gloomy glory:
26.07.15 18:18
» Глава 2
Перевод: gloomy glory
Редактирование: Мария Ширинова
Жарким и влажным субботним вечером я сошла с автобуса в Греховодье, Луизиана, и не сомневалась, что шагнула прямиком в ад. Форрест Гамп ошибался. Жизнь не коробка конфет. Скорее, пачка слабительного, и судя по ощущениям, я проглотила её целиком.
Я оглядела главную улицу и скривилась. Помесь картин Томаса Кинкейда с фильмом ужасов. На самом краю города красовался миленький розовый магазин, будто бы украшенный кружевом. Перед крыльцом в ряд стояли горшки с цветами. Вывеска в витрине гласила:
«Вы их убиваете, мы – набиваем». И гигантская голова косоглазого оленя рядом со входом.
Следующий магазин был целиком из бледно-голубого кирпича. На сей раз никаких горшков, зато от фасада к террасе на втором этаже тянулся плющ с милыми белыми бутончиками. На здешней вывеске имелась стрелка, указующая на розового соседа, и надпись:
«Отдали им шкуру – отдайте нам мясо». Я очень надеялась, что это мясная лавка.
– Ваш багаж, мэ-эм. – Голос водителя автобуса выдернул меня из момента а-ля Алиса в Стране чудес.
Я посмотрела на два ярко-розовых чемодана с серебряными блестящими кисточками и подавила рвотный позыв. Пока я подвергалась пыткам в руках сотрудниц салона красоты, Харрисон отправился покупать сумки. Это стало его последним подарком на прощанье.
Я б лучше пулю из его девятимиллиметрового приняла.
Поблагодарив водителя, я всучила ему щедрые чаевые – если не вернусь отсюда, нужно, чтобы кто-нибудь вспомнил, где видел меня в последний раз, – затем вытянула ручку большого чемодана и примостила маленький сверху, стараясь не замечать свои длинные накрашенные ногти. Я просила чёрный лак, но Морроу позвонил раньше и предупредил их. Мне предложили вино и крошечные затейливые пирожные в попытке уломать на «изысканную лаванду» или «солнечный мандарин», но я устояла. В конце концов мы сошлись на «восхитительном красном», который я выбрала, потому что он точь-в-точь походил на цвет свежепролитой крови.
Я вытащила листок из кармана своего жуткого фиолетового костюма и сверилась с направлением. Дом моей «двоюродной бабули» находился, наверное, в миле отсюда, и в нормальных условиях это не было бы проблемой. В нормальных условиях, шагая эту милю, я могла попутно в одиночку уничтожить диктаторский режим. Но в льняном костюме при смертельной жаре Луизианы и на высоких каблуках мне повезёт, если хотя бы главную улицу одолею, не насадившись на оленьи рога, только бы со всем этим покончить.
Вздохнув, я дёрнула за ручку чемодана. И даже успела сделать два шага, прежде чем моя лодыжка подвернулась и каблук отвалился от долбаной туфли. Двести баксов за кусок дерьма. Глушитель, на который я заглядывалась, и то дешевле, или граната с чёрного рынка, что могла пополнить мою незаконную коллекцию…
«Не думай об этом».
Я подняла сломанный каблук, стянула обе туфли и бросила их в грязный поток, бегущий вдоль города прямо за «убейте-и-съешьте-их» магазинами. Вот и ещё одна пара модных и переоценённых башмаков, которые Хедли никогда не наденет.
– Не хотелось бы, чтобы в первый же день в городе вас арестовали за загрязнение байю, – раздался за спиной мужской голос.
Я в ярости развернулась. Кто-то подобрался ко мне так близко, а я даже не заметила! И то, что сидел он за рулём огромного внедорожника с неприлично большими колёсами, только укрепило мои подозрения: пять минут в Луизиане – а я уже потеряла сноровку.
Я быстро оценила незнакомца.
«Лет тридцать пять, метр девяносто, около двенадцати процентов телесного жира и слепое пятно слева на сорок пять градусов от центра». Слабость, которую можно использовать.
– Загрязнение? – переспросила я. – Я лишь подняла стоимость этого грязевого потока.
Он улыбнулся – одной из покровительственных фальшивых улыбок, что мужчины используют на тех, кого по ошибке принимают за слабый пол.
– Этот грязевой поток кормит половину жителей города.
– Я на диете.
– Вы, должно быть, племянница Мардж Будро.
Потребовалось какое-то время, чтобы понять: вылетевшее из его рта «Бу-у-дроу» – не что иное как фамилия, которую я вычитала в некрологе. Иначе никогда б не догадалась.
– Да.
– Спорю, вам интересно, как я узнал.
– Хм, весь город состоит человек из пятнадцати и того, что они там вчера подстрелили. И поскольку никто больше не вышагивает по центральной улице с розовым багажом – по крайней мере, я на это надеюсь, – то я не очень удивлена, что вы распознали во мне чужачку.
Мужчина вскинул брови:
– А Мардж описывала вас куда более милой. Полагаю, имелось в виду по сравнению с ней. Ну, раз уж вы здесь… и босиком, буду рад подвезти. Гравий губит ноги.
Я глянула вниз и только теперь сообразила, что стою вовсе не на тротуаре, а крепко так увязла в странной смеси грязи и ракушек. Слава богу, педикюр не сделал мои ступни нежными цветочками.
– Я в порядке. Правда.
Незнакомец не выглядел убеждённым, но, кажется, решил, что выполнил свой долг гостеприимного южанина.
– Ладно. Что ж, до встречи.
Он сорвался с места, смехотворно огромные колёса крутанулись, поднимая больше пыли, чем песчаная буря.
За рюмку виски и пару армейских ботинок я бы зацепилась за багажник его зверя и проехалась на другой конец города верхом на чемодане. Но, наверное, это привлекло бы внимание. Вероятно, библиотекарши-бывшие-королевы-красоты не катаются на собственном багаже.
Двадцать минут спустя я уже шла по подъездной дорожке к своему новому жилищу. Это был большой дом в викторианском стиле, и я вздохнула с облегчением, увидев его адекватную тёмно-синюю расцветку и отсутствие каких-либо цветов в горшках или на клумбах. Иначе б точно не выдержала. А так, если только внутри всё не заросло плющом или папоротником – жить можно.
Ещё пятнадцать шагов – и я окажусь внутри, подальше от посторонних глаз. Переоденусь в привычные шмотки и сожгу чемоданы на заднем дворе, не дожидаясь полуночи. Я уже практически ощущала запах дыма. Но стоило поставить ногу на крыльцо, как дверь распахнулась, и наружу выпорхнула маленькая седовласая старушка.
«Метр пятьдесят семь, пятьдесят килограммов вместе с сумкой, старше самого Христа, и слишком много слабых мест, чтобы все перечислить».
– Ты, наверное, Сэнди-Сью. – Женщина шагнула вперёд и схватила меня за руки. – Какое счастье наконец-то с тобой познакомиться! Я боялась, что автобус задержится.
– Не-а. Точно по расписанию.
«Будто спешил навстречу смерти».
– Чудесно. Я Герти Хеберт, одна из старых подруг твоей тётушки.
Я кивнула. Что старая – это точно.
Герти залезла в безразмерную сумку, на вид словно сшитую из гобелена, и достала вакуумный пакетик для продуктов.
– У Кэролайн дома случилась неприятность с курицей, и она не сумела подготовить приветственную корзину, так что мне пришлось импровизировать. – Она протянула мне пакет: – Чернослив?
– Может, позже.
«Например, когда мне стукнет девяносто».
– Что ж, тогда давай зайдём, Кости тоже жаждет с тобой познакомиться. И вдруг сумеет откопать в твоих занятных чемоданах пару обуви. Знаешь, вообще-то, в Греховодье женщины уже лет сорок как не обязаны ходить босиком.
Я уставилась на неё:
– Но по-прежнему должны быть беременными?
– Только если родились в первый вторник фестиваля раков, – махнула рукой Герти, – и только если тогда было полнолуние. Но ты, возможно, исключение, так как из другого города и всё такое.
Развернувшись, она вошла в дом.
Впервые в жизни я почувствовала, как по спине тонкой струйкой бежит страх. Мне предстояло ступить на вражескую территорию, и дёрнул же черт выбросить единственное оружие в мутную речушку.
Протиснувшись в дом, я порадовалась отсутствию антиквариата и стекла и с удивлением отметила сдержанную мебель и светло-коричневые стены. Никаких кружев и бахромы. Такое мне по силам.
– Здесь славно, – сказала я.
– Ты, кажется, удивлена.
– Да… нет… Ну, учитывая, что весь город словно нарисован пастелью…
Герти кивнула:
– Мардж не следовала общим правилам. Она не любили садоводство и уборку, потому не собиралась держать при себе «дерьмо, которое необходимо чистить и поливать». – Она усмехнулась. – Мардж была немножко феминисткой. Впереди своего времени, вообще-то, но для тебя это не новость.
Настроение слегка повысилось. Возможно, всё не так уж скверно.
– Я приготовила кофе, – продолжила Герти и жестом велела мне следовать за ней через гостиную и дальше по коридору. – Мардж всегда очень беспокоилась о тебе, дорогая.
– Обо мне?
Мы вошли в яркую солнечную кухню, и я остановилась, оглядываясь. Бежевые стены, дубовые шкафы – из настоящего дерева, а не поддельная хрень, как в моей квартире. Километровая рабочая зона буквой «Г» с гранитной столешницей.
– Да, дорогая. – Герти наполнила чашку и опустила на стол передо мной. Затем поставила рядом сливки и деревянную коробочку с сахаром.
Проигнорировав добавки, я сделала большой глоток и удовлетворённо вздохнула. Эта старушка сотворила кофе, от которого краска с бампера слезет.
Она понаблюдала за мной и налила кофе и себе.
– Мардж переживала, что ты не реализуешь весь свой потенциал как женщина. Она думала, твои представления о жизни несколько старомодны. – Герти глянула на неиспользованный подсластитель, потом снова на меня и улыбнулась. – Возможно, она ошибалась.
О-ё-ёй. Я судорожно искала объяснения. Ещё и получаса в Луизиане не провела, а уже раскрыта. Если я даже ровесницу динозавров не смогла одурачить, то как обману кого-то другого?
– Моя, эм, мама смотрела на всё иначе, чем тётя Мардж.
Герти понимающе кивнула:
– И как хорошая дочь ты согласилась с ней. Конечно, милая, я всё понимаю. У моей матери тоже имелось обо всём собственное представление. Я была для неё постоянным испытанием.
– Вы? Да что такого вы могли натворить?
– Не вышла замуж и не родила ей внуков. Для матерей это почему-то смертный грех. Женщина, не сумевшая найти мужчину, вызывает жалость.
– Вы не кажетесь мне той, кого стоит жалеть.
Глаза Герти блеснули.
– Самое умное, что я сделала, – не связалась с мужчиной. И семьдесят два года жила в своё удовольствие. – Она похлопала меня по руке. – Мы с тобой прекрасно поладим.
Я почувствовала, как во Вселенной что-то сдвинулось, и улыбнулась Герти. Возможно – всего лишь возможно, – всё, в конце концов, не так уж плохо. Я как раз собиралась попросить вторую чашку кофе, когда груда одеял в углу кухни зашевелилась и поднялась из коробки, в которой лежала. Я с трудом удержалась, чтобы не выхватить оружие (коего при мне не было) и просто ткнула в ту сторону пальцем.
Герти глянула на коробку, затем на часы.
– Пять часов, минута в минуту. Кости должен чуток размяться.
Она прошла в угол, потянула за одеяло, и оттуда наконец высунулась голова хаунда. Он уставился на меня, и я задумалась, а вдруг это обученный служебный пёс, но тут он сделал первый шаткий шаг, и его старость стала очевидна.
– Кажется, я знаю, почему его Костями кличут, – заметила я, осматривая худое костлявое тело.
– О, нет, не поэтому. В своё время он был великолепным представителем породы, а всё те же Кости. – Герти открыла заднюю дверь кухни, пёс выскользнул на улицу, и мы направились следом.
Кости выполнил программу по обнюхиванию кустов, затем прислонился к крыльцу, чтобы не упасть, и задрал лапу. А покончив с первостепенными делами, устремился к грязному ручью на лужайке позади дома.
– Это та же мутная речка, что бежит через весь город? – спросила я.
– Да, греховодный байю. Создаёт чуток проблем с комарами и змеями, но аллигаторы редко выбираются на газоны, так что об этом можешь не беспокоиться.
Какая прелесть. Вероятно, за всё время здесь мне не придётся никого убивать.
Кости зашёл в байю, недалеко, словно лапы отмачивал, и замер. Голова опущена, нос впритык к воде, но пёс не пил. И слава богу. Фиг знает, что там в этом ручье помимо моей обувки.
Герти нахмурилась:
– Опять эта псина за своё.
– В смысле? – не поняла я, и тут Кости начал копать. – С ним всё нормально? Судя по виду, он вот-вот грохнется.
Раскачиваясь, будто пьяный, пёс расшвыривал вокруг грязь и воду с невероятной скоростью – никогда б не подумала, что он на такое способен.
– Он всё время это делает, – отмахнулась Герти. – Повсюду грязные следы.
Внезапно Кости замер, прижался носом к воде, потом и вовсе сунул голову в тёмное месиво, а через пару секунд вынырнул с белым предметом в зубах. Чрезвычайно собой довольный, пёс прискакал к нам, бросил находку на землю и стряхнул на нас воды байю.
Я прикрыла лицо рукой и глянула вниз. Кости уже улёгся на живот и принялся грызть угол своей добычи.
– Герти? Это кость.
Герти опустила руки и тоже уставилась на пса.
– Ну да, конечно, кость. Из-за этой собаки нам пришлось установить бетонный забор вокруг кладбища. Как, по-твоему, он заработал свою кличку?
Я прищурилась на предмет в лапах пса, дабы убедиться, что моя первая догадка верна.
– Вы уверены, что забор перекрывает всё кладбище?
– Да. Почему ты спрашиваешь?
– Потому что это человеческая кость.
...
Lorik:
27.07.15 00:31
Прочитала две главы взахлеб. Спасибо, спасибо, спасибо!!! *лезет целовать монитор*
Это же просто пиршество для ценителей стеба, иронии и сарказма.
Каждый абзац метким словцом отправляет под стол
Пытаться цитировать и комментировать поабзацно бессмысленно - придется каждый абзац окучить.
Ох и нелегко же придется новоявленной Сэнди-Сью. Трудно будет сохранить легенду, когда в каждом поступке и в каждом слове наружу рвется собственное "я". Да еще такое пацанско-агентское, как у Фортуны. Надо же, каблук, карандаш, "Тик-Так" - все может стать оружием в ее тренированных
мозгах руках.
Нет, не удержусь
gloomy glory писал(а):– У нас утечка, – низким голосом пояснил директор. – Я знаю, что стучит кто-то из ЦРУ, но понятия не имею, насколько высоко он сидит.
Я ахнула, силясь осмыслить услышанное. Невозможно! Предатель в управлении?
– Быть не может! – Харрисон выскочил из кабинки и зашагал рядом. – Не верю.
Почему-то первая мысль, что крот - среди участников разговора, то есть Харрисон. Интересно, я пересмотрела/перечитала шпионских боевичков, и "врет кто-то другой" (с) или все же нет?
gloomy glory писал(а):– Ты профессионал, – заметил он. – Гений работы под прикрытием… ну, типа того.
– Тут, – я потрясла папкой, – речь не о прикрытии. Тут реинкарнация нужна.
– Слушай, Реддинг… – начал Морроу, но я перебила:
– Она библиотекарь. Последнее, что я читала, не считая отчётов о вскрытии, – это статью о том, как сделать глушитель из ватной палочки.
– Ты будешь перебирать вещи в доме, а не управлять библиотекой, – заметил Морроу. – Вряд ли кто-то попросит тебя порекомендовать книжку.
– Она вяжет.
– Значит, и ты на всякий случай научишься. Тебе не повредит хобби помимо коллекционирования трупов.
– Ну не знаю, сэр, – задумчиво протянул Харрисон. – Я видел спицы для вязания. Вы правда хотите отправить Реддинг к ничего не подозревающим мирным жителям с таким оружием? Помните историю с простым карандашом в Египте?
– Чушь не мели, – огрызнулась я. – Карандаш был автоматический, а не простой.
Морроу прокашлялся:
– Я уверен, что Реддинг сумеет сдержаться.
Я бросила папку на стол.
– Она была королевой красоты!
– Срань господня! – Харрисон согнулся от хохота. – Вот это Реддинг точно не потянет. Да вы гляньте! У неё волосы короче, чем у меня.
– Это удобно для работы, – буркнула я, проводя рукой по светлым волосам сантиметра три длиной, которые ещё накануне жарились под париком. – К тому же, я думала, короткие стрижки в моде.
– Короткие – да, – согласился Харрисон. – Но у тебя стиль Бритни Спирс времён нервного срыва. Не котируется ни среди мужиков, ни на конкурсах красоты.
Я всплеснула руками:
– Десять лет назад эта… эта особа самостоятельно организовала бабий марш. Рукодельница? Библиотекарь? Королева красоты? Прошу, скажите, что я могу убить её следующей.
Гениально! Просто гениально!
gloomy glory писал(а):Моя племянница прекрасная женщина. И теперь, до особых указаний, этой прекрасной женщиной станешь ты, или я сам тебя застрелю.
Железной рукой правит ЦРУ его директор
gloomy glory писал(а):– Отлично. Твой день расписан. Сделаешь педикюр, нарастишь ногти и волосы, научишься наносить макияж и ходить на каблуках, никого при этом не убивая. – Директор широко улыбнулся и направился к выходу.
Действительно очень "Мисс Конгениальность" напомнило.
gloomy glory писал(а):Лишь до тех пор, пока мы не уберём Ахмада. Это личное, так что с его смертью заказ, скорее всего, потеряет актуальность.
Учитывая серийность книги, или Ахмада будут убирать ооочень долго, или с его смертью ничего не закончится.
gloomy glory писал(а):Мне предстояло ступить на вражескую территорию, и дёрнул же черт выбросить единственное оружие в мутную речушку.
*ехидно* А что ж она "Тик-Так" с собой не взяла? Бывшим королевам красоты такое с собой носить можно и нужно
gloomy glory писал(а):Я просила чёрный лак, но Морроу позвонил раньше и предупредил их.
Какой предусмотрительный. Не дал девушке самовыразиться
gloomy glory писал(а):– Не хотелось бы, чтобы в первый же день в городе вас арестовали за загрязнение байю, – раздался за спиной мужской голос.
– Загрязнение? – переспросила я. – Я лишь подняла стоимость этого грязевого потока.
Он улыбнулся – одной из покровительственных фальшивых улыбок, что мужчины используют на тех, кого по ошибке принимают за слабый пол.
– Этот грязевой поток кормит половину жителей города.
– Я на диете.
Она явно обратила на себя его внимание
gloomy glory писал(а):– А Мардж описывала вас куда более милой. Полагаю, имелось в виду по сравнению с ней.
Это вы ее еще плохо знаете!
gloomy glory писал(а):Ещё пятнадцать шагов – и я окажусь внутри, подальше от посторонних глаз. Переоденусь в привычные шмотки и сожгу чемоданы на заднем дворе, не дожидаясь полуночи. Я уже практически ощущала запах дыма. Но стоило поставить ногу на крыльцо, как дверь распахнулась, и наружу выпорхнула маленькая седовласая старушка.
Наивная Фортуна. Бабульки уже, наверное, по минутам расписали, кто чем будет заниматься с дорогой племянницей усопшей подругой. Причем обязательно из лучших побуждений, чтобы Сэнди-Сью не дай бог, не заскучала.
gloomy glory писал(а):– Кажется, я знаю, почему его Костями кличут, – заметила я, осматривая худое костлявое тело.
– О, нет, не поэтому.
А песик оказался еще тот "коварный тип гражданской наружности"
...