миллионов его пластинок.
4. СОЛИЛОГ - разговор с самим собою, монолог.
5. Тони «Сент-этьенец» - знаменитый гангстер, просидевший в тюрьме пять лет и решивший завязать после ограбления ювелирного магазина в самом центре Парижа. Он стал символом ушедшей эпохи преступников с правилами – ни оружия, ни крови, ни предательства, но сам был предан бывшей любовницей и погиб.
...